Триггеры

Глава 32

Меры безопасности в аэропорту Лос-Анджелеса были строже, чем что-либо, виденное Дэррилом до этого — в конце концов, всего одиннадцать дней назад здесь на стоянке арестовали агента Аль-Саджады с шестиугольной бомбой в багажнике. Тем не менее, будучи агентом Секретной Службы, Дэррил заметил десятки уязвимостей в их процедурах.

За пределами зоны досмотра их дожидался водитель лимузина в форменном облачении с табличкой с надписью «Хадкинс» — для Дэррила это был первый раз, когда он ехал в лимузине, а не бежал рядом с ним.

Бесси и Дэррил устроились на заднем сиденье, отделённом от водителя панелью дымчатого стекла. Дэррил подозревал, что Бесси думает о золотых днях, когда чёрные возили белых, а не наоборот. И кстати, если уж говорить о смене ролей, почему так получилось, что он читает её — или, если уж ей было суждено читать память президента, то почему тогда на посту президента не остался Обама?

Лимузин, пробираясь через лос-анджелесское уличное движение, отвёз их аж в Бербанкс. Дэррил не бывал в Лос-Анджелесе много лет и уже забыл, какие жуткие тут пробки, но Бесси вид надписи «Голливуд» над городом привёл в полный восторг. Когда они прибыли к месту назначения, им пришлось пройти через ещё несколько постов безопасности — в этот раз с ещё бо́льшим количеством дыр — каждый раз протягивая удостоверения охраннику в окно машины. Дэррила потрясло то, сколько на это тратилось времени и насколько неэффективен был процесс допуска; он успел придумать пять способов пробраться внутрь мимо постов охраны.

Раньше ему нечасто приходилось бывать на киностудиях, и он мало что знал о корпоративных слияниях, но, по-видимому, «Дисней» сейчас владел «Эй-би-си-студиоз», поэтому в дополнение к обычной продукции «Диснея» здесь снималось множество комедийных и драматических сериалов. Павильоны были гигантскими кубическими зданиями цвета сыра с огромными рекламами продукции «Эй-би-си» или «Диснея» на стенах — надо же, «Семейство Чедвиков», оказывается, до сих пор снимают.

Водитель выскочил из кабины и открыл для Бесси заднюю дверь. Дэррил выбрался с другой стороны, и женщина с каштановыми волосами лет двадцати пяти пересадила их в гольфмобиль — водитель лимузина позвонил ей и предупредил, что они подъезжают.

— Здравствуйте, — сказала женщина. — Я Меган; я ассистент Джессики Борзицки. Я вас доставлю на место.

Она повезла их через череду проездов между зданиями и мимо каких-то гигантских грузовиков и остановилась перед входом в один из павильонов. Надпись на двери гласила: «Не входить, когда мигает красная лампа». Лампа не мигала — так что они вошли.

Они пошли по узкому пространству между внешними стенами павильона и фанерными задниками декораций. Огромные чёрные кабели тянулись по полу; иногда им приходилось прижиматься к стене, чтобы дать пройти встречным; для Бесси это было длинное и изнурительное путешествие. Наконец фанерная стена закончилась, и Меган свернула за неё. Здесь стояли длинные столы, уставленные кофейниками, блюдами с бутербродами и пирожными и корзинками с прочими закусками, предназначенными, по-видимому, для обслуживающего персонала; несколько человек стояли у одного из столов и тихо беседовали. Они прошли мимо, подошли к ещё одной фанерной стене, только эта плавно закруглялась…

Они прошли вдоль неё и вдруг оказались…

…в Овальном кабинете.

Да, это была реконструкция, но, за исключением того факта, что вверху вместо потолка была мешанина осветительной аппаратуры, она была идеальной. И, подумал Дэррил, она и должна быть такой: большинство американцев видели в своей жизни множество изображений Овального кабинета и имели хорошее представление о том, как он выглядел до того, как был уничтожен. Агент Секретной Службы внутри него считал глупым то, что информация о помещении, в котором президент проводит бо́льшую часть своего времени, так широко популяризируется: где оно находится, его точные размеры, все его углы и закоулки. Но так было, и здесь была воссоздана его почти точная копия. Впрочем, неудивительно: многие жители столицы обожали смотреть «Внутри кольца», называя его лучшим сериалом о жизни Белого Дома со времён «Западного крыла[31]».

Тут лицо Дэррила расплылось в улыбке. Он разглядывает декорацию, тогда как вот он, сидит собственной персоной за столом «Резолют»[32] — Кортни Б. Вэнс, исполнитель роли президента Максвелла Донкастера. Вэнс был одним из любимейших актёров Дэррила; он был страшно рад, когда кинопремию NAACP[33]этого года присудили Вэнсу. Вэнс смотрел куда-то в сторону, по-видимому, чего-то ожидая.

— У них перерыв на ланч через несколько минут, — сказала Меган.

— Можем сделать ещё один дубль, Кортни? — спросил откуда-то женский голос; Дэррилу не было видно его обладательницу.

Вэнс кивнул. Он взял трубку стоящего перед ним на столе телефона и заговорил в неё.

— Немедленно соедините меня с российским президентом, — сказал он. — Если он спит, разбудите! — Он с грохотом вернул трубку на место и с тем, что в сценарии, несомненно, было прописано как «выражение решимости на лице президента», завершил дубль.

— Идеально, — сказал женский голос. — Ладно, всем спасибо, перерыв.

— Теперь нам можно войти? — спросил Дэррил Меган.

Бесси, которая, похоже, была возбуждена сильнее, чем Дэррил когда-либо видел, спросила:

— Могу ли я поздороваться с мистером Вэнсом?

Меган улыбнулась.

— Конечно. — Вэнс как раз выбирался из-за стола. — Пойдёмте со мной.

Бесси выглядела так, что вот-вот лопнет. Дэррил последовал за ними.

— Кортни, — сказала Меган, когда они подошли, — это миссис Стилвелл и мистер Хадкинс. Мистер Хадкинс — настоящий агент Секретной Службы.

Вэн был галантен. Он церемонно взял руку Бесси в свои и сказал:

— Весьма рад знакомству, мэм. — Дэррил улыбнулся: за один день пожать руку двоим неграм — для Бесси это, должно быть, рекорд. Затем Вэнс повернулся к Дэррилу и пожал ему руку более твёрдо: — Большая честь познакомиться с вами, сэр.

— Спасибо, — ответил Дэррил.

— Вы будете консультировать сериал? — спросил Вэнс.

— Не совсем.

— Я надеюсь, что вы останетесь довольны свои визитом.

Меган, должно быть, уловила в этой фразе намёк.

— У мистера Вэнса очень мало времени на обед, и перед следующим эпизодом ему нужно переодеться, так что, надеюсь, вы нас простите…

Вэнс улыбнулся и отошёл. Чернокожий президент превратился в клише в кино и и телесериалах ещё до того, как Обама оказался в Белом Доме. Дэррилу страшно нравился анекдот, который рассказывали после избрания Обамы: «Чёрный президент? Чёрт, значит в Землю скоро врежется астероид!» Но он понимал, что Бесси по-настоящему взволнована встречей с Вэнсом; впрочем, в сфере развлечений чёрных всегда приветствовали даже закоренелые расисты.

Дэррил выудил из кармана фотографию Леона Хексли, директора Секретной Службы, которую он уже много раз показывал Бесси. Фото было взято из материала, отснятого камерой наблюдения в тот самый день; Хексли был в тёмно-синем костюме и галстуке более цветастом, чем решился бы надеть кто-либо из его подчинённых.

Бесси прищурилась, изучая фото, затем кивнула и принялась осматривать декорацию. Им пришлось обойти камеры, но в остальном она выглядела пугающе правдоподобно. Правда, освещение было ярче, чем в настоящем Овальном кабинете. И вид из окна был не совсем тот, что из реального президентского окна — что, впрочем, было объяснимо: фотограф наверняка делал снимок не из Овального кабинета.

Дэррил очень любил фильм «Деловая женщина», особенно его финал, потому что ему нравилось, как Карли Саймон поёт «Пусть река течёт». Когда он был маленький, этот фильм обязательно появлялся на каком-нибудь канале по крайней мере раз в несколько месяцев, однако сейчас его не показывали; персонаж Мелани Гриффит работала во Всемирном Торговом Центре, и в конце фильма камера удаляется от неё через окно офиса, пока в кадре не оказываются обе башни-близнеца — сейчас на это очень тяжело смотреть.

Интересно, как сценаристы «Внутри кольца» поступят с утратой Белого Дома; продолжит ли он существовать в сериале? Ведь на это тоже будет невыносимо смотреть.

Дэррил следил за тем, как Бесси медленно обходит помещение, осматривая детали, которые могли бы подстегнуть её память: портрет Джорджа Вашингтона над камином на северной стене, с горшками со шведским плющом по бокам (традиция, которая повелась ещё со времён Кеннеди), бронзовые статуэтки лошадей, дедушкины часы, картина Норманна Роквелла, изображающая Статую Свободы, два кресла с высокими спинками перед камином, кофейный столик и президентская печать на ковре.

Но Бесси продолжала качать головой. Дэррил устал — день и так выдался ужасно долгий — так что решил присесть на единственное место, на котором ему никогда не довелось бы посидеть в настоящем Овальном кабинете — президентское кожаное кресло за столом «Резолют».

— Ну как? — спросил Дэррил. — Не обращайте внимания на камеры и кабели.

— Пока ничего.

Дэррил оглядел помещение и…

И, разумеется, тут же заметил её, хотя обычный посетитель — или зритель! — не обратил бы на неё никакого внимания: обычная стенная панель, которая была дверью в личный кабинет президента к востоку от Овального кабинета.

Дэррил подошёл к ней. У неё не было ручки, она открывалась, когда на неё нажимали, так же, как настоящая.

— Джеррисон был здесь, — сказал Дэррил. — Он вошёл через эту дверь из своего кабинета в Овальный.

Бесси подковыляла к нему и стала рядом. Он жестом предложил ей пройти в дверь, и она протиснулась вдоль изгибающейся стены Овального кабинета так, чтобы через потайную дверь видеть его без Дэррила, камер и других посторонних элементов.

— Ну как? — спросил Дэррил. — Думайте о Джеррисоне в этой комнате, как он проходит через эту дверь и видит стоящего здесь Леона Хексли; поначалу тот стоит к президенту спиной, он разговаривает по «блэкберри» и говорит… что?

— Не знаю, — ответила Бесси. — Так много воспоминаний об этом месте и о встречах с мистером Хексли. чтобы найти именно то, что вам нужно…

— Это была среда, около четырёх часов дня. Хексли сказал «Скажите Гордо, чтобы он метил…» — Он дал незаконченной фразе повиснуть в воздухе, надеясь, что она её закончит.

Она покачала головой, но громко повторила «Скажите Гордо, чтобы он целился…» пять раз, каждый раз немного по-другому — и наконец её лицо просветлело.

— Он сказал «Скажите Гордо, чтобы он метил 4-2-4-7-4 эхо.»

Дэррил оглянулся в поисках ручки и бумаги. На столе лежал блокнот с президентской печатью и стоял модный письменный прибор с чернильной ручкой. Он очень надеялся, что это окажется настоящая ручка, а не муляж — к счастью, так оно и было. Он быстро записал то, что сказала Бесси.

— Вы уверены? — переспросил он. — Совершенно уверены?

— Да, так он и сказал, точно, — ответила Бесси. — Он, должно быть, услышал президента, потому что после этого замолчал и повернулся. А что это значит?

Дэррил покачал головой.

— Я не знаю. Но будем надеяться, что кто-нибудь знает.