Третья власть

14.

Булли и доктор Маноли поставили палатку рядом со «Стардастом». Перри Родан был занят тем, что наговаривал на магнитофон подробный отчет. Его желание, сохранить события для последующих сообщений, было вызвано не преувеличенным тщеславием, а надеждой, что вскоре все человечество сможет подробно ознакомиться со всей подоплекой событий.

Родан не обманывался относительно нынешнего спокойствия. Он догадывался, что за защитной ширмой готовится новая беда, так как оскорбленные правительства Великих держав попытаются теперь наказать того, кто оскорбил их достоинство.

«Но все равно, — думал Родан с сарказмом, — они собрались именно с этой целью».

Окончив свой доклад, он вышел из отсека управления и подошел к уже поставленной палатке. Вдалеке послышались продолжительные раскаты грома, быстро становящиеся невыносимым грохотом. Несколько часов назад Крэст заново отрегулировал защитный экран над «Стардастом», чтобы звуковые волны могли проникать сквозь него. Это было сделано по желанию Родана, который хотел в любой момент иметь возможность объясняться с людьми, стоящими за экраном, не прибегая при этом к помощи бумаги и карандаша.

Родан всматривался в вышину, в почти неразличимый слабо мерцающий свет. Энергетический купол достигал наивысшей точки своего свода на высоте 2000 метров. На сей раз никто не стал бы развивать наступления путем сбрасывания атомных бомб.

Родан поморщился, его многодневная щетина, колючая и темная, торчала на загорелой коже. Несколькими прыжками бывший риск-пилот добежал до входа в большую палатку.

Реджинальд Булль уже давно снял униформу космического отряда. Во время его «выхода» в цивилизованный мир она была бы более, чем ненужной.

«Конец света 1971 года, позднее лето, — сказал Булли. — Я думал, они окончательно от этого отказались? Или тем временем было изобретено что-то, с помощью чего можно пробить наш экран?»

Взгляд Родана в сторону далеких позиций выражал немую угрозу. Потом он не выдержал. Без слов предложил сигарету.

«Они и на этот раз обломают зубы».

Последние слова потонули в приглушенном грохоте и треске детонирующих снарядов. Невидимая стена из энергетических силовых линий Родан сказал:

«Уже никакой обычной артиллерии! Они поняли, что обычные орудия внутри антигравитационного поля бесполезны. Что сделает умный человек, если он в результате неожиданно исчезнувшей силы тяготения уже не сможет выставить мощные пушки с их очень жесткой отдачей от выстрела? Он применяет ракетные орудия, так?»

Реджинальд Булль кивнул. Покоящийся точно в центре экрана «Стардаст» стал целью по меньшей мере тысячи ракетных батарей. Судя по ударам, должны были стрелять как минимум четыре тысячи метательных орудий различного калибра.

Грохот стал невыносимым. Булли должен был орать изо всех сил, чтобы его услышали.

«Но никаких атомных снарядов, — кричал он Родану в ухо. — Тора обещала сразу же вмешаться. Антинейтронный экран закрывает всю Землю».

Родан знал, что Булли орал во всю силу легких. Это продолжалось еще несколько секунд, пока этот коренастый мужчина не понял бессмысленности своих усилий. Булли сжал губы. Но его широкое лицо начало подергиваться.

Ударные волны быстро один за другим взрывавшихся снарядов не проникали внутрь, но зато экран словно превратился в пылающий колокол.

«Ураганный огонь!» — отметил Родан, взглянув на широкое кольцо нападающих. Там в своих укрытиях находились солдаты элитной азиатской дивизии; там стояли забетонированные ракетные орудия. Дальше не было уже ничего, ни одного предмета, который можно было бы удержать на твердой почве. Перри Родан знал, что на солдатах были надеты ремни безопасности со специальными креплениями. Мужчины прошли быстрый курс обучения и подготовлены к явлениям состояния невесомости.

Итак, внезапное нападение было позади. Великолепное оборонное оружие арконидов, гравитационный нейтрализатор, потеряло свое значение.

Перри Родан был уверен, что несмотря на их прекрасное оружие и снаряжение не следовало недооценивать объединенную силу превосходно обученной армии. Ураганный огонь тяжелых и сверхтяжелых ракетных батарей не мог не достичь цели, даже если противнику, несмотря на все усилия, не удастся пробить энергетический купол.

Одной лишь нервной нагрузки вследствие бесчисленных взрывов могло при определенных обстоятельствах быть достаточно для того, чтобы внутренне сломить нескольких человек.

Доктор Эрик Маноли без всяких объяснений выскочил из палатки и исчез в открытом шлюзовом люке ракеты.

Родан вместе с Булли тоже побежал. При этом Родан думал о том, что за их передвижениями, наверное, следят с помощью оптической телелокации. Электронное обнаружение стало невозможным в следствие отражательного поля арконидов, но через невидимую стену можно было заглянуть внутрь. Это могло еще ухудшить положение мужчин, если сразу после начала ураганного огня на «Стардаст» их увидели бегущими.

«Только не подсказывать им точек нападения! — думал Родан озабоченно. — Ради всего святого, только не обнаруживать слабых мест!»

Доктор Маноли встретил их у большого грузового люка корабля. На голове у него были надеты специальные мощные защитные наушники, используемые во время старта космического корабля для защиты от возникающих шумов.

Маноли улыбался. Он шевелил губами. Рукой он показывал на штекер кабельной связи.

Родан надел громоздкое сооружение, и адский грохот превратился в тихий шелест. Он повесил зажимы с ларингофоном на шею и подсоединил контакты висящего на груди радиотелефона.

«Ну и дела, — голос Маноли спокойно звучал из крошечного громкоговорителя. — Удивляюсь, почему им раньше не пришла в голову мысль об ураганном огне. По всей видимости, к делу подключились господа с психологического факультета».

Доктор Маноли слегка улыбнулся.

«Спасибо, это была хорошая идея, — ответил Родан. — Я должен был сразу подумать об этом».

«Сейчас у тебя нет какой-нибудь стоящей мысли?» — осведомился Булли.

«Я знаю только, что ощущаю постыдный страх, — ответил Родан спокойно. — Страх перед этим энергетическим экраном, устройства которого я не знаю и пределы мощности которого являются для меня математической неизвестной. Они попытаются путем многочасового ураганного огня сломить нашу оборону. Ядерное оружие уже не действует, так что они возьмутся за химические взрывчатые вещества. Если и это не поможет, они придут с безобидными газами. Не подействует это — им придется привлечь специалистов по бактериологическим способам ведения войны. Да, есть еще множество возможностей, о которых Крэст и не мечтал. Человек невероятно изобретателен, а мы инициировали ситуацию, поставившую на колени все научные достижения человечества».

«Мы заставили их как-то сплотиться, — вставил Маноли. — Земное супероружие стало бездейственным. Атомные реакции уже невозможны. Без свободных нейтронов этого сделать, а они сцеплены».

Родана это, видимо, не убедило. Булли раздраженно наблюдал за ним. Его огромная радость по поводу потрясающего защитного оружия арконидов улетучилась так же быстро, как появилась во время его использования в Австралии.

Родан не ответил. Он поспешил к палатке, где дал защитные наушники испуганному доктору Франку Хаггарду. Крупный, крепко сложенный мужчина без слов исчез в глубине надувного сооружения из прочного синтетического материала.

Остальные медленно последовали за ним. Благодаря хорошей звукоизоляции шумы стали еще тише. Так что опасность нервного истощения была позади.

Они шли мимо тихо гудящего реактора цилиндрической формы, который с момента приземления давал энергию для силового поля. Родан в нерешительности остановился. Он снова попытался разумом понять принцип действия устройства. Родан был физиком-ядерщиком и астронавтом. Он мог утверждать относительно себя, что знал ядерно-химический реактивный двигатель «Стардаста» вплоть до мелочей. Но здесь, перед лицом бесконечно идеальной технологии, его знания были бесполезны. Он только знал, что в «горячей» части реактора арконидов высвобождалась энергия маленького солнца. Это должен был быть неслыханно сложный процесс ядерного синтеза после углеродного цикла; мощное катализированное «действие устройства холодного зажигания», которое так же далеко от земной реакции ядерного топлива, как каменный топор от автомата.

Крэст утверждал, что с помощью устройства величиной в человеческий рост можно было бы снабжать рабочим током всю промышленность Земли. У Родана начинала кружиться голова, когда он об этом думал. Он и на этот раз оставил попытки понять устройство этой идеальной вещи.

Провода толщиной с руку тянулись вверх к странной шаровидной антенне, позволявшей в результате создание энергетического купола.

Перри Родан почувствовал на себе наблюдающие за ним взгляды мужчин. За разделительной занавеской в глубине помещения виднелась тень доктора Хаггарда. Он, видимо, дал Крэсту защитные наушники.

Лицо Родана приняло безучастное выражение. Уже несколько дней он был несколько подавленным. Булли наблюдал за ним с растущей тревогой. Если у командира корабля сдали нервы, то это катастрофа. Он сам, Реджинальд Булль, не был тем человеком, который мог бы последовательно довести до конца намеченный план. Для этого он был слишком импульсивным.

Доктор Эрик Маноли вообще не годился для того, чтобы продолжать начатое. Он в первую очередь был врач и не мог отдавать бескомпромиссных приказов.

Булли невольно ухватился за серебряный стержень в кармане, в котором, он знал, скрыта невероятная сила.

Это был относительно безобидный прибор. Он не наносил вреда психике и ни в коем случае не вредил разуму. Но теперь психотронный излучатель тоже потерял свой эффект неожиданности. По другую сторону узнали, что радиус действия прибора составлял в лучшем случае несколько километров.

Таким образом, «Третью власть», как с недавних пор называли экипаж «Стардаста», заставили перейти к обороне.

Родан шел мимо передвижной специальной лаборатории доктора Хаггарда. Она прибыла неделю назад на платформе грузовика.

Под ироническим взглядом Родана Булли пожал плечами. Он, Реджинальд Булль, знал, что сегодня подобная выходка ему уже не удалась бы. Тем не менее, доктор Хаггард был в лагере, и — что еще важнее — он привез с собой то, в чем нуждался Крэст.

Перри Родан задумчиво тронул левое плечо. Его знаки различия пропали, снятые им самим. Майора Родана больше не существовало, тем более, что его радиограммой официально лишили воинского звания. Родан стал врагом всей планеты номер один.

Он осторожно отодвинул занавеску. Доктор Маноли подошел ближе. Одним движением он восстановил кабельную связь.

«Ты не должен постоянно беспокоиться, — долетел спокойный голос врача из громкоговорителей защитных наушников. — Конечно, у Крэста температура! Мы предполагали это и восприняли как само собой разумеющееся, что живое существо иного биологического вида не так отреагирует на наши медикаменты, как этого можно было бы ожидать у человека. Но анализ крови хороший. Патологическое размножение белых кровяных клеток после первой инъекции антилейкемической сыворотки Хаггарда уже пошло на убыль. По крайней мере, развитие болезни приостановлено. Припухание желез и подкожные кровотечения ослабевают, вот только мы не знаем точно, почему возникли эти побочные явления. У людей бы они не наступили. Но организм Крэста нам неизвестен.

Его обмен веществ точно соответствует нашему. Поскольку он дышит кислородом, а его легкие устроены так, чтобы отдавать необходимый для жизни газ через кровь, то он не отличается от нас. Хаггард того же мнения. Мы ввели сыворотку только после тщательных обследований. Через час будет сделана вторая инъекция».

«Несмотря на серьезные побочные эффекты?»

«Несмотря на них, — кратко кивнул Маноли. — Риска нам не избежать. Хаггард выдающийся специалист, но и он не волшебник. Эти явления находятся в контролируемых границах. Нет основание предполагать, что Крэст слабеет. Его кровообращение стабильно. У него есть орган, отсутствующий у людей. Я хотел бы сказать, что речь идет о замечательно усовершенствованном регуляторе давления, находящемся сверху от сердца. Как показывают результаты измерений медицинских приборов, начинающиеся явления коллапса и спазмов сосудов были тут же устранены. Удивительный организм, который вряд ли можно было подозревать у представителя дегенерировавшего народа. Тем не менее, мы имеем дело с высокоразвитыми существами, у которых всего лишь уже не хватает силы воли, чтобы воплощать в дела их выдающееся духовное наследие в виде практических результатов. В этом вся загвоздка, командир».

«Уже нет».

«Для меня ты остался командиром. Так или иначе, есть все основания надеяться, что Крэст не только встанет на ноги, но и окончательно выздоровеет».

Родан бросил взгляд на покрытое маленькими каплями пота лицо арконида, потом ушел.

Ураганный огонь по-прежнему продолжался. Сильные подземные толчки сотрясали землю. Казалось, что прямо у границ защитного экрана взлетают в воздух тяжелые подрывные снаряды.

«Мне это не нравится, — прошептал Булли. — Они что-то замышляют. Мне иногда кажется, что огненная феерия — это отвлекающий маневр».

«Если бы можно было спросить Крэста, выдержит ли экран эти нагрузки в течение длительного времени, — сказал Родан. — Эрик, ты не можешь разбудить Крэста на несколько секунд?»

«Ни в коем случае, — ответил медик.

«Если Крэст не выздоровеет, нам грозит ад, — удивительно спокойно констатировал командир. — Ад, друзья! Я вопреки всем приказам посадил „Стардаст“ в пустыне Гоби. Я отказался выдать обнаруженного на Луне Крэста и я сотни раз подчеркивал, что ни одна силовая группировка Земли не получит его научно-технические достижения в единоличное пользование. Мы в зародыше задушили атомную войну, мы с помощью совершенного оборонительного оружия скомпрометировали сильнейших мира сего. Этого нам не забудут. Три крупнейших силовых блока планеты объединились против нас. Наверху, на Луне, Тора ждет выздоровления ученого-арконида, улетевшего со своей собственной планеты только затем, чтобы найти планету, на которой был бы известен секрет биологического сохранения клетки. Для Крэста это означает вечную жизнь. Его гениальный мозг должен быть сохранен.

Тора как командир осталась такой же духовно активной, как и многие женщины ее народа. Она презирает человечество из-за его примитивного уровня развития. Поэтому, если нам не удастся вернуть здоровье ее соплеменнику, мы уже на следующую ночь окажемся безоружными перед лицом элитных дивизий разъяренного человечества. Тогда нашей «Третьей власти» придет конец. Я ясно выразился?»

Реджинальд Булль ответил:

«Абсолютно ясно, друг! Если Тора пойдет на попятную, то сначала нам придется пройти через камеры допроса секретных служб. А в заключение мы предстанем перед международным судом. Тогда нам придется слишком сладко, не так?»

«Я не вижу в этом преступления, — подчеркнул доктор Маноли спокойно. — Никогда не может быть ошибкой действовать в интересах всего человечества. Мы простой демонстрацией нашей силы сделали так, что правительства с различными идеологическими системами за одну ночь сплотились. Разве не так?»

«Благодаря силе Торы! — подчеркнул Родан. — Если Крэст умрет, она порвет с нами. Конечно, без нашей помощи она не может взлететь, но это ей не помешает. В ее менталитете глубоко заложен фатализм. Она включит мощное энергетическое поле и полностью откажется от установления контакта с людьми. Поэтому мы должны что-то сделать!»

«Что?» — взволнованно спросил Булли.

«Мы должны попытаться убедить ее в том, что человек — это изобретательное создание. Так не может дольше продолжаться, а государства обладают ядерным оружием, которое уже невозможно обезвредить с помощью антинейтронного поля».

Доктор Маноли наконец понял. Родан убедительно закончил:

«Наши совместные исследования направлены на то, чтобы создать „холодную“ термоядерную реакцию. Если это удастся, то необходимое до сих пор для термически эффективного возбуждения синтеза зажигательное устройство ядерного топлива будет уже не нужно. Тогда антинейтронное поле станет шуткой. И тогда мне не придется больше сидеть под этим энергетическим колпаком!» Он посмотрел наверх, где высоко над крышей палатки энергетический купол отбивал снаряды, словно хлопушки. Все это могло измениться, и очень скоро.

«Установи связь с Торой, — сказал Родан озабоченно. — Я хочу срочно поговорить с ней. Как представитель человечества Земли, который ради этого человечества собирается выдвинуть несколько требований».

«Требований? — недоверчиво повторил Булли. — Ты сказал: требований? Она вцепится мне с экрана в лицо. Для нее мы полуразумные обезьяны. Ее кодекс, как и прежде, запрещает ей вступать с нами в связь. Дело с Крэстом было не более, чем компромиссное решение».

Родан подвинул ногой табурет, принадлежавший к оборудованию азиатского транспортного отряда.

«Если у нее есть то, что мы называем чувством самосохранения, она пойдет на это. Давай, устанавливай связь». Булли исчез за занавеской. Видеопереговорное устройство арконидов было размещено прямо рядом с постелью Креста. Во всяком случае, большая палатка имела лучшие условия размещения, чем отсек «Стардаста». «Ты хочешь заставить ее?» — с беспокойством спросил доктор Маноли. «Именно, — медленно ответил Родан. — Мне кажется, что она куда больше зависит от Крэста, чем мы можем догадываться. Во всяком случае, я ясно видел, что он отдает ей приказы. Я не хочу больше участвовать в этой несправедливости! Куда мы придем, если в каждом случае должны будем просить ее о помощи. Мне кажется, Луна слишком далека для этого. Если однажды это будет необходимо, мы потеряем драгоценные минуты. Я должен иметь здесь гораздо более сильное оборудование. Если случится то, о чем я подозреваю в самом укромном уголке моего мозга, Тора и так будет очень рада. Она бесконечно недооценивает человечество. Она просто не допускает, что мы можем сделать то, что я называю решающей ошибкой». «Я ничего не понимаю!» — пробормотал Эрик Маноли. «Подумай хорошенько, — горько усмехнулся Родан. — Что ты делаешь, когда пациент жалуется на страшные боли? Ты что, будешь постоянно вводить ему морфий или попытаешься установить причину болей, чтобы осуществлять лечение?» «Ну конечно, я пресеку зло на корню!» «Вот! — радостно констатировал Родан. — Секретные службы Земли будут тоже искать этот корень, который в нашем случае находится на Луне. Или ты на самом деле считаешь, что они и дальше будут верить нашим сказкам?» Булли кивнул. Его скривившееся в ухмылке лицо могло означать только одно: связь установлена. Родан неторопливо поднялся. Он пошел в отдельное помещение и встал перед овальным телеэкраном прибора арконидов. Инопланетный корабль находился на невидимой стороне Луны. С помощью обычных ультракоротких волн с ним невозможно было бы связаться. Крэст кратко пояснил, что радиотехника арконидов со сверхсветовой скоростью уже давно преодолела эти трудности. Для земного инженера было более, чем сложно принять на словах такое объяснение. При этом возникали горы вопросов. На экране с цветным трехмерным изображением появилось лицо Торы. Она была захватывающе красива и все-таки ужасающе безлика в своей властной холодности. Родан завороженно смотрел на ее белокурые волосы, составляющие контраст с красновато-золотистыми глазами.

Уже готовый обратиться к ней со сдержанной речью и попытаться оправдать ее поведение воспитанием, Родан внезапно передумал.

«Не вздумайте объяснять мне, что время для ежедневного доклада еще не наступило, — резко сказал он вместо приветствия. — Слушайте меня внимательно и подумайте о том, что я уже давно не шахматная фигура на Вашем поле. Если Вы не в состоянии устранить небольшие неполадки в реактивных двигателях Вашего космического супер-корабля, чтобы иметь возможность снова взлететь, то и не думайте, что Вы в состоянии импонировать земному ученому и солдату специального назначения Вашим дурацким важничаньем. У людей больше решимости и отваги, чем у Ваших тюфяков в их дегенеративных головах. И если Вы сейчас прервете связь, я отключу энергетический купол. Вы хотите что-то сказать?»

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Никогда до сих пор командирша не слышала таких речей.

Она не прервала связи. Уголки рта Родана были опущены, когда он продолжил:

«А теперь слушайте, мадам! Я…»

Булли решил, что его бывший командир сошел с ума. Родан занял такую позицию, словно он был властелином огромной звездной империи. Казалось, он забыл, что планета Земля в центре Млечного пути — это не более, чем песчинка в пустыне Гоби.

Булли был убежден, что это не сможет помочь.