Трекер/Псайкер

Глава 7. Раскаленный, тяжелый металл.

Вращающееся кресло из искусственной кожи с перфорацией, было чертовски неудобным — тело было фактически приковано к нему. Чтобы управлять шестидесяти тонным БМР "Викинг" требовалось удержать правильное положение корпуса. Любое посторонние движение могло привести к потере контроля над гигантской шагающей машиной.

Вокруг на расстоянии вытянутой руки, находились десятки тумблеров и разноцветных кнопок, часть из которых располагались даже на потолке и за спиной пилота. Вникнуть в их предназначение я пока даже не пытался. Соответствующий мем-чип приобретенный заранее, позволил бы исправить этот недостаток, но стоил бы он весьма внушительную сумму в эргонах. Да и не до этого мне — тут хотя бы не выпасть из строя прочих боевых роботизированных машин отряда…

Именно по этому, я сейчас тратил все свое внимание, только на то чтобы своевременно нажимать педали и рычаги, отвечающие за управление гигантскими металлическими конечностями робота. И это лишь, для того чтобы удерживать машину в равновесии и задавать ей направление движения. И выходило это у меня с горем попалам. Сквозь треск рации, я услышал предназначенное мне восклицание.

— Кадет Вайп, чему тебя только учили в академии? Ты ведешь боевую машину так, словно на тебе сейчас прыгает шлюха, — голос в наушнике принадлежал капитану нашего взвода, — Плавнее жми на педали, и перестань дергать манипуляторы — равновесие удерживается изменяем момента вращения гироскопов.

— Так точно, сэр! — рявкнул я в ответ. Мем-пакет предоставленный для этой миссии подсказал правильную линию поведения — если сильно отойти от сценария, то можно будет ее провалить, еще до того как она толком начнется.

— Что за выродок, принимал у тебя зачет по вождению?

— Ни кто не принимал сэр! Меня из учебки сразу сюда, сэр! Срочное усиление! — играть роль тоже, часть работы трекера.

Для некоторых это может быть серьезной проблемой, но мне это даже доставляло некоторое удовольствие.

— В очко такое усиление! — рявкнул капитан, но мгновением позже его голос смягчился, — Да знаю, кадет, расслабься. Просто постарайся не пальнуть в спину своим, а лучше вообще не стреляй…

Передача оборвалась, а я выругавшись, пробормотал себе под нос.

— Фига с два, я буду тупо смотреть, как меня разбирают...

В конце концов это был не приказ, а пожелание. Не дурак же я в самом деле. Прежде, я успел попробовать силы на полигоне. Отработал стандартные маневры, успешно поразил наземные мишени имитирующие различные виды противников, отработал ракетами РЗВ по воздушным целям — без этого к мисси не допустили бы. И раз я здесь, то минимальными необходимыми навыками я обладаю. Но и командира тоже можно понять — одно дело произвольные движения в заданной области и стрельба по болванкам, другое настоящий бой с вражескими роботизированными машинами…

Грохот и лязг металла не сдерживала даже серьезная шумоизоляция, а температура в кабине начала расти по мере разогрева реактора. Пока идешь еще ничего, будто в летний душный день попал. Но стоит пальнуть из импульсного лазера на левой руке или наплечных плазменных пушек-турелей, дышать становится невыносимо. Особенно если стрелять из турелей — их охладители, также как охладители кокпита, были подключены к общему контуру.

Я вытер потные ладони о спец костюм, бросив на время манипуляторы управляющие руками. Боевую машину начало вести в сторону, и я, пытаясь, подрулить положением корпуса смог ее выровнять — гироскоп завязан на регистрации движений позвоночника и головы, но если помогать руками получается проще. Со стороны наверное и правда, кажется, что БМР — боевую машину робот, качает из стороны в сторону словно пьяницу. Верх непрофессионализма для штатного пилота, но для кадета которого я отыгрываю и так сойдет.

На ровной дороге можно включить автопилот и машина сама будет топать, освобождая оператора от излишнего напряжения. Но на пересеченной местности любая яма или кочка, заставит простенькую программу управления гироскопом впасть в ступор и уронить десятиметровую, многотонную махину. А чтобы потом поднять этот неуклюжий механизм, потребуется мастерство настоящего пилота-аса или специальный кран.

Так что падать, ой, как не хотелось. Встроенные в шлем специальные излучатели, заставляли ощущать изменение баланса боевой машины., так будто это было твое собственное тело. Постоянные движения ногами и телом в идеале должны были сливаться в единый органичный ритм, позволяющий без особых усилий удерживать равновесие. Но это касается настоящих пилотов, а не зеленых новичков.

Десять минут по изрытой воронками прошлых битв холмистой местности, и мы приближаемся к намеченной точке — гигантский обугленный кратер. Тут что ядерная бомба прилетела? Кажется, где-то был экран отображающий уровень радиации. Я инстинктивно дернул головой пытаясь найти его… Слишком сильно! Неосторожное движение привело к тому, что БМР опять повело в сторону, а я судорожно заработал манипуляторами выравнивая его.

— Кадет, Вайп прекратить танцы. Мы подходим к линии соприкосновения с противником. Если хочешь удивить врага сделай это меткой стрельбой, — проскрежетало радио голосом капитана.

В этот раз был не персональный канал, а обще отрядный — послышались смешки коллег-пилотов. То не стреляй, то стреляй… что за издевательство. Впрочем, я догадывался, что сказано это было больше для того, чтобы разрядить обстановку. Во время — только отсмеялись, как пришло сообщение по каналу батальона.

— Внимание, регистрирую приближение быстрых тепловых сигнатур.

Что это значило, я не понял и среагировать не успел, впрочем, не один я сплоховал — предупреждение явно запоздало. Возможно потому, что противник заходил со стороны кратера возвышающегося над нами. Небо вспороли заходящих на бреющем полете силуэты АКШ — аэрокосмических штурмовиков. Приближающийся вой предзнаменовал десятки взрывов авиационных бомб. Жестко тряхнуло, снова заставив меня сосредоточится на управлении. Дым и пыль рассеивались.

Я опасливо озирался. Нас спасло только то, что мы разошлись широкой цепью, а истребители атаковали компактным построением. И все равно три наших машины пропали с экрана радара. В боковом дисплее краем глаза разглядел, как чадит остов еще пару мгновений назад шагавшей рядом со мной БМР. Пилот катапультироваться не успел — прямое попадание.

Семерка штурмовиков противника, без потерь нырнула за пределы видимости сенсоров. Возможно, заходят на второй заход… Но додумать мне не дали. На кромке кратера появилась вражеская боевая машина. Ее хищные, острые формы кокпита и загнутые в обратную сторону ноги, делали ее похожей на гигантскую птицу. Раздался треск тяжелой плазменной пушки и шар плазмы оставляя искрящийся шлейф врезался в корпус БМР моего соратника справа. Попадание в гироскоп — робот безвольным солдатиком валится на бок.

Я свел перекрестье на противнике, и нажал на гашетку, но спаренный выстрел плазменных турелей ушел в молоко, заставив меня обливаться потом. Температура воздуха в кабине судя по показаниям датчиков поднялась до восьмидесяти градусов, а перегретые орудия ушли в критическую ошибку — центральный охладитель не предназначен для отведения такого количества тепла, как генерируется при стрельбе дуплетом.

Вентиляторы загудели нагнетая холодный воздух снаружи, дышать стало легче, турели тоже остывали — пять секунд и можно будет сделать одиночный залп. Стрелять с импульсника, на таком расстоянии ровно, что пощекотать. Противник же не стал ожидать когда, мои орудия придут в норму и сделал еще один прицельный выстрел, на этот раз по мне. Машину тряхнуло, но повезло, плазма прожгла правую руку робота, на которой располагалась не слишком эффективное в бою с тяжелым противником, среднее автоматическое орудие. Неприятно, но не критично.

Три, два, один нажимаю гашетку сгусток плазмы попадает, в ту точку, где мгновение назад был мой оппонент. Мимо! Ну как так? "Хищная птица" уклонившись, скрылась из вида, за грядой. Оглядев поле боя, я отметил, что в среднем ситуация везде схожая — нежданно выходящие из-за гребня БМР противника, делали точечные залпы и уходили из-под фокуса, прежде чем наши успевали ответить. Пара подстреленных машин, тем не менее успевших скрыться ни в счет. Мы определенно проигрываем по очкам — уже шесть из тридцати двух БМР нашего батальона выведены из строя, а противник даже не понес потерь.

Капитан, что-то орал и требовал по радио, но я сосредоточился только на том чтобы, в следующий свой заход вражеский "Кречет-МД1", как определил компьютер выстрелившую меня боевую машину, получил по заслугам. Но противник словно играл на нервах, будто больше атаковать и не собирался.

— Семь "Салютов" с юга, время подлета семь секунд, — прошла информация на общем канале.

На этот раз время подготовки отражения атаки с воздуха было в избытке. Дав целеуказание, по появившимся на радаре штурмовикам, я осуществил залп. Так же поступил каждый пилот на БМР которого был вооружен ракетами земля воздух. Десятки дымных росчерков рванули в небо навстречу вражеским летающим аппаратам. Казалось их должно было снести этим самонаводящимся роем, но небо вдруг взорвалось сотней огней. Экраны мигнули на мгновение, вследствие мощного электромагнитного импульса — защитная автоматика восстановила работу оборудования.

Ракеты же имеющие двойное целинаведение — тепловое и радиолокационное, сбитые с толку термо обманками и импульсом, на мгновение потеряли движущиеся на двух махах Салюты. И как итог зацепили лишь один из штурмовиков, и тот похоже случайно. Потеряв скорость заваливаясь на бок, он таки смог удержаться в воздухе, уходя в сторону леса. Пожелал ему грохнуться.

Устроившие фейерверк АКШ, благо сами не смогли из-за этого прицельно отбомбится — потерь не было. Зато опять о себе напомнили партизаны на БМР… Под шумок, очередная неравномерная волна, прошлась по "берегу" кратера и прицельно обстреляла наши позиции. И хотя мы были к этому готовы, размен оказался опять не в нашу пользу — два к пяти. Я же очередной раз пальнул в воздух. Хреново.

Ряды наши таяли — экран сводной информации отображающий зарегистрированное число вражеских машин, если не лоханулась разведка, сейчас отображал тринадцать боеспособных БМР противника, плюс шесть "Салютов" в воздухе. У нас все еще численное преимущество, но начинали то мы почти с полуторным превосходством. Плохая тенденция. И видимо командование, решило так же.

— Всем! Выдвигаемся в кратер, прижмем их ребята. Двигай в темпе, мы должны успеть до подлета АКШ, — отдал приказ незнакомый голос на командной частоте.

И гонка началась. Я ожидаемо, раскачиваясь и спотыкаясь, остался далеко позади, но на меня вряд ли и рассчитывали. Первые наши БМР переваливали через кромку, когда я преодолел лишь две трети пути, трижды чуть не уронив свою машину — сам неумеха, а тут еще и кусок оторванной руки усугублял проблему баланса. И вот я наконец на месте. Перебравшись через гребень успел сделать несколько шагов вниз, пытаясь оценить обстановку, но не успел… Звук падающих бомб раздался неожиданно. Предупреждения об авианалёте в этот раз не было вовсе. Взрывы подняли в воздух густое облако пыли, а один из снарядов угодил прямо под ногу моему "Викингу".

Кабину тряхнуло так, что шлем впечатало в жесткую спинку кресла. В глазах на секунду потемнело и я полностью утратил контроль над техникой. Взрывной волной машину оттолкнуло назад и должно было перевернуть на спину. Спасла лишь насыпь оказавшаяся у меня за спиной — придержала. Но понял я это далеко не сразу. Хорошо меня проложило — в глазах двоилось, к горлу подступала тошнота, цифры и буквы расплывались. От беспомощности начала накатывать паника.

Болью взорвалось левое плечо, и дурнота стала отступать — кажется умный костюм впрыснул мне какой-то стимулятор. Наконец я начал различать хоть что-то… и новости оказались неутешительные. Судя по индикатору повреждений, у моей машины не только отсутствовало пол руки, но теперь еще напрочь заклинила левая нога и повреждена правая. Но самое отвратительное ждало меня на экране отображаемом союзников — большая часть меток уже погасла, а прочие спешно отступали.

Кое-как выровнял машину. Главный экран давал ограниченный обзор, но и этого было достаточно, чтобы понять — миссия провалена. Остатки наших БМР добивались прицельными, сфокусированными залпами. А последняя пятерка наших еще боеспособных машин, образовав боевой кулак, отстреливалась от уже вдвое преобладавшего противника. Тщетно. Что же пошло не так? Не считая моего практически нулевого вклада?

Вроде бы верно действовали союзные командиры, собравшиеся связать врага ближнем боем и воспользовавшись численным преимуществом смять в жестком размене. А заодно лишить авиацию возможности наносить удары по площади или рисковать зацепить своих союзников. Могло сработать. Да только судя по воронкам оставленных авиабомбами, успеть до подлета Салютов не получилось. Более того ожидая нашей решительной атаки, противник отошел на противоположный край кратера и предоставил аэрокосмическим штурмовикам свободу маневра. Полный разгром, а я даже с места сдвинутся не могу.

Заряд плазмы прилетел мне в левое плечо, лишая разом плазменной турели и ранца с РЗВ. А что хуже выбил центральные охладители, тем самым подняв температуру в кабине до сотни градусов разом. Теперь стоит пальнуть с правого плеча и я заживо спекусь и без чьей либо помощи. Впрочем, умная автоматика тут же лишила меня и этой самоубийственной возможности. Индикатор последней плазменной пушки мигнул красным.

Быстрая ревизия показала, что у меня не осталось ничего кроме импульсника на левой руке — ИБЛ-А1. У лазера этой модели нет ограничения по времени залпа — жми гашетку и пали пока ствол не расплавится. От безысходности, я так и поступил. Вдвое уменьшив силуэт своей боевой машины, поставив ее на колени и пригнув корпус, я не сводил перекрестие прицела с приближающейся ко мне фигуры "хищной птицы". Расстояние для лазера было не оптимальным, а пилот "Кречета" оказался прожженным ветераном. Просто смещая положения корпуса и рук машины в пространстве, он фактически сводил на нет все мои усилия. Лазеру требовалось время, чтобы раскалить броне листы, прежде чем прожечь — в идеале весь залп должен быть направлен в одну точку. Но когда зона нагрева непрерывно смещается, мегаватты энергии просто равномерно расплескиваются по броне.

Все спекся. Лазер вроде бы выжил, но учитывая уровень перегрева, воспользоваться я им уже не смогу. Температура в кабине еще больше подскочила — реактор питающий ИБЛ, тоже немало напрягался, а дохлый кондиционер мигал красным индикатором. Сука, от жара начали гореть ладони на манипуляторах… Отпускаю — все равно нет не единой возможности исправить ситуацию. Крутанулся в кресле и дернул за рычаг отстрела входного люка…

Бах! Оглушительным взрывом заложило уши, а я взвыл раненым зверем. Опять все пошло наперекосяк — люк остался на месте, лишь немного выгнулся дугой. Видимо сказалось повреждение корпуса машины. Избавившись от ремней притягивающих меня к креслу, выругался — кабина превратилась в пышущую жаром печь. Попробовал, сделать вдох и почувствовал как горячий воздух, обжигает внутренности… В отчаянии, попытался отыскать, под сидением плазменный резак, предназначенный, как раз на такой случай когда срезать заклинившие петли — это единственная возможность.

— Сукаааа, — орал я истошно.

Раскалившаяся от корпуса рукоять инструмента обожгла руку — выронив его я и сквозь слезы смотрел, на красную, мгновенно за пузырившуюся волдырями ладонь. И зачем я решил поиграть в героя? Было же время свалить — идиот, даже реактор не заглушил! Бросил взгляд, на потухший центральный экран, а затем сразу же в узкую бойницу кокпита, предназначенную, на тот случай когда внешние камеры вышли из строя… Дернулся в инстинктивном желании сбежать, но без толку — тут даже встать в полный рост не получится.

А противник видимо издеваясь подошел вплотную… То ли плазмы на меня пожалел… то ли не повезло и я столкнулся с садистом-извращенцем по сути, но добить он решил меня ударом граненого шипа выскочившего из правой руки его БМР. Замах… Я выгибаюсь дугой в попытке увернутся, понимая, что это не поможет — титановый шип пробивает бронестекло и вонзается мне в бок. Боль захлестывает меня лишая сознания…

Больно… сука, как же больно, я катаюсь по полу держась за бок. Прошло не менее минуты прежде чем, мне наконец удалось сфокусировать взгляд и отдышаться. Селфдеск мигает красной надписью: "Миссия провалена. Перезапустить симуляцию?"

— Ну уж нет, к черту! — кряхтя, и держась за бок, встаю с пола своих апартаментов, рядом с встроенной в стену ВР капсулой, — Что же так больно то?

Глаза опять наполнились слезами.

"Фантомные боли могут быть причиной гипервнушаемости. Рекомендовано снижение уровня реализма симуляции", — проскрипел машинный голос.

Похоже, что вопрос в пустоту, ИИ селфа воспринял, как информационный запрос.

— Твою мать, а заранее, о таком нельзя предупреждать? — взвыл я.

"Информация по подобным случаям, есть в руководстве пользователя капсулы виртуальной реальности".

Ага, помню, как я смахнул сотню страниц сложного технического текста и согласился с условиями эксплуатации. Выходит сам виноват, но уж очень хотелось на кого-то сорваться. Боль пусть и была фантомной, но ощущалась, вполне себе как настоящая — благо потихоньку отпускало. Душ, мне срочно нужен душ — такое ощущение, что я горел в той металлической душегубке в реале, а не вирте. Одежда была мокрой насквозь... Холодные струи ударили в разгоряченное тело. И правда помогло — боль в боку потихонечку уходила, а горевшая жаром ладонь перестала беспокоить.

Фух, а ведь это только симуляция! Готов ли я в живую лезть в подобное пекло? Это ведь была приближенная к реальности, одна из обучающих программ по профессии пилота БМР, смоделированная с реально происходивших событий. В сети рекомендовали именно ее для ознакомления… Что-то моя уверенность в правильности выбранного пути пошатнулась.

Дзынь. Я глянул на экран селфа. Сообщение от Кэпа: "Ты где молодой?"

Глянув на время я удивленно встрепенулся — восемь сорок. Это сколько же длилась симуляция? Рассчитывал на пару часов, а застрял получаться более чем на пять.

"Извини, завис в виртуале. Если еще не поздно, то скоро буду".

"Не спеши, мы раньше полуночи не расходимся", — пришел ответ.

Нарыв в синтезаторе комбинезон серого цвета с белыми прожилками, и ботинки ему в цвет, я по-быстрому переоделся и поспешил в клуб.