Торнбер

Глава 14

Мэттью встретился с Грэмом за завтраком, и попросил его последовать за ним в мастерскую. Когда они зашли туда, Мэттью одарил его заговорщицкой улыбкой.

— Закончил?

— Нет, — сказал молодой волшебник.

Лицо Грэма вытянулось:

— Тогда чего ты улыбаешься?

Мэттью вздохнул:

— Тебе определённо трудно угодить.

— Я просто хочу вернуть его на место до того, как вернётся Мама!

— А потом что?

— Потом я смогу вздохнуть свободно — вот что.

— Ну, мне кажется почти бессмысленным чинить или улучшать Шип, если он просто будет висеть на стене, продолжая выглядеть сломанным. Не так ли? — спросил Мэттью, явно к чему-то клоня.

— Я подумал, что перейду этот мост только если придётся, — признался Грэм.

— И когда именно?

— После того, как стану совершеннолетним? — подал мысль Грэм. — Или даже лучше — когда она умрёт… от старости, естественно! Я бы никогда не желал маме смерти.

Мэттью склонил голову вбок:

— Ты ведь осознаёшь, что твоей матери и сорока нет? Когда она отойдёт, ты и сам будешь близок к старости.

Грэм закатил глаза:

— И я уверен, что у тебя есть идея получше.

— Ага, но в конце концов тебе придётся настоять на своём.

Грэм это уже сделал один раз, и всё ещё чувствовал себя виноватым. Он не был уверен, желал ли он сделать матери ещё больнее:

— У меня в любом случае не будет никаких прав, на которых я смогу настоять, пока я не достигну совершеннолетия.

Мэттью кивнул:

— Хорошие новости заключаются в том, что у меня, возможно, есть способ помочь тебе продержаться до этого срока.

— И что это?

— Татуировка, — объявил его друг, улыбаясь от уха до уха, будто он только что высказал самую умную мысль в мире.

— Я не могу сделать татуировку! — заупирался Грэм. — Мне придётся её скрывать, а ты знаешь, как хорошо я скрываю вещи, — а затем приостановился: — Постой, а чего хорошего мне сделает татуировка?

— Отличный вопрос, мой юный друг, — хитро сказал Мэттью, пытаясь имитировать проныру-жестянщика, торгующего своими товарами.

— Я моложе тебя менее чем на год, — указал Грэм.

— Суть не в этом, — сказал Мэттью, начиная раздражаться.

— Ну, вообще-то именно в этом, поскольку мы оба с тобой как бы юные…

— Слушай, — серьёзным тоном перебил Мэттью. — Это будет магическая татуировка — чары, перманентно высеченные на живой плоти.

Грэм вздрогнул от комбинации слов «высеченные» и «живая плоть», так как это звучало ужасно больно:

— Мне теперь уже хватает отметин, — сказал он, привлекая внимание Мэттью к своему лицу. — Не уверен, что мне нужны ещё шрамы.

— Это будут не шрамы. Это будет настоящая татуировка, и я могу сделать её невидимой, когда ты ею не пользуешься, — сказал Мэттью.

— Ты так и не поведал мне, что она будет делать.

— Она позволит тебе призывать Шип каждый раз, когда он тебе нужен.

Грэм тупо поглядел на своего друга:

— То есть, мне придётся призывать его криком?

Мэттью покачал головой:

— Нет, нет, ты просто коснёшься татуировки, и Шип явится к тебе.

— А явится ли?

— Это как думать, но с нажимом. Ты напитаешь эти символы толикой эйсара, и чары придут в действия, заставив Шип транслоцироваться к тебе.

— Я не волшебник, Мэтт. Я не могу ничего напитывать, — сказал он, и чуть погодя добавил: — И я не совсем уверен, что ты подразумеваешь под «транслокацией[4]». Это что-то вроде телепортационного круга?

Мэттью всё больше возбуждался:

— Ещё как можешь! Вот, почему я тебя проверял. Это похоже на Солнечные Мечи. Твой отец не мог пользоваться ими, но ты — можешь. Требуется лишь малая толика эйсара, чтобы привести чары в действие, дальше они всё делают сами. А что касается слова «транслокация», я стал использовать его, чтобы в некотором роде отличать мою новую технику от телепортации. В большинстве отношений это одно и то же, но вместо того, чтобы перемещать меч из одного места в другое, он будет перемещаться из одного измерения в другое. Вообще, меч будет использовать транслокацию далеко не только для этого — когда ты будешь давать ему разные команды, именно транслокация будет использоваться, чтобы перенести к тебе дополнительный материал. Телепортационный круг, или даже перманентный портал, был бы неспособен справиться с этой задачей, но если использовать этот метод…

Грэм замахал руками, отчаянно пытаясь остановить друга, пока тот не утопил его под весом волшебнического жаргона:

— Ты потерял меня на «В большинстве отношений это одно и тоже». Ты сказал «команды»?

— Да.

— Какие команды?

— Я пока с этим не разобрался, но давай мы пока сосредоточимся на татуировке?

— Это ты начал вещать про измерения и порталы, — сурово сказал Грэм.

Мэттью вытащил лист тонкой бумаги. На ней был нанесён странный узор, в который были встроены причудливые символы.

— Это — схема. Вытяни руку, и я перенесу её тебе на кожу.

— А насколько это будет больно? — Грэм всё ещё слегка остерегался, после первого опыта лечения от рук близнецов.

— Ни насколько, — мгновенно сказал Мэттью. — Больно будет, когда я превращу её в настоящую татуировку. Это — просто чтобы у меня были направляющие у тебя на коже.

— Какое облегчение, — сухо сказал Грэм. — Обещаешь, что её будет не видно?

— Определённо, — заверил его друг. — Вот, для чего нужны вот эти символы. — Он указал на край узора. Затем он перевернул лист бумаги, приложив его к руке Грэма.

— Разве она не получится задом-наперёд?

Мэттью вздохнул:

— Ну Грэм. Я же не дебил. Я уже инвертировал узор, поэтому у него будет правильная ориентация. — Затем он сжал губы, а его лицо приняло задумчивое выражение.

— Что?

— Я просто подумал о том, как забавно было бы, если бы я действительно сделал её шиворот-навыворот.

— А что бы случилось?

— Когда ты попытался бы использовать её в первый раз, тебя бы транслоцировало в нуль-измерение, где хранится меч, а не наоборот. Ты оказался бы заточён в пустой, безжизненной черноте… скорее всего навсегда.

Грэм начал отстраняться:

— Забудь об этом, я не…

Мэттью рассмеялся:

— Расслабься, я пошутил.

Он с подозрением уставился на друга:

— А что случилось бы на самом деле?

Молодой волшебник пожал плечами:

— Ненаю. Вероятно, она просто не сработала бы.

— Но ты уверен, что она сработает, и что она правильно сориентирована. Верно?

— Определённо, — сказал Мэттью, и его светло-карие волосы упали, почти закрывая ему глаза. — Я сам её проверил. — Снова разгладив бумагу, он пробормотал несколько слов, и Грэм ощутил покалывание на коже своего правого предплечья. Когда Мэттью убрал лист, Грэм увидел, что тот теперь был чист, и что символы аккуратно переместились ему на кожу. — А теперь мне нужно сделать её перманентной.

— А как ты собираешься… ай! — Грэм ощутил резкую боль, будто его руку укусил слепень.

Мэттью одарил его мрачным взглядом:

— Знаю, что больно. И это была только одна точка. Я могу делать это быстро, или понемножку.

— Тогда давай быстро, — стоически ответил Грэм.

— Единственный недостаток в том, что если я делаю быстро, будет очень больно, а тебе нельзя будет двигаться.

— Тогда дай мне несколько минут, — сказал Грэм. — Я хочу кое-что попробовать. — Он уселся, и замер, пытаясь воспроизвести чувство, которое он искал во время тренировок. После постоянной практики последних месяцев добиваться этого стало гораздо легче. Пустота окутала его почти сразу же, как только он начал её искать, и он ощутил, как его «я» растворяется. — Ладно, я готов, — сказал он, но казалось, будто говорил кто-то другой.

Мэттью закрыл глаза, и сосредоточился, после чего руку Грэма объяло огнём. Боль была сильной, и непрекращающейся, и ощущение было таким, будто по его руке чертили узор пылающим угольком. Грэм наблюдал за своей кожей с ощущением отстранённости. Он чувствовал боль, но это ощущение было лишено смысла или срочности.

Процесс завершился через, наверное, минуту или две, а затем Мэттью с любопытством взглянул на друга:

— Чёрт, Грэм, ты даже не дёрнулся.

Грэм моргнул, глядя на него, а затем вернулся его мыслящий разум, который знал слова:

— Было очень больно, — признался он.

— А глядя на тебя, я бы не сказал.

— Это трюк, которому я научился у Сайхана. Мне прямо сейчас проверить?

Мэттью кивнул:

— Секундочку, надо всё подготовить. — Не потрудившись объяснить, он вынул то, что, похоже, являлось всё тем же мечом, который они позаимствовали пару месяцев тому назад. Меч всё ещё был сломан, но он хотя бы больше не был разбит на тысячу кусочков. Мэттью поднял оружие, затем будто коснулся чего-то, и меч исчез.

— Куда он делся?

— Куда-то… ещё, в другое измерение, — сказал волшебник. — Теперь ты сможешь призывать его к себе, и он транслоцируется тебе в руку, где бы ты ни был. Попробуй.

— А что надо делать? — спросил Грэм. Татуировка исчезла с его руки, хотя кожа на месте её нанесения была раздражённой, и кое-где кровоточила. Он почти мог видеть узор татуировки в покрывавших руку красных пятнах.

— Вообрази, что толкаешь энергию в то место, где находится татуировка. Одновременно думай о мече у себя в руке, — проинструктировал Мэттью.

Потребовалось несколько попыток, прежде чем Грэм сумел скоординировать свои мысли и образ меча у себя в голове, но когда он сумел это сделать, меч появился естественным образом, будто всё это время был у него в руке.

— А теперь наоборот, — сказал Мэттью. — Вытяни энергию из татуировки, и вообрази исчезновение меча.

Это было труднее, но в конце концов он сумел. Он попрактиковался, несколько раз призывая меч, всё больше возбуждаясь.

— Это поразительно, Мэтт!

— Ты ещё подожди, пока я не закончу меч, — самодовольно сказал его друг.

— А что именно уже готово?

— Ну, эта часть — и ещё он больше не разбит на тысячи кусочков.

— И всё? Он у тебя уже не первый месяц!

Мэттью пожал плечами:

— На это уходит больше времени, чем я ожидал, но пока что всё работает так, как я надеялся. Мне пришлось сперва разобрать его, а поскольку ты беспокоишься о матери, то первой формой, которую я закончил, стала вот эта.

— Первой формой?

— Сломанный меч, — сказал Мэттью. — Чтобы ты мог заставить его принять прежний вид — вот эту форму.

— У него будут разные формы? Например?

— Следующей будет оригинальная, не сломанная форма, — сказал его друг. — А потом… позволь мне тебя удивить.

Грэм посмотрел на него с нарастающим уважением. Он беспокоился, что его друг может и не суметь совершить обещанное, но теперь он начинал верить. Он также подозревал, что потенциал Мэтта как чародея значительно превышал всё, что кто-либо осознавал.

— Тебя научил этим чарам твой отец?

— Он научил меня всему, что знает, но это — нечто новое… я думаю. Не знаю, что было известно древним, но я полагаю, что это — совершенное новшество. Транслокация очень отличается, и то, что я буду делать с ней, с твоим мечом, ну, я уверен, что никто никогда не делал такого прежде. — В голосе молодого волшебника звучала тихая гордость.