Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете

Файл 031

Трагедии в саду «Эрмитаж» непосредственно предшествовала пустая затея, ставшая достоянием гласности в силу стечения обстоятельств, по одним оценкам — случайных, по другим — роковых.

Пик солнечной активности пришелся на 11 июня. Число Вольфа подскочило к рекордной цифре — 260, а до выборов всего ничего: пять денечков. Очень удачно подгадали! Геомагнитная обстановка прогнозируется хуже некуда: в газете «КС» еще на позапрошлой неделе шестнадцатое число отметили. Звезды тоже подгадили: здоровье — 1, бизнес — 2, деловые контакты — опять двойка, и только секс до трех дотянулся. Если кого и употребят, так это нас, дураков. Все, не как у людей. Хоть бы дождик пошел, а то мозги пережарятся. И шестисоточники, народ положительный, оторвутся от грядок. Судьбу, говорят, выбираем, тут уж не до редиски.

Не сажай, да несажаем будешь!

Варвара Царапкина как с цепи сорвалась. Начала вроде как за здравие — мол, если хоть один не проголосует, полный абзац, а кончила за упокой. Показала детскую клинику где-то в спальном районе. Там прямо под окнами приемного покоя гриб вырос сантиметров под двадцать, но тонкий и с маленькой круглой головкой, сужающейся к концу. Могла бы и не называть, что он напоминает, — не слепые. Коллектив там, известно какой, — кругом одни женщины. Повыскакивали в белых халатах, грибом этим прямо в экран тычут, возмущаются, будто им личное оскорбление нанесли. Чего возмущаются, спрашивается? Может, радоваться надо? Куда там!

«Мутант, мутации! До чего довели, до чего довели…» Понимай: нас всех и природу. Царапкина дала как следует выговориться и ударилась в философские обобщения — дескать, последний сигнал, предсмертный вопль экологии. Почему обязательно вопль? А ежели просто шутка? «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу» — в такой примерно манере. Животным тоже свойственно чувство юмора, а грибы, как известно, занимают промежуточное положение: ближе к животному царству, нежели к растительному. Недаром тот музыкант покойный Ленина в принадлежности к грибам заподозрил. Целых полчаса доказывал по телевизору.

Люди у нас доверчивые. Многие всерьез приняли.

Царапкина о той передаче и не вспомнила, а зря — с политической точки зрения, момент самый подходящий. Зато латынью козыряла вовсю: micos (ЭТО про гриб) и penis, penis… Она почему-то вместо «е» на «ё» напирала. Интеллигентный изыск как бы. Смех разбирал глядючи: в одной руке микрофон, в другой — микос этот самый, белый, как бледная поганка. Воображала, небось, что жар-птицу за хвост ухватила, но вышел, как обычно, досадный конфуз. Уже на другой день по второму каналу кандидат сельскохозяйственных наук выступил, который «Сад-огород» ведет.

Оказывается, ничего подобного, никакой это не мутант, а самый обычный гриб, хорошо известный в науке. Его еще древние римляне знали. Если латынь на обиходный русский перевести с хвостиком «чек», самое то и получится.

Он вылезал из земли в канун диких оргий Кибелы — Великой матери богов. Кто нынче знает, что вконец ошалевшие поклонники серпом отсекали свое мужское достоинство и с воплем восторга швыряли к ногам принаряженного кумира? Сохранилась статуя третьего века до нашей эры: Великая мать в обеих руках сжимает кровавые жертвы. Прекрасен и свиреп ее темный лик.

Безумие бродит в крови человека. Древние знали, как дать ему выход, мы же до поры до времени все носим в себе. Когда же прорвется, то пойдет такая резня, перед которой самая жестокая из мистерий покажется детской забавой.

Вспомните Сумгаит.

Вот когда прозвучал первый сигнал.

А тут какой-то гриб — свидетель фаллических культов. И смешно, и страшно.

Оскандалилась Варвара Петровна, не иначе и ей числом Вольфа по мозгам врезали. Не винить ее, а жалеть надо. Такова специфика электронных средств информации. Личность на телевидении — и все, и ничего. Экран делает из лимитчицы звезду и тут же подводит ее под общий знаменатель. Система. «Ящик», заменивший газету и книгу, укравший чувство сопереживания с соседями в надышанном зале, а с ним и катарсис[39], дает тенденциозный образ реальности. Только скупые цифры статистики способны как-то подправить коллективную аберрацию, но чтобы их подсобрать, следует пробежаться хотя бы по психодиспансерам.

За истекшую неделю количество обращений возросло на семнадцать процентов. На первый взгляд, налицо корреляция с динамикой солнечных пятен, а на самом деле — полнейшая неразбериха. Ни солнцем, ни астероидом Эрос нельзя объяснить резкий сдвиг симптоматики. И предвыборная горячка тут тоже, кажется, не оказала заметного воздействия. Кому невтерпеж, у кого руки чешутся, те на митингах разряжаются. В своей среде они нормальнее нормальных. Просто у них норма такая. И вообще, когда плечом к плечу с тобой, в одних рядах и под единым стягом идут Ленин и Сталин, как-то забывается, что они… не совсем настоящие — не хочется говорить: двойники. И уж никак невозможно при таком соседстве вообразить тем же Сталиным лично себя. Совершеннейший нонсенс, а наполеоны и юлии цезари давно отойти в область предания. Разве что сыном вождя назваться, но такие уже бродят по российским просторам. У них, кстати, с головой полный порядок, чего не скажешь про властные структуры, удостоверяющие, пусть незаконное, но кровное родство.

Нет, в домах скорби ищут пристанища натуры хрупкие, ранимые и безутешные. При общем росте, как указано, более половины случаев приходится на явление умерших родственников. Смерть близких потрясает воображение, надламывает и угнетает, но ведь так было со времен Адама. Ничего в этом смысле не изменилось: и тени являлись, и пустые гробы находили, и беседы велись с дорогими усопшими. Взять хоть «Золотого осла» Апулея, а еще лучше — Библию. Наш бурный век выделяется своей стандартизацией и массовостью. Слишком много нас развелось на Земле, отсюда и рост визитеров с «другого берега», как бы выразился буддист.

И в Ветхом, и в Новом Завете такие явления по пальцам можно пересчитать: тень Самуила, вызванная Аэндорской волшебницей, воскресение Лазаря… У нас же двадцать четыре случая по одной Москве за день! Такого еще не бывало.

Зарегистрирован и акт злостного надругательства. Слесарь Федор Колодников, которому три дня кряду являлась теща, захороненная еще в прошлом году, разрыл могилу, чтобы вбить в разложившееся тело осиновый кол. Ничего себе? В Институте имени Сербского, куда слесаря доставили в состоянии алкогольной интоксикации, дали заключение, что он вполне нормален, хотя и нуждается в специальном лечении. Врач посетовал, что соответствующую систему совершенно разорили, и, примем к сведению, бросил горький упрек телевидению: с фильмами про вампиров сплошной перебор, а о Царапкиной и «Третьем глазе» и вспоминать не хочется: тошно. Про дьяволоманов и клириков-фундаменталистов, которые бесов изгоняют, он тоже нелестно отозвался:

— Отвратительное зрелище! Такое вообще нельзя показывать, особенно детям. Будущих пациентов готовим, а коек и без того не хватает.

Мнение, возможно, излишне категоричное, вразрез со свободой информации идет, но насчет коек факт неоспоримый: Колодникова не положили, домой отправили.

— Больше она у меня не встанет! — орал он уже после протрезвления, что бросает тень сомнения на медицинскую экспертизу, но пусть судят специалисты.

Настораживают не столько сами случаи необъяснимых контактов с иным миром, все-таки их сравнительно немного, сколько реакция общества. Она поразительно индифферентна. С одной стороны, это радует — критическая масса явно не достигнута, нет паники и других проявлений уличных беспорядков, а вот с другой… Создается впечатление, будто многие просто примирились с возможностью того, что еще недавно считалось в принципе невозможным, как приняли и прочие перелицованные новации. Природа не терпит пустоты, душа — тем более. На обломках порушенных идолов проросли колючки чертополоха.

Издавна пустыри служили излюбленным обиталищем всякой нечисти, равно как и оскверненные храмы и заброшенные дома, особенно если в них было совершено убийство, а в Москве таких мест не сосчитать. Один опричный приказ Иоанна Васильевича чего стоит. Почти весь Центр охватывал, включая приемную Председателя Президиума Верховного Совета — все с прописной буквы! — и кремлевскую больницу с номенклатурным «корытом». Небось, никто и не вспоминает. И к чему вспоминать, коли нечем гордиться? Не Москва ли Гришке Отрепьеву крест целовала? А что было потом? Три дня порубанное тело валялось в дурацкой маске и с дудкой во рту, прежде чем запалили костер да пепел в пушку забили. А как ведьму Маринку Мнишек вместе с дитем на виселицу тащили? По каким улицам и куда?

Ежели в далеком прошлом, как в навозе, копаться, то до ЦК и НКВД и вовек не доберешься, а надо, надо, иначе и пытаться не стоит хоть как-то разобраться с привидениями. На плане города места их появления как раз на Центр приходятся: точь-в-точь яблочко отстрелянной мишени — сплошь в дырах.

Пока только две рабочих гипотезы есть: одна с отчетливо инфернальным душком и потому не очень убедительная, а другая, легко догадаться, усматривает основную причину в свойствах киберпространства.

Резон есть. Правительственные учреждения, силовые министерства, крупнейшие банки, иностранные фирмы, посольства — суммарная информационная емкость аппаратуры бьет (в масштабах СНГ) все рекорды.

Преимущества второй версии были бы неоспоримы, если бы при прокладке новых теплосетей под асфальтом сада «Эрмитаж» на Петровке не вырыли кучу костей. За властями далеко ходить не пришлось — МУР прямо напротив, а Генпрокуратура на параллельной улице.

Восемнадцать скелетов, и у каждого дырка в черепе, но не в затылочной кости, как обычно, а в лобной.

Имеет ли зловещая находка отношение к дальнейшим событиям, сказать трудно, но и умолчать о ней никак нельзя.

В описываемое время, накануне первого тура, в Летнем театре сада, взятого в аренду АОЗТ с подозрительным названием «ФОЛТЕР», состоялся гала-концерт Эммы Пусалакос. Аббревиатуру акционерного общества расшифровать довольно просто: «Фольклорные территории», но любой, мало-мальски владеющий немецким, знает, что Folter не что иное, как «пытка». Как и мы, немцы относят подобное удовольствие к женскому роду.

Акционерное общество громогласно объявило о своих планах познакомить московских меломанов с ритуальными песнопениями древних цивилизаций. Гастроли мексиканского певца из штата Чиапос, где обитают потомки майя, благодаря телерекламе собрали полный зал. Судя по очереди в билетную кассу, аншлаг ожидался и на концерте греческой актрисы, прилетевшей прямиком из Ираклиона — столицы Крита. Заинтересованные в притоке туристов агентства путешествий оказали ей спонсорскую поддержку.

Отлаженный шоу-бизнес, интересное культурное начинание, хорошая погода — все предвещало успех. Изощренных мучений не ожидалось.

С иностранными языками часто возникают различные неувязки. Адмиралу Фокину перед визитом в Англию пришлось даже подправить фамилию, а известный культуролог Кон изрядно повеселил парижан. Владеющий языками поймет, где спрятана изюминка.

Господи, да будет воля твоя! Как туго натянуты вселенские струны, как отзываются они все скопом, едва заденешь одну! Что предначертано, то и случится: ритуальный гимн Минотавра, скабрезные куплеты и как бы заранее предвещенная пытка — die Folter.

Публика в саду собралась специфическая. Под стать музыке, которую изливали динамики: Строк, Лещенко, Козин. Неспешно прогуливаясь по асфальтированным дорожкам, неизменно подводившим к ночному бару и казино, принаряженные пары нежились в ностальгических волнах.

Дневная жара спала, но еще яркое небо блистало той нежной просветленностью, что смягчает резкость теней и как бы сглаживает морщины.

Прозвенел первый звонок, за ним второй, третий и, как ожидалось, все места были заняты. Пустовало всего несколько кресел, предназначенных для почетных гостей. Известно, что они частенько не приходят, почетные гости, и постоянно опаздывают. Уже были пропеты две песни, величавшие олимпийских богов, и молодые люди в смокингах вынесли на сцену корзину с цветами, когда в ложе бенуара появились два милицейских генерала со спутницами, слишком юными для жен. Почетные гости? Не важно. Никто и не заметил их появления.

Голос у Эммы Пусалакос был многорегистровый, как у прославленной некогда перуанки Имы Сумак, а внешность — вылитая Далида, тоже подзабытая нынешним поколением замечательная певица с трагической судьбой. Пожилым москвичам, сохранившим память о красавице-египтянке, даже страшно становилось: до чего похожа! Та же гордая стать и утонченная простота прирожденной английской леди. Только волосы у Далиды были светлые, а у этой черные, вьющиеся колечками. Какой-то умник намекнул насчет парика, но его зашикали. Явиться с того света? Да еще в парике? Нет, увольте: голос-то, как у Имы Сумак!

Эмма и продемонстрировала весь спектр тональностей неповторимого голоса: от мальчишеского дисканта до дьяконского баса. Так что намек на возвращение Далиды остается признать неудачной шуткой. Старшее поколение вновь выказало свое здравомыслие. Если кого и угнетала забота об исходе предстоящего голосования, то волшебные рулады, взвиваясь от инфра- до ультразвуков, равно недоступных для слуха, чудесным образом избавили от всех треволнений. К старикам возвратилась молодость, а молодые почувствовали себя богами.

Публика стонала от восторга, встречая и провожая актрису несмолкающей овацией. Она трижды выходила раскланиваться на усыпанную цветами сцену, но едва исчезала за кулисами серебристая оторочка ее подола, как раздавались выкрики «бис!» и дружное хлопанье.

Наконец конферансье объявил, что под занавес Эмма исполнит священную песнь куретов Древнего Крита. Может быть, он один на весь «Эрмитаж» и знал, кто такие куреты, только какое это могло иметь значение? Зал вновь взорвался аплодисментами.

Поначалу все шло обычным порядком. Сентиментальные старушки с бисерными сумочками и перламутровыми биноклями благодарно качали сединами, словно чужая речь — греческая? древнегреческая? — проникала им прямо в сердце. Как вдруг грозный мотив, звучавший с незапамятных времен еще там, в пещере на Дикге, где жрецы-куреты устраивали дикий гвалт, дабы папаша Сатурн не услышал плач младенца Зевса и не сожрал родное дитя, этот исступленный ритм диких плясок и содроганий, незаметно вылился во что-то очень знакомое.

Никак, «Из-за острова на стрежень»?..

И верно: «выплывают расписные»…

Допев до конца, Эмма выдержала паузу и, на какое-то мгновение опередив первые рукоплескания, выдала перевод:

Знойный, но милый акцент ничуть не подпортил общего впечатления. Дробно постукивая каблучками, скрытыми от глаза тяжелой бахромой оборок, она совершала плавное кружение, и шнур микрофона черной змейкой вился по оголенной руке.

Что тут поднялось, никакими словами передать невозможно! Гомерический хохот — самое подходящее определение. Не важно, что никому не известно, как смеялись герои Троянской войны и лично Гомер. Это еще более темная история, нежели слова и ноты древних критян, почему-то попавшие в руки Эммы Пусалакос. Ученые не знают об их существовании, но и это не важно.

Люди буквально катались от гомерического хохота. Редкие недоуменные возгласы потонули в его раскатах… Не годится для наших дней гомерический? Пусть будет какой угодно: лошадиное ржание, поросячий визг и свист Соловья-разбойника. Реальный бандит, между прочим, обосновавшийся в муромских лесах. По сравнению с минойской цивилизацией, период не столь уж древний, а секрет свиста, что дубы с корнями выворачивал, утрачен.

Однако, как сказать! Освещавшие рампу прожектора внезапно замигали, светофильтры на них полопались, осыпав бархатные барьеры лож стеклянной крошкой, и по залу, сорвав двери с петель, пронесся вихрь. Угрожающе закачалась люстра под потолком, а пол непонятным образом накренился и заходил ходуном. Театр уподобился лайнеру «Джамбо джейт», который, угодив в эпицентр грозы, потерял управление и катастрофически заваливается в штопор. В довершение всего погас свет и поднялась самая настоящая паника. Более подходящего слова не подберешь, хоть оно тоже имеет древнее происхождение от имени Пана, бога лесов и полей. По-гречески это означает «всё». Отсюда, к примеру, и земной шар на логотипе крупнейшей авиакомпании «Пан Америкэн». Лишнее подтверждение, что всё во всем и всё со всем связано.

Древний ужас мистерий Пана столь же легко овладевает сердцем и разумом современного человека, когда создаются соответствующие условия, а они были налицо.

Может, кто и различил в сплошной свалке, как дымный сумрак прочертил мерцающий голубоватым огнем легкий воздушный шарик. Не долетев нескольких метров до оркестровой ямы, он начал медленно набирать высоту и вдруг с громовым треском лопнул, озарив сцену ослепительным светом. Больше всего это напоминало разряд молнии.

— Бомба! — истерически взвизгнуло сразу несколько женских голосов, и началась жуткая давка. Все разом устремились к дверным проемам, отчетливо обрисованным вечерней позолотой.

Обошлось без тяжелых увечий, так что ссылки очевидцев на столпотворение во Дворце спорта в Сокольниках, закончившееся гибелью тридцати человек, не говоря уже о «последнем дне Помпеи», не стоит принимать во внимание. Ушибы, вывихи, переломы зарегистрированы, пострадавшим оказана помощь, а случай со смертельным исходом отмечен всего один. Непосредственная причина: инфаркт. Скорую помощь вызвали слишком поздно.

Пережитое зрителями эмоциональное потрясение заставляет с особой осторожностью отнестись и к свидетельским показаниям. Снять их прямо на месте не удалось по причине пожара, вспыхнувшего в помещении администрации АОЗТ «Фолтер». Вот уж где дало знать о себе злосчастное имя! Когда пожарным удалось погасить пламя и войти внутрь, они нашли два трупа.

Предварительное расследование показало, что смерть вызвана взрывом компьютерного терминала, а вспыхнувший в аппаратной огонь явился лишь следствием возгорания различных горючих материалов — в первую очередь штор и напольной дорожки из синтетики.

Оба компьютера, по-видимому, разлетелись вдребезги. Брызги расплавленной пайки прожгли операторам глаза почти до мозга. Ни пожарным, ни судмедэксперту прежде ничего подобного видеть не приходилось.

Что же до свидетельских показаний, то в общем и целом они складываются в следующую картину:

Как только разорвалась бомба (по мнению большинства), или шаровая молния (единичная версия), с певицы сорвало верхнюю часть платья. Она осталась с совершенно оголенной грудью, которая сразу выросла в размерах, налилась, что ли, а из чудовищно разбухших сосков брыхнули струи крови. Дальнейшие описания вообще не укладываются в голове. Микрофонный шнур, которым она играла, словно гимнастка лентой, распался на маленькие кусочки, буквально на глазах превращаясь в черных змеек. Заполнив всю сцену, они обвили обращенные к зрителям руки артистки и поползли по ее обнаженным плечам.

В зале творилось черт знает что, а она стояла как вкопанная, в тяжелой юбке с рядами оборок, конусом ниспадающей до пола, и голой грудью, изливающей кровь. Ее смуглое от загара лицо стало еще темнее в полыхнувшем огне, который долго не угасал, и широко открытые очи вспыхнули золотом, как дорожные знаки в ночи, и начались превращения.

Здесь в показаниях свидетелей отмечается полнейшая нелепица и разнобой. Одни указывали на кошку, неведомо как очутившуюся на голове певицы, другие настаивали, что это была не кошка, а клубок змей, кто-то отрицал и то, и другое, напирая на ослиную морду. Откуда морда, каким образом женская головка превратилась в ослиную? Неловко было даже ставить такие вопросы. Но записать пришлось все досконально, включая заключительный акт фантастического стриптиза, когда спала юбка с оборками, обнажив выпуклый волосяной треугольник и удивительно стройные ноги, блиставшие ярко надраенной медью.

Весь этот бред, вызванный перепугом и нервным напряжением, нагнетаемым общей обстановкой, тревожными ожиданиями и, не в последнюю очередь, взрывами в метро и троллейбусах, не стоил даже затраченной бумаги.

Достаточно сказать, что в протоколе самой Эммы Пусалакос нет ни единого упоминания ни о змеях, ни о прочей нечисти. Когда прогремел взрыв, она потеряла сознание и очнулась уже в машине на подъезде к отелю «Савой». Смешно даже заикаться о каких-то матерных частушках: кроме «здрасьте», «я вас люблю» и «борщ без сметаны», Эмма не знала ни единого слова по-русски. О стриптизе вообще не может быть и речи: в чем вышла на сцену, в том ее и увез антрепренер, едва началась суматоха. Проводившие следствие официальные лица могли собственными глазами убедиться в справедливости этого утверждения.

И только одно обстоятельство мешало отправить все протоколы в архив, ограничившись более-менее правдоподобной отпиской.

Авторитетные заявления обоих милицейских генералов, как ни удивительно, не противоречили свидетельствам отдельно взятых гражцан.

Хотелось бы знать, какие впечатления вынесли сопровождавшие высоких начальников дамы, но их имена почему-то нигде не указаны. Да и кому это надо, если приходится признать, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Взрыв, но не бомбы, а шаровой молнии, пожар, гибель трех человек, травмы — это имело место. Остальное — галлюцинация, морок, что объективно подтверждается фотосъемкой и аудиовидеозаписью: ни разухабистых частушек на мотив «Стеньки Разина», ни стриптиза с превращениями.

Зато портретов Эммы Пусалакос оказалось навалом. Дорисовать змей и ослиную морду труда не составило, что и было представлено телезрителю, утратившему способность изумляться.