Только не Академия темных хранителей

6. Новая надежда

Наконец, истекает срок моего вынужденного заточения в медпункте. Я залита восстанавливающими зельями до самых бровей, кажется — один неловкий шаг, и они с бульканьем польются из ушей двумя радостными фонтанчиками. Но во всем есть свои плюсы: я наконец-то изучила и буклет, и карту, и прочие необходимые всякому прилежному первокурснику документы. Стыдно признавать, но, похоже, Шайен была в чем-то права, когда так ругалась. В буклете ясно написано, что на территории академии нельзя использовать звездную магию, а в подземельях никакой свет, кроме того, что там есть.

Но хотя бы Марго, Тейт и Лиам заходили каждый день. Тейт даже чуть чаще. Вспоминаю и сладко потягиваюсь. Он классный. Красивый и мужественный. Говорит мало, но не припомню, чтобы мне было с кем-то настолько приятно молчать. В первый день после пробуждения, когда я и думать-то толком не могла, да и вообще в основном спала, каждый раз, открывая глаза, я видела Тейта. А он только отшучивался, что медпункт — единственное место в академии, где можно спокойно поучить в тишине.

Так ли уж важно, что обо мне думают другие, если есть те, кому я нужна? Улыбаюсь своим мыслям и чувствую, как по коже бегут мурашки. Соскучилась. Скорей бы уже Валтис пришел!

— Доброе утро, — слышится из-за двери, и в нее входит медик. — Вижу, что настроение боевое? Прекрасно, прекрасно. Позвольте, — он долго и внимательно смотрит на меня через свои странные очки, меняя линзы, — что ж, полагаю, вас можно выписывать. Постарайтесь не переутомляться, зелья я вам дам, пейте по утрам. Берегите себя.

Хочу обнять его на прощание или пожать руку, но Валтис по старомодному целует ее, и я вспоминаю, что он совсем не так молод, каким кажется. Что ж, для медика опыт только в плюс. Рассыпаюсь в благодарностях и убегаю. Свобода!

Но стоит мне только добраться до своей комнаты, как выясняется, что свобода — штука относительная.

— Наконец-то! — кричит Марго и виснет у меня на шее. — Я уже привыкла к тому, как ты топочешь ночью, забываешь задергивать шторы и собираешься по утрам по три часа. Кстати, о часах, мы вот-вот опоздаем на пару. Полагаю, ты тоже идешь?

— Марго, ты как вихрь, — я пытаюсь совладать с миром вокруг и уложить его в своей голове хоть в какое-то подобие порядка, — да, конечно, я тоже иду. Сейчас, хотя бы тетради возьму.

Забегаю в комнату за вещами и вижу лежащее на тумбочке письмо. Конверт запечатан, хватаю его, чтобы прочитать по дороге.

— Как ты поняла, что это мне? — спрашиваю у Марго. — Он же не подписан.

— Кто не подписан?

— Конверт. Разве не ты его положила?

— Первый раз вижу, — хмыкает она и с любопытством тянет нос к нему. — Ты не откроешь, что ли? — не выдерживает она.

Срываю печать и достаю небольшой листок с коротким, в пару строчек, посланием.

— Ну не-е-т, — вздыхаю я и передаю письмо подруге.

— Даже не знаю позавидовать тебе или посочувствовать, — смеется она. — Слишком пристальное внимание ректора и куратора факультета может плохо закончится. С другой стороны, готова поставить сто к одному, что многие бы хотели поменяться с тобой местами.

— Вот именно, что слишком, — вздыхаю я, убирая письмо. — Ладно, мы в столовую забежать не успеем? Есть хочется ужасно. Три дня одни зелья, скоро заквакаю.

— Почему именно заквакаешь? — смеется Марго.

— Не знаю, — смеюсь в ответ и я, — просто они какие все зеленые, как из болота начерпали.

— Бедняга. Погоди, кажется, у меня тут, — она роется в сумке и достает сверток, — держи, это печенье с джемом. Вкусное, с вишенкой. Только жуй на бегу.

Мы приходим до преподавателя и даже успеваем съесть по паре печений, когда я слышу хлопок двери и поднимаю глаза. Вот тьма, я совсем забыла, что сегодня первое занятие у Шайен. Я не видела ее с того случая, когда мы поругались в подземелье, и вообще было бы неплохо зайти и извиниться. Но не делать же это при всей аудитории! Интересно, она еще злится? Холодный и неприязненный взгляд преподавателя дает мне исчерпывающий ответ на этот вопрос.

— Здравствуйте, студенты. Сегодня у вас будет одно из важнейших занятий, которое может определить весь ваш будущий путь в магии и жизни. Как вы знаете, каждый выпускник академии имеет определенную специализацию. Она, конечно, может быть связана с факультетом, на котором он учится, но не напрямую. Факультет — это характер. Специализация — путь. Личный путь складывается из особенностей вашей личности и тех дисциплин, что удаются вам лучше всего.

Шайен говорит размеренно и спокойно, медленно прохаживаясь вдоль рядов парт. Когда она проходит мимо, у меня мурашки пробегают по коже. Все-таки нужно с ней быть осторожнее. Куратор дома скрытности уж точно умеет ударить в спину.

— Ваша специализация не выбирается искусственно, а вытекает из учебы и жизни. Да, Маркус?

Невысокий темноволосый парень встает из-за стола.

— А какова ваша специализация? Можете рассказать, как пример, из чего она сформировалась?

— Обычно я использую абстрактные примеры, но, пожалуй, в этот раз можно сделать исключение, — отвечает Шайен, обводя взглядом аудиторию. — Дисциплинами, которые мне удавались лучше всего, были те, что связаны с энергией разрушения. И это не грубая сила вроде элементальной магии, когда ты кидаешь огненный шар, и все взрывается. Нет. Каждый миг мир вокруг нас разрушается, стремится к смерти. Ваши тела, парты, цветы на подоконниках и даже мысли в головах, все медленно умирает. Я могу работать с этой силой — увеличивать и уменьшать, концентрировать и направлять. А еще я всегда любила работать руками. Возможно, в этих двух способностях созидания и разрушения, и был мой внутренний баланс. В итоге я специализировалась на создании энтропийных артефактов, например, могу изготовить портрет, который будет стареть за своего владельца.

Студенты перешептываются, кто-то даже аплодирует, а у меня по спине бежит противный холодок, и почему-то очень явственно представляется, как зеркало в ванной потихоньку ворует наши жизни и молодость. Я перехватываю взгляд Шайен и мне начинает казаться, что это зеркало уже там. Надо успокоиться, простенькое заклинание звездного света, сотворенное по незнанию, не повод гнобить меня. А больше нам делить, вроде нечего.

— На протяжении полугода мы будем говорить о том, какие бывают пути, и пытаться нащупать ваши. Хочу, чтобы вы понимали: основных путей всего около нескольких десятков. Ну, сотня. Практически все выпускники в итоге идут по одному из них. Персональный — большая редкость.

И опять я чувствую ее взгляд, хотя сижу, уткнувшись в тетрадь, и стараюсь ничем не провоцировать внимания к себе. Неужели она думает, что у меня будет такой путь? И что это значит? Хорошо это или плохо?

До конца занятия мы пишем общие классификации специализаций, и от скуки я перестаю думать о чем-либо, кроме желания выбраться отсюда. Или уснуть. Или, даже возможно, умереть. Просто удивительно, насколько нудно можно рассказать такую важную и интересную тему. Когда пара заканчивается, выбегаю из аудитории, как будто у меня крылья на пятках.

— Сегодня после ужина? — оборачиваюсь, но понимаю, что вопрос не ко мне, а к Марго. Какой-то смазливый парень вроде бы тоже с нашего факультета.

— Не думаю, что пойду, — отвечает она. И по тому, как подруга бросает на меня виноватый взгляд и тут же отводит глаза, я понимаю, что дело нечисто.

— Колись, — требую я. — Иначе я применю пытки!

— Ой, — фыркает Марго, — захлопаешь меня своими ресничками до простуды?

— Зарыдаю до потопа!

— Звучит опасно, убедила. Только ты постарайся не очень близко к сердцу это принимать. Сегодня первокурсники будут отмечать посвящение в хранители. Неформальная вечеринка. И тебя вроде как не ждут.

У меня возникает такое ощущение, что в животе ворочается холодная гадюка. В общем-то, я и не надеялась на особую привязанность и расположение после того, что случилось в подземелье, но и такого не ожидала. На душе опять становится мерзко, и я стараюсь отвлечься. Пусть себе идут на свое посвящение, а я лучше встречусь с Тейтом. Но тут я вспоминаю о послании от Райвена и понимаю, что и этим мечтам не дано сбыться. Ну и ладно. Ну и пусть. Не очень-то я нуждаюсь в их дурацких вечеринках.

— Сильно расстроилась? — спрашивает Марго.

— Так. Серединка на половинку, — честно отвечаю я. Во всяком случае, мне кажется, что честно.

— Хочешь, мы тоже не пойдем? — предлагает догнавший нас Лиам. — Что мы там не видели?

— Нет, так не пойдет. Да и одно дело, если бы мне пришлось печально сидеть в комнате, рыдая и вышивая платочек, а мне все равно к Райвену идти. Так что я бы в любом случае не пошла.

— Ну, смотри, мелкая, не расстраивайся, — Лиам, убегает, шлепнув меня пониже спины.

— Нет, ну ты это видела? — возмущаюсь я, но со смехом.

— Видела, — немного резко отвечает Марго, и я закрываю тему.

Оставшиеся занятия пролетают незаметно. Арслан учит нас чувствовать своего внутреннего зверя, и мы смеемся до изнеможения, когда аудитория наполняется ревом, мычанием, карканьем, мяуканьем и становится похожа на зоопарк. У меня наконец-то получается что-то адекватное, как у всех. Правда, мне так и не удалось понять, что за существо откликается мне, но, кажется, это была птица.

Стараюсь делать вид, что меня ничуть не волнуют приготовления Марго. Они с Лиамом выходят, а мне до назначенной встречи остается еще больше часа. Помаявшись минут десять в тщетных попытках выполнить задание по оборотничеству или почитать, я решаю прогуляться. Может быть, зайду в те пещеры с орхидеями, я же хотела себе одну взять. Просто пройдусь, не сидеть же, как на иголках. А вечеринка вовсе ни при чем.

Решившись, я быстро надеваю преображенное Марго платье в стиле «феи Динь-Динь», прикалываю украшения и зачесываю волосы наверх. Теперь я выгляжу почти как и все здесь. Во всяком случае, не бросаюсь в глаза.

До подземелья с развилкой добегаю за считаные минуты. Ничто так не мотивирует, как любопытство. Глаза адаптируются к темноте, и я неплохо ориентируюсь, все-таки привыкаю потихоньку. Уже слышу вдалеке знакомый сладковатый запах, вот и орхидеи. Но первокурсники идут дальше. С мгновение колеблюсь, и все-таки решаю придерживаться первоначального плана. Пока я могу и всем остальным, и себе сказать, что всего лишь пришла за орхидеей. Не стану унижаться и идти туда, где меня не ждут. Я даже сажусь на скамейку и нахожу ту самую орхидею, с которой пыталась провести опыты по контакту с сущностью.

И тут одновременно происходит сразу три события.

В пещере, где идет вечеринка, раздается крик: «Эрик! Бежим!», и толпа первокурсников с хохотом уносится мимо. Благо я успеваю поджать ноги и затаиться на скамейке.

Орхидея падает на меня и кажется, что она буквально взбирается по мне, как живая!

В алой вспышке появляется очень злой Эрик!

Эрика, по прозвищу «четыре швабры», знаю даже я. Это не то завхоз, не то старший ключник, его должность вызывает давние споры у студентов, но главное, в чем сходятся все — у него отвратительный характер. И почему мне не сиделось спокойно в комнате? Все отмечавшие убежали, на месте преступления осталась одна я!

Тьма, ну что я тут расселась, надо было бежать с остальными. Ну понятно же каждому, все бегут, значит, знают, что делают, и ты беги! Встаю, в надежде, не сильно привлекая к себе внимание, улизнуть. Может, мне бы это и удалось, но под ногами оказывается какая-то круглая штука, я оступаюсь, поскальзываюсь и падаю прямо под ноги Эрику.

— Ага, нарушительница! — радостно кричит Четыре Швабры, взмахивая руками. — Кто тут? Солано? Отличненько. Та-ак, а это у нас что?

Он наклоняется, чтобы поднять круглую штуку, оказавшуюся свитком, но я успеваю раньше.

— Это мое!

— Вранье, я видел, ты его только что подняла. Отдавай, мерзавка.

— Не смейте так со мной говорить! Это мой свиток, я готовилась к урокам. Упала в темноте, вот он и выпал.

— Сейчас ты куратору расскажешь, что у тебя выпало. Вы мне все поплатитесь, — бормочет Эрик, и я понимаю, что хоть выглядит он лет на сорок, но в действительности, ему, наверное, все двести. Или у него с головой непорядок. Что, в общем-то, не исключает одно другое.

Пока он пытается плести какое-то заклинание, отползаю поближе к выходу. Глядишь, все-таки улизну. А Эрик пусть потом доказывает, что я тут вообще была. Что там за свиток-то хоть? Открыв, понимаю, что, попади он в руки завхозу, будут большие неприятности. Вверху красиво и с вензелями выведено: «И связаны они отныне темным таинством…», а дальше — список студентов. По всей видимости, участников сегодняшнего мероприятия. Кажется, я заметила фамилию Марго.

Возможно, мне даже удалось бы скрыться, но я чуть-чуть не успеваю, когда за спиной вспыхивает алым и я слышу уже такой знакомый голос:

— Солано? Что ты опять натворила?

— Я? — вскипаю от негодования. — Да я сижу, никого не трогаю! Орхидеи пришла посмотреть!

— Она все врет! — взвизгивает Эрик. — Заберите у нее свиток, это улика!

— Это мой свиток, — кричу уже я, — моя личная вещь.

— Далия, дайте мне посмотреть, — Райвен говорит спокойно, но я чувствую, как за этим кажущимся спокойствием уже поднимаются волны раздражения.

— Нет, — вцепляюсь в свиток, — это личное.

— Пусть скажет, что там, — подзуживает завхоз. — Если это ее, пусть скажет.

— Далия, вы можете объяснить, что там? — Райвен неприязненно косится в сторону Четырех Швабр. — Эрик, вы бы прошли в соседний зал и посмотрели, может, там что-то осталось.

Завхоз удаляется, а я с напускным спокойствием отвечаю, приоткрывая свиток, так, чтобы было видно, что там фамилии, но не более.

— Да запросто. Мама учила меня вести записи обо всех, с кем я знакомлюсь, я не виновата, что сейчас у меня так много знакомых одновременно.

— Далия, я тоже был первокурсником и прекрасно знаю, что это за список, — раздраженно говорит Райвен. — Отдайте немедленно.

— Нет, это мое!

Отдергиваю руку, Райвен тянется за списком, и в этот момент с моего плеча срывается белый вихрь. Сидевшая там орхидея делает резкий выпад вперед и, открыв в самом крупном цветке зубастую пасть, кусает его за ладонь! Это так неожиданно, что я не могу удержаться и хохочу.

— Солано! Это что еще за дрянь? — от злости Райвен меняется в лице, и кажется готов испепелить бедный цветок.

— Никакая это не дрянь! Это… это мой фамильяр, — выдавливаю я через хохот, — не троньте!

— Тьма, — зло бросает Райвен, разглядывая руку, — список немедленно.

По тону я понимаю, что он уже зол настолько, что о безопасности стоит думать не только цветку, но и мне, но как назло, не могу остановить приступ хохота. Мне кажется смешным все — то, как отважно клацает зубами орхидея, пытаясь дотянуться до Райвена, и сам он, тяжело дышащий от гнева, и даже то, как я пытаюсь встать, но от смеха не могу.

В соседней пещере вспыхивает зеленым и до нас долетает еще один хорошо знакомый голос.

— Старый дурак вызвал Шайен. Солано, вы хотя бы идти способны?

Я встаю, но, сделав несколько шагов, спотыкаюсь в темноте.

— Тьма! — ругается Райвен, и, перехватив меня за пояс, забрасывает на плечо. — Выпороть бы тебя, — рассерженно добавляет он, и мы растворяемся в алой вспышке.