Только не Академия темных хранителей

4. Сплошные неприятности

— Нет, подруга, у тебя просто талант! — смеется Марго, толкая меня в плечо. — Помнишь, я тебе говорила, что половина академии влюблена в Райвена? А половина первого курса влюблена в Лиама!

— Интересно, к какой из этих половин принадлежишь ты, — подкалываю я ее.

— Я люблю себя, и для других не остается места, — отшучивается она. — Самой-то кто нравится? Райвен или Лиам?

— Ты с ума сошла? — я смеюсь и бросаю в Марго маленькую подушечку, одну из тех, что вечно валяются на кресле. — Лиам просто поддержал меня, а Райвен… Как тебе такое в голову могло прийти? Он ректор и сколько ему лет? Он мне годится, ну пусть не в отцы, но уж в дяди-то точно. Не знаю… Нет, об этом даже думать странно!

— А кто же тогда?

— Ну, может быть Тейт, он мне понравился. Жаль, что учится на другом факультете.

— Да, на одном, конечно, проще. Общая гостиная или можно обратиться за помощью. А тут придется встречаться на нейтральной территории. Например, прогуляться по пещерам. Там весьма романтично. Кинешь ему приглашение?

— Эм… кинуть приглашение?

— Все время забываю, что ты совсем ничего не знаешь. Смотри, это наш почтовый ящик.

Марго подходит к небольшой панели на стене, она похожа на дверку для упитанного хомяка — квадратная, с ладонь высотой, и закрыта на защелку.

— Кажется, наш домашний мини-дракон нашел себе новую пещеру, — шучу я, увидев, что в почтовом ящике, мирно свернувшись калачиком, дремлет Фая.

— Подержи-ка, — деловито говорит Марго, отдав мне ее.

Саламандра лежит у меня в сложенных лодочкой ладонях и мирно сопит. Сначала мне немного страшно, все-таки совсем маленькая, чихнет еще ненароком, и радикальная стрижка готова. Фая так мирно сопит, что я не хочу ее отпускать, но Марго безжалостно отбирает ее и устраивает у себя на плече. Мне тоже давно пора подумать о фамильяре, но его ведь нельзя просто так взять и купить, он всегда появляется как-то по-особенному. Часто в минуты, связанные с переломными моментами жизни мага.

— Оу, да нам письмо, — говорит Марго, прерывая мои размышления. Оказывается, Фая не просто дремала в ящике, а охраняла корреспонденцию.

В глубине лежит конвертик, я хочу подхватить его, но Марго хлопает меня по руке.

— Эй, это мне!

Она прячет письмо в карман, и по тому, как сияют глаза, я понимаю, что оно от кого-то очень важного. Что ж, подожду, сама все расскажет.

— Пиши, пока я не передумала, — поторапливаю я. — Только понейтральней, чтобы это не выглядело как свидание, просто приятельская встреча.

— Не слишком ли много приятелей на один квадратный метр? — хмыкает Марго. — Парни не особо любят ходить в приятелях. И не особо любят, когда кто-то приятельствует с девушкой, которая им нравится.

— Как у вас все сложно, — вздыхаю я, закатив глаза. — В моем мире у девушки может быть очень много приятелей, с которыми она занимается верховой ездой и теннисом, ходит на выставки и танцует на приемах. А как раз встречаться с кем-то не принято. Либо приятель, либо муж, каких-то промежуточных вариантов нет.

— Постой, так ты ни разу? — Марго делает такие большие глаза, как будто я ни разу не дышала или не сотворила заклинания.

— Ну, у меня был близкий друг, мы обнимались, — говорю и чувствую себя полнейшей идиоткой, как будто я правда обделена чем-то, — и целовались, — добавляю я, хотя поцелуем это можно было назвать с натяжкой.

— И тебе девятнадцать лет? — уточняет Марго. — Маятник сделал тебе большое одолжение, вот что я скажу.

Звучит обидно, но я не спорю. Может, и так. А может, права мама, и девушка, которая позволяет себе вольности до брака, навек опорочена и не найдет хорошего мужа? Моя картина мира опять трещит по швам и от этого почему-то становится неприятно. Только мне удается как-то примириться с существующим положением дел, как появляются все новые и новые обстоятельства, и я опять чувствую себя совершенно чужой.

— Да ну ты чего, — спохватывается Марго, — это же даже хорошо. У тебя все впереди, столько всего приятного и прекрасного, — она резко выдыхает и трет лицо руками. — Прости, я бываю совершенно бестактной и лезу не в свое дело. Только тебе решать, с кем и как строить отношения.

Мне так хочется обнять ее, но я не знаю уместно это или нет. Поэтому я просто распахиваю руки приглашая. А потом мы обнимаемся и вытираем слезы, и смеемся, и опять обнимаемся. Потому что какая-то важная вещь сейчас произошла между нами. Такая, после которой становятся настоящими друзьями.

Я заканчиваю развешивать и раскладывать вещи в шкаф, и с каждой следующей все больше и больше понимаю: правильнее всего их сложить обратно и отправить домой. Ну не все, но часть. Что-то можно подрезать или подшить, немного изменить дизайн и добавить украшений. Но шерстяные костюмчики в стиле настоящей леди определенно тут сгодятся разве что в качестве зимней пижамы.

— Марго, мне нужная новая одежда, — признаю я, отчаявшись найти хоть что-то подходящее.

— Боялась тебе это сказать, — соглашается она. — Вообще, все не так плохо, вот эти платья вполне можно переделать в нашем стиле. Это будет и часть твоего привычного мира, и часть нашего, а вместе — что-то личное. Давай попробуем.

Несколькими движениями ножниц она превращает подол невесомого шелкового платья цвета густых сумерек в угловатые обрывки.

— Такие носят феи и пикси на картинках в детских сказках, — с ужасом выдыхаю я.

— Ну и отлично, какой парень не мечтал заглянуть под юбку фее Динь-Динь, — усмехается Марго.

— Ты ужасная! — хохочу я, но не могу не согласиться, смотрится не столько вызывающе, сколько соблазнительно. На грани между невинностью и провокацией.

Наш разговор прерывает треньканье дверцы почтового ящика. Марго успевает первой, читает и лицо ее, уже предвкушающее ответ от Тейта, меняется.

— Обломалась твоя свиданка, фея, — говорит она, кидая мне на кровать листочек, — Шайен зачем-то собирает всех в дальнем подземелье. И не пучь так глаза, вместе пойдем.

— Я так тебе благодарна. Но я не понимаю, почему ты все тут знаешь? Ты ведь первокурсница, как я.

— А ты у стражей разве не все знаешь? Ну вот, ты туда собиралась, а я сюда. Считай, с детства только и разговоров что о темных хранителях. Да и въехали мы неделю назад, сначала всякие экскурсии были, ознакомительные лекции.

— Вот как так получаешься, Мар, что даже распределение тут на неделю раньше, чтобы я совсем как некчемыш ходила!

— Карту изучи, некчемыш, — закатывает глаза подруга, — вместо того, чтобы жаловаться на тяготы несправедливой судьбы, просто возьми карту и пройди по всем этажам. Посмотри, наконец расписание. Зайди к куратору за привет-буклетом, где есть вся инфа для новичков. Ну или сядь на порожек и плачь, тоже вариант.

— Вот сяду и буду плакать, придет прекрасный принц и меня спасет, — печально иронизирую я. — А ты обещала быть помягче.

— Я? Такую глупость? Да никогда, — отшучивается Марго. — Я же не прекрасный принц.

— Как думаешь, ничего, если я прямо так пойду на это собрание? Времени переодеваться нет, — я критически рассматриваю наряд в зеркало.

— Да шикарно вообще. Сейчас только последний штрих, — она надевает мне на пояс вместо ремешка цепочку и крепит к ней подвеску с синими бусинками и звездой. — Лежит у меня уже сколько лет, все чего-то ждет. Оказалось — тебя. Дарю, звездная. А теперь бегом!

И мы, смеясь, несемся по лестнице вниз, а потом долго петляем по пещерам. Они не полностью закрыты, наверху идут новые ярусы или отверстия, в которых видно небо. По краям растут кусты и даже небольшие деревья. У стен жмутся цветы. Мне непривычная такая красота, но я могу оценить ее. Дорога уходит вниз, и следующие пещеры все темнее и глубже, тут у меня уже не получается бежать с такой легкостью, как у Марго, и я кидаю под ноги заклинание звездного света. Одно из самых простых, я выучила его еще в детстве, когда боялась вставать в темной комнате.

— Нет, стой! — кричит Марго.

Я не успеваю спросить в чем дело. Мы вбегаем в огромную, судя по гулкому отклику, пещеру. Она темна настолько, что стелящийся под моими ногами свет кажется ослепительно ярким.

Раздается крик:

— Силой тьмы!

И свет гаснет. Перед глазами плывут пятна, как будто я долго смотрела на солнце. Вокруг слышится гул голосов, и я понимаю, что в пещере много людей. Видимо, то самое дальнее подземелье.

— Что за идиоты пришли сюда со светом! — разгневанный вопль бьет в прямом смысле. Я падаю кубарем назад, ощупывая лицо. Щеки горят, как после пощечин. Шайен даже не смотрит в нашу сторону. — Пострадавшие, нащупайте руку человека рядом. Непострадавшие, если кто-то взял вас за руку, помогите ему добраться до медпункта. Кретины, принесшие свет в подземье, немедленно подойдите ко мне.

Если до этого лицо у меня горело от ударов, то теперь от гнева. Подхожу к преподавательнице и понимаю, что темнота вовсе не однородна. Я начинаю различать силуэты, формы и даже цвета. Но, когда я вижу лицо Шайен… Ох, лучше бы я его не видела!

— Как только вам пришло в голову притащиться сюда со светом? — она уже не кричит, но таким голосом легко можно дробить камни.

— Марго тут ни при чем. Она пыталась меня остановить, но не успела, — говорю я с достоинством. Если уж я виновата, то признаюсь и приму наказание.

— Ах, какие мы благородные! А что насчет десятков студентов, которые сегодня окажутся в медпункте? О чем ты только думала?

— А о чем я должна была думать? — не выдерживаю я. — Меня что, кто-то предупредил?! Да мне никто ничего не говорит! А потом я оказываюсь вечно во всем виновата, как будто я должна была сама обо всем догадаться!

Я кричу, хоть и понимаю, что нельзя этого делать, что нужно немедленно замолчать, но боль, копившаяся все эти дни, прорвалась. Как река, пробившая плотину, она обрушивается сразу всей мощью и меня несет волной гнева и обиды, кидая, как щепку от берега к берегу.

Но Шайен разгневана не меньше. В ней клокочет какая-то неведомая мне сила и я вижу, как она буквально пылает в ней.

— А сопли тебе не подтереть? Мало того что свалилась нам на голову, так даже не можешь элементарно изучить карту и правила академии! Я понимаю, дома ты привыкла к тому, что тебя за ручку везде водят, но ты уже взрослая, пора бы научиться ходить самой. И самой отвечать за свои поступки.

— Да как вы смеете! Я единственная, кого не ознакомили ни с замком, ни с правилами, ни с преподавателями и предметами!

— Ну ты же леди Далия Солано, зачем тебе поучения от простых смертных?

— А вам завидно?

— Маленькая, инфантильная…!

Шайен не успевает закончить. Между нами в алой вспышке появляется Райвен.

— Посмотри, что сотворила твоя протеже! — кричит Шайен. — Половина первого курса в лазарете!

— Я не виновата, я не знала! — срываюсь с крика на всхлипывание.

До меня, наконец, доходит, что дело не в гадкой Шайен. И не в наказании, которое я могу получить. Я сделала что-то страшное. Пусть, не зная, но пострадали люди. Сил больше нет, и я мягко оседаю на пол, прижав к груди колени. Прячу голову, обхватив ее руками, словно баюкаю, пытаясь успокоить жалящие мысли. Что же будет? Можно ли это исправить?

— Конечно, теперь она будет строить из себя страдалицу, — раздраженно бросает Шайен. Она смотрит на меня с такой неприязнью, что мне даже становится не по себе.

— Шайен, не кричи на студентку моего факультета, — ровно говорит Райвен, — если она совершила проступок, разбираться с этим мне, а не тебе. Иди лучше в лазарет, помоги Валтису. Здесь мы решим без тебя.

В зеленоватых всполохах исчезает Шайен. Райвен подает мне руку, помогая встать.

— Райвен, клянусь, я…

— Позже, — обрывает он. — Марго, вы способны самостоятельно добраться в комнату?

Тьма, я совсем про нее забыла. Хороша подруга. А вот Марго, оказывается, не сбежала, как остальные, а все это время была рядом, рискуя навлечь на себя гнев Шайен. Она ободряюще сжимает мою ладонь и идет в сторону блеклого пятна света. И вот тут мне становится совсем нехорошо. Райвен смотрит на меня, как на глупого ребенка. Гнев Шайен теперь кажется благословением по сравнению с этим взглядом.

— Я же не знала, — шепчу я, понимая, что мои слова все равно потонут в пучине его холодного равнодушия.

— Я знаю, — вздохнув, тихо отвечает Райвен.

Это так неожиданно, что мне хочется расплакаться от облегчения. Я ужасно устала делать все не так. Хочется, чтобы хоть кто-то меня понял, похвалил, приободрил. Наверное, Шайен права, и я просто инфантильная.

— При перемещении может быть легкое головокружение. Лучше закрыть глаза, — говорит Райвен. Подходит ко мне, став сзади, кладет ладони на плечи, и, не успеваю я сообразить, что к чему, как нас окутывает алая вспышка.

Проморгавшись, понимаю, что мы в каком-то кабинете, скорее всего, Райвена. По стилю он не очень отличается от нашей общей гостиной, да и личных комнат. Те же темные стены, бордовая мягкая мебель и шкафы с книгами.

— Располагайтесь, — куратор кивает на кресло, сам садится за стол. — Какое заклинание вы использовали?

— Звездный свет, — отвечаю я, опустив голову.

— Ясно. Ожидайте здесь. И, сделайте одолжение, ничего не трогайте. Если совсем некуда деть руки, можете брать книги вот в этом шкафу.

Не нахожусь, что ответить и молча провожаю Райвена взглядом. Кажется, он хоть и сердит, но готов принять мою сторону. Дверь хлопает, и я, вздрогнув, замираю в кресле. Ужасно хочется полазить по его вещам. Да знаю я, что это плохо, и никуда не полезу, но хочется понять, что он за человек. Что прячется за этим непреклонным фасадом. Ладно, трогать ничего не буду, но смотреть-то мне не запрещали! Осторожно встаю и медленно иду по кабинету, разглядывая каждый закоулок. На одной из полок рядком стоят личные дела студентов. Нахожу свое имя. Руки так и тянутся! Но это мне трогать не разрешали. Но это же моя папка, она обо мне, кому еще ее иметь право брать, как не мне? Я одним глазком, что ж там про меня пишут.

Осторожно тянусь к папке.

— Краааа! — раздается у меня прямо под ухом.

От неожиданности отшатываюсь назад, натыкаюсь на стол, и от толчка с него падает какой-то жутко сложный на вид механизм. Падает с очень громким «бам»! И начинает искрить. У меня в животе от испуга случаются какие-то судороги. Но надо спасать неведомую штуку, пока Райвен не вернулся! Хватаюсь за механизм и отлетаю в другую сторону кабинета, как от сильнейшего удара. Такое впечатление, что меня не просто откинуло, а ударило изнутри. Рука не болит, но пальцы онемели. Ошарашенная и шокированная случившимся, сажусь обратно в кресло и уже не рискую трогать что бы то ни было.

— Далия!

В кабинет врывается Райвен и у него такое лицо, что я думаю, лучше бы меня этот агрегат совсем убил. За секунду он оказывается рядом и осматривает меня со всех сторон.

— Что ты натворила? Только не вздумай врать.

— Я не виновата, — в который раз за этот проклятый вечер всхлипываю я, — просто ходила по кабинету, смотрела, а тут под ухом что-то как заорет.

— Что?

— Я не знаю!

— Вы хотите сказать, что некто прокрался в мой кабинет, напугал вас криком и таинственно исчез. Я правильно понимаю?

Мне остается только кивнуть.

— Бред какой-то. Кроу! — зовет Райвен, подняв ладонь вверх, на нее садится черный ворон.

— Это он! — кричу я. — Он меня напугал! Я шагнула назад, наткнулась на стол, и та штука упала. Я хотела ее поднять.

Райвен бросает взгляд на все еще лежащий на полу и искрящийся механизм.

— Вы просто какое-то стихийное бедствие, Далия, — устало вздыхает он и, достав из ящика перчатки, надевает их и поднимает механизм.

— Во-первых, вы врете. Кроу не стал бы показываться и пугать вас просто так. Вы что-то трогали?

— Нет. Но хотела, — признаю я, — папку с моей фамилией, она там, на полке.

— Во-вторых, слова «ничего не трогать» относятся и к упавшим неизвестным вам предметам. Вас могло покалечить и даже убить. За те несколько минут, пока меня не было, вы дважды нарушили мой прямой запрет и, вероятно, поломали ценный артефакт. И после этого вы говорите, что не виноваты. Скажите, Шайен выдала вам привет-буклет, когда отводила в комнату?

От резкой перемены темы я теряюсь и не могу сразу найти слова и мысли.

— Нет, — наконец говорю я, — точно нет. Мне потом еще Марго говорила, что его можно взять в канцелярии.

— Вы в этом совершенно уверены? Подумайте еще раз и не врите.

Райвен выглядит расстроенным и каким-то настороженным. Я специально еще раз вспоминаю свой первый вечер в академии. Ну нет, я уверена, что ничего она мне не давала.

— Уверена, — киваю я, — она мне вообще ничего не давала. Потом пришло письмо с расписанием и картой.

— Шайен говорит, что она дала вам буклет, — говорит Райвен, испытывающе глядя на меня. — Она лжет?

Мне становится дурно. Вряд ли обвинение одного из преподавателей, более того, куратора во лжи закончится хорошо.

— Райвен, — выдыхаю я. Я впервые называю его по имени, и это какое-то странное чувство. Обычно я обращаюсь к старшим официально, а сейчас, наверное, впервые в жизни разговариваю с человеком и по возрасту, и по статусу выше себя просто по имени. — Я понимаю, как это выглядит. Но я совершенно уверена, что никакого буклета мне не давали. Тогда меня встретила Марго, если бы у меня был буклет, она бы его видела! Спросите ее.

— Держи, — Райвен бросает на стол толстый глянцевый журнал, — чтобы не просто прочитала, а выучила наизусть, буду спрашивать. С заклинанием я ситуацию уладил, но вот как ты будешь оправдываться перед сокурсниками, решай сама.

— Скажите хотя бы, что с ними случилось? Я ведь на самом деле не знаю, что я сделала.

— Сегодня первокурсники должны были пройти посвящение и ритуал принятия тьмы. Свет, который вы принесли, ослепил их, как если бы они из темной пещеры взглянули на яркое солнце. К счастью, заклинание было слабое, да и погасили его почти сразу, так что ничего катастрофического не произошло. Ну что ж, можете быть свободны.

Я встаю, но не могу уйти. На душе неспокойно.

— Райвен, — тихо говорю я, — а вы очень на меня сердитесь?

Спрашиваю и боюсь не гнева, а равнодушия.

— Вы очень непосредственны и, к сожалению, не собраны. Но в случившемся нет вашей вины. Единственный новичок, действительно, нуждавшийся в пояснениях остался без них. Ради вас одной мы, конечно, не можем их повторить, но я постараюсь что-то придумать. А вы уж ознакомьтесь с буклетом и постарайтесь быть осмотрительнее.

Мне становится легче, но какая-то часть меня все равно не удовлетворена. Как будто я рассчитывала на другой ответ или хотела чего-то иного. Не в силах разобраться, я просто киваю и прошептав «спасибо», выхожу. И только когда за спиной закрывается дверь, я осознаю, что понятия не имею, где нахожусь! Ну уж нет, я лучше заблужусь навек в этих коридорах, чем вернусь к Райвену и признаюсь, что опять оплошала.

— Кра!

В этот раз звук заметно глуше и мелодичнее, так что я не вздрагиваю, а радостно оглядываюсь.

— Кроу! Ты меня проводишь?

— Кра!

То вспархивая, то приземляясь, а то и вовсе обращаясь в струйку дыма и обратно, ворон провожает меня до самых дверей комнаты, а, после каркнув на прощание, улетает. Открывая дверь, я думаю, так ли много студентов провожает в комнату фамильяр ректора.