Терминатор. Часть 1

Глава 5: Боевое крещение

14 апреля 2032 года.

Восточная Сибирь.

Подземный ракетный бункер.

В сорока километрах от базы Скайнет.

04:00 утра.

Ранним утром часа в четыре. После сна, подъема по команде. И бесцельного болтания по подземному ракетному бункеру. И довольно скудного завтрака из консервов и сухпайка с кипятком. Их собрал сам майор Кравцов по приказу полковника Остапенко. Надо было молодых познакомить с боевым крещением и посмотреть каждого в бою и обстановке максимально приближенной к боевой.

Цель был продовольственный идущий со стороны бывшего города Дивногорска конвой. Конвой с продовольствием. Скайнет делает в свой лагерь поставки пленным. И надо было отбить хотя бы часть того, что роботы везли из довоенных секретных военных запасников спрятанных еще до войны где-то в горах. Там база и аэродром подскока машин Скайнет. Превращенный из старой авиачасти в склады. Таких аэродромов Скайнет в округе было несколько. Откуда поступало продовольствие, никто в ракетных бункерах не знал вообще. Это была самая наверное секретная из всех секретных тайн самого Скайнет. Но, продукты доставлялись по дорогам с разных сторон в разрушенный войной Красноярск и вот Дивногорская трасса была не исключение. Часть продовольствия поставлялась по воздуху и была недостижима для ракетчивов военных. Но бывшая автомобилная заваленная сгоревшими еще в бомбардировку машинами и костями того кто там сгорел, была пока под постоянным присмотром ракетчиков и разедки.

— В этот раз наша очередь брать конвой — произнес майор Кравцов — А то, сидим на одних консервах и воде последнее время. Часть отдали вашей деревне. И за вас бойцы, чтобы там с голодухи никто не откинулся.

— А много нужно, товарищ майор? — спросил Алексей.

— К гусеничному вездеходу тягачу, прицепим прицеп на лыжах — ответил Кравцов — Сколько отобъем все наше. Короче сколько войдет в прицеп, боец Егоров Алексей.

Это был большой риск. Риск вообще всех потерять. Но, что делать на то она и была война. И молодым нужно было воевать. Из более взрослого состава набрать никого не удавалось. По крайней мере, так выразился сам Кравцов.

— В бункере одни старики, да беременные бабы.

Это он так выразился на докладе у командира бункера полковника ракетных войск Остапенко.

— Все селениях искать безрезультатно — он ему говорил — На равнинах никого вообще. Либо сгинули от лютых зимних холодов, голода. Либо их забрали в плен роботы Скайнет.

Так он Кравцов объяснил ситуацию с положением дел.

— Вот, кого привез, того и привез — он доложил Остапенко — Уж невзыщите. Это единственное место, где можно товар получить с процентами.

И вот сегодня рано утром еще по темноте, Кравцов решил устроить поход на территорию полностью подконтрольную Скайнет. Да, еще и с молодняком. И взял с собой только капитана Руденко и своих как он теперь считал молокососов вместе с Алексеем.

Кравцов построил всех. И всем выдали оружие. К семерым пацанам из лесной деревни, прикормили еще троих незнакомых и неизвестно откуда. Скомплектовав десяток.

Тезка Алексея, как и подобает мальчишке попробовал по играться со своей трофейной отнятой у роботов плазменной винтовкой Вестингауз МЕ-25 калибра 9,25 мм, с лазерным прицелом, но тут же получил затрещину от капитана Руденко и наставление соответствующее, что можно делать, и чего нельзя. Что пора взрослеть и не играть как дети в войнушку. Когда и так идет реальная война. Потому как все мы теперь на этой гребанной и проклятой всеми войне.

Кравцов объяснил, как пользоваться трофейным оружием киборгов охотников. И что по прибытию назад его у пацанов как молодых бойцов еще сопляков заберут. А выдадут обычное стрелковое, советского производства времен еще Советского Союза. Но, оправданное и испытанное в ранних военных малых конфликтах между странами и в войнах еще тех времен. Это старенькие калашниковы всех серий. От АКМ 5,45 мм, до АКА-74 7,62 мм. Сюда еще попали стрелковые системы типа Вал и Гроза калибром 9,39 и 5,56 мм. С оптикой и интегрированными подствольниками. Но стволы выдадут каждому мальчишке. Так как, они теперь солдаты. Еще выдадут по пистолету Макарова и штык ножи. Те скорее для личного пользования. Потому как нож против робота…

— Сами можете сделать вывод — произнес капитан Руденко.

Еще со склада у кладовщика Нетмана, Кравцов выхватил всем по белоснежному новому камуфляжу под зиму и снег. Тот было забрыкался, мол, молодым не положено и маскхалаты напересчет. Но, Кравцов, подняв крик на весь склад бункера, мол, назвав при всех Нетмана крысой амбарной. И еще припомнит ему, то рваное мятое шмотье, что выдал пацанам молодым с заношенными кирзачами, выбил из Нетмана то, что было нужно. Угрожая настучать тому по наглой зажравшейся кладовщика роже. Нетман обещал пожаловаться за это на майора Кравцова самому полковнику Остапенко.

Выдали всем под камуфляж еще и теплую одежду. И даже бинокли.

— А что, маскировка эта поможет? — спросил болтливый тезка Алексея как бы, между прочим обращаясь ко всем. Посмотрев по сторонам. И видя, как все на него смотрят, замялся, понимая, что опять ляпнул, чего-то не того. И решил пояснить, что произнес это по делу — Ведь сами говорили, что у киборгов и андроидов Скайнет инфракрасное и тепловое зрение.

На что получил ответ снова от капитана Руденко — Помогают. Если задницу выше головы не поднимать. Меньше махать руками и башку ниже опускать к самому снегу.

Сразу разразился смех всех мальчишек. Правда, Алексей один, наверное, не смеялся. Он смотрел в это время на свои обутые на ногах из крашенной белой краской, подогнанные заботливыми стараниями майора Кравцова, как и всем мальчишкам его боевого подразделения зимние теплые ботинки. На длинной голяжке и со шнурками. Вместо тех кирзачей и валенок. Хотя валенки все же Алексей прибрал под свою кровать с другими принесенными из своей деревни вещами.

Кравцов лично выдал Алексею, вместо его кирзовых солдатских сапог и деревенских валенок, ботинки из своих майора рук и этот зимний белый камуфляж с капюшоном и теплую новую ушанку шапку. Еще с Советской звездочкой над его мальчишеским лбом.

Вообще майор Кравцов почему-то приблизил Алексея к себе. Почему? Он не мог понять. Он все думал об этом и ощущал эту возникшую симпатию и привязанность. Наверное, все-таки потеря в этой ядерной войне своей семьи сделала свое дело. Вероятно, Кравцов нуждался в человеке таком как Алексей. Даже скорее как отец. Нежели как военный. Он сказал Алексею, что у него был такой же сын как он. Еще до войны с машинами Скайнет. И то, что он напоминает ему его сына. И поэтому Кравцов, так заботливо к нему относился. И старался не отпускать его одного от себя. Даже в бункере. Ему даже не понравилось, что Палыч. Тот врач биолог ученый бункера кибернетик и программист Семенцов. Привлек его тогда к своей работе с тем роботом перебежчиком. Над которым, до сих пор работали ученые бункера. И Семенцов его оставил себе по распоряжению командира бункера полковника Остапенко. А Кравцову, запретили близко подходить к тому роботу Т-200 с начинкой Т-800. Хотя, он Кравцов, сам неожиданно для самих ученых отказался от затеи разнести машину на детали. И ее по приказу командира ракетного бункера полковника Остапенко, Семенцов и его группа ученых, просто отключили. И удалили из бункера. Забрав ряд деталей на исследование.

Просто машина сама не захотела жить. В таком обличие, каком находилась. Точнее то, что было заключено в ней. И Палыч, как ни уговаривал робота и не хотел ее лишать жизни, пришлось выполнить ее просьбу. Напрасно опасались гнева Кравцова. Ему машина не досталась. Семенцов изъял из головы машины ее микропроцессор, для более доскональной обработки и извлечения всей информации. А останки Т-200, просто вынесли и бросили где-то в самом лесу, не так далеко от самого бункера. В каком-то глубоком заснеженном овраге. И закидали снегом и ветками деревьев.

— Так, что вы боец не правы — произнес капитан Руденко тезке Алексея — Вообще эта штука нужная. И хорошо маскирует в глубоком снегу. Не столько ночью, как днем отлично скрывает от глаз машин. С помощью такой спецодежды можно близко подобраться близко к самой базе Скайнет. Так как чаще всего роботы днем смотрят обычным зрением. Пока не ведут охоту.

Руденко всех проинструктировал по поводу оружия, и его сменил Кравцов. И подошла ко второй группе молодых бойцов ракетного подземного бункера в которой был Алексей, первая боевая группа. Из таких же молодых бойцов мальчишек, как и они.

Странно, но Алексей этих всех еще не видел. Они, вероятно, были в другом отделении большого подземного бункера. И не пересекались. Поэтому Алексей никого еще из прибывших к ним не знал. Но, по всему было видно, что эти молодые бойцы уже имели боевой опыт в отличие от их второго отряда. Уже стрелянные и прошедшие боевую обкатку. Среди них были даже раненые. У двоих были шрамы на лице от порезов и ожогов.

Во главе первого боевого отряда была женщина. Даже не женщина еще. Скорей такая же еще совсем девчонка. Как и все в том первом отряде. Лет, где-то таких же, как и сам Алексей и его мальчишки односельчане. Да, и тот второй отряд был весь такой же молодой, как и они. Но, призванный, еще раньше их сопляков и желторотиков не стрелянных.

Девица была бойкая и живая. В военной тоже белой камуфляжной под снег форме и шапке со звездочкой, как и у него Алексея и у всех в обоих отрядах. При оружии. С трофейной плазменной винтовкой Вестингауз МЕ-25 и на ремне и поясе кобурой и 9 мм пистолетом ТТ, времен Второй Мировой войны. Таким же, как и у капитана Руденко. И самого майора Кравцова.

Девица с зелеными и довольно наглыми красивыми глазами под черными бровями. С тонким носиком и миленькими чертами девичьего беленького личика. Роста она была невысокого. Метр шестьдесят или шестьдесят пять.

Девица как, оказалось, была командиром этого мальчишеского более уже опытного боевого отряда. Отряда состоящего, как и группа Алексея из десяти человек. Одна женщина среди пацанов. Уже не совсем мальчишек по своему характеру. И уже имеющих боевой опыт в боях с машинами Скайнет.

Это были незнакомые, молодые парни лет двадцати девяти. И Алексей еще их не видел в самом ракетном бункере. Как впрочем, еще многих, кто там жил и работал. Он только недавно узнал, что Светлана Лескова, так звали эту командиршу своего мальчишеского боевого отряда, была не единственной женщиной в ракетном бункере. Здесь вообще, было много женщин. Женщин разного возраста. От молодых. Таких же, как эта Светлана Лескова, до женщин лет сорока и пятидесяти. Такая как Тамара Кудрявцева. Связистка, сидящая на рации и принимающая все сигналы от всех отрядов находящихся за пределами ракетного бункера и с которой придется и им держать связь. Через Гарика Резвого. Радиста второго подошедшего отряда мальчишек. У которого была большая коробка со сложенной длинной телескопической антенной за спиной и на ремнях как ранец. А на шее висели на длинном проводе большие наушники.

В бункере были женщины чисто по обслуживанию подземных помещений бункера. Одни, как и ряд мужчин, просто из гражданских, а не военных. И работали чисто по обслуге бункера. Но были военные женщины, как Тамара Кудрявцева. Которые наравне с мужчинами военными ракетчиками занимались, именно только всем что связано с военной техникой или системами электроники и по обслуживанию боевого вооружения ракетного военного в прошлом стратегического подземного многоярусного с подъемниками лифтами объекта.

Старшего брата Алексея Ивана как раз по распоряжению майора Кравцова, пока пристроили в отряд обслуживания и техников. В группу ученых во главе с врачем бункера биологом и кибернетиком профессором Семенцовым. А Алексея ждало боевое крещение.

Как разъяснил майор Кравцов, они должны будут перехватить продовольственный конвой машин, идущих в бункер Скайнет на базу S9A80GB18 «TANTURIOS». Что была на территории бывшего города Красноярска. По обе стороны от реки Енисей. И делилась на два крепостных сооружения. Правый Б, и левый А. Эта база была на всю территорию бывшего города, снесенного атомной бомбардировкой. Как и другие в этом районе села и города. На территориях, которых теперь обосновался Скайнет. И использовал территории и подземные стратегические военные заводы городов в своих целях. Как и склады с продовольствием. С которых, и шел конвой. Окольной дорогой и под хорошим охранением самих машин. Между гор среди густого заснеженного леса. И выходя на равнину перед самой базой «ТANTURIOS». Где и надо было организовать засаду по обе стороны дороги. На окраине самого обрывающегося леса перед открытым пространством. С правобережной стороны Енисея. Почти под стенами самой железобетонной цитадели Б.

Кравцов, почему-то считал, что тут самое место для засады. И что роботы будут ошарашены такой наглостью. И, вероятно не сразу сообразят, что да как.

И вот для этой цели майор Кравцов и снарядил два отряда из молодых бойцов мальчишек. Себя, капитана Руденко и этой Светланы Лесковой, которая так сейчас нагло смотрела на него, Алексея. Буквально съедала его взглядом зеленых своих красивых под черными бровями девичьих глаз. Когда подошел второй отряд и встал напротив первого. Лескова Светлана стояла сейчас лицом к лицу со стоящим к ней Алексеем. Тоже, командиром своего первого отряда. И подручным самого майора Кравцова.

Их для начала всех познакомили. И Алексей узнал имя этой наглой, смотрящей, почти неотрывно на него молодой девицы.

Светлана Лескова нагло, просто зыркала на Алексея. Было видно, что он заинтересовал боевую воительницу девицу. И она смотрела на него, смущая Алексея при всех. Это было, наверное, заметно.

— «Но, заметили ли другие?» — думал сейчас Алексей, то смотря на Лескову Светлану, то отводя глаза в сторону и на других, стоящих друг к другу лицом в узком бетонном подземном коридоре. Перед выходом из бункера, где ждал всех гусеничный вездеход.

Алексей стоял рядом с капитаном Руденко в одном строю.

— Значит, так! — громко произнес майор Кравцов. Стоя между двумя отрядами из десяти человек. В белых маскхалатах и вооруженных плазменными винтовками Вестингауз МЕ-25.

— Все слушают и запоминают, что я буду говорить! — произнес Кравцов — Отряд первого призыва БС 55141, и отряд второго набора БС 55142! Более, старших, я к этой операции привлекать не стал! Ставку сейчас делаю на молодняк из пополнения!

— Почему номер присвоен каждому отряду — произнес майор Кравцов — Думаю объяснять не надо.

Он повернулся лицом к самым молодым и не стрелянным призывникам бункера и к Алексею.

— А вот почему БС. Объясняю — произнес Кравцов — Это для тугодумов.

Кравцов прервал речь и прошелся мимо двух стоящих напротив друг друга рядов двадцатидевятилетних мальчишек.

— БС означает Бестолковые Сопляки — произнес майор — И это пока факт. Это касается и первого призыва. И те уже это знают в отличие от вас.

Он снова остановился, повернувшись лицом ко второму, не стрелянному еще и вообще неопытному призыву.

— Отряды общаются в бою и в походе по позывным. И это чтобы уяснили все! — произнес майор Кравцов. И повернувшись, пошел обратно.

— Позывной второго отряда БС55143 бойцов Пион, первого БС 55142 Роза! — произнес громко Кравцов.

— Роза! — хихикнул и произнес вдруг неожиданно для всех тезка Алексея и все посмотрели на него недружелюбно. А Руденко дернул его за ремень на маскхалате сзади, протянув через спину Алексея свою капитана руку.

Глаза Светланы Лесковой блеснули гневом и с Алексея метнулись в сторону стоящего рядом с ним его тезку. И тот покраснел и смутился, замолчав и потупив взор. Когда увидел ее агрессивный недружелюбный взгляд и взгляд майора Кравцова.

— Что смешного? Что-то тебе не нравится? — произнесла, вдруг Светлана и ее лицо дернулось злобно. Алексею показалось, что если бы не стоящие здесь офицеры, то его земляк и тезка, тоже Алексей получил бы на сахар от командирши второго отряда. От двадцатидевятилетней сверстницы девчонки.

Но, прервал и восстановил порядок сам Кравцов, произнеся всем и при всех — Да, действительно смешно — произнес майор, бывший ракетчик — Но, вот загвоздочка. Машины, как ни странно таких позывных почему-то не понимают. Странно, да?

Он подошел к тезке болтуну из соседней деревни Алексея. И лично ему добавил — Машинам ближе язык шифров и цифровых кодов. Чтобы ты уяснил, боец. Они до сих пор не понимают, что такое Пион и Роза. Это ясно из их анализов и кодированных машинным текстом переговоров. Это женская придумка радистки бункера Кудрявцевой. И она, пока успешно работает.

Кравцов отвернулся от тезки Алексея. И пошел во главу двух отрядов, становясь к ним лицом. А Светлана Лескова, перевела свой злобный недовольный взгляд с земляка болтуна Алексея, снова на него. И ее глаза сделались прежними. Пожирающими Алексея. А Алексей, снова, потупил свой взор. Смущенно на свои ботинки. И руками поправляя ремень на поясе. И одергивая свой белый как снег камуфляж.

— Равняйсь! Смирно! — почти, прокричал громогласно майор Кравцов — Первый отряд налево, второй направо! Капитан Руденко во главу подразделения! — скомандовал он, отходя в сторону и давая Руденко встать на его место.

— Первый отряд следом за Руденко в вездеход, марш! — прокричал всем майор Кравцов — Второй за ним следом!

И все одни за одним гремя своим боевым снаряжением и оружием, пулей понеслись к военному гусеничному легкому 5800тонному в белом крашенном камуфляже Советскому лет шестидесятых вездеходу и тягачу АТ-Л, быстро занимать под его натянутом на гнутые в кузове металлические дуги брезентовым тентом места.

14 апреля 2032 года.

Восточная Сибирь.

Манское нагорье.

В пятидесяти километрах от базы Скайнет.

04:30 утра.

В полной утренней темноте, на фоне еще горящих в небе звезд, воздушный охотник ОУ НK-AERIAL V5, долго кружил над заснеженным как в белой пудре лесом и горами. Почти над самыми макушками ветвистых сосен и елей. Он искал удобную площадку для более низкого снижения, чтобы сбросить свой внутри в грузовом отсеке охотника груз.

Но в верховьях Маны, горы были просто непреодолимы для того, чтобы хоть как-то низко снизиться. И сделать высадку киборгу Т-800. Разведчику и еще одному охотнику Скайнет. Находящегося в грузовом отсеке воздушного охотника. И под воздушным мощным прикрытием его плазменных орудий.

Это была машина специального назначения. В человеческом биологическом камуфляже и в одежде военного ракетных войск. С мощной накаченной атлетического широкоплечего телосложения фигурой. И волевым лицом. Синими холодными глазами русского офицера. В звании, судя по погонам лейтенанта. И в кармане с военными документами на имя Василия Смирнова. С особым заданием. Найти и доставить искомый объект под номером АBN 005476859.

При оружии. Автоматической винтовке, 9,39 мм автомате ВАЛ. С захваченных Скайнет Советских военных складов. И большой обоймой бронебойных патронов с металлическим сердечником. С оптикой и подсумком на несколько обойм патронов. Пистолетом ГШ-18 9,18 мм. В кобуре на широком офицерском ремне. В белом маскировочном камуфляже под снег. И в шапке ушанке со звездочкой советского офицера.

Робот провел быструю свою диагностику всех вспомогательных и контрольных систем. Еще раз. Выверяя очередные данные программы. И дублирующие аварийные системы. И запустила систему зрительного поиска и сканирования местности.

Просканировав местность, сам киборг все же выбрал место, где можно было бы совершить свою собственную высадку.

На узком безлесном склоне одной горы над самой Маной. Во льду замерзшей речушкой. Где торчали из самого снега и замерзшей ледяной земли черные скалы.

Машина, с погашенными прожекторами в полной утренней еще темноте, ориентируясь по приборам ночного видения и тепловизорам, сделала расчеты и высчитала зрительно по своим встроенным внутри ее ЦПУ приборам параметры своего прыжка и высоту сброса. Т-800 просканировал одновременно своими камерами глазами под глазными яблоками человеческих синих холодных глаз, все вокруг, пока воздушный охотник по его приказу делал еще один круг над местом высадки. Включив биосканер поиска и биорадар. Все по квадратам и посекторно. Проверяя местность на наличие живых форм и всего, что могло прятаться на заснеженном скользком склоне горы.

Было еще темно. И инфильтратор робот, включил еще и инфракрасное свое зрение. Его из кварцевого стекла камеры линзы под глазами человека вспыхнули еще более ярким красным огнем. Так, что их даже стало видно из-под глазных яблок в глазницах титанового под человеческой биоплотью бронированного черепа. А внутри эндоскелета из титана загудел, усиленно, где-то в глубине ядерный генератор и батареи IGEY -500. Две атомные батареи в специальных выдвижных сменных ячейках боевой машины. Такие же генератор и батареи как на воздушном охотнике Скайнет ОУ НК-AERIAL V5.

Это были новые вставленные в его грудной панцирь из титана и выдвижные ячейки высокомощные ядерные батареи, пришедшие на смену старым IGEY-450. Которые совсем недавно поставили на все машины Скайнет. Правда еще некоторые модели 1:01, Т-800, как и ряд других киборгов и роботов использовали до сих пор еще старные. Не немного уступающие, новым улучшенным ядерным батареям. Комбинируя в комплекте и те и другие.

Машина, тщательно с присущей, наверное, только роботам внимательностью и доскональностью, проверив все свои системы, включила правую батарею на экономичный режим и сама включилась в работу.

Раннее утро. И четыре тридцать утра. И темнота, хоть глаз выколи. Но, ему роботу Скайнет это не грозило. Киборгу со специальной поисковой программой. Найти, и доставить образец АВN╧ 005476859. Доставить лично командной главной машине всех машин. Своему хозяину и Богу.

Т-800 не пугало ничего. Ведь он был робот. Даже, наличие в лесу на этой горе засад человеческих повстанцев. Он был для этого и послан своим хозяином. С такой вот специфической программой. Из самого склада хранилища в самом низу главной базы Скайнет S9A80GB18.

И Т-800, быстро провел еще раз, диагностику своих всех боевых электронных систем и проверил сервоприводы и гидравлику бронированного титаном эндоскелета. И спрыгнул с ОУ НК-AERIAL V5, воздушного охотника. С минимальной высоты, до какой тот мог, только снизиться ОУ охотник. В глубокий снег и, прямо на лысый склон горы. На выступ торчащей черной из снега скалы. И включив ночное видение, быстрыми прыжками и бегом понесся по глубокому снегу. И исчез среди стволов высоких хвойных укрытых белым тяжелым снегом деревьев.

— Слушай, Багира — произнес с рацией за плечами Гарик Резвый, лежащий рядом со Светланой Лесковой в глубокой канаве и в снегу у самой, почти проезжей дороги. И обращаясь к ней, настраивая передатчик рации на нужную волну, пока та разглядывала в бинокль пригорок из завалов снега на другой стороне дороги. За которым был второй отряд молодых бойцов желторотиков во главе с самим майором Кравцовым.

— Почему он выбрал для этой грязной работы именно нас? И тех не стреленных еще сосунков? Это же смерти подобно? — произнес Гарик Резвый — Он, что спятил совсем? Нас тут покрошат как цыплят эти железки.

— Может и спятил — ответила Лескова — Командиру виднее кого брать на задание, а кого держать в резерве. С нас толку как с козла молока. Если сегодня всех перебьют, то и спроса будет мало. Те, что там, в ракетном бункере ценнее нас молодых и еще мало опытных.

Лескова посмотрела на заснеженный косогор. Выискивая девичьими любопытными влюбленными зелеными глазами того, кого уже присмотрела себе в ракетном бункере. Она искала глазами Алексея. Но, видела иногда выглядывающего из-за того пригорка в бинокль только самого майора Кравцова и его зама капитана Руденко. Алексея не было видно.

— Ты хочешь сказать, Багира — продолжил, глядя уже на Светлану Лескову, Гарик Резвый — Что наши жизни, просто ничего не стоят, против тех, что остались там в бункере.

— Именно так солдат — произнесла Лескова — Например, за тебя никто не даст и копейки Гарик — она произнесла, глядя ему в его черные армянина глаза — Ни копейки — она повторила ему — И давай лучше лови волну и не лезь с вопросами.

Лежа под разрушенной почти полностью железнодорожной насыпью, Лескова снова посмотрела в электронный бинокль на заснеженный высокий на фоне обрывающегося соснового леса косогор. И на бетонную идущую до самой правосторонней крепостной цитадели Б, заледенелую и занесенную, почти целиком снегом петляющую то влево, то вправо дорогу. Идущую до самых стальных широченных и высоченных многотонных бронированных из титановой брони автоматических на гидравлике и цепных приводах раздвижных ворот. Вход в правую на правой стороне берега Енисея цитадель Скайнет.

— Смотрят — произнесла тихо она, как бы сама себе. Сильно приближая с двух километров к себе электронным биноклем бетонную крепость. И видя полеты ОУ охотников вдоль стен крепости и повороты боевых турелей с плазменными крупнокалиберными 70 и 80 мм орудиями CBS -550. И ракетными кассетными установками СКАРБ-10.

— Смотрят гады. Смотрят во все глаза — произнесла еще раз она — И прямо со стен. Значит ждут. И ближе не подобраться. Даже в темноте. Отползаем к своим за завал — скомандовала Светлана Лескова. И осторожно, медленно развернувшись на девичьем животике, девица, разгребая осторожно, также глубокий рыхлый снег ногами в военных на длинной шнурованной голяжке ботинками, поползла ко второму за древесным завалом сваленных обгоревших и закаменевших от высокой температуры и огня рельсовых шпал. И отодвинутых в сторону машинами обожженных огнем атомной войны стволов деревьев к своему мальчишескому отряду.

14 апреля 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Блок Х19.

Сектор В-10.

04:50 утра.

Было не по-зимнему тепло. Тепло за долгие годы и месяцы ледяного холода. Холода и летом и зимой. Причем ядерное лето было холодней, чем сама ядерная зима. Было темно, хоть глаз выколи, но тепло.

Как-то было даже непривычно. Снег и тепло. Словно, не было уже ядерной зимы. Теплое весеннее апрельское тепло. И лежал снег. И пока еще не таял. Хотя стоял апрель.

Их выгнали из барака военных сектора В-10, блока Х19, на левой стороне базы и крепостной цитадели А. под горящие ярким огнем прожектора. Выстроив в одну шеренгу. И потом, посадив в специальную машину на широких больших колесах. Затолкав затрещинами железных рук роботов серии 600 и 700 в сам закрытый полностью без окон металлический кузов. Человек шесть. Из массы военнопленных. Отобрав наугад и направив на уборку территории Крематория базы Скайнет. Там, где до этого сжигали труппы и останки тех, кто шел на эксперименты и на разделку как на скотобойне скот. Все сжигалось именно здесь. Когда-то. Но сейчас крематорий почему-то закрыли. И его круглая и высоченная возвышающаяся над базой Скайнет труба больше не дымила черным дымом на всю близ лежащую округу. Разбрасывая серый человеческий пепел. Окрашивая собой белый вокруг базы рыхлый снег.

Почему закрыли крематорий? Никто даже из пленных сидящих в бараках на территории самой базы и лагеря S9A80GB18 «ТАNTURIOS» не знали. Но, что-то изменилось. Что-то. Роботы стали вести себя иначе. Были утеплены их руками все на поверхности лагеря базы бараки. Стали давать чаще пищу. И даже появился детский сад. Даже, детский сад. Ближе к самому центру базы. В специальном блоке Х50. Медсектора базы, секторе В-12. И там под присмотром машин охранников были женщины. Которым доверили, как матерям присматривать за маленькими пленными детьми. Там же велось наблюдение за их поведением. Причем пристальное и крайне внимательное. За поведением детей и женщин.

Детсадом заведовала машина из жидкого металла полиморфа серии Т-1001. Очень продвинутая в своей программе машина. Она по слухам самих пленных, даже общалась с женщинами лагеря базы и наблюдала за ними, как и охранники. Эта машина являлась одной из самых главных на этой базе Скайнет. Она занималась программированием остальных машин базы и клонированием. Заведовала всеми лабораториями в недрах самой базы и близко общалась с самим хозяином. С самим Скайнет.

К садику в секторе В-12 и была пристроена следом больница блока Х50 и стационар для больных пленных и подростков и маленьких детей. А так же женщин воспитательниц этого садика. Они не общались больше с остальными пленными и жили теперь только здесь и под присмотром машин.

Все это было невероятно странно. Странно для роботов. Странно для машин захвативших землю и ведущих войну с человечеством. Все было столь необычно и странно. Об этом говорила вся база в обоих крепостных цитаделях на обоих сторонах Енисея. Информация каким-то образом просочилась из недр самой базы. Из ее глубоких бункерных бетонных подземелий на поверхность. Но вот, новость за пределы базы просочилась только благодаря беглецу. Роботу андроиду Т-200 с начинкой киборга Т-800. Машине с человеческим Я внутри. И не без умысла самих машин. Очень много интересной и важной информации о самом Скайнет. И о том, что твориться сейчас на его территории. Именно тогда, все до последнего человека в подземном ракетном бункере за сорок километров от базы Скайнет, узнали о машине по пересадке души человеческой в тело робота. И о создании гибридов, аватаров и суррогатов. Именно здесь на этой базе велось обучение роботов психике человека. И будто бы сюда были доставлены через океан из штата Колорадо с другой базы Скайнет S9A80GB17 «ТANTAMIMOS», роботы новой серии Т-888. Несколько, пока машин. На специальном грузовом транспортнике ОУ HK-AERIAL «ТRANSPORT» V2.

И именно сейчас, Джон и Фредерик и еще четверо военнопленных из военных бараков были направлены машинами на работы на территорию лагерного крематория.

Еще стояла темнота, но их уже везли на правую территорию цитадели Б. За реку. По одному из нескольких бетонных арочных мостов. Соединяющих правый и левый лагерь и базу Скайнет под охраной машин охранников. Нескольких шестисотников.

— Что ты все оглядываешься на них Фредерик? Русских никогда не видел? — спросил на их общем родном языке товарища американец Джон.

— Не видел, Джон — произнес стоя лицом к лицу и держась за поручень тюремной металлической каталашки пленный американец — Так близко вижу в первый раз.

— Не смотри так на них — снова ответил товарищу Джон — Ты привлечешь их к себе внимание.

— Они военные, Джон? — произнес Фредерик.

— Думаю, да — произнес Джон — Тебе до этого что?

— Никогда не видел русских пленных военных — произнес Фредерик — Вообще, никогда не видел так близко русских.

— Ну и что, Фредерик? — ответил ему тихо, почти шепотом его товарищ — Какая теперь разница Фредерик. Я тоже не видел. И что с того? Мы все в одной теперь упряжке. Все будем подыхать здесь. Да, их тут больше всего. В нашем теперь тюремном бараке. В противовес прочих национальностей со всего света.

— Слушай, Джон — обратился Фредерик к Джону — Почему они выбрали именно нас для этой работы?

— Не знаю Фредерик — ответил Джон — Может мы им понравились. Джон горько иронично хихикнул, скривя глупую ухмылку.

— Че, ты там рожи корчишь! — раздалось из дальнего угла людской стальной на толстых резиновых колесах автоматической тюремной скотовозки.

— Ты, америкашка чертов! — прокричал им двоим, один из русских пленных. Здоровый и крепкий на вид солдат — Че, тебе смешно, что ли?! Смешно уроду?! Да?!

Тот солдат вышел из тройки русских пленных, стоящих на отдалении от этих двух, сторонящихся всех в тюремном лагерном блоке Х19. Он быстро подошел к американцам и схватил обоих за воротники их порванной истрепанной камуфляжной военной одежды.

— Проблемы, да?! — прорычал он Джону и Фредерику — Смеетесь над тем, что сами натворили?!

Здоровенный русский придавил обоих американцев к металлической стенке кабины робота скотовозки, пока та ехала уже по мосту через реку из цитадели А. В цитадель Б.

— А это ведь, все из-за вас уроды! Это вы сляпали, этот чертов Скайнет! Это из-за вас идет эта война, уроды заокеанские! Смешно им! Щас посмеетесь у меня!

В это время, быстро открылась стальная дверь. В голове самой машины. Где было управление роботом колесной скотовозкой. Где должен был находиться охранник и надсмотрщик за пленными. И подошел быстро Т-600. И схватил стальными сжавшимися мгновенно пальцами русского за шкирку. Оторвав своими мощными в сервоприводах и гидравлике руками от двух американцев быстро и с невероятной силой машины. Подняв над полом перевозящей пленных колесной скотовозки. Фредерик и Джон, потащились волоком за ним. Потому как русский не успел разжать. Да, и видно, не собирался разжимать пальцы рук на воротниках Джона и Фредерика. И робот, гремя гидравликой и сервоприводами стальных ног, потащил всех троих волоком, к другим двоим русским пленным в длинном хвосте машины. И швырнул всех троих в ту сторону. И все трое, пролетев, упали на пол. Сбивая с ног остальных троих русских.

Машина прогудела предупреждающе своими электронными звуками. Будто говоря им — Мол, сидите и не дергайтесь!

И погрозила металлическим пальцем пленникам. Подняв в мощной гидравлике и сервоприводах робота охранника железную руку. И сверкая жуткими красными камерами глазами, она развернулась и вышла снова за металлическую дверь. И дверь закрылась за стальной спиной охранника Т-600. За стучащими о железный пол автоматической колесной скотовозки гидравлическими тяжелыми его ногами.

Четыре пятьдесят утра. Стояла еще почти полная темень. Только звезды освещали с неба в апреле рыхлый перед юношеским молодым лицом снег. Снег теплый, но не таящий. Странный снег. Как и сама весна.

Но, он Алексей вообще не знал, что такое весна. Как и все рядом с ним лежащие молодые двадцатидевятилетние сорванцы мальчишки из его и соседней лесной деревни. Они никогда не видели весну. Никогда. Все свои двадцать девять лет. Родившись уже после бомбардировки и уже на войне. В ядерную ледяную зиму.

— «Жалко, что нет сейчас брата Ивана» — думал Алексей сейчас — «Вот бы он радовался бы этому теплому рыхлому весеннему снегу и теплу. Жалко, что он не включен в их боевую группу. А, может, оно и к лучшему. Не придется приглядывать за старшим братом в бою. Мало ли чего. Так даже будет легче. Если что-то и случиться, то только с ним с Алексеем, а не с Иваном».

— Знакомься боец — произнес тихо майор Кравцов, протягивая военный электронный бинокль с подсветкой и ночным видением в руки Алексея — Вот он наш враг, номер раз. Здесь эта сволочь обитает. Этот главный Мегакомпьютер. За этими стенами из железа и бетона. Где-то там, глубоко под землей его, так называемый пресловутый «УЛЕЙ», его логово. Логово того зверя, которого я хочу придушить собственными руками.

Алексей взял бинокль в руки и стал смотреть в сторону уходящей вдаль бетонной занесенной снегом дороги. Очень осторожно выглядывая в утренней темноте из-за высокого заснеженного рыхлым снегом пригорка.

— Ну как там Алексей? — вдруг Кравцов назвал его по имени, а не по фамилии как обычно называл всех. Да, и вообще, все в ракетном бункере называли друг друга чаще всего по фамилиям или по прозвищам. Еще по званиям и должностям. Например, главного врача, техника и кибернетика бункера звали в основном по отчеству и по фамилии. То Палыч, то Семенцов. Даже его ученые, личные подчиненные. Военные исключительно по званиям и должностям. К примеру, полковник и главный в ракетном бункере Остапенко. Имени его, как и имен остальных Алексей не знал пока еще. И был не особо теперь уверен, что когда-либо узнает.

Вот имя имена только второго отряда удалось узнать. При знакомстве по разрешению Кравцова при погрузке на вездеход, который стоял далеко в лесу и ждал их возвращения с вражескими трофеями.

Алексей, вдруг почему-то, задумался над этим, глядя в электронный Кравцова бинокль на дорогу и крепостную правобережную цитадель Скайнет Б.

— «Светлана Лескова» — он сейчас подумал о той красивой зеленоглазой боевитой командирше первого подразделения БС 55141 Роза из одних мальчишек. И там сейчас в той стороне дороги у снесенной на половину железнодорожной насыпи. Там, за сваленными горой обгоревшими шпалами и деревьями.

Почему она так смотрела на него? И это не давало ему Алексею покоя.

И он отвлекся от мыслей, снова глядя в бинокль на крепостную цитадель Скайнет. На раздвижные огромные металлические бронированные ворота и стены стоящие одна на одной эстакадами. С торчащими вперед бетонными надолбами как шипами в их сторону.

Алексей смотрел, как поворачиваются по сторонам боевые на башнях крепости турели с плазменными крупнокалиберными пушками и ракетами. И как они прочесывали биосканерами вокруг посекторно местность. В темноте раннего утра высвечивая прожекторами всю округ. И приходилось пригибать голову в самый рыхлый снег. Боясь быть замеченным машинами. Там кружили вдоль стен ОУ воздушные охотники, патрулируя периметр крепости изнутри ее и снаружи. Тоже все, освещая прожекторами и сканируя тепловизором и биорадаром околокрепостную местность.

— Там оживленно как, товарищ майор! — удивлено и даже несколько восхищенно произнес Алексей — Так там все время?

— Все время, боец Егоров Алексей — произнес майор Кравцов и подозвал к себе нового радиста из назначенных мальчишек во втором набранном отряде Плешакова Сергея. Мальчишку из незнакомых и присоединенных к им семерым деревенским мальчишкам. Из тех троих перед этим походом. Именно его имя Алексей хорошо почему-то запомнил.

Тот осторожно прижимаясь в глубокий снег. И ползком с рацией за спиной и наушниками уже на ушах под шапкой ушанкой подполз к майору Кравцову.

— Слушаю, товарищ майор — произнес полушепотом рядовой Плешаков.

— Во-первых, рядовой боец радист, ты наш — произнес так же вполголоса Кравцов — Натяни, как следует капюшон маскхалата. А то мелькаешь своей ушанкой со звездочкой на снегу. Если охотник пролетит? Срисует тебя и нас из-за тебя даже обычным зрением. Уже светает и тебя видно.

— Есть поправить капюшон — прошептал Кравцову радист второго молодого отряда БС 55142 Пион. Он натянул капюшон белого маскхалата чуть ли не на глаза.

— Так то, оно лучше — проговорил бойцу Кравцов — Боец Плешаков, отрадируй только аккуратно первому отряду за теми корягами и шпалами, чтобы там, в снегу не расслаблялись. Скоро начнется, и пусть оружие проверят и держат наготове. По времени они уже должны появиться на дороге.

— Понял, так точно, товарищ майор — ответил радист молодой боевой Алексея группы Плешаков Сергей. И настроив волну на вызов тихо также, почти шепотом, произнес — Роза я Пион, ответь, как слышно. Роза я Пион.

С того конца приема раздался голос Гарика Резвого — Я роза. Слышу тебя отлично, прием.

— Тише базарить не может — произнес майор Кравцов, посмотрев на радиста и капитана Руденко лежащего в снегу рядом с Алексеем — Что за осел, этот радист первого призыва! Радируй лично ему — Кравцов произнес полушепотом Плешакову Сергею — Уши оборву, если будет так нас демаскировать своими криками. Нас из-за него могли уже запеленговать с самой базы Скайнет.

— За два километра отсюда? — произнес сзади лежащий тоже в снегу за спиной капитана Руденко тезка болтун Алексея.

— Хоть за десять — произнес Кравцов — Машины могут все. И у них уши похлеще наших боец болтун.

Это вызвало смешки у лежащих остальных мальчишек в снегу за спинами Алексея, Руденко и Кравцова. И с этого момента слово Болтун приклеилось к тезке Алексея и стало его личным позывным и прозвищем. Правда, ненадолго.

— Гребаная страна медведей! — произнес Фредерик, толкая впереди себя широкую металлическую лопату. Он не как не мог прийти в себя, после столкновения с русским громилой солдатом пленником в той колесной автоматической железной скотовозке. Когда их шестерых с его товарищем Джоном, везли на эти работы на правый берег Енисея в крепостную цитадель базы Скайнет Б.

Их разделили при выгрузке. И тех четверых отправили под охраной Т-600 и Т-700, на другую сторону расчищаемого от нападавшего и не тающего почему-то до сих пор в апреле рыхлого снега крематория крепости в Х1 сектор В-3 и В-4. Других чистить аэродром и мести железнодорожное крепости заставленное платформами и вагонами ДЭПО в Х10 и работать на металлосвалке в Х9 и в Х11 под присмотром роботов охранников в секторе В-8 и В-9.

— Какого черта я не сдох там тогда в Лос-Анжелесе! — все ворчал громко Фредерик — И теперь вот, гнию в этом проклятом Богом месте! В этой чертовой России! Ублюдок Коннор! Чтоб он сдох там вместо меня!

Фредерик вместе с другом по несчастью Джоном отделенные от остальных в сторону, так, что их не было, совершенно видно и слышно. На другой стороне большого сложенного почему-то в отличие от всего бетонного на территории Скайнет комплекса лагерей и лабораторий из кирпича крематория. С большой возвышающейся над комплексом правого берега крепостной цитадели Б круглой из бетонных дисков трубой.

Было похоже, что это самое старое здание на территории бывшего разрушенного атомной войной города. Но это было не так. Крематорий был построен уже на территории самой базы пленными S9A80GB18 «ТАNТURIOS». Их руками, когда здесь было совсем иначе. Не как сейчас. Когда велись опыты над пленными и буквально многие были разобраны Скайнет на части. Это было еще вначале войны. И крематорий во всю, дымил на всю округу, сжигая останки мертвецов. Это было в 2009 году. После ядерной бомбардировки обоих континентов и истребления половины человечества. Когда Скайнет был другим, холодной расчетливой машиной. Когда он был одной единой главной машиной на обоих континентах. Творя свои бесчеловечные опыты и создавая все новые машины для истребления, оставшегося в живых населения планеты.

Сейчас было все по-другому и крематорий закрыли. Практически он не работал. Его запускали время от времени, только тогда, когда на базе все же кто-нибудь сам умирал. Взрослый или ребенок. Тот, кого не удавалось спасти. Тогда сжигали мертвое уже тело. Лишь извлекая здоровые органы для трансплантации киборгу гибриду. Или сохраняли таковой орган в морозильниках в глубине самого бункера. В секторах В-28 и В-29. Где был склад готовых покрытых свежей биологической плотью машин серии 800 и 850. Так же как склад не запущенных в работу еще роботов гибридов. И не менее, тысячи боевых эндоскелетов единиц, юнитов Т-800. Без кожи и плоти из титановой брони. Исключительно для ведения открытого боя и законсервированных на неопределенный срок. На самом дне в блоке Х30 были лаборатории по производству тканей для камуфляжа киборгов и выращивания человеческих органов. Здесь же были криогенные камеры для наращивания этой самой плоти на эндоскелеты привезенных из-за океана роботов инфильтраторов. Рядом со спецподъемником. Грузовым лифтом для их быстрого экстренного подъема наверх базы Скайнет. Недалеко от самого сердца Скайнет. От его главного ядра и управления самим автоматическим муравейником машин. Улеем всей своей бронированной электронно-механической стаи. Под блоком программирования и сканирования Х17. И сектором В-14. На глубине трех этажей. В секторах В-28 и В-29 в блоке Х30. Находилась область Нулевого пространства «GAMMA- Х». В обширном бетонном круглом помещении, и самом нижнем ярусе, взятым в круговые кольца железобетонными стенами как в лабиринте отделенным от окружающего всего мира с одним только входом и бронированными такими же толстыми как крепостные огромными двустворчатыми из титана бронированными воротами на гидравлике и цепях. Где практически не было доступа никому. Даже роботам. И попасть туда было непросто. Пройти лабиринт ловушек было не по силам ни кому. Где было его сердце. Заключенное в кольцевую. Одна в одну, висящую в чудовищном гравитационном поле огромную сферу. Излучающую яркое ослепительное кольцевое живое свечение. Где была заключена в громадной энергетической установке его жизнь. В окружении на миллионы вольт толстенных проводов и нагнетателей ядерной энергии генераторов. Где между потолком и полом железобетонного подземелья стоял столб яркого живого струящегося и переливающегося разными световыми отблесками и красками ослепительного для человеческих глаз огня. И оттуда по тем многовольтовым, покрытым очень толстой защитной гибкой изоляцией внутри стен и переходов по проводам все шло наверх сначала в сектор В-14, и на главный экран огромного главного монитора в блоке Х17. И оттуда наверх и на все многочисленные энергетические установки состоящие из множества компьютерных соединенных в одно целое систем во всех отсеках, коридорах и блоках базы «ТАNTURIOS».

— Чтоб тебя! — Фредерик выругался еще раз, гребя лопатой нападавший на площадку перед крематорием снег — Видно больше другой работы здесь и не будет!

Всем недовольный и все еще не отошедший от стычки с русским сильным и здоровенным пленным, как и он сам солдатом, Фредерик так и не мог успокоиться. И его трясло всего как замерзшего, хотя стояло тепло даже после прошедшей ночи.

— Весна на дворе, уже апрель. А тут лежит снег — ворчал он — Много снега и он не тает. Чертовщина какая-то! Кругом чертовщина!

Он говорил громко и привлек внимание робота охранника базы Т-500Т. Шагающей большой машины. И та, прожужжав про себя что-то, бросив свое патрулирование периметра, вдруг пошла к нему.

Фредерик вытаращив свои американца бесцветные серые глаза бросив лопату шарахнулся по сугробам к самому кирпичному крематорию.

И тут между машиной Т-500Т и Фредериком появился его охранник Т-600. С пулеметом Гаглинга, прикрепленной стационарно на одной руке. Он быстрым шагом перекрыл дорогу между шагающим танком и человеком.

А Фредерик перепуганный добежал до друга Джона. Напугав и его. И они, вместе подбежав к стене крематория, просто припечатались к стене спинами и уже ждали смерти, когда между машинами что-то произошло.

Они были единственными очевидцами невероятного. И свидетелями собственного чудесного спасения.

Т-600, загородив дорогу к охраняемому им объекту, прожужжал и прострекотал тому стальному бронированному танковой броней шагающему чудовищу трехметровой высоты. Та машина еще из старых машин Скайнет, уже, будучи еще более древним реликтом, чем шестисотник, со времен начала войны. Была тоже охранником базы Мегакомпьютера Скайнет. Их тут было не много. И теперь они из шагающих истребителей были превращены в охранников периметра, как и малые FК-танки Т-1(F-S1B). Если, например, андроидную серию от Т-200 до Т-300 и Т-400, практически разобрали на металлолом как шагающий такой же трехметровый танк Т-70. И только единицы еще остались, где-то за океаном работать на конвейерах. По принципу: полож, и поднеси. Или остались ржаветь на заброшенных складах в разобранном или полуразобранном виде. И вообще, большая часть всех андроидных машин первых серии уже не существовали как таковые. На место их пришли новые модели, такие как Т-900 и как проект Т-Х/S500 «Терминатрикс». И уже шло их применение в боях наряду с Т-800 и Т-850. С поддержкой авиации и НК-танков V4 и V5. В том же Лос-Анжелесе, например. То, тут где было почти затишье. И эти крайне устаревшие со старой программой машины, несли исправную еще охрану внутренних периметров обоих цитаделей Скайнет А и Б. Наряду с уже тоже устаревшими морально и программно Т-600 и Т-700. Которые были в более, ближнем оцеплении пленных. И их конвоировании по территории самой базы.

И вот случилось нечто. Нечто, из не предполагаемого. И не ожидаемого, даже самим человеком.

Шестисотник преградил дорогу другой машине, самоотверженно защищая своих охраняемых подопечных.

Что-то произошло. Может сбой в программе Т-500Т. Но, вскоре все было улажено.

Два робота, стрекоча друг другу на своем роботов языке, просто о чем-то поговорили и разошлись в стороны.

Андроид вооруженный крупнокалиберными двумя 20 мм установками Менстрим ПЕК -11, мог просто разнести шестисотник на детали. А 7,62 мм роторный пулемет Гаглинга же Т-600, с ленточным заряжанием и с обычными патронами, ничего бы охраннику периметра не сделали. Ну, разве что пощекотали бы его и все. Но, они разошлись. Просто разошлись. Т-500Т занялся своей работой. А Т-600, повернулся и подошел к двум перепуганным до беспамятства американцам наложившим в штаны.

Робот что-то прострекотал им. И, схватив одного за шкирку левой не занятой пулеметом рукой, подтащил к железной снова лопате. То был Фредерик. И толкнув его показал чтобы тот продолжал работать. Джон же сам врубился, и ему повторять не надо было. Он сам быстро подбежал к своей лопате и принялся тоже ковырять снег возле кирпичной стены крематория.

Уже рассвело. И было уже пять утра.

— Это все он сделал — проговорил кто-то на ухо американцу Джону, закончившему ковырять и убирать с территории лагерного крематория снег.

Джон напугался и повернулся, чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Перед ним стоял русский лет сорока. Похоже военный в прошлом, как и они.

— Это Главный здесь все решил — произнес русский на почти чистом американизированном английском языке — Он управляет «УЛЕЕМ», он управляет роботами. Он все это видел и все выправил.

Джон стоял и слушал русского, который ехал с ними обоими и с тем здоровым другим солдатом, что чуть не избил Фредерика и его Джона, в том колесном извозчике пленных на этот правый берег.

— А, вообще, вам везет ребята — произнес русский и легко шпарящий на их языке — Вы выжили там, в Америке и выживаете чудом здесь. И здесь вы оказались не случайно.

Русский быстро испарился, за угол крематория. Откуда и появился за спиной Джона, пока Т-600 смотрел в сторону за работой Фредерика, и не видел, как они оба пообщались.

Джон подошел к Фредерику и стал ему помогать. Чтобы быстрей закончить эту работу. И отдохнуть. Теперь все происходило на глазах Т-600. И он наблюдал за двумя американцами, забравшись повыше на бетонную уже очищенную от снега ими же до этого площадку. Казалось, машина была довольна их работой и молчала. Только ее красные и жуткие горящие огнем глаза светились на металлическом черепе в глазницах и в утреннем рассвете нового утра. Встающего как и многие другие до этого над базой «ТАNTURIOS».

Егоров Дмитрий, совершив только, только утреннюю молитву. И поправив икону Николая Угодника Отвратного среди кружевных белых занавесочек на узенькой в правом верхнем углу полочке. На бревенчатой выбеленной известью стене своего утонувшего в сугробе глубокого снега дома. Собрался делать домашнюю уборку. Еще надо было принести дров и разжечь старенькую печь. Слазить в погреб и достать, что-нибудь из того, что можно было бы утром поесть.

В его доме стареющего хоть и женатого пятидесятилетнего седого уже порядком мужчины было холодновато. Это все, сквозняки. Из углов постоянно дуло. И толком нечем было заделать дырки между бревнами.

— «И Антонина совсем расхворалась. Худо, че то ей совсем»- думал он — «Наверное, помрет скоро. Дырки чертовы, все дует и дует».

Он толкал туда все что можно. Но, все равно дуло. И от этого в доме сохранялся внутренний холод. Да и сырость одолела. Она тоже создавала такие условия. Тянуло этой сыростью из самого погреба. И надо было протопить печь. В противовес улице. Там стояло тепло. Уже неделю как тепло, но снег не таял. Он лежал по всей территории двора и ограде. По всей его лесной в глуши в верховьях Манского нагорья деревни. Среди глухого соснового заснеженного леса. Где жил он и еще несколько семей. Теперь, почти бездетных. Только у кое-кого были еще совсем маленькие ребятишки, которых не забрали в ополчение.

Он подумал о своих двух сыновьях. Сев на короткое время перед разгорающейся жарким огнем деревенской в доме печкой. Дмитрий вспомнил Ивана и Алексея. Где они сейчас и что с ними? Живы ли, здоровы? И как им сейчас служиться или воюется там, куда их забрали.

Он снова посмотрел на икону Николая Угодника. Прошло всего три дня, как забрали Ивана и Алексея, а он уже затосковал по сыновьям.

— «Чертова эта война. Надо помолиться за детей. За больную Антонину» — подумал он — «Ей так и нет покоя. Слегла от тоски по детям. Лежит и стонет в углу дома».

Он вздохнул уже по-старчески. И посмотрел на жену, лежащую под стареньким овчинным одеялом и кашляющую постоянно и не переставая.

— «Как бы, не чахотка» — думал Дмитрий — «Одиноко совсем будет без нее. То, хоть были сыновья. Всего три дня, а уже тоскливо в пустом доме» — он снова подумал, и встал. Выйдя в сени дома, взял деревянную лопату и метлу. Надо было убирать еще этот нападавший поутру снег. Он неожиданно, подумал, про одну из лопат, с которой ушли его два сына. И еще о лыжах, которые он им отдал в дорогу. Дмитрий, хотел дать им на двоих ружье, но майор Кравцов сказал, что там, куда их ведут, все выдадут. И все, что еще смог наскрести сыновьям в дорогу, это пара побитых молью валенок.

Было уже утро. Рассвело. Часов пять. Он это и так уже знал. Как говориться, навскидку и поглядев в занесенное наполовину снегом окно.

Он, было, собирался уже идти. И только надел дранный свой зимний теплый полушубок и стоптанные такие же изъеденные молью валенки, когда в его дом постучали.

Это было так неожиданно, что Дмитрий Егоров даже открыл рот и удивленные сделал глаза.

— Это кого еще не свет не заря принесло? — удивился вслух, почти уже старик.

Больной и еле передвигаясь по своему старенькому одинокому жилищу, он все же подошел к двери дома ведущей на улицу во двор и спросил — Кто там?

Но, с той стороны двери была тишина. И снова постучали.

— Говорите! Кто пришел? — проскрипел, громко Дмитрий уже, почти старческим сиплым простуженным голосом. Все же ледяная ядерная долгая зима сказал свое слово. И именно на нем. На отце Егорова Алексея.

— Кто там?! — он еще раз произнес громко.

С той стороны прозвучал голос мужчины. Четкий и низкий, жесткий голос военного — Егоров Алексей, живет здесь? Мне нужен Егоров Алексей.

Сам не зная почему, но Дмитрий открыл свою в дом входную дверь.

Может, просто любопытство или уже старческая наивность, но он открыл дверь в свой дом.

На пороге стоял среди двух больших сугробов высоченный мужчина. В военной форме ракетчика. И здоровенный на вид. Эту его здоровенность было видно даже в военной его форме. В звании лейтенанта, но Егоров Дмитрий в этом толком не разбирался. Он был совершенно по натуре не военный человек. И в званиях ничего не понимал. Но этот человек в военной форме, и еще в шапке со звездочкой, произвел на Дмитрия неизгладимое впечатление. Ракетчик еще был при оружии. За спиной у него висела винтовка с оптикой. Такую, Дмитрий еще не видел. И на ремне офицерском в кобуре пистолет. Он смотрел на Дмитрия синими не моргающими ледяными как ядерная зима глазами.

Он вдруг почему-то вспомнил ядерную зиму и лес, занесенный снегом, как и сейчас. Только тогда было жутко холодно. И он видел человека в своем лесу. Недалеко от деревни. Живого человека и тот видел его. Кто он был? Человек или нет? Он стоял под сосной и потом убежал. Но, почему-то Егорову Дмитрию он сейчас вспомнился.

— Как вы спросили? — он переспросил военного ракетчика — Вы спрашиваете Егорова Алексея?

— Да — ответил четко и лаконично военный мужчина — Мне он нужен.

— А его дома нет — произнес Дмитрий.

— Нет? — переспросил военный.

— Нет — повторил Дмитрий — Его забрали в армию. Такие же, как вы и забрали.

— Давно забрали? — снова спросил военный.

— Да уж, дня три будет как — произнес, глядя в синие и не моргающие глаза робота Дмитрий.

— Вот как — сказал Т-800 — Значит забрали. И куда не знаете?

Эта была элементарная вложенная в его директивы ЦПУ машины протокольная схема стандартного вежливого общения и ведение диалога по правилам инфильтрации в человеческое общество. Такая схема была вложена в каждую машину группы внедрения Скайнет. Это умел делать практически каждый образец Т-800 или Т-850, предназначенный не только для войны, но еще и для слияния и разведки.

— В ракетчики — произнес Дмитрий, сам не зная толком, что сейчас сказал — В какой-т о ракетный бункер. Но где, не знаю.

— Понятно — произнес робот инфильтратор, поправляя винтовку ВАЛ с оптикой за спиной, и кобуру с пистолетом ГШ-18.

Машина покрутила по сторонам головой, словно ища кого-то и осматривая вокруг все. И затем, повернувшись, пошла по снегу. Не особо выбирая дороги. Прямо по сугробам и прямиком в лес. А Егоров Дмитрий, лишь проводил этого странного ищущего вдруг зачем-то его младшего сына офицера Советских войск своим измученным взором уже практически больного и одинокого старика. И занялся своей работой по дому. Это было важнее, чем разговаривать со всякими ему еще незнакомыми военными. Да еще поутру.

— Кто там приходил? — услышал он из избы слабенький голос больной и слабеющей все сильней жены Антонины.

— Да так, никого — произнес Дмитрий — Это я сам с собой разговариваю.

— Мы здесь точно долго не протянем, Джон — произнес Фредерик — Если так дальше пойдет, нас убью даже не роботы, а эти русские.

— Не знаю — ответил ему второй американец — Но думаю, нас укокошат быстрее, если работать не будем. А я не хочу сдохнуть здесь. В стране Сибирских медведей.

— Я тоже, Джон — произнес второй ему, всем недовольный и паникующий американец.

— Не бойся, Фредерик — произнес Джон — Мы там умирали много раз и выжили. И здесь выживем. Надо только постараться подружиться с Русскими. Здесь есть пленные америкнцы, как и мы. И вообще полно иностранцев.

— Но мы военные Джон — произнес Фредерик — И русские это знают. Знают, что военные в Америке развязали эту ядерную войну. Между Советами и нами.

Фредерик оглянулся на стоящих в куче военнопленных разных стран солдат и быстро отвернулся к Джону. Он увидел, как те смотрели все на них двоих стоящих отдельно как всегда ото всех.

— Ишь! — кто-то по-русски, громко крикнул из толпы пленных военных — Знают, что виноваты, вот и не подходят изгои! Знают, что их вина за эту войну!

— Заткнись, Илья! — рявкнул, тот самый русский уже в возрасте, лет сорока с лишним мужчина. Что подходил к Джону в крематории — Несешь, сам не зная что! А вы идите сюда! — он уже прокричал им по-английски.

Но, американцы стояли как вкопанные и не двигались. Они просто, не знали что делать. Идти им или нет ко всем пленным. Они тогда в той железной скотовозке даже не поняли, за что на них напал тот здоровенный солдат из русских. И если бы не робот охранник, то, наверное, и даже вполне, вероятно их бы тот солдат прямо там отбуткал.

Они запереглядывались друг на друга. И в этот момент к ним подошли.

Трое. Все русские. Как раз тот, что только что звал их к себе и подходил к Джону у стен крематория и еще двое. Они поднялись от общей массы разнородных привезенных сюда со всего света военнопленных. И подошли к двум американцам.

— Здесь вы не единственные с вашей Америки — произнес на хорошем американизированном английском один русский.

Похоже, было, что он был здесь главный. Может по причине того, что тут было русских больше чем кого-либо.

— Нам не удалось тогда познакомиться. Обстоятельства как-то не сопутствовали. Да и вы сторонились всех. Меня зовут Андрей — произнес русский военнопленный — Я из бывшей Советской контрразведки и работал перед самой войной в ваших Штатах. Короче шпионил для Советов, как вы говорите. Там же попал под ядерную бомбардировку. Прятался от машин Скайнет. И даже тоже, воевал в рядах вашего Джона Коннора, какое-то время. Знаете, общая беда она объединяет.

Американцы, удивленно посмотрели на так хорошо шпарящего на их языке русского, и было притормозили, но потом пришли в себя.

— Потом попал в плен, как и вы к машинам — он продолжил после некоторой паузы — И вот, как и вы перевезен через океан и в этот лагерь. А вы кто? И как вас зовут, ребята?

Джон первым протянул руку русскому Андрею и представился — Джон.

— Правильно — произнес сорокалетний уже с глубокой сединой русский высокий метр девяносто мужчина — Фамилии здесь не уместны, и ни о чем не говорят. Лучше просто имя. А тебя как звать?

Он протянул руку второму более робкому американцу военнопленному.

— Андрей — повторил он, сжимая сильно кисть с пальцами робкого американца — Это Владимир и Яков.

Фредерик, как и Джон, пожал, всем троим руки.

— Фредерик — произнес он в ответ русскому Андрею и, подойдя тот, обнял его — Вот так, то лучше брат по несчастью.

Русский повел двух отделившихся от всех американцев ко всем.

— Не обижайтесь на нас — произнес Андрей — Особенно на него.

Русский указал рукой на другого русского, что был в глубине толпы пленных. Того здоровенно детину солдата, что напал на них в колесной скотовозке, когда их везли в правую цитадель Скайнет работать в Крематорий.

— Илья контуженный. Он потерял всех своих. И еще ему досталось от роботов — произнес новый знакомый двух американцев из американского повстанческого сопротивления — Простите его за такое недружественное и дикое к вам поведение. Нам надо всем помириться и объединиться здесь. Иначе будет только хуже.

Этот русский просто отлично знал их родной язык. И разговаривал как настоящий американец. Он им сказал, что до них тут были тоже американцы, но их в живых уже не было. Они попытались бежать, и были убиты машинами. И раньше тоже были, но их судьба была печальней и жизнь оборвалась в нижних лабраториях в Х30 и крематории крепости Б, на правой стороне Енисея.

Джона и Фредерика посадили рядом со всеми на стоящие стулья центре блока Х19. С ними рядом сел новый знакомый пленный русский Владимир и Яков. Все, окружили их, пытаясь выяснить, кто эти американцы и откуда. Машины не запрещали общаться пленным. Да и это нельзя было запретить. В каждом тюремном лагерном блоке на поверхности левого берега реки и крепостной вокруг цитадели А, блоке лабораторной базы Скайнет S9A80GB18.

Алексей лежал бок обок с самим майором Кравцовым. Чуть приподняв свою голову в шапке ушанке со звездочкой и в натянутом белом капюшоне маскхалата. Он смотрел на крепость «ТANTURIOS». На невероятной величины эстакадное крепостное сооружение. На громадные, стены. Бастионов и башен. И это все великолепие Алексей видел своими глазами. Первый раз в своей двадцатидевятилетнего мальчишки жизни. Правда, через военный электронный бинокль. И тот не мог, конечно, на таком расстоянии показать во всей красе это великолепие. И ощутить громадность всего защитного оборонительного сооружения. Только лишь, созерцать на двухкилометровой дистанции ворота и стены цитадели Скайнет Б. Только правостороннее сооружение крепости соединенной пятью мостами через реку Енисей. Не менее, масштабнее, чем сама крепость. Широченными мостами, по которым мог пройти даже НК-танк. Или даже еще какая-либо, более огромная машина Скайнет. В зависимости конечно от своего веса. Но, все, что было в самой цитадели, Скайнет на данный момент свободно перемещалось по тем мостам туда и обратно.

Алексей смог сейчас разглядеть то, что никогда еще не видел. В своей еще недолгой и прожитой мальчишки лет двадцати жизни. Этот громадный крепостной, сочлененный из нависающих одна на одну ступенями стен бастион из железа и бетона. В несколько ярусов. И непреодолимое для всего, чтобы сюда не заползло или не заехало. О живом штурме такого сооружения даже нельзя было мечтать.

Он смотрел туда по направлению уходящей в сторону крепости автомобльной единственной здесь дороги, по краям которой валялись расплавленные и сгоревшие кузова легковых и грузовых автомашин. Прямо к самим главным транспортным воротам правобережной крепостной цитадели Б.

Эти стены высотой в тридцать метров, нависающие одна над одной огромной лестницей. И соединенный, бетонными в стыках соединений длинными как столбами надолбами. Как таранами смотрели в сторону нападающих.

Алексей видел только одну сторону этого громадного крепостного колоссального сооружения и самого комплекса. Попасть в который, можно было только через вон те черные громадные и мощные, очень тяжелые на гидравлике и цепях раздвижные ворота. Весом в сотни тонн.

По площадкам стыков этой железобетонной громадной крепостной лестнице ходили роботы. Т-500Т, андроидной серии. Трехметрового роста. И вооруженные двумя плазменными скорострельными 20мм пушками Менстрим ПЕК-11. Шагающие танки самой цитадели Скайнет. Боевые единицы, списанные с полей сражений, но поставленные в охранение самой базы, лабораторий и лагерей с военнопленными.

Вообще все, что было за стенами Скайнет и обоих соединенных мостами крепостей. Все здесь располагалось на поверхности самой базы. Это сами тюремные лагерные блоки с пленными военными и гражданскими, в основном на левой стороне крепости. Еще теперь детский садик для маленьких пленников и тут же рядом больница.

На правой стороне был, забетонированный обширный аэродром для посадок огромных транспортных машин Скайнет. Грузовиков прилетающих из-за океана. И крематорий. С высоченной над базой бетонной круглой трубой. И военные склады Скайнет. Именно отделенные от самих военнопленных десятью мостами через реку Енисей. На поверхности базы с продовольствием для пленных и под землей с оружием и запчастями для машин Скайнет. Это было в цитадели Б.

На левой же стороне в цитадели А, под землей были подземные лаборатории. И сам центр киборгизации, программирования и клонирования и само сердце Скайнет. Его центральное ядро. Как и в Америке в штате Колорадо. На самом дне, глубоких подземелий и переходов. И тоже, под усиленной охраной машин. Там же были хранилища самих роботов и готовой продукции этой базы. Еще был некий сектор или центр «ZET». О котором никто толком ничего не знал и не знал, что там делают. Говорили, как краем уха успел услышать сам Алексей в ракетном бункере от ученого врача и программиста кибернетика Палыча Семенцова, что там ставят опыты над людьми и изучают психику и их поведение. И будто бы там есть ученые такие же, как Палыч, которые работают верой и правдой на Скайнет. Помогают ему изучать поведение людей разных национальностей и особенно детей. Там говорил Палыч, Скайнет обучает себя и обучает свои машины для лучшего слияния с населением земли. С самими людьми. Там же создает неких аватаров и суррогатов. Помесь робота и человека. Роботов гибридов. И что там же, есть некая машина по перемещению человеческого сознания и души в тело робота.

Все это возможно сказки. Но, роботы когда-то тоже были сказкой, но теперь вот стоит эта крепостная перед глазами Алексея в двух от него лежащего в снегу за пригорком недалеко от проезжей дороги к громадная цитадель. С башнями и турелями. И это уже не сказки. Это была война. Война с настоящими роботами. В существование которых, раньше никто не верил.

— Нас зажали в корабельных доках Филадельфии — начал свой рассказ русский солдат Андрей перед всеми собравшимися в тюремном блоке Х19 братьями по несчастью.

Он попросил тех пленных иностранцев, которые немного хоть, как-то понимали его язык переводить своим же. Тем кто, вообще не знал русского. Новый знакомый теперь двух американцев Джона и Фредерика, Яков. Как, оказалось, тоже неплохо мог понимать и разговаривать по-английски. Он то и стал им переводить рассказ своего тюремного друга Андрея. А тот продолжил на русском — Мы как раз разгружали одну из американских стратегических подводных лодок в порту. Когда напали они. Роботы Скайнет.

Нас просто зажали там намертво. И придавили к земле, заставив ползать на брюхе между горящих рухнувших каменных доков и портовых кранов.

На территорию вползли НК-танки. Громадные гусеничные Скайнет машины. Кошмарные электронно-механические сооружения. Из титановой брони. С мощными плазменными пушками и ракетами. Мы с Коннором пытались захватить одну такую. Полегло много ополченцев, а толку никакого. Их поддерживали Центурионы, на манипуляторах ногах танки машины. С таким же вооружением и мощью.

Здесь нет таких. Да тут и не с кем ему сражаться. Вся территория до Урала полностью просто умерла. Ни единой души человеческой, ни звериной. Именно там где равнины, все выгорело от ядерного удара. И еще добавили ядерные снесенные бомбардировкой атомные на Украине станции. Короче там за Уральским хребтом, просто ничего больше нет. И Скайнет там воевать не с кем. Там просто, выжженная атомным огнем голая пустыня. Это я узнал еще там, в Америке, воюя уже в повстанческих отрядах рядом с Джоном Коннором.

Я был сержантом техкома DN 38416. Отряда самого Джона Коннора. Там был еще некто Кайл Риз, к которому у Коннора были какие-то недвусмысленные чувства. И об этом говорил весь боевой отряд повстанцев. Говорил про некую Сару Коннор. Мать Джона Коннора. Про легенду всего восставшего против Скайнет человечества. Будто бы она, еще в далеком прошлом, начиная с 1994 по 2009 год, неоднократно пыталась уничтожить Генеральную машину, поработителя и истребителя всего человечества. Сам Джон говорил и часто с самим Кайлом Ризом. Часто его держал при себе и оберегал зачем-то его. Никто не знал, почему он его берег, но это было заметно, невооруженным глазом.

Еще там был и брат Кайла Риза, старший его родной брат Дерек Риз.

Сначала я ничего не знал о том, что тут происходит, так как война застала меня в самой Америке. Но, позже я узнал, что тут тоже расположился Скайнет. И что тут он расположил свои лаборатории. Особенно здесь за Уралом. Среди гор и в Сибири. Хорошая для этого и пригодная по его расчетам местность. Огромные территории и населения не так много. Вот, он и образовал здесь научные свои после атомной бомбардировки исследовательские центры. Один на Урале. Но, его закрыли, как я слышал от пленных своих здесь сидящих товарищей. Как раз привезенных с Урала. Эти центры как, тот, в котором мы сейчас сидим. Для изучения людей. Их психологии и обучения себя и свои машины этому. Особенно изучает Скайнет наших с вами детей. Уж больно шибко они его заинтересовали. Сначала это было просто его легкое увлечение. Но потом, увлечение переросло в глубокий познавательный интерес. Вот и свозит со всего света пленников сюда в Сибирь. В Америке таковых нет. Там только заводы по производству машин.

Заводы по производству роботов он оставил там за океаном. А вот, лаборатории все здесь. Здесь спокойнее для научной его работы. И сам русский засмеялся.

— Работы научной — он повторился, взяв себя в руки, и продолжил — Я знаю так же, что из-за Урала уже сюда никого не привозят. Там уже нет никого совершенно. Но, здесь есть еще кое-кто кто создает время от времени неприятную обстановку Главной Машине этого научного лагерного бункера.

— Я слышал о неоднократных нападения на конвои Скайнет на дорогах, ведущих к этой базе — кто-то поддержал из толпы разговор у костра — Говорят это местные уцелевшие подразделения ракетчиков.

Русский рассказчик солдат по-имени Андрей помолчал. И выслушав, говорящего, продолжил — Так вот, я отвлекся от рассказа. Нас, короче говоря, зажали эти танки. И еще летающие эти ОУ воздушные охотники. Не давая вырваться из окружения.

Помню даже сейчас, как будто это было только вчера, раздирая коленки, я ползал по камням между развалин домов и корабельных эллингов. Отстреливаясь от противника. Высаженного десанта из подошедшего грузового ОУ-транспортника. Целая, наверное, рота киборгов терминаторов Т-800 и Т-850. И помню, даже как меня схватили. Выбив оружие и оглоушив ударом гидравлической робота руки. Как вели, толкая в спину прикладом плазменной винтовки. И посадили в громадную подлетевшую летающую тюрягу с гигантским роботом во главе. Который собирал нас как урожай на пашне. Своими громадными гидравлическими руками. Я таких громадных машин в жизни не видел. И их здесь тоже нет. Как в Америке.

— Харвестер, Жнец — произнес американец, сидящий рядом теперь с земляками Фредериком и Джоном — Меня он тоже поймал. И мою жену и ребенка.

— Так вот, там, в Америке идет настоящая война — продолжил, снова, выслушав собеседника Андрей — Этот Джон Коннор не желает сдаваться машинам, как и его армия. Он постоянно проводит там операции и нападает на машины Скайнет.

Фредерик отвернулся, потупив взор в пол. И Джон это заметил. Джон побоялся, чтобы Фредерик не сорвался. И не наговорил чего не стоит говорить сейчас. Все что он думает о Конноре. И благодаря которому, они тут с Джоном оказались. Они тоже знали Коннора. И гораздо лучше этого пленного русского. Который, был в этом блоке Х19 за главного.