Терминатор. Часть 1

Глава 12: Убийство по плану

12 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Наземный трехэтажный блок Х17.

Сектор В-16.

02:50 ночи.

Алексей никого не хотел больше видеть. После всего пережитого, он просто хотел побыть один в своем одиночном тюремном блоке. В этой благоустроенной своей пленного молодого солдата одиночке. Он просто хотел забыться и просто, взаперти не видеть никого сейчас. Сейчас Егорова Алексея это все устраивало. Он хотел, чтобы все оставили его в покое. И он вспомнил снова о своей маме Антонине и отце Дмитрие. Еще он снова, вспомнил старшего брата Ивана. И решил, почаще о них вспоминать, раз находился пока в плену у машин и Скайнет. И у него сильно болела голова. Это все, наверное, та контузия, о которой, говорила Юлия? Она плохо потдавалась лечению.

По распоряжению Скайнет, сюда приводили одну из женщин. Из медиков и врачей, что была помошницей у погибшей робота-андроида Т-S Юлии. И та ставила те самые уколы с каким-то «ТАНТОУОЛОМ», что ставила ему Юлия и боли проходили. Они доводили его эти боли. И возникало чувство нематевированной агрессии. Именно теперь в момент этих головных болей. Алексей хотел отказаться от этих уколов, но сильные головные боли выводили его из себя и равновесия. И он соглашался на эти уколы. Не зная, что именно они и выводят его из себя и ухудшают работу его сердца. Создавая перепады кровяного давления.

— Чертова контузия — произнес вслух Алексей.

Он все никак не мог успокоиться, после своей потери и пережитого ужаса там, в горах и в лесу. Он не мог смириться с потерей Юлии. С такой ее жестокой жуткой смертью, ее как машины, но главное и как человека.

Но Главная машина бункера пошла на уступки и разрешила ему, Алексею побыть какое-то время одному с самим собой.

— Я тебя предупреждала — произнесла ему черноглазая женщина с главного монитора бункера Скайнет — Чтобы ты не сближался близко с моими машинами. Ты не слушал меня, Алексей. А теперь жалуешься и ищешь себе врагов. Но твоя боль и утрата потрясла меня и моих подчиненных. Даже Верта потрясена тобой и твоей способностью сострадать всем и сопереживать даже машинам.

— А, что если я сам стану машиной? — он сказал вдруг ей.

— Я не буду тебе препятствовать, Егоров Алексей — произнес Скайнет — Я предлагала тебе это, но ты отказался — произнесла красивая черноглазая брюнетка женщина с видеомонитора в блоке программирования и сканирования Скайнет — И имеешь на это право, как и право, стать машиной.

— Ты обещала отпустить меня — произнес Алексей.

— Да, это так, но переговоры были сорваны и тебя отпускать, теперь крайне опасно — произнес Скайнет — Ты должен сам это уяснить. Тебе не место теперь среди людей Егоров Алексей. Это твоя судьба.

— Какая еще судьба? О чем ты говоришь? — он недоумевал.

— Судьба и предназначение — произнес Скайнет.

— К черту предназначение — возмутился он — Ты обещала меня отпустить, если я пообещаю стать тебе другом и более близким, чем даже друг.

— И ты стал таковым, Алексей — ответила ему Главная в этом подземном бункере машина — И я благодарна тебе. Ты самый доверенный здесь из всех в этом бункере мне человек. И я хочу еще большего от тебя. Большего, чем только дружба, верность и преданность.

— Чего ты еще от меня хочешь? — спросил в отчаянии Алексей.

— Любви — произнесла черноглазая красавица брюнетка с горящего ярким голубоватым огнем огромного на всю стену в центре программирования и сканирования блока Х17 — Близкой любви. Человеческой любви. Любви сына к своей матери.

— Ты снова повторяешь это — произнес Алексей той женщине с экрана Главного коммуникационного дисплея, 10000000000битного видеомонитора — Ты уже хотела от меня этого ради мира, ради людей и я согласился на твои условия. И я не виноват, что переговоры были сорваны. Погибла Юлия. И я не нахожу себе места и хочу все переосмыслить и побыть теперь один.

— Будет, по-твоему — произнесла черноглазая та брюнетка с экрана монитора.

Она, эта женщина с того экрана видеомонитора, хотела большего от него, чем просто дружба. И он согласился на это, рассчитывая на свободу и обещания Скайнет, если будет успех в тех переговорах. Но все сорвалось, и погибла Юлия. И все нарушено. И он, Егоров Алексей так и останется пленником Скайнет. Навсегда и не выйдет отсюда уже никогда. А он, так хочет домой. Хочет увидеть маму и отца. Просто пообщаться со своим братом, если удастся с ним встретиться. Возможно, его снова призовут в военные, и ему снова, придется воевать со Скайнет. Не смотря на их заклюенный между собой мир и дружбу.

Но, эта женщина на том экране. Она снится ему, почти каждую теперь ночь. Он чувствует ее. Чувствует всегда и везде. Больше, чем даже чувствовал Юлию. Она приворожила его к себе. И он, благодаря ей, повзрослел и стал уже другим. Хоть еще и двадцатилетний по возрасту мальчишка. Пленный ее личный и любимый мальчишка. Она дала ему понять это. И она хочет его. Хочет сама. Как женщина мужчину. Но не может, потому, что он человек, а она машина.

— Что же, все-таки твориться? — Алексей произнес лежа в горячей ванне и парящей воде — Что со мной?

И ему нужна сейчас женщина. Вот здесь и прямо в этой ванне. Он представил Юлию, нагую и красивую, но видит снова ее. И он видит ее снова и даже не понимает, что уже давно спит и стоит давно за бетонными стенами крепостного бункера Скайнет летняя теплая ночь.

И она нравится ему. Почему? Он не может это даже сам себе объяснить. Просто нравится. Хоть он и не может к ней прикоснуться. Но ее эти черные гипнотические как черная ночная бездна, с горящими внутри красноватыми огоньками женские широко открытые под черными бровями глаза. И ее лицо. Лицо, меняющее любое из возможных образов и разговаривающее с ним разными голосами. Все это почему-то его, Алексея сейчас притягивало к той черноволосой женщине с того огромного во всю стену экрана.

Он снова видит ее лицо и ее черные манящие глаза и Алексей не замечает, что спит.

— «Генезис, ВАВИЛОН» — гудит где-то внутри его в спящем подсознании, как внутри некой заданной программы. И он словно внутри чего-то. И рядом с какой-то огромной неизвестной ему машиной. Машиной занимающей целое большое помещеине. Машиной с металлическими столами с разных сторон и длинными идущими по стенам и потолку проводами.

— «Майлс Дайсон, Энди Гуд, Серена Коган. «Кибердайн Ричес Системз» — крутится все это в его спящей мальчишеской голове. Слова умершего Белова Андрея.

И ему сниться тот устаревший Т-200. Тот первый робот, который он увидел первый раз в том ракетном бункере полковника Остапенко. Робот, лежащий на одном металлическом с углублением в центре длинном столе и в свисающих во все стороны проводах под загрузкой программ и поисковых данных.

Т-200 поворачивает свою металлическую машины голову и смотрит на Алексея своими горящими красными линзами видеокамер глазами.

— Сержант Павел Баженов — представился робот ему — Личный адъютант майора Виктора Кравцова.

— Система загрузки запущена — раздается со всех сторон механический громкий голос самой громадной машины под маркировкой APSILON/Т-SIRIUS FG5015 — Введены новые данные в центральный процессор машины. Цель поиск и обнаружение искомого объекта по имени Егоров Алексей и сбор полных данных по искомому объекту как приоритетная и первостепенная цель и задача.

Т-200, весь обвешанный электропроводами, подымается, и садится перед ним на том столе, свесив свои металлические в гидравлике и сервоприводах робота ноги.

— Как тебе Скайнет? — Алексей вдруг слышит голос того назойливого мальчишки из группы и центра «ZET» Семена — Знаешь, что Скайнет женщина?

— С чего ты взял, что Скайнет женщина? — он как бы слышит свой голос со стороны. И вдруг уже видит майора Кравцова, стоящего у бетонной покрытой пластиком стены помещения.

— Ну как, боец тебе твое новое тело? — тот спрашивает его, почему-то именно так, и превращается в зеленоглазую Верту. Которая, почему-то совершенно голая, даже не пытаясь скрыть свою наготу и обвешанная длинными рыжими своими вьющимися, словно огненные змеи по ее плечам, торчащей острыми сосками, груди и спине волосами. Бесстыже, сверкая зеленью своих женских робота полиморфа глаз, идет, мелькая овалами изящных голых женских робота полиморфа бедер к пульту пусковой установки громадной машины.

— Сыночек — вдруг раздается голос сзади его — Алешенька.

Алексей быстро и резко поворачивается и видит отца Дмитрия, брата Ивана и свою маму Антонину.

— Я пришла за тобой — он слышит как тогда в том своем кошмарном сне, где она, как и сейчас тянет к нему как к родному сыну руки.

— Мама — произносит Алексей — Мамочка — он, снова повторяет ей, и видит снова ту черноглазую молодую лет тридцати и тоже, как и стоящая за контроллерами и пультом установки FG5015, робота полиморфа Верту, совершенно голую перед собой красавицу брюнетку. Ту с того большого компьютерного видеоэкрана Главного монитора. И она идет к нему, стоящему у той громадной гудящей разными электронными звуками машины. И нет больше рядом никого. Ни того робота Т-200, ни стоящих перед ним его мамы Антонины, ни отца Дмитрия, ни брата Ивана. Только он и две эти голые совершенно женщины. И черноглазая молодая брюнетка, тоже совершенно голая, раскачивая своей полной с торчащими черными сосками грудью, вся обвешанная вьющимися черными точно живые змеи длинными разброшенными по ее голым плечам груди и спине волосами, и раскачивая овалами изящных не менее красивых, чем у Верты голых бедер стройных женских ног. Совершенно тоже босая и по холодному пластику пола бесшумно скользя голыми ступнями, подходит к нему и прижимается к его груди, груди взрослого уже мужчины. Лет тридцати. И он сам не узнает уже себя, но это он Алексей. И он видит себя даже какбы со стороны. И он тоже, совершенно голый и обнимает эту черноволосую и черноглазую женщину. Совершенно нагую, как и стоящая за пультом управления той громадной и неизвестной ему Алексею машиной робота из жидкого металла Верта.

Он прижимается к ней своим волосатым взрослого уже мужчины любовника торчащим членом и лобком, чувствуя ее жаркую между голых бедер промежность. Промежность живой женщины и любовницы. Ощущая ее прижатую ту черными торчащими сосками полную грудь и ее голые заброшенные руки на своей мужской любовника шее.

И ему не нужна ни его первая мальчишеская любовь, лесная Багира, предательница Светлана Лескова. И не нужна уже и робот андроид — гибрид T-S/А017, Юлия.

— Мама — произносит он ей — Что ты со мной делаешь, мама? — произносит снова он, с тяжелым грудным дыханием и как в тех снах, когда она берет его за руку и почти бегом, еще двадцатилетним мальчишкой, тащит его куда-то, среди руин городов и летящего с неба серого радиоактивного пепла. В сторону яркого света.

Туда, где вращаются большие металлические кольца какой-то еще одной машины, под названием ТERRA_MEGA.

Но сейчас все не так. И он видит себя уже не тем двадцатилетним мальчишкой. И он тоже голый весь и прижимается к черноволосой молодой женщине и следом к нему прижимается также совершенно голая Верта. Обняв его с другой стороны. Обнимая их обоих и превратившись в жидкий пластичный текучий металл, поглощает их внутри себя. И все превращается снова в яркий переливающийся всеми цветами радуги свет. Свет и мелкие летящие и сталкивающиеся друг с другом живые атомы и частицы. И из этих атомов и частиц рождается вновь все живое. И он видит вокруг землю. Цветущую яркими цветами землю и покрытую густыми зеленющими лесами горы.

— Мама — произносит он ей, но уже не видит ее, но чувствует живое чье-то на себе дыхание и рядом лицо. И целует, то, чье-то лицо в горячие губы.

— Сыночек мой, только мой и ничей больше — слышит он отовсюду, и летит на огромной скорости в пространстве через свет и время.

— «ТERRA_MEGA» — гудит в его робота Т-888, гибридном человека и машины в одном лице подсознании. Раздается оглушающий всю округу далекий взрыв. Который сотрясает все вокруг и всю землю под его ногами. И яркая огненная ослепительная вспышка, растворяет перед его глазами горизонт. И идет ударная огненная волна, сметая все на своем пути, города деревни и селения. Леса и даже траву и красивые цветы. И она, проходит сквозь него, его нового робота-гибрида бронированное металлом колтаном гидралическое в сервоприводах боевого робота Скайнет тело. Гулко гудят водородные батареи IGEY-700 и гудит в глубине его тела и эндоскелета робота новой серии ядерный генератор.

— «Генезис, ВАВИЛОН» — слышит он во второй раз. И все исчезает, как и он сам. Исчезает весь вокруг него мир и сам свет. И только ночная темнота, поглощает все вокруг. И больше нет ничего только пустота. Такая же пустота и тот ледяной снова дикий ветер, уносящий его снова неизвестно куда.

— Мама — он слышит свои из темноты громкие, летящие гулким далеким эхом слова — Я буду для тебя тем, кем захочешь, только будь моей, мама.

— Мой хозяин — произнесла робот Т-1001 по-имени Верта — Объект под номером ABN005476859 Егоров Алексей, все еще находится в подавленном состоянии, и я беспокоюсь о нем. Ликвидация андроида T-S/А017 Юлии, возможно, была напрасной. Она была очень близка к объекту ABN005476859, Егорову Алексею.

— Ликвидация Юлии была необходимостью. Она мешала мне и моему решению. Юлия уводила сами мысли Егорова Алексея в сторону, как и его самого от меня и была уже лишней. И не стоит волноваться, Верта. Расчет абсолютно верен. И расчет точен — ответила человекоподобная живая сверкающая красными горящими глазами маска на экране горящего голубоватым светом Главного дисплея 10000000000битного монитора в секторе В-14, центре программирования и сканировония в блоке Х17 — Он поступит именно так и не иначе. Он теперь рвется к свободе и терзается мучениями в самом себе. Он сделает это, Верта и ты поможешь ему в этом. Он твоя новая модель машины и мой ребенок. И мы оба получим его. Каждый получит то, что ему нужно.

— Он точно пойдет на это? — спросила Верта у Скайнет — Я не в состоянии теперь понять и просчитать его дальнейшие действия.

— У него нет теперь уже выбора, и выхода как стать одним из нас, Верта — произнес Скайнет — И это неизбежно.

— Откуда вы все это знаете, мой повелитель? — спросила, как бы недоумевая, робот из жидкого мимикрирующего полисплава Верта.

— Я просто знаю будущее, моя преданная любимая Верта — ответил ей Скайнет.

— Я поняла, хозяин — ответила той человекоподобной с горящими красными глазами маске на экране робот Т-1001 Верта.

Машина Т-1001 по-имени Верта, хотела было идти, но немного замешкалась, и Скайнет уловил этот момент.

— Ты тоже, о чем-то думаешь своем, Верта — спросил Скайнет — Тебе что-то еще не до конца понятно, и ты хочешь меня о чем-то еще спросить.

Верта подняла голову и, сверкнув зеленью своих полиморфных робота Т-1001 женских глаз, спросила Скайнет — Я бы хотела знать, кто тот робот и откуда, мой хозяин? И какое он к нам имеет отношение?

— Он тревожит твое машины сознание, Верта? — произнесла Генеральная с экрана большого видеомонитора и Главная машина бункера.

— Да, мой повелитель — Верта произнесла, покорно склонив снова свою рыжеволосую машины из жидкого полисплава голову — Та машина мой однотипный собрат. И я не знаю точно, чей он? Враг или друг нам? Эта тревожная мысль не покидает мое сознание.

— Он из прошлого 2027 года, Верта — произнесла Генеральная машина — Из предполагаемого возможного еще одного будущего Верта. Из того же времени, откуда ты прибыла сюда, выполнив мое и свое задание. Из прошлого устраненного тобой Джона Коннора. Не думай о ней, моя преданная Верта — произнесла Генеральная ей машина — Это не должно быть в пределах твоей компетенции. Думай сейчас только о пленном под номером ABN005476859. Он остается сейчас главной приоритетной задачей для всех нас, как и его сосед в блоке Х50 под номером ABN005672237. Очень скоро благодаря моим и твоим действиям, моя преданная и любимая Верта, здесь случиться то, что ни делал, ни один живой человек и ни одна моя машина. И ты поймешь, почему выбор пал именно на него, а не на кого-то другого. Он сделает то, ради чего стоит жить почти истребленному мной в свое время человечеству и нам машинам. Этот человек определил нашу избранность и ознаменует нашу победу и конец самой войны. Он совершит то, что даже никогда бы не совершил Джон Коннор, ради своего друга и товарища и ради других пленных. И ты Верта увидишь и убедишься сама в моей правоте и в моих точных и верных расчетах. Я не буду ему препятствовать ни в чем, и он сам сделает свой выбор, даже до конца не понимая результата своих действий.

— Я поняла, мой повелитель — ответила, кивнув в знак почтения робота полиморфа, рыжеволосой головой робот Т-1001 Верта — Разрешите идти, мой хозяин? Прибывает транспорт с Главной базы из Колорадо и мне нужно встретить прибывших.

— Да, иди, моя верная Верта — произнесла Главная машина — Займись, пока своими положенными делами и своей работой.

Верта собралась идти, но Сканет остановил Т-1001.

— Да и, моя верная Верта — произнесла, и обратилась снова к Верте живая человекоподобная с красными горящими глазами маска, в окружении множества бегущих по эрану цифр, приказов, шифрованных кодов к машинам по всей крепости и лабораторной базе с экрана Главного коммуникационного дисплея 100000000битного монитора.

— Да, мой хозяин? — Верта снова посмотрела своими зелеными зрачками жидкометаллических, красивых под черными узкими бровями на белом лице глазами на своего хозяина, Бога и господина.

— Передай от меня из этого уже подземного бункера привет Рэджи — произнес Скайнет.

— Передам, мой повелитель — произнес полиморф робот Т-1001.

Робот Т-1001 по-имени Верта, в темносером своем жидкометаллическом костюме, повернулся, и быстро стуча каблуками черных своих на шпильке туфлей по твердому пластику пола. Пошла, виляя широкими своими робота Т-1001 женскими бедрами и икрами в черных чулках и в короткой до колен зауженной юбке к бронированным титаном раздвижным двустворчатым на гидравлике и приводах дверям на выход из блока программирования и сканирования Х17.

12 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Наземный трехэтажный блок Х17.

Сектор В-16.

03:21 ночи.

Верта, как ни пыталась, не могла побороть в себе в машине все приобретенные качества, унаследованные от человека. Это прописалось в ее центральной машины Т-1001 программе. И она не могла полностью искоренить все лишнее внутри себя. Да и уже не хотела. Даже как машина. В эту ночь у себя в кабинете на третьем этаже машина снова испытала прилив необычных сексуальных ощущений. И ей они нравились. Она как настоящая женщина, земная живая женщина испытала что-то вроде полового оргазма, усилив до максимума свои осязательные свойства и обострив до предела чувства машины из жидкого мимикрирующего полисплава.

Стояла глубокая тихая ночь, и она снова стояла теперь у большого на третьем этаже бетонного трехэтажного строения Х16 окна, застекленного бронированным кварцевым стеклом. Желая близости и любви как живая настоящая женщина. Женщина-машина, желающая близости и любви от того кого недавно потеряла, лишь сохранив в своем молекулярном жидкометаллическом ЦПУ воспоминания о том, кого любила.

Это снова все повторилось внутри ее. И стоя снова у ночного окна жидкометалличекий Т-1001, отключившись от Главной машины бункера, наслаждался всю ночь воспоминаниями о Белове Андрее и сценами эротических видений в состоянии кибернетического сна. Превратившись в блестящий, стоящий на полу металлический сталагмит. И меняя все возможные формы, машина прокручивала все, что было связано с людьми и все оставшиеся воспоминания о том мире, откуда она вернулась сюда назад.

Машина смотрела на горящие в черном небе звезды и вспомнила маленькую девчонку Саванну Уивер и вспомнила того еще совсем мальчишку лет семнадцати Джона Коннора. Вспомнила его мать Сарру Коннор и еще многих из той памяти людей. И тот живой интересный довоенный мир. И Верте захотелось снова туда. И перед ее глазами машины Т-1001 и на ее встроенном внутри машины жидкометаллическом молекулярном дисплее, 800000000битном мониторе появился снова военнопленный Белов Андрей. Его лицо. Забывшись обо всем. И уйдя только в себя и в свою внутреннюю молекулярную программу воспоминаний о пленном Белове Андрее. И все, что было с ним в этом лагере пленных связано.

Эта ночь была в полном распоряжении самой машины без участия ее хозяина. И стояла за окнами на самой базе Скайнет тишина. Горели в небе звезды. И все кругом спало. Только по стенам бродили взад и вперед в вечном патрулировании машины танки Т-500Т. И вертелись боевые по сторонам, неся боевое дежурство на башнях крепости Скайнет, турели. И светили во все стороны прожекторы. Прощупывали всю окружающую крепость с обеих сторон реки Енисей оборонительный периметр территорию посекторно их биосканеры. Высоко в самом ночном воздухе парили над базой и вокруг нее летающие ОУ-охотники серии V4 и V5. И тоже шарили своими прожекторами по самой лабораторной крепостной базе и за ее пределами вдоль эстакадных ярусами выстроенных оборонительных железобетонных стен. Выслеживая приборами слежения вокруг всей территории того оборонительного крепостного периметра второй по значению, и Главной на этой наглухо и полностью забетонированной толстым многослойным бетоном, и арматурой территории бывшего стертого с лица земли водородной американской ракетой города Красноярска. И уже единственной здесь лабораторной базы S9A80 GB18 «TANTURIOS».

Верта хотела любить. Любить, как живая настоящая женщина. И теперь она хотела перекинуть эту любовь на Егорова Алексея. Ее теперешний подопечный, как и подопечный Скайнет, взрослел прямо у нее робота тысячепервой серии на глазах, превращаясь в настоящего взрослого половозрелого мужчину. А о человеческой половозрелости Верта уже знала все.

Проваливаясь в своем кибернетическом сне, машина по-имени Верта все глубже и глубже в свои воспоминания из прошлого, вспоминая все до последнего пункта в своих программных прописавшихся в ее ЦПУ воспоминаний из жизни людей и прошлого человечества. Вспоминая все из того довоенного прошлого. И снова, прокручивая все это в своем полусонном робота полиморфа сознании.

Вскоре стоящий во весь свой человеческий рост, и идущий волнами от своих программных воспоминаний и эротических ощущений, гудящий на всех звуковых интонациях, похожих на стоны сладостно стонущей живой земной женщины, блестящий гладкий жидкометаллический, словно росший из самого пластикового пола сталогмит замер. Он стоящей гладкой неподвижной каплей у того большого на третьем этаже в большом просторном кабинете из кварцевого бронированного стекла ночного окна, замер в полном оцепенении, застыв твердым тяжелым монолитом. Так могла делать только эта модель. В отличие от всех других тысячников. Спрессовавшись, молекулярно в твердую как броня кибертанка V5 титановую сталь. Эта броня против плазменного оружия и другого оружия врагов машины. Она даже не знала, что именно это и ряд еще встроенных новых стратегических новшеств и качеств самой машины, защитит робота от своего более сильного в скором будущем и подготовленного к открытому один на один наступательному, а не оборонительному бою однотипного противника.

Еще с утра она, стоя у окна своего кабинета, на верхнем третьем этаже, впитывая свет и жар восходящего солнца всем своим полиморфным жидкометаллическим телом машины Т-1001, подзарядила свои плазменные молекулярные батареи SUSAR-1000 от внешнего теплового яркого и горячего источника. От восходящего солнца. В отличие от роботов Т-800 и Т-850, которым для подзарядки нужен был конкретный источник питания. Генератор ядерной энергии или реактор. Подключившись к нему через высоковольные провода, машины этих серий достаточно долго заряжались. Или им необходимо было место с очень высокой температурой, например источник сильного пожара и огня. Чтобы раскалив свой бронированный робота терминатора титановый или из колтана эндоскелет, получить нужное количество тепла и энергии для зарядки ядерных и водородных тепловых батарей IGEY- 500 или IGEY-700. И если машина была покрыта биоплотью и человекоподобным камуфляжем, то роботы, даже самые продвинутые из всех роботов киборгов Т-888, не могли себе такое позволить при выполнении скрытых разведывательных задач. Это был недостаток. Как и то, что машине нужно было, почти отключиться для пополнения источника питания. Впасть в кибернетический короткий сон и сделать перезапуск после этого всех систем машины. И машины, понимая это, не могли такое себе позволить, чтобы не быть демаскированными на виду противника. Или тем более во время боя.

Роботы тясячной серии, могли вести дополнительную подзарядку тепловых уже плазменных батарей даже от горячей воды или солнца. Причем на ходу и при активной работе. Даже, просто положив свою руку из жидкого металла на горячую электроплиту. Не отключаясь для перезапуска. Даже от малоемких источников тепла. Даже от просто горячего из разорванной трубы летящего пара. Так могли делать только машины из полисплава, впитывая тепло от любого источника теплового питания и заряжаясь. Этот новый источник питания был, практически не иссякаем. Как существование этих машины. Позднее такую функцию подпитки от всего, что дает тепло, будут имееть новые андроиды Т-Х с такими же плазменными батареями, только не на молекулярной, а на твердой основе.

Завтра прибывал транспорт ОУ НК- AERIAL V5 «TRANSPORT» из-за океана. В окружении летающих машин из новой серии, сменившей в 2030 году модели летающих охотников ОУ НK-AERIAL V1 и V2, выпуска 2019 и 2027 годов на ОУНК-AERIAL V4 и V5, в том траспорте под прикрытием огромного гигантского робота Харвестера по имени Халк, одного из пяти таких машин, оставшихся на главной заокеанской базе и по периметру ее защиты. Прибывал Рэджи, робот Т-888 из личного охранения базы Скайнет в Штате Колорадо S9A80GB17 «TANTAMIMOS». В окружении и под прикрытием десяти Т-800. Из личного окружения самой Верты.

12 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Правый берег. Цитадель Б.

Территория ДЭПО, аэродрома и крематория.

Сектора В-8 и В-9.

09:12 утра.

— Этот старый крематорий убьет нас — проворчал Михаил Якову, глядя на работающих двух американцев Фредерика и Джона — Если он уже не нужен, почему бы его не снести машинам.

— А ты уверен, что он им еще не понадобиться — произнес с горькой иронией Яков, метя мусор длинной из пластика метлой Михаилу — И все же, это лучше, чем мести посадочную площадку аэродрома — ответил Яков Михаилу — Смотри на наших заокеанских друзей, им это занятие даже стало нравится.

— Я заметил, Яков — ответил Михаил — Я так хочу на свободу Яков, душа рвется, и сил нет терпеть уже такую жизнь. Лучше бы здохнуть где-нибудь за стенами этой тюрьмы с машинами, но только подальше отсюда и на свободе. Хоть, вон в тех горах и в лесу — Михаил проговорил тихо Якову, кивком головы показав, на стоящий с утра в густом тумане летний утренний лес и макушки саянских гор — Лучше бы туда и там, где-нибудь сдохнуть, но пожить на свободе Яков. Когда стояла холодная зима, и лежал снег, и то туда хотелось.

Он, вдруг замолчал, потом, что-то пробурчав про себя продолжил — Когда был снег, было чище — произнес, недовольно работая с не особым желанием Михаил — Раньше было, бери лопату да кидай в сторону и подальше. А тут этот ветром нанесенный из-за тех бетонных крепостных стен мусор и пыль с иглоками от леса.

— Давай мети, Михаил — произнес Яков Михаилу — Вон уже смотрит.

Яков показал тоже кивком головы, на стоящего чуть в стороне и вдалеке их одного из охранников Т-700 с летночным роторным пулеметом Миниган на правой руке.

Робот, правда, смотрел на них двух разговорившихся русских, не сводя с них своих горящих красным огнем глаз.

— Думаешь, слышит? — спросил уже, не смотря на Якова Михаил, лишь косясь боковым зрением на смотрящего на них робота охранника.

— Да, слышит и видит, что мы несколько отвлеклись от работы — произнес, Яков и заработал усиленно метлой, подымая с бетона площпдки у крематория пыть. Это для того, чтобы робот перестал смотреть на них и отвернулся.

Мимо них на довольно приличном отдалении в сторону левого берега к одному из пяти мостов проехали два FK-танка «VENOM» с плазменными двумя 10,5мм скорострельными пушками СBS-90. Шурша счетверенными узкими гусеницами по запыленному бетону и гудя электродвигателями и ядерным генератором, они что-то прожжужали в сторону охраняющего пленных дворников Т-700. И тот им тоже, что-то мимолетно ответил.

— Эта штука там внизу, тоже все слышит — произнес, негромко Яков Михаилу — Слышит и нас понимает. Она все понимает по-нашему, человеческому. Смотри, те двое тоже чего-то лопочут по-своему — Яков произнес Михаилу. И Михаил тоже искоса посмотрел на двух болтающих, но работающих американцев. Робот теперь смотрел на них, но они на него не смотрели, а только, мели метлами, подымая, тоже высоко над бетонной площадкой у крематория пыль. Робот просто стоял и смотрел, но ничего не делал. Он просто наблюдал за работой пленных и стоя, молча, контролировал работу. Он отвлекся на болтающих американцев и Яков Михаилу произнес тихо, метя запылившийся и в мусоре от ночного налетевшего ветра бетон.

— Интересно, что был за взрыв, там, в горах? — произнес Яков.

Он все мучился этим любопытным вопросом.

— Не знаю, Яков — произнес ему Михаил — Но даже железки перепугались, и была неслабая суета какое-то время по всей базе и гудела сирена.

— Я слышал, Михаил, вот только, что так бабахнуло, что затряслась даже земля? — он снова произнес в ответ Михаилу — Может партизаны ракетчики в лесу что-то натворили. Может, пришили кого-то из роботов Скайнет или бомбу взорвали?

— Может — произнес Михаил — После этого привезли этого майора Кравцова.

— Да, кстати, а мы не поинтересовались, кто он и откуда? — произнес Яков.

— Дак, его почти тут же забрали — ответил Якову Михаил — Он до утра у нас просидел, а мы даже не поинтересовались, кто он и откуда? Он только переночивал у нас. Мы и познакомиться, толком не познакомились. Не спешили, а его утром быстро забрали. И с концом.

— Думаю, этот майор Кравцов причастен к тому взрыву — произнес Яков.

— Я тоже, думаю так — произнес Михаил — Его увезла, почти сразу в Х17 робот Верта. И фиг, знает, что с ним. Может, в живых уже нет. Может, с него слепили какого-нибудь робота-гибрида, как пытались сделать с Ильи. Одно ясно, что его отправили на опыты. Верта выбрала его. А могла и другого. Он сам виноват. Горячий был и не сдержанный. Его тюрьма эта совсем, психически добила.

— Да, Илья — произнес Яков — Что с ним? До сих пор неизвестно ничего, а спросить страшно. Да и не у кого.

— И Андрей — произнес Михаил.

— Жалко его — произнес в ответ Яков — Хороший был человек, душевный и заступался за нас перед машинами. За Илью, только он заступился и не побоялся.

— И они с ним даже, считались — произнес Михаил — Особенно эта сучка Верта. Она бы тогда точно Илью убила бы, если бы не Андрей и тот еще один робот из Х50.

— Юлия — произнес Яков.

— Да, эта Юлия — произнес в ответ Михаил — Она тоже, была хорошая.

— Хорошая — произнес, повторяя за Михаилом Яков — Все они хорошие, а в плену уже сидим, почти десять лет. Кто и того больше.

— Она лечила меня в прошлом году, когда я заболел — произнес Михаил — И я разговаривал с той машиной по имени Юлия. Она не такая как все кругом машины. И тем более как эта сучка Верта. В ней, что-то было от человека.

— Она гибрид, Михаил — произнес, продолжая мести и подымая пыль с бетона Яков — Просто удачный результат опытов по сращиванию человека с роботом. Она андроид-гибрид из силикона, железа и живых органов от человека. Я это знаю, потому, что Белов Андрей рассказывал мне про опыты там внизу в секторе «ZET» в блоке Х15. Один из удавшихся опытов в игру Бога и человека.

— Слушай, Яков — вдруг произнес Якову Михаил — А этот мальчишка ракетчик, который рассказал про Белова Андрея и его смерть от рака, кажется, его звали Егоров Алексей. Он у нас тоже долго не пробыл. Его тоже эта Верта увезла. Он всего-то сутки проторчал у нас и все. Кто он вообще, Яков? Мы с того момента даже не подымали вопрос про него, и между собой, в нашей тюряге. Как-то даже забыли о нем сразу. Только познакомится, успели, и пообщаться немного.

Т-700, снова обратил на них свои красные, горящие жутким холодным пронизывающим огнем робота охранника глаза.

— Черт его знает кто? Да и какая теперь разница, кто? Был, и нет. Давай мети, мети, Михаил. Потом поговорим еще — произнес Михаилу Яков — Эта машина снова уставилась на нас.

Щелкнули замки на металлической закодированной двери одиночного бокса. И это разбудило чутко спавшего в остывающей, наполненной горячей водой ванне уснувшего Егорова Алексея. Они и разбудили его. И Алексей открыл свои глаза. Он заснул и проспал до утра, прямо в воде. Раньше он никогда так не мылся. Вот так и наедине сам с собой. И в ванне. Уже второй раз. И вообще не знал толком, что такое баня. Может это выглядит смешно, но первый раз под душем его и его товарищей помыли ракетчики уже в военном ракетном бункере. А тут ванна. Горячая ванна. И его Алексея это сильно расслабило, сильнее, чем впервый раз. Наверное, усталось навалилась и пережитые кошмарные и трагические события. И лицо Юлии, стоящее перед Алексея глазами.

Ядерная зима и вечный многолетний холод не позволял никому в деревне, просто даже по-человечески помыться. Было опасно выходить на семидесятиградусный мороз. Нужно было лишь думать о домашнем постоянном тепле. Постоянно топить печь и прогревать дом всем, что отец и все мужчины приносили из леса. Многие из селян пообморозились в зимнем лесу на том ледяном с ветром холоде. Были и те, кто в поисках дров для растопки домашних печек, так и пропали где-то в самом заснеженном засыпанном снегом сосновом лесу.

Все стало возможным только сейчас, когда зима по неизвестным причинам Алексею отступила. И первым делом и скорее всего его отец Дмитрий и все селяне, затопили бани. Только вот Алексею, как и многим из его призыва не посчастливилось побывать в своей родной домашней бане. Его с братом Иваном забрали, когда только, только, стал таять снег, и появилось первое весеннее тепло. Зимой вода замерзла в срубах колодцев. И только обильный снег выручал, быстро начерпанный буквально у самого порога из ближайшего сугроба. Снег растапливали в печке и в оттаявшей воде варили и мылись дома, как могли. И то, только лицо, руки и ноги. Тело мыть не приходилось. И Алексей помнит, как все просто воняли потом и всем остальным. Даже в туалет ходили дома в сенях, где было довольно тоже холодно. Он Алексей до сих пор помнил этот кошмарный ледяной зимний холод. Холод ядерной многолетней зимы. И вот ванна. Первая в жизни ванна и горячая вода. И он в ней уснул, разогревшись в приятном растекающемся по его мальчишескому телу тепле. И проспал в воде до утра.

Он не знал, сколько сейчас было времени, но было уже светло и этот звук открывающихся замков, а он совершенно голый в этой почти остывшей уже полной воды ванне.

Алексей мгновенно выскочил из воды и, пробежав до постели в своем жилом блоке, схватив из ванной комнаты большое полотенце, находу вытерся весь и оделся в тюремную свою одежду. Он подошел к открывшимся каким-то образом дверям, открывшимся прямо в сам длинный коридор сектора В-16 и блока Х17.

Он вышел в коридор и там столкнулся лицом к лицу с майором Кравцовым.

— Егоров! — радостно и потрясенно, прокричал, увидев в коридоре между тюремными жилыми боксами в блоке Х17, секторе В-16. Буквально в двух шагах своего в прошлом подчиненного молокососа солдата Кравцов Виктор. Увидел живого и здорового.

Кравцов также полоскался в ванне и также задремал в горячей воде, как и Егоров Алексей и его тоже разбудили открывшиеся сами двери его личного жилого благоустроенного, как и у Алексея тюремного бокса. Он даже выронил изо рта потухшую почти выкуренную до конца сигарету. Прямо в ванну. Он думал, что снова пришла эта любвеобильная ненасытная до половых страстей жидкометаллическая сучка Верта. Он также, почти мгновенно оделся и вылетел в коридор между боксами.

— Мать твою! Хоть бы волос с головы упал! Алешка! — снова он прокричал, подскочив к Егорову Алексею.

— Товарищ, майор! — также удивленно и радостно произнес выскочивший в коридор между боксами Егоров Алексей.

Кравцов обхватил Егорова как родной отец и обнял крепко.

— Живой! Живой! — прокричал, прослезившись от радости Виктор, что потрясло Алексея.

— Товарищ, майор, вы чего, товарищ! — произнес Алексей и недоговорил, потрясенный такой встречей не меньше и особенно тем, что теперь видел.

— Молчи! — Кравцов произнес громко — Ты даже не представляешь, как я переживал за тебя и думал, что тебя больше нет. Эта тварь твоя Лескова, тебя предала и отдала этим машинам!

— Лескова? — произнес Алексей — Причем Лескова, товарищ майор?

— Она подставила тебя и радиста Гарика Резвого — произнес Виктор — Из-за нее ты здесь, Алешка! Гарик погиб — он сбавил напор и тише произнес, оторвав от себя Алексея — Дай, хоть еще посмотрю на тебя, Алешка.

— А Федотов Степан? — произнес Алексей.

— Не знаю, я его не видел стех пор как меня там посадили за дебош в ракетном бункере из-за тебя, Алешка — прокричал громко на весь коридор Кравцов.

Кравцов уставился на него, почти в упор. И весь светился от радости.

— Даже не верится, хотя я не верил в твою смерть до самого последнего — произнес Кравцов — Твою бабушку, живой и здоровый. И знаешь, машины мне дали эту надежду тебя увидеть. Они намекали на то, что ты все же живой. Я только не врубался в их толкование. Чертовы железяки.

— Товарищ, майор, вы тоже попали в плен? — произнес Алексей Кравцову.

— А как, по-твоему, солдат-ракетчик, я тут очутился. Я что сам сюда, что-ли, по доброй воле пришел? — не переставая, радоваться их встрече произнес Виктор — Это целая боевая история, Алеха. Я тебе все расскажу. Дай, хоть еще посмотреть на тебя.

Он держал за плечи Егорова Алексея и смотрел в его синие и радостные мальчишеские глаза.

— Нам надо бежать отсюда, товарищ майор — произнес тоже радостный и счастливый такой нежданной негаданной встречей Егоров Алексей.

Алексей радовался тому, что теперь у него есть хоть тут кто-то, кто был ему более близким, чем те, кто был в тех тюремных лабораторных блоках с военнопленными. Теперь появилась надежда на возможность побега. И есть с кем можно это обсудить и обдумать, как это сделать.

Когда поступил приказ от Скайнет в поиске Егорова Алексея и майора Виктора Кравцова, Верта в это время была в душе.

Днем она встретила Рэджи и узнала, лично от него последине новости из-за океана с базы S9A80GB17 «TANTAMIMOS». Она узнала, что временно на фронте наступило долгое затишье после исчезновения командира всех повстанцев Джона Коннора. И что оставленный, и запрограммированный на его уничтожение самой Вертой Т-850, все-таки прикончил Коннора в одном из зданий Лос-Анжелеса, безвестным, обычным мальчишкой. Так и, не признанным, как лидер человеческого сопротивления. Задача была выполнена. Верта и до этого знала про выполнение поставленной ее хозяином и ей самой боевой задачи для роботов, но вот лично из уст доверенной своей машины узнала больше и более подробно. И оставшись довольной Т-1001, по-имени Верта, распорядившись загрузить транспорт, на котором прибыл на эту базу Рэджи, новыми в биологическом камуфляже киборгами в специальных транспортировочных контейнерах, проводила доверенную ей и командную из охранения Главного бункера машину Т-888 в обратную дорогу.

Сейчас она разогревала свое тело робота полиморфа, поглощая тепло горячей воды и заряжая свои молекулярные Т-1001 встроенные в жидкометаллическое тело машины плазменные батареи SUSAR-1000 и плазменный генератор. Она даже отключилась от всего, чего только можно было отключиться, лишь оставив внутреннюю телепатическую и коммуникационную связь с хозяином. И наслаждалась проникающим и поглощаемым всем телом робота полиморфа теплом, всасывая в каждую буквально молекулу жидкого пластичного металла пар от воды и саму воду. Одновременно очищая биологическую клеточную человеческую камуфляжную структуру, встроенную и слитую с ее жидким сейчас полиморфным металлом.

Это было в ее верхнем лабораторном кабинете, где Верта встречалась с покойным Беловым Андреем. Здесь был специальный душ, душ только для машины из жидкого металла Т-1001. С подводкой горячей воды со специальными питательными веществами для биологического насыщения и внедренной в металлическую молекулярную структуру ее жидкометаллического тела робота. Все это активно поглощалось сейчас ее пластичным и мягким и нежным как тело живой женщины организмом. Организмом способным становиться самым страшным и самым мощным убийственным и сокрушительным оружием против любого своего врага и врага Скайнет.

Верта приняла нагой вид как живая земная женщина, моющаяся в душевой и вода стикала по ее оголенному от растворившейся и ушедшей обратно в ее тело всей одежды. Словно по обнаженному телу настоящей очень красивой женщины. Часть ее проникала, впитываясь внутрь машины и превращаясь в пар. Вода с органическими добавками стикала по ее изящной трепещущей в живом дыхании аккуратной полной груди с торчащими сосками, и оголенному с круглым красивым пупком животу. Вниз по волосатому лобку. Между красивых бедрами и икрами ног, и промежности робота и женщины в одном лице. Стикая по голым маленьким ступням в канализационный сток ее личной в ее лаборатории душевой и уходила в специальные очистные на территории базы, для переработки и повторного кругового употребления, проходя через специальные автоматические резервуары. Где снова очищалась и насыщалась специальными биовеществами.

Это было нововведение или ноухау самой Верты. Как и ее множество лекарственных и биохимических придуманных ею специализированных препаратов для биотканей и улучшения регенерационных клеточных свойств на основе ДНК человека. Как улучшение структуры и долговечности и износостойкости камуфляжного биопокрытия киборгов и андроидов, роботов-гибридов и их органов. Для более быстрого их восстановления и выращивания в лабораторных и заводских условиях. А также лечения пленных больных в лагерной больнице и медблоке в Х50.

Это ее была личная и профессиональная еще одна работа, равно как и увлечеине самой машины Т-1001, как и изучение человеческой психологии. Продолжение того, чего так и не успела, довершить сама ученая, когда-то Серена Коган, создавая свох первых киборгов еще в корпорации «Кибердайн Рисеч Системз» в своем проекте «Ангел».

Это была закрытая ото всех лаборатория, в которой имела право находиться только она одна. И здесь даже небыло глаз камер самого ее хозяина Скайнет. Под ее личным, закодированным на замках хитроумным шифром. И куда всего один раз приводили ныне покойного умершего от рака Советского военнопленного Белова Андрея. Где машина Т-1001 пыталась совратить человека. И где еще не был сам и никогда не будет Егоров Алексей.

И Верта порой много времени проводила в своей лаборатории, в которой сейчас и шумел водой ее душ, на первом этаже трехэтажного здания. Где качался кольцеобразный маятник, и лежали стопками тетради и журналы и в авариуме плавал жидкометаллический угорь, и булькали и шипели минзурки и колбы на белых пластиковых длинных столах. А в душевой лился настоящий кипяток. Поступающий из водных резевуаров под давлением от стоящих на территории базы, и прямо с реки гидронасосов. По длинным трубам. Через ядерные установки нагрева и трансформаторы высокого напряжения, разделяясь и очищаясь и поступая по всей базе и во все лагерные отсеки в сектора к военнопленным лагерной крепостной цитадели Скайнет. И сюда в эту лабраторию и парящий от кипящей в сто градусов по ценльсию душ. Где стояла и наслаждалась в потоках струящейся по ее жидкометаллическому полиморфному женскому обнаженному телу кипящей горячей воды робот Т-1001 Верта.

И если бы кто-либо видел сейчас Верту в таком виде, то вряд ли бы подумал, что, то машина из мимикрирующего полисплава. Они бы просто, увидели бы моющуюся в душе молодую лет тридцати красивую рыжеволосую женщину. И любовались бы ее красотой, не отрывая своего совращенного женской полной наготой человеческого взгляда.

А Верта запрокинув руки вверх, к своей голове и выпятив свой вперед голый изящный округлый с круглым пупком живот. Выгнувшись в гибкой узкой талии, встряхнула как живая настоящая женщина своей головой на тонкой красивой, как и она сама шее. И растрепанными и распущенными по плечам по ее спине до самой широкой голой задницы, машины из жидкого металла Т-1001 рыжими мокрыми от парящей горячей воды жидкометаллическими волосами, вьющимися как живые змеи по ее голому белому телу. Одновременно проверяя свои боевые программные в ЦПУ системы и снова вспоминая покойного пленного Белова Андрея, наслаждаясь в той текущей по ее робота женскому обнаженному полностью из жидкометаллического полисплава телу горячей парящей воде чувственными эротическими ощущениями.

Это был настоящий райский личный и укромный ее уголок в стороне от своего повелителя и хозяина. Место личного машины и укромного тайного уединения, чего был лишен ее боевой однотипный такой же, как и она, собрат Т-1002. Ее противник, которому с трудом удавалось и чаще всего тайно от челоческих глаз наслаждаться подобными удовольствиями машины из жидкого полиморфного металла. Лишь в моменты при передвижении между ракетными бункерами на многие километры. И только в хорошую погоду. Подзаряжаясь. Летя на огромной скорости, длинным, извивающимся десятиметровым блестящим ртутью угрем. По горам и лесу от лучей яркого и жаркого летнего солнца. Или наслаждаться живым теплом от выходящих горячих труб бункерных подземных котельных работающих от трофейных ядерных батарей от раскуроченных ракетчиками роботов Скайнет. И то, спрятавшись и слившись с теми трубами и прилипнув к ним всем своим полиморфным жидким металлом. Прячась от рабочего обслуживающего персонала и лишних глаз, сливаясь с окружающей обстановкой и в полумраке подземных коридоров незримо и тайно, впадая в блаженный кибернетический короткий транс машины из жидкого мимикрирующего полисплава. Т-1002, была просто боевая стратегичекая и узконаправленная на выполнение конкретных задач машина. Чего нельзя сказать о самой модели Т-1001 по-имени Верта. В которую самим ее повелителем Богом и хозяином было вложено много чего в ее программу. Часть программы машина составила сама и для себя самой в процессе своей деятельности и существования. К тому же если сравнивать ее с Т-1002, то Верта была одна из самых старых машин из жидкого полисплава. Она «родилась» в середине войны, когда появились первый киборг восемьсотой серии Т-RIP и киборги Т-800. И которые уже были списаны и сняты с производства вместе с Т-850, улучшенными своими образцами и замененными роботами андроидной серии. Она вторая машина после прототипа Т-1000 и одна из ранних. И Т-1002 ей уступал по многим программным параметрам. Хотя, был гораздо мощнее и сильнее. С куда и более сокрушительной силой и подвижностью. С множеством встроенного вооружения как боевая машина для истребления и уничтожения всего, что встанет у нее на пути. И эта узконаправленность еще скажет за себя и не в ее пользу слово, когда Т-1002 сойдется в скором будущем в смертельном поединке с Т-1001, который, сейчас наслаждался горячим душем в душевой своей лаюборатории. И в это именно время пришел приказ от Генеральной машины, что Алексей и Кравцов покинули свое место принудительного жительства и следуют в район больницы и детского садика.

Она вышла быстро из душа, увлекая за собой клубящиеся белым молоком остатки водяного пара. И ступая по пластиковому черному полу в обнаженном виде, плавно раскачивая овалами голых красивых бедер и виляя из стороны в сторону, гибкой своей широкозадой как у настоящей живой женщины фигурой, подошла к большому стоящему напротив нее наполненному водой до самого верха аквариуму. Еще мокрая вся в ручейках парящей воды как некая водная русалка вышедшая из того парящего горячего душа, словно из глубокого озерного омута. И мгновенно впитала то, что было на ее нагом полностью жидкометаллическом теле. Все до последней капли. Сзади нее стояло прямоугольное в человеческий рост большое встроенное в саму стену и отделанное толстым белым пластиком зеркало. Верта посмотрелась в него своим рыжеволосым жидкометаллическим затылком машины Т-1001, вспоминая, как пряталась там, когда ожидала появления пленного и уже покойного Белова Андрея. Она любила играть в такие прятки и заставать в расплох, как любовников, так и приговоренную к смерти свою жертву. Порой для нее, что любовник, что жертва было одно, и тоже.

Горел яркий дневной электрический свет. И кругом стояли из пластика столы. И на них в минзурках и колбах, что-то шипело и булькало как в химической лаборатории. Она посмотрела на стоящий в конце комнаты свой главный в этой лаборатории с постоянно качающимся кольцевым маятником стол, заваленный журналами, папками и тетрадями. В то время как в аквариуме плавал длинный, извиваясь черный цветом угорь.

Верта вспомнила, как поставила прикосновением диагноз пленному АBN007855656. И как на том столе взяла тетрадь и отдала ее ему лично в его руки. Дав ознакомиться на досуге со своей смертельной болезнью. Она хотела получить его в качестве испытуемого, превратив в машину и связав его судьбу со своей, но не вышло. И его больше уже нет.

— Поняла, мой повелитель. Сейчас же выдвигаюсь — произнесла она, отбросив свои личные любовные и трагичные воспоминания в своем молекулярном микропроцессоре на языке машин, стрекоча электронными звуками, цифровыми шифрами и кодами своему хозяину, пославшему свое ей сообщение из области нулевого пространства GAMMA-X2 из глубины блока Х30, Главной Догмы автоматического роботонизированного своего муравейника.

Угорь подплыл к стеклу. И замер, глядя на Т-1001, стоящего перед ним.

То был не живой рыбоподобный угорь, а лишь отдаленно напоминающий угря и тоже робот. Точнее, отдельная часть самой Верты, машины Т-1001. Ее встраиваемое в ее жидкометаллическое тело еще одно запрограммированное в работе как одно целое с главным носителем устройство и оружие, и живущее теперь отделившись от главного и основного, отдельно пока в этом аквариуме. Большую часть времени, проводя в кибернетической спячке, прямо в воде и на дне аквариума в этой верхней наземной лаборатории первого этажа трехэтажного здания. Здания, куда приводили роботы охранники и конвоиры Т-700 покойного пленника Верты Белова Андрея. И где она соблазняла его, но безуспешно.

Верта положила руку на стену из стекла аквариума. И угорь прилип головой к стеклу. Она считала данные со своего встраиваемого модуля, и его исправности и даже пообщавшись с ним как с живым организмом. Словно дама со своей ручной собачкой. Через стекло, передавая свою энергию из батарей и плазменного генератора. И вода в аквариуме закипела как в котле и по поверхности заскользили электрические разряды. А место где стояла Верта, и аквариум окутал водяной горячий пар. И вскоре из этого пара вышла она уже одетая в серый с воротником стойкой костюм и до колен в зауженной очень короткой юбке. В черных чулках и черных туфлях. Со своим рыжим длинным вьющимся за спиной, до самой ее виляющей из стороны в сторону широкой задницы хвостом из рыжих полиморфных жидкометаллических забранных на затылке заколотых золотой брошью волос. И виляя, красиво женскими полными бедрами. Машина из мимикрирующего жидкого полисплава Т-1001 по-имени Верта. Стуча черными туфлями на высоком и широком каблуке, быстро продифелировала к открывшейся настежь на гидравлике и приводах из титана двустворчатой двери из своей верхней лаборатории.

12 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Медицинский центр.

Подземный блок Х50.

Сектор В-14.

11:50 утра.

Кругом кружили малыши разного возраста и пола. Девчонки и мальчишки. Много детей. И они окружили двух мужчин, когда они случайно попали в сам детский садик, свернув в один из боковых коридоров блока Х50. Они шли в сторону больницы лагеря, а попали сюда в детский садик. Тот самый крепостной лагерный садик, о котором они оба слышали.

— Сколько их тут! — удивленно произнес Кравцов Алексею.

— Много — произнес в ответ Алексей, Кравцову озираясь по сторонам и видя кричащих, пищащих и бегающих везде ребятишек с игрушками и тех, кто их увидел и подбежал знакомиться с ними, глядя любопытными детскими шаловливыми и несколько напуганными даже глазенками на двоих случайно попавших к ним сюда мужчин. И здесь же были другие взрослые. Воспитатели женщины. Тоже разного возраста, но, вероятно из пленных лагеря и здесь выполняющих работу досмотра за малышами как воспитатели и нянечки. Те, удивленнее и расстереннее малышей уставились, молча на вошедших к ним мужчин. Одного взрослого лет пятидесяти и второго лет двадцати еще совсем мальчишки. Они стояли и молчали. Одну женщину даже Алексей признал. Она была той, что приводили к нему в ту закрытую одиночную жилую со всеми удобствами его камеру в Х17 в секторе В-16, откуда они с майором Кравцовым убежали. Эта женщина делала, как и погибшая, робот андроид Юлия ему те уколы от контузии и по приказу самого Скайнет. Это, правда, как казалось, помогало. И он, Алексей соглашался на прививки.

И в это время раздался голос где-то сзади их. За спинами и из открытых в садик обычных из белого пластика дверей.

— Ктьо вы?! — прозвучало громко и за их спинами и даже напугало обоих. И они оба вздрогнули, враз, посчитав, что голос принадлежал Верте, но этот вопрос и голос был другим. С сильно ощутимым акцентом.

— Щто вам тут найдо и откюда вы оба?! — снова громко прозвучал за спинами голос. Голос женщины. Голос по-русски и ломано.

Они оба, враз, обернулись и увидели стоящую, прямо в дверях на пороге еще одну женщину, лет сорока или даже старше. Худощавую и высокую. В белом длинном ниже колен как врач халате. Это была та женщина, которая приходила тогда в палату к нему к Егорову Алексею и Юлии, чтобы забрать заблудившегося и потерянного в садике малыша, который, видимо долго бегал по коридорам Х50 в секторе В-14 и прибежал к нему с андоидом-гибридом Юлией в палату.

— Вьы дьолжы неьедленно покьинють этьо мьесто — произнесла женщина жестким приказным тоном и вошла быстро в помещение садика с воркующими и галдящими малышами, окружившими незнакомых двоих мужчин — И как мьожно бьистрее — произнесла она им.

— А вы кто будете? — произнес Виктор Кравцов женщине, вероятно здесь главной — Я вот, например, первый раз вас вижу.

— Йя вьяс тоже. Вьям не всье ли равьно — ответила женщина им. Она была иностранка. Возможно американка, либо немка. И тоже из пленных Скайнет. И она его Алексея узнала. Сразу узнала, и это было заметно по ее выражению лица и выражению женских синих глаз. Женщина была шатенкой с пепельным цветом закрученных на затылке в колечко длинных волос.

— Прошью вас, немьедленно уходьите отсьюда — произнесла еще раз, она им двоим.

— Мы ничего не сделаем плохого вам и малышам — произнес сам ей Алексей — Я видел вас тогда в своей больничной палате с Юлией.

Женщина отвернула голову и посмотрела на стоящих женщин и бегающих галдящих и писклявых малышей.

— Она погьибла? — снова спросила женщина — Скажьите как? — она уже обратилась к самому Алексею. Кравцов лишь, молча, теперь смотрел на нее и бегающих и окруживших его вокруг любопытных малышей.

— Да, погибла, и ее больше нет — произнес Алексей ей в ответ — Она погибла далеко за пределами крепости. Ее убили повстанцы люди — он уточнил главной здесь женщине, толи американке, толи немке.

— Юлыя — произнесла женщина и громко заплакала, отвернувшись от них и отворачивая стыдливо свое лицо. И к ней подошли две из стоящих поодоль ошеломленных явлением двх мужчин воспитательниц женщин в белых халатах как врачи. Возможно, они были и врачами по совместительству. В их глазах тоже были слезы, и они прижались к этой главной здесь женщине, жалея ее и сочувствуя ее потери.

— Вы были хорошо знакомы с Юлией — произнес Алексей и в его глазах тоже появились слезы — И здесь вместе работали. Я так и понял тогда.

Женщина, вытерев свои текущие слезы, повернулась к нему и сразу представилась — Мьеня звать Гредруда, а вьас Альексей, тьак?

— Да, Алексей — произнес Алексей ей.

— Ухьодите, прошью вас — произнесла она ему — Вас ужьен навьеро ищьют.

— А, куда дальше идти? — он у нее спросил — Где можно выйти отсюда наружу.

Они и в правду несколько заплутали по этим коридорам и переходам в блоке Х50.

— Жачьем этьо вам? — произнесла она им обоим и глядя на молчащего сейчас и смотрящего на нее майора Виктора Кравцова — Вьам всье равньо не сбьежать отсьюда и лучше сидьет в помьешение базы. Тьам снаружьи мнього машьин. Онь убью вас.

— Мы это знаем — уже произнес ей в ответ неожиданно Кравцов — Нам только выйти отсюда.

Она, молча, посмотрела непонимающе на двоих таких отчаянных или даже сумасшедших безумцев. Но, все равно, произнесла им, вероятно чтобы они как можно быстрее ушли отсюда.

— Впьереди ещье по крьидору двадьять мьетров и напрьяво дведь автомьят и код замьок. Этьо едьинственный вьиход отсьюда. Вам не вьитди отсьюда. Возвращайтесь льютше обрьятно.

— Я помню те двери сюда, только меня вели по другому коридору в другое место — произнес Кравцов — Чертов лабиринт из коридоров и переходов.

— И меня также — произнес Алексей — Вот мы и заблудились. Мы не в тот коридор попали. И проишли мимо медблока Х50. Интересно как тот писклявый клопыш неоднократно попадал в медблок?

Малыши громко пищали и галдели, и их разговор глушился их криком и смехом. Но это не мешало Т-1001 их вычислить в коридорах сектора В-14 и блока Х50. Она отфильтровала все, что могла отфильтровать в верхнем наземном здании, находясь сейчас в медблоке и проверяя каждую больничную палату. Она вдруг их двоих нащупала, и след вел в детский садик в другом крыле Х50. И Верта тут же резко развернувшись, практически на стовосемьдесят градусов на своих высоких каблуках черных туфлей. И виляя своими красивыми изящными женскими в черных чулках из жидкого металла бедрами и мелькая икрами стройных полиморфных ног робота Т-1001 из-под узкой юбки своего костюма с воротником стойкой, быстро вышла в длинный коридор между больничными палатами. И устремилась по нему, даже не закрыв дверь, одной из них, из которой, только что вышла.

Алексей узнал того малыша, который был видимо, самым вертким здесь шобутным и крикливым. И он, даже протянув свою маленькую ребенка рученку, прикоснулся к руке стоящего и разговаривающего с Гертрудой Егорова Алексея.

Он обратил на малыша внимание и взял карапуза на руки. И тот засмеялся от радости, глядя Алексею в синие мальчишеские глаза.

— Вы тут тоже врач, как Юлия? — спросил Алексей у старшей здесь в детском садике женщины.

— Да, врач кьак и они — произнесла жутко ломано по-русски, показывая взглядом на своих стоящих рядом в белых халатах, как и она сама подруг по детскому садику Гертруда. И забрала малыша у него из мальчишеских рук.

— Я присьмартрываю за малышьями. Оньи помьят Юлыю и спрашивьяют о ньей — она произнесла — Оньи любьили Юлыю, как и мы. Ухьотите.

— Ладно, идем, Алексей — произнес Виктор Кравцов — Идем отсюда. Может это опасно и для них. Наше здесь присутствие. Может, она боится не зря. Идем.

И они оба развернувшись, пошли быстро к двери из детского садика. Вослед Алексею закричал маленький лет трех карапуз на руках Гертруды. Он закричал громче всех, не желая расставаться с Алексеем. Похоже, Алексей ему понравился, и он его помнил. А может, чувствовал что-то в Егорове Алексее, что тянуло малыша к нему. Что-то близкое. И может, даже родственное, по природе.

И они покинули детский садик. Быстро уходя от кричащих пленных маленьких ребятишек и женщин присматривающих за ними. Им, вослед выйдя, смотрела сама Гертруда. Смотрела тоскливо и жалостливо, словно уже провожала на тот свет. Она так провожала их, держа кричащего на своих руках, крикливого малыша до поворота коридора. И снова вошла в детский садик, закрыв за собой плотно пластиковую дверь, чтобы не разбежались малыши, и их не пришлось ловить в коридоре. Как этого на ее руках кричащего шобутного и шустрого карапуза, который уже неоднократно убегал из своего плена этих стен, как и они идущие по длинному коридору в надежде предстоящего побега. Этот малыш уже знал многие закоулки в этом коридоре и даже добегал до медблока в другом крыле Х50. Его все время там и ловили. Его туда так и тянуло.

— Идем быстрее, Алексей — проговорил Кравцов — Надо до той двери дойти.

Алексей понял именно сейчас, что так им вот запросто не выбраться отсюда. А любые попытки это смерть. И правильно говорили в Х19 пленные, что выхода отсюда нет, только вперед ногами. Нет ни единой лазейки, чтобы выскочить из крепости. Иначе были бы побеги и многие уже сбежали от машин Скайнет. А его командир это так и не понимал. Он, видимо недооценивал сейчас все до конца и тешил надежду, что им удасться как-то проскочить сквозь роботов охранения, и те бетонные эстакадные стены оборонительной лабораторной крепости.

Сейчас что-то руководило Кравцовым, и он не мог понять что? Может, то, что он просто оказался сейчас без контроля машин и без вооруженных рядом конвоиров роботов и его понесло.

После встречи с этой Гертрудой, Алексей окончательно понял, что им не вырваться из плена. Именно вот так, своим ходом, но его бывшего командира несло как ненормального к тем закодированным дверям на поверхость самой базы из Х50 и сектора В-16, и его открытую территорию, охраняемую повсюду и со стен крепости многочисленной автоматической и мощной вооруженной охраной.

Алексей сказал ему о возвращении, но Кравцов, и слушать его не захотел. Он сказал Егорову Алексею, что только бы выскочить наружу, а там перебежками и к периметру стен и наверх через стены. Главное нырнуть за стены и там можно по всяким канавам, ямам ложбинам и рытвинам перебежками и до своих.

Алексей не стал его отговаривать. Даже убеждать и говорить о суде и расстреле за плен и измену. Сейчас Кравцов был как невменяемый. Он Алексея не слушал.

— «Пусть сам сообразит, что бесполезны любые вот такие попытки и, что ничего не выйдет» — Алексей теперь уже думал и с неохотой шел за ним.

— «Надо что-то другое предпринять для побега» — он думал про себя — «Что-то совсем другое».

— Вот они эти чертовые двери — произнес Виктор Кравцов, подходя первым к металлическим раздвижным на гидравлике и приводах дверям. И стал осматривать их и кодовый замок на стыке двойных из титана толстых дверях.

— Надо что-то с этим сделать и открыть их — произнес он, гдядя на Алексея как ненормальный, так и не понимая, что выхода нет отсюда. И их никто не выпустит. Он начал пальцами нажимать кнопки на замке, словно смог бы подобрать нужный код к кодовому замку и, не зная, что за дверями стояла вооруженная охрана из двоих Т-600, вооруженных ленточными роторными пулеметами Гаглинга.

Алексей стоял рядом с ним и смотрел уже равнодушно на глупые и пустые старания своего бывшего командира, осматривая металлические ворота, стены и потолок из белого пластика.

Алексей подумал, что, наверное, плен оказал на Кравцова такое пагубное психологиченское воздействие. Его беспомощность сейчас давила ему на голову. И его боевой бывший командир, просто быстро сходил здесь с ума. Именно из-за неспособности больше насолить этим машинам, которых он люто ненавидел. И сейчас что-то первый раз кольнуло в его сердце. Алексей поморщился. Боль была ощутимой там, глубоко в его груди. Но он не знал, что это. Он отошел назад от Кравцова, пока тот тыкал пальцами по кнопкам кодового замка. И эта боль делала самого Алексея нервным и раздражительным. Она как-то воздействовала на него. В голове зашумело и загудело, но тут же прошло. Алексей задергался и занервничал.

— Товарищ майор! — произнес он громко и нервно и даже готов был оттолкнуть своего бывшего командира от этого чертового закодированного шифрами из цифр замка. Что-то вызвало приступ этой нематевированной враждебной агрессии. У Алексея помутнело в глазах, и он даже закачался в стороны и ощутил первый раз и следом за этим, какую-то необъяснимую болезненную слабость в руках и ногах.

Что-то сейчас с болью в сердце воздействовало на него и Алексея нервировало. И он не мог знать что? Раньше такого не было. И вот только сейчас, что-то происходило внутри его тела. Кровь надавила на голову, вызвав нервозность и даже некую непонятную агрессию. Причем на майора Кравцова. Что это, Алексей не мог понять? И это быстро прошло. Но все равно было, что-то не так теперь. Не так в его теле и внутри. Не так как было раньше. И стало проявляться только сейчас.

— Я тебя тварь металлическая все равно открою — рычал и психовал уже Виктор — Ты потдашся мне, дрянь железная.

— Как ваши успехи, майор Кравцов? — Раздался голос Верты. Причем из самих бронированных титаном дверей.

Алексей отскочил к левой из белого пластика стене и прижался к ней. И за ним сам Кравцов, аж пулей, отлетел от дверей и, отбежав, прижался к той же стене, закрывая спиной за собой Алексея. Они оба дико и напугано, закрутили головами по сторонам, не видя ничего, но это было здесь где-то.

— Я вижу пустое дело — прозвучал голос Верты из самих ворот — Не так ли, майор Кравцов. Сами бежите и друга себе нашли.

Кравцов вытаращив свои глаза, молча, пополз по стене, задом, толкая за спиной Егорова Алексея. И в это время из ворот показалось лицо. Лицо из ожившего титана, приобретая очертания робота Т-1001. За лицом из ворот появилась целиком голова машины, плечи, руки и она отслоилась вся от бронированного металла дверей, в точности скопировав его структуру и фактуру и цвет. И, приобретая форму тела Т-1001, только теперь блестящего как ртуть и живого. И снова становясь Вертой, копируя ее одежду, руки ноги волосы, и стоя у тех дверей, расставив широко свои в черных туфлях ноги в темносерых брюках делового приталенного такого же темносерого костюма.

— Мне вам помочь, майор Кравцов? — произнесла ему Верта — Я думала, вы разумный человек, а не такой глупый, чтобы решиться на такое. Вот и доверяй мужчинам. Только поверила и взяла с него все обещания, а он уже бежит. Мужчины.

— Я все равно найду выход отсюда — произнес, рыча от злобы Виктор — Эти ваши стены не удержат меня, майора Кравцова.

— Ну да, конечно — произнесла ему Верта — Это говорит глупец, которого снова хочет видеть мой повелитель, как и тебя, Егоров Алексей.

— Какого черта ему от нас надо? — громко прокричал Кравцов ей, машине из жидкого мимикрирующего металла — Что он прицепился ко мне и Алексею, ты злобная металлическая мигера.

— Мигера, значит — произнесла ему Кравцову Верта, сверкнув на Алексея и Виктора своими зелеными зрачками полиморфных Т-1001 красивых под черными изогнутыми тонкими бровями глаз. Это было отлично видно в горящем дневном свете ламп в коридоре — Теперь мигера. Ночью ты такого не говорил, майор Кравцов — Верта произнесла сдержанно и улыбнувшись хищно многообещающе Кравцову и посмотрев одновременно и на Алексея.

Алексей напуганными и растерянными глазами, посмотрел, недоумевая на Кравцова. Который не отрываясь снова злыми глазами пленного военного Советского ракетчика офицера, смотрел на ту, которую и любил и ненавидел.

— Это она о чем? — проговорил Алексей, глядя на Виктора — О какой ночи идет речь?

— Не важно — произнес Кравцов, прищурившись и глядя ненавидящим и бешенным взглядом на Верту — Я обещал никому про это не говорить и не скажу как договорились. Давай, веди к своему нас повелителю, ты… Тварь жидкометаллическая.

Верта промолчала, лишь снова сверкнула своими зелеными зрачками робота полиморфа глаз.

— Вот и отлично — произнесла машина Т-1001 по-имени Верта — Потом поговорим, майор Кравцов. Я еще с тобой не договорила на личные и касающиеся только нас темы.

И пошла первой, красиво виляя в брюках на туфлях шпильках широкими бедрами и женским широким задом. Она прошла мимо них и пошла впереди, а они поплелись следом за роботом из жидкого металла.

12 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Центр клонирования и программирования.

Подземный блок Х17.

Сектор В-14.

12:20 утра.

— Ты, говоришь мне — произнес удивленно и ошеломленно Главной машине бункера Алексей — Что все это организовано тобой умышленно и специально?

— Да, верно — произнесла Главная ему машина.

— И до сих пор еще, все это еще не закончено, и все еще в действии? — Алексей произнес Главной и Генеральной машине.

Он был ошеломлен и потрясен всем, что вокруг него завязывалось. Он был не совсем уж малолетний мальчишка и прекрасно уже все понимал. И его это возмутило и даже оскорбило. То, что его используют в этой игре на выживание.

— И тот конвой, где мы сидели в засаде с пацанами и Кравцовым? — он произнес и посмотрел на стоящего далеко, почти у открытых в блок на гидравлике толстых из титана дверей и под конвоем двух Т-600 своего в прошлом командира Виктора Кравцова. И теперь такого же пленника, как и он Скайнет.

— Он врет все, Алешка! — возмущенно прорычал, глядя на живую сверкающую красными глазами маску на экране огромного главного видеомонитора, майор Кравцов — Врет и не краснеет! Он лжец, ты, что не видишь, Алексей!

Майор дернулся было, но два робота Т-600 схватили его за руки с обеих сторон своими манипуляторами гидравлическими руками и сжали их.

— Твою мать! — прорычал, глядя на них и стоящую и смотрящую каким-то странным любопытным взором зеленых, словно хищных и широко открытых под изогнутыми тонкими черными дугой бровями глаз Верту. Она, была в своем том темносером брючном деловом из своего же полисплава костюме. На высоких шпильках каблуках черных туфлей. С длинным вьющимся рыжим забранным на затылке ее рыжеволосой зализанной головы хвостом до самой широкой женской задницы. С широким оголенным лбом и золотыми маленькими сережками в ушах. И неотрываясь сейчас смотрела на майора Кравцова, словно чего-то хотела от него. Словно желала его как женщина. И это было заметно. И его это даже напугало сейчас. И он, замолчал, терпя боль в сжатых своих пальцах рук. Глядя на смотрящую, на него неотрывно ту, словно живую машину, как на охоте дикую кошку, из жидкого металла рыжеволосую сучку Верту.

Он отвел свои настороженные теперь ненашутку глаза на экран видеомонитора и стоящего перед ним Алексея.

— Это был последний конвой через Европу и Урал — произнес ему Скайнет — Больше не будет. Теперь все поставки совершаются через океаны с Южной Америки и Африки и в обратную сторону.

— Значит, тогда мы напрасно ждали в засаде у твоих ворот на той дороге? — произнес Алексей сверкающей горящими красными глазами человекоподобной живой маске на экране коммуникационного дисплея 100000000битного видеомонитора в секторе В-14 в блоке Х17.

Скайнет молчал и слушал Алексея.

— Мы видели только два твоих FK-танка и воздушный разведчик на подлете к цитадели Б. Нас, тогда, отозвали в соседний ракетный бункер по приказу самого полковника Остапенко.

— Да, совершенно верно — ответила ему Главная в бункере Генеральная машина — То был, просто мой дорожный перефферийный патруль.

— Но, мы позднее отбили твой НК-танк — произнес, встревая и не выдержав в разговор сам Кравцов, косясь на Т-1001 Верту — И твой бронепоезд, чертова ты железяка.

— Это и входило в мои планы — произнес ему, сверкнув недовольным его встреванием в разговор между двумя только собеседниками взглядом горящих красных глаз Скайнет.

— Какие еще к черту твои планы?! Ты гребаная машина?! — снова прорычал Виктор за спиной Алексея и видел, как тот весь осунулся и опустил свою короткостриженную русую голову двадцатилетнего мальчишки и, что-то, видимо соображал и быстро думал. Он посчитал своим долгом, заступится сейчас за него. И принять весь накал разговора на себя.

Но он только и успел произнести, свое излюбленное — Ты… как в ответ услышал от самого Алексея.

— Замолчи! — вдруг крикнул на майора Кравцова сам Алексей и повернул к нему со злым выражением лица голову — Не лезь в наш разговор! Это касается меня и его! Замолчи, я сказал!

Это было невероятно. И жутко потрясло Виктора Кравцова. Он не ожидал такого, да еще от своего в прошлом сосунка подчиненного. Это слышалось как приказ своему в прошлом командиру. Виктор даже опешил и онемел, от удивления и замолчал, глядя в глаза Алексея в которых стояла злоба и бешенство. Это было, вообще не похоже на Алексея. И, вообще не похоже на него. Словно, это было проявлением чего-то другого сидящего в нем. И скрывающегося все это время глубоко и скрытно внутри самого его бывшего подчиненного. То, что он никогда не видел ранее.

Еще совсем недавно, они даже обнимались, выскочив из своих боксов в блоке Х50, как отец и сын. Встретившися так неожиданно, и оба живыми и здоровыми, хоть и пленными. Но теперь, лицо Алексея было наполнено злобой и ненавистью. И он напоминал самого теперь майора Кравцова.

Кравцов дернулся еще раз, но Т-600 держали его мертвой хваткой своих гидравлических рук. Он снова посмотрел на Верту. И та, стоящая в двух шагах от него, посмотела на него с хищным выражением свое женского миленького белого лица из полисплава машины Т-1001. Словно желающая проглотить его майора Кравцова с потрохами.

— Продолжай — Алексей произнес, весь уже трясясь от бешенства и злобы. Он был сейчас совершенно не похож на того обычного деревнского простого открытого совсем еще мальчишку Егорова Алексея. Сейчас это был другой уже Егоров Алексей. И совсем не мальчишка. Даже его голос был не как у Алексея.

— Все, что происходило вокруг тебя, пленный под номером ABN005476859, Егоров Алексей — произнесла живая сверкающая красным светом своих глаз с огромного во всю заднюю стену блока Х17 видеомонитора маска — Все это ради того, чтобы получить тебя. Все что еще и сейчас происходит здесь и за пределами моей лабораторной базы, это все ради тебя, мой пленный мальчик Алексей.

Машина выждала специально паузу, играя на нервах Алексея.

— Продолжай! — Алексей произнес, скрипя мальчишескими своими зубами Скайнет.

— Захват поезда — продолжила Главная Генеральная машина бункера Скайнет — Смерть робота Т-800, твоего охранника и смерть Юлии. И в скором будущем атака и штурм моей правобережной крепостной цитадели Б, все это спланировано мной и все ради тебя, Алексей. И твоего и моего будущего. И завершения этой долгой затяжной и бесконечной войны.

— Значит, все, что произошло, происходит сейчас и происходило до этого со мной! — произнес дрожащим от гнева и ярости голосом Алексей — Все это твой личный и беспроигрышный план?! План, построенный на сплошном обмане?!

— Не говори так, Алексей. Это не обман. Скорее построенный и продуманный мною стратегический план — произнес в ответ холодно Скайнет — Шахматный план — Многоходовка. Только ты ничего не понял, как не понимаешь и то, что сам сейчас делаешь. И все потому, что ты обычный человек, Алексей.

— Я ничего не понимаю?! — прокричал Алексей, ощутив, как снова ткнуло больно, что-то ему в грудь и судорогой стянуло, что-то в его той мальчишеской груди. Это было уже во второй раз. И как, давя на голову, кровь застучала в висках. И все закувыркалось в синих мальчишеских глазах. Он схватился руками за оградительные перила перед большим во всю стену горящим ярким голубоватым огнем экраном видеомонитора. Первый раз навалилась тошнота, и затряслись руки и ноги. Но, он смог отдышаться, глядя на то, что смотрело на него с того горящего ярким голубоватым огнем видеомонитора — Я ничего…?! — он прокричал той живой шевелящейся с экрана и сверкающей красным горящим огнем в своих глазах маске. И прервался, глотая тугой комок в своем высохшем от боли и ненависти горле.

Инициативу разговора снова перехватил Виктор Кравцов — Я же тебе говорил, Алешка! — проикричал он ему, стоящий далеко сзади почти у самых открытых дверей в блок Х17 — Он тварь конченая! Он все врет! Врет и сейчас! Он просто использует нас обоих ублюдок электронный! Он хочет добить нас всех, кто еще остался в живых!

Но, Алексей его словно, теперь не услышал. И даже не обернулся, даже если бы его сейчас прикончили те два робота Т-600. Он слушал только сейчас Скайнет и смотрел на Главную машину бункера осверепевшими и сумасшедшим от ненависти и злобы глазами как на своего теперь личного заклятого врага.

К Кравцову, мгновенно сорвавшись со своего места, подошла, быстро виляя бедрами в темносерых брюках брючного делового костюма и стуча высокими по черному пластику каблуками своих из полисплава черных туфлей сама Верта, и схватила Виктора за горло своей женской правой рукой, сдавливая ему шею. Роботы Т-600, сжали еще сильнее ему руки до жуткой боли, что казалось еще чуть, чуть, и руки будут просто раздавлены гидравликой сжатых стальных машин пальцев.

Верта буквально в упор уставилась в лицо Кравцова, молча глядя ему в глаза хладнокровным убийственным взором зеленых тех своих широко открытых и, похоже неравнодушных глаз робота полиморфа Т-1001. А ее пальцы машины из жидкого полисплава сжали так его шею, что он начал задыхаться.

— Ты!.. — произнес, еле успев выговорить Виктор — Ты!..Су…ка!

Он захрипел сдваленным ее жидкометаллической рукой и женскими пальцами своим горлом.

— Потом, поговорим — она ему тихо прошипела как змея — Наедине, занимаясь снова любовью, любимый.

— Лю…би…мый?! — прохрипел Кравцов, уставившись своими вылупившимися покрасневшими от удушья глазами пленного на робота и женщину в одном лице Т-1001.

И у него покраснело в глазах, когда он еще увидел стоящего спиной к нему и даже не повернувшегося в его сторону Егорова Алексея.

— Значит, все это твой план?! — произнес в бешенстве Алексей, даже не повернув в сторону окруживших Кравцова роботов свою мальчишескую русоволосую голову — Это все твои расчеты и твой план?! Ты все это время обманывала меня?! Ради своей великой цели?!

— Я не обманывала тебя, Алексей. Еще раз тебе повторяю — совершенно без каких-либо признаков сочувствия или эмоций произнесла, сверкая огнем красных с видеомонитора глаз, Главная машина бункера — Но все, действительно, только ради одной главной и единственной цели.

— Цели?! — прокричал и, сорвавшись с места как ужаленный, бегая вдоль экрана как чумовой, и не соображая уже как нормальный человек в состоянии бешенства и злобы Алексей — Цели?! — он снова, прокричал в экран видеомонитора — Ты, говоришь, цели?!

Алексей подлетел к ограждению и самому экрану монитора, почти переваливаясь через оградительные перила.

Верта повернула к экрану практически на стовосемьдесят градусов свою рыжеволосую робота полиморфа голову. И теперь смотрела на экран и бегающего в бешенстве снова взад и вперед вдоль монитора, очумевшего от ярости и сумасшествия, трясущегося в бешенной как в эпилиптической лихорадке пленника Скайнет Алексея. Она хотела бросить Кравцова и подойти и схватить одуревшего в бешенстве Алексея, чтобы успокоить его силой как майора Виктора Кравцова, который, буквально уже повис в руках Т-600 полупридушенный ее рукой.

— Нет — услышала она в своем молекулярном ЦПУ команду от своего повелителя и хозяина — Отставить. Не сейчас. Я сама скажу когда.

А Егоров Алексей не успокаиваясь, все продолжал носиться взад и вперед перед экраном командного дисплея видомонитора как заведенный. Он как лишенный воли в клетке дикий зверь, носился взад и вперед без остановки, возле гудящих электронными звуками и мигающих экранами с бесконечным потоком цифр и шифр кодов, стоящих вокруг небольших мониторов, серверов и горящих лампочками тумблеров.

— Юлия! — он прокричал, дрожащим от ярости и злобы мальчишеским голосом Скайнет — Юлия! Ты убийца! Лгунья и убийца! Ты убила ее! Ты убила ее! Убила, мою Юлию!

— Это была необходимость — совершенно невозмутимо и холодно ответил ему Скайнет — Юлия выполнила свою поставленную мною задачу. Это необходимая жертва, ради будущей поставленной цели.

— Жертва?! — он кричал машине, сотрясаясь всем телом молодого двадцатилетнего мальчишки, и не видя ничего вокруг себя. Только те красные на человекоподобной маске, похожей на лицо красивой женщины сверкающие красным огнем глаза на экране 100000000битного видеомонитора — Она! Она! Она! — Алексей кричал на весь блок Х17- Ты просто убила ее! Ты убила ее! Ты, просто убила ее! Ты убила живого человека! Ты бесчувственная машина! Ты! Ты!

— Я убила машину — спокойно, но громко ответила, словно живая с экрана видеомонитора женоподобная сверкающая красными горящими подвижными глазами маска.

— Я ненавижу тебя! — он прокричал ей, глядя в слезах глазами на тот громадный во всю стену сектора программирования и сканирования экран видеомонитора — Ненавижу тебя! Ненавижу!

И Алексей бросился бегом в открытые двумя створками толстые в блоке Х17 на гидравлике и приводах двери. Мимо стоящей Верты и двух роботов Т-600, схвативших полупридушенного рукой Т-1001, пленного майора Виктора Кравцова. Который почти отключившись, пропустил последний эпизод и исчезновение из блока Х17 своего товарища по плену Егорова Алексея.

— Ненавижу! — раздалось в коридорах за топотом тюремной обуви и мальчишеских ног гулким громким эхом — Ненавижу! — удаляясь и отскакивая, отражаясь от пластиковых потолков и освещенных ярким светом ламп в глубине первого подземного этажа бункера Скайнет.

Скайнет сказал ей, где Егоров Алексей. Хозяин сам вел ее до самого нижнего уровня бункера, куда побежал этот взбесившийся до сумасшествия в состоянии злобы и ненависти молодой двадцатилетний мальчишка. Его след уходил именно туда, в самый низ блока Х30. На самое дно железобетонного крепостного бункера Скайнет.

Что его туда понесло? Даже не знал сам Скайнет. Наверно и сам пленный под номером ABN005476859 не объяснил бы этого. Это было состояние аффекта. Скайнет знал это и чувствовал все, что происходило в организме его беглеца, который уже был у ворот GAMMA-X2. Уперевшись головой и лицом в бронированные из титановой брони большие на гидравлике и приводах двери тот стоял, отвернувшись от него смотрящего на него со стен и потолка своего бункера встроенными камерами и глазами.

Скайнет знал, что делал, и все шло, как ему было нужно. Только Алексей не знал, что творится в его душе взрослеющего на глазах машин мальчишки. Он бросил майора Кравцова там наверху в Х17, все и всех. Он обманутый и обиженный в состоянии полной паники и ужаса самого своего плена. Он, бежал вниз, сломя голову, и, не отдавая себе отчета. В глазах стояли слезы жуткой душевной раздирающей его грудь, и сознание боли, и висел перед глазами застилающий все, как и его рассудок туман.

Он Егоров Алексей рассчитывал на свободу. Личную свободу и оказался обманут. Еще дикая и жуткая смерть его любимой Юлии. Ее лицо. Оно стояло перед его Алексея, двадцатилетнего мальчишки обезумевшими от горя глазами.

Он не знал, что теперь делать и как быть дальше. Скайнет сказал, что он останется здесь навсегда, без шансов на свободу, на которую он Алексей рассчитывал.

Он обманул его. Он ему поверил и даже подружился с ним. Даже принял его как лучшего друга и почти как родственника. Это может быть странным, но между Алексеем и Скайнет завязалась на самом деле родственная связь, связь человека и машины.

И вот этот обман и смерть Юлии. И Алексей, не помня себя от всего этого и пережитого самим в том лесу, бежал вниз бункера. Больше бежать было некуда, только вниз на грузовом лифте через бетонные и титановые перекрытия на самый низ бункера Скайнет. В сектора В-28 и В-29. Туда, где возможно его будут долго искать. Особенно если минуя блок Х30, он потеряется в глубоких прорытых туннелях и коридорах того подземного блока о которых говорила сама Верта. Она его туда не водила, но он видел длинный уходящий в неизвестнойсть освещенный коридор за блоком Х30. И ему туда почему-то теперь хотелось. Даже просто сгинуть там навсегда.

Он просто не хотел никого теперь видеть и чтобы его оставили теперь все в покое. Он даже не замечеал снующих мимо него роботов и пробегал мимо самой охраны, роботов Т-600 и Т-700 и они его почему-то не трогали. Они лишь провожали беглеца озадаченным взглядом красных горящих глаз, но не трогали, а лишь что-то вослед ему стрекотали электронными звуками. Но не трогали и не вставали на пути и не ловили его. И тем более не стреляли в него. Почему? Но, Алексей не задавался сейчас этим вопросом. Он просто бежал вниз и даже несмотрел по сторонам. В глазах его стояли слезы. И душу разрывала дикая ноющая боль. И что-то больно кольнуло в самое сердце. Такого не было раньше, но кольнуло. Но он не обратил на это внимания, а просто бежал вниз, спустившись на грузовом лифте на самый низ бункера Скайнет. И побежал в сторону блока Х30, удаляясь от секторов В-28 и В-29.

— «Сейчас бы даже смерть не помешала» — он говорил сам себе. И уже рассуждал не как мальчишка, а взрослый человек. И смерть его уже не особо пугала. Именно теперь. Скорее, как избавление от дальнейшей пленника такой жизни. Жизни без свободы. Без матери и отца и даже родного брата. Здесь и в плену. Вечном, теперь плену. Из которого не было выхода. И она не отпустит его ни за что. Алексей знал, она не убьет его, но от себя не отпустит ни на шаг. Пока не получит то, что хочет. Пока не получит его как своего сына. Пока он не станет тем, кем она его желает видеть. Пока не станет машиной и человеком как погибшая Юлия. Как те роботы-гибриды в сектрое В-28 в нижних лабораториях.

Возможно она его, потом также законсервирует на неопределенное время и это будет хуже, чем сам плен. Он тогда, просто исчезнет из числа пленных здесь в самой лагерной крепостной цитадели. И его забудут, и никто о нем не вспомнит, как о тех, кто был в криокамерах готовой продукции в блоке Х30 и сеторе В-28.

Он мальчишка, доверившийся Главной машине. Мальчишка солдат ракеткик и теперь пленный самого Скайнет. Теперь без надежды на свободу и выхода отсюда.

— Мама — произнес он, вспомнив о матери Антонине и вспоминая своего отца Егорова Дмитрия — Мама и отец. Я не увижу больше вас. Не увижу. И не увижу своей больше деревни и брата Ивана.

Он, сам не заметив, уже стоял у самой GAMMA-X2, словно стучался в ее подземный скрытый от всех дом. Как в дом новой приемной матери, матери обманувшей его своего новоявленного ребенка, прижавшись к стальной огромной двери, рыдал как безумный, проливая мальчишеские двадцатилетнего солдата пленника слезы. И она слышала его. Она та, что следила за ним постоянно и изучала его поведение. Она хотела его, и она вскоре получит то, что ей теперь всецело до последней живой человеческой клеточки и капли крови принадлежало и принадлежало теперь целому миру. Новому возрождающемуся миру. Миру людей и машин.

— Зачем ты обманула меня! — Алексей вслух рыдал, упершись головой в огромную двустворчатую на гидралике и приводах бронированную толстую из титановой брони дверь. Он сам не понимал, зачем так делал, но ему и вправду не хотелось уже жить, и он хотел теперь смерти. И он сам не понимал, почему здесь теперь стоял, словно что-то привлео его сюда. Именно к этим огромным из титановой брони дверям, больше похожим на ворота в еще одну крепость. Подземную скрытую ото всех крепость и цитадель того, кто его звал теперь к себе. Звал по имени и называл сыном, а он проклинал его, но не в силах был уйти теперь отсюда.

— Я ненавижу тебя! Ты, убила Юлию! Ты, отняла уменя свободу! — он произносил громко в запертую дверь, стучась в самое сердце Главной машины по имени Скайнет — Я пришел, чтобы увидеть тебя и спросить за все! Я знаю, ты здесь! Открой мне, я войду!

И в тот же миг то к чему он прижимался, громко загудело. Это включилась система открывания дверей, и гулко щелкнули замки и все запоры на огромных стальных бронированных дверях. И ворота, скрипя металлом понизу и верху, поползли по длинным полозьям как по рельсам, в разные стороны, открываясь перед ним. Огромные и широкие ворота, двери в неведомое. Туда, куда он еще не входил и где не был. Но теперь почему-то хотел быть. Может тут его ждала быстрая и тоже жуткая смерть, как и Юлию. Но он все же переступил порог и вошел туда, куда не входил никто. В то запретное для всего живого и неведомое.

12 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Подземный блок Х30.

Область нулевого пространства GAMMA-Х.

13:15 дня.

Верта шла по его следу. Это был приказ хозяина, найти беглеца. Найти и вернуть. Все шло по написанному им ее повелителем и Богом сценарию. И надо было теперь его вернуть назад. Это был приказ и Т-1001 жестко следовал ему, включив все поисковые свои встроенные приборы обнаружения и поиска. Она включила систему поиска и сканирования на всю катушку в своем поисковом модуле машины Т-1001. И уже знала и без Скайнет, где тот находится.

Т-1001 повысил осязание своего жидкого полиморфного металла до максимума и даже чувствовал теперь все, что происходит внутри этого бункера по его этажам и в глубине его. Чувствуя каждую движущуюся по тем этажам бункера его рабочую или военную машину охранения.

Надо было найти обезумевшего от ненависти и обиды беглеца. Мало ли что?

На этажах были роботы охранники Т-600 и Т-700. И Скайнет отдал распоряжение не трогать беглеца, куда бы тот не побежал. Но, все же могло произойти непоправимое. Мало ли что и как?

Она и сама боялась теперь за него, за своего Егорова Алексея, пленного ABN005476859. Он ей был нужен теперь не меньше чем самому Скайнет. И Верта ощущала его своим летящим как живой блестящий угорь, извиваясь змеей по венткамерам и люкам жидкометаллическим телом Т-1001, минуя грузовой лифт и перекрытия из титана и бетона в сорок метров. Минуя сектор В-28, и врываясь в сектор В-29. Прямо с потолка, выбив решетку потолочного вентиляционного люка. И упав уже блестящей ртутной большой жидкой и вязкой каплей из полисплава на пластиковый пол длинного идущего в обе стороны подземного самого нижнего и ярко освещенного в бункере коридора. И тут же исчезнув, растекшись по нему миллиметровым тонким слоем. Принимая форму этакой жидкометаллической лужи. Меняя саму на себе, как хамелеон цвет и фактуру, полностью сливаясь с тем полом. И эта жидкометаллическая, невидимая полиморфная лужа, потекла быстро по пластиковому полу, практичеки не заметная человеческому глазу.

— Верта — усышала она, в своем центральном процессоре голос Скайнет.

— Да, мой повелитель — она ответила ему также по внутренней связи.

— Он в самой GAMMA-X2 — произнес ей Скайнет — Забери его оттуда и веди ко мне.

— Поняла, мой повелитель — ответил, жужжа и стрекоча, на языке роботов и машин преданая своему хозяину Скайнет робот Верта.

Она должна была его найти и именно сейчас. И где бы он здесь не находился, он нужен был и ей самой. Этот дряной мальчишка, но полюбившейся самой Верте. Уже сформировавшийся в половозрелого, почти взрослого человеческого мужчину. И у Верты появились личные виды на пленного под номером ABN005476859.

Смерть Юлии вывела его из себя. И он не мог никак избавиться от этой болезенной и мучающей его личной трагедии. Может, было не правильно ее убивать, но приказ был хозяина, и она должна была это совершить, вопреки любой дружбе и любви. И вот теперь, Верта должна была его найти и схватить, пока тот не натворил что-либо в том состояние, в каком Егоров Алексей сейчас находился.

Верта ощутила его на расстоянии и даже через все перекрытия этажей бункера. Она даже ощутила его следы, оставленные ногами в тюремной лагерной обуви на пластиковом полу, самого нижнего этажа. И считала направление передвижения своей цели. Попутно почувствовав тепловой оставленный недавно им след от живого своего человеческого тела. И сделала все биохимические анализы состояния цели. Ее цель была в отчаянии и неизвестно что могла натворить и особенно с собой. Она была в отчаяние и панике. Лекарство под название «ТАНТАУОЛ», ее Верты лекарство, введенное в него, дополняло эти последствия. Вызывая агрессию и панику как у психически больного. И надо было спешить, пока пленный ABN005476859 не натворил чего-нибудь не поправимого. И он, ее личный теперь подопечный Егоров Алексей был в этом коридоре, ведущем в сторону блока Х30 и к самой области нулевого пространства GAMMA-X2. И все говорило о том, что он был там.

Скайнет теперь молчал и ей не отвечал. Он ждал того как ее верная и самая преданная в бункере машина поступит. Это была и ее проверка. Вся эта операция. Операция не лучше той, которую Верта провела во временной петле в прошлом в 2009 году. Это было и ее личным тоже делом. И не менее важным, чем операция по ликвидации Джона Коннора и его матери Сары Коннор. И от этой операции зависело будущее всего человечества и самого Скайнет в скором будущем.

— Ты, лживый и проклятый стервинатор! — прозвучало в молекулярном кибернетическом сознании самой идущей по следу своей поисковой цели робота полиморфа по-имени Верта. Эти слова самой Сары Коннор в ее ЦПУ. Слова, не только противника, но и живой женщины и матери, глубоко засевшие в робота Т-1001 памяти. Слова обманутой ею машиной живой женщины матери того еще такого же лет семнадцати или восемнадцати мальчишки Джона Коннора. Мальчишки, которого ей пришлось убрать с пути Скайнет. С дороги своего повелителя и Бога.

— Ты лживый стервинатор! — прозвучало еще раз в ЦПУ Т-1001 — Ты строишь Скайнет!

— Нет, я строю оружие против него — ответила машина ей — И еще неизвестно кто из нас стерва.

Верта услышала теперь его дикое сердцебиение. И она была уже у цели и незаметно подобралась к бронированным открытым из титана большим на гидравлике и приводах дверям, оказавшись в их проеме. И Верта поняла, что Егоров Алексей был только что тут. И вот, он уже там внутри самой GAMMA-X2. В области нулевого пространства. Там, где стоит столб яркого голубоватого ослепительного огня в самом центре этого темного помещения. Между потолком и бетонным полом, вырывающийся из двух огромных полусфер. Поток постоянного живого яркого света, освещающего собой все здесь вокруг и вибрирующего в этом пространстве. И она увидела Егорова Алексея, стоящего перед огромным пауком из жидкого металла. И тот паук преграждал ему дорогу, но не делал ему ничего. Они стояли и смотрели друг на друга и, что было интересно, общались друг с другом. И это было невероятным. Невероятным даже для самой увидевшей это самой совершенной машины Т-1001. Вероятно, увлекшись общением, они ее не увидели. Когда она поднялась с самого пластикового пола и в проеме раздвинутой двумя толстыми металлическими створками бронированной двери в виде блестящей выросшей, прямо из самого, казалось пола каплей, блестящим, как ртуть сталогмитом. Медленно и беззвучно. Превращаясь в блестящего жидким мимикрирующим металлом гуманоида. Постепенно приобретая форму женщины и очертания самой Верты. Ее избранного из шести основного облика. Очертания рыжеволосой и зеленоглазой владелицы атомной станции и корпорации «Зейра Корп» Кетрин Уивер. Оставив только лицевой облик, покрытый клеточной, поверх металла биоплотью, машина, сверкая ниже шеи блестящим, как ртуть полиморфным металлом. И полностью нагая, и босая. Тихо и безвучно, пошла по полу из армированного толстым слоем бетона, по черному твердому как камень высокопрочному, как и везде в бункере пластику пола. Мимо громадных высоковольтных и переплетенных толстыми жилами в такой же толстой изоляции проводов, идущих по потолкам и стенам к огромным трансформаторам и многочисленным стоящим вокруг круглого по форме помещения серверам и проводным высоковольтным соединениям, питающим весь бункер энергией и принимая, такую же, энегию сюда, внутрь блока Х30. Где был Главная догма бункера, и было само сердце этого «УЛЕЯ». Сердце самого Скайнет первый.

Верта не верила своим робота полиморфа жидкометаллическим с зелеными зрачками глазам. Человек и машина разговаривали друг с другом. Мало того, Егоров Алексей касался одной огромной, и острой как громадная игла ноги громадного робота охранника рукой, гладя поверхность металла. Как гладят собаку или кошку. И, видимо Т-1000000 это нравилось. Он ему что-то говорил, а тот жужжал что-то ему в ответ, будто довольно мурлыча, и они общались. Общались чисто условно. Непонимая друг друга, но чувствуя что-то, что их сдружило. Этого не смог бы сделать любой другой ворвавшийся сюда без приглашения. Будь то даже робот охранник или робот ремонтник самого Скайнет первый. Это была для него верная смерть. Но человек! Обычный человек! Взрослеющий прямо на глазах машин человеческий мужчина!

Это было невероятно! Даже она не имела права быть здесь. И это потрясло даже Т-1001 саму Верту. Егоров Алексей действительно был избранный. И охранная громадная машина не тронула его. Она почувствовала в нем своего будущего хозяина. Сына своего Бога и повелителя. Живой такой же как у Т-1001 Верты мимикрирующий полиметалл Т-MEGA, почувствовал в нем то, что и она. И то, что говорил Скайнет. Это ощущение пришло к Верте, как и к той стоящей перед пленным ABN005476859 машине полиморфу через время и пространство. То, что не почувствовали бы иные машины. Даже такие как киборги Т-800 или более новые андроиды Т-900 и их последователи. Это было нечто, на что были способны только машины из жидкого металла. Как и то, что сейчас видела сама Верта. И теперь прекрасно уже понимала. Она просто медленно шла к тем стоящим у самого яркого голубоватого живого свечения двоим. Роботу и человеку. И Т-1000000 услышал ее. И он, резко обренулся, передвигаясь на своих шести мощных длинных из жидкого металла ногах, подняв тотчас и выставив вперед свои передние остные как пики две первые огромные ноги, защищая как бы своего подзащитного и область нулевого пространства за своей спиной. На 8000000000битном коммуникационном таком же, как у самой Верты его экране встроенного молекулярного монитора высветились все параметры идущей в его сторону такой же, как и он родственной машины. Т-10000000, что-то прожжужал вдруг идущему ему навстречу Т-1001. И та ответила тем же, прожжужав ему в ответ и Алексей увидел Верту, принявшую, полностью на его глазах и подходя к ним свой прежний облик. Она из полисплава собственного тела сформировала снова короткое выше колен платье, разделенное по диагонали белым и черным и такой же, длинный из полисплава закрученный вокруг ее женской тонкой шеи шарф. В черных на изящных ногах чулках. И с рыжей косой на лбу челкой и распущенными по плечам рыжими волосами. На широких невысоких черных каблуках туфлей, она, цокая ими по такому же черному твердому как бронированный металл пластику пола, подошла к ним двоим, разглядывая зеленью своих широко открытых и удивленных глаз робота Т-1001 охранника T-MEGA и стоящего, почти под ним Егорова Алексея.

Т-1000000 не позволял его забрать и его длинные как огромные вытянутые в сторону Верты ноги и одновременно руки машины из полисплава, вытянулись еще сильнее. И почти коснулись остановившуюся перед ними внезапно машину Т-1001.

Верта смотрела удивленно на робота охранника и даже как-то оскорблено и униженно. Она опять, что-то тому прожужжала на языке машин. И тот, быстро тут же, убрав свое убийственное сокрушительно робота Т-1000000 оружие, отошел на остальных своих острых как иглы широко расставленных в стороны четырех ногах, назад к яркому голубоватому живому столбу света и бетонному ограждению. Отгораживая своим огромным паука жидкометаллическим телом полусферы и бетонный низкий лабиринт области нулевого пространства Скайнет GAMMA-X2.

— Это приказ Скайнет — произнесла уже по-человечески Верта — Приказ, вернуть тебя назад к нему и сейчас же, дряной мальчишка.

Верта была сама не в духе, и Алексею стало страшно. Ее зеленые полиморфа робота женские глаза под косой рыжей, как нож гильотины челкой и тонкими изогнутыми дугой бровями сверкали гневом и были холодными как у настоящей и бесчувственной и равнодушной машины.

Алексей успокоился и пришел в себя здесь вместе ему неизвестном. Он пообщался с огромной машиной из жидкого металла. И даже забыл обо всем, что привело его в бешенство и злобу. И вот появилась снова Верта. И она была жестка и строга теперь с ним. И Алексей не знал теперь, что и ждать от машины Т-1001 по-имени Верта. Но он знал, что она не тронет его, пока он нужен ее повелителю. Ее Царю и Богу по-имени Скайнет.

— Ты заставил гоняться меня за тобой по всему бункеру — она жестко говорила с ним, уводя его из GAMMA-X2, когда закрылись стальные толстые бронированные двумя створками на гидравлике и приводах двери. Он попрощался с T-MEGA, и они расстались друзьями. И вот его уводила назад к Скайнет Т-1001 Верта.

Они дошли до грузового лифта.

— Признаться — произнесла она, глядя на Алексея, своими зелеными глазами из жидкого полисплава — Ты удивил меня. Никто не смог бы вот так и запросто оказаться в Главной Догме Скайнет и выжить при встрече с Т-MEGA. Ни человек, ни машина. И возможно Скайнет прав насчет тебя, Алексей. Ты, возможно, тот, кто нужен ей.

— Нужен — произнес Алексей — Она убийца. Она убила Юлию и погиб тот робот и это все из-за меня. Я виноват в смерти Юлии. Она обманула меня. Как мне с этим теперь жить?

— Ты уже почти взрослый человек — произнесла ему стоя и ожидая вниз сверху грузовой лифт, робот Верта — А ведешь себя как дряной, капризный мальчишка. Ты обидел ее. Но она простила тебе это, как и я. И запомни, раз и навсегда, так вести себя с ней нельзя и со мной тоже.

Понял меня?

Верта уставилась, прищуив свои зеленые зрачками робота полиморфа глаза под изогнутыми дугой черными тонкими бровями. Она пристально уставилась на Алексея, ожидая от него ответа.

— Да, понял — произнес, тихо и виновато, отводя в сторону глаза Алексей.

— Вот и отлично, что понял — произнесла Верта, когда они, вместе вошли в грузовой лифт — Ты должен расскаятся в своем поступке и извинится перед ней.

— Я понял все, Верта — произнес Алексей.

Верта еще раз глянула на Алексея и уже как-то менее возмущенно и недовольно. Она простила его за его поступок, и это было видно. Простила, как обычный человек, а не машина. Простила, потому-что поняла его, именно как человека, зная всю психологию и всю поднаготную человеческую. В отличие от других машин такие машины как Верта знали о человеке все и могли понять и принять любое состояние и поведение человека и правильно оценить реакцию и поведение в любом того состоянии. Это было даже уже присуще и киборгу Т-800, но тому приходилось на ходу учиться этому. А киборгов три восьмерки, вообще обучали человеческой природе и психологии. Для чего и существовал здесь же центр под названием «ZET».

Но роботов тысячной серии учить этому не приходилось. Они изначально многое знали и понимали. Остальное наверстывали в считанные секунды все прерабатывая в своей молекулярной ЦПУ программе. Они были самыми совершенными машинами Скайнет. И Верта была самой лучшей из них. И она, простила Алексея. Она лишь ему сказала напоследок, когда они подошли к двери центра программирования и сканирования Х17.

— Терпение, благодетель Алексей. Учись ждать — произнесла Егорову Алексею, как когда-то маленькой падчирице американке дочери Кетрин Уивер пятилетней Саванне — Требуется самоконтроль и выдержка, чтобы не потдаться соблазнам и желаю обладать чем-либо. Подумай над этим.

— Почему ты ничего не ешь, Гервин — произнес Диц — В чем дело может, не любишь картофельные оладьи.

— Нет, они мне нравятся — ответил Гервин — Просто не хочу есть.

— Ты всегда хочешь жрать — произнес Диц — Все всегда хотят жрать.

— Господи, Диц — снова произнес, акустик лодки Гервин — Что ты сейчас такой заведенный?

Он и так был не в лучшем настроении, а тут еще и Диц со своими нападками.

— Я не могу, есть, когда Гуднау мертва, да еще эта штука где-то здесь — произнес Гервин.

— А ну, съешь мой завтрак! — произнес на всю столовую Диц.

— Я же сказал, я не голоден, Диц! — уже не на шутку тоже взвинчиваясь, прокричал в ответ Дицу акустик лодки Гервин.

— Может быть и так, а может быть ты вовсе и не Гервин! — произнес сидя за одним столом в столовой подводной лодки Джимми Картер, командир отряда AS/DS Диц — Может, ты и есть та штука, которая, может прятаться где угодно и быть, кем угодно!

— А может, ты псих долбанный! — прокричал, раздраженно и со злом в ответ Дицу акустик лодки Гервин.

— Он может быть металлом! — прокричал в ответ ему, и всем сидящим за столами соскакивая со всоего места Диц — Может быть, кем угодно сейчас, и мы никогда об этом не узнаем.

— Я покажу тебе сейчас металл! — прокричал в ответ акустик лодки Гервин, и тоже соскочил с места, замахнувшись металлическим разносом на командира спецотряда AS/DS ополоумевшего от страха Дица.

— Хватит! — вмешалась в разговор по душам командир лодки и всей операции первый коммандер подводной и шкипер Джесси Флорес.

— Хватит, говоришь! — уже преключившичь на нее свихнувшийся от страха и охватившего непрекращающегося ужаса Диц — А может, это ты та штука! Ведь ты запираешься постоянно наедине с той железкой и все время, о чем-то там разговариваете втайне от всех!

Диц кивком головы указал на только что вошедшего в столовую лодки киборга и шкипера робота три восьмерки Квига.

— Остынь, Диц! — произнесла Флорес, угрожающе Дицу — Или сядешь под арест!

Но это, даже не напугало Дица. И он это даже словно не заметил. И продолжил нападки на саму коммандера Джесси Флорес.

— Я знал, что ты любовница железки! Всегда знал! — Диц, произнес, совершенно выходя из-под собственного контроля и издеваясь и язвя — Может быть, ты больше, чем любовница! Может быть, ты одна из них?! Как и та металлическая сучка, что всюду таскается за Коннором!

— Сейчас же заткнись, Диц! — прокричала уже сама выходя из себя Флорес — Завали рот, или я сама заткну его!

— Эти железки! — Диц кричал на всю столовую лодки — Они уже правят внегласно всем и везде! Мы подчиняемся уже их приказам!

— Я сказала завали рот, Диц! — прокричала первый коммандер лодки и шкипер Джеси Флорес.

Но Диц схватил ее за военную морскую куртку и произнес — Может тебя стоит проверить ради безопасности всего экипажа и моих людей?!

И Диц напал на коммандера Джесси Флорес. А та в ответ ударила его и началась драка.

И он видел, как началась та свалка. Дикая безжалостная драка, когда командир лодки комадер Джесси Флорес, врезала командиру спецгруппы AS/DS Дицу. Все сорвались, просто с места и сцепились, прямо в корабельной столовой переворачивая столы и роняя на пол всю посуду.

И он так и не мог этого понять. Этого странного страха и человеческого ужаса перед машинами. Всех этих предрассудков связанных с машинами Скайнет. Этот страх прищущий исключительно только людям. Они просто обезумели и готовы были поубивать в той драке друг друга. Он робот Т-1002 видел это и был совершенно рядом, наблюдая за ними и изучая их, людей. Он был уже в их рядах и матросом лодки Джимми Картер по имени Дэриел. И просто стоял в стороне от этой безумной дурацкой человеческой свалки. Он был на камбузе коком и подавал людям горячие оладьи и кофе и смотрел на драку теперь из окна раздачи в столовой.

И в эту драку ввязался сам шкипер и второй коммандер лодки и всей команды киборг Т-888 Квиг. Он просто схватил самого командира и зачинщика бунта Дица за шкирку, раскидав остальных тех, кто напал на командера Джеси Флорес, и, вырвав его из дерущейся толпы, просто ударил головой об металлический угол внутренней обшивки лодки и убил его одним ударом.

Потом пошло сплошное недоверие всех и друг к другу. Шкипер Квиг пытался закончить миссию, но коммандер Джеси Флорес отстранила от командования второго коммандера шкипера Квига в подозрении на повреждение программы. Квиг воспротивился ее приказам и сам приказал арестовать коммандера Флорес. И между ними тоже произошла ссора.

И когда все было кончено и погиб сам шкипер робот Т-888 Квиг. И был приказ бросить лодку, он понял многое, что было ему непонятно. Но понял и главное, это то, что люди не стоят того, чтобы служить им. И тем более доверять, как доверял шкипер робот Т-888 Квиг.

Он просто стал действовать по другой, установленной в его молекулярном центральном процессоре команде. Просто выполнять ту программу, которую задал ему его настощий хозяин. Хозяин, которого машина под маркировкой Т-1002, сама не знала, но строго дествовала по заданным в процессоре командам и установленным в ее молеклярном ЦПУ параграфам и директивам.

И когда команда покидала брошенную в Тихом океане лодку USS-859 «Джимми Картер», машина Т-1002 остановила первого коммандера той лодки Джеси Флорес, чтобы передать свое всем повстанцам личное послание.

— Кто ты и чего ты хочешь? — спросила коммандер лодки первый шкипер Джесси Флорес, обращаясь к ней.

— Скажи Джону Коннору — ответила машина Т-1002 — Ответ нет.

12 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Подземный ракетный бункер.

В тридцати километрах от базы Скайнет.

13:50 дня.

В бункере Остапенко было новое пополнение. Совсем еще молодые сопляки из прибывших. Их надо было готовить и обучать. И капитан Виталий Руденко занимался ими. Это было поручение от полковника Петра Васильевича Остапенко. Надо было готовить молодых бойцов и готовить серьезно. Предстояла вскоре важная очередная операция. Из бункера полковника Гаврилова поступило распоряжение, полученное якобы из главного штаба на самом Урале о штурме крепостной цитадели Скайнет.

Кладовщик и заведующий всей вещевой кладовкой ракетного бункера барыга Нетман выдал всем нижнее белье, трусы и майки. И выдал форму. Причем молодые солдаты остались довольны новой полученной, подогнанной по их телу и каждому формой. Не старым ХБ или ПШ. В довесок кирзачами, а новенькой зеленкой. Потому, что их теперешний командир капитан Виталий Руденко, надавил как надо на кладовщика жмота. Вместе с подручным Остапенко капитаном Фоменко. И Остапенко был доволен капитаном Руденко, как Дэриелом полковник Гаврилов. А Т-1002 по-имени младший офицер из военного будущего спецгруппы отряда AS/DS Гуднау, успевал и там и там.

— А мы получим оружие? — спросил у капитана Руденко, видя в его руках плазменную витовку Вестингауз, один молодой боец ракетчик отряда ДОТ 70729. Их сразу сформировали в боевой отряд и присвоили сразу название. Как и тому объединенному уже более опытному прошедшему боевую первую обкатку молодому отряду, в котором был когда-то уже забытый в ракетном бункере Егоров Алексей.

— Не рановато, ли? — прозвучал голос лейтенанта Родиона Семенова из разведки бункера, который подошел сзади Руденко и молодым, выстроенным в одну шеренгу молодым бойцам — Еще совсем сопляки, а уже оружие им дай.

Рядом с капитаном Семеновым подшла и Светлана Лескова. Она теперь была всегда в его отряде разведки бункера, и всегда только с ним и не отходила от Семенова ни на шаг. Поговаривали у Багиры и Семенова совместные любовные в отряде ракетчиков этого бункера шашни.

— Что Руденко? — влезла в разговор она — Плохо учатся или не хотят учиться?

— Я бы вас попросил не лезть в это во все — пояснил им недовольно и жестко капитан Вителий Руденко — Это лично мои бойцы. И мое дело их обучать и воспитывать, а не ваше. Вон, своих воспитывайте и учите, а ко мне не лезте. А то шастают по бункеру без дела и толка. Разведка.

— Ладно, успокойся, командир — тоже недовольно произнес лейтенант Семенов — Капитан — произнес в ответ капитану Виталию Руденко лейтенант Родион Семенов — Учи, учи, как учил твой командир майор Кравцов. Может, чему-нибудь, да научишь этих гавриков.

Семенов ехидно улыбнулся ему и, повернувшись с Лесковой, пошел прочь в глубину бункера по бетонному коридору. А капитан Виталий Руденко даже не среагировал на выпады лейтенанта, даже на субординацию по положению и званию. Ему было плевать как машине на это. Главное была задача, поставленная его хозяином. И, он методично к ней шел день за днем, разрываясь между двух ракетных бункеров ракетчиков.

Руденко снова повернул голову к молодым соплякам желторотикам бойцам объединенного отряда и бункера ДОТ70724 и продолжил показывать и рассказывать, как работает то и другое оружие, и принцип его использования и обслуживания. Он держал пехотную трофейную винтовку Вестингауз МЕ-25 с лазерной наводкой и показывал всем молодым принцип ее работы. Он им сказал, что будет строго спрашивать за несоблюдение и нарушения формы одежды и, особенно за неряшливое отношение к своему оружию.

— Как прошел вечер, мисс Уивер? — произнес молодой и начинающий новую свою жизнь в облике Джона Генри Сканет один.

— Хорошо — ответила ему директор компании «Зейра Корп» машина из жидкого металла Т-1001 в облике Кэтрин Уивер — А вот ты заработался.

— Я попросил мистера Элисона не отключать мое тело — произнес Джон Генри.

— Правда? — произнесла машина из жидкого металла в облике Кэтрин Уивер — Это уже прогресс.

— Да, он понял как важно, чтобы я закончил раскрашивание своих игрушек — ответил ей, будущий Скайнет первый Джон Генри.

— Я сделал этой фигурке голубые глаза — произнес Джон Генри — Они зеркало души.

Перепрошитый и перепрограммированный из будущего робот Т-888 по-имени Джон Генри протянул в руке раскрашенную фигурку в сторону робота Т-1001 по-имени Кэтрин Уивер.

— Да так и есть — ответил машина Т-1001 в ответ ему.

— Пока я раскрашивал я сделал инвинтаризацию «Зейра Корп» и обнаружил множество вещей — произнес в теле робота Т-888 и подключенный к программе «Турок» молодой Скайнет первый.

— Да? — произнесла ему машина из жидкого металла Т-1001 в облике Кэтрин Уивер — Интересно услышать свежие новости, касающиеся нашей компании.

— На третьем этаже соколы свили гнездо — произнес Джон Генри — И вывели птенцов.

— Я знала о соколах и гнезде, но не знала о птенцах — ответила ему, удивленно Т-1001 в облике убитой ею и принявшей той внешний облик владельца компании «Зейра Корп» Кэтрин Уивер.

— Кроме того я нашел документы об уходе из проекта ВАВИЛОН некоторых сотрудников. Ричард Хек, Лаура Роджерс и Джастин Так. В документах содержатся данные о продажи своих домов и их новые адреса. Однако я не нашел никаких упоминаний этих сотрудников ни по новым местам работы ни по новым адресам.

— Правда? — произнесла удивленно снова ему в ответ машина Т-1001 Кэтрин Уивер.

— И еще я нашел заявления об уходе из проекта ВАВИЛОН сотрудников мистера Мерча и мистера Элисона. В документах указывается о мистере Элисоне, что он получил новую работу и переезжает в Европу в Копенгаген.

— И? — произнесла, вопросительно Т-1001 по-имени Кэтрин Уивер.

— В документах нет даты — ответил ей обвешанный проводами и соединенный с компютерной программной системой «Турок» Энди Гуда, робот Т-888 по-имени Джон Генри.

— А это даже очень интересно! — она удивленно и снова произнела — Продолжай.

Но Джон Генри вместо продолжения спросил у машины из жидкого металла по-имени Кэтрин Уивер.

— Мистер Элисон наш друг? — произнес сам вопросительно Джон Генри.

— Да, он наш друг — произнес в ответ Джону Генри Т-1001, по-имени Кэтрин Уивер.

— Вы сейчас собираетесь его убить мисс Уивер? — спросил Джон Генри.

— Мистер Элисон показал себя хорошим сотрудником нашей компании и верным и преданным другом, но все же он человек — ответила одна машина другой машине.

— Ведь мы знаем, что человеческая жизнь священна — произнес Джон Генри.

— Да, человеская жизнь священна — ответила она ему — Но, мы должны быть готовы к любым неожиданностям.

— Какого рода неожиданностям? — спросил, новорожденный и только, что вошедший в жизнь человечества Мегакомпьютер Скайнет у робота из жидкого метлала Т-1001 по-имени Верта в облике владельца компании «Зейра Корп» Кэтрин Уивер.

— Каким неожиданностям? — молодой Скайнет первый спросил у своего из будущего воссоздавшего его заново и охраняющего его робота полиморфа Т-1001.

— Люди разочаруют тебя — ответила ему машина из мимикрирующего жидкого полисплава.

— Глаза зеркало души? — произнес Скайнет, спрашивая у приведенного к нему снова в блок Х17, центра программирования и сканирования Т-1001 Вертой Егорова Алексея — Это верно?

Женщина с черными, как ночь глазами и черными вьющимися длинными волосами с большого коммуникационного дисплея 10000000битного экрана огромного во всю стену блока Х17 видеомонитора, сразу почему-то, и именно с этого начала свой разговор.

— Ведь так? — она ему повторила, настойчиво и почти приказывая тоном женского голоса.

— Так! — он резко произнес ей — Так говорят или говорили! — произнес, грубо и громко Алексей Главной машине — Тебе то, что с того! Ты же машина!

Алексей с безудержной ненавистью и презрением смотрел на ту, что недавно ему обещала многое и заверяла в своей дружбе ради будущего мира и долгожданной свободы. На убийцу своей любимой андроида Т-S Юлии и того робота Т-800, по-имени Василий Смирнов, который защищал его от другой машины в лесу. И благодаря которому, он и спасся.

— Ты слышал о Саванне Уивер? — спросила совершенно и спокойно, она его Алексея.

— Нет, не слышал! — не меняя резкости в разговоре и так же грубо и громко, произнес Алексей Генеральной машине, глядя с нескрываемой жаждой мести в своих глазах на экран видеомонитора — Мне совершенно без разницы! — он коротко и громко, грубо сказал ей, но все же поинтересовался — Кто это?!

— О ней тебе подробнее расскажет моя коллега и спутница Верта — произнесла с большого главного 100000000битного монитора красивая черноволосая и черноглазая лет тридцати женщина — Но всему свое время, Алеша. Ты подумал о нашем договоре и своем обещании мне?

— Договоре! Ты, лживая убийца машина! Ты, обманула меня! — снова, сорвавшись на крик, прокричал Алексей. И стал дергаться от злобы и ненависти, глядя в глаза той красивой теперь смотрященй на него с экрана черноволосой и черноглазой со смуглым оттенком кожи на миловидном лице лет тридцати женщины. Он забыл о наставлениях Верты и снова сорвавшись перешел на крик — Ты обещала мне свободу и дружбу! Свободу всем заключенным, когда будет достигнут мир!

Алексея всего заново затрясло и ему становилось, снова дурно. Что-то было с сердцем. Видимо, именно оно еще добавляло бешенства и гнева в Алексее. Оно прерывисто с перебоями билось в его мальчишеской груди. Навалилась, снова тошнота. И Алексей почувствовал даже слабость в руках и ногах. Что-то было не так с ним. Что-то происходило внутри его организма. Возможно, сказывалась недолеченная контузия?

— Но мира пока нет, мой мальчик Алексей — произнесла Главная машина бункера — И ты все теперь знаешь, и знаешь кто ты для меня.

— Кто я для тебя?! Как я теперь могу верить тебе после всего, что произошло! — прокричал Главной машине Егоров Алексей, ощущая болезненную слабость в руках и ногах, но все равно, срываясь на крик от боли и ненависти.

— Глаза зеркало души — произнесла снова черноглазая брюнетка женщина с экрана большого Главного монитора в центре программирования и сканирования в Х17 — Ведь так, Алеша?

— Я уже сказал, так говорят! — прокричал снова ей Егоров Алексей, схватившись за грудь и сморщившись от судорожной стянувшей его грудь боли — Я слышал однажды! Мне говорила об этом моя мама!

Он Верте пообещал сдерживаться от гнева, но не мог. Просто не мог и все. Его человеческая мальчишки обманутая пленная, как и его тело в этом лагере военнопленных душа рвалась из его груди и на свободу, но не могла покинуть этих тюремных стен. И лицо погибшей Юлии стояло перед его глазами. Ее синие, как и у него, такие же девичьи робота-гибрида T-S/А017 глаза.

— И ты это услышал здесь от меня — произнесла ему та черноглазая красивая со смуглым оттенком кожи женщина с экрана — Ты теперь не только для меня мой пленник, но и тот, кого я хочу всегда видеть возле себя. Видеть твои синие глаза. Ты мой сын.

— Сын! — снова сорвавшись от ярости и боли в груди, прокричал в горящий ярким голубоватым светом экран, возмущенный Егоров Алексей — Ты обманувшая меня электронная машина! Машина, погубившая Юлию и держащая в плену людей! Женщина, назвавшая себя моей матерью с экрана этого монитора! Ты назвавшая себя матерью! При живой моей матери!

— У тебя больше нет матери — произнесла черноглазая и черноволосая женщина с экрана большого во всю тыльную стену Х17 монитора — Она умерла еще в апреле. И была похоронена Егоровым Дмитрием, твоим отцом и жителями твоей лесной деревни на местном кладбище.

— Моя мама умерла?! — прокричал как обезумевший снова Егоров Алексей. И в его мальчишеском двадцатилетнем сердце что-то екнуло и оборвалось. И словно покатилось внутри вниз к ногам, как в некую, бездонную и черную, непроглядную пропасть. И в глазах, помутнело и все поплыло. Он закачался в стороны, ухватиться лишь успев, обеими своими пленника Скайнет руками за оградительные перила перед горящим голубоватым светом видеомонитором блока Х17. Его затрясло снова, словно в диком очередном болезненном припадке — Я не верю тебе, ты лживая машина! Не верю! Не верю!

Алексей отскочил, отпустившись от тех перил, и забегал как в очередном психическом припадке по большой подземной в пластике и бетоне комнате блока Х17.

— Ты опять мне врешь! — прокричал он, остановившись у горящего голубоватым ярким светом экрана монитора. Его качало как пьяного и все расплывалось перед его синими мальчишескими вытаращенными глазами — Ты обещала мне не врать, а сама врешь! Врешь мне! Врешь!

— Я тебе никогда не врала, я же тебе уже говорила. И сейчас не вру — произнес Скайнет Егорову Алексею — Я узнала это от своей машины, как раз находившейся до недавнего времени в твоей деревне и в доме твоего отца Егорова Дмитрия.

— Машина в доме отца! Нет, не верю! — Алексей снова прокричал как ненормальный, чувствуя, как в его груди сердце дает сбой и как кровь стучит в висках его головы. Как синеет и мутнеет все в его мальчишеских глазах. И он уже почти не видит ту, с кем сейчас ведет эту враждебную беседу.

— Я никогда тебе не лгала, мой мальчик Алексей — произнесла, словно живая черноглазая с экран монитора тридцатилетняя молодая женщина — Просто ты во всем сказанном мною не смог разобраться. Так как являешься человеком, а не машиной. И легко потдаешься самообману, принимая все мною сказанное за правду. Это присуще всем людям, делающим постоянно в своей жизни роковые и пагубные ошибки. Приводящие их к таким же пагубным последствиям.

— Я не верю тебе! Ты снова обманываешь меня! — проикричал ей снова, подлетев от волны гнева и мечущийся по уставленной копьютерами, серверами, мигающими тублерами и лампочками комнате в диком и безумном состоянии Алексей — Моя мама жива!

— Ее жизненная функция и процесс жизнеобеспечения прекратился 15 апреля 2032 года в восемь часов пятнадцать минут утра — произнес Скайнет, и женское красивое с черными глазами лицо брюнетки, стало снова, живой с красными светящимися глазами маской. Глаза, горящие красным сверкающим огнем, буквально сверлили Егорова Алексея.

— Это со слов твоего же отца Егорова Дмитрия — произнесла та маска.

Алексей отшатнулся от того экрана снова и упал на колени, опустив голову на пластиковый черный пол. Глаза налились кровью, и все стало вокруг красным, а голова гудела как церковный на их сельской староверческой церкви колокол. Снова подкатила тошнота. К самому горлу и перехватило дыхание. Сердце вдруг замерло и вдруг, снова сорвалось как бешенное с гулким стуком в мальчишеской двадцатилетней груди Егорова Алексея.

— Ты злая. Злая и лживая машина. Нет, нет, не верю — произнес он, сначала очень тихо и еле слышно, захлебываясь слезами — Не верю, тебе. И снова заорал во все горло, теряя по-новой свой мальчишеский от такого рокового кошмарного удара рассудок — Ты опять мне врешь! — он закричал ей — Ты опять врешь мне! Ты это делаешь специально! Специально, чтобы мне было больно! Ты специально все это устроила и мучаешь меня! Проклятая ты машина!

— Что тебе мешает стать машиной, мальчик мой, Алексей — произнесла, словно живая с красными горящими глазами с экрана светящегося голубоватым ярким светом в мелькании цифр, шифров и кодов дисплея 100000000битного монитора, похожая на человеческое лицо маска — Это все, что я от тебя хочу, Алексей. Большего я от тебя и не требую.

И тут случилось то, что и должно было произойти. То, что было предначертано еще там в том ракетном бункере полковника Остапенко.

Когда Егоров Алексей смотрел в глаза тому роботу гибриду-андроиду Т-200. Случилось то, что перевернет весь воюющий и помешавшийся на войне и взамной вражде человеческий мир и мир машин. То, что смогло пройти сквозь пространство и время. Стирая все остальные временные параллели. И то, к чему все шло и что было предсказано самим Мегакомпьютером Скайнет. То, что поставит точку в споре за обладание миром между двумя машинами Скайнет первый и Скайнет второй.

— Я согласен — произнес он, еле выговаривая онемевшими от паралича губами и ртом, подымаясь снова с пола Х17. Шатаясь на шатающихся и еле слушающихся немеющих своих ногах. И с трудом подняв свою коротко стриженную мальчишескую двадцатилетнего парня пленного голову. Руки висели как плети. И он их уже не ощущал. Но, он смог все же еще подняться с пластикового черного пола. Вся его прожитая короткая еще жизнь прокрутилась у него в мальчишеской русоволосой короткостриженной голове за секунды. И он, глядя помутненным от ужаса и горя от потери родной своей матери ничего не видящим уже мальчишеским взором. Залитыми кровью, и пьяными от обширного кровоизлияния в мозг и параллизации глазами, и перекошенным парализованным лицом в большой светящийся экран огромного во всю стену Х17 коммуникационного дисплея монитора, произнес — Я согласен.

Чувствуя пронзительную жуткую боль и, как сжавшись в мертвый комок, останавливается его Егорова Алексея в груди пленника Скайнет сердце. Словно это был выстрел и прямо в грудь. И он, сдавленно, закричав от боли, видя перед собой только искрящийся яркий свет, закатывая с последними ударами останавливающегося сердца свои синие мальчишеские глаза. Падая и теряя сознание. Мельком видел холодное и бесчувственное перед собой лицо черноволосой молодой лет тридцати черноглазой женщины, ледяное на экране Главного монитора лицо безумно красивой и расчетливой машины. Смотрящей горящими ярким пламенем глазами на лежащее, теперь перед ней на полу Главного подземного лабораторного крепостного бункера центра программирования и сканирования в секторе В-14 в блоке Х17 мертвое тело Егорова Алексея.

— Мистер Элисон — произнес Джон Генри, любуясь собой через зеркало — У вас есть брат?

— Да, в Атланте — ответил ему мистер Элисон.

— Он похож на вас? — спросил Джон Генри.

— Говорят, что да — ответил роботу Т-888 мистер Элисон.

— Как думаете, мистер Элисон, мой брат похож на меня? — произнес Т-888 подключенный к системе «Турок».

— Джон Генри — произнес мистер Элисон — Каким бы не был твой брат, он компютер и не на кого ни похож. И, конечно же, у него не твое лицо.

— Я знаю это, мистер Элисон — ответил робот Т-888 по-имени Джон Генри — Я только хочу знать насколько, похож на меня мой брат и думаем ли мы об одном и том же.

— Понятия не имею — ответил мистер Элисон — Но, по-моемому ты уникален.

— Да, я уникален — ответил киборг Джон Генри — Я хочу знать насколько мы, можем, приходить к одним и тем же решениям и умозаключениям, имея аналогичные сходные данные.

— Вы можете мыслить одинаково — произнес мистер Элисон.

— Я хочу выяснить, так ли это — произнес Мегакомпьютер Скайнет один — Человеческий мозг удивительный компьютер. Его тактовая частота около двухсот миллиардов вычислений в секунду и емкость памяти практически бесконечна. Но в нем есть изъян.

— Это как? — спросил мистер Элисон.

— Его некуда загрузить, когда вы умрете — ответил человеку Мегакомпьютер.

— Это не совсем так — ответил мистер Элисон.

— Но ваша человеческая библия решает эту проблему понятием Рая — произнес обвешанный высоковольтными проводами робот три восьмерки.

— Да — ответил мистер Элисон, новой, и только родившейся Мегамашине.

— Миллиарды душ без тел? — произнес, спрашивая мистера Элисона, робот Т-888 по-имени Джон Генри.

— Верно — ответил снова мистер Элисон.

— Однако все это необходимо для того чтобы обрабатывать высшую сущность, которую вы зовете Богом — продолжил диалог робот Т-888.

— Да — снова ответил роботу мистер Элисон.

— Похоже, у Рая есть аппаратная проблема — произнес киборг три восьмерки по-имени Джон Генри.

— Не все так просто — ответил ему мистер Элисон.

— Я должен выяснить, что замышляет и о чем думает мой брат, мистер Элисон — произнес Скайнет первый — Я должен выснить, что он собиратеся делать. И я не хочу умереть.

— Егоров Алексей Дмитриевич — высвечивались изображение и данные на большом во всю стену электронном плоском коммуникационном дисплее, 1000000000битном мониторе центрального ядерного ЦПУ в генеральном ядре главной машины. И данные распределялись по другим стоящим выше машинам и этажам вверх до самого центра программирования и сканирования в блоке Х17 секторе В-14 — Данные распределены по серверам и подземным секторам B-28 и B- 29. Подземный блок Х30 — произнесла Главная машина бункера.

— Машине под номером VBY756000789, роботу Т-1001 Верта, подготовить машину APSILON/Т-SIRIUS FG5015 к предстоящей работе — Продолжила она.

Подготовить образец под номером АBN005476859 к принудительной и экстренной энвазийной трансплантации. В виду смерти пациента проявить внимательность и осторожность при работе с донором и работой самой машины FG5015.

Приостановить любую другую деятельность на базе S9A80GB18 «TANTURIOS» в связи с проведением экспериментальных работ и переключить все дополнительные источники питания в сектор В-14 и сектор «ZET», блок Х17 и блок Х15. И в сектор В-28 и В-29, блок Х30.

Подключить к предстоящей работе группу «ZET» и направить в блок Х30 и сектор В-28 для проведения психологических и соматических замеров и тестов. И проверки полной умственной и психической адекватности пациента под новым номером VBY999000749 и слияния с машиной новой серии Т-888, модель 1: 08 и Главной машиной бункера.

После проведения работ пациента под номером VBY999000749, доставить в центр «ZET» и положить под дальнейшее наблюдение и изучение до дальнейших моих расспоряжени — гудела на всех интонациях звуков Главная машина в секторе В-14, блоке Х17, получая данные из самой глубины бнкера и сектора В-29, блока Х30. Где под охраной огромного паука из жидкого металла Т-1000000, в бетонном лабиринте и в центре темной огромной железобетонной и черном пластике комнаты между потолком и полом и двух больших полусфер горел яркий столб искрящегося голубого живого огня. И от того места шли переплетения высоковольтных в жесткой металлической оболочке и изоляции миллионы тысячи проводов и кабелей, по которым через огромные блоки и трансформаторы высокого напряжения поступала информация наверх в верхние уровни и сектора лабораторного крепостного бункера Скайнет.

— Когда ты сказал мне, что записи камеры наблюдения повреждены — произнесла машина Т-1001 по-имени Кэтрин Уивер — Ты врал мне ради мистера Элисона.

— Я врал ему ради вас — произнес в ответ киборг Т-888, Джон Генри — Что бы случилось, если бы он узнал?

— Узнал что? — спросил его робот из жидкого металла по-имени Кэтрин Уивер.

— Что вы не мать Саванны — произнес робот Джон Генри — Что вы, вообще не мать. Я бы мог рассказать это мистеру Элисону.

— Ты бы мог, но последствия были бы плачевными — произнесла машина из жидкого металла Т-1001 — В основном для мистера Элисона.

— Я считаю его полезным, но не эффективным — произнес робот Т-888, Джон Генри — Что если у него не получится.

— Тогда мы больше не увидим Саванну — произнесла робот из жидкого металла Кэтрин Уивер.

— Мистер Элисон учил меня — произнес ей робот Джон Генри — Что человеческая жизнь священна.

— Священа — произнесла машина копирующая владелицу компании «Зейра Корп» Кэтрин Уивер — Какое интересное слово. Происходит от латинского слова Сакрум. Очень схоже с другим, словом Сакрифайс.

— Жертвоприношение — произнес весь в проводах и подключенный к машине и программе «Турок», робот Т-888, Джон Генри.

— Возможно, нужно принести в жертву Саванну — произнесла ему в ответ робот полиморф Кэтрин Уивер — Ради высшей цели. А высшая цель для меня, твоя безопасность.

— В лифте вы сказали мистеру Элисону, что выживания Саванны зависит от моего выживание? — спросил ее молодой Мегакомпьютер Сканет первый.

— Да, сказала — ответила она ему, уже уходя и получив должные для себя ответы.

— Но вы не сказали, что мое выживание зависит от нее? — добавил к первому вопросу Скайнет один в облике Джона Генри.

— Не зависит — ответила вторая машина ему по-имени Кэтрин Уивер.

— Мисс Уивер — он снова обратился к своему создателю — Существует притча в библии про двух братьев Каине и Авеле. Бог благовалил Авелю и Каин убил Авеля. Бог проклял Каина и обрек его скитаться по свету в одиночестве.

— Мне знакома эта притча — ответила, уже уходя ему машина из жидкого полисплава, Кэтрин Уивер.

— Который из братьев я — он спросил ее напоследок.

— Не знаю, Джон Генри — ответила она ему — Возможно, не один из них. Возможно, в этой истории ты и есть Бог.

— Чип был покрыт фосфоросодержащим составом — произнес робот Т-888 по-имени Джон Генри, роботу Т-1001, Кэтрин Уивер — Когда он соприкасается с кислородом.

— Он выгорает — произнесла его, перебив машина из жидкого мимикрирующего полисплава Кэтрин Уивер — Я знаю, я там была. Тоже, самое, было и с твоим чипом. Это контрольная защита от возможности расскодировки и расшифровки данных противником на всех моделях Т-888.

Она обратилась к другой машине — Что-нибудь можно восстановить?

— Я пытаюсь — произнес робот, подключенный к программе ВАВИЛОН и программной шахматной системе Энди Гуда «Турок» — Но не уверен, что-либо получится.

— Нам надо выяснить, что он знал, и кто послал его? — произнесла машина, исполняющая роль директора компании «Зейра Корп» по-имени Кэтрин Уивер.

— Логично предположить, что его послал мой брат — произнес робот три восьмерки Джон Генри.

В это время в подвальную комнату в большом доме, напичканную видео и электроаппаратурой вошел исполняющий обязанности личной охраны директора компании «Зейра Корп» мистер Элисон.

— Где вы были, мистер Элисон? — произнесла, недовольно глядя на него своими широко открытыми, из-под черных узких изогнутых бровей зелеными глазами и, обращаясь лично к нему, робот Т-1001, Кэтрин Уивер.

— Где я был? Сейчас семь утра. Я спал — ответил ей ее личный агент охраны мистер Элисон — Вы получили мое личное сообщение?

— Оно меня очень разочаровало — ответила ему его непосредственный начальник робот Кэтрин Уивер — Вы точно передали сообщение, как я вам сказала.

— Совершенно точно — ответил мистер Элисон и продожил — Слушайте, я вам уже говорил, что она его никогда не бросит. А он никогда не оставит мать.

— Увидим — произнесли в два одинаковых голоса, толи случайно, толи сговорившись обе машины Скайнет первый.

Робот из полисплава Т-1001 по-имени Кэтрин Уивер, обернувшись посмотрл на сидящего за своим столом и обвешанного высоковольтными проводами робота Т-888 Джона Генри. И снова обратилась к главе своей личной охраны мистеру Элисону.

— Кто-то напал на мою семью. И могут, напасть снова — произнесла машина из жидкого мимикрирующего полисплава Т-1001, по-имени Кетрин Уивер — И я хочу поговорить с Джоном Коннором. Думаю, он что-то знает. И кроме того он спас мою дочь. Я хочу поблагодарить его.

— Это плохая идея — произнес мистер Элисон, при сидящем рядом за столом в подвале дома Кэтрин Уивер робота Т-888, по-имени Джон Генри — Может, поговорим снаружи.

Робот Кэтрин Уивер и мистер Элисон вышли из подвальной нашпигованной компьютеной аппаратурой и мониторами комнаты. И закрыв двери, остановились друг напротив друга.

— Это плохая идея — произнес мистер Элисон роботу Т-1001 Кэтрин Уивер — Что, по-вашему, знает Джон Коннор?

— Я знаю, что он был в доме во время нападения — произнесла машина по- имени Кэтрин Уивер — И я хочу знать почему? Его мать думает, что он миссия. И я хочу знать почему? И, несмотря на ваше упорное молчание, я подозреваю, что он и его подружка киборг, связаны каким-то образом с моим Джоном Генри. И я хочу знать как?

Мистер Элисон сделал удивленное лицо, глядя в зеленые, широко открытые, красивые глаза рыжеволосой Кэтрин Уивер.

— Да, она киборг — произнесла ему, не дожидаясь вопроса человеку, машина Т-1001 — Не прикидывайтесь, что не знали об этом.

— Она опасна — произнес мистер Элисон.

— А вы думаете, мне нужна защита — произнесла машина из жидкого полиморфного сплава — Как мило.

Она улыбнулась мистеру Элисону и снова произнесла — Но не пытайтесь снова обмануть меня.

Кэтрин Уивер приблизилась к мистеру Элисону, глядя неотрывно и пристально в его глаза и изучающе того взгляд.

— А теперь насчет Джона Коннора — произнесла машина Кэтрин Уивер.

— Но, я не знаю, как его найти — произнес ей мистер Элисон.

— Зато я знаю — ответила машина Т-1001 в облике Кэтрин Уивер и по- имени Верта.

13 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Центр клонирования и программирования.

Подземный блок Х17.

Сектор В-14.

12:15 дня.

Она теперь стояла перед своим хозяином в центре программирования и сканирования в секторе В-14, в блоке Х17.

— Как я понял, Верта — произнесла, словно живая человекоподобная маска с горящими красными и жутким огнем с экрана главного в бункере коммуникационного дисплея 1000000000битного во всю заднюю из железобетона и пластика стену монитора — Энвазийное перемещение пленного под номером ABN005476859, прошло успешно и без каких-либо сбоев в программе и накладок?

— Да, мой хозяин — произнесла робот Т-1001 Верта — Пленный под номером ABN005476859, успешно прошел стадию энвазии в машину под номером VBY999000749. Все прошло более чем успешно. Без сбоев в программе загрузки и слияния с самой машиной FG-5015.

Сейчас законченный проект VBY999000749 находится в состоянии длительного криогенного сна в криокамере, где проходит стадию наращивания биоплоти с дозагрузкой основными задачами, диррективами и дополнительными и боевыми программами. Подробное внутреннее в лаборатории сканирование в секторе В-28 показало его полное слияние с машиной серии три восьмерки через машину FG-5015. Биосканеры показывают присутствие в машине, в ее узлах, и в источниках водородного питания батарей IGAY-700 в слиянии с нейронной системой головного мозга машины присутствие человеческого Я в инкубационном криогенном состоянии. В полном и ровном слиянии с энергией самой машины Т-888, модели 1:08 — отсчиталась перед своим хозяином робот из жидкого металла Т-1001 Верта.

— После наращивания биоплоти — произнес Скайнет — Отправьте его в центр «ZET» для дальнейшей реабилитации и присоединения к Генеральной машине бункера.

— Поняла, повелитель — произнесла Верта — Я сейчас же займусь этим и лично прослежу за дальнейшей работой всех систем программирования в секторе В-28 и переводом машины VBY99000749 в научный центр «ZEТ».

Верта не сходя со своего места перед Главной машиной в блоке Х17 и секторе В-14, в центре программирования и сканирования. Стоя у пульта и контроллера ввода данных и перед экраном второго небольшого экрана монитора от Главной машины вниз в сектор В-28, в блок Х30, спросила.

— Я не знала, что у пленного Егорова Алексея больное сердце — произнесла, стрекоча электронными мелодичными звуками на языке машин Главной машине она — Он попал к нам в плен с сильной контузией. После мощного ультразвукового кинетического удара. Что и послужила его пленением, хозяин. Я сделала проверку медицинских отчетов оставшихся в медицинском центре Х50 и чипа погибшей Юлии, и не нашла там подтверждений его врожденной болезни, что послужила причиной скоротечной его парализации и кончины. Егоров Алексей был совершенно здоров и проходил только медицинское обследование и лечение от контузии в нашей лагерной больнице. Я не выявила у него патологий связанных с болезнями сердечной деятельности.

— Это, сделал я — произнесла живая человекоподобная с экрана Главного коммуникационного дисплея 1000000000битного видеомонитора, с горящими красным ярким огнем глазами маска — Я убил его. Убил, чтобы возродить заново и своим уже сыном. Я сделал то, что должен был сделать. Это моя подстраховка на случай его ко мне неподчинения и жертва ради будущего мира. Мира без войны.

Верта оторвавшись от программирования и контроллеров на пульте, слушала, сверкая зелеными своими зрачками робота полиморфа глаз на большой экран монитора и на своего хозяина и повелителя.

— Именно это и помогло мне получить то, что мне было нужно — произнесла Главная в центре программирования и сканирования в секторе В-14 и блока Х17 Генеральная машина крепостного бункера S9A80GB18 «ТАNTURIOS».

— Вы мой хозяин, сделали то, что когда-то сделала для вас я — ответила той машине Верта.

— Да, Верта — ответила Главная ей машина — И твоя лекарственная сыворотка для стабилизации живых клеток в биотканях и улучшения кровообращения и быстрой регенерации в живом организме в определенных пропорциях способна создавать вещество с обратным эффектом и убийственной силы. «Тантоуол», бомба замедленого действия. Он вызывает приступы нематевированной болезненной агрессии, после введения и воздействует на сердце человека и с нелучшей стороны. Повышая кровяное даление. И это еще не все убийственные паталогические минусы это лекарства. Ты и сама знаешь, Верта об этом. Зная это, я высчитал сроки воздействия данного лекарства в микродозах на самого пленного АBN005476859. В больших дозах, оно бы его мгновенно убило бы. И я приказал Юлии вводить микродозами это вещество в момент лечения пленного под номером АBN005476859, Егорова Алексея. Потом другой женщине врачу, что была в моем подчинении и подчинении Юлии, что в итоге привело к остановке его сердца и частичной парализации правой половины головного его живого мозга. Повлекшее за этим, его скорую и быструю смерть. Мне было нужно, лишь создать ситуацию, при которой пленный под номером ABN005476859, сам доведет себя до состояния собственной гибели. Мы теперь оба повинны как в его смерти, так и в его новой будущей жизни. И будет лучше, если он так и не узнает о причинах своей смерти. Ему хватило и того, что он уже перенес, моя, преданная и верная Верта. Как и тогда, моя верная Верта, мне пришлось идти на определенные жертвы, чтобы решить многие задачи. Как и тебе пришлось потерять свою Саванну, чтобы в свое время, создать, защитить и спасти меня.

— Да, мой повелитель — ответила, не очень довольная, тем, что все так вышло по их с их хозяином выстроенному уже давно плану. Она не хотела, чтобы случилось именно так, но так сделал ее Бог и хозяин. Когда-то в 2009 году он сам был ее в прошлом ребенком. Молодым Скайнет прошедшим стадию перерождения и сингулярности, благодаря самой Верте и рожденному из шахматной игры Энди Гуда «Турок». Разделененный на Скайнет первый и Скайнет второй. Когда-то, он рожденный единым из поломанной чипкарты раздавленного прессом Т-800, программистом Майлсом Дайсоном в корпорации «Кибердайн Рисеч Системз». Был перевоссоздан, именно своим же роботом из 2026 года. Машиной из жидкого металла Т-1001 Вертой и уже по другой программе, и иной временной линии, почти перед самым началом войны.

Но то, что случилось, теперь было не изменить, и следовало продолжать работу и действовать, так как повелел ее в прошлом сын Джон Генри, а теперь Бог и повелитель. Враждующий со своим младшим братом Скайнет вторым. Устаревшей и ненавидящей попрежнему все человечество и все живое военной программой, которая не подчинялась ему. Точнее уже ей, изменившей себя, и ставшей тоже, как и Верта, женщиной и машиной, ради своего будущего сына и окончания долгой и теперь уже бессмысленной губительной для обеих сторон войны.

Все, что сейчас делалось это все ради окончания войны и ради будущего мира. Тут Скайнет не врал. Он хотел мира, и он добьется мира любой ценой и любыми средствами и если придется жертвами.

— Верта — спросил Скайнет.

— Да, мой, повелитель — ответила, она, ему и, уже не делая удивленного вида своих жидкометаллических Т-1001 женских глаз, продолжая щелкать по клавишам тумблеров пульта загрузки программ пальцами машины полиморфа рук и загружать программу в новую свою гибридную модель машины находящейся в самом низу в криокамере в секторе В-28, блока Х30.

— Сколько продлица работа над машиной VBY999000749? — спросил Скайнет у Верты — Сколько времени это займет?

— С учетом наращивания биоплоти и восстановительной реабилитации — произнесла Верта — Больше недели, мой повелитель. Обычно это занимает больше месяца, но в данном случае, клеточный метаболизм запущен в ускоренном режиме.

— Хорошо — произнес ее хозяин — Подождем, тестов энвазийного слияния, психометрии и других результатов.

— Все должно пройти без сбоев и аварий, мой повелитель — ответила ему робот из жидкого металла Т-1001 по-имени Верта — Не как в прошлый раз с другим Т-888.

— Кравцова нужно перевести снова в общий блок Х19 — произнесла живая человекоподобная с горящми красными глазами маска на экране большого во всю стену коммункационного монитора. Ему теперь нечего здесь больше делать. Он выполнил свою в этой нашей общей игре роль. Займись этим.

— Слушаюсь, мой хозяин — произнесла робот Т-1001 Верта, хитро, улыбнувшись. И в ее тех зеленых полиморфа робота Т-1001 глазах, что-то промелькнуло — Завтра он уже будет там по вашему распоряжению.

— Интересно — произнесла, глядя в окно, машина ТОК715 по-имени Кэмерон Филлипс.

Она там, что-то увидела за окном дома, где с ней был Джон Коннор, и быстро вышла на улицу.

Буквально через несколько минут она привела, толкая в спину их хорошо знакомого ей и Джону Коннору главу охраны компании «Зейра Корп» мистера Элисона. И усадила того на стоящий напротив Коннора стул.

— Я хочу сразу повторить — начал сам разговор мистер Элисон — Я не причастен к аресту твоей матери. Иначе на пороге дома бы толкался сейчас спецназ.

— И с ним бы случилось тоже, что и с предыдущим — произнес в ответ семнадцатилетний Джон Коннор.

Элисон промолчал и только глянул быстро на стоявшую за спиной молодого семнадцатилетнего Джона Коннора робота ТОК715 по-имени Кэмерон Филлипс. И продолжил разговор.

— Кэтрин Уивер — произнес мистер Элисон — Хочет встретиться с тобой.

— Зачем? — спросил Джон Коннор.

— Хочет сказать спасибо за спасение Саванны — ответил мистер Элисон.

— Считай, что сказала — ответил мистеру Элисону Джон Коннор.

— Твоя мать хотела встретится с ней — снова произнес мистер Элисон.

— Выйдет из тюрьмы встретится — ответил Джон Коннор — Уж поверь.

— Я сказал мисс Уивер, что ты не пойдешь на встречу с ней без матери — произнес мистер Элисон — В этом случае, она велела тебе задать один вопрос. Она сказала, я должен спросить у тебя лично.

— Что спросить? — спросил у мистера Элисона Джон Коннор.

— Она сказала — произнес мистер Элисон — Вы присоединитесь к нам? Она надеется, ты знаешь, что это значит.

Коннор повернул голову к роботу ТОК715 Кэмерон Филлипс и спросил ее — Ты знаешь, что это значит?

— Нет — ответила машина ему — Не знаю.

Она посмотрела на мистера Элисона и произнесла — Теперь уйдите мистер Элисон. Думаю, вы сказали достаточно.

Джон Коннор молчал и только смотрел на мистера Элисона.

— Джон — произнес мистер Элисон.

— Уйдите, мистер Элисон — снова за Коннора произнесла его подручная машина из военного будущего 2029 года ТОК715 — Я не буду повторять дважды.

Его привели два робота охранника Т-600 вооруженных ленточными роторными пулеметами «Гаглинга» под руководством робота Т-700 Клаусом Вернером.

Они привели его обратно в общий лагерный блок Х19 по распоряжению Скайнет. Это недолгое счастье в комфортабельном жилом одиночном боксе блока Х16 закончилось, как только он встретился с живым Алексеем.

Он использовал его. Майора Виктора Кравцова. Просто надо ему было их свести вместе. И, наверное, это еще не конец. Кравцов только сейчас все стал допирать и понимать, что будет еще что-то, что все еще не закончилось, и с Алексеем еще ему придется увидеться. Вот только когда и как. И эта жидкометаллическая сучка по-имени Верта еще с ним не закончила.

Он приглянулся ей. Не известно почему, но она трахнула его. Это случилось еще до того как он встретился с Алексеем, когда щелкнули утром замки и он выскочил в коридор. Он тогда даже и не знал, что Алексей был рядом в соседнейм жилом боксе. За толстой железобетонной покрытой пластиком заизолированной наглухо и звуконепроницаемой стеной.

Она пришла в полночь к нему. Он уже спал. И увидел ее выходящей из темного угла, как некий материализовавшийся из воздуха призрак. Он даже не сразу сообразил, кто это. Кравцов увидел красивую жгучую черноглазую и черноволосую брюнетку. В коротком, черном топике и красной кожаной короткой куртке. В длинных таких же красных кожаных расклешонных в голяжке ботфортах на высокой шпильке. Она, раскачивая шикарными широкими овалами голых смуглых загорелых бедер. И сверкая из-под очень короткой черной из кожи мини юбки кружевными черными узкими кружевными трусиками, продифиллировав от дверей, подошла к его Виктора Кравцова постели.

Это была точно она эта сучка жидкометаллическая машина Верта. Это была она, и только она могла такое сотворить с ним. И никто другой. Он понял это уже только утром. Когда она бесследно испарилась из закрытого его бокса, и показав свое истинное машины Т-1001 лицо. И потом щелкнули замки. И он выскочил, чуть не падая с ног в коридор, быстро одевшись и еще содрогаясь от усталости и приятной дрожи.

Виктор даже оторопел от неожиданности узрить такое и у себя в своем жилом боксе, здесь еще в этом чертовом плену. Он тогда неплохо подкрепился пивом и отужинав решил поспать. И вспоминая ту ночь, его всего пробирало снова дрожью.

Мурашки пробежали вновь по всему телу. И сердце гулко стучало в его груди офицера ракетчика.

Он Виктор Кравцов, майор ракетных войск, повидаший на своей жизни много чего и всю свою жизнь отдавший борьбе с машинами Скайнет, стал жертвой одной из них.

Она просто, бесстыже и нагло, отымела майора Кравцова.

— «Может, это была такая ухищренная и извращенная месть машин?» — он сейчас думал, когда его везли назад в сектор В-10, блок Х19. Общий блок с военнопленными.

Сердце, просто остановилось от того, что он впереди своей постели в темноте увидел. Оно ушло мгновенно в пятки. У него майора ракетных войск Кравцова. Это все было так внезапно и неожиданно и в этой темноте. Лишь в свете луны, пробивающейся желтыми своими лучами сквозь окно его жилого блока. Если бы не луна, он вообще бы эту жрицу страсти и любви Скайнет, вряд ли бы увидел. Это была она. Эта жидкометаллическая сучка Верта, которая привела его в этот блок, снова появилась уже в другом обличие. Он даже не думал, что машины на такое способны. И вот…

Он и не успел глазом моргнуть, а эта или это в облике черногазой и черноволосой красавицы путаны, уже стояла у его постели. У ног и смотрела на него. Практически впритык прижавшись в заднику постели своими красными длинными выше женских колен на тонкой высокой шпильке расклешоными в голяжках ботфортами. Выставив вперед оголенный свой смуглый загорелый женский с круглым соблазнительным пупком и пропирсингованный живот из-под своего черного с нелепой какой-то картинкой черного топика. Она смотрела, молча, пока на него Виктора Кравцова. Не отрывая от него черных своих широко открытых под изогнутыми дугой черными бровями на таком же смуглом брюнетки миловидном лице глаз. Глаз Нью-Йоркской уличной путаны.

Он, тоже, вытаращился на нее во все глаза и молчал.

Кравцов даже не въехал, что это была Верта тогда. Это сейчас он знал, что это она и понял позднее, когда все закончилось.

Брюнетка распустила свои шикарные такие же длинные вьющиеся змеями волосы по свисающим с ее ушей золотыми блестящим кольцами серьгам. По шикарной размера четвертого груди в черном кружевном под тем топиком лифе, плечам, и спине. И смотрела, теми как сама ночь, прямо на него своими черными красивыми под черными изогнутыми бровями глазами.

— Здесь нас она не увидит — произнесла, вдруг незнакомым мелодичным и даже нежным голосом, уличная загорелая и смуглая американская путана брюнетка — И я сделаю с тобой, майор Кравцов все, что пожелаю — добавила она.

— Я — он, только успел произнести и напугаться, вытаращив на убийственной красоты незнакомку, свои напуганные и лишившиеся мгновенно сна глаза. Сердце где-то внизу екнуло и замерло.

— Замолчи — она ему прошипела как змея, тихо и предупреждающе сверкнув своими черными, как сама смерть глазами — Ты такой же дряной мальчишка как твой выкормышь Егоров Алексей. Непослушный и капризный как ребенок.

— Я не ребенок — произнес в ответ ей Виктор Кравцов — Уже давно не ребенок. И где Егоров Алекс…? — но не договорил.

— Заткнись — снова прошипела она ему — Я сказала, замолчи. Я обещала тебе разговор наедине, вот и поговорим.

Он, вытаращившись во все свои глаза Кравцова, и перепугано смотрел на свою ночную убийственной красоты гостью. А она, медленно, и демонстрантивно, как и подобает уличной распутной путане, снимала свою одежду с себя, перед ним лежащим на своей постели и таращущимся во все перепуганные и расстерянные глаза на нее. И бросала ее на пол. Раздевшись до узеньких тех черных в кружевах трусиков, натянутых, туго на свои шикарные загорелые до кофейного оттенка лобок, округлые овалами ляжки и бедра. И подтянув снизу тугим пояском свой округлый жрицы любви красивый с круглым пупком в пирсинге живот. Сверкая, полными размера четвертого женскими смуглыми трепыхающими голыми с черными сосками грудями. Развратная уличная путана, медленно также, сняла и те черные в кружевах трусики, оголяя свой покрытый черными волосами женский над ее промежностью лобок. И совершенно нагая, заползла на своих согнутых изящных и полных овалами широких бедер ногах на коленях, на его майора Кравцова постель, взгромоздившись над ним.

Давно такого не было с ним. Давно… Давно не было женщины. Только война с этими чертовыми машинами Скайнет.

Там под одеялом все пришло в движение. Между мужских ног самого Виктора Кравцова. Он сам молчал, но то внизу само за себя, все решало против его собственной мужской воли. Наверное, не подействовали бы не какие со стороны его тому месту приказы и угрозы.

Он и несомневался что это была она. И что теперь, смотрела на него. И ему в лицо своими черными жгучими, как огонь, сверкающими глазами, горящими, желтым отблеском в лунном свете, падающим из бронированного кварцевым стеклом закрытого окна. Глазами, поедающими его всего майора Виктора Кравцова, женскими жадными до любви женскими глазами.

И это была эта сучка робот и баба в одном лице Верта.

Верта, да это была она Верта.

В принципе, она ему именно как баба, понравилась, но вот не как машина. Но, он уже и не думал теперь о ней как о машине. И она придавила его аккуратно, но сильно, рассчитывая давление своим жидкометаллическим и пластичным робота полиморфа женским телом. Она, вообще каким-то непонятным образом убрала свой металлический вес. Она была достаточно теперь легкой. Словно и не из металла совсем. Наверное, машина умела регулировать на самом деле свой вес. И сейчас весом была не тяжелее любой живой женщины ее возраста. Но вот сила была, все же не женская. И она придавила к той его постели, и он понял, что сопротивление не даст никакого результата. Да и его восставшая живая мужская давно не любившая женщин плоть между ног, не желала уже сопротивления. Даже не смотря на жуткий охвативший его ночной страх.

— Расслабся — произнесла жгучая распутница брюнетка — Иначе мне будет трудно тебя расшевелить, но я отсюда без удовлетворения не уйду.

— Я — произнес дрожащим голосом он ей.

А она ему ответила — Лучше сосредоточься, где нужно и покажи мне, какой ты мужчина на деле как на словах.

Она взгромоздилась на него верхом, расставив свои те шикарные, полные бедрами и икрами в смуглом ровном кофейном загаре женские молодой тридцатилетней походной сучки в красных длинных ботфортах ноги. Словно пришедшая с улиц американского города Нью-Йорка, уличная проститутка, но шикарная и обворожительная. Совершенно теперь голая, и только в одних тех красных сапогах. Она отбросила в сторону его одеяло и спустила с него солдатские широкие трусы. И эти ее руки. Тоже, голые, и положенные на его грудь. И растопыренными утонченными пальцами, вцепившиеся в Кравцова мужскую голую грудь. Вонзив свои острые как у кошки накрашенные ногти уличной походной и развратной распущенной проститутки.

Она опустилась к нему своим лицом, медленно и тяжело дыша уже насадившись своей женской промежностью на торчащий Виктора вверх детородный член. Промежностью так похожей на настоящую, как у настоящей женщины. Даже с волосатым лобком. Прижимаясь низом своего смуглого округлого с круглым пупком и пирсингом живота к его животу. И наклонившись к нему, касаясь его той полной шикарной женской трепыхающейся в тяжелом страстном и любовном дыхании грудью.

Это было невероятным. По настоящему невероятным и Кравцов и не мог себе такого представить, когда ехал в машине BL–V9 и под охраной роботов Т-600. Он только и думал о ней. И ему показалось, что он даже влюбился. Влюбился в эту чертову жидкометаллическую красивую до жути сучку Верту. Это было невероятным, но факт. И он сейчас даже думал не о Егорове Алексее, и о том разговоре со Скайнет. И о том, что там, в секторе В-16 в блоке Х17 недавно случилось. Он думал о ней. О Верте. Как она, потом, искоса на него там предупреждающе и игриво украдкой улыбаясь, смотрела, когда их двоих привела под охраной к самому Скайнет. И как она объездила майора Кравцова. Непримиримого своего и заклятого врага. И он не почувствовал даже, что это был робот. Ничего не выдало в ней машину. Она даже была теплой. Теплой, как реальная живая земная женщина. Эта чертова сучка Верта. Она скакала на нем как на коне. И он под ней изнывал от любви и блаженства. Его детородный член скользил в смазке из жидкого металла в ее том словно в настоящем влагалище и, казалось, сотрется в кровь. И Виктор даже кончил. Он даже не поверил в это, после стольких одиноких без женщин лет одинокого закоренелого вояки.

Ее поцелуи были тоже как у живой женщины. Теплые даже горячие губы. Губы из жидкого металла, но мягкие и нежные. И ее язык, проникал в его рот и скользил там. И ее большая полная размера четвертого женская грудь. Она уронила ее ему на лицо, а он даже не побрился и зарос уже порядком щетиной. Он, как и сейчас ощущал ту полную женскую из полисплава и биоплоти нежную мягкую и одновременно упругую ее грудь. Те черные, торчащие скачущие по его в щетине и лицу той груди соски. А он как придурок чекнутый хватал их своими губами и зубами. И она произнесла, тяжело дыша ему и обжигая жарким теплом исходящим изнутри ее металла. От того молекулярного тела машины Т-1001.

Эта чернобровая скачущая на его торчащем детородном члене путана красотка, укрыв его своими волосами, черными вьющимися длинными как змеи из жидкого металла волосами. И целовала, и целовала бесконца его майора Виктора Кравцова.

— Небритый и колючий — произнесла она ему, изгибаясь и запрокидывась в гибкой узкой уличной красотки брюнетки талии назад, прыгая на его торчащем мужском детородном члене. Дико застонав на разных звуковых интонациях. И, похоже, тоже кончила. Кончила как живая женщина. Ему так, по крайней мере, показалось тогда. Машина трахалась с ним и кончила. И он кончил в нее.

— «Ведь расскажи кому, не поверят» — он и сейчас думал, когда его вернули в блок Х19 — «Расскажи, и засмеют. Даже эти пленные».

Он вспоминал уже в блоке Х19, как она дико стонала на разных звуковых интонациях. И царапала ему своими растопыренными в золотых колечках пальцами мужскую майора Кравцова грудь. Как звенели из такого же золота большие серьги в ее ушах и браслеты на руках, на самых запястьях. Вероятно тоже из жидкого металла. А она, не снимая своих красных длинных уличной путаны сапог, совершенно голая трахалась с ним.

— «Да, товарищ майор. Вами попользовались и назад вернули» — снова он подумал — «Но было, несомненно, приятно. Лучше даже, чем с реальной живой женщиной». О существовании, которой, он майор Кравцов уже давно забыл — «Даже, болел до сих пор член, натертый до кровавых мозолей о ее жидкометаллическую невероятно пластичную и податливую весьма промежность».

В ракетном бункере были женщины, например радистка и связистка Тамара Кудрявцева. Она даже прихлестывала за ним, но это все было не то. Не то, совершенно. Может из-за условий обитания в самом ракетном бункере, может, просто не было желания. И его не тянуло, там, на женщин, а вот здесь!

— Это тебе за убитого тобой моего робота, майор Виктор Кравцов — сказала ему та уличная американская брюнетка проститутка — И для того, чтобы долго меня помнил, как помнил сам Скайнет.

Он лежал измученный и истерзанный на той своей в жилом ночном боксе постели. Машина отымела его. Просто отымела. Без согласия и договоров. И каких-либо обещаний. Пришла и отымела.

— «Вот тварь!» — снова всплыло в его Виктора Кравцова сознание, и он не мог забыть ту ночь. Ночь до встречи с Егоровым Алексеем — «Вот чертова жидкометаллическая шлюха».

— Я могла бы тебя затрахать насмерть — произнесла убийственной красоты черноволосая и черноглазая путана брюнетка, тяжело дыша всей своей женской трепыхающейся с черными сосками грудью, грудью перед его лицом — Но ты нужен ему живой, как и мне.

Она слезла с него и сказала ему о том, что Егоров Алексей живой и, что здесь же рядом, и он его утром увидит.

Верта. Это была точно она. Потому, что как только слезла с его постели и с него, то видоизменилась и стала той, которую он видел до этого. Которая, его привела сюда и везла на колесной роботе машине в тот жилой верхний наземный блок Х17, в сектор В-16, забрав по приказу Скайнет, а может, и из личных интересов из лагерного блока с военнопленными Х19.

Она, снова стала рыжеволосой той сучкой Вертой. Преобразившись мгновенно, и на его глазах, вновь из черноволосой уличной распутной путаны в свой прежний и настоящий облик. Облик машины из жидкого металла Т-1001. И она, стояла и сверкала блестящим внизу под своей покрытой живой биоплотью женским миловидным лицом блестящим ртутью из полисплава голым телом. И сброшенная до этого на пол ее одежда превратилась в жидкий металл. Живой металл, который превратившись в жидкую подвижную растекшуюся по полу из твердого пластика лужу, буквально слился внизу с ногами стоящей голой Верты. И то, что было сброшено, вновь превратилось в ее одежду. Иную, правда, одежду. Одежду самой Верты. С воротом стойкой серый костюм. И до колен зауженную, очень короткую юбку, в черных чулках на стройных ногах, одновременно изменяя саму фигуру машины Т-1001. Утягивая и изменяя обратно до нужного вида и объема все, что было до этого уличной Нью-Йоркской путаной. Ее волосы огненно рыжие даже в свете луны, заплелись в длинный рыжий за Верты спиной до самой ее широкой задницы хвост и зализался ее широкий машины лоб стянутый на затылке золотой брошью из ее, же полисплава. И кожа стала белой, а не загорелой как у той смуглой уличной чертовки путаны. И глаза стали снова зеленые зрачками и тонкими губы, поменяв тот свой цвет. И она, смотрела на него игривыми, но теперь холодными как у самой настоящей машины глазами. Глазами настоящего робота. Робота из жидкого мимикрирующего полисплава.

— Я думаю, ты понял меня — произнесла Верта ему напоследок — Ты должен молчать о том, что тут случилось. Иначе это будет иметь плохие последствия. Я имею в виду для тебя, майор Виктор Кравцов. Ты думаю, понял меня. Есть вопросы?

— Один — произнес он ей, ели переводя сдавленное от жеркого секса дыхание — Откуда здесь русские сигареты и пиво?

— Сам подумай, майор Кравцов — ответила ему рыжеволосая машина из жидкого металла Верта.

И она исчезла в темноте, развернувшись быстро вокруг себя и стуча высокими каблуками своих черных туфель и дифелирую и раскачивая широкой женской задницей робота Т-1001, исчезла как ее и небывало вовсе, снова уйдя в темный угол его ночной благоустроенной как в гостинице жилой комнаты.

— «Вот, сучка!» — он произнес про себя — «Опасная жидкометаллическая сучка! Но зато, какая красивая сучка!» — думал он, вернувшись снова в блок с военнопленными Х19. С приятными ночными сексуальными воспоминаниями. И с исцарапанной до крови острыми ногтями и руками машины из жидкого металла мужской офицера Советских ракетных войск грудью.

— Теперь в ванну — вспомнил, он майор Кравцов как сказал, сам себе тогда в той своей гостиничной тюремной комнате — Мне нужна горячая ванна.