Теперь я не Адвокат

Глава 17

Мы выбежали из подвала.

Как существо узнало, что кто-то приближается? Но сейчас это неважно. Нам надо убраться отсюда, а потом мы решим, что делать.

Бегом взобравшись по лестнице, мы опустили люк и закрыли его ковром. Теперь непонятно, что в подвал кто-то спускался. Хотя особого смысла в этом я не видел — по снятому ошейнику будет несложно обо всем догадаться.

Но сейчас уже поздно рассуждать. Захлопнув дверь, мы перелезли через забор и остановились неподалеку.

Очень вовремя. К дому со стороны ворот подъехал автомобиль, послышался звук работающего двигателя и свет фар просочился сквозь щели в воротах.

Постояв несколько секунд, я решил, что надо все-таки узнать, кто приехал. Забор в том месте, где мы через него перелезали, был в темноте, поэтому я подтянулся и начал смотреть поверх. Ворота открылись, во двор въехал «Туарег», и из него вышел Антон.

Больше никого в машине.

Я почувствовал злость — это от него мы бежали? Надо было просто задержать ублюдка и вызвать полицию. Но тогда бы возникли сложности с доказательствами того, что он причастен к происходящему в подвале.

Задерживать надо при выходе. Перчаток на нем нет, сейчас он оставит внизу отпечатки пальцев и, скорее всего, начнет вытаскивать мертвое тело сторожа — его ведь надо куда-то девать. А с этим грузом на руках доказательная база становится железной. Поэтому ждем.

Антон, что-то насвистывая, по-хозяйски открыл дверь, зашел в дом и включил свет. Был он вооружен или нет, я не разглядел. Зато, превратившись в слух, услышал шорох ковра и скрип приподнимаемых досок. Антон сразу направился в подвал.

К забору подошла Вика и вопросительно посмотрела на меня.

— Тот самый Антон приехал, — объяснил ей. — Один. Больше пока никого. Как пойдет назад, задержим.

Окна теперь ярко горели, но мы перелезли и спрятались за кучей земли. Я достал револьвер.

Только бы Антон не стал упорствовать. Если я бахну в него из этой штуки, врачи доехать не успеют. А он нужен живым. Пусть расскажет, что тут происходит.

И тут из дома раздался грохот, металлический звон, рев, затем послышались выстрелы. Один, два, три… Потом раздалось рычание, и все затихло. Стрельба случилась в глубоком подвале, поэтому выстрелы слышались иначе. Проходивший рядом с домом ни за что бы не догадался, что происходит, но мы-то были внизу и все знали.

Антон убил монстра? Или случилось что-то еще? Все же зря мы сняли ошейник. Теперь ждем, когда этот человек выйдет из дома. Мы простояли полчаса, затем час, но ничего не происходило.

Ой, как плохо… Придется идти в подвал и смотреть. Только теперь ситуация еще хуже. Помимо монстра, внизу вооруженный человек.

— Я пошел, ты остаешься здесь. Будешь смотреть, не появится ли кто, — надо разобраться.

Вика что-то начала говорить, но я замотал головой.

— Молчи и будь здесь. Без разговоров. Если услышишь выстрелы и через минуту я не появлюсь, вызывай полицию и «скорую».

С револьвером в руке я вошел в двери. Раньше он казался тяжелым, целый килограмм. Вдвое больше моего 357-го! А сейчас он легкий, как пушинка. Есть польза от адреналина.

Люк откинут, из него никто не вылезал. Внизу яркий свет. Антон зажег — правильно, он же пришел к себе домой, никого не боясь. В подвале тишина, никаких звуков. Странно. Неужели Антон притаился за углом и ждет, когда кто-то войдет? Очень может быть.

Проклятые лампочки. Теперь в подвале светло, как в операционной. При таком ярком освещении я не замечу ауру притаившегося человека. Поэтому мне остается только быстро заглядывать в двери, хотя против подготовленного противника это не поможет.

Пока пусто. Одна дверь, вторая… Антон, получается, там, рядом с монстром. Больше ему находиться негде. Последняя дверь закрыта, из-под нее течет кровь. Что произошло? Плюнув на осторожность, я открыл ее.

Тело Антона разорвано в клочья. Голова валялась около клетки. Руки, ноги, туловище — все отделено друг от друга.

Монстр лежал тут же. Тоже мертвый. В него попало несколько пуль, по меньшей мере две из них — в голову.

Пистолет у Антона хороший. «Глок» 45-калибра. Вот он, в правой оторванной руке.И как мне теперь поступить?

Я вылез из подвала и пошел к Вике.

— Монстр выбрался из клетки и разорвал Антона на куски, но тот успел убить его, попав несколько раз в лицо из пистолета.

— Не надо называть его монстром, — попросила Вика. — Это человек, которого они поймали и изменили. У него даже память немного сохранилась.

— И что нам теперь делать? — проворчал я.

— Только вызывать полицию, других вариантов я не вижу, — ответила девушка.

— А они пойдут внутрь? Стрельбы никто не слышал. Пришлют участкового, он походит вокруг, скажет, что у него недостаточно оснований зайти в чужое жилище, и уйдет. Хорошо, если появится какой-нибудь молодой и прыткий, тот заглянет на свой страх и риск, и увидит, что произошло.

— Придется звонить знакомым. У нас есть кто-нибудь в этом районном отделе?

Мы полезли в свои телефоны, но тут послышались двигатели приближающихся автомобилей. Не одного, нескольких. Через несколько секунд множество фар осветило ворота со стороны улицы.

— Быстрее отсюда, — шепнул я.

Мы мигом перемахнули через забор. Ворота тем временем начали открываться.

Я осторожно выглянул. Во двор зашло человек десять, все с оружием наготове. Один в полицейской форме с погонами подполковника. Офигеть. У ближайшего из них я заметил знакомую татуировку на плече. У остальных рассмотреть не успел. Никого из вошедших я не знал. Лица совершенно незнакомые.

— Надо проехать мимо, посмотреть номера машин, — предложила Вика.

Мысль хорошая, но опасная. Ее автомобиль могут знать. И если увидят его здесь, однозначно свяжут с произошедшим. Но деваться некуда. Мы как можно быстрее добрались до машины и поехали к улице, на которой стоял дом Антона. Поворот…

Стоят четыре автомобиля. Все иномарки, причем неплохие: два японских «полноприводника», купе «ауди» и легковой «форд». Ни у одного нет номеров. Сняты. Разбираются господа, что надо делать в некоторых случаях. Наверное, убрали их, когда сворачивали к поселку.

— Кто они такие? — не сдержалась Вика.

— Понятия не имею. Большой вопрос, как они узнали, что здесь что-то произошло, — ответил я.

— Наверное, Антон успел позвонить.

— В подвале связь плохая.

Но сейчас это не так важно. Полицию вызывать теперь никакого смысла. Вошедшие скажут, что они родственники, и никого внутрь не пустят. Тем более, что с ними сотрудник в очень неплохом звании. То есть сообщать о том, что мы видели, незачем.

Никто не будет заниматься настолько странным делом, не имея достаточных оснований. На сегодня приключения закончены. Пора обратно в город.

Сначала мы ехали молча.

— Что теперь? — хмуро спросила Вика.

— Пока не знаю, — покачал я головой. — Искать другие подходы. Этот провалился. Сейчас они уничтожат тела и следы лаборатории.

— Не думаю, что они догадаются о нашем визите в подвал. Единственное, что может вызвать сомнение, это как «измененный» снял ошейник. Предположить, что здесь были посторонние, которые открыли замок, но убежали, оставив «измененного» в клетке, маловероятно.

— Кто же он такой? — снова я задавал вопрос вслух. — Хотя, кто угодно. Любого бомжа могли затащить в подвал. В Москве за год сотни людей без вести пропадают.

— А сторожа, наверное, наказали, — закивала девушка.

— Похоже на то, — согласился я. — Что-то сделал неправильно. Или просто слишком много знал. В бандах такое часто случается.

— По словам твоего Валентина Палыча, в создании существа использовалась сильная магия. Но в подвале я что-то ничего не заметил, даже при помощи «дара». Стояла одна убогая капельница. Как так?

— Возможно, с раствором в ней что-то сделали раньше, не здесь? Как раз при помощи магии.

— Пожалуй, — кивнул я.

— Надо искать кого-то из лаборатории Валентина Палыча, — сделала вывод Вика. — За всем этим однозначно стоит специалист. Антон — обычный исполнитель. Капельницу воткнуть он еще мог, но не более того.

— Ты права. Вот только кто? Их там десятки человек. И с улицы туда не зайдешь. Организация хоть и не секретная, но сотрудников проверяют… Хотя что я такое говорю — в полицию тоже берут после проверок, а на деле вон что происходит.

— Зачем им нужно изменять людей? — было заметно, что Вику сильно зацепило увиденное в подвале. — Какая от этого польза? Понимаю, наркотики подбросить, чтобы отомстить или заставить продать завод… ну, а здесь что?

— Хороший вопрос. Тоже думал над этим.

Тем временем мы подъехали к офису Вики, около которого стояла моя машина.

— Пока, — произнесла Вика.

Грустным, как мне показалось, голосом.

— Поехали ко мне, — предложил я, уловив её настроение. — Как в лучшие годы, которые были совсем недавно.

— Не знаю, — с сомнением поджала губы она. — Не уверена, что стоит возвращаться к этому.

— А я уверен. Соскучился по тебе.

— Я тоже соскучилась, но нет. Когда мы были в подвале, я больше думала о наших отношениях, чем о том, не поджидает ли нас за углом монстр… Ничего хорошего у нас не выйдет, как бы мы этого не хотели. Не говори больше ничего. Пока.

Она поцеловала меня в щеку, я вышел из ее машины и направился к своей. Грустно день закончился.

— Почему у меня все так сложно? — вслух проговорил я, когда ехал по шоссе. — Почему не могу жить, как все нормальные люди?

Потом замолчал. Какой смысл в тысячный раз задавать себе один и тот же риторический вопрос.

— Опять будут сниться кошмары, — подумал я, ложась спать. И оказался прав — снова по моей комнате бродили призраки, не то выдуманные мной, не то реальные. Сегодня к ним присоединился монстр из подвала. Стоял и молча смотрел на меня.

— Убирайся, — сказал я ему. — Что тебе нужно? Если бы я по твоей просьбе не открыл замок, ты был бы жив.

Но он не спешил уходить: я несколько раз проваливался в сон, просыпался, открывал глаза и снова видел его.

— Я помню, как тебя звали. Илья. Я постараюсь узнать, кто ты. Пожалуйста, уходи. Я так свихнусь окончательно.

Только после он этого он исчез. Растаял в темноте.

…Утром, чтобы привести себя в чувство, пришлось выпить несколько чашек кофе. Но с синяками под глазами они ничего сделать не смогли.

Сев за руль, вспомнил, что когда сплю не один, призраки не приходят.

Браться за дела не хотелось страшно. Нередко в таких случаях я выпивал грамм пятьдесят виски, и хотя потом мучила совесть, настроение становилось лучше и я мог заниматься рутинной работой. Но сегодня — не хочу. Так запросто можно спиться.

Состояние улучшилось после звонка бывшего клиента. Я выполнил работу несколько месяцев назад, после чего он пропал и не заплатил. Договор мы не заключали и я решил, что он меня попросту «кинул».

Искать его и взывать к морали, а тем более выбивать долг я не стал. Деньги там небольшие, а дело очень неприятное — у человека пропал родной брат. Я нашел его, используя «дар» и оперативные способы работы.

Точнее, нашел его тело. Он замерз зимой в лесу. Вышел из такси недалеко от своего дома (он жил в Подмосковье), но почему-то пошел в другую сторону — в лес. Там и замерз. Наверное, был пьяный. Обычная история.

В общем, человек позвонил, извинился за то, что пропал, и перевел мне на карточку всю сумму, которую должен. Есть все-таки честные люди на свете. Их немного, но они есть.

Затем позвонила Вика и сообщила новость, которую мы все ждали — полиция изъяла анализы крови Романа. В лаборатории протестовали, но без толку. Ага, и здесь дело сдвинулось с мертвой точки. Теперь дело за тестом на наркотики. Может, и тут все получится. Это будет еще один камешек в нашу пользу на юридических весах.

Теперь бы неплохо заняться адвокатом, который посоветовал Роману признаться. К любому человеку, задержанному полицией, по закону должны привести адвоката, который будет оказывать свои услуги бесплатно, но подвох в том, что тот, кто работает не за деньги, работает плохо.

Бесплатному адвокату за его работу платит государство, но почти что копейки. Юрист, не нанятый клиентом за свои кровные, толком делать ничего не будет, ограничиваясь формальными советами, шаблонно составленными документами и тому подобным.

Поэтому после задержания в дело вступают уже другие люди, с которыми заключаются договора и которые заинтересованы в благополучном исходе.

Но! Как говорится, одно — ничего не делать, а другое — помогать полиции. Адвокатский совет Роману «признайся» означает именно это. Ни один адвокат в здравом уме не даст такой!

В крайнем случае, задержанный может на первых порах воспользоваться правом не свидетельствовать против себя, а дальше уже выяснять, стоит ли каяться в надежде на снисхождение суда или идти в отказ.

Что-то здесь не так, и очень не так.

Журавлев Олег Николаевич — так зовут адвоката. Сорок два года ему. Закончил в свое время юридический, работал некоторое время дознавателем в судебных приставах, потом ушел в адвокаты.

Сейчас женат вторым браком, детей нет, первая жена погибла несколько лет назад — несчастный случай, упала с балкона. Судя по соцсетям, увлекается рыбалкой и походами на байдарках.

Куча фотографий с довольной физиономией. Адвокатское бюро, в котором он работает, тоже очень приличное. Не топовые адвокаты Москвы, но и не побирушки, которые хватаются за любое дело (таких тоже много). Хороший средний уровень, а то и выше. Посмотрел в интернете их расценки — да, точно выше.

Тогда возникает еще один вопрос — какого черта ты, уважаемый в узких кругах человек, потащился ночью за гроши, которые тебе заплатит государство, чтобы присутствовать при допросе пойманного наркомана?

Здесь либо большие деньги, либо компромат, причем второе вероятнее. Времена сейчас такие, что совесть, скорее, недостаток, чем достоинство, но тем не менее — получить в адвокатском мирке репутацию человека, сотрудничающего с полицией, все равно что признаться на чугунолитейном заводе среди коллег в том, что у тебя нестандартная ориентация. С работы после такого не выгонят, но…

Никто ему миллион за это дело не платил. Не тот случай. Значит, компромат.

И на чем же его полицейские поймали? К тому же, скорее всего, именно те, кто досматривал авто. Не их друзья. В этой странной банде есть сотрудники полиции и кроме них, но если они не оперативники, толку от них немного.

В форме опера почти никогда не ходят, а приехавший к дому Антона полицейский был именно в форме. Похоже, дежурил в каком-то Управлении и ненадолго «отлучился по делам».

На столе лежала бумага с послужным списком Игоря Смирнова, сейчас кажущегося главным в операции с подбрасыванием наркотиков. Но чем она мне может помочь?

Я просмотрел ее еще раз. Обычная карьера, за исключением того, что к этому возрасту уходят либо на пенсию, либо в начальники. А Смирнов до сих пор оперативник. Всю жизнь работал по наркотикам, хотя… Уходил почему-то на пару лет в районный отдел и трудился там на линии расследования убийств. Так. А где погибла жена адвоката?

Даже не надо никому звонить, все можно найти в интернете. Ее фамилия, имя… Вот и заметка в газете. «Упав с третьего этажа, погибла женщина». И адрес — улица, дом. Улица на территории обслуживания районного отдела, где в том году работал Смирнов. Если кому-то сейчас нужны еще доказательства, то мне — нет. Где тогда работал Журавлев? В районной коллегии адвокатов. Того района, в котором жил.

Я позвонил Вике.

— У тебя нет никого в районной коллегии? Хороших знакомых?

— Дай подумать, — чуть помолчала она, — наверное, есть. Михаил его зовут. Нормальный человек. Мы с ним по одному делу работали, порядочно себя вел. Язык за зубами держать умеет. А что такое, если не секрет?

— Не секрет, но скажу позже. Как мне с ним поговорить?

— Сейчас наберу ему.

Через пять минут Вика перезвонила и сбросила сообщение.

— Он сейчас в кабинете, документы составляет, будет там еще где-то час. Звони и подъезжай, я о тебе сказала. Но молчи, что ты детектив. Разговаривай под другим предлогом.

— Спасибо, так и сделаю.

Я позвонил Михаилу, сказал, что подъеду. Он подтвердил, что ждет меня, и я направился к выходу. На улице заметил Таню — ту самую, с которой я не так давно приятно проводил время. Она перестала мне звонить, а когда я ей несколько раз пытался с ней связаться, не отвечала.

Теперь я узнал причину. Молодой парень привез ее на работу в очень неплохом автомобиле. Роман, видимо, в самом разгаре, потому что целовались они при расставании очень долго и страстно.

На секунду даже почувствовал легкий укол ревности, но только на секунду. Пока, Танюша, совет тебе да любовь. Как говорится, выбор ты сделала. Решив таким образом для себя эту моральную дилемму, я поехал на встречу с адвокатом.