Тень мага

7

Профессиональная охота начинается с того, что охотник узнает все, что можно узнать о добыче. Кто она, где, как охотится, излюбленные места в которых она бывает, а также, самое главное, где она отсиживается, где ее убежище. Как только он найдет логово этой вампирши, дело будет сделано. Останутся только мелочи. Например: где найти осиновый кол? Ну, это не так уж и трудно. Забавно, все-таки в народных суевериях, оказывается, есть смысл. Древесина осины содержит определенные вещества, которые действуют на организм вампира, точно также, как на организм человека цианистый калий.

Он огляделся. От нитей, протянутых черным магом, остались едва заметные тени. Хорошо, на них можно не отвлекаться.

Хантер двинулся дальше, по узкой, извилистой улице, которая должна была привести его к очередной древности. Она и привела. Судя по бронзовой табличке, на той площади, на которую он вышел, святой Уых посрамил злобного Хаммана, да не просто посрамил, а обратил в беспорядочное, позорное бегство.

Вот это да!

Если бы еще вспомнить, кто такие были святой Уых и злобный Хамман.

В одном из углов площади сидел мелкий торговец. На небольшом столике перед ним лежал товар: иголки, нитки, большие ржавые булавки и кубки счастья. Тупо глядя перед собой, торговец повторял старую как мир формулу, оставшуюся мелким торговцам от тех времен, когда все в этом мире было другим, заклинание, по поверью, помогающее удачной торговле. Время стерло его смысл, который был уже никому не понятен, хотя мудрые, знающие буквально все, живущие в горах басруки утверждали: когда-то эти слова и в самом деле что-то означали:

– Вслед за “мы назовем ее Скарлет” следует “Детство Скарлет”... Дальше будет “Тайна Скарлет О'Хара”, за которой конечно же “Унесенные Ветром”... О великая Митчелл, помоги мне! ...потом обязательно будет “Скарлет”, и дальше – “ Ретт Батлер”... И наконец, все это закончится “Последней любовью Скарлет”... О, Великая Митчелл...

Скользнув равнодушным взглядом по лежавшему на лоточке товару, Хантер вдруг заинтересовался и подошел ближе. На самом краю лотка, между хрустальным зайчиком с большим, усеянным разноцветными полосками барабаном, в который этот зайчик, стоило к нему подойти выпившему человеку, начинал отчаянно колотить и ржавым наконечником копья, покрытом алыми, видимо никогда не высыхающими пятнами крови, лежал желтенький, в малиновую крапинку камень саламандры.

А вот это уже вещь.

Охотник испытующе посмотрел на торговца.

Нет, похоже тот даже и не догадывался о том, какая ценная вещь у него на лотке лежит.

– Сколько? – как можно небрежнее спросил Хантер, показывая на камень саламандры.

– Три суворика, – быстро ответил тот.

Охотник неторопливо отсчитал деньги, сунул камень в карман и провожаемый задумчивым взглядом торговца в котором явственно читалось: “Эх, надо было запросить в два раза больше!”, углубился в следующую улицу. На середине ее он остановился и закурил сигарету.

Нормально, пока все нормально. Итак, значит, охота за вампиршей. Все-таки, она – не черный маг. И если бы еще удалось обнаружить ее убежище...

Проходившая мимо него беременная жирафа наклонила длинную шею, заглянула ему в лицо и издав дружелюбный, фыркающий звук, потопала дальше.

Хантер проводил ее глазами и отправился своей дорогой. Итак, обнаружить логово вампирши довольно трудно. Еще бы, вампиры, они совсем не дураки. Дураки-вампиры долго не живут. Кроме того, за сотни лет, если это нужно, можно научиться чему угодно, и довести это умение до совершенства. Например, заметать следы и прятать логово.

Конечно, черные маги, с их чудовищной способностью управлять людскими судьбами, опаснее вампиров на порядок, но и те тоже отнюдь не подарок. А насчет опасности, это с какого края еще посмотреть.

Хантер вдруг заметил, что на доме, мимо которого он проходил, висит покосившаяся, слегка ржавая, металлическая табличка: “Квалифицированный сын змеи. Любая помощь.”

Он остановился.

Вот это да! Сын змеи! Подумать только!

Сыновья змеи были старым, очень старым, оставшимся от древних времен. Тогда они встречались очень часто. А теперь...

Он сам, объехавший множество городов, мог по пальцам одной руки пересчитать свои встречи с сыновьями змеи. И не то чтобы они вымирали, отнюдь нет. Просто, с какого-то времени, они, также как и инспекторы снов, нашли для себя какой-то другой мир, из которого появлялись лишь время от времени и в который, ни с того ни с сего, вдруг исчезали. Этим они славились. Неожиданными появлениями и такими же неожиданными исчезновениями. А еще тем, что знали много такого, о чем и не подозревали обычные люди.

Иногда, то там, то здесь, за стойкой бара, кое-кто, таинственным полушепотом, многозначительно покачивая головой, рассказывал, будто у сыновей змеи, там, в их мире, все совсем по-другому, там, дескать, даже законы природы совсем другие. Сюда же они приходят лишь поразвлечься, заработать деньжат и вообще...

Да, уж. Он представил как войдет в этот дом, сразу, еще с порога почувствовав неповторимый, резкий мускусный запах, повсюду сопровождающий сына змеи, войдет, встретит его немигающий взгляд, в котором, казалось, хранится вечный вопрос мирозданию и еще что-то, нечеловеческое, коварное и в своем коварстве неизмеримо мудрое.

Нет уж, увольте. Не надо. Даже если бы от этого зависел успех охоты на вампиршу, прежде чем обратиться к сыну змеи, он бы продумал и прикинул все на десять рядов.

А тем более, сейчас, когда никакой помощи ему не требуется. Хантер был уверен, что справится с этим делом сам. В конце концов, охотник он или нет?

Он было двинулся дальше, но остановился, словно раздумывая, хмыкнул и уже уверенным шагом, зашагал прочь от дома в котором жил сын змеи.

Прочь, прочь. У него есть дела. Ему нужно до темноты, пока еще вампирша лежит в своем гробу, напасть на ее след, а желательнее всего, обнаружить ее логовище, место где она скрывается. Шагая вдоль по улице, он настороженно оглядывался, не мелькнет ли где-нибудь за углом или в подворотне, оставшаяся с ночи, или недельной давности, тоненькая, похожая на паутинку, алая нить следа вампира. Сейчас, когда сеть, которой маг опутал весь город почти исчезла, искать эту нить было гораздо легче. Хантер ничуть не сомневался что рано или поздно на нее наткнется. Если в городе есть вампирша, она должна где-то кормиться и выходить на охоту, причем регулярно.

Он усмехнулся. По правде говоря, кем была эта вампирша, как не охотником за людьми? Значит, сейчас, он занимался тем, что охотился на охотника. Причем, если она догадалась кем он является, то с наступлением темноты, выйдет на охоту за ним.

Итак, поединок двух охотников? Кто победит? Хантер не сомневался что он, поскольку вампирша это не черный маг, она будет пожиже. Хотя, как сказать, в охоте на вампира тоже есть свои особенности...

И все же он ее обнаружил. Часа через два. Алая нить вела от дверей странного, в форме цилиндра здания и уводила куда-то в переплетение узких улочек, сплошь застроенных старинными, мрачными, с узкими, более похожими на бойницы окнами, домами.

Нить была очень бледная, ей было никак не меньше двух недель, но большого значения это не имело. Главное, она принадлежала вампирше и могла привести к ее логову.

Еще через час, Хантер стоял возле мрачного дома, в котором эта нить исчезала. О том, что это логово вампира, которое он так искал, говорил целый веер выходящих из его двери алых нитей. Некоторые были месячной давности, некоторые – больше, а одна, совершенно точно, принадлежала вчерашней ночи. Кстати, она была не идеально алой, поскольку в нее вплетались, странные серебристые искорки. Хантера это слегка насторожило, но приглядевшись к этим искоркам, он удовлетворенно улыбнулся.

А, так вот что! Ну ничего, это не так уж и страшно.

По крайней мере, теперь ему свою работу будет проделать несколько легче. Забавно. Оказывается, черный маг, которого он убил вчера, сам того не желая, ему помог. Вампирша явно задела одну из нитей оставшейся от него сети и вот... результат налицо.

Он еще постоял возле дома вампирши, покуривая сигарету, прикидывая как к нему лучше подойти. Теперь оставалось, только, найти хороший осиновый кол. Все необходимо сделать еще до темноты, пока вампирша лежит в гробу и не способна сопротивляться. А потом можно ехать в аэропорт...

От дома пахло, резко, почти нестерпимо, пахло вампиром. Охотника удивило, как этот запах не чувствуют соседи. Запах вампира. Ах, они не могли знать каков он? И могли ли они быть в этом виноваты? И вообще, можно сказать, им повезло, поскольку вампиры, подобно хорькам, возле своего логова кур не таскают.

А их, соседей, понять просто. У них свои дела. Им нужно жить, растить детей, зарабатывать деньги. До тех кто живет рядом им и дела нет. Даже, если рядом живет очень странная личность. А вампирша наверняка, должна им казаться странной. Взять хотя бы то, что из дома она выходит только с наступлением темноты.

Нет, зря он на них так напустился. Это все равно, что пытаться обвинить весь город в том, что в нем жил черный маг.

Полдень уже миновал, наступили самые жаркие часы суток. Улица как вымерла, поскольку все попрятались по домам, в прохладу и тень, впали в дремоту, на тенистых, обдуваемых ветерком верандах. А он стоял возле дома вампирши и чутко, словно доктор у постели спящего больного, вслушивался в его зловещую тишину и все никак не мог от него уйти, словно бы надеясь заключить с ним некий сговор, по которому дом позволит ему добраться до вампирши, да так, чтобы не скрипнуло окно, дверь, не подвернулась не вовремя под локоть хрупкая ваза, из тех что обычно непонятно зачем стоят возле стен. Это было важно, это было нужно, всегда во время его охоты наступал такой момент, когда он словно бы сговаривался с домом, в котором жила его добыча. И ему это почти удалось, он почувствовал как дом словно бы шевельнулся, пробуждаясь, отвечая ему, пытаясь распознать его, вникнуть в то, что он предлагал...

Но тут все кончилось, потому что вампирша шевельнулась в своем гробу и дом замер, вытянулся в струнку, разорвав тонкий, едва возникший между ними контакт. Хантер тоже замер, словно превратившись в статую, надеясь – все обойдется и потом, когда добыча успокоится, можно будет начать все сначала, но нет, не обошлось. Потому, что вампирша спала некрепко, можно сказать, почти не спала. Охотник знал это теперь совершенно точно. А значит и не уснет. И нечего ждать, надо уходить, чтобы ее не спугнуть. Конечно, пока светит солнце, из дома она выйти не сможет, но потом...

Надо было поторопиться, надо было найти кол еще до захода солнца. В противном случае охота становилась довольно опасной, даже чертовски опасной.

Подумав об этом, Хантер круто развернулся и зашагал от дома вампирши прочь.

Да, все правильно, надо как можно скорее раздобыть кол, и не какой нибудь, а именно осиновый.

И времени у него оставалось не так уж и много. Теперь, когда город очистился от паутины черного мага, ходить по нему стало гораздо легче. Правда, охотник не имел ни малейшего представления о том, где находится лавка торговца магическими предметами. Как правило, такая лавочка была на какой-нибудь незаметной улице, имела крохотную, полинявшую от времени вывеску и посещали ее только те, кто действительно нуждался в продававшихся в ней предметах. Вывод: спрашивать о ней у случайных прохожих смысла не имело – только потеряешь время. Надо действовать по-другому.

Теперь Хантер действовал словно ищейка. Он, чутко вглядываясь во все нити судьбы которые ему по дороге попадались, анализируя их, перебирая, неутомимо отыскивал ту, которая ему была нужна. Вот нить озабоченной тем, где бы достать свежей спаржи, домохозяйки. Вот бледная, малахитовая нить пьянчужки, который бредет неизвестно куда, от бара к бару, ведомый лишь своей никак не желающей исчезать, изматывающей жаждой. Правда, судя по беловатому оттенку, деньги у этого пьяницы еще оставались. Но это ненадолго. Вот попалась горохового цвета нить карманного воришки. Некоторое время она переплеталась с нитью домашней хозяйки, но та, видимо проявила бдительность, и гороховая нить, стала переплетаться с нитью пьянчужки. Обе нити свернули в ближайший переулок, который должна был вывести к очередному бару. Стало быть, к бару, белый оттенок из нити пьянчужки исчезнет напрочь.

Впрочем, это его сугубо личные проблемы.

Он остановился на перекрестке и рассеянно пошарив по карманам, в поисках сигарет, вытащил одну, неспеша ее прикурил, все это время зорко оглядываясь, поскольку на перекрестке нитей вполне хватало и в них нужно было досконально разобраться. Нет, нужной ему нити не было и здесь.

Рассеянно покуривая сигарету, он двинулся дальше и в нем, снова, как бывало уже не раз, родившись из боязни, что он так и не найдет нужную ему нить, появилось ощущение, что город на самом деле вымер, что в нем живут одни лишь нити, которые обрели способность вырастать и тянуться, тянуться... Вполне возможно, они пришли к выводу, что люди им не нужны и вовсе. Зачем? Им и без людей не так уж и плохо. В итоге – пустой город, в котором есть только нити судеб, когда-то живших в нем людей.

Хантер тряхнул головой. Вот чертовщина! Прочь, прочь. Сейчас ему не до глупостей, сейчас нужно сосредоточится и найти одну, определенную нить.

Он ее нашел. Через пару кварталов. И это была самая настоящая удача. Нужная ему нить частично переплеталась с нитью легкомысленной дамочки, которая запуталась, как это водится, между своими двумя любовниками, так и не в силах решить какому из них отдать предпочтение. Правда, через несколько десятков метров нить этой дамочки свернула к подъезду помпезного, украшенного многочисленными лепными украшениями дома. А та нить, за которой он так охотился, нефритового цвета, следовала дальше и теперь он мог сказать совершенно точно, что именно она ему и была нужна.

Охотник облегченно вздохнул. Все-таки, ему повезло. Можно не сомневаться, теперь эта нить приведет его куда нужно.

Судя по всему, она принадлежала старухе, одной из тех, которые, кажется, знают все на свете, а также верят в волшебство и ворожбу. Несколько тонких дополнительных нитей сообщали, что эта старушка сильно озабоченна легкомысленным увлечением своей племянницы. Как обычно выходят из подобного положения такие бабуси? Ну конечно, она сыпанет неугодному ей молодому человеку что-нибудь в еду, какую-нибудь траву.

Все правильно. И ведь была такая травка. Как ей не быть? Вот только, она была очень редкой и продавалась, как правило, в магазине магических принадлежностей. Нить оставленная бабусей, была совсем свежей и это обнадеживало. По крайней мере, Хантер надеялся, что бабка приведет его туда, куда он и хотел.

Следуя за нитью бабки, охотник миновал еще один скверик, наподобие того, в котором сидел утром. Скверик отличался от предыдущего только тем, что в его центре был небольшой пруд. В этом пруду резвились карликовые диплодоки, смешно вытягивая длинные шеи, и то и дело вертя головами из стороны в стороны, ловя куски булки, которые им со смехом бросало несколько одетых в матросские костюмчики мальчишек. Няньки этих мальчиков стояли неподалеку, готовые немедленно прийти на помощь, если бы, вдруг, один из сорванцов упал в воду.

Нить миновала скверик, прошла еще одной узенькой улочкой, сплошь заваленной мешками с мусором, между которыми, несмотря на день и жару, сновали большие, жирные крысы, скользнула в полутемную арку, которая привела в глухой, затененный дворик. В середине дворика красовалась засаженная чахлыми маргаритками клумба. А нить, нить кончилась... уткнувшись в покрытую новенькой зеленой краской, окованную железом дверь, возле которой висела потрескавшаяся деревянная табличка “ Самые волшебные снадобья, мази, чудодейственные палочки, летающие ковры и прочее, прочее... в богатом ассортименте.”

Хантер толкнул дверь, та с протяжным, выворачивающим душу скрипом открылась. Хантер ухмыльнулся. Ну, еще бы. Если бы покупатели знали, сколько усилий прилагает рядовой торговец магическими товарами, чтобы его дверь скрипела так как нужно! Вслед за дверью был узкий, темный коридорчик и следующая дверь вела уже в лавку. Она, как ей и положено, была полутемная и пламя толстых, черных, перевитых лентами из серебряной фольги свечей отражалось в развешенных по стенам старинных мечах, и доспехах. Кроме них на стенах висели метлы, украшенные звездами колпаки, пучки трав, мантии, затасканные шляпы и прочее, прочее... На огромном прилавке, занимавшем всю дальнюю стену лавки, стояли на подставках колбы и бутыли, наполненные фиолетовой, с красными, хаотически плавающими в ней крапинками жидкостью, сиреневой водичкой в которой копошились какие-то странные, двухголовые, многорукие создания, видимо, изображающие из себя гомункулусов и совершенно прозрачной жидкостью в которой ничего не плавало.

Бабка все еще была здесь и тщательно укладывая в кошелку небольшой пакетик с травой, говорила хозяину, полненькому, лысоватому старику:

– А потом она приходит ко мне и говорит, что он у нее требует... Это всего-то на вторую неделю знакомства! Нет, что-то с нашей молодежью происходит. В мое время, прежде чем парень осмеливался попросить у девушки поцелуй, он должен был ухаживать за ней по крайней мере год, дарить цветы, водить на танцы, а их родители должны были познакомиться между собой. Потом происходил сговор, а это, надо вам сказать, было совсем нелегкое дело, учитывая что во время сговора, обговаривалось приданное. И даже если она ему сразу не отказывала, а надо сказать, что не отказать с первого раза позволяли себе только самые легкомысленные девушки, ему приходилось добиваться этого поцелуя еще месяца три... Так вот, о чем это я? Ах, да, когда же он добивался этого поцелуя, то ходил сам не свой от радости, носил ее на руках и считал что их, отныне разлучит только смерть. А теперь?... Конечно, теперь молодежь уже не та. Я не говорю о дочке моей кузины, которая, надо сказать, всегда была очень ветреной собой. Так вот, эта дочка отдалась своему ухажеру уже на второй день. И что было от нее ожидать? Конечно, через некоторое время она оказалась без ухажера, но зато с большим животом. Нет уж, с моей Гвендолен такого не произойдет. И я об этом позабочусь. А вы уверены, что она подействует так как надо?

– Безусловно, – любезно ответил хозяин лавки.

По его нити, Хантер видел, что он про себя костерит старуху почем зря. Похоже, за прошедшие пятнадцать минут она порядочно вымотала ему нервы.

– Ну хорошо, хорошо, – старуха подозрительно посмотрела на охотника и расплатившись, засеменила к выходу.

Когда за ней захлопнулась дверь, хозяин лавки едва заметно, облегченно вздохнул.

Хантер ему подмигнул.

– Ничего, ничего, старость надо уважать.

– Тут вы правы, – ответил хозяин лавки и приблизившись к охотнику, спросил:

– Чем могу?

– Можете, – ответил охотник. – Меня интересуют осиновые колья.

– О! – хозяин посмотрел на него округлившимися глазами. – Надеюсь, вы не собираетесь его использовать?

– Конечно нет, – весело ответил охотник. – Просто, я... гм... коллекционирую определенные предметы... если вы понимаете что я имею в виду.

– Конечно, конечно... – с готовностью подхватил хозяин лавки. – Я понимаю. Сейчас, знаете ли, пошла на эти предметы мода и надо сказать, стоят они дорого. Я имею в виду настоящие, добротные осиновые колья, сделанные согласно всем требованиям магического искусство. Вот, например, давече, я устроил лорду де Пембертону один совершенно уникальный экземпляр, еще прошлого века, которым был уничтожен племянник графа Дракулы, и стоил он всего лишь каких-то жалких...

– Вы меня не поняли, – улыбнулся охотник и вероятно, было в его улыбке нечто, что заставило хозяина лавки моментально насторожиться. – Меня интересует стоимость осинового кола, а не то, сколько за него могут заплатить богатые коллекционеры.

– Однако, тем не менее, – продолжал гнуть свое хозяин. – Если за какую-то вещь платят определенные деньги, значит она этих денег стоит.

– Известно, что некогда, один король предлагал за коня полцарства. Почему же, с тех пор, ни один барышник не попробовал содрать ни с одного покупателя подобную цену?

– Разве я прошу за осиновый кол полцарства? – оскорбился хозяин лавки. – Я прошу за него сумму настолько ничтожную, что ее смешно даже произносить вслух.

– И тем не менее, она в пять раз превышает реальную стоимость кола, – сказал Хантер.

– В пять раз?!

– Ах, прошу прощения, в пять с половиной, – уточнил охотник.

В глазах хозяина лавки отразился неподдельный страх. Он настолько растерялся, что спросил:

– А откуда вы это знаете?

– Знаю, – снова многозначительно улыбнулся Хантер. – Итак, согласны ли вы на настоящую цену?

– Сколько? – сейчас же насторожился хозяин лавки.

– Вот, – Хантер выложил на прилавок золотую монету. – Думаю, этого хватит.

Жадно схватив монету, хозяин попробовал ее на зуб и убедившись, что она не фальшивая, со вздохом сожаления положил обратно на прилавок.

– Увы, эта золотая, но, все же, такая маленькая монетка, совсем не является ценой за добротный, заточенный по всем правилам осиновый кол. Вот если бы к ней прибавилась еще одна, такая же, думаю, я был бы удовлетворен... Мне кажется, у нее такой одинокий вид. Было бы просто зверством, отдать ее мне, не прибавив, в качестве компании, хотя бы еще одну.

– Справедливой ценой за кол как раз и является одна монета. Что же касается ее одиночества, то я думаю, попав к своим товаркам, которые ты спрятал под половицами, вон в том углу, она утешится. – сказал Хантер и прищурившись заглянул хозяину лавки в глаза.

Тот смертельно побледнел и бросив трусоватый взгляд в угол о котором говорил Хантер, с ужасом посмотрел на охотника и мгновенно вытащив из-под прилавка осиновый кол, прибавил к нему молот из железного дерева, а потом, еще и матерчатый чехол для них.

Удостоверившись в том, что кол действительно осиновый, охотник сунул его в чехол, успокаивающе похлопал хозяина лавки по плечу и двинулся на выход.

Очутившись на улице, Хантер закинул чехол с колом и молотком на плечо, и двинулся в сторону ближайшей гостиницы. Бессонная ночь давала о себе знать. Охотник понял, что если он не поспит хотя бы несколько часов, то попросту умрет.

По дороге он думал, что поступил совершенно правильно. Конечно, для человека, который запросто видит, какая из скаковых лошадей имеет более счастливую нить судьбы, кому из игроков пришла на руки хорошая карта, а кому плохая, на какое число предпочтительней поставить в рулетке, в какой банк стоит положить свои деньги, а в какой не стоит, он мог и не торговаться.

Однако, если бы он переплатил за этот кол, то хозяин лавки неминуемо разболтал бы всей округе, что какой-то чудак купил у него за бешеную цену осиновый кол. Начались бы пересуды, возникли слухи, ежечасно обрастающие новыми подробностями. Теперь же хозяин лавки будет молчать, справедливо рассудив, что о таком опасном человеке как Хантер болтать не стоит. Может кончиться очень плохо.

Хантер улыбнулся, представив, как в этот момент хозяин магической лавки перепрятывает в другое место свое несчастное золото.

Гостиница оказалась вполне приличная. Заплатив десять сувориков и договорившись, что его разбудят перед закатом, охотник поднялся в номер, который ему отвели на втором этаже. Уже в кровати, засыпая, он подумал, что все правильно. Именно на закате, когда город снова очнется от полуденной дремы, мало кто обратит внимание, на входящего в незнакомый дом человека со странным чехлом в руках.

Конечно, ему придется действовать очень быстро. Если он не успеет сделать свое дело до того, как сядет солнце, его охота может стать смертельно опасной. Получается, он рисковал. Но не в этом ли прелесть настоящей охоты?

– “Рискуешь?” – спросил он себя и тут же ответил. – “Почему бы и нет?”

Как было условленно, его разбудили перед закатом. Хорошо понимая, что нужно спешить, он схватил чехол с колом и спустился вниз. Выйдя на улицу, Хантер было повернул к дому вампирши, и вдруг замер...

Прямо возле его ног лежала толстая, пунцовая, свежая-свежая, нить судьбы. Дальше виднелась вторая, а еще метров через двадцать и третья. Сомнений не было. Сеть черного мага восстановилась полностью, так, словно бы он был еще жив, словно бы Хантер его вовсе и не убивал.