Тень [СИ]

"Да-а-а?"

– И зачем этот красный камень… Как его, наохимит, так?

– Тэ, лапочка, успокойся уже, сядь.

Тэра продолжала сверлить взглядом.

– Сядь, пожалуйста.

С неохотой опустилась в кресло и удивлённо уставилась на Торопыжку под странное:

– Она точно не Эви.

Прошептала:

– А камень?

– Он блокирует воспоминания Тени. Ты, наверное, помнишь, Механик сказал "Тени сходят с ума". Вседозволенность. Бессмертие. Безнаказанность… Да, да Тэ, чего ты так удивленно смотришь? Безнаказанность и вседозволенность. Что им грозит? Смерть? Срок? Какой срок для живущего вечно? Какая смерть для бессмертного. Ведь о нас никто не знает.

– А… Так, подожди. Охотники за тенями. Они называют вас пожиратели душ.

Клотар только рукой махнул:

– Брось, лапочка. Какие охотники. Эта тайна из тех, что сама себя бережёт.

– Но ведь теперь я знаю.

– И?

– Я отсюда не выйду, да? Меня не отпустят… Я никому не расскажу…

– Тэ.

– …не расскажу, потому что она займет моё тело, так они сказали.

– Тэ, никаких охотников не существует.

"Да-а-а? А чего тогда так больно было? Сама себе сотрясение двинула?"

– Скажи это моему сотрясению. И сестре своей девятнадцать лет назад на Карстаке тоже скажи.

Тэра сжалась в кресле. Обняла колени и укрылась в кудрях.

– Тэ.

– Уйди.

– Тэ-э?

– Уйди по-хорошему, а то точно лампой запущу.

Торопыжка тяжело вздохнул и вышел, а Тэра всхлипнула.

"Ну и попала"

"Ага-а-а"

Так и сидела, молча пялясь на коленки, на почти выцветший синяк и вдруг спохватилась, рассматривая алую ткань, как будто пелену с глаз сдернули:

"Эй, алё! Это же платье, а где комбинезон?"

"Киса, я люблю стильные вещи, стильных мужчин, мартини, а это убожество…"

"Чёрт, да заткнись ты уже"

Похоже, одежду утром выбрала Тень, пока Тэра, трясясь от ярости, отчитывая её за выходку с Клотаром, и ничего не замечала.

"Ты чего вообще выползла? Усохни, это моё тело, понятно?"

Стараясь не обращать внимания на докучливый голос, Тэра прикрыла глаза и пустилась в воспоминания. Решила, что подохнуть всегда успеет. Надо бы подумать как выкрутиться. Как вырваться из третьего сектора? Из лап этих странных созданий? Как сбежать с планеты? Туда, в далёкий-далекий, полный ярких звёзд, космос. На родную планету. К родителям. Ведь там так хорошо. Родные люди, родные стены, такая родная пустыня, такая смертельно жаркая днями и такая пронзительно морозная долгими, длинными ночами. Ночами… Безлунными, звёздными… Темными… Как эта… Спи Киса, закрывай глазки. Спи.

Тэра пришла в себя от звонкой пощечины. Разлепила глаза, содрогаясь от ярости, холода в пальцах, и задохнулась от возмущения. Она в холле у закрытой прозрачной двери выхода из третьего сектора. Рядом взъерошенный Торопыжка. Схватил за подбородок, вздёрнул. Заставил смотреть в глаза.

– Кто ты?

Тэра отчётливее сфокусировалась на Торопыжке, борясь с Тенью, а та только ругалась:

"Киса, усохни, не топчи малину"

– Кто ты? – повторил Торопыжка.

– Изыди! Клотар, это я. – Потирая зудящую щёку, покосилась на поднимающуюся ладонь. Поймала трясущейся рукой. – Торопыжка, что ты делаешь? Это же я!

– Кто?

– Тэра.

Он выхватил из её кури неизвестно чью клипсу-идентификатор, взял за локоть – не сильно, в переулках гетто и побольней хватают, но здесь же не гетто, чёрт вас всех побери! Потащил к лифтам.

– Торопыжка, ты чего? Ай!… Как я здесь оказалась?!

"Киса, я почти прорвалась, увянь" – Тэра чувствовала желание Тени рвать и метать.

Клотар, молча, провел по дорожке мимо валяющегося без сознания портье, швырнул клипсу к распростёртому телу и ввел в лифт. Тэра внутренне содрогнулась:

– Торопыжка, это она сделала?

Он вздернул за локоть. Остановил:

– Ну, по крайней мере, тело было точно это. А уж ты двинула, она. Это вы сами там разбирайтесь, без меня. Пока память не восстановится обоим из апартаментов ни шагу. Дальше разберёмся.

– Торопыжка, у меня же работа.

– Гемма в курсе… Это же надо, прислугу до полусмерти. Откуда только силы берутся.

"Я тебе покажу! А ну увянь, Киса"

"Исчезни"

– Торопыжка, она меня вытесняет. Я только глаза прикрыла и…

– Очутилась здесь, так?

– Да. Эви, она убьет меня? – Тэра повернулась и вцепилась в лацканы сиреневого пиджака, – Я не хочу, Торопыжка. Отпустите меня… Я… Я, правда, никому ничего не скажу.

"Правда, никому-у… Ки-иса-а…" – Тэра внутренним зрением увидела неясный силуэт, смахнувший слезу. – "Ты что, совсем ду-у-у-ра-а-а?"

Почувствовала, как холодеют пальцы. Тень теснит. Выходит вперед. Почти мурлыкает:

– Ло, дорогой.

Руки скользят с лацканов, обвивают шею Торопыжки, пальцы рыхлят короткие волосы. Тень прижимается, укладывая голову на плечо Торопыжки, и Тэра чувствует змеиный клубок ненависти, обожания и любви. Что здесь чьё? Тело трясёт. Оттеснять всё сложней, ведь Тень с каждым часом всё крепнет. Собрала остатки воли в кулак. В прямом смысле. Напрягая все силы, всю волю, что только осталась, сжала его и в ладонь впилась такая знакомая, такая родная боль. Ногти. Купаясь в ненависти и любви, трясясь от жара и холода, густыми волнами гуляющего по телу, не понимая происходящего, она со всей силы старалась отлипнуть от Торопыжки. У нее есть Эрвин. А эта змея никого не получит.

Двери лифта окрылись и Клотар отстранился. Вывел из лифта под яростные переливы баса текущие по коридору, и Тэра почти налетела на старика Ардлинфельда. Отшатнулась.

– Хи-ги? – Ардлинфельд оторвал обжигающий взгляд от дорожки. С тихим "рммм" попытался выпрямиться, привычно обхватил горб руками. – Хи-ги. Привет, Кло. Противный мальчишка.

– Здравствуйте, Арнольд. – Голос Клотара смягчился. Даже пальцы, вцепившиеся в локоть Тэры, ослабли. А Ардринфельд уже косился на девушку в алом платье. Скользнул взглядом по косой юбке, серебристому поясу, а дальше… дальше старику пришлось выворачивать голову, горб мешал.

"Киса, что за тип?" – Тень всё ещё была в силе. От внутренней борьбы на лбу выступил холодный пот, но Тэра не здавалась. Поздравила себя, Тень не могла читать ее мысли. – "Киса? Эт что, папочка?"

– Я тебя знаю. – пробасил старик. – Знаю. Хи-ги.

Тэра покосилась на озадаченного Торопыжку и медленно присела – не заставлять же старика так мучаться выворачивая голову. Откинула растрёпанные черные кудри с глаз, и смахнула хородную испарину. Попыталась улыбнуться, а старик не унимался:

– Хи-ги… Я тебя знаю.

"Проверить?" – мелькнула мысль. Тэра прошептала:

– И я тебя знаю.

– Хи-ги-ги-га! – взревел старик. – Азалия?! Дочка, ты? – он видел перед собой кругленькое, улыбающееся лицо, соломенные волосы, такую родную улыбку. – Дочка.

"Дочка, Киса?" – опешила Тень. Померкла.

– Да, папа.

"Тоесть я не схожу с ума? Это всё правда?"

– Дочка, хи-ги-га! – старик расцепил руки и нежно обнял. Потребовал, – почему тебя столько не было? Хиг, двадцать лет!

– Так получилось, папа. – Тэра нежно обняла старика, похлопала по горбу. – Так получилось. – Встала.

"Это же… чё-ё-ёрт… Это всё правда? Я не сумасшедшая?"

– Хи-ги-га. Ты вернулась! – Он обернулся, крикнул в коридор. – Самина, шельма, ты слышала… Противный мальчишка! – погрозил узловатым пальцем качающему головой Клотару. – Самина?! – Обернулся на торопливый перестук каблуков. Тэра увидела спешащую медсестру и встала. Осторожно расправила юбку.

"Эй, ты точно не глюк?"

"Браво, Киса-а-а. Доперло"

– Идем. – шепнул Торопыжка и они пошли по коридору. А вслед донеслось:

– Хи-ги. Азалия, ты куда?

– Отсюда, папа.

Ардлинфельд набрал побольше воздуха и зашелся виртуозно переливающимся хи-ги-ги-га. Крикнул вдогонку. – Так их дочка. Лови!

Что-то звякнуло об вазу на тумбе, качнув цветы, и шуршащей змейкой свалилось к ногам.

– Хи-ги, я сохранил.

– Господин Ардлинфельд. – пропела медсестра, а он только огрызнулся:

– Знаю, что Ардлинфельд, Самина. Азалия нашлась, хи-ги-га.

Медсестра уводила его по коридору, а старик всё оглядывался, бубнил, – так их, так их… – Торопыжка поднял медальон, и вместе с Тэрой вошёл в апартаменты. В библиотеку. Привычно устроился на подоконнике. Протянул:

– Тэ?

– Что, Тэ? – Тэра замерла посреди лужи увядающего заката на фоне паркета. Обняла себя руками. – Чего вам всем нужно? Эта зараза крепнет. Начала обзывать Кисой, а я теряю контроль. Ты это хотел услышать? Что мне плохо?… Это всё правда, да? Я не сумасшедшая… Мне… Мне отсюда не выбраться, так?

Но Торопыжка молчал.

– Лучше б ты проиграл Гроверу, ей богу. – покрутила головой, укутываясь кудрями. Любимое платье стало слишком открытым для взглядов Торопыжки. Ладно бы хоть как на женщину смотрел. – Чего молчишь? Ждёшь когда сдохну?

– Ты понимаешь, что сейчас сделала?

– Ну, что ещё? Что в этих стенах вообще можно не так сделать? Что мне вот прям здесь лечь и умереть? – гордо вскинула голову. – Не дождётесь. Эта тварь еще подавится.

"Я бы попросила, Киса"

"Заткнись"

– Тэ-э, – Торопыжка расстроенно покачал головой, – хоть представляешь, почему старик днями и ночами кружит по коридорам. Ты видела, с какой надеждой он заглядывает за поворот? Для него угол – это надежда.

– Что? Торопыжка, ты сам понимаешь, что за бред несешь?

– Понимаю, Тэ. Очень хорошо понимаю. Он ищет.

– Ну и что же он ищет? Ну, давай, просвети меня.

– Уже двадцать лет ищет свою дочь. – Торопыжка протянул медальен старика Тэре. – Он так и не смирился. Думаешь зря на выходе прозрачная бронированная дверь? Нет, Тэ. Чтоб он не вышел… Он же всю планету порывался перерыть. Как я его успокою? Он же теперь считает, что она это ты.

– Так отдай ему дочь.

Всё ещё протягивая медальён, Торопыжка досадливо саданул по подоконнику:

– Как ты не поймешь, нет её. Умерла.

– Она не Тень?

– Тень, Тень. – Торопыжка помрачнел. – Бурк не успел.

– Что?

– Неважно. Твоя гостья крепчает, так?

– Куда не успел?

– Тэ, лапочка, зачем тебе это… – положил медальён на подоконник. – К кому-нибудь из вас память вернулась?

"Киса, что он несет?"

"Откуда я знаю, уйди"

"Киса-а, ну Ки-иса, передай, что я Эви"

– Твоя сестрёнка привет передаёт.

– Значит, не вернулась. А к тебе?

– Торопыжка, ты издеваешься?

– Это легко проверить. Хочешь?

"Ага-а"

– Опять её авторизоваться попросишь?

– Нет, Тэ. Расскажи, что ты видела, когда была на пляже. Помнишь, когда я рассказывал?

– Про Эви и цветок?

Клотар кивнул.

– Ну, она сидела на пляже и смотрела на алый бутон. Такой, – Тэра пожала плечами, – с кулак.

– То есть ты видела руки и цветок?

– Нет, как бы сбоку, от скамейки.

Торопыжка хмыкнул и Тэра возмутилась:

– Чего?

– Помнишь Z с её коронным… – они закончили вместе, -…вы люди такие невнимательные.

Тэра грустно вздохнула. Окинула библиотеку невидящим взглядом. Спросила:

– А что не так?

И услышала странное:

– Разве Эви могла смотреть на себя со стороны чужими глазами?

Опешила, а Торопыжка поднялся и нахохленный пошёл к выходу из библиотеки. Кинул через плечо, – не выходи никуда, и подружке передай тоже.

"Подружке?"

"Киса, нас обозвали?"

– Торопыжка, постой! Как не выходить? Эй, алё, дальше-то что? Что со мной будет?!

Но Торопыжка уже исчез, так и оставив двух беспамятных девушек мучиться вместе.

"Что-то я не поняла… Как он сказал? Подружки?"

"Да-а-а! Вот ещё-о-о!… И вообще, что тебя не устраивает?"

"Исчезни"

"Сама брысь!"

Продолжая словесную перепалку, Тэра подошла к столу. Безвольно шаря взглядом, поймала в отражении стекла двери книжного шкафа своё отражение: то загадочно ухмыляющееся, то грустное, со стекающими по глазам бровями. То удивленно кривящее рот. А из головы не выходит отчитывающий голос Тени. Взгрустнула:

"Нет, я точно свихнулась"

"Вот-вот!"

"Хватит. Хватит. Хватит. Хватит! Хватит!!! Ты – воображение! Нет тебя!"

"Ага-п. И портье ты двинула ради искусства"