Тени старого мира (СИ)

День 1. Святители

Жизнь — 120 %

Выносливость — 100 %

*неизвестно* — 0 %

Сила 3/3

Базовые навыки силы: повышение силы (перманентно), мгновенное усилие (20 % выносливости), рывок силы (30 % выносливости).

Скорость ⅔

Базовые навыки скорости: повышение скорости (перманентно), мгновенное ускорение (20 % выносливости).

Реакция ⅔

Базовые навыки реакции: повышение реакции (перманентно), вспышка реакции (20 % выносливости).

Интеллект ⅔

Базовые навыки интеллекта: числовой калькулятор.

*неизвестно* ⅔

Базовые навыки: неизвестно.

Стойкость 2

Базовые навыки стойкости: уменьшение боли(перманентно), укрепление кожи (перманентно) стойкость к ранам, ожогам, отравлениям, болезням (перманентно).

Навыки:

Владение копьем 1 уровень (перманентно)

Сильный бросок 1 уровень (выносливость 10 %)

Точный бросок 1 уровень (выносливость 10 %)

Обнаружение слабого места 1 уровень (выносливость 10 %)

Ночное видение 1 уровень (выносливость 10 %)

Стойкость к визгам 1 уровень (перманентно)

Убеждение 1 уровень (выносливость 10 %)

Угрозы 1 уровень (выносливость 10 %)

Обман 1 уровень (выносливость 10 %)

Маскировка 1 уровень (выносливость 10 %)

Слежка 1 уровень (перманентно)

Жабье кольцо *неизвестно*: Эффект — неуязвимость от первого урона.

Видео запускалось кнопкой «Play». Босой нажал ее, и экран засветился.

— Мам, как выглядят инопланетяне? Когда они прилетят? А почему все думают, что они плохие? Вдруг они добрые?

На вид мальчишке было лет семь, и заставить замолчать его могли только конфеты и мамин голос, отвечающий на бесконечные вопросы. Босой еще раз посмотрел на дату видео — записано точно в день начала нашествия гррахов.

— Не знаю, малыш. Говорят, они похожи на летучих мышей. Только очень большие.

— Я боюсь летучих мышей…

— И я боюсь, малыш. Но мы должны быть смелыми.

Они шли за руку по зеленеющей аллее, вдоль клумбы, усыпанной яркими весенними цветами. Идиллическая картинка, как будто специально подобранная для контраста к сегодняшнему дню — промозглому и грязному.

Босой зябко поежился. Он сидел в учебном классе основного корпуса форпоста, глубоко в толще горы, но прекрасно знал, как сейчас наверху, под холодным свинцовым небом. Утренняя гарнизонная зарядка касалась всех, и пробежек по леденеющим горным тропам не удавалось избегать даже капризной Зойке.

— Но ведь не важно, как человек выглядит, правда? Ты так говорила, помнишь?

— Это когда ты испугался чернокожего? Да, я так говорила. Вполне могла сказать.

— Тогда почему все боятся? Может ты и им скажешь? И все станут смелыми, как я и ты.

— Понимаешь, малышь. Пришельцы — не люди. Кто их знает, что у них на уме? Вот люди и боятся. Хотя нет, не боятся. Мы готовы, если что, к неприятностям. Мы настороже. Понимаешь?

Ракурс время от времени менялся. Расположенные на столбах аллеи камеры перехватывали идущих людей. Всегда показывала та, что ближе, и лучше подхватывала звук.

Там, в прошлом, на безоблачном небе светило солнце, но всерьез лето не наступило, и люди еще не сняли куртки. Женщина, которую ребенок называл мамой, была одета в короткий красный плащ. Он облегал фигуру только сверху, к низу же расширялся и делал ее похожей на колокольчик, покачивающийся при ходьбе. Мальчишка теребил полы дутой ядовито-зеленой куртки.

Босой часто вспоминал, как вот так же гулял с мамой в редкие часы досуга. Как ходили на речку и смотрели вдаль, а над разогретой солнцем степью поднималась дрожащая дымка. Как бродили по нежилым улицам поселка под луной, между разрушенных домов, и гадали, кто жил в них раньше, и как они выглядели, и чем занимались.

Мама не любила заходить в брошенные дома. Она боялась призраков, опасалась встретить останки тел прежних хозяев. Босой тоже боялся, но очень хотел показать себя смелым, как и этот мальчишка на экране.

— Вот бы их встретить. Я бы подарил им машинку. Красную.

— Свою любимую, сувенирную? С который ты спишь?

Мальчишка отвел глаза.

— Ну или зеленую. Мне кажется, она им больше понравится. А давай купим мороженное?

— Себе или пришельцам?

Мальчишка посмотрел в небо взглядом, полным безнадежного ожидания, и горестно выдохнул:

— Себе.

Видеоролик назывался «Новосибирск» и находился в папке «Занятие 7», которая в свою очередь находилась в разделе «Политинформация». Всего папок в разделе было шестнадцать. Полный курс, который обязан был пройти каждый из бойцов Гранитного. И каждое видео в нем учило одному: не забывать. Учило помнить. И ненавидеть.

Возле прилавка с мороженным толпилось множество детей, и маме с сыном пришлось встать в очередь. В ожидании, девора радостно галдела, болтала о чем-то своем совершенно детском, хвасталась игрушками и воздушными шарами. Родители держались особняком, уткнувшись в небольшие, с ладонь, устройства с экранами.

А у Босого сердце замирало каждый раз, когда продавец доставал из холодильника заветное лакомство. Оно наверняка было безумно сладким, и от одного взгляда чувствовался обещанный этикетками вкус: малиновый, клубничный, персиковый и самый загадочный и желанный — шоколадный. Шоколад вообще был объектом поклонения в те времена, и Босому очень хотелось его попробовать, хоть однажды. Шоколадные плитки до сих пор встречались в разрушенных городах, и ловчий однажды решился лизнуть одну из них. Разочарование имело вкус прогорклого масла, плесени и горечи.

Внезапно на видео что-то изменилось. Небо оставалось по прежнему чистым, и солнце светило также ярко, но на мир словно опустилась неуловимо-прозрачная вуаль. Тень неотвратимой и необоримой беды.

Босой снова посмотрел на цифры часов в углу видеозаписи. Ровно за 10… 9… 8… 7 секунд до…

— Ой, мама, мама, а что это? Что это⁈ — мальчишка в зеленой куртке дернул мать за плащ.

Она взглянула на его протянутую руку и ответила не оглядываясь.

— Там космопорт, малыш. Корабль взлетает.

— Но это не корабль!

Маме пришлось обернуться, и в ту же секунду в сторону космопорта уже смотрели все. Ракурс на видео поменялся, и Босой тоже увидел.

Это действительно был не корабль. Скорее, боевая ракета, огромная, высотой в три взрослых тополя. Отфыркиваясь огнем, она оттолкнулась от земли, разогналась, встала на нужную траекторию, и вдруг кувыркнулась в небе, словно ее кто-то пнул гигантской ногой. Искореженная, ракета рухнула на землю, куда-то за пределы города. На месте ее падения вырос гриб взрыва.

— Пойдем-ка отсюда. Домой. Быстро!

Мама потянула мальчишку за руку.

Уйти они не успели. Прямо над парком возник прозрачный светящийся желтыми искрами электрических разрядов пузырь. Он гулко ухнул, резко вырос в размерах и разлетелся на множество мелких сфер, каждая из которых, падая на землю, взрывалась сжигающим все вокруг облаком огня.

Раздались крики, испуганные и отчаянные, но сразу стихли, потому что для криков нужен воздух, вдыхать же люди могли только огонь. Не все дети умерли сразу. Они еще долго катались по земле, но прилипчивое пламя, однажды попав на тело, уже не гасло. Все вокруг покрылось обожжённой чернотой: дымила трава, тлела обугленная земля, кипящим пластиком пузырились игрушки. Мальчишка в зеленой куртке так и не выпустил из рук машинку, которую так хотел подарить пришельцам, и она стекала между его растрескавшихся от жара пальцев.

Видеоролик длился еще минуту, до тех пор, пока у камер не исчез источник питания. Босой досматривать не стал. Несмотря на то, что Кремнев обязал его пройти все курсы обучения, ловчий не был Сыном Гранитного и за ним не присматривал инструктор. Да и того, что он увидел, хватило с лихвой. Кулаки сжимались от бессильного гнева.

Слухи от том, что у святителей появился патриарх, принесли караваны, приходившие с восточных предгорий Урала. Одни рассказали, как в свете закатного солнца видели огромную крылатую фигуру. Другие принесли два пера длинной с локоть. Третьи показали на осликов, хозяев которых унесли твари, неожиданно налетевшие из туч во время дождя. Без патриарха же святители на перевале не охотились, особенно на людей.

Товар остался ничей, и караванщики обратились к коменданту Гранитного с просьбой рассудить и поделить внезапный прибыток. Ноша осликов оказалось богатой: шкурки лис, куниц и горностаев, красивые камешки, способные украсить шею любой красавицы, и сушеные травы, которые сибирский люд умел использовать в лечении ран и болезней особенно хорошо. Кремнев хоть и имел полное право оставить часть себе в качестве оплаты за суд, все раздал караванщикам. В форпосте не было места для роскоши и красоты, а лечебные травы Сынам Гранитного были не нужны. Они не болели.

Зато купил три мешка соли, которой торговали башкиры из местечка со странным названием Ишимбай, отдав взамен множество покрытых ядом когтей кошмаров, на наконечники для стрел. Сыны и сам не гнушались луков, но яд на когтях сохранялся недолго, и их запас нужно было сбывать с рук как можно скорее. Поэтому и отдавали все, не считая.

Распрощавшись с караванщиками, Кремнев вызвал к себе заместителя по строевой части майора Погожина и Босого.

— Повоюем, товарищи. Святители обрели патриарха. Это плохо, и совершенно несвоевременно. До большой битвы осталось десять дней, а у нас еще ничего не готово. Мы опаздываем на собственные похороны, — Кремнев показал на карте место, где обитали святители.

Сделано это было для Босого, потому что Погожин и без того отлично знал окрестности, как и любой другой Сын Гранитного.

Ловчий тоже успел изучить и детально запомнить все местные карты, но не стал говорить об этом коменданту, чтобы не проявлять неуважение. Он пробыл в форпосте всего несколько дней, но уже проникся благоговением к его ни на час не затихающей жизни.

Здесь все время что-то происходило. Пока одна смена несла службу на постах, вторая занималась работой в цехах, плановыми штурмами логовищ, восстановлением и ремонтом найденного оборудования и оружия, рейдами на заселенные чудищами подземные склады. Суета вечно занятых, планомерно двигающихся к великой цели солдат затягивала, звала включиться в ее вечный круговорот.

Поэтому Босой не отводил взгляд от подполковника, хотя посмотреть вокруг было на что. Кабинет представлял собой склад всего, что за пределами форпоста мало кого всерьез интересовало. Здесь были книги, много книг, в основном по военному делу: мемуары, уставы, тактические руководства и инструкции к военной и гражданской технике. В отдельном шкафу стояли тома по геологии и химии. Все же пространство, не занятое книгами, занимали старые бумажные карты. В кабинете пахло кожей, металлом и бумажной пылью, хотя здесь каждый день проводилась тщательная уборка.

Подполковник в первый же день заставил Босого усесться за эти карты и показал их все.

«Запоминай. Пригодится», — сказал он, объясняя, как читать запутанные силуэты нарисованной на бумаге прилегающей к форпосту местности. «Запоминай. Пригодится», — и приказал выучить расположение и название всех регионов страны, что когда-то называлась Россией и которой подполковник до сих пор служил. «Запоминай. Пригодится», — и открыл толстый атлас мира с доброй сотней раскрашенных в разные цвета страниц. А потом и трехмерную карту ближайшего космического пространства с названиями звезд и туманностей. На немое удивление ловчего он снова повторил: '«Запоминай. Пригодится», — и назначил дату, когда примет экзамен по всему, что показал и приказал выучить.

— Вижу цель. Не вижу проблемы. — майор Погожин раскурил толстую, закрученную из местного самосада сигару. — Не в первый раз у святителей рождается патриарх. Не в первый раз нам его убивать.

Дым, не успевая рассеяться по комнате, устремлялся в сторону вентиляции. Кремнев недовольно скривился, но замечание делать не стал.

— Война была бы пикником, майор, если бы не вши и дизентерия. Ты не хуже меня знаешь, что у нас сейчас нет лишних людей и времени заниматься святителями.

— Для борьбы со вшами, у нас есть профессиональный дезинфектор, — Погожин кивнул в сторону ловчего.

— С этой целью я вас и позвал, — Кремнев развернул на столе одну из карт, — повоюем, товарищи.

Карта была старой, еще со времен до нашествия гррахов, поэтому поверх старых значков, на нее нанесли новые: логовища, посты, маршруты движения караванов и называния мест. Например, самый дальний наблюдательный пункт прежде назывался «точка 314», теперь же на этом месте красовалась надпись «Плетка». А безымянный прежде переход через подземную речку, в толще скалы, теперь назывался «Мост» и был одним из немногих мест, что были обозначены на карте красным фломастером.

— Я дам тебе одного бойца, ловчий, рядового Суркова. Он молодой, но уже один из лучших наших снайперов. На его счету два патриарха. Погожин обеспечит вас всем необходимым. Вы выдвинетесь сюда, — Кремнев показал на точку в отдалении от всех двенадцати наблюдательных пунктов, почти у самого перевала, — и примете бой. Не беспокойся, ждать не придется. Когда рождается патриарх, святители не терпят чужаков и обязательно нападут. После того, как Сурков убьет патриарха, иди вот в эту точку в ущелье. Найди сердце логовища и разбей.

Закончить инструктаж он не успел. В дверь, не дожидаясь разрешения войти, ввалился возбужденный запыхавшийся сержант, командир одного из взводов первой роты. Босой не успел всех запомнить по именам, но в погонах разбираться уже научился.

— Товарищ полковник… У нас Изгой.

Кремнев посерел. Его глаза сузились до щелочек, а на лбу заиграли морщины.

— Казарин?

Сержант испуганно закивал.

Отделение возвращалось с зачистки левого фланга Лужи, как в гарнизоне называли подземный генераторный комплекс. Сейчас Лужа делилась на три примерно равных части: одну контролировали люди, вторую похожие на скорпионов чудища, третью — кошмары, монстры с небольшим телом и несоразмерно-длинными конечностями, увенчанными острыми шипами с паралитическим ядом. Еще были оружейные склады, и там обитали какие-то теневики.

На территорию скорпионов гарнизон совался редко, а вот кошмаров кошмарили с удовольствием, с завидной регулярностью захватываю всю их зону влияния в Луже. Один из таких рейдов состоялся и сегодня, и был он, судя по тому, что отделение вернулось без потерь и раненых, весьма успешным. Вот только радости это никому не доставило.

Позади всех, без оружия и с опущенной головой, плелся один из бойцов. Он был без автомата и подсумков на ремне — их нес командир. Нашивку с фамилией, погоны и шеврон Гранитного с его формы уже сорвали, но и без них не трудно было понять, что это — тот самый Казарин. Боец, который пообещал Босому нанести на скалу у входа в наблюдательный пункт новую звездочку в честь его победы над гррахом.

Кремнев встретил отделение на широкой скальной площадке перед входом в форпост. Место это гарнизонные ожидаемо назвали плацем, хотя торжественных построений и занятий по шагистике из соображений секретности на нем не проводилось. Как бы ни были уверены в своей силе Сыны Гранитного, лишнее внимание гррахов было ни к чему и им.

Босой вышел на плац за подполковником. На тревожную суету и крики подтянулись Рина и Зоя. Девушка-охотница все время проводила с книгами в выделенном им с Босым и Зоей спальнике на три кровати и выходила оттуда только на зарядку и занятия военной подготовкой. Зойку же взял в оборот один из молодых бойцов с фамилией Березкин, выполнявший обязанности преподавателя гражданских дисциплин: математики, физики, химии и русского языка. Отбрыкивающуюся, визжащую от возмущения девчонку он обложил со всех сторон книгами и под угрозой объявить ее в форпосте персоной нон-грата, заставлял читать их большую часть дня.

Появление среди Сынов нового Изгоя оторвало от дел всех, кто вообще мог отлучиться со своего места.

Кремнев принял приветствие вернувшегося с рейда отделения и приказал отойти в сторону. Площадка между тем быстро наполнялась людьми. Скоро на ней выстроились, по оба фланга от подполковника, все свободные от нарядов и караульной службы Сыны Гранитного.

Казарин стоял в центре. Он не оглядывался, не искал взглядом глаза тех, кого еще вчера считал братьями. Он как будто не переживал, лишь молча смотрел в пол.

Босой догадывался, что именно случилось на зачистке.

Все Сыны Гранитного и в самом деле имели интерфейс, но не совсем такой, как у Босого. Почему-то технология гррахов давала им возможность получить только три навыка, и то, какие они будут, не зависело от желаний носителя.

Командование в лице подполковника Кремнева и трех его заместителей, майоров, внимательно следило за развитием каждого солдата и располагало их в боевых порядках гарнизона так, чтобы каждый как можно лучше использовал свой потенциал. Те, кто получал способность хорошо и метко стрелять становились снайперами. Технари — связистами, ремонтниками и операторами спецтехники. Мастера ближнего боя выходили вперед, надежно прикрытые стрелками и мастерами по метанию. Полезными навыками считалось многое: лидерство, интуиция, следопытство, умение помогать при ранении или наоборот — чувствовать слабое место противника.

Но не всем Сынам Гранитного так везло. Некоторые из них, как проклятье, получали одно за другим навыки, которые никак не могли пригодится в бою. Происходило это редко, и все же происходило. Казарин получил третье умение, и, как и два предыдущих, оно оказалось небоевым. Таких называли Изгоями, и им не было места в гарнизоне форпоста.

— Подойди! — скомандовал Кремнев.

Казарин приблизился. Он шел медленно, сгорбившись, как ходили в прошлом обреченные на эшафот.

Подполковник протянул руки. Один из стоящих позади него офицеров подал ему стопку одежды, обычной, которую в Гранитном называли «гражданской».

— Снимай форму. Переоденься.

Казарин снял все, даже носки и трусы. Новая одежда пришлась ему в пору, словно его превращение в Изгоя ждали заранее и готовились.

— Какое умение ты получил третьим?

Казарин ответил негромко, почти одними губами. Вряд ли ответ слышал кто-то кроме подполковника. Кремнев на мгновение задумался и объявил:

— Ты больше не Сын Гранитного. Тебе нет места среди нас. Ты — Изгой и больше никогда не имеешь права появляться на территории форпоста.

Казарин снова что-то произнес. Кажется, он что-то спросил. Было видно, как на его лице появилось выражение вины и мольбы.

Кремнев ответил на его просьбу.

— Да, я дам тебе имя. Теперь тебя зовут Филином. И я дам тебе миссию. Теперь ты в ответе за поставки нефти с южных степей. В последнее время там наводит свои порядки племя Степных волков. Твоя задача — договориться с ними и обеспечить необходимые нам объемы. Детальные инструкции получишь у майора Толстых. А теперь — вон с территории форпоста!

Филин торопливо ушел в сторону ближайшего опорника.

— Почему они его прогнали? — в уголках глаз Зои блестели слезы.

Ей ответила Рина, не понаслышке знавшая, что такое — жесткий и бескомпромиссный воинский коллектив.

— Такие у них законы. С этим ничего не поделаешь. Хотя, знаешь, я сама выросла среди военных, но таких фанатичных и странных ребят не видела.

— Казарин теперь не Сын Гранитного? Навсегда?

— Думаю, да.

— И ничего нельзя сделать?

Рина не ответила, только пожала плечами. Зоя же оглянулась в сторону уходящего Филина. Чем дальше отходил изгой от плаца, тем шире раскрывались его сгорбленные плечи.

— А я… А я когда-нибудь стану Сыном Гранитного?

— Только если Дочерью.

— Не… — Зоя поежилась. — Дочерью я уже была… Платьишки все эти, бантики, женихи. Так себе ощущения.

В рейд на святителей Босой вышел в тот же день после обеда. Ловчий думал, что он с Зоей и Риной станет лишь группой поддержки для звена Сынов, но ему и вправду выделили только одного снайпера. Видимо со свободным от дел личным составом у подполковника и вправду было сейчас не очень, или же он излишне высоко оценивал возможности отряда Босого.

Да и были ли они, по большому счету, отрядом? Однажды продирались сквозь толпы чудищ-ящериц в подземельях Дуста, пару раз отбивались от диких зверей — но на этом их боевое слаживание кончалось. Даже здесь, в форпосте, они просто разошлись каждый по своим делам, и встречались только на зарядке и в столовой. И еще по ночам, потому что их разместили в одной комнате.

— А ты правда хорошо стреляешь? — Зоя хотела дотронуться до винтовки Суркова, но робела.

Ей и эта-то фраза далась не без труда.

— Командование назначило меня на должность снайпера, — Сурков оказался худощавым девятнадцатилетним парнем, но за его нескладной фигурой чувствовались выносливость и сила, — естественно, я хорошо стреляю.

— Здорово… — Зоя занесла руку, потрогать винтовку и снова не решилась, — никогда не видела такую большую стреляющую… Палку.

Оружие и вправду поражало, особенно длинной ствола, и при этом казалось очень легким, даже воздушным.

— Это винтовка. Из такой стрелял мой названный дядя, — Рина шла позади Зои и хорошо слышала разговор, — только очень давно. Она и сейчас у него хранится. Только патроны закончились много лет назад.

— Мы сами производим патроны. Подожди! Твой дядя? — Сурков от удивления остановился. — У него точно такая же СВЛК-75 «Предвестник»?

— Я не очень люблю оружие, — нахмурилась Рина, — особенно огнестрельное.

Лицо снайпера еще сильнее вытянулось от удивления. У него в голове не укладывалось, как охотница, путешествующая с ловчим, может не любить оружие. Особенно огнестрельное.

— Почему тогда сражаешься? Если не любишь?

— Наверное, я больше ничего не умею. Или ничего не умею также хорошо.

— Зря ты, — укорила ее Зоя, — у тебя отлично получается борщ.

Сурков самодовольно усмехнулся.

— Женщинам место на кухне, — и добавил, посмотрев на Зою, — особенно девчонкам.

Щеки Зои зарделись.

— А, тебя-то как тогда в отряд взяли, такую бабу? — она смотрела дерзко и даже грозно, несмотря на небольшой рост и почти детскую худобу.

— По-моему, у кого-то слишком длинный язык… — Сурков угрожающе навис над Зоей.

Точнее, хотел нависнуть. Едва он приблизился, между ним и Зоей из пустоты проявилась оскаленная морда Ласки.

К чести снайпера, он не отшатнулся, но и шаг, который бы мог стать роковым, тоже не сделал.

— Ух ты. Ого! — произнес он, на этот раз уважительно. — Что ж, я тоже еще никогда не видел такую грозную и зубастую… Кошечку.

Ласка почувствовала, что о ней сказали что-то приятное, спрятала клыки, довольно мурлыкнула и исчезла. Ее хозяйка же наконец решилась:

— Можно я потрогаю?

Сурков оглянулся снял с плеча винтовку:

— Только никому не говори, хорошо?

Изничтожать святителей Сыны пробовали по-разному. Хорошо работали засады, ловля на живца, ловушки — в общем, весь охотничий арсенал по отлову быстрых, но не слишком сообразительных животных, стайных, но не гнушающихся охотиться поодиночке.

Появление патриарха превращало стаю в умное и слаженное воинское подразделение, и в этом случае действовали по-другому.

Сурков привел группу к высокому, в три человеческих роста каменному столбу с площадкой наверху. Ни дать, ни взять — капище древних богов, повидавшее за века немало кровавых жертв.

Едва отряд подошел к валуну, Босой почувствовал укол в груди и отзвуки далеких, едва слышимых голосов — здесь проходила граница логовища, и нетрудно было догадаться, чьего.

Наверх вела толстая веревка, которую нужно было выбрать, когда все окажутся наверху.

— Я не спрашиваю, как вы взобрались туда в самый первый раз, — Рина с сомнением огляделась, — и я не спрашиваю, зачем. Вопрос один: а они нас вообще заметят?

Босой уже знал ответ на этот вопрос из подробной инструкции Кремнева:

— Патриарх постоянно находится в небе и видит все. Он пригонит сюда сразу всю свору. Я так понимаю, — обратился он уже к Суркову, — ты не с нами?

— Снайпер работает со стороны. И он не вмешивается, пока не появится патриарх. Так что будьте добры, не погибнете сразу. Я не начну стрелять раньше времени, что бы не случилось.

— Трусишка, — тут же сделала вывод Зоя, — мы, значит, в драку, а ты в кусты?

Сурков и не подумал обижаться:

— Останься живой, и так уж и быть, мы вместе попробуем, что там у вас за борщ.

С площадки открывался вид на ущелье, которое группа только что обошла по скальному карнизу. Оно извивалось вдоль хребта и уходило вниз, в долину, откуда несколько дней назад пришел отряд Босого. Где-то там, чуть дальше, он сражался с гррахом и убил его, и благодаря этому получил доступ ко всем возможностям интерфейса.

Жизнь в этот день снова поделилась на до и после, как происходило уже не раз. В детстве гррах подарил Босому интерфейс. В шестнадцать, уже мужчиной, он раскрыл его первые возможности. А потом работорговцы увели маму, и снова пришлось менять в своей в жизни все и сразу.

Однако день, когда Босой убил грраха, перевернул не только жизнь, но все, что он знал о мире. Оказалось, вдруг, что пришельцы вовсе не пришельцы, а вернувшиеся домой блудные сыны планеты, что и Земля никогда и не принадлежала исключительно людям, да и сами гррахи могут оказаться едва ли не создателями людей. По крайней мере подполковник Кремнев был в этом полностью уверен.

А еще Босой узнал, что он, черт побери, далеко не единственный человек, у которого есть интерфейс. Теперь темное, окутанное водяной дымкой ущелье казалось ему тропинкой в прошлое. Она и привела его сюда, на вершину каменного столба, где вскоре ему придется сразиться со стаей крылатых волков.

— А какие они? — ветер шумел в ушах, и Зое приходилось говорить громко, почти кричать.

— Летающие волки. Ты когда-нибудь видела грифонов на картинках? — Рина раскинула руки, изображая крылья.

Зоя помотала головой. Глаза ее широко открылись.

— Грифоны, — взялась объяснять Рина, — это львы с крыльями. А святители — как грифоны. Только не львы, а волки. И вместо пасти у них клюв.

— Как у птички?

— Как у птички.

— Ну-у-у, — немного разочарованно протянула Зоя, — птичек я не боюсь. А Ласка тем более. Так, ведь, котеночек мой?

Ласка показала из пустоты морду, мурлыкнула и исчезла. На котенка она походила меньше всего, но явно осталась довольна обращением.

Дождь неожиданно прекратился. Рина вытянула руку ладонью вверх, проверить не показалось ли, и вдруг напряженно прислушалась:

— Вы это слышите?

Святители волной хлынули с перевала, на миг закрыв собой и широкую, веками натоптанную тропу, и невысокие скалы вокруг. Передвигались они бегом, на четырех лапах, но время от времени взмахивали крыльями и делали длинные планирующие прыжки. Их кипенно-белые перья при этом блестели на солнце.

— Это сколько же их? — ахнула Рина.

— Десятков пять или семь, — с некоторым сомнением прикинул Босой, — крылья широкие, вот и кажется, что сотни.

Рина воткнула в щель между камней стрелу с подвязанной на ней полоской ткани. Тряпочка трепыхалась, показывая силу и направление ветра.

— Почему их называют святители?

Первый же подбежавший к каменному столбу волк подсел на задние лапы, прыгнул и взмыл в небо. В самой высокой точке полета, на фоне пробивающихся сквозь тучи лучей, он раскрыл крылья и застыл на миг, высматривая добычу. Перья его блистали под солнцем, образуя во важном воздухе две небольшие радуги.

— Теперь ясно, — Рина подняла лук.

Святитель сложил крылья, развернулся клювом вперед и начал камнем падать на площадку, где расположился отряд.

Тренькнула тетива. Стрела прошила волка от плеча до задних лап, но не остановила его атаку. Босой прыгнул и сшиб Рину с ног. В то место, где она стояла, с хрустом врезался клюв чудища. Голова его от удара вывернулась на сломанной шее, а крылья накрыли упавших людей.

Во время прыжка ловчему было некогда подстраховывать Рину, и он приземлился прямо на нее. Испугавшись, что зашиб девушку, он начал без стеснения ощупывать ее тело, проверяя, все ли в порядке.

— Чем это вы тут занимаетесь? — Зоя приподняла накрывшее их крыло.

Босой увидел перед собой ошарашенное покрасневшее лицо Рины. Смущенный, он вскочил на ноги и отошел к краю площадки, наблюдать за подскакивающими святителями.

Зоя подала подруге оброненный лук, и, закатив глаза, цокнула языком. Рина покраснела еще больше и едва слышно, одними губами, шепнула:

— Не то, чтобы я была против, но момент он выбрал…

— Разговорчики! — Босой не разобрал слов, но почувствовал, что ничего хорошего в них для него нет. — Они снова атакуют.

Одновременно прыгнули сразу три волка.

Активирован навык взрывной реакции.

Выносливость 80 %.

Первый летел почти у самой стены. Босой сбил его налету, взяв копье как палку, и добил, когда он упал на площадку. Второго подстрелила Рина, до того, как волк вошел в пиковую точку. А вот третий успел подняться, набрать скорость и ринуться на Зою. Его в головокружительно высоком прыжке достала Ласка, разорвав волку шею до того, как он успел что-то сообразить и начать драться.

Босой без промедления оттащил все четыре тела к краю и сбросил вниз. Волки, до этого грозно рычавшие, при виде четырех мертвых товарищей, отшатнулись от скалы, и ловчему показалось, что ветер донес с их стороны испуганный визг.

— Да! — радостно вскрикнула Зоя. — Они наложили в штаны! Ну или что там у них вместо штанов…

— Ты лучше бы стреляла, — Босой не разделял ее оптимизм.

— Смысл? Я все равно косая. Я все стрелы Рине отдала. А у меня другое оружие, — девчонка продемонстрировала пустой колчан и погладила сидящую рядом рысь.

Ловчий осуждающе покачал головой.

— В следующий раз советуйтесь со мной. Рина, верни ей хотя бы парочку.

— Хорошо командир, — Рина протянула две стрелы обратно.

— Есть, товарищ командир! Будет сделано, товарищ командир! — Зоя на манер Сынов Гранитного приложила руку к голове в воинском приветствии.

Снизу раздалось рычание. Святители грызлись за право сожрать мертвых сородичей.

Босой подошел к краю.

— Отсюда достанешь?

Рина ответила неуверенно:

— Только стрелы тратить.

Грызущиеся волки вдруг утихли, оставили в покое трупы и снова встали в атакующие порядки. И снова взмыли сразу трое. А потом еще трое.

С первыми охотники справились без труда. Одного на взлете сбил Босой, уже без активации навыка, другого во время пике расстреляла Рина, а третьего ловчий подловил, когда он, промахнувшись, попытался снова подняться в воздух.

А вот следующая троица сумела доставить неудобств. Босой не сумел дотянуться и ударить волка на взлете, Рина промахнулась, и охотникам пришлось бросаться в рассыпную, потому что сразу три святителя вошли в атакующее пике. Увернуться удалось всем, но на площадке после этого завязался нешуточный бой. Святители били крыльями и мешали ловчему наносить смертельные удары, Рина еле успевала отмахиваться луком, и только Ласка почувствовала себя, наконец, в своей тарелке. Волки целились на людей, и она спокойно перепрыгивала от холки к холке, с первого раза находя нужный позвонок, который нужно перекусить, чтобы одним ударом обездвижить противника.

Еще шесть мертвых святителей полетели к подножью каменного столба.

— Десять, — подчитала Рина, — осталось еще шестьдесят. Командир, может стоило взять огнестрел?

— Нам не предлагали.

— А, попросить?

— Такое не просят. Да и стрелять мы не умеем.

— Я умею, — Рина сказала это очень просто, как о деле рядовом и обыкновенном, хотя даже увидеть огнестрельное оружие удавалось за жизнь далеко не каждому человеку.

— Ты стреляла из автомата?

— Правильно говорить: «штурмовая винтовка». Я стреляла из них. И не только. Очень давно, ребенком, но я не забыла. У меня был очень хороший учитель.

Святители бросились на трупы, и снова неожиданно разбежались, как по команде.

— Похоже, патриарх рядом, — задумчиво произнес Босой, — будьте внимательны.

Волки явно боялись нападать, крутились юлой, тонко пронзительно лаяли, наскакивали и отпрыгивали.

— Сзади! — вскрикнула Зоя. Босой обернулся, одновременно перекатываясь вбок.

Оказалось, святители внизу лишь отвлекали внимание, в то время как сразу пять их товарищей обошли скалу и расправляли крылья в высшей точке своего полета, готовясь к пике.

Рина успела подстрелить одного, но теперь уже четыре волка оказались на площадке.

Активирован точный бросок.

Выносливость 70 %.

Босому даже целиться не пришлось. Державшая копье рука сама выбрала момент, когда можно было поразить двух волков одновременно. Оружие, пронзив второе тело, потеряло разгон и упало на площадке.

С одним из двух оставшихся врагов сцепилась рысь. Ее атака тоже застала в врасплох, она не успела уйти в невидимость и пришлось драться со святителем лицом к лицу, соревнуясь в силе, скорости и длине когтей. Ласка выигрывала по всем статьям, но у противника были мощные быстрые крылья.

Активировано мгновенное ускорение.

Выносливость 50 %.

Босой сорвал с Рины прыгнувшего ей на спину волка и, перекатившись, сбросил его вниз, одновременно переламывая одно из крыльев. Остов крыла оказался на удивление хрупким. Святитель взвыл от страшной боли и с размаху впечатался в камни внизу.

— Крылья! У них слабое место — крылья! — прокричал ловчий, кляня себя, что до сих пор не воспользовался навыком поиска слабого места противника.

На площадку упали еще пять волков. Из-за борьбы и сутолоки они не могли прицелиться и просто взлетели на площадку.

Босой едва успел дотянуться до копья.

Активирован точный бросок.

Выносливость 40 %.

Копье насадило на себя еще двух врагов и улетело вниз, к подножию столба. Одновременно с броском Босой мысленно перекинул Ласке образ переломленного крыла.

Рысь, только что вспоровшая своему противнику живот когтями задних пал, поняла все правильно. Она бросилась на ближайшего святителя сбоку, целя сразу в крыло.

Оставшийся волк прыгнул на Зою, и, не встретив сопротивления, схватил клювом ее за плечо. Он тряхнул мордой, и девчонка мотнулась как тряпичная кукла.

Активировано мгновенное ускорение.

Выносливость 20 %.

Святитель улетел вниз с переломанными крыльями.

Интерфейс тренькнул.

Реакция 3/3.

Рина подскочила к Зое и достала эликсир Дуста. Девчонка пыталась сдерживать стоны боли, но у нее не получалось.

Босой по одному сталкивал тела волков вниз.

— Кремнев урод. Он не предупреждал, что они так сильны.

— А ты спрашивал? — Рина вспорола Зое рукав и осторожно натирала рану зеленой жидкостью.

— Я не привык спрашивать. Обычно мои заказчики сами ничего не знают. А если знают, так еще хуже становится. Насоветуют такого, что погибнешь в миг. Поэтому я просто беру заказ и начинаю с разведки.

— Почему же в этот раз не начал?

Босой с размаху запустил двумя телами мертвых волков в пошедшую в атаку тройку. И без навыка, на одной злости, он сбил сразу двоих. Третьего в пике подстрелила Рина. Вышло это очень буднично, но если бы в атаку пошли снова хотя бы шесть чудищ за раз, отряд снова бы стоял на краю гибели.

— Поэтому я и работал всегда один, понимаешь? Я не умею думать… За других.

Охотница срезала у Зои второй рукав, и перевязала ей плечо.

— Чего ты накинулась? — шепнула ей на ухо девчонка. — Иди успокой его. А то сейчас заплачет.

— Ты сама-то как? — Рина злилась и не торопилась прислушиваться к словам подруги.

— Не спрашивай, — Зоя с трудом сдерживала стоны, — А то заплачу я. А я ненавижу плакать.

Босой к этому времени сложил волков кучкой у края площадки, отрубал кинжалом им крылья и швырял тела вниз по одному, стараясь попасть в крутящихся внизу святителей. Рина подошла к нему и положила руку на плечо.

— Не переживай за нас. Мы с тобой не потому, что ты умеешь думать.

Босой удивленно оглянулся, и Рина наспех поправилась.

— В смысле, думать за других.

— Чет ты, по-моему, еще хуже сделала… — сквозь боль хихикнула за ее спиной Зоя.

— Почему они больше не нападают? — Рина сделала вид, что не услышала.

Босой тоже был рад забыть о неловкости.

— Патриарху нужна паства. Он не готов положить здесь всю стаю. Думаю, он сейчас решает, что делать, отступать или драться дальше.

— А мы что решаем? Нам же нужен именно патриарх?

Рина окинула окрестности взглядом, пытаясь рассмотреть за скалами прячущуюся фигуру.

— Не там смотришь. Он за тучами.

Думать за других и вправду было непросто, но теперь уже и не особенно нужно. Стая исчерпала свой атакующий потенциал, и все же патриарх не отводил ее, явно на что-то надеясь. Скорее всего, на свои собственные силы. И медлил с атакой только потому, что прикидывал, насколько новые еще невиданные им враги опасны.

Босой представил, как он парит в небесах. Безэмоциональный, как и любое чудище, бездумный, знающий только одно — как охранять границы логовища.

Нет, он не сомневался, драться или нет. Лишь силился понять, почему его крылатые воины гибнут один за другим, а мелкие и слабые на вид враги остаются невредимыми?

Сейчас он сообразит поднять всех святителей в небо одновременно, и исход битвы будет предрешен. Вот сейчас. Немедленно.

В голову Босого словно вошел раскаленный гвоздь. Он почувствовал горящую ненависть патриарха и одновременно понял, где он находится, в какой из туч. Почувствовал и бросил в ту сторону мысленный вызов. Он не надеялся ни смутить короля логовища, ни тем более напугать его. Лишь вызывал на бой до того, как он бросит в атаку все свое воинство. Как призвал когда-то криком мерцальщика в подземных тоннелях.

Патриарх принял вызов. Уверенно, напоказ, он выплыл из тучи и полетел в сторону каменного столба, медленно, почти лениво.

Он действительно был хорош и не зря звался патриархом. Его огромная фигура была покрыта коротким серебристым мехом, а голову, больше похожую на человеческую, украшал длинный изогнутый клюв. Крылья, размахом не меньше трех метров, двигались медленно и величественно.

Босой с трудом заставил себя не любоваться и думать только о том, какими особыми атаками может обладать такого рода монстр. Быстрый рывок? Ошеломляющий удар крыльями? Электрический удар? Огненное дыхание? Или вот это обезоруживающее величие, заставляющее призреть опасность и замереть с открытым ртом — и есть его основное умение?

Если бы патриарх не дергался время от времени, как будто его кто-то толкал в грудь, ловчий не смог бы отвести от него взгляд. Но монстра подергивало, и это позволяло собраться с мыслями.

С места Босой сходить не стал, чтобы оставаться похожим на очумевшую от восхищения жертву, но как только патриарх приблизился, сжег одним махом остаток выносливости.

Активировано мгновенное ускорение.

Выносливость 0 %.

Монстр не ожидал атаки. Босой запрыгнул на него, обнял руками и ногами, прижался головой к плечу, чтобы держаться подальше от клюва, и ударил ножом по основанию крыла. Возможно монстр и смог бы что-то противопоставить человеку в небе, но сложно летать без крыльев.

Они упали вместе, Босой и патриарх. И Босой оказался внизу, прижатый массивным телом огромного крылатого волка. И если бы не надетое в последний миг Жабье кольцо, падение наверняка оказалось бы болезненным, а может быть даже и смертельным.

— А, ты, брат, крут, — Сурков померил взглядом расстояние, которое Босой в прыжке преодолел между каменным столбом и патриархом и присвистнул от восхищения, — устоять перед взглядом патриарха не способен никто. Ну, или, как теперь выяснилось, почти никто. Ты как это сделал?

— Почему он не сопротивлялся? — Босой остыл от горячки битвы и только теперь осознал, насколько легко ему удалось убить целого главаря логовища.

— А ты не понял? — Сурков изобразил на лице наигранную досаду. — Обижаешь, брат.

Он присел над телом патриарха и раздвинул в нескольких местах его шерсть. На теле, шее и даже голове зияли пулевые отверстия.

— Почему не сразу в лоб?

— Думаешь, на меня он не действовал? Скажи спасибо, что вообще смог нажать на курок. Семь пуль! Ты видел, как он дергался от попаданий? В прошлый раз я осилил только три и сознание потерял. Хорошо хоть третьей перебил ему крыло, иначе бы братья все полегли.

Снайпер повернулся к подошедшей Зое.

— А ты, девчонка, и правда не промах. Я видел, как ты держалась. Сейчас, подожди-ка, я оформлю тебе сувенир.

Он опустился на корточки перед телом патриарха и взялся на его нижнюю лапу, возле когтей.

— Не советую без перчаток, — тут же одернул его Босой, который уже почувствовал, что от них идет крайне неприятный запах, но еще не успел никого предупредить.

— А? — дернулся Сурков, и из-за этого неловкого движения коснулся пальцем острого края когтя.

Кожа вспучилась быстро багровеющей полосой. Сын Гранитного дернулся, как от резкой сильной боли и опрокинулся на спину.