Тени старого мира (СИ)

День 9. Таран

Босой нажал на «Play».

По всей Солнечной системе появлялись световые всполохи. На их месте оставались корабли пришельцев.

В кабине крейсера экраны пилотов приблизились друг к другу и теперь транслировали одну целостную картинку космоса. Маршал Турский напряженно наблюдал за ней.

Данные с искусственных спутников и зондов непрерывно поступали в единую космическую информационную сеть, и происходящее можно было отслеживать в режиме реального времени. Информация внутри сети не просто передавалась на сверхсветовых скоростях, она «существовала» в сети и могла быть мгновенно запрошена с любой точки ее распространения.

— Что это, Саш, сверхсвет или подпространство? — генерал Алексеенко от удивления забыл даже о видимости субординации.

На экранах отображалась вся Солнечная система. Схематично — звезда и планеты. Значками и точками — корабли, станции, зонды и спутники. Местами точки наслаивались друг на друга, и тогда из скопления вели стрелочки с плашками на концах, так, чтобы и без приближения было видно, какие именно корабли находились в этом месте пространства.

Сейчас все выглядели одинаково серо, но стоило одному из объектов проявить активность, как его плашка окрашивалась в соответствующий цвет. Зеленым обозначалось движение, синим — выход кого-то из экипажа в открытый космос. В обучающих материалах Босой читал о еще четырех состояниях: оранжевый — ремонт, белый — подзарядка аккумуляторов, красный — боевое столкновение, черный — гибель — но таких плашек на данный момент на экране не было.

Белыми искорками на экране обозначались кометы и важные для движения кораблей астероиды. Замкнутыми плавными линиями — скопления пыли или газов. Масштабы пространства, втиснутого в ограниченные размеры экранов, не позволяли видеть динамику происходящего, но Босой уже работал в Гранитном с динамическими космическими картами и знал, что если запустить картинку на максимальном ускорении, станет видна пульсация космоса, непрерывное движение его жизни, частью которой стали и человеческие корабли.

Турский движением глаз масштабировал один из дальних районов возле орбиты Нептуна, где находилась международная научная станция. Объект по запросу отобразился на экранах в видеорежиме, так, как его видел оптический комплекс одного из находящихся неподалеку зондов.

Оставшийся на месте световой вспышки корабль пришельцев без промедления ударил «из всех стволов». На месте станции выросло облако плазмы. Оно блеснуло голубоватым огнем и постепенно потухло, разлетаясь по космическому пространству серой однородной пылью.

— Началось, — Алексеенко, скрипя пересохшим горлом, доложил и так для всех очевидное.

Турский масштабировал изображение обратно. Система отметила нахождение в Солнечной уже несколько сотен крупных кораблей противника. Они возникали точно возле мест планетарных поселений, космических станций и скоплений космических кораблей. Особенно много — возле Земли и дислокаций военных эскадрилий.

По экрану побежали световые сигналы. Таблички кораблей покраснели, что означало их вступление в бой с противником. Некоторые из них тут же потухли в черный цвет.

Турский масштабировал место, где сражался флот Североамериканской федерации.

Часть ударных кораблей эскадрильи командование заранее вынесло далеко за пределы дислокации, расположив их поодиночке на расстоянии удара.

Расчёт оказался верен. Одиночные цели интересовали пришельцев гораздо меньше, и у кораблей появился шанс выпустить ракеты.

Маршал запросил картинку в реальном времени, но способные передать данные оптические комплексы гибли один за другим. Система подхватывала оставшиеся, но и они быстро гасли. Пришлось переходить на максимально приближенную схему, но и уже увиденного хватило, чтобы понять, что происходило с североамериканским флотом.

Собранные в единый строй корабли погибли почти все и сразу, не успев дать ни единого залпа. Те же, что стояли на дальнем периметре, отстреливали ракету за ракетой, иногда по десять штук в залпе. Космос заполнился смертельными снарядами и далеко не все из них пришельцам удалось сбить. Человеческие ракеты впивались в борта их кораблей, выгрызая из корпусов целые секции.

Алексеенко уже взял себя в руки и отдавал команды пилотам:

— Мне на экран: расчет повреждений с типами ракет, которые их нанесли, расчет характеристик материалов корабля противника, внутреннего давления, местонахождения орудийных систем, систем поддержки жизнеобеспечения и двигателей.

— Все данные сразу записывай на ковчег, — посоветовал Турский.

Алексеенко быстро взглянул на него, кивнул, и снова уставился на экран.

Два подбитых корабля пришельцев одновременно полыхнули вырвавшимся в космическое пространство кислородом и взорвались, разбрасывая осколки обшивки.

— Попадания RXС-34–5 «Вельзевул», — тут же доложил пилот, — в кормовую часть.

По экрану Алексеенко побежали строчки данных, рассчитанных интеллектом корабельных систем.

— Похоже, у них проблемы с локацией ракет не из металла, — обрадованный догадкой, Алексеенко хлопнул ладонью по столу.

— У нас на борту таких нет, — разочарованно протянул Турский, — знали бы, где упадем, соломку бы подстелили.

— Американский флот почти уничтожен, — констатировал генерал, — европейцы и минуты не простояли. Африка пока прячется за Марсом, отстреливаясь сверхдальними ракетами, но и до них руки дойдут. Наши совершили маневр и отстрелялись сверхдальними. У них есть шанс проредить противника, вот только что это даст?

Турский и сам все видел на экране.

— Все данные заносите на ковчег.

Босой нажал на «stop» и открыл информационную систему Гранитного.

Ковчегами на космических кораблях называли модули для хранения данных, способные сохранять работоспособность в условиях космоса тысячи лет. «Вечные» атомные батарейки, микродвигатели и абсолютный ноль за бортом позволяли устройству маневрировать в рамках заданных координат, уклоняясь от крупных объектов и борясь с притяжением планет и звезды. Запись данных на ковчег — это последняя агония любого корабля, считающего важным подать весточку на Землю, но точно знающего, что его часы сочтены.

Босой нажал на «play».

— Товарищ маршал, — Ксин Ли подошел вплотную к столу командира крейсера, — вы обязаны со мной поговорить!

— Боевой контакт по флоту, — доложил пилот.

Это означало, что корабли Азиатской федерации вступили в бой с противником на расстоянии «кинжального» огня.

Эскадрильи разбились на три непрерывно маневрирующие группы, двигающиеся таким образом, чтобы две все время прикрывали одну, которая при этом отстреливала ракеты средней и малой дальности. Несмотря на титаническую массу, корабли двигались так быстро, что ни один человек не смог бы ими управлять. Координация и расчёт движения и целей осуществлялся автоматически.

Передняя группа кораблей федерации выпустила рой — тысячи мелких дронов, каждый из которых имел собственную цель — и тут же оттянулась в тыл.

Пришельцы выпустили навстречу рою белые сгустки плазмы, которые разлетались на мелкие капельки, образуя почти сплошное облако. Каждая из капель при касании с дроном взрывалась. Участок пространства между кораблями людей и гррахов заполнился множеством вспышек, через которые пролетели ракеты второй вышедшей на ударную позицию эскадрильи.

Занятые дронами пришельцы пропустили этот залп и больше сотни ракет достигли целей. Передовые корабли гррахов вспыхнули.

Третья группа земных кораблей попыталась воспользоваться неразберихой в стане противника и повторить трюк с дронами, но гррахи не стали маневрировать, а мощными залпами сначала уничтожили загоревшиеся корабли собственной передней линии, а потом, проигнорировав легкие и не опасные для их крейсеров дроны, ударили сразу по флоту людей.

Третья группа кораблей федерации была уничтожена с первого удара. Отстрелявшаяся дальнобойными ракетами первая группа вышла на ударную позицию и тоже была снесена залпами гррахов. Крейсеры же второй, находившейся позади мешанины из летевших в обе стороны ракет, дронов и подбитых кораблей, врубили околосветовую скоростью и потянулись в противоположную от пришельцев сторону.

Гррахи бросились в погоню. Отступление шло на предельных для физического мира скоростях и могло продолжаться бесконечно, но рывок имел конкретную цель. Корабли людей и гррахов остановились примерно в одном месте, где в режиме тишины находились десятки самых мощных земных ракетоносцев.

Флот гррахов оказался зажат с трех сторон. Люди били с минимальных дистанций, составлявших иногда не больше тысячи километров. Ракеты преодолевали эти расстояния за пару секунд. Не прошло и минуты, как все корабли пришельцев загорелись. Исход стычки был предрешен, и хотя от азиатского флота остались жалкие огрызки, эту локальную битву можно было считать выигранной.

Если бы не те эскадрильи противника, что добивали остатки африканцев у Марса и воинов ислама за Юпитером.

Наблюдавший за боем в напряженном молчании Турский гулко выдохнул. Кожаная обшивка стола под его пальцами жалобно скрипнула.

— Товарищ маршал… — снова обратил на себя внимание Ксин Ли.

Его происходящее на экране словно бы не тронуло совсем.

Турский удивленно обернулся, как будто видел гостя в первый раз.

— Удалите гражданского с корабля!

Из глубины кабины шагнули три младших офицера. На руках Ксина Ли словно сами собой защелкнулись наручники, а в шею ткнулся электрошокер.

Алексеенко уточнил приказ:

— С корабля удалять не нужно. Просто уведите. Хотя какая теперь разница?

— Товарищ Турский, мне нужно с вами поговорить! Меня прислал маршал объединённого командования космических войск Азиатской федерации.

На невысокого китайца, которого только что долбанули армейским шокером, а он сохранил сознание и продолжает требовать аудиенции у командира корабля, теперь оглянулись все, даже пилоты.

— Ну-ка, шлепни его еще разок, — заинтересованно приказал Турский.

Офицер из конвоя приложил к шее задержанного шокер еще раз. Ксин Ли дернулся, но на ногах устоял.

— Меня прислал маршал объединённого командования космических войск Азиатской федерации, — повторил он, хотя после второго удара его язык шевелился с трудом.

Алексеенко махнул рукой конвою, уводить, но Турский их остановил.

— Командующий мог просто приказать. Или официально отменить любой приказ. О какой просьбе ты говоришь? С каких пор командующий просит, а не приказывает?

Потухшие было глаза Ксина Ли заново загорелись.

— Я прислан на ваш корабль с вестью. Приказ взорвать мины не отменен, но исполнять его не стоит. Я уверен, что я смогу вас в этом убедить.

— Приказы не обсуждаются, — напомнил гостю Алексеенко.

Ксин Ли посмотрел на него удивленно.

— Как видите, мы уже это делаем. Обсуждаем. Почему бы вам не выслушать меня?

Алексеенко встал со своего места у мониторов, сделал шаг к гостю и ткнул пальцем ему в грудь:

— В условиях войны обсуждение приказов — это паникерство. А за паникерство — только расстрел.

Китаец тряхнул головой, словно выбрасывая из нее лишние мысли.

— Вы можете убить меня. Расстрелять или выбросить с корабля. Это уже не имеет значение. Мы все погибнем через несколько минут. Что бы вы не делали. Какие бы решения не принимали…

Турский прервал его:

— Зачем тогда ты здесь?

— Я хочу кое что вам показать. Возьмите пожалуйста ваш кортик и ударьте меня, — Ксин протянул ладонь.

Уговаривать Турского не пришлось. Клинок легко покинул ножны и воткнулся в руку китайца. Точнее, должен был воткнуться. Направленное уверенной рукой острие соскользнуло с ладони, едва не поранив самого владельца.

Маршал бесцеремонно наклонил голову Ксина и рассмотрел места ударов шокера в виде четырех покрасневших точек.

— Какие еще сюрпризы вы нам подготовили?

Ксин Ли проигнорировал вопрос и заговорил о другом.

— Решение о последнем тотальном ударе по вторгшимся на землю пришельцам принималось в условиях, когда проигрыш в войне не оставлял шансов людям на выживание. Логика русских ясна — если мы сейчас не сможем противостоять врагу, то дальше нас может ждать только угасание и деградация до животного уровня.

— Если нас вообще оставят в живых.

Ксин покачал головой, отметая версию маршала.

— Их цель — не люди, а технологии. Они оставят нас в покое, как только убедятся, что мы не угрожаем их виду. Но и развиваться больше не дадут.

— А мы угрожаем их виду? Судя по скорости, с которой они уничтожают наш флот, никакой угрозы бы мы им не несли еще лет тысячу, если не больше.

— Дело не во флоте, не в ракетах и даже не в способности перемещаться через подпространство. Дело в этом, — Ксин Ли кивнул на свою ладонь, которую не смог ранить кортик маршала.

Маршал провел пальцами по ладони гостя.

— У тебя вся кожа такая? Интересно. Не видел такого еще. Что это? Внедренные в кожу полимеры?

— Не совсем. Вы что-нибудь слышали о нанитах?

— Это те штучки, что запускают в кровь, и они там подменяют собой часть функций иммунитета? Вроде бы, мы так избавились от Каирской лихорадки и ВИЧ?

— Иммунитет был лишь началом пути. Разрешите ваш кортик?

Турский протянул оружие гостю. Алексеенко перехватил его руку на полпути.

— Володь, с чего ты взялся ему верить⁈

— Он прибыл с корабля главнокомандующего. Ты думаешь, он мог туда попасть случайно или обманом?

Маршал вырвался их хватки генерала и отдал клинок.

Ксин Ли без раздумий вонзил его себе в ладонь и тут же вытащил. Из раны хлынула кровь, но почти сразу остановилась.

— Любая цивилизация в своем развитии проходит ряд обязательных этапов. Первый — появление абстрактного мышления. Второй — создание орудий труда. Третий — выход в космос. К четвертому мы только подступились. Как только выросший в тепличных условиях своей родной планеты организм покидает планету, он тут же осознает бессмысленность дальнейшего развития. Сколько не строй машины, корабли, планетарные станции, это никогда не станет настоящей экспансией. К родной планете нас надежно привязывает несовершенство физической оболочки, в которую встроено наше сознание. И пока человек не преодолеет этот барьер, он будет вынужден прозябать на Земле, пока застывшую без развития цивилизация не завалит накопленными богатствами, и она не сгинет в пучине безвременья.

Поток из раны на руке остановился, но кровь не стала сворачиваться в привычную корку. Она просто перестала течь, как будто поврежденные сосуды сами по себе закупорились. Ксин достал из кармана платок и отер порез. Края раны розовели аккуратными ровными краями, словно их обработал опытный хирург.

— У нас нет достаточно времени, но поверьте мне, через сутки здесь останется только шрам. А через три дня не будет и его.

Турский со знанием дела осмотрел рану.

— Ты хочешь сказать, что несовершенство физической оболочки как-то преодолено? Вами лично или есть кто-то еще, кроме вас?

— Я лишь один из многих. Работа шла под эгидой правительства, много-много лет. Было запущенно несколько автономных проектов. Самым эффективным стал проект «Журавль», на который и была сделана в итоге основная ставка. Ход и результаты проекта засекретили настолько, что общую информацию по нему не имеет вообще никто, даже председатель Совета Азиатской федерации.

— А вы имеете?

— Нет. Я лишь работал в небольшой лаборатории, имевший внутри проекта индекс «34». «Журавль −34». Мои знания весьма ограничены. Я бы даже сказал ничтожны.

Маршал, с недоверием ждавший от гостя пафосной самопрезентации, удовлетворенно хмыкнул.

— Почему тогда разговаривать со мной прислали именно вас?

— Мое послание — это путь в один конец. Попав на ваш корабль, я уже не могу его покинуть из-за секретности вашей миссии. Выходить из режима тишины вы не собирались, а в случае нашествия — ваш корабль обречен, так же, как и любой другой. Меня прислали к вам как одного из наименее ценных представителей посвященных. Да и вы сами едва не вышвырнули меня за борт. Отправляясь к вам, я здраво оценивал и этот риск.

Маршал еще раз посмотрел на руку гостя. Неопытный человек не заметил бы изменений, но Турский смыслил в ранах и видел, что она выглядит словно после двух дней тщательного ухода и здорового заживления.

— То есть вы — никто. И не обладаете полнотой информации. И все же вы всерьез рассчитываете меня убедить. Почему?

— Я — результат работы проекта «Журавль». Один из множества людей, зачатый и рожденный в искусственных условиях, уже с нанитами в крови. По сравнению с нанитами гррахов мы лишь в начале пути, но тоже кое что умеем.

— Кто такие гррахи?

Ксин Ли кивнул на экраны, где пришельцы разбивали останки земных флотов.

— Почему именно гррахи?

Ксин Ли отвел взгляд, ненадолго задумался, тряхнул головой и заговорил о другом.

— Как я и говорил в самом начале, в основе решения об уничтожении Солнечной системы лежит уверенность, что после нашествия человечество обречено потерять технологии, знания и в течение пары поколений деградировать, без шанса заново пройти по пути цивилизации. Мы, создавшие проект «Журавль» и рожденные внутри проекта, уверены, что сможем повернуть историю вспять. Нами подготовлены подземные базы на Земле и других планетах, обучены специалисты, созданы стратегические запасы…

— И что вы планируете делать?

— Первая задача — спрятаться, раствориться, притвориться, что нас нет. Пришельцы должны подумать, что победили и потерять бдительность. Задача вторая — развиться до их уровня. Третья — дать им бой.

— Чушь, — презрительно выдавил из себя Алексеенко, — они раздавят вас как букашек!

Ксина не смутила агрессия генерала. Наоборот, он посмотрел на него с пониманием и даже сочувствием.

— Вы мыслите как человек четвертого уровня развития цивилизации. Для вас все еще важен ваш корабль, ваши ракеты, вы считаете, что сила человека в промышленной мощи и находящихся в ваших руках гигатоннах субатомного материала. Я же могу убить вас, не сходя с этого места и не делая ни одного движения. А еще перемножить в уме два шестизначных числа и хранить в памяти столько информации, что не осилят и двадцать обычных человек.

— Самовлюбленный тупица, — генерал положил руку на рукоятку кортика.

— Оставь, — остановил его маршал и перевел взгляд на гостя, — допустим, я поверил и в твой «Журавль» и в то, что пришельцы застали человечество в самый неудобный момент перед настоящим рывком в космос. Допустим, я поверю в эти ваши подземные базы и бесконечные запасы. Но почему мне прислали тебя вместо простого приказа деактивировать кнопку?

— Результаты проекта «Журавль» всегда были засекреченными, но после того, как мы приняли решение уходить «в подполье», информация стала доступна лишь единицам. Мы предполагаем, что после вторжения гррахи могут попытаться получить доступ к сознанию ключевых людей планеты и потому оградили от лишних знаний всех, кто может по какой-то причине выжить и оказаться в руках врага. Люди, способные отдать вам приказ, попросту не в курсе наших планов.

— А я — теперь в курсе? Председатель Совета федерации, главнокомандующий, не в курсе, а я — в курсе?

— Наличие у вас знаний ничего не изменит. Никто в космосе не выживет. Информация погибнет вместе с вами.

— И ты рассчитываешь, что я на это поведусь?

— Да.

— Иди на ***.

Турский отвернулся к экранам.

— Приказ всем. Прошерстите каждую сраную молекулу, каждую волну этой сраной системе. Отследите их сообщения, световые сигналы, полеты мелких кораблей. Если получится, подключитесь к их сети, эмулируйте сигналы, делайте все, чему учили вас в академии на курсе космической разведки, но найдите мне их главного педераста. Перед всеобщим ******** я хочу вцепиться им в глотку.

— Товарищ маршал, — уточнил главный пилот, — подтвердите выход из режима тишины.

— Подтверждаю! **** теперь прятаться?

Бой теперь разворачивался непосредственно у орбиты Земли. Корабли пришельцев отстреливались по поверхности россыпью черных шаров, взрывавшихся над светящимися электрическими огнями скоплениями городов.

Планета огрызалась тысячами ракет и лазерными лучами. Вокруг кораблей пришельцев вспухали облачка взрывов, каждый из которых мог бы снести половину приличного города, но особого вреда не приносили, лишь высвечивали участки принимавших на себя удар защитных полей.

Босой отметил про себя, что атаковавшие Землю корабли отличаются от вступивших в бой с эскадрильями. Они были неказистее, шире и напоминали тазы для стирки. Сбросив черные шары, тазы выстроились в ровные ряды. Между ними протянулись белые лучи, образовав над планетой что-то вроде гигантской сети. Сеть накрывала на все небо, для этого понадобилось бы слишком много кораблей, но накрыть наиболее населенные районы материков ее хватило.

По сети побежали разряды. В местах пересечения лучей они входили в резонанс и устремлялись вниз. Там, где они касались поверхности, вспухали тучи то ли из дыма, то ли из пыли. Босой вспомнил, что видел результат работы такого луча на одном из апокалиптических видео. Луч попал в какой-то завод и прошелся по нему по диагонали, оставляя за собой всепожирающее пламя и лужицы расплавленного металла.

Все еще летевшим с поверхности планеты ракетам удалось в итоге сбить несколько «тазов», сеть поредела, но не исчезла. Сопротивление же землян становилось все менее интенсивным, и в конечном итоге планета перестала отвечать на атаки.

Прекращение ответных ударов гррахов не остановило. Снова посыпались черные шары, били из белой сети молнии. Города горели.

— Есть! — вскинулся один из пилотов. — Центр управления противника определен! Вероятность 98 %!

— Подтверждаю, — отозвался Алексеенко, — мы нашли их, товарищ маршал.

— Выведи мне на экран!

На мониторе Турского высветился главный корабль гррахов и расчёт траектории околосветового прыжка до него.

— Вперед! — подтвердил расчёты Турский. — ****** макаку прямо в ее красный зад!

Кабину качнуло. Если бы Босой мог видеть корабль со стороны, то сейчас он был бы похож на белую нить, вытянувшуюся из одной точки пространства в другую.

— Чем *****-то будем, командир? — обратился к маршалу Алексеенко. — У нас ни одной неметаллической ракеты.

— А на *** нам ракеты?

— Идем на таран?

— У тебя есть другие предложения? Может зажжем свечи, откроем вино и ласково попросим его снять штанишки?

Алексеенко натянуто улыбнулся.

— Вино точно не надо. А вот коньячка бы я тяпнул.

— *****. Сдохнешь трезвым. И обратись к экипажу, это же все-таки больше твой корабль, чем мой.

Генерал отошел к дальнему экрану, поднял вокруг себя прозрачный звуконепроницаемый барьер, надел наушники с микрофоном и заговорил.

Турский же обернулся к сидящему у стены Ксину Ли.

— Так что ты там говоришь? Люди могут пережить эту срань?

Китаец кивнул.

— И для этого я должен нарушить приказ?

— Да.

— **** я тебя * ****, яйцеголовое ты *****. И тебя, и все ваши проекты.

— *****, товарищ маршал. Только деактивируйте кнопку.

— Перебьетесь. И ты, и все твои журавли вместе взятые Я помещу ее в ковчег, вместе со всей уже записанной на него информацией. И отправлю ковчег на Землю, куда-нибудь в Сибирь. Там люди железные и первое время они точно протянут. Когда-нибудь они найдут кнопку и будут знать, что у них есть способ разрубить гордиев узел, раз и навсегда.

Ксин с готовностью кивнул.

— Делайте как хотите, только не нажимайте.

— Ты думаешь, я боюсь нажать? Думаешь, у меня не хватит духу?

— Я думаю, что вам ***** на то, что я думаю.

Турский нажал на одну из панелей в кабине и положил кнопку в открывшуюся нишу.

— Скажи мне, умник, почему вы называете их «гррахи»?

Ксин Ли отвел взгляд.

— Извините маршал, но эту информацию я не могу выдать даже перед лицом нашей с вами смерти. Я просто не имею права говорить.

Корабль содрогнулся от удара. Головной корабль пришельцев обнаружил приближающийся крейсер людей и пытался отстреливаться.

Панели пилотов взорвались красными огоньками, сигнализирующими о поражении одного отсека корабля за другим.

— Не трясись, — Турский потрепал Ксина по плечу, — *** он нам что сделает. Его **** уже в аду, как и наши **** тоже. Даже если он ****** нам весь корпус, энергии кабины будет достаточно, чтобы разворотить ему **** по самые гланды.

Пространство заполнили частицы плазмы, разогретой до температуры горения звезды.