Тени Архонта

Глава 4

За ближайшим поворотом ас-хаггардцы, справедливо оценив габариты Борво, сгрузили Дея ему в руки и велели «не дурить и вести себя тихо». Оставив их с этим, они ретировались. Это позволило гному и эльфу помочь смотрителям. Фирин наскоро сколдовал заклятие, и Дей через несколько секунд разлепил глаза. Поводил трещащей головой, заволоченным взглядом огляделся, хотел спросить, что да где, потом увидел Данан и примолк — память сама напомнила последние события.

Данан тем временем смотрела на Хольфстенна так, будто что-то хотела сказать, но никак не решалась. Гном, кажется, даже понимал, что именно, но, не дождавшись, все равно спросил, слегка издеваясь:

— Хочешь, чтобы я забрал тебя с собой в Таз’Гарот?

Дею показалось, что он почти наяву услышал её ответ: «Очень», но поскольку Данан молчала и лишь с тоской смотрела на коротышку, Диармайд решил, что по сопатке его приложили неплохо.

Данан все еще молча таращилась на гнома, и тот понял, что если она заставит себя ответить, то, вероятно, расплачется. Снова. Он подошел к чародейке ближе, положил женщине ладонь на локоть и чуть качнул головой:

— Ну, ты как?

Женский прерывистый выдох услышали все. Ничего не говоря, гном несколько раз кивнул.

Дея это молчаливое взаимопонимание взбесило. Он рассек гнома с чародейкой, как камышовую заросль, и зашел в комнату, едва не выбив дверь. Дей был вне себя от ярости из-за Первого Смотрителя, и бесился еще пуще от того, что понимал: на месте Данан он бы сейчас оторвал себе голову. И яйца. И все ногти — один за другим. И сломал бы все пальцы. Хотя… на месте Данан, он, наверное, сейчас бы высосал из себя душу заклятием Увядания, а потом со всей силы жахнул по местному магическому барьеру, чтобы смыться от этих трусов как можно быстрее и дальше.

Он тоже трус, вдруг осознал Диармайд. Он на мгновение замер прямо посреди отведенной им комнаты, потом сжал зубы, набрал полную грудь воздуха и обернулся к входящей чародейке. Данан не подняла на Дея глаз, и вообще не обратила на его энергичность никакого внимания. Она неторопливо пристроилась на краю кровати, уперлась ладонями в сведенные колени. Диармайд вдруг подумал, что никогда еще на его памяти Данан не походила на леди более, чем сейчас. Но это не должно отвлекать его от того, что он собирался сделать. Дей снова собрался с духом и едва успел сказать: «Да…», когда Данан заговорила негромко и твердо:

— Нам надо все обсудить, — обвела взглядом всех. — И решить, как быть дальше.

Он должен был это сказать, цокнул в душе Диармайд, прикусив язык. И повторил себе снова: «Я должен был это сказать!». Но теперь внутренний голос не укорял чародейку мальчишеской завистью юнца, а лишь разочаровывался в своем обладателе.

Борво поглядел на Данан молча. Нахмурился, задумался, потом кивнул и сел — прямо на пол.

— Серьезные разговоры хороши только на несерьезные темы, — проворчал Хольфстенн, присаживаясь рядом с Борво. Остальные держались на ногах, и Данан проговорила с нажимом:

— Всем нам.

Фирин, опиравшийся по обыкновению на посох пожал плечами, и сел на ту кровать, что была напротив. Дей проигнорировал и остался стоять, уставившись на чародейку.

Когда все обратили на неё внимание, Данан растерялась. Облизнула губы, оттягивая момент и не зная, с чего начать.

— Да святые яйца, — тихонько пробурчал Дей. Зачем лезла, если так боится?! — возмутился он в душе. Но внутренний голос — неугомонный старина! — напомнил Дею, что лейтенант и сам заядлое трухло.

— Видимо, разговор с Первым не задался? — подсказал Хольфстенн, вспомнив крик Диармайда, который донесся до них в коридор незадолго до того, как стражники Талнаха выволокли лейтенанта наружу.

— Да, — ответила Данан, игнорируя физиономию Дея и испытывая особую благодарность гному. Вроде и коротышка, а в вещах видит дальше, чем все великорослые. Коротко Данан поведала обо всем, что сказал им Гартамас, намерено умолчав об агрессии Дея в конце встречи.

— Это многое объясняет, — первым отозвался Фирин. Обратив внимание на вопросительные взгляды остальных, он добавил: — Что нас стерегли подобным образом в том коридоре.

Стенн быстро смекнул, о чем речь, и согласно кивнул:

— Я насчитал пять стражников с ордовирными стрелами.

— Святые небеса, неужели эта дрянь в Аэриде никогда не кончится? — пробормотала под нос Данан и тут же безотчетно повертела на запястье браслет-колодку, которую нацепили на неё в кабинете Гартамаса, словно бы был не по размеру и натирал. — Ладно, — сказала тверже. — Давайте будем честны, вас, — она взглядом выделила гнома и эльфа, — вряд ли выпустят даже под самое честное из наших слов. Вы пришли сюда с даэрдинскими смотрителями, и убраться вам дадут, скорее всего, только вместе с нами. Мне жаль.

Хольфстенн на этих словах пожал плечами: мол, что уж, мне вы вообще все планы на осень испортили. Фирин только прищурился, будто пытаясь разглядеть Данан насквозь.

— Я не думаю, что они попытаются нас убить или упрятать в темницу, по крайней мере, пока мы не устроим открытый скандал. Потому что наш приезд видели многие, и когда сюда прибудут другие командоры, весть так или иначе распространиться. Если Гартамас воюет с магами, недовольство среди своих и угроза мятежа со стороны всех не ас-хаггардских смотрителей ему явно на пользу не пойдет.

Борво счел замечание разумным и кивнул.

— Так что, есть шанс, что выпустят нас довольно скоро.

— Я бы даже сказал — выпнут, — с усмешкой уточнил гном.

— После этого вы избавитесь от нас и сможете вернуться к вашим начальным целям, — сказала она Фирину и Стенну. И тут же продолжила — прежде, чем кому-нибудь из них придет в голову съязвить:

— Что до нас… Я думаю, нам нужно для начала вернуться в Даэрдин.

— В ДАЭРДИН?! ТЫ С УМА СОШЛА?! — вразнобой, но хором заголосили Дей, Борво и Стенн. Последнего Данан пока проигнорировала, а на двух других уставилась вполне ревностно:

— Нам нужно твое назначение, Диармайд, независимо от разрешений Первого Смотрителя! Думаю… Драммонд будет только счастлив избавиться от потенциального соперника в твоем лице…

— Отрубив мне голову?!

— Назначив на пост лорда-командора! — Данан не планировала сдаваться. — Или, думаешь, это место лучше подойдет Гвортиджирну?

— Тогда его точно, — поддакнул Борво и жестом изобразил перерезанное горло.

— Ой, — резюмировал Стенн, понимая, что ссора вот-вот преодолеет допустимую точку накала, после которой снова вернуться к мировой будет очень непросто.

— Нам нужен человек, который возглавит нас в Даэрдине! Потому что, если никто не поможет нам здесь, мы должны будем что-то сделать сами.

— Сбежать и выжить, например? — как бы между прочим посоветовал гном. Потом глянул на Данан и замолчал: ладно уж, девчонка и так еле держится.

— Значит, Редгар погиб, чтобы мы сбегали?

Диармайд в два счета навис над Данан, выплескивая бешенство.

— Редгар погиб, потому что ты сунулась к нему со своей бесполезной помощью и лишь отвлекла! Он бы не свалился в пропасть, если бы ты не разъярила даизгара еще больше!

Она вскочила на ноги:

— Обвиняешь меня? — она затряслась. — Ты сам там был! Все были! Отчего ты сам его не спас?!

— Оттого, что одна неугомонная баба…

— РЕДГАР ВЕЛ ТЕБЯ СЮДА, ЧТОБЫ ТЫ ПРИНЯЛ КОМАНДОВАНИЕ СМОТРИТЕЛЯМИ В ДАЭРДИНЕ! И ОН ПОГИБ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЫ…

— СДОХЛИ ВСЛЕД ЗА НИМ! ЧТО ТЫ ВООБЩЕ О СЕБЕ ВООБРАЗИЛА?! — Дей вдруг отшатнулся от Данан на полшага, поморщившись, словно от проказы. — ДУМАЕШЬ, ЛЕГЛА С НИМ И ВСЕ, ТЕПЕРЬ ЗНАЕШЬ ЕГО?! ЧЕГО ОН ХОТЕЛ, О ЧЕМ ДУМ…

Не моргая, не сводя глаз, Данан залепила Дею оглушительную пощечину. Он заткнулся, оглушенный больше её поступком, чем жжением в щеке. Данан сжала в кулак покрасневшую ладонь.

— Совсем хреново, — шепнул Стенн.

— Ага, — отозвался Борво.

Дей и Данан не двигались с места, сверля друг друга глазами. Воспользовавшись заминкой, Хольфстенн ткнул Фирина в ногу, прошипев:

— У тебя же есть в рукаве печати для нервно больных?

Фирин скосил на гнома такой взгляд, будто впервые увидел и, как и Дей когда-то ужаснулся: «Гномы бывают лысые?!». Дей, тем временем, скрипнул зубами и снова двинулся на Данан. Та отступила, быстро зашла за спину Борво, отсекая себя от лейтенанта.

— СТОЙ!

Но Данан уже вышла в коридор. Дей сообразил, что устраивать дебош среди стражников не слишком хорошая идея, позже, чем вывалился из комнаты вслед за чародейкой. Но на счастье, Борво, вскочив, вцепился лейтенанту в плечо.

— На ней ордовир. Она безопасна для здешних, и её вряд ли тронут, — ни к кому не обращаясь прокомментировал Фирин.

Борво тут же про него вспомнил.

— Ну, ты! Если ты телемант, то должен же знать заклятия успокоения!

— Я их знаю, — спокойно отозвался Фирин.

— Тогда какого… — вспылил Борво.

— Я должен знать эти заклятия, а не швыряться ими во всех неуравновешенных психов вокруг, — отрезал он жестко. — Я и так помог вам больше, чем следовало бы. На мне нет ордовира, и в текущей ситуации из меня легко сделать проблему, из-за которой нас всех могут схватить местные стражи. Но между мной и вами нет ничего общего, советую помнить.

Дей дернулся в сторону мага сразу же. В нем все еще не улеглась свирепая ярость. Борво схватил Дея за второе плечо одномоментно с тем, как Фирин выставил вокруг себе едва заметный поблескивающий серебристым щит.

Хольфстенн поджал губы так, что уголки сползли вниз. Брови гнома напротив взметнулись вверх, и он изрек:

— Доходчиво.

Данан шла как под конвоем. Её останавливали на каждом повороте, разворачивали восвояси, если проход дальше был закрыт, или нехотя пускали дальше, как только она демонстрировала запястье. Вскоре пара стражей в самом деле взялись таскаться за ней всюду, довели до кухни (выпросили там еды вперед чародейки). Ни о чем не спрашивали и просто караулили, чтобы не натворила дел и не связывалась с теми из местных магов, которые очевидно живут в крепости Гартамаса, не относясь к ордену Смотрителей Пустоты.

Возвращаться к остальным не хотелось, и, как бы её ни бесили молчаливые соглядатаи, Данан приходила к мысли, что уж лучше они, чем Дей. Даже спустя час, а потом и два, желание выцарапать ему глаза никуда не делось.

«Легла с ним» — обвинение Дея засело в женской голове, как наскоро, вкривую вколоченный гвоздь, мешавший при каждой попытке повертеть шеей. Легла с ним… Скорее, это он с ней лег, когда она… смогла до него достучаться. Она не легла с ним, она поверила в них. Давно уж поверила, раньше, чем Редгар Тысячи Битв поцеловал её. Раньше, чем он взял её в путешествие вместо Алары, о которой потом не вспоминал. Раньше, чем она встретила отца и короля — в то утро после посвящения, когда в лазарете Калагорна Редгар взял её за руку.

Данан затрясло, и один из смотрителей твердо вцепился ей в предплечье:

— Эй, ты в порядке?

Она открыла глаза, облизала пересохшие губы. Ни в каком она не в порядке. Она разбита, опустошена, напугана и ненавидит человека, который стал ей если не другом, то добрым приятелем и надежным товарищем. Она растеряна и не знает, что делать. Она даже не знает, кто знает, что делать.

Но сейчас она хотя бы может не плакать.

— Да, — тихо отозвалась женщина. — Отведите меня до комнаты, пожалуйста, если сопровождение необходимо.

Два стражника-смотрителя переглянулись и пошли в нужном направлении. Они в любом случае сегодня в патруле, и всяко её сопровождают. Однако недалеко от нужной комнаты один из соглядатаев свернул в боковой проход крепости, и его напарник вернул Данан в одиночестве.

— Тебя долго не было, — встретил чародейку Борво.

Молчать было глупо, а оправдываться еще глупее.

— Поскольку мы так ничего и не решили, наш единственный вариант — дождаться решения лорда-смотрителя Гартамаса.

Фирин ободрился больше других с приходом Данан:

— Я хочу поговорить с тобой, чародейка, — оповестил он и красноречиво перевел взгляд с женского лица на амниритовую перчатку.

— Может, сперва поедим? — понадеялся гном. Борво в знак солидарности практически заскулил.

— Думаю, вы все можете сходить со стражником за едой, а я все-таки первым поговорю с Данан. — Дей нашел в себе силы посмотреть чародейке в глаза. И отпрянул до того, сколь решительный протест отразился в её взгляде и словах:

— Тебя так и не назначили командором. Не считаю разумным подчиняться.

«Око за око» — тут же определил Диармайд. Он резанул её по больному и важному, она — в ответ.

— Но я все еще старше тебя по званию.

— Я отвечу за несоблюдение дисциплины ордена перед даэрдинским командором, когда он появится, — бесцветно отозвалась Данан, избегая встречаться с Деем взглядом.

— Делайте, что хотите, — решил за всех эльф. — Но мы с тобой, — он воздержался от того, чтобы ткнуть в Данан пальцем, и вместо этого приблизился к волшебнице, — пойдем на кухни.

— Я уже ела. — Данан хотела не есть, а спать. Так, чтобы проснуться спустя много дней в мире без Архонта, с живым Редгаром и за тысячу километров ото всех остальных.

— Я тоже, но давно, — напомнил Фирин.

— Да-да, — затянул Холфьстенн, оглядывая тощего мага. — Судя по тебе, года три-четыре назад.

Данан подозревала: настойчивость Фирина обусловлена далеко не голодом, но Дей глядел на неё до того требовательно, что сбежать из комнаты повторно в самом деле было выходом.

— Идем, — позвала она мага. Дей было дернулся ей вслед, но вдруг осознал, что интонация этого «Идем» была точно той же самой, с какой в моменты крайнего раздражения подчиненных звал Редгар.

Данан избегала Дея, сколько могла, но перед сном лейтенант все-таки настиг. В полумраке, когда сгустилась ночь. Диармайд поймал Данан за руку и обратился с одним словом:

— Прости.

Женщина замерла, затягивая с ответом.

— Я не возьму назад своих слов и не изменю мнения, — выдохнула она наконец.

«Вот упертая!»

— Я извинился не для этого. — «А потому, что сейчас уже никто не поймет, через какое дерьмо продрались мы все, кроме клятого эльфа, пока шли из Керума. И товарищами не разбрасываются, даже самыми упертыми».

Дей все еще настойчиво таращился на чародейку, и Данан стоило больших усилий не поддаться усталости, сказав, что все позади.

— Ты примешь командование орденом из рук Драммонда?

— Всерьез считаешь, что он сохранит мне жизнь?

— Он куда лучше Редгара знал о моих способностях чародейки. Я пообещаю ему себя в регулярной армии, если выживу в Пагубе в обмен на твою жизнь во главе даэрдинских смотрителей.

«Вот почему ты так долго пропадала невесть где. Или задумала это раньше?». Хотя последнюю мысль Дей отринул сразу: задумай Данан такую рокировку до встречи с Гартамасом, не уговаривала бы его дать Дею командорство. Видимо, пришла к решению, когда лорд-смотритель отказал, и ей пришло на ум возвращаться в Даэрдин.

Дей тяжело вздохнул:

— Ты знаешь, мужчины не прощают женщинам самопожертвования.

— Для тебя я рекрут Данан. А для короля — чародейка Таламрин. И место ненаследной и незамужней августины Таламрин точно в столице Даэрдина, а не в изгоях, гонимых Темным Архонтом и Продием Девирном наперегонки. — Она сказала это таким тоном, что было неясно: объясняется Данан перед Деем или перед собой.

Теперь замер Дей. Подумал несколько секунд и с трудом кивнул.

— Хорошо, мы пойдем в Даэрдин. Когда нас выпустят отсюда.

— Думаю, сразу после собрания командоров, словами Стенна, нас вышвырнут.

— Выпнут, — поправил гном. — Раз решено, может, поспим?

Предложение было к месту. С расположением на двух кроватях разобрались быстро. Поскольку Дей и Данан прежде уже делили шатер, было решено, что они, потеснившись, займут одну кровать. Маг и наймит улеглись на другую, покосившись друг на друга одинаково дико.

— Ей-богу, в жизни бы не подумал, что окажусь в одной койке с эльфом.

— Поверь, я тоже, коротышка. И моя жизнь была подольше твоей, — проворчал колдун.

— Бу-бу-бу, — передразнил Хольфстенн.

Борво лег на пол. Иначе одну из кроватей он занял бы в одного.

Следующие два дня прошли мирно. Иногда компания из даэрдинцев, гнома и эльфа добиралась до кухни, иногда выходила во внутренний двор — строго под надзором. Но в остальном о них практически забыли. Всего раз они наткнулись на Орфуса, высокомерного колдуна, который встречал их в первый день и который и теперь покосился на чужаков с подчеркнутой надменностью. Варнакс не показывался и только отправлял посыльных — последить и уточнить, все ли в порядке. Данан образцово носила свой браслет (поскольку, как любая ордовирная колодка, он имел защитный механизм в виде замка под небольшой ключ). От него обессиливала не только чародейка, но и, собственно, рука — труднее стало поднимать, постоянно ныло запястье. Наблюдая, как Данан в очередной раз потирает предплечье, Дей будто бы невзначай осведомился, о чем это хотел поговорить на днях Фирин, утаскивая чародейку из комнаты. Но вместо Данан Диармайду ответил сам маг, что-де это только их колдовские дела.

Хольфстенн, как мог, пытался найти местных смотрителей-гномов, или хотя бы подслушать краем уха, что происходит: в Талнахе, в Ас-Хаггарде, в мире, в голове Первого Смотрителя. Однако учитывая, как их сопровождали и какими коридорами водили, поймать хотя бы один слух или сплетню было за гранью возможного. А в нужниках без должных связей ни с кем особенно не перемолвишься шпионским словом. И все, что удавалось хоть как-то уловить — что вроде как прибыли какие-то колдуны, которых раньше тут не было. Да и эти сведения доставались товарищам только благодаря чутью Фирина на течение магических энергий.

Дей стал тише. Он больше не пытался переругаться с Данан. Каждый из них замкнулся в себе. Борво и прежде в карман за словом не лез. Так что единственной устойчивой компанией Хольфстенна для бесед в очередной раз сделался Фирин, которого за присущую эльфам высокомерную немногословность гном обозвал Недотрогой. Как-то раз гном от души делился с Фирином рассказами о родных краях, за хмельными праздниками которых особенно скучал.

— Есть у нас такой особенный праздник, — говорил гном, — Туурвок’зок…

Фирин поглядел с легким интересом:

— День упавших в камень? — перевел он, как мог.

— Ушедших в камень, — поправил гном с улыбкой. — Это такой фестиваль в честь изгнания духов. Ну там знаешь, собираются жрецы, не эти, из церквей, а наши… Впрочем, неважно! — оборвал гном себя. — Дело в другом. На фестивале всегда идет такой вроде как конкурс — на самого лучшего изгонителя духов. Все мужчины-воины в этот день наряжаются в самые страшные вещи, какие найдут. Ну там, — развеселился Стенн, пытаясь показать, — шлемы с оленьими рогами, вот такими! — откомментировал он тут же, разведя руки на максимальную ширину в стороны. Повертел меж ними головой и резюмировал: — Даже больше!

Фирин не выдержал и сложил брови домиком с неким умилением в чертах. Видимо, это у него компенсировало улыбку на случай забавных ситуаций.

— Что еще? Пояса! Да, пояса такие, что спереди вместо пряжки сковородка! Причем ручкой вниз, ты представь! Ручкой вниз! — расхохотался гном в голос, изображая унылое мужское достоинство. — Не, ну а некоторые прямо всерьез страшные, — добавил он, немного успокаиваясь. — Прямо с кусками животных, убитых перед праздником. Такая свежатина, что еще кровь капала да потроха торчали! И так вот! — Хольфстенн чуть встряхнул кулаком, мол, теперь слушайте, сейчас главное! — Как-то раз, уже не помню в каком году, пришел на фестиваль мужик без устрашений вообще, в обычном доспехе и открытом шлеме.

Ну поймите, шлем — это особенно важно! Там же всегда у всех то рожища по полметра, то волчья пасть, то медвежья! А этот надел просто обычный шлем — башку закрывает, а физиономию видать. Так знаете, чего? Он выиграл! И зна… зна… — Хольфстенн натурально заржал, видимо, в деталях вспомнив тот праздник и того мужика. — Его ж… жена… ‘азукрасила так, что он победил на… на… Ахахаха! Победил на самую страшную рожу!

Борво разве что чуть-чуть улыбался, Данан тоже. Дей то ли не слушал вообще, то ли делал вид. И только Фирин, дослушав гнома и коротко поджав губу, серьезно изрек:

— А я-то думал на таких фестивалях выигрывает самая бородатая женщина.

Хольфстенн застыл на миг, таращась на эльфа, а потом бухнул особенно зычно, гогоча, как безумный. И, хотя Фирин сохранял в общем, нейтральное выражение лица — только лукавые глаза выдавали, что эльф все-таки от души повеселился — гном решительно записал Недотрогу в «отличные парни» и «бравые приятели».

Утерев слезы смеха, Стенн добавил:

— Насчет бородатых не знаю. Но женат тот бедолага был — и до сих пор! — на моей младшей сестре.

Настроение, подаренное гномом в тот день оказалось приятной отдушиной в мрачном унынии, окружавшем их со всех сторон.

На третью после встречи с Первым Смотрителем ночь Борво настигли кошмары от Темного Архонта. Он поднял на уши товарищей и заодно все крыло. На четвертую, голося что-то бессмысленное, с трудом от кошмаров проснулась Данан — Хольфстенн и Диармайд трясли её с двух сторон, надеясь вытащить из сна, который не пускал. До конца той ночи чародейка больше не ложилась, предложив свое место рядом с Диармайдом Борво. Тот все равно соседом к Дею не помещался и остался на полу.

На следующее утро, наконец-то, состоялось собрание командоров. И даэрдинцев туда никто не позвал.

До них не доносилось ни шепотка, никакого слушка или сплетни. Будто совсем никто, ни один стражник, конюх или служанка — никто не обсуждал, о чем там говорили лорды-смотрители за закрытыми дверьми. Подобная стерильность тревожила. Какие-то люди по-прежнему встречались в крепости смотрителя Гартамаса, делали свою работу, стерегли порядок в коридорах, но было чувство, будто на самом деле все вымерли.

Данан не находила места: обнимая себя за плечи, она мерила шагами комнату, потом, когда расстояние в комнате между всеми её углами было уже до оскомины хорошо известно, взялась «патрулировать» небольшой клочок прохода перед дверью и вздрагивала на каждый шорох или вздох. Дей был в том же состоянии, разве что нервозность чародейки десятикратно усиливала его собственную. Борво сидел с нечитаемым выражением лица, но без конца щелкал костяшками пальцев. Даже Хольфстенн нет-нет дергал волоски из отрастающей медной бороды и скреб голову. Вообще, справедливости ради, стоило признать, что идеально выбритым Хольфстенн выглядел лучше. Как показало время, он был почти лыс, но вот это незначительное медно-огненное «почти», пробивавшееся по черепу то тут, то там, портило все старания гнома поддерживать облик бывалого наймита.

И только Фирин безмятежно валялся на кровати и спал.

Когда собрание командоров завершилось, это было слышно: по коридорам прокатился негласный, но взбудораженный вздох. Словно вдохнули наконец все обитатели крепости, которые до того битый час вынуждены были не дышать. Даэрдинцы собрались в комнате и теперь с пристрастием осужденных на казнь пленников таращились на дверь. Никто толком не мог сказать, сколько прошло времени, прежде чем она отворилась.

Дей подскочил первым:

— Ну что там?! — набросился он на вошедшего.

Это оказалась молодая девушка-стражница, за которой шли два прислужника с подносами.

— Лейтенант Варнакс распорядился сегодня принести вам еду сюда.

— Еду?! — Дей откровенно ждал не этого. В отличие от Борво. Тот быстренько оставил в покое свои многострадальные пальцы и принялся забирать подносы. В чашках дымились тушенные овощи с мясом и зерно — не те сухие лепешки с творогом, которыми их кормили последние дни.

— Слюнями там все не залей, — посоветовал Хольфстенн, наблюдая за бугаем.

— Спасибо, — поблагодарила Данан, приближаясь к стражнице. Девушка кивнула в ответ, сказав:

— И еще лейтенант велел передать, что пошлет за вами вечером, — она посмотрела на Данан, затем перевела взгляд в угол, где стояла кровать, на которой спал эльф. — За магами. У него к вам разговор.

— Что ему от них нужно? — тут же напрягся Диармайд. Свой долг старшего товарища он, на вкус Данан, стал мыслить несколько болезненно.

— Хорошо, мы будем готовы, — отозвалась чародейка. Стражница кивнула и, игнорируя выпады Диармайда удалилась вместе с помощниками.

Что делать с посудой, когда они закончат, им никто не сказал. Но без этого распоряжения они точно могли обойтись.

Дей и Данан обернулись внутрь комнаты. Борво уже ел. Но Хольфстенн таращился даже не на него. Фирин, мирно посапывая, неуклюже переворачивался с бока на бок, путаясь ногами в складках эльфийского балахона, и даже не думал переживать.

— Яйца Создателя, — проворчал Стенн, глядя на эльфа и качая головой, — его вообще может хоть что-нибудь смутить или озадачить?

Хороший вопрос, подумала Данан.

— Не знаю. Вспомни, где и каким мы встретили его. От отшельника его отличает то, что он еще не спятил.

— Уверена? — сардонически спросил гном, выгнув бровь.

— Вы есть будете? — буркнул Диармайд, падая рядом с Борво. Тот, чтобы не мучиться со стульями, которых не хватало на всех, пододвинул стол прямо к кровати и сейчас уплетал жаркое ложку за ложкой, едва успевая прожевывать.

Как там говорил Редгар? — присаживаясь к остальным, Данан вдруг вспомнила один из биваков. Балагур, истеричка и обжора? Только балагур теперь — Стенн, истеричка — Дей, обжора по-прежнему Борво. А что остается ей?

Ждать до вечера тоже оказалось непросто. Уже далеко за полдень, когда содержимое подносов было съедено до последней крохи, чародейка, не зная, чем себя занять, вызвалась отнести утварь назад на кухни крепости.

Возвращаться назад по-прежнему не возникало желания. И не потому, что она не хотела видеть Дея или остальных. Но она вышла из комнаты-узилища, и теперь на неё будут смотреть с ожиданием, что Данан удалось вызнать какие-нибудь новости. А это не так. Интересно, Редгар чувствовал себя также, когда все они таращились на него, ожидая указаний? Ожидая, что решение, которое он озвучит, будет правильным? Так ли он чувствовал себя, как она на днях, когда предложила вернуться в Даэрдин, раз уж Гартамас не намерен назначить Дея командором? Или, раз в целях Первого Смотрителя было не допустить Дея до собрания, может, теперь, когда встреча глав ордена позади, он все-таки назначит его?

Поглощенная размышлениями, она вышла во внутренний двор крепости. Хотя патруль по-прежнему следил за ней, сегодня следом, шаг в шаг, никто не таскался. Женщина села на небольшую, грубо сколоченную и покосившуюся со временем скамейку недалеко от кухонь. Солнце мало-помалу клонилось за горизонт.

Мысли о неопределенности будущего были безрадостными и пугали, но прятаться от них Данан больше не могла себе позволить. В любом случае, сказала она себе вслух, все сложилось лучше, чем было бы, не спаси её Редгар из лап Марелла. А в остальном что до страхов… Но ведь она же не соврала Борво тогда в кабинете Гартамаса! Она действительно знает не из книг обо всех искушениях, которым подвергаются маги, а особенно — маги из Дома Кошмара, которые единственные среди остальных собратьев черпают силу из тьмы и хаоса Разлома. Неспроста в свое время Дей подозревал её в сделке с нечистью: для магов Кошмара путь в одержимость, как и в заклинатели душ, самый короткий.

Потом, после тех подозрений, в её жизни и в её венах появилась кровь исчадий Пустоты. Мало ей было собственной тьмы, чтобы принять еще и чужую? Вспоминая вчерашние ночные кошмары и скрежещущий голос Архонта из сна, она вдруг задумалась о том же, о чем постоянно бдел Ред: а сколько она продержится с тем крохотным огоньком света в груди, что у неё остался?

Данан задрожала, всхлипнув, но не расплакалась. Неважно, насколько тусклым был свет в сознании Редгара, он бы все равно мог прожить намного дольше, если бы не жертвовал собой ради спасения остальных. Не только её — всех. Мог ли Фирин помочь? Он, похоже, выдающийся телемант. Но, скорее всего, ответ «нет». Как вылечить раны, если тело, в котором они случились, свалилось в кипящий оскверненный провал?

Что бы Редгар предложил сейчас? Как велел бы поступить? Идти в Даэрдин после всего, что они пережили там, или нет? Бороться с Пагубой или нет? Да и как с ней бороться?! Что они должны делать?! Ей ведь никто не показал в Калагорне какой-нибудь устав или должностные инструкции начинающего смотрителя Пустоты! Мол, чтобы одолеть Архонта нужно то да се… Дей? Вероятнее всего, тоже не знает. Нет, конечно, очевидно, что они должны победить архонта. Но как? Где его найти? Как одолеть, если это один из легендарных теократов в истории мира?! Буквально один из тех девяти колдунов, которые спровоцировали появление в реальности Аэриды Разлома?!

Проклятье! — Данан едва не заскулила. Им нужен был командор! Опытный, знающий человек, или гном, или эльф, или даже темный эльф! Да кто угодно, способный вызнать на собрании командоров общий план и дать разумные распоряжения, как теперь им спасти — и себя, и мир, за который их орден в ответе.

И, если положить руку на сердце, внезапно осознала чародейка, едва ли их командором может стать Дей. Или Борво, или она, или те же Алара и Ован. Разве Гвортиджирн не подошел бы больше на это место? Или кто-то из местных смотрителей, вроде Варнакса? Эти недобрые мысли Данан все-так попыталась отбросить. Её конечное назначение даэрдинского командора уже не коснется: она в любом случае попытается сохранить жизнь Диармайду, если до этого дойдет. Драммонд потребует её изгнания из ордена и службы в регулярной армии, или, вероятнее всего, с учетом её способностей он отдаст ей в подчинение часть магического «арсенала» даэрдинцев и назначит в личную гвардию королевской стражи. Может, однажды, даже возьмет в совет. В конце концов, её происхождение более чем удовлетворяет требованиям подобных сборищ. Ей, конечно. Придется иметь дело с отцом, и, наверное, даже иногда — раз в пару лет — она будет встречать в столице выродка Марелла, но… Данан сможет пережить это, зная, что это сохранило на месте голову человека, которого Редгар (что бы ни говорил) любил, как родного.

Редгар…

Ей бы очень хотелось наколдовать печать Усыпления на саму себя. Чтобы потом проснуться и узнать, что все случившееся в самом деле было лишь кошмаром и не более. Но благодаря тому обучению, которое является неотъемлемым для всех в её школе, шансов нет. За это их, чародеев Кошмара, кстати, тоже никто не любит: стихийники могут призвать бурю, способную поразить любого человека, включая другого стихийника или самого заклинателя. Телеманты накладывают щиты на всех без разбору, и лечить могут всех без разбору. Даже душа заклинателя душ однажды может стать рабочим материалом для другого «труполюба». Но колдовство, которое творят ставленники Кошмара для них самих представляет опасность в исключительных случаях. Например, когда чары исходят от мага, чья сила во много раз превосходит оппонентов? Может, поэтому, этот нынешний Темный Архонт настигает смотрителей через чудовищные сны? Может, он при жизни был из тех теократов, которые использовали силу Кошмара?

Ох, действительно, святые яйца Создателя! Не она должна задумываться о таких вещах. И уж тем более не сейчас.

— Вот ты где, — раздался мужской голос. Данан вздрогнула, подпрыгнув на скамейке. Сбоку стремительным шагом подходил Варнакс. Точно! Он же говорил, что собирается поговорить с ними вечером!

Данан подскочила, затараторив и мысленно костеря себя на чем свет стоит: сейчас, когда их судьба в чужих руках, безолаберность непозволительна.

— Простите, лейтенант, я сильно задумалась…

Варнакс усмехнулся, помахав рукой: «Да ладно тебе».

— Успокойся, Данан, — примирительно проговорил он вслух. — Садись, поговорим, — пригласил мужчина. Выглядел он намного свежее, чем в их первую встречу. И в одежде был скорее гражданской, чем форменной: подпоясанной тунике на запах и шерстяных штанах. В руках у него был какой-то тряпичный сверток — шарф или что-то подобное.

— Но… — её растревоженные нервы не давали нормально соображать. Иначе бы чародейка заметила, что лейтенант говорит вполне дружественно и к тому же хорошо запомнил её имя.

Варнакс мотнул головой нескольким стражам неподалеку. Едва те, переглянувшись, собрались уйти, ас-хаггардский лейтенант окликнул их:

— Эй! — и обвел пальцем круг в воздухе. Видимо, это означало забрать всех и остальных стражей по периметру. Когда стражники кивнули в ответ, Варнакс добавил: — В северном крыле неспокойно сегодня. Будьте осторожны и следите, чтобы они не навредили прибывшим командорам.

— Да, лейтенант, — отозвались стражи-смотрители.

— Вот, — Варнакс протянул презент, — узнав, что ты опять шатаешься в одиночестве, прихватил. Скоро похолодает, а твоя колодка едва ли позволит тебе сколдовать прогревающую печать?

Данан глядела внимательно и тревожно. Приняв сверток, она дотошно прощупала его на предмет вложенных внутрь предметов — любых, за обнаружение которых её можно было хоть в чем-нибудь обвинить. Ей ли не знать — в Цитадели девчонки частенько пытались подобными способами подставить соперниц — реальных или мнимых. Не прощупав ничего, кроме, собственно, ткани, женщина отложила ткань на скамейку сбоку и уставилась на Варнакса. Тот раздумчиво молчал.

— Что-то случилось? — настороженно осведомилась чародейка, подчиняясь требованию мужчины сесть на место: он просто сел сам и дернул её за руку.

— Конечно, — деловито кивнул он. — Пагуба настала.

«Я серьезно!» — подумала женщина, но вовремя прикусила язык. Варнакс, скосивший на чародейку взгляд, с пониманием хмыкнул.

— Этот Фирин, кажется, не часть вашего отряда? — спросил лейтенант вслух.

Данан подтвердила: их совместное путешествие откровенно вынужденное. Несчастный случай всему виной.

— То-то он пошел с моими людьми без всякого энтузиазма.

— Куда его увели? — напряглась чародейка. Варнакс молчал. — Что происходит? — спросила она тихо и измученно. Сил уже нет. Они ведь ничего плохого не сделали, чтобы держать их тут и без конца запугивать молчанием!

Варнакс отвернулся от чародейки. Закинул руки за голову, прислонился к каменной кладке стены, у которой стояла скамейка.

— Ты ведь знаешь, что когда разразилась Первая Пагуба, народы Аэриды подписали соглашение отринуть предрассудки и распри, когда напасть нагрянет снова, и помочь в борьбе с нею?

— Да, Редгар упоминал как-то. — Еще в день их впервой встречи с Диармайдом он что-то там спрашивал у лейтенанта про договоры. Потом Ред обсуждал что-то такое с Хольфстенном, в таверне, кажется. Да и в Цитадели Тайн она, как и Дей, проспала не все занятия по истории, так что что-то такое помнила и до встречи с Редом. Дыхание Вечного! Любое слово возвращает её к Редгару! Надо сосредоточиться на происходящем! Но происходящее тревогой выедало печень и желудок.

— Обычно, если хроники правдивы, на собрании командоров с началом Пагубы, каждый из лидеров Смотрителей получает то из соглашений, которое обязывает именно его народ помогать ордену в борьбе с Архонтом. Они увозят их на родину, созывают войска и стараются бросить на войну с Пустотой все доступные силы. Сегодня на собрании решение раздать соглашения прозвучало как единственно верное.

Тревога, которая грозила со временем захлестнуть чародейку, немного утихла. Хоть одна пристойная новость во всем, что их окружало уже несколько месяцев.

— Значит, лорд-смотритель Гартамас все-таки не исключил Пагубу из своих забот.

Варнакса задел такой упрек:

— Лорд-смотритель лучше всех помнит, что входит в его заботы, — пресек он чародейку даже жестче, чем намеревался. — В любом случае, завтра, когда командоры соберутся снова, — продолжил мужчина мягче, — станет ясно, что из этой идеи ничего не выйдет.

— С чего это? — вскинулась чародейка.

— Договоры украли.

— Что? — опомнилась Данан.

— Договоры украли, — спокойно повторил Варнакс.

И все-таки пристойных новостей им явно больше не услышать.

— Командоры могут убедить своих монархов помочь ордену без соглашений?

Варнакс засмеялся.

— Данан, сколько, ты думаешь, сегодня в Аэриде существует командоров?

— На страну по одному, — разумно предположила чародейка, заведомо понимая, что ответ другой.

— Это только технически так. — Варнакс принялся загибать пальцы. — Арестия, Даэрдин, Таз’Гарот, Тэхт’Морниэ, Ирэтвендиль, Руамард, Те’Альдин и свободные острова, среди которых, по меньшей мере, Кадфаэль и Салькира имеют штабы Смотрителей Пустоты и хоть сколько-то смотрителей в резерве. А теперь смотри: Береговое Братство из Салькиры оккупировало всю морскую полосу, и не с самой Салькирой, ни с её соседом Кадфаэлем мы не можем связаться уже третий месяц. Те’Альдин убежден, что пока до них доберется Пагуба, архонт будет куда слабее, да и вообще это сплошь маги, они верят, что отобьются и без нас. Все-таки, у них есть их Дом Химеры. Тэхт’Морниэ никогда не имел собственного оплота ордена, сейчас там анархия. Вроде как в былые времена они присылали хотя бы эмиссара, но сегодня оттуда никто не приехал. До Руамарда добираться долго, но возможно, на их помощь мы еще можем надеяться. Командор Таз’Гарота здесь, как и командор Арестии. Даэрдинская часть ордена остался без лидера. Что до Ирэтвендиля… — Варнакс вдруг затих. — В войне с Темным Архонтом его командор была самым надежным союзником, даже более непреклонным, чем таз’гаротцы, но почему-то на этот раз не прибыла и она.

Данан дослушала молча, с трудом сминая в душе вскипающую ярость. Честное слово, сейчас она хорошо понимала Диармайда! Много слов, за которыми не звучит никакого выхода! Она постаралась справитесь с собой.

— А найти договоры можно? Известно, кто украл?

— Маги, — незамедлительно ответил Варнакс.

— Маги? Кото…. — Данан замолчала на полуслове, вглядываясь в лицо смотрителя. Вскочила с места: смысл их уединенного допроса мгновенно сложился в паззл. — ФИРИН! — дернулась она.

— Стой ты! — Варнакс поймал.

— Вам не удастся повесить кражу на нас! Мы ничего не сделали!

— Данан, замолчи! — приказал Лейтенант, насилу удерживая выбивающуюся женщину. — Фирина увели не для того, чтобы повесить на него кражу соглашений! Как и тебя!

— Тогда для чего? — Данан даже не думала верить. И хотя перестала дергаться (хватка у Варнакса была волчьей, вырываться было больно), все еще глядела с вызовом.

— Он сам расскажет, когда вы встретитесь. Не голоси, пожалуйста, — твердо произнес Варнакс тем тоном, каким обычно говорят, что от этого зависят жизни всех вокруг. Он не стал больше садиться, но, потянув Данан на себя, прижал её к стене около скамейки. Навис совсем рядом и, не отрывая взгляда от чародейского лица, прошептал:

— Лорд Гартамас приказал отдать их тебе. — Он уперся одной рукой в стену рядом с головой чародейки, другую запустил во внутренний карман туники, придвигаясь к женщине так близко, как только было возможно, чтобы суметь что-то выудить из-за пазухи. — Тебе, Данан, — с нажимом повторил он и впихнул чародейке в руки несколько свитков. — Когда Пагуба завершится, их нужно вернуть.

— Это… — судя по тому, как близко он стоял, никакому случайному глазу не стоило видеть эти свертки. Потому Данан сочла за лучшее не разворачивать их, чтобы убедиться в догадках, а просто посмотреть на Варнакса. Тот действительно все понял:

— Да, — кивнул смотритель. Теперь, когда бумаги были у неё в руках, Варнакс приобнял Данан за талию и прижался еще плотнее. Очевидно, чтобы создать правдоподобный вид, если кто-то их все-таки заметит. Вместе с тем то, почему он устроил все это здесь, во внутреннем дворе, тоже не вызвало у Данан вопросов.

— Нас бы все равно увидели, да?

Не сводя взгляда с женских глаз напротив, Варнакс кивнул. Может, им бы и повезло, и никто бы их не заметил. Но если бы кто все-таки застукал в тайном месте, смог бы воспользоваться в интересах своего хозяина. А тут они у всех на виду. Увидит один, увидят и остальные, и версии доносов будут одинаковыми: лейтенант заигрывал с гостьей из Даэрдина. Ничего особенного, орден Смотрителей — это же все-таки не жрецы церкви с их обетом безбрачия.

— Почему вы не изгоните их? — нахмурилась Данан.

— Потому что у нас не хватает сил? — усмехнулся Варнакс.

— Тогда почему они не перебьют вас?

— Потому что тогда в Ас-Хаггарде начнется бунт, и подавляя его они перебьют все население, которым надеются управлять и пользоваться. Или ты думаешь кто-то из этих маговитых ублюдков готов собственными руками варить еду и стирать белье? А пока они будут заняты уничтожением местного населения, все прочие Смотрители Пустоты Аэриды и их монархи обложат Талнах осадным кольцом. Повторения истории Разлома никто не допустит. Особенно Ирэтвендиль, — добавил Варнакс, снова нахмурившись. Не давая Данан ничего взболтнуть, он чуть отстранил её, кратко провел пальцами по щеке, и сказал: — Не замерзни.

Наклонился к скамье, взял шарф, который принес, обернул им плечи чародейки.

Все предусмотрел! — в очередной раз поняла Данан, пряча в складках покрывала свитки соглашений Смотрителей.

— Да! — Варнакс помнился, захлопал себя по бокам и по бедрам, будто выискивая что-то. — Ты знаешь, если где опытный артефактор и может найти хорошую работу, так это в Талнахе. Кристаллы слежения расставлены здесь в большинстве помещений. Но главные шпионы — это прислуга. Поэтому если ты обсуждаешь что-то на кухне, через четверть часа вся крепость будет об этом знать. И еще вот. — Варнакс выудил из кармана маленький ключик, с одного взгляда на который было ясно, что он естественно подойдет к механизму ордовирной колодки. Варнакс дождался, пока Данан протянет за ключом руку выбрав, какую удобнее, учитывая, что другой под шарфом она прижимала пергаменты. Вложил ключ и мазнул ладошкой по щеке в ласковом жесте. — Еду, новые доспехи и плащи вам уже собрали и, думаю, уже даже доставили. На рассвете я отправлю за вами стражницу, которую присылал сегодня. Она проводит. Собрание командоров назначено завтра на одиннадцать. К этому времени здесь будет уже непроглядный гвалт и шум из-за кражи договоров. Отличный, надо сказать, повод, прижать местных чароплетов хоть немного. Но да, поскольку речь идет о краже магами, вам тут делать нечего. Илфрет — стражница — поведет вас из Талнаха. Все запомнила?

— Да, — отозвалась чародейка незамедлительно.

— Хорошо. Тогда, сейчас сядь на эту лавку и попытайся сделать вид, будто на моем месте сейчас был Редгар Тысячи Битв. Чтобы все, кто может тебя тут застать…

— Уверились, что у нас с тобой взаправду интерес. Поняла.

Варнакс улыбнулся, вздохнул. Дело сделано. Не торопясь, он обнял ладонью женское лицо, также неспешно наклонился, давая ей смириться с неизбежным и опасаясь, что в другом случае, она взвизгнет неподходящим ситуации образом. Когда Данан прикрыла глаза, Варнакс коротко коснулся губами её губ. Отстранился и, потерев щеку чародейки большим пальцем, заставил посмотреть себе в глаза.

— Береги себя, рыцарь-чародей. От этого многое на кону.

Она качнула головой почти незаметно.

Когда Варнакс ушел, Данан действительно села на скамейку. Ей было совсем не трудно представить, что вместо незнакомого смотрителя тут был Редгар. Она отчаянно, слезно хотела, чтобы это оказалось правдой. Прикрыв глаза, она откинулась назад, упираясь спиной о стену. Коснулась дрожащих губ и попыталась вспомнить ту ночь на корабле. Ночь, когда она отбросила стыд, а Редгар — страх. Из-под ресниц все-таки покатились предательские соленые капли. Самый сладкий миг её воспоминаний внезапно сменился картиной, что тоже никогда не увянет в сознании — как Ред Тысячи Битв, насаженный на рога поднятого из мертвых даизгара, падал в едкую тьму провала. Собственный шепот: «Редгар!» из памяти резанул ноющей пустотой по сердцу, которому отныне до скрежещущего голода не хватало хозяина.

Она подняла к небу влажные глаза. Была уже ночь. Лунная, ясная и холодная. В небесах всходили и гасли звезды, половину из которых она не знала или не помнила, ибо на занятиях по астрологии в Цитадели она тоже не отличалась особенной прытью. Но несколько созвездий знала хорошо. Вон Ютрекс — священный меч Небес; вон Орел, распахнул крылья над созвездием Иттариль, которое еще называют Ожерельем Митриас. Но все они не больше, чем бездушные украшения в небе. Кроме одного, который только теперь обрел для Данан смысл: чуть левее Орла и севернее Ютрекса семью звездами разом полыхал Жертвенник.

Когда Данан вернулась в комнату, никто не набросился с вопросами, разве что Дей поглядел волком. Должно быть, Фирин, который вернулся раньше, объяснил все, что счел необходимым. И кроме объяснений он действительно приволок одежду, плащи и магический посох.

— Я — не посыльный, — твердо сообщил Фирин. — Но передать его согласился. Тебе действительно нужно оружие, равно опасное как воинский меч.

— Спасибо. — Данан отозвалась сразу и широким шагом устремилась к орудию. Однако в последний миг замерла: в руках, спрятанных под каким-то нелепым и совсем негреющим шарфом были свитки. Взять посох — выронить их. Данан вдруг неоправданно замешкалась. Хольфстенн взял эту ношу на себя — качнул головой в сторону скрещенных под одеянием рук женщины и спросил:

— Что-то, о чем нам следует знать?

— Да, — размеренно сообщила она, поборов сомнения. — Сядьте все рядом, пожалуйста.

— Пожалуйста, — продублировал Стенн, вскинув брови. — Когда ты говоришь такими фразами, становится страшно.

Он улыбнулся напоследок, скорее из ободрения, но сосредоточенное выражение женского лица не изменилось. Данан коротко рассказала, что утром их выведут из Талнаха, прямо на рассвете. И, предвосхищая вопрос: «Почему утром?» или любой другой вопрос, выложила перед остальными договоры.

— Честно, у меня тоже еще не было возможности рассмотреть их. — На мгновение Данан почувствовала себя дурой: а что, если Варнакс её обманул, и это не договоры вовсе, и сейчас все решат, что она рехнулась. Но тут же взяла себя в руки: что за бред творится у неё в голове?

Вопреки страхам, это действительно были договоры основателей ордена Смотрителей Пустоты с четырьмя народами Аэриды. Всего с четырьмя, разочарованно подумала чародейка. Однако её размышления о том, как Гартамас распорядился другими договорами, легко прервал Диармайд:

— Что за?!

Да, сердце Данан тоже упало, когда она вычитала, какие именно соглашения вручил ей Варнакс по указу лорда: с Даэрдином, Таз’Гаротом, Руамардом и Тэхт-Морниэ. С Даэрдином и так все ясно, им и не нужен этот клочок пергамента, чтобы объяснить своим соотечественникам, что архонт пробудился на их земле! Командор Таз’Гарота, по словам Варнакса, был здесь, и почему Гартамас не отдал бумаги ему лично в руки осталось вопросом. Возможно, так можно было использовать пропажу документов против магов, на которых Гартамас пытался все свесить. А уж насчет Тэхт-Морниэ местный лейтенант тоже сам все объяснил: никто из людей уж точно не помнит, когда темные эльфы в последний раз всерьез откликались на бедствиях других.

Увидев соглашение с гномами Руамарда, от переизбытка чувств Стенн не сдержался — звучно сплюнул. Хорошо хоть образно и не на само соглашение! Но эта его реакция говорила сразу и обо всем. Да и самой Данан это соглашение доставляло пока тоже только головную боль: Румардом Гартамас расщедрился только потому, что тамошний лорд-командор еще не доехал и непонятно, доедет ли вообще. Руамард находил практически буквально на другом конце континента.

Что ж, стоило признать: Первый Смотритель в самом деле был политиком.

— Он просто использует нас, — подытожил ситуацию Диармайд.

— Он использует нас, чтобы проредить число его противников, — добавила Данан. — Прикрывается нами, чтобы восполнить те дыры в ордене, которые формировались веками и которые залатывать он сам не возьмется. И он так или иначе бросил нам кость. Что-то в духе: «Я не оставлю вас без помощи, но если хотите сторонников — ищите сами». Я бы даже сказала, ищите сами среди тех, кто не откликается на его просьбы. Не считая Таз’Гарота.

— А Таз’Гарот он швырнул потому, что никто из наших в жизни бы не променял войну в подземельях против исчадий и слуг архонта на то, чтобы трястись над чужой задницей в чужом кресле, — закончил Хольфстенн. — Для его войны наши парни бесполезны, вот и расщедрился. — В том, как гном говорил, ясно читалось, что он в бешенстве. Настолько злым остальные видели его впервые, и объяснить себе подобную перемену не могли.

— Так что будем делать? — спросил Борво, обводя взглядом всех, кроме Фирина. Участие в их дальнейшей судьбе эльфа под вопрос не ставилось: ясно, что он с ними только до выхода.

— Для начала выйдем из-под купола. Нормальным путем, доберемся до нормальных дорог, без всяких сфер телепортации и исчадий, а потом подумаем, — предложила Данан.

— У вас нет денег, — напомнил Фирин.

— Но мы все еще можем подстрелить тетерева и украсть яблок, — подсказал Хольфстенн.

Фирин поджал губы, будто бы тот факт, что остальные не звали его с собой, всерьез задевал мага.

— Тогда решено, — Диармайд хлопнул по полу. Чародейка кивнула, поднялась, взялась осматривать посох. Оружие стандартное, без каких-либо особых свойств, но много лучше, чем без него вообще. Она оглядела его так и эдак, потом все-таки попросила Фирина о помощи. Тот, пользуясь чутьем на магическое вмешательство, пришел к мысли, что на посохе нет никаких проклятий или отслеживающих артефактов и дал добро на использование.

— Укладывайтесь спать! — призвал Диармайд. — Если нас поднимут на рассвете, нужно быть наготове и с солидным запасом сил.

Это вопросов не вызвало. И пока остальные стаскивали пояса и сапоги, Диармайд приблизился к Данан и всунул в руки примятые свитки соглашений.

— Их выдали тебе. Это капля в океане, но без тебя у нас не было бы и её. Пусть у тебя и останутся. — Он был смущенно-пунцовым, однако смотрел прямо, вжимая бумаги куда-то Данан в живот — видимо, чтобы женщина не могла отнекаться. Чародейка хмыкнула: вот теперь, именно сейчас, Диармайд действительно попросил прощения.

И Данан простила.