Тени Архонта

Глава 14

Солнечный свет заливал огромную тронную залу королевского дворца так, что высоченные своды из темного камня казались золотисто-оливковыми. Хеледд сидела на троне — том, что предназначался королю, а не королеве — вальяжно, съехав набок и упираясь локтями в подлокотник из черной стали с золотом. Фамильный грифон Саэнгринов простирал за её спиной крылья — прямо из вытянутой резной спинки королевского кресла. Его золотистые узоры и янтарные глаза ловили солнечные блики и сверкали огнем. По ступеням каменного помоста сбегали калено-белые и желтые пятна, от которых, казалось, нагревались и пол, и комната.

Но Альфстанна Стабальт изрядно промерзла.

Зябкий холодок полз вдоль позвоночника, потели ладони. Встречу с Хеледд один на один она пережила бы спокойнее, но та устроила ей публичный допрос с охраной из двадцати отборных вооруженных гвардейцев, и Стабальт понимала, что любое слово может ей стоить слишком дорого. Здесь ведь никого нет, кроме неё.

— То есть ты хочешь сказать, — вкрадчиво говорила королева, — твой дядя лжет? Нам он показался весьма убедительным…

— Я говорю, что он преследует свои цели, — отозвалась Альфстанна настойчиво. — И прежде чем вестись у него в поводу, подумайте, госпожа.

— Ваше величество, — поправила Хеледд тяжелым тоном.

— Ваше величество, — сцепив зубы, согласилась Альфстанна, понимая, что сейчас спорить о титуле Хеледд — последнее дело. — Задумайтесь, что он выиграет, обвинив меня. Вы правите уже почти шесть лет и быстро поймете, — Альфстанна набрала в грудь смелости вместе с вдохом, — что Лаудан…

— Что Лаудан прав? Иначе как объяснить, что ты здесь? — Хеледд немного наклонилась вперед, и белый солнечный зайчик скользнул по гладким черным волосам.

— Ваше величество? — переспросила Альфстанна, стараясь, чтобы не дрожал голос: Хеледд определенно что-то знала, и то, насколько много она знала, было для Альфстанны загадкой.

— Игра на опережение, Стабальт. Она очевидна — примчаться сюда и обвинять Лаудана, пока он, вслед за гонцом, не привез неопровержимые доказательства вашего заговора, — королева понизила голос, — и измены короне.

Ждет, что она назовет всех соучастников, безошибочно определила Стабальт.

— Нашего? — прикинулась Альфстанна, по-светски поведя головой. Хеледд тихонько засмеялась, и в груди у Альфстанны упало: такую простой дурочкой не проведешь.

— Вашего, Стабальт, — расслабляясь, кивнула Хеледд с таким видом, будто только что узнала все, что хотела.

Отступать некуда. Надо доигрывать, поняла Альфстанна. И ей оставалось надеяться, что Хеледд поверит в её сообразительность.

— Нашего — то есть, августского? — Она отвела взгляд, усмехнувшись. — Ваше величество, — глотая злобу, выдавила Альфстанна, — подумайте уже головой! — На лице Хеледд от этих слов дернулся глаз, у Альфстанны вдоль позвоночника звякнул какой-то перетянутый нерв. — Со стороны Лаудана очень удобно обвинить в заговоре меня, Таламрина, Вектимара, Диенара, и еще всех стратиев с нами заодно! Это он вам наплел?

Хеледд, прикрыв глаза, плотнее прижалась к высокой тяжелой спинке трона.

— Ну, положим, я не такая дура, чтобы верить на слово такому обвинению, — с неопределимой интонацией проговорила женщина. Альфстанна почувствовала, как живот, напрягаясь, практически прилип к позвонку: она совсем не понимала, чего сейчас ждать от королевы и гвардейцев. — Таламрин, если Эйнсел, не стал бы ввязываться с интригами вокруг короны, а если Ллейд — то просто бы не рискнул. Однако, если ему все-таки хватило ума, так стоит только написать Эйнселу, и Ллейд останется без рук и ног. Вектимар… тоже не дернется. Диенар прямой, как палка, и, хотя его тошнит, когда он видит меня на троне, с тобой, Стабальт, он бы тоже не спелся: Диенар одинаково ценит всех женщин не выше пуговицы. А вот ты… — Хеледд недобро усмехнулась, — ты…

— А я отказываюсь выйти замуж за какого-то прыщавого подростка младше меня, который приходится дяде двоюродным братом по отцовской линии! Как вы думаете, зачем Лаудану этот брак? Чтобы быстро прибрать к рукам жизнь моего отца — все знают о его немощи! — и править кланом Стабальт из-за спины моего суженого, пока я не помру на родильном ложе, производя Лаудану еще одну пешку!

Хеледд с видом, что никогда не воспримет слова Альфстанны всерьез, чуть развернула руку ладонью вверх: «Продолжай».

— И какое короне до этого дело?

Альфстанна, закусив губу, чтобы побороть страх, сделала шаг вперед, и два ряда охраны королевы Хеледд — справа и слева — тоже шагнули вперед.

— Такое! — Не отступила Стабальт, жестикулируя. — Когда у Лаудана за спиной соберется армия его собственного клана и моего, он сможет, не опасаясь сил вашего отца, заставить вас принять интересное ему предложение.

— Какое это? — Хеледд едва выгнула бровь, выражая самый скучающий интерес из всех возможных, но Альфстанне хватило и этого: кажется, ей все-таки удалось заронить зерно сомнения в королевских убеждениях.

— Скажите себе честно, ваше величество: никто из августов не приветствует ваше правление, и из всех углов Даэрдина доносятся обвинения в узурпации и подстроенной смерти короля Драммонда…

— Да как ты смеешь! — прошипел первый гвардеец в левом ряду, делая к Стабальт шаг и оголяя на ладонь клинок. Но Хеледд остановила жестом, в упор глядя на Альфстанну. Её суровое лицо требовало: «Договаривай!»

— Так вот, Лаудан просто поддержит вашу власть в обмен на брак с одним из его сыновей. Он знает, что вы пойдете навстречу. Не вы — так ваш отец. Потому что, если вы станете потакать ему и казните меня или упечете в темницу якобы за измену, если дадите Лаудану подмять клан Стабальт, он станет для вас или серьезным противником, вокруг которого сплотятся остальные, или вашей поддержкой в королевском секвенте, достаточной, чтобы заткнуть остальных.

Хеледд замерла на несколько секунд, вглядываясь в лицо Альфстанны практически насквозь. Потом запрокинула голову и расхохоталась в голос — так, что эхо этого смеха комками отлетало от холодных каменных стен.

— Вот… значит… как, — захлебываясь смехом до слез, кое-как выдавила Хеледд. Надо же быть такой дурой! Стабальт терпела её хохот со стиснутыми кулаками и ждала королевской реакции — со сжавшимся сердцем.

— Так на черта мне во всем этом деле ты? — Хеледд смахнула в самом деле проступившую слезу и, сфокусировав взгляд на Стабальт, спросила серьезнее: — Почему бы мне, если Лаудан замыслил все, как ты говоришь, не устраниться от ваших дрязг и не подождать, пока он добьется успеха? Кажется, это лучшее решение.

Теперь бровью поиграла Альфстанна, приосанившись и расправив плечи (насколько наскреблось духу):

— Мне казалось, делиться властью или, тем более, уступать власть не входило в ваши планы?

— Ч… что? — Хеледд напряглась, сдержав вскипевшую волну ярости за зубами, буквально сцепив их.

Альфстанна улыбнулась глубоко в душе, стараясь никак не выдавать облегчение: кажется, эту стратийскую девку проняло.

— А иначе почему вы, занимая трон после смерти своего супруга, Драммонда Саэнгрина, до сих пор не замужем? — И, не давая Хеледд ответить, Альфстанна усилила натиск. — Ллейд и Гессим Таламрин, Аберт Вектимар, Ирион и Улаф Лаудан, Горан Диенар — все это прямые сыновья королевского секвента. За столько времени вы могли выйти замуж за любого из них и укрепить свою власть, или хотя бы заключить помолвку, чтобы утихомирить августов на время. Но вы медлите, потому что знаете: ваш свекор, кто бы им ни оказался, — Альфстанна перешла практически на шепот, надеясь, что такие интонации произведут на Хеледд наилучшее и абсолютно неизгладимое впечатление, — заживо сгноит вашего отца просто тем, что за его отпрыском, близким по происхождению королевскому, пойдут остальные.

— Немедленно на колени! — гаркнул тот же самый прыткий гвардеец, но на этот раз Альфстанна непомерным усилием воли велела себе игнорировать его. Потому что, если сейчас она потеряет взгляд Хеледд, момент влияния будет разрушен, и Альфстанна не сможет добиться даже того, чтобы спасти собственную жизнь. А приманка в настоящей охоте всегда должна быть живой.

— Пока вы держите женихов-августинов на расстоянии, им невыгодно объединяться против вас, потому что стратий Молдвинн сильнее любого из августов в одиночку и потому что каждый август хочет стать или королем, или отцом короля. Но если Лаудан получит власть над моим кланом в довесок к своему, хрупкое равновесие, которые вы с вашим досточтимым родителем умудряетесь поддерживать уже три месяца, развалится к чертовой матери.

Хеледд отвела взгляд в сторону и немного вниз, осмысливая услышанное. Нет-нет, она снова искоса глядела на Альфстанну, и той был слышен скрежет королевских зубов. Это Хеледд так негодовала и боялась, или просто у Стабальт каждый нерв натянут сверх всякого предела?

— Вы можете не верить мне, ваше величество, но я умоляю вас, не рубите с плеча. Я не отличаюсь от остальных августов в том, что считаю, что трон Даэрдина принадлежит Саэнгринам. Но Саэнгринов больше нет! — переборов себя, Альфстанна сделала еще один шаг к королеве. На этот раз сразу четверо ближайших к Хеледд гвардейцев обступили Альфстанну по бокам, заставляя остановиться. Кратко оглядев их (во взгляде ясно мелькнуло: «Дыханье Вечного, да будьте вы прокляты!»), Стабальт с новой силой уставилась в глаза королевы, заговорив горячее обычного:

— Вы, по крайней мере, умело правили страной при своем муже, ваше величество! И вас все знают, в том числе все соседи Даэрдина! Такую власть можно признать и поддержать! Но если править будет Лаудан из-за спины вашего возможного супруга… Из всех августов сегодня Лаудан и Таламрин самые редкостные тираны и… козлы.

Хеледд тряхнула головой, стараясь прогнать звучащий отовсюду голос Альфстанны, зажмурилась и следом широко раскрыла глаза. Подалась вперед, упираясь в подлокотники с головами грифонов локтями, перебив молодую августу:

— Доказательства, Альфстанна, — потребовала королева и в душе восхитилась собой: она все-таки смогла не поддаться такому убедительному рассказу и не потеряла голову перед ликом возможной и неминуемой опасности. Ведь, в конце концов, девчонка Батиара говорит то, что может оказаться правдой. И при том, вполне возможно, что её, Хеледд, потенциальный свекор и отец не передерутся, а сговорятся за спиной королевы. И что тогда?! Будет то же, что было с Драммондом? Её уложат спать с чужим мужчиной, которого выбрали еще какие-то другие мужчины, её заставят слушаться, выдавать свои идеи и успехи за его, и молчать, пока он или они нарешают, как ей следует жить? Не говоря о том, что, в отличие от Драммонда, её новый муж будет таким же узурпатором, как она, и об этом будут трепаться на всех углах даже больше, чем треплются теперь!

— Пошлите шпионов в дом Стабальт, — быстро нашлась Альфстанна. — Лаудан отправил отряд по душу моего отца, когда я отказалась участвовать в его затее, и мне остается только надеяться, что отца смогли защитить!

Хеледд постаралась взять себя в руки:

— Ты примчалась сюда, чтобы рассказывать мне, какой Лаудан изменник, вместо того, чтобы помогать отцу?

Альфстанна помнила великий завет охотников: «Не стань жертвой сам!» — и держалась, зная, что никогда еще не плела столько лжи за один раз. По крайней мере, похоже, Хеледд не велит казнить её прямо сегодня. Это значит, то, ради чего она, Альфстанна, собиралась с Ллейдом и Диенаром, все еще остается возможным.

— Нас было около тридцати, и я надеялась, что, если мы разделимся, хотя бы часть дядиных войск потянется за нами. Тогда охране отца было бы легче уберечь его. Будь я с остальными сейчас, могла бы только под ногами мешаться опытным солдатам.

Один из гвардейцев Хеледд на этих словах — Альфстанна слышала краем уха — хмыкнул. Кажется, в ус.

— После того… как ваш супруг погиб на Буйном берегу, как вы понимаете, с верными солдатами в любой армии настали сложные времена. И жизнь отца… — Альфстанна осеклась намеренно, но вздохнула следом совершенно искренне. Она в самом деле надеялась, что с Батиаром все хорошо.

Дыхание Вечного! Батиар Стабальт был отцом строгим, но вполне сносным, и ни разу он не обошелся с ней незаслуженно. Она сейчас бы все отдала, чтобы только оказаться в семейном чертоге под крылом родителя.

Хеледд присматривалась к игре эмоций на лице Альфстанны с особым пристрастием. Она щурилась, время от времени перекладывая голову с одного плеча на другое. В случае, если Альфстанна говорит правду, и предатель — август Лаудан с его не в меру разросшимися амбициями, то обиду оскорбленных и оклеветанных трех кланов — Диенаров, Стабальтов и Таламрин, — можно будет использовать, чтобы раздавить его их силами, не потратив при этом ни одного солдата из армии отца. Ну, а если девчонка лжет, то много ли она сможет, будучи пленницей в столице? Королевский дворец, — хмыкнула в душе Хеледд, — вотчина королей. И из всей королевской семьи сейчас есть только она, Хеледд Молдвинн, а это значит, у всех стен, дверей и сводов — только её глаза и уши.

В душе Хеледд прицокнула, по-прежнему не сводя с Альфстанны взгляд. Удивительная неосмотрительность для той, которая уделалась по уши, подумала королева — столько болтать. Ведь, как известно, кто не лжет — не оправдывается.

А Альфстанна сегодня много объясняла и часто оправдывала и себя, и других августов.

Хеледд повела рукой перед собой, жестом веля гвардейцам вернуться на прежние места. Опираясь ладонями в отлитые головы грифонов, она поднялась, распрямилась. Солнечные блики огненной рябью бросились на дорогое королевское платье насыщенного зеленого цвета и, разбившись, легли узкими дорожками по две стороны от королевской тени.

— Хорошо, Альфстанна. Я отправлю шпионов в чертог клана Стабальт. Если ты говоришь правду, и твоему отцу действительно что-то угрожало, я узнаю. В клан Лаудан я тоже отправлю людей, и молись, чтобы они нашли подтверждение твоим обвинениям. Если это случится, клянусь, корона не оставит в покое обидчиков королевского секвента, даже если это — один из его членов. Но если ты солгала мне, королевское правосудие будет стремительным.

— Да, ваше величество. — Альфстанна заставила себя поклониться. «Вот ты и влипла, Стабальт» — понасмешничал внутренний голос блондинки.

— А пока, поскольку твоя причастность к заговорам никак не доказана, и твои доводы можно счесть убедительными…

«А можно и не счесть», — тут же дослышала Стабальт.

— … тебе будут оказаны все полагающиеся почести. Жди снаружи зала. Учитывая твое происхождение, я велю прислать к тебе моих личных фрейлин.

«О, соглядатаи и доносчики! Прекрасно».

— Чтобы ты ни в чем не нуждалась, разумеется. Никто не знает традиции и устои дворца лучше них.

«И конечно, лучше тебя. Сучка».

— Вы очень добры, ваше величество.

Толгримм снаружи тронной залы ожидал Альфстанну во главе сборного отряда охраны. Едва покинув «аудиенцию» королевы, Альфстанна вздохнула так, словно перетянутый до писклявого звона позвоночник все-таки лопнул. Девушка, хмурясь, опустила лицо, быстро по памяти прогоняя весь диалог с королевой. Сейчас не время раскисать: как только фрейлины Хеледд возьмутся за неё, шансов пересечься с собственной охраной у неё, вероятнее всего, уже не будет. Поэтому нужно ничего не упустить.

— Госпожа? — вразнобой позвали сразу несколько телохранителей, заметив замешательство августы. Толгримм вместо всех слов шагнул к Стабальт и, прочитав в её лице желание что-то сказать, немного наклонился.

— Слушаю вас.

Дверь залы распахнулась, и с укоризненным взглядом вышел главный гвардеец королевы Хеледд. Он покосился на шушуканье Альфстанны с Толгриммом с таким видом, что стало ясно: он доложит той, которая этого ждет. Которая хочет, чтобы ей доложили что угодно, уличающее её, Альфстанну, в преступлении. Потому что наличие среди высшей знати женщины вроде неё более всего другого подрывает авторитет и положение Хеледд.

— Миледи, — шепотом позвал Толгримм, едва соглядатай королевы удалился на приличное расстояние.

Альфстанна опомнилась, как могла выразительно глянула на сторонников Диенара в своем сопровождении и снова на Толгримма.

— Делайте, что условились, — затараторила Альфстанна. — Держите связь с Диенаром и Ллейдом. Постарайтесь скрыться в столице. Наблюдайте, что происходит, слушайте, может, что говорят о судьбе августа Вектимара.

— Как скажете, — качнул головой посланник Айонаса в её свите.

— Вектимара? — уточнил Толгримм, но Альфстанна коснулась его груди останавливающим жестом: сейчас не до разъяснений.

— Найдите способ получать известия от Диенара и Ллейда и передавать их во дворец. Вот. — Понимая несусветную сложность подобного поручения, Альфстанна наскоро вытащила из ушей серьги, из-за пояса — фамильный кинжал дома Стабальт с тяжелой инкрустированной рукоятью.

— Вы что делаете? — вытаращился Толгримм. Альфстанна, однако, обратилась не к нему: вытянув руку с добром, она в упор смотрела на сторонников Айонаса, требуя взять.

— У меня все равно все это отнимут здесь. Хеледд скажет, для нужд короны. Продайте так дорого, как сможете. Это позволит подкупить хоть кого-нибудь.

Воин из подданства Айонаса, кивнув, подошел ближе и взял предложенное — свои так и не решились отнимать у госпожи фамильное имущество. Но едва её вещей коснулись совсем чужие руки, несколько ребят из охраны Альфстанны тут же окружили парня: мол, не вздумай смыться. Стабальт глянула на это одним глазом и мысленно отмахнулась — сами разберутся.

— Сиятельная леди! — раздался голос королевского гвардейца с другого конца коридора. Ничего себе, он быстро! — невольно восхитился Толгримм и тут же проклял злосчастного. За ним увивалось четыре дамы средней наружности.

Альфстанна не оглянулась на солдата — твердой рукой притянула Толгримма за одежду ниже, чтобы прихвостень Хеледд ничего не услышал, и шепнула:

— Сделай так, чтобы мой отец выжил.

— Я привел вам фрейлин, — заголосил гвардеец, ускоряя шаг и усиленно при этом топая. Девицы за его спиной над чем-то засмеялись.

«Твари!» — одномоментно подумали солдаты Альфстанны. Это они нарочно, чтобы Толгримм не услышал слов Альфстанны, а она — его. Сцепив зубы, Толгримм взял госпожу за плечо, стиснул и, хмурясь, серьезно посмотрел в глаза. Кивнул: он все понял.

Гвардеец Хеледд практически врезался в Толгримма и Альфстанну, рассекая их пару, словно железный набалдашник булавы. Отстраняя Толгримма собой, королевский боец чинно и от этого ужасно притворно поклонился и жестом указал на дам:

— Позвольте, я представлю вас. — Он наскоро перечислил имена, которые Стабальт особо не слушала. — Этих уважаемых дам для вас выбрала королева Хеледд. Лично.

— Её величество очень добра, — безотчетно пробормотала Альфстанна.

— Пойдемте с нами, сиятельная леди, — бесцветно позвала какая-то из фрейлин. На взгляд Стабальт — самая старшая и, похоже, ужасно вредная. Её Хеледд выбрала точно для того, чтобы изводить Альфстанну и подловить на каком-нибудь лютом неуважении к помощницам государыни. Все внутри Альфстанны взрычало: она ненавидела бабские склоки!

Собственные телохранители сказали слова прощания, в глазах некоторых Альфстанна отследила сочувствие.

— Государыня рекомендовала выделить вам особенные покои.

«Очень хорошие, поди, чтобы я выглядела особо неблагодарной, когда эта грымза заест меня до смерти?» — невольно подумала девушка, глядя на старшую из женщин.

— Передайте государыне мое почтение и признательность, — с пустой улыбкой ответила девушка, чувствуя, как мужские руки разворачивают её вслед за фрейлинами. Да уж, велят не задерживаться. Прощание опальной леди со своими людьми точно не было запланировано в программе спектакля! — зло выплюнул внутренний голос августы.

Она должна сказать что-то еще. Взглянуть хотя бы раз. Она… она не какая-то овца, которую можно вести просто так на медленное заклание! И она… ужасно боится.

— Лард! — крикнула Альфстанна, оглянувшись через плечо, и гвардеец Хеледд, не медлив ни секунды, тут же грубо поймал девушку за плечо. Дернул на себя одновременно с тем, как, увидев подобное, Толгримм дернулся в сторону ублюдка. С двух сторон его сдержали — один боец из подданных Стабальт, другой диенарский.

— Лард? — сквозь зубы повторил гвардеец и почти взвизгнул: — Какой еще Лард?!

Альфстанна попыталась выдернуть руку, но мужчина удержал, впиваясь пальцами в женское плечо до боли в костях.

— Мой конь, — отчеканила девушка. — Теперь отпустите?

Гвардеец смотрел на Альфстанну, не двигаясь, будто не расслышал. Но Стабальт подозревала, что ему, кажется, просто нравится причинять ей боль. Наконец, солдат нехотя разжал пальцы, перевел глаза на женщин позади Альфстанны и кивнул с надменным выражением лица. «Займитесь ей», — велел он молча.

Альфстанна бросила на охрану прощальный взгляд и, скрепя упавшее, треснувшее от заведомой тоски сердце, повернулась к женщинам, которые опять звали следовать за ними.

Не прошло четверти часа, а Хеледд уже сидела в кабинете отца, пересказывая Молдвинну и встречу с Альфстанной, и свои домыслы.

— Если Лаудан, по её словам, предатель, почему она здесь она? Почему не притащила его сюда вместе с доказательствами? — Брайс озвучивал те же вопросы, которые совсем недавно задавала себе Хеледд.

— С другой стороны, — ответила королева, — если допустить, что Стабальт говорит правду, у нас могут быть серьезные проблемы из-за объединения кланов секвента.

— Все всё равно не объединятся. — Брайс махнул рукой. — Как минимум, Диенар не сможет вырваться к столице и воевать на два фронта.

— И с Таламрином легко. Младшего можно быстро унять, а старшего — купить. Брак его дочери это доказал.

Хеледд, хмыкнув, отвела взгляд: да, эта история произвела много шума среди знати. Для Королевского Секвента Эйнсел пал непозволительно низко, болтали тем больше, чем дольше главная героиня тех событий отсутствовала в непосредственной досягаемости. Легче всего поносить человека, когда он далеко.

— Однако если все-таки Стабальт говорила правду, то остается еще как минимум два дома — Стабальт и Лаудан, и если они объединятся, то действительно есть шанс, что и остальных это привлечет к ополчению. Таламрин забудет про любые деньги и подарки, и сразу переметнется на сторону того, кто сильнее. Айонас запоет, что мы не воюем с парталанцами, а, значит, скверные правители, поправшие самый долг государя — защищать страну. Отдельно напомнит, что, мол, чего еще можно было ожидать от бабы на троне. Я боюсь рубить с плеча, отец, потому как если Стабальт… О, Вечный, отец, дай слово, что мне не придется выходить за лауданского отпрыска! Найди потом сам кого-то, кто будет безукоризненно верен и абсолютно безволен, но, пожалуйста…

Молдвинну это хождение кругами осточертело. Он что, посадил её на трон, чтобы раз за разом выслушивать душевные метания пятнадцатилетней девчонки? Она давно не маленькая, ей почти четверть века, так что пусть потрудится подумать головой!

Память тут же услужливо напомнила, что иногда Хеледд очень даже неплохо думала головой. И для него это плохо заканчивалось. Вздохнув и сдержав раздражение, Молдвинн рванным движением пододвинул свой стул ближе к дочернему, наклонился чуть ближе и взял свойский тон.

— Хеледд, послушай меня: тебе надо чтобы Стабальт говорила правду или лгала? Вопрос только в этом. Только в этом, — повторил стратий с нажимом. — Даже если Стабальт безвинна, и Лаудан надеется прибрать власть к рукам через её смерть, нам ничто не мешает дать ему свободу, а потом, когда он устранит один из кланов секвента, убрать и его.

Решительность Брайса только добавила Хеледд сомнений.

— Она… она была вполне убедительна, — протянула женщина. — Говорила, чем может обернуться союз Лауданов и Стабальт, неважно, кто именно будет им руководить.

Брайс всплеснул руками:

— Жалкая девственница и плешивый старик бросаются угрозами, потому что больше у них ничего нет, Хеледд. А содрать корону с твоей головы им очень хочется. Это просто зависть, и, знаешь, я бы не стал отвергать мысль, что они действуют сообща.

— То есть? — нахмурилась королева, не в силах понять, к чему ведет отец.

— Что, если все эти разговоры — про Лаудана, грозящего Стабальтам, про Стабальтов, доносящих на Лауданов, и прочее — только для того, чтобы заставить нас разослать отряды на все четыре стороны Даэрдина…

— И ослабить твое войско? — смекнула Хеледд. — Чтобы потом напасть всем вместе? — выглядело так, будто королева действительно ужаснулась.

— Вот именно. Хороши мы будем, если поведемся на ложные обвинения всеми всех, в то время, как на самом деле, секвент действует сплоченно и заодно.

Глаза Хеледд забегали — она лихорадочно соображала, вспоминая беседу с Альфстанной и соотнося слова августы с тем, что сейчас говорил отец. Да, пожалуй… пожалуй все могло быть так, как Брайс предполагал!

— И что тогда делать? — она вскинула на отца темные глаза.

Молдвинн, тая самодовольство, качнул головой немного в сторону:

— То, что ты уже сделала или собралась сделать. Приставить к Стабальт самых верных дам, следить за каждым её шагом, оповестить гарнизоны, чтобы не выпускали охрану девчонки за пределы столицы — не хватало, чтобы она поддерживала с кем-то связь. А тем временем разослать шпионов и самим все разузнать. Для начала отправить к Стабальтам, пусть удостоверятся, что старый Батиар к нашему вящему сожалению еще не помер. Еще нескольких зашли к Таламрину. Ну, вернее поручи мне, и я зашлю.

Хеледд с сомнением повела головой:

— Едва ли речь о Ллейде, да? — спросила, уже зная ответ.

— Нет, конечно. Надо рассказать Эйнселу, чем промышляет его сынок вместо того, чтобы постигать тайны правления кланом из рук досточтимого отца.

— А если Эйнсел тоже потребует доказательств? Он самый подозрительный тип в знати, честное слово! — от души разворчалась Хеледд, потом вдруг перевела глаза на отца, и в ней на мгновение мелькнула напуганная девчонка, какой королева была когда-то. — Не считая тебя, конечно, — добавила Хеледд тише, и воспрявший, было, Молдвинн невесело усмехнулся.

— Так предоставь их, — просто посоветовал отец.

«Создай, сочини, добудь самым неблаговидным образом — но просто достань доказательства».

Хеледд посмотрела на Брайса взглядом, в котором смешалось множество неотделимых и порой даже нечитаемых чувств. Но уважение он распознал точно.

— Верно, отец, — сказала королева и, хотя она сидела в кабинете Брайса в обыкновенном деревянном кресле, Хеледд оперлась ладонями в подлокотники и встала так, как обычно поднималась с трона.

Глава 15