Темный Страж

Глава 31 ~ Сердце ведьмы

Розалин

Имя, которое он произнес, окутало меня, будто самое чудесное объятие, какое только можно представить. Это было мое имя.

Но откуда он его знал?

Он сделал шаг назад, мышцы на его шее напряглись. В его взгляде было что-то до боли знакомое, отчаяние и тоска.

Я знаю его.

Должна была знать еще до того, как попала сюда. Но попытка вытянуть воспоминания из глубины сознания обожгла острой болью. Яркий белый свет пронзил мои глаза, когда отчаянно пыталась все вспомнить, но не могла.

Он оглянулся на дверь, прежде чем схватить шелковый халат со спинки стула и придержать его для меня.

— Мне нужно вывести тебя отсюда.

Я просунула руки в рукава и плотно обернула ткань вокруг своего обнаженного тела. Не успела сказать и слова, как он снова подхватил меня на руки и понес из комнаты. Я прижалась лицом к его шее, пытаясь спрятаться, от этого места, от воспоминаний, от самой себя. Не была уверена, что смогу забыть о руках Бевгье, о веревках, которыми она связала меня, о ее губах на моей коже.

Поэтому просто сосредоточилась на нем. На том, как он целовал меня в макушку. Как его тепло проникало под мою кожу. Какой знакомый у него был запах. Я понимала, как только Бевгье узнает, что он снял с меня оковы, нам обоим не поздоровится.

Мне нельзя было прикасаться к нему.

Нельзя было смотреть на него.

Тем более нельзя было целовать. И точно нельзя было сейчас быть у него на руках.

Он вбежал в свои покои и осторожно опустил меня на край кровати, оглядываясь по сторонам дикими глазами.

— Я не знаю, где тебя спрятать, — пробормотал он, проводя рукой по волосам, взъерошивая их вокруг рогов и плеч.

Попыталась сесть прямо, но все тело болело, и я свалилась, проиграв борьбу с болью. Он мгновенно оказался рядом, теплые руки вновь уложили меня на край кровати, где я свернулась калачиком. Через мгновение он накрыл меня одеялом.

— Я должен вывести тебя из Неблагого Двора.

Даже не заметила, когда снова начала плакать. Слезы текли сами собой, я прижимала колени к груди и думала, что лучше просто умереть. Это казалось гораздо проще, чем жить так, в этом месте, из которого не было другого выхода.

Кровать слегка качнулась, одеяло сдвинулось, и он лег рядом, обняв меня. Я была слишком вымотана и разбита, чтобы оттолкнуть его.

Да и хотела ли я этого?

Если уж кто-то в этом проклятом месте и мог быть рядом, то только он.

Но почему? Что в нем было такого утешительный? Такого знакомого?

— Я не смог тебя защитить, — прошептал он мне на ухо, успокаивая. — Прости меня, — его голос задрожала от боли.

Я повернулась к нему, не осознавая, как близко мое лицо окажется к его лицу. И с трудом сглотнула, глядя в его серебристые глаза, отчаянно пытаясь игнорировать кипящее во мне желание сократить расстояние между нашими губами.

— Почему ты мне помогаешь? Она снова накажет тебя. Зачем делать это, зная, чем все закончится? — я судорожно вдохнула воздух и зажмурилась, пытаясь сосредоточиться. — Она причиняет тебе боль. Почему?

Его пальцы скользнули по моим волосам. Я жаждала его прикосновения, прижав лицо к его ладони. Мне казалось, что я все еще слишком далеко от него, и обняла его, уткнувшись носом в шею.

— Ты должна вспомнить, — прошептал он. — Потому что я не могу…

Он крепче обнял меня.

Я подняла взгляд, его лицо исказила боль, дыхание стало прерывистым. И отпрянула, испугавшись, что сделала ему больно. Через мгновение он поднялся, оставив меня в холоде и пустоте.

— Я не смогу пойти с тобой, — сказал он, роясь в своем шкафу. — Это единственный способ. Я попрошу кого-то другого помочь тебе уйти.

Мне хотелось остаться, закутанной в одеяло у его ног, но я заставила себя подняться и шатаясь, подошла к нему. Не успела дойти, как он повернулся и подхватил меня, удержав от падения. Его руки сомкнулись вокруг меня, голова легла мне на макушку.

Он крепко меня обнял, словно не хотел отпускать.

— Прости, что ничего не помню, — сказала я дрожащим голосом.

— Это не твоя вина. Ничто из этого не твоя вина. Прошу тебя. Это моя… — он напрягся и отступил от меня. — Черт, — его глаза расширились. — Она здесь.

У меня волосы на затылке встали дыбом, когда он толкнул меня к двери, ведущей в его ванную. Оказавшись внутри, он схватил меня за плечи обеими руками и посмотрел на меня своими светящимися серебряными глазами.

— Мне нужно, чтобы ты осталась здесь. Пожалуйста. Не важно, что я скажу или что она сделает, — он уже отвернулся, не дав мне возможности возразить.

Я уже собиралась выйти из ванной вслед за ним, когда Бевгье ворвалась в комнату, и я увидела ее ярость через приоткрытую дверь. То, как она с ним обращалась, доводило мою злость до кипения. По правде говоря, то, как она обращалась со всеми своими драгоценными зверушками, будто с предметами, с которыми можно делать все, что заблагорассудится.

Я сжала дверную ручку сильнее, чем собиралась, когда она ударила его по лицу, отбросив его голову в сторону.

— Где она? — прорычала она. — Куда ты ее утащил?

Глаза Бевгье были безумны, когда она осматривала его комнату, касаясь одеяла на краю его кровати немного дольше, чем мне хотелось.

— Кого ты ищешь…

Она снова ударила его.

— Ты знаешь кого, Темный Страж.

— Почему ты думаешь, что я спрятал ее от тебя? — его голос был таким спокойным. Гораздо спокойнее, чем следовало бы.

Не знаю, как ему удавалось сохранять ровный тон, когда Бевгье подошла к нему ближе и впилась острыми ногтями в его волосы, притягивая его лицо к себе.

— Ты можешь пытаться увиливать от моих вопросов, но я знаю твои уловки, — она поцеловала его, прежде чем снова ударить. — Пытайся защищать ее сколько хочешь. Ты потерпишь неудачу. А когда я найду ее, я уничтожу каждую частицу ее души.

Почему она так с ним обращалась? Что он сделал, чтобы заслужить это?

— Ты знал, что делаешь, когда отметил ее. Ты с радостью обрек ее.

По моей спине пробежала дрожь, когда мои пальцы коснулись метки, а в голове пронеслось воспоминание о растущем гневе Бевгье, когда та ее заметила.

— Ты знал, что делаешь, — презрительно сказала Бевгье, подходя ближе. — Умоляй меня о ее жизни на коленях, Темный Страж.

Мне было тяжело на это смотреть.

Все повторялось.

И снова ничего не могла сделать, кроме как смотреть, как она причиняет ему боль. Я была беспомощна. Прикрыла рот рукой, чтобы сдержать свою боль, пробираясь сквозь туманные воспоминания и смутные мысли в поисках чего-то, что могло бы спасти его.

Он сказал мне вспомнить.

Вспомнить что?

В моей голове были лишь обрывки другой жизни и ужас этой.

Он опустился на колени перед Бевгье, руки безвольно свисали по бокам, а она дернула его за рога, поднимая лицо к себе.

Почему он ничего не делал, чтобы остановить ее?

Он должен был быть достаточно сильным, чтобы сопротивляться, но не делал этого.

Его крылья повисли за спиной, обнажив рельефные мышцы, и… с этого ракурса увидела серебристые узоры, вьющиеся там, где крылья соединяются с лопатками.

Я знаю эти татуировки.

Я видела их раньше.

Знаю, что видела.

Изящные змеевидные драконы, танцующие по его позвоночнику. Пронзительная головная боль пронзила мои глаза, и я зажмурила глаза. Столько обрывков воспоминаний, но мне нужно было вспомнить.

— Ты утратил волю к жизни?

— Я лишился ее уже давно, уверяю тебя.

Бевгье наклонилась к его уху.

— Я заставлю ее страдать, истекать кровью и умереть перед тобой за это, — произнесла она, дыхание едва слышно. — Заставлю ее умолять о смерти прежде, чем покончу с ней.

Он не шевелился, как прекрасная черная статуя, которая пришла в мою память. Змеевидные драконы по обе стороны каменных ступеней. Я копалась в своей голове. Там должно было быть что-то важное, что могла бы вспомнить. Расплывчатые очертания места, черные стены и золотистый свет. Вкусное зеленое яблоко.

— Жизнь рядом со мной была настолько ужасна, Темный Страж?

Он не ответил, и я догадывалась, что любой его ответ пришелся бы ей не по душе. Он был бы правдивым, но точно не тем, что Королева хотела услышать.

— Я так старательно пыталась укротить твое высокомерное сердце. Возможно, выбрала не совсем подходящее наказание?

Высокомерное сердце…

Перед глазами появилось ухмыляющееся лицо: красивое, с темными глазами, бледной кожей и черными рогами. Рука мужчины тянулась, чтобы взять мою.

— Почему ты никогда не делаешь то, что я прошу? — прошипела она.

— Я выполняю твои приказы уже пятьсот лет, Бевгье. Может, ты забыла?

Пятьсот лет? Он был ее пленником, ее супругом целых пятьсот лет? Вот почему он мог сохранять такое спокойствие. Как бы ужасно это ни было, он привык к ее пыткам.

— Я ничего не забываю. Именно поэтому ты здесь! — сказала она.

— Есть одна вещь, о которой ты забыла, Бевгье, — его голос был шелковым, он обволакивал меня и вновь тянул мою руку к дверной ручке.

Я знаю этот голос. Передо мной мелькали лица. Так много лиц в золотых рамках. Мужчина, сидящий напротив за столом. Две изящные черные стеклянные подставки для яиц перед ним.

— Ты дала мне выбор: смерть или подчинение в качестве твоего супруга, — он сделал паузу, — Но после пятисот лет я могу изменить свое решение.

Бевгье не шевелилась.

Воздух в комнате словно застыл. Что он имел ввиду?

— Ты сейчас выберешь смерть? Когда ты так близок к тому, чтобы получить свою жалкую человеческую возлюбленную?

— Я предпочел бы смерть, чем еще один день, проведенный в цепях рядом с тобой.

Тяжелое молчание обвило все вокруг, когда его слова проникли в мою душу.

Звук клинка, вытаскиваемого из ножен, пронзил мое сознание, когда губы Бевгье скривились в злобной улыбке.

Она убьет его.

А я буду смотреть, как он умирает.

Он резко вдохнул, когда она прижала клинок к его горлу.

— Мне следует убить тебя. За все страдания, что ты мне причинил. За твое предательское сердце, за неверность. Ты думал перехитрить меня, заставить меня лишиться короны, — она медленно покачала головой. — Мне следовало убить тебя давным-давно, мерзкое прекрасное чудовище.

— Тогда сделай нам обоим одолжение, — сказал он ровным, бесстрашным голосом.

Я вобрала в себя его храбрость. Если он мог быть бесстрашным перед лицом смерти, значит, и я могла.

Я вышла из ванной.

Взгляд Бевгье метнулся ко мне, и в ее глазах пылала такая ярость, что у меня подогнулись колени. На ее безупречном лице расползлась злая улыбка.

— Я подозревала, что ты нашел себе новую игрушку, — сказала Бевгье, снова посмотрев на него и сильнее прижав лезвие к его горлу, по его кадыку стекала темная струйка крови.

— Пожалуйста, не причиняй ему боль, — взмолилась я, но слова не могли его спасти.

— Я могу делать с ним все, что пожелаю, — прошипела она, хватая его за волосы другой рукой и резко дергая. Лезвие прорезало кожу еще глубже. — Он мой. И всегда будет моим.

— Я сам просил смерти, Бевгье, — произнес он с презрением, наклонившись к лезвию у своего горла. — Убей меня.

— Керес, нет! — слова сорвались с моих губ, когда я сделала еще один шаг ближе.

Его имя пронзило меня, горячее и совершенное. И вместе с ним хлынули воспоминания с ослепительной, болезненной яростью:

Дом с темными коридорами.

Мое решение, добровольно пойти вместо сестры.

Рене.

Керес — упрямый и прекрасный Темный Фейри.

Раздражающая жаровня у двери моей комнаты.

Вечно меняющаяся фреска.

Его мягкие, изысканные губы. Его скучный завтрак из двух яиц и тоста.

Книга детских сказок.

Восхитительная тяжесть его тела. Его смех.

Зеленое яблоко.

Его шелковистая кожа под моими пальцами. Удивление в его глазах, когда задавала вопрос, на который он не мог ответить. Одна-единственная слеза, скатившаяся по его щеке перед тем, как он провел меня через портал.

Керес.

Казалось, голова сейчас расколется надвое, колени дрожали. Я провела с ним восемь дней. Восемь безумных дней. Они были и самыми страшными, и самыми прекрасными в моей жизни. Я провела эти восемь дней, разрушая его стены, чтобы найти совсем другого Кереса, не того, которого встретила впервые. Возможно, все произошло слишком быстро, но теперь, стоя здесь и глядя, как Бевгье держит нож у его горла…

Я вспомнила все.

— Я люблю тебя, Керес, — прошептала я, превозмогая боль в голове.

В комнате воцарилась мертвая тишина.

Как тающий лед, Бевгье медленно отступила от него, забирая свой кинжал. Она содрогалась, пытаясь вырваться из каких-то невидимых оков.

— Что ты делаешь?! — пронзительно завопила она. — Ты не можешь использовать свои тени на мне! Они принадлежат мне! Они мои! Ты мой!

Керес поднялся с колен, расправив крылья, как величественный полуночный дракон.

Его руки были сжаты в кулаки по бокам. Я рискнула подойти ближе, пока Королева Ведьм боролась с какой-то невидимой силой, удерживавшей ее на месте. Но она не была невидимой. Тени ползли по ее ногам и обвивались вокруг кожи, обхватывая запястья и шею. Они клубились между ней и Кересом. Те же тени, которые она использовала, чтобы сдержать его на последнем пире.

Керес плавно шагнул вперед и вырвал кинжал из ее руки.

— Пусть он растопит твое чертовски холодное, мертвое сердце, Королева Ведьм.

И вонзил его ей в грудь.