Темный Страж

Глава 8 ~ Последствия

Розалин

Так. Много. Книг.

Наша деревенская библиотека казалась крошечной по сравнению с этой. Я не знала, с чего начать. Подошла к ближайшей полке, проводя пальцами по корешкам на уровне глаз. После дней, наполненных страхом и отчаянием, все это казалось нереальным. Затем провела пальцем по буквам на одном из корешков, чтобы убедиться, что книги действительно реальны, что это не очередная иллюзия темной магии.

Взяв одну с полки, раскрыла ее и поднесла страницы к лицу, вдыхая аромат старой бумаги. Запах был землистый, с нотками кожи и легким оттенком ванили. Я закрыла глаза, плечи опустились, и впервые с тех пор, как меня втолкнули в ту карету, позволила себе немного расслабиться.

Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем снова открыла глаза и вернулась в реальность. Как бы мне ни хотелось потеряться в мирах, что жили между страниц, странное жужжание магии напоминало, я не могу.

Я всего лишь гостья. И в данный момент находилась в библиотеке загадочного Дома Привратника. Во владениях Кереса, Темного Фейри. И мне предстояло заняться делом.

После потратила неприлично много времени, разглядывая книги, прежде чем начала рыться в ящиках письменного стола. Затем в шкафах вдоль дальней стены, надеясь найти хоть что-то, что поможет понять, что же происходит в этом месте. Все здесь было странным, будто слегка искаженным. Даже сам Керес, со своей постоянной уклончивостью. С отказом отвечать на прямые вопросы.

Казалось, он просто не мог на них ответить.

Что-то большее происходило здесь, и я должна была выяснить, связано ли это с магией Темных Фейри или с чем-то более сильным. Чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, на этом доме лежит проклятие. И если Керес не желает говорить, значит, у него есть причина.

Мне нужно было узнать, какая.

Даже если правда лишь подтвердит мои худшие подозрения.

— Что ты ищешь?

Я не была уверена, что ожидала увидеть, когда встретилась с темными глазами Кереса. Гнев или замешательство, но уж точно не веселье. Щеки мгновенно запылали. Я не могла его понять. В один миг, холодный, как черный камень, в другой, мягкий, почти очаровательный, доступный.

— Я… э-э…

— Уверяю тебя, там только пыльные книги и канцелярия, — сказал он, облокотившись на подлокотник ближайшего кресла, а его темные глаза сверкнули весельем.

Но мне и так было это известно. Именно это я и искала. Пыльную книгу, которая дала бы мне ответы, которыми он отказывался поделиться.

Тут же выпрямилась, собирая остатки своей храбрости, что было труднее обычного. Мне не хотелось разрушать то хрупкое, дружелюбное тепло, что начало складываться между нами. Но я знала, стоит мне произнести то, что собиралась, и передо мной снова окажется холодный Керес.

Тот, который пугает меня. Тот, которого не забавляют мои вопросы и который не желает тратить времени на человека. Я сглотнула, надеясь, что храбрость не подведет.

— Я пытаюсь понять это проклятие.

На его лице что-то промелькнуло.

Страх?

Я не была уверена, но он тут же спрятал это за усмешкой.

— С чего ты взяла, что здесь есть проклятие?

Я проглотила вспыхнувшую во мне злость. Мы уже обошли столько тем, благодаря его уклончивости.

Почему он просто не может отвечать?

Мои руки опустились на бедра. Возможно, я была бы сдержаннее, если бы серьезнее отнеслась к напряженной линии его челюсти и выгибу бровей. Но я чувствовала себя особенно уверенно.

Меня собираются отправить в Неблагой Двор.

Я хочу узнать все.

— Хотя бы по самой магии этого места. Или по тому, как ты на каждый мой вопрос отвечаешь другим вопросом. Или уходишь, так и не ответив, — я бросила взгляд на жаровню, прежде чем вновь встретиться с ним взглядом. — Как будто тебе не разрешено отвечать.

Мои подозрения только крепли, подтверждаясь тем, как широко распахнулись его глаза, когда он опустил руки.

Керес выглядел… напуганным. По-настоящему встревоженным моими словами.

И мне это нравилось.

— Как будто кто-то приказал тебе держать меня в неведении, — сказала я, делая уверенные шаги к нему, с улыбкой на губах. — Или сделал так, что ты просто не можешь говорить о некоторых вещах. Может, это и не проклятие, но что-то похожее.

Я протиснулась мимо него, оставив его стоять, уставившись прямо на шкаф, мышцы его плеч напряглись. И рискнула взглянуть назад. Его тонкие пальцы медленно закрыли дверцу. Мне нельзя было оставаться в этой комнате ни секунды больше. Я бы не выдержала, если бы он снова не ответил на мои вопросы. А странное, медленно закипающее мстительное ликование грозило вырваться из-под кожи, если не уйду от него в эту же секунду.

Немедля выскочила из библиотеки, и единственным звуком были мои торопливые шаги по каменным плитам, пока заставляла свои ноги идти, а не бежать. Мне нужно было вернуться в безопасность своей комнаты, прежде чем скажу еще что-нибудь. Коридор казался вдвое длиннее обычного, сердце стучало в ушах.

Моим спасением должна была стать назойливая жаровня, которая всегда горела у моей двери. Но, как будто я моргнула и пропустила этот момент, а Керес уже вышел из тени и небрежно прислонился к моей двери. Он смотрел вниз, на свои туфли, излучая самоуверенность мужчины, который прекрасно знает, насколько он привлекателен.

— Как?

Он встретил мой удивленный взгляд своей знойной улыбкой. Той, которую носил, когда скрывался за своим красивым лицом. Свет от жаровни позолотил его обсидиановые рога и подчеркнул острый изгиб челюсти.

— Ну же, мисс Грин, — сказал он низким, хрипловатым голосом. — Думаю, наш разговор еще не окончен.

Я затаила дыхание. Если раньше он казался мне ужасающим, то теперь я с трудом дышала от чего-то гораздо более опасного. Пальцы зудели от желания запустить их в его волосы, заправить мягкие волны назад, от лица. Провести по острым кончикам его ушей. Желание, горячее и совершенно нежеланное, расцвело внутри меня и заструилось по венам.

Во рту пересохло, когда мой взгляд скользнул по его шее. Мне хотелось медленно проследить губами его ключицы, задержавшись у основания шеи. Я жаждала сократить расстояние между нами, проложить языком линию, идущую вниз по центру его груди. Почувствовать под пальцами его крепкие мышцы.

Я не должна его хотеть.

И ненавидела себя за это.

Затем резко вдохнула и попыталась отвести взгляд, но не смогла. Мне нужно было это сделать, но его руки, лежащие на бедрах, выглядели так элегантно и непринужденно. Эти руки.

Как бы они ощущались, лаская мою кожу? Держа мои руки над головой?

Его зрачки расширились, полу ухмылка соскользнула с губ, а тело напряглось.

Он мог чувствовать мои эмоции.

Жар, который нарастал в моем теле, взмыл к щекам. Искра понимания в его глазах пугала меня больше всего.

Он чувствовал все.

Каждое. Ужасающее. Желание.

Мою жажду. Мою потребность.

Мой стыд.

Без промедления ринулась мимо него, укрываясь в безопасности своей комнаты и захлопнула дверь прежде, чем он успел произнести еще хоть что-то.

Тем вечером я не пошла на ужин. Не могла сидеть за тем столом и чувствовать, как его темные глаза скользят по линиям моего лица. Не после тогою что было в коридоре. Мой живот сводило при каждой мысли о его голосе, о золотом свете на его коже. Мне нужно было взять свои эмоции под контроль. Иначе каждый раз, замечая его реакцию на одно из моих крайне неподобающих чувств, я рисковала оказаться в смертельно неловкой ситуации.

В тот момент это казалось хорошей идеей, но была уже почти полночь, и мой желудок не переставал урчать. Мне было искренне интересно, смогу ли раздобыть перекус. Я видела дверь, которая, похоже, вела из столовой в кухню.

Зачем еще Дому Привратника нужна кухня, если не для хранения и приготовления еды?

Я выскользнула из своей комнаты, закрыв дверь так тихо, как только могла. Тут же взглянула на жаровню, горевшую так, словно ей не требовалось топливо. Только мое разочарование, кипящее в груди. Угрожающая медлительность пламени заставила меня замереть на месте, а тревога опустилась вокруг, словно тяжелые тени.

Прочистила горло.

— Я голодна, ладно?

Никогда в жизни не чувствовала себя такой осужденной, да еще и Домом.

Затем прошла по коридору и за угол в главный коридор. Керес предупреждал меня, что после полуночи нужно оставаться в комнате. Но была еще не совсем полночь, и я буду быстрой. К тому же он не объяснил, почему именно после полуночи нужно оставаться в комнате. Возможно, по ночам по этим коридорам бродит какой-то монстр. Возможно, бродит он сам. Я дрожала, но не развернулась обратно.

Я не замечала, насколько неподвижной была тьма после захода солнца. Если и думала, что Дом Привратника жуткий днем, то всепоглощающее молчание, окутывающее особняк после полуночи, было откровенно зловещим. В большинстве домов были слышны хоть какие-то признаки внешнего мира, ветер, стрекот насекомых, звуки ночи.

Дом Привратника же был чистейшей формой удушающей тишины. Каждый мой вдох звучал в четыре раза громче.

Облегченно выдохнула, когда зашла в столовую. Последнее, чего я хотела, так это столкнуться с Кересом после всего, что произошло за день. Это было бы трудно объяснить.

Как сказать мрачному Фейри, что ты больше не можешь вынести даже минуты, глядя на его великолепное лицо? Особенно когда он прекрасно осознает, насколько красив и с готовностью смотрит тебе в ответ.

Я осторожно приоткрыла загадочную дверь и была вознаграждена хорошо обустроенной кухней. Ряд шкафов тянулся вдоль одной стены, разделенный на две секции массивным рабочим столом. Духовка для хлеба занимала большую часть другой стены, рядом стояли еще один стол и мойка. На цыпочках подошла к главному рабочему столу, взяла спелое зеленое яблоко из миски, полной фруктов, и поднесла к лицу, наслаждаясь ароматом.

Звук, когда зубы разрывали кожуру, казался громче, чем следовало. Но мне было все равно. Это, пожалуй, было самое вкусное яблоко, которое когда-либо ела, и на мгновение потерялась в воспоминаниях о сестре. Сколько раз мы делили яблоко на рынке или сидя на солнцем согретой траве по дороге к нашему маленькому дому.

Я ужасно скучала по Рене, но была довольна своим решением идти вместо нее. Она бы не справилась со всей этой тьмой и странностью так, как я. Вероятно, она бы спряталась в своей комнате, выходя только за едой, если бы набралась смелости.

Пока делала еще несколько укусов, в воспоминаниях проплывала сладкая улыбка Рене. Я провела пальцами по рабочему столу, пока не наткнулась на другую миску. Она была накрыта полотенцем, и мое любопытство взяло верх. Заглянула под него, обнаружила гору булочек. И взяла две. Доела яблоко и выбросила сердцевину в мусорное ведро, а затем вышла обратно в столовую.

Я съела одну из булочек, стоя у окна. В ночной темноте ничего не было видно. Я знала, что за окнами стоят деревья с жуткими черными листьями, и часть меня радовалась, что не могу их разглядеть. Сливочный вкус восхитительной булочки наполнил мой желудок неожиданным теплом, и я закрыла глаза. Представила себе хлеб моей матери, с идеальной хрустящей корочкой, под которой скрывалась вкуснейшая мягкость.

Тихо прокравшись обратно по главному коридору, замерла перед поворотом в коридор к своей комнате. Библиотека была справа. Керес, вероятно, спал и не мог меня потревожить в этот час.

Я могла без помех перерыть все шкафы.

Откусила кусочек от второй булочки и повернула направо, полная решимости закончить то, что начала, прежде чем он так грубо меня потревожил.

Я открыла дверь настолько, чтобы пройти. Молясь Матери, чтобы петли не заскрипели, выдав меня. На дальнем конце библиотеки горели две жаровня, пламя которых вспыхнуло ярче при моем появлении. Часть меня желала полностью избежать внимания Дома Привратника, но это было неизбежно. В конце концов, я была внутри него.

А спит ли он вообще?

Это другой вопрос.

Быстро просматривала полки, пальцы зудели от любопытства, скользя по переплетам книг. Если правильно помнила, на дальней стене была книга, которая меня заинтересовала. Символ на нижней части корешка был единственным ориентиром. Когда ее нашла, взяла с полки и села в одно из кресел рядом с жаровней, открыв ее на коленях. Остатки второй булочки зажала между губами и начала перелистывать страницы.

Если бы я была более внимательной в детстве, возможно бы научилась понимать некоторые символы древнего языка Фейри. Но так как символы были странными, переплетающимися друг с другом и образующие группы, которые, как могла предположить, составляли предложения. Я не могла их прочесть, и мое разочарование росло, когда поняла, что моя полуночная вылазка, была напрасной. Оно угрожало вырваться из груди громким рыком.

Захлопнула книгу, уставившись на символ на обложке, словно он был причиной всех моих бед. Вероятно, я нашла именно то, что нужно, но не смогла получить никаких ответов.

Провела пальцами по коже переплета, следуя изгибу символа. Керес носил его на кулоне на шеи.

Что он означал?

Кроме того, что это его фамилия, он ничего не сказал, да и не собирался. Это был еще один вопрос, на который он не дал ответ. Мне не нравилось, что он с удовольствием отвечал на одни вопросы, а на другие нет.

Встав с кресла, я поставила книгу на место и снова посмотрела на шкаф. В нем не было почти ничего, кроме стопки канцелярских принадлежностей, набора ручек и нескольких флаконов с чернилами разных цветов. Если не ошибаюсь, там была еще стопка чего-то похожего на дневники, в которых могла бы найти дополнительную информацию. Открыла шкаф, но отступила назад, опустив руки в знак поражения.

Он был пуст. Совершенно и полностью пуст. Ни одного клочка бумаги. Даже ни малейшего пятнышка чернил или пылинки. Керес, должно быть, все убрал.

Еще мгновение я стояла, вглядываясь в него, прокручивая в голове все возможные причины, по которым он мог это сделать. Возможно, он боялся, что сделаю именно то, что делала. Теперь я еще больше захотела заполучить один из тех дневников. Вместо того, чтобы продолжить поиски, тихонько вернулась в коридор и проскользнула в свою комнату, стараясь как можно тише закрыть за собой дверь. Прислонилась к двери и с грохотом прислонила голову к ней.

Я ничего не нашла и не получила ни одного ответа.

Снова.

Утро наступило слишком рано. В волшебном шкафу мне удалось найти что-то одновременно удобное и скромное, хотя сегодня в нем были только кроваво-красные платья. Не могла не задуматься, не было ли это просьбой Кереса. Все же это было лучше, чем черное, которое до сих пор было единственным, что он мне предлагал.

Керес сидел в своем кресле. Его глаза следили за мной, когда я пересекала комнату и садилась на свое обычное место напротив него. Мурашки пробежали по моим рукам, пока пыталась не обращать внимания на его пристальный взгляд. От него волосы на затылке встали дыбом.

— Полуночные визиты в библиотеку не разрешены, мисс Грин.

Мои глаза резко устремились к нему.

Как он узнал? Неужели Дом Привратника действительно рассказал ему?

— Я… эм…

— Если тебе что-то нужно, просто попроси, — он опустил взгляд на пустую тарелку перед собой, и на ней появился тот же скучный завтрак из вареных яиц и тостов, что и до этого.

Я чуть не свалилась со стула, когда на моей тарелке появились зеленое яблоко и две булочки.

— Интересный выбор, — сказал он.

Левый угол его губ слегка дернулся, когда я взглянула в его сторону, прежде чем его внимание снова вернулось к яйцам. После того как первоначальный шок прошел, я взяла яблоко и прижала к губам, как и прошлой ночью. Закрыв глаза, позволила запаху окутать меня, спасаясь от взгляда, который он не спускал с меня.

Аромат был сладким, с легкой кислинкой. Идеальное яблоко. Кожура, прижимающаяся к губам, была такой мягкой. В памяти всплыл Бастион, то, как он иногда проводил большим пальцем по моей нижней губе перед поцелуем. Бастион всегда был таким заботливым и внимательным. Мозолистые руки были грубыми, но его прикосновения всегда были невероятно нежными.

Вспомнив ночь перед его смертью, я почувствовала, как жар пронзил мой живот. Его руки обнимали меня особенно крепко, словно он знал о своей судьбе. Сколько раз я мечтала, чтобы эти руки еще раз коснулись моего тела. Его губы на моих. Запах корицы на его кожи наполняла мои чувства, доводя меня до грани существования.

Когда открыла глаза, была удивлена, увидев как Керес смотрит на яблоко, с кусочком яйца на полпути ко рту. Он откашлялся и отвел взгляд, кладя его себе в рот.

Прежде чем позволила себе размышлять о его реакции, я откусила огромный кусок яблока, громко жуя, надеясь вызвать какую-либо реакцию с его стороны. Вместо этого он продолжал есть яйца, словно был единственным человеком в комнате. Он оторвал уголок от своего тоста, и я едва не потеряла самообладание, наблюдая за его пальцами, когда он положил хлеб в рот.

Он снова посмотрел на меня. И в попытках избежать его взгляда я опустила глаза на его руки, когда он отрывал еще один кусок тоста.

Эти руки…

Моя кровь, казалось, закипала от мысли о руках Кереса на моем теле.

Когда мои предательские мысли изменились со страха и гнева на… это?

Еще один кусок яблока, попытка отвлечь себя от того, как двигалось его горло, когда он глотал чай.

После того, как закончила с яблоком и потянулась к одной из булочек, его глаза вернулись ко мне. Она была такой же, как та, что я стащила прошлой ночью. Сливочная и идеальная.

Это было мучительно, мои мысли метались между кривой улыбкой Бастиона и мрачными взглядами Кереса.

— Что же тебе так понадобилось в библиотеке, что ты была готова выйти из своей комнаты посреди ночи, мисс Грин?

Я замерла, не в силах ответить. Мой разум поглотило воспоминание о человеке, которого любила, и о Темном Фейри, которого мне не следовало желать. Сделала вид, что не услышала его.

Сколько раз он игнорировал мои вопросы? У меня есть право проигнорировать и его хоть раз.

Откусила еще один кусочек от булочки, позволив ему таять на языке. Закрыв глаза, я наслаждалась уютным вкусом дома. Но это не продлилось долго.

Мысль о руках Кереса снова заползла в мою голову.

Тепло его тела.

Ровный стук сердца, когда он нес меня.

Откусила еще кусочек булочки, отчаянно пытаясь избавиться от тоски по его прикосновениям. По его запаху.

— Хорошо, тогда, — сказал он, вставая и оставляя половину тоста и почти целое второе яйцо. — Наслаждайся своими прогулками, но, прошу… — он замялся, привлекая мои глаза к своим.

На лице у него было то выражение, с которым он встретил меня недавно, холодное и равнодушное.

— Без похождений после полуночи.

Мои глаза следили за ним, когда он пересекал столовую, в груди закипала жгучая злость.

Урок усвоен.

Казалось, Дом Привратника не собирался позволять мне свободно бродить по себе, не отчитываясь перед ним. Если я хотела есть, мне следовало посещать приемы пищи.

Никогда не бродить после полуночи. Всегда просить то, чего желает сердце. Хотя я уже проверила это.

Дом Привратника не давал мне всего, чего мне хотелось.

— Я хочу узнать больше о проклятии, — выпалила я, не сдерживая своего раздражения.

Он остановился на полпути к двери и с нарочитой медлительностью повернулся. Его глаза медленно поднялись с пола к моему лицу.

— Почему ты так уверена, что это проклятие?

Я мгновенно вскочила с места, ярость разгоралась внутри меня.

— Серьезно, Керес? — сказала я. — Что еще это может быть? — сложила руки на груди и подняла подбородок, не отрывая от него взгляда. — Что-то здесь происходит. Я это знаю. И мне надоело притворяться, что это так.

Он не шевелился. Его напряженные руки были по бокам, а темные волосы спутались вокруг острых изгибов рогов. Его черные, бездонные глаза неотрывно смотрели в мои, прожигая меня насквозь. Он выбрал облегающий дублет того же темно-синего цвета, что и его волосы. Настолько темного, что почти черного, с вырезом на груди, обнажающим соблазнительную линию мышц. Его кулон лежал на этих мышцах, символ насмехался надо мной, поднимаясь и опускаясь с каждым его вдохом. Он открыл рот, чтобы заговорить, и на мгновение на его лице промелькнул страх, прежде чем он закрыл глаза и губы.

— Знаю, ты думаешь, что я просто глупая человеческая женщина, — сказала я, делая уверенный шаг к нему. — Но я не полная идиотка. Проклятие есть, не так ли?

Он снова открыл рот. И снова на его лице промелькнуло что-то похожее на боль, страх или отчаяние, прежде чем закрыл его.

Мое раздражение ощущалось твердым камнем в груди, оно карабкалось вверх по горлу, и я не могла его остановить.

— Знаю, что ты не можешь лгать. Знаю, что твой род особенно подвержен магическим проклятиям, — сказала я, делая еще шаг вперед. — И знаю…

— Остановись.

Одним словом он заставил меня застыть на месте. Лед пробрался по моим венам, пока его тени обвивали меня. Мне казалось, что осколки стекла прорезают мои суставы, разрывая волю моих мышц. Он двинулся ко мне размеренными шагами. Его глаза не отрывались от моих, они были наполнены глубокой тьмой. Попыталась вырваться, но все, что мне удалось, это почувствовать вспышки боли в руках и ногах. Я могла только смотреть на него, сдерживая слезы боли. Затем он сделал еще один шаг, приоткрыв губы, когда подошел так близко, что я смогла разглядеть серебряные нити, переплетающиеся в его черных радужках.

Он протянул руку к моему лицу. Мое желание отпрянуть провалилось. Я была полностью парализована его магией. Сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Его тонкие пальцы скользнули по моей челюсти, затем он положил указательный палец под подбородок и наклонил мое лицо к себе.

Он приблизился.

Слишком близко.

Вспышка страха пронзила меня от интенсивности его взгляда, затем опустилась в глубины моего существа, делая дыхание прерывистым от желания.

— Мы больше не будем говорить об этом, — сказал он низким мягким голосом, прижимая голову к моей. Я вздрогнула, когда его дыхание коснулось моего уха. — Верно, Розалин?

Это был не вопрос.

Он отступил. Его взгляд скользнул по моему лицу к губам и задержался там. Затем, не дав мне сказать ни слова, он растворился в тенях. Оставив меня стоять рядом со столом, пока лед, который крепко удерживал меня на месте, таял изнутри.

Слезы, которые сдерживала, вырвались наружу и скопились в уголках глаз, пока не потекли по щекам. Прошла почти минута, прежде чем я рухнула на пол в изнеможении от адреналина.

Коснулась подбородка, где еще ощущалось его прикосновение.

Как я могла так бояться и одновременно так хотеть его? Хотеть Темного Фейри, настоящего монстра.

А затем, закрыла лицо руками и заплакала.