ГЛАВА 2

Хейвен прыгает в машину, прислоняется спиной к окну и вытягивает ноги на сиденье. Хмурится, что-то бурчит и со злостью зыркает на меня, пока я выезжаю со стоянки.

— Правило номер раз. — Я откидываю с лица длинные светлые волосы, старательно игнорируя неприкрытую враждебность Хейвен. — Ни-ко-му не рас-ска-зы-вать! — Выдержав для убедительности паузу, уточняю: — Вообще никому! Ни маме, ни папе, ни братику Остину…

— Я тебя умоляю! — Хейвен ерзает, поправляет одежду, болтает ногой — сразу видно, что ей невтерпеж сидеть со мной взаперти. — Я с ними и так почти не разговариваю. И вообще, ты повторяешься. Дальше уже давай, и закончим с этим. Я хочу наконец-то окунуться в новую жизнь!

Судорожно сглатываю. Не дам ей сбить меня с мысли!

Останавливаю машину у светофора и пристально смотрю Хейвен в глаза — пусть ощутит значение моих слов.

— И в том числе — Майлзу. Ни за что ему не рассказывай, ни под каким видом!

Хейвен морщится, вертит кольцо на среднем пальце и явно еле сдерживается, чтобы не показать мне этим пальцем соответствующий жест.

— Ладно, поняла. Никому-никому. Дальше что?

— Можешь по-прежнему есть обыкновенную еду. — Я проезжаю перекресток, понемногу набирая скорость. — Только тебе самой не захочется. Все необходимые питательные вещества мы получаем из эликсира, но при посторонних нужно поддерживать видимость, вот и придется тебе притворяться, как будто ты ешь.

Хейвен поднимает бровь, а губы кривятся в усмешке.

— Так, как ты притворяешься, что ли? Мучаешь свой завтрак, сэндвич ломаешь на кусочки, а чипсы толчешь в мелкую крошку и думаешь, что никто не замечает? Ты считаешь, что поддерживаешь какую-то видимость? А мы-то с Майлзом решили, что у тебя желудок не в порядке.

Вдыхаю поглубже и крепче вцепляюсь в руль. Не поведусь на подначку! Не зря Деймен вечно поминает карму: все наши поступки, мол, отзываются определенным образом… Вот куда меня завели мои собственные поступки. Да если бы даже все повторилось заново, я поступила бы точно так же. Как бы ни было сейчас трудно с Хейвен, это все-таки по-любому лучше, чем присутствовать на ее похоронах.

— Ой, мамочки! — Она смотрит на меня, разинув рот и вытаращив глаза, голос вдруг стал тонким и пронзительным. — По-моему, я тебя сейчас услышала!

Наши взгляды встречаются, и хотя верх у машины откинут, а сверху печет жаркое калифорнийское солнышко, у меня по коже пробегает озноб.

Нехорошо. Ой, как нехорошо-то…

— Я слышала твои мысли! Ты, вроде, радовалась, что тебе не придется присутствовать на моих похоронах, да? Я прямо как будто услышала в голове эти слова. Ух, класс!

Я немедленно ставлю щиты, перекрывая доступ к своему сознанию, к своей энергии и так далее. Меня пугает, что Хейвен так быстро научилась меня читать, в то время как я у нее ничего прочесть не могу, и ведь я ее даже еще не учила закрываться.

— Так вы тогда не врали насчет телепатии? Вы с Дейменом в самом деле читаете мысли друг друга?

Я медленно и неохотно киваю. У Хейвен разгораются глаза. Раньше они были карие, зачастую прикрытые линзами безумных расцветок, а сейчас в них пляшут все оттенки золота, топаза и бронзы — еще один побочный эффект бессмертия.

— Я всегда знала, что вы оба с причудами, но не настолько же… А теперь я и сама такая! Эх, жаль, что Майлз уехал!

Зажмурившись, мотаю головой и призываю на помощь все свое терпение. Сколько раз надо повторять? Затормозив, чтобы пропустить пешехода, я говорю:

— Майлзу рассказывать нельзя, или ты забыла?

Хейвен пожимает плечами и накручивает на палец блестящий локон, явно пропуская мои слова мимо ушей. Рядом с нами останавливается черный «бентли», за рулем кто-то из нашей школы, и Хейвен как ни в чем не бывало улыбается в знак приветствия.

— Ладно, ладно, не буду. Успокойся ты наконец!

Она продолжает кокетливо улыбаться, машет рукой и даже посылает воздушные поцелуи, а потом хохочет, глядя на обалдевшего от неожиданности парня в соседней машине.

— Тайна останется нерушима! Просто я привыкла рассказывать ему все интересное. Отвыкну со временем. А все-таки признай, что это жутко клево! Ты сама разве не обрадовалась, когда узнала?

Нахмурившись, жму на газ сильнее, чем рассчитывала. Машина рывком трогается с места, а я мысленно возвращаюсь к тому давнему дню, когда Деймен впервые попытался сообщить мне судьбоносную новость на школьной автостоянке. Тогда я его не захотела слушать. И совсем была не рада — то есть это еще мягко сказано. В следующий раз Деймен все-таки настоял на своем и рассказал мне о нашем бурном и запутанном прошлом. У меня по этому поводу возникли двойственные чувства. С одной стороны, здорово, что мы наконец-то сможем быть вместе, после нескольких столетий разлук, а с другой — трудно к такому привыкнуть. Слишком уж многим пришлось поступиться.

И это еще мы поначалу думали, будто у меня остается выбор — принять бессмертие и пить эликсир или жить обычной жизнью, а когда-нибудь в отдаленном будущем умереть, как все нормальные люди. Сейчас-то мы знаем, что все не так просто.

Теперь мы знаем правду о том, куда попадают бессмертью, если все-таки умрут.

Страна Теней — бесконечная пустота, неизмеримая пропасть.

Там души бессмертных томятся в нескончаемом одиночестве. Вечно.

От этого места нужно держаться подальше любой ценой.

— Ау! Эвер, как слышишь, прием! — смеется Хейвен.

Передергиваю плечами. Это — мой единственный ответ.

Хейвен наклоняется ближе.

— Не понимаю я тебя, уж извини! У меня лучший день в жизни, а ты наводишь мрачность. Послушай: экстрасенсорные способности, физическая сила и быстрота, вечная молодость, прекрасная внешность — неужели все это для тебя ничего не значит?

— Хейвен, кроме радости-веселья есть еще многое другое…

— Знаю-знаю! — Она отодвигается, скорчив гримасу, и подтягивает колени к груди, обхватив руками. — Существует оборотная сторона, необходимо соблюдать правила… Поняла, можешь не волноваться. — Хейвен собирает волосы в горсть и, хмурясь, закручивает их блестящим жгутом. — Скажи, тебе не надоедает? Вечно суетиться, заботиться о судьбах мира? У тебя в жизни все прекрасно. Ты — высокая, стройная голубоглазая блондинка, при этом талантливая, да еще и самый неотразимый парень на планете влюблен в тебя без памяти. — Хейвен вздыхает, не в силах понять, как это я не вижу таких очевидных вещей. — Скажем прямо — тебе любой позавидует, а ты все прибедняешься. Извини, но если честно — это бесит. Я вот просто себя не помню от восторга! У меня словно электричество бурлит в крови, молнии так и шибают от макушки до пяток! И не собираюсь я с тобой заодно сидеть и печалиться. Не желаю, как ты когда-то, бродить по школе в уродской кофте с капюшоном и темных очках, и чтобы плеер с наушниками практически прирос к голове. Теперь я хоть понимаю, с чего все это было — ты хотела отгородиться от чужих голосов и мыслей, так? И все равно, что за нафиг, я отказываюсь так жить! А если Стейша, Хонор и Крейг только попробуют лезть ко мне и к моим друзьям, я им таких пинков навешаю, мигом отстанут! — Она сощуривает глаза, упираясь локтями в колени. — Как подумаю, сколько они над тобой измывались, а ты покорно терпела… Не понимаю!

Мне сейчас достаточно опустить щиты, и Хейвен услышит мой мысленный ответ, но я знаю: до нее лучше дойдет, если я произнесу это вслух.

— Наверное, дело в том, что мне все досталось дорогой ценой. Смерть родных… Невозможность вместе с ними перейти… — В последний момент прикусываю язык. Я пока еще не готова рассказывать о Летней стране, чудесном и таинственном измерении между мирами, и том, как смертные переходят по мосту на другую сторону. Хорошенького понемножку. — В общем, они ушли, а я навсегда останусь здесь. Никогда не смогу увидеться с ними… Поверь, для меня это очень серьезная потеря.

Хейвен тянется ко мне, смотрит грустными щенячьими глазами и тут же отдергивает руку.

— Прости, я забыла, что ты ненавидишь, когда к тебе прикасаются!

Она морщит нос и заправляет выбившуюся прядку за ухо, украшенное многочисленными сережками.

— Не то чтобы ненавижу. Просто иногда… прикосновение слишком многое открывает о другом человеке.

— У меня тоже так будет?

Кто знает, какие дары ей достались? Она так далеко продвинулась с одной бутылки эликсира, трудно угадать, что будет после целого ящика.

— Не знаю. Со мной это произошло еще и потому, что я умерла и попала в…

Хейвен щурится, стараясь прочесть мои мысли, но ничего у нее не выходит благодаря моим щитам.

— Скажем так: я побывала на пороге смерти. Это многое меняет.

Я сворачиваю на улицу, где живет Хейвен. А Хейвен упорно смотрит на меня, машинально вытягивая нитку из леггинсов.

— Похоже, ты проводишь предварительный отбор — о чем рассказывать мне, о чем не рассказывать.

Подруга выгибает бровь, словно подначивает: попробуй отрицать.

А я и не отрицаю. Просто киваю, закрыв глаза. Я устала врать и изворачиваться. Так хорошо в кои-то веки позволить себе откровенность…

— Почему, позволь спросить?

Пожимаю плечами и со вздохом открываю глаза.

— Если вывалить все сразу, многовато будет. Кое-что начинаешь понимать только на собственном опыте, другое может и подождать. Хотя еще парочку деталей тебе нужно усвоить обязательно.

Остановив машину около Дома Хейвен, нахожу в сумочке и протягиваю подруге шелковый мешочек — точно такой же, какой мне дал Деймен.

— Что это?

Она распускает завязки и, подцепив пальцем, вытаскивает из мешочка связку разноцветных камешков, скрепленных тонкими золотыми проволочками, на черном шелковом шнурке.

— Это амулет. Его нужно носить не снимая. Прямо с сегодняшнего дня.

Хейвен раскачивает подвеску, наблюдая игру камней на свету.

Извлекаю из-за ворота футболки гроздь похожих камешков:

— У меня тоже такая есть.

Хейвен присматривается, словно сравнивает — какая лучше.

— Почему они разные?

— Потому что одинаковых не бывает. У каждого свои потребности. Эти штуки обеспечивают нашу безопасность.

Хейвен смотрит вопросительно.

Я пожимаю плечами:

— Амулет обладает свойствами оберега.

Ох, боюсь, тут я ступаю на ненадежную почву. По этому вопросу мы с Дейменом расходимся.

Хейвен вскидывает голову, вглядываясь в мое лицо. Чувствует, что я недоговариваю, хоть и не может прочесть мысли.

— От чего нас оберегать? Мы ведь бессмертные! Если я правильно поняла, мы будем жить вечно, — а ты говоришь о какой-то безопасности! Извини, Эвер, бессмыслица выходит. От кого и от чего мне может потребоваться защита?

Делаю глубокий вдох, стараясь уверить себя в правильности принятого решения, что бы там ни думал Деймен. Очень надеюсь, что он меня простит.

— Хейвен, тебе нужна защита от Романа.

Она недоверчиво качает головой и скрещивает руки на груди.

— От Романа? Глупость какая! Роман ни за что меня не обидит.

Ушам не верю! Это после всего, что я ей сейчас рассказала?

— Эвер, Роман — мой друг. И, хоть это не твое дело, скоро мы, возможно, станем больше чем просто друзьями. Ни для кого не секрет, что ты его с самого начала невзлюбила, так что я твоим словам не удивляюсь. Грустно их слышать, да, однако я не удивляюсь.

— Я ничего не выдумываю! — Изо всех сил стараюсь держать себя в руках, понимая, что повышать голос бесполезно. Нельзя давить на такую упрямицу — не подействует. — Может, ты и права, он мне действительно неприятен, но если вспомнить, как он тебя пытался убить и… По-моему, это довольно веская причина. У меня и свидетели есть!

Хейвен морщится, постукивая ноготками по дверной ручке.

— Так, давай разберемся. Роман пытался меня отравить, что-то добавил в чай…

— Белладонну — ее еще называют «сонная одурь» или «волчья ягода».

— Без разницы, — отмахивается Хейвен. — Я не о том. Говоришь, он пытался меня убить, а ты стояла себе и смотрела? Что же не позвонила девять-один-один? Видно, восприняла не слишком серьезно. А мне-то с чего тогда волноваться?

— Я пробовала звонить… Все это довольно сложно. Мне пришлось выбирать между тобой и… тем, что для меня очень важно и нужно. Как видишь, я выбрала тебя.

Хейвен смотрит очень внимательно и что-то прикидывает в уме. И молчит.

— Роман пообещал дать мне нечто жизненно необходимое, если я позволю тебе умереть. А я не смогла, и вот… Ты теперь бессмертная.

Хейвен смотрит в сторону. Можно подумать, ее вдруг крайне заинтересовала компания соседских детишек, которые катаются взад-вперед по улице на переделанном гольф-каре. Пауза затягивается, и я уже собираюсь снова заговорить, когда Хейвен произносит:

— Эвер, мне правда жаль, что ты не получила то, что хотела. Но насчет Романа ты была неправа. Он бы ни за что не дал мне умереть. Как я понимаю, эликсир был у него под рукой, на случай, если ты решишь иначе. И потом, я чуточку лучше знаю Романа. Он был в курсе, как я мучилась из-за того, что происходит у меня в семье… Наверное, Роман хотел подарить мне бессмертие, чтобы избавить от бед, однако не хотел сам меня обращать, потому что это слишком большая ответственность. Наверняка он бы вмешался, если бы ты не дала мне напиток. Признай правду, Эвер: ты сделала неправильный выбор. Нужно было поймать Романа на слове.

— Нет никакой особой ответственности за обращение, — бурчу я и тут же мысленно делаю гримасу. Нашла к чему прицепиться из всей тирады Хейвен! Мотнув головой, пробую начать заново: — Все совсем не так, ничего похожего…

Мой голос постепенно затихает. Хейвен даже не смотрит на меня, она убеждена в своей правоте. Что поделаешь, я пыталась ее предостеречь.

— Отлично, думай как хочешь, но сделай мне одно одолжение. Если тебе так уж надо, встречайся с Романом, только, пожалуйста, не расставайся с амулетом! Серьезно, никогда его не снимай и…

Хейвен оглядывается, уже приоткрыв дверцу. Ей не терпится вылезти из машины и удрать подальше.

— И если ты действительно хочешь меня отблагодарить за то, что я сделала тебя бессмертной…

Наши взгляды встречаются.

— Добудь мне у Романа ту жизненно важную вещь.

Загрузка...