Те, Кто Живут Давно. Рэдмаунт и Охотник

Глава 21

Глава 21.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство. Европейский союз…

На стук ему открыл Йен. Глаза цвета серо-голубого льда беспокойно обшарили лестницу позади Теда.

– Где она?

– Сказала, что ей нужно куда-то, чтоб я возвращался без неё… – он растерянно развёл руками.

О’Лири сердито дёрнул его в квартиру и захлопнул дверь.

– У нас психопат на хвосте, а ты позволяешь ей разгуливать в одиночку!

– По-моему, она не настолько беззащитна! – фыркнул Тед, затем оглянулся вокруг. – Зачем тебе столько свечей? Хотел устроить романтику?

– Проблемы с электричеством! – огрызнулся Йен.

Когда и через три часа Елена не вернулась, он перестал нервно прохаживаться по комнате, достал из кладовой одеяло и протянул полицейскому.

– Ложись в той спальне, не жди больше. Утром разберёмся.

Рэдмаунт долго крутился в постели, но всё-таки усталость взяла своё, и он отключился, провалившись в глухую темноту сна…

Среди ночи его разбудил вздох, и сначала Тед решил, что это ему приснилось. Но тихий стон повторился где-то совсем рядом. Коп прислушался, женщина снова вздохнула, расслабленно, с наслаждением. Она дома, она вернулась, и сейчас в соседней комнате с…

Теда встряхнул адреналин. Он вскочил, уронив одеяло. Лживая сука! Сейчас он ей всё выскажет! Двери не заперты, значит, через гардеробную можно пройти во вторую спальню, где они сейчас!

В комнате было жарко от дрожащего света множества свечей. Йен полулежал на кровати, чёрные пряди рассыпались по плечам. Елена на спине, с закрытыми глазами, вытянулась к изножью кровати, в длинной свободной сорочке. Её ноги упирались в грудь О’Лири, и он медленно растирал узкую ступню, которая целиком помещалась в его ладонях. Массируя маленькую ножку, он изредка целовал её пальцы, и тогда женщина в полудрёме улыбалась и вздыхала от удовольствия.

Рэдмаунт замер, не дыша, потом всё же прикрыл дверь и вернулся к себе. Заснуть не удавалось, он прислушивался.

Рассвело через два часа. Тед сидел в столовой у окна с чашкой холодного чая. Из спальни вышел Йен, застёгивая на груди с редкими волосами помятую рубашку, кивнул гостю и налил себе воды.

– Я видел вас ночью, – выговорил Тед, вставая.

– И как ты думаешь, что ты видел? – спокойно облокотился О’Лири о стену.

– Ты прикасался к ней, как любовник, и ей было хорошо с тобой! А за несколько часов до этого она чуть не трахнула меня на смотровой площадке в парке! И что мне обо всём этом думать, по-твоему?

– Что тебе думать, маленький коп? – Йен глотнул воды и со скукой взглянул на собеседника. – Например, вспомнить о том, что в двенадцатом веке, перед тем, как сжечь, её долго пытали и раздробили ноги. Когда она собрала нас, в первую же ночь всё зажило, но эти разбитые кости иногда до сих пор беспокоят. А я помогаю унять боль.

– Так. Ладно. Хорошо. Прости, я погорячился, и… – Тед смутился.

– Ничего. Это нормально. Все смертные зациклены на обладании.

– Да, наверное, ты прав. Где она была вечером?

– Не знаю, – пожал плечами Йен.

Тед помолчал, думая о предстоящей разлуке с женщиной, неизбежном расставании.

– Ты думаешь, я не смогу проснуться после смерти? – спросил он. – Но ведь она же выбрала меня? Что-то привело к вам тогда…

– Не знаю. Мы часто говорим об этом. У Андрея есть теория, что Живущих Давно намного больше. Тех, кто проснулся, но они не помнят о своей прошлой жизни, не ощущают дара, не умеют им воспользоваться. Она согласна с ним. И, да, она продолжает искать. Но боится. Не хочет снова ошибиться и выпустить в наш мир ещё одно такое возлюбленное создание, как твой новый безумный однорукий приятель!

– Понимаю, что у него со всеми вами довольно сложные отношения, но, кажется, к тебе есть особый счёт. И я склонен согласиться с ним, что твоя старинная клятва ей – большое мошенничество! – прищурился Тед.

– Я сам отдал ей свою свободу. Моё слово связывает только меня. Почему ты считаешь, что я смошенничал? – он чуть склонил голову набок.

– Потому что, на самом деле, когда ты поклялся служить ей, ты всех обманул! Даже собственных братьев! Тебе же достаётся больше всего её времени за твою собачью, якобы, преданность! – Воскликнул Рэдмаунт, не став экономить на проницательности. – Каждый из вас играет только за себя, и никто не заботится о ней!

Йен сел, откинувшись на спинку стула. Только подрагивающая жилка на шее и отличала его от мраморной статуи. Он вздохнул и заговорил:

– Ты не имеешь права упрекать меня хоть в чём-то. Ты в своей жалкой жизни ничего и ни для кого не сделал из любви, и понятия не имеешь, о чём говоришь.

– Тогда объясни! Расскажи, какой ты несчастный! – Тед уселся напротив О’Лири.

Тот посмотрел на детектива, будто на огромного слизняка. Рэдмаунт смущённо откашлялся.

– Извини, я не то хотел сказать, не хотел тебя обидеть, в общем…

– Тогда я отправил письмо для Реми Оноре, а ответ получил от неё. Узнал, что Елена осталась в Саффолке, а Де Ла Рю перебрался в Лондон. Мы обменялись новостями, и я приехал навестить её. Им было и хорошо вместе, и невыносимо одновременно, часто ссорились, изводили друг друга. Она захотела уехать со мной, Охотник устроил скандал, запретил появляться у них. Один раз вернул её уже с дороги, пытался держать под замком. Наивный. Тогда она попросила о помощи, придумала, как вырваться из этого брака… Чтобы не устраивать бедствий для людей, обойтись без разрушений. Она всегда жалела смертных.

Он глотнул воды и посмотрел на светлеющее небо над городом. Память явно тяготила его.

– Весь расчёт был на то, что она проснётся в том же склепе, где её оставят, такое бывало раньше…

От взгляда серо-голубых глаз Тед вздрогнул, как будто по его спине пробежало что-то холодное и колючее.

– Ты убил её? – догадался детектив.

Йен перевёл дыхание и спокойно продолжил, глядя сквозь Теда куда-то в прошлое.

– У нас не было другого выхода. Не было времени искать яд. Муж собирался увезти её. Мечтал спрятать от всех. Елена не хотела, чтобы мы дрались, боялась, что Охотник убьёт меня на дуэли, и она опять останется с ним одна. Она намеревалась избавиться от Вольмера. Хотя бы на время.

– Она хотела подставить его?

– Да. Всё рассчитала, отпустила прислугу на вечер. Но случайность задержала его в пути, Охотник получил алиби. Служанки свидетельствовали, что обнаружили хозяйку мёртвой до возвращения её супруга в город. Под суд он всё-таки отправился, и на заседании…

– Подожди! Так ты убил её?! – перебил его Тед. О’Лири поморщился как от боли, но не удостоил собеседника взглядом.

– Я поклялся служить, и не мог отказать.

Он закрыл глаза, и под опущенными веками замелькали воспоминания, обжигая и мучая.

Зелёное платье, залитое горячей кровью. Он ощущал её боль, и плакал, сжимая женщину в объятиях. Когда сердце остановилось, и она перестала дышать, опустил на пол, оставив на виду охотничий нож, как было велено. Он ушёл через сад. И хотя луна едва светила между туч, он знал, чувствовал, как его страдание, гнев и ярость оковывают цветущие кусты льдом, как замерзает во дворе колодец, и покрываются морозными узорами окна, мимо которых он проходит.

– Господи! И что было дальше?

– Дальше? – Йен взглянул на него. – Она проснулась в другой стране и через год. А я тогда остался один на один с Охотником. Как же он рассвирепел, когда понял, что она обвела его вокруг пальца. Дальше всё было просто. Громкая ссора, публичное оскорбление, дуэль. Я победил и спешно покинул Англию.

– Когда вы снова встретились? – тихо спросил Рэдмаунт.

– Через пару лет. Эмер нашёл её в Италии, помог.… Знаешь, я часто думаю, что память – зло и кара. Зачем помнить столько всего? Как безмятежно и невесомо незнание, и…

– Она осталась с Арманом? – перебил Тед.

– Ненадолго, ей скучно с ним. Она позвала меня. С небольшими перерывами я был рядом с ней почти сорок лет. Елена считает себя должной, обязанной всем Живущим Давно. Мы много путешествовали, но меня она не прогоняла никогда. А потом во французской провинции Охотник выследил и загнал в клетку Маккинли, тогда она выкупила оборотня за пять лет…

– Об этом мне рассказывал Реми. Подожди. Так всё-таки, раз ты с ней больше времени, чем остальные, то должен быть и сильнее всех, и …? Я спрашивал об этом Вольмера, и он…

Тед осёкся, не желая повторять. Йен пристально смотрел на него, потом опустил глаза.

– Я знаю, что он тебе ответил. И это правда.

– То есть, хочешь сказать, что за десять веков ни разу…?!

– Да. Для этого всегда находились горничные. А с ней я был рядом, обнимал, согревал, и только. Я знаю и помню каждый сантиметр её тела, но она никогда мне не принадлежала.

При этих словах пальцы его левой руки провели по воздуху, будто желая погладить. Йен с сожалением сжал в ладони пустоту.

– Что может быть большим извращением, чем жить с любимой женщиной и не спать с нею!?

Наконец-то хищная зубастая улыбка осветила бледное лицо. Тед тоже неловко и нервно рассмеялся:

– Вы все просто безумно потрясающие существа!

– Даже не представляешь себе, насколько!