Тайны затерянных звезд. Том 5

Глава 23

У нас есть космические корабли, бороздящие просторы Вселенной, висящие посреди бесконечного ничто станции, на которых живут тысячи людей, мы способны выкапывать до ядра целые планеты и выворачивать наизнанку само мироздание, заставляя физические тела двигаться быстрее, чем им положено это делать по всем законам физики.

И при всём этом — ключ. Ключ в замке зажигания.

Меня всегда поражало, насколько связаны на самом деле понятия «дорогой» и «странный». Вот тот же «Хион» — он же явно стоит не пять юнитов, вполне возможно, что все пять миллионов. Дорогая, короче, игрушка. Красивая игрушка, представительная, изящная, всем своим видом транслирующая: «Смотри, как я технологична и современна».

Даже внутри у неё сплошь современные материалы и самые смелые дизайнерские решения, которые в обычном гравикаре смотрелись бы примерно так же хорошо, как антиматериальная торпеда, присобаченная к «Затерянным звёздам» на строительные стяжки. А тут они не просто как родные, они и есть — родные.

И при всём при этом — ключ в замке зажигания, словно в музейном экспонате.

Скорее всего, конечно, это никакой не ключ, а сложное устройство, которое только выглядит как ключ. На самом деле там внутри, например спрятан сканер отпечатков пальцев, а то, может, и ДНК заодно, и ещё какие-нибудь датчики системы безопасности. Да скорее всего этот ключ и из замка-то вытащить нельзя, потому что он представляет из себя единое целое с машиной, а можно его только повернуть, чтобы запустить её.

Но, судя по всему, именно для этого тут и был ключ — чтобы повернуть и запустить. Потому что как только Кори его повернула, вся панель «Хиона» засветилась мягким золотистым светом, а комбинацию приборов прорезали тонкие золотистые линии, сбегающиеся в черту и складывающиеся в цифры показаний спидометра, альтиметра и ещё каких-то там местных приборов.

Когда под ногами едва слышно загудели гравитационные приводы, Кори буквально просияла. Она улыбнулась так тепло, открыто и мечтательно, как не улыбалась на моей памяти ни разу. Даже на борту «Затерянных звёзд» я ни разу не видел, чтобы она так улыбалась. Даже когда речь заходила о её маме.

Это было не просто что-то проглянувшее через оболочку агрессии и отстранённости, за которыми Кори пряталась от всех опасностей внешнего мира, это было что-то совершенно новое. Словно Кори только что на моих глазах полностью избавилась от всей этой оболочки, сбросив её как гусеница сбрасывает кокон, превращаясь в прекрасную бабочку.

— Шрап… — едва слышно прошептала Кори, осторожно отпуская ключ и так же осторожно кладя руку на штурвал, заменяющий здесь руль. — Это просто… Невероятно…

— Отлично подмечено, юная леди! — тут же обрадовался Адамас у нас за спиной. — Думаю, это вполне можно сделать одним из слоганов рекламной кампании! «Мутцукани „Хион“ — это просто невероятно!» Как вам, а? По-моему, просто невероятно!

— Ну не знаю, — лениво ответил я, не оборачиваясь. — Звучит-то, конечно, неплохо, но вот насколько соответствует действительно? Лично я пока что ничего «невероятного» не увидел.

— Так это потому, что ничего невероятного и не происходит! — обрадовался Адамас. — Невероятное начнёт происходить, когда наша юная леди наконец-то выйдет из благоговейного ступора и нажмёт на газ!

— Кори! — позвал я. — Кори, ау! На связь!

Девушка только со второго раза поняла, что обращаются к ней. Она несколько раз моргнула, крепко зажмуривая глаза, и посмотрела на меня уже более осмысленным взглядом:

— Да, я тут… Всё нормально… Просто, когда он завёлся, когда я повернула ключ… Знаешь, ощущение, словно будишь огромного сильного зверя… И знаешь, что, проснувшись, он будет рад тебя видеть.

— О да! — даже не пытаясь скрыть удовлетворение, поддакнул Адамас. — Именно поэтому было решено поставить систему активации в виде старого архаичного ключа. Опросы и тесты фокус-групп показали, что именно этот вариант в большинстве случаев даёт пользователю то самое ощущение господства над чем-то великим и могучим.

— Что есть то есть… — счастливо прошептала Кори, немного пришедшая в себя. — Но я… Я в порядке, да. Поехали уже наконец.

— Только тебя и ждём, — подначил я девушку и получил в ответ взгляд. И не агрессивный, как обычно в подобных ситуациях, а наоборот — добрый и нежный.

Чудеса, да и только…

Кори медленно и осторожно надавила на педаль газа и вкрадчивое мурчание под нашими ногами сменило тональность. «Хион», до этого момента паривший на магнитной подушке, приподнялся на антигравитационном поле ещё выше, и аккуратно соскользнул с подиума, как вода со стекла. Нас при этом даже не качнуло, несмотря на то что мы упали на целый метр — подвеска у машины была просто высший класс.

— Ощутили, а, ощутили? — довольно спросил Адамас. — Подвеска просто идеальная! Каждый гравитационный привод развязан с пассажирской капсулой, поэтому изменения высоты вплоть до полутора метров просто не ощущаются, когда вы сидите внутри!

— Да, впечатляет… — скучным тоном ответил я, глядя в окно. — Но пока не особо.

— Тихо… — едва слышно прошептала Кори. — Не мешайте… Я наслаждаюсь.

Она аккуратно вывела «Хион» на широкую дорогу позади подиума, и слегка притопила педаль газа, заставляя гравикар ускориться.

— Куда ведёт эта дорога? — спросила она, не поворачиваясь, и Адамас ответил:

— Она обходит курорт по кругу и выводит за его пределы, если вам интересно!

— Это хорошо… — непонятно ответила Кори и прибавила ещё газу.

Гравикар ещё немного приподнялся над дорогой, набирая запас по высоте на случай, если перед нами попадётся какое-то препятствие. Стандартная процедура для всех гравикаров — чем больше скорость, тем больше должна быть и высота, на которой идёт машина, тогда и подвеска с большей вероятностью съест неровность, и водитель, сидящий выше, раньше её увидит.

Впрочем, в «Хионе» водитель явно стоит где-то на самых последних местах в списке средств обнаружения угрозы. Тут наверняка полным-полно всяких лидаров, камер, и прочих систем, которые обнаружат коварную кочку задолго до того, как той взбредёт в голову расположиться на пути следования гравикара.

— А что вообще значит «Хион»? — спросил я, обернувшись в сторону Адамаса.

— Снег… — вместо него ответила Кори, не отрывающая взгляда от бегущей под ноги дороги. — Оно означает «снег» на одном из древнейших языков.

— Браво, юная леди! — обрадовался Адамас. — Вот это познания!

Я, конечно, мало снега видел в своей жизни, всё больше лёд, но кое-что общее у «Хиона» с ним действительно есть. Гравикар такой же бесшумный и такой же плавный на ходу, разве что двигается в другой плоскости — в горизонтальной вместо вертикальной.

Только вот какого хрена он чёрный? В смысле, понятно, что можно заказать себе машину любого цвета, но для тестовой модели было бы логичнее выбрать белый, раз уж он «снег».

Внезапно гравикар очевидно замедлился, хотя в наших креслах этого совершенно не чувствовалось, и я только по мелькающим в окнах пальмах понял, что скорость падает.

— Ну вот… — расстроилась Кори, глядя на перебегающую дорогу парочку.

Они промелькнули в свете фар слева направо, и я даже успел их рассмотреть — это были те самые, из челнока. Любитель баров и его спутница, которая как раз бары не любила. Они быстренько перебежали через дорогу, нисколько не смущаясь тем, что тут нет даже намёка на переход. Толстячок на ходу несколько раз обернулся, из-за чего споткнулся и чуть не упал, а, достигнув противоположной стороны дороги, остановился, достал терминал и принялся снимать «Хион», а сам гравикар двинулся дальше.

— Умный слишком… — вздохнула Кори.

— Кто? — не понял я.

— «Хион», — снова вздохнула Кори и погладила руль.

— Разве это плохо? — удивился Адамас. — Безопасность людей в приоритете нашей компании, любых людей, в том числе и пешеходов!

— Да не плохо, конечно, — вздохнула Кори. — Просто на этой дороге мы толком и не разгонимся, получается. Всегда найдутся какие-нибудь суицидники.

— Так, а зачем ограничиваться дорогой? — обрадовался Адамас. — Я же говорил, что этот путь ведёт в том числе и за пределы курорта! Там-то точно никто нам не помешает разогнаться как следует и проверить максималку этого красавца!

— Думаешь? — с сомнением спросил я. — А что там вообще за пределами курорта?

— На востоке есть прекрасная равнина, на которой практически нет никаких препятствий, только ровная гладь от горизонта до горизонта! — довольно ответил Адамас, который явно давно уже узнал об этом и теперь только и ждал повода использовать эту информацию по прямому назначению. — А даже если таковые и найдутся, то не переживайте — максимальная высота движения «Хиона»…

— Шестьсот двадцать два сантиметра. — закончила за него Кори. — Поэтому он может двигаться даже по пересечённой местности, недоступной для движения на колёсном транспорте.

— Браво, юная леди, снова браво! — засмеялся Адамас. — Если бы мы проводили викторину, в которой «Хион» был бы главным призом, уверен, вы бы её выиграли!

— Вы бы тогда разорились, — хмыкнул я.

— Ваша правда! — не стал спорить Адамас. — Поэтому остаётся только радоваться, что такой викторины мы, ха-ха, не проводили! А мы как раз приехали, вот сюда, юная леди, сворачивайте!

Кори послушно крутнула штурвал и «Хион» свернул на перпендикулярную дорогу, которая уводила прочь от курорта.

Мы неторопливо доехали до невысокой стены, ограждающей курорт по периметру, но не предназначенной для того, чтобы посетители не выходили наружу. Каждый посетитель перед тем, как ступить на землю «Фортуны» подписывал отказ от претензий в случае, если он по своей воле окажется за пределами курорта. Стена была скорее от случайных зверей, которые могли забрести на территорию отдыхающих, и поэтому высотой она была всего-то метра два.

— Наша страховка, о которой ранее шла речь, сохранится, если мы выберемся за пределы курорта? — спросил я, поворачиваясь к Адамасу с терминалом в руках, на котором уже была включена запись видео.

— Да, конечно! — заверил он меня. — За все неудобства, травмы и увечья, в том числе психологические, что вы получите внутри нашего «Хиона» мы несём полную ответственность!

Что ж, это действительно сильный ход. Особенно по отношению к такому человеку, как Кори. Выжать максимум из машины своей мечты она никогда не откажется, даже если для этого необходимо будет выехать за пределы курорта на свой страх и риск. А то, что они при этом берут на себя полную ответственность за всё, что произойдёт — это буквально расписка в своей уверенности в том, что ничего и не произойдёт. И если действительно не произойдёт — это же такой мощный рекламный инструмент будет!

Мы подъехали к воротам, и они после небольшой задержки открылись перед нами.

— А зачем тут ворота? — спросила Кори, с любопытством оглядываясь по сторонам.

— Много зачем, — ответил Адамас. — Например, для снабжения курорта, ведь технический космодром находится за стенами. Ну или, — только я вам этого не говорил! — для не совсем легальных экскурсий по диким местам для всяких богатеев! В том числе с охотой!

Ворота отъехали в сторону и перед нами, как и предрекал Адамас, открылась равнина. Желтоватая земля, местами поросшая островками зелёной, с фиолетовым отливом, травы, редкие валуны тут и там, а вдалеке, на самой границе видимости — зазубренная полоска гор.

— Вот это другое дело… — выдохнула Кори, и в её голосе явственно прорезалось предвкушение и даже какое-то возбуждение. Она бросила на меня короткий взгляд, прикусила нижнюю губу и надавила на педаль.

«Хион» рванул вперёд, как выпущенный из кольца магнитных ловушек на свободу фотон. Прямо с места набрал огромную скорость, и при этом я совершенно ничего не почувствовал — настолько хорошо кресло отрабатывало все неприятные ощущения, включая перегрузку!

— Ну как? — самодовольно осведомился Адамас, когда скорость подошла к отметке в двести. — Что-нибудь ощущаете?

— Только полный кайф! — возбуждённо ответила Кори, сжимая штурвал «Хиона» так, словно от этого зависела её жизнь. — И больше ничего!

И она говорила правду. В том смысле, что больше ничего не ощущалось. Я действительно ничего не испытывал и только лишь мелькающие над головой облака, тоже имеющие фиолетовый отлив, как и всё на этой планете, говорили о том, с какой скоростью на самом деле мы несёмся. Расти на этой равнине хотя бы деревья, можно было бы ориентироваться на них, но в нашем распоряжении были одни только камни, которые вжух — и остались за спиной, даже непонятно, был ли он вообще или всё это лишь какой-то краткий оптический эффект?

«Хион» мчался к горам, которые вырастали прямо на глазах. Буквально за пять минут их силуэт увеличился вдвое, а ещё через пять — втрое. Кори разогнала гравикар до максимума, стрелка спидометра уползла за триста километров в час и опасно упёрлась в красную зону, сам цвет которой намекал, что заходить в неё не рекомендуется. Кори и не заходила. Она виртуозно работала педалью газа, держа скорость прямо на самой границе чёрного и красного секторов и не отрываясь смотрела перед собой.

— Так-так… — внезапно произнёс Адамас. — Мне очень жаль, но наш тест-драйв придётся свернуть.

— Что такое? — Кори даже обернулась на ходу. — Мы что-то сделали не так?

— Нет-нет, что вы, всё отлично, вы отличный пилот! — засуетился Адамас. — Просто мне тут передали погодную сводку, и оказывается, что в наш район стремительно движется буря. Не хотелось бы в неё попасть.

— Это опасно? — осведомился я.

— Как вам сказать… — уклончиво ответил Адамас. — Сама по себе буря, конечно, не сильно опасна, но вот то, что она с собой несёт… Дело в том, что на «Фортуне-три» очень высока ионная активность, и здешние бури несут с собой очень много заряженных частиц, которые в свою очередь вызывают сильные магнитные всплески. Курорт от них защищён магнитным щитом, а вот мы можем стать лёгкой добычей. «Хион» никто не тестировал в таких условиях, и я не могу сказать, как он себя поведёт в такой ситуации. Поэтому давайте доедем вот до этих гор, а там развернёмся и в обратный путь. Как раз должны успеть до начала бури!

— Ладно… — слегка разочарованно вздохнула Кори. — До гор так до гор.

Если бы можно было ехать ещё быстрее, Кори бы это сделала, но увы. И так неслись на максимуме, поэтому гор достигли буквально через несколько минут. Они нависли над нами — серые, высокие, неприступные, растущие прямо из земли, без какого-то перехода, словно они пропороли планету и теперь торчат, как застрявший в теле обломок…

А с севера на нас двигалась буря. Я уже видел тёмную полоску на горизонте, от которой периодически к земле протягивались белые нитки молний. И не было никаких сомнений, что она движется к нам.

— Всё, назад! — азартно доложила Кори, кладя руку на рычаг аварийного тормоза. — Разворот, держитесь!

Я уже представлял себе, что она собирается сделать — метровый разворот, манёвр, доступный только транспортным средствам типа гравикара, которое не касается ничем земли. Машина резко разворачивается прямо на ходу, при этом сильно проваливаясь на нос и гася собственную скорость собственными же приводами, которые на какую-то секунду направлены назад. Обычно для этой процедуры хватает всего лишь метра пространства, из-за чего его так и назвали.

А ещё в процессе этого люди внутри испытывают колоссальные перегрузки, но кресла «Хиона» должны нас защитить от этого. На них вся надежда.

Кори резко рванула штурвал в сторону, и одновременно с ним на одно мгновение дёрнула и тормоз тоже. «Хион» резко развернулся на одном месте, продолжая лететь задом наперёд, и Кори тут же выжала полный газ, заставляя его двигаться против инерции.

«Хион» завибрировал, приводы под ногами завыли, вытягивая из реактора максимум энергии…

А потом все стихло и гравикар с высоты шесть метров рухнул на землю.