9. ДОМОГАТЕЛЬСТВА МИСТЕРА ЛУММУСА

Ближе к середине того же дня Роб пришел в себя в светлой стерильной комнате, которая служила амбулаторией для штаба конпэтов.

Осмотревшись, Роб обнаружил, что на нем нет ничего, кроме больничных трусов. Он лежал в душистой, проточной воде гидрокровати. На противоположной стене висела диагностическая доска, где электронными буквами было написано:

Эдисон, Р. Постельный режим (временно).

Состояние: выздоровление нормальное.

Срок выписки: после пробуждения.

С одной стороны полукруглой ванны-кровати стояли Саймон Линг с дочерью и смотрели на Роба, приходившего в сознание.

Роб резко сел, вызвав всплески воды.

– Что случилось?

– Ничего серьезного, – ответил Саймон. – Ты просто первый раз пообщался с эмптсом.

Роб подвигал в воде руками и ногами.

– Я чувствую себя в порядке. Немного болит голова, а так все нормально.

– Диагностические приборы исследовали тебя в течение получаса, – сообщила ему Линдси. – Затем ты получил полный курс релаксации, после чего спал два часа.

Командир показал на светящееся табло с историей болезни пациента Эдисона.

– Ты можешь уходить, прямо сейчас. Одежда твоя вон там, за той качающейся ширмой.

Роб осторожно вылез из ванны. Оставляя на полу мокрые следы, он зашел за ширму. Там, бросив пропитанные водой трусы в контейнер, начал надевать свою одежду, которая снова была теплой и свежей после ультразвуковой стирки. С этого момента – он самый стерильный гость Далекой звезды.

Надевая рубашку, Роб вспомнил тот дикий калейдоскоп видений и образов, проносившийся в его голове, когда он упал на траву.

– Я получил большую дозу эмптинга, да? – спросил он из-за ширмы.

– Да, так, – ответил Саймон. – Эмптс произвел сильное воздействие на твою психику.

– Я тогда смог вспомнить, кто я и где нахожусь. Но с большим трудом. А зачем я прибыл на Далекую звезду, никак не мог понять.

– Все неприятное, что было у тебя в прошлом, стерлось из твоей памяти, – сказал Саймон. – Теперь тебе понятно, почему эмптсы такие ценные, – они лечат душевнобольных людей.

Роб поежился, подумав о своем отце, «Маджестике», о цели своего путешествия на далекую планету. На короткое время все это исчезло из головы под влиянием энергии необычного, редкостного свойства, выделяемой маленьким визжащим живым шариком.

– Теперь я знаю.

Робу вспомнилось и другое – злые с прищуром голубые глаза бородатого мужчины.

– А кто этот парень, догонявший эмптса, командир? Хозяин животного?

Роб подумал, что ослышался, когда Линдси ответила:

– Безродный.

– Что ты сказала?

– Хозяина эмптса зовут Безродным, – говорил командир. – Никто не знает его настоящего имени. Он землянин и очень похож на сумасшедшего. Живет на территории заповедника уже много лет. Ты, наверное, не заметил, но от тесного общения с эмптсами он почти разучился разговаривать. Еще до того, как я приехал сюда, конпэты относились к нему с терпимостью, так как большого вреда от него нет. Один раз мы попытались затащить его в эту амбулаторию для лечения. Он пришел в такую ярость, что мы решили оставить его в покое и больше не трогать.

Роб оделся и вышел из-за ширмы, которая быстро автоматически сложилась и исчезла в отверстии стены.

– Так значит, эмптс, которого я поймал, – его личное животное?

– Да, один из тех немногих, на владение которыми мы даем разрешение, – подтвердил Саймон.

– А что делал этот Безродный в городе?

– Он приходит в Тчерчилл за продуктами каждый месяц или почти каждый месяц, – ответила Линдси.

Саймон, усмехнувшись, сказал Робу:

– Однако ты поступил благородно.

Роб ответил тоже с улыбкой:

– Расскажите, как действует эмптинг на организм!

В памяти Роба снова всплыло лицо с задубевшей кожей, выглядевшее и молодым, и старым одновременно, лицо человека по имени Безродный. Особенно Робу запомнился злобный взгляд его сощуренных голубых глаз. Он рассказал об этом Саймону и Линдси.

Саймон Линг достал музыкальную трубку и коробочку с табаком, которым набил чашечку трубки. Ароматный дым и старинная музыка Брамса заполнили больничную палату. Саймон рассказывал:

– Безродный и раньше появлялся здесь в неистовом состоянии. Он находится в гневе до тех пор, пока ему не возвращают эмптса. Двое моих людей упали без чувств вот так же, как ты, когда ловили его убежавшую бестию. По-другому поймать эмптсов невозможно. Обрызгивать их усыпляющими веществами бесполезно. Вот почему конпэты должны быть очень крепкими и выносливыми. Не каждый человек может выдержать испытание эмптингом пять или шесть раз за день в период прореживания заповедника. Сегодня Безродный опять явился в невменяемом состоянии. Он, вероятно, решил, что именно ты отвечаешь за поимку его эмптса. Вот так сцена! Но ты уже знаешь, что это за человек…

Покачивая головой, Саймон с помощью мундштука трубки изобразил винтообразное движение у своего виска.

– Так я могу уходить? – спросил Роб.

– Хоть сейчас, – ответил Саймон.

Они вышли из комнаты и направились по коридору, который вел, по всей вероятности, к кабинету командира. Саймон остановился у двери.

Линдси добавила к тому, что уже рассказал Саймон:

– Папа пытался объяснить Безродному, что ты хотел только одного: помочь ему поймать эмптса. Папа сказал, что ты гость на Далекой звезде и незнаком еще с существами…

– Странная вещь, – прервал дочь Саймон, держа в руке трубку, из которой лились звуки струнного оркестра и вырывались душистые клубы дыма. – Когда я упомянул твое имя – Роб Эдисон – и сказал, что ты с планеты Деллкарт-4, мне показалось, это разозлило нашего бедного бродягу еще больше. Он стал совершенно белым, хотя очень непросто побледнеть человеку, который круглый год живет под открытым небом. Ну, да ладно, я полагаю, все это связано с его страхом, что мы можем навредить его эмптсу или совсем не отдадим ему его любимца. Мы уже починили разорванную цепочку. Сейчас Безродный и его эмптс возвращаются в заповедник. Мы вынуждены переправлять его через линию заграждений в специальном флайере каждый раз, когда он появляется в городе. Одна морока!

– Нужно быть добрыми с такими, как он, папа, – сказала Линдси. – Мне жалко его. По-моему, он еще не очень старый человек.

– Он и не старый. Если бы не его рассудок… Ну, так, Роб… – крепкая рука командира по-дружески легла на плечо Роба. – Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы лететь на своем собственном…

Роб выразил полную готовность.

– Тогда мы с Линдси прощаемся с тобой до завтра. У нас есть дела перед обедом. Твой флайер будет готов вовремя. Он будет ждать тебя на авиадроме завтра утром в 9.30. У тебя не возникнет трудностей с расспросами на станции Филекса. Там можно получить подробные инструкции, включив один из компьютеров. Обязательно приходи сюда, когда вернешься к полудню. Мне интересно знать результаты поездки.

– Благодарю вас, командир, за все, – сказал Роб и направился к выходу.

– Роб!

Он обернулся. Улыбка на лице Линдси говорила о том, что о нем заботятся.

– Хорошей судьбы тебе на нашей планете.

Саймон, заметив восхищенное выражение лица дочери, усмехнулся:

– Так у нас принято желать удачи, Роб.

Он помахал рукой и скрылся в кабинете.

Роб быстро спустился по старомодной стационарной лестнице. Он вспомнил выражение глаз Линдси, когда вышел на авеню Большой Медведицы, залитое лучами поздно заходящего на Далекой звезде солнца. Чем больше он думал о девушке, тем легче становилось у него на душе.

Роб направлялся в центральное кафе, чтобы перекусить. После встречи с эмптсом он чувствовал себя уставшим. Ему хотелось поскорее вернуться в гостиницу и выспаться перед завтрашним путешествием на станцию Филекса. Радостное возбуждение овладело его душой.

Однако радость вскоре омрачилась внезапным ощущением того, что за ним следят.

Роб внимательно осмотрелся, пристально вглядываясь в шумную толпу людей, снующих по улице в этот ранний вечер. Никого из них он не узнавал.

В недоумении Роб пошел дальше, дошел до кафе и зашел в него.

Через двадцать минут он снова был на улице. На всем протяжении пути до гостиницы чувство постоянной слежки не оставляло Роба. Он подошел к киоску и потратил самую мелкую монету на перфогазету, хотя его совсем не интересовали последние городские новости, которые можно было узнать, вставив газету в читальный аппарат в номере гостиницы. Ему хотелось осмотреть улицу.

Но он опять не увидел ничего подозрительного и продолжил свой путь к гостинице.

Роб надеялся на крепкий сон без сновидений перед поездкой на станцию Филекса. Однако ему снились визгливые эмптсы, за которыми гнались бородатые молодые мужики в грязной одежде, превращавшиеся через некоторое время в страшных старцев. Они проклинали имя Роба и испепеляли его узкими щелками голубых глаз, наполненных необъяснимой ненавистью.

Когда Роб вышел из гостиницы на следующее утро в 8.45, его окликнули.

– Переходи сюда, молодой господин!

Роб с удивлением узнал Луммуса. Тот махал ему рукой с соседней дорожки для пешеходов.

Роб сразу насторожился. Он покачал головой, показывая всем своим видом, что очень спешит. Повернувшись к Луммусу спиной, Роб стал на дорожку, двигавшуюся в противоположном направлении. Луммус последовал за Робом и догнал его, тяжело дыша ему прямо в затылок.

Роб закружился на месте волчком, когда Луммус вытолкнул его в полутемную сводчатую галерею – вход в косметический магазин, который еще не был открыт для посетителей.

– Прочь с моей дороги, – закричал Роб. – Я спешу.

– Но я настоятельно требую поговорить, молодой господин. Очень настоятельно, – карие глаза-объективы Луммуса были явно недружелюбными. А губы сложены в такое положение, которое нельзя было назвать улыбкой даже с большой натяжкой. – Если ты собираешься позвать полицейского, не вздумай. Ты этого не сделаешь, если дорожишь личной безопасностью очаровательной молодой леди, с которой ты вчера гулял по городу.

По телу Роба побежали мурашки.

Толстые пальцы коммивояжера бесшумно барабанили по его жирному брюху. В прохладной полутьме галереи слышался женский голос, рекламирующий косметику. Голова Бартона Луммуса, похожая на дыню с бородкой, казалась Робу омерзительной. Дьявольски подмигивая, голова плавала в глазах Роба.

– Что угрожает дочери командира? – быстро спросил Роб.

По искривленным жирным губам Луммуса снова пробежало что-то наподобие улыбки.

– Ничего страшного, уверяю тебя. Идем, идем, молодой мистер! Давай все обсудим, поговорим, как мужчина с мужчиной. Мое внимание привлекло то, что ты добиваешься получения пропуска для посещения заповедника эмптсов.

– Но об этом не знает никто, кроме командира! – Роб был вконец озадачен.

Луммус поднял палец весь в жирных желтых пятнах.

– Ничего подобного! Не знает никто, кроме тех, кто был в кабинете командира, когда там шел разговор о пропуске, да еще тех, кто был снаружи, имея при себе небольшое электронное подслушивающее устройство.

– Вы все слышали…

– Совершенно верно. Мне необходимо разрешение на вход в заповедник. Что может быть лучше, чем установить пост подслушивания возле штаба? Откровенно говоря, я приготовился ждать несколько дней. Даже недель! А тут такая удача, не правда ли, молодой господин? Внезапно появляется человек, с которым я уже знаком, и быстро получает разрешение!

Необыкновенно сильная рука Луммуса охватила запястье Роба.

– Она ведь уже у тебя, эта карточка с кодами для флайера, не так ли?

Роб сразу вспомнил другое. Отпрянув назад, он спросил:

– Вы имеете в виду карточку, которую пытались вытащить из моего кармана?

– Как раз сейчас я это и сделаю.

– На ней остался отпечаток вашего пальца.

Луммус отпустил руку Роба, причинив ему боль, и грязно выругался.

– Что общего между всем этим и Линдси Линг? – со злостью спросил Роб.

– Она для меня просто средство, чтобы склонить тебя к сотрудничеству. Утром, после ухода ее отца из дому, мой робот Блеко и я пробрались к ней и… ну, в общем, попросили ее составить нам компанию. В настоящий момент мой зеленокожий компаньон находится вместе с девушкой в парке возле флайеродрома и ждет нас. Как ты понимаешь, никто не задержит нас, потому что у тебя есть пропуск-карточка. И мы все отправимся в пустыню. Я, этот бесчувственный мошенник Блеко, мисс Линг и ты с шифрокартой.

– Вы похитили Линдси? – гневно выкрикнул Роб.

– Грубо сказано. Но правильно.

– Вы совсем не коммерсант. Вы не кто иной, как подлый…

Луммус сильно ударил Роба по щеке.

– Замолкни!

Какое-то мгновение жирное лицо Луммуса не выражало ничего, кроме ярости. Потом он взял себя в руки. Невыносимо противная ухмылка снова появилась на его губах, и он опять взгромоздил свою тяжелую руку на плечо Роба.

– Пожалуйста, подумай хорошенько, юноша. Если ты не сделаешь все, как я говорю, у девушки будут большие неприятности, – Бартон Луммус сделал долгий, шумный вдох. – Ну, что, идем?

Загрузка...