Тайны далекой звезды

3. «ИСКРЕННЕ ВАШ, ХОЛЛИС КИП»

Механический судья автоматически выдвигающейся рукой в центре гравибольной площадки снова ввел мяч в игру.

Мяч с громким хлопком вырвался из мягких держателей. Судья-автомат быстро и шумно скрылся в полу. Благодаря легкому газу внутри мяч поднялся почти к сводчатому потолку. На трибунах по обе стороны корта громко кричали, свистели и топали ногами болельщики каждой из команд.

Игровую площадку освещал неяркий красный свет сверху.

– Переходим в наступление! – крикнул Тэл Эрун.

Роб кинулся к месту заднего защитника. Бай Винтерз мчался по левому крылу корта. Вырвавшись вперед, Тэл Эрун взял мяч на прицел своей ромбовидной ракеткой.

С противоположной стороны площадки наступал квартет Синих. Роб занял свое место, стараясь прочно стоять на скользкой пластиковой поверхности пола. Играя в качестве форварда, Тэл должен был поймать мяч и передать его одному из товарищей по команде. Роб посмотрел на светящиеся часы в конце спортивной площадки – они начали отсчитывать последние две минуты игры. Световое табло сообщало счет: Синие – 8, Красные – 6.

Роб почувствовал, как у него болит все тело. Обычно он совсем не уставал от четырех двенадцатиминутных таймов гравибольной игры. Сегодня же от усталости ноги казались ватными, непослушными.

Краем глаза Роб видел, что на своем левом фланге Синие производят перестановку в нескольких футах от него, готовясь подстраховывать его действия. Громкие возгласы и хлопки с трибун, неоднократно повторяемые эхом, заполняли корт снизу доверху. Тэл Эрун высоко подпрыгнул и одновременно привел в готовность ромбовидную ловушку, прижав большим пальцем защелку на ладони. Притягивающая к себе мяч трубка была прикреплена к тыльной стороне правой руки Тэла. Взметнувшись всем телом высоко над полом корта, Тэл поднял руку, в которой параллельно к ней он держал трубку-ловушку. Мяч, находившийся в это время высоко над головами игроков, попал в поле действия всасывающего эффекта, которым обладала трубка благодаря малюсенькому, но очень мощному моторчику. Мяч начал спускаться к Тэлу.

Болельщики Красных начали кричать и топать ногами еще сильнее. Тэл притягивал мяч все ниже и ниже, пока он не попал в раструб ловушки. Тэл сразу же резко развернулся, одновременно отключив всасывание, и, опустив руку вниз, приготовился к передаче мяча Робу.

Мяч проследовал в конец трубки, которая была теперь почти в горизонтальном положении. Так как гравитационный эффект исчез, мяч выстрелил в направлении Роба, а потом начал подниматься вверх.

Роб кинулся в атаку. Он привел в действие движок гравитационной трубки защелкой на ладони – и поймал поднимавшийся мяч в самый последний момент. Мяч остановился и закачался в воздухе как бы в нерешительности.

– Опускай, опускай! – кричали болельщики команды Красных.

Мяч со свистом влетел в трубку Роба. Он сделал шесть зигзагообразных шагов в направлении цели, держа ловушку с мячом так, чтобы уберечь ее от игрока Синих, преследовавшего его. В глазах Роба промелькнуло лицо Керри Шарки, взметнувшегося вверх в ожидании паса.

Роб, скользнув по полу, остановился и повернулся направо. Тряхнув правой рукой с ракеткой от самого плеча, он одновременно перещелкнул затвор на ладони. Мяч выкатился на пол, а потом начал подниматься вверх по дуговой линии. Робу ничего не оставалось делать, как следить за его движением. Майка и трусы Роба были мокрыми от пота. В этом матче Красных устраивала даже ничья, чтобы стать победителями соревнования по общему результату. Поэтому каждое движение руки и каждая передача мяча другому игроку могли стать решающими. Роб сделал неудачный пас. Он отключил гравитацию на какую-то долю секунды…

Керри Шарки ринулся под взлетающий мяч. Он стремительно поднял руку с трубкой вверх и включил всасывающий прибор.

– Вниз, вниз, вниз! – не умолкая, в едином ритме кричали с трибун.

Мяч то поднимался вверх под действием газа внутри него, то опускался, попадая в засасывающую струю из трубки на руке Шарки.

И вдруг мяч резко взмыл к потолку. Роб громко застонал.

Керри Шарки и Тэл Эрун удивленно уставились на него. Судья-автомат снова появился из-под пола в центре корта и ввел в игру новый мяч. Огни, освещавшие площадку, сменились на голубые. Теперь перешла в наступление команда Синих. Они выиграли еще одно очко в последние секунды матча.

Часы показывали, что время игры истекло. Прозвучал финальный свисток, и на табло появился окончательный счет.

Когда Роб покидал корт, то почувствовал, что у него сильно болит лодыжка. Он вывихнул ее в третьем периоде, но боль ощутил только теперь. Бай Винтерз обогнал его, быстрыми шагами направляясь в душ.

– Ужасно не повезло, – бросил на ходу Бай.

Роб увидел только его спину.

Роб вытер с лица пот и пошел дальше. Они все вели себя одинаково в последнее время – Джо, Тэл и Бай. Они все реже заглядывали к нему в комнату. Оправданием, конечно, служило то, что до конца четверти оставалось всего две недели. После выпускных испытаний впереди их ждут чрезвычайно серьезные экзамены при поступлении в колледж. Для всех наступал очень напряженный период.

Возле Роба появился Керри Шарки и сказал:

– Это был отвратительный пас, Эдисон.

Почти всю четверть Роб терпел насмешки Шарки. Робу потребовалось несколько недель, чтобы заставить себя не реагировать и не отвечать на выпады Керри, хотя это спокойствие Роба было только внешним. Но сейчас, когда ему досаждала еще и боль в лодыжке, Роб не смог сдержаться:

– Мы все допускаем ошибки, Керри. И вообще почему бы тебе, наконец, не заткнуться?

Шарки закрыл вход в душевые, став лицом к Робу, и скривил губы в ехидной гримасе:

– Да, действительно, никто не застрахован от ошибок, но вашу семью просто преследуют большие ошибки.

– Я уже от тебя это слышал.

Роб со злостью схватил Шарки за плечо и оттолкнул его в сторону. Шарки стукнулся о стену. С перекошенным от ярости лицом Роб вбежал в душ.

Керри Шарки, не ожидавший отпора, попятился назад. Роб и сам удивился своему поведению. Он сбросил с себя спортивную форму, стал под струю горячей воды, содержащей моющие средства и питательные вещества для кожи, закрыл глаза и откинул голову назад.

Вода немного успокоила его. Но не совсем.

«Выходить из себя – это отвратительно», – подумал он про себя. Такое явление психологи называют насилием над личностью. Давно устаревшая манера поведения. Имевшая место разве что в двадцатом столетии. Но напрочь забытая в современном мире.

Закончив купание, Роб заметил, что Шарки вышел из-под душа, оделся и покинул находящуюся рядом душевую. Тэл Эрун и Бай Винтерз были на противоположной стороне ванной комнаты, когда Роб пришел туда. Теперь их тоже не было. В мрачном настроении Роб вышел в пустую раздевалку. Он натянул на себя короткие брюки и рубашку и пошел в свою комнату.

Зайдя к себе, он сел на край кровати и с полным безразличием взглянул на кучу кассет с конспектами сегодняшних лекций.

Он должен все это выучить, но желания заниматься совершенно не было.

Робу подумалось, зайдут ли к нему Бай и Тэл, как они всегда это делали после гравибольного матча, чтобы потом предложить пойти что-нибудь перекусить. Он не будет на них в обиде, если они не придут.

Они не пришли.

Полчаса просидел Роб в своей комнате, ничего не делая. А потом отправился к Баю. Сквозь косяк двери пробивался совсем слабый свет, что говорило о том, что Бай ушел. Его можно было найти, запросив через диктофон в конце коридора компьютер, сообщающий о местонахождении того или иного человека. Комната Тэла тоже оказалась пустой. Роб не стал спрашивать у компьютера, куда они ушли.

Уныло опустив плечи, он вернулся в свою комнату. О чем это Бай говорил ему на прошлой неделе? Что все его личные качества изменились к худшему за последнее время? Что он сам лишил себя шансов быть избранным в Созвездие выпускников – пользующийся почетом клуб?

– Ты на всех рычишь, – сказал ему Бай. – Постоянно огрызаешься и насмешничаешь. Неужели ты не можешь забыть о корабле своего отца ни на одну минуту?

– Шарки не дает мне.

– Не обращай на него внимания.

– Не обращать на него внимания, даже когда он употребляет слово «убийца»?

– Ладно, ладно! Я понимаю твои проблемы, – Бай махнул рукой и тогда, уже не в первый раз, ушел от разговора, устав выслушивать одно и то же.

Ну, а Роб устал от своих постоянных мрачных мыслей. Может быть, его отвлекут выпускные экзамены, на которых он надеется получить хорошие отметки, потом подготовка в течение четырехнедельных каникул к поступлению в колледж, а там его захватит учеба… В конце концов, высокие оценки намного важнее друзей.

Роб твердил так снова и снова. Но по-настоящему в это не верил.

Наконец, Роб взял одну из кассет и вставил ее в отверстие воспроизводящего аппарата. Надевая наушники, он вдруг заметил небольшой, слегка поблескивающий зеленый коробок.

Набрав код, он через мгновение вскрыл крышку и обнаружил в маленькой посылке индексированную карточку и небольшую черную пленку.

Роб изучил карточку. Письмо на кусочке пленки размером с марку, отправленное без конверта, переслали из интерната с Ламбет-Омеги микропочтой на ССК. Служебные штемпели на сопроводительной карточке указывали, что письмо прибыло на Ламбет-Омегу восемь дней назад, а на Деллкарте оно появилось сегодня перед полднем.

Роб вставил письмо в читальный аппарат и осветил экран. Лист почтовой бумаги был именным. В заголовке напечатано ярко-зелеными фосфоресцирующими буквами на сером фоне имя владельца бумаги – Холлис Кип. А дальше шел почтовый индекс планеты Прибежище Уимса.

По лицу Роба пробежало удивление. Он знал это имя. Холлис Кип был известным журналистом, автором доброй полдюжины микрокниг. Каждая из них считалась бестселлером, за которым «охотились» тысячи людей. Они готовы были толпиться в очереди, чтобы, опустив свои денежные счета в специальный аппарат, получить взамен микрокарты, которые содержали шестьсот или семьсот страниц самой последней книги Кипа.

«Здесь какая-то ошибка», – подумал Роб.

Но ошибки не было. Письмо адресовано мистеру Роберту Эдисону, в интернат на Ламбет-Омеге. А в примечании было добавлено: «Прошу переслать по месту его пребывания, если возникнет необходимость».

Роб быстро посмотрел в конец письма. Под ним ясно и четко стояла подпись Холлиса Кипа. С чего это такой знаменитый человек решил написать ему?

Роб прочитал одну из книг Кипа в качестве дополнительной литературы по курсу о современной истории космоса. Кипу удалось проделать значительную исследовательскую работу, но не настолько полную, чтобы можно было считать его книгу учебником для школы. Он описал факты и события в занимательной, живой форме, но не был непогрешим в точности. В сущности, преподаватель этого предмета посоветовал ученикам прочитать Кипа только для того, чтобы они имели беглое, общее представление об определенном периоде истории. Учитель также предупредил своих учеников и о том, чтобы они не придавали серьезного значения характеристикам, которые дает в своей книге Кип разным историческим лицам, принимавшим участие в освоении галактики первых лет. Кип умышленно приводил довольно спорные суждения об этих людях, чтобы увеличить интерес читателей к своим произведениям.

Неприятный холодок прошел по сердцу Роба, когда он вспомнил еще одно обстоятельство.

Все книги Холлиса Кипа были о путешествиях в космосе.

Не предвидя ничего хорошего, Роб начал читать.

«Дорогой мистер Эдисон!

Смею надеяться, что вы знакомы с моей работой в области научной литературы. Все мои книги изданы Солнечной прессой. Этой осенью я начинаю готовить материал для своей очередной микрокниги. Пишу я для массового читателя в надежде на то, что люди смогут извлечь что-то полезное для себя, получив информацию о событиях прошлого.

Черновое, рабочее название моей будущей книги даст вам представление о ее теме и цели – «ССК. Первые шаги. Значение для истории». Я намереваюсь в литературной форме рассказать о событиях, сопровождавших появление первых ССК, – о технологических достижениях, об опасностях и невероятных сомнениях и, конечно же, о той высокой цене, которая была заплачена на начальном этапе ради того, чтобы осуществить коренные изменения в освоении нашей галактики, – о многочисленных человеческих жизнях, отданных будущим поколениям людей.

Один из разделов книги будет посвящен трем катастрофам, постигшим громадные ССК в течение этого первоначального периода, речь пойдет в том числе и о том, как пропал ССК «Маджестика», капитаном которого был ваш отец.

В этой связи я бы хотел получить ваше согласие на интервью со мной через межпланетную связь, о дате и времени которого мы договоримся заранее. Мои издатели возьмут на себя оплату нашего разговора. Для меня будут чрезвычайно полезны ваши воспоминания, комментарии и вообще любая информация, имеющая отношение к вашему отцу. Я должен предупредить вас, как я это делаю со всеми, кого интервьюирую, что не могу обещать использовать вашу информацию в том виде, который полностью удовлетворит вас. Моя главная цель – по-своему переосмыслить прошлое».

Роб усмехнулся. А вы уверены, что вашей главной целью не является оклеветать нескольких людей, чтобы всем захотелось прочитать вашу книгу?

Боясь дочитывать последние абзацы, Роб все же вернулся к письму.

«Комиссия по расследованию сделала заключение о роли вашего отца в аварии, происшедшей с „Маджестикой“. Мне важно, однако, услышать ваше личное, беспристрастное мнение об этой трагедии. Рассчитываю, что вы дадите мне такое интервью, так как прошло уже достаточно времени, и боль из-за потери отца, которую вы, должно быть, испытывали, несмотря на то, что были довольно молоды в то время, когда исчезла „Маджестика“, притупилась. Дети часто чувствуют истину лучше, чем взрослые!

Я делаю этот запрос, чтобы составить график интервью на ближайшее время, а также для того, чтобы установить, кто из тех, кого бы мне хотелось проинтервьюировать, согласен на сотрудничество.

Всем сердцем надеюсь, что вы сочтете возможным рассказать о командире «Маджестики» все, что вы о нем помните.

Пожалуйста, свяжитесь со мной по указанному адресу и сообщите о своем решении.

Искренне ваш, Холлис Кип».

Для убедительности Роб еще раз прочитал некоторые из абзацев письма, сделав большее увеличение убористого текста. Холлис Кип намерен полностью – причем, с выгодой для себя – воскресить прошлое и познакомить с ним миллиарды читателей. Вероятнее всего, он не откажет себе в удовольствии описывать людей в свойственной ему манере.

Что если для этого он выбрал именно капитана Дункана Эдисона? Что если Кип считает отца виновным и все снова повторяется?

У Роба все сжалось внутри от страха. Это было хуже, чем появление Керри Шарки. Намного хуже. Кип моментально приобретет аудиторию потрясающих размеров. Рассказ о том, что отец Роба допустил ПКК в управлении кораблем молниеносно появится в тысячах микробиблиотек на сотнях планет и будет храниться там вечно.

Роб со злостью выключил аппарат.

А если отказать Холлису Кипу в интервью, о котором он просит и надеется получить осенью? Но что от этого изменится? Кип добудет сведения другим путем – хотя бы, например, из материалов записывающих приборов. Он может запросто взять массу интервью у таких людей, как Керри Шарки!

Роб не мог совладать с отчаянием, охватывавшим его все сильнее и сильнее. Он снова сел на кровать, опустил голову и сжал ее в руках. В такой позе он просидел минут пять.

И вдруг Роб поднял голову.

На лице не было и следа удрученности. Глаза повеселели, в них появилась решительность.

Ему необходимо срочно кое-что предпринять до того, как Холлис Кип приступит к разбирательству обстоятельств, связанных с роковым стартом с Далекой звезды. К счастью, скоро будет четыре недели официальных каникул перед вступительными экзаменами. Он должен это сделать, чтобы, наконец, доказать правду всем Керри Шарки и Холлисам Кипам.

К Робу вернулась уверенность. Он чувствовал легкое головокружение. Быстро созрели отдельные пункты плана, хотя совсем неправомерно ждать от человека его возраста обдумывания какого-то плана. А подумать было над чем в преддверии поступления в колледж!

Но Роб принял решение, и ему стало гораздо лучше.

Он умылся и приглушил свет в комнате. Взглянул на портрет отца в блестящей платиновой рамке и быстро пошел на этаж воспитателей.

Позвонив в дверь, Роб дождался приглашения войти и чуть ли не с порога сказал:

– Эксфо, когда закончится четверть, я отправлюсь на Далекую звезду. И ты должен помочь мне добраться туда.