Тайны далекой звезды

7. КОМАНДИР КОНПЭТОВ

Саймон Линг размял свои пальцы, откинулся на спинку серого вертящегося кресла, вмонтированного в пол, и сказал:

– Захватывающая история, молодой человек. И, должен заметить, ваша просьба – совершенно необычная. Рассмотрение подобных вопросов не совсем в компетенции службы по защите заповедников. Вы должны дать мне время подумать.

И Линг замолчал. Роб сидел с противоположной стороны большого, сделанного из натурального дерева стола в комфортабельном кабинете командира. Кабинет находился на верхнем этаже в здании штаба, расположенном по улице Большой Медведицы. Комната была прохладной и темноватой, но, несмотря на это, производила благоприятное впечатление благодаря теплым тонам стен из лиственных пород дерева – такая отделка была редкостью в эпоху пластмасс и металла.

Несколько секций наружной стены были прозрачными. Через них можно было спокойно, не щурясь от яркого блеска солнца, смотреть на панораму города, так как эти секции были закрыты солнцезащитными пленками. Целый ряд предметов, находившихся в кабинете, напоминал о работе Саймона Линга: благодарственная грамота в рамочке; свидетельство об окончании академии; шикарная трость в стеклянном футляре; большая цветная литография с изображением маленького круглого существа с панцирем и гранеными глазами.

Скорее всего, это и есть эмптс. Маленький обитатель Далекой звезды выглядел почти смешным. Но глаза у него были немного грустными.

Роб беспокойно ерзал на месте. Линг сделал еще какую-то заметку в блокноте, где он чуть раньше записал некоторые выдержки из рассказа Роба о причинах его прибытия на Далекую звезду. Командир встал и, задумчиво глядя на одну из дальних скал, почесал затылок.

Саймон Линг был крупным, ширококостным мужчиной, приблизительно шести с половиной футов ростом. Как и конпэт, которого Роб видел в космическом порту, Линг был очень загорелым. Его карие глаза и не совсем правильные черты лица производили приятное впечатление, даже несмотря на большой, крючковатый нос. В волосах блестела седина, хотя, как казалось Робу, ему не было еще и сорока. На нем были черная конпэтская форма и черные сапоги. Но, в отличие от рядовых конпэтов, золотые эмблемы на плечах командира – переплетенные буквы К и П – были украшены мелкими рубинами.

Наконец, Линг сказал:

– Станция слежения Филекса находится в распоряжении космического ведомства. Вход туда строго запрещен.

– Это я понимаю, – вздохнул Роб. – Но я надеялся получить специальное разрешение…

Он замолчал буквально на полуслове. Линг изучающе смотрел на него. Роб почувствовал себя неловко, подумав о том, что девушка по имени Линдси уже говорила о нем своему отцу. Не успев ничего начать, он уже провалился. И все из-за того дурацкого происшествия!

Саймон Линг снова сел. Он положил одну ногу в сапоге на край стола, чтобы дать ей отдохнуть.

– Но если учесть, что вы проделали такой длинный путь через гиперпространство… За свой счет, как я догадываюсь.

– Да, сэр.

– И время пребывания на Далекой звезде у вас строго ограничено…

Вспомнив о крайне сжатом сроке, Роб подтвердил:

– У меня обратный билет на «Гоулденхоулд-2», возвращающийся назад ближайшим рейсом.

Линг вертел в руках листок со своими записями.

– Вы действительно надеетесь что-то узнать, попросив прослушать записи, сделанные на станции? Я здесь не служил, когда члены комиссии по расследованию катастрофы с «Маджестикой» занимались этим делом. Но, насколько я знаю, они пробыли в Тчерчилле больше месяца и посещали станцию чуть ли не каждый день. Они слушали эти записи неоднократно.

Роба охватило уже давно знакомое чувство беспомощности. В его голосе появились напряженные, нервные нотки, когда он отвечал:

– Возможно, мне не удастся выяснить что-то новое, командир. Но я должен попытаться. Я должен услышать эти записи сам.

Саймон улыбнулся.

– Хорошо. Мне импонируют ваши доводы и ваша настойчивость. Надеюсь, вы не будете разочарованы.

У Роба сильно екнуло сердце. Означают ли последние сказанные командиром слова, что он собирается выдать ему разрешение на посещение станции? Может быть, на этот раз ему улыбнется счастье!

Вероятно, дочь командира еще не появлялась здесь сегодня. Роб похвалил себя за то, что сразу побежал в штаб, как только поел в центральном кафе.

Саймон Линг достал из стола музыкальную курительную трубку. Он нажал на ней кнопку и вставил черенок трубки в рот. Ароматный дым со сладким привкусом, вырвавшись из трубки, заполнил комнату. А из крошечного динамика полилась мелодия очень давнишней симфонии.

– Вы, наверное, знаете, – возобновил разговор Линг, – что станция Филекса расположена в пустыне в ста десяти милях отсюда.

– Да, сэр. Но я полагаю, туда как-то можно добраться.

– Только в запрограммированном конпэтами флайере. Но я не смогу предложить вам его в ближайшие два дня. Мои люди очень заняты. Под нашим контролем заповедники почти всего континента. А как раз сейчас, в это время года, мы прореживаем популяцию эмптсов. Дважды в год мы отлавливаем несколько десятков экземпляров для отправки в различные госпитали и другие медицинские учреждения. Вот сейчас как раз такой случай.

Роб снова не знал, что говорить. Командир то давал ему какую-то надежду, то полностью ее отнимал.

Саймон Линг дважды пыхнул трубкой. С каждой затяжкой музыка становилась на короткое время громче. Командир достал из стола фирменный бланк. Только он занес над ним свою ручку, как ему в голову пришла, очевидно, какая-то другая идея.

– У нас не будет возможности дать вам в сопровождающие одного из конпэтов.

– Но я не знаю, как управлять флайером, сэр.

– Наверное, вы невнимательно слушали меня несколько минут назад. Наши флайеры полностью компьютеризованы. Если я дам вам разрешение на поездку, мы приготовим закодированную электронную карточку. Все, что вам придется сделать, – это опустить ее в специальное отверстие автопилота. Компьютер будет вести флайер над пустыней правильным, точным курсом. Кроме вас, на борту не будет больше никого. Автопилот посадит машину, а потом поднимет ее в воздух через какой-то определенный, заданный интервал. Например, через два часа. Именно через такое время вам нужно быть снова на борту. У нас очень большая заповедная территория, а я располагаю всего двумястами людьми для ее обслуживания. Мы не можем позволить себе отвлекать конпэтов из поисковых бригад от основной работы в такой ответственный период.

– Я понимаю, сэр, – согласно сказал Роб. – Я выполню все указания.

– Как правило, – продолжал Линг, – я отказываю в просьбе посетить заповедное место в такой момент, как сейчас, – он махнул трубкой в сторону далеких гор. – Эмптсы кладут яйца и высиживают свое потомство в пещерах вон там, в горах. В период кладки яиц самка может потерять гормональный инстинкт из-за контакта с человеком. В результате – в следующем году молодняк эмптсов оказывается значительно малочисленнее. Когда мои люди отправляются для проверки в пустыню, они очень редко сажают свои флайеры на землю. Я не думаю, что вы встретите много самок-эмптсов на территории станции Филекса. Но мне важно, чтобы вы поняли меня: я обязан познакомить вас с несколькими правилами, прежде чем разрешить вам отправляться в путь.

– Я вам очень признателен, – сказал Роб.

Саймон Линг снова взялся за ручку. Неожиданно его довольно строгий, официальный тон исчез. На его лице появилась добрая улыбка, искреннее которой Роб никогда не видел.

– Если бы такое случилось с моим отцом, Роб, я бы действовал точно так же, как ты. Теперь давай подумаем о программе для автопилота.

В тот момент, когда командир Линг собрался писать, Роб услышал какой-то шум сзади себя.

– Привет, папа. Я все закончила с… Ой!

Саймон Линг отложил ручку в сторону. Роб встал. Он не мог оторвать взгляда от ярко-голубых глаз, полных гнева.

– В том случае, если ты уже оставил чек, – сердито заговорила Линдси Линг, – тебе следует взять его назад и удвоить сумму. Я была в чистке, и мне сказали, что надо еще платить и за восстановление нитей ткани. Этот дурацкий сок не только оставляет большие пятна, он разрушает саму ткань.

– Я еще не успел заняться… – начал Роб.

– Так займись, – сказала Линдси. – Я купила это платье только сегодня утром.

И вдруг Роб забыл о своем опасении, что этот инцидент может вызвать гнев командира Линга. Поведение девушки поразило его своей неблагоразумностью. Не думая о последствиях, Роб ответил:

– Мисс Линг, я принес извинения. Вы не приняли их. Тогда я предложил оплатить счет – и вас это тоже не устроило. Что же вы хотите от меня – чтобы я сделал новое платье своими руками?

Жестким голосом Саймон Линг спросил:

– Во имя всех эмптсов, скажите, что происходит?

– Этот чужепланетный… – крикнула Линдси.

– Ваша дочь… – одновременно сказал Роб.

– Говорите по очереди, по очереди!

Все замолчали. Роб бросил хмурый взгляд на чистую форму, лежавшую на столе Линга. Командир положил музыкальную трубку в механическую пепельницу, которая высосала из трубки горящие угольки и пепел. Звуки симфонии прервались на полутакте.

Линдси повесила свою сумку на спинку стула и повернулась к отцу спиной, чтобы показать испорченное место на платье. Роб пришел в ужас от повреждения. От сока действительно образовалась дыра в белой ткани нарядного платья. Концы нитей выглядели, как обуглившиеся провода.

– Мы с Бет зашли в центральное кафе, – начала объяснять Линдси. – Когда этот чужепланетный…

– Не смей употреблять это жаргонное слово в моем присутствии, – прервал ее Саймон. – Его зовут Роб Эдисон. Он гость на Далекой звезде. Относись к нему с уважением.

– Но, папа!..

– Юная леди, я не буду повторять одно и то же. Веди себя сдержанно. Так. Если я правильно понял, молодой человек пролил что-то на твое платье?

– Зеленый отвратительный напиток, – со злостью сказала Линдси.

– Он предложил оплатить расходы на ремонт испорченной одежды?

– Ну, да. Но он, похоже, не умеющий вести себя космический бродяга, решивший провести каникулы, шатаясь без дела от планеты к…

– Замолчи! – громко крикнул Саймон Линг.

Девушка обиженно поджала губы, бросила еще один злой взгляд на Роба, метнулась к стулу и с вызывающим видом села. Командир обошел угол стола. Он нежно взял дочь за подбородок своими сильными пальцами и поднял ее голову.

– Я очень любил твою маму, моя девочка. Она была самой прекрасной женщиной из всех, рожденных под звездным куполом. Но ее характеру была присуща вспыльчивость, которую, я боюсь, ты унаследовала. Мистер Эдисон – не космический бродяга. Он воспитанник интерната, одной из школ в системе Космического союза. Прибыл с планеты Деллкарт-4, находящейся на другом конце галактики. Он использует свое свободное время, для очень серьезного расследования. Уверяю тебя, его прибытие на Далекую звезду связано не с праздношатанием. Я думаю, ты должна извиниться перед ним, а не он перед тобой.

Довольно продолжительное время отец и дочь смотрели в глаза друг друга. Вскоре щеки Линдси Линг запылали еще больше. Роб не мог не признать, что она самая красивая девушка из всех, которые ему встречались до сих пор.

Линдси изящным движением провела носком своей сандалии по полу.

– Все потому, что я потратила все свои деньги, чтобы купить эту вещь…

– Но мистер Эдисон предлагал возместить ущерб, – напомнил ей Саймон.

– Если у вас есть чистый бланк чека, – сказал Роб, – я поставлю на нем номер моего счета. Потом вам останется только заполнить его.

Саймон покачал головой:

– Позвольте мне самому уладить это дело. Я понимаю ваше желание, но мне кажется, мне удастся лучше справиться, чем вам. Линдси…

Девушка глянула на Роба. Ей хотелось улыбнуться, но, видно, она не могла.

– Извини, – сказала она и отвернулась.

– Приношу свои извинения еще раз, – ответил Роб.

Саймон одобрительно усмехнулся, вернулся к столу и взял в руки электронную карточку.

– Я займусь ее оформлением, Роб. А ты только поставь свою подпись.

Роб быстро подписал, чувствуя на себе взгляд девушки. Он с облегчением вздохнул, когда Саймон Линг сказал, что ему осталось только прийти в штаб завтра утром и забрать карточку.

– Надеюсь, мы найдем для тебя флайер через день или два, – сказал в заключение командир.

– Большое спасибо, сэр.

Роб быстрыми шагами направился к выходу.

Линдси встала и со смущенным видом обратилась к Робу:

– Мне не хотелось называть тебя космическим бездельником.

– Забудем это, – сказал Роб.

Он был искренним, так как действительно радовался, что ему удалось выбраться из такой неприятной ситуации.

Роб что-то напевал себе под нос, пока спускался вниз по старомодной лестнице с неподвижными ступеньками в фойе здания. Как показалось Робу, командир Линг, будучи вдовцом, все же разбирался в тонкостях капризного женского характера. Он сожалел только о том, что его знакомство с Линдси Линг началось так неудачно. Если бы это случилось при других обстоятельствах, он был бы очень доволен встречей с ней. Но Роб прилетел на Далекую звезду не для того, чтобы познакомиться с девушкой.

Быстро спускаясь по наружным ступеням, ведущим к затененным пешеходным дорожкам на авеню Большой Медведицы, он заметил на другой стороне улицы знакомое лицо. Под гидродеревом, покрытым желтыми листьями, сидел на скамейке коммивояжер Бартон Луммус.

Рядом с ним восседал человекообразный робот мужского пола – общеизвестного производства. Робот был обтянут кожеподобным покрытием изумрудного цвета, голова его была совершенно безволосая, а большие серые глаза не имели зрачков. В качестве уступки этикету цивилизованного мира его одели в штаны неопределенного цвета. На лице робота было раз и навсегда зафиксированное выражение, неспособное изменяться. Вместо рта у него была обыкновенная неподвижная щель, придававшая зловещий вид всему лицу.

Бартон Луммус, как всегда, неряшливый, о чем-то беседовал с искусственным человеком. Роб удивился, что обычный коммерсант смог позволить себе нанять в услужение робота.

Роб повернул к пешеходной дороге. Краем глаза он заметил легкий поворот головы Луммуса в свою сторону.

Поняв, что Бартон Луммус наблюдает за ним, Роб расстроился. Луммус ничем не показал, что он узнал его, он просто проводил Роба пристальным, тяжелым взглядом своих линзоподобных карих глаз, а потом вернулся к разговору с роботом.

Находясь в приподнятом настроении перед предстоящей поездкой на станцию Филекса, Роб вскоре совершенно забыл об этой встрече.

На следующее утро, как ему было велено, Роб пришел в здание штаба на авеню Большой Медведицы.

Командира Саймона Линга в кабинете не оказалось. Но он оставил маленький пластиковый командоаппарат, приготовленный, вероятно, еще с вечера, своему роботу-секретарю, который вручил его Робу.

Роб совсем не разбирался в выпуклых электронных иероглифах на серой поверхности карточки. Но он зажал ее в руке, как талисман, а потом осторожно спрятал во внутренний карман куртки.

– Командир оставил вам еще вот это, – сказал секретарь.

Он передал Робу записку с пометкой «лично».

Выйдя из здания, Роб раскрыл записку. Она была написана энергичным почерком с наклоном, напоминавшим почерк отца.

«Дорогой Роб Эдисон!

Мы с дочерью поговорили и пришли к выводу, что, как коренные жители Далекой звезды, мы должны оказать вам более теплый прием, чем вы получили в центральном кафе в тот злополучный день. Предлагаем встретиться завтра в том же кафе в 8.00 и вместе позавтракать. Дайте знать, если не сможете прийти. Будем ждать вас в условленное время. Угощать буду я.

С сердечным приветом, С. Линг».

Роб закончил читать послание Линга, вызвавшее улыбку на его лице, когда уже сошел с самой нижней ступеньки наружной лестницы. И вдруг что-то тяжелое так сильно ударило его в бок, что он закружился вокруг своей оси. Записка выпала из его рук и улетела, подхваченная ветром.

– Смотри, куда ты… А-а, молодой господин!

Приходя в себя, Роб пытался скрыть удивление. Рядом с ним, смахивая остатки пищи со своей одежды, стоял Бартон Луммус бок о бок с человекоподобным роботом.

Луммус хлопал по своим карманам, как будто что-то искал.

– Создается впечатление, что нам просто суждено все время сталкиваться, молодой человек, – сказал он своим скрипучим голосом. – Как частицам атома, а?

– На этот раз не думаю, что я виноват.

– Даже если учесть, что ты уткнул свой нос, ничего не видя вокруг, в какую-то бумажку, которая улетела?

– Ну, хорошо, извините, – проворчал Роб.

Луммус продолжал ощупывать карманы и рыться в них. Его белое лицо вытянулось.

– Тебе бы надо быть поаккуратнее. Так можно сильно ушибить старших людей.

Все подбородки Луммуса тряслись мелкой дрожью. А редкая бородка подпрыгивала при каждом кивке головы. Изумрудный робот так и стоял почти вплотную к своему хозяину, направив свои лишенные зрачков, бессмысленные серые глаза в сторону Роба.

Луммус старательно делал вид, что приводит в порядок свою грязную одежду. По какой-то непонятной причине он с каждой минутой выглядел все мрачнее и мрачнее. Наконец, с совершенно рассерженным видом, он наклонился к своему роботу и потащил его за руку.

– Пойдем, Блеко, дальше. В наши дни стало небезопасно ходить по улицам из-за молодых горячих голов. Кто-то должен научить этих юнцов хорошим манерам.

Искусно изображая из себя несчастную жертву, он стал удаляться, тяжело ступая своими толстыми ногами.

Повернув голову, робот снова окинул Роба пристальным взглядом пустых глаз, от которого Робу стало не по себе. Вскоре эта странная парочка смешалась с толпой на улице Большой Медведицы. У Роба возник вопрос: а в полном ли уме выдававший себя за коммивояжера Луммус. Может быть, он нуждается в небольшом эмптинге?

Вечером в своей гостиничной комнате Роб обнаружил еще одну странную вещь.

Он складывал на кровать свою одежду, готовя ее к ночной ультрачистке. Вытаскивая содержимое из карманов, Роб клал их на маленький стол. Когда он сворачивал брюки, то случайно посмотрел на серую электронную пластинку.

На одном углу было большое сальное пятно.

Роб взял карточку в руки и начал рассматривать ее более внимательно. Он понял, что лоснящееся пятно не что иное, как отпечаток человеческого пальца.

И тут Роб вспомнил о столкновении с Луммусом. Толстяк пытался залезть к нему в карман? Возможно, это и есть причина гнева Луммуса, так как ему не удалось извлечь никакой пользы от импровизированного столкновения. Все вещи Роба были на месте.

Луммус, совершенно очевидно, был не тем, за кого выдавал себя, тем более, что ходил теперь в кафе с человекообразным компаньоном Блеко.

Может, он мелкий уголовник, работающий на межпланетных линиях? Путешествуя от планеты к планете, опустошает кошельки и крадет драгоценности при всяком удобном случае?

Роб бросил брюки в общую кучу и тряхнул головой. Ему хотелось надеяться, что он больше никогда не встретится с этим неприятным человеком.