Тайна принцессы

10. Тайна

После спонтанного секса, случившегося на полу кухни, я еще несколько часов наслаждаюсь приятной тяжестью в мышцах и легким покалыванием на месте меток.

Растекаюсь в новом кресле и наблюдаю за тем, как Аджай нарезает овощи для обеда, ловко вертит в руках сковороду и постоянно протирает стол, делая все вокруг себя идеально чистым. Нур сидит в кресле напротив и опять что-то рисует, периодически посматривая на меня и поглаживая мои ступни.

Ловлю себя на мысли, что рядом со своими мужчинами я чувствую себя ленивой кошкой: хочется ластиться, утопая в их природном запахе, и урчать. Но насладиться моментом не дает информация о том, что отец меня искал. Да и новость о том, что меня заказали моим же мужьям стоит комом в горле.

— То есть, вы взяли деньги за то, что убьете меня? — спохватываюсь, подбираясь в мягком кресле, и мужчины застывают.

Аджай медленно откладывает нож, вытирает руки полотенцем и, оперевшись о стол ладонями, изучает мое испуганное лицо.

Нур тоже убирает скрепленные листы бумаги на столик, вздыхает и молча смотрит на меня.

— Вы должны меня убить? — решаюсь озвучить страшную мысль, но голос срывается, и последнее слово я говорю шепотом.

— Ты что такое надумала себе?

Медведь как куклу поднимает меня с кресла, крепко держа под мышки, несет к кухонному острову и усаживает попой на столешницу. Вклинивается между ног и прислоняется лбом к моему. Аджай, оставаясь сзади, целует меня между лопаток и теплыми руками обнимает за талию.

— Я начинаю бояться мыслей, что рождаются в твоей головке, милая, — шепчет на ушко дракон, обжигая теплым воздухом.

— Но вам заплатили! — пытаюсь выпутаться из переплетенных на моем теле сильных рук.

— Это случилось до того, как мы узнали тебя, шера-йя. Да и не каждый заказ мы обязаны выполнять. Иногда, достаточно сделать вид...

— Мы служим императору, Сирена. Он решает, чья смерть принесет пользу обществу, и чья жизнь ценна.

— И что же он решил на счет меня?

— Тебе он предоставил бы политическое убежище, продолжая покрывать. Но этого не потребовалось. Ты наша шера-йя, Сирена. И мы сами позаботимся о твоей безопасности.

— Но в случае необходимости, за твоей спиной сильный и надежный покровитель.

— Император уже знает, да?

— Да, принцесса. Мы не имели права скрывать.

— Я понимаю. А когда я смогу связаться с отцом? Можно, хотя бы напишу ему, что со мной все в порядке?

— Мы думаем над этим вопросом, малыш. Права на ошибку нет. Судя по всему, на твоей родине не все так радужно, поэтому, пока придется немного подождать.

Тяжелый разговор прерывает оповещение, приходящее на наши наручные устройства, и мы едва успеваем расплести наши тела, как на кухне появляется Тая.

— Мне ску-у-учно! — надувает щеки, а сама смотрит, чего бы схватить из еды.

Удивительно, что мужчины, никогда не имевшие детей, ориентируются быстрее меня и мгновенно увлекают девочку приготовлением обеда, разрешая иногда подворовывать самые вкусные кусочки.

Или...я ошибаюсь на счет них?

— Солнце, ты так смотришь, будто в твоей голове возник очередной страшный вопрос, — на слове «страшный» дракон обнимает меня, так, чтобы не испачкать в томатный сок, размазанный по его пальцам.

— Подумала, где вы так научились обращаться с детьми.

— Ага! — тихо и так красиво смеется дракон, — значит, где мы научились обращаться с женщинами, тебя не интересует!

Пытаюсь шлепнуть дракона по плечу, но он ловко уворачивается, занимая место у разделочной доски. Тая бдит и хихикает, наблюдая за нами.

— Это природные инстинкты, милая, а не то, о чем ты подумала! — подмигивает, бросая в меня черной ягодкой.

Нур ловко перехватывает ее двумя пальцами и подносит к моим губам.

— Открой ротик, принцесса, — говорит низким с хрипотцой голосом, будто не накормить меня хочет, а поставить на колени перед своим членом.

Мгновенно становится жарко, но я не поддаюсь на эту провокацию, и резко хватаю ягоду, прикусывая пальцы медведя.

— Уууу...я тебя боюсь, детка! — хмурится Нур, подыгрывая мне.

— Инстинкты! — констатирую я и возвращаюсь в кресло.

Случайно взгляд падает на оставленный медведем блокнот. Становится любопытно, что он там постоянно рисует, и пока все заняты, тянусь к листам.

— Оооо! — не могу сдержать восхищения, видя свой портрет. Мне кажется, на нем я в десятки раз красивее, чем есть на самом деле, — это потрясающе!

— Я еще не закончил! — Нур вытирает руки, направляясь ко мне, чтобы отобрать работу, но я торопливо перелистываю страницы, чтобы успеть увидеть еще хоть что-то. Рисунки такие живые, даже не верится, что выполнены карандашом.

Почти на всех изображениях я. Даже в душе есть! Интересно, он подсматривал, или пена, стекающая по моей круглой попе его фантазия?

Спешно увидеть еще немного, открываю одну из первых страниц, и возмущенный вопль раздирает горло.

— Ты! Как ты мог вообще?!

Смотрю на изображение спящей себя. Лицо смято подушкой, рот приоткрыт и в уголке губ – слюна. Ужас!

— Что не так? — Нур забирает блокнот и смотрит на свою работу.

— Что не так? — пыхчу я, пытаясь отобрать блокнот, но медведь нарочно поднимает руку вверх.

— То, что я там не красивая! Отдай! — забираюсь ногами на кресло и пытаюсь достать оттуда.

— Красивая! Ты любая красивая! — смеется медведь и во время моей очередной попытки подпрыгнуть, подхватывает подмышки и начинает кружить.

Тая визжит от радости, Аджай и Нур смеются над моими тщетными трепыханиями, а я внезапно испытываю такое счастье, что слезы наворачиваются на глаза.

Семья! Кажется, теперь я понимаю, что это такое.

После обеда отправляемся в парк развлечений. Встречаем там Милу с полным составом ее семейства. Поначалу в ужасе смотрю на ораву детей и толпу мужчин, кружащих вокруг нее. У меня глаза разбегаются, а она как-то живет с ними. Но уже через полчаса общения замечаю, насколько органично все себя ведут, и каждый член семьи получает ее любовь и внимание.

Внимательнее присматриваюсь к ее первому мужу. Анвар – сын императора Ману-ра, принц. Выглядит очень специфично и завораживающе. У него такой резкий изгиб бровей, что он кажется суровым, даже злым. Но взгляд на жену...это нечто. Так смотрят котята на своих мам. Думала, это невозможно сочетать, но, похоже, манурские мужчины легко приручаемы своими шера-йями.

Судя по разговорам, делаю вывод, что когда-то давно он с моими мужчинами принимал участие в одной из войн, защищая дружественную планету от захватчиков. Н-да...связи у меня теперь неплохие. Ты, папочка, наверняка одобрил бы.

Проголодавшись, идем в ресторан подкрепиться. Сразу бросаются в глаза огромные длинные столы, за которыми поместится любое семейство! На Альвенте маленькие семьи, и такие столы накрывают только во время торжественных приемов или праздничных ужинов, когда много приглашенных гостей. Непривычно, но трепет в груди заставляет улыбнуться. Когда-то и у меня будет такая же огромная семья!

Тая, вдохновленная обещаниями мальчишек, взять ее с собой в поход по подземельям, щебечет о том, какая веселая неделя ей предстоит и с аппетитом уплетает приносимые официантами блюда.

Впадаю в легкий приятный транс от мелодичного гвалта, детского смеха и стука посуды, до той поры, пока Тая не решает озвучить один вопрос.

— Нур, можно я буду назвать тебя папой? — выдает она, когда тот подливает ей сока, — и Аджая тоже!

Хлопаю глазами, не понимая, как реагировать на это. Знаю, девочке хочется иметь папу, тем более, насмотревшись на большие семьи на дне рождения и сейчас, трудно не заразиться вирусом семейности. Но задавать такие вопросы...

— Конечно! — в голос отвечают они. Их взгляды спокойны, будто она поинтересовалась, что у нас на ужин. И похоже, из нас всех переволновалась одна я.

Но на этом неудобные вопросы не заканчиваются. Уже на подлете к дому, когда малышку сморил сон, Аджай, не юля и без намеков, решает спросить о том, о чем я предпочла бы молчать.

— Кто отец Таи?

Вздыхаю, отворачиваясь к иллюминатору. Я не готова к этому разговору, но лучше уж сейчас все прояснить, чтобы не жить в ожидании очередной беседы.

— Ее зовут Тайна, — смотрю на сопящий носик дочери и мысленно благодарю бога, что она не похожа на своего отца. Не приходится видеть в ее чертах предателя.

— Не расскажешь, значит, — Нур прищуривает глаза, будто мысли мои хочет прочесть.

— Я не хочу вспоминать об этом. Но знаю, что событиям на моей планете это не имеет никакого отношения.

— Почему ты в этом так уверена?

— Это случилось позже. Далеко от дома. С ее биологическим отцом мы больше не виделись.

— Он не захотел, или ты так решила?

От болезненного воспоминания сжимается сердце и горечь растекается по языку.

— Он не захотел ее. Я я решила не докучать. Это моя дочь и только моя!

— Наша, солнце. Теперь она наша.

Всхлипываю так, что сама пугаюсь этого страшного звука, и, переплетя пальцы, прижимаю руки своих мужчин к груди. Они так добры ко мне, к Тае! Открытые, благородные, сильные...неужели, это подарок за мои страдания?

— Затопишь катер, милая, а мы не на воде! — ласково взъерошив волосы на макушке, Нур прижимает меня к себе.

— А наша женщина может быть мокрой лишь в одном месте...— горячая рука дракона ложится на бедро, и я мгновенно переключаюсь.

Внутри все вспыхивает, а когда его пальцы мягко сжимают ногу, низ живота, как по щелчку наливается возбуждением. Эти мужчины точно благотворно воздействуют на меня!