Тарат Зурбин

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Открытие, невольно сделанное Джейн на Армагеддоне, произвело на борту "Уригленны" настоящий фурор. Эд Бартон не стал скрывать всего того, что происходило на планете от пассажиров корабля и они смогли увидеть глазами Элвиса, который находился в пещере буквально с первых же минут, все от начала и до конца. Более того, когда космобот заходил на посадку, Элвису было приказано направиться не к десантным ангарам, битком забитым космоботами, а к адмиральскому вакуум-шлюзу, где на взлетно-посадочной площадке смогла разместиться чуть ли не сотня тысяч встречающих.

Для Августа Малера и его отряда было несколько непривычным то, что их встречали с такой помпой, да, при этом еще и собралось столько людей. Впрочем, он несколько успокоился тогда, когда увидел, что основная буря оваций, все-таки, была отведена не им, а главному контролеру Трибунала Джейн Коллинз, которой досталось множество цветов и поздравлений. Однако, приветствий хватило и на их долю и когда толпа начала дружно скандировать его имя и полученное от своих товарищей прозвище, – Погонщик Драконов, он окончательно смутился и стал прятаться за спины своих товарищей.

Всех армагеддонцев немедленно отправили в медицинский отсек, где ими тут же занялись лично Эмиль Борзан и Егор Уралов, а Джейн, не смотря на то, что она провела бессонную ночь, пришлось, сойдя с борта космобота, подняться в кабинет Сержа Ладина. Эд Бартон, находясь на борту "Уригленны", строго соблюдал субординацию и никогда не перетягивал одеяла на себя, хотя его совершенно не волновали проблемы Армагеддона. В обязанности же Сержа входило совершать к этой планете регулярные рейсы и то, что их назначение может внезапно измениться, казалось, совсем его не трогало.

В свою очередь для Эда Бартона это происшествие оказалось просто ошеломляющим. То, что Джейн так резко выступила против ссылки преступников на Армагеддон, по настоящему обрадовало его и он, встретив девушку на адмиральской палубе, даже не скрывал этого, а когда они, наконец, вошли в просторный, официальный кабинет Сержа Ладина, он, любезно усадив девушку за огромным столом, расслабленно вздохнул и с широкой, радостной улыбкой плюхнувшись в свое кресло и обрадовано сказал ей:

– Джейн, вы даже не представляете себе, какую огромную услугу вы мне оказали!

Девушка, ничего не понимая, удивленно взглянула на него. Командир "Уригленны", приказал своему адъютанту подать им кофе и напитки и, занимая место во главе стола, немедленно подтвердил его слова:

– Да, Джейн, использовать Армагеддон таким образом, было вынужденным решением и, по большей части, оно было навязано административному совету нашим хорошим другом Василием Седых. Мы долго отказывались от этого, но, в конце концов, поставили этот вопрос на голосование. Эд голосовал против, я, за, Эмиль тоже за, но, самое главное, оно было полностью поддержано всеми контролерами Трибунала. Вы первый главный контролер, который выступил против и потому Эд так обрадовался. Вы действительно его выручили, Джейн.

Главный администратор Бартон воспользовался кабинетом командира корабля только для того, чтобы официально все оформить. На это ушло не более получаса и когда со всеми подтверждениями было покончено, Серж Ладин все-таки добродушно проворчал:

– Ох и задали же вы нам работы, Джейн. Технических средств у нас более чем достаточно, но вот экипажей для космоботов не хватает. Правда, добровольцев среди пассажиров вполне хватает и все прямо-таки горят желанием перешерстить эту планету вдоль и поперек. Так что Джейн, едва ли не четверть тех людей, которые встречали вас, теперь рассаживаются по космоботам и спустя пару часов они посыплются вниз, словно горох из мешка. Такого массированного десантирования на планету я не помню с того времени, когда Золотой эскадре в составе Седьмой флотилии пришлось брать штурмом укрепленный район на Силогареше. Хорошо еще то, что на этот раз мне нет нужды подавлять огневые башни противника. А теперь прошу прощения, Джейн, но мне нужно идти, я все-таки командир этого корабля и мне следует самому возглавить поисковые работы на Армагеддоне.

Поднявшись из-за стола Серж Ладин взял под козырек и быстрыми шагами направился к выходу. Эд Бартон насмешливо крикнул ему вслед:

– Эй, вояка, не вздумай перебить на этой несчастной планете всех драконов, возможно, что старине Эмилю и в самом деле понравится драконье молоко, вот тогда-то и он заставит всех нас доить этих чертовых драконих!

Серж был одет в свой белый адмиральский комбинезон и потому лишь ухмыльнулся в ответ и не стал отвечать насмешнику. Когда же он вышел, Эд Бартон устало повел плечами и сказал девушке:

– Джейн, я думаю, что вам следует немного отдохнуть. Эмиль сказал мне, что на полный анализ драконьего молока у него уйдет около десяти часов. Он чертовски возбужден этим открытием Августа Малера.

Джейн, напротив, решила, что она не настолько устала, чтобы отдыхать и к тому же она хотела лично убедиться в том, что Августу Малеру и его людям на борту "Уригленны" будет оказан хороший прием, а потому сказала:

– Эд, я хотела бы пройти в медицинский отсек.

Пожав плечами, Эдвард Бартон подробно объяснил Джейн, как ей добраться до главного медицинского отсека корабля, но сопровождать девушку отказался, сославшись на неотложные дела. Какие дела не давали ему покоя, он объяснять ей не стал, однако по его виду девушка сразу поняла, что он просто еще не был готов к встрече с Августом Малером. Так как Элвис вместе с тысячами других андроидов принял участие в операции по прочесыванию Армагеддона, девушке пришлось самой добираться до главного медицинского отсека, который находился на самом нижнем уровне корабля под центральным пассажирским отсеком.

К своему полному удовлетворению Джейн ничего не напутала и вагончик пневмотранса сразу доставил ее к нужному месту. Однако, долго торжествовать свою победу над лабиринтами гигантского корабля ей не пришлось. В главном приемном покое медицинского отсека, рассчитанном на одновременный прием десятков тысяч пациентов, царил настоящий переполох. Бокс приемного отделения, в отличие от других помещений корабля, представлял из себя нестандартный корабельный блок двухсотметровой длины, разделенный на две части широким, ярко освещенным коридором, а все переборки были изготовлены из сверхпрочного безбликового стекла и потому ей все было видно, как на ладони.

Едва ступив в коридор приемного покоя, Джейн подивилась тому, что вокруг ее подопечных собралось столько народу. Вся армагеддонская коммуна поместилась в одном единственном блоке, где в каждой палате было по четыре кушетки, но зато вокруг каждого пациента крутилось, как минимум, пятеро людей и андроидов. Ольга Браво тоже была здесь, она занималась розовощеким пухленьким младенцем и ее лицо все так и светилось от счастья. Мать юного мулата Джимми, молодая крепкая женщина со шрамом на лице, шведка Анна, лежала на кушетке, уже одетая в белый комбинезон с короткими рукавами. Здесь же находился ее муж Мишель, здоровенный негр, родившийся в Париже.

Пока Ольга нянчила и тетешкала Джимми, который сидел у нее на руках с самым серьезным видом, двое техников-медиков с веселыми, улыбающимися лицами водили вокруг ребенка какими-то приборами с полупрозрачными лепестками-насадками о которых Джейн знала только то, что это были биосканеры. Такие же биосканеры сновали вдоль тела Ингред и Мишеля. Анна лежала со спокойным, умиротворенным лицом, а вот Мишель, явно, нервничал и все время поглядывал на своего сына, одетого в такой же крохотный комбинезончик, а не закутанного в пушистое одеяльце из шерсти драконихи, которое он сам ему и связал.

Разыскивая Эмиля Борзана Джейн прошла по коридору, но профессор не занимался осмотром, перепоручив это главному врачу "Уригленны". Девушка нашла его в самой последней палате, представляющий из себя компьютеризированный, донельзя, пункт наблюдения. Профессор Борзан, одетый в самый обычный белый халат, сидел за пультом и держал в руках мензурку с драконьим молоком. Вид у него при этом был какой-то ошарашенный, словно у нищего, внезапно выигравшего в лотерею миллион. Он подносил мензурку ко рту, но затем, понюхав ее содержимое, отстранял ее от себя, не решаясь попробовать кремовую, густую жидкость на вкус.

Когда Джейн подошла к прозрачному шлюзу почти вплотную, его створки с тихим шелестом раздвинулись и мягкое, но настойчивое силовое поле буквально втянуло ее внутрь. Такого обращения с собой она на корабле еще не испытывала, но, видимо, таковы были обязательные правила корабельного госпиталя. Повернувшись к девушке, Эмиль Борзан кивнул ей головой, но поприветствовать ее позабыл и снова принялся нюхать драконье молоко. Джейн поняла это по своему и ободряюще сказала:

– Господин Борзан, вы можете смело пить это молоко, по вкусу оно напоминает подслащенные сливки с сильным ореховым привкусом, это довольно питательный напиток и он, несомненно, обладает очень сильным тонизирующим эффектом. Вчера вечером я выпила всего один стакан драконьего молока и мне до сих пор не хочется ни есть, ни спать. Так что вы можете не опасаться.

– Легко сказать, Джейн, но я уже получил результаты экспресс-анализа и он показывает, что в состав этого молока входят добрых полтора десятка таких аминокислот, которые нам еще неизвестны, а так же энзимы и ферменты совершенно неизвестной нам природы, да, плюс ко всему этому, оно содержит еще и такие химические соединения, которые просто не имеют права на существование. – Отозвался Эмиль Борзан каким-то странно глухим голосом и, недоуменно покрутив головой, устало добавил – Пожалуй, я не ошибусь, если сравню его с настоящим биологическим энергоконвертером.

Присаживаясь на крутящийся стул, Джейн только хмыкнула и сказала в ответ:

– Ну, и что с того? Главное что оно очень вкусное и что никто из людей армагеддонской коммуны от него не умер. Я, кстати, тоже, дорогой профессор.

Хмуро взглянув на Джейн, Эмиль Борзан решительно поднес мензурку ко рту и сделал несколько глотков. Выражение его лица тотчас преобразилось, сделалось восторженно-радостным и каким-то удивленным. Профессор быстро выпил кремовую жидкость до дна и, облизнув губы, причмокнул губами от удовольствия и воскликнул:

– Да, ничего не скажешь, очень приятный вкус. – Выбросив мензурку в разверзшуюся пасть утилизатора, Эмиль Борзан шустро развернулся на своем стуле к Джейн и, широко улыбаясь, сказал – Вы знаете, Джейн, самое удивительное заключается в том, что все люди из этой… Как вы ее назвали, армагеддонская коммуна? Так вот, дорогая моя Джейн, все люди из армагеддонской коммуны абсолютно здоровы. Теперь они даже здоровее, чем в тот момент, когда покинули клинику клеточной регенерации на Ганимеде и вот что самое удивительное, Август Малер и еще пятнадцать его товарищей, которые принимают драконье молоко вот уже почти двенадцать лет, намного здоровее, чем Ингред, которая прибыла на Армагеддон три года назад. Однако, самое удивительное заключается в том, что эта женщина, которая получила ужасную травму, едва не лишившую ее левого глаза, тоже абсолютно здорова и последствия этой травмы сами постепенно сходят на нет. Еще два года назад из-за повреждения лицевого и тройничного нерва у нее была практически парализована левая половина лица, а теперь нервная ткань регенерировала и все функции восстановлены и даже более того, шрам на лице стал разглаживаться. Мы, конечно, не станем ждать того момента, когда все само собой придет в норму и немедленно сделаем ей соответствующую операцию, но знаете, Джейн, при всем том, что я успел много чего повидать в жизни, я просто поражен.

Улыбаясь широко и обрадовано, девушка спросила:

– Профессор, так вы считаете, что мечты Августа Малера о колонизации Армагеддона могут оказаться реальностью?

– Ни в коем случае, Джейн! – Возбужденно воскликнул Эмиль Борзан и даже вскочил со стула – Эта планета должна остаться такой, какая она есть!

Джейн поникла. Ей и в самом деле хотелось, чтобы Август Малер, который так увлеченно рассказывал ей о чудесных свойствах драконьего молока, смог бы остаться погонщиком драконов. Профессор Борзан, взглянув на девушку и, сразу поняв причину ее уныния, тотчас поспешил добавить:

– Мы обязательно будем доить этих чудовищ, но колонизировать Армагеддон я никому не позволю! Знаете, Джейн, когда наша экспедиция восемьдесят две тысячи лет назад исследовала эту планету, в числе прочего мы делали анализы драконьего молока, но ничего подобного не обнаружили. Правда, в то время зверозавры были примерно вдвое меньше размером, да, и гигазавры не были такими махинами. Видимо, за эти годы что-то в них изменилось. У меня еще будет возможность сравнить анализы молока драконих и, возможно, я смогу найти причину этих изменений, но одно мне точно ясно – мы нуждаемся в этом молоке. Все люди нуждаются в нем и не только люди, Джейн. Поэтому я намерен предложить Августу Малеру и его товарищам не забираться в какую-нибудь мирную и красивую колонию, а поселиться на Ганимеде, в Винтерстаре, откуда мы сможем регулярно посылать экспедиции на Армагеддон, которые наладят добычу этого ценнейшего целебного природного препарата. – Бросив на девушку быстрый взгляд, Эмиль Борзан поторопился успокоить ее – Я просканировал сознание Августа Джейн и смею вас заверить в том, что этот человек полностью переродился. Теперь это настоящий погонщик драконов, а не тот безжалостный убийца, каким он был раньше и я думаю, что из него получится прекрасный управляющий армагеддонской фактории. Для этого ему придется подучиться немного, так как одного только знания юриспруденции для его новой должности главного погонщика драконов, явно, будет маловато. Похоже, этот парень изучил повадки драконов лучше, чем кто-либо ещё и конкуренцию ему может составить только его друг Мишель Нуаре. Впрочем, сейчас еще слишком рано принимать какие-либо решения и строить грандиозные планы. Надо немного подождать.

Понимая, что Эмилю Борзану в данный момент не до нее, Джейн предпочла удалиться раньше, чем её об этом попросят. Главное она уже выяснила и теперь могла спокойно заняться другими делами, а поскольку на борту корабля она находилась на положении почетного пассажира, не входила в штатное расписание каких-либо боевых постов, то и дел у неё не было никаких и поэтому девушка решила отправиться в свою каюту. По пути наверх она что-то напутала с кодом и вагончик пневмотранса занес её куда-то далеко на корму, на самый верх боевой башни космолета. Слава Богу там находился дежурный офицер, который толково объяснил Джейн, в чём заключалась её ошибка и указал точные координаты того корабельного блока, в котором располагалась их каюта.

Ругая про себя Элвиса, который так некстати покинул её, Джейн добралась до своей каюты и, не зная чем ей заняться, принялась фантазировать. Мысли девушки так или иначе крутились вокруг Армагеддона и всех тех причин, побудивших интари сделать эту планету местом ссылки самых отъявленных преступников, руки которых были обагрены кровью десятков людей. Она никогда не исследовала специально пенитенциарной системы какого-либо государства и даже не знала толком того, как обстоят дела в тюрьмах той же Америки. Все, что она вспомнила, так это то, что некоторые тюрьмы в её родной стране являются частными и, как говорят, приносят их владельцам достаточно большую прибыль.

Ей почему-то подумалось, что уж коли Антикриминальный Трибунал берет на себя обязанность ловить таких этих типов, так не худо бы было, чтобы он ещё и занимался их перевоспитанием. В том, что никто из интари, а именно они были главными действующими лицами в Трибунале, не хотел брать на себя ответственность выносить некоторым преступникам смертных приговоров, а полное стирание личности они так же считали эквивалентом смертной казни, то им следовало бы создать такие исправительные учреждения, в которых преступников можно было бы как-то перевоспитать.

Девушке отчего-то показалось, что главную роль здесь могут сыграть интайрийские технологии ментоскопирования и телепатические способы воздействия на сознание человека. К тому же уж если люди могли подключиться к сознанию Великого Бэмми и других андроидов, то почему бы какого-нибудь закоренелого и жестокого преступника не провести с его помощью по всем возможным кругам ада, вытащив из его памяти всех жертв и сделав их его палачами. Фантазия Джейн не на шутку разыгралась и она села за компьютер. До этого ей никогда не приходилось составлять каких-то проектов, но на этот раз она решила поступить именно так.

Взяв, в качестве отправной точки, чисто теоретического преступника, который, действуя осознанно, совершил несколько жестоких убийств, она изложила свои мысли по поводу его наказания, опираясь, в основном, на те страдания, которые он причинил своим жертвам и экстраполировав их на самого преступника. После того, как жертвы преступлений отправили своего мучителя несколько раз подряд на тот свет, с каждым разом действуя все изощреннее, такого мерзавца следовало бы посадить в эдакую виртуальную тюрьму, где ему пришлось бы всякий раз видеть свои жертвы во сне и чтобы наутро он обязательно просыпался в холодном поту и регулярно делал безуспешные попытки самоубийства.

Насколько Джейн запомнила свою экскурсию в сознание Элвиса, время в виртуальном пространстве бежало во много раз быстрее, а стало быть такие экзерсисы можно было проделать с пациентом Трибунала не один десяток раз в течении нескольких недель. Разумеется, такой тип должен отсидеть в тюрьме лет двадцать как минимум и со временем тюремные психологи должны будут разъяснить ему, что с ним происходит, сославшись на какой-нибудь препарат, который сначала трансформировал его память в орудие пыток, а все, что он ощущал впоследствии, было лишь очень длительным пост эффектом. После этого, по мнению Джейн, должно было последовать мучительное осознание вины преступником и его условно-досрочное освобождение.

В период виртуального заключения преступнику следовало создать такие мнимые ситуации, в которых смогли бы в полной мере проявиться его самые сокровенные желания, ну, и, разумеется, что-то должно было вновь подтолкнуть его на совершение нового преступления. Если преступник сможет сдержаться, то, пожалуй, его можно будет и в самом деле освободить и отправить в колонию, полностью сохранив его память, но создав в сознании новые поведенческие мотивировки, основанные на базе осознания вины.

Джейн даже продумала такую ситуацию, в которой преступника перебрасывают из одной внеземной колонии в другую и предлагала искусственно создать для него материальные подтверждения того, что произошло с ним в виртуальной тюрьме. По мнению девушки, прибыв на новое место жительства, такой человек, осознавая свою вину уже не сможет повторно совершить преступления против личности, не сможет лишить кого-то жизни преднамеренно и действительно сможет начать жизнь сначала.

Во всяком случае такой метод исправления закоренелых преступников, пусть жестокий и бесчеловечный, будет куда более гуманным, чем ссылка на Армагеддон. При всем своем уважении к Эмилю Борзану, она считала, что этот великий ученый совершил чудовищную ошибку, согласившись с требованиями контролеров Трибунала. Мстить преступникам, пусть даже и совершившим чудовищные преступления, таким образом, было не только негуманно, но и саморазрушительно.

Уж коли интари создали людей, то они должны принимать их такими, какими они стали в результате своего исторического развития и социальных условий существования. Перевоспитание, пусть даже достигнутое путем таких пыток в виртуально тюрьме, куда более гуманный акт, чем ссылка на съедения диким животным. Возможно, что когда-то Антикриминальный Трибунал, действуя уже не столь скрытно, будет подвергать преступников наказанию, как действовал когда-то на Интайре Тарат Зурбин, а пока что их следовало именно перевоспитывать.