по Гринвичу


Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Джейн взяла кейс и прошла из спальной комнаты в кабинет. На первый взгляд это был самый обычный кабинет, какой мог принадлежать какому-нибудь офицеру среднего ранга, каких на "Уригленне" было несколько сотен. Впрочем, именно под видом такого офицера, командира вспомогательного технического дивизиона, Лилея Тарфо и поднялась на борт новейшего интайрийского суперкрейсера. В её подчинении находился всего один космолётчик, да и тот был синтеттом, а не интаром, а сам вспомогательный технический дивизион должен был обеспечивать режим секретности связи этого огромного корабля с митрополией.

У командира "Уригленны" не вызвало никакого удивления то, что в дополнение к его собственным связистам командование космофлота придало ещё двоих офицеров дополнительно, – космос-майора Лилею Тарфо и космос-капитана Сэйрада Ринзи. Как и то, что они прибыли на борт корабля всего лишь с одним контейнером. Поскольку оба офицера, уже пожилая, но очень миловидная и стройная уири и её подчинённый, явно, синтетт по происхождению, имели на рукавах своих форменных космокомбинезонов сиреневые нашивки контрразведки космофлота, то уже никому не приходило в голову задавать им вопросы. В контрразведке свои правила и любой майор или капитан запросто мог оказаться генералом.

Вспомнив о том, как они впервые поднялись на борт суперкрейсера, Джейн грустно улыбнулась. С её стороны было полнейшей глупостью не только отправляться в этот полёт, но и брать с собой мнемонический архив Тарат Зурбин. А может быть и нет, ведь тогда она хотела сама создать в новой колонии отделение Тарат Зурбин. Для этого ей не были нужны многочисленные помощники, вполне хватило бы и одного Сэя, её личного секретаря и любовника, если не мужа, в одном лице.

Джейн присела за свой стол-пульт, положила на него кейс и задумчиво побарабанила по нему пальцами. Она чувствовала себя очень странно, ощущая одновременно себя и Лилеей Тарфо, которая была Тарат Зурбин, и молодой американской журналисткой Джейн Коллинз. При этом раздвоении на её память наслаивались тысячи её ипостасей, в которых она рождалась на планете Земля в течении долгих восьмидесяти тысяч лет, но они не отделяли одно от другого, а наоборот, спаивали, сливали в одну цельную личность.

Теперь она уже точно знала то, что произошло на борту самолёта в небе Венесуэлы. По ним была выпущена ракета с американского самолёта, но перед этим пилот вышел с ними на связь и запросил подтверждение. Только после того, как её отец вышел в эфир, они были атакованы. Изабелла и Росита смогли спасти их всех, её, Майкла и пилота их самолёта, но вскоре прилетели вертолёты и с неба посыпались бомбы, начинённые парализующим газом. Её родители были захвачены в плен, пилот безжалостно убит, а сама она, после того, как у неё отняли крулоса, была брошена в людьми из "Юнион Петроникс" в джунглях.

Джейн захлестнула острая волна жалости, когда она подумала о своём отце. Он сделал для Америки так много и эта страна отплатила ему за всё такой черной неблагодарностью. Встряхнув головой, она постаралась отогнать от себя эти мысли и принялась обдумывать, что делать дальше. Лилея Тарфо никогда не принимала решений на основе эмоций. Она всегда стремилась сначала получить достоверную информацию о чём-либо, тщательно проанализировать её, а уже потом принимала взвешенное решение. Так учили её в академии Тарат Зурбин, когда она была совсем ещё юной интарой, мечтающей стать зантарой, так она поступала всю свою жизнь и этому учила других интари.

Когда космический катаклизм зашвырнул "Уригленну" на другой конец Вселенной, она не стала рассказывать трём главным администраторам о том, кем она была на самом деле. Всё равно от этого не было бы никакого толка. Как и все остальные интари она принимала участие в той работе, на которую их нацелил профессор Эмиил Бор Заан. Правда, в отличие от них она и потом, когда её память была вложена в крулоса, осталась зантарой, – полевым агентом Тарат Зурбин и следователем, которого касалось любое преступление. Подумав об этом, Джейн Коллинз усмехнулась и проворчала в полголоса:

– Да, уж, себя не переделаешь…

Хотя отправляясь на "Уригленну" Лилея Тарфо взяла с собой всего лишь один транспортный контейнер стандартного армейского образца, в котором находился мнемонический архив Тарат Зурбин и два кейса, её и Сэя, она не испытывал недостатка в специально оборудовании. На этом огромном космическом корабле его и так было предостаточно, включая даже тяжелый нуль-транс. Всё это оборудование было размещено на "Уригленне" заблаговременно, ещё тогда, когда на космоверфях Интайра закладывался остов этого корабля. Кроме неё и Сэя больше никто не знал о том, что "Уригленна", фактически, являлась опорной базой Тарат Зурбин.

На этом гигантском космическом острове, в толще его керамитовых переборок, имелось вполне достаточное количество таких потаённых мест, о которых не было известно даже космос-адмиралу Клиоту. При первой же необходимости Тарат Зурбин легко могла вызвать подкрепление и на "Уригленну", сохраняя полную секретность, могло прибыть до пяти тысяч зантаров, чтобы взять корабль под свой контроль. Сделано это было вовсе не из боязни, что Кайор Клиот организует мятеж, а лишь для того, чтобы в каждой новой колонии Тарат Зурбин мог разместить своё отделение так быстро, как того потребовали бы обстоятельства.

О том, что мир, покой и порядок в Гегемонии Интайра обеспечивают не только космофлот, но ещё и Тарат Зурбин, с самого раннего детства было известно каждому интари, но при этом мало кто знал то, как устроен Тарат Зурбин и где именно находятся его учреждения, кроме, разумеется, Дворца Правосудия, стоящего на площади Радуги Тифлиды в Сартуазе. Такой порядок был заведён ещё в глубокой древности.

Эдвард Бартон выбрал единственный верный путь, когда организовал деятельность Всемирного Антикриминального Трибунала таким образом, что только администраторы шли на задержание особо опасных преступников. Так было всегда. Тарат Зурбин лишь выявлял преступника и собирал улики, а всё остальное, включая исполнение наказания, относилось к ведению гражданской, военной и научной администрации. Он всё делал правильно, этот удивительно обаятельный парень Эд Бартон и Джейн была просто поражена тем, как хорошо он сделал своё дело, внедрил колонию Интайра на планете Земля. Пожалуй, такого успеха не добивался ещё ни один главный гражданский администратор.

Джейн прекрасно понимала то, что узнав о том, в какую переделку она попала, Сэй был просто вынужден рассказать обо всём Эду Бартону. Да, и не попади её крулос в руки людей из "Юнион Петроникс", ей самой пришлось бы рассказать обо всём главным администраторам колонии Интайра на Земле. Хотя бы для того, чтобы объявить им о присутствии Тарат Зурбин. Вот так и вышло, что она не зря взяла с собой главный мнемонический архив Тарат Зурбин, без которого ей было невозможно доказать, что она и есть Тарат Зурбин. Оттягивать этот момент не имело никакого смысла, а потому Джейн коснулась рукой клавиш на пульте и негромко сказала:

– Сэй, немедленно явись в мой кабинет с докладом.

Она была полностью уверена в том, что на её зов откликнется не кто-нибудь, а Элвис. Так оно и произошло. Уже буквально минуту спустя он вошел в кабинет одетый в синий космокомбинезон с сиреневой овальной нашивкой на рукаве, на которой блестели серебром четыре стилизованных подковки-радуги его воинского звания. В руках андроид держал вешалку, на которой висело её серебристое парадное платье, совсем не похожее на мундир. Тарат Зурбин на Интайре всегда была только женщиной и это была ещё одна древняя традиция. Глядя на Элвиса, Джейн улыбнулась, а тот бодро затараторил:

– Мадам, члены административного совета собрались в парадном зале приёмов "Уригленны", а потому я позволил себе принести вам это платье. Простите, мадам, но они ждут вас не как Джейн Коллинз, а как Тарат Зурбин. Мне будет приказано выйти мадам, чтобы вы переоделись?

Джейн, глядя на Элвиса, расхохоталась и воскликнула:

– О, да, конечно! Раздевать меня перед тем, как забраться вместе со мной в койку, тебе с руки, а вот переодеть меня ты стесняешься. Элвис, мы с тобой являемся любовниками так давно, что я уже и не помню того дня, когда это случилось с нами впервые, так что не нужно пудрить мне мозги. – Она встала из-за пульта, подошла к нему вплотную, нежно обняла и тихо прошептала – Сэй, милый мой, наконец, у меня хватило мужества сделать тебя своим мужем, так неужели ты думаешь, что снова надев на свою голову диадему Тарат Зурбин я откажусь от самого лучшего мужчины на свете?

Элвис рывком подхватил её одной рукой и, шагнув к пульту, спросил прерывающимся от волнения голосом:

– Так может они тогда подождут с часок, Джейн?

Отбросив платье, которое никогда не любила, она прижалась к груди мужа-андроида и, расстёгивая вакуум-застёжку, хрипло прошептала, задыхаясь от счастья:

– Да, Сэй, пусть они подождут, пойдём в спальню…

Повторять дважды Джейн не пришлось и Сэй-Элвис бегом бросился в спальню, на ходу срывая с тела Тарат Зурбин её строгий и чопорный костюм, а она, в свою очередь, извиваясь всем телом стаскивала с него космокомбинезон. Когда же они, наконец, достигли той самой кровати, на которой их, однажды, застигли колокола громкого боя, известившие всех о катастрофе, постигшей "Уригленну", Джейн чуть ли не рыдала от нахлынувшего на неё счастья. А ещё через полтора часа она нежилась вместе с Элвисом в ванне и спрашивала его:

– Элвис, милый, ну, скажи мне, Бога ради, зачем мне надевать это противное серебристое платье? Может быть я лучше надену ту радужную тунику, которую ты мне подарил в Сартуазе в канун Дня Зеркал? Честное слово, оно меня просто бесит.

– Джи, не будь маленькой, капризной девочкой, – Терпеливо вразумлял её Сэй-Элвис – Ведь тебе прекрасно известно то, что только тогда, когда на тебе будет надето это платье, Радуга Тифлиды разгорится особенно ярко. И в конце концов ты не имеешь права разрушать древние традиции.

Джейн наморщила носик и фыркнула:

– Фи, так что же теперь я должна буду им ещё и спеть гимн Тарат Зурбин?

Элвис, лаская груди девушки, кивнул головой и сказал:

– Да. А как может быть иначе, ведь тебе обязательно нужно будет доказать им, что ты настоящая Тарат Зурбин.

Вздохнув с притворной горестью, она проворчала:

– Вот ещё глупости. Стану я петь этим пройдохам. – Увидев, что Элвис нахмурился, она успокоила его – Ну, ладно, Эл, не сердись, я всё сделаю, как надо. – Прильнув к его широкой груди, она, вдруг, поинтересовалась – А кто придумал эту аферу с дарением тебя мне? Ты или Эд Бартон?

– Конечно же я, Джи! – С горделивым видом ответил ей андроид – Они бы до этого ни за что не додумались. Они ведь не верили в то, что ты Тарат Зурбин. То что ты настоящая Джейн Коллинз, сразу же определили Изабелла и Майкл. Так что единственное, что нам следовало выяснить, так это только одно, ты это или не ты. Сама понимаешь, хотя твой крулос и был у нас, мы не могли считать с него ни единого байта информации. Майк не сомневался в этом ни единой секунды, но у меня, всё-таки, оставались кое какие сомнения. Сама понимаешь, развеять их я мог только одним единственным способом…

– Да, конечно, я тебя прекрасно понимаю, – Перебила его Джейн – Ты мог сделать это, только трахнув меня!

– Но, Джи, милая, – Стал оправдываться Элвис и немедленно привлёк Джейн к себе – Это ведь сработало ничуть не хуже мнемонического архива и…

– До которого я ещё не добралась. – Снова перебила Элвиса хохочущая и отбрыкивающаяся изо всех сил девушка.

Андроид не выдержал и тоже рассмеялся.

– Ты совершенно невыносима Лила. Из всех Тарат Зурбин, которых мне довелось видеть на своём веку, ты самая взбалмошная и… Самая прекрасная.

Джейн выбралась из ванны и встала под горячие струи фена, отдавая свои волосы во власть андроида. Тот немедленно стал сооружать на её голове замысловатую причёску, напевая песенку на уири. Глаза андроида сияли и весь он, словно лучился от счастья. Время от времени целуя плечи своей возлюбленной и госпожи, он то и дело нашептывал ей на ушко такие страстные признания, что Джейн бросало в дрожь.

Когда причёска была готова, Элвис надел на неё нижнее бельё и серебристые босоножки с узенькими ремешками, весьма похожие на древнеримские котурны. Правда, с платьем Тарат Зурбин, вышла небольшая заминка. Чтобы надеть его на девушку, Элвису пришлось бы разрушить причёску, а потому он на мгновение застыл в растерянности и пробормотал:

– Вот черт, я совсем забыл, что у этого платья узкая горловина. Что же теперь делать?

Платье было пошито из тяжелой ткани, сотканной из нитей субметалла, и потому могло спокойно заменить Джейн лёгкий боескафандр. Поэтому как раз с ним Элвис ничего не мог поделать. Девушка широко улыбнулась и оно, трепеща узкими рукавами, вырвалось из его рук, словно птица. В следующую секунду платье приняло объём и тотчас оказалось надетым на Тарат Зурбин. Она погладила мужа по щеке и сказала:

– Элвис, надень, пожалуйста, свой парадный мундир. Я не хочу, чтобы администраторы и дальше воспринимали тебя, как моего любовника и обычного секретаря. Ты такая же реликвия Тёмного Закутка, как и мои регалии.

Андроид, стоявший перед ней нагишом, тоже заулыбался и поинтересовался у неё насмешливым голосом:

– Тари, надеюсь, ты не станешь рассказывать им о том, что я патриарх среди синтеттов и что мне довелось стоять у истоков Тарат Зурбин?

– Именно это я и собираюсь сделать, дорогой. – Спокойным голосом ответила Джейн – К тому же, Сэй, я намерена прикрыть деятельность их Антикриминального Трибунала и создать на Земле Тарат Зурбин, правда, под другим названием. Как тебе понравится, если это будет Генеральная Прокуратура?

– Неплохое название, Джи. – Откликнулся Элвис – Только как нам быть с тем, что на этой планете и своих прокуроров, что собак нерезаных? К тому же далеко не все из них являются людьми достойными этой высокой чести.

Джейн, телепортом достав из второго платяного шкафа генеральский мундир секретаря Тарат Зурбин Сэйрада Ринзи, усмехнулась и негромко сказала:

– Ничего, Сэй, мнемонический архив способствовал чистоте рядов зантаров на Интайре, так что справится он с этой задачей и на Земле. К тому же не забывай о том, что чиновники Российской империи, которые ежегодно проходят аттестацию у Великого Бэмми, уже проложили нам дорогу. Или ты думаешь, что жетон зантара не сможет с той же точностью передать мнемоническому архиву сигнал о предательстве, если его совершит человек, а не интари?

Элвис, торопливо одевая на себя белоснежный парадный мундир с серебряными эполетами, подтвердил:

– Да, Тари, жетон зантара штука неподкупная, да, к тому же его не подделаешь и не обманешь. Только я предлагаю называть наших будущих полевых агентов не зантарами, а хантерами. Это будет звучать гораздо лучше, чем копы, фараоны или менты. Да, и слово сыщик, которым любит называть себя Васька Седых мне тоже не очень то нравится. Кстати, Джи, ты знаешь о том, что он сейчас находится на борту "Уригленны"? Извини, но я ввёл его в курс дела. Когда я ему рассказал о том, что ты вот-вот снова станешь Тарат Зурбин, он был готов лететь вслед за нами на этом своём крохотном, убогом кораблике. Сама понимаешь, мне было проще спрятать его от тебя, чем подвергать таким испытаниям.

Джейн пожала плечами и сказала невозмутимо:

– Элвис, дорогой, я вовсе не нахожу, что лёгкий крейсер-истребитель это убогий кораблик. Я на таком налетала свыше десяти тысяч часов и при этом никогда не жаловалась на неудобства. Впрочем, тебе, кабинетному работнику, нас, зантаров, никогда не понять. – Надев на голову диадему из пурпурного металла, она улыбнулась и спросила – Ну, ты готов?

Андроид со вздохом засунул пурпурный жезл Тарат Зурбин во внутренний карман своего кителя, специально удлинённый для этого, и ответил, пожав плечами:

– Я-то всегда готов. Была бы ты готова.

Ближайшая посадочная станция пневмотранса находилась прямо в этой секретной каюте, а потому им даже не пришлось идти пешком куда-либо. Элвис, по привычке, попытался было сесть в капсуле на сиденье водителя, но Джейн властно ухватила его за плечо и сказала с нарочитой сердитостью:

– Эй, парень, знай своё место. – Усаживаясь в кресле поудобнее, она воскликнула – Как ты мог допустить, Эл, какой-то там канонир обставил вас всех в гонках на пневмотрансе. Ну, я ему сейчас покажу. Так, для начала мы отправимся к кормовому излучателю, это самая крайняя станция, а потом двинемся прямиком к командному посту "Малышки Ви".

Элвис, пристёгиваясь ремнями безопасности, брюзгливым тоном проворчал:

– Ну, вот, не было печали. Теперь, если ты побьёшь последний рекорд этого психа, на корабле снова начнётся черт знает что. Неужели это для тебя так важно?

– Ты бы лучше помалкивал, старый ворчун. Не мешал молодёжи веселиться.

Джейн быстро перегнала капсулу к кормовому излучателю и принялась сноровисто щёлкать переключателями, снимая блокировки. Элвис, насмешливо улыбаясь, смотрел на девушку со снисходительностью старшекурсника, наблюдающего за забавами абитуриентов, хотя у неё не было более преданного болельщика. Когда капсула была готова к старту, Джейн небрежно толкнула стартовый рычаг и сзади моментально засвистели из дюз струи сжатого воздуха, резко толкнув её вперёд. Только тогда она с франтоватой небрежностью защёлкнула на себе ремни безопасности.

Хотя все пневмокапсулы, что большие, восьми и десятиместные, что одноместные и двухместные имели практически одинаковые скоростные и аэродинамические параметры, опытный пилот мог весьма значительно увеличить скорость за счёт различных хитростей. Длина дистанции в этих заездах особой роли не играла. Собственно, на "Уригленне" была всего лишь одна дистанция, – проехать от кормы до носа корабля быстрее всех, а как ты при этом сокращал дистанцию роли не играло. Правда, самые искушенные в этом виде спорта пилоты выбирали как раз ту дистанцию, на которой капсулу можно было ронять вниз от самого верхнего яруса до трюмов и, используя силы гравитации, увеличивать скорость.

Именно этим всегда пользовалась Лилея Тарфо, которую, не смотря на её немолодой возраст, все на "Уригленне" очень быстро полюбили за весёлый нрав. Ну, и ещё за то, что она была большой выдумщицей по части забав. Именно Лила, как её все называли, придумала гонки на капсулах пневмотранса и ввела правила определения победителей, которые действовали до сих пор. Поскольку "Уригленна" была огромным кораблём, то в сложной системе пневмотрубопроводов всегда имелось несколько свободных для спортивных заездов маршрутов, хотя правилами разрешалось создавать пилотам помехи.

Капсула летела по трубе пневмотранса с бешеной скоростью и уже на середине дистанции Элвис понял, что последнее достижение Анзора Вардании будет побито с большим отрывом. Будучи и сам азартным гонщиком с весьма приличным опытом, он никак не мог понять того, как Джейн удавалось гнать эту консервную банку с такой скоростью. Он невольно залюбовался своей возлюбленной, которая в новой ипостаси отважилась назвать его своим мужем, и она действительно была в этот момент прекрасна, как никогда, – глаза широко раскрыты, лицо озарила счастливая улыбка, а посадка была непринуждённой и совершенно раскрепощённой, словно она не управляла этим свистящим ядром, а качалась в саду на качелях.

Время она показала просто блестящее, одиннадцать минут двенадцать целых и семьсот тридцать тысячных секунды, побив рекорд Анзора на три с лишним минуты. Такой результат, без сомнения, был вполне достоин того, чтобы его внесли в анналы корабельной истории. Элвис не успел сообщить Джейн об этом, как она потребовала:

– Сэй, дай мне маркер.

Он достал из кармана самый обычный черный маркер, какими члены экипажа "Уригленны" исписывали капсулы снаружи и изнутри самыми различными текстами. Найдя в кабине свободное место, Джейн быстро начертала на панели:

– Анзор, ты жалкий неудачник! Я сделала тебя, как мальчишку! Моё время 11 минут 13 секунд, тысячные я щедро дарю тебе на память. Джейн Коллинз.

Выбравшись из капсулы, девушка сжала правую руку в кулачок и, согнув её в локте, сделала резкий, победительный жест, подняв коленку к локтю. Глаза её сияли от восторга и она, потрясая кулачками, весело завизжала:

– Бойтесь меня, копуши! Никто не может гонять с такой скоростью, как Лила Тарфо! Так и знайте.

Хотя они и вышли из капсулы в пустынном коридоре, из-за чего у Джейн не было никаких свидетелей её победы, кроме Элвиса, радость девушки была просто неописуемой, а потому к большому залу приёмов она побежала вприпрыжку. Лишь у самых дверей она замедлила шаг и стала поправлять на себе тяжелоё, жесткое платье, энергично крутя задом и раздраженно приговаривая:

– Черт, и кто только придумал такой идиотский фасон? Это дурацкое платье вечно топорщится у меня на заднице. Элвис, ведь ты же такой умный, неужели ты ничего так и не смог придумать?

Элвис огладил платье на круглой попке девушки и, слегка шлёпнув её по ней, негромко сказал, вкладывая ей в руки термалоровый жезл:

– Джи, ты просто капризничаешь. Сегодня ночью я подогнал это платье точно по твоей фигуре и оно сидит на тебе, как влитое. Так что иди спокойно и ничего не выдумывай.

Элвис распахнул перед Джейн огромные, двустворчатые золочёные двери и первым вошел в зал. В этом круглом, парадном зале приёмов, в котором могли спокойно разместиться тысячи три, а то и все четыре, человек, сегодня находилось не более двух дюжин тех руководителей высшего ранга, что отвечали некогда за колонизацию планеты Фроймил и всего двое землян, Василий Седых и Август Малер. Встречающие стояли полукругом метрах в двадцати пяти от входа. Секретарь Тарат Зурбин вежливо поклонился им и торжественно провозгласил:

– Господа административный совет, прошу вас приветствовать семьсот восемьдесят пятую пожизненную Тарат Зурбин Лилею Тарфо, осененную Радугой Тифлиды в год двадцать две тысячи девятьсот девяносто третий Звёздной Эры Интайра.

Тотчас грянула торжественная мелодия гимна Интайра и Джейн Коллинз с беспечной улыбкой вошла в зал, держа символ своей власти так, как обычные девушки держат розу. Подойдя поближе, она, вдруг, помахала рукой и воскликнула:

– Привет, ребята! Как вы тут, без меня, не скучали?

Эд Бартон, явно, смущённый такой непосредственностью девушки, натужно сказал:

– Госпожа Тарат Зурбин, бывший административный совет колонии Фроймил, ныне ставший административным советом колонии Интайра на планете Земля, собрался для того…

– Знаю-знаю, для чего ты собрал здесь всех этих парней и девчонок, Эд. – Перебила его Джейн – Ты хочешь увидеть Радугу Тифлиды и узнать, умею ли я петь песню Тарат Зурбин? Так вот что я вам скажу, ребята, вас для этого здесь собралось слишком мало, а потому Кай, поскольку на корабле главный всё же ты, срочно скомандуй общий сбор. Раз уж Эд собрал на "Уригленне" всех тех, кого он считает ответственными за все ваши безобразия, так пусть и они увидят то, что на Интайре было дано видеть лишь избранным интари. – Небрежно бросив свой жезл через плечо Элвису, она с весёлым визгом бросилась к Ольге и Хуаните Альварес, в прошлой жизни Джейлин Перто – Ой, девчонки, какие вы сегодня красивые и нарядные, ну, прямо, как девушки с обложки. Давайте отойдём в сторонку, мне хочется с вами пошептаться.

Обняв своих давних подружек, с которыми она добрых триста лет работала в одной лаборатории, Джейн потащила их к вызолоченному подиуму, на котором стоял мнемонический архив Тарат Зурбин. Не обращая внимания на то, что вокруг него стояло каре, составленное из целого взвода космодесантников, облачённых в тяжелые боескафандры, она присела прямо на подиум и с заговорщицким видом зашептала:

– Понимаете, девчонки, эта штуковина не видела меня очень долго и поэтому мне нужно какое-то время побыть рядом с ней. Нет, мнемонический архив, разумеется, узнает меня в любом случае, ведь он умеет читать мысли ничуть не хуже любого телепата, но я за восемьдесят с лишним тысяч лет успела накрошить столько всяких негодяев, что он, наверняка, теперь захочет перечислить вам все мои рабочие имена. Кстати, девчонки, почему никто так и не удосужился пригласить сюда моих земных родителей и бабулю?

Хуанита, которая в далёком прошлом общалась с Лилеей Тарфо куда больше, чем Вирати, смотрела на свою подругу с изумлением и восторгом. Она, явно, никак не ожидала, что та, кого называли Тарат Зурбин, окажется такой весёлой, живой и непосредственной девушкой. Порывисто обняв и поцеловав её, она радостно воскликнула:

– Лила, ты совершенно не изменилась!

– Ты тоже, Джейлин… – Ответила ей Джейн несколько дежурной фразой и затем ехидно поинтересовалась – А с чего это мне меняться? Тут нет никого, перед кем мне следовало бы показывать себя строгой начальницей, так зачем, спрашивается, я должна корчить из себя надменную дуру?

Зал быстро заполнялся людьми. В основном это были офицеры "Уригленны", руководители научных групп и административных отделов, но вместе с ними в зал входили и земляне. Громче всех себя проявила Натали Кутасова, которая прямо с порога радостно закричала на весь зал:

– Джейн, девочка моя!

Наконец, в зале приёмов собрались все, кто находился в этот момент на борту корабля. Всего чуть более полутора тысяч человек, одетых в парадные мундиры и свои самые нарядные костюмы и платья. Они встали вокруг подиума, поставленного в самом центе зала и Джейн с радостной улыбкой взошла на него. Космодесантники к этому времени уже сошли с подиума и потому всем была хорошо видна шестигранная призма из синего металла, увенчанная пурпурной полусферой метрового диаметра, – мнемонический архив.

Тарат Зурбин, приветствуя собравшихся своим жезлом, пару раз обошла вокруг мнемонического архива и, внезапно, легонько ударила ладонью по термалоровой сфере, отчего тотчас послышался мелодичный перезвон, словно под куполом зала зазвонили серебрянные колокольчики. Недовольно поморщившись, она сняла с головы диадему и возложила её на сферу, что снова вызвало мелодичные звуки, на этот раз уже более громкие и куда больше похожие на музыкальное произведение. Все в зале замерли в предчувствии какого-то чуда.

Все, кроме московского мента Василия Седых и его американского коллеги Майка Коллинза. Да, и одеты оба были, в отличии от остальных, весьма своеобразно, один в простенький мундир мышиного, а другой в мундир черного цвета. Оба этих здоровенных молодых парня вышли из толпы на несколько метров вперёд и встали на одно колено, приложив одну ладонь с растопыренными пальцами к другой и показывая таким образом свою прямую принадлежность к всемирному братству сыска. Джейн одарила их радостной улыбкой и решительным движением вставила в верхнюю панель призмы свой жезл.

Вот тут-то и началось самое настоящее светопреставление. Казалось сам воздух завибрировал по напором лучей света и звуков, несущихся изнутри мнемонического архива. В потолок ударил плотный столб какого-то совершенно невообразимого и удивительного золотисто-радужного живого огня. Он рухнул вниз и залил весь зал невероятно красивыми радужными сполохами. Это было похоже на северное сияние, но только куда более яркое, мощное и живое. Радуга Тифлиды окутала собой каждого человека, находящегося в зале, но особенно ярко она светилась вокруг Тарат Зурбин, Майка и Васьки Седых, словно подчёркивая их духовное единство.

Буйство красок не ослабевало, а только усиливалось вслед за нарастающими музыкальными аккордами и Тарат Зурбин запела на тайри древнюю песнь своего цеха профессиональных сыскарей, которая, на самом деле, была известна каждому интари, как "Ода Радуги Тифлиды". Все те люди, которые были когда-то интари, немедленно стали подпевать ей, а вместе с ними запели московский мент и американский коп.

Как только музыка смолкла и Тарат Зурбин перестала петь, над мнемоническим архивом появилось большое, в два человеческих роста, изображение красавицы-интары с бирюзовой кожей и изумрудными волосами, стоявшей во весь рост в своём серебристом платье-броне, и мнемонический архив громко и гортанно провозгласил на прекрасном английском голосом Элвиса, так знакомым всем присутствующим:

– Семьсот восемьдесят пятая пожизненная Тарат Зурбин Лилея Тарфо, осененная Радугой Тифлиды в год двадцать две тысячи девятьсот девяносто третий Звёздной Эры Интайра. Рабочее имя Лилея Тарфо. – Объемное изображение трижды обернулось вокруг своей оси, дрогнуло и тотчас видоизменилось, превратившись в изображение коренастой и весьма неказистой девушки, закутанной в шкуры, со спутанными волосами и горящими, словно угли, глазами и снова послышался мощный баритон Сэйрада Ринзи, некогда запрограммировавшего эту умную машину вместе с отцами-основателями Тарат Зурбин – Семьсот восемьдесят пятая пожизненная Тарат Зурбин в ином облике и с рабочим именем Раахш.

В следующие почти полтора часа мнемонический архив Тарат Зурбин показал собравшимся все ипостаси Тарат Зурбин на планете Земля и назвал все её имена, закончив тем, которое дал ей при рождении Майк Коллинз. Пожалуй, если бы не Радуга Тифлиды, которая всё это время заливала зал приёмов, то это могло бы надоесть всем намного быстрее, а так люди лишь облегченно вздохнули, когда церемония была завершена. Джейн, стоявшая всё это время неподвижно, быстро подошла к краю подиума, спрыгнула с него прямо в руки Элвиса и только после этого попала в объятья своих родителей и бабушки Роситы. Рядом с ними крутился, с горящими от восторга глазами, Василий Седых.

Все бросились к Джейн с приветствиями и поздравлениями и если бы не Эд Бартон, который пачками выдворял народ из зала, то из этого получилась бы настоящая куча-мала. Он быстро восстановил порядок и, вытащив за шиворот упирающегося мента, покинул зал последним. Элвис с невозмутимым видом стоял неподалёку от Джейн и наблюдал за тем, как его жена со слезами на глазах целует и обнимает, можно сказать, саму себя. К Майклу, отцу той самой Джейн, которая вернулась к нему сквозь тысячелетия, он относился с куда большим пиететом, нежели к Изабелле и Росите.


Галактика "Млечный Путь", межзвёздное пространство, борт космического корабля "Уригленна" двигающегося в направлении звёздной системы Солнце.


Загрузка...