Танкист

Глава 18

Начальник особого отдела N- ской стрелковой дивизии вместе с командиром дивизии и представителем Ставки, смотрели, в оптику, в сторону немецких позиций и ждали выхода из окружения наших частей. Размышляя о той не обычности, что предшествовала данным событиям.

Сколько их прошло и через его как говорится руки. Оборванных, не всегда в армейской форме, часто без оружия и документов, голодные. Почти всегда с потерянным лицом, пришибленные, за некоторым исключением. Группами если и выходили, то очень редко и не больше нескольких сотен. С ними было проще — фильтр и в строй, обратно на передовую.

Всегда без тяжелого вооружения. И никто ни когда не интересовался так пристально их судьбой. Кроме нынешнего случая. Тут и звонки из особого отдела армии, и представитель Ставки. Правда ходили слухи, да и в газетах что-то писали про части НКВД сражающиеся где-то там, еще на границе.

О оживление на НП.

А командир дивизии в это время уже докладывал с офигевшим лицом, появившемуся на НП, самому маршалу Буденному со свитой из НКВД-ешников и ГПУ-шников. с большими званиями. и с командующим армии в придачу. Сразу стало тесно, а его пробил холодный пот — не дай бог шальной снаряд.

А впереди, у немцев в тылу уже грохотало. И судя по звуку — работала корпусная артиллерия, причем наша. Но с нашей стороны тишина — не понятки какие то. Жалкие остатки его дивизии, вот и все что было на этом направлении. Он это знал точно.

На немецкой стороне прошло оживление какое то, прозвучало пару пулеметных очередей в нашу сторону и смолкло быстро. А потом все увидели не забываемое и не передаваемое зрелище — передвигающаяся стена артиллерийских взрывов, высотой в несколько десятков метров, сметающая все и вся на своем пути. И этот огненный вал, шел по немецким позициям приближаясь к ним. И в нем было что-то роковое и не преодолимо жуткое. Аж мурашки по коже побежали.

И только прибывшие были сосредоточенно спокойными, а Буденный так и вовсе предвкушающее веселым.

В окопах бойцы, уже отбоявшиеся вроде всего и вся, глядя на движущийся вал, слегка струхнули — а если не остановится. Но как же приятно и радостно было смотреть на то, что творилось на немецких позициях.

Стена огня слегка прихватив нейтральную полосу, вдруг пропала. И все оглохшие от такого шума, вдруг услышали рев танковых моторов и наблюдали не вероятное и прекрасное в своем проявлении зрелище — танковая атака. Причем танки были свои и их было не вероятно много.

Все повыскакивали из окопов и траншей, и смотрели во все глаза на проходившую мимо них, в наш тыл, огромную по первому впечатлению, бронированную колону с вкраплениями конников и автомобилей. Все в не обычной расцветке, с бойцами прекрасно экипированными и самое главное, с каким то уверенным одухотворенным взглядом.

Мимо проходила, как бы другая, хотя и вроде своя армия. И распрямлялись плечи и менялся взгляд, появлялась железобетонная уверенность в себе и Победе.

У вышедших на свежий воздух встречающих остановился, вроде и наш, и какой то он как не наш, танк. Выскочивший из люка и шедший с докладом к ним командир был прерван и смят в объятиях маршала Буденного.

Встречающие, с удивлением прислушиваясь, слышали слова — сынок, кони, Москва, Сталин. При этом ни чего не понимая, но на всякий случай делая для себя оргвыводы.

У дивизионного особиста смотревшего на проходившую колону мимо, причем не меньше чем бригадную, мелькнула мысль — ага, фильтр — такие сами кому хочешь фильтр сделают.

Мы вышли. И глядя на «голодные» взгляды встречающих армейцев, я представлял какая адская, но интересная работа мне предстоит, но в начале — в начале, корпус. Ну а дальше будем как говорится посмотреть. Живы будем не помрем…

Конец первой книги