Танкист

Глава 13

Пошел, пообщался с авиаторами, уже нашими, проверил как идет учеба у зенитчиков, пообедал.

Посмотрел на наших кухонных Кулибиных как они переделывают всю мебель в складную.

Ну и до хрена ж у нас техники, надо не забыть проконтролировать разведку как она ГСМ ищет.

«Аист» взлетел и ушел на разведку. Начали выстраиваться в колоны подразделения, уточнив в штабе последние новости, расписался в приказах и пошел к своему танку. Чуть в стороне от нашего направления разведка обнаружила в хвойном лесу бывший чей то санаторий, в котором сейчас размещен наш госпиталь. Срочно послал туда начальника разведки уточнить что там за хрень творится.

Выяснилась типичная для начала войны картина. Приказа на эвакуацию они не получили, вывозить почти две сотни раненных не на чем, кто мог ходить ушли сами потихоньку и руководство госпиталя приняло решение ждать развития событий на месте. Немцы европейцы цивилизованные, все будет нормально.

Прямо идиотизм какой то. Первая мысль была, что дураков ни когда ни чему не научишь. Как говорится, мертвый это на долго, дурак — это на всегда.

Пройти мимо и пусть дебилов немцы кончают, но раненые причем. Раненых надо забрать. Вызвал зампотыла и начмеда, озадачил возникшей проблемой, времени на решение, на всё про всё, дав полтора часа.

Поговорили с особистом. про то как вправить мозги госпитальному персоналу, полезно пугнуть трибуналом с формулировкой вплоть до предательства и уничтожения наших раненных. И дураков на особый контроль потом, чтоб в дальнейшем нам сюрприза не преподнесли.

Маховик нашего рейда начал набирать обороты. Уже стали поступать сведения о первых соприкосновениях с противником. Пока без жертв, но на долго ли.

Кстати если взять ходившую цифру наших потерь в 20 миллионов, то доля не посредственно военных была в пределах 5–7 миллионов. Из них не посредственно в боях цифра колеблется в пределах 3 миллионов. То есть страдали и страдают, во все времена, в первую очередь аморфное мирное население и струсившие или безмозглые военные.

И вновь хожу по подразделениям и накручиваю хвосты, иногда даже бывает, хвалю. За людьми нужно смотреть, они все разные и у каждого есть свои хорошие и плохие стороны. В мирной обстановке плохие качества как-то даже расцветают перекрашиваясь и меняя терминологию, жульничество, воровство, подлость и т. д., уже становится оборотистостью, коммерческой жилкой, человеком умеющим жить и прочее. Кто служил, тому знакомы ситуации, когда чего то нет и вы должны это найти, что-то выполнить, но при этом вы ничего не получите из необходимого и положенного и т. д. Просто все разворовывается.

И безнаказанность, и круговая порука, и блеск своей крутости и избранности из серой массы.

Но, все это в мирное время, когда вы ни чего не можете и от вас ничего не зависит.

В боевой обстановке же такие случаи решаются быстро и кардинально, или командиром, или чьей то гранатой, а если командир такой, то и он долго не проживет. Но в большинстве такие люди трусоваты и обычно ищут где теплее, и подальше от мест где стреляют, уже там опять начиная гнить, пакостить и разлагать. Поэтому, если ты человек и командир, то такого по возможности не должно быть, а какие меры применять, здесь каждый решает сам. Главное все таки решать.

Потому что там где это не решалось, там и была одна винтовка на троих, голод, отсутствие обмундирования, боеприпасов, запчастей, вши и т. д.

Высказывание о захвате складов, потере территории, все это часть правды и она довольно спорная и не правдивая по сути. Тот кто хочет, ищет возможность, кто не хочет, ищет причину. Они как гангрена, если не отсечь, постепенно умрет весь организм. Что и произошло с СССР и происходило раньше, с другими империями в мире и во времени.

Особист уже расстрелял с десяток такой гнили, очищая и защищая организм. Вспомнилась аналогичная шутка.

Разговор двух жрецов — ацтеков на вершине пирамиды.

— Солнце сегодня светит ярко, облаков нет, освещенность будет хорошая.

— Будем опять пробовать, прооперировать больного с плохим сердцем.

— Да, донорское сердце есть, от молодого, не давно погибшего охотника.

— А если не получится опять.

— Тогда потомки скажут про нас, что мы занимались жертвоприношениями. Только и всего.

Но в каждой шутке есть доля истины.

Рядом остановился мой танк, взобрался на башню, подушка уже ждала меня, под задницу, ноги в люк, шлем на голову, подключить к ТПУ, вперед.

Прошли маршем километров двадцать, все время рывками, осмотр наблюдателями за воздухом, движемся, команда воздух, на обочину и стоим.

Пришли в первую точку, вернее точки первого привала. Все сразу же занялись техобслуживанием техники. Запросили команду на питание бойцов, дал добро, начали разворачивать первый раз в походных условиях столовую.

Собрал штаб и командиров. Впереди у нас первое, на нашем пути, село с немецким гарнизоном, численностью с роту, несколько ганомагов и два орудия ПТО — 37-мм. Разведка доложила что и кто нас там ждет, даже фото предоставили.

— А это откуда и как.

— У немцев на аэродроме взяли, спецов прислали нам очень хороших. Мы им еще в помощь шестерых дали толковых ребят. Вот оправдывают доверие. Это что успели в первую очередь, чуть позже будут снимки местности по всему маршруту.

— Значит у нас это будет первым уроком, будем учиться танковым атакам. Противодействие минимальное, возможно почти ни какого, но отрабатывать начинаем как будто там целый дивизион ПТО.

— Это чтобы потом не мотались стадом перед пушками, учимся определять возможное расположение ПТО, как не подставиться, в особенности борта, как и куда маневрировать, распределяйтесь кто за кем приглядывает и за какой стороной, у вас есть связь, используйте её, не стесняйтесь.

Самоходчики вы находитесь чуть сзади, обзор лучше, внимательно отслеживайте поле боя. Что то у вас вызвало подозрение — гасите, я уж не говорю про обнаруженные позиции и про связь, с взаимовыручкой не забывайте.

Это же относится и к минометчикам.

Обсудили тактику, гаубицы бьют двумя дивизионами, для тренировки, но по одному снаряду на орудие, время атаки утром в 5:00.

Штаб готовит приказы, остальные разошлись, кроме командира ремроты и Ивановича, нашего особиста.

— Ну как там поживают наши светлые инженерные головы, обратился к командиру ремонтной роты, Ивану Петровичу и инженеру от бога, в придачу.

— Ну после Вашего приказа, когда их посадили в танки (в Т-34) и покатали с закрытыми люками по пересеченной местности и особенно по воде с грязью, а потом тоже но с открытыми, они прониклись. Сейчас решают как крепить и использовать немецкую оптику. Но её не хватает.

— По ходу озадачивайте, у вас же есть уже группа по башенкам и прицелам, догрузите её.

— У нас очень хороший и сильный инженерный коллектив, нужно выделить не большую группу самых-самых для секретного задания, можно это сделать или нет.

— В принципе можно, есть пара моих друзей и я, если не возражаете.

— Нет, но за ту работу, что вы возьметесь, вы должны знать, что при возникновении ситуации невозможности выхода к своим, вам плен не светит, охрана у вас будет и будет у неё специальные инструкции на этот счет.

— Да понимаю я и друзья не подведут, ручаюсь.

— Петр Иванович на Вас все мероприятия и контроль.

— Сделаем.

— Теперь по заданию. У нас кто-то где-то на каком то заводе этим уже занимался, но или дураки, а может и скрытые враги эту разработку зарубили. Просто я слышал краем уха, периодически мысли крутились вокруг и я пришел к этому разговору. Суть в чем. Вечная борьба пушки и танка. Появились танки с противопульной броней. В ответ бронебойные пули. Увеличилась броня, в ответ — противотанковые пушки 37-мм и 45-мм. Но появились наши Т-34 и КВ-1 которых эти пушки почти не берут, разве что в упор и в борт, по гусеницам.

Опять же нюанс, есть 50-мм и 75-мм у немцем, но с коротким стволом, а их броне пробиваемость не соответствует современным требованиям.

Значит будут, применятся пушки большего калибра — 75-мм с более длинным стволом, у немцев так калибра 60–70, и скорее всего — 88-мм.

И мы в ответ тоже будем наращивать броню, кстати продумайте на счет защитных экранов, нам не помешает в любом случае. Немцы, глядя на нас тоже увеличат толщину брони или даже свои танки начнут с толстой броней делать, ведь их дураками не назовешь. Вообще же война всегда была двигателем инженерной мысли.

В общем заданий не сколько:

— увеличение у существующей, 76-мм пушки, длины ствола не менее 50 калибров, сейчас 40, это будем решать при выходе к своим;

— увеличение бронирования экранами, самое простое и сейчас, попробуйте экраны делать слоеными, пусть броня не толстая, но её несколько слоев с прослойкой из резины, глины, цемент, в общем подбирайте и ищите;

— ну и самое главное, так называемая пассивная динамическая защита. Что про неё слышал — коробочки прямоугольные или ломанные, крепятся по верх брони на танк, в наиболее уязвимых местах. Состоят из основы — листы брони определенной толщины и прослойка взрывчатки тонкая. При попадании снаряда взрывчатка взрывается, снаряд отклоняется или рассеивается. Нарисовал как примерно выглядеть должно и примерную схему.

— Получите толкового сапера, Петр Иванович, на тебе этот вопрос, и приступайте к исполнению.

Пообщались, утрясли мелкие организационные вопросы и разошлись.

Они, как они, а я пошел снимать пробу, ужинать и смотреть как получилась столовая.

Наступать, когда практически весь противник как на ладони и когда в слепую, это как говорится, две больших разницы.

После отработки артиллерией, даже такими крохами, от немцев почти ни чего не осталось. А я смотрел, встав ногами на башню, в бинокль как идут роты, как маневрируют, кого потом вздрючить надо.

Но в целом первый блин получился все же. Надо конечно для закрепления и потяжелее условия, но зачем нам такое счастье. Правильно спланированная и рассчитанная, до учета мельчайших нюансов, операция все же ничего геройского не представляет. Просто специфическая работа. Геройство, это чья-то ошибка или предательство.

Обратно сев, спустив ноги в люк, командую механику вперед. Поехали подводить итоги.

Собрав всех командиров на опушке за селом, на возвышенности с прекрасным видом на село, которое еще продолжают шмонать отдельные для этого предназначенные группы. Занялись учебой по теме, а чтобы было если б вот там и там были замаскированные орудия ПТО. Разбирали тактику, очень порадовало, что не было просто исполнителей, в процесс как-то включились все.

Критиковали друг друга и тут же вместе искали выход, сами себе усложняли задачи вводя такие вводные, что я просто мысленно аж на матюки переходил и в тоже время меня радовала такая ситуация.

Как немцы в своих воспоминаниях писали про наших танкистов — наступают стадом, потом мечутся под огнем как слепые котята и в конце концов кого не успели подбить, откатываются на зад.

Глядя на спорящих, у меня появлялась уверенность, что стада хоть не много, но будет меньше. Но еще все равно впереди много работы, это только всего на всего начало. Главное выработать и довести до автоматизма умение оценивать окружающую обстановку с точки зрения, как вас могут и откуда убить, что делать вам в этом случае. И как вам и чем убить, и куда, и как от вас могут защитится, что при этом делать вам. До уровня подсознания, автоматически.

Правда эти умения потом вылазят боком в мирной жизни. Очень тяжело как учиться, так и отучиваться.

В селе закончили шмон, вижу уходящие последние группы, закругляемся и мы.

Уточняю где следующая точка остановки, напоминаю порядок следования, маскировки и наши действия, про связь.

— Уже прошло не сколько дней, вероятность что немцы могли посадить переводчиком пленного казаха или киргиза велика, но запаздывание с исполнением у них все же будет. Так что связисты должны как-то узнавать друг друга по часто меняющемуся паролю или еще как-то, не маленькие придумаете что-то. Все свободны, кроме начальника связи.

— Пантелеймон Сидорович, я что от Вас хотел. Вы по тому что я вижу и по отзывам других людей очень хороший специалист в области связи. И на сколько я знаю даже одно время преподавали в институте.

— Ну тогда знаете, почему я и ушел от туда.

— Меня Ваше мировоззрение в области религии как-то не трогает, лишь бы вреда для дела не было. А кто во что верит или не верит, это дело каждого, личное, как ему с ума сходить. Я только различаю их, то есть вера это одно, а церковь, это другое, бизнес как говорят деловые люди. И по моему мнению церковь к вере отношения ни какого не имеет, кроме как зарабатывания денег на лохах и инвалидах от веры, которым для того что бы верить нужны церковные костыли.

Вспомните кто самый не навистный был на селе, не помещик, а поп. Потому и церкви рушили, кстати не чекисты, а сам народ. Оборзели и зажрались потеряв берега в своем бизнесе.

Ну да отвлеклись не много. Суть же предложения вот в чем. Мы говорим на определенной волне, нас слушают, могут забивать всяким шумом нашу волну и т. д. И мы тем же и так же можем. Приходится шифроваться и изгаляться. Придумывать графики работы на разных частотах. А что если придумать такой приборчик, чтобы мы в нем установили там например смену частот раз десять в минуту автоматически или чаще, причем прыжки частот должны быть в большом диапазоне. Мы говорим, а приборчик сам крутит настройки волн и на другом конце такой же приборчик, также настроенный. И тогда нас никто не забьет и не подслушает. Правда если он не будет знать нашу последовательность и продолжительность на каждой волне, а это уже может произойти только если кто-то предаст. Приборчик должен подключатся к любой радиостанции, сделать самоликвидатор, но это уже не Ваша забота. И еще нужно как-то ужать передачу, чтобы время на передачу уходило поменьше.

Ваше задание — приборчик. Вопросы.

— Ну в целом ясно, как я понимаю технических вопросов можно не задавать.

— Правильно понимаете, кто тут у нас специалист, Вы или я. Привлечь к работе можете еще кого то, но не забывайте про секретность, Петр Иванович в курсе, с ним все согласуете.

Я вот в Вас верю и думаю с Вашей головой у Вас все получится. Чем быстрее вы будете думать, тем меньше нам немцы гадостей сделают. Все, идите и я жду от Вас вчера результата.

Опять по машинам и марш — марш. В пути на связь вышли наши заградотряды.

Появились первые убитые, слава богу, хоть единицы. Главное немцев тормозят и хорошо тормозят. Если бы так отходила вся армия хрен бы немцы так продвинулись. Ну, что есть то есть.

Вышла на связь Москва, там довольны нашими действиями и успехами. Мне дали еще шпалу в петлицы, капитан НКВД (подполковник по армейскому). Все быстро узнали, аж уши заболели от поздравлений, как только связисты так работают, башка аж гудит как трансформатор.

А так марш есть марш — пыль, шум, тряска, задница и тело, механики — вид — как на гулянке отмудохали, и так им повезло, были сменные мехводы в лице мастеров механиков из ремроты. У них послушание такое, будут сменными ездить до тех пор пока не облегчат работу мехвода — как, не мое дело, пусть думают и решают.

Вспомнилась методика из своей службы в армии.

Вечером построение после работы в парке и уход начальства домой, кроме дежурного. Отделение тяги в первой батареи стоят в строю все с бланшами.

— Командир отделения сержант Не….

— Что за ху… у тебя в строю.

— Вопрос к первому же механику, откуда блаш и за что, только не пи….

— Гуски натягивали, а мы не знаем как их натягивать.

— Не…. бл…. Ты что не показал.

— А я откуда знаю как их натягивать.

— Так что вы так их и не подтянули.

— Подтянули.

Вот так через пи….ну работа выполнена и знания появились.

Хорошо работали летучки ремроты, только кто-то начал притормаживать они уже рядом. В эфире выразил им свое удовольствие, начштабу чтоб в приказе провел.

Прибыли в точку привала, уже роли все свои знают, нет лишней суеты, все шуршат.

Сам пошел в санбат наш, надо же посмотреть на новые кадры, узнать у Степаныча как дела.

После взаимного приветствия.

— Ну товарищ военврач рассказывайте как до такой жизни докатились, что я про ваш кабинет релаксации узнаю последним.

— Какой кабинет, какая релаксация.

— Что, до сих пор у Вас нет кабинета релаксации. Я о Вас был лучшего мнения.

— Исправлюсь тащ капитан. Релаксация понятно, а кабинет что.

— Ну это когда отдельное помещение, музыка, закуска с приложением, медитация и т. д.

— Фу, а я уж подумал.

— А так Вы еще и думаете, похвально — похвально.

— Прошу ко мне в кабинет.

Поднялись по лесенке, в что-то типа КШМки на базе немецкого грузового «Мерседес-Бенца». Обговорили кучу вопросов по текущему положению, организационные вопросы по работе, снабжению, кадрам. В общем, все что можно и нельзя утрясли и разошлись.

Я потрясся на кухню. Прошлый наш разговор закончился на тему среднеазиатской кухни, в частности говорили о мантах. Уууу вкуснота.

Еще и поспорили — пельмень на пару, не удержался, обозвал его самого пельменем на пару. Обсудили рецепт, лука не меньше мяса и лук резанный, а не молотый (резанный ножом дает сладость, молотый на мясорубке — горечь, парадоксальный факт), да технологию приготовления, да с налитым в тарелку разбавленным водой уксусом по вкусу и посыпанные красным крупно молотым (можно черным молотым — на любителя) перцем мантами, да руками (ну что они мытые должны быть это понятно — пояснение для европейцев). В общем поступил сигнал, что он попробовал сделать, надо срочно провести оценку, пока есть что есть. Семья то большая, клювом щелкать не надо.

Ну в принципе, что для профессионала сделать вкусную вещь. Посидели, побалдели, пришли к выводу, что надо еще делать, чтоб распробовать как положено. А то что можно с одного раза понять.

Стецько принес аккордеон, за соседним столом сидели девочки с санбата и нимфа в том числе.

Все, вижу девочки поплыли, краем глаза замечаю что-то привлекающее мое внимание. Чуть голову повернул в ту сторону оказывается там человек пять с ручками и блокнотами конспектируют песни. А я думал, что мне показалось вчера, что кто-то поет песни что я пел. Да и народу вокруг, «замполит» наш главный шепчет чтоб еще что-то спел. А я кошу глаза — как там нимфа. О,а у нимфы то взгляд с поволокой пошел и крылья носика слегка так хищно подрагивают.

А у Светланы в это же время тянул сладко так, низ живота и полыхали всякие не пристойные мысли в голове, связанные с командиром. Ужас. Вот оказывается, как бывает. Прямо как в книгах и в то же время совершенно все другое. А Он снова растягивает меха и начинает петь.

Тишина такая стоит и дыхание большего количества людей. Замечаю мастеров с танкоремонтного завода, расслабленные лица.

Замечаю что у многих повлажнели глаза, блокноты забыты и отложены. Бросаю взгляд на нимфу, такое впечатление что она сейчас кончит. Надеюсь что в мыслях хотя бы со мной, а не с каким ни будь там не знаю с кем. Поймал взгляд и слегка так подмигнул.

Встал, отдал инструмент.

— Личному составу приступить к приему пищи согласно графика. Командирам, через два часа всем быть готовыми к маршу. Пошел к танку, достал подушку и отрубился. Ага — провалялся с налившимся хозяйством и эротическими картинками. В молодости есть много хорошего, но и вот такие моменты тоже.