Таможня не дает

Увольнительная

Меня отпустили домой на побывку на три дня. Я хотел на день.

— Так Ваня собирайся домой к маме в гости чайку попьешь и завтра с утречка в казарму.

— Не неправильно, надысь это послезавтра.

— Как послезавтра? Ваня сегодня будет день, а завтра уже в казарму.

— Завтра наступит только вечером, сейчас уже три часа, ведь день это двадцать четыре часа. А сегодня четверг, так что мне одному в казарме в субботу делать? Я лучше с утра в понедельник.

— Хорошо Ваня иди, только автомат сдай в оружейку.

— Это как же, а вдруг модикаты попрутся, а я без оружия.

И я побежал на КПП, капитан еще, что-то кричал про увольнительную, но я уже не слушал, мне так хотелось домой к маме и папе ведь почти месяц разлуки с родным домом. Нет, правда, они иногда ко мне приезжают в казарму я их даже познакомил со всеми.

В большом магазине я взял огромную тележку и стал покупать все самое вкусное к чаю надо же порадовать маму.

— Нал или кредо? — Милая девушка сидела за кассой и смотрела на меня, иногда бросая взгляд на мой автомат.

— У меня есть кошелечек, мне мама подарила, вот возьмите скока надо.

Девушка взяла кошелек посмотрела внутри и вытащила карточку.

— Э карточку не отдам, мне ее капитан дал и сказал, что бы я ее хранил.

— Я ее верну, сейчас денежку с нее снимем и верну. Пальчик прижмите вот сюда. Ничего ж себе.

— Что, что там такое?

— Вы кто?

— Я Ваня, а вас как зовут?

— Меня зовут Света.

За мной образовалась очередь, но никто не ворчал, все спокойно ждали, когда я рассчитаюсь, все-таки у нас очень культурные люди и понятливые. Они тихо переговаривались между собой, обсуждая мой бравый вид мое вооружение, огромный нож автомат два пистолета кобуры, от которых висели у меня на поясе, один у меня еще под мышкой, про этот они наверняка не знали.

Охранник побежал за мной видно что — то хотел мне сказать или помочь катить тележку. Че мне-то она ведь легкая. Его остановил наш патруль и что- то ему сказали, охранник посмотрел на меня и побежал обратно.

Вечером мы сидели и пили чай. Папа загадочно улыбался, а мама смотрела на меня и все вздыхала. Они, похоже, опять поссорились, но заключили временное перемирие.

— Ну как служба? — При этом папа, почему то смотрел на маму. — Больше нас с мамой к твоим командирам не вызывают?

— А что папа вас вызывали?

— Ну а как ты думаешь, каждый раз как мы к тебе приходили, это нас вызывал ваш полкан.

— А я думал, вы ко мне приходили, что бы гостинцев мне принести.

— Ванечка конечно к тебе, попутно папа разговаривал с твоим командиром, спрашивал о твоих успехах, не обижает ли тебя кто.

Я смотрел на маму, она говорила это серьезно, как будто пытаясь скрыть или сдерживая улыбку. А папа тот состроил такую усмешку, что мне стало, как-то сомнительно, почему, же надо было ходить в казарму чуть не каждую неделю, да еще не по разу, а папу я видел иногда, когда он выходил из кассы в штабе и прятал что-то в карман. Наличные, конечно, были, но в ходу в основном карточки с дакто кодом, нам тоже платят деньги на эти карточки, но всегда при этом дают и наличные.

— Папа, а ты что для них такое делаешь, что они платят тебе деньги? Ты же говорил, что тебе западло работать на федералов.

— Я их консультирую в области воспитания молодежи.

— Ну и как получается? — Это уже мама встряла.

— А ты зря подкалываешь, что думаешь легко воспитать хорошего человека. Знаешь сколько сил нужно потратить на воспитание хотя бы одного, а там их сотни.

— Тысяча сто двадцать четыре.

— Вот молодец сынок только никому больше об этом не говори это военная тайна.

— Что-то я особо не замечала, как ты воспитывал нашего, или потому что без платно?

— Свой, это по любви, а чужие это за плату.

Мой папа очень своеобычный человек он, когда говорит нельзя до конца быть уверенным, что это он говорит серьезно или шутит, он любого человека может довести до белого каления. Мама как-то сказала ему ну, и сволочь ты, недаром твои дружки хотели тебя замочить, я бы сама сейчас это сделала с удовольствием. На что папа ей сказал, потом сделай фотки трупа и получи приз, адрес в моей записной книжке.

Потом я пошел гулять, мама, почему то очень была этим напугана, а папа сказал пусть идет.

— Нечего ему с нами сидеть глядишь, соседи поймут на кого можно батон крошить, а на кого нет.

Хоть я ничего и не понял, но все равно пошел, тем более тележку надо было вернуть, я надел свой выходной костюм, а мама сказала, что автомат и пистолеты с этим костюмом не смотрятся лучше, чтобы я одел галстук. Мама у меня разбирается в моде, не то, что папа.

— Шел бы ты сынок лучше в форме. Глядишь галстук одевать не надо.

— Я с девушкой познакомился, поэтому, наверное, я галстук все-таки одену.

Мама вздрогнула и хотела мне что-то сказать, но папа положил ей руку на плечо.

— Ну, дак что я пошел?

— О, ты еще здесь? Конечно, иди, своди ее в ресторан.

— Лучше своди в кино, — Мама стряхнула папину руку, — Не ходи сынок в ресторан, тебе еще рано.

— Ладно, я ей предложу, а там видно будет.

В магазин я пришел к самому закрытию. Поздоровался с охранником и сунул ему тележку.

— Ваша тележка спасибо. А где Света?

— У них пятиминутка, сейчас еще минут двадцать и появится, что глаз положил?

— Куда?

— Ну, старик тебе видней, куда ты его положил.

Я поглядел на себя в зеркальную витрину, не увидел там ни какого старика и уже решил, обидится, но появились девушки. Света меня заметила первой и помахала мне рукой.

— Привет таможня.

— Здравствуй, предлагаю пойти куда-нибудь папа мне советовал в ресторан, а мама в кино. Куда бы ты хотела?

— Честно? — Я кивнул, — Никуда.

— Как же так у меня увольнительная хотелось бы куда-нибудь сходить, когда еще получится.

— Вот и сходил бы в бордель, а я девушка честная.

— А честные в кино не ходят?

— У меня есть друг.

— Здорово, ты честная да еще друг в придачу, наверное, ты счастлива.

— Это ты так издеваешься или что? — Она смотрела на меня в упор, правда снизу, — Чего молчишь?

— Не знаю, что еще сказать, ладно пойдем, провожу тебя до дому все равно делать нечего.

Она, молча пошла впереди меня, я поплелся за ней, краем глаза в зеркальной витрине я увидел, как охранник ухмыляется, мне почему-то это не очень понравилось. Когда я поравнялся с ним, дал ему подзатыльник и тот улетел в железные корзинки. На грохот оглянулась Света. Я пожал плечами в ответ на ее немой вопрос. Патруль стоял возле магазина и стрелял сигареты, я не курю, но сигареты всегда ношу с собой, тем более что мне они достаются бесплатно. Какая-то папина афера закончилась тем, что весь дом был завален коробками с контрабандными сигаретами. Мама грозилась выбросить, но папа мотивировал тем, что моль в таком доме не заведется никогда. Откуда моль, когда у нас нечего ей есть.

— Закуривайте, что когда смена?

— Еще два часа, а ты чего здесь гуляешь? — Офицер патруля подошел поближе, — О старый знакомый, куда оружие дел?

— Дома оставил чего с собой таскать?

— Это правильно, ладно беги вон девица твоя уже оглядывается, потеряла.

Я догнал Свету и мы, молча, пошли в сторону центра.

— Долго будешь молчать?

— Хочешь шоколадку?

— Нет лучше пиво.

— Пиво вредно, для девушек вдвойне, а вот шоколад полезен для ума. Я его постоянно ем, когда есть возможность, потому что ума много не бывает.

— Ты смешной.

— Животик не надорви, — Так папа всегда маме говорит, когда она его ругает. Я остановился, — Зайдем? Тебе пива, а мне шоколад и мороженое?

Кафешка называлась "у пирата" внутри как на борту корабля столы из дерева покрыты темным лаком вверху железная люстра, в которой тускло, горят лампочки, выполненные под свечки, на дальней стене висит штурвал и рында. Народу было не много, только у стойки толпились морпехи пытаясь показать себя во всей красе перед двумя официантками.

— Пойдем под штурвал.

— Давай лучше пойдем отсюда, — Лучше было бы, что бы мы ушли тогда, но я не послушал, уж очень уютным показалось мне кафе.

— Давай посидим немножко.

Мы сели за столик под штурвалом и я даже звякнул рындой несколько раз. В зале воцарилась тишина.

— Это кто тут такой нетерпеливый. — К нам двигался один из морпехов, остальные смотрели с интересом на меня. — Что делать нечего? Ты знаешь, что это наша пристань?

Света вскочила, взяв меня за руку, и потянула к выходу.

— Куда красавица ты оставайся, а вот твой друг пусть проваливает.

Он подошел ко мне вплотную и толкнул меня в грудь. Мне не было больно, просто стало как-то очень обидно, почему это меня прогоняют. Я в ответ тоже его толкнул. Морпех улетел на середину зала. Остальные повскакали и кинулись ко мне. Самое страшное чего я боялся это не зацепить официанток и Свету.

Утром следующего дня меня разбудил папа.

— Вставай сынок расскажи ка нам с мамой, как ты провел вчерашний вечер. Тут по новостям передают, что некий террорист захватил кафе, выбил оттуда пятнадцать морских пехотинцев и три наряда полиции, а так же два армейских патруля. Девять человек госпитализированы, а двадцати оказана медицинская помощь на месте, ты ни чего про это не знаешь?

Я сел на кровати, посмотрел на папу, не зная, что ответить, увидел в дверях стоявшую маму.

— Мам они сами полезли, я только хотел мороженого поесть и Свету пивом угостить.

— Ну, вот Вась отстань от него, он не был пьяный, это у тебя все по пьяни, а он хотел мороженого. Эти изверги не дали мороженого ребенку поесть. — Мама потянула отца в комнату. — Успокойся, не чего волноваться, они даже не могут описать террориста. Может это и не наш, а какой-нибудь другой. Вань ты, в каком кафе вчера был?

— У пирата.

— Денеб вашу, срань господня, а девка она-то знает кто и что, она-то его продаст как не фиг на фиг. Иди, погляди там каждые полчаса только об этом и говорят.

Я сел возле телевизора как раз выступал, какой- то мужик в форме.

— Совместными усилиями армии и полиции был предотвращен теракт, троим террористам удалось скрыться, все силы брошены на их поиски и на предотвращение подобных терактов.

— Господи, да они идиоты, поиски, да они у себя …

— Вася прекрати ребенок слушает.

— Ребенок?!! Ты погляди, что этот ребенок натворил, это не ребенок, а стихийное бедствие. Я боюсь, как бы это не вышло, нам всем боком я же говорил нельзя ему в армию, ему бы куда-нибудь в бухгалтеры, что бы ничего тяжельше ручки.

— Чего же ты не устроил его в бухгалтеры?

— Я пытался, но мне не поверили, хорошо хоть удалось результаты медкомиссии подменить. Может, мы напрасно беспокоимся? Подумаешь очень сильный, например его отцам командирам мне я думаю, удалось голову задурить. Остальные примут как будто, так и положено.

— Ты знаешь, что у него там, в армии при его содействии он уже троих покалечил.

— А пускай не лезут.

— Вася что ты такое говоришь?

— Что, по-твоему, пусть бьют родное дитятко?

— Нет, я этого не сказала, но ведь бить тоже можно по-разному.

Мне надоело их слушать это всякий раз, когда я влезаю в какую-нибудь драку, у них перепалки по поводу скрытия моих силовых способностей, что бы не дай бог кто-то не задумался, а благодаря чему я такой сильный. Папе в свое время, когда мы только вернулись с Денеба, удалось фальсифицировать медицинские карточки всей нашей семьи, при помощи одного лаборанта по фамилии Архипов. Теперь все медицинские осмотры вся наша семья проходила очень осторожно. Я уже выходил из умывальника, когда в дверь позвонили, папа взял пульт телевизора и переключил на камеру у входной двери. На улице возле нашего подъезда стояла машина мэра города старая задрипанная нива.

— Вот привет, а этому-то пердуну что понадобилось?

— Вася мне надоело от тебя слышать всякую гадость.

— Дорогая это проза жизни. Если он пердун, то почему я должен об этом молчать, зато ты сразу поняла о ком идет речь.

— Я его прекрасно вижу в телевизоре, зачем еще всякую гадость надо говорить про человека.

— С каких это пор мздоимец и крохобор стал у тебя человеком?

— Хватит, ты будешь ему открывать?

— Придётся.

Я посмотрел на экран. Наш мэр в принципе хороший человек, он во многом помогает нашей семье у папы с ним какие-то дела, но при этом папа его не любит и не скрывает этого. Как-то папа ему сказал, если вдруг в тебя начнут кидать камни, то я в тебя кину один камень, но так что бы сразу убить. Мэр сказал папе спасибо, пожал руку, не знаю уж почему, он его за это так благодарил, даже папа был очень удивлен. Дверь открылась, и вошел высокий человек, лет десять назад это был спортивного вида мужчина, а сейчас у него был большой живот и щеки обвисли.

— Ванька привет, сколько лет сколько зим. Сколько же я тебя не видел?

— Триста сорок четыре часа и пятьдесят минут. Я на южном терминале дежурил, а вы на Землю пошли.

— Точно ну и память у тебя, как служба идёт?

— Нормально, восемь буров и семь лизунов уже на моем счету, а еще три серафима.

— О, — Мэр закатил глаза и молча, шевелил губами, похоже, что высчитывал мою премию, — Солидно.

Мэр вообще-то хороший человек иначе бы его на этой должности никто больше двух заседаний думы и не держал бы. Популистские законы он не принимал, но и о народе никогда не забывал. В сети всегда каждый день появлялись новости о работе городского совета или думки. В новостях можно было посмотреть, кто и что там творит и сразу же выставить свое мнение против каждого депутата или же самого мэра. Как только депутат или же мэр набирает определенное количество минусов, на заседании ставится вопрос о переизбрании такого депутата или любого начальника из кабинета мэрии. Минусы мог ставить любой, кто достиг избирательного возраста и был зарегистрирован в городе.

— Ну как Ванька поживаешь?

— Нормально Николай Петрович, а как ваш электорат еще не нахватали минусов?

— Стараемся не хватать. Знаешь я чего пришел, ты же всех пионеров знаешь в городе, кто мог бучу в кафе морпехов устроить?

— Я.

— О ба на. Нет, я конечно, подозревал, но не до такой же степени.

За спиной мэра стояли мои родители. Николай Петрович оглянулся:

— Что делать будем?

— Ничего, ночью организуем прорыв и преследование.

— А кого поймаем?

— А кого хочешь, хоть лизунов, хоть лакунов, можно и химер. Поохотимся, ведь давно не охотились. Объявим очередной субботник. — Папа стоял и смотрел на мэра в упор и ждал, что он ответит. — Ты ведь не хочешь лишних жертв?

— О каких ты жертвах говоришь? Все ведь обошлось, а морпехи давно нарывались, я уж и не знал, как их приструнить. Это хороший козырь. Я давно их предупреждал, что бы хорошо себя вели, но они ведь на курорте, ничего слушать не хотели. Молодец Ваня, дело замнем, раздувать не будем. Сегодня же объявлю, что следы террористов ведут за периметр. В субботу съездим, поищем, заодно и поохотимся.

После того как мэр и папа ушли обсуждать план предстоящей охоты, мама подошла ко мне:

— Ваня шёл бы ты в казарму там тебе поспокойней будет, там, если что тебя не достанут.

— А кто меня может достать?

— Эти солдаты, которых ты обидел или полиция. Я не думаю, что у них твоего изображения нет, ведь там везде камеры наблюдения стоят. Мэр ведь не просто так сюда пришел он уже знал, что в этом замешан ты. Именно поэтому он пришел один. Неужели же ты думаешь, что когда во всём разберутся, кто-то будет тебя считать виновным. — Мама оглянулась назад в коридоре папа с мэром, что-то обсуждал. Мэр стоял спиной, поэтому он не мог видеть, как мама подмигнула папе, и он ей ответил, — Ты знаешь, зачем он здесь? Нужна очередная вылазка за периметр.

— А причем здесь террористы?

— А на каком еще основании можно организовать законную охоту?

— А зачем мне идти в казарму я ведь в увольнительной?

— А затем что таможня тоже, скорее всего, будет участвовать в охоте, ты же хочешь участвовать в охоте?

— У меня еще два дня я и отсюда могу пойти на охоту.

— А как это будет выглядеть? Ты вместе с полицейскими, которых ты избил, пойдешь, искать террористов которые устроили погром в кафе?

— А что в этом такого?

— Ничего особенного, тем более что за тобой уже пришли.

На мониторе видна была улица перед нашим подъездом, к нашей двери подходил Слава Фокин вечный посыльный при штабе. Раздался звонок в дверь.

— Иди Ваня впусти его и пригласи завтракать с нами. Не убегай не позавтракав.

Периметр-это колючая проволока, ограждающая весь город от пустыни. На столбах стоят камеры наблюдения, также есть сигнализация, датчики движения. Охраняется, как граница, а может даже лучше. Установили периметр, пять лет назад, а до этого любой желающий мог пойти на природу и поймать там какого-нибудь зверя или погибнуть. Всё что ловилось в пустыне или в оазисах продавалось за огромные деньги на Землю. Продавались не только живые звери, но и их тушки, и даже части. Большой Коля охотился с помощью гранат. Так как его однажды укусил, какой-то зверь похожий на хомячка. Большому Коле конечно хоть бы что, а вот хомячку не повезло, Коля просто раздавил его, наступив укушенной ногой на бедолагу. В приемном пункте ему сказали, зачем ты приволок сюда этот блин, но потом все-таки взяли на анализы. А в кабаке, где Коля обмывал удачную охоту, ему сказали, что хорошо, что хомячок не ядовитый оказался, а то бы не пить сейчас Коле водки. После этого Коля старался не подпускать к себе ни одного зверя, просто закидывал все пространство гранатами. Трудно после гранат найти хоть одного живого зверя, да и мертвого но целого. Раньше всё, что было найдено на планете Земля один, сдавалось в специальные приемные пункты, а потом переправлялось на Землю. Вскоре пункт остался один после появления в городе некоторых опасных животных город обнесли периметром и охоты запретили, но не для всех. Многих горожан не устраивало то, что они не могут пойти поохотится на свой страх и риск. Охота приносила, хоть какой-то, но доход.

На каждой планете вновь открытой были запущены мини спутники. Для того что бы определить место положение планеты были и установлены радио передающие комплексы которые молотили на всех возможных частотах информацию закодированную в институте на Земле. Проводились и наблюдения звезд на небе там, где это было возможно. Но звезды, их расположение были настолько не похожи их компьютерные обработки никакого прояснения не дали. Выдвигались различные гипотезы, о параллельных мирах, о сопряженных галактиках, что тоже ничего определенного в расположение мест в которые попадали после перехода, первые переселенцы не давало.