Там, где живёт огонь. Часть 2

И голем оказался прав - в скале был провал. Множество подобных нор уже было обследовано им, но оставалось столько же не проверенных. Вокруг была абсолютная тишина, и ни капли магии не витало в воздухе. Одним словом, ничто не говорило о том, есть внутри кто-то или нет. Но голем чувствовал. Герцог Вий, создавший его, дал ему имя - Вулкан, и сейчас всё горячее нутро его клокотало от нетерпения, готовое взорваться потоками магмы.

Пройдя немного в глубь провала, он обнаружил пещеру. Довольно глубокую, такую, какую нечасто встретишь в корнях Островов. Не было слышно ни шороха, ни дуновения жаркого ветра Преисподней, ни обрывка магии не висело в воздухе. Будто множество веков не ступали здесь копыта Проклятых. Однако не было и стены, которая помешала бы глазам огненного создания проникнуть в глубину каменного хода. И он увидел.

Принцесса Ашера лежала на чёрно-белых мехах. Её зелёное платье было расшнуровано спереди, и раскрытый корсет открывал пламенным глазам всё тело новой хозяйки Третьего Тёмного Дома. Вокруг неё лежали три демона, лишь частично прикрытых одеждой. Один не двигался, и с закрытыми глазами казался спящим, второй медленно гладил голую фарфоровую ножку своей принцессы, а у третьего она пила кровь из вены на шее.

- Хорошо... - сказала принцесса, подняв голову от шеи Карима, и расслабленно упала назад на мягкие подушки. На её лице играла легкая улыбка, а глаза с длинными кудрявыми ресницами были блаженно закрыты.

- Ну что, Мор, не жалеешь, что принёс мне клятву верности? - спросила она нежно.

- Нисколько, - ответил демон с огненно-красными волосами. Он медленно проводил темной рукой по лодыжке своей принцессы, и тугие мышцы переливались в свете восковых свечей, словно натёртые маслом.

- Я тоже рада, что ты с нами. Я теперь понимаю, что Форнеусу ужасно повезло встретить тебя у архитектора. Нужно обладать нестандартным мышлением, чтобы разгадать магию его защитного заклятья.

- Не всё так сложно, моя Госпожа, - ответил демон, взглянув горящими глазами на принцессу. - Я уверен, любой Высший способен на это.

- Так и есть. И это могло бы стать проблемой для нас. Но увидеть заклятье может лишь тот, кто знает о нём. Это и защищает наше логово, - говорила Ашера, медленно произнося каждое слово. - Хотя, ты знаешь, сегодня у меня создалось впечатление, что многие из наших принцев довольно туповаты. И мы их весьма переоцениваем.

- Почему же? - решил поддержать принцессу Карим в её желании поговорить.

- Представьте, встретились сегодня в каморке одной мёртвой вампирши Второго Дома несколько принцев и принцесс. И стали обсуждать до крайности любопытный вопрос: действительно ли появился на землях Проклятых живой человек? Может вы слышали, этот слух родился на моей свадьбе. Будто бы кто-то видел его, и многие почуяли запах живой крови.

- И это правда? - проснулся Форнеус, открыв глаза и любопытно повернувшись к разговору.

- Потерпи, мой шустрый друг, - хохотнула принцесса. - Комната, в которой мы были, могла бы рассказать им всё. Правда это или ложь, что произошло и как. Но никто из них не почувствовал. Они словно слепые!

- Не почувствовал что?

- Человек был там. Это молодая женщина, которая прикинулась демоницей, выпив напиток Живой Тьмы. Он должен был отбить от неё запах, - говорила она, улыбаясь, - но ни что не может обмануть нос высшей вампирши.

- Моя Госпожа, ты великолепна! - воскликнул Форнеус и начал жадно целовать её запястье.

- Ну, ещё бы, - ответила она ласково.

- Ты рассказала им? - спросил Мор.

- Ни в коем случае. Пускай разбираются сами.

В этот момент голем подошёл ближе, скрываясь в нише гранитного массива, слушая и размышляя. Это было именно то, зачем он был послан. Нужно звать хозяина. Но именно в это мгновение уши древнего аггела услышали треск лавы. Треск, которого не могло быть в пустой пещере.

- Здесь чужой, - резко сказала принцесса, и глаза её блеснули злобой. - Вам не пришло в голову запечатать вход? - зашипела она, мгновенно застёгивая корсет. - Убейте его здесь.

Это было последнее, что услышали три демона, перед тем, как принцесса исчезла, словно её и не было вовсе.

Форнеус и Карим продолжали лежать, не успев сообразить, что происходит. Но Мор уже стоял на ногах. Его грудь бешено вздымалась, а в красных глазах заплясали языки пламени. Он тоже слышал чужого.

"Не успел" - подумал Вулкан, прежде чем воздух вокруг него заполнили атакующие заклятья.

Мор ещё не видел, кто перед ним, но уже не медлил. Вместе со своей кровью принцесса Дома Блуда передала ему множество знаний, некоторую часть, возможно даже не осознанно. Теперь его мысли были наполнены заклинаниями, которые раньше казались заоблачно сильными. Теперь он знал.

Но первое, чем он решил воспользоваться, было старое заклятье, уже однажды сработавшее. Прыгнув вперёд, Мор обнаружил врага, прятавшегося в одном из углублений пещеры. Демон чужак был объят пламенем и переливался, как лавовая река. Но это не смутило молодого демона. Мгновенно он выстроил вокруг него каменную решётку и обратил её в закалённый магией титан.

"Ему не вырваться"

Но горящий огнём враг внезапно протянул руку вперёд, и решётка расплавилась под его ладонью, словно масло.

Мор сделал шаг назад. Огненный демон приближался. Тут сзади появились, наконец, пришедшие в себя полуголые Карим и Форнеус. И оба бросили одновременно по несложному и быстрому заклятью искажения, чтобы отвлечь и остановить врага. Вкус морской воды заполнил рот. Ноги огненного демона увязли в песке по колено, а вокруг тела закружился сильный вихрь, не дающий сделать ни единого шага вперёд.

- Он остановился, - сказал Карим, громко пережёвывая вкус магии.

- Я так не думаю, - взвизгнул второй граф, тыкая пальцем в голема. Он внезапно вспыхнул и загорелся ещё сильнее, растопив песок под ногами в жидкое стекло, а затем впитал его в себя. - Что это за существо?!

- Я не знаю, но вихрь воздуха делает его только сильнее. Погаси его, - бросил Мор, задумывая следующий удар. Он сперва попробовал заклятье на вкус и проглотил, лишь затем решив воспользоваться.

Как только цунами вокруг разгоревшегося, словно факел, голема исчезло, Мор открыл рот, чтобы саму суть заклинания выдохнуть на врага. Корень его языка чувствовал сильную горечь, когда магия разума разлилась в воздухе. Два графа восхищенно вздохнули, тут же закашлявшись от резкого прогорклого запаха. Один вдох - и любой демон должен был почувствовать нестерпимое желание убить себя. К сожалению, магия распространилась на всех. Не прошло и нескольких секунд, как Форнеус и Карим уже стояли на коленях, а огненный незнакомец вел себя так, будто бы ничего не произошло. Не сработало. А ведь это была одна из формул, подсказанных кровью Ашеры. Мор злобно сплюнул колдовство на камни.

- Больше не делай так, - только и успел бросить Карим, потирая заболевшие виски. Но, видимо, секунды, потраченной графом на возвращение в сознание, было слишком много. В это самое мгновение Вулкан резко сделал прыжок и неожиданно ни для кого, обнял его. Карим закричал голосом умирающей гаргульи, пытаясь вырваться. И первые несколько секунд его кожа не поддавалась силе огня.

- Что он делает? - удивлённо прошептал Мор, немного заторможено наблюдая, как Форнеус бросает на огненную сущность заклятье за заклятьем. Паутина, цепи, камень, вода - Мору ещё не приходилось видеть такое количество магии за такой короткий срок. Граф был знатным колдуном. Но вся магия разрушалась, не причиняя задуманного вреда. Ткань колдовства просто сгорала, попадая на это существо. Теперь Мор понимал, что перед ним не демон.

Голем сдавил грудную клетку Карима так сильно, что она лопнула и загорелась. Дикий крик вновь наполнил пещеру. В этот раз - последний.

Было ясно, что обычная магия не подействует. Нужно было что-то нештатное. Что-нибудь такое, что могло бы справиться с раскалённой плазмой. Форнеус продолжал забрасывать его заклятьями, ловко прыгая вокруг врага.

- Сделай хоть что-нибудь! - закричал он, видя, что все его пассы бесполезны.

И Мор придумал. Это было мощное волшебство основанное на том, что всё в Преисподней состоит из тепла. И если высосать всё тепло, можно остановить даже лавовую реку. Единственный подвох был в том, что жар нужно куда-нибудь деть. Эти чары он выискал в самом дальнем уголке мыслей Ашеры, в месте, где хранились у неё знания о древней магии.

Сперва появился легкий сладковатый запах Пространства. Мор раскрыл руки, чтобы увеличить площадь распространяющейся от него энергии. Челюсти его шевелились, не переставая распознавать и создавать новые нюансы вкуса заклятья.

Голем повернул голову. Пламя на нём стало меньше и, казалось, это его удивило. Сделав шаг по направлению к колдующему, он удивился ещё больше, ощутив, что силы его сильно поубавились. Он с трудом мог двинуться с места.

Мор ликовал. А между тем его собственное тело становилось горячее с каждой секундой. Он не мог выпустить жар наружу, сгорит пещера вместе с ними внутри. А выйти из пещеры опасно - это может привлечь внимание к принцессе. Форнеус на другой стороне помещения ликовал. Он не знал, что происходило внутри его последнего товарища.

- Ловко ты его, отличное заклятье! - воскликнул он, когда пламя с поверхности голема совсем исчезло, и он стал похож на каменное изваяние. Внутри молодого демона было так жарко, что каждую секунду ему казалось - он вот-вот сгорит изнутри.

Враг будто бы совсем превратился в холодный камень и даже немного уменьшился в размерах, что и усыпило бдительность оставшегося в живых графа. Он подошёл к нему на небезопасно близкое расстояние и начал изумлённо разглядывать.

- Мор, похоже это голем! - сказал он, восторженно щупая каменную статую на нос, - Я ни когда в жизни не видел голема! Да и не слышал вообще об их реальном существовании. Только мифы.

- Отойди от него, - глухо сказал Мор.

- Что ты говоришь? - переспросил Форнеус, поднимая голову.

В этот момент заклятие порвалось. Демон выдохнул и упал на колени. Всё это время он высасывал жар из тела врага, но он будто и не заканчивался. Голем стоял каменный и холодный, но продолжал излучать тепло. И как только звенья магии распались, весь жар, что был внутри заклинателя, вырвался наружу. Вулкан ожил и одним махом оторвал голову у стоявшего рядом Форнеуса.

Мор остался один. Хватило доли секунды, чтобы понять - ему не выстоять. И, использовав навык, которому он обучился у принцессы, он мгновенно исчез, оставив после себя лишь всполох молнии и запах озона.

"Хозяин будет недоволен" - прошелестел Вулкан и мысленно позвал своего господина.

Практически сразу на зов явился принц Астарот. Его бледное лицо было озабочено, и руки тряслись в напряжении.

- Что? - спросил он, проходя в окровавленную пещеру со следами борьбы, - Что здесь было?

- Три демона, мой господин, - послышался тихий шёпот пламени, - И принцесса. Запрещенная связь между аггелом и рождёнными во Тьме.

- Вот как? Ты убил их, - утвердил Астарот, разглядывая один сгоревший труп, а второй окровавленный и безголовый. Сделав несколько шагов вглубь пещеры, он оглядел меха, подушки и винные бутылки, оставшиеся во множестве разбросанными по полу.

- Она пила их кровь, а они её, - трещало пламя.

Принц Уныния резко повернул голову и внимательно посмотрел на голема.

- Что ты сказал? Повтори. Они пили её кровь? - казалось, левая бровь у него нервно задёргалась.

- Да. господин. Они пили её кровь, а она их.

Быстро переведя взгляд с почерневших углей трупа Карима на труп Форнеуса, он наклонился над последним. Достав из-за пояса кривой кинжал, аггел разрезал грудную клетку мёртвого демона и вырезал из неё желудок. Быстро достав из нагрудного кармана пустой флакон, он перевернул орган и ловко вылил его содержимое внутрь хрустальной ёмкости. Отбросив кусок ненужного мяса, он заботливо закупорил флакон и положил обратно рядом со склянкой Самаэля.

Поднявшись на ноги, он заметил, что бокалов в пещере было лишь два, а на мягких шкурах валяются кожура от апельсина, нектариновая косточка и раздавленный гранат.

- Она пила их кровь, предварительно изменив её вкус вином и разными фруктами, - сказал он, скривив своё и так некрасивое лицо. - Вампирша. А где третий?

- Он исчез, - шуршал ответ.

Принц задумался, стоит ли его искать, но, в конечном счёте, пришёл к мысли, что это пока ни к чему. Имея в своём распоряжении огненного голема, он сможет найти этого удачливого демона в любой момент.

- Если ты ещё раз убьешь кого-нибудь без моего дозволения, я разрушу твою статуэтку и развею душу, - холодным тоном сказал Астарот. Но хоть он и был крайне недоволен, кровь Ашеры была у него, а значит и Бельфегора тоже! Как новая принцесса Дома Блуда, она на свадьбе пила сущность своего мужа, а значит его плоть на некоторое время стала её плотью. Так гласит закон Проклятых. Свадьба была не более двух дней назад. А значит, это правило всё ещё действует.

- Да, мой господин, - ответил Вулкан.

"Кто бы мог подумать, что если бы этот тупица сжег оба трупа, у меня не было бы сейчас второй склянки!" - подумал Астарот и вздрогнул.

- Превратись, - бросил он, и сей же момент голем начал уменьшаться в размерах, а пламя его погасло. И вот уже у ног принца стояла золотистая фигурка из тёплого гладкого сердолика. Подняв её с пола и бережно положив в карман, плоть отца Уныния растворилась в воздухе пещеры, наполненном запахом двух смертей.

Глава N47

Маленький мальчик с лицом ангела медленно шёл по коридорам дворца Пятого Тёмного Дома. Его кудрявые белые волосы легонько подпрыгивали в такт шагам, а полы голубого камзола развивались позади. Приглушённо цокали маленькие каблучки по полу из чёрного агата с молочными разводами. Взгляд небесно-голубых глаз был направлен строго вперёд. Он не рассматривал чудные барельефы на стенах, не обращал внимания на сводчатые потолки, на которых искусно изображённые летали маленькие злые демонята, не замечал медленно поворачивающихся голов блестящих обсидиановых гаргулий. Все двери открывались перед ним сами, а слуги, периодически попадавшиеся на пути, будто исчезали, боясь оказаться на пути у одного из первых Падших, Великого Агриэля, пятого маркиза Преисподней.

И вот последние двери на пути мальчика открылись. Чуть скрипнули тяжёлые кованые наличники, и створки из белоснежного опала, оправленного чернёным серебром, открылись. В большой зале по самому центру располагался неправильной формы бассейн, украшенный переплетениями белого золота. Там, в кристально голубой воде отдыхала обнажённая принцесса Дома. Её огненно-рыжие волосы разметались по полу вдоль кромки бассейна, а голова лежала на мягкой подушечке.

- Вода? - бесцветным голосом спросил маркиз, и как всегда было не ясно, любопытство ли звучит в голосе маркиза, или таким образом он лишь дал о себе знать.

- Да, вода! Агриэль, моим банщикам нужно 50 лет, чтобы из водяного пара набрать целую ванну! Я тебя всеми силами Тьмы прошу, не порть мне отдых, уйди!

- Жаль, что приходится тебе отказывать, принцесса. Но я пришёл по делу.

Взгляд демоницы напрягся.

- Делу?..

- Да. Я знаю, где твой муж. Я знаю, где Аваддон. И знаю, как его освободить.

- Маркиз, милый, - беспокойно начала Лилит, заёрзав в глубокой ванне. От её беспокойных движений гладь бассейна покрылась рябью и всколыхнула безмятежно плавающие в воде белые цветки лилий, брошенные туда слугами. Встав на ноги и оказавшись совершенно голой, принцесса выбралась из воды, вырывая на ходу из рук маленькой демоницы-служанки пушистое вязаное одеяло из белой овечьей шерсти. - Я как раз хотела поговорить с тобой, мой дорогой. Я больше не хочу, чтобы ты освобождал мужа, - сказала она, внимательно глядя на кудрявого мальчика.

Маркиз молчал. Ни отблеска эмоций не осветило его ледяных глаз.

- Заплати, и забудем о том, что ты о чем-то просила меня.

Тонкие брови над зеленью глаз сдвинулись.

- Я больше не хочу, чтобы ты выполнял порученную мной работу. А значит и платить не за что! - А потом нехотя прибавила: - Но за твою верную службу можешь взять себе из моей сокровищницы тысячу монет и сотню слуг.

- Тысяча монет и сотня слуг, - повторил Агриэль. - За то, что я разыскал твоего потерянного мужа? Ты считаешь, что такова цена информации, которая известна лишь самому Хозяину? - зазвенел голос мальчика.

- Лишь самому Хозяину? Уж, не у него ли ты спросил? - съязвила принцесса. - Тебе мало денег? А что еще ты можешь от меня требовать? Я и так слишком щедра. Плачу тебе, хоть и в услугах твоих не нуждаюсь.

- Мне не нужно ни прибавления в слугах, ни деньги, которые ты предлагаешь. И ни что другое, из того, что ты можешь предложить мне, Лилит. Отдай то, что обещала. Мне нужно Око Хаоса.

- Что за вздор? Око Хаоса мне подарил сам Великий князь, ты не можешь требовать его у меня. Выяснил, где мой муж - поздравляю, ты теперь обладатель ценного знания, недоступного никому в Преисподней! Я знаю, для увеличения твоего эго это и так большое подспорье. Теперь ты почувствуешь себя ещё более уникальным. Так что не благодари. Но мне больше не нужен старый муж. Так как теперь я уверена, принцы не станут искать мне и нового. У них сейчас игрушек достаточно. Все эти истории с человеком. Ну, ты знаешь. Им будет чем заняться. А я хочу остаться одна. Как все эти века. В прямом и переносном смысле, Агриэль!

Ничто в маркизе не изменилось. Будто не происходило внутри него ничего, что могло бы бросить хоть тень эмоций на наивное розовощекое лицо, которым была прикрыта чёрная душа Падшего.

- Ты заплатишь, - спокойно констатировал он. Лилит фыркнула, пожав плечами. - Или я освобожу твоего мужа.

- Нет! - воскликнула она и быстро прикрыла рот рукой. Невероятно увеличившиеся два малахитовых глаза ясно давали понять, что этот исход событий её больше никоим образом не устраивает. - Нет, прошу тебя, не надо! Я не могу заплатить тебе, сейчас... У меня нет камня. Да и скажи мне, Агриэль, ну зачем тебе Око Хаоса? Неужели и ты туда же? Ты поверил в эти слухи о человеке? Так ведь и без камня это можно сделать!

- Где оно? - проигнорировал все эти вопросы маркиз.

- Я отдала его Асмодею, - всплеснула рукой принцесса и отвернулась. - Но ты же должен понимать, что все это бред? Не может по землям Проклятых ходить живой человек! Не может!!! - воскликнула она.

- А как ты считаешь, о чёрная богиня, матерь всех демонов, зачем твоему сыну понадобилось Око Хаоса? - повис в воздухе вопрос. Лилит опустила голову, и взгляд её упал в пол. Зрачки медленно расширялись, пока она осознавала, что Агриэль прав. Когда она взглянула на него ошарашено и зло, маркиз сказал:

- Верни Око, отдай его мне. Или твой муж восстанет.

Мальчик развернулся и исчез, а рыжая демоница еще долго смотрела в пустоту, до боли в пальцах сжимая мягкий уголок овечьего полотна.

Придя в себя после гневных мыслей, захлёстывающих волнами, Лилит начала одеваться. Идея принять мягкую расслабляющую ванну явно провалилась. Взглянув ещё раз с тоской и разочарованием на прозрачную прохладную воду, по гладкой поверхности которой до сих пор шла небольшая рябь, дьяволица подняла руку и два раза нетерпеливо щелкнула пальцами. Тут же вокруг неё появилось три служанки. Три слабенькие демоницы, которые уже много столетий работали у принцессы Гнева камеристками, подобострастно заглядывали хозяйке в глаза и ожидали приказаний. Они были одеты в длинные разноцветные туники, скрывающие то, что могло быть у них вместо ног, а руки у всех троих, несмотря на внешний вид, были маленькими и ловкими.

- Принесите чёрное платье с жемчугом, - бросила Лилит.

- Да, Тёмная Мать, - ответила одна служанка и мигом исчезла, чтобы через секунду появиться с длинным тяжёлым нарядом.

- Не называй меня так больше, - устало ответила принцесса, надевая длиннополую юбку с небольшим шлейфом. - Это имя уже давно ничего не значит.

- Но как же так, моя Госпожа! - осмелилась возразить вторая служанка, затягивая плотный корсет с диковинной вышивкой из молочно-белого жемчуга. - Вы - Великая...

- Я сказала: "Нет"!!! - рявкнула Лилит, и шнурок из китового уса на спине немедленно зашнуровался сам, а принцесса развернулась и пошла к противоположной стене комнаты. Ткань платья приглушённо шуршала по каменному полу, пока хозяйка Дома подходила к высокому золотому изваянию голой женщины с шестью руками. Оно стояло в нише стены, направив взгляд кровавых глаз, полных жестокости и ненависти перед собой. В каждой руке статуи было какое-нибудь оружие, от кинжала, до топора, меча и секиры. Яростный оскал демонстрировал острые блестящие зубы.

- Прошло то время, когда кровь не прекращала литься на мои алтари. Прошло то время, когда мои имена были музыкой, а бой кожаных барабанов звучал в такт сотен криков.

Лилит прикоснулась к страшной фигуре, ласково поглаживая её изгибы.

- Но ведь и сейчас есть ещё места, где чтят вас, моя Госпожа, - преданно говорила служанка, подходя к ней и осторожно одевая на шею массивное жемчужное ожерелье.

- Что такое сотня людей по сравнению с целыми народами... - мечтательно проговорила принцесса, широко распахнув свои большие изумрудные глаза. Тонкая неуверенная рука потянулась к ожерелью, по привычке ожидая нащупать там рубиновый кулон в форме сердца, окованный белым золотом. Но прикосновение к десятку тонких нитей с круглыми молочными каплями вернул сознание демоницы на место. Ей было необходимо вернуть Око Хаоса. Тяжело вздохнув, принцесса покинула зал, чтобы навестить своего сына.

- Асмодей! - крикнула она, появившись, словно ураган перед покоями герцога Третьего Тёмного Дома. Широкими шагами, она пересекла её, стуча каблуками, и ни один из демонов-привратников не осмелился остановить принцессу. Всем им было известно, что Лилит - мать их господина.

- Асмодей! - повторила она, толкнув широкие двери и пройдя сквозь мягкие портьеры, занавешивающие вход. - Где ты, сын?

Аггел Страсти непринуждённо сидел в своём кресле, а вокруг него радостно плясали рождённые во Тьме демоницы.

- Здравствуй, Лилит, - сказал герцог, легким движением руки отсылая танцовщиц. - Что привело тебя ко мне? - спросил он, когда они нехотя исчезли.

- Верни мне Око Хаоса, будь добр, - сказала она довольно спокойно и умудрилась даже в конце слегка улыбнуться.

- Это ещё зачем?

- Я хочу, чтобы камень был у меня и точка. Верни мне его.

- Не верну, - спокойно ответил герцог, сверля тёмными глазами мать, которая явно держала себя в руках из последних сил.

- Но ведь я отдавала его тебе временно. Отдай его, - говорила она, присаживаясь на другое кресло.

- Нет.

Герцог даже не утруждал себя подробностями отказа. Такую наглость принцесса уже не могла перенести.

- Да что ты себе позволяешь, ублюдок?! - закричала она, резко вскакивая. - Камень мой и только мой!

- То, что я ублюдок, вина исключительно твоя, мамуля, - спокойно ответил Асмодей. - А на право владения камнем я и не претендую. Но получишь ты его, только когда он перестанет быть мне нужен.

- Да я тебя прокляну!

- Я уже проклят тобой, принцесса Хаоса. Проклят при рождении. Чего ещё мне бояться? - горько усмехнулся он.

- Ой, вот только давай без сцен! Ты весь из себя несчастный, бедный получеловек, обречённый на жизнь с нами, гадкими демонами! В тебе кровь Падших! Ты - Тьма! Так что не валяй дурака, давай не будем ссориться, мы же члены одной семьи, - попыталась помириться демоница. - Отдай мне Око, и закончим с этим.

- А зачем? Твоё декольте соскучилось по кулону, который так удачно привлекал взгляды всех без исключения? Так давай я подарю тебе другой.

- Это тебя не должно касаться, Асмодей, - зашипела вновь принцесса. - А мне вот интересно, зачем камень тебе? Признавайся, человек у тебя?!

- Какой человек? - невероятное удивление прозвучало в этом вопросе. Лилит даже сперва смутилась.

- Не прикидывайся! Ты не хочешь отдавать мне камень, потому что тогда я всё узнаю. И все узнают, что ты прячешь человека у себя. И придётся его отдать. Чего тебе совершенно не хочется.

- Какая чепуха, маман, кто тебя надоумил? - и глазом не моргнув, ответил Асмодей.

- Не прикидывайся! Я тебя насквозь вижу!

- Правда? - деланно изумился герцог. - Ну, тогда и спорить бесполезно. Могу только поинтересоваться, тебе-то человек зачем?

Хозяйка Пятого Тёмного Дома замолчала. Ведь она хотела отдать Око маркизу Агриэлю. Мысль воспользоваться им самой ей в голову пришла лишь только что. А ведь, если бы это удалось...

- Я подарила бы его Хозяину.

Так искренне, чистосердечно и заливисто Асмодей не смеялся очень давно.

- Ну, ты и рассмешила меня, честное слово. Я уж и забыл о твоих планах стать царицей Проклятых.

- Прекрати смеяться, - зашипела принцесса. - У тебя в руках моя вещь и князь накажет тебя, если ты мне её не вернёшь. А когда я стану княгиней...

- Хорошо, хорошо, испепелишь меня огнем своей ненависти. А князь накажет меня, предав вечному проклятию, способному устрашить любого аггела - говорил, кивая головой он. - Но, сперва, вспомни, что я заслужил эту услугу. Некоторое время назад, ты пришла ко мне и умоляла помочь. Я согласился при условии, что Око Хаоса поступит в моё временное пользование. Договор есть договор.

- Но разве прошло недостаточно времени? - расстроено воскликнула демоница, понимая, что её план проваливается.

- Не достаточно, - ответил Асмодей, - и прежде, чем покинуть мой Дом, ответь мне на риторический вопрос. Что бы ты сделала, поступи в твоё распоряжение несколько чистых человеческих душ, не прошедших страшный Суд?

Лилит взглянула на своего сына, как на сумасшедшего.

- Нет, ты ещё издеваешься? Чем я это заслужила?!

- Тем, что родила меня, - спокойно ответил Асмодей. - Ладно, я вполне насладился твоим обществом, маман. А теперь, извини, меня ждут мои плясуньи.

- Асмодей!..

- Я могу позвать слуг, чтобы они проводили тебя, - весело предложил герцог.

Конечно, принцесса всех их убила бы, случись такая оказия, что Хозяйку одного из Домов пришлось бы силой выпроваживать из другого. Но сам позор этого предложения заставил Лилит гневно шипя исчезнуть с таким грохотом, словно перевернулся грузовик с посудой.

Глава N48

Дорога между каменными пещерами вела меня всё дальше и дальше от оживлённых мест. На пути не попадалось ни одного демона вот уже довольно давно. Кругом висела напряженная глухая тишина, и только скрип желтого песка под голыми ступнями разряжал звуковую пустоту. Теперь уже я не знала, что было бы лучше - город, полный мерзких демонов, в котором я хотя бы могла видеть своих врагов, или это мрачное безмолвие, в котором каждую секунду чудились чужие шорохи. За каждым камнем, казалось, мелькают и исчезают чьи-то глаза. Было страшно. Очень страшно. Я была абсолютно одна, и побелевшие костяшки пальцев уже много миль нервно сжимали острый осколок гранита - единственное, что мне осталось для защиты.

А самое отвратительное было то, что я даже не знала, куда иду. Ад мог тянуть свои узкие тропинки бесконечно, заставляя мне блуждать здесь до тех пор, пока меня кто-нибудь не прикончит. Но в голове теплилась одна надежда - рано или поздно дорога должна куда-нибудь вывести. А там я решу, что делать дальше. Наверняка решу.

И вот, как обычно это бывает при плохом настроении, всё вокруг будто начинает сходить с ума. Из рук всё выпадает, забываешь, куда шёл, или поскальзываешься на ровном месте. Так и произошло со мной. То ли я перестала смотреть на дорогу, то ли камень попался слишком большой, но результатом была подвёрнутая нога.

- Чёрт, - ругнулась я, протянув руки к лодыжке. И в то же мгновение в воздухе раздался хлопок. Передо мной появился небольшой толстоватый демон, из чьей блестящей лысины торчали два тупых, обросших мхом, рога.

- Чего это ещё? - спросил он, нахмурившись, оглядывая меня недовольным взглядом.

Я от неожиданности ахнула и упала назад, между прочим, больно ударившись копчиком.

- Чего тебе надо, я спрашиваю? - спросил, наклоняясь ко мне, бес. Он сильно хмурился и краснел от возмущения. Толстое пузо его пересекли складки, из ушей торчала шерсть, а выражение лица было крайне комичным. И я вдруг захохотала.

Тогда демон взглянул на меня ещё более нелепо. Было видно, что он сильно злится. До сих пор не могу понять, как у него при этом получалось строить такую смешную рожу. Очевидно, для усиления эффекта он издал высокий вопросительный звук: "Ммм?". Но, видя, что я никак не реагирую, фыркнул:

- Ты чтобы поржать звала меня?

- Я вообще не звала тебя, - ответила я, наконец. - С чего ты взял?

- Это было смешно тысяч пять лет назад! - крикнул демон, и глаза его блеснули огнём. Тут-то бы мне и прийти в себя, но поздно. Слишком задержалась я в Аду. Каждый раз одно и тоже. И пламя, и рога, и лава. Устаёшь пугаться.

И в этот момент маленькая толстая рука просвистела у моего уха, больно шмякнув по щеке. Всё бы ничего, но мне показалось, словно это была не рука, а раскалённая кочерга. Демон растворился в воздухе, оставив мне на прощание обидное: "Тупая баба".

Щека горела и проходить не спешила. Чрезвычайно глупое происшествие это немного вывело меня из себя. От обиды я стиснула осколок камня в руке, запоздало представляя, как засветила бы этому демону в глаз. Гранит треснул в ладони и рассыпался мелкими осколками под ноги. Это был уже перебор, и я молча решила идти дальше, чтобы в конец не озлобиться.

Пройдя немного вперёд, я услышала голоса. Будто звонкие струны играли легкую весёлую мелодию - лился женский смех. Он был еле слышен, но иногда раздавался громче, словно кто-то рассказывал хорошую шутку, а остальные одобрительно хохотали.

Я шла медленно, стараясь не привлекать к себе внимания звуком шагов, и прислушивалась. Это было за поворотом. Три демоницы сидели вокруг небольшого костра и разговаривали.

- Вот я и говорю ему: "Неистовый мой, в следующий раз, будь добр, снимай свои браслеты с бицепсов, перед тем, как наваливаться на меня своим могучим торсом", и в ухо ему так сладко дышу. А он мне знаете что? "Они, - говорит, - мои мышцы делают больше!" Надутый тупица! Будто эти веточки можно было чем-то увеличить! - говорила большегрудая демоница с раскосыми глазами. У неё были длинные космы рыжего цвета с белёсыми прядями, пышно торчащие в разные стороны. Её довольно гибкое тело прикрывала косая юбка, начинающаяся от самого верха левого бедра и заканчивающаяся на колене правого, и рваная коричнево-оранжевая тряпка на груди. Она не переставая широко улыбалась, демонстрируя большие белоснежные зубы, некоторые из которых казались довольно острыми. А когда она немного повернулась в мою сторону, я заметила, как в окружающей темноте сверкнули два кошачьих глаза.

Подойдя как можно ближе, я скрылась за большим валуном, продолжая наблюдать.

- Да, мужики вообще слегка туповаты, - отвечала ей вторая демоница, махнув тонкой белой ручкой. - У меня недавно такой дружок появился - ну прям страница из классики! Бухает не просыхая. Как огненной воды напьётся из бассейна Бегемота, тут же пытается завязать драку с каждым встречным - поперечным. И главное, чтоб у меня на глазах! Одно слово - клоун. А потом, удостоверившись в моём восхищении, снимает штаны и говорит, что достоинство у него самое большое! - в этот момент демоница подняла ладонь и сжала указательный и большой пальцы, словно показывая что-то очень маленькое. Две подруги прыснули со смеху, вместе с рассказчицей, откинувшей назад свои спутанные русые волосы, сильно отдающие болотной зеленью. Её лицо было открыто мне полностью. И я могла хорошенько рассмотреть бледную кожу с легкой синевой, тонкие бескровные губы и жёлтые рыбьи глаза.

- Да, знаете, дорогие мои, и баба нынче не сочный абрикос! Либо косточка, которую выплёвываешь, либо сухая курага, - говорила третья демоница, чьи чёрные, как подгоревшая смола, волосы тонкими лохмами спадали на худую голую спину. Большие глаза, лишённые ресниц, как две спелые вишни, ярко выделялись на её бледном лице. А тонкие кровавые губы были сжаты и улыбались, не показывая зубов. - Мне мой рассказывал намедни про жёнушку свою бывшую. Сперва, говорит, хороша была дьяволица, красавица, рожки маленькие, попка круглая, и хохотала, словно птичка. А жаркое из хвостов какое вкусное готовила! А потом, как выпили они по кубку крови друг друга, как сочетала их Тьма, так всё ей не по нутру стало. Заскандалила, запилила, всякий страх пред ним потеряла.

- Ой, люблю я, когда они так делают! - закивала головой средняя, та, у которой будто бы тина морская в волосах застряла, - я, если в женщину вселюсь, всегда на обиды давлю. Мол: "Задумайся, милая, ведь он вообще тебя не уважает! А уважал бы - носки свои на стул складывал, а не по полу раскидывал...". И они головой кивают, соглашаются. Мало кто может примириться с другим человеком.

- И в этом наша удача, милые мои! - поддержала первая, с кошачьими глазами. - Всё-таки князь наш самый лучший грех себе выбрал. Выпьем же за него! - подняла она вверх медный кубок, и две другие поддержали, наполнив тишину костра звоном бокалов.

- За гордыню и за князя! - крикнули они в темноту и выпили содержимое кубков.

Я смотрела на них и не могла понять, что же кажется мне в них столь странным. Почему-то я не могла отвести взгляда от этих трёх демониц, продолжая следить за каждым их движением и слушать каждое слово. И внезапно я заметила то, что, сперва, не бросалось в глаза. Облака Тьмы вокруг них не были чёрными! Это были не демоны!

- Милочка, что ты там делаешь? - услышала я продолжение разговора. А, подняв голову от раздумий, заметила, что это обращалась ко мне демоница (или кем она там была) со слипшимися чёрными волосами. Её голос был низким и спокойным, а во взгляде не было агрессии, но когда на меня посмотрели два холодных глаза-вишни, я будто бы очутилась в ледяном пруду.

- Не бойся. Подойди к нам, - сказала рыжеволосая и поманила меня рукой, улыбаясь во весь рот. От её слов мне стало жарко, и в груди словно разлилось раскалённое олово.

- Ты, наверно, голодна? - спросила ласково последняя, та что сидела в центре, и её рыбий взгляд заставлял меня почувствовать себя утопленницей, которой нравится, что она тонет. Девушка протянула руку и указала на костёр, на котором уже давно стоял котелок с варевом, где прозрачная жидкость плескалась и бурлила.

Я сделала пару шагов вперёд, не ведая, что творю. Потом ещё пару шагов. И вдруг почувствовала запах пищи, которая со времени бала у Бегемота не поступала в мой желудок. Сейчас мне казалось, что я продам жизнь за миску супа. Я хотела есть. Но ещё более я хотела пить.

Подойдя к костру, я нерешительно остановилась. Три женщины вблизи смотрелись ещё более удивительно. Они казались очень похожими на людей, за исключением некоторых деталей. Та, у которой были кошачьи глаза с вертикальными зрачками, выглядела самой весёлой и жизнерадостной. Она улыбалась мне, протягивая руку с тонкими кошачьими когтями и указывая на место рядом. Не задумываясь более, я села.

Зеленоватая блондинка тут же раздобыла откуда-то мисочку и большим черпаком налила мне прозрачного супа с легким желто-зелёным оттенком. Я заметила, что у этой были когти острые и прямые, словно огромные шипы шиповника.

- Угощайся, - сказала она, протягивая мне тарелку с жидкостью. - Это укрепит твои силы. - Вблизи варево пахло ещё лучше. Запах уже успел свести меня с ума и подчинить своей воле. Я просто не могла отказать себе в удовольствии поесть. И не важно, что это было.

Сделав один глоток, я замерла. Горячий суп полился по моему горлу, радостно упав в желудок. Это было очень вкусно. Практически залпом я выпила всю тарелку. Тогда черноволосая дама подала мне жёлтый бокал, который оказался полным бордового вина. Его я тоже выпила залпом. И буквально через несколько секунд я, наконец, почувствовала себя хорошо. Приятное тепло, наполняющее мышцы энергией, а мозг - желанием жить, разлилось по всему организму. Но любопытство всё же взяло верх:

- Что это было? - спросила я, продолжая надеяться, что это был не отвар из печени юных девственниц.

- Это суп, - ответила с улыбкой рыжая с белыми прядями дева.

- Из чего?

- Из морских водорослей, рыбьей чешуи и отборных змеиных глаз, - многозначительно произнесла черноволосая, кивая мне головой.

"Что ж, это всё же лучше, чем я думала..."

- Я слышала ваш разговор, - сказала я, решив ничего не бояться и не скрывать, пока блондинка наливала мне ещё один бокал вина.

- Мы знаем, - ответила неожиданно блондинка и протянула бокал. - Мы ждали, пока ты подойдёшь сама.

- М... - я не знала, что на это ответить.

Огонь потрескивал и переливался оттенками жёлтого, освещая странные женские лица передо мной. Они все всматривались в меня и тихо пили своё вино, словно ожидая, пока мои мысли встанут на место. - Вы говорили... - начала вдруг я, - что все мужики очень глупые...

- О, дорогая, это несомненно! - хохотнула рыжая и блеснула своими вертикальными зрачками.

- Вы говорили о демонах или о людях?

- Это не имеет никакого значения, - уверяла меня рыжая, махнув рукой. - Что те, что другие - одинаковые болваны. Понять, что у них в голове, проще простого. Просто потому, что обычно там ничего путного не бывает.

Все трое снова засмеялись.

- И как же узнать, о чём думает... этот... - я не могла закончить фразу. Не хотела её заканчивать. И хорошо, что не пришлось.

- Посмотри в глаза! И услышь то, что он говорит. Не надо слушать. Надо слышать, - ответила рыжая, и почесала плоский розоватый живот кошачьими когтями.

- Мужчины - весьма странный народ, они могут говорить тысячи слов. А смысл в них будет иметь лишь одно, - вставила блондинка и ближе наклонилась к огню, поворошив бледно синеватой рукой поленья в костре.

- Так как же мне... нам быть, если мужчины... такие неправильные?

- Так ведь женщины ещё не правильнее, - шепнула мне рыжая и хохотнула.

- А о ком ты спрашиваешь? - задала вопрос черноволосая женщина, и в этот раз я обратила внимание на её болезненную худобу, настолько сильную, что сквозь старую синюю тунику у неё проглядывали обтянутые кожей ребра и маленькие высохшие груди.

- Да так, я в теории... - запнулась я. Я старалась не отдавать себе отчёт в том, что хочу узнать, о чём думает демон.

- Дай я посмотрю твою руку, - сказала она, снова будто обдав меня холодом. Мне совсем не хотелось давать ей свою руку, но почему-то казалось, что это будет некультурным. И всё же я спросила:

- Зачем?

- Твоя судьба предрешена заранее. И нет смысла переживать, ведь всё равно всё случится так, как должно.

- Правда?

- Несомненно, - кивала головой она, - Дай мне руку, - повторила она и протянула свою в ожидании.

Неуверенно я подала ей руку. Пальцами другой она легонько провела по моей ладони, и я заметила, что у неё вообще не было ногтей. Тощие бледные фаланги заканчивались мягкой кожей. Через секунду она уже отдала мне её обратно.

- Весьма, - сказала она, многозначительно посмотрев на меня, и отвернулась.

- Что?.. Что это значит?

- Это значит: мне очень жаль, но твоя судьба уже написана.

- Какая судьба? Что там? Это плохо? - спросила я, занервничав, - Я не смогу её изменить? - появилось предчувствие чего-то чёрного.

- Изменить? - засмеялась рыжая, и снова от этого смеха внутри стало жарко, - Конечно сможешь, но не захочешь. Никто не хочет.

Я ничего не понимала из того, что они говорили. С каждой секундой, с каждым новым потрескиванием костра и бульканьем остатков похлёбки в котелке мне казалось, что я всё сильнее и сильнее запутываюсь.

- Почему? Неужели я не могу повлиять на свою жизнь? Неужели всё расписано заранее?

Три женщины переглянулись. Одна пожала плечами, улыбнувшись, другая вздохнула, третья покачала головой.

- Твоя судьба определена, потому что заранее известно, какой ты сделаешь выбор, - сказала блондинка, и тут моё сердце ёкнуло, и показалось, будто я падаю в пропасть, - а людям всегда проще ненавидеть несправедливый мир, чем ненавидеть свой выбор.

- Кто вы? - замерев, спросила я.

- Мы - фурии, - ответила рыжая кошачьеглазая женщина. - Я - Мегера.

- Я - Алексо, - указала на себя длинным острым ногтем зеленоватая блондинка с рыбьим взглядом.

- А я - Тизифона, - тихо сказала третья, с длинными тонкими чёрными волосами, между пробелами которых торчали уши, плечи и другие острые части её тощего тела.

Фурии. Что ещё могло оказаться правдой из тысяч сказок и мифов, пришедших из глубины веков на потёртых и изъеденных червями пергаментах?

- Значит...- начала я, задумчиво взглянув на свою ладонь и абсолютно ничего на ней не увидев. А ведь там должен был быть ответ на всё

- Твой выбор уже сделан... - женщины кивнули.

- А вы скажете мне его?

- Нет, - ответила Тизифона спокойно и отвернулась к костру. Фурии пили вино, слушая тишину и свист поленьев. Они внезапно стали тихими и спокойными, словно пустота в моей голове.

- А почему вы так добры ко мне? Ведь вы всё же духи зла.

- Мне вредим лишь тем, кто уже сам навредил себе. Иди и делай то, что задумала.

- Или передумай. - сказала Мегера. - Если сумеешь. Нам не за что быть к тебе злыми.

Они будто читали мои мысли, зная заранее, что я уже решила уходить. Я встала от костра, сказала: "Спасибо за угощение" и спокойно развернулась, направившись прочь.

- Пока не за что... - добавила Алекто, но я этого уже не слышала, удаляясь вперёд по дороге.

"Фурии. Они знали, что я человек. Но для них это не было важным. Они знали, какое решение я приму. Они знали, чем всё кончится. Они знали..."

Мне не давали покоя эти мысли, пока песок хрустел под моими ногами, и больше ни одного звука не было слышно. Очень быстро я ушла от костра и трех духов. Вокруг меня снова были вытесанные в камне дома, соборного вида башни и колокольни без колоколов. Белёсые кактусы вдоль дороги больше не внушали мне голода, а страх на сытый желудок притупился.

"Попаду ли я домой хоть когда-нибудь? Или умру здесь в одиночестве?" - спрашивала я у себя. И только один вопрос я старалась не задавать себе: "Останусь ли в Аду навечно?"

Самая страшная мысль, которая могла прийти мне в голову, это остаться навсегда здесь. В мире, где нет ни света, ни жизни, ни радости. Никогда больше не увидеть свежей травы, неба, не вдохнуть запах цветов. Почему ещё месяц назад это не имело для меня никакого значения? Обыденность заставила меня забыть, какое это чудо. Шум ветра, шелест листвы, жужжание шмеля. Что может заменить шмеля? Маленького пушистого пухлого шмеля?

Мою былую беспечность могло оправдать только одно: я никогда прежде не видела Ада.

Я опустила голову вниз, наблюдая, как пыль поднимается под моими ногами. Голые пальцы быстро привыкли к ходьбе без обуви, да и боль здесь я чувствовала значительно меньше. Кроме того, я стала сильнее, быстрее и злее. Совершенно недавно моя рука загорелась сама собой, а я ничего не почувствовала. Я могу сломать камень, зажав его в ладони. Я была на балу демонов. И только что я видела фурий. Много странных вещей происходило со мной здесь, и не хватало времени, чтобы удивиться, а то и ужаснуться, им всем.

Не успела я усмехнуться, как услышала впереди какой-то шорох. Но, подняв глаза, мне стало ясно, что я услышала его слишком поздно. Сердце упало куда-то очень низко, когда я увидела, что, перегородив всю дорогу, передо мной стояли пять демонов. Один высокий, похожий на подгнивший скелет, обтянутый мышцами, второй маленький и нелепый, как уродец из кунтц-камеры, третий длинный и худой со страшной и глупой физиономией. На плече у первого сидела длинноногая сова с большими замогильными глазами, которые, казалось, смотрят сквозь меня. Последним по счёту был синий демон с целым ворохом не перестающих шевелиться щупалец за спиной. Его глаза горели ненавистью, руки бешено сжимались. Когда я смотрела на него, не могла вспомнить, где я могла его видеть, но дрожь, доходящая до кончиков пальцев, ясно давала понять, что я его уже встречала.

Я повернулась назад с последней мысли о побеге, но тут же там оказался этот объятый гневом демон. Его синие губы улыбались, и своим плоским носом он шумно вдыхал воздух, словно стараясь почувствовать в нём мой запах. Сквозь поднимающийся из глубины собственного нутра ужас, я вспомнила, что уже слышала этот свистящий звук.

Страшный крик издал он, подняв голову вверх, в котором слышалась ненависть и торжество. Бешенная ненависть, сравнимая с которой все человеческие страсти - пустяк. Я вспомнила, где могла видеть его. И поняла, что пропала.

Глава N49

Пять детей Тьмы медленно обступали меня со всех сторон. Мне некуда было бежать, потому что все пути к отступлению были перекрыты. В этот момент я уже не первый раз в жизни пожалела, что не умею летать. Сердце начинало биться всё сильнее, а кровь стучала в висках всё громче. Мне очень хотелось надеяться, что вот сейчас меня вновь обуяет священный гнев, а может и не очень священный, ну, в общем, тот самый, который уже несколько раз придавал мне силы в критических ситуациях.

- Сначала я руки тебе оторву, потом ноги, а потом голову, - прошипел синегубый демон, не торопясь приближаясь ко мне. Все пятеро были уже так близко...

Может, вот сейчас я вновь почувствую, как багровая пелена застилает мне глаза, я оттолкну одного, другого, третьего. Вырвусь из оцепления и убегу. Может быть, по пути успев выдавить одному глаза, а второго укусить за ухо...

Но не тут-то было.

- Ты не имеешь права. Хозяин не приказывал, - послышался слева низкий бас огромного проклятого, того, что был похож на сухой подгнивший скелет. Куски почерневшей кожи свисали с его белых до рези в глазах костей, рваные лоскуты одежды были намотаны на предплечья обеих рук. А когда я повернулась к нему, услышав этот голос так близко к своему уху, то увидела лишь пустые глазницы, смотрящие прямо на меня. И неожиданно он открыл свой большой беззубый рот, из которого несло гнилью и трупами, и выдохнул на меня. Последним, что я слышала, было то, как с тихим свистящим звуком мёртвый воздух покинул его легкие, словно старые винные меха, и проник в мои. И я потеряла сознание.

Возможно, это и было к лучшему, поскольку далее я была лишена сомнительного удовольствия лицезреть рядом с собой пятерых демонов, с детёнышем одного из которых я некоторое время назад так жестоко расправилась. Хоть я и уважала его недовольство (пусть и демон, но он вполне имел право негодовать), мне совершенно не хотелось знать, какую месть он мне придумал. А убежать от пятерых мне вряд ли удалось бы, несмотря на все мои надежды.

Поэтому, когда я очнулась цела и невредима, я сильно удивилась. Нет, конечно, я была рада, но всё же это было странно. Я лежала на гладком каменном полу, который к моему удивлению оказался прохладным. На левой стороне тела оказался большой синяк, словно меня бросили сюда именно этой частью. Но остальное всё было в порядке. Вокруг были четыре стены, одинаково гладкие и чёрные, и потолок. Здесь было чисто ровно настолько же, насколько и пусто. И ничто не нарушало полнейшей тишины.

Сперва, я хотела было испугаться, но довольно быстро пришла к мысли, что это пустая затея, которая мне совершенно ни чем не поможет. Обследовав стены, я захотела испугаться второй раз, потому что на них не было ни единой выемки, которая намекнула бы на наличие двери или окна. Словно я оказалась замурована в глухой камень, даже звук в котором рождался и умирал тихим и сдавленным.

После нескольких бесплодных кругов по клетке, я успокоилась и села точно посреди неё.

"Какой смысл суетиться и нервничать? Ясно, как день, что я попала сюда не без помощи магии. А значит, рано или поздно здесь появится дверь"

Я сделала пару глубоких вздохов, и закрыла глаза. Не так просто было объяснить непривыкшему к таким выкрутасам мозгу, что глухая закрытая камера - это нормально. Я продолжала дышать с закрытыми глазами, стараясь зрением не смущать разум. И скоро успокоилась. Сердце стало стучать ровно, а я смогла подумать в такой тишине, какой не слышал ещё ни один человек в мире.

"Асмодей говорил, на меня ведётся охота во всей Преисподней, значит они не оставят меня здесь умирать. Кому-нибудь я понадоблюсь, и тогда у меня появится маленький шанс сбежать..."

"Асмодей говорил..."

Я вспомнила, как танцевала вальс под "Щелкунчика" вместе с черноволосым красавцем, чьи глаза плавили мою волю, словно весенний снег, как кружился золотой зал вокруг нас, над головами парили тринадцать огненных фениксов, а мне было совершенно всё равно на половину он демон или полностью.

"Как можно было быть такой беспечной, бестолковой? Ведь остановись я тогда, развернись, уйди, сейчас эти мысли было бы не так сложно выкинуть из головы..."

И вдруг я вновь представила, как остаюсь в Аду навечно. Как сгущаются тучи на лазурном небе, как заволакивает свет клубы едкого чёрного дыма, превращающиеся в вечные каменные своды Земли Проклятых. Рядом со мной грязные души, которым место лишь здесь, и демоны, чья Тьма заволакивает собой даже влажный, пахнущий серой воздух, которым мне придётся дышать вечность. Но этот запах не будет жечь мне ноздри, потому что я сама буду им пахнуть. Буду пахнуть, как демон.

От этих мыслей я вздрогнула, ощутив такой, казалось бы, не уместный в Преисподней холод, пробравшийся ко мне внутрь от голого камня, на котором я сидела.

Тогда я вспомнила яркие потоки лавовых рек, которые сопровождали меня почти во всех уголках Ада, где мне довелось побывать. Вспомнила загадочные переливы горячей магмы, которая то остывала, становясь темнее, чернее и твёрже, то вновь растекалась, превращаясь в жидкий огонь. Я представила, как сижу на берегу такой реки, и жар от неё не убивает меня, как должен был бы, но греет, как оно на самом деле и было. Сижу и ем вяленную конину, приправленную специями и красным перцем. И так хорошо мне стало!

И словно и в правду воздух вокруг потеплел. Я улыбнулась, решив, что сила самовнушения творит чудеса, и, открыв глаза, ахнула, от неожиданности опрокинувшись назад. Передо мной голый камень плавился на глазах, превращаясь в небольшую лавовую лужу. Страшную от неожиданности, но весьма тёплую.

"Это что ещё такое?" - не успела подумать я, как лужа начала остывать и, довольно быстро почернев, снова превратилась в гладкий холодеющий пол. Только мягкие застывшие волны в виде кругов на его поверхности намекали, что это мне не привиделось.

С каждым разом становилось всё интереснее.

"Что это было? Как?"

Я посмотрела на свои руки и с недоумением отряхнула с них корку застывшего камня.

"КАК?"

Ответы не посыпались на меня с потолка. И следующие несколько десятков минут я пыталась представить, как плавлю пол у себя под ногами. Но всё безуспешно. И как только я решила бросить это гиблое дело, стена с правой стороны внезапно зашумела и раздвинулась, образовав дверной проём. Некоторое время в нём никого не было видно, словно, чтобы пройти сквозь эдакую толщу камня, нужно некоторое время. Но очень скоро я с ужасом заметила, как из-за двери ко мне ползёт огромный, размером с футбольный мяч, волосатый паук. Его маленькие подвижные ножки перебирали по полу так быстро, что я не успела даже вскрикнуть, как он уже оказался на моей ноге. И как бы сильно я не прыгала, махая руками и пытаясь скинуть с себя это мохнатое чудовище с красным крестом на спине, оно заползло мне на спину. Словно ток прошёл через моё сердце со спины, ровно из того места, где сидел паук, и окружающий мир вокруг резко поменял краски.

Теперь я стояла не в тесной каменной камере, а в широком длинном зале, освещённом множеством факелов и свечей. Рыжие в полоску тигриные шкуры лежали на полу, устилая огромный зал своей мягкостью. На стенах висели головы кабанов, львов, кабарги с большими клыками, росомах и волков. Несколько демонических голов с особенно выдающимися чертами, такими, как ветвистые рога или заячьи уши, висели вперемешку с животными.

Чёрный паук тем временем сполз с моей спины и быстро побежал куда-то в сторону. Запрыгнув на журнальный столик из среза столетнего древесного ствола, он перевернулся на спину и замер на его середине, превратившись в диковинную деревянную пепельницу.

Мягкие цвета и приглушённый свет залы навевали мрачное спокойствие. Вышитые гобелены на стенах, мебель, обтянутая кожей, подушки из меха и коричневых перьев - всё было непринуждённо великолепно. Лишь один предмет совершенно не вписывался в интерьер. Кресло, на котором сидел, внимательно разглядывая меня, высокий и довольно стройный мужчина. Демон. Кресло из черепов и костей. И конечно, как обычно, меня более ужаснула бездушная вещь, чем субъект на ней. Но видимо это произошло еще и потому, что каждая глазница сотен черепов горела красным пламенем и словно бы смотрела на меня.

- Что это за кресло? - не удержавшись, спросила я.

Демон, сидевший на нём, молчал. Он смотрел на меня своими заострёнными глубоко посаженными глазами и продолжал молчать. В руке у него дымилась трубка, напоминающая лапу дракона, держащую желтовато-белую чашу с табаком. Его серого цвета длинные волосы были убраны назад в лысеющий тонкий хвост. В целом, черты его лица не были некрасивыми, но что-то делало весь его вид хищным, а взгляд опасным. Я знала, что это не человек, хоть он и выглядел, как обыкновенный мужчина лет сорока.

- Неужели и вправду человек? - спросил демон, внимательно вглядываясь в меня. Колечки сизого дыма из его рта, медленно кружась, улетали к сводчатому потолку. Встав со своего страшного кресла на другом конце зала, он сделал шаг вперёд и тут же очутился около меня, буравя взглядом маленьких холодных глаз и возвышаясь надо мной на целую голову. Он оказался так близко, что я чувствовала, как полностью погружаюсь в едкий запах табака, режущий глаза.

- Живая, я вижу, - сказал он и резко повернулся ко мне спиной, будто потеряв весь интерес. - Это удивительно и неправильно. Ты не должна быть здесь.

Демон вновь сделал несколько шагов к своему креслу и внезапно оказался прямо около него, преодолев за долю секунды всю длину зала.

- Жизнь. Такая короткая и такая ценная. Вот ты жива, твоё сердце бьётся, грудь поднимается от дыхания, а вот я щёлкну пальцами - и ты мертва.

Вспыхнули полированные черепа. Я вздрогнула.

"Интересно, как выглядит он в своём истинном облике?" - вдруг проскочила у меня мысль.

- Истинный облик? Да зачем тебе мой истинный облик? Я и в таком-то тебе, как видно, не очень по нраву, а уж в истинном, - невесело усмехнулся демон. - Это - Трон черепов, - сказал он, проводя рукой по блестящему круглому подлокотнику, который не сводил с меня горящих кровавых глазниц. - Я сделал его из самых грязных воров, чьи души мне удавалось свести в Бездну насилия и жестокости. Кстати, они все здесь, - уточнил он, похлопав рукой по черепу подлокотника, чьи глазницы тут же его ярко вспыхнули. - Ты так и будешь там стоять?

Демон вновь уселся на своё кресло и вопросительно взглянул на меня.

- Я...

Нетерпеливо тряхнув головой и не дожидаясь моего ответа, который я, кстати, ещё и придумать не успела, поглощённая раздумьями о его способности читать мысли, как демон щелкнул пальцами, и я мгновенно оказалась около него, только ветер свистнул в ушах. Махнул рукой - и я плюхнулась на твёрдый деревянный стул, неизвестно откуда оказавшийся у подножия кресла из костей.

- Моё имя Самаэль, если ты ещё не знаешь. Я - принц Четвёртого Тёмного Дома, и ты находишься в моём дворце. Я не кровожаден, пойми. Я не желаю тебе ничего плохого. Хотя и хорошего тоже не желаю. Мне вообще всё равно, будешь ты жить или умрёшь. Я лишь считаю, что не место живому там, где царит смерть. Тебя не должно быть здесь.

Я не понимала, к чему он клонит, но ход мыслей мне нравился. Передо мной был на редкость спокойный и рассудительный демон, который, к тому же, кажется, не собирался меня убивать.

- Вообще-то я тоже так считаю, - сказала я.

- Так зачем ты появилась здесь? - удивился принц.

- Это сложно объяснить. Но, возможно, вы могли бы помочь мне? Тогда кое-что вам стало бы ясно... - осторожно спросила я, пытаясь нащупать верный путь к разговору.

- Чрезвычайно глупо с твоей стороны предполагать, что я помогу тебе, - проговорил демон, постукивая трубкой в форме лапы дракона об ручку кресла. - Но меня сильно мучает любопытство. Здесь, знаешь ли, - распахнул он руки в разные стороны, будто охватывая всё вокруг себя, - очень мало интересного происходит. И потому я спрошу. Чего ты хочешь?

- Во-первых...

- Так там ещё и несколько пунктов? - перебил он, не на шутку удивившись. - Ну и запросы у тебя, девочка. Ладно, раз уж я сам спросил...

- Так вот, во-первых: у меня пропало четыре друга перед тем, как я попала сюда, - начала я быстро, пока принц не передумал. - Их души... вынули из тел с помощью ловцов душ. И унесли в неизвестном направлении. Я очень хотела бы найти их.

- Так ты говоришь, они были живы, когда их души забрали? - поднял одну бровь Самаэль.

- Да, конечно. Мы впятером шли за Мареной, а потом она продала наши души. Я осталась жива, а они... - я подумала, что, если не найду их, однажды муки совести меня доканают.

Самаэль молчал, но было видно, что он весьма удивлён.

- Много нового и непривычного твориться в последнее время на землях Проклятых, - наконец задумчиво произнёс он. - А зачем вы шли за Смертью?

Я не знала, отвечать на этот вопрос или нет. Слишком тонок был лёд, по которому я ходила.

- Учти, я узнаю, если ты соврёшь. И моему хорошему настроению может прийти конец, - сказал он жёстко, и я решила, что скрывать нет смысла.

- Мы хотели остановить конец света.

- Вот как, - первый раз с начала разговора Самаэль немного улыбнулся. Но улыбка получилась довольно горькой.

- Так вы не знаете, где могут быть мои товарищи? - спросила я, переводя тему. Ведь именно из-за этого вопроса я и шла так долго в неизвестном направлении, пытаясь добиться ситуации, в которой находилась сейчас. Ситуации, когда на свой вопрос я могу получить ответ.

- Нет, - услышала я хлестнувший меня ответ. - Мне даже немного жаль, что это правда.

Принц щелкнул в воздухе пальцами и стол с пепельницей-пауком, стоявший на другом конце комнаты зашевелил обрубленными корнями того самого дерева, из которого был изготовлен, поднялся и пополз в нашу сторону. Остановившись у моих ног, корни вновь застыли в неподвижности. Перевернутый деревянный паук всё ещё не внушал мне доверия, собственно, так же как и шагающий стол с множеством старых живых корней. Я поджала ноги под себя и напряглась.

- Расслабься. Я позвал этот стол, чтобы ты выпила со мной, - сказал принц, и мигом чёрный паук-пепельница ожил, перевернул вверх свою спину с большим красным крестом, заставив меня вздрогнуть и неприятно поёжиться. Спрыгнув со стола, он исчез в неизвестном направлении, чтобы очень быстро появиться вновь с двумя каменными бокалами на спине и бутылкой красной жидкости. Аккуратно заползя на стол, он поставил бокалы из жёлтого тигриного глаза вместе с напитком передо мной и куда-то уполз. Чем меня чрезвычайно порадовал.

- Я смотрю, тебе не понравился мой друг? - спросил Самаэль, встав с кресла и наполнив оба бокала. Один он взял себе, а другой, не спрашивая, всучил мне в руку. - Выпей со мной.

- Почему все здесь хотят со мной выпить? - вдруг спросила я задумчиво, и тут же поняла, что напрасно.

- А кто был до меня? - быстро поинтересовался принц. Я молчала и внезапно почему-то покраснела.

- Асмодей, - сказал он, растягивая буквы, а я не могла понять, с чего он это взял. - Так это правда, он унёс тебя со свадьбы Бельфегора. И потом отпустил? Что ж, всё штрихи складываются в картину, а из герцога Третьего Дома вышел весьма плохой демон, - задумчиво произнёс он, усмехнувшись, и эти слова надолго застряли у меня в памяти. Самаэль сделал глоток из бокала, и, взглянув на стол передо мной, заметил, что моё внимание напиток не привлёк. Ярко бордовая жидкость пахла ягодами, но была густой, словно кисель, одновременно окрашивая стенки бокала, будто настенная краска. Я отставила бокал, не имея никакого желания это пить.

- Пей! - тут же услышала я резкий приказ, которому почему-то не смогла противиться. И сделала глоток, потом другой, потом третий. И так, пока чаша не была полностью пуста. Напиток холодил, словно перечная мята, и был сладким, как дикая малина. Увидев, что я допила, Самаэль спокойно отвернулся, выбросив свой бокал в сторону. Бокал долетел до стены и исчез, а демон вновь спросил:

- А каков же второй вопрос, который ты хотела задать?

- Второй? - переспросила я, пытаясь понять, не замерзает ли у меня желудок от выпитой жидкости. - А, да. Я встретила бабу Ягу во Втором Тёмном Доме. Она сказала, что у неё украли маленький талисман в виде черепа. И заколдовала меня, чтоб я его нашла.

При воспоминании об этом, я почувствовала, как незримые тиски легонько сжали мою грудь и исчезли. Колдовство всё ещё работало.

- Если я откажусь его искать... Я, видимо, умру.

- Маленький талисман? - задумался Самаэль, почесав щетину на подбородке. - Пожалуй, это может быть тот череп на цепочке, который совершенно недавно начал повсюду носить с собой принц Астарот. Он не расстаётся с ним, и я давно пытаюсь понять, что это за вещь.

- Принц Астарот? - обрадовалась я. Неужели я приближусь к решению хоть одной загадки? - Принц Первого Тёмного Дома?

- Именно так. Но боюсь, для тебя это не будет иметь совершенно никакого значения, - немного расстроено сказал принц, повернувшись ко мне лицом и внимательно взглянув на меня. От этого взгляда мне захотелось прятаться, скрыться куда-нибудь подальше. Пусть даже за его собственный костяной трон, лишь бы он так не смотрел на меня. Ощущение подкрадывающейся беды начало расти.

- Почему?

- Потому что через несколько часов ты умрёшь совершенно независимо от проклятья старухи.

Я громко проглотила слюну.

- Мне жаль, на этот раз действительно жаль, - сказал он холодно, будто оправдываясь. - Ты не должна была здесь появляться. Жизнь не может быть там, где смерть.

- Так отпусти меня...

- Я бы отпустил. Для меня твоя смерть не имеет ни какого смысла. Но другие принцы узнают. Они уже знают о тебе. И если станет известно, что я отпустил тебя - моему владычеству над домом Алчности придёт конец.

- Но я им не скажу! - воскликнула я в тщетной попытке отвратить беду. Принц лишь усмехнулся.

- Это и не потребуется. Поверь. Есть миллиарды способов, чтобы узнать всё.

Он подошёл ко мне, сжавшейся на твёрдом деревянном стуле, и наклонился к моему лицу. Взяв меня за подбородок, Самаэль взглянул мне в глаза так, что я почувствовала, будто весь желудок внутри у меня выворачивается наизнанку. Я отчетливо увидела, как злые глаза, испещрённые сотнями морщинок сверкнули в полумраке зала. Он находился так близко, что я, словно морской прилив, чувствовала волны тёмной силы, исходящей от него. Внезапно всё его тело вместе со мной рядом оказалось окутано вуалью Тьмы, такой плотной, что мне стало трудно дышать. Четвёртый принц, отец Алчности, Зависти и Серебролюбия. Рядом с ним у меня появилось ощущение, что нечто очень тяжёлое наполнило мою грудь и пытается разорвать изнутри.

- Я могу без твоего желания рассказать тебе, какая погода была в день твоего первого рождения, кто подставил тебе подножку, когда ты сломала ногу в третьем классе, и всё то, что ты сама от себя пытаешься скрыть.

Маленькая слеза покатилась по моей щеке. Я как никогда явно ощутила, что смерть моя очень близко.

- Но ведь ты сказал, что не желаешь мне зла? - говорила я, и сама себе не верила.

- Так и есть, - сказал он, и тут же отошёл от меня, словно чувствуя мою, практически ставшей физической, боль от его присутствия. И мне сразу же стало легче. - Тем более, что наши стремления с тобой совпадают. Я тоже очень не хочу конца света для человечества. Мне значительно приятнее страдания души, чем пытки и смерть тела. И мне крайне не по себе от того, что придётся тебя убить. Но тебе нужно меня понять, - развёл он руками, - это мой долг, как одного из принцев. Так что, как только я закончу с тобой, появится Курдум, тот самый демон, чьего потомка ты уничтожила, и я передам тебя в его противные, жаждущие мести щупальца.

Эта новость совершенно выбила меня из колеи. У меня руки задрожали от мысли, что может сделать со мной это чудище.

- Но ведь он... - сказала я, но не смогла договорить.

- Не бойся раньше времени, этот не убьёт тебя, - махнув рукой, сказал принц. - Он лишь немного поиграет с тобой, а потом отведёт к моей жене. Этот поедатель мозгов очень кровожаден, не пойму, как он вообще умудрился родиться в моём Доме. Он очень расстроен, что ты убила его сына, потому что их порода может продолжать род лишь раз в сто лет.

- Так я всё-таки останусь жива?

Самаэль вопросительно поднял бровь.

- Моя жена убьёт тебя.

Это был конец. Мне нужно было бежать, но я представления не имела как.

- Думаю на этом наш разговор можно заканчивать, - сказал он, подперев голову рукой, а моё сердце начало бешено биться при мысли о том, что это значит для меня.

- Но ведь я умру, - еле-еле произнесла я.

Принц очень удивлённо взглянул на меня.

- Я четвёртый принц Ада, девочка. Мне плевать кто ты, и что с тобой будет. Мне жаль лишь, что звёзды для тебя сложились в дорогу на Преисподнюю. Мне жаль также твоих идей, потому что они совпадают с моими. И именно поэтому ты должна благодарить меня. Напиток, что ты выпила - это кровь Альтазавра. Он понизил твою чувствительность до крайне низкой отметки. И теперь, когда Курдум будет истязать твоё тело, ты мало что почувствуешь. Но большего от меня не ищи, - сказал он и щелкнул пальцами. Неизвестно откуда появившийся чёрный паук быстро пробежал весь зал своими маленькими ножками и исчез в узкой дверной щели. Через минуту там появился синегубый демон. Его глаза пылали пламенем, руки нетерпеливо сжимались.

- Да, мой господин, - поклонился он.

- Она твоя, Курдум. Но помни, что я тебе говорил, она должна быть жива и выглядеть прилично. Я не хочу преподносить жене кусок окровавленного мяса. Если ты ослушаешься меня...

- Не беспокойся, Хозяин, - вновь поклонился демон и мгновенно подбежал ко мне. Схватив меня за руку с такой силой, что я почувствовала хрупкость собственных костей, он резко поднял меня со стула и практически выволок из зала. Я хотела было оглянуться назад, чтобы взглянуть в глаза принцу Самаэлю, но знала, что это бесполезно. Позади меня на троне из костей сидел Четвёртый принц демонов.

Глава N50

Курдум тащил меня по тёмным коридорам и, не переставая, шипел:

- Сучка, противная, мерзкая сучка. Убила моего сына. Убила. А я убью тебя...

- Ты не можешь меня убить, - сказала я, и тут же получила сильную пощёчину тыльной стороной когтистой синей руки.

- Замолчи, тварь. Я уничтожу тебя, ты будешь молить, чтобы я убил тебя, но я буду говорить, что, к сожалению, мне этого не позволено.

Демон так сильно вцепился мне в руку, вонзив длинные когти в запястье, что по ладони уже шла кровь, капая на желтые и оранжевые ковры, по которым мы шли. Очень быстро он довёл меня до лестницы, и мы начали спускаться всё глубже и глубже, проходя этаж за этажом, пока не остановились на одном из них. Это было небольшое пустое помещение с маленьким столом, за которым сидел высокий бес в очках с толстыми бицепсами и маленькой рогатой головой. Я могла бы подумать, что перед нами бани, такие же, как в Доме Чревоугодия, куда меня приводила Самигина.

- Дай шестнадцатую! - рявкнул Курдум бесу за столом. Тот нехотя поднял глаза и внимательно осмотрел меня, после чего ответил:

- Шестнадцатая занята, возьми двадцать первую, - и протянул синегубому серебристый браслет в некоторых местах подёрнутый зелёной ржавчиной.

Молча надев браслет на правое запястье, демон подошёл к стене, не отпуская меня, и коснулся её правой рукой. Тут же тяжёлый камень загремел, и перед нами начал образовываться проход. Он был довольно глубок, поэтому я не сразу поняла, что Курдум привёл меня в точно ту же камеру, из которой я недавно исчезла. На полу был виден всё тот же след застывшей лавовой лужи, и, когда мы вошли, проход закрылся, отрезав полностью помещение от внешнего мира.

- Ненавижу эти камеры, - сказал демон, изрыгая гнев и ненависть, - надеюсь, что тебе они также не по нраву.

- Нет, мне здесь вполне не плохо, - ответила я, и, казалось, это разозлило демона ещё больше. Он снова ударил меня по лицу, по той самой щеке, на которой ещё был ожог от руки другого беса. От удара я упала на колени, но, как и обещал Самаэль, боль была несущественной.

- Это временно, - съязвил он, глянув на меня изучая, будто стараясь решить, с чего начать экзекуцию.

Моё положение было весьма плачевным, но самое странное было то, что это больше не пугало. Тонкие щупальца Курдума гневно шевелились около моего лица, и я знала, что вот-вот он начнёт. Я всегда очень боялась боли, но теперь, благодаря странному сочувствию принца Алчности, я практически ничего не испытывала. Мои руки и ноги касались холодного каменного пола, но я не чувствовала этого. С запястья, куда вонзались когти демона, падали багровые капли. Но, когда я смотрела на них, мне казалось, что это не моя кровь.

- Человеческое отродие, с чего ты хочешь, чтобы я начал? - спросил демон, наклонившись своими синими губами прямо к моему уху. Он схватил меня за волосы и отклонил мою голову назад, взглянув глазами, похожими на два яичных желтка, прямо на меня.

- Честно говоря, я хочу, чтобы ты уже закончил, - ответила я и демон засмеялся.

- Не сомневаюсь.

Подняв меня с колен, резко схватив и потянув за руки вверх, он притянул мои ладони к противоположной каменной стене. Я снова почувствовала во рту легкий острый привкус, как и несколько часов назад, когда мне вдруг представилась вяленая конина. И тут же мои руки вошли в мягкий камень и застыли, потому что он мгновенно затвердел. Видимо у меня на лице было написано значительное удивление, потому что Курдум прошипел:

- Что, милочка? Испугалась наконец? Подожди...

И он отошёл немного назад так, что я потеряла его из виду. Я услышала, как он хохочет позади, и внезапно воздух рассек тонкий свист, превратившийся в удар рядом со мной. Я неловко дёрнулась в сторону, но не могла двинуться с места. Справа от меня на тёмном граните остались несколько полос, и осыпавшаяся крошка подняла на полу пыль.

- Это была демонстрация, - холодно сказал мой инквизитор, и я снова услышала свист. Но теперь это нечто обрушилось на мою спину. Я почувствовала сильный толчок, пригвоздивший меня к стене, и боль. Достаточно сильную, чтобы испугаться, но не достаточно, чтобы закричать.

- Молчишь? - услышала я сзади, - Ты недолго продержишься.

И снова удар. Снова боль. Резкая, жгучая, обидная. Но снова я ничего не сказала. И демон тоже молчал. Продолжая сыпать ударами. Услышав странный звук, я посмотрела себе под ноги. Мои голые ступни стояли в огромной луже крови, которая продолжала струями стекать со спины. Куски чёрного платья, в которое меня одела Самигина для бала, ошмётками свисали с боков, а в чернеющей на полу липкой жидкости плавали оторванные от ткани аметистовые камушки.

Это было последнее, что я помнила. В камере четырёх стен, где не было ни одного источника света, вдруг померкла сама тьма. Я потеряла сознание.

Когда я очнулась, вокруг меня была тишина. Я вздрогнула, резко вспомнив, от чего я упала в обморок. Тут же испуганно я начала оборачиваться назад, чтобы узнать, здесь ли Курдум, сразу же поскользнувшись на скользком полу. Но руки, вплавленные в стену, мешали повернуться и не давали упасть, а продолжающаяся тишина говорила о том, что я уже одна. Вздохнув несколько раз глубоко, я постаралась успокоиться. Лужа крови под моими ногами стала ещё больше, я начинала чувствовать, как щекотно струйки текут по ногам, а спина словно горела адским пламенем, передавая горячую пульсацию на всё тело.

Я словно попала в жуткий кошмар, который не собирался заканчиваться. Я начала дёргать руки, в бесплодной попытке вынуть их из стены, но они глубоко и прочно были вмурованы в камень. Я даже топнула от обиды, но лишь снова поскользнулась, неудобно протянув ноги в разные стороны. А снова вставать было тяжело. Словно у меня совсем не было сил. Будто на плечах я держала слона.

Наконец я встала, устало положив голову на руки. Оставалось надеяться, что конец был близок.

Внезапно стена справа вновь начала греметь, раздвигаясь и образовывая проход. Сердце у меня упало, и ноги задрожали. Видимо, Курдум ждал, пока я приду в себя, чтобы продолжить. Или, может быть, он идёт, чтобы отвести меня жене принца. В любом случае скоро я умру.

- Ну, вот и сбылось то, что я говорил, - услышала я грустный голос в каменном проёме, и мурашки пробежали по моему телу. Но больше не от страха.

Я услышала шаги легких сапог по мокрому полу, и через секунду рядом со мной стоял Асмодей, опираясь плечом о стену. Его большие чёрные глаза казались тоскливыми, и это ощущение меня согревало.

- Нам надо выйти отсюда.

- Я не могу, - сказала я, и оказалось, что мне тяжело говорить.

- Ты можешь, - твёрдо ответил герцог, не сводя с меня глаз, - и всегда могла. Ты сама знаешь это. Освободи себя.

Сперва я не понимала, что он имеет ввиду, но потом, что-то неприятно перевернулось у меня в животе.

- Я прикована к стене, - попыталась сказать я.

- В тебе дух Тьмы, ты наполовину демон. Хоть и не хочешь признавать этого. Что для тебя каменная стена? - тон герцога был не приклонен. Он говорил уверенно, словно отдавал команды. - Освободи себя!

Передо мной всплыла картина, как пол этой камеры расплавился передо мной, но я всё же покачала головой в ответ.

- Тебе нужно лишь представить, как горит пламя, - ласково ответил Асмодей, еле-еле коснувшись слипшихся от крови волос на моей голове. - Закрой глаза, - сказал он, - вспомни переливы огня, его свет и мощь. Представь, что огонь горит внутри тебя, на твоих губах, на языке.

Мне хотелось сказать: "Освободи меня, пожалуйста, я не могу сама и не хочу оставаться здесь", но я лишь опустила голову.

- Я не могу.

- Сделай то, что я говорю или умрёшь! - резко сказал герцог, и я, вздрогнув, послушно закрыла глаза. Мне представились бесконечные лавовые реки, как бурлят и переливаются оттенками жёлтого их горячие потоки, как течёт, обжигая и грея, внутрь меня яркое пламя. И внезапно мой язык словно обожгло. Будто я съела чайную ложку острого перца, тщательно его разжевав. Ноги мои подкосились, и я упала, больше не чувствуя тисков камня у себя на запястьях. Открыв глаза, я увидела над собой мягкую улыбку и глубокие чёрные глаза. Стена напротив стала мягкой, и теперь, когда я внезапно освободилась, в ней осталось неприятное углубление. Я испытывала странное ощущение в своих венах, будто внутри меня движется что-то. Что-то горячее и возбуждающее, приглушающее боль и страх. Я почувствовала в себе силы, которых раньше не было. И это было приятно. Оторвавшись от стены, я упала бы на пол, если бы горячие руки Асмодея не подхватили меня, легко подняв в воздух. Оглушительное ощущение восторга наполнило меня изнутри. Герцог, держа меня на руках, тут же направился к выходу из камеры, который на этот раз открылся совсем с другой стороны. Он двигался между монолитами толстых стен быстро и ловко, так, словно нет у него на руках истекающей кровью меня. А я любовалась его красивым профилем, глубокими чарующими глазами и яркими губами.

И тут я вспомнила, что передо мной демон. Пусть и наполовину. И тут же вся сила оставила меня. С удвоенной мощью почувствовались боль и тяжесть в теле. Видимо кровь Альтазавра, которой меня напоил Самаэль, с каждой минутой действует всё слабее. Я тяжело вздохнула и отвернулась от герцога Дома Блуда.

Я смотрела по сторонам и видела чередующиеся пустые коридоры, над которыми были написаны номера.

Двадцатая, девятнадцатая... Они шли друг за другом и все были открыты с одной стороны. Очевидно, это был какой-то другой выход, потому что Курдум завёл меня сюда иным путём.

Семнадцатая, шестнадцатая, пятнадцатая... И все пустые. Что-то здесь было не так. Ведь я смутно припоминала, как охранник на входе сказал, что шестнадцатая - занята.

- Странно, - сказала я, медленно соображая, - в камере номер шестнадцать должен был кто-то быть.

- Ничего странного, - ответил герцог, напряжённо наблюдая за всеми входами, - охранник подкуплен мной. Это было не сложно, - усмехнулся Асмодей, - не зря всё ж таки он сын земли Алчности. Он обязан был, увидев странную демоницу в чёрном платье, поместить её в двадцать первую камеру. Потому что только из неё я смог бы тебя выкрасть. В ней есть секрет, который был известен только архитектору дворца Самаэля, а после того, как я его убил, стал известен только мне.

- А как ты узнал, что я здесь?

- Я следил за твоим передвижением с помощью вот этого, - сказал он, повернув голову. Он указал рукой на заколку в виде скорпиона с ярко красным брюшком, на которую я обратила внимание ещё на балу. - И в тот момент, как ты внезапно исчезла из Третьего Дома и оказалась во дворце Четвёртого, я понял, что ты попала в ловушку.

- Слежка... - растянула я, не зная, в ужасе я или наоборот благодарна. - Похоже, что ты охотишься на меня, словно хищник.

- Поверь, дорогая моя, - ласково усмехнулся Асмодей, и я вновь увидела его улыбку, - из тех, кто охотится на тебя, я - самый безобидный.

Мы продолжали идти по коридору, и, внезапно, герцог сильно прижал меня к себе так, что моё лицо оказалось уткнувшимся в его тонкую рубашку.

- Закрой глаза, Алиса. Тебе не стоит видеть то, что мы сейчас будем проходить.

Его голос звучал очень серьёзно, и в этот момент я действительно потеряла желание проявлять любопытство. Прижавшись ближе к его горячей груди, я вдыхала легкий запах табака и апельсина, стараясь каждую секунду не забывать, что я на руках у демона, и мурашки пробегали по моей спине.

- Когда тебя первый раз забрали из этой камеры, - продолжал тихо говорить герцог, - я решил, что не успел. И это было самым ужасным ощущением, которое я испытывал, за последние пять тысяч лет.

Наконец шаг моего необычного спасителя замедлился, пока совсем не остановился. Я подняла голову и увидела, что мы стоим у ног какой-то статуи, расположившейся в нише стены. Это была женщина с маленькой круглой грудью и жалом скорпиона, держащая факел. Забравшись за её спину, Асмодей прикоснулся к прохладному камню, и внезапно он тихо зашевелился.

- По этой лестнице мы выйдем наверх из замка, где я уже смогу тебя перенести подальше отсюда. В пределах дворца я не могу колдовать, иначе нас заметят.

Через несколько секунд перед нами была винтовая лестница, уходящая высоко вверх. Асмодей остановился на первой ступеньке, снимая тёмно-фиолетовый плащ со спины. Застегнув мне его на шее, он осторожно обернул им мою раненую спину, от чего я тут же болезненно вздрогнула, и завязал спереди.

- Твоя кровь не должна нас выдать, - сказал он, указывая рукой на капли, сплошь устилающие дорогу, которую мы уже прошли. И тут же красная дорожка вспыхнула магическим огнём, сжигая все следы моего пребывания здесь и отражаясь дьявольским светом в чёрных глазах моего герцога.

Как только он поставил ногу на первую ступеньку, я внезапно что-то почувствовала. Словно нечто звало меня.

- Подожди! - сказала я, всматриваясь в конец коридора, по которому мы только что шли. Там, недалеко от нас, где кончался проход, стояла резная блестящая дверь, кованная несколькими разноцветными металлами. Розовое золото смешивалось с желтым, белой платиной и чёрным чугуном. Сливаясь и перетекая друг в друга, они образовывали причудливые завитки и волны.

- Ты слышишь? - спросила я, напряжённо вслушиваясь. Эта дверь будто манила меня подойти.

- Что? - спросил он, и я почувствовала, как напряглись его мышцы, держащие меня на руках. - Я ничего не слышу.

- Я должна узнать, что за этой дверью, - сказала я. Я словно чувствовала за ней пульсирование собственного сердца. И просто не могла пройти мимо.

Асмодей нахмурился, несколько секунд не сводя с меня своих чёрных, как ночь, глаз.

- В любой момент твой побег может обнаружиться, ты понимаешь? - проговаривая каждое слово, спросил он. Будто я плохо соображаю.

- Я знаю, - нетерпеливо ответила я, - поэтому пойдём быстрее! И ты вполне можешь отпустить меня, - и прибавила, нехотя вставая на ноги, - спасибо.

Асмодей еле-еле вздохнул, отпуская меня, и, оставив в своей руке мою ладонь, прикоснулся к ней губами:

- Как пожелаешь, моя герцогиня.

Я вздрогнула. Ток прошёл сквозь меня с головы до ног, и я ничего не могла с этим поделать. Но, уверенно отвернувшись, я твёрдо направилась к зовущей меня двери.

Быстро обогнав меня, Асмодей осмотрел соседние коридоры, оказавшиеся пустыми, и положил ладонь на переливающиеся завитки на двери. Ручки у неё, как водится в Аду, не было, но дверь не замедлила открыться сама. Махнув мне рукой, чтобы я подошла, он с улыбкой поклонился и пропустил меня вперёд.

Это оказалась маленькая комната, залитая светом сотен свечей, стоящих на полу, в высоких и низких подсвечниках. А в самом её центре из пола вырастал постамент из чёрного агата с белыми прожилками. Он сам был похож на большую потёкшую восковую свечу, пламенем которой служил небольшой матовый череп, лежащий сверху и окружённый странным светом. Я словно заворожённая подошла ближе, вглядываясь него, и пытаясь понять, что же в этом черепе могло звать меня. Потому что я знала - в коридоре сквозь металлическую дверь это он пытался привлечь моё внимание. Периодически мне даже казалось, что я слышу внутри него стук сердца.

Это был небольшой череп, сильно напоминающий уменьшенную человеческую голову, местами почерневший и треснутый. А вокруг него кружилось пять светящихся символов - змея, паук, скорпион, летучая мышь и золотой феникс.

- Феникс? - спросила я удивлённо, повернувшись к герцогу, стоящему рядом.

- Да, ты всё правильно поняла, это мой феникс, моя печать.

- А что это? - зачарованно махнула я головой на череп.

- Это ключ, открывающий Врата междумирья. Он может легионы демонов поднять на Землю, и миллиарды людей спустить в Ад, - спокойно ответил Асмодей, внимательно смотря на мою реакцию.

И тут я вспомнила. Маленький череп, похожий на череп обезьяны или череп младенца... Ведь это был череп ведьмы, талисман бабы Яги. Вот почему он меня звал.

"Неужели с помощью этого предмета и начнётся конец Света?"

Мне казалось, что последние несколько часов принесли мне больше пользы, чем все те дни, что я уже провела в чертогах Проклятых.

"Значит, всё было не зря" - подумала я, неприятно поёжившись, ощущая всё нарастающую боль в спине. Я медленно протянула руку к черепу, потому что в голове у меня забилась лишь одна мысль: забрать череп, вернуть его ведьме, чтобы снять с себя заклятье, а дальше, как пойдёт.

- Не трогай его! - воскликнул Асмодей, быстро убрав мою руку. - Пока печати здесь, к ключу нельзя прикоснуться. Это защита не только от тебя, но и от таких, как я. Множество демонов мечтает воспользоваться им. Но без позволения князя это невозможно.

- Князя? - повторила я.

- Да. Великого князя, Хозяина царства Проклятых, первого из Павших, нашего господина, Люцифера, - ровным голосом произнёс герцог, но в глазах его проскользнуло что-то тёмное.

- Так почему же князь до сих пор не позволил? Или вы просто ждёте дня?..

"Того дня, когда поднимется на земле температура до 5000 градусов и умрёт на веки вечные всё живое. Но почему именно талисман ведьмы?.."

И внезапно мне показалось, что я на долю секунды увидела перед собой истинного герцога Дома Блуда.

- Тебе не стоит знать это, моя милая, - сказал он, не сводя с меня своих колдовских глаз, - однако я отвечу. Уже много дней отец Зла отсутствует, и престол Тьмы пустует. Он покинул нас вместе с бесплотными легионами демонов, чтобы повергнуть в Хаос Небесные воинства. И со дня на день мы ждём его победоносного возвращения, которое ознаменовало бы собой конец империи людей.

Когда он говорил это, с каждым его холодным словом будто кто-то давал мне пощёчины со словами: "Посмотри, кто перед тобой!". Но через несколько мгновений всё исчезло.

- Значит смерть победит жизнь? - спросила я.

- Я очень надеюсь, что нет. Процесс игры занимает меня значительно больше, чем сама победа. Поэтому я очень рассчитываю, что на этот раз апокалипсиса не случится.

Он снова улыбался, а я не знала, что думать.

- Может уже стоит покинуть сей прекрасный Дом и направится в места, где моей Госпоже было бы более удобно? - спросил он ласково, протягивая мне руку.

И едва я коснулась кончиками пальцев его ладони, как дверь в эту комнату скрипнула. На пороге появилась лысина с двумя сияющими полированными рогами, а за ней показался сгорбленный демон, несущий в руках довольно грязную тряпку.

Он прошёл в помещение, затворив за собою дверь, и лишь затем поднял старую голову, в изумлении взглянув на нас.

- Стой, где стоишь, - громко сказал Асмодей неожиданному посетителю, - тебе приказывает Третий из Великих герцогов.

Буквально долю секунды на лице рогатого старикашки отражалась смесь изумления и страха. В нерешительности он переводил взгляд с него на меня и обратно. И вдруг исчез, оставив после себя на полу лишь грязную тряпку.

- У нас мало времени, - быстро проговорил Асмодей, обняв меня за плечи, от чего боль в рассеченной коже пронзила меня с головы до ног. Приторная сладость появилась на языке, и пространство вокруг нас резко порвалось, исказившись и перетекая из предмета в предмет разными цветами. И через мгновение всё вновь встало на свои места: земля была под ногами, а над головой была чёрная пустота. На значительном расстоянии за спиной возвышался замок с множеством острых башен, напоминающих чешуйчатые жала скорпионов, а впереди блестели высокие круговые перила, огибающие широкую лестницу, уходящую под землю.

- Теперь я не могу отнести тебя ни к себе, ни куда-либо ещё, потому что моё передвижение отследят, - говорил герцог быстро, не сводя с меня напряжённых глаз. - По этим ступеням, - показал он на блестящую лестницу впереди, - спустишься в Четвёртые Сады грешников. Постарайся затеряться там, чтобы тебя не нашли. Я скажу, что тебя не было со мной, но этой лжи хватит только на то, чтобы ты успела подальше убежать. Потом по твоему следу пустят орду слуг.

Моё сердце бешено забилось, когда я, наконец, поняла, что произошло.

- Но...

- В каждом Саду грешников всего одна дорога. Она ведёт от дворца маркиза, рядом с которым ты окажешься, спустившись с лестницы, к порталу, откуда ты сможешь попасть на любой остров в Преисподней. Сад грешников поможет тебе скрыться от погони. Там бывают такие места, куда даже демонам не хочется соваться.

- Но как же?..

- Не подходи близко к душам, - снова перебил он, и его серьёзное лицо заставило меня ещё больше испугаться. - Иначе можешь навеки остаться вместе с ними. Теперь ты долго не увидишь меня, и я вряд ли смогу помочь тебе из тех мест, где я по воле принцев теперь вынужден буду находиться. Поэтому постарайся не попадать в подобные приключения, - сказал он, и я почувствовала, что голос его стал более тёплым. - Но помни, где бы я ни оказался, назови моё имя три раза, и я приду. Чтобы больше никогда не уходить.

И растворился в воздухе. Я осталась одна посреди пустой улицы города демонов, а позади опасно возвышался замок Четвёртого Тёмного Дома. Меня немного трясло, но мысль, что нужно срочно бежать, не давала раскиснуть. В нескольких фразах герцог расписал мне все мои дальнейшие действия, и мне оставалось либо поверить демону, спасшему меня от смерти, и спуститься в Четвёртый Сад грешников, либо придумывать план спасения самой. Я выбрала первый вариант.

Глава N51

Асмодей вернулся в комнату, где хранился ключ от Врат Междумирья, быстро осмотрел пол помещения, потом небрежно махнул ладонью, и в затхлом воздухе откуда ни возьмись поднялся вихрь. Он погасил все свечи, что наполняли своим призрачным светом здешнее скудное убранство и вылетел в проём двери, унося с собой все чужие запахи, которые только могли здесь очутиться. Затем не спеша, чёрные колдовские глаза обвели взглядом все потухшие фитили и дымящиеся лампады, и вслед за этим взглядом каждый из них загорелся. Глубоко вздохнув, Асмодей повернулся к старому черепу и спокойно стал рассматривать его, сложив руки за спиной. Буквально спустя несколько мгновений, в помещении по очереди начали появляться высшие аггелы, в отсутствии князя Тьмы правящие Землёй Проклятых. Сперва сам Самаэль - хозяин Четвёртого Дома - явился вместе со своим старым рогатым слугой, который, войдя, первым делом подобрал потерянную грязную тряпку.

- Что ты здесь делаешь? - спросил принц, внимательно вглядываясь в спокойное лицо герцога, вновь надевшего излюбленную маску скучающего бессмертного.

- Трачу время в пустом лицезрении пропадающего без толку великого артефакта, - ответил Асмодей, лениво взглянув на отца Алчности.

Принц молчал, будто не зная, что предпринять дальше. И вдруг какая-то мысль озарила его напряжённое лицо. Взглянув на своего слугу, он молча махнул ему рукой в сторону пыточных камер. Слуга снова исчез, чтобы спустя мгновение вернуться, отрицательно качая головой.

- Где она? - спросил принц. И на этот раз гнев, редко появляющийся на лице демона Алчности, исказил некрасивой гримасой его гладкое бледное лицо.

- Кто? - невинно поинтересовался Асмодей, продолжая рассматривать потёртый череп.

- Ты знаешь кто! - крикнул Самаэль и тут же в комнате одновременно появились принц Бельфегор, принцесса Ашера и принц Бегемот.

- Ты звал нас? - спросила новая принцесса, очаровательно улыбаясь жемчужными зубами.

- В чём дело? - пробасил Бельфегор, нахмуренно взглянув на своего герцога, беспечно стоявшего в середине комнаты.

- Понятия не имею, принц, - ответил герцог, невинно улыбаясь, - наверно Самаэль хочет сказать нам что-то важное, раз собирает всех в этой комнате.

- Что же именно? - звонко спросила Лилит, с грохотом битого стекла внезапно появившаяся рядом с остальными.

- Как только явится последний принц... - не успел договорить Самаэль, как в комнате появился Астарот с графиней Гистэрой, которая даже выйдя замуж за принца, никогда не сможет стать настоящей принцессой. Но это, казалось, совершенно не портило ей настроения сегодня, в день её представления остальным правителям, собравшимся в этой комнате. Она явилась в пышном красном платье и с золотистыми волосами, заплетёнными в толстую косу, спадающую на высокую белую грудь.

- А это кто? - воскликнула Лилит, озвучив вопрос, написанный в четырёх удивлённых парах глаз.

Астарот, вечно бледный и нахмуренный, оглядел всех присутствующих с плохо скрываемой неприязнью и ответил:

- Моя жена, принцесса Гистэра, - и протянул руку в сторону улыбающейся розовощёкой демоницы.

- Вот так новости! - воскликнул Асмодей со своей стороны, театрально улыбаясь, - а где же свадебка, гуляния? Бегемот, я бы на твоём месте оскорбился!

Принц Чревоугодия, пошевелив своими тремя подбородками, перевёл круглые глаза с Асмодея на Астарота. И, казалось, что в них вот-вот и правда проскользнёт обида.

- Я поздравляю принца Уныния и его прекрасную жену с таким событием, однако собрались мы здесь не для этого, - перебил все дальнейшие расспросы Самаэль, и глаза присутствующих тут же обратились на него. - Я думаю больше нет смысла искать решение вопроса, действительно ли в Преисподней появился человек. Потому что это правда.

Несколько возгласов изумления раздались одновременно, а Самаэль тем временем продолжил:

- И я поймал её.

- Так человек у тебя? - воскликнула Лилит, подавшись вперёд.

- Уже нет. Потому что герцог Асмодей её выкрал. Мой слуга видел его...

- Ах, какая клевета! - шумно и чрезвычайно натурально возмутился Асмодей, сложив возмущенно руки на груди. - Как какая-нибудь проблема - виноват обязательно я. Старая история, - махнул рукой он и демонстративно отвернулся, - потому что демон лишь на половину.

- С чего ты это взял? - нахмурилась Лилит, взглянув на Самаэля.

- Девчонка была в одной из моих камер...

- Раз узнаются такие подробности, уточни, пожалуйста, для всех нас, что она вообще там делала? И почему никто из принцев об этом не знал? - вдруг перебил герцог, и ответчиком внезапно оказался хмурившийся всё сильнее Самаэль.

- Я собирался...

- Ну конечно собирался! - воскликнула возмущённая Лилит, и копна её огненных волос растрепалась позади, словно грива льва. - Скрывал от нас человека, а теперь хочешь свалить всю вину на моего сына?!

- Но мой слуга их видел...

- И мы должны верить плешивому Серому, даже не дотягивающему до барона? - возмутился Бельфегор.

Тишина наполнила помещение ядовитым запахом гнева.

- Я думаю, мы должны послушать принца Алчности, - медленно сказала Ашера с легкой улыбкой, разглаживая полы своего нового зелёного платья. - Хуже от этого точно не станет.

Самаэль благодарно поклонился, начав рассказ:

- Мои слуги поймали девушку в Третьем Доме, после чего я немедленно заключил её в одну из камер замка. Но спустя некоторое время в моих покоях появляется вот этот демон, который говорит, что в комнате с ключом Третий из Великих герцогов и человек. Сейчас вы все здесь. Камера, в которую я поместил человека, пуста. А перед вами стоит Асмодей точно там же, где он стоял с ней.

- Или, - ответил Асмодей на эту тираду, - ты поймал человека, но она смогла сбежать. А ты, обнаружив меня здесь, испугался, что я видел её и расскажу остальным, как ты её скрывал.

- Я в любой момент могу доказать свою правоту просто прочитав твою память, - прошипел Самаэль.

- Не можешь, - отрезал принц Бельфегор, - он, как ты уже сказал, один из Великих герцогов, а потому неприкосновенен.

- Но вы можете прочитать память моего слуги в конце концов! - воскликнул теряющий терпение принц Алчности, показывая рукой на лысого беса рядом.

- Он может быть зачарован тобой, и его память не может быть доказательством, - бросила презрительно Лилит.

- Я думаю, все эти меры ни к чему, господа, - внезапно сказала Ашера, мелодично растягивая слова и улыбаясь. Асмодей посмотрел на неё, и в этом взгляде первый раз за весь разговор проскочила тень беспокойства. Новая жена Бельфегора подошла к герцогу, изящно покачивая бедрами. Не сводя больших блестящих глаз цвета асфальта с Асмодея, она разъединила его сцепленные на груди руки и перевернула ладонями вверх.

- Вот и ответ, многоуважаемые принцы, - сказала она с широкой улыбкой, демонстрируя всем присутствующим на серебристой рубашке герцога алые капли человеческой крови.

Советом принцев, в котором на этот раз пятое место занял маркиз Агриэль, Асмодей был приговорён к вынужденному заточению в собственном дворце. И это было довольно скромным наказанием, учитывая ожидания полудемона. Однако, хоть это и были "временные меры", как язвительно бросила ему напоследок собственная мамаша, удостоверившись, что сын её обманывал, Асмодея они вполне устраивали. И всё было бы совсем замечательно, если бы к нему, словно к провинившемуся демонёнку, не приставили охрану. Принц Самаэль уведомил узника, что за каждым его шагом будет вестись пристальное наблюдение отныне и до того момента, пока человеческая девушка не будет поймана.

- И кто же, интересно, это будет делать? - возмутилась Лилит, - может я на дверях встану?

- У тебя что, закончились все слуги, принцесса? - поинтересовался принц Бегемот, улыбнувшись. Он наколдовал себе кресло и теперь, усаживаясь в него, оторвал вывалившимся из кафтана животом несколько блестящих пуговиц. - Ну, хочешь, я одолжу тебе своих?

Асмодей усмехнулся, прикрывая рот ладонью.

"Такими темпами они никогда ни к чему не придут, и я, может быть, ещё и на свободе останусь" - думал он, но не тут-то было.

- Кто из твоих слуг сможет удержать правящего герцога, Бегемот? - спросил Самаэль, и в повисшей тишине стало ясно, что план запереть Асмодея в его дворце проваливается.

Но, ко всеобщему изумлению, на сцену вышел вечно недовольный и безынициативный принц Уныния, который последнее время, вёл себя весьма странно. Он предложил в качестве надзирателя самое ужасное существо, которое только мог вообразить для этих целей заточённый герцог.

- Разрешите предложить вам, господа, моего помощника, - сказал Астарот, неловко поправляя наглухо застёгнутый ворот грязно синей рубашки. - Его имя Вулкан.

Бросив на пол золотистую статуэтку, переливающуюся жёлтыми искрами, он глухо проговорил:

- Встань.

И под удивлённые взгляды принцев и принцесс, огненный человек вырос перед ними, заглушая своими лавовыми всполохами свет волшебных восковых свечей.

- Голем?! - воскликнула Лилит, подходя ближе и протягивая руку к горящему существу. - Где ты его взял? - только и успела сказать принцесса Гнева, как, вскрикнув, отдёрнула руку назад. - Он обжёг меня! - тут же возмутилась она.

- Он создан древней магией, которая способна уничтожить даже Первых Падших?.. - то ли спросил, то ли констатировал факт Самаэль, не сводя расширившихся глаз с голема.

- Ну, может колдовство это и древнее, но, чтобы уничтожить Высшего аггела, этого мало, - сказал, махнув рукой Бельфегор и постучав по бедру, на котором висел внушительный молот из белого металла, - надо ещё и силу иметь.

- В нём сила шести миллионов демонов, - вставил Астарот, и, казалось, на его лице вот-вот заиграет улыбка. После недолгого молчания Бельфегор фыркнул.

- Это прекрасно, принц, - сказал, уже взявший себя в руки Самаэль, - знание таких деталей поможет герцогу воздерживаться от лишних движений. Хотя, конечно, не стоит думать, что ему что-либо угрожает. Голем будет лишь сдерживать тебя, Асмодей, - направил он свою речь уже к самому узнику.

И вот спустя время демон Страсти сидел в одиночестве у себя в покоях, откинувшись назад на большом кожаном диване, и смотрел на голую стену. На всей её поверхности масляными красками был нарисован закат янтарного солнца, погружающегося в изумрудно-синие переливы тихоокеанской глади. Мазки были положены столь искусно, что, если приглядеться, казалось, будто океан дышит, пуская мелкую рябь по кристально чистой воде. Рядом лежала шоколадная скрипка, которой было уже очень много веков, и тонкий смычок. Герцог смотрел вдаль, словно не картина перед ним была, а настоящие просторы бескрайнего горизонта, и, нахмурившись, думал. Серебристая рубашка с кровавыми пятнами так и осталась на нём и он периодически неосознанно дотрагивался до испачканных рукавов.

И вот, закрыв глаза, Асмодей взял в руки музыкальный инструмент и заиграл. Скрипка плакала в его руках, напевая тонкую грустную мелодию, красивую, как песнь цветов, и печальную, как одиночество смерти.

Герцог думал о том, что он не может покинуть свою камеру и помочь Алисе спрятаться. Ведь погоня уже идёт по пятам. А если он телепортируется, голем последует за ним, и девушка будет найдена. Но должен быть способ помочь ей, иначе не пройдёт и нескольких часов, как она вновь окажется в той же камере, что и прежде.

Асмодей играл долго, не открывая глаз, пока, наконец, скрипка не затихла, опустившись на гладкую кожу дивана, а чёрные глаза герцога не открылись. Он невзначай повернул голову налево, обнаружив, что пламенное существо всё также стоит в дверях его комнаты, как и до этого. Тогда он поднял руки вверх и невозмутимо снял заколку в виде скорпиона с кровавым брюшком, распустив тугой хвост. Тёмные и ровные, словно ночная водная гладь, волосы рассыпались по широким плечам. Герцог устало опустил голову на спинку дивана, а заколку невзначай бросил рядом. Голем продолжал неподвижно стоять, шипя и потрескивая текущими у него внутри потоками магмы. И он явно не заметил, как Асмодей повернул голову к скорпиону, и тихо, одними губами прошептал:

- Найди её и покажи.

В тот же миг белое золото, из которого была сделана заколка, еле заметно задышало, зашевелились все маленькие ножки насекомого, задвигался острый хвост, и быстрыми тихими шажками, блестящий скорпион, будто поглощающий вокруг себя свет, убежал по дивану в открытое каменное окно. А со стороны двери внезапно раздался тихий голос, заставивший вздрогнуть полудемона. Голос, больше похожий на треск разгорающегося костра:

- Сыграй ещё, пожалуйста...

Сказать, что Асмодей сильно удивился - всё равно, что ничего не сказать. Он взял скрипку, и, не подавая виду, начал вновь наигрывать тихую заунывную мелодию. Когда композиция закончилась, герцог повернул голову и спросил:

- Тебе нравится музыка?

- Да... - послышался хруст горящих поленьев.

- Мне сказали, твоё имя Вулкан...

- Да...

- Как ты создан? - после небольшой паузы осмелился спросить Асмодей. И на этот раз паузу выдержал голем. Очевидно, он размышлял. Но герцог никак не мог поверить, что у этого существа может быть полноценный разум. Поэтому он, прищурившись, разглядывал его, но видел лишь жидкий огонь и расплавленные камни.

- Я не знаю... - наконец раздался ответ, которого Асмодей совсем не ожидал.

- Что значит, ты не знаешь?

- Я не помню... - слышался огненный шёпот.

Это было в высшей степени странно. Если он и впрямь был создан из шести миллионов демонов, то из осколков их душ и должен был состоять разум этого существа. А значит, он должен помнить всё. Помнить заклинания, обладать всей силой, иметь совокупное мышление.

- Кем ты создан? - Асмодей совершенно не верил, что голем - дело рук принца Уныния. Что-то с появлением этого существа было не так. Да и свадьба самого принца на простой графине...

- Запрещено...

- Ну, хоть где?

- Запрещено...

- Ну, назови мне хотя бы цифру! Назови номер Дома, в котором ты появился, а я ещё раз сыграю тебе, - просил полудемон, проведя разок смычком по струнам.

- Пять...

"Вот значит как. В Доме Гнева было создано это чудо"

Герцог взял инструмент и стал наигрывать ещё одну тоскливую мелодию, как и обещал. С другой стороны, он очень надеялся, что таким образом сможет выспросить у своего охранника что-нибудь ещё.

- А что ещё ты помнишь? - спросил он, доиграв короткую мелодию.

Снова долгое молчание. Герцог уже думал, что голем совсем решил не отвечать, как раздались слова:

- Я помню боль...

- А сейчас ты можешь чувствовать боль?

- Нет...

- Я могу тебя убить? - резко спросил герцог, почувствовав вдруг навалившуюся скуку.

- Нет... - прошелестел тихий ответ.

Асмодей вновь взял скрипку и заиграл. Заточение обещало быть долгим.

Глава N52

Широкая винтовая лестница, соединяющая дворец принца Самаэля с дворцом маркиза, была очень длинной. Каждая ступенька, которую я пробегала, стараясь не терять драгоценного времени, отзывалась болью в спине. Иногда мне хотелось, чтобы по пути оказалось зеркало побольше, чтобы я могла посмотреть, насколько велики раны. А иногда, когда одна нога в очередной раз зацеплялась за другую, а я падала на тёплый гладкий камень, почувствовав, как боль и жар накатывают одновременно, мне приходила мысль о том, что там может быть всё настолько плохо, что и смотреть на это не за чем.

Я бежала по ступеням уже довольно долго, а лестница всё не заканчивалась. У меня устали ноги, сбилось дыхание, и уже приходило в голову съехать вниз на перилах, но, когда я взглянула вниз, уже закидывая на них ногу, осознание сумасшедшей высоты заставило меня передумать. Я обернулась назад, оценивая пройденное расстояние - слава Богу, большую часть я уже прошла. На светлом камне оставались маленькие капли крови, падающие с отяжелевшего намокшего плаща, в который обернул мою спину Асмодей.

Наконец, ступени закончились, и передо мной развернулись Четвёртые Сады грешников. С правой стороны возвышался замок из чёрного камня с синими прожилками, блестящими и переливающимися в свете огромного жёлтого озера, текущего перед вратами. А вокруг толпились тысячи кричащих людей, расталкивающих друг друга, чтобы окунуться в эти горящие воды. Это было крайне отвратительное зрелище, потому что, стоило им войти в него, как дымящееся мясо отваливалось с их костей, и обгорающие трупы погружались в яркую гладь. Было совершенно не ясно, какая магия может заставить делать такое. Но, проходя мимо, я всё поняла и без объяснений: это было не лавовое озеро, а жидкое золото.

Довольно широкая тропа огибала замок с золотыми водами, по которой можно было идти дальше. Но с левой стороны шла ещё одна тропа, которая, судя по всему, должна была привести меня к порталу. По обе стороны от неё начинался густой лес, тёмные, полусухие деревья в котором стояли так плотно, что внутри была непроглядная тьма. Эта тропа показалась мне более удобной для скрытого перемещения, и я, немедля, нырнула вглубь чащи.

Уже через несколько шагов, меня словно накрыло пологом безлунной ночи. Вокруг была полнейшая тишина, и лишь изредка то тут, то там, доносились поскрипывания старых деревьев. Чем глубже я заходила в лес, тем холоднее становилось. Уже очень скоро меня стала бить мелкая дрожь, и мокрый плащ, охладев, ещё сильнее морозил, прилипая к телу. Но так как кроме него на мне было лишь разорванное платье, я решила не лишать себя последнего целого элемента одежды.

Пейзаж с обеих сторон тропы был сер и недружелюбен, однако я понимала, что, если буду идти строго по дороге вперёд, меня очень быстро найдут. Значит, несмотря на то, что чаща этого леса казалась весьма недружелюбной, надо было сворачивать с тропы. И я свернула.

Тьма становилась всё гуще, хотя, казалось, что дальше уже некуда. Скоро я стала понимать, что плохо ориентируюсь в пространстве даже с волшебным зрением. И стало ещё хуже, когда с высоты чёрных макушек сухих деревьев начал падать снег. Где-то минут тридцать я шла строго поперёк тропы, после чего повернула и пошла вдоль. По моим расчетам это должно было позволить мне в любой момент вернуться к дороге на портал.

Снег усиливался, пока, наконец, не вырос в метель, странным образом гуляющую между деревьями. Плащ Асмодея уже прилип намертво, и я с ужасом думала, как буду его отрывать. Было ужасно холодно, голые ступни погружались в свежий мягкий снег и уже не чувствовали ничего. Я ужасно устала и села, прислонившись боком к одному из серых кривых деревьев. Идти было невозможно, и мне казалось, что я скоро замёрзну и умру. Как ни странно, холод был не столь силён, как я могла бы ожидать, окажись я полуголой на Земле в заснеженном лесу. Снежинки всё ещё таяли на моих голых руках, словно внутри меня что-то не переставая грело.

Постепенно страх погони поулягся, и меня уже начали посещать мысли о том, чтобы вернуться на дорогу. Но в эти мгновения стоило лишь вспомнить каменные камеры Самаэля и шевелящиеся щупальца синегубого демона, как внезапно вокруг становилось не так уж и плохо.

Спрятавшись за большим стволом от ветра, я внезапно вспомнила слова принца Алчности:

"Из герцога Третьего Дома вышел весьма плохой демон..."

Они звучали у меня внутри словно колокол, заставляя сжиматься сердце, и, подобно червям, разъедающим дерево, разрушали моё мировосприятие. Я всё ещё старалась осознавать, где я нахожусь, и кто находится здесь рядом со мной. Но грани начинали стираться.

- Может и вправду осталось в нём что-то человеческое?.. - думала я вслух. - Ведь он не сделал мне ничего плохого. Он мне даже помог...

Я водила сухой палочкой по снегу, рисуя невнятные картинки и вспоминая, как он вынес меня на руках из камеры замка. Я снова видела, как он заставил меня расплавить камень стены. И как у меня получилось. Я закрыла глаза, представив стук сердца в тот момент, пульсацию крови в висках, как меня наполняло чувство нерастраченного гнева. И как внезапно обжег мой рот острый вкус пламени, и стал мягким тёмный гранит.

Если во мне появилось что-то тёмное, так пусть хоть послужит на пользу. Открыв глаза, я старалась не выпускать появившееся внутри чувство. Не потерять его. Это было, словно я добровольно разжигаю в себе злость, гнев и страсть одновременно. Это было приятно. И эти ощущения дали мне власть над огнём.

Вокруг моей палочки начал таять снег, постепенно превращаясь в мокрую лужу. Но и она очень быстро высохла. Мёртвая трава под снегом загорелась, и я почувствовала долгожданное тепло. Обрадованная своим успехом, я накидала туда веток, собранных вокруг, и соорудила небольшой костёр, который обогрел и высушил меня. Теперь уже можно было и плащ со спины отодрать. Это было больно, но необходимо. Я просушила раны, с которых больше не шла кровь, и теперь, расслабившись, наслаждалась моментом спокойствия. Хоть несколько минут можно было никуда не бежать.

Так я просидела ещё некоторое время, давая отдых уставшим членам, пока при свете костра мой взгляд не упал на дерево, росшее напротив меня. Снизу это был обычный ствол с полу отвалившейся старой корой. Но стоило взглянуть выше, он начинал расширяться, образуя бедра, затем сужаться, будто талия, а затем на стволе выступали тёмные бугры грудей. Ещё выше на меня смотрело перекошенное человеческое лицо. И таких стволов здесь были сотни тысяч. Или больше.

Я тут же отодвинулась от своего дерева, к которому уже так долго прижималась, и обнаружила там мужской торс. Все стволы были неподвижны, как и полагается растениям, но больше они не внушали доверия. С другой стороны, на всех этих лицах висела немая маска страдания. Деревья были мертвы. И людям в них совершенно очевидно, было холодно и одиноко. Тёмные деревянные глаза смотрели с тоской, но рты их не открывались, и ветки не тянулись ко мне. Это радовало.

Я сразу же потушила костёр, решив, что здесь больше делать нечего. Не так уж и много времени у меня было. Погоня вряд ли будет отдыхать. Я пошла вперёд, стараясь поддерживаться выбранного направления, параллельного основной дороге. По крайней мере, я на это надеялась.

Теперь мне казалось, что за каждым моим шагом следят сотни глаз. Это было не очень приятно, хотя с другой стороны, я была совершенно спокойна, потому что деревья были немы и неподвижны. Здесь не было тропы, и мне приходилось идти наугад, огибая тот или иной ствол, пытаясь не сбиться с курса. Холодный колкий ветер всё так же бил в лицо, но теперь, после того, как я хорошенько отогрелась, мне было легче. Следы за мной очень быстро заметал снег, поэтому я могла надеяться, что хотя бы по ним меня не вычислят.

Я была в пути уже много часов, но ничто вокруг не менялось. Мне пришло в голову повернуть ближе к дороге, чтобы узнать, насколько верно я двигаюсь. Но сколько бы я не пыталась теперь её найти, это было невозможно. Тогда я поняла, что окончательно сбилась с тропы. В такие моменты, когда не видишь ни одного варианта к спасению, хочется просто сесть прям там, где стоишь, и предаться слезливому отчаянию. Собственно, так я и поступила.

Мгновенно силы покинули меня, и я прислонилась к ещё одному сухому дереву, смотрящему на меня грустными старческими глазами. Укрывшись застывшим плащом Асмодея, я незаметно для себя уснула.