Там, где живёт огонь

- Что это такое? - спросила она, с изумлением у стоявшей рядом маленькой демоницы. Та легонько улыбалась, обнажив свои тонкие страшные клыки.

- Это действие напитка Живой Тьмы, - довольно ответила она. - Ты стала похожа на Нас, - на слове "нас" она блаженно понизила голос, сделав его мягче шёлка. - Человеческие черты размылись, придав тебе настоящую красоту. Такой, и даже еще лучше, ты могла бы быть, если бы была демоном.

Алиса подняла руку вверх, чтобы откинуть назад густую волнистую прядь блестящих металлом волос, и легонько вскрикнула. Ногтина пальцах удлинились и заострились, потемнев.

- Но я не хочу быть демоном, - воскликнула девушка, повернувшись к Самигине, на что та фыркнула и отвернулась, махнув своей старой серой хламидой.

- Ты и не станешь. Тьма лишь на время в тебе. Пройдёт время, и всё станет так же, как и было. Твои руки и ноги станут слабыми, сердце - трусливым, а тело - уродливым. Кроме того, сейчас Мать Тьма защищает тебя, и любая рана заживёт в два счёта. Через три дня обычный перелом сможет убить тебя...

- Ну, это ты преувеличиваешь! - внезапно перебила её Алиса. - С тех пор, как я сюда попала, на мне ни один порез не задерживается. На плече даже кости срослись. Хотя я помню их отвратительный хруст.

Алиса пошевелила плечом, всего пару дней назад сломанное зубами гаргульи. А уродливая собеседница исподлобья рассматривала её. Подойдя поближе к человеку, старая демоница быстро вдыхала воздух, шевеля своим коротким обрубленным носом.

- Эй-эй, что это ты делаешь? - отпрыгнула от неё Алиса.

- Ничего не чувствую. Всё Живая Тьма перебивает.

- А что ты должна чувствовать? - сморщилась девушка, и вдруг радостно переспросила: - Я больше не пахну человеком?

- Не пахнешь. По крайней мере я не чувствую, а это уже очень хорошо! - она отошла к ближайшему и единственному в этой маленькой комнате шкафу, открыв потрёпанные черно - белые дверцы. Внутри оказалось видимо-невидимо платьев, костюмов и разнообразной одежды. Количество вещей заставляло задуматься о том, как это всё оттуда не вываливается.

- Сегодня ты пойдёшь на бал, который даёт принц Бегемот в честь 151 свадьбы принца Бельфегора.

- Куда я пойду? - ужаснулась девушка.

- На бал! Ты глуховата что ли? Церемония Тёмной свадьбы пройдёт во дворце нашего любимого принца Червоугодия. И чтобы достойно выглядеть там, тебе понадобится платье...

- На свадьбу? К принцам?!!

Самигина подняла голову и прищурила глаза.

- Еще раз переспросишь, я тебя укушу, честное слово. Ну что тебе не понятно? Ты разве не этого добивалась? Увидеть принцев, маркизов? Они будут там все. Вся элита подземного царства.

Алиса сделала шаг назад и плюхнулась на красивый диван, со слегка обшарпанной красноватой обивкой.

Конечно, именно этого она и добивалась. Нужно было узнать, куда демоны унесли души товарищей, и почему на Земле "конец Света". Конечно, затея эта - бред душевнобольного. Сейчас это казалось яснее, чем когда либо. Но что ещё остаётся?

Нужно было двигаться вперёд. Увидеть принцев и маркизов, парочку герцогов. Может удастся подслушать, как вернуться домой. Но, судя по всему, Алиса слегка не ожидала, что всё это наступит так скоро.

Её глаза горели, выдавая лихорадочно мечущиеся в голове мысли. Щеки пылали, но страх не мог пробиться через броню Тьмы, которая уверенно лилась по её венам, наполняя собой мышцы, сердце и мозг.

- Хорошо, - наконец сказала Алиса, и на лице вновь заиграла дикая демоническая улыбка.

- Конечно хорошо, не зря же я тебя столько терплю! - махнула когтистой лапой Самигина и вытащила из шкафа небольшой кусок ткани. Казалось, скомканный он мог уместиться в ладони, столь тонким и лёгким был материал. При ближайшем рассмотрении клочок ткани оказался коротким платьем, связанным в мелкую сложную сеточку. Оно было абсолютно чёрным, а в уголках между петельками блестели розовые ограненные камушки.

- Одевай, - бросила демоница платье на голые Алисины колени, - На балу тебе нужно будет не выделяться. Этот наряд поможет. Он принадлежит моей хозяйке, виконтессе Морну. Она тоже будет там, однако вряд ли вам доведётся встретиться, да еще так, чтоб она распознала на тебе свою одежду. По этому не беспокойся.

- Я и не планировала беспокоиться, - довольно сказала Алиса, надевая наряд и ласково разглаживая его изгибам своего тела. Оно оказалось очень красивым. Материал был странным на ощупь: плотным и гибким, немного липким, но приятным. Оказавшись на теле, платье тут же повторило его форму, будто превратившись во вторую кожу.Его размеров еле-еле хватало на то, чтоб прикрыть грудь, которая всё равно просвечивала сквозь мелкую вязь. Длина же не превышала округлостей попы.

- Потрясающе! - воскликнула девушка, довольно вертясь перед зеркалом.Блеск сотен мельчайших камней не давали отвести взгляда.

- Я знаю, лучшие мастера создали его из паутины каменных пауков. На тебе платье из чёрных бриллиантов и аметистов. Не вздумай испортить, слышишь! Ты должна будешь вернуть мне его в том же виде. Поняла?

- Да расслабься! - весело махнула рукой Алиса, будто и не слыша грозного голоса своей хмурой собеседницы.

Самигина фыркнула и вновь полезла в шкаф. Через секунду она достала из него тонких ремешков блестящие туфли на каблуке-шпильке, усыпанные теми же розоватыми камнями, что и на платье. Потом она раздобыла откуда-то из глубины расческу и черную баночку с кисточкой.

- Надевай туфли, я приведу твои волосы в порядок.

- А зачем банка с кистью? - спросила Алиса и с готовностью села на диван, повернувшись к демонице спиной, готовая к тому, чтобы её причесали. Её тело было расслабленно, и становилось совершенно ясно, что время, когда она испытывала чувство беспокойства, связанное со своей демонической провожатой, прошло. Живая Тьма постепенно заставляла её чувствовать себя частью этого мира, а не того, который она оставила.

- Я нарисую тебе татуировку принадлежности к Дому Чревоугодия. Это сейчас очень модно на балах, - сказала Самигина, прикоснувшись большой расческой с мягкой натуральной щетиной к её теперь таким густым волосам.

- Татуировка? Великолепно! - сказала она, улыбнувшись и откинув голову назад, позволяя Самигине причёсывать и красить себя.

- Когда я закончу, для всех, и в первую очередь для тебя самой, ты превратишься в графиню Второго Тёмного Дома, нашего Дома.

- В графиню? Это шестой уровень? А следующая ступень - уже маркиза? - подняв брови спросила Алиса.

- Да, - поджав губы, ответила демоница. - Но маркизой тебе не быть. Слишком жирно. Я бы сделала тебя баронессой, если бы могла, лишь бы ты так мерзко не улыбалась. Но у тебя нет ни хвоста, ни рогов, ни клыков, ни крыльев. Ничего, что намекало бы на твою животную природу. А значит, ты не можешь иметь уровень ниже шестого.

- Какая удача! - захохотала Алиса, - будешь звать меня "миледи"?

- Даже не рассчитывай! Кроме того, тебе придётся оставить здесь все свои вещи. Мешок и секиру.

- И не подумаю! - девушка резко вскочила на ноги. - Я не оставлю тебе их. Даже не мечтай!

- Ты не сможешь пойти с ними. Ты будешь выделяться, - как можно спокойнее ответила Самигина.

- Это невозможно в любом случае. Мне наплевать. Я не оставлю их с тобой!

- Мне льстит твоё недоверие, девочка. Однако, я даже обсуждать это не буду.

Самигина встала с дивана и отошла к двери комнаты, не обращая внимания на то, что Алиса злилась и продолжала что-то бурчать. Она чувствовала, что девушка вот-вот выкинет нечто нехорошее, под влиянием эмоций или чего-то ещё.

Выйдя молча из комнаты, Самигина оставила Алису одну. Время до своего возвращения она оставила ровно столько, чтобы девушка успокоилась, но чтобы ей не успело прийти в голову пойти поискать демоницу.

Вернулась Самигина очень скоро и не одна. На руках она держала маленькое существо, совершенно уродливой наружности. Оно было не больше толстой трехлитровой банки, морщинистое, волосатое и совершенно голое. На кривых ногах были копыта, покрытые коричневой шерстью, толстое пузо сияло синеватой белизной, руки были тонкие и узловатые, а меж пальцами росли перепонки. Когти на пальцах были маленькими и острыми, а плоская морда с приплюснутым носом и иглами-зубами отдалённо напоминала морду самой Самигины.

- Возьми его, - сказала демоница, впихивая в руки Алисы маленького уродца, - он будет с тобой на балу.

- Не поняла? - переспросила девушка, морщась и отстраняясь от неожиданного приобретения, стараясь вновь переложить его на руки демоницы, - Что это вообще?

- Это - мой сын. Ему повезло родиться бароном, в отличии от меня, и потому он имеет право присутствовать на церемонии Тёмной Свадьбы. Он должен это увидеть, но ещё слишком мал, чтобы пойти туда самому, - сказала Самигина и опустила странно потеплевшие глаза на пол.

- Я не потащу это, то есть его, с собой! - выпалила Алиса и оттолкнула детёныша обратно матери. Лицо демоницы внезапно побагровело и толстые вены вздулись на плоском лбу.

- Ты возьмёшь моего сына с собой, или никуда не пойдёшь! - рявкнула она, и вновь с силой впихнула маленькое чудовище в руки девушке. - Кроме того, это будет тебе гарантией, что я верну твои вещи.

Алисе не оставалось ничего другого, как подчиниться, хотя это и оказалось довольно сложно. Всё внутри клокотало яростью.

- Как его зовут? - сквозь зубы спросила девушка.

- Я назвала его Крисолсай Куревиорбас, - гордо ответила демоница, - в честь того, что он родился бароном!

- И я должна его так называть?!

Самигина бросила презрительный взгляд на глупую человеческую самку и ответила:

- Можешь звать его просто Крис.

Алиса с отвращением поглядела на Криса. Маленькими кривыми ручонками детёныш демоницы обхватил её за шею и уселся на согнутой руке. Он был горячий и влажный. Девушка вновь повернулась к зеркалу. Оттуда на неё смотрела красивая женщина, в наряде, сияющем как ночная звезда, и уродливым существом рядом с левой грудью. На щеке от лба к шее спускалась чёрная татуировка в виде змеи, исполненная кудрявыми завитушками. Демонёнок из отражения тоже смотрел на неё, и в его маленьких глазах, таких же глубоко посаженных и глупых, как у матери, читалось что-то недружелюбное.

- Кровь, - тихим писклявым голосом сказал он, прижимаясь сильнее к груди, на которой лежал, и жадно вдыхая воздух маленьким, будто обрубленным носом.

- Сынок, что я тебе говорила! Не трогать графиню! - быстро подбежав, засуетилась рядом мамаша.

- Мама, кровь! - повторил он, протягивая к ней свою перепончатую лапу с тонкими коготками. Самигина схватилась за неё и положила к себе в рот, любовно облизывая. А достав, улыбнулась, и проговорила:

- Правильно милый, кровь.

- Что это значит? - спросила Алиса, с отвращением наблюдая за этой трогательной сценой.

- Это означает, что вампира не обманешь. Мой сын чувствует, что ты человек. Но, к счастью, такой хороший нюх встречается только у детей. Другие не должны тебя опознать, если твоя кровь не прольётся.

- Вампир?!!

- Да, вампир. Вампир, как и я, и как моя хозяйка.

- Я должна всё это время носить около своей шеи вампира?!!

- Он не укусит тебя. Я его покормила. Да, мой сладкий малыш? - спросила Самигина у своего ребёнка, скривив отвратительную улыбку, которая должна была быть ласковой. - Отныне ты для всех тоже вампир, - обратилась она теперь к девушке, - Придётся играть эту роль. Это будет правдоподобнее всего.

Чем дальше, тем меньше нравилась Алисе эта затея.

- Значит секира на балу - странно, а детёныш на груди - нет? - возмутилась она, без особой надежды на успех.

- Именно так. Пора идти. Следуй за мной.

Алиса вздохнула и последовала за исчезающей в дверях демоницей. Из пыльного зеркала её провожала жадная параудаляющихсяглаз маленького вампира и очень красивая девушка. Однако, была ли эта та самая девушка, что несколько дней назад вышла из дома в жару июльского дня?

Добраться до зала, где должен был проходить праздник, оказалось очень просто. Нужно было попасть во дворец принца Бегемота, который располагался аккурат над дворцом маркиза. Два замка были соединены огромным массивом гор, и крыши самых высоких башен одного дворца упирались прямо в основание другого.

Самигина вела Алису широкими коридорами, украшенными статуями голых мужчин и женщин весьма солидных форм. Повсюду висели огромные картины и красочные гобелены. Со всех сторон коридор освещался призрачным желтоватым светом, что сиял изторчащих прямо из стен чугунных рук. Изображения в основном имели одну единственную тематику: пляски сатиров и нимф, вино, льющееся рекой, виноград и изобилие.

- В Доме Чревоугодия любят живопись? - спросила Алиса, засмотревшись на одну из картин.

- Только ту, где изображён наш принц, - ответила Самигина и более не вдавалась в подробности.

Очень скоро они достигли залы, блестящий пол которой был разрисован концентрическими кругами изумрудных оттенков. Демоница не стала входить внутрь, лишь подтолкнув вперёд девушку.

- Иди в самый центр. Когда потребуется вернуться из Дома принца, сделаешь то же самое. И не забудь, что у тебя на руках мой сын. Он должен увидеть свадьбу! - крикнула она, махнула рукой и исчезла.

Алиса медленно пошла к центру залы, где начинался красивый рисунок на полу. Ей было немного не по себе, но вокруг было совершенно пусто, и это ободряло. Отродие Самигины сидело крепко у неё на левой руке, прижавшись к груди, почти не подавая признаков жизни. Разве что его горячая кожа, что касалась её тела, заставляла иногда с отвращением вздрогнуть.

Как только она дошла до центра, вмиг всё вокруг переменилось. Тут же словно ураган обрушились на неё мириады голосов и музыка, льющаяся словно откуда-то сверху. Сотни бесов всех мастей крутились, плясали, пили и веселились в огромном зале, усыпанном золотом.

- Тысяча чертей! - охнула она, неловко оступившись.

- Точно так, миледи, а то и больше! - тут же услышала она над своим ухом мурлыкающий голос. Повернувшись, Алиса обнаружила кружащегося с двумя бокалами золотого вина улыбающегося мужчину. Его глаза были круглыми и оранжевыми, а из-под верхней губы торчали два небольших клыка. Поправив узкий камзол, он слегка поклонился и продолжил свою дорогу. Почти полное отсутствие света совершенно не мешало гостям развлекаться. Сводчатые потолки и винтажные фрески на нём, расписная позолота на стенах, стульях и огромном столе, тянущемся от одного конца зала до другого, тысячи блюд с яствами, и невероятные платья и костюмы гостей сводили с ума. Каждый из присутствующих старался перещеголять другого нарядами и украшениями, и не было здесь ни одного демона, который мог бы ужаснуть своей наружностью. Все были прилизаны, причёсаны и оставляли весьма приличное впечатление. Вот мимо проплыла очаровательная демоница, чей наряд практически не скрывал её женских округлостей. У неё былаперсиковая кожа, длинный хвост и аккуратные шипы по всему периметру позвоночника. На левом бедре её красовалась черная татуировка в виде ползущего скорпиона. Из пышного облака рыжих волос торчали посеребрённые рога-завитушки, а в большие кожистые крылья сверху были вставлены два кольца с красными камнями. А рядом с ней стоял низенький мужчина, чья сияющая бледность оттенялась чёрным фраком и цилиндром с тростью в виде летучей мыши. Казалось, он пытался соблазнить свою спутницу, но безуспешно. Демоница зевала, попивая шампанское из хрустального бокала.

На краю стола, что был ближе всего, сидела компания довольно крупных демонов в кожаных безрукавках с медным тиснением. Их толстые пальцы были усыпаны разноцветными перстнями, а на лице вместо носа был свиной пятак. Они пили пиво и шумно хохотали.

Еще сбоку стояли две дамы с мягкими веерами из перьев, и о чем-то тихо беседовали, прикрывая лица. На них были длинные в пол пышные итальянские платья средних веков, сильно облегающие талию и поднимающие грудь. Нити сияющих камней украшали их тонкие белые шеи, на которых был нарисован чёрный паук. Когда одна из дам внезапно засмеялась, откинувшись назад, Алиса увидела большие лошадиные зубы и раздвоенный язык.

Девушка благоразумно старалась не привлекать внимание, но и ничего не упускать из виду. Судя по всему, все эти гости лишь недавно появились здесь, и основное празднование еще не началось. Все кушанья на столе были еще целы, гости только пили. В самом конце зала, где стол кончался, крохотные ступеньки образовывали возвышение с растущим прямо из пола маленьким круглым столом на одной ножке. На нём одиноко стояли два бокала.

В это же время, Алиса не могла видеть, как у больших врат дворца Чревоугодия по очереди появились четыре кареты. Первой была мрачная готическая колесница с впряженной в неё тройкойсияющих белизной жеребцов. Их длинная грива развивалась, будто зимняя вьюга, а из-под копыт сыпались искры. Внутри ехал мрачный, как сама Тьма, господин. Астарот прибыл на бал первым из принцев.

Второй была карета Самаэля из Дома Алчности. Она целиком была сделана из золота, и везли её шесть иссиня чёрных коней.

Третьей прилетела карета Дома Гнева, в которой когда-то разъезжал принц Аваддон, а теперь сидела его жена, мать всех демонов, Лилит. Каркас кареты был сделан из полых костей, покрытых сверху красными, как кровь шелками. За блестящую платиновую ручку - единственное, что было в ней металлического, её несла гаргулья - символ Дома Аваддона. Длинные черные волосы мускулистой крылатой полуженщины развивались сзади, падая на лоснящиеся круглые плечи. Карета казалась очень тяжёлой, но демоническое существо держало её в лапах, будто пушинку, осторожно опуская перед дворцом.

Самой последней появилась карета виновника торжества, принца Похоти и отца Блуда. Бельфегор со своей невестой, лицо которой по традиции было закрыто тонкой непрозрачной вуалью, восседали на мягких подушках в массивной серебряной колеснице. Каждая дверца имела вид переплетённых веток вьюнка, а в центре обнаженная девица протягивала руку к своей подруге на другой створке. Запряжена колесница была четверкой огненно-рыжих кобылиц, будто дышащих силой и молодостью. Черные скакуны Самаэля и белые Астарота при виде их, как всегда заржали и жадно забили копытом по мостовой. Астарот всегда возмущался, что эти кобылицы не дают покоя его благородным рысакам. Но к счастью сейчас принц Уныния был уже во дворце и не видел, как тройка его скакунов, похотлива урча и тряся головами, медленно потащила его карету к карете жениха.

Остальные гости, будь они герцогами, маркизами или представителями более низших классов, являлись бед экипажей. На балах лишь принцы удостаивались такой привилегии. Сейчас по очереди они появлялись в торжественном зале и усаживались на большие золоченые кресла, возникающие перед столиком с двумя церемониальными бокалами в конце банкетного стола.

Алиса с любопытством наблюдала за их появлением, стоя в одном из уголков зала, первый раз видя самых сильных демонов в царстве Тёмного князя. Туфли, усыпанные камнями, на высокой шпильке, что сперва натирали ей ноги, теперь были совершенно забыты. Слишком интересно было вокруг. Она даже не заметила, как внезапно рядом с ней вырос высокий полуголый юноша со светлой кожей и длинными золотистыми кудрями. У него было прямое красивое лицо, голубовато-зелёные глаза, стройный мускулистый торс, с изображенной змеёй на правой груди, и сильные ноги, обтянутые в брюки из желтой замши. В целом он ничем не выдавал своей демонической природы, пока длинный хвост радостно не показался из-за его левого плеча. Затем Алисин взгляд упал вниз, привлечённый каким-то движением, и обнаружил голые волосатые ступни, напоминающие обезьяньи. Но вообще-то юноша показался ей приятным.

- Миледи, вы столь прекрасны, что я ослеплён, и потерял дар речи! - сказал он с поклоном, обворожительно улыбаясь, и зелёная прозрачная серёжка-капля в его левом ухе ярко блеснула.

- Спасибо, уважаемый, - весело ответила девушка, - только как же вы тогда говорите?

Демон с улыбкой сморщил брови и засмеялся.

- Вы очень остроумны, могу я представиться вам, любезнейшая? Меня зовут Силенсий, и я имею удовольствие быть виконтом, - он взял руку Алисы и, с настойчивостью преодолевая её желание забрать её обратно, поцеловал запястье.

- Я прошу прощения, - замялась она, - мне очень приятно, но я не хотела бы заводить знакомства сегодня...

- Вы разбиваете мне сердце, я умру, если вы не назовёте мне себя, о прекраснейшая! - воскликнул он, трогательно прижимая ладонь к сердцу. Алиса не смогла сдержать улыбки.

- Простите милорд, мне придётся покинуть вас...

- Нет, нет! Подождите еще минутку, - воскликнул он, доставая неизвестно откуда маленькую деревянную коробочку, на которой были вырезаны удивительно натуральные цветы мака. - Первый раз за свою жизнь я встречаю столь прекрасную демоницу, да еще и в собственном Доме! Примите от меня на память этот подарок, - сказал он и протянул Алисе коробочку, открыв её. Внутри на черной бархатной подушечке лежали две ослепительные серьги из белого металла с большими розовыми камнями, блестящими, как звёзды. При одном взгляде на них в глазах у девушки помутилось. Они были прекрасны, как капли цветочного нектара на лепестках лилий ранним утром.

А тем временем, тихо и незаметно, как тень в ночном переулке, появилась в дверях Дома Чревоудодия стройная фигура герцога Похоти. Тяжелый черный плащ, вышитый серебром, ни сколько не скрывал его широкие грудь и плечи, облачённые в белоснежную рубашку с кружевом шестнадцатого века. Асмодей не любил пышные появления с громкими хлопками и потрескиваниями, как большая часть его Проклятых родственников. Отсутствие тщеславия, вычурности и жажды славы хоть и не делали его более значимым в глазах демонической общественности (некоторые даже поговаривали, что недостойно герцога являться словно мышь), однако частенько позволяли увидеть истинную природу того, что не предназначалось его глазам.

Вот и сейчас второе лицо Дома Блуда незаметно следовал вместе с простыми демонами, графьями, виконтами и баронами, по коридорам замка до торжественной залы.

Чёрный плащ летел позади, словно большие крылья, а белоснежная рубашка оттеняла загорелое золото кожи. Войдя в зал, Асмодей первым делом огляделся. Помещение было, как всегда до безобразия броским и вычурным. Всё точно так, как нравится Падшим. Кругом золото, блеск, картины великих мастеров, презираемых за свою человеческую сущность, но восхваляемых за свой талант. За искру Бога, которой нет и никогда не будет у демонов. И всё это тонуло в полумраке, подсвеченное лишь призрачными вспышками лавы из полукруглых готических окон.

"Света нет. Прекрасный узорчатый потолок, гобелены и весь этот блеск только и ждут, пока появлюсь я"

Однако Асмодей не торопился. Похоже он должен был открыть бал, но это совершенно никак не трогало его. Узкое и красивое лицо полудемона было сейчас холодным и жёстким, будто у медной скульптуры. Он не любил все эти пышные празднества, на которых обязан был присутствовать, как герцог Дома Блуда. Сотни бесов веселились вокруг, сидя за столами и переминаясь с копыта на копыто в ожидании, когда же начнётся пир. Для них это был повод хорошенько наесться, напиться до беспамятства, забыв на несколько часов о своей проклятой сущности, погулять так, будто они сами себе хозяева, будто им есть, чему радоваться.

Потрясающая по своей красоте заколка в виде скорпиона с рубиновым брюшком в чёрных густых волосах герцога мерцала странным тёмным светом. Асмодей чувствовал её настойчивые вибрации, холод, льющийся из кровавого камня будто волнами. Это чувство, однако, согревало его и приносило удовольствие, ибо теперь то, что он так долго ждал, было рядом. Сосущее чувство, появившееся недавно где-то в области его давно остывшего сердца, теперь обрело краски и направление. То, чего не было в Преисподней ни разу за всё тысячелетия его существования, что-то, что зовёт и нестерпимо манит его, не давая думать ни о чем ином вот уже столько времени,наконец здесь. Совсем близко.

Асмодей посмотрел вперёд. Там в уголке зала, рядом с виконтом из Дома Чревоугодия, стояла невысокая демоница. Око Хаоса в брюшке скорпиона, напитавшееся жизнью его светловолосой подруги, яростно запульсировало, стоило ему взглянуть на неё. Он немного наклонил голову на бок, осматривая её странную фигуру. Небольшого роста, на высоких каблуках, в платье из полупрозрачной слюны паучихи Танат. Чёрные бриллиантовые нити и розовые аметисты сияли, как звёзды, в переплетениях паутины. На ней татуировка Второго Дома, и всё говорило о том, что перед ним какая-нибудь вампирша. Однако, что-то подсказывало Асмодею, что это ложь. Если бы он слушал своё сердце, как когда-то, можно было бы сказать, что это оно. Но у демонов это было не принято. И уже много сотен лет, внутри Асмодея было холодно и пусто, и теперь ответы ему подсказывала лишь Тьма. С этой демоницей было что-то не так.

Не долго размышляя, он подошёл к ней.

"Если всё так, как я и думаю..."

Она разговаривала с кудрявым виконтом, довольно дурацкой наружности, и уже была готова одеть на себя серьги, ломающие волю, которые он любезно протягивал. Это был первый знак, что Око Хаоса не лжёт. Ни что во внешности этой странной демоницы не говорило о том, что она могла быть столь слаба, чтобы не чувствовать творящегося прямо перед ней колдовства. У неё не было ни хвоста, ни маленьких симпатичных рогов, ни клыков или шерсти. Казалось, будто бы перед ним маркиза, а может быть даже какая-нибудь герцогиня без собственного Дома. И тогда татуировка змеи на плече тоже - ложь. Однако, не смотря на то, что перед ним должна быть почти наверняка высшая демоница, она совершенно не чувствовала яркую горечь магии разума. Ни с кем из его сферы такого случиться не могло. Значит нужно наблюдать дальше. Может чуть позже он заметит чешую у неё под волосами? Тем более, что на груди у неё сидит какой-то маленький уродец, который просто не может родиться у маркизы. Асмодей повнимательнее взглянул на детёныша на её руках, нахмурив брови. Это маленькое отродие никак не вписывалось в картину, которую он видел. Неужели он ошибся?

Отбросив назад полы плаща, он пошёл вперёд.

- Они очень подойдут к вашему прекрасному наряду, - говорил ласково светловолосый виконт, а Алиса не могла оторвать взгляда от украшения. Она улыбалась, протягивая руку и беря одну серёжку. Изделие было безупречно и прохладно на ощупь, что добавляло ему уникальности в вечно горячем Аду. Она уже готова была одеть серьгу, как внезапно из-за спины появилась чья-то сильная рука и мягко, но настойчиво забрала украшение.

- Не стоит тебе, милая, одевать их, - раздался голос сзади. Алиса обернулась, нахмурившись, и увидела высокого черноволосого мужчину. Он был немного ниже, чем длинный блондин рядом, но всё же выше неё, стоящей на каблуках. Его густые чёрные волосы, блестящие, как шёлк, были убраны назад в тугой хвост. Загорелая кожа имела волшебный золотистый оттенок, а большие глаза, цвета самой Тьмы, гипнотизировали. Он не улыбался, но взгляд из под выгнутых дугой бровей казался насмешливым.

- Это еще почему? - хотела было нахмуриться Алиса, но не смогла, полностью поглощённая этими глазами. Он был просто дьявольски красив, и она понимала, что этот эпитет здесь как нельзя к месту. Как она не разглядывала его, не могла найти ни одного намека на звериную демоническую сущность. Он выглядел, как человек. С ног до головы. И это было еще хуже. Теперь она тоже понимала - это значит, что он мог быть лишь высшим демоном.

- Потому, что тогда ты окажешься во власти виконта Силенсия, - сказал он, отдавая покачивающуюся в руке сережку стоящему рядом блондину, - а мне хотелось бы, чтобы ты была лишь в моей.

Силенсий молча забрал вещицу, положил обратно в деревянную коробочку с вырезанными поразительно натурально маками, и, откланиваясь, попятился назад. На его лице не было неудовольствия или обиды, не было протеста или возмущения. Но было что-то ещё. Словно всё так и должно было быть.

- Что это значит, я не понимаю, - спросила Алиса и теперь уже нахмурилась, потому что смысл происходящего ускользал от неё, а нетерпение только росло в отравленном Тьмой мозгу.

- Это значит, милая, что, одев серёжку, ты ощутила бы на себе магические чары нашего дорогого друга. Стряхнуть заклятье значительно сложнее, чем пресечь, - спокойно ответил демон, и отвернулся, предварительно посмотрев на детёныша на груди у Алисы и, вроде бы, даже слегка сдвинул брови.

Девушка тряхнула головой, стараясь отогнать ненужные мысли.

- А что там на счёт того, что я должна оказаться в вашей власти? - спросила вновь она, не отдавая себе отчёта в том, что с любопытством разглядывает демона. Верхние пуговицы белоснежной кружевной рубашки были расстёгнуты почти до середины, и под ней виднелся красивый рельеф загорелой груди. Тяжёлый плащ темно-бордового цвета спадал вниз с широких плеч, сильные ноги были обтянуты в чёрные брюки, заправленные в тонкие кожаные сапоги. Вокруг него разливался тонкий запах сладкого мандарина и сандала. Непостижимым образом этот аромат, исходящий от демона, казался очень приятным.

- Именно так я и сказал, - улыбнулся он. Чёрные глаза, глубокие, искрящиеся весельем, смотрели на неё с озорным вызовом, от чего ей вдруг стало жарко, и на лице появился румянец. Девушка напряжённо сглотнула, стараясь прогнать лёгкий привкус горечи во рту, не в силах оторвать взгляда от демона.

- Не желаете ли прогуляться со мной, миледи? - сказал он, протянув ей согнутую в локте руку, - Я показал бы тебе зал, который принц Чревоугодия подготовил для нас.

И Алиса, не задумываясь над тем, что будет дальше, неожиданно приняла предложение и, взяв демона под руку, пошла вперёд. Сперва он провёл её вдоль стен с громадными барельефами и массивными картинами, и, не обращая внимания на снующих повсюду гостей, начал описывать ей великих мастеров прошлого.

- Никола Пуссен. Вакханалия перед статуей Пана, - говорил он, проходя мимо большой картины с гуляющими и веселящимися полуголыми людьми. Они пили и отдыхали, а рогатое изваяние, ухмыляясь, наблюдало за ними. - Тициан. Вакханалия, - и опять полуголые люди пьют и развлекаются. - Константин Маковский. Сатир и нимфа, - сказал демон, слегка улыбнувшись, показывая на высокое панно с голой нимфой, кормящей виноградом довольно некрасивого мужчину с дьявольским взглядом.

- Эти картины здесь очень... к месту, - сказала Алиса, рассматривая белокожую девицу на коленях у бородатого сатира. Изображения довольных людей, беззаботно предающихся гедонизму, настраивало на бездумное веселье.

- Я тоже так думаю, - в этот момент мимо них прошёл тощий бес в белой ливрее с весьма надменным выражением лица. На узкой человеческой физиономии более всего выделялся длинный задранный вверх нос, а серебристые брюки не скрывали выгнутых назад ног. Он нёс в левой руке высоко поднятый поднос с тринадцатью бокалами розового шампанского.

- Выпей, - сказал демон, взяв с подноса два бокала и протянув один Алисе.

- Не хочу, - ответила она, но бокал взяла. Он молча улыбнулся, не сводя тёмных, как ночь, глаз с девушки.

- Покорми меня! - вдруг раздался писклявый и донельзя неприятный голос.

Алиса уже практически забыла о существовании маленького отвратительного демонёнка на своей груди. А он вдруг начал шевелиться и разговаривать.

- Потерпи до дома. Там твоя... там Самигина тебя покормит.

- Кто такая Самигина? - полюбопытствовал Асмодей. - И, какой милый у тебя малыш.

- Спасибо, - Алиса вымучено улыбнулась, - это детёныш... моей троюродной сестры. Её зовут Самигина.

- Я сейчас хочу! - внезапно заёрзал детёныш, вызывая у девушки волны отвращения.

- Так покорми его. Мы на балу во дворце Чревоугодия. Здесь есть любая пища, которую ты пожелаешь. Или он, - мужчина посмотрел на малыша-уродца, и ни тени эмоций не проскользнуло на его лице.

- Есть хочу! - громче сказал малыш, услышав слова Асмодея, и вновь заворочался, не приято касаясь человеческой кожи.

- Чтож... Я была бы только рада...

"...избавиться от него" - напрашивался ответ, но её собеседник будто бы и сам всё понял.

- Пойдём, - сказал он и, взяв за руку девушку, потянул к длинному праздничному столу.

- Нет! - крикнул малыш, когда девушка попыталась снять его с себя. Он лишь еще сильнее вцепился в ткань платья и мягкое плечо Алисы.

- Похоже, этому малышу понравилось сидеть на тёте, - сказал Асмодей и улыбнулся довольно холодной улыбкой.

Вымучено кивнув, Алиса взглянула на стол.

- Чего ты хочешь? - спросила она, и детёныш указал тощим кривым пальцем на большой кусок сырой блестящей печени, лежащей неподалёку. Сию же секунду за спиной оказался официант и подал тёмно-коричневое мясо на золотом блюде. Отрезав солидный кусок, девушка подала его малышу. Быстрыми цепкими лапками он вцепился в еду, погрузил её в рот и начал сосать, жадно причмокивая.

- Какой приятный малый, - сказал герцог, и было не совсем понятно, шутит он или нет. - Я думаю, вы позволите мне, миледи.

Рядом с толстым демоном в пенсне, чья кожа свисала как у шар-пея, Асмодей ловко снял маленькое существо с её плеча, посадив прямо на фарфоровую тарелку.

- Не хочу здесь! - заворчал демонёнок, протягивая обратно потные когтистые ладони.

- А с ним ничего не случиться? - нахмурилась Алиса, неумело скрывая отвращение. Ведь в этом случае Самигина, если и не захочет сразу же её убить, то уж секиру точно не отдаст.

- Забудь о нём, - мягко сказал черноволосый красавец, и как-то сразу захотелось послушаться его совета. В царящем вокруг полумраке она видела дьявольский блеск его глаз - это немного пугало её, но одновременно страшно привлекало.

Внезапно зазвучал звук барабанов, доносящихся откуда-то сверху, и весь зал затих.

- Братья и сёстры! - раздался громкий голос, яркий и глубокий, как звук саксофона, - Наконец настал тот день, которого мы все так ждали! Ныне вступает в свой сто пятьдесят первый брак аггел Похоти, Великий отец Блуда, повелитель тёмных желаний и тайных фантазий, рыжий всадник Апокалипсиса, принц Третьего Тёмного Дома, Бельфегор!

Тысячи голосов тут же огласили зал радостными криками и бурными овациями. Демоны и демоницы вскакивали со своих мест, шелестя платьями, хлопая крыльями, и стуча неловко вылезшими из под смокинга хвостами по полу.

- И сейчас, перед самым началом, я счастлив позвать сюда одного из главных гостей этой церемонии, любезно согласившегося мне помочь и открыть, наконец, бал! Представляю вашему вниманию аггела Распутства, духа Разврата, демона Страсти и третьего Великого герцога, Асмодея!

Снова крики, вздохи и шумные возгласы одобрения наполнили напряженный ожиданием воздух. Алиса слушала внимательно, с любопытством затаив дыхание. Сейчас должен был начаться бал. Она даже не заметила, как отпила из прозрачного бокала с золотой каймой шипящую розовую жидкость. Это было превосходное по вкусу шампанское. Сладкое, с легкой кислинкой и нотами фруктов. И каково же было её удивление, когда черноволосый демон рядом с ней внезапно вежливо поклонился, поцеловал ей руку и сказал:

- Прошу прощения, моя дорогая, я должен покинуть вас, иначе это скучное торжество никогда не начнётся.

И с весьма беспристрастным видом он направился в конец зала, где на высокой площадке, созданной в виде сцены, где уже расположились все принцы, герцоги и маркизы правящих Домов. Их мягкие опаловые кресла, обитые шёлком, стояли полукругом. А в центре него располагался постамент с двумя янтарными кубками и шкатулкой. Тёмно-бардовый плащ всколыхнулся вслед за удаляющейся стройной фигурой герцога. Алиса провожала его широко раскрытыми глазами, всё ещё не осознавая, насколько она втянулась в происходящее. Демоны всех уровней, бесы всех мастей, в костюмах, которые и выдумать сложно, с поклоном расступались перед ним.

- Хочу, хочу пить!.. - внезапно раздался голос снизу, отвлекая её от готовящегося зрелища. Там на полу детёныш Самигины уже схватил её за ногу и пытался залезть по ней наверх. Он был столь мал и неуклюж, что оставалось совершенно непонятным, как ему вообще удалось слезть со стола и добраться до неё. С новым приливом ужаса и отвращения, Алиса встряхнула ногой, откинув маленькое чудовище в сторону.

- Я все маме расскажу! - заныл он совсем по-человечески. Девушка вздохнула. Если оставить его на полу - наверняка раздавят. Десятки каблуков, копыт и некоторых других конечностей уже опасно топталось вокруг него. Пришлось отнести его обратно и посадить в новую тарелку, не смотря на все протесты.

Тем временем дойдя до конца стола, Асмодей остановился. Он не стал подниматься на площадку, где расслаблено восседали все остальные Высшие аггелы. Вместо этого он остался внизу, повернувшись к ним спиной, а к длинному столу с гостями - лицом. Зал притих. Подняв руки, он одновременно закрыл глаза. Внезапно что-то начало происходить, потому что воздух вокруг будто заколыхался. Сотни тихих шёпотков прокатились по залу. И внезапно его глаза открылись, и даже с другого конца зала Алиса увидела, что сияют они будто чёрное золото. Его грудь поднялась, а ладони сплелись в странном знаке. Пальцы касались друг друга, несимметрично образуя непонятную фигуру.

По залу прокатилась вторая волна шёпота в тот же миг, как облако жара накрыло Алису с ног до головы. И исчезло. Тысячи глаз во всём зале были устремлены на Асмодея. Но девушка внезапно обратила внимание на незаметного мужчину сидящего в одном из кресел позади него. Конечно же, это был не мужчина. Какой-нибудь ещё маркиз или герцог. Может быть даже один из четырёх принцев. Он прямо-таки подался вперёд, напряженно нахмурившись. Его худое лицо было испещрено морщинами, одежда была сплошь чёрная и плохо сидела. Он, не отрываясь, смотрел на герцога Асмодея, прищурившись и даже, как показалось Алисе, слегка высунув язык. Очень некрасивое и злое лицо.

Алиса встряхнула головой, чтобы отогнать липкое ощущение внутри. Любоваться молодым герцогом было гораздо приятней. И хоть ей и приходило в голову, что знакомство с демоном Страсти ни к чему хорошему привести не может, она решила, что смотреть на него ей никто не запретит. Сейчас он был слишком далеко, и она постарается это расстояние сохранить. Так будет правильно. Нужно держаться подальше от неуместных и опасных знакомств.

Их разделял огромный зал, в котором девушка постаралась как можно лучше затеряться. Тысячи голосов шумели вокруг и сотни лиц мельтешили, как стаи блестящих насекомых. И внезапно сквозь всё пространство и расстояние он посмотрел в её сторону, безошибочно определив, где она. Что-то щелкнуло внутри и почему-то очень захотелось, чтобы демон смотрел именно на неё. Это было невозможно контролировать. Кончиками пальцев он прикоснулся к губам и послал в воздух воздушный поцелуй, который мгновенно материализовался и начал облетать зал. И чем дальше он отлетал от герцога, тем крупнее становился и тем сильнее в нём начинал сиять огонь. В самом центре под полукруглым куполом с изображенным на нём виноградным садом он обратился в горящего пламенем Феникса, осветившего барельеф. Издав громкий крик, птица зависла в воздухе, плавно взмахивая крыльями. Зал выдохнул и захлопал, поднимая лавину шума. Но тут же еще более сильный жар почувствовала Алиса, и зал снова стих. Асмодей медленно прикоснулся обоими руками к губам и раскинул руки в стороны. Сотни маленьких звёзд полетели по залу, огибая его вдоль стен, на ходу превращаясь в больших огненных птиц, своими перьями полностью освещая помещение.

Герцог поклонился, и теперь уже с полной уверенностью гости одобрительно захлопали, издавая тысячи довольных криков. Алиса тем временем допила бокал шампанского и ловко взяла ещё один у проходящего мимо официанта.

- Продолжим, милая леди, а то мне кажется, вы заскучали, - сказал Асмодей, вмиг оказавшись рядом с девушкой и взяв её за руку. Гости более не обращали внимания на герцога, и он вновь был будто самым обыкновенным приглашённым. Будто простым человеком.

- Я? Да нет же! Это было великолепно! - неожиданно для себя воскликнула девушка. Такая красивая магия просто не могла оставить равнодушной. И как бы Алиса ни хотела промолчать...

- Спасибо, но боюсь, ваши похвалы завышены, моя дорогая.

- Нет. Это абсолютная правда!

- Чтож, тогда вы не откажете скромному герцогу в танце? - спросил он и, не дожидаясь ответа, щелкнул пальцами в воздухе, и, неизвестно откуда сверху, полилась дивная музыка.

- Но я... - хотела было протестовать она с ужасом распахнув глаза. Она ведь совершенно не умеет танцевать! Да и к тому же танцевать с демоном тоже когда-то казалось плохой идеей...

Он уже обхватил своей сильной рукой её талию, когда она в последней попытке сопротивляться показала ему бокал шампанского в руке.

- Пей, - сказал он, не сводя с неё своих больших черных глаз, в которых тонули все её мысли, словно золотые отражения огненных фениксов, летающих над ними.

Залпом Алиса осушила бокал шампанского и протянула Асмодею, а он, не разворачиваясь швырнул его через плечо. Кто-то сзади взвизгнул, и звон разбитого бокала утонул в звуках плачущей скрипки. Освободившуюся руку девушки герцог тут же взял в свою и начал танцевать. Площадка вокруг них вмиг опустела, демоны разошлись в стороны, освобождая место.

Алиса слушала нежные переливы мелодии так, словно она вообще слышала музыку впервые. Герцог крепко обнимал её, и почему-то это не было неприятно.

- Я знаю эту мелодию, но я никогда не слышала её такой, - девушка чувствовала, что ощущения усилились, а эмоции стали неконтролируемы. Сейчас она говорила лишь то, что думала на самом деле, забыв, что вообще-то ей нужно молчать. Крайне необходимо было скрывать свою сущность, но, казалось, она уже не помнила почему.

На губах герцога играла полуулыбка.

- Мы танцуем вальс под музыку "Щелкунчика" Чайковского, - мягко сказал он.

- Вальс?.. Я не умею танцевать вальс, - сказала она, продолжая кружиться по залу, растворяясь в музыке и объятиях демона.

- Моё имя ты знаешь, моя милая леди, назови мне своё, и я буду бесконечно счастлив.

Девушка игриво поджала губы, и, широко раскрыв искрящиеся весельем глаза, ответила:

- Алиса! - и широко улыбнулась. Она назвала своё имя демону, что бы это ни означало! В конце-концов, наверняка среди демонов много Алис. Не такое уж и редкое имя.

- Уникальное имя, - оборвал её размышления Асмодей, - для Проклятой.

- Почему?

- Потому что человеческое. Ни один бес никогда еще не называл так свою кровь.

- Ну... а моя мать назвала, - начала выкручиваться девушка. Тут она поняла, что, кажется, вышла за пределы дозволенного, но особенно не расстраивалась. Ощущение эйфории переполняло с ног до головы. Асмодей прижал её ближе к себе, заставив чувствовать лишь пьянящий запах мандарина и сандала, не вспоминая более ни о чём.

В этот момент вновь прозвучал громкий и звучный голос Бегемота:

- Братья и сёстры! Оставьте развлечения, к ним вы ещё успеете вернуться, и внемлите словам моим! Да свершится сейчас то, ради чего мы здесь все собрались!

Глаза всех присутствующих тут же направились к началу стола, на возвышение, где расположились их маркизы, герцоги и принцы, и где рядом с узким постаментом с двумя бокалами и шкатулкой сейчас стояли жених и невеста. Бельфегор, принц распутства, был не слишком высок, но и не низкоросл, с прямым взглядом круглых насмешливых глаз из под густых бровей. Его длинная тёмная борода, пропущенная через золотое кольцо в виде скорпиона, спускалась на нарядную безрукавку с изумрудной вышивкой. Рубашка под ней, цвета поздней листвы в сумерках, прикрывала мощные руки и широченную мускулистую грудь. Штаны чёрной кожи с маленькими круглыми отверстиями по краям были заправлены в бархатные сапоги. Единственное, что входило в контраст с чёрно-травянистым одеянием принца - его совершенно лысая голова и красноватое лицо с вызывающим румянцем.

Рядом с Бельфегором стояла его невеста, на чье худое стройное тело было надето длинное светло-зелёное платье. Её густые волосы представляли собой сотни тонких чёрно-белых косичек, заплетённых вверх в виде двух конусов, увитых нитями изумрудов. Руки были голыми с десятком браслетов на них, а на шее красовалось массивное ожерелье из оплетённых чёрными обсидиановыми бусинами крупных малахитов. Лицо покрывала тонкая вуаль из шёлка, практически полностью скрывая наружность будущей принцессы Похоти.

- А сейчас, многоуважаемые братья и сестры, пусть начнётся церемония Тёмной свадьбы! - провозгласил принц Бегемот, стоя рядом с женихом и невестой и торжественно взмахнув пухлыми ладонями.

Сию же секунду мир вокруг Алисы будто переменился. Она больше не стояла в большом зале, наполненном до краёв Проклятыми гостями. Стены исчезли, и все они будто оказались на большом поле, с одной стороны которого возвышался глухой непроходимый лес, а с другой текла широкая река, издавая успокаивающее журчание. Стояла ночь, и появившееся над ними чёрное небо было всё усыпано серебристыми сверкающими звёздами. Трава под ногами покачивалась, словно от легкого ветерка. Единственное, что давало осознать нереальность этой иллюзии, это всё тот же жаркий воздух Преисподней, наполненный парами серы, воды и углекислого газа, которого просто не может быть летней ночью в поле.

Тишина словно большим толстым покрывалом накрыла весь зал. Все уши от мала до велика, волосатые и лысые, и даже те, которых вообще не существовало на гладких черепушках безухих бесов, стали прислушиваться к толстому принцу Чревоугодия.

- Бельфегор, принц Третьего Тёмного Дома, отец Похоти и Разврата в эту славную ночь эту ли обольстительную богиню желаешь взять в жёны себе на грядущие века и тысячелетия?

Могучий принц взглянул на свою суженую, скрытую чёрной вуалью, и зычно сказал:

- Да.

- О, прекраснейшая из богинь, дай нам услышать твой сладкий голос! Скажи, под взглядом тысячи твоих братьев, этот ли Великий принц должен будет стать твоим мужем на веки вечные и во славу Проклятых, чтобы Мир вступил в зарю разрушения?

Зал затаил дыхание, и в полнейшей тишине, в которой было слышно, как иллюзорная сова в лесу поёт свою ночную песню, она ответила:

- Да.

И зал выдохнул. У неё был прекрасный звонкий голос, наполняющий ухо мягкой музыкой. Сотни бесов заулыбались, обнажив клыки, когда услышали его.

- Тогда возьмите бокалы и наполните их своей кровью, чтобы создать бессмертную связь между вами! - сказал Бегемот и, подойдя к постаменту, открыл загадочную шкатулку. В ней лежал небольшой острый стилет, блестящий в свете искусственной луны, с ручкой, украшенной янтарём, как и на больших серебряных бокалах в руках принца и его невесты. Бегемот подал кинжал сперва Бельфегору.

Закатав рукав тёмно-зелёной рубашки и продемонстрировав всем тугие мышцы предплечья, увитые цепями черной татуировки, Бельфегор взял в другую руку стилет и глубоко разрезал вены на запястье. Густая тёмная кровь полилась в кубок. Когда бокал был почти полностью заполнен, управитель бала протянул ему белый шёлковый платок. Принц приложил его к запястью на пару секунд, а когда убрал, рана полностью исчезла, окрасив белоснежный платок в красный.

Дальше невеста взяла кинжал и повторила процедуру. Кровь полилась по руке, обагряя браслеты и цепи, украшавшие тонкое запястье. Когда кубок был полон, она также приложила платок к ране, и она исчезла.

- Обменяйтесь кубками, - скомандовал Бегемот, - и испейте сущность друг друга, ибо в крови есть плоть и душа!

Грянула музыка. Надрывные звуки органа, зазвучали из ниоткуда, шевеля ночную листву и заглушая шум бегущей рядом реки. Взошла полная луна, и полумрак окрасился её бледным светом, наполненный стонами музыки. Принц с невестой обменялись кубками. В чашах, из тёмно-золотистого янтаря, во мраке ночи кровь казалась чёрной. Принц одним глотком опрокинул свой бокал, и тонкая струйка красной жидкости полилась у него по подбородку. Он не сводил глаз со своей дамы, окутанной вуалью таинственности. Она же в свою очередь осторожно поднесла кубок к губам, не потревожив тонкую ткань, покрывающую лицо, и медленно выпила содержимое. Когда она поставила свой бокал на постамент рядом с бокалом принца Разврата, Бегемот поднял оба вверх, продемонстрировав всем, что они пусты.

- Свершилось! Пусть же отныне Великий закон Таинства, записанный в Чёрной Библии, начнет действовать для них, пока огонь горяч, Тьма черна, а ночь Проклятых не превратится в день!!! Узрите новую хозяйку Дома Разврата, взгляните в глаза повелительнице Любострастия, приветствуйте Великую принцессу Ашеру!!!

Бывшая невеста, а теперь жена принца Бельфегора наконец сняла с лица чёрную вуаль и все присутствующие смогли лицезреть красоту новой принцессы Третьего Тёмного Дома. И тут гости разразились криками, каких Алисе еще не доводилось слышать. Они свистели, визжали и хлопали в ладоши, воздавая почести своей новой госпоже. А демоница молча улыбалась, демонстрируя всем гостям белоснежные зубы и перламутровую персиковую кожу. Она была похожа на хрупкую фарфоровую куклу с серыми, как мокрый асфальт, глазами из-под длинных кудрявых ресниц. Губы были точно такого же красного цвета, как и кровь, которую она только что выпила.

- Празднуйте! - громко сказал теперь уже Бельфегор, виновник торжества, - Пейте во славу вашей новой Госпожи! - и обнял свою жену, страстно целуя.

Травяное поле, тёмный лес и полноводная река исчезли вместе с его голосом, а золочёный зал принца Бегемота вновь возник на их месте. Огненные фениксы летали под высоким потолком, и мягкий шум их крыльев заглушался весёлой музыкой, которая начала играть по мановению руки Бегемота. Принцы и герцоги других Домов вновь сидели вокруг новобрачных тихо хлопая, улыбаясь и кивая.

- Ну, как тебе свадьба, малышка? - раздался шелестящий голос над левым ухом Алисы, и дрожь пробежала по телу.

Она обернулась и увидела, что за её спиной всё это время стоял Асмодей. В процессе бракосочетания она мало того, что забыла о его присутствии, она вообще забыла о том, где находится. Ничего подобного она не видела и представить себе не могла. Сотни эмоций захлестнули человеческий разум, никогда не видевший колдовства. Шумно сглотнув, она ответила:

- Ничего так. Вполне себе приятное мероприятие, - и сильно постаралась сделать скучающее выражение лица. За короткий промежуток времени Алиса успела понять, что, вероятно, многое из сказанного было лишним. Ведь она играет роль одной из Проклятых. Всё в Преисподней должно быть ей не впервой.

Асмодей усмехнулся, но ничего не сказал. Вместо этого, он поймал вновь проходящего мимо официанта с высоко-задранным носом и забрал у него из рук два бокала.

- Я не буду, - сказала она и на этот раз пересилила себя и не взяла кубок.

- Брось, за всю церемонию ты уже выпила практически бутылку. Вероятно, было так скучно, что ты и не заметила, - он спокойно всучил ей пятый бокал, и девушка увидела, как блестят его весёлые глаза.

"Он знает, что я вру" - думала Алиса. Но взяла бокал и выпила его.

- Позвольте, я составлю вам компанию и дальше. Мы сможем отведать лакомств, припасённых нам нашим принцем Чревоугодия, не сомневаюсь, плохого он на своём столе не предложит.

Асмодей откинул тяжёлый плащ и предложил Алисе руку. Когда он повернул голову, краем глаза девушке удалось заметить красивую заколку в форме скорпиона, связывающую его длинные чёрные волосы в тугой хвост. Она сияла, как луна на иссиня-чёрном небосводе в той иллюзии, которую они наблюдали несколько минут назад. А брюшком скорпиону служил кроваво-красный камень, будто капля крови из бокалов молодоженов.

- Красивая заколка.

- Да, и очень затейливая. Если представится возможность, я покажу тебе, что она может быть не только заколкой, - ответил он и подвёл её к столу. - Мы сядем здесь, подальше от моей семьи, если ты не возражаешь, моя дорогая. Каждый раз, как вижу их, аппетит безвозвратно портится.

- Ни сколько не возражаю, - ответила Алиса, а взгляд её уже упал на всевозможные яства, стоящие на столе в изобилии. Желудок свело судорогой. Она совсем забыла, как давно не ела нормально.

Герцог отодвинул перед ней высокое деревянное кресло, обитое мягкой тканью.

Перед девушкой лежали десятки блюд. И как-то так получилось, что именно эта часть стола могла похвастаться кулинарными шедеврами, не шокирующими неискушённый человеческий глаз. Здесь не было блестящих свежестью органов в поддонах, полных густой крови, не лежали на тарелках подкопчёные уши, неизвестно кому принадлежавшие, не было тут и мисок с политыми пахучим соусом детскими пальчиками.

Вместо этого на золочёной тарелке лежала утиная ножка с пряной капустой и соусом из свежих ягод. На широком блюде с алмазной гранью призывно отдыхало нежное филе морского языка с крошкой ореха кешью, чёрным вином и соусом из лангуста.

- Не желаете бургундских улиток с букетом из свежей зелени и вяленых томатов? - Предложил герцог, указав на одно из блюд. - Или, может быть, мраморный стейк из японского бычка с соусом из цитрусов?

Последнее стояло на круглом блестящем камне и аппетитно шкварчало.

- Всё это выглядит просто...

- Ужасно вкусно, я согласен! Смею заверить, так оно и есть. Кому, как не Бегемоту, разбираться в еде. О, я смотрю миледи выбрала мясо фазана с белым трюфелем. Любимое блюдо императора Клавдия. Его жена как-то подмешала к нему белену и яд жабы. На мой взгляд, не лучшее вкусовое сочетание. Императору видимо тоже не понравилось, потому что в тот же час он отправился на тот свет. С тех пор наш принц Чревоугодия особенно полюбил этот рецепт.

Алиса чуть было не подавилась.

- Этот тоже с ядом жабы? - пробубнила она с набитым ртом и округлившимися глазами.

- Нет, ни в коем случае, моя дорогая. Кушайте спокойно, я не предложу вам ничего, что могло бы вас отравить.

Алиса проглотила кусок, запила его искрящимся шампанским из инкрустированного топазами серебряного кубка и с некоторым облегчением выдохнула. Хотя уверенность в том, что она не съест здесь какою-нибудь демоническую отраву всё ещё не была полной, голод пересиливал страх.

- Раз уж мы не сели за стол с высшими аггелами, расскажите мне о них. Я... никого из них не имела удовольствия видеть раньше, - сказала Алиса, наконец подбираясь к тому, ради чего сюда и пришла.

- Чтож, я не люблю говорить о моей семье, но если это доставит вам удовольствие...

Асмодей ничего не ел, только изредка смачивал горло шампанским, чтобы продолжить рассказ.

- В самом конце стола по левую сторону сидит принцесса Хаоса, Лилит. Вон та рыжая демоница. Да, которая пьёт коньяк и хохочет. Кресло рядом с ней пустует, потому что это место её давно пропавшего мужа...

- Аваддона! - вставила Алиса, вспомнив, что кто-то ей об этом уже говорил.

- Именно, - подтвердил герцог. - Слева от Лилит сидит Бегемот, принц Чревоугодия и распорядитель Балов в Аду. Его ты уже видела сегодня неоднократно. Дальше хмурый мужчина - герцог его Дома, Дагон, и этот красноватый уродец - маркиз Ярамайяху.

- Этот?.. Маркиз? - спросила Алиса и была явно сильно удивлена. Действительно, наружность маркиза Ярамайяху ни сколько не напоминала человеческую, а ведь в этом была суть - все Высшие аггелы выглядели, как люди. Маркиз же был низкоросл, краснокож до неприличия, с большой головой, маленьким голым телом и огромным ртом. За то смеялся он очень весело и взгляд имел весьма наивный.

- Да, не удивляйся. Он просто один из немногих Проклятых, начисто лишенный лицемерия, - сказал Асмодей и еле слышно прибавил: - Или тоски о былом.

И уже другим голосом герцог продолжил: - С правой стороны сидит Самаэль, принц Алчности рядом со своей супругой Шелерой. Да, в замшевой рубашке цвета капучино. Потом их герцог и маркиз: Агарес и Андрас. Дальше Астарот, принц Уныния и воплощение скуки всей Преисподней. Вот и сейчас физиономии, кислее, чем у него, не сыщется во всём зале.

Алиса хихикнула. Астарот и впрямь сидел сгорбленно, сощурив глубоко посаженные глаза и наморщив брови. Его чёрное одеяние сидело нелепо, хотя и было сшито специально для этого торжества.

- Какой он забавный!

- Уверяю тебя, moncher, ты изменила бы своё мнение, окажись ты с ним в одном помещении дольше десяти секунд. Твоя прекрасная улыбка тут же сменилась бы непрекращающейся зевотой.

- Он не сводит глаз с молодоженов. Кажется, будто он хочет взглядом их испепелить, - сказала Алиса.

- Чтож, учитывая его несносный характер, это весьма вероятно! - улыбнулся Асмодей, отпив из бокала розового шампанского.

- Когда ты запускал своих золотых птиц, - говорила Алиса, одновременно запихивая в рот крабовую лапку, - он даже язык тебе показывал!

- Язык? Правда? - на долю секунды улыбка сошла с лица Асмодея, и он замолчал. - Чтож, видимо моя магия оказалась ему не по душе! - сказал он, после недолгого раздумья.

- Ну ладно, рассказывай дальше, - попросила Алиса, приступая к печёному яблоку, политому карамелью, с вяленой тыквой и бурбонской ванилью.

- Да там уж почти никого и не осталось. Рядом с принцом Уныния сидят его герцог и маркиз: Азраил и Балберит. А с другой стороны около Ярамайяху, зевая, отдыхает от приёма пищи маркиз моего Дома - Розье. Чрезвычайно ленивый персонаж, до сих пор ума не приложу, каким образом он стал маркизом Дома Распутства. Здесь нет сегодня Пятого герцога - Вия, видимо по причине его природного уродства. Страшный субъект, я тебе скажу! И маркиза Агриэля тоже нет. Почему этот не явился - представления не имею.

- Алиииса! - услышала вдруг девушка голос сбоку и, повернувшись, с ужасом обнаружила Криса, маленького вампирского детёныша. Он полз по столу, протягивая влажные кривые пальцы к её руке. Совершенно очевидно, что он собирался вновь забраться ей на грудь, заняв старое место рядом с шеей.

- Куда это ты собрался? - спросила Алиса, нахмурившись и резко отдёрнув руку.

- Возьми меня, ты так вкусно пахнешь! - шипел он голосом, от которого хотелось его ударить.

- Иди ещё покушай, - бросила девушка вставая из-за стола. - И вообще, как ты нашёл нас?..

Поскольку Алиса вдруг осознала, что уже вполне насытилась, ей захотелось прогуляться по залу, рассмотреть все его уголки. Винные пары уже давно ударили ей в голову, легкость и расслабленность появилась во всём теле, а страх ушёл ещё после напитка Живой Тьмы.

- Вы не составите мне компанию, герцог, - сказала она и улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой из всех, что имела. - Мне любопытно посмотреть, как здесь всё устроено.

- С удовольствием, моя дорогая, - сказал он, отодвигая стул, чтобы она могла встать. Они вышли из-за стола, оставив детёныша Самигины позади. Демоны расступались перед ними, некоторые просто так, некоторые кланялись. Алиса казалась себе герцогиней, принцессой Мрака, которая идёт под руку со своим тёмным кавалером. Приятное тепло разливалось по всему телу, и, возможно, именно по этому.

Они гуляли по огромном залу рука об руку, затерявшись среди многочисленной толпы. Вдоль одной из стен стояли небольшие полированные каменные столики для игр из тигрового глаза. За ними предавались азартным развлечениям несколько гостей, и ещё с десяток стояло вокруг и помогало криками и подсказками. Алиса подошла к одному из них и решила понаблюдать. За столиком сидело три весьма благородного вида демона и играли в карты. Один сидел слева и делал очень сосредоточенное лицо. Он был толст, неуклюж, одет в фиалковый смокинг и белую рубашку, застёгнутую на все пуговицы. На голове был рыжий кудрявый парик присыпанный пудрой, а в правый глаз был вставлен окуляр. Он курил тонкую трубку, деловито пожёвывая её, изредка насторожено оглядывая остальных игроков. Посмотрев вниз, Алиса вдруг заметила, что его человеческий облик заканчивался на правой ноге. В отличии от нормальной левой, которая покоилась в фиолетовом башмаке, эта имела очень большие размеры, чрезвычайную волосатость и была не обута. Демон весело шевелил пушистыми пальцами под музыку. Его товарищ справа был, напротив, худ и лыс, а голову имел в форме дыни-торпеды, поставленной вертикально. Маленькие глазки и плотно сжатые губы, как у уточки, придавали его бледному лицу комичный вид. Он был одет в длинный оливковый смокинг и цилиндр, который придавал его голове еще большую вытянутость. Он молча смотрел на карты, изредка высовывая изо рта длинный раздвоенный, как у змеи язык, и тут же убирая его обратно. Третьим игроком была дама. Смуглая и черноволосая, с убранной назад длинной косой. Одета она была, точно, как индийская танцовщица, в цветастое сари, а руки украшали круглые бронзовые браслеты. Она смотрела вниз, напряжённо уткнувшись в карты, а когда подняла голову, Алиса заметила, что вместо красной индуистской тилаки на лбу у неё сидит большой красный жук.

Как только девушка и герцог подошли ближе, они увидели, как дынеголовый господин поднялся из-за стола, упёр руки в бока и сказал:

- Ох и шельма же вы, голубчик!!! - и широко улыбнулся, бросая две карты на стол.

Гости, внимательно наблюдающие за игрой, тут же закричали и зашумели.

- Кто? Я?! - возмутился толстый господин в фиалковом смокинге, и от удивления его тонкая трубка выпала изо рта и упала со звоном на пол, рассыпав табак по полированному камню.

- Вы-вы! А ну-ка выворачивайте карманы! От вашей магии у меня даже язык онемел! - сказал он и на секунду вытащил свой змеиный язык наружу и снова убрал.

- Позвольте, мсье! Вы обижаете меня, как честного господина! - сказал толстяк и хлопнул пухлой ладошкой по столу.

Дама, которая сидела между ними откинулась назад, положила карты на стол и стала обмахивать себя рукой так, будто ей не хватает воздуха.

- Господа, жульничать не хорошо! - сказала она, и решила встать со стула и покинуть игральный стол. Один из гостей, что наблюдали за игрой, решил помочь ей встать и взял под руку. В этот момент, совершенно неожиданно, рука, за которую взял её гость, разделилась на три, и в двух новых конечностях оказалось еще по две карты.

- Это еще что?!! - закричали все вокруг. Кто-то схватил даму за вторую руку и она тоже растроилась. Маленькие тёмные глаза дамы, обведённые чёрной каймой, выражали чрезвычайное расстройство, а большой красный жук испугано уполз со лба в густоту затылочных волос. Теперь у дамы было шесть рук и восемь карт.

Алиса решила не останавливаться здесь надолго. У другого стола два больших субъекта с голым торсом, круглыми лысыми головами, длинными бородами и не обременёнными умом физиономиями играли в шахматы. Фигуры были чрезвычайно красивы, вырезанные из прозрачного голубоватого топаза. А доской служил сам стол, с нанесённой на него клеткой. Игроки не двигали фигуры руками. Они лишь шевелили пальцами в воздухе, и те меняли своё положение.

За третьим столом пятеро гостей играли в покер. За четвёртым в кости.

За пятым сидела пренеприятного вида старуха. С длинными белыми волосами, растрёпанными и торчащими в разные стороны, тонкой жёлтой кожей, через которую проступали, местами, не совсем человеческие кости, и глазами, состоящими из одних белков. Её чрезвычайно злое лицо смотрело в пустоту. На ней было новое платье без рукавов из тёмно-синего накрахмаленного хлопка. От горла до середины живота оно было расстёгнуто, и маленькие сухие груди болтались у всех на виду. Одна тощая рука с длинными грязными ногтями тасовала колоду карт, а вторая перебирала закруглённые камешки с вырезанными на них символами, разбросанные по столу.

- Кто это? - с интересом спросила Алиса, предвкушая развлечение.

- Это демон-оракул. Еще, судя по всему, она - графиня, вероятно, Первого Дома, хотя оракулов во всех Домах полно, - махнул на неё рукой Асмодей, - не стоит внимания. Но я удивлён, что вы с ними еще не встречались, миледи.

- А... Я, знаете ли, ужасная домоседка! - вырвалось у девушки так, что она сама не смогла удержать смешок. - А что может этот оракул?

- В зависимости от способностей. Чем сильнее демон - тем больше он может рассказать о мире, о людях, о прошлом и будущем.

- Она может рассказать о будущем?! - всплеснула руками Алиса.

- Милая моя, неужели вас интересует такая сомнительная область знаний?

- Да! И очень интересует!

У Алисы в голове тут же пронеслись сотни образов, начиная с тех, где она выходит замуж за прекрасного принца, и, кончая теми, где она остаётся в Преисподней на веки вечные. Но почему-то ни в одном из них не было сценария, как оракул узнаёт, что она человек и рассказывает об этом остальным демонам. Как-то не просчитал её увлечённый плясками и шампанским мозг такой последовательности событий.

Намереваясь уже обратиться к старухе, девушка посмотрела в тёмные глубокие глаза своего спутника и вдруг замерла. Он будто смотрел внутрь неё, пытаясь выстроить в ряд не доступные ей самой убегающие мысли.

- Это не самая хорошая идея, моя дорогая, - наконец сказал он, и крепче взял её за руку, стараясь увести от старой демоницы, не смотря на сопротивление девушки, - у оракулов в крови путать и обманывать. Они дают знания, которые не открывают истины, а лишь уводят глубоко в дебри твоего собственного сознания. Так на земле рождаются колдуны. Но и в Преисподней их работа никогда не была бесплатной. Они могут рассказать о тебе такое, от чего кровь в жилах закипит. Или поведать всему Аду то, что ты, возможно, желала бы скрыть...

Сказав это, Асмодей отвернулся, а Алису будто током ударило. Она поняла, в какой ситуации чуть не оказалась. Позволив себя немедленно увести, она еще несколько минут обдумывала слова герцога.

"Что он имел в виду? Это были простые предостережения, или он знает, что я человек?"

Но герцог не подавал виду, что подозревал что-то. Он спокойно любовался гобеленами на стенах, рассматривал играющих и пьющих гостей. Всё вокруг выглядело празднично, так, словно это вовсе и не Ад был.

В одном из концов зала, к которому они сейчас подходили, группа гостей играла в пантомиму. Очень спортивного вида демон в маленькой жёлтой жилетке со стразами и коротких штанишках, из которых смешно торчал хвост, что-то напряжённо изображал. Остальные игроки вокруг него, перекрикивая друг друга, пытались угадать, что именно.

- Змей! Кишки! Хвост! Рыба! - кричали разодетые гости, перебивая один другого. А ведущий всплёскивал руками и продолжал кривляться.

- Язык! Червяк! Щупальца!

Но ничего не подходило, и с каждым разом демон в жилетке всё сильнее расстраивался. Он уже начал кусать когти, сдвинув огорчённо брови, а гости тут же начали выдавать новые варианты:

- Когти! Когтерезка! Безногтевый демон! - а ведущий лишь вскинул руки в немой мольбе и топнул ногой.

- Почему он так расстраивается? - спросила Алиса.

- Как же ему не расстраиваться? - начал лениво герцог. - Если никто так и не угадает, они оторвут у него одну из конечностей.

В этот момент один из стоящих рядом демонов в длинном зелёно-коричневом облачении вдруг громко свистнул и показал в руке маленькие песочные часы, песок из верхней части которых уже полностью перетёк в нижнюю.

Демон в безрукавке только и успел вскрикнуть, как пять гостей схватило его, чтобы он не дёргался, а шестой резким движением оторвал левую руку.

Алиса сделал шаг назад. Хлынувшая фонтаном кровь попала ей на платье и лицо. Этот демон в желтой жилетке был так похож на простого человека, если не видеть его хвост, что у неё немного закружилась голова.

- Довольно примитивное развлечение, - сказал Асмодей, оглядывая бывшего ведущего без руки, и не замечая, что его спутнице стало плохо.

- Он не смог объяснить, и по этому лишился руки? - спросила девушка, стараясь проглотить вставший поперёк горла ком.

- Да. Именно. Более того, частенько случается, что гости договариваются между собой не называть очевидный ответ. Дабы потом оторвать у ведущего что-нибудь. Поэтому пантомима у нас стала не очень популярна с определённого времени. Но всегда остаются любители острых ощущений.

Но в этот момент герцог наконец взглянул на Алису и заметил, что ей не хорошо.

- Что с вами, дорогая? Вам не понравилась игра?

- Нет, что вы, - пыталась принять равнодушный вид девушка, такой вид, который был бы под стать демону, - всё в порядке.

- Пойдёмте, я налью вам бокал шампанского. Принц Бегемот, как никто другой, знает толк в напитках.

Они подошли к столу, за которым всё ещё пировало большое количество гостей, и Асмодей взял бутылку шампанского из серебряного ведра со льдом и стал наливать его в бокал. Алиса стояла рядом и с каждой секундой, казалось, она всё громче слышала удары собственного сердца. Внезапно ей стало очень жарко, и какая-то сила словно сдавила виски. Девушка оглянулась по сторонам и на миг, крошечную долю секунды, всё вокруг изменилось. Она стояла рядом со столом, за которым пировали тысячи страшных, отвратительных демонов. Они ели сырое мясо, и его красный сок стекал по их отвратительным свиным подбородкам. Рядом плясали мерзкие существа, волосатые, с рогами и длинными клыками, с которых капала желтая слюна. Они стучали по чёрному гранитному полу своими козьими копытами под музыку, которая резала уши и скрипела, словно нож по тарелке.

Дыхание её отяжелело, сдавило грудь. Алиса испугано обернулась назад, оглядывая зал для праздника, который в один момент превратился в страшный пир смерти, и сквозь толпу беснующихся тварей, которые прыгали, кусали друг друга и громко гоготали, увидела три неподвижных фигуры. Одна высокая, похожая на скелет, обтянутый кожей, на плече которого сидела сова с очень длинными ногами. Вторая низкая и неказистая, худенькая, но с большой уродливой головой. А третья подозрительно знакомая, синеватая, жилистая, с щупальцами, торчащими из спины.

Страх сковал её ноги. Она вернула взгляд обратно к столу, стараясь успокоиться. А рядом с ней герцог, чёрная тьма вокруг которого заволакивала глаза, наливал ей в бокал тёплую вязкую кровь.

Когда она вскрикнула тонким сдавленным голосом от неизвестно откуда появившейся острой боли, около двадцати демонов резко обернулись в её сторону.

- Человек! - крикнули они разом, голосами, наполненными гневом и жаждой убийства. Бокал, полный багрового шампанского выпал из рук Асмодея и вместе с бутылкой расплескался по каменному полу, оставляя замысловатые разводы. Последнее, что увидела Алиса, прежде, чем упасть в обморок, это герцог, хватающий за талию её обмякшее тело и больно отрывающий у неё от плеча неизвестно откуда появившегося детёныша Самигины, чей рот был полон крови. И совсем рядом три демона с совой бежали в её сторону.

Глава 36

Принц Первого Тёмного Дома, отец Отчаяния и дух Уныния ехал в своём черном, как смерть, катафалке, запряженном любимыми снежно-белыми скакунами. Бал по случаю свадьбы его брата, принца Бельфегора, ещё не закончился, но для Астарота там более не было ничего интересного. Его худое лицо было уставшим, а морщин на нём словно появилось еще больше, чем прежде. Злая борозда пересекала его старый лоб, а брови были напряжённо сдвинуты. Достав из кармана цепь с черепом, который ему обманом вручил маркиз Агриэль, он начал методично перебирать звенья цепи. Длинный плащ, смахивающий на похоронный, был запахнут. Принц глубоко задумался.

На протяжении всего праздника он имел возможность узнать ключ к двум печатям. И обе потерял. Сперва, Асмодей метал в воздух своих фениксов, словно дрессированных куриц. Заклятье Живого феникса неизвестно никому более на земле Проклятых. Только герцогу Асмодею, да самому Хозяину. И никогда еще он не видел, чтобы этих птиц было так много. У него было целых тринадцать шансов, чтобы разгадать это колдовство. Тем более, под конец этот выскочка, очевидно, устал. От его заклятья начали сыпаться обрывки, пыль, которые было невозможно удержать. Но само колдовство осталось безупречным. И всё что оставалось Астароту - это те самые обрывки и пыль. Да, в другой момент он изучил был и их. Каждое высшее заклятье бесконечно интересно! Но сейчас принц был зол и ему, как это довольно часто и происходит, было лень.

Итак, печать Пятого Тёмного Дома улетела от него вместе с фениксами Асмодея.

Возможность разгадать второй ключ появилась у него в тот самый момент, когда кубки с церемониальной кровью жениха и его невесты звонко стукнулись друг о друга. Как только они опустели, и серебряные ножки их вновь коснулись каменного постамента, казалось, все о них забыли. Бельфегор улыбался, тряся своим внушительным животом, новая принцесса показала свое умильное личико, оказавшись старой знакомой, герцогиней Ашерой, а толпа радостно ревела. Казалось бы, подойди и возьми кубок. Всего капля крови из бокала принца - и всё, печать в твоих руках. Но нет! Бельфегор схватил свою молодую жену, смачно поцеловал, и пошёл танцевать, небрежно махнув рукой в сторону бокалов. И вся кровь в них мигом зажглась ярко синим пламенем, не оставив на янтарных стенках даже пепла. Принц Похоти всегда был очень внимателен. Он не позволял себе ошибок. Астарот уважал за это своего брата и ненавидел одновременно.

Таким образом, отец Уныния снова был ни с чем. И это не прибавляло ему радости. Каждую секунду он, казалось, хмурился всё сильнее. А ему так хотелось, чтобы задуманное воплотилось в жизнь. Так хотелось покинуть землю Падших, присоединиться к Хозяину в битве, сообщить ему, что теперь каждый бес может попасть на землю не бесплотным духом, а во плоти и крови! Упасть на колени перед Великим князем и сказать, что он привёл для него легионы. Что именно он - его верный слуга.

Но даже это было не самым желанным для Астарота. Еще раз увидеть небо! Почувствовать на лице дуновение свежего ветра, - вот о чём грезил отец Уныния. А зелёная листва деревьев! Настоящих, живых! А не созданных чёрной магией. Принц уже много веков мечтал сорвать один листок с дерева, плотный, мясистый, ярко-зелёный, и, положив в рот, долго жевать.

Закрыв глаза, он вдруг вспомнил далёкие-далёкие времена. Когда солнце заливало всё вокруг, когда рядом с ним сияли сотни улыбок, и звучал смех. Он стоял и смотрел вниз, на людей, которые пили, гуляли, играли и дрались, потом обнимались и снова пили.

- Мне скучно, - говорил он фигуре рядом голосом, который вроде бы когда-то был его собственным, - Я хочу всё поменять.

А фигура рядом звонко засмеялась.

- Тебе скучно здесь? В мире света и счастья? Где даже время и пространство меняется по твоему желанию?

- Да. Мне надоел свет.

И снова услышал смех.

- Ты такой странный.

И однажды всё изменилось. Его желание исполнилось. Он оказался здесь. Во Тьме и ужасе. В мире, где нет света. Но ведь он хотел совсем не этого! Он хотел на Землю, чтобы там построить свой мир.

И теперь у него есть шанс исполнить свою мечту. Но не ранее, чем он снимет четыре печати Престолов с талисмана ведьмы.

Принц глубоко вздохнул и плотнее сжал свои тонкие бескровные губы. И тут неожиданно ощутил в своей карете сильный запах корицы и орхидей. Он не успел удивиться, как на сиденье напротив него медленно материализовалась стройная фигура дамы. Её изящное тело мягко полулежало на подушках, и легкое красное платье, отделанное белыми кружевами, словно невзначай приподнялось, демонстрируя красоту длинных загорелых ног, закинутых одна на другую. Большая грудь мало скрывалась пышным лифом платья, а голые плечи покрывали золотисто-жёлтые волосы.

- Что ты себе позволяешь? - сказал принц, выдохнув весьма недовольно.

- Привет, мой любимый хмурый принц! - сказала дама на подушках, улыбаясь. - Я, как всегда рада приветствовать тебя, в каком бы настроении ты не был!

Астарот отвернулся и засопел в сторону дверцы кареты.

- Ну, не надо так сердиться на старую подругу! Я решила проведать тебя. Ты так быстро покинул свадьбу!

- А что там было делать? - фыркнул он презрительно. - Праздник для дураков, на котором каждый пытается показать, что он лучше колдует, лучше танцует и лучше одет. Попеременно напиваясь и объедаясь.

- Так ведь в этом весь смысл, разве ты не знаешь? - засмеялась девица. - Кроме того, женился твой брат! Такое мероприятие не часто случается!

- Действительно, ведь он женится всего лишь сто пятьдесят первый раз! - съязвил Астарот. Дама напротив вновь весело засмеялась.

- Я иногда забываю, какой ты бываешь забавный!

- Ты пришла, чтобы посмеяться надо мной?

- Нет, что ты, - успокоилась собеседница и уже миролюбивей сказала, - я тоже считаю, что пышные праздники - для клоунов, но это наш долг, присутствовать на них. Особенно твой, как одного из Великих принцев.

Астарот искоса посмотрел на даму, но пара морщин на его лице разгладилась. Он любил, когда его называли Великим, хотя это был отнюдь не обязательный титул.

- Ты права, Гистэра. Приходится исполнять свой долг. Хотя, если бы мне вздумалось жениться, упаси Тьма, я бы всё сделал тихо. Никаких фанфар, сотен гостей и чёртовых летающих фениксов, - сказал он и со злостью сплюнул на пол кареты.

- Чтож, это вполне уместно. Правда большинство демониц, которым могла бы выпасть такая честь, боюсь, могли бы не согласиться на такие скромные условия. Восхваления, овации, танцульки - всё это принято считать абсолютной необходимостью! По крайней мере, среди Высших. Но лично я с тобой абсолютно согласна.

Астарот нахмурил брови и взглянул в весёлые глаза напротив. Очевидно, он пытался понять, есть ли в её словах какой-нибудь подтекст. Но, бросив это пустое занятие, ответил:

- Так ты и не из Высших, может в этом всё дело?

- Думаю, дело скорее в том, что мы с тобой очень похожи, мой любимый принц. Я тоже терпеть не могу лицемерных празднований и шумный излияний всеобщей любви. Мы могли бы стать с тобой прекрасной парой!

- Жаль, что я не собираюсь жениться, - резко вставил Астарот, и Гистэре показалось, что он чуть не улыбнулся. Но нет, на его лице была сухая, стянутая сеткой морщин, маска безразличия.

- Действительно жаль! - ответила она и нагнулась вперёд, так, что взгляд принца поневоле попадал в вырез её декольте. - Тогда просто расскажи мне, как старому другу, почему за все сотни веков пребывания в Преисподней, ты до сих пор не был женат ни разу? Неужели тебе не хочется умножить численность Дома Уныния за счёт бесчисленных отпрысков, которые могли бы у тебя родиться? С таким отцом, как ты, они могли бы быть очень сильны!

Принц не спускал глаз с пышных грудей собеседницы, однако при этом не пропускал ни одного лестного слова в свой адрес.

- Детей я и так могу наделать.

- Но только после Тёмной свадьбы они могут родиться Сильными! Иначе Тьма не даст им достаточно магии!

Принц промолчал. Конечно, он знал это. Только брак, отмеченный Тьмой, мог дать сильное жизнеспособное потомство, которое способно умножить славу Первого Тёмного Дома. Почему он не женился? Как объяснить это? Астарот сам не знал. Просто никто и никогда еще не вызывал в нём такого желания.

- Быть одному проще. Ты - графиня, тем более не из Падших. Ты родилась на этой чёрной земле, с рождения дышишь горячим воздухом, полном смрада и вони. Тебе проще. Выбирай кого хочешь из миллиардов таких же, как ты. А мне нужно искать равную. Думать, как её примут остальные принцы. Это слишком сложно.

Когда-то он хотел жениться на Лилит. Эта демоница сделала бы его Дом Великим. Но Лилит презирала его, а он её ненавидел.

- Так выбери не равную, - с ударением сказала Гистэра, - ты - принц, тебе можно всё.

Астарот внимательно посмотрел на собеседницу и, казалось, задумался. Гистэра была его старой знакомой, возможно единственной демоницей в Аду, рядом с которой он чувствовал себя свободно. Она всегда была мила с ним, иногда даже почти смешила, от чего морщин на его лице становилось еще больше. Но существовал закон. Падшие и рожденные во Тьме не могут быть вместе. Гистэра была дочерью Вия, герцога Пятого Тёмного Дома. И причём самой любимой. Астарот до сих пор не понимал, как у такого чудовища, как герцог, могла родиться демоница столь миловидного сложения.

А пока он не успел ничего ответить, она весело улыбнулась и коснулась рукой его колена. Посмотрев многозначительно в глубоко посаженные злые глаза, графиня сказала голосом, шелестящим, будто шёлк:

- А что, если я приглашу тебя к себе домой сейчас, мой принц?

Всегда очаровательная и соблазнительная, она совращала его всеми возможными способами, но так ни разу и не далась. Такая мысль весьма по душе пришлась Астароту. Он оглядел с ног до головы даму напротив и остался доволен рисовавшейся перспективой. Она была очень красива, и давно желанна им, обычно полным безразличия.

- Я соглашусь с удовольствием, Гистэра, - сказал он, сильно сжав сухой рукой женскую ладонь, лежавшую у него на колене.

- Тогда поедем быстрее, - воскликнула радостно демоница. Вскочив с сиденья, она открыла на ходу дверцу и ударила рукой по внешней стенке кареты прямо рядом с крышей. Волны сильной магии разошлись от места удара и передались лошадям. С силой рванули белоснежные скакуны поводья и помчались вперёд с чудовищной скоростью.

- Что ты творишь? - нахмурился принц. Но от резкого рывка Гистэра, хохоча, упала прямо в его объятия. И, обнаружив прямо перед собой большую круглую грудь, Астарот немного притих. Он хотел поцеловать пухлые алые губы, которые оказались так близко, но маленький загорелый пальчик остановил его, а демоница сказала:

- Только, когда приедем.

Астарот снова нахмурился и сбросил Гистэру со своих колен на сиденье рядом.

- Ну, не расстраивайся, мой принц, мы почти приехали, - сказала она медовым голосом, - вот и мой Дом!

Тут карета резко остановилась и, открыв дверцу, Астарот округлил от удивления глаза.

- Дворец герцога Пятого Дома?

- Да, дорогой, а ты думал, где я живу? - весело бросила графиня и легко выпрыгнула из кареты.

- А... я не подумал, - сказал он, медленно вылезая. Гистэра уже взяла его за руку и повела за собой. Чувствовалось, что желание отца Уныния резко поубавилось.

- Что с тобой, мой принц? - спросила демоница, грустно надув губки. - Ты не хочешь?

Астарот прищурил глаза и внимательно посмотрел на неё.

- Если я войду с тобой вместе в Дом твоего отца, это будет означать, что я беру тебя в жёны. Тысячи лет назад аггелы отдавали так замуж своих первых законных детей.

- Ну, какая глупость, что ты там такое навыдумывал? - воскликнула демоница, нетерпеливо всплёскивая руками.

- Так написано в Чёрной Библии, это один из первых законов, созданных нашим Хозяином. Почти никто уже не помнит этого. Но я помню. Потому что ни разу не был женат, и у меня не было законных детей.

- Ты сам говоришь, что этого уже никто не помнит. Не будь таким подозрительным, я просто зову тебя хорошо провести время. К тому же, когда последний раз ты был во дворце Вия? Могу поспорить, что очень давно!

Не просто давно. Никогда. Аваддон, когда он еще был Хозяином Пятого Дома, смертельно ненавидел его. Весь Пятый Дом, включая дворцы герцогов и маркизов, были закрыты для принца Уныния. После того, как Астарот провернул тот старый замысел, исходом которого было заточение Пятого принца, ворота Дома Гнева для него так и не открылись. Хозяйкой осталась Лилит, которая не переставала презирать принца.

И отец Уныния смело шагнул за своей соблазнительницей. Огромные чёрные ворота, скрипнув, открылись, и большой мрачный замок предстал во всём своём величии. Большие купола, створчатые полукруглые окна с красноватой мозаикой, гладкие каменные гаргульи, сидящие на каждой башне. Они не двигаются уже много веков, но пророчество гласило, что однажды каждая из них проснётся.

На пороге дворца Гистэра взяла принца за руку и они вместе вошли в дом герцога Вия. Это было во всех отношениях мрачное место. Длинный коридор вёл от дверей до широкой обсидиановой лестницы. Вдоль каждой из стен слева и справа стояли тонкие колонны, оплетённые толстыми тёмно-зелёными корнями, торчащими прямо из потолка. В каждой из колонн внутрь была вставлена толстая черная свеча, светящая тусклым светом.

Ступив на лестницу, Астарот увидел, что через два десятка ступеней она упирается в стену, по бокам разветвляясь и ведя на второй этаж.

- Мы так и будем подниматься пешком? - спросил он, вспоминая с неудовольствием, что дворцы обычно имеют великое множество этажей.

- Конечно нет, мой принц. Эта лестница поворачивает, а мы с тобой идём вперёд.

Впереди была гладкая, как поверхность ночного озера, чёрная стена. Но когда они приблизились к ней, оранжево-красная спираль портала закрутилась перед ними. Принц, ничего более не спрашивая, шагнул вперёд вместе со своей дамой.

На другом конце оказалось длинное светлое помещение, окна которого были прикрыты толстыми занавесками светло-фиолетового цвета. Белый свет лился из магических светильников под потолком, которые в своих руках держали каменные статуи-горгульи. Узкая полоска мягкого ковра белого ворса вела от их ног прямо к герцогу Вию, стоящему в конце зала. А за спиной у него возвышался огромный хрустальный орган. Его чёрные обсидиановые клавиши нажимались сами собой, и под глубокие звуки мелодии языки пламени внутри инструмента облизывали его прозрачные стенки.

"Шестая симфония Баха. Какая пошлость" - скривившись, подумал принц.

Музыка окатила их словно штормовая волна, разливающаяся по залу. Она звучала громко и властно, но казалось, совершенно не производила никакого эффекта на гостей. Лицо Гистэры было странно взволнованным и как будто слегка виноватым.

По двум сторонам ковра, в конце которого их ждал герцог Вий, стояли, опустив головы, маленькие голые демонята, чьи тонкие черные волосы были одинаково заплетены в короткие косички, а руки от кистей до плеч были обмотаны шелковыми чёрными лентами. А на левой щеке у каждого от глаза до подбородка было изображено то ли крыло летучей мыши, то ли крыло гаргульи. Знак, одинаково похожий и на его Дом, и на Дом его спутницы. Демонята держали в руках корзины наполненные иссиня-чёрными цветами с огненной сердцевиной.

- Что это за цирк? - спросил сквозь зубы Астарот у своей спутницы. Но он уже знал ответ.

- Не знаю, мой принц, отец, наверно, что-то приготовил для твоего торжественного прихода. Ты ведь первый раз у нас...

- Не заговаривай мне зубы, - прошипел он, делая шаг вперёд, - он собирается нас поженить?!!

Какая глупость! Чтобы принц женился на обычной графине? Да еще и рождённой во Тьме?!!

Но останавливаться сейчас было нельзя. Тем более развернуться и уйти прочь. Демонята уже начали кидать им под ноги бутоны цвета ночи, которые на белом ковре смотрелись, будто капли самой Тьмы. Сладковатый запах метоксифлурана ударил в голову. Цветы были не только красивыми, но и поневоле приводили гостей в состояние спокойствия и умиротворения.

"Очень хитро" - подумал Астарот, злясь и одновременно чувствуя, что задумка сработала - его гнев становится меньше.

Повернуть назад было бы чрезвычайным оскорблением. Герцог собственнолично вышел встречать гостя. И сделал всё, чтобы тому у него понравилось. Принц всё же думал, не развернуться ли, и не покинуть этот фарс, всё равно отношения между ним и Домом Аваддона хуже сделать уже нельзя. Но ноги шли вперёд, а его спутница всё еще держала его за руку.

- Клянусь, я ничего об этом не знаю! - тонким испуганным голоском прошептала Гистэра. Но бесполезно, Астарот ей не верил.

"Я не женюсь. Ни за что. И пусть он хоть проклянёт меня, этот герцог!"

Музыка набирала обороты, цветы под ногами превращались в мягкую подстилку, пахнущую еще сильнее, а Вий был всё ближе. Невысокая фигура его казалась довольно мрачной даже Астароту. Длинные чёрные волосы, прямые и тонкие, опускались на плечи и покрывали спину, превращаясь в плащ, спадающий до самого пола. Волосы лежали и на лице, сквозь них едва-едва виднелась белая кожа и влажные гагатовые глаза без белков. Его рук и ног не было видно, но принц не был уверен, что хотел бы их лицезреть.

- Приветствую тебя, дух Раздора, аггел Тьмы, чёрный герцог Вий. Я чрезвычайно польщён твоим столь роскошным приёмом... - решил начать Астарот, но хозяин дворца не дал ему договорить.

- Позволь мне приветствовать тебя первым, отец Уныния, повелитель Тоски и Одержимости, белый всадник Апокалипсиса, Енарей, принц Астарот, - сказал герцог, и могильный голос его звучал довольно дружелюбно, не смотря ни на что. Астарот проглотил половину слов, которые собирался сказать. - Я хотел бы сразу доказать тебе, что для меня и для нашего Дома, конечно же, не может быть большей чести, если моя первая дочь станет женой принца Первого Дома.

Не успел Астарот округлить свои маленькие злые глаза и стрельнуть ими в съёжившуюся рядом спутницу, как в руках у герцога появилась небольшая шкатулка из сердолика, переливающегося, как золотой песок.

- Хоть этот предмет и был создан мной недавно, он является плодом сотен лет трудов.

Светящаяся шкатулка открылась, и взгляду предстал маленький золотистый человечек из того же камня, что и шкатулка.

- Подобной этой фигурке ты не найдёшь ни в одном закоулке Преисподней. Ни на одной лавке и ни у одного другого принца. Её сердцем является человеческая душа. Чистая душа, которая не видела Страшного Суда. На создание этого предмета ушло шесть миллионов демонов, которые отныне никогда больше не возродятся.

Вий поднял свои мокрые блестящие угли глаз на Астарота. В них было уважение и что-то ещё. Что-то глубокое и твёрдое, как скала.

Он бросил фигурку на пол и сказал:

- Встань.

И на глазах у изумлённого принца и отшатнувшейся назад демоницы фигурка начала расти, пока не превратилась в горящего и переливающегося лавой человека. Жидкий огонь тёк по всему его телу, и был его телом, то вспыхивая ярко-оранжевым, то местами затухая и темнея.

- Он может выполнить любое твоё поручение. Любой приказ. И сделает это так, что никто об этом никогда не узнает. В горячем Аду, полном огненной магмы, его не заметит и сам Великий князь. И он будет подчиняться тебе и только тебе одному. Если ты захочешь. Это приданное к твоей невесте.

Тишина ненадолго повисла в зале. А затем Вий повернулся к голему и сказал:

- Ты более не Николай. Теперь твоё имя - Вулкан.

- Да, господин, - раздался шорох, будто это и не голос, а шипение или потрескивание лавы.

- А теперь скажи мне, принц Уныния, повелитель Тоски и Одержимости. Скажи мне, Астарот, станешь ли ты моим зятем?

Астарот медленно перевёл взгляд от голема на свою невесту, чьи тонкие брови были всё еще испугано сдвинуты. А затем на её отца, чьи чёрные глаза, лишённые белков, опасно блестели из под спутанных волос.

- Да, - сказал он, под тихое потрескивание горящей лавы.

Глава 37

Когда Торл вновь подлетел к металлическим стенам таверны, он впервые заметил на ней выдавленные изнутри буквы: "Графские Угодья". Они были покрыты серебристой эмалью, но от температуры и времени она давно облупилась, и слова практически не бросались в глаза.

"Интересно, хоть одному графу угодили в этом захолустье?" - подумал он, залетая внутрь через тонкую скрипучую дверь. Хоть это заведение и было довольно приличным, по сравнению с множеством других, всё-таки оно оставалось отвратительным. В зале практически никого не было, лишь несколько демонов с кислыми выражениями морд что-то посасывали перед грязными тарелками, да бармен периодически дегустировал собственное пиво из всех бочек.

"Убить этого несчастного крыса, как говорил Бехард, да и дело с концом. Чего я размышляю? Он всего лишь убийца. И это было бы честно. Он бы воплотился снова в Саду грешников и оттуда уже точно никогда не смог бы найти меня и Алису на своих тощих коротеньких лапках. И мне проблем меньше" - думал чёрный ворон. Но что-то ему не нравилось во всём этом плане.

Тихо прошелестев крыльями по коридору, Торл взлетел по лестнице и прошмыгнул в их со Степаном комнату. Уже второй раз он вот так исчезал, пока его товарищ засыпал, и возвращался до его пробуждения. В первый раз ворон сел на кровать, на которой спал крыс, и долго смотрел на его маленькое тельце, едва обросшее шерстью.

Дверь опять тонко и подло скрипнула, и, на этот раз, крыс резко открыл оба своих маленьких синих глаза.

- Ты что делаешь? - спросил он, тут же вскочив на все четыре свои лапы и насторожено вытянув коротенький хвост.

- Всё хотел у тебя спросить, как так выходит, что твой хвост всё время растёт? Каждый раз, как я на него смотрю, он всё больше и больше! - беззаботно спросил Торл, подлетая и усаживаясь на стол, рядом с кроватью.

- И слава Богу, без него ужасно сложно равновесие держать, - промямлил спросонья крыс и, потерев лапой нос, продолжил: - ты мне зубы-то не заговаривай. Ты что у двери делал?

- Хотел спуститься вниз, в зал. Поспрашивать, как там дела. Мы здесь уже довольно давно, а новостей никаких. Устал ждать, пока ты проснёшься. Вот и открыл дверь, решил слетать один.

Грызун прищурился, словно стараясь угадать, врёт или нет его собеседник.

- Никуда ты без меня не полетишь, - он спрыгнул с кровати и пружинной походкой быстро добрался до двери.

- Да куда тебе? Зачем?! Тебя ж там каждый второй захочет раздавить или пнуть, а мне тебя отбивай.

- Не каркай, - сказал властно Степан и через пару секунд хохотнул. - Какой каламбур получился. В общем, скажешь, что я с тобой, и всё. Я сегодня проснулся смелым. И, кстати, поесть мне купишь, раз уж ты теперь мой товарищ, - ухмыльнулся он и прошмыгнул в дверь.

- Товарищ, - тихо повторил Торл, и глаза его опасно сузились.

"И я ещё его терплю"

Сделав пару взмахов тёмными крыльями, он направился за крысом.

В зале всё также не было посетителей. Крыс и ворон заняли небольшой круглый столик в углу и уселись прямо на него. Двое одиноких бесов, делавших это место не таким пустым, совершенно не обращали на них внимания.

- Вот видишь, а ты говорил, затопчут, задавят! - сказал Степан довольно уверенно, однако же не забывая опасливо поглядывать по сторонам.

Ворон ухмыльнулся, но промолчал.

- Скажи, тебе часто хочется вновь стать человеком? - спросил Торл.

Степан искоса посмотрел на собеседника, чтобы понять, не подшучивает ли он над ним, но, заметив, что тон его был неожиданно серьёзным, ответил:

- Не часто. - А потом, сделав небольшую паузу, продолжил, - раньше - да, первые лет сто после смерти я не мог привыкнуть. Страшно мучился. Очень часто меня жестоко убивали демоны, я возвращался в распределитель, и круг начинался опять. Но потом, год за годом, я свыкся. Научился прятаться, убегать, защищаться. Последний раз меня убивали лет десять назад - большой срок для крысы!

Торл улыбнулся.

- А ты не думал, что тебе, возможно, не повезло? Твоё наказание - крысиный облик. А вот что, если бы ты стал, например, псом? Или, скажем, опоссумом? Был бы покрупнее. Хоть возможность защищаться бы была. А то - крыса, да еще и старая!

Степан неожиданно хохотнул.

- Да, я уже довольно дряхлый, но постоять за себя могу. Не сомневайся! Не зря я столько лет смог прожить. А о внешнем виде своём я не жалею. Первые сто лет сожалел. А сейчас даже считаю, что это вполне сносное наказание для такого, как я. Возможно, даже слишком мягкое.

Ворон молча взмахнул своими чёрными крыльями, внимательней приглядываясь к собеседнику. Больше он не нашёл, что спросить, а Степан считал, что и так сказал слишком много.

Довольно длительный промежуток времени они просидели будто вовсе не замеченные барменом. Однако, скоро тощий узкоплечий Гасион одарил таки их своим вниманием.

- Чего желаете, мсье Торл? - поинтересовался он, слегка поклонившись и бросив довольно злобный взгляд на крыса.

- Сыр. Большую головку свежего мягкого сыра, - ответил он невозмутимо.

- Сыра? - лысые брови на некрасивом лице Гасиона поднялись высоко-высоко. Он снова посмотрел на крыса, и к злобному взгляду теперь примешивалась львиная доля удивления.

- Да-да! Я знаете ли очень люблю сыр! - продолжал ворон, - надеюсь вы не подумали, что это для него? - презрительно бросил он, махнув крылом на Степана.

- Нет, что вы, - выпрямившись и погасив горящие глаза, ответил бармен. - Сейчас будет.

- И стакан сухого чилийского, пожалуйста. А потом, мсье Гасион, я хотел бы поспрашивать вас о том, о сём, если вы не против.

Тут на столе вновь образовались три серебряных монеты с профилем мужчины на аверсе и человеческой фигурой на стуле на реверсе, а бармен лучезарно заулыбался, кивая головой.

- Сию секунду.

Он даже не стал тратить время на то, чтобы передвинуть свои старые копыта до барной стойки. Один вид истёртого временем серебра заставлял его шевелиться быстрее. Раздался мерзкий звук хрустнувшего пенопласта, и Гасион исчез, чтобы через секунду вернуться с большим кругом сыра в кривых грязных руках. Он аккуратно положил его на стол и затем принёс бокал вина, странного фиолетового цвета.

- Угощайтесь, мсье, - ласково сказал он, - и скажите, чем я могу быть вам полезен?

Торл многозначительно сверкнул правым глазом на Степана и клюнул головку сыра, которая, кстати сказать, была довольно паршивого вида. Крыс всё понял и сидел тихо. Будто он и не крыса вовсе, а незаметная мышь.

- Любезнейший, поведайте нам, какие новости из Великого Дома Чревоугодия, на чьих землях мы имеем удовольствие находится? - спросил он и окунул черный клюв в оказавшееся кислым красное вино.

- Хм... Ну, герцог Яра-ма-йяху, говорят, опять начудил в каком-то питейном заведении и чуть не съел какую-то графиню. Объявилась новая банда, похищающая новорожденных детёнышей прямо от Колыбели Душ. Но главное, это то, что сейчас в самом разгаре бал в честь сто пятьдесят первой свадьбы принца Бельфегора, и проходит он во дворце принца Бегемота. Он идёт уже около двух суток по человеческому времени, и конца ему пока не видно.

- И что же за богиня стала принцессой Третьего Тёмного Дома, до вас уже дошли новости? - с деловым видом продолжал Торл, вновь клюнув головку сыра.

- Дошли-дошли! Это герцогиня Ашера, аггел, пьющий кровь. Одна из высших вампиров.

- Надо же! - покачал маленькой чёрной головкой ворон. - Великий день для Проклятых!

- Великий, Великий, - подобострастно закивал бармен.

- Чтож, можете идти, мсье Гасион, вы мне очень помогли, - сказал Торл, и бармен, улыбнувшись, отошёл обратно к стойке.

- Долго я буду смотреть, как ты ешь мой сыр? - тихо сквозь закрытый рот выдавил Степан.

- Да я сам не рад, поверь мне. Большей дряни я давно не пробовал, - сказал ворон, и глаза его стали влажными, когда он открыл рот, тщетно пытаясь выплюнуть уже проглоченную пищу.

- А мне уже всё равно, я не ел сыр двести лет, - сказал Степан. И не успел Торл что-нибудь предпринять, как острые зубы грызуна погрузились глубоко в желтую сырную головку.

- А! Чёрт с тобой. Вином вот запей.

Не успел Торл окончить фразу, как в дверях кабака появился чёрт. Высокий, с большими бычьими копытами и головой, он тяжело дышал, оглядывая налитыми кровью глазами зал.

- Налей мне спирту, бармен, - рявкнул он, садясь на маленькую табуретку у стойки, которая под его массивной задом выглядела крошечной лепёшкой.

Стальная стопка, полная спирту появилась незамедлительно. Опрокинув её и глазом не моргнув, демон проревел:

- Слыхал, что на балу-то приключилось, а, Гасион?

- Нет, мьсе, я всё время тут был. Нельзя мне отлучаться от дела, так что не довелось мне на свадьбе принца погулять, - добродушным голосом ответил бармен. - Ну, так вы расскажите мне, если вам не сложно.

- Ха! - ударив пустой стопкой об стол, выдохнул он, намекая тем самым на вторую порцию. - Всё было сделано как надо. Золото, вино, карты. Всё было. И невеста что надо, и принц Бельфегор - ого-го! А Асмодей тринадцать фениксов наколдовал, они весь праздник зал освещали своими крыльями.

Гость хлопнул ещё одну стопку водки.

- А уже после церемонии, я как раз с маленькой суккубой плясал, прямо рядом со мной как запахнет человечиной!

Торл многозначительно посмотрел на Степана. Крыс сперва ничего не слышал, ибо хруст за ушами все звуки для него поглотил. Но после того, как Торл неожиданно клюнул его в бок, махнув головой на барную стойку, навострил оба уха.

- Человечиной запахло? Это ж откуда? Неужели принц Бегемот такую закуску соорудил? - поинтересовался Гасион, шумно сглотнув слюну.

- Да что ты чепуху говоришь, - ударил по столу рукой шумный гость. - Откуда принц её, интересно, возьмёт? Нет. Как только я почувствовал запах, я, конечно, сразу оглядываться стал, искать. Ну да, не я один такой любопытный был. Тут же демонов двадцать мне весь обзор спинами позакрывали, я только и услышал, что крик: "Человек!". А потом всё стихло. И запах пропал.

- Ишь, ты, - покачал головой бармен. - И, что ж это было такое?

- Не знаю. Вроде как, кто-то кричал, что видел герцога Асмодея, исчезающего в дыму, может это его фокусы, - пожал плечами быкоголовый, - да только свою суккубу я потерял после этого.

- Ну, бывает, выпейте вот ещё одну за счёт заведения! - Гасион поставил перед гостем третью стопку. Демон выпил, шлёпнул стопкой об пол, и вновь оглядел зал.

На этот раз его коричневые радужки, окруженные кровавыми белками, остановились на Степане, пожевывающем сыр. И на его товарище, тихо за этим наблюдающим.

- Это что еще за ерунда? - проревел он, поднимаясь с табуретки-лепёшки и направляясь в их сторону. Степан пытался быстро проглотить слишком большой кусок, а Торл нервно постукивал лапой по столу, - Ты что ли мертвяка подкармливаешь, цыплёнок ты переросший?!!

Перья на холке у ворона встали дыбом. Степан подавился.

- Вам показалось, мсье, - процедил Торл ледяным голосом, одновременно наблюдая, как тьма вокруг бычьеголового демона начинает разрастаться во все стороны. Он хотел напасть.

Не успел крыс и вздохнуть пару раз, как большая рука в золотых браслетах смахнула его со стола вместе с сыром и остатками фиолетового вина на грязный пол. Торл взлетел вверх, пытаясь отлететь на безопасное расстояние, но не успел. Кулак, размером с него самого, схватил его за хвост.

- Я тебе голову откушу, - проревел бык.

Торл открыл клюв и начал произносить заклятье. Клубы магии закружились около него, трепыхающегося в руке демона. Но тот быстро переложив птицу из одной руки в другую, сжал клюв ворона, и заклятье прервалось. Торл издал нечленораздельный звук, и зелёные глаза его испугано расширились. Он не мог произнести ни слова.

- Что? Драться со мной вздумал? - захохотал гость. - А если я тебе кости переломаю?

И он сдавил ему грудную клетку. Послышался хруст костей. Зелёные глаза влажно блеснули.

- Мсье, прошу вас! - крикнул Гасион из - за стойки бара. Но это было совершенно бесполезно. Быкоголовый снова сжал руку, - и снова хруст.

Тогда, неожиданно для самого себя, из-под лавки выпрыгнул Степан. Одним мощным рывком оказавшись на столе, вторым он перебрался на руку демону. Эффект неожиданности сделал своё дело. Но не только. Движения крыс могут быть очень быстрыми, а зубы их способны перегрызать бетонные плиты. Степан вцепился резцами в надутую венами кисть, сжимающую голову Торла. И быстро-быстро перегрыз сухожилия.

С диким рёвом демон сбросил с себя грызуна, одновременно выпустив ворона, и отшатнулся, зажимая хлещущее кровью запястье. Торл упал на стол, и, тяжело вздыхая, быстро произнёс заклятье. Изо рта гостя сию же секунду пошла пена, он упал на колени, кашляя и хрипя. Время шло, и быкоголовый становился всё слабее. Кашель становился всё глуше и глуше, теперь уже свист вырывался из его большого клыкастого рта. Он упал на спину, схватившись за горло, но не мог ни сказать защитного заклинания, ни вздохнуть.

- Какое ловкое колдовство! - сказал Степан, прыгнув на пол рядом с демоном, совершенно не испытывая страха к агонизирующему врагу.

- Не подходи так близко! - каркнул ворон, но не успел. Большой кулак демона взвился в воздух и с грохотом упал на Степана.

- Зачем?.. - в пустоту спросил Торл. Его холодные зелёные глаза блеснули, и в них проскользнуло что-то странное, еле уловимое. С трудом поднявшись на ноги, волоча крылья, он, не оглядываясь, с шумным хлопком исчез из таверны. Цветные всполохи души Степана растворились под огромным кулаком издыхающего чёрта, оставив на полу маленькое неподвижное серое тело.