Там, где живёт огонь

А дело было в том, что вместе с чтением мыслей, бес приобрёл силу немного менять их. Совсем чуть-чуть. Себе на пользу, но всё же так, чтобы они не вступали в конфликт с внутренними желаниями жертвы. За то воздействовать он мог даже на принцев. Уникальный дар, которым не замедлил воспользоваться Самаэль, приняв к себе на службу несчастного бесхозного демона, бестолково блуждающего по Преисподней в поисках хоть какой-то еды.

Граф Курдум шёл рядом с этим странным нелепым созданием, стоящим аж на две ступени ниже его по рангу и силе, и злился. Потому что это маленькое чудовище заставляло его испытывать чувство тревоги. А Раум не обращал на него никакого внимания, смотря куда-то вверх жёлтыми любопытными глазами. Но еще более неприятным было соседство со следующим членом этой небольшой компании.

Его имя было - Амия. И это была демоница. Больше всего в Аду ненавидел Курдум вести дела с демоницами. Они были взбалмошны, истеричны, и никогда нельзя было знать, чего от них ожидать. Более того, они ужасно любили разговаривать. А синегубый демон терпеть этого не мог. Хотя, надо было отдать ей должное, эта - была не из разговорчивых. Амия выглядела как коричневая сова на ужасно длинных цаплеподобных лапах. У неё были мерзкие, по мнению Курдума, маленькие ушки, и огромные круглые глаза. Сова принадлежала Третьему Тёмному Дому, пока не вздумала однажды больше ему не принадлежать. Её магические зрачки, окружённые фантастической оранжевой радужкой, которые каждую секунду то темнели, то светлели, словно текущий поток лавы, могли видеть сквозь любую материю. Они видели вуаль тьмы любого демона, как бы он не пытался её скрыть. Она видела спирали, сплетающие самые сложные заклятья, могла разгадать даже проклятия самого князя, хоть, вероятно, и не могла бы повторить их. Её титул виконтессы немного ограничивал способности заклинательницы.

Курдум был сильнее. Не барон и не виконт. Граф! Однако такие способности ему нравились ни сколько не больше способностей Раума. Амия летела рядом с ними, а где-то сзади болтались её длинные птичьи лапы. Она молчала и изредка кидала на него странные взгляды своих огромных глаз, от которых мурашки пробегали по холодной коже поедателя мозгов.

Третьим попутчиком стал демон Гомори. Высокий юноша с чрезвычайно широкими плечами, непропорционально маленькой головой и таким же маленьким тазом, из которого росли худые короткие ножки, заканчивающиеся когтистыми лапками. Этот вообще вызывал у графа Курдума блевотные шевеления щупалец. Гомори был когда-то демоном-проституткой Третьего Тёмного Дома. Не многие тёмные духи отваживаются зарабатывать на жизнь этим грязным делом, тем более демоны мужского пола. Обычно проститутками служат грешные души, попадающие в Ад из-за собственной невероятной половой невоздержанности. Самцам считалось почётно добывать еду, выпивку и женщин силой. Но никак не таким легким способом. Само по себе ничего в блуде плохого нет, грех, как грех, не хуже других. Но для самца! Курдум был взбешён, что приходилось идти рядом с этим существом.

Как ни странно, Гомори тоже покинул свой Дом и встал на службу Самаэлю при странных обстоятельствах. Однако на этот раз синегубый граф не знал при каких.

И последним спутником был Мурмус. Этот был бы вполне достоин уважения, если бы Курдум умел уважать. Чувство восхищения очень быстро перерастало у него в зависть, страх и ненависть. Впрочем, как и у большинства детей Тьмы. Высокий, прочный, как скала, скелет его хоть и просвечивал сквозь плотную чёрную кожу, но был, как сталь, твёрд. Человекообразный череп был практически виден сквозь тонкий слой плоти, а самоуверенный оскал совершенно не нравился Курдуму. Этот мог силой воли вызвать любую душу пред свой лик с любого конца Преисподней. Любого демона, любого мёртвого. Он был сыном Пятого Дома, Дома Убийц, ровно до тех пор, пока не умер. Его отправили прислуживать маркизу Агриэлю, а упрямый нрав не позволил выполнить приказ. Щелчок пальцами - и Мурмус уже задыхается на ступенях дворца Великого маркиза. Но поскольку его мастерство заключалось именно в возможности вызывать любую душу из любого закоулка Ада, он, сумел этим воспользоваться в самый момент смерти. Почувствовав, что его сущность покидает тело, в час гибели он вызвал обратно свою душу. И не умер. В этот миг клеймо служения сломалось. И демон перестал быть слугой Пятого Дома.

Он единственный из всех помощников Курдума был графом. Но поедатель мозгов не знал, кого он опасался больше.

- Девчонки здесь нет, - высоким и писклявым, но чрезвычайно четким голосом сказала сова над ухом синегубого. Но к его величайшему неудовольствию - сказала не ему, а демону с обликом скелета - Мурмусу. Как понял Курдум, он теперь был лишь перстом, что укажет на конечную цель, но мерзкую убийцу его детёныша найдут и приведут к Хозяину эти четверо. Не он. Это злило.

Амия медленно взмахивала тяжёлыми мягкими крыльями и смотрела на графа Мурмуса. Он же, молча хрустя старыми костями, шёл немного впереди остальных, что не укрылось от глаз Курдума.

- Что мы до сих пор здесь делаем, если человека тут нет? - спросил он, старательно избегая демонстрировать собственный гнев. Он нервно почесал пересохший левый щупалец.

- Тут так удивительно!!! - восхищенно воскликнул маленький Раум и нелепые ручки его вскинулись в восторге. - С тех пор, как наш любимый господин взял меня к себе, я не перестаю восхищаться Домом Алчности, друзья мои!

- Какая чушь, - закатил глаза Гомори, - во-первых мы тебе не друзья! Ну по крайней мере Мурмус уж точно не друг, - захихикал он, растянув маленькие тонкие губы, - а во-вторых, ты совершенно не прав. Этот Дом ни в какое сравнение не идёт с землёй Блуда, где мне довелось родиться. Публичных домов почти что и нет, шлюхи скучные, клиентов мало!

- За то здесь ты можешь сойти за нормального мужика, - низким голосом вставил Мурмус, - по крайней мере, издалека, - и уронил на Гомори свой тяжелый гнилой взгляд.

- Ох, опять! Нет, ну ты что, хочешь меня обидеть? Нет, ну он обидеть меня хочет? - повернулся он с вопросом к Рауму и, всплеснув вновь худыми руками, неловко сложил их на своей мощной груди.

Маленький уродец в это время разглядывал высокую статую Самаэля, принца Четвёртого Тёмного Дома, их нового господина до конца веков. Статуя стояла на широкой площади в самом центре, и у подножия её сотни ступеней складывались в громадную винтовую лестницу, ведущую глубоко вниз. Это был путь к Четвёртому Саду грешников. Он, как и остальные Сады, располагался точно под островом принца. Поэтому, чтобы попасть туда, нужно было спуститься по этой лестнице.

Статуя имела вид высокого демона, наружности страшной и величественной. Каждый бес, смотря на неё, должен был преисполниться трепета и раболепия. Рогов было четыре, как и уровень, на котором располагалась Алчность. В глазах не переставая горело пламя, а длинные каменные клыки за тысячелетия не потеряли остроты. В руках была небольшая трость ненормально изогнутого вида, на которой по всей длине расположились десятки каменных пауков - символов Самаэля и его Дома.

- Вот так всегда, - вздохнул Гомори, когда понял, что от открывшего рот Раума ответа он не дождётся.

Они остановились у больших каменных ступней, между которыми зиял чёрный провал винтовой лестницы.

Сова Амия села своими длинными ногами на плечо Мурмуса. Граф возмущенно выдохнул на неё облако серого смрада, но ничего не сказал. Демоница взглянула своими огромными глазами в пустоту впадины и высоким голосом сказала:

- В Четвёртом Саду их тоже нет.

Значит они могли наконец-то покинуть этот Дом. Курдум потерял след человека на острове Уныния, а это было слишком далеко отсюда. Так он думал, но не рисковал задавать снова вопрос, на который скорее всего никто не даст ответа. Эти четверо хоть и ненавидели друг друга, но чувствовалось, что незримые нити соединяют их проклятые души. Поедатели мозгов с молодых лет славятся тем, что могут находить связи между чужими мыслями и будущим. В этом он был немного схож с Раумом, однако, в отличие от последнего, Курдум не мог залезть в голову ни одному сильному демону. Они были для него, как непроходимая стена.

И вот сейчас все четверо молчали, не обращая никакого внимания на злые искры, вот-вот готовые посыпаться из глаз Курдума.

- Может, продолжим в Первом Доме?.. - заговорил он, не выдержав этой невыносимой паузы. Но никто не повернул и головы в его сторону.

- Дай мне твою кровь, - сказал внезапно Мурмус, и поедатель мозгов с неудовольствием отметил, что демон имел в виду его.

- Зачем?

Поедатель мозгов не знал страха. Он опасался, беспокоился, нервничал, но в случае опасности, он был готов. Мать-Тьма лишила его колебаний и изрядной доли чувства самосохранения. По этому Курдум был очень опасным бойцом.

- Я должен выпить твоей крови, чтобы почувствовать в ней вкус человека. Только так я смогу видеть тень её передвижения, - спокойно ответил череп Мурмуса и нижняя челюсть его противно задвигалась.

- Я дам тебе воспоминание, - ответил Курдум.

- Нет.

- Я покажу тебе...

- НЕТ, - отрезал демон, чем заставил синие щупальца взвиться от ярости. Больше он терпеть был не намерен.

- Нет, потому что иначе я её не увижу, - вновь преравал Мурмус поток нарастающей злобы Курдума, - В крови душа, граф. И она нужна мне.

Прошло несколько секунд прежде, чем синегубый понял, что Мурмус не собирается нападать. Всего лишь просьба...

Тогда Курдум поднял руку и острым когтем другой руки зацепил вены на запястье. Сильным рывком он разорвал тонкие трубочки плоти, и кровь тёмно-красными брызгами полилась на ступени. Не прошло и доли секунды, как в костлявых пальцах напротив мелькнули три цепи заклятья. Мурмус закончил своё волшебство, и в руке у него оказался большой серебряный кубок, в который лилась тёмная кровь.

Судя по всему главарь поисковой банды совершенно не собирался останавливать этот поток, пока буро-алая жидкость не заполнит кубок полностью. Его глаза - два чёрных провала, уже разгорелись жаждой.

- Хватит, - резко сказал граф Курдум и отдёрнул руку. Кривым синеватым пальцем он закрыл рваную плоть. И она тут же срослась, не оставив и следа на запястье.

- Хватит, - медленно повторил Мурмус, не отрываясь от чаши. Осторожно он поднёс её ко рту, там, где иногда бывают губы, а у него лишь провал больших гнилых зубов, и сделал два больших жадных глотка.

Курдум с отвращением смотрел, как его собственная кровь стекает по подбородку другого графа. В глазах остальных читался ни чуть не меньший голод. Даже огромные глаза совы Амии, казалось, стали еще больше, когда она не отрываясь смотрела на кубок.

Мурмус опустил рваные веки, и внезапно все вокруг увидели его вуаль тьмы. С глухим хлопком, словно кто-то встряхнул простынь, она прорвалась наружу, и огромным чёрным облаком накрыла всех, кто был рядом. Это было сильно и страшно. Такой вуали просто не могло быть у демона шестого уровня. Но это было так.

И снова потекло колдовство, но теперь куда более изощрённое и тонкое. Здесь Мурмусу уже не пришлось читать слова, вспоминать формулы и подыскивать нужный вкус заклятья. Он родился с этой силой, и мощь лилась прямо из его тела.

- Как много чужой крови прошло через твои вены, - прозвучал шепот Мурмуса, и Курдуму даже показалось, что в этих словах проскользнула нотка уважения.

- Не вижу... - продолжался шепот.

Демон сделал вновь два глотка из чаши, и тьма вокруг них словно стала плотнее. Неясные фиолетовые огни загорались и лопали с треском в черноте.

- Кровь, человеческая кровь... Не вижу, не вижу... Слишком много сущностей, кто из тех, чью кровь ты пил, был человеком?

Курдум на мгновение задумался.

- Этот вкус нельзя ни с чем перепутать, - ответил он и рискнул направить щупальца своих мыслей прямо в голову Мурмусу. К его величайшему удивлению, это оказалось очень легко. Как нож разрезает масло, синегубый граф врезался в поток информации в чужой голове. Он видел словно в тумане очертания всех существ, которых убил в недавнем прошлом. Большинство из них осталось в одном из его скромных жилищ в Первом Тёмном Доме в виде разной степени высушенных шкур. Чаще всего он не ел плоть. Только кровь интересовала его. Кровь, в которой была сама сущность жизни. Выпивая её полностью, он забирал часть их сил. А потом, сдирая красивый мех, он выбрасывал мясо.

Их были десятки, но человека он не видел.

- Выпей еще, - с удивлением услышал он собственный голос, и Мурмус в третий раз поднял бокал и залпом осушил остатки жидкости. Гомори громко сглотнул, Курдум вздрогнул, Раум с любопытством следил за колдовством, а Амия изредка хлопала большими глазами. В этот миг поедатель мозгов вдруг увидел, как образы в голове демона-скелета стали ярче, и среди смазанной толпы жертв собственного голода он узрел уродливую самку человека.

- Вот она!!! - выкрикнул он, и тут же сумасшедшая сила выкинула его из головы собеседника. У Курдума даже слегка закружились камни под ногами.

- Я вижу человека! - сказал Мурмус и открыл глаза.

- Ты призовёшь её душу сюда? - поинтересовался барон Раум, глупо склонив ушастую голову на бок.

- Нет. Человек не мертв. Я вижу ошмётки ауры, которые она оставляет на ткани мира. Я вижу тень её следов.

- Вот мерзость! Еще и женщина! - воскликнул Гомори, топнув ногой. - Ну и где она?

- Второй Тёмный Дом, Сады грешников.

- Ненавижу самок! Мы должны её убить, - продолжал возмущаться виконт, сплёвывая на горячие камни.

- Время, Гомори. Для этого нам нужно лишь немного времени, - ответил Мурмус и не торопясь пошёл вперёд. Следом за ним тут же шагнула вся его команда, и Курдуму ничего не оставалось, как пойти следом.

Глава 21

Асмодей, Великий герцог Третьего Тёмного Дома, Дома Разврата и Блуда, на мягких коврах, в которых можно было утонуть, лежал почти совершенно голый. Его наготу скрывала длинная накидка из шкуры Викуньи, мягкого животного, смахивающего на ламу, и кожа полудемона светилась золотом в свете высоких восковых свечей. Длинные черные волосы были собраны в плотный хвост стальной застёжкой в виде скорпиона - символа Дома. Яркие блики на металле привлекали внимание к великолепной по своему мастерству ювелирной работе, в центре которой сиял довольно крупный рубин, цвета молодой крови.

Герцог ел тёмный виноград, большие ягоды которого лопались, когда он зубами срывал их с грозди, и сок тёк по его гладкому подбородку, на котором никогда не было бороды. Он смеялся. А рядом с ним лежала столь же обнажённая белоснежная женщина и маленькими тонкими пальчиками, улыбаясь, вытирала сок с его карминовых губ. Её маленькие аккуратные груди привлекали внимание топазами в сосках, бедра были крупными и округлыми, а узкая талия просто не оставляла шанса пройти мимо. Густые белоснежные волосы вились очаровательными кудряшками, прикрывая лишь десятую долю её прелестей, а огромные зелёные глаза под двумя симпатичными рожками смотрели с невинной страстью.

- Асмодей, ты просто невероятен! - звонким голоском пропела она, прильнув к его груди.

"Действительно ли так?" - подумал полудемон, смотря на неё двумя черными омутами, в которых невозможно было ничего разгадать. Он пил уже который день, заливая винами всех стран, которые когда либо существовали в мире, сосущее ощущение внутри. Что-то манило его, что-то терзало саму его сущность. Но он никак не мог понять, что.

- Скажи мне, все герцоги такие страстные, как ты? - продолжала она, водя острым маленьким ноготком по его гладкой мускулистой груди, - А принцы наверно вообще великолепны? - воскликнула она.

- Милая, сразу видно тебе не довелось встретиться с Астаротом! - засмеялся герцог Четвёртого Дома, - с ним бы ты сначала умерла со скуки, потом умерла второй раз, а потом он, наверное, выгнал тебя из-за того, что твои маленькие розовые соски просто оскорбительны!

- Неужели он настолько скушен, наш отец Уныния? - изумилась демоница.

- Скушен - не то слово, дорогая, - улыбнулся Асмодей и накрутил на свой палец снежный локон подруги, - этот принц - настоящая истеричка, с которой ты вряд ли нашла бы общий язык.

- Как грустно, - надула губки красавица.

- Что я вижу, милая, неужели тебе мало твоего герцога? - поднял на неё наигранно обиженный взгляд полудемон.

- Нет, дорогой, ну что ты, - наклонилась к нему она, - ты - для меня больше, чем все просторы Преисподней!

"Какой лестный комплимент" - уныло подумал он.

- Я всё понял. Я для тебя просто герцог, один из многих, - трагично взмахнул рукой Асмодей и поднялся с мягкого ковра.

- Нет! Куда ты, милый, ты всё не так понял! - в глазах её стоял почти материальный ужас.

"Детёныши, рождённые тобой от аггела могли бы быть невероятно сильны, не правда ли? Я всё понимаю"

Она поднялась на мысочки и подбежала к нему, стоявшему у фонтана шампанского, который висел прямо в воздухе, а потоки пенящейся золотой жидкости стекали ярусами в глубокое каменное блюдо из тёмного, как ночь авантюрина. Он налил себе бокал и залпом выпил. Подняв правую руку, он положил её туда, где должно быть сердце и сдавил.

"Как тянет внутри. И камень Лилит не помогает. Почему он не может найти?.."

Она обняла его сзади и протянула руку вниз. Он резко повернулся и посмотрел ей в глаза.

- Не обращай внимания, дорогая, я последнее время страшный меланхолик, - улыбнулся он и убрал её руку, - выпей со мной!

Она послушно налила себе бокал искрящейся Вдовы Клико 1810 года и спросила:

- Что гложет моего господина?

Асмодей на секунду задумался и внезапно взглянул на свою собеседницу совсем по иному.

- Как найти причину того, что происходит, если ты даже не понимаешь, что происходит? - спросил он, налив себе новый бокал и так же быстро его осушив.

Демоница задумалась, как понял Асмодей по её светлым нахмуренным бровкам. Она была хороша, хоть и всего-навсего графиня. Она не могла выглядеть полностью, как человек, и поэтому на ее лбу были двое маленьких рогов, а сзади был изредка виден довольно миловидный хвост, покрытый белой шерстью. В конечном счёте - мелочь.

- Когда я чего-то не понимаю, я кого-нибудь убиваю, - ответила она наконец со вздохом, словно больше ничего придумать не смогла.

- И то верно! - ответил улыбаясь герцог и выпил третий стакан шампанского, потрепав подружку по кудрявой головке. Она улыбнулась, решив, что хозяин ею доволен и поднялась на мысочки.

Асмодей поднял обе руки к голове и снял заколку-скорпиона, от чего водопад черных волос упал на массивные загорелые плечи.

- Какая красивая вещь! - воскликнула демоница, протянув ладошки к скорпиону.

- А как ты думаешь, что это? - он достал со стальной спины скорпиона яркий, как зерно спелого граната, рубин.

- Не знаю, но он очень красивый! - говорила она, а в её глазах отражались кровавые блики камня.

- Это - Око Хаоса, и если обещаешь мне помочь, я тебе его подарю!

Глаза снежновласки затуманились. Камень ей очень понравился, а сама мысль, что герцог ей что-то подарит...

- Конечно, я согласна!

- Тогда он твой. Ты наверно не знаешь, дорогая, но тот, кто его съест, поднимется на целую ступень!

- Правда? Я стану маркизой? Ты сделаешь мне такой подарок??? - не верила своим ушам демонесса. О таком она не могла и мечтать. Практически не известны были в Аду артефакты подобной силы. И не дожидаясь ответа, она проглотила камень. Секунду ничего не происходило, а потом дикий кашель сдавил ей грудь.

- Вообще-то нет. Это была ложь, - только и сказал Асмодей, - Как жаль, правда?

В этот миг маленькая демоница уже упала на колени. Её лицо покраснело, и затем очень быстро начало синеть.

- Немножко ума, и ты бы знала, что Око Хаоса нельзя есть! Глупышка, - говорил он, поглаживая волны серебряных волос. - В любом случае, спасибо за помощь, графиня!

Когда на ковре распласталось уже бездыханное тело, Асмодей правую руку вонзил ей в грудную клетку, порвал плоть и достал прямо из желудка кровавый камень, который теперь сиял призрачным тёмным светом. Казалось, будто он напитался кровью. И вроде бы ярким было Око, но всё вокруг бледнело, когда оно находилось рядом.

"Теперь я понял" - улыбнулся Асмодей.

- Теперь я понял!!! - крикнул он так громко, что стены его дворца задрожали.

Встав с колен, герцог медленно направился к двери. С каждым шагом на нём появлялась новая деталь одежды. Сначала кожаные штаны, туфли крокодиловой кожи, потом черная рубашка с серебряными пуговицами, и тёмно-синий плащ, застёгнутый всё тем же скорпионом, в который он вставил сияющее-кровавое Око Хаоса. Его длинные волосы были теперь распущены, разметавшись по плечам, как вуаль тьмы. Первый раз за последние несколько дней, он, наконец, успокоился.

- Я тоже убиваю, когда не знаю, что делать, - оглянувшись, безразлично сказал получеловек телу мёртвой демоницы, а потом, подняв голову и посмотрев куда-то вверх, прибавил:

- Каждый день борюсь со злом.

Глава 22

Я открыл глаза.

"Какого чёрта, что за гадкий свет?" - подумал я, тут же бросив взгляд на огромную светящуюся чашу, из которой меня достают довольно мерзкие шипастые руки.

"И что это за вонь отвратительная?! Её же совершенно невозможно терпеть" - я истошно заорал, морща лицо и пытаясь прикрыть нос рукой.

Визжа и матерясь, параллельно я начал осматривать, что же это всё-таки за клешни, держащие меня, и кому они, черт возьми, принадлежат. Это оказывается некое существо, имеющее человекоподобный вид, но всё покрытое иглами, словно ёж. Оно скалит на меня зубы, вероятно это улыбка.

- Ой, ты мой сынуля, ну вот и готово, - проговорило существо, тут же сменив дурацкую ухмылку, которая видно была просто иронией, на обычное злобное выражение лица.

- Клармазель, давай следующего! - проорало оно хрипящим голосом, принимая из рук другого отвратительного чудовища с рогами и ужасно длинными ушами, еще одно маленькое отвратительное существо.

"Неужели и я так выгляжу? Ну и страшён же..."

Очевидно, та дрянь, что держит меня, - моя мамаша. Она небрежно откидывает меня в сторону на острые камни. Но я, к счастью, уже успел прийти в себя и, не желая приземляться на собственную задницу, которая у меня была ни какими шипами не защищена, удачно задерживаюсь в воздухе.

- Ого, Мерсаша, он умеет левитировать! Это у него явно мои корни, - сказал довольным тоном уродец-самец, мой папаша.

- Ага, размечтался! Да в твоём семействе никто выше курицы никогда не взлетал! Это у него от моей пробабки, она у меня, как никак, была Графиней!

Клармазель громко засмеялся.

- Да что ты мне плетёшь тут? Графиня, так я и поверил! - он продолжал смеяться, активно шлепая хвостом по камням в такт раскатам хохота.

- Ты мне не веришь? А ну перестань ржать, а то все иголки тебе пообрываю! - злилась мамаша, но это лишь усиливало раскаты его смеха.

Всё это чрезвычайно забавляло. Я даже присел немного, что бы было удобнее наблюдать. Демоница от все увеличивавшихся приступов гнева постепенно становилась пурпурного цвета, пока не побросав на землю всех оставшихся младенцев, словно безжизненных кукол, не накинулась на моего отца, пытаясь его придушить. Я даже в ладоши захлопал, до чего это было интересно, лишь секундой позже заметив, что у меня не ладоши, а две отвратительные лапы с загнутыми вниз коричневыми когтями.

"Странно, кто ж это рождается с такими страшенными лапищими?" - подумал я, и тут же понял ответ.

"Демоны. Я - демон"

Поначалу это не сильно обрадовало. Но потом я вновь взвился в тухлый, пахнущий серой воздух, и довольно заулыбался.

"Ничего, жить можно. А это значит..." - огляделся я по сторонам, обследуя пустую черную пустыню вокруг.

"Ад. Это всё - Ад. Чтож... Здесь не так уж и плохо!" - я зажал нос кривыми пальцами, похожими на перевязанные веревками сосиски, и от неосторожности сильно оцарапал ногтями, острыми, словно бритва, пол лица.

"Чёрт, придется к этому привыкать"

Облизав языком щёку, я вновь улыбнулся.

"У меня вкусная кровь и длинный язык"

"А это что за дрянь светящаяся?" - мой взгляд вновь вернулся к огромной по диаметру чаше, занимающей необъятное пространство слева, и из которой меня вынули клешни моей мамочки.

"Колыбель душ"

Было странно, что стоило мне подумать о чём-то, как ко мне тут же приходил ответ. Всё это словно уже было у меня в голове.

"Колыбель душ - гигантский сосуд человеческих пороков, откуда каждый новорожденный демон получает своё подобие жизни. Когда человек укореняется в каком-нибудь грехе, от него откалывается часть души и попадает в это дьявольское хранилище"

Я всё об этом уже знал. Черные воды в чаше были подёрнуты рябью и слегка колыхались. Словно ртуть они блестели и, казались вязкими, как грязь. Я подлетел поближе, чтобы рассмотреть это чудо-вместилище человеческой мерзости. Схватившись когтями за края чаши, я заглянул внутрь. Как ни странно воды в ней были прозрачны. А внутри, похожие на головастиков, плавали мириады маленьких скелетов. Какие-то из них были больше, какие-то меньше. Я разглядел пару даже очень больших. Они медленно и хаотично плавали, клацая своими зубастыми челюстями на несимметрично огромной голове.

Не успев подумать о том, что это за гадость, я вновь уже знал ответ. Не желая более лицезреть плоды человеческого убожества, я отвернулся.

Моя мать с отцом после недолгого катания по камням в бесполезной попытке убить друг друга решили заняться более конструктивным делом - вновь внести свой посильный вклад в рост популяции проклятых. Они свились клубком около Колыбели Душ, предаваясь довольно отвратительным утехам.

Поскольку у меня не было ни малейшего желания долее на них смотреть, отвернувшись, я полетел в сторону, где мне виделся бледный свет большого лавового озера.

Я с интересом осматривал окрестности. С одной стороны всё пространство, видимое глазу занимал чёрный замок невероятных размеров. Гладкие стены начинали свой, казалось, бесконечный подъём вверх очень далеко от места, где я только недавно получил душу, но замок был настолько велик, что сразу бросался в глаза, не смотря на расстояние. Сотни и тысячи башен, миллионы фигур, изображающие всех возможных демонов, полукруглые окна, яркий желтоватый свет, льющийся из них. Замок был величествен и прекрасен. Хоть и слегка удивлял своей массивностью. Я не знал, что это, но сразу же понял - это дворец нашего Хозяина, князя Тьмы, Утренней Звезды. Но дороги мне, маленькому новорожденному демону, только что получившему душу, туда нет.

Некое внутреннее чутьё, что подсказывало мне ответы на все вопросы, открыло еще кое-что. Оказывается, я принадлежал Пятому Тёмному Дому, Дому Гнева, пристанищу убийц. Моя мать и отец, что умудрились заделать меня, родить, а потом ненароком не съесть, испытав приступ голода, за что им большое спасибо, принадлежали именно этому Дому. А значит и я тоже. Но чего-то не хватало у меня внутри, какую-то пустоту я испытывал каждую секунду. И складывалось ощущение, что я просто обязан лететь домой, чтобы её восполнить. Какой-то внутренний зуд любопытства влёк меня вперёд. Словно зов внутри головы, словно далёкая музыка, ноты которой можно разобрать, лишь подлетев поближе. И я летел, по пути продолжая задавать вопросы, на которые немедленно получал ответы.

Пятый Дом находился совершенно на другом материке, одном из пяти более маленьких, кружащих во Тьме вокруг острова князя, на котором я и родился из Колыбели Душ. Все они летали в пустом пространстве над Сосущей Бездной, которая являлась загадкой даже для Сильных. А в проекции сверху пять Островов Грехов выстраивались в пятиконечную звезду. Мой остров был в самом низу. И чтобы попасть на него, демонам, не умеющим ни летать, ни мгновенно перемещаться, нужно было дойти до некоего портала и попросить саму Землю перевести их. Я не нуждался в таких сложностях. Мать-Тьма наградила меня способностью летать.

Часа через три непрерывного полёта я всё еще не мог покинуть пределы земель князя. Пятый Дом был всё еще очень далеко. Но стоило мне захотеть, как я полетел в десять раз быстрее. И вот уже я вижу, как огромное сердце Ада с громадным дворцом Великого хозяина отдаляется от меня словно плавающий в воздухе айсберг. Я вижу его корень, спускаюсь ниже, и Остров Гнева будто летит мне на встречу. Он похож на песочные часы, верхняя половина которых - город проклятых, на котором стоит замок моего принца, а нижняя - Сады грешников. Наверху жили мои братья по Дому, а внизу было последнее пристанище самым злым и отъявленным человеческим душам. Здесь мучились самые холодные убийцы и жестокие мучители, которых когда-либо носила Земля. Каждый, присутствующий здесь, имеет на своем счету множество человеческих смертей. Чутьё подсказывает мне, что осколок души одного из них дал мне жизнь. Надо будет потом поискать тут моего родителя и поблагодарить. Я вижу издали множество пыточных станков, к каждому из которых люди выстраиваются в очередь, а демоны, что охраняют это место, не дают им разбежаться в стороны, тыкая их острыми вилами. Оружие это оставляет глубокие раны, и люди не могут бежать, истекая кровью.

"Я бы с удовольствием поработал здесь, среди "своих"", - подумалось мне.

Но я лечу не туда, к ним, а к Пятому Тёмному дворцу, мне нельзя останавливаться. Я уже на острове Гнева и конечная цель видна мне. Это большое сооружение, вырубленное прямо в скале, без фигур, башен и крыши. Всё это - одна большая крылатая женщина в теле которой зияют отверстия ромбовидных окон. Это изображение гаргульи - символа моего Дома. Я узнаю также, что мой принц, которому я обязан служить веки вечные - Бледный всадник Апокалипсиса, отец Гнева и Наставник убийц. Его имя - Аваддон, Губитель.

"Что ж, весьма солидно служить такому господину"

Я вижу город проклятых, как всегда расположенный вокруг замка. Тут, наверно я и буду жить. Лачуги имеют самый разный вид. От унылых и напоминающих сараи, наскоро слепленные из камней и помёта летучих мышей, домишек, до больших и неприступных поместий, окруженных высокими прозрачными заборами и охраной. Самые сильные получают всё, самые слабые - ничего, понимаю я. Большинство маленьких домов пустые. Их хозяева мертвы. Это самый жестокий Дом, и он самый малочисленный, потому что выживают в нём сильнейшие.

Я вижу демонов внизу. Они все считаются моими братьями, но я их уже ненавижу. Они уродливы и большей частью немощны. Вон там, два небольших рогатых создания с короткими крыльями, которые едва ли смогут унести их достаточно далеко от врага, дерутся между собой за только что украденную у третьего демона вещь. А побеждённый валяется тут же, рядом, растирает по лицу кровь, смешанную со слезами и пытается уползти прочь. Это подданный Первого Тёмного Дома. Он говорит на всех языках и отвечает за ложь в сердцах людей. Странно, что они поймали его, я вижу, что этот дьяволёнок практически неуловим. Его скорость должна быть просто громадна! И он умеет за мгновение перемещаться из одного места в другое.

"Потрясающая возможность. Жаль, что я так не могу"

А! Я вижу, ему кто-то перебил позвоночник и он не может телепортироваться. Я усмехнулся.

"Как он жалок, слабак. Так что же они у него забрали?"

Я приглядываюсь и вижу: это язык! Длинный, багровый, подвижный. С помощью него они хотят научиться говорить, как он, обладать неиссякаемым красноречием, и знать заклинания, не ведомые низшим демонам!

"Какая несправедливость. Эти презренные недостойны такого трофея. Он достался им незаслуженно. А значит, лучше уж он достанется мне!"

С такими мыслями я ринулся вниз. У меня не было крыльев, как у этих двоих, но летаю я значительно быстрее. Я знаю. И ничего, что мне лишь несколько часов от роду, а передо мной взрослые особи. Я еще не в курсе на сколько они меня сильнее, потому что не знаю собственных сил. Но у меня нет страха, и потому я убью этих слабаков.

Когда я подлетал к ним, то видел удивление и недоумение в больших черных глазах, устремлённых на меня. Они даже не могли вообразить, что такой маленький и молодой детёныш может угрожать их жизням. И очень зря. Это стоило первому расцарапанной физиономии. Я помнил, как легко мои когти повредили моё собственное лицо, так почему бы им было не повредить еще чьё-нибудь? Они погружались в чужую плоть, словно это и не плоть была вовсе, а кусок теплого воска, и быстро вместе с лицом, демон лишился глаз. Второй же, замерев на долю секунды от удивления, потерял колоссальное преимущество во времени. Поняв, что с такими когтями мне не надо никакого оружия, я воткнул их в грудную клетку остолбеневшего врага, и вырвал сердце. Оно билось у меня в лапе и пульсировало, испуская волны крови. Я смеялся. Это было ужасно приятно, и я съел сердце. Когда последние жизненные силы покинули бессердечного противника, я почувствовал резкий прилив сил. Словно наркотик, эйфория. Мир на миг стал ярче и красивее. Я даже перестал чувствовать вездесущий запах серы, лишь сладкий запах крови. Это пьянило и возбуждало. Оставшийся в живых ослепший демон поспешил скрыться, по пути продолжая кричать и материться от злости.

"Так ему и надо. За то у меня теперь есть язык, который даст мне преимущество над многими Проклятыми!"

Сперва я не знал, что с ним делать.

"Может съесть?"

Но верное решение вновь быстро появилось у меня в голове. Без крика, спокойно и уверенно я вырвал собственный короткий черный язык и вставил этот. Не прошло и секунды, как я ощутил, словно корни вырастают из этого куска мяса в мою живую плоть. Это было неприятно, но и наполовину не было так больно, как вырвать свой. Еще через секунду я почувствовал, что готов говорить с самим Аваддоном, главой моего Дома. Или даже с самим князем! И не уступлю им в красноречии. Более того, теперь я чувствовал вкусы тысячи заклятий, способных причинять страшные муки, как минимум половине, здешнего населения. Я был молодец.

Довольный собой, я летел дальше. Впереди уже виднелись Распределительные Весы Пятого Дома. Вот куда меня так неудержимо влекло. К ним и именно к ним. Они должны были определить мой уровень в общей иерархии демонов и дать мне работу на оставшийся эон лет.

"Эон?" - вдруг задумался я.

"Неужели так долго на одной работе?" - меня это совсем не порадовало.

"Хотя, возможно они там выберут как раз то, чего мне не хватает? Подберут работёнку по душе? Например, вырывать горячие сердца людей в одном из Садов?" - заулыбался я, причмокнув, и, в ожидании удовольствий, полетел вперёд.

Глава 23

Принц Бегемот сидел, развалившись на цветастых подушках из лебяжьего пуха, в большом мягком кресле в самом конце огромной залы. Его правая нога была подогнута под себя, а левая болталась из стороны в сторону. Он подпирал кулаком заплывшую от жира щеку и оглядывал помещение. Внизу у его ног смотрели на него в ожидании два десятка демонов-помощников. Некоторые неподвижно уставились на своего принца, не отрывая глаз и практически не дыша, другие немного нервно заламывали пальчики, коготки или что там у них было, третьи почёсывались или переминались с ноги на ногу. Всем было не по себе. Принц думал.

Перед ним было три километра пустого пространства бальной залы, в которой предстояло устроить пир. Бегемот был организатором торжеств и управитель балов в Аду, но иногда это ему страшно надоедало. Он сидел устало на своём кресле, способном уместить дракона, и его затёкшие толстые ягодицы ныли. Левой рукой он поигрывал с маленькой вяленой лавовой змейкой, которую вот - вот собирался съесть. Один из слуг, среднего роста хмырь, похожий на прямоходящую лягушку с длинным тощим хвостом, как и все ожидал приказаний, но изредка испугано и жадно поглядывал на лакомство господина.

- Что будем делать, господа подлизы, трусы и никчёмные пиявки на моей шее? - спросил скучающий принц.

Публика молчала. Каждый боялся отвечать первым. Кто его знает, что взбредёт в голову высшему аггелу, когда он в плохом расположении духа. Но вот всё же один крупный бес, с виду довольно сильный, с хорошим пивным пузом и довольно красивым, по мнению его подружек, свиным пятачком, решился на ответ:

- Может быть Его Сильнейшество захочет начать с освещения?

Бегемот скривил толстые губы.

- Освещение! Тьфу! Моя бы воля, я б вообще ни с чего не начинал! Плясали бы в темноте, наступали друг другу на копыта! Красота! Провались оно всё пропадом! И вообще, я спать хочу! - он перевернулся на другой бок, надул губы и положил ногу на ногу, продемонстрировав всем обтянутое красными бриджами бедро и мясистые икры, размерам которых позавидовали бы Гаргантюа с Пантагрюэлем.

Никто из слуг не осмеливался напомнить, что проклятые не спят. Каждый из них знал, что Хозяин поворчит-поворчит, да начнёт работу. Он в целом был довольно сносным господином, даже весельчаком. Другой бы в таком настроении и покалечить мог, и прибить. А отец Обжорства был даже добродушен! Так думали его подчинённые. Но всё равно помалкивали.

- Ладно, давай со света. Что ты предлагаешь? - начал принц, подняв взгляд на того смельчака. И все понимали, что господин всё равно сделает по-своему, но ритуал нужно соблюсти.

- Эм... Можно свечи летать заставить, но не как обычно, по часовой стрелке, а скажем против? - неуверенно предложил толстопузый демон. И почесал лысину между двух закручивающихся рогов. У говорившего было чрезвычайно глупое лицо. Он был всего-навсего бароном, слабеньким демоном Второй сферы. Хотя сотни лет службы Второму Дому и говорили в его пользу, иногда казалось, что то, что он выжил за это время - просто случайность.

Брови принца приподнялись.

- Гениально! Чтоб ты свою печень пропил за такие советы! - нагнулся к нему сверху принц. - Гениально! Отец Блуда собирается жениться! В 151 раз! Какие тут могут быть свечи, олух, это ж такое чрезвычайное событие! - Высший аггел наигранно возмущённо выдавил воздух из надутых щек и первый раз улыбнулся.

- Всё сделаем не так! На этом балу все ахать будут от моего дворца! Вместо свечей у самого потолка должны летать живые фениксы!!! Красиво, по часовой стрелке, а не против!!! Ясно тебе, пузо?

Бегемот снова откинулся на спинку кресла, и на его лице всё шире играла улыбка. Идея ему явно понравилась. Живые фениксы была страшная редкость. Наверно именно поэтому его слуги внизу недоуменно переглядывались.

- Прошу прощения, Ваше Сильнейшество, а где вы возьмёте фениксов? - вновь спросил тот же бес. Лицо его выглядело еще более глупым, чем раньше. Он переминался с копытца на копытце, и красноватая кожа его с каждой секундой становилась всё красноватей.

- Где что??? - изумился принц. - Это не я возьму, а ты мне найдёшь! Отправляйся сейчас же. Возьми с собой троих виконтов из числа крылатой охраны замка, будут тебе их ловить помогать, и вот тебе бумага с моей подписью, в кузне тебе выдадут клетки.

Вот теперь смельчак стал совсем красным. Его руки тряслись, когда он забирал бумагу, а остальная прислуга отворачивалась, словно его здесь уже и нет. Не приведи Тьма, попросит помочь. Ничего не оставалось, как идти исполнять. Всё - таки приказ. Пузатый бес расстроено проковылял через своих собратьев, ища поддержки хоть в одном из них, но безрезультатно. Видимо, он и правда очень глуп, раз до сих пор не понял, что взаимовыручка - не то, что можно найти в Аду.

- Что дальше, господа? - спросил Бегемот, блестя глазами.

Но отвечать ему на этот раз спешили еще медленнее, если можно так выразиться. Принц задумал что-то новое, к чему прислуга была явно не готова, и на лицах их читался страх и неуверенность. А то пошлёт за какой-нибудь невидалью к бабушке самого князя.

- Ну что? Не уж-то больше нет желающих угодить своему любимому принцу? Ну, может ты мне предложишь что-нибудь, придворный? - он оглянулся на одного из кучки демонов у его кресла. Этот был совсем слабеньким бесом, потому и назывался придворным, не имея права на иной титул. Низкий сморщенный, с бегающими сальными глазками он был похож на маленького поросенка с волосатыми ляжками и торчащими в разные стороны рогами.

- Я, м-м-мой господин?

- Ну что ты блеешь, как овца? Хоть бы хрюкал! С таким-то рылом! - хохотнул Бегемот, и огромное оголённое пузо его разок подпрыгнуло из-под бархатного расшитого кафтана цвета охры. - Давай, говори, все должны высказаться, не один же я всё тут устраивать буду?

- Н-н-ну, наверно нужно музыку хорошую, чтобы уши Ваших Светлостей не резало, - решил предложить нечто нейтральное поросячий придворный. Этот тоже аггелом не был, и уверенности взять было не откуда. В Преисподней существовал закон, согласно которому категорически запрещено было убивать Первых Падших. То есть аггелов. Не важно: Серых или Великих, сильных или слабых. Наказание за это страшнее смерти. А если ты простой бес, рождённый во Тьме, жизнь твоя не стоит и сломанного клыка.

- И кого же ты мне посоветуешь? - весело приподняв брови, спросил принц.

- Я думаю, самым уместным на свадьбе одного из ваших Всесильных братьев будут почившие мэтры. Такие, как Бах, Моцарт, Гендель, Бетховен. Или, быть может, кто-нибудь из других мастеров...

- Милый ты мой, - состроил трогательную мину Бегемот, - прелесть-то какая!!! Не устаю восхищаться вашей сообразительностью, друзья мои! - он вздохнул. - Баха мы уже 5 веков слушаем, уши у всех повяли, от Моцарта я впадаю в тоску, а Бетховена я где тебе достану? Ни грамма фантазии! Иногда я прямо расстраиваюсь, что управляю не людьми. Уж те бы напридумывали! - усмехнулся он. - Хотя, я вообще-то из-за этого всегда расстраиваюсь, - тут он усмехнулся сильнее. - В общем, поступим так. Твоё задание будет не простым, дружок, но я в тебя верю. Я думаю, нынче нам нужна новая кровь. Пойдешь к нашему герцогу Дагону... Да не дрожи ты так!!! С вот этой бумагой, - в его руке вспыхнуло пламя, и затем появился еще один свиток, аналогично первому, - Сразу, как войдёшь, суй ему её в руки, тогда он тебя на месте, может быть, и не спалит.

Тут принц громко расхохотался и дважды похлопал себя по колыхающемуся животу. Три его подбородка, казалось, смеялись еще двумя ртами. А маленькому демону внизу было отнюдь не до смеха. Он готов был вот-вот расплакаться! Дагон был не столь дружелюбен, как Бегемот, и предпочитал не "пачкать себя" общением с низшей прислугой. Придворному, явившемуся вот так, могло не хватить времени даже на пару слов.

- Да не трясись!!! Будешь этот свиток перед собой нести и прикрываться!!! Так вот, пусть выделит тебе из своих личных слуг несколько поедателей мозгов. Ты найдёшь пятерых очень хороших музыкантов с очень плохими привычками. На Земле таких полно. С помощью нашего герцога и его команды пиявок высосешь из них жизнь. Да так, чтоб попали они к нам, а не куда попало!

Когда второй бес исчез, остальные старались не дышать, вдруг Хозяин тогда про них забудет?

- Милая дама, как вас зовут, говорите? Барбело? Это в переводе "красивая"? Как вам идет это имя! Вы следующая, милая Барбело! - обратился изрядно развеселившийся принц к большой толстой придворной, похожей на корову.

Барбело краснеть не умела и потому шумно дышала, вдыхая и выдыхая воздух через огромные бычьи ноздри. Она стояла в маленьком передничке, прикрывающем торчащее вперёд вымя, скромно сложив вместе копытца. Хозяин знал её имя вот уже тысячу лет, но почему - то делал вид, что каждый раз забывает. В отличие от остальных, она как раз была аггелом и не слишком-то боялась сложных поручений. Её жизнь никогда не подвергалась опасности. Хотя оказаться в немилости могло оказаться гораздо страшнее смерти.

- Я думаю, о Всесильный, что всем гостям нужно предложить отведать тех блюд, что им по душе! - поклонилась она.

- Я слушаю.

- Каждому из Великих Домов нужно приготовить своё угощение. Например, Дому Блуда - распутников, а Дому Гнева - жертв.

- Гениально! Во истину, в моём Доме самые гениальные демоны!!! - воскликнул радостно Бегемот и выпрыгнул из своего кресла, подхватив коровью демоницу и закружив её в танце, так что вымя её болталось из-под передника в разные стороны и вот-вот норовило оторваться.

- Итак, явишься к нашему маркизу с этой бумагой, - он уже впихивал ей в неуклюжие руки еще не остывший от магии свиток, - и найдёшь нам наших провинившихся товарищей. Подадим их к столу! - глаза большинства оставшихся в зале демонов в ужасе округлились. Вот почему было плохо быть простым бесом, рождённым в Колыбели Душ. Тебя в любой момент могли превратить в еду. И не важно, что однажды ты оживешь вновь. После смерти души бесов возвращались в Колыбель, чтобы однажды вновь возродиться. Но это не меняло того, что понятие "адская боль" лучше всего было известно именно им.

- А ты, малыш, что смотришь так жадно на эту маленькую змейку? - спросил принц, остановившись рядом с демоном, похожим на лягушку, что с начала разговора почти не отрываясь разглядывал вяленое лакомство господина. - Хочешь скушать? - улыбнулся он.

Длинный тонкий хвост беса молотил из стороны в сторону, а он сам не знал, что лучше - соврать или сказать правду.

- Угу, - кивнул он головой, и скользкие глаза его подёрнулись влажной дымкой.

- Ну, так кушай, дорогой! - Бегемот подкинул змейку так, чтобы она попала прямо в открывшийся широкий рот беса. Тот жадно схватив её беззубыми губами, пожамкал и проглотил, довольно урча.

- Вкусно? - улыбнулся господин.

Тот только кивнул. В ту же секунду Бегемот схватил его за шиворот, поднял над собой и закинул в выросшую до невероятных размеров собственную пасть. Массивный живот принца, казалось, почти не увеличился от того немалого объёма пищи, которая в него только что упала.

- Хороший был парень! Как и я, любил вкусно покушать! - сказал Бегемот, сделав бровки домиком и отрыгнув. - Ну а теперь, я наведу здесь порядок! Через несколько часов этот зал будет не узнать!!!

Он начал растирать свои пухлые ладони друг об друга, и от них в разные стороны полились волны тёмно-синей энергии, перемешиваясь с зелёными и оранжевыми переливами. Он дул на кисти, словно руки его мёрзли, и волны становились больше.

- А вы, - крикнул он оставшимся, - срочно несите пятнадцать бочек янтарного эля!!! Магия искажения ужасно солёная!!!

И кучка слуг, придворных и дворецких, что еще стояли вокруг своего господина, мигом испарилась, а пустой зал завибрировал. Колдовство деформировало сам воздух помещения, и словно из ниоткуда начали появляться каменные столы, странные стулья для самых разных пятых точек, и разнообразная удивительная для непривыкшего глаза мебель. Зал готовился к церемонии Тёмной Свадьбы.

Глава 24

Второй Сад грешников вёл нас, как и обещал Торл, ко дворцу маркиза. Его звали Яра-ма, и замок он себе выбрал весьма примечательный. Уже издалека были видны его высокие башни и острые шпили на крыше. Множество заострённых арок и стрельчатых окон, светящихся сквозь витражи магическим светом, были украшены небольшими рисунками, которые было невозможно рассмотреть с такого расстояния.

Рядом шёл Степан, а с левой стороны теперь летел, шурша чёрными крыльями, ворон Торл. Мои ноги утопали в мягкой серой пыли, в которую перетёрлась здесь широченная мощеная дорога к вратам дворца. По двум сторонам от неё торчали из земли сухие кривые деревья. Они протягивающие свои тонкие пальцы вверх, словно пытаясь дотянуться до солнца, которого им не суждено было увидеть.

Сытые холмы остались позади. Но чем дальше мы шли, тем чаще стали попадаться нам на глаза люди. Души. Они совершенно не интересовались нами, молча прогуливаясь среди сухих деревьев, и, в целом,имели абсолютно нормальный вид. Если не брать в расчёт длинные, волочащиеся по земле, красные языки. Некоторые наматывали длинный язык на руку, чтобы он не болтался в пыли, и невозмутимо продолжали прогулку. Чуть поодаль я даже увидела двоих сидящих друг напротив друга мужчин и, пока один раскладывал свой язык рядом, второй ему что-то усердно рассказывал. Выходило плохо: он ужасно мямлил, шепелявя и коверкая слова. Но, по всей видимости, ему это ни сколько не мешало.

- Они кажутся не такими уж несчастными, да? - сказал Степан.

- Это потому, что их страсти были не столь уж ужасны, - каркнул Торл, - здесь хоть и не очень уютно, однако вполне себе можно жить.

- А зачем им такие длинные языки? - поинтересовалась я, отскребая с лица и плеча остатки засохшей крови, под которой ужасно чесалась кожа.

- Всё просто. Перед тобой люди, которые не могли контролировать утоление желаний своего языка. И вот он - язык, управлять которым не в их силах.

- И что же? Я тоже люблю покушать, значит моё место тоже здесь? - сморщилась я.

- Ну, я бы не спешил с выводами, - ответил ворон, - всё не совсем так. Ты видишь здесь хоть одного демона?

- Нет, вроде бы.

- Это потому что их здесь нет. Все эти люди представлены сами себе. Они могут делать всё, что им захочется. Но ни кто из них не спешит покинуть это место. Я надеюсь, ты понимаешь. Не мы наказываем их...

В этот момент я увидела вдалеке, рядом с дворцом маркиза, широкую площадь, куда и вела мощёная дорога. Прямо посередине раскинулся потрясающий трех-ярусный фонтан, с прозрачной голубоватой водой, от одного взгляда на который у меня в животе заурчало, а горло сдавило. Я как будто в десять раз сильнее начала ощущать тёплый, пахнущий серой, сухой воздух. За фонтаном стояло высокое здание с сотней труб, похожее на котельную. Оно было окружено решетчатым забором, через который просвечивали десятки жаровен, раскаленных и шкварчащих.

- А что ты имел в виду, когда говорил, "не МЫ их наказываем"? - сердито спросил Степан, когда мои зрачки уже неконтролируемо расширялись о жажды.

- Я имел в виду сам Ад, и тех, кто живёт в нём, - спокойно ответил Торл и глазом не моргнул.

- Или, иначе говоря, вас, демонов? - переспросил вновь крыс, усиливая нажим.

- Ой, да брось, мы это уже обсуждали, у тебя паранойя, мой маленький друг! Я понимаю и прощаю! Преисподняя ломает таких, как ты, очень быстро, - как ни в чём не бывало, выдал ворон и отвернулся.

- Ты намекаешь на то, что я слабовольный? - возмутился Степан. В этот момент ноги мои сорвались с места и понесли меня к вожделенному фонтану. Я уже чувствовала свежие капли у себя во рту, и мурашки бегали по моей спине.

- Алиса?.. - только и успел бросить крыс.

- Да, нет же, - спокойно продолжал Торл. - Я говорю лишь о слабости твоего тела, данного тебе Тьмой, и связанных с этим умственных способностях. Видишь, приходится нести тебя, - каркнул он, схватил когтистыми лапами трепыхающегося от гнева крыса и что есть мочи полетел за мной. - И не надо кричать и брыкаться, а то мы не успеем за твоей шустрой спутницей, она вот-вот выпьет этой... Чёрт, как она так быстро добежала?

- ВОДКА!!! - закашлялась я от неожиданности. Тёплая жидкость обжигала горло. Я с округлившимися глазами вытирала губы, сплёвывая на камни. Но это не отменяло того, что я уже сделала несколько больших глотков.

- Это просто поразительно, у тебя что, крылья выросли, пока мы шли? А ну повернись, я проверю! - усмехнулся Торл, долетев через некоторое время до фонтана и сбросив брыкающегося грызуна на парапет.

- Это водка! - жалобно сказала я, чувствуя, как горит голодный желудок.

- Ага, еще и тёплая! - поддакнул ворон и сел рядом со Степаном, взглянув в прозрачные воды бассейна, - вкусно, небось! - и глаза его весело блеснули.

- Смотрите, а это что там? - Крыс указал на что-то тёмное, лежащее в нескольких метрах от нас под метровым слоем водки.

- Это труп мужчины, - небрежно бросил Торл, расправляя затёкшие крылья, - лет сорока на вид. Вон и язык его плавает. Ого, метра три в длину! Знатный алкоголик был!

Моя рука потянулась ко рту, чтобы подавить рвотный рефлекс.

- Не беспокойся, милая! Его душа уже вернулась вРаспределитель Второго Сада! Совсем скоро он получит тело с новеньким розовым языком, подозреваю, что не менее длинным! Готов поспорить, что не пройдёт и суток, как он снова будет здесь прогуливаться! - уверял меня ворон.

- Да при чём здесь его тело? Хотя это, конечно, ужасно интересно, но я же пила оттуда! Это мерзко!

- Алиса, после жареного мяса гарпии, мне казалось, тебе уже ничего не будет противно, - вставил Степан. И, вроде бы, даже немножко усмехнулся.

- Что ты имеешь в виду, мой пушистый друг? - каркнул ворон любопытно, - Гарпия? Это еще кто?

- Не твоё дело, - пробурчал Степан.

- Ну, гарпия, наполовину женщина - наполовину летучая мышь. Большая такая. С длинными чёрными волосами и блестящей кожей, - ответила я, чувствуя, как все внутренности мои согреваются, и легкая расслабленность появляется в конечностях. Оказалось, водка была совсем даже не лишней. Было приятно, что желудок наполнился хоть чем-то.

- Гаргулья, что ли? - ужаснулся Торл, и яркие его зелёные глаза округлились. - Вы ели мясо гаргульи Аваддона? Как? Зачем? Когда?

- Ну, не так давно, - замялась я. - Мне хотелось есть. Мясо оказалось не особенно вкусным, но вполне терпимым.

- Ты её убила? - продолжал спрашивать ворон.

- Да, убила, - кивнула я, доставая из-за пояса блестящую секиру. - Вот этой штукой.

Два острых полукруглых лезвия по обеим сторонам молочного камня сверкнули в полумраке.

Торл молчал. Его взгляд неожиданно стал очень напряженным. Он словно впервые взглянул на это оружие, которое уже так долго висит у меня на поясе.

- Что с тобой? Тебе знакомы эти символы?

Ворон слегка поёжился, словно в бесконечной жаре Преисподней его вдруг обдало холодным ветром.

- Я... я никогда не видел ничего подобного, - ответил он, наконец.

- Ты уверен? - переспросил Степан, - а то вид у тебя такой, будто у тебя в клюве кусок сыра, и ты страшно боишься его выронить.

- Весьма забавно, мой бесхвостый товарищ...

- Я не бесхвостый, мой хвост уже почти такой же, как и раньше! - крыс повернулся спиной, демонстрируя трехсантиметровый лысый отросток. - И вообще, почему ты всё время цепляешься ко мне?

Ворон закатил голову и вздохнул.

- Я просто говорю то, что вижу, - невозмутимо раскинув крылья, ответил он. Степан недовольно заворчал. - Можете мне поверить, я, правда, не представляю, что тут написано. А причина в том, что я не умею читать. Да, мне очень стыдно. Но я всё-таки ворон.

- Ага, так я и поверил... - пробурчал крыс.

- В общем, я хотел сказать, что вам очень повезло. Гаргулья - опасный соперник. Я удивляюсь, что вы остались живы. Не иначе, это знак, что твоё путешествие закончится успешно, Алиса. А теперь пойдём, мы уже практически у замка маркиза.

Торл взмахнул крыльями и полетел вперёд. Я поднялась на ноги, почувствовав, что настроение у меня улучшилось, а ноги стали лёгкими, как снежинки. Было совершенно очевидно, что вся водка всосалась мне в кровь, минуя желудок и другие остановочные пункты. Посадив Степана на плечо, я стала обходить коварный фонтан. Серебристые струи красиво поднимались в воздух из глубины прозрачных вод, а затем падали вниз, искрясь и переливаясь. Он светился изнутри голубоватым светом, и бриллиантовые капли бросали россыпь бликов на мелкую каменную мозаику кладки. Фонтан был довольно широк, и с каждым шагом я видела всё больше людей вокруг. Десятки мужчин и женщин с опухшими лицами, погружали свои длинные языки в водку, стараясь выпить побольше.

Впереди виднелась высокая изгородь, около которой копошились, словно жужжащая мошкара, те, которым фонтан наскучил. Частота вертикальных прутьев была такова, что сквозь неё можно было просунуть руку и часть головы, но не достаточна, чтобы пролезть полностью. А за забором на раскалённых жаровнях краснокожие бесы что-то жарили. Подойдя поближе, мы, сквозь множество человеческих тел, упорно старающихся пролезть через забор, увидели, наконец, что. С левой стороны готовился ароматный пышный хлеб, в середине - овощи и блины, а справа самые большие и сильные проклятые жарили мясо. От всех этих запахов голова начинала кружиться. И я видела, что не только у меня. Люди кричали и толкали друг друга, стараясь пробиться поближе к решетке. Каждый думал, что уж он-то сможет пролезть между прутьев. А обнаружив обратное, они начинали кидать свои длинные языки поближе к жаровням.

- Ты говорил, что в Аду сегодня праздник, - сказала я ворону, не сводя глаз с ажурных блинов, трещащих прямо на каменной плите.

- Да, именно. Сегодня свадьба принца Бельфегора. Скора у Дома Блуда появится новая хозяйка, - ответил Торл, присаживаясь на перекладину забора.

- И всё что они готовят...

- Будет на пиру в их честь, несомненно!

- Как же я хочу есть... - сказала я, почувствовав, что в животе призывно заурчало.

И вдруг все демоны прекратили работу. Они дружно хлопнули в ладоши, и огонь в жаровнях погас. Торопливыми движениями вся еда, только что приготовленная, была собрана на серебряные и золотые подносы, и унесена прочь. Маленькие монстры, вытянувшись в струну, удалились колонной за двери высокого здания с широкими трубами, из которых, не переставая, валил тёмный дым. Через мгновение десятки калиток в заборе открылись, и голодные люди повалили внутрь. Они бежали, наступали на свои языки и падали. Но самым неприятным оказался момент, когда они, подняв их с земли, словно губкой стали собирать жир и остатки еды с остывающих жаровен. Более всего народу было в мясном отделе, там горячие печи очень быстро стали пустыми и чистыми, не смотря на непрерывные крики обжигающихся людей.

- Есть хочется уже меньше, - сказала я, поёжившись.

- А что мне больше всего нравится, так это то, что их никто не заставляет! - каркнул Торл и полетел дальше к вратам дворца маркиза.

- Бред какой-то, - проворчал Степан, озираясь по сторонам. - Я бы ни за что не стал сам...

- Как знать, - усмехнулся ворон. - Как знать...

Я молча пошла за ним, стараясь не смотреть на жаровни, и не обращать внимание на усиливающийся запах жареной человеческой плоти, который, как ни странно, был также довольно аппетитен.

Я уже практически забыла о том, что у меня совсем недавно болело плечо. Я сама не заметила как, но рука снова начала двигаться. След от раны был плотно покрыт запёкшейся кровью, и больше совершенно не беспокоил меня. Уж я не говорю о ничтожной царапине на щеке. Мне было хорошо и спокойно. Водочное тепло продолжало разливаться по телу.

- А как, кстати, мы собираемся проникнуть во дворец?- спросил внезапно крыс. - И главное, прошу прощения, но я немного упустил: зачем мы идём в логово одного из сильнейших демонов Ада?

- Да всё нормально будет! - махнула я запьяневшей влажной ладошкой, - пройдём внутрь. Я прикинусь одной из них. Сделаю вид, что я - суккуб, как ты и говорил, дойду до маркиза и...

- И сдамся ему в толстые мясистые руки. Затем сяду в грязные катакомбы Второго Сада грешников, и посижу там, пока совет принцев не решит, как повыгодней управится с моим живым человеческим телом, - закончил за меня ворон.

- Ну... нет! - нахмурилась я, - Я хотела сказать...

- Прости уж, дорогуша, но вся твоя удача тебе не поможет, если ты сама войдёшь в этот дворец, - низко прокаркал Торл, присев на громадные чугунные ворота, выкрашенные зелёной состарившийся от времени, эмалью. Они изображали виноградные лозы, переплетавшиеся друг с другом тонкими завитушками и словно обнимающие своими густыми лиственными крыльями высокий стройный замок маркиза Второго Дома. Во многих местах эмаль осыпалась, и чёрное основание невесело проглядывало наружу. Но виноградные гроздья всё еще казались сочными и зрелыми. - Подобно тому, как мало обращали на тебя внимание, когда ты шла сюда, так много на тебя будут обращать внимание внутри дворца. Там на каждом шагу слуги Яра-ма, там всюду магия маркиза. Мгновенно ты будешь обнаружена.

Я остановилась рядом с большим старым валуном прямо у забора и устало села на него.

- Торл, - начала я со всей серьёзностью, - когда я ещё не попала сюда, я, как это ни забавно, рассчитывала остановить апокалипсис. У меня ничего не вышло. Вместо этого я и ещё четыре человека оказались в Аду. И хотелось бы мне, чтобы это была лишь словесная аллегория. Затем, через какое-то время, единственной моей мыслью стало выйти отсюда и забрать товарищей по несчастью наверх. Хотя, судя по всему, там мы всё равно погибнем. Но и этого я не могу сделать, пока не найду тот дурацкий талисман старой ведьмы, которую Степан назвал бабой Ягой.

- Чрезвычайно любопытная история, Алиса.

- У меня нет другого выхода, - сказала я, разминая уставшие ступни. - Я не могу блуждать здесь вечно. Не думаю, что у меня есть время. И начать надо с талисмана. Бабка сказала, что он у одного из правителей. Значит нужно подобраться к ним поближе. Так что, либо я просто иду внутрь, и будь, что будет, либо умираю здесь. Так моё приключение хотя бы побыстрее закончится.

Грудь Торла медленно поднялась, иссиня-чёрные пёрышки распушились. Он глубоко вздохнул.

- У меня уже давно есть идея получше. Тебя проведёт внутрь моя знакомая. Она камеристка одной графини в этом Доме, и живет как раз во дворце маркиза.

Тут Степан встрепенулся, очнувшись от размышлений над моим рассказом.

- А, если это ловушка? - громко обратился он ко мне, не обращая внимания на ворона, вокруг которого внезапно даже воздух потемнел.

Торл резко взлетел с забора вверх. Он хлопал крыльями так быстро, что несколько его перьев испуганно разлетелись в стороны. Сделав небольшой полукруг в воздухе, он неожиданно приземлился на землю прямо напротив крыса.

- Ловушка - это яма, полная крыс, в которую ты бросил своего барина, - медленно сказал он, и, не давая крысу ничего вставить, продолжил:

- А то, что предлагаю я - выход. Ваше дело, верить мне или нет. Только знай, без моей помощи в этом замке Алиса продержится не долее, чем моё перо, взлетев, опустится на землю. После чего её судьбу не сложно предсказать. А ты совсем скоро снова будешь съеден кем-нибудь не крупнее рогатой улитки. Потому что даже она сильнее тебя. И вот теперь я тебя предупреждаю, научись благодарности, деревенщина. За помощь вам мне придется не малую цену заплатить.

Несколько секунд царило молчание.

- Может хватит... Товарищи... - неуверенно сказала я.

Крыс смотрел в камни, словно обдумывая всё, что только что вывалил ему на серую, обрастающую шерстью голову, ворон. Он хмурился, но, очевидно, был склонен согласиться. И вот, наконец, подняв усатую морду и встретившись взглядом с горящими глазами птицы, он ответил:

- С трудом, но я всё могу понять. И то, что вспомнил моего барина, и твой гнев, и твою помощь... Только одно у меня в голове не укладывается. Я не смогу справится с улиткой?!! - на последних словах его отросшая на хвосте шерсть встала дыбом и задние лапы напряглись. Ворон заметил это, но немного поздновато. Крылья успели сделать лишь два взмаха, как Степан прыгнул, и они оба покатились по земле, поднимая вверх серую пыль. Я слышала визг и карканье, видела летящие перья и кровавые царапины, пока до меня не дошло, что не плохо бы их разнять. Но их движения были такими быстрыми и сильными, что эта идея не казалась мне очень уж хорошей.

- Эй, прекратите! - крикнула я, но это не возымело действия. - Хватит, это же глупо!

Но они продолжали кататься по земле, пока в один прекрасный момент просто не разлетелись в стороны, тяжело дыша.

- Я приму твою помощь, Торл, и пройду внутрь с твоей знакомой.

Ворон нахохлился и вырвал у себя несколько перьев, которые теперь торчали в разные стороны. Степан двигал ушибленными плечами, и зализывал расцарапанную лапу.

- Я позову её. Не двигайтесь, когда я буду это делать. Это волшебство очень тонкое. Всё должно пройти так, чтобы оно не было обнаружено.

Торл скептически покосился на Степана, но теперь, казалось, и с некоторой долей уважения. Крыс же, в свою очередь, как будто успокоился, и теперь совершенно не проявлял агрессии. Один уголок его рта был даже немного приподнят, когда он смотрел, как Торл выщипывает торчащий пух из крыльев.

Когда, наконец, ворон привёл себя в порядок, он оглядел нас обоих и кивнул. Поднявшись в воздух, он пересел обратно на виноградный забор и широко расставил крылья. Маленькие изумруды глаз скрылись за веками, когда клюв разверзся, и странные слова, смешанные с карканьем полились во тьму. Мне казалось, что я видела, как эти слова почти обращаются во что-то плотное и шевелящееся, густого бело-голубоватого цвета. Прозрачное марево окружило чёрные крылья, когда Торл выдернул из себя ещё одно перо, на этот раз вполне здоровое, и подбросил вверх. К удивлению, оно не падало, а продолжало висеть в горячем воздухе, пока колдун не дунул на него. В ту же секунду, сначала медленно, потом быстрее, оно полетело через забор к замку.

- Теперь надо ждать, - устало выдохнул Торл.

- Это было великолепно! - восхитилась я.

- Ага, и зловеще, - поддакнул Степан.

- Здесь ты прав, - сказал сморщившись Торл, - колдовство не бывает добрым. И оно всегда забирает свою цену.

- Такое молочное, мягкое!.. - продолжала я, всплеснув руками.

- Ты его видела? - удивился ворон, приподняв то, что могло быть бровями.

- Ну... немного.

- Ой, а что это тут написано? - спросил Степан, внезапно обратив внимание на камень, на котором он и я по очереди всё это время сидели.

Я стерла рукой пыль и землю. Как оказалось, на нём действительно было что-то написано. Странные каракули, практически незаметные, стёршиеся временем.

- Это вообще слова? Может это просто трещины, сколы?

- Нет, это действительно слова, - сказал Торл, слетев с забора и приземлившись рядом с нами. - По крайней мере, когда-то ими были. Они здесь со времён падения первых аггелов, когда Ад только появился. Каждый Дом избрал себе остров и землю, и первое, что стало их владениями - горячая лава и голые камни. Потом они построили замки и дворцы, скульптуры и фонтаны. Здесь написано, что это "Земля Царя виноделия и Бога веселья, короля яств и гулянок"

Я всматривалась в продольные и поперечные полоски, и попыталась различить в них буквы. Пару секунд мне даже казалось, что у меня получается, и в пыли веков я вижу древние слова, сливающиеся во фразы. Но внезапно я услышала хлопок рядом с собой, и наваждение исчезло. Слова снова стали лишь царапинами, за то перед нами появилась подруга Торла.

Это было до крайности страшное существо. Сперва, когда она "хлопнула" у меня за спиной, первым желанием, возникшим в голове, было бежать. А лучше ударить и бежать. Мне ни за что и никогда не пришло бы в голову, что это женщина. Ну, или кто-то женского пола. Существо было мне по пояс и сильно сгорблено. Лохмотья темных оттенков под серым плащом с изображением переплетающихся змей, длинные руки, скрюченные пальцы, острые когти, как у хищной птицы. Но страшнее было лицо. Сморщенная маска со злыми маленькими глазами, глубоко посаженными в темно синие провалы глазниц. Нос был будто бы обрублен, так, что я видела овальные ноздри и серую кожу внутри. Редкие волосы еле-еле покрывали бородавчатую лысину. Маленькие острые зубы выглянули из-под сухих губ, когда она улыбнулась:

- Доброй вечности, Торл. Тебе и твоим спутникам, - она слегка склонила голову в поклоне сначала перед ним, потом и перед нами. Затем остановила довольно долгий неприятный взгляд на мне, от чего мурашки пробежали у меня по спине. Её маленькие обвислые груди под туникой неведомого цвета - единственное, что говорило о её женском поле - отвратительно дернулись, когда она вновь повернулась к своему знакомому.

- И тебе того же, - мрачно ответил ворон.

- Ты по делу, или так, поболтать? - неприятно скалилась она, сложив когтистые пальцы вместе.

- По делу. Самигина, я хочу представить тебе своих товарищей...

- Человек живой и мёртвый. Я вижу, - скрипящим голосом прервала она.

- Именно так, - вздохнул Торл и многозначительно посмотрел на меня, - Я хочу, чтобы ты провела во дворец маркиза эту девушку. Её зовут Алиса.

- В дворец Яра-ма? Да, пожалуйста! Мне совершенно не сложно! - воскликнула она, и коричневая волосатая рука её быстро потянулась в мою сторону. Когда она смотрела на меня, в маленьких чёрных глазах читалась жадность.

- Так, чтобы никто не узнал, о её человеческой сущности. И сама она осталась цела, - добавил пернатый. Костлявая рука разочаровано отдернулась, и Самигина скривила губы.

- Цела? Это как же я тебе устрою, интересно? - недовольно забормотала она, - и куда собственно вообще она собралась? Зачем? Людям не место в Аду, она разве не знает? - продолжала вопрошать демоница так, словно меня здесь и нет вовсе.

- Она всё знает. Но это необходимо. Четыре чистых души попали к одному из маркизов. Нужно узнать к какому. Я хотел просить тебя о помощи, не безвозмездно, конечно.

Самигина подняла недоверчивый взгляд на Торла.

- Ты представляешь себе цену, в которую тебе это обойдётся? - спросила она, подняв на него исподлобья прищуренный взгляд.

- Представляю, и продолжаю настаивать, - уверенно твердил он, многозначительно кивая клювом.

- Что ж, - страшила почесала бородавку на подбородке и вновь посмотрела на меня. - Цена в десять раз выше, чем обычно, и я согласна.

- В десять раз? - воскликнул Торл и тут же испугано покосился на меня со Степаном.

- Это так же за моё молчание о том, что я видела и делала. И за то, что может произойти со мной, в случае провала, - подняла она кривой палец к самому клюву птицы.

Торл вздохнул.

- Договорились. Где нам ждать тебя?

- Нам? - вставил Степан, - а я разве не пойду тоже?

Демоница захохотала, ворон нахмурился.

- Это невозможно, - сказал он наконец, - Алиса пойдёт одна. Её еще можно будет спрятать. Тебя - нет.

И, словно нехотя, прибавил в конце:

- Увы.

- Но это не правильно! С тобой же никого не будет, а если это всё же лову... Я хочу сказать... Если что-нибудь пойдёт не так? - воскликнул крыс, опасливо косясь на Торла.

- То маленькая грешная душа ей ни чем не поможет, - отрезала, демоница, - Вы будете ждать в доме моего брата, на границе нашего Острова. Его зовут Гасион. Это не далеко от портала, ты найдёшь, Торл.

- Найду... Алиса, ты должна во всём слушаться Самигину. Что бы она ни сказала тебе, что бы ни потребовала.

Я еще раз посмотрела на свою ужасную провожатую, и идея оказаться полностью в её власти совершенно мне не нравилась. Но у меня всё ещё была секира. Я коснулась ладонью её рукояти и мне стало спокойнее.

- Мы договорились, - многозначительно сказал ворон, и Самигина кивнула, обнажив в улыбке кривые гниющие зубы. Поманив меня за собой, она развернулась и пошла к замку.

Когда мы подошли к самим вратам, я остановилась вслед за своей провожатой. Она оглянулась на меня, хитро улыбаясь, а я оглянулась бросить еще один взгляд на товарищей, остающихся позади. Они молча наблюдали за нами до того самого момента, как прохладная, словно у рептилии, когтистая рука не схватила моё запястье, воздух внезапно не схлопнулся, и окружающий мир не исчез.

Глава 25

Паша медленно прогуливался по пустой дороге серого асфальта, и раздумывал. На дворе стояла ночь, и улицы были пустынны и тихи. Белая прерывистая разметка на дороге напоминала ему линию его собственной жизни, где ничего и никогда не было гладко. Вот и последний раз: кой чёрт его понесло домой к этой Рите? Она даже никогда не нравилась ему. Дерзкая и самоуверенная. Зачем надо было заниматься всей этой чертовщиной?

И вот теперь идёт он один по шоссе, а на встречу ему мчится белый фольксваген. Его фары ярко горят, по привычке ослепляя Пашу, и он поднимает правую руку, чтобы прикрыть глаза. Машина очень большая, джип, и едет очень быстро, не ожидая увидеть так поздно ночью на дороге странного мальчика. Внутри сидит молодой человек, курит сигарету Мальборо, и слушает старые песни группы Кисс. А справа от него стоит ангел. Его белые крылья столь велики, что выглядывают даже через машину. Ангел смотрит на Пашу, и во взгляде его видна печаль. Но вот машина уже совсем близко и... проезжает Пашу насквозь, так и не заметив. А всё почему? Потому что Паша теперь ничто. Воздух, пыль, туман. Он сам пока не понял.

Он продолжал идти по грязной серой дороге, стараясь не касаться его теми местами, где когда-то были ноги. Он парил над землёй, и ему было очень тоскливо. Кроме того, он злился. Сильно злился. На Риту. Злость была столь велика, что, казалось, прибавляла ему пару десятков килограмм весу. Надо же было ей втянуть его во всё это? С ним больше не было ангела, который от рождения прикрывал его своими мягкими белоснежными крыльями. Не с кем было даже поговорить, потому что, как только в зеркале появился образ Бехарда, вместо его собственного лица, ангел ушёл. И с того мгновения ни что более не могло защитить маленького человека от Тьмы.Случайная смерть: что может быть неслучайней? Сразу перед тем, как его мягкое тело упало на высоковольтные провода, он всё понял. За одно маленькое мгновение. Вспомнил, как в детстве бежал с высокой горы, подвернул ногу и упал, чудом не разрезав лицо о разбитые внизу стёкла. Вспомнил, как в одиночку прыгнул с моста в озеро, и как неизвестный рыбак вытащил его, захлёбывающегося, из воды. Как совершенно случайно из духового ружья чуть не прострелил себе глаз. И всегда сияющие белые крылья.

Когда его бездыханное тело упало на рельсы, он был уже совершенно один. Если не считать чёрта, что стоял наверху и смеялся. Один. Среди бесчисленных километров земли и нескончаемого пространства голубого неба, которое было для него пустым. Иногда, когда он вдруг начинал особенно сильно злиться, он слышал, как откуда-то снизу доносятся крики и стоны, как становится вдруг горячо и пахнет серой. Тогда он пугался и старался подумать о чём-то другом. Иногда он думал, что в чём-то был не прав, и где-то в области груди, где раньше билось горячее сердце, ему становилось теплее.

Он шёл по дороге и по обеим сторонам от неё видел десятки домов. Когда-то и он жил в одном из таких. Большом и белом, с тёмными трещинами в побелке, которые придавали фасаду неповторимый рисунок. Сейчас половина окон были черны, люди уже спали, но другая половина еще горела. Внезапно его внимание привлекло одно из них, завешенное большими темно-синими шторами. Оно светилось каким-то странным сумеречным светом, отличающимся от сотен других вокруг. Шестой этаж, вторая комната от пролёта. Паша отвернулся, стараясь не обращать внимания на всякие мелочи, но в ту же долю секунды оказался внутри этой комнаты. Теперь он мог мгновенно перемещаться в пространстве, а иногда, казалось, что и во времени.

Комната была очень маленькой, с коротким голубым диваном в полоску, по которому были в креативном беспорядке разбросаны пухлые подушки. Коричневый столик из ДСП рядом с единственным массивным шкафом, пара стеллажей с книгами, расставленными аккуратными рядами. Красновато-коричневый ковер с классическим турецким рисунком и коротким ворсом. А на ковре сидела девочка. Было что-то странное в этой картине, что-то ненормальное. И тут же Паша понял - рядом с ней тоже не было ангела.

У неё были длинные прямые волосы, тщательно вымытые и расчёсанные, покрашенные в угольно-чёрный цвет, белая до синевы кожа, тонкие длинные руки, увитые сотней браслетов и ноги, подогнутые под себя. Она держала на руках черную электро-гитару фирмы Blade и что-то наигрывала. Мотив Паше понравился, и он присел на диван послушать. Звуки лились тихо и расслабляющее, трогательно и нежно. Казалось, сама гитара плакала, когда издавала эту странную мелодию. У девушки был потрясающий талант, понял Паша.

Она курила сигарету, синий дым вился медленно и зловеще. Мальчик видел, что внутри у девушки какая-то тоска, хотел помочь ей, сказать, что всё не так плохо. Однако все его слова не сотрясали даже воздух. На столе лежала пачка LM, но Паша знал, что она курит марихуану, а в окружающем эфире витало что-то недоброе. Вновь закрыв глаза, он увидел родителей девушки. Мать ехала в автобусе домой, но приедет она не раньше, чем через час и одиннадцать минут. Она не успеет. А отец дома у другой женщины пил Жигулёвское пиво с чипсами. Сегодня он не придёт.

Девушка остановила игру и протянула руку к столу. Там лежал маленький полиэтиленовый пакет с разноцветными бумажками. Её рука случайно дернулась, и открытый пакет упал на пол, просыпав маленькие квадратики по ковру. Девушка вздохнула и взяла себе одну, на которой был нарисован красный улыбающийся рот. Положив её на язык, она продолжила играть. Паше это не очень нравилось, потому что девушка с каждым разом играла всё быстрее и быстрее, и теперь музыка была уже не такой медленной и красивой. Более того, он знал, что девушка скоро умрёт. Это было неприятно, но неотвратимо.

Однако, через некоторое время Паше пришла в голову мысль, что, возможно, это не так уж и плохо. Девушка может остаться с ним. И тогда он больше не будет так одинок. Улыбнувшись, мальчик сделал движение, как если бы он положил ногу на ногу и облокотился на спинку дивана. Как если бы у него были ноги и спина. И начал спокойно наблюдать.

Черноволосая гитаристка продолжала свою игру, пока внезапно не вскочила на ноги, уронив с грохотом гитару на пол. Испуганными глазами расширенных зрачков она оглядывала комнату. Паша в недоумении последовал её примеру, но ничего не увидел. Как вдруг в углу комнаты неожиданно появился небольшой чёрный клубок дыма. Теперь уже мальчик вспрыгнул со своего дивана и отлетел в сторону. Жаром, гнилью и серой дохнуло на него из угла. Девушка испугано оглядывалась, всё еще не видя, как черное пятно недалеко от неё оборотилось маленьким демоном с толстыми волосатыми ногами и рогами торчащими в разные стороны. Его свиное рыло довольно хрюкнуло, увидев, её, а потом и Пашу рядом.

- А ты что здесь делаешь? - ухмыльнулся он.

- Я...

- Стой тихо, а то будет хуже, - предупредил бес и пригрозил корявым пальцем, приближаясь.

Паша замер. Он не смог бы двинуться, даже если бы захотел. Он чувствовал нестерпимый жар, тянущий его вниз, и парализующий ужас.

Демон тем временем подошёл в девушке и прикоснулся своей отвратительной рукой к белой живой ладошке. Могильным холодом обдало её в этот момент, но не было никого рядом, чтобы защитить её. И тут она увидела его. Большие глаза ещё сильнее расширились от ужаса, и она закричала.

- Не ори, дура! - крикнул демон и захохотал, тыкая в неё кривым когтем. Гитаристка попятилась назад, прикрывая рот руками и испуганно хватая воздух.

- Дверь за тобой, - скрипя, как несмазанные петли, сказал демон, и свиное рыло его оскалилось.

Девушка обернулась и словно в первый раз взглянула на окно.

"Это не дверь", - хотел сказать Паша, но в тот же миг увидел на себе острый взгляд проклятых глаз.

Она подошла к окну и медленно начала его открывать. Казалось, тело её ещё помнило, что это не дверь, потому что движения были вязкими, словно в болоте. Внезапно обернувшись, в надежде, что зло ушло, она увидела, как демон приближается, хохоча и поглаживая себя по большому круглому животу. Его копыта стучали, словно не по ковру он шёл, а по мраморным плитам. Секунда, две, три. Руки, дрожа, открыли раму, цветочные горшки полетели на батарею, а потом на ковёр. Грунт рассыпался и запах могилой. Девушка последний раз вдохнула этот запах и шагнула за окно, не смотря вниз.

Еще секунда и Паша оказался на земле вместе с ней. Она стояла прозрачная и туманная рядом со своим телом, разглядывая красную лужу, растекающуюся вокруг.

- Где я? - спросила она у Паши, когда он оказался рядом.

- Теперь ты со мной, - улыбнулся он, радуясь, что, наконец, не один. Он хотел прикоснуться к ней, и уже протянул руку, но рядом вновь появился черный комок, от которого несло ужасом и мёртвыми телами.

- Она моя! - заскрежетал чёрт так громко, что казалось, Паша оглохнет. Из чёрного облака появилась рука и схватила девушку. В тот же миг земля под ними разверзлась, и потоки лавы брызнули по краям разлома. Из трещины слышались крики и стоны, и жар становился невыносимым. Мальчик сделал шаг назад, вновь по привычке прикрыв глаза рукой. А сгусток зла вместе с белёсым туманом, который только недавно был живой черноволосой гитаристкой, исчез в земном разломе, который сей же час с грохотом закрылся.

Глава 26

Принц Первого Тёмного Дома медленным шагом двигался по дороге ко дворцу князя Преисподней. Остров, на котором он стоял, был самым большим из всех и считался сердцем Ада. Астарот мог бы стразу переместится ко входу в замок, однако ему хотелось подумать. Большие планы, которые он вынашивал в своей лысеющей голове, требовали размышлений. Но, чем больше он думал, тем больше понимал, что выхода найти не может.

Сухая земля глухо скрипела под кожаными ботфортами принца, черный плащ позади развивался, как крылья летучей мыши - символа его Дома. Он не скрывал свою вуаль тьмы, и она густым облаком преследовала его. Все живое разбегалось при виде мощи отца Уныния. Так было от начала веков, но это не переставало нравится. В руке принц, как всегда, держал талисман ведьмы. Не настоящий, подделка. С тех пор, как Агриэль обманул его, отдав в обмен на знания, которые он больше всего в Преисподней хотел сокрыть, глупую побрякушку, этот предмет не покидал его рук. Каждый раз снова и снова он напоминал ему о предательстве и несбывшейся надежде. И разжигал ещё ярче пламя ненависти. Тонкая серебристая цепочка ловко проскальзывала между узловатыми пальцами, а маленький белый череп спешил вслед за ней, словно голова змеи. Иногда, с помощью него Астарот позволял себе вновь очутиться на Земле. В своём собственном, живом теле, пусть и на несколько секунд. Это подкрепляло уверенность и заставляло продолжать борьбу. Принц дал слово Тьме сломать печати Престолов и добыть настоящий ключ, что открыл бы ему Врата миров. Для этого была необходима смелость, граничащая с безумием. Нарушить решение совета - всё равно, что пойти против самого князя. Если его затея провалится, не избежать ему участи Аваддона.

Однако одной смелости будет мало. Чтобы добыть ключ, нужно по очереди снять все пять печатей правителей Преисподней. А снять он может пока лишь свою. Что делать, Астарот представления не имел. Именно по этому он шёл сейчас по большому мосту, выложенному круглой каменной плиткой с золотыми звёздами, ведущему в Сад Владыки. Внизу старые сосны своими верхушками будто щекотали вогнутый живот моста. Это был большой зелёный мир, окружающий дворец Хозяина по всему периметру. Все деревья, какие только можно встретить на земле, росли здесь. Дремучий и мрачноватый, он поражал своей дикостью и одновременно волшебной красотой. Будто кто-то каждый день заново рисовал его на большом лавовом холсте, придавая жизнь и загадочные краски.

Вот мост кончился, и ноги принца коснулись насыщенной зелени травы. Здесь даже пахло иначе. Не было привычной серы в воздухе. Не было жара и невыносимой духоты. Воздух был чист и свеж. Прохладой веяло из-под теней раскидистых елей и дубов. Однако, Астарот знал - этот воздух не мог сравниться с настоящим дыханием Земли. Воспоминания о коротких пребываниях под солнцем жгли его чёрную душу.

Трава шелестела под ногами, тут и там из-за зелёных листьев на него выглядывали маленькие глаза. Это были не животные. Но и этот лес был полон жизнью. Из одного дупла на него уставилась непомерно большая сова, пульсируя дымчатой тьмой, с другой ветки свесилась змея и тут же, зашипев, уползла, увидев, что за путник случайно забрёл к ней в дом.

Но вот, наконец, глазам принца предстала круглая поляна, по краям которой росли высокие старые осины. Они пустили свои корни настолько близко друг к другу, что ветви их переплетались, не давая различить, где начинается одна ветка и кончается другая. А посреди поляны стоял высокий альмандиновый пьедестал, в черноте которого таинственно проглядывали рубиновые жилы. На нём лежала большая пыльная книга, перевязанная множеством цепей. Холодные глаза Астарота замерли на пожелтевшем корешке и девственно чистом чёрном переплёте.

- Что нужно тебе здесь? - раздался мягкий голос, звонкий и тёплый, пушистый и ласкающий ухо.

Отец Уныния вздрогнул и обернулся. Перед ним на одном из переплетшихся деревьев сидела белая кошка и умывалась. Она была небольшой, даже немного меньше некоторых домашних кошек. Но шерсть её была белоснежной, как саван зимы, и мягкой, как утреннее облако.

- Привет, Эвелина.

- Здравствуй, Астарот. Пришёл услышать моё пророчество? - мурчала кошка, и принцу казалось, что она мурчит где-то у него внутри.

- Нет. Я слышал его тысячи раз. И прекрасно помню. Две силы, свет и тьма, опрокинется чаша весов. Я в него не верю.

- Тогда зачем ты здесь? Прочесть законы Падших? - кошка перешла по ветке на другое дерево и, усевшись теперь там, начала облизывать лапу.

- Не совсем, - замялся Астарот, - мне нужна твоя помощь.

- Помощь, - утвердительно кивнула она. - Я вся внимания, принц.

Мягкие лапы придвинулись поближе, и кошка внимательно взглянула на собеседника своими разноцветными глазами. Синий казался задумчивым, а зелёный шутливым. Астарот даже предположить не мог, о чём думает кошка.

Это было странное создание, природу которого по настоящему не знал ни один Проклятый в Аду. Возможно лишь Хозяин. Но он не спешил делиться этой информацией. Белая кошка жила в его Саду со времён Падения аггелов. Но откуда она взялась было тайной.

Он долго собирался с мыслями прежде, чем спросить. Вопрос, который он хотел задать, не был простым. Не был безопасным. Но кошка? Она подчинялась только князю. А он сейчас был слишком далеко. Возможно, он успеет...

- Я хотел бы, чтобы то, о чём я спрошу тебя, осталось лишь между нами, - медленно произнёс он. И к его радости, кошка, не задумываясь, кивнула.

- Что если бы кто-то захотел снять, скажем, мою печать Престола? Возможно ли это?

Астарот затаил дыхание. Белая кошка лениво потянулась, будто она здесь совершенно одна, повернула назад одно ухо и лишь затем ответила:

- Тебе нечего бояться.

Принц резко выдохнул.

- Значит это невозможно?

"Неужели нет?.."

- Ну почему же. Всё возможно. Это колдовство под силу Высшим аггелам, - услышал он ласкающий ухо ответ.

- И как этот аггел смог бы это сделать? - осторожно спросил принц. На мягкой пушистой морде Эвелины не было и тени, означающей, что она разгадала замыслы своего гостя.

- Ему достаточно было бы твоей крови. И заклятия разрушения. Всё просто.

- Просто, - повторил Астарот, и подумал про себя: "А как я добуду кровь четырех принцев?"

Кошка мурлыкала, грациозно передвигаясь с ветки на ветку к отцу Уныния. Одна из веток была совсем рядом с принцем, но толщина её была не больше пальца. И кошка прошлась по ней, не сломав и не погнув, оказавшись совсем недалеко от сухого злого лица, испещрённого морщинами.

- Иногда полезно подумать, принц, ты не находишь? - белая кошка смотрела прямо в ему в глаза, и теперь казалось, что уже оба её глаза смеются над ним.

- На что ты намекаешь? - поднимающийся гнев начал наполнять его лицо багрянцем.

- Не только у тебя есть слабости, принц. И они рано или поздно подводят нас.

Тут белая кошка неожиданно прыгнула и исчезла в ветвях, оставив аггела одного среди тенистых зарослей.

"Что за вздор?" - думал Асторот, меряя шагами опустевшую поляну.

"Глупая кошка. Что она имела в виду? А вдруг она всё поняла? Да, стоит признаться, тут надо быть полным идиотом, чтоб не догадаться, что это я хочу снять печати. И что теперь? Она выдаст меня? Наверняка..."

Чтобы унять тревогу, заставившую похолодеть его руки, принц подошёл к большой книге на пьедестале, что был сердцем этой поляны. Толстый фолиант, сшитый из человеческой кожи. Ему было несколько десятков тысячелетий, но кожа была всё еще мягкой и приятной на ощупь. Первый и единственный во всех реальностях экземпляр настоящей Чёрной Библии. Библии, написанной демоном для демонов.

Астарот протянул руку и положил её на чёрный переплёт, увитый цепями. Тут же под его ладонью стальные звенья начали рассыпаться в прах, давая доступ к проклятой книге. Остальные оковы, которых не коснулись пальцы принца, со звоном упали на темную траву. Стряхнув серую пыль, он открыл книгу. Тут же резкий скисший привкус появился у него во рту. Заклятие не первой свежести. Старые желтые страницы хрустели в руках, но были вполне крепкими. Старая магия хранила их хорошо. Витиеватые буквы, написанные кровью, плясали у него перед глазами, пока принц листал том.

- Законы и правила Проклятых, - пробубнил принц, пробегая глазами багряные строки.

"Убей или будешь убит. Выживает только сильнейший"

"Любой грех хорош, но гордыня - самый лучший. Он ключ ко всем остальным"

"Убийство аггела строго запрещено!"

"Слово Совета равновелико слову князя"

"Слово князя непреложно. Ослушавшийся умрёт"

- Как будто я и сам не знаю, - проворчал принц и со злостью перевернул первую половину книги, где были записаны все возможные законы царства демонов. Вторая часть называлась Книгой Апокалипсиса. Это был рассказ о конце света с точки зрения Падших. А начинался он с пророчества кошки Эвелины.

- Пророчество, - с презрением сказал принц и уже готов был перевернуть страницу, но всё же взгляд его случайно зацепился за старые слова, заставляя прочитать всё до конца.

"Не счесть тех дней, что проведут Падшие дети Света в колыбели Тьмы. Но на закате человечества наконец нанесёт свой удар незримое войско, что мечтает стать зримым, и грянет голос, что утечёт с дождём. Тогда явятся в обитель мрака и отчаяния две небывалые силы, тёмная и светлая. И узрит Бездна мощь мёртвой головы, созданной из трех живых, которая могла бы опрокинуть чаши весов. Но этого не случится, и светлая сила станет темной, а темная - светлой. Очнётся дракон рока не в срок разбуженный. Закровоточит Тьма, родив новую княгиню Хаоса, что всегда была рядом. И начнется Апокалипсис"

- Чушь какая, - сплюнул принц на траву и истерично захлопнул книгу, направившись к выходу из сада. - Не стоило вообще её открывать. Книга, написанная тупицами для тупиц. Еще кошка эта глупая...

"У всех есть свои слабости"

- Какое откровение! А то я не знал. А кровь-то мне как достать? Чтобы добыть кровь принца, мне нужно либо самому на него напасть, либо приказать кому-нибудь из слуг. Кому-нибудь, кто выдаст меня только тем, что он мне служит. Проклятье... Может просто незаметно подбежать, пырнуть его кинжалом, а потом с хохотом исчезнуть? Все решат, что я сошёл с ума. Недаром я ещё и отец Истерии... Может совет принцев после этого не проклянёт меня на месте? В Бездну, что за ересь лезет мне в голову?..

Хмурый, как грозовая туча, Астарот покинул сад и вошёл во дворец своего Великого Хозяина. Во дворец князя Тьмы. Огромные черные двери, высотой в несколько десятков метров с грохотом отворились, пропуская в свой глубокий зёв Сильного. По длинному коридору необходимо было пройти до конца, чтобы оказаться у большого багряного лифта. Его кабина была вытесана из огромного рубина, чистого, как зерно граната. По краям коридора в стенах были ниши со свечами, оплавляющими свой воск на человеческие кости, и когда он шёл мимо них, скелеты шевелились, беспокойно хрустя и зажигая огнём пустые глазницы. Дотронувшись до дверей лифта, он проследил, как они откроются, и вошёл внутрь.

- В Зал Теней. - Сказал он, и кабина, тронувшись, поехала вниз. Огромный остров, на котором стоял замок, был полым. Все шпили и башни, сотни этажей и балконов замка были лишь вершиной айсберга. Точно такое же их количество симметрично отображалось под землёй. Глубоко в недрах чёрных каменных скал.

Лифт ехал довольно быстро, но так, чтобы можно было рассмотреть через прозрачные стены всё, что ты проезжаешь мимо. Сквозь рубиновую гладь весь мир казался Астароту словно в крови. Принцу это нравилось. Он пропустил множество этажей и залов, оказавшись, наконец, почти в самом низу.

- Вот я и приехал, - тихо сказал принц и шагнул в громадный пустой зал. Он не совсем понимал, зачем пришёл, но странный для демона атавизм в виде чувства долга влёк его сюда. Без окон и дверей, стены вокруг были завешаны портьерами и гобеленами из шёлка, львиных шкур и кожи младенцев. Десятки больших люстр из желтоватого раухтопаза висели в воздухе, освещая всё пространство вокруг ослепительным светом. Белоснежные колонны из крошеной кости подпирали полукруглые своды потолка, на котором была изображена одна единственная холодная звезда. Пол из черного агата с красными венами гематита был гладок и будто сочился кровью. А в самом конце зала на небольшой возвышенности стоял громадный трон. Спинкой служили уменьшенные копии замковых башен, с окнами и острыми шпилями крыш, подлокотниками - каменные мосты. Окна в троне горели светом точно так же, как и в самом дворце, и в тех же самых комнатах. На чёрном троне, закрыв глаза, неподвижно сидел князь Тьмы.

Астарот сделал несколько шагов вперёд. Он хотел упасть перед ним на колени и сказать, что все его помыслы лишь во славу Всесильного. И лишь во имя возвышения расы Проклятых. И пусть смелость позволяет ему свершить задуманное, лишь в час, когда князь его не слышит, но намерения у него самые благие.

Первый из Падших, отец Гордыни и Великий змий и правда его не слышал. Его тело сидело на троне, но чёрная душа была наверху. Уже давно в мире, не доступном человеческому глазу, он вёл жестокую войну.

"Победа... Говорят, она уже очень близка... Отвоевать то, что мы потеряли... Вернуть то, что должно принадлежать только аггелам!"

"Но ведь я хочу того же самого! Мои замыслы не могут быть предательскими, ибо они совпадают с желанием Великого..." - думал Астарот, нервно теребя щетину на подбородке.

Почти у самого трона он внезапно остановился. Его глаза расширились от удивления. Потом от негодования. Опять она.

- Астарот? Доброй вечности, мой дорогой, - услышал он медовый голос Лилит, матери всех демонов, выходящей из-за спинки трона.

- Что ты здесь делаешь, Бездна тебя побери?! - сквозь зубы прошипел принц Уныния.

- Могу задать тебе тот же вопрос, принц, - усмехнулась она и расслабленно присела на ступеньку перед троном. На ней было прозрачное черное платье, сотканное будто из тонкой обсидиановой паутины. Оно скрывало всё тело, начиная от высокого воротника стойкой, и заканчиваясь расстилающимся по агатовому полу длинным мягким шлейфом. Но с другой стороны и просвечивало насквозь, возбуждая фантазию мягкими изгибами дьяволицы.

- Это не твоё дело, - огрызнулся он и нервно отвернул голову в сторону. Что теперь делать? Смысл его прихода полностью испарился с появлением Лилит. Не мог же он при ней всё рассказывать Хозяину?

- Ну-ну, не надо так грубо! Проходи, чего же ты встал? Я смущаю тебя своим присутствием? - говорила она звенящим, как колокольчик, голосом, привлекая к себе его внимание. Когда оно говорила, её пухлый маленький рот манил отца Уныния, но принц старался об этом не думать. Он ненавидел демоницу. И одновременно желал её. Это невозможно было изменить.

- Или ты всё еще в обиде на меня за те слова, что я сказала на совете? Ну не дуйся, я же глупая взбалмошная женщина! Подойди ко мне, - позвала она, протянув к нему тонкую белоснежную руку ласкающим движением испанской танцовщицы.

Его щека нервно дёрнулась. Но что еще делать? Развернуться и убежать? Как последнему трусу, испугавшемуся женщины? Астарот твёрдыми шагами двинулся вперёд. Его князь был уже напротив, а Лилит сидела у его ног и улыбалась. Первое, на что невольно упал взгляд принца - это её упругая грудь, слегка прикрытая паутиной ткани.

- А я вот пришла повидать нашего любимого господина, а то ему одному тут, наверное, очень скучно.

Прекрасное лицо было до невероятности добродушно, и больше всего на свете принцу хотелось бы поверить в то, что так оно и есть. Но больше он не позволит себе слабости.

- Не говори чепуху, он сейчас слишком далеко отсюда, чтобы скучать. Или ты забыла, где он?

- Ой, ну перестань! - махнула рукой принцесса Гнева, - конечно, я знаю, где он! Просто понимаешь, - доверительно добавила она, - вот он, сидит здесь с закрытыми глазами. Вроде бы так близко, вот возьми и дотронься, а на самом деле нет. Пророчество скоро сбудется, я знаю, Апокалипсис уже близко.

- И ты туда же! В Бездну пророчество, это - чушь! Его придумала кошка, ты понимаешь? Кошка!

- Кошка, которая живёт у дворца князя от зари человечества, - отрезала Лилит, и в этот момент в голосе её послышались злые нотки. Но тут же она продолжила мягче:

- Пусть даже ты прав, приглядись, - она показала на высокие сапоги князя из чёрной драконьей кожи, - оковы становятся тоньше. Даже если пророчество - чушь, Апокалипсис начнётся и без него.

Астарот нахмурился и внимательно посмотрел на сапоги Властелина Тьмы. Сперва ничего не было видно, но, как и положено всем Проклятым, князь имел цепи, приковывающие его к царству Преисподней. И действительно, приглядевшись, принц заметил их. Блестящие живым серебром нерушимые оковы на его лодыжках стали будто бы немного прозрачнее. Книга Апокалипсиса Чёрной Библии гласила:

"В час чёрного огня и кипящей крови откроется кладезь Бездны, и покроют Землю крылатые полчища. Ангел смерти поведёт их, Губитель. Четыре всадника утопят Землю в страданиях и ужасе, возвестив начало конца. Тогда спадут незримые цепи с ног Великого Змия, и мир погрузится во Тьму"

"Как странно, а вдруг она права? - нехотя предположил Астарот. - Вдруг Апокалипсис и правда уже начинается? Но ведь для пророчества нужен Авадон. Это он - губитель, он - ангел смерти, что должен вести крылатые полчища. А находясь там, где он есть, совершенно невозможно это сделать" - думал принц, криво ухмыляясь.

"Значит, пророчество не может сбыться, пока муж этой рыжей суки находится там, где ему самое место. Если только пророчество изначально не полная чушь. Зачем нужен Авадон, если выкрав ключ отВрат между мирами, я смогу легионам демонов открыть путь на Землю? С помощью него мы все станем свободны, и война закончится..."

Лицо Астарота выражало крайнюю степень возбуждённости.

- Что такое, дорогой? - спросила удивлённо Лилит.

- Возможно ты права... - неожиданно пробормотал принц и, резко развернувшись, умчался прочь, оставив демоницу одну у ног господина.

- В чём? - только и успела бросить она. - Вот, дьявол, так и не поняла, зачем приходило это чучело. Но ничего, - сказала она, уже направив вожделеющий взгляд на лицо князя, - пророчество скоро исполнится, мой Повелитель.

"Очнётся дракон рока не в срок разбуженный. Закровоточит Тьма, родив новую княгиню Хаоса, что всегда была рядом. И начнется Апокалипсис"

- Всё будет, как написано. Та, что всегда была рядом, это я! Я стану твоей Княгиней!

Глава 27

Не успела я испугаться, как воздух вновь появился, как и все краски окружающего мира. Мои ноги больше не попирали лавовую пыль мостовых Второго Сада грешников, кожа не чувствовала так остро иссушающего жара, исходящего из самой земли, а нос вдыхал уже не серный смрад Геены Огненной, а легкие свежие запахи вина и виноградного сока. Вокруг была лишь тьма - человеческое зрение было слепо, однако, моргнув, я вновь взглянула на мир иначе. Я была в комнате, шириной с коробку из-под спичек, в которой, однако, умудрялось уместиться невероятное количество вещей. Окон не было, потому свету было появиться неоткуда. Рассматривая странную коморку, я краем глаза видела, как подруга Торла, переваливаясь, проковыляла к узкому столу у противоположной стены и, куснув собственный палец, капнула каплю крови на диковинный предмет. Через мгновение по углам комнаты магические красные фонари в форме редисок зажглись мистическим красноватым светом. Самигина отошла от стола, дав мне возможность разглядеть статуэтку, на которую она капнула своей кровью. Это был маленький и удивительно натуральный дракон. Тысяча тонких клыков торчала из раскрытой пасти, а из кривой спины росли острые шипы. Кристаллы глаз вспыхнули во тьме, как только укушенный палец демоницы коснулся фигурки. В правой лапе дракона, обращенной ладонью вверх,загорелось красное пламя одновременно с магическими светильниками.

- Что это? - заворожено спросила я, не отрывая взгляда от статуэтки. Казалось, дракон смотрит на меня из глубины каменных глаз.

- Это драконья лампадка, - ответил причмокивающий голос слева. Самигина сосала прокусанный палец. - Видишь ли, человечья самка, не все Проклятые имеют достаточно сил, чтобы долго поддерживать магический свет. Эта фигурка помогает мне решить проблему. Она может зажечь сколько угодно свечей, заставляя меня почувствовать, будто я чёртова маркиза и отдыхаю у себя в покоях. Но и она требует свою плату.

Слева от меня, прямо засутулой демоницей, стоял высокий шкаф, древний и потёртый, но всё еще довольно красивый. Его стенки были выполнены из черно - белой древесины, покрытой когда-то лаком. Стекла были желтоватые и не совсем прозрачные. Самигина сказала, что это слюда. Внутри стояло множество колб, закрытых пробками. Некоторые из них были наполнены странными жидкостями, разных цветов, а некоторые - пустовали. Справа стоял диван черного дерева в облезшей позолоте. Пёстрая обивка, довольно красивая, хоть и изрядно потёртая, привлекала внимание и приглашала присесть. Кроме того, повсюду на стенах висели какие-то безделушки: грустные и весёлые маски, небольшие картины, старое проржавевшее оружие, которым не пользовалось по-видимому уже слишком давно. Тарелки, бусы, денежки, зеркала и всякого рода мелочи закрывали собой всё свободное пространство стен, однако, не создавая слишком навязчивого впечатления захламленности.

- Интересная комната, - сказала я, пытаясь понять, как это всё уместилось в таком маленьком помещении. Я обернулась и вздрогнула, увидев напряженное и злое лицо странной знакомой Торла. Оказывается, демоница всё это время следила за мной, прищурившись, что сделало её глубоко посаженные маленькие глаза ещё более неприятными.

- Я много веков собирала эти сокровища у себя. Это мой храм, мой дворец.

Она оглядела свою каморку с трепетом и гордостью. Словно перед ней были не кучи старых вещей, а тронный зал. Внезапно она сложила вместе свои волосатые ладони, сплетая кривые пальцы, и стала выглядеть почти трогательно в своей радости.

- Ну да, хватит об этом, - сказала она и неожиданно оказалась настолько близко ко мне, что я кожей почувствовала её отвратительное дыхание, - я никогда не видела живого человека.

Утробное урчание раздалось из её живота, от чего она вздёрнула брови и усмехнулась. Отойдя от меня подальше, она причмокнула и громко сглотнула.

- Ты прячешь ауру, это похвально. Однако запах человека не спрячешь, правда? - она засмеялась, и я увидела два ряда её острых тонких, как иглы, зубов.

- Ты чувствуешь мой запах? - спросила я, стараясь держать себя в руках, и, на всякий случай скрестила руки, незаметно положив левую ладонь на гладкую ручку секиры.

- Конечно, чувствую! Да от тебя за несколько шагов пахнет так, что слюну не успеваешь сглатывать, - гаркнула она, сложив руки на мягких серых складках одежды, под которыми журчал дряблый животик.

У меня похолодели кончики пальцев, и я решила, что будет во благо не обращать внимания на последнюю фразу.

- Но другие демоны не чувствовали.

- Просто тебе повезло не встретить одного из нас. Тогда бы твой фарс раскрылся сразу же!

Демоница презрительно фыркнула и направилась к старому шкафу, взмахнув серой хламидой.

- Одного из вас? - переспросила я, но ответа не последовало. Открыв дверцы, она несколько минут рылась где-то в глубине деревянной полки, после чего достала на свет маленький пузырек, в котором плескалась черная, как чернила, вязкая жидкость. Подняв его над собой, она с видом знатока покрутила его в воздухе. Густая субстанция плавно омывала стенки, медленно стекая на дно. Там где она оставляла свой след, стекло становилось чёрным, как ночь.

- Вот, то, что нужно.

Она поставила на стол колбочку и достала с нижних полок шкафа один высокий хрустальный бокал с вырезанными на нем прозрачными глазами. За тем я увидела, как она вылила внутрь всю черноту из сосуда и с довольным видом поднесла мне.

Я вопросительно подняла брови, делая вид, что не понимаю.

- Ты должна это выпить, - нахмурилась она.

- Зачем? - я постаралась взглянуть на неё самым глупым взглядом, из всех, что были мне доступны. Даже в мыслях я не хотела пить эту странную жижу. От неё шёл сильный запах полыни и земли. Иначе говоря - полыни и чёрной плесени. Хотя, возможно, это был не самый плохой аромат.

Самигина вздохнула недовольно.

- Ты обязалась во всём слушаться меня.

- А вдруг ты меня отравить хочешь? Почему я должна вот так, без вопросов и пить эту гадость?

- Потому что её даю тебе я, твоя единственная надежда в этом Доме, - острым, словно лезвие кухонного ножа, голосом ответила она.

"Ты - ужасное низкорослое чудовище, одно из самых уродливых созданий, что мне приходилось видеть, и будь моя воля, ты была бы последней, кому я доверилась" - хотела сказать я, но лишь молча взяла бокал. Но, судя по хитрым глазам, глядевшим на меня исподлобья, она знала это и без слов.

- Так и быть, - вдруг сказала Самигина, отвернувшись, словно ей наскучило играть со мной, - у тебя в руках жидкость, называемая у нас - Живой Тьмой. Если его выпить, светлое начало потухнет, и в душе выпившего проснётся Зло. Напиток довольно редок, но я знаю выходы, - усмехнулась демоница.

Бокал у меня в руке мелко задрожал.

- Зачем это нужно? И это навсегда?

- Трусливая душонка, - довольно хихикнула она, - действие его временное, хотя ни кто не знает точно, сколько оно продлится. Тебе придётся его выпить, чтобы сбить твой вкусненький запах, который способен свести с ума половину замка. Запах человека, - мечтательно произнесла она и продолжила. - Также это хоть и на время, но уничтожит твою человеческую ауру, которую ты хоть и прячешь, но не очень умело. Когда ты боишься, она появляется вновь. Я вижу... - она снова усмехнулась. От этого мне стало сильно не по себе.

- И в этом тебе поможет Живая Тьма. Да-да, уберёт твой страх. Который, кстати, тоже великолепно пахнет.

Самигина сглотнула и с силой сжала маленькие костлявые кулаки, прежде, чем вновь отвернуться от меня. Липкий испуг пронзил меня насквозь. Низкая фигура демоницы, с её лысой головой, корявыми пальцами и зубастым провалом рта слишком сильно пугала меня. Гораздо сильнее, чем я готова была признать. Стоило выпить эти чернила только чтобы избавиться от этого гнетущего чувства. Тем более действие временное...

Кубок в моей руке был теплым. Блики от магических красных ночников попадая в него, растворялись внутри чёрной мглы. Решив больше не задумываться, я тремя большими глотками осушила весь стакан. Жидкость оказалась очень густой и приторно сладкой. Во рту после неё остался мелкий песок и привкус тлена.

Глава 28

Алиса постояла несколько секунд молча, ожидая наступления изменений. Ничего не происходило. Ни в первую минуту, ни во вторую, ни дальше.

- Что-нибудь изменилось? - наконец, решила спросить она у демоницы.

- А что должно было измениться? - мерзко хихикнула она, - о дереве судят по плодам. Ну а теперь, мне придётся тебя вымыть.

- Что? - изумилась голая девушка. С каждым разом становилось всё веселее, - Я могу принять ванну?

- Ага, только после чашечки кофе! - передразнила она, - Совсем рехнулась. Где я тебе столько воды найду в Преисподней? Иди за мной.

Демоница прошла мимо к двери, отворила её, и направилась направо по коридору. И Алиса вдруг заметила, что Самигина на самом деле была довольно маленьким демоном. Она с трудом переваливалась с ноги на ногу, словно они у неё были разной длины. А лысина на голове блестела красноватыми бликами, будто её натёрли мастикой для паркета.

- Куда?

- Иди за мной молча. И если увидишь, что я кланяюсь, делай так же.

Алисе ничего не оставалось, как повиноваться. К тому же, это становилось довольно интересным. Они двигались по довольно узкому тёмному коридору, пол которого был покрыт тонкой полоской синевато-бардового ковра, во многих местах потёртого и потерявшего цвет. Стены - голые монолиты камня были лишь изредка украшены такими же старыми и протертыми барельефами. Местами по бокам стояли высокие медные вазы, из которых к потолку поднимались стальные виноградные лозы. Всё это составляло довольно унылый вид.

Внезапно, в конце коридора послышались цокающие шаги, и из-за поворота появился высокий статный чёрт, с козлиными ногами и человеческим торсом. У него была длинная кудрявая шевелюра и вполне симпатичное мужское лицо.

- А! Мадам Самигина! - воскликнул он издали, вышагивая по коридору будто по подиуму. Широкая улыбка быстро натянулась от одного волосатого уха до другого, - рад видеть вас в добром здравии!

Демоница довольно низко поклонилась и краем глаза посмотрела на глупую человеческую самку, вероятно, ожидая от неё того же самого. Алиса скривила рот.

"Кланяться? Какому-то козлоногому мужику? Ещё и рогоносцу?" - сжато хохотнула Алиса, но всё-таки голову склонила. Самую малость. Мадам Самигину это явно не удовлетворило, судя по её багровой физиономии.

Новоявленный сатир с любопытством разглядывал девушку, хоть и старался делать это как можно незаметнее.

- Здравствуйте, виконт Рован! Вы, как всегда, добры к вашей слуге, старой Самигине.

- Ну что ты, что ты! Ты же моя любимица! - сказал он с широкой улыбкой. - Ну, передавай привет своей госпоже!

- Тёмной вам ночи, виконт Рован! - с поклоном сказала она.

Он ласково постучал по лоснящеёся лысине демоницы и, еще раз бросив взгляд на Алису, процокал на своих копытах мимо.

Дальше они шли молча, хоть и было видно, что Самигина недовольна.

Через пару поворотов коридора, на пути их выросла небольшая комната-тупик. За столом там сидел маленький бес в толстых роговых очках и листал большую исписанную тетрадь. Его тельце было хрупким и очень пушистым, а вместо носа похрюкивал розовый пятачок.

- Мадам Самигина! - поприветствовал он демоницу, натянув поглубже на переносицу очки, когда она подошла ближе. - Сегодня мужской день... О! Какой приятный запах! Что это? - воскликнул он, перевалившись через стол и начав вынюхивать воздух.

- Не обращайте внимания, мсье, моя подруга недавно вернулась с охоты, - она приложила ладонь к зубастому рту и добавила шёпотом, аккуратно подкладывая ему на стол маленькую засоленную лавовую змейку, - ну вы меня понимаете.

Бес перевалился обратно к себе на стул и быстро закивал головой, тут же спрятав закуску.

- Конечно, конечно. Я предоставлю вам отдельное помещение.

Он достал из ящика стола металлическое чернильное перо для письма, похожее на то, что сейчас лежало у Алисы за спиной в рюкзаке из кожи Альтазавра, и сделал в тетради несколько закорючек. Махнув рукой на чёрную стену слева, он широко улыбнулся тонкими губами, и поросячий пятак его весело подпрыгнул. В тот же миг на пустой стене образовался проём, перекрытый тонкими руками решётчатых дверей. Сквозь металлические прутья, покрытые рыжей ржавчиной, повалил густой пар.

- Пожалуйте, дамы! - сказал бес и, пошарив в ящике стола, неожиданно достал оттуда чьё-то волосатое ухо. Вложив его в руку Самигины, он широко улыбнулся, провожая гостей взглядом маленьких глупых глаз.