Там, где живёт огонь

Мы выбрали самый широкий путь, потому что, по словам моего друга, он должен был рано или поздно привести нас к Первому из пяти Тёмных Домов. А уж оттуда мы попали бы в Первые Сады грешников, где хозяйничает один из пяти маркизов. Он-то нам и был нужен, потому что, как я поняла, души моих друзей в руках именно у одного из маркизов.

Вообще, устройство Ада оказалось довольно занятным. Оно как бы было поделено на пять королевств, называемых Тёмными Домами, в каждом из которых главой был свой принц. Вторым по-старшенству в Доме был герцог, а третьим - маркиз. В ведомстве герцогов были армии, их подготовка, количество и качество, что отражало военную мощь каждого конкретного королевства. А в ведомстве маркизов - Сады грешников, места, куда попадали нераскаявшиеся человеческие души. Нам оставалось узнать, какому из маркизов принадлежит знак, который так ярко врезался мне в память. Если, конечно, Степан не перепутал, и мы действительно ищем то, что нужно.

Принца, по землям которого мы сейчас передвигались, звали - Астарот, и уже имя его мне понравилось. Но, оставалось надеяться, что встречи с ним, нам удастся избежать. Хотя то, как мы всё-таки будем вызволять утерянные души, не давало мне покоя.

Вокруг нас постепенно начали появляться холмы, потом небольшие горы, выраставшие впоследствии в скалы. Тропа, по которой мы шли, врезалась в ущелье, рассекая его на две половины, и бредя по нему, я часто думала, что в случае неожиданного нападения, бежать будет некуда, потому что с обеих сторон был гранит. Но с другой стороны, иногда наша тропинка разветвлялась, и можно было уйти правее или левее вглубь каменного массива. Иногда проходы открывались нашим глазам совершенно неожиданно, например, прямо посреди дороги в скале появлялся ход в какую-нибудь сторону.

Сперва я не обращала внимания, поскольку глаза еще не привыкли к сумраку, но скоро заметила, что скалы, что окружали нас со всех сторон, отнюдь не были пустынными. Подняв в один момент глаза наверх, и открыв ведьмино зрение, я увидела во тьме сотни и тысячи отверстий, испещряющих склоны со всех сторон. И периодически выползающих и вползающих в них духов зла. Теперь я поняла, почему у многих из них были крылья или длинные цепкие пальцы. Они карабкались по стенам или взлетали, вновь и вновь покидая и возвращаясь в свои жилища.

Прошло несколько часов, и я устала. Степан развлекал меня легкой болтовнёй, а я рассказывала ему о том, что произошло на Земле за прошедшие несколько столетий, что он провел здесь.

- Знаешь, еще немного, и я сяду прям посреди этих камней, если мы не найдем хоть какое-нибудь убежище. Я не могу больше идти, куски лавы искололи мне все ноги, - начала ворчать я.

- Надо идти, тут оставаться - плохая идея. Мы на виду у всех... местных жителей, - ответила мне крыса, подняв мордочку и оглядев тысячи демонических пещер над нами. - Кроме того, чем ближе мы к замку, тем лучше будет становиться дорога! Скоро она совсем будет гладкой, как застывшая река. Ну, собственно, это и будет застывшая лавовая река.

- Хорошо, - вздохнула я, - Но надо хотя бы придумать, куда деть мне это дурацкое чернильное перо, мне уже надоело глупо махать им в разные стороны. Оно мне как будто руку оттягивает. Может выкинуть?

- Ни в коем случае! Мало того, что, судя по твоему рассказу о попадании сюда, это важный артефакт, так им еще и защищаться от демонов можно! А ты - выкинуть.

На последних словах Степана у меня в глазах вдруг всё помутнело. Голова стала невыносимо тяжёлой, так что даже пришлось схватиться за ближайший обломок скалы, чтобы слабость не свалила меня с ног. Мир поблек передо мной. Сердце бешено забилось, заставляя кровь приливать к щекам, голове, к мозгу...

И вдруг всё исчезло. Мне показалось, что даже дышать стало легче здешним спёртым воздухом, и серые скалы приобрели новые краски. Если это вообще возможно.

- С тобой всё нормально, я говорю? - орал мне в ухо Степан.

- Да-да, - от неожиданности я чуть не подпрыгнула, - внезапно голова закружилась, вот и всё. За то у меня созрел прекрасный план!

И это была правда, с меня словно рукой сняло всю усталость и потянуло на приключения.

Но крыс смотрел на меня с недоверием.

- Мы заглянем в одно из этих жилищ в скале, вдруг там никого нет? И, возможно, найдём что-нибудь полезное! - моя улыбка сияла от уха до уха.

- Такого гениального плана я и придумать не мог, - ответила мне перекошенная крысиная мордочка.

- Вот и я говорю...

- Это была ирония! Ты с ума сошла? Оглянись вокруг, все эти существа просто созданы для того, чтобы причинять боль, и если один из них обнаружит нас у себя дома, я не думаю, что он гостеприимно попросит нас располагаться и предложит чашечку свежей крови!

- Тебе хочется чашечку крови? - спросила я, приподняв бровь.

- Ну и шутки у вас, мадам!

- В общем, прекрати ныть, у тебя всё равно нет выбора, - схватив за хвост упирающегося Степана, который норовил убежать у меня с плеча по спине, я уже вышагивала к ближайшей скале. Отчего - то у меня появилось столько энергии, что просто оставаться на месте я никак не могла, и все предостережения моего лысого друга словно пролетали мимо.

Смирившись с тем, что убежать он не сможет, крыс обмяк и тихо повис у меня в руке, стараясь не издавать звуков, пока я пробиралась через овраги, высматривая понравившееся мне отверстие в каменном массиве. То, что я выбрала, было ближе всего к земле, и я предполагала, что вполне могу в него забраться.

Подойдя вплотную, я оглянулась, дабы удостовериться, что сзади за нами никто не наблюдает и уж тем более не идёт. Всё было в порядке и, оценив еще раз молчаливую покорность Степана, как удовлетворительную моему плану, я положила его снова на плечо и начала карабкаться по скале. Отверстие было где-то в полтора моих роста от земли, и это оказалось поразительно легко! У меня даже промелькнула мысль, что во мне погибает скалолаз-спортсмен. Я цеплялась за острые выступы, словно обезьянка, мои ноги были ловкими, а руки, словно прилипали к скале.

Через пару секунд я уже заглядывала в чью-то тёмную нору на пол головы, осторожно выискивая её хозяина. Света внутри, конечно же, не было. Но зрение более не подводило меня. Дар домового позволял мне видеть всё в мельчайших деталях. Хотя рассматривать, надо сказать, там было особенно нечего. Комната была круглой и глубокой. Посреди неё стоял большой громоздкий стол, который я вряд ли смогла бы даже чуть-чуть передвинуть, вокруг которого расположились нелепые стулья без спинок. Я говорю - стулья, потому что сидения у них были очень большие и странно глубокие. С одной стороны был один маленький желобок, с другой два больших. Все стены были завешаны кожами и мехами, но ни одно животное, известное человеку, в них угадать было нельзя. Кое-где висели рога и бивни. Пахло кровью и вяленным мясом. Вдоль стен так же валялись разные шкуры, уже не такого хорошего вида, как на стенах. Многие не просто не красивые, а даже не разделанные.

Я залезла внутрь, стараясь не издавать звуков. Мне сразу же пришла в голову мысль украсть одну из шкур и одеть на себя, но среди всего увиденного мной не было ни одной, которая бы годилась для этого хотя бы по размеру. Чем глубже в нору я проходила, тем сильнее вцеплялся мне в плечо мой друг своими маленькими острыми коготками, давая понять, что я играю в игру, которая мне не по зубам. Однако безуспешно. Меня несло вперёд, словно я хлебнула лишнего, и странность была в том, что мне это нравилось.

Пройдя еще немного, я обнаружила, что впереди комната сужается и в стене вдали есть углубление. Больше всего шкур висело именно там, и именно там были самые пушистые меха.

"Вот тут то я и подберу себе что-нибудь" - подумала я, проходя в самый конец. И чем ближе я была к отверстию, тем более понимала, что нашла именно то, что было мне нужно. В каменной нише на шкурах лежал средних размеров кожаный мешок. Что-то вроде плохо сделанного рюкзака с одним косым ремнём. Кучу всяких мелочей мгновенно изобрело моё воображение для помещения в недра этой сумки. Моя рука уже тянулась, чтобы схватить его, как правый глаз почуял что-то неладное. Резко повернув голову, я различила во тьме, узкое ответвление комнаты. И на другом его конце был демон. У меня дыхание перехватило. У него были длинные, тонкие синие руки и ноги, узкая обтянутая кожей спина и маленький тощий хвост. Он сидел к нам спиной на таком же странном стуле, что и в начале комнаты, и теперь я видела, что одна из ложбинок в нем была для хвоста, а две другие для жилистых ног. Эти сидения заставляли его сидеть в странной позе, когда пятки были чуть ниже уровня таза, а тонкие и острые коленки были растопырены в разные стороны недалеко от волосистых ушей. Вокруг на чёрной стене были развешены десятки разнообразных ножей, клещей, секир и копий. Многие из них блестели чистой сталью, но другие были испачканы запекшимся багрянцем. И тут, словно вместе с отлившей от моего лица кровью, от моей головы отлила вся храбрость и бесстрашие, обнажив глупость и безрассудство моего поступка. Хвала Небесам, демон пока не видел нас. Он смотрел на что-то, что было у него в руках, и что увидеть нам не представлялось возможным. Предмет еле-еле светился призрачным голубым светом. Он-то и привлёк внимание моего правого глаза.

Еще секунда промедления и ужас сковал бы меня на столько, что я не смогла бы сдвинуться с места. Но жажда жить заставила сделать тихий шаг назад, потом второй, потом третий. Я стала ужасно неуклюжа. Казалось, удары моего собственного сердца настолько слышны, что Проклятый вот-вот обернётся на этот стук. Секунду спустя, я заметила, что, хоть ноги мои и пятятся назад, рука уже успела схватить вожделенный мешок - причину моего глупого приключения, и я теперь, как неуклюжий воришка сбегаю с места преступления.

Отойдя к середине комнаты, подальше от коридора с демоном, я всё еще шла спиной вперёд. Это, конечно же, вышло мне боком, когда я почувствовала бедром ощутимый удар об угол огромного каменного стола, который я видела при входе. Стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть от боли и неожиданности, я повернулась лицом к выходу, и быстро подбежала к отверстию наружу. Спуститься вниз, естественно, было сложнее, чем подняться сюда. Кроме того, вся моя решительность куда-то улетучилась, и я неловкими движениями, лицом к скале, поползла вниз. Я обломала все ногти, поцарапала ноги и руки, пока, наконец, силы не подвели меня, и я не соскользнула вниз, оцарапав ещё и грудь с животом. Шлёпнувшись на свою пятую точку, я подобрала упавшего Степана и быстро-быстро, не издавая лишнего ворчания, которое так и рвалось из меня, побежала вперёд. Я бежала как могла долго, потом шла быстрым шагом, потом шла медленно, и только потом позволила себе остановиться и отдышаться, стараясь не выплюнуть свои легкие от усталости. В этот раз я, как ни странно, не встретила по дороге ни одного демона. Сойдя с тропы и спрятавшись в небольшой низине слева, я прислонилась к гранитному выступу и разложила вокруг себя всё, что имела. Я сняла с плеча Степана, рядом положила чернильное перо и далее - кожаный мешок. Только сейчас я поняла, что он был довольно тяжёл.

- Ну что, всё кончилось благополучно, не так ли? - смело спросила я, хотя меня саму еще немного трясло. - Кажется кто-то ошибся в своих предсказаниях?

- Это на вряд ли, - покачал головой крыс, и подойдя ближе обнюхал меня своей мордочкой.

- Что это ты делаешь?

- Ужасаюсь тому, что теперь будет, - угрюмо ответил он и взглянул на меня. Его маленькие человеческие глаза, казалось, совсем не радовались нашему спасению.

- О чём ты? Мы живы, нас никто не съел, и у меня есть сумка! - улыбнулась я, показав пальцем на тёмный мешок.

- Это пока мы живы. Это пока нас никто не съел. А как ты думаешь, что сделает тот демон, у которого ты украла этот рюкзак, когда обнаружит пропажу и твою кровь, на своей мебели и камнях у входа?

Я напряглась.

- И что же он может сделать? Может он и не заметит пропажи, - пыталась я себя успокоить, - а если и заметит...

- То непременно постарается выследить по запаху твоей крови. Если даже я её чувствую...

Что-то в груди опять сжало моё сердце.

- Нет, мы уже далеко ушли, и скоро пойдём дальше. Вот только приду в себя, - эти слова должны были меня успокоить. - Ты знаешь, а мешочек-то оказался тяжеловат, - переменила я тему, которая в перспективе меня слишком пугала.

- Правда? Может в нём что-то есть?

- Стоит проверить, - мои руки уже развязывали прочную тесёмку у горловины рюкзака, когда я услышала голос Степана: "Подожди!". Но было уже поздно, рюкзак открылся, и изнутри на меня прыгнуло ужасное существо. Липкое, скользкое, оно вцепилось мне в лицо, перекрыв дыхательные пути. Я чувствовала, как мерзкие щупальца с кучей присосочек оплели мою голову и сцепились на затылке, так что оторвать эту дрянь не было никакой возможности. Я била и царапала отвратительное создание, но оно явно не собиралось ослаблять хватку. Мне начинало не хватать воздуха. Крыс что-то кричал там внизу, но я не слышала, щупальца полностью перекрыли мне всякий доступ к внешнему миру. Я упала на землю, в отчаянии пытаясь хоть что-либо придумать. И тут я почувствовала голос у себя в голове. Мерзкий, шипящий, с легким присвистом. Я не услышала его, а именно почувствовала, так, словно это думала я сама, словно моё второе, злое я.

"Я придушу тебя, мерзкая воровка... Грешники заслуживают наказания... Все люди заслуживают наказания, а ты человек, вижу это у тебя в голове... Как ты оказалась здесь, маленькая лгунья?"

Я почувствовала, что вот-вот силы мои закончатся, что я и впрямь воровка и лгунья, и, действительно заслуживаю наказания. Не знаю, откуда пришли эти мысли, но, казалось, что это чистая правда. Я опустила руки на землю, не пытаясь более отодрать от себя маленького демона. Воздуха не хватало. Я умирала.

"Победить Великого Хозяина?.. Ха-ха... Какая глупая... Подвела всех своих друзей..." - продолжали шипеть мысли у меня в голове.

"Действительно, подвела всех..." - подумала я.

В этот момент, появилось ощущение, как что-то прохладное и кожистое коснулось моей руки, опустив туда тяжесть чернильного пера, которое я положила рядом с собой, открывая злосчастный рюкзак.

"Но зачем оно мне? Ведь я заслуживаю смерти"

"Спасти мир... - свистело в голове, - будь ты даже наполовину демоном..."

В этот момент, очевидно поняв, что я не пользуюсь последней надеждой на спасение - рунным пером в моей руке, Степан больно укусил меня за палец, как это могут сделать крысы своими маленькими острыми зубами. К счастью боль вызвала в моем гаснущем мозгу проблеск интеллекта и как раз вовремя. Я сжала пальцы на своем сомнительном оружии, которое уже, не смотря ни на что, однажды спасло мне жизнь, и резко воткнула его в тело твари. У меня оставалось совсем мало кислорода в легких, и некогда было думать, что я могу поранить и себя тоже. Чудовище завизжало у меня в голове, и, казалось, мой череп от этого звука расколется на две половины. Но тут же захват ослаб, и я смогла оторвать от себя синего демона. Я, смогла хорошенько рассмотреть его, когда держала в руках это маленькое чудовище.

Удар сердца. Странный жар вновь окутал всё моё тело, горячая кровь застучала в висках, трансформируя пережитый страх в волны ярости и гнева. Я жадно глотала воздух, втыкая в осьминогоподобное отродие металлический штык раз за разом.

"Как посмел этот кусок грязи напасть на меня?"

Я продолжала кромсать осьминога, пока тело его не превратилось в кашу, а само оно не перестало подавать признаков жизни. И даже после этого неконтролируемая злость не уходила. Мне хотелось совершить что-то ужасное, чтобы выместить свою агрессию за испытанный ужас.

"Я никогда не испытываю страха..."

Удар сердца. Кровь отлила от лица, от головы. Прохлада.

Тошнота подступила к горлу. Еще долго я лежала на камнях, свернувшись клубком, и не могла восстановить ни судорожное дыхание, ни бешенный ход мыслей...

- В следующий раз надо будет получше прислушаться к твоим словам, - вымучено улыбнулась я.

Что-то щекотало мою щеку, и я машинально подняла руку. Нечто липкое текло по моему лицу, оставляя сколькие дорожки. Я посмотрела на ладонь - она была вся в крови.

- Снимая поедателя мозгов со своего лица, ты повредила щеку пером, - объяснил он.

- Снимая кого?

- Я понял, кто были эти демоны. И тот, что сидел в пещере, и тот что напал на тебя. Это поедатели мозгов. Только я никогда не видел таких маленьких, как этот, - он махнул мордочкой на труп осьминога.

- Может это детёныш? - подрагивающей рукой стирая кровь с лица, спросила я, - потому что он просто задушить меня хотел, хоть и говорил всякие гадости.

Я вздрогнула, вспомнив его слова, о том, что я подвела всех своих друзей.

- Да, это бы все объяснило.

- Тогда получается, что демон, у которого мы его украли...

- Его родитель... - закончил Степан, - что значительно увеличивает наши шансы на погоню, скажу я тебе.

- Ничего, - сказала я, стараясь скорее саму себя в этом уверить, - в конце концов, за своё пребывание здесь я убила уже двоих демонов! А разве это не хороший знак?

Продолжая изредка вздрагивать, я улыбнулась и увидела, что Степан теперь тоже смотрел на меня спокойно и без страха.

Глава 5

А в темном каменном доме за четыре километра до нас демон с щупальцами на груди смотрел в Эфирное зеркало, в котором он уже пятнадцать минут следил за хорошенькой женщиной лет двадцати. Она только что закончила красить лицо, и подошла к столешнице орехового цвета, на которой стояла фотография смазливого молодого человека. Ни с того ни с сего, она резко схватила её за рамку и со всей силы ударила об пол, а потом положила обе худенькие руки на уже солидно увеличившийся под широким платьицем круглый живот. Большие голубые глаза её предательски заблестели и вот-вот норовили испортить только что удачно нанесенный макияж. Она нервно потянулась к пачке сигарет, которые лежали давно убранные в глубокий пыльный ящик. Сперва отдернув руку обратно, она попыталась отвернуться. Демон нахмурился. Женщина вновь открыла ящик и, достав сигарету, дрожащей рукой прикурила её. Она и сама не знала, зачем делает это, ведь эту навязчивую привычку она бросила уже более полутора лет назад. Но в этот момент что-то словно подсказывало ей, что так всегда было проще. А сопротивляться воле демона Преисподней было слишком сложно. А демон делал это не зря. Благодаря высокому положению, в котором он родился, ему были доступны все возможные пути, которые может пройти человек в своей жизни, все изменения, который могут произойти в организме. Ему было доступно и ближайшее будущее, которое, конечно, каждый выбирает себе сам. В данном случае он знал, что генетический сбой в цепочке ДНК этой девушки, которым её наградил изрядно пьющий прадед, должен поспособствовать нарушениям в развитии её потомства в случае возникновения некоторых вредных факторов. Один из таких факторов как раз был под рукой. Он уже видел, как угарный газ свободно, через плаценту матери попадает в кровь ребенка, образуя ядовитые связи. Он знал, что это не последняя сигарета, и скоро кислородное голодание маленького человеческого комочка, вызванное опасными соединениями гемоглобина, приведет к спазму артерии матки и нарушениям плацентарной функции. А уже через пять месяцев у неё родится недоношенный мальчик, с заячьей губой и пороком сердца. Но демону этого показалось не достаточно. Последнее, что увидел в светящемся голубоватом зеркале поедатель мозгов, было то, как открылись стеклянные дверцы секретера, и глазам его предстал домашний мини бар. Сегодня вечером её день рождения. Один раз можно. В любовных романах, которые она так любила, часто писали, что дворянки в минувшие эпохи не обременяли себя никаким воздержанием во время вынашивания детей. И ничегошеньки с ними не происходило. Она пригласит домой подругу, и они за одной - двумя бокалами Мартини посплетничают о том, о сём. Каким козлом был её бывший, в какое платье теперь можно влезть с таким пузом, и о том, какую хорошую кастрюлю она вчера купила. Осминожьи щупальца довольно зашевелились. Теперь мальчик будет почти наверняка обладать синдромом Дауна. А после года воспитания ребенка-инвалида в одиночестве демон подбросит ей идею о самоубийстве. В конце-концов, если воля к жизни окажется сильнее желания покончить со всем разом, всегда остаётся беспроигрышный вариант. И не таких глупышек демон совращал пьянством за прошедшие столетия. А у этой ещё и гены. Поедатель мозгов был очень рад, что ему попалась такая слабохарактерная дурочка.

Демон улыбнулся, и квадратные тупые зубы желто-серого цвета вылезли из-под синих рваных губ. Он развернулся и аккуратно положил Эфирное зеркало на столик, как вдруг почувствовал чужой запах. Он бросил взгляд в угол, где оставил мешок из кожи Альтазавра - ядовитого дракона, со своим детенышем внутри, и ничего не обнаружил. Этот прочный мешок, способный защитить собственное содержимое даже от пламени самого Архидьявола, поедателю мозгов было ужасно сложно выменять у торговца по имени Шрелизу, самого ушлого торговца на острове Уныния. Пришлось отдать даже собственный шипованный хвост, о котором, между прочим, мечтал не один десяток демонов. Синегубый прошёл в основную комнату, прилегающую к выходу, и почуял резкий чужой запах у обеденного стола, в углу которого он заметил следы странной крови. Всё это ему сильно не понравилось. Давно уже ни один бес, ни низкого, ни высокого звания, не осмеливался проникнуть в его жилище. Все знали, что с поедателем мозгов дел лучше не иметь. Не успеешь слово произнести, а он уже твою шкуру на стену вешает. Так говорили.

Спокойно подойдя к углу, где еще не высохла кровь, он нагнулся, сперва всосав ноздрями плоского носа сладкие ароматные испарения, и слизал маленький красный след.

Дикий рев, огласивший окрестности на много километров вперед, вырвался из горла Курдума. Именно так звали этого поедателя мозгов.

Глава 6

Попав в свой дворец, наконец, Астарот быстрыми шагами поднимался по лестнице. Во дворцах принцев нельзя было телепортироваться, так были созданы сами стены, по приказу Владыки Мрака. Его гости, также как и те, кто впал в немилость, не должны были иметь возможности появляться и исчезать тогда, когда им заблагорассудится.

И вот, практически добежав до своих покоев, чего, надо сказать, высокомерный принц не когда себе не позволял, Астарот мановением пальцев запечатал дверь входа, превратив её в монолитную стену. Окон в помещении не было и кромешная чернота заволокла всё вокруг. Теперь ни одна живая или мертвая душа не могли проникнуть в комнату, просто потому, что проникать в неё было неоткуда. Помахав в плотном душном воздухе рукой, он описал указательным пальцем три круга. И с каждым кругом зажигался чуть ярче появившийся из ниоткуда сноп тусклых голубых искр где-то наверху. Едва комната окрасилась этим слабым светом в ночную синеву, стали видны мрачные серо-голубоватые стены без украшений и массивные деревянные своды, поддерживающе тяжёлый потолок цвета ночного моря. В самом конце помещения прямо на стене был вырезан в камне объёмный портрет отца Уныния, белого всадника Апокалипсиса, самого принца Астарота. Он стоял в полный рост в своём темном одеянии из узких кальсон, кожаных сапогов, подбитых горностаевым мехом, рубашке, застёгнутой под горло и распахнутом, словно крылья летучей мыши, плаще.

Встав прямо посреди комнаты, так чтобы ему ничего не мешало, глава Первого Темного Дома глубоко вздохнул. Его сухое, окаменевшее сердце, опутанное паутиной ненависти и зависти, зажатое в тиски злобы и жажды мести, билось. Оно не стучало, как колеса локомотива, не отбивало чечётки, словно туфли хорошей танцовщицы, достаточно и того, что это мёртвое демоническое сердце просто билось. В предвкушении свободы, жизни. В надежде. Проклятые не умеют надеяться, но то, что испытывал сейчас Астарот, очень напоминало именно надежду. Сейчас он попадёт на Землю.

Положив цепочку с черепом на левую ладонь, он успокоил свою чёрную душу и закрыл глаза. Накрыв его другой рукой, он ощутил под пальцами живую прохладу маленького черепа на цепочке и начал произносить фразы заклятья, которому он научился на примере Агриэля. Колдовство было могучее, но вполне запоминающееся. Хоть маркизу и пришлось повторить его несколько раз, теперь принц легко произносил слова древнего языка, и радовался. Заклятье ласкало его слух, звуки отрывались от языка и материализовались в воздухе. Он старался обращать внимание лишь на запах черёмухи, и не чувствовать разъедающего вкуса слов заклятья. Вихрем сильной энергии их закручивало в спираль, расширяющуюся к потолку. Все дрожало вокруг, скрипело и разбивалось, превращаясь в ужасную какофонию звуков, но для Астарота это была музыка. Его начало всасывать вверх и поднимать всё выше, пока пространство не лопнуло, и он не очутился вновь на том же скалистом берегу.

Громкий смех принца огласил окрестности. В нескольких метрах от него чайки взмыли в воздух, испуганные страшным хохотом демона. Астарот развел руки в стороны и начал кружиться. Его никто не видел, и он на несколько секунд дал волю своему телу. Внутри у него вновь бежала человеческая кровь, его руки и ноги были руками и ногами человека. У него даже получилось улыбнуться, вдыхая свежий морской воздух, а не миазмы Преисподней.

Но только принц сделал шаг вперёд, решив осмотреть Землю, которую он так давно не видел, как что-то затрещало вокруг. Ему показалось, что море, которое было от него всего в нескольких метрах, внезапно треснуло, и в глубине показалась ненавистная лава. Но потом потрескалось и всё остальное, песок и камни взметнулись вверх, образуя смерч, уносящий Астарота под полный ненависти крик: "НЕТ", обратно во тьму глубин Ада.

Глава 7

Когда мы вылезли из своего укрытия и вновь оказались на дороге между отвесными скалами, беспокойство более-менее улеглось. Однако, чтобы не искушать судьбу, двигаться мы решили быстрым шагом. Очень быстрым. Пройдя еще несколько километров, вдоль давящих гранитных стен, у меня начал возрастать интерес, когда, наконец, эта тропа хоть чем-нибудь закончится. Буквально только что, меня сзади нагнало худое человекообразное существо с огромными круглыми глазами, длинными тонкими волосами, развивающимися в горячем воздухе, бегущее на четырёх когтистых лапах, и держащее в большой пасти из острых зубов откусанную женскую руку. Пробегая мимо, оно остановило на мне свои блюдца-глаза, и от этого взгляда меня словно кто-то по спине царапнул. Чудовище замерло, напряженно принюхиваясь. Оно чувствовало мою кровь. А я смотрела на откусанную руку и думала, стошнит меня или нет.

- Алиса... - напряжённо проговорил Степан мне на ухо.

Демон, не отрывая от меня огромных горящих глаз, протянул вперёд когтистую лапу. Потом вторую. Он словно крался ко мне, как охотящаяся кошка.

И мне пришло в голову только одно. Я осторожно наклонилась, согнула ноги и встала на четвереньки, не сводя взгляда с огромных горящих глаз. Существо замерло. Тогда я слегка наклонила голову, как можно сильнее растопырив собственные веки. И зашипела.

Ещё несколько долгих мгновений ничего не происходило. А потом, внезапно, демон попятился, посильнее зажав между зубов откусанную руку, и потрусил прочь.

- Не ожидал, что это сработает, - сказал крыс, когда мы вновь остались вдвоём.

- Нам надо определить, где мы находимся, и как далеко еще простирается эта тропа. Здесь мы словно на ладони у всех этих чудовищ, - сказала я, поёжившись.

- Это земля Уныния. Тут всё сделано так, чтобы ты чувствовала себя испугано и неуютно. Это нормально. Дорога рано или поздно закончится, но я не уверен, что дальше будет лучше, - ответил, подумав он.

- Надо найти другой путь.

- Чтож, если ты не птица, и у тебя нет за плечами парочки крыльев, боюсь это пустая затея, Алиса - заметил он.

Я посмотрела на скалы вокруг. Почти все они были настолько круты, что я никогда бы не смогла на них забраться. А остальные давали понять, что, преодолев четверть пути, я неминуемо сорвусь вниз.

- Должен же быть способ, - думала я, - я не могу просто идти вперёд, надеясь, что тропа куда-то выведет. В конце концов, я хочу есть.

Я не признавалась себе в этом, но время шло, и в желудке начинало урчать.

Глаза моего маленького спутника на плече расширились.

- Мой Бог, я об этом не думал. Мне-то еда не нужна! Я, конечно, не отказался бы от сочного кусочка домашнего сыра. Или от рюмочки пенной браги. Но без еды я не умру. В отличие от тебя, - прибавил он. - Но где мы найдём тебе в Преисподней человеческую еду? Здесь всё проклято, от камней до воздуха.

- Мне выбирать не приходится. Я даже думаю, что, если бы мне на пути попалась приличная демоническая харчевня, я бы не побрезговала. Тут есть харчевни?

Степан нервно задвигал своим острым носом, с едва отросшими усами.

- В Аду я уже двести двадцать первый год по летоисчислению Земли, но тут внизу время течёт иначе. И дольше, и быстрее. Я исходил здесь много троп, но что можно разузнать в Аду с высоты крысиной головы? Да, существует множество поселений демонов, в которых, безусловно, присутствуют и таверны, и постоялые дома, и разного рода заведения. Но я стараюсь обходить их стороной. Потому что в таких местах еда - это я.

В этот момент тропа немного повернула за угол и, пройдя по ней, мы обнаружили небольшую лавовую реку, текущую прямо рядом с нашей дорогой.

Я нагнулась, взяла маленький камушек из-под ног и кинула в раскаленный желто-оранжевый омут. Мой метательный снаряд сперва остался на поверхности, несомый медленным течением, а потом, приобретя грязно-желтый цвет, скрылся в глубине.

- Вот значит как, - тихо сказала я, продолжив путь по берегу маленькой огненной реки. Значит, если в ближайшее время мы что-то не придумаем, мне грозит голодная смерть.

Эту проблему нужно было решать срочно, а мне оставалось лишь надеяться на милость случая.

"Как хорошо сейчас было бы оказаться на Земле. Забыть про всё, что здесь произошло. Интересно, что там, день или ночь? Взглянуть на сияющие звезды. Почувствовать дуновение прохладного ветерка... Хотя нет. Ведь там больше нет никакого прохладного ветерка. Лишь духота и нестерпимый жар. Как у меня внутри..."

- Со мной что-то происходит, я это чувствую, - сказала я, словно в продолжении собственных мыслей. Проведя по раненой щеке ладонью, я нащупала кровь, которая уже остановилась и превратилась в прочную корку. Очень хотелось пить.

В этот момент дикий рёв донёсся до нас откуда-то сзади, несомый вибрирующими телами скал. Этот крик был полон злобы, голода и ненависти. Переглянувшись, мы прибавили шаг, практически пустившись бегом. Что-то подсказывало, что этот рёв был по нашу душу.

Пробегая очередной поворот, я услышала отчаянный визг Степана:

- Алиса! Смотри, что это?!!

Моё сердце пропустило один удар.

Я подняла голову вверх и обнаружила, что на нас летит отвратительная кожистая птица размером с маленькую лошадь. Я потянулась рукой к рюкзаку, чтобы вытащить из него единственное оружие, которое у меня было. Но было уже поздно. Птица схватила крыса когтистой лапой, очень смахивающей вблизи на человеческую руку, и хотела продолжить полёт дальше. Хорошо, что у меня была неплохая реакция, и на этот раз она меня не подвела. Выбросив левую руку вперёд, я ухватила тварь за другую лапу, и все вместе мы поднялись в воздух. Птица издала протестующий вопль, похожий на крик медведя в берлоге, смешанный со скрежетом металла о фарфоровую тарелку, но продолжила подниматься вверх.

Через несколько секунд мы были уже в пятидесяти метрах от поверхности земли и летели в неизвестном направлении. За то я отчетливо видела своими новыми глазами, что далеко впереди, дорога, по которой мы шли, оканчивалась большим замком-скалой, напоминающим по форме летучую мышь с тысячью горящих окон и сотней башен наверху, а в четырех километрах позади нас, поедатель мозгов Курдум нашёл тело своего сына.

Глава 8

В большой зале, несмотря на многочисленные ажурные окна, занимающие собой всё пространство от пола до потолка, царил сумрак. В свете нескольких тусклых канделябров были плохо видны великолепные детали интерьера, отличающиеся величием и монументальностью. Стрельчатые своды, каменное кружево резьбы, окна из выпуклого стекла в свинцовом обрамлении, декоративная роспись на потолке.

На одном конце комнаты сидел Самаэль - принц Четвёртого Тёмного Дома, отец Алчности, Чёрный всадник Апокалипсиса. Длинные жилистые ноги были обуты в высокие сапоги из кожи неизвестного происхождения, на руках были черные тонкие перчатки с синей строчкой, не сковывающие движений. Прочный, плотно прилегающий к телу, колет цвета индиго, не лишённый изящества, не скрывал тугих словно канаты, мышц. Удобные замшевые брюки, словно созданные для езды на лошади, были аккуратно заправлены в сапоги. Его хорошо сложенная статная фигура довольно удобно устроилась в жестком, как и его характер, белом костяном кресле. Тут и там из под основного массива этого предмета мебели выглядывали и поддерживали сидящего, человеческие кисти, составляющие костяк этого мрачного трона и навечно вплетенные в его конструкцию. А округлость ему придавали кое-где проступающие отполированные черепа, в каждом из которых живым огнем горели красные глазницы.

Принц покуривал резную трубку из тыквы горлянки, тихо смакуя ядовитый дым кубинской марихуаны. С одной стороны, чашка трубки была похожа на сжатую наполовину лапу дракона, а с другой стороны, её словно лизали красные языки пламени. Глава Дома хмурился.

Раздался стук, и через секунду в зал вошёл громадный статный чёрт, облачённый в недорогую, но удобную, жаропрочную ливрею с большим черно-красным пауком на груди - Черной вдовой, символом Дома Алчности.

- Великий, к тебе гость. Это граф, один из твоих слуг, - бес подобострастно поклонился, и было видно, что в глазах его стоял страх. Он боялся своего хозяина.

Самаэль направил на него свой холодный безразличный взгляд и выпустил изо рта несколько клубков горького дыма, а те, неожиданно превратившись в молочно белых прозрачных пауков, немедленно направились к потолку, пытаясь обогнать друг друга. Взмахом руки, он разрешил гостю войти.

На пороге комнаты стоял наш старый знакомый - Курдум, поедататель мозгов, высокий и тощий проклятый с щупальцами вместо передних конечностей, которые сейчас, кстати, безудержно гневно шевелились. Сделав пару шагов вперёд, гость склонился в низком поклоне.

- Чего тебе? Что такого важного ты хочешь сообщить, что посмел потревожить непосредственно меня, минуя своих герцога и маркиза?

- Прошу простить, о Великий, у меня появилась проблема...

- А что за дело мне до твоих проблем? - нахмурился еще сильнее принц. Это не сулило Курдуму ничего хорошего. Конечно, господин не убьёт его, покуда существует запрет убивать аггелов. Как гласит пророчество, это, однажды, поставит на колени всю Землю Проклятых. Но поедатель мозгов знал - есть участи гораздо страшнее смерти.

- Я решил... осмелился подумать, что моя проблема... может заинтересовать господина, если господин... соблаговолит выслушать, - придворная речь очень плохо давалась Курдуму, да и страх давал о себе знать. В конечном счёте, он еле-еле шевелил синими рваными губами, с трудом выдавая некое подобие культурных фраз. Поедатель мозгов был аггелом, то есть он не родился в водах Колыбели Душ в самой глубине Преисподней, а был одним из первых Павших. Однако он знал, что этот факт ничем не защитит его пред лицом принца Дома.

Самаэль был немного заинтересован. Редко здесь под Землёй, на глубине смертных грехов, происходило что-то необычное. Какое-нибудь незначительное происшествие вполне могло развлечь принца. Ведь со времён нападения на Светлый Престол, ничего больше не радовало Чёрного всадника. Близился его час, когда, согласно Великой книге Апокалипсиса, будут сняты печати, голодом и нищетой уничтожит он четверть земли с тремя своими братьями.

Самаэль напрягся, вспомнив об этом, помассировал сморщившиеся брови медленным движением напряженных пальцев.

- Говори, - устало бросил он, небрежно махнув рукой в сторону демона, проблемы которого не стоили и выеденного яйца горгульи, по сравнению с его проблемами.

Курдум вновь поклонился, чувствуя, что возможно у него появился таки шанс благополучно закончить своё дело.

- Мой господин, два дня назад я работал в одном из своих домов на землях принца Астарота. Это удобней, когда... пытаешься сыграть на унынии жертвы. И вот, когда я как раз...

- К делу, граф, - спокойно сказал Чёрный всадник, но рубины черепов костяного кресла опасно блеснули.

- Был украден отпрыск моего рода, о, Сильный, детёныш, принадлежащий к твоему...

- И это всё?! - принц был готов взорваться от разочарования. Неужели этот никчемный демон так ничем и не порадует его изболевшуюся душу?

- Если ты упустил своего детёныша, и теперь он находится в чьей-нибудь ненасытной утробе, то виноват в этом только ты и никто больше! - рявкнул Хозяин, и в такт звукам его голоса вновь вспыхнули кровавые глазницы черепов белого костяного кресла.

Курдум в который раз поклонился, проявив чудеса гибкости, теперь до самого мраморного пола, который блестел так хорошо, что аггел видел в нём отражение своего противного синегубого лица. Было необходимо, чтобы принц проявил терпение. Разговаривать с Сильными было всегда тяжело.

- Я знаю, Хозяин. Но я думал, что Вас может заинтересовать тот, кто похитил его, - не поднимая головы от пола, спокойно сказал Курдум.

Самаэль внимательно смотрел на собеседника. Его тощее худое тело, испещрённое множеством шрамов, говорило о том, что этот бес всегда отвечает за свои слова. И потому в черной душе Аггела Смерти начало зарождаться любопытство. Левая бровь его тихо поползла вверх, давая понять поедателю мозгов, что он может продолжать. Он поднёс к тонким губам резной мундштук и затянулся в ожидании.

- Я склонен думать, что по Земле Проклятых бродит живой человек.

Глава Четвёртого Дома поперхнулся дымом.

- Да ты в своём уме, слизняк? - от удивления у Самаэля слов не хватало, конопляные пары щекотали ноздри, а лёгкие неконтролируемо раздирал угарный газ.

Хотя пятикамерное сердце и забилось учащенней, но ни один мускул не дрогнул на лице графа Курдума. Всё таки он был не из трусливых. Его шестой демонический уровень из девяти возможных, говорил о том, что до Высшей сферы, к которой принадлежали маркизы, герцоги и принцы, ему не хватало всего одной ступени. Он знал, что отец Алчности недолго злится, Гнев, слава князю Тьмы, не его порок. А когда он поймёт, что это правда...

- Я попробовал её кровь, мой господин, - с поклоном ответил щупальцерукий.

Молчание растекалось по комнате, словно дым из трубки принца.

На гладкой, словно титановое лезвие стене тикали большие часы в форме огненных глаз демона.

- Это меняет дело, - резко успокоившись, ответил он. Встав с кресла, Самаэль нетерпеливо зашагал по залу.

- Человек на моей земле, это что-то новенькое, - усмехнулся Хозяин. Этот несносный синегубый демон всё-таки смог его расшевелить, - А ты не мог ошибиться? - резко остановившись, спросил он.

- Нет, мой господин. Вкус человеческой крови знаком мне с младенчества.

Учитывая, что перед принцем стоял поедатель мозгов, в это вполне можно было поверить. В тысячах пьяных драк и сотнях бытовых убийств из-за плеча палача выглядывали синие щупальца. Очень умело он умеет внедриться в человеческий мозг, провоцируя своего клиента на такие ужасы, которые самостоятельно тот, возможно, и не придумал бы никогда. Хотя, надо отметить, что многим его помощь в этом вовсе и не требуется.

- Об этом знает кто-нибудь еще?

- На сколько я могу судить, нет, мой господин. Она появилась здесь совсем недавно. Но её кровь не такая, как у других людей.

- Что ты имеешь в виду? Хотя нет. Я сам посмотрю.

Принц быстро подошёл к графу и, не обращая внимания на его не успевшую скривиться физиономию, схватил поедателя за голову, немного наклонил её и острыми пальцами правой руки вырвал Курдуму левый глаз. Демон завыл, схватившись за рану, из которой уже текла синяя кровь, а, между тем, у Самаэля на лбу открылось отверстие, напоминающее кожистые веки без ресниц с черным провалом вовнутрь. Он вставил туда белое в прожилках яблоко, и закрыл уже три своих глаза. Он видел, как Курдум ступил на территорию Первого Тёмного Дома, зашёл в его маленькую берлогу в скале, видел, как он использовал туман Уныния, витающий над землями Астарота, видел, как он смутил и расстроил мысли глупой девочки, погрузив через волшебное зеркало свои синие щупальца внутрь её маленькой головы, видел живого человека с крысой на плече на пороге его дома... Не более трёх секунд он стоял так, пока вновь его глаза не открылись.

Самаэль заходил по комнате, лихорадочно потирая руки. Человек, женщина в Чертогах Проклятых. И знает об этом только он один. Этим непременно нужно было воспользоваться до того, как пророчество уже нельзя будет повернуть вспять.

"И всё-таки какая чушь" - принц в очередной раз сплюнул на пол, забыв о собеседнике, который в этот момент корчился от боли, но не смел двинуться с места, или выказать своё неудовольствие хоть малейшим шорохом. Из его глазницы капала синяя проклятая кровь, стекая по молчаливому уродливому лицу, не смеющему издать ни звука.

Самаэль на миг отвлёкся от мыслей о живой женщине в аду, вернувшись к тому, что терзало его уже долгое время.

"Ну неужели Великий думает, что на этот раз получится? Да, сейчас Небесное Воинство почему-то отступает, но только полный идиот может думать, что это победа!" - даже в мыслях аггел не переставал уважительно называть Хозяина Преисподней - Великим.

- От таких идей можно серьёзно пострадать, мой ненаглядный! - в зале неожиданно появилась Шелера, принцесса Четвёртого Тёмного Дома, супруга Самаэля. Она проплыла к середине помещения, изящно виляя круглыми бедрами и почти не касаясь пола. Принц, в очередной раз вернувшись размышлениями к теме, которая так сильно волновала его, забыл закрыть мысли. Конечно, демоны, бывшие более слабыми, чем он сам, не смогли бы выудить ни слова из его головы. Но вот собственная жена, или, не приведи Дьявол, другие принцы, вполне могли засечь его предательские мыслишки, и выдать.

- Почему ты входишь без предупреждения, - недовольно бросил он, застигнутый врасплох её назойливым любопытством. Последние пару столетий она начала надоедать ему, как подруга. Слишком любит лезть не в своё дело, да и в постели скучна.

В этот момент принц вновь вспомнил о Курдуме, стоящем у двери в вымученном молчании. Нет. Не потому, что Самаэлю стало жалко своего слугу, просто он не должен слышать его ссоры с женой.

Спокойно обойдя Шелеру, он подошёл вплотную к Курдуму, вновь схватил и наклонил его лысую голову. Вынув глаз из своего лба, он резко вставил его обратно. Спустя несколько мгновений, этот орган прирос так, словно его никогда и не вынимали. Лишь синие кровоподтёки напоминали о том, что еще совсем недавно принц наблюдал воспоминания поедателя мозгов.

"Чтож... Быть может этот новый персонаж, человек, о котором рассказал слуга, изменит существующий расклад. Отчего-то я думаю, что так оно и будет"

- Начинай поиск. Эта... - он посмотрел на жену недовольно, ей нельзя было доверять ничего серьёзного, - эта особа нужна мне живой, - сказал он.

Курдум недовольно вздохнул. Ему так хотелось разорвать её плоть, и чтобы потоки человеческой крови заливали его кожистый рот, стекая по щекам и тонкой шее.

- Хозяин, простите меня, но я не смогу найти её сам. Её след пропал в двадцати километрах от Первого дворца.

Синегубый не боялся говорить, что не справится. Он смотрел на свои ладони, испещрённые сотней линий, и мелко вздрагивал. Он проворонил детёныша. Ещё сотню лет он не сможет... Не сможет...

- Я дам тебе четверых помощников. Вместе найти её вам не составит труда, - принц взмахнул рукой и в дверях появился рогатый лакей, готовый проводить гостя куда следует. Он нетерпеливо перебирал копытами в ожидании приказаний, словно поросёнок в предвкушении чана помоев.

А Самаэлю еще предстояло разобраться с недовольной женой, которая теперь будет думать, что он хочет привести к себе очередную любовницу.

"Вот Лилит, это лакомый кусочек. Как ни как, принцесса Хаоса, хозяйка целого Тёмного Дома, да и мужа у неё давно нет"

Он уныло посмотрел на свою мадам и начал сравнивать её с Матерью всех демонов. Перед ним стояла девица с сильным упругим телом, среднего роста, черноглазая. Её волосы едва доставали до плеч и были аккуратно приглажены назад, спускаясь завитушками к основанию шеи. Их цвет напоминал молочный шоколад, а блестели они так, словно шоколад был жидким и горячим. Узкий охотничий костюм, отороченный для красоты местами жёлтым лисим мехом, выгодно подчеркивал смуглый цвет кожи и округлые формы. На его взгляд, она была скорее ловкой убийцей, со скрученными в тугие жгуты мышцами, чем обольстительной женщиной. Вообще-то это было правдой, Шелера в отличии о Лилит не была суккубом. Она была демоницей - отравительницей, располагающей тысячью способами, как убить человека так, чтобы жертва ни о чём и не догадалась. Довольно значительное количество мужей в своё время отправились в мир иной благодаря её помощи и чёрной воли своих жён. Конечно, она была привлекательна, но, вспоминая Лилит, с её эротично струящимися рыжими волосами, с воздушными платьями, практически ничего не скрывающими от любопытных глаз, дрожь пробегала по его жилистому сильному телу. Он даже на миг забыл, что его жене удалось подслушать его крамольные мысли.

- Ты меня вообще слышал? - Шелеру это ужасно злило. Последнее время, муж перестал уделять ей должное количество внимания, и её статус от этого сильно падал. Ей не хотелось рожать демонят от более слабых самцов, увеличивая тем самым численность Четвёртого Дома за счёт слабаков. А раз она не реализует себя, как мать, то положение в обществе её скоро сильно пошатнётся. Этого нельзя было допустить.

- Да, я слышал тебя, и очень надеюсь, что ты будешь держать язык между своими клыками, - злобно ответил Самаэль, присаживаясь опять на своё костяное кресло. Стоило ему коснуться его, как красные глазницы черепов приветственно вспыхнули и погасли.

- Конечно, мой господин, - начала улыбаться дьяволица, быстро подойдя к своему мужу и обвив его шею своими руками.

- Отстань, Шелера, ты же видишь, что я занят, - небрежно оттолкнул он её от себя.

Женщина отскочила, словно ужаленная, и, обиженно, села на стол.

- В чем твоя проблема, принц? У нас всё прекрасно! Когда победит Великий, мы наконец отомстим проклятым людишкам уничтожив всех, и сможем покинуть это чёртово место! Чёртово место, какой каламбур, правда? - усмехнулась она.

Аггел Алчности уныло посмотрел на неё. До чего ж глупа. Собственно, как и все.

Глава 9

Скажу честно, это очень страшно, когда летишь по воздуху, держась лишь за ногу огромной птицы, которая одновременно пытается куснуть тебя длинной зубастой мордой. Вися непосредственно на одной из конечностей странного животного, я смогла в деталях рассмотреть его. Верхняя половина туловища поразительно напоминала очертания женского тела: характерные выпуклости на уровне груди, длинные черные волосы на обтянутом обсидиановой кожей черепе. Также картину дополняли ряды ровных саблеобразных клыков, торчащих из большого выдающегося вперед рта, черная блестящая кожа, глубокие унылые глаза. Белки были налиты кровью, и во взгляде, которые она то и дело кидала на меня, читалось что-то очень не оптимистическое. Крылья, несущие нас по воздуху, имели громадные размеры и напоминали очертаниями крылья летучих мышей. Это было удивительное существо. Как в старых книгах, словно сошедшее с обложки какой-нибудь рок-группы, будто гарпия с фасада Собора Парижской Богоматери.

Так мы и летели, всё левее удаляясь от узкой тропинки между гор, которая ещё недавно так утомляла меня своей бесконечностью, а теперь казалась уютной и привлекательной. Замок-скала становился меньше и меньше. Демоническое существо передвигалось с невероятной скоростью, и мне всё ярче представлялось, как я падаю вниз, сбитая потоками горячего воздуха. За одну из её конечностей держалась я, а в другой у неё был зажат Степан. Его маленького лысого тельца было практически не видно из-под застывших, словно камень пальцами гарпии. Один лишь коротенький хвост сиротливо выглядывал сквозь мёртвую хватку, да тощий нос с другой стороны. Сперва я думала высвободить хотя бы его, чтобы у демона не возникло желания сбросить его с этой высоты, но очень быстро поняла, что эта затея бесполезна.

Опустив вниз обессилевший взгляд, я обнаружила, что мы находились уже слишком далеко от твердой почвы, и под нами лишь горящие потоки лавы. Это только прибавило дрожи моим немеющим рукам. Если упасть и разбиться я уже была почти готова, поскольку держаться не было больше никакой мочи, то мысль - погрузиться в раскаленные докрасна массы и сгореть там заживо - заставляла волосы шевелиться на голове, а побелевшие пальцы еще сильнее сжать гладкую чёрную конечность.

Головокружительная высота приковывала взгляд. Я пыталась убедить себя не смотреть, но это не помогало. Впереди, лавовая бесконечность заканчивалась, но чем, понять было никак нельзя. Сплошная тьма. Я не видела ни скал, ни камней, ни застывшей магмы. Было совершенно невозможно понять, куда несёт нас фантазия этого демона. И, оказалось, что дело вовсе не во мраке. Когда огненная река кончилась, я обнаружила, что кончилась и земля. Под нами больше ничего не было кроме непроглядной Тьмы. А чёрные крылья опускались всё глубже. Я видела, как уменьшалась земля, по которой мы шли, и превращалась в гигантский, плавающий над Бездной остров. Первый Тёмный Дом был лишь маленькой частью огромного архипелага среди душной беспросветной пустоты, и сейчас он быстро проносился мимо.

Я позволила себе отвлечься, и это стоило мне дорого. Вернув всё внимание на блестящее обсидиановое тело гарпии, я будто в замедленной съёмке увидела огромную вытянутую морду, которая с каждой секундой была всё ближе. И в тот момент, когда я от неожиданности уже была готова разжать занемевшие пальцы, чудовищные клыки вонзились мне в плечо. Адская боль пронзила всё моё тело от раны до кончиков пальцев ног. На миг, я даже забыла, где нахожусь, ощутив хруст собственных костей. Почувствовав мою кровь, гарпия довольно заурчала.

Словно кровавая пелена вдруг упала мне на глаза. Сперва что-то защемило в груди, а потом сердце забилось слишком быстро. Я решила, что это мозг выделяет адреналин, чтобы я не чувствовала боли. И я действительно её не чувствовала. Внезапно я вообще увидела всё другими глазами. Гарпия больше не пугала меня. Её клыки уже не были такими большими, а хватка такой сильной. И я вдруг страшно разозлилась. Кровь будто закипела, и мне показалось, что если я сейчас что-нибудь не сделаю, она, честное слово, выкипит полностью и пар пойдёт у меня из ушей.

Напрягшись всем телом, внутри я полностью расслабилась, посмотрев прямо в глубину красных зрачков размером с монету. И с этого момента она перестала быть для меня опасным врагом. Не смотря на то, что её зубы всё ещё были во мне.

Неведение - великое благо. Я не знала тогда, что убить это существо практически невозможно.

Поэтому, не долго думая, я осторожно качнулась взад - вперед, что причинило мне изрядную долю мучений, и, набрав таким образом необходимый размах, ударила ногами блестящее черное тело. И либо гарпия сделала вид, что не заметила моей сокрушительной атаки, либо ей это действительно было как слону дробина. Пора уже было вынимать её зубы из моих костей, потому что мне совершенно не хотелось умирать вот так. Как только я подумала об этом, единственная правильная мысль пришла мне в голову. Проявив невероятное усилие воли, я развернула укушенную руку в свободной плоскости и с силой воткнула пальцы в ближайший доступный глаз врага. Сначала ничего не произошло, и, складывалось ощущение, что белки у неё резиновые.

"Может быть она не испытывает боли???" - пронеслись мысли у меня в голове.

Однако, другой идеи не приходило, и я продолжала расцарапывать бардовый глаз. Тут, очевидно, заметив моё скромное сопротивление, она остановилась в полёте, широко расправив крылья. В этот момент я одновременно почувствовала, как огромные клыки, погруженные в моё пульсирующее плечо, медленно выходят из него, и как горячая склизкая жидкость растекается по моим пальцам в чужом глазу.

Также одновременно раздались два крика - мой, от непереносимой боли в ране, и её, от потери глаза.

Моя левая рука теперь почти не работала.

Тут я услышала непонятный писк, немного приглушённый, но, несомненно, очень испуганный. Взглянув на крыса, всё также зажатого в когтистой лапе, я заметила лишь, что его маленькие глазки, высунувшиеся вместе с мордой из стального захвата, неожиданно сильно выпучены. Это было бы даже забавно, если бы, проследив за его взглядом, я не поняла, что ситуация ещё немного осложнилась. Мы приближались к земле.

Секунды через три, мы упали. Очевидно, чёртовой птице надоело нас нести, или, после того, как я лишила её одного глаза, её пыл поуменьшился, однако бросила она нас довольно грубо. Но мы не убились, и на том спасибо. Я отшибла себе руки, ноги, спину и левый бок, на который пришёлся удар. Всё тело было исцарапано мелкими острыми камушками - осколками лопнувшей лавы. Видимо именно она спасла от более тяжёлых травм. Вся земля была лишь насыпью пористого щебня, в которой проваливались конечности. Стоять ровно здесь было довольно сложно. Но я пока и не собиралась вставать. Голова гудела от удара, но мозг отчаянно пытался напомнить, что опасность ещё не миновала. Сфокусировав, наконец, взгляд, переловив всех птичек над головой и собрав все мельтешащие перед глазами звёздочки, я вовремя заметила, что гарпия тоже приземлилась. Она медленно приближалась ко мне, совершенно не чувствуя неудобств от рассыпающегося щебня под ногами. Ей, в отличии от меня, ничуть это не мешало. Она распахнула свои огромные кожистые крылья и вскрикнула. Звук сильно резал уши. А в голове и так звенело. Черное тело блестело округлостями в свете оранжевой лавы, текущей в десятке метров от нас, длинные прямые волосы развевались в горячем потоке воздуха, который язык не поворачивался назвать ветром, а кровь с лимфой стекали из одного глаза. Зловещее зрелище.

Краем зрения, не отрывая взгляда от демонического существа, я пыталась найти Степана. Ничего не было видно в здешнем полумраке, пока я не догадалась взглянуть иначе. Где-то невдалеке слева мелькали маленькие красновато-синие всполохи ауры.

"Красный - ему тоже больно"

А гарпия, между тем, остановилась. Она несомненно видела, как я инстинктивно пытаюсь отползти назад, и уже упёрлась спиной в монолит камня. Теперь бежать было некуда, и она несомненно уже чувствовала на губах вкус моей крови и слышала хруст костей. По крайней мере, именно об этом, как мне казалось, говорил её странный оскал, похожий на улыбку. В окружающей тишине зловеще свистело проклятое дыхание. Клубы тьмы, расходящиеся от неё пушистыми чёрными облаками, уже почти касались меня, так близко она стояла. А я не знала, что делать.

В последний момент я успела сообразить, что огромная лапа, размером со сковородку, приближается ко мне, стараясь ухватить за местечко помягче и примять к земле, для дальнейшего раздирания и наверняка съедения. Время словно замедлилось вокруг. А может это я старалась двигаться быстрее, чувствуя, что смерть бежит сюда семимильными шагами. В общем, я откатилась на метр в сторону. Каждый миллиметр моего тела чувствовал предательский трепет, отдающийся в кончиках пальцев и остающийся холодным потом на лбу.

Я уже бежала вдоль каменной стены к ближайшему выступу в огромной скале, на которой мы находились, по пути подхватывая агонизирующего крыса, когда почувствовала, что тварь вот-вот нападёт. Я резко оглянулась, и увидела огромные клыки у своего правого плеча. Это уже был перебор. Видимо она была из тех, кому больше нравится грызть косточки. Левая моя рука онемела, и кровь залила уже половину тела, но еще одну конечность отдавать не хотелось. Метнувшись в другую сторону, я вновь оглянулась. Гадина была сзади и не отставала ни на шаг. Казалось, еще секунда - и мне конец. Мне срочно требовалась помощь. Но кто мог помочь в Аду?

Завернув за угол ближайшего валуна и скрывшись за ним, я попыталась держать это слабое защитное укрепление между собой и крылатой женщиной. Она шла налево - и я налево, она вправо - и я туда же.

"Она играет со мной" - внезапно поняла я. Твёрдые коконы мышц, обтянутые блестящей кожей, на всех четырёх конечностях переливались жёлтыми бликами от текущей недалеко лавы. Каждое движение, которое она делала, было либо молниеносным, что и заметить было невозможно, либо мягким и крадущимся, как поступь ягуара.

"Да меня же просто нет шансов... - мелькали мысли, - и как только она закончит со мной играть..."

Спустя несколько секунд она пригнулась, полностью скрывшись за камнем, который я расположила между нами. Теперь я не знала, с какой стороны она появится.

Осторожно я начала двигаться назад, ожидая, что в любую секунду либо слева, либо справа на меня выпрыгнет смерть. Сердце бешено стучало, и каждый миг словно замедлялся. Внезапно что-то заставило насторожится моё слабое человеческое чутьё, и тут же я поняла: я больше не слышала хруст щебня под её лапами, гарпия больше не двигалась...

Что-то большое и горячее зашевелилось у меня за спиной. Резко упав в сторону, я увернулась от удара острых зубов, который теперь пришёлся по валуну, недолго служившему мне укрытием. Искры и черная крошка посыпались из-под желтых клыков обсидиановой женщины. Обернувшись, я посмотрела ей в глаза.

- Ты что, переместилась мне за спину? - тихо, почти риторически спросила я скорее себя, чем её.

Темно фиолетовые всполохи заискрились в районе её головы, которую она вопросительно повернула на бок.

Ответом мне была страшная улыбка - огромные клыки, наполнявшие пасть, светились в темноте своей белизной. Черные волосы разметались по тому месту, где было подобие женской груди. Я попыталась сделать небольшой, еле заметный шаг влево, и тут же горгулья исчезла с того места, где стояла, в миг появившись в метре слева. Вновь фиолетовые всполохи. Теперь она наклонила голову в другую сторону, и в последнем кровавом глазу у неё стояло откровенное веселье.

"Значит, всё-таки переместилась. И что мне теперь делать?! Огненным шаром кинуть?" - от бессилия опускались руки. А она, словно прочитав мои мысли, издала низкий горловой звук, напоминающий то ли кашель, то ли скрежет. И грудь её мелко затряслась. Смех.

Стало жарко. Щеки вспыхнули, голова немного закружилась. На какое-то время это даже позволило мне забыть о том, что у меня страшно болит раздробленное плечо, расходясь спазмами по всему телу. Хотя вообще было не ясно, как я ещё стояла на ногах. Боль разливалась по венам, словно яд, и я уже плохо соображала, что происходит.

Я быстро огляделась по сторонам и вдруг обнаружила то, что раньше совсем не замечала - по всей земле вокруг нас валялись какие-то предметы. Где-то это были старые тряпки, где-то осколки твердых предметов, будто что-то большое рассыпалось на части. А вот невдалеке лежала розовая полуразложившаяся нога, заканчивающаяся маленьким копытом. И кругом были кучи белых костей. Похоже мы находились в чужой столовой. И скоро планировался обед.

Через секунду я уже бежала вперед, не слишком сильно заглядывая под ноги, а за моей спиной хлопали большие кожистые крылья. Очень жарко. Кажется, сердце бьётся у меня уже где-то между ушей. Как вообще всё это могло произойти со мной? Ещё недавно я сидела на скамейке и наслаждалась солнцем и зеленью деревьев, и вот теперь я в самой глубокой заднице. Потому что задницу, глубже чем Ад, сложно себе представить. Кровь клокотала у меня в жилах, сводя с ума.

В конце концов, я очутилась у обрыва небольшой высоты, который спускался к берегу лавовой реки. Не удержавшись на краю, я съехала вниз прямо в большую гору лавовых камушков. Я погрузилась в неё наполовину, держа в поднятой руке крыса, а другой, нащупывая опору на дне кучи.

- Всё-таки стоило тебя бросить, - прошипела я, почувствовав, что снова сильно ударилась и разорвала икру при скольжении. Степан ничего не ответил, а мне было не интересно, какое впечатление это на него произвело. Слышать я хотела только голос собственной злости. Но из рук маленькое тельце всё же не выпустила.

Внезапно, внутри горы камней в которой сидела, я что-то почувствовала. Что - то твёрдое и прохладное. Это в Аду, где каждый камень горячий, как сковородка! Я обхватила это руками, и дальше оставалось лишь шестое чувство. Все остальные меня уже подвели. С этого момента сложно объяснить, как всё вышло. Мозг больше не мог предложить ничего вразумительного, но что-то подсказывало план действий. Как будто появился еще один орган чувств. Я повернулась лицом к обрыву, с которого скатилась, и спиной к берегу реки. Далее в доли секунды случилось невозможное. Сзади меня вдруг заклубилась тьма, из которой стали материализоваться кожистые крылья, округлости груди и рук. Природа, слава Богу, не наградила меня глазами на затылке, что было бы ужасно некрасиво, но что-то дало мне понять, практически увидеть, как это происходило. В это мгновение, я зачем-то издала громкий вопль, одновременно доставая из глубины камней и размахиваясь в повороте довольно внушительной блестящей секирой, которую я нащупала в куче щебня и костей. И тут же нестерпимо высокий визг раздался за спиной. Живот гарпии появился точно там, где проходила горизонталь удара.

Когда мне наконец хватило смелости обернуться, злобы уже не было. Мои руки дрожали, а странное оружие еле держалось в ладонях - тяжесть его была слишком ощутима. Крылатая гадина обмякла, а багрянец её крови быстро разливался вокруг, проникая сквозь груду камней всё глубже и глубже, местами зажариваясь и поднимаясь паром.

Положив, наконец, мягкое тело крысы рядом, я с трудом вытащила лезвие из жертвы. На глазах с ним происходили странные изменения - из окровавленной, испачканной желчью и кишками, секира становилось блестящей и даже слегка сверкающей, словно впитывая кровь, текущую по ней. Очень скоро она была полностью чиста, а матово-угольная рукоять изредка вспыхивала рубиновым светом в глубине странных рисунков, покрывающих её. Два лезвия-полумесяца были диковинным образом изогнуты, напоминая изгибы пламени или рога какого-то огромного демона. А прямо между ними, чуть ближе к середине рукояти, большой молочный камень с лёгким голубоватым оттенком привлекал к себе странными переливами в своей глубине. В целом, оружие немного внушало ужас.

- Не плохая штуковина, да? - спросила я, взмахнув секирой в воздухе и повернув голову к крысу. Но там, где я его оставляла, было пусто. - Степан?

Оказалось, он шёл по берегу лавовой реки вдаль, вероятно, пытаясь найти какой-нибудь брод, чтобы перебраться на другую сторону. Он не успел уйти далеко, поэтому мне не составило труда догнать его.

- Что с тобой? - спросила удивлённо я, - всё закончилось, эта тварь больше не причинит нам вреда.

- Я и не боюсь. Ты считаешь, что если я крыса, значит меня пугают даже трупы? - спросил он, подняв на меня взгляд маленьких острых глаз.

- Э... Я не...

- Забудь. Я живу здесь более двух сотен лет. И иногда я боюсь. Однако не в этот раз. Тебе действительно не стоило хватать за ногу этого демона.

Развернувшись, он пошёл дальше по гладкому побережью застывшей лавы. Это было единственное место вокруг, где дорога была ровной и прямой, потому что огненная река облизала и выпрямила все неровности и трещины скалы. Однако это не меняло того, что здесь было также и нестерпимо жарко.

Но я всё поняла. Видимо, он слегка приобиделся на то, что я сказала совсем недавно. Оставить его одного в лапах гарпии - ну что ж тут обидного, в самом деле?

- Честное слово, я была не права, - сказала я, наконец, выдохнув. Свои ошибки надо признавать. Тем более, когда на горизонте вдруг замаячила неприятная возможность остаться в Аду в голом и тоскливом одиночестве.

- Последнее время я становлюсь ужасно раздражительной, - сказала я, разведя руки в стороны, - всё вокруг здесь словно сводит меня с ума, я даже слегка теряю контроль над собой...

Крыс поднял на меня гордую тощую физиономию и недовольно задёргал носом. Очевидно, он всё-таки решил простить меня, потому что, свернув с выбранного пути, он задрал усы повыше и прыгающей походкой отбежал от лавового озера с видом крысиного принца, не меньше.

- Хорошо, что ты прервала мой, полный чувства собственного достоинства, променад вдоль берега. Здесь ужасно жарко, и я опять спалил себе усы. А ведь они только начали отрастать! - сказал Степан, отойдя подальше от огня.

Я усмехнулась. Чего только не сделаешь ради удовлетворения собственной гордости.

И это внезапно навело меня на мысль, что мне-то рядом с лавой вовсе не горячо. Наверно, это была какая-то особая способность, которая появилась у меня при попадании сюда. Одежда сгорела на мне, не оставив ни одного ожога. И, видимо, теперь жар мне был не страшен. Странно, но очень удобно.

Это мгновение ознаменовалось приходом ко мне блестящей идеи.

- Я знаю, что ты окончательно простишь меня, когда услышишь мою потрясающую задумку, - улыбнулась я и схватила недовольно брыкающегося, но, видимо, заинтересованного Степана. Отнеся его на безопасное расстояние и посадив на наиболее ровный камень, я подняла мою новую секиру, которую я, конечно же, теперь ни за что не оставила бы здесь, и с треском опустила её на ногу гарпии. Брызги густой крови разлетелись в стороны.

- Ты что делаешь, - спросил Степан, взглянув на меня чрезвычайно недоумённо.

- Сейчас увидишь.

Секира оказалась на диво острой, и даже кости были разрублены с первого удара.

- Ну, может всё-таки приоткроешь завесу тайны? - настаивал он.

Я довольно подняла на него взгляд, закинув тяжёлую ляжку на плечо, и бодро сказала:

- Ты наверняка не знал, мой маленький друг, что я готовлю лучший в Преисподней шашлык из бёдрышка гарпии?

Далее была долгая пауза, во время которой глаза крыса перебегали от окровавленного трупа на меня, и обратно, одновременно увеличиваясь в размерах.

- Да ты с ума сошла! - наконец выдал он.

Я знала, что о своём расстройстве он быстро забудет. Кожа этого странного существа была очень прочной и гладкой, со стороны напоминая искусно отшлифованный камень. С помощью силы рук её было невозможно даже продавить, но лезвие секиры резало её, словно масло. И я решила снять кожу. Руки у меня уже были полностью тёмно-бардовыми, но не напрасно. Довольно быстро передо мной блестел мягкий кусок нежного мяса на кости, весьма напоминающего говядину.

- Как тебе это пришло в голову? Это же демон! Ты собираешься съесть порождение Тьмы!

- Ну и что? Посмотри какой аппетитный окорок! - ответила я, чувствуя, что сейчас на мяско смотрю не столько я, сколько мой, уже начинающий жить собственной жизнью, желудок.

- Я есть ЭТО, - с отвращением поморщился он, указав крошечной лапой перед собой, - не буду.

Я тихо засмеялась.

"Будешь - будешь, никуда не денешься" - пронеслось у меня в голове.

- Да брось, вот обычные демоны - они наверняка не вкусные, а эта птичка, ну я прям чувствую - то что надо!

Степан скривил ужасно смешную моську и отошёл от меня на некоторое расстояние, только чтобы не наблюдать, как я занимаюсь своим "ужасным занятием".

Тем временем я думала о том, как приготовить необычное блюдо. Как ни странно, никакого отвращения к этому кушанью у меня не было. Напротив, голод уже настолько завладел всеми моими мыслями, что и сырое мясо выглядело для меня довольно аппетитно. Но все ж таки хотелось бы как-нибудь его прожарить. И тут одна мысль стала очень занимать меня: что если это вообще невозможно? Что если внутренности гарпии такие же огнеупорные, как и её кожа, которую было так тяжело снять? Ведь она живет в Аду, значит жар для неё не страшен.

Мучаясь сомнениями, я потащила кусок голени к огненной реке, не замечая, что кровь её, капая, испаряется на камнях. Когда кусок оказался у самого края течения, я обнаружила, что мясо очень быстро начало шипеть, покрываясь коричневато-золотистой корочкой. На столько высокой оказалась температура у самой лавы, что этого хватало для приготовления обеда. Радости моего желудка не было предела. Он довольно урчал, вдыхая запахи жареного мяса, ничуть не задумываясь о том, почему не шиплю и не поджариваюсь я сама.

Через некоторое время крыс в стороне уже наблюдал, как я срезаю аппетитные горячие кусочки сверху туши на особенно ровный кусок камня, заменивший мне тарелку. Оставшееся мясо продолжало прожариваться, пока я с довольным видом вдыхала сногсшибательный аромат жаркого. А краем глаза незаметно наблюдала, как Степан упорно не сводит взгляда с моего обеда.

С довольным видом я осторожно взяла первый кусок и поднесла к своему рту. Через секунду у камня-тарелки уже стоял мой грызун и кричал:

- А ну не ешь! Быстро положи на место!

- И не подумаю, - ответила я, вызывающе приподняв бровь.

- Хорошо, - ответил быстро он, - но погоди. Давай сначала я попробую. Мне в любом случае терять нечего. И если всё будет нормально, тогда съешь хоть всю эту тварь, - он неприязненно махнул головкой в сторону нашего повержено врага.

Я засмеялась.

- Ну так бы сразу и сказал, что тоже хочешь. А то всё: "Нет, нет, я не буду есть демона!"

Крыс посмотрел на меня, нахмурив кожистые надбровные дуги, слегка обрастающие шерстью, но ничего не сказал. Поднявшись на задние лапы, он опёрся передними о камень с едой, и быстро схватил зубами один кусок. Медленно и осторожно он начал его жевать, словно опасаясь, что, если он будет жевать быстрее, у него повыпадут все зубы. А я уже почти не могла терпеть невыносимый голод.

Но вот, наконец заметив, как он проглотил свой тестовый образец и задумчиво махнул мне головой, я смогла наброситься на мясо с упорством оголодавшего бегемота.

Оно было потрясающим. Нет, не то что бы уродливая полуженщина-полуптица оказалась сильно ароматная, мягкая или потрясающе вкусная. Даже наоборот, мяско было местами пережаренным из-за способа его приготовления, сухим, и без специй довольно противным. Оно слегка отдавало палеными носками, но сейчас казалось мне самым потрясающим блюдом на свете, потому что спасало меня от неминуемого мучительного голода.

Наевшись до отвращения, что предполагало еще очень долгое отсутствие желания кушать у нас обоих, мы с крысом впервые за последнее время позволили себя спокойно развалиться на лавовой гальке и наслаждаться открывающимся унылым пейзажем.

- Должен признать, я первый раз за последние два века чувствую себя хорошо, - сказал он, забравшись ко мне на живот и улёгшись на спину, вытянув задние лапы.

- А жизнь-то налаживается! - усмехнулась я в ответ.

Степан улыбнулся.

- Так расскажи мне, что там с этим странным топором, который ты достала из кучи камней?

Я протянула руку и взяла за рукоять опасно блестящую секиру. На ней вновь не было и следа крови, и золотые блики огненной реки весело играли на лезвии, слегка освещая место нашей скромной стоянки. Я уже начала привыкать к постоянной тьме этого мира, а слабые отсветы лавы, текущей здесь повсюду, настраивали разум на новый лад, заставляя постоянно находится в напряжении. Существуя без лучей солнца, в тени и мраке, как мы здесь, начинаешь чувствовать себя иначе. Даже на Земле. Множество людей продолжают испытывать ужас темноты, уже выйдя из детского возраста. И даже те, кто не признаются себе в этом страхе, просто стараются не думать о нём. Потому что, когда ты смотришь во мрак, кто знает, что смотрит на тебя из него? И тогда разум начинает работать иначе. Можно совершать поступки, которые при дневном свете, никогда бы не совершил. Может произойти то, что под лучами солнца покажется иллюзией. Или чьей-то шуткой.

Секира была прекрасна. Она мне уже нравилась своей неровной, покрытой росписью, рукоятью, большим камнем в середине, который изредка поблёскивал и казался живым существом.

- Когда я скатилась в кучу камней с этого склона, - я показала рукой туда, где сейчас лежал демонический труп, - то единственное, о чём я думала, было: "Я должна выжить". И в этот момент моя рука словно сама потянулась сквозь камни вниз. Как будто я знала, что там лежит эта секира. Не знаю, как объяснить. Я чувствовала, что она там. А дальше руки сами двигались. Гарпия могла незаметно переместиться куда угодно, но я, наверно, почувствовала.

Крыс покачал нахмуренной мордочкой.

- Ну и? А дальше?

- А что дальше? Дальше всё просто. Я рубанула воздух наугад, рассчитывая, что мне повезёт.

- И как же ты смогла это сделать? Сдаётся мне, что не бывает всё так просто, - Степан внимательно посмотрел мне в глаза, ожидая, что я отвечу.

Всё закончилось, я убила гарпию, и мне было уже не важно, что, вероятно, это случилось не из-за моей ловкости, а исключительно из-за моего шестого чувства. Кто вообще говорил, что демонов надо убивать иначе? Может интуиция - основа в борьбе против темных сил?

- Почему тебя это настораживает? - спросила я.

- Потому, что здесь, - он как мог широко развёл лапы в стороны, словно обнимая мёртвую пустыню вокруг, - ничего не бывает просто так. И если интуицией ты никогда не славилась, значит надо искать другую причину.

Через некоторое время, совершенно незаметно на меня опустился тяжёлый сон. Проснулась я на том же месте, обнаружив рядом тихо сопящего Степана. Не желая его будить раньше времени, я с трудом встала и огляделась. Раненое плечо страшно болело, и я вообще не могла шевелить рукой. Это было самое ужасное утро в моей жизни. Оно даже утром-то не было. Тьма вокруг, освещаемая лишь огнём горящей магмы, ничуть не изменилась.

Темная корка образовалась на поверхности раны, и мне казалось, что внутри началось воспаление. Надо было узнать, где же мы всё-таки находимся, чтобы спланировать дальнейшие действия. Минут за пять-десять я обошла весь периметр небольшой плоской площадки, на которой мы находились. Я была в ужасе. Это был узкий пятачок суши на вершине горы рядом с лавовым озером, которое медленно стекало вниз. Жерло вулкана.

Высота его была порядка трех километров, и земля у вершины круто уходила вниз, делая вулкан чуть ли не вертикальным. Спуск был практически невозможен.

Было и ещё кое-что. У подножия горы, на которой мы находились, с одной стороны зияла огненная бесконечность, а с другой лежала долина. Моим глазам предстал целый оживленный город, изобилующий кучей разнообразных строений и огромных комплексов, если так можно назвать темные очертания того, что я увидела. И сотни, тысячи человеческих существ, двигающихся, кривляющихся, извивающихся, под воздействием непонятных сил. И стоны. Я поняла наконец, что за странный тихий звук, преследовал меня со времени нашего попадания сюда. Это было эхо боли и страха. Это были крики людей.

Я срочно разбудила крыса и рассказала ему о своём открытии. И вместо голубых глаз на меня посмотрели два серых блюдца.

- Значит это один из Садов грешников, - шёпотом сказал он. - Я никогда не был здесь.

- Грешники? - переспросила я.

Степан молча кивнул.

- Но это значит, что возможно здесь мы найдём моих товарищей! -предположила я.

- Есть вероятность, - невнятно проговорил он, - однако менее всего на свете мне хотелось бы искать их там...

- Но я должна это сделать, - сказала я, - это мой долг. Выхода нет.

- Я понимаю тебя, и пойду с тобой, куда скажешь, - устало вздохнул Степан. - Ты ж ведь меня не бросила. А вариться в кипящем котле вдвоём будет веселее...

- Ну и славно, - начала было я, пока до меня не дошёл смысл его слов, - Что?!! Где вариться?!!

- Не обращай внимания, ты же всё равно туда спустишься, а делать это лучше без лишнего страха.

Вопреки его словам тяжёлый комок застрял у меня в горле.

- Ну так что? Секиру с собой потащишь?

Я на секунду отвлеклась от ужасных картин собственной гибели под пыточными ножами, и взглянула на оружие, призывно блестевшее недалеко от нашего лежбища. Действительно, нести его в руках будет слишком тяжело.

И тут мне в голову пришла отличная идея. А что если там, где я его нашла, еще что-нибудь лежит? Через несколько секунд я уже вытаскивала из камней широкий кожаный ремень с большими черными кольцами дивной красоты. На них виднелась затейливая роспись и странные символы, которые казались мне смутно знакомыми. Конечно, разобрать их не представлялось возможным.

Недолго думая, я обвязала ремнём голый пояс и пристегнула рукоять к кольцам. Было удобно, хоть и не очень легко. Кожаный мешок, который достался мне от синегубого демона тоже, как оказалось, вовсе не потерялся, а лежал недалеко от места моего падения. Чернильное перо аккуратно покоилось внутри. Оставалось только решить, как спуститься вниз из самого жерла вулкана.

- Как твоё плечо? - спросил Степан, пока я оглядывала местность.

- Не знаю, - честно ответила я, - рука явно воспалена, и сильно, но я не чувствую жара, меня не лихорадит. Всё так, словно у меня нет этой ужасной огромной раны, - я бросила быстрый взгляд на плечо и отвернулась. Смотреть было не приятно.

- Странно. Собственно, как твоё присутствие здесь, - произнёс он.

Нельзя было не согласиться.

Я еще раз обошла небольшую площадку, пленниками которой мы оказались, и неожиданно остановилась, случайно заметив, что моя ладонь удобно устроилась на рукояти нового оружия. Было похоже, что вес тяжёлого металла со мной уже многие годы, и я привыкла к нему, как собственным ногам, об которые при ходьбе ударялась секира. И здесь я подумала, что Степан, возможно, был прав. А вдруг это не удача помогла мне разрубить гарпию надвое? Вдруг это магическое лезвие, впитывающее кровь, как губка, знало, что делать? И значит, это не я управляла им, а оно мной? И сейчас я несу секиру с собой, а в ней, весьма вероятно, заключена сила, имеющая далеко не светлое начало. Да что там "весьма вероятно", оружие, созданное в Преисподней, просто не может иметь других корней! Но без него мы вновь останемся лишь с острой палкой, служившей когда-то чернильным пером самому невзрачному из здешних демонов.

И теперь я была готова к тому, чтобы оно немножко поуправляло мной. Если это поможет мне убивать демонов, почему нет? Он внушал мне чувство спокойствия и уверенности. А раз так, то что бы ни было заключено в мече, я не смогу его оставить.

Тут вновь моё сердцебиение сильно участилось. Так словно оно пытается выскочить, но ребра ему сильно мешают. Я ощутила пульс крови у себя в горле, и мне вдруг стало жарко.

Я повернулась к крысу с весьма довольной улыбкой.

- Алиса, у тебя зрачки на пол глаза размером, - сказал он, нахмурившись.

- Наверно гарпия была не очень свежая, - предположила я, игриво наклонив голову на бок. - За то у меня снова появилась гениальная идея!

- Последнее время что-то настораживает меня в этой фразе, - покачал головой Степан.

- А тебя всё равно никто не спрашивает, - я показала ему язык и вприпрыжку побежала к туше убитого зверя.

Не долго думая, я отстегнула сеикру и одним ударом отрубила левое крыло гадины. Через секунду такая же участь постигла и правое крыло.

- Видал?! - крикнула я Степану, смеясь.

- Что это? - тихо спросил он, исподлобья поглядывая на меня.

- Это... - начала я, положив на край обрыва одно крыло на другое предплечьями вперед, - наши... - я подбежала к Степану и схватила его, протестующего, за хвост, - САНКИ!!! - закончила я, прыгнув на крылья и, держась за костлявые предплечья, заскользила вниз, размахивая крысой в разные стороны.

Глава 10

Высокий юноша с огромными миндалевидными глазами цвета самой тьмы, неспешным шагом прогуливался по деревне Разврата. Узкие тропинки, пересекаясь тут и там сотнями развилок, вели к тысяче больших и маленьких домов с круглыми оконцами, из которых не переставая доносились стоны, вздохи и вскрики. Эти строения из каменных массивов служили в третьем Саду грешников публичными домами. Поскольку ни где поблизости не текло лавовых рек, здесь было довольно темно. И потому перед каждым подъездом стояло по одному, а иногда и больше, в зависимости от уровня заведения, волшебному факелу. Все они горели мистическим багрово-красным пламенем, которого просто не может быть нигде в природе, кроме как в Подземном Царстве.

Медленными шагами он мерил дорожки сего квартала, и красивое лицо его омрачала какая-то тяжелая мысль. Кругом шныряли по одиночке, а изредка и небольшой компанией, демоны разных мастей. Все они пришли сюда, чтобы хоть ненадолго удовлетворить свой животный инстинкт в человеческом обществе. Да, сии публичные дома были населены простыми людьми, женщинами, реже мужчинами. Грешниками, чья прошлая развратная жизнь привела их на Земли Проклятых. Блудницам не нашлось иного наказания, кроме как вечность выполнять единственную работу, которую они умели и даже иногда любили.

- Уважаемый господин, не проходите мимо, у нас самые лучшие женщины и мужчины в Третьем Саду! - окликнула юношу сгорбленная старуха весьма похотливого и неприятного вида. Подняв голову, он лениво откинул с лица прядь черных волос и посмотрел на неё. Перед ним был довольно сильный демон. Следы ветхой древности и чрезвычайной жестокости отразились на страшном морщинистом лице старухи. Но это не вызвало никаких эмоций у него. Ибо он был много старше.

- Есть даже широкий выбор бесполых экземпляров! Не проходите мимо! - продолжала она. Естественно, будучи хозяйкой заведения, она получала с каждого клиента плату. Всё как Наверху. Все, как у людей. Только забавы здесь были другие. Оплаченный товар можно было использовать как угодно. Мучить, пытать, убивать. Ведь боль в Аду ничем не отличается от земной боли. А после смерти грешная душа получала новое тело и возвращалась вновь в публичный дом, к которому была приписана.

Юноша немного помедлил, а затем спокойным шагом направился к зазывающей его старой леди. Та, в свою очередь, обрадовавшись, что наконец-то обломился ей такой хороший клиент, причмокнула от удовольствия, на секунду обнажив обломанные и местами раскрошившиеся клыки.

- Проходите, милости прошу, господин, - говорила она, открывая перед ним скрипящую старую дверь.

"И что я здесь забыл?" - думалось юноше, когда он поднимался по узкой лестнице на второй этаж небольшого здания. Коридор, открывшийся его глазам, был велик. Не в пример тому впечатлению, что снаружи производил этот маленький и скромный бордель. По обоим сторонам располагались двери в покои рабынь-грешниц. Каждая дверь имела свой цвет и была выполнена из своего собственного индивидуального материала. Пройдя чуть вперёд, юноша ощутил: даже пахли двери по-разному! Одна глубокого голубого цвета была покрыта несколькими слоями мягкого шёлка и от неё разносился тонкий аромат фиалки. Другая, тёмно-бордовая, была вельветовой, и на запах напоминала шиповник. Полагалось выбрать девушку, основываясь лишь на внешнем виде двери её покоев. Это казалось интересным.

- Думаю, я не ошиблась, когда решила, что Многоуважаемый предпочитает дам? - с медовой улыбкой чавкала старуха. - Выбирайте любую, готова поспорить, что каждая из них понравится господину.

Кинув толстую серебряную монету в морщинистую руку довольной женщины, он зашёл в тело коридора и, не долго думая, толкнул светло-розовую дверь, покрытую густым мягким ворсом, и пахнущую, как розы, укутанные утренней росой.

На большой кровати белых простыней под высоким розовым балдахином лежала девица в прозрачном снежного цвета неглиже. Её взгляд был устремлён в открытое окно, на посетителя она не смотрела. Приглушенный цвет волшебного ночника красиво подчеркивал округлости её стройного тела.

Юноша подошёл к кровати, утопая ногами в мягком розовом ковре, с изображенными на нём цветущими розами, и облокотился рукой о резную колонну, поддерживающую балдахин.

- Как тебя зовут, - довольно безразлично спросил он, взглянув на свою покупку, пытаясь придумать, что теперь с ней делать. Женщины, что уже пали и оказались в Преисподней, не интересовали его более. Куда веселее резвиться с чистыми душами, развращать их, по ниточкам спуская в самую глубину.

- Моё имя Изабе... - томно начала было девушка, но в этот момент повернулась, и, взглянув на своего посетителя, неожиданно умолкла, в ужасе закрыв рот рукой.

- Асмодей?! - закричала она, вдруг резко подавшись вперёд, - Асмодей, это правда ты! Мои глаза не обманывают меня!

Некоторое удивление отразилось на лице юноши.

- Мы знакомы? - спросил он.

- Это ты меня проклял! Ты виноват в том, что я оказалась здесь! Никто не верил мне, а ты БЫЛ! - кричала она.

Асмодей слегка наклонил голову.

- Напомни-ка поподробнее.

- Одна тысяча семьсот шестнадцатый год, аббатство святой Женевьевы, Шарлотта Бальте!

- Ах, да, - усмехнулся он и сел на край кровати в опасной близости от разъярённой девушки, чем та незамедлительно и воспользовалась, набросившись и наградив его несколькими довольно смешными шлепками по спине.

Её длинные серебристые волосы рассыпались по плечам небрежными волнами. А по щекам катились злые слёзы.

- Ты - причина того, что я вечность обречена гнить в этом ужасном доме! - всхлипывала она.

- Нет, милочка, - ответил Асмодей, резко схватив её за талию и уложив к себе на колени, - я лишь подтолкнул тебя к воплощению твоих инстинктов. А соблазнила пятерых монахов, танцевала голой у алтаря и впустила в свою душу меня ты сама!

- Но ты приходил ко мне! Ты приходил ко мне по ночам! - не сдавалась она, - ты был... таким... - голос её сорвался, а глаза затуманились, когда она вспоминала минуты своего прошлого. Своего падения.

- Конечно, но лишь по твоей воле, - улыбался полудемон.

- Да, это так, - согласилась она, - ведь тебе отказать невозможно.

- Ну а тебя было просто невозможно не совратить! - усмехнулся он. - Белоснежные волосы русалки, упругая грудь, как у Венеры, осиная талия, и всё это под одеждой монахини! Я не мог спокойно смотреть на тебя отсюда!

Теперь она тоже улыбалась, смотря в черные глаза губителя.

- И ты пришёл ко мне. Ты знаешь, здесь так ужасно обращаются со мной. Я даже не могу передать!

И тут неожиданно в комнате раздался звук бьющегося стекла, и глазам собеседников предстала Лилит, принцесса Хаоса. Её волнистые рыжие волосы развивались словно от ветра, которого здесь не было, а глаза метали молнии. Высокую фигуру облегало черное шелковое платье с глубоким вырезом, а шею обхватывало ожерелье в виде одинокого рубина в паутине из чёрных бриллиантов.

- Ты что тут делаешь? - нахмурила брови она и презрительно огляделась по сторонам. - Вот уж не думала, что ты опустишься до "этого"!

- Расслабься, маман, это мой старый друг! - сказал Асмодей, улыбаясь слегка испуганной Шарлотте.

- Старый друг?! Чтож, это дело твоё, как развлекаться, - махнула тонкой ладошкой она и положила руки на пояс, - но я по всюду ищу тебя! Нам надо срочно поговорить!

- Я всегда к твоим услугам, принцесса, ты же знаешь, - шутливо поклонился он и встал с кровати, оставив на ней свою ничего не понимающую "подругу".

- Куда ты? - воскликнула она и умоляюще посмотрела на демона.

- О, дорогая, я не оставлю тебя одну, не беспокойся, - ласково ответил он и щелкнул пальцами. Тут же с громким треском в комнате появился огромный чёрт. Его плечи были шириной с полтора платяных шкафа и покрыты толстой коричневой шерстью, а изо рта не переставая капала слюна.

- Слушаю, Хозяин, - прорычал он, обнажив острые оранжево-коричневые зубы.

- Изабелла, это мой верный слуга, барон Эргерон, будь с ним любезна, - представил монстра Асмодей, - как собеседник он, мягко говоря, не очень, но я думаю вы найдёте чем заняться, - сказал он с поклоном.

Бес принадлежал ко Второй сфере демонов, но и в ней его ступенька была самой низшей. Однако это только придавало свирепости этому глупому, но исполнительному созданию.

- Это тебе подарок, барон, - подмигнул он, и уже исчезая с матерью в портале, добавил, - Не пропадать же деньгам.

Огромный демон, тело которого еле помещалось в комнате, так, что даже макушкой он слегка задевал довольно высокий розовый потолок, оставшись наедине с дамой, злобно уставился на неё и заурчал. Изабелла сжалась в комочек на своей мягкой кровати, испуганно прижимаясь спиной к стене.

- Мне не нравится всё это искусственное барахло, - рыкнул Эргерон, схватившись за угол кружевного бардового балдахина и с силой дернув за него. Тут же под женский вскрик он оборвался и упал на ковер, превратившись в бесформенную кучу грязных нищенских лохмотьев.

- Всё это мне не нравится! - еще громче пробасил он и топнул ногой, - Пусть всё станет по настоящему! - в этот же миг всё убранство комнаты преобразилось. Яркие краски и нежные тона в миг исчезли, мягкие подушки и шелковая обивка превратились в пыль и черные камни. Красивая резная кровать обратилась в огромный трухлявый гроб, изъеденный червями, тут и там по углам наползли огромные пауки по белёсой паутине.

- Пожалуйста, не надо, здесь так нельзя, - взмолилась маленькая женщина, теперь уже сидящая в гробу, в ужасе оглядывая свой серый саван, в который превратился батистовый пеньюар, и сбрасывая наползающих на ноги червей.

- Я не люблю крики, ты будешь молчать, - бросил демон, и сию же секунду небольшой ком грязной земли поднялся с пола и затолкался ей в рот, а серая рубаха-саван поднялась и запечатала его, одновременно оголив худенькое стройное тело и заставляя девушку замолчать, забившись в кашле. Всё её тело задергалось, пытаясь освободиться от ужасного кляпа, но этому было не судьба случиться.

- Я не люблю возню, ты не будешь двигаться, - и острые лозы черно-серого шиповника опутали её руки и ноги, живот и грудь, распластав как морскую звезду над гробом.

Она долго ещё пыталась кричать, но, как и на Земле, в конце-концов они все замолкают.

Глава 11

- Что за спешка, Лилит? - спросил Асмодей, когда они оказались в замке Пятого Тёмного Дома, которым теперь, в отсутствии своего мужа, управляла только принцесса. Дворец был высоким и мрачным. Древняя каменная кладка во многих местах растрескалась, придавая тем самым фасаду ещё более внушительный вид. Во многих местах над окнами и шпилями башен сидели каменные изваяния в виде женщин с крыльями и когтями. Они были неотъемлемой частью самого замка и также частично повреждены временем. Но со стороны казалось, что их чёрные каменные глаза, как и сотни веков назад не отрываясь следят за всеми, кто входит или выходит из больших кованых врат. Мощные заговорённые стены дворца защищали разговор хозяев от любопытных ушей, ибо ни один демон, не принадлежавший к Дому Гнева (а это был именно он), не мог проникнуть внутрь толщи магической кладки. Потому как бы сильно за тысячелетия изгнания они не возненавидели свои дворцы, если было необходимо поговорить с глазу на глаз, аггелы всегда не задумываясь возвращались в свои жилища.

- Ты опять всё пропустил, сынок! - всплеснула худыми руками принцесса, - Ты разве не слышал, что Агриэль нашёл Ключ от Врат Междумирья?

- Неужели? - поднял одну бровь Асмодей, - нет я не слышал. Честно говоря, я думал, что его не существует. Очень интересно, - задумчиво произнёс он.

- Тебе интересно? Дьявол, ты просто непробиваемый. Тебя вообще что-нибудь трогает, кроме твоих несчастных праведниц? - воскликнула она.

- Лилит, давай к делу, прошу тебя, - со вздохом произнёс он, сделав весьма благочестивый вид и садясь на длинный угловой диван из львиных шкур, стоящий напротив искусно выложенного коричневатым ониксом камина.

- Как скажешь, - взяла себя в руки демоница и, погрузив обе руки в копну своих огненных волос, продолжила. - Как я уже сказала, наш Агриэль нашёл Ключ от Врат Междумирья. Более того, ходят слухи, что Астарот уже пытался договориться с маркизом и заполучить Ключ себе, мерзкий поганец. Но, слава Бездне, Агриэль не так прост, как кажется по его наивному детскому лицу, и, возможно, всё-таки немного предан моему Дому. Таким образом, в ближайшее время соберётся совет принцев, чтобы решить, как нам поступить.

- Раз есть Ключ от Врат, значит можно вывести на Поверхность целые армии бесов... - проговорил полудемон.

- Именно так! От Великого давно нет вестей. С тех пор, как глашатай возвестил о нашей победе. И узнать ничего не возможно: местонахождение Его и армии скрыто. Единственный шанс - воспользоваться Ключом и открыть портал.

Асмодей задумчиво откинул голову на спинку дивана, и его длинные волосы разбросались по желтому меху, как брызги ночной тьмы.

- Чтож, это важные новости, но почему-то мне кажется, что вызвала ты меня не ради них.

- Ты прав, - внезапно успокоилась мать всех демонов, - мне нужна твоя помощь.

Она подошла к нему и аккуратно села рядом.

- Мне необходимо, чтобы совет проголосовал "против" использования Ключа.

- Интересно почему? - Асмодей удивлённо приподнял вверх одну бровь, - я думал ты хочешь победы нашему Хозяину больше остальных, - с улыбкой сказал он.

- Так и есть, я хочу чтобы Он победил и чтобы я в этот момент стояла рядом, и не как принцесса Хаоса, а как Княгиня Тьмы, Черная Королева, жена самого Хозяина, - ей нравилось произносить эти титулы, в одном предложении с местоимением "я".

- Но, я уверена, что моё войско во главе со мной спешащее ему на помощь не приблизит меня к цели.

- Тогда что же? В чём причина вашего столь сильного беспокойства, мамуля, вы пугаете меня! - с серьёзным лицом спросил Асмодей.

- Не смейся надо мной! - вспылила принцесса Дома Гнева.

- Или может быть всё гораздо проще? Сейчас, когда твой славный муж, принц Аваддон, пропал в неизвестном направлении, ты одна, демоница, осталась главой целого Тёмного Острова, одного из шести островов во мраке Преисподней. А чтобы явить пророчество Апокалипсиса, понадобятся все пять принцев, не так ли? Значит кому-то придётся сместить мою милою мамочку с её насиженного места полновластной хозяйки Царства Гнева!

- Хватит называть меня мамочкой! - взъярилась Лилит, швырнув жемчужную вазу прозрачного фарфора прямо в голову смеющемуся Асмодею. Но, естественно, промахнулась.

- И тогда у тебя появится новый муж, который уж точно не позволит тебе стать Княгиней Тьмы и Чёрной Королевой, - склонил голову набок полудемон в деланном сочувствии.

- Именно так! А новый муж, если это не сам Хозяин, мне совершенно ни к чему! - воскликнула Лилит, всплеснув руками в поисках новой вазы.

- Я понял, успокойся. Но чем я могу помочь тебе? Я не состою в совете принцев. Я лишь герцог и даже не принадлежу к твоему Дому.

- Как раз наоборот, - вкрадчивым голосом сказала принцесса, - чтобы решить такие важные вопросы, как выбор нового темного принца и наступление Апокалипсиса, нужно пять мужчин - от каждого Тёмного Дома. Так гласит закон. Как правительница Пятого Дома, я могу выбрать любого, кто будет говорить за меня. Я выбрала тебя.

- Как предусмотрительно, - ухмыльнулся юноша, но дьяволица продолжала.

- Так ты поможешь мне? - спросила нежно она, и подняла руку, пытаясь прикоснуться к шелковым волосам своего сына.

- Не вижу в этом смысла, - ответил он и схватил запястье матери, не дав ей коснуться себя. Резко встав с дивана он отошёл к противоположной стене и посмотрел сквозь полукруглое витражное окно, изображающее побег Лилит из Рая. - Мало того, что твои проблемы меня никак не касаются, так ты еще и просишь меня пойти против моего принца. Бельфегор будет в ярости, хотя это качество более свойственно вашим, чем нашим, - усмехнулся герцог.

- Вот по этому он и не будет злиться на тебя долго, Асмодей! Найдёшь ему пару девственниц, которых ему будет приятно совратить, и он всё забудет!

- У тебя всё до неприличия просто, мамуля. И не мудрено, отвечать придётся не тебе. Я сказал - нет, и не проси, я не подставлю своего принца.

- Ну Асмодей!!! Мне больше не к кому пойти! - ломала руки демоница.

- С чего ты вообще взяла, что мой голос тебе чем - то поможет?

- Я всё просчитала. Астарот сделает вид, будто он и не пытался выкупить у Агриэля ключ от Врат и потому будет голосовать "за" выступление, Бегемот скорее всего откажется, так как люди при угрозе Апокалипсиса врят ли начнут предаваться Чревоугодию, а значит он пожнёт мало душ, Бельфегор - твой принц - не упустит случая насладится всеми женщинами Земли в своём истинном облике, а хозяин Алчности - Самаэль - остается для меня тайной. Я не знаю, что у него на уме. И таким образом, у нас двое на двое, плюс слово Самаэля. И у меня есть шанс остаться без мужа еще на несколько столетий.

- Согласен, ты всё предусмотрела. Но я тебе в этом не помощник. Обратись к Бехарду, он будет рад помочь.

- Опять издеваешься? Ни он, ни другой эрцгерцог просто так не станут помогать мне. Им всем будет нужна земля Гнева, моя земля, не меньше! У них же ничего нет! Их скромные лачуги, которые они называют дворцами, разбросаны по всей Преисподней, потому что, не смотря на их мощь, им никогда не быть принцами! Они лишь верные слуги, такова участь даже самых сильных. Но, как только я заикнусь о своей просьбе, этот наглец, конечно же, тут же согласиться, одновременно всовывая мне в руку рунное перо для подписи и пергамент с брачным договором.

- Чтож, выгодный был бы обмен, - ехидно улыбнулся Асмодей, - для Бехарда, конечно.

- Но ведь должен же ты иметь хоть какое-то сострадание ко мне, как к своей матери! Ведь ты же наполовину человек! - впадала в истерику жена пропавшего Аваддона.

Юноша внимательно посмотрел на неё.

- Я не устаю проклинать тот день, когда произошло моё зачатие в твоей утробе, ибо в тот день ты обрекла меня на вечные муки Проклятых, - ледяным тоном произнёс он и глаза его, смотревшие на мать, превратились в два мертвых омута.

- Но Асмодей, ведь ты умеешь любить, в отличии от нас всех, я знаю, ведь любил же ты эту... ну как её?.. Сару! Много столетий назад! А я всё-таки твоя мать! Неужели тебе меня не жаль?

Действительно, неужели ему не жаль? Сара... Асмодей до сих пор помнил её чуть влажные яркие губы, словно кровь красные. И глаза, черные и глубокие, как сама Бездна. Да, наверно он и впрямь не настоящий демон, раз она смогла настолько вскружить его проклятую голову. Столько веков прошло, а образ её стоит перед его лицом и по сей день. "Что поделаешь - мягкая человеческая душа во мне слишком прочно пустила корни в падшую сущность" - подумал Асмодей.

"Придется помочь матери, раз я никак не могу совладать со своей добросердечностью"

После небольшой паузы он произнёс:

- Однако, не думаешь же ты, что, в отличии от Бехарда и других эрцгерцогов, я согласился бы на это безумие бесплатно?

- Конечно нет, милый, - голос Лилит снова стал похож на цветочный мёд, как только она почувствовала, что с сыном можно договориться, - чего бы тебе хотелось, скажи, я вся к твоим услугам.

- Ну, положим, вся ты мне не нужна, - ответил он, отвернувшись и вновь взглянув в окно на мост и огромную лавовую реку под ним. Это позволило ему не видеть той отвратительной ехидной улыбки, промелькнувшей на лице его матери в момент триумфа. Её хитрость всё же сработала.

Добрая его душа. И почему в моменты, когда у кого-то всплывает в памяти эта старая нежная мелодрама с Сарой, никто не вспоминает, что восемь или девять женихов, которые у неё были после вспышки любви Асмодея, умерли в страшных муках от его рук?

- Мне нужно от тебя только Око Хаоса.

- Что? Зачем он тебе? - нахмурилась принцесса, испуганно схватившись за кровавый рубин у себя на шее. - Мне подарил его сам Хозяин, я не могу отдать его! Для чего оно тебе?

- Хоть это не касается тебя, но я и сам, честно говоря, не вполне понимаю зачем, - проговорил он и вновь непонятная озабоченность появилась на его чистом юношеском лице. Снова вернулась в голову мысль, терзающая его уже не несколько дней. - Так и быть, я обещаю вернуть его. Через некоторое время.

Матерь всех демонов еще пару секунд с беспокойством сжимала в маленькой ручке блестящий камень и хмурила брови. Но желание претворить в жизнь задуманное было сильнее.

- Чтож, в конце-концов, это не большая плата за твою услугу. Так и быть, забирай! - она сняла ошейник - ожерелье и вынула из сердцевины маленький яркий камушек, - но не забудь вернуть, Асмодей! Встреча принцев назначена на сегодня. Карета будет ждать тебя у ворот, - крикнула напоследок она и исчезла, оставив после себя лишь звук разбитого стекла.

Пару часов спустя у огромных кованных врат дворца Похоти появилась шикарная карминовая карета. Каждая из её тонких стен колыхалась в потоках тёплого адского ветра, ибо они были из нежнейшего шёлка. А каркас сей конструкции был сотворён из костей. Легенда гласила, что это кости аггелов, которые провинились перед Великим князем, и он в наказание превратил их в карету для своего любимца - принца из Дома Гнева. Их души не могли умереть, и навечно были заключены в белые гладкие кости, сломать которые было невозможно. На полукруглой крыше кареты сверкало платиновое кольцо, за которое карету несло крылатое существо в больших мускулистых ногах. В свете тысячи фонарей, коими был усыпан фасад Обители Бельфегора, на её блестящем обсидиановом теле играли тугие, как веревки, мышцы, чуть выдавались вперёд округлости груди, и бросалась в глаза мощная зубастая челюсть. Злое женское лицо в обрамлении из струящихся как тихие воды чёрных волос с покорностью было направлено в сторону Асмодея в ожидании приказаний.

- Я поеду в экипаже Аваддона, и понесёт меня одна из его горгулий, надо же какая честь, - сказал полудемон, открыв тонкую посеребрёную дверцу кареты и проходя внутрь. Не успел он расположиться на мягких шифоновых подушках, которыми были устланы сидения внутри, как гаргулья расправила свои кожистые крылья, размером с небольшой парашют, и взмыла в воздух вместе со своей тяжелой ношей.

Когда он прибыл ко двору Самаэля в Четвертое Темное Царство, где и должно было проходить собрание, кареты остальных принцев уже стояли у замка, а сами они в ожидании Асмодея сидели за круглым столом в приёмном зале.

Глава 12

Старая женщина, высохшая практически до состояния египетской мумии, прогуливалась у подножия одного из многочисленных вулканов, коими усеяны бескрайние просторы Ада. Она что-то искала, перебирая кривой деревянной палкой камни и осколки породы у себя под ногами. На ней была дряхлая смешанного цвета хламида, грязный платок на голове, а ноги были обуты, как ни странно, в тонкие берестяные лапти с льняными носками. Она пробиралась по бездорожью, тут и там спотыкаясь и чуть не падая, попутно кряхтя и ругаясь.

- Кой чёрт меня понёс в это проклятое место? - злобно сплюнула она на серую гранитную гальку, и плевок её тут же с шипением исчез. Старуха подошла уже почти к самому основанию горы, и температура здесь была довольно высока. По всюду едкий дым испарений поднимался из-под земли, ударял в нос, иногда щипал глаза. Но женщина ко всему этому уже привыкла и горячими камнями её было не испугать.

Она ступала по зыбкой почве, нога её утопала по самую голень, но не смотря на это ей удавалось передвигаться довольно быстро.

- Это должно быть где-то здесь... - бубнила она себе, как неожиданно за её спиной появилось, всё разрастаясь и уплотняясь, большое пятно Тьмы. Могильный холод пронизал старуху с головы до ног, а её сердце на миг перестало биться. Когда она осторожно обернулась, сзади стоял маленький светловолосый мальчик и спокойно смотрел на неё. Его серебряные кудряшки спадали на голубой кружевной костюмчик под цвет глаз.

- Приветствую вас, господин, - неохотно поклонилась женщина.

- И я приветствую тебя, ведающая мать, - голосом, звенящим словно колокольчик, ответил мальчик, - ты узнала, как решить нашу с тобой проблему?

"Нашу с тобой проблему, - передразнила про себя старуха мальчишку, - сказал бы уж Его проблему, а уж ни как не Нашу"

Морщинистые губы женщины слегка дрогнули, выдавая презрительное выражение, вот-вот готовое появиться на лице.

- Я говорю "нашу с тобой проблему", - продолжил мальчик бесстрастно, словно прочитав мысли, - потому что, если я не решу этот вопрос, проблемы будут у меня, а если ты мне не поможешь, то, как ты понимаешь, - у тебя.

- Я всё понимаю, господин, - тяжело вздохнула старая женщина, - я как раз думаю над этим.

- Тебе придется думать быстрее, время не терпит. Если ты не найдёшь способ пробудить Дракона Рока, я обещаю тебе, ты не только никогда не покинешь пределов земель Проклятых, я превращу твою жизнь в самый страшный кошмар, - сказал он, и в глубине его зрачков вспыхнуло пламя. - И отвратительные злобные черти, которыми сейчас по моей воле ты можешь управлять, будут мне в этом помогать, - он слегка склонил голову на бок и продолжал спокойно смотреть на женщину, словно и не угрожает он ей вовсе, а о погоде спрашивает.

- Да, господин, пойдёмте, - быстро сказала она, отвернувшись, чтобы скрыть ужас и ненависть, которые она питала к этому дьявольскому мальчишке, - я сегодня видела сон...

- Сон? - переспросил он.

- Да, сон, а что тут удивительного?

- Демоны не спят, а потому не видят снов, - безразлично ответил мальчик, шагая за ней маленькими шажками, - продолжай.

- Так вот, я видела, как огромная стена огня пожирает всё живое на своём пути, видела, что солнце скрылось за тучами, и больше свет его не льётся на природу. Видела, как орлы с золотыми перьями пытаются потушить взмахами своих огромных крыльев пламя пожара, но могут только замедлить его бег. И вот в самый разгар битвы громадный вулкан вырастает из-под земли, и начинается извержение. Но не жидкий огонь льется из него, а земля влажная. И погребённым становится всё пламя под слоем мокрой красной глины.

- И что бы это могло означать? - безразлично спросил мальчик, рассматривая аккуратные пальчики на своей правой руке, словно ему и не интересно совсем.

Старуха промолчала, задумавшись. И, вдруг, ни с того, ни с сего, нагнулась и засунула руку глубоко в расщелину в земле между ног. Разогнувшись, кряхтя, она достала оттуда серую лысую крысу.

- Вот! - обрадовалась женщина и под многозначительное молчание мальчика, заглянула глубоко внутрь разумных глаз зверька. Тут же, казалось, зверь очнулся и громко заверещал так, как будто испытывал страшную боль.

- Ничего - ничего, - пробубнила старуха животному, - Думаю, я могу Вам помочь, господин, - внезапно развернулась она к мальчику, и на лице её засияла довольная улыбка. А он молчаливо ждал, скрестив руки на груди и внимательно разглядывая серое существо в морщинистых руках своей собеседницы.

Глава 13

Где-то на середине пути в низ, когда камни и галька летели мне в лицо всё с большей и большей скоростью, ко мне вернулся здравый рассудок. Ой, не вовремя. Я взглянула на себя словно со стороны: нездорово улыбаясь, ловя ртом пыль и лавовую крошку, я неслась вниз. Моя правая рука была поднята высоко вверх, и в ней безудержно орал крыс, развеваясь на ветру, схваченный мной за лысый хвост. А левая рука накрепко вцепилась в плоские крылья гарпии, которые я решила использовать вместо саней. И это та самая рука, которая полностью онемела из-за глубокой раны в плече!

Последняя мысль была, конечно, лишней. Потому что стоило мне об этом вспомнить, как боль, ненадолго покинувшая меня, снова вернулась. И тут же рука перестала подчиняться, я отпустила крылья, и мы кубарем полетели вниз. Благодарение Небесам, пока я обдумывала всё вышесказанное, мы уже докатились почти до самого основания вулкана. Но это не помешало мне собрать при падении все выступы и выпуклости на туловище горы, и почувствовать на себе на сколько всё-таки человеческое тело уязвимо и слабо.

Видимо, я немного потеряла сознание, потому что, открыв глаза, я, сперва, не поняла понять, где нахожусь. Кругом была тьма и скалы, и вдали то тут, то там, горели пламенные искры, разгоняя тусклым светом мрак. Слегка приподнявшись на локтях и почувствовав боль в каждой клеточке собственного тела, я вспомнила головокружительное падение и решила еще немного полежать. Пока я отдыхала, ум размышлял. Не так много времени прошло с тех пор, как я вошла в тёмный портал, приведший меня в Ад. Не больше двух дней. Но я была уже абсолютно разбита. Мне не хотелось ни двигаться, ни дышать. Всё тело болело, а духота сводила с ума. Еще секундой позже я вспомнила, что падала не одна.

"На этот раз придётся придумать что-то по круче шашлыка из бёдрышек гарпии..."

Надо было искать моего попутчика, или оставаться в тоскливом и пугающем одиночестве.

Я совершенно не могла понять, как мне пришла в голову подобная идея. Спуститься с вулкана, словно со снежной горки. Где-то с другой стороны горы изливается сейчас жидкий огонь с вершины. Довольно высоко.

Я заставила себя встать, морщась от ссадин и ушибов, и начала обходить место падения. Нигде не было видно крыса. И слышно не было тоже.

"Может он упал куда-нибудь в сторону?" - думала я, осматривая всё доступное мне подножие горы. Безрезультатно. Даже всполохов ауры его я не замечала.

Отчаявшись, я села на твердые камни и обхватила голову руками. Вся Тьма Преисподней навалилась на меня, когда я поняла, что осталась одна.

Я посидела так около часа, надеясь, что услышу или увижу где-нибудь голую серую крысу. Но, помня, что времени у меня не так уж и много, по словам старого домового, пришлось, скрепя сердце, двинуться в путь одной.

Всё тело ныло после падения, и казалось, говорило мне: "Остановись, хозяйка, или я за себя не отвечаю". Я постоянно спотыкалась и двигалась со скоростью черепахи. Ухудшало положение то, что дороги не было. Очевидно к этому огромному вулкану демоны не часто ходят, и мне приходилось пробираться совсем без тропы, по гальке и лавовому щебню, которые уходили из-под ног, заставляя стопы проваливаться вниз. Это было ужасно. Мои ноги были совершенно не созданы для хождения по такой местности.

"Может с копытами тут полегче?" - подумала я, в очередной раз чуть не падая, увязнув между камней.

"Хотя вряд ли"

Устав бороться с дорогой, я остановилась передохнуть. Впереди моим глазам открывалось огромная долина, кишащая жизнью, словно муравейник. Тут были сотни и тысячи строений. И, казалось, конца и края им нет. Я смотрела вперед магическим зрением и мои новые глаза видели то, что ранее было бы от меня скрыто. Сотни и сотни километров вдаль были заполнены существами. Словно блуждающие огоньки, красные, розовые, голубые и зелёные, мелькали они между чёрными всполохами Тьмы. Людские души и демоны.