Там...

Но тут перед нами возник покрытый пылью Элрон с рассеченным виском и лбом. Так странно было видеть его таким.

- Все в порядке? – Он бегло осмотрел меня и Шатира. Потом дернул мага за руку.

- Если сейчас не уйдем, останемся тут навсегда. – Обернувшись к остальным закричал на растерявшийся отряд. – Все на лошадей, живо! - И вскочил на обезумевшую лошадь. Его примеру последовали остальные. Элрон развернул упирающегося коня и подхватил меня как котенка.

Первым вылетел в проем Седой, за ним остальные.

С обнаженными мечами, рубя направо и налево все, что попадалось под руку, мы неслись, лавируя между блестящими телами, людьми, лошадьми, трупами людей и лошадей. Я крепко зажмурила глаза, чтобы не смотреть на весь этот ужас. В лицо то и дело летели капли крови от растерзанных тел. Приоткрыв один глаз, я увидела, как поскользнулась лошадь Пряника и тут же исчезла вместе с ним в этом кошмарном водовороте.

Мы почти уже выехали на более ли менее чистое пространство, где хотя бы можно было видеть куда едешь, когда наша лошадь вдруг как будто наткнулась грудью на невидимую стену со всего размаху. Животное захрипело и стало заваливаться назад и набок. Шатир, скакавший за нами следом, не удержался и вылетел из седла при столкновении с невидимым барьером. Перекувыркнувшись через голову лошади, он застыл в казавшейся жутко неудобной позе. Элрон при падении успел выкинуть меня из седла. Ему самому придавило ногу бившейся в агонии лошадью.

Ошалев от удара, я в замедленном действии смотрела на проносящихся мимо меня обезумевших людей и лошадей. Потом перевела взгляд на искаженное болью красивое лицо равиера и потянулась к нему. Он замотал головой и что-то закричал мне, указывая в другую сторону. Оглянувшись, я увидела на земле сумку, с выкатившейся оттуда сферой и валяющимся рядом ключом. Собрав мысли в кулак и сосредоточившись на сумке, я медленно двинулась вперед. Сзади что то говорил Элрон, но я ничего не слышала, пытаясь дотянуться до мерцающего песка внутри сферы.

Руку пронзила боль и сфера исчезла у меня из виду. Боль немного привела меня в чувство. Я заорала и села, сжимая простреленную тяжелой арбалетной стрелой ладонь. Надо мной улыбаясь стоял молодой мужчина в синем одеянии, держа в одной руке спущенный арбалет, а другую поднимая вверх со сферой. Позади него, странно выделяясь среди прочего безумства, организованно сгруппировался отряд воинов, человек из тридцати и те самые два мага. Метающиеся люди вокруг постепенно останавливались, видя их, и становились в строй.

Мужчина, больше не обращая на меня внимания, подобрал ключ и направился в сторону вывернутого тела Шатира. Подошел, пнул его ногой. Тот тяжело застонал и медленно перевернулся.

- Ну вот, - раздался немного хриплый голос, - а я то уж испугался, что не пообщаемся. Я ведь не ошибся? А? Вилиал?

Шатир с трудом навел фокус на Тароса и на сферу у него в руках. И что –то прохрипел в ответ.

- Значит, не ошибся. - На его лице расплылась довольная улыбка. - Где же ты пропадал все это время, я заждался. Так трудно иметь под носом желаемое и осознавать невозможность его получить. Но надо отметить, мне все же повезло больше, чем остальным поколениям.

Он наклонился над магом, разглядывая его

Шатир вдруг сделал резкий выпад, пытаясь дотянуться до сферы, но Тарос остановил его пинком в грудь.

- Жаль, я думал мы посоревнуемся по-другому. Но ты сейчас очень похож на падаль, Говорящий с драконами, - Тарос счастливо засмеялся. - Хорошо ты там все устроил, твои твари мне целую армию положили. А за 300 лет до этого и того наверное больше. И сейчас всех распугали балбесов… Да, кстати, у тебя новая любовь? А, Вилиал? Быстро ты мою пра-пра-пра… и так далее забыл! – И он захохотал, подняв голову к небу.

- Ее отец сам свою дочь убил, - издал клокочущий звук Шатир. – И ты слишком молод еще, чтобы понять, что может принести тебе эта вещь.

- Ну наконец –то! А то все молчишь и молчишь. Я молод и рад этому, что в полной мере смогу насладиться тем, что мне уготовано. И знаешь, - он наклонился к магу вновь, - я сам убью кого угодно, кто встанет у меня на пути. Ничего не поделаешь…

Шатир вдруг перевернулся на спину и с клекотом засмеялся.

- Мальчишка! А я то боялся, что сам Тарос явится. А ты ему в подметки не годишься. Мозгами то тебя родственники обделили. Плохое тебе наследство оставили!

Мужчина побледнел, глядя на кривляющегося Шатира, пальцы, сжимающие арбалет побелели. Он нервно дернулся и сделал шаг назад. Оглянулся на свое ополчение и остановил взгляд на моей скрюченной фигуре.

- Хочешь играть? Что ж, Вилиал, посмотрим как ты будешь смеяться…За свою пра-пра и так далее я частично отомщу, - чтоб тебе неповадно было с другими девками шляться, - он быстро подпрыгнул ко мне и кивнул солдатам. Пристрелите.

Я увидела, как один из воинов отделился от ровного строя, вскинул лук… И тут же осел на землю. Из его горла торчал кинжал. Элрон выполз из-под лошади и оскалившись не хуже сбежавших убийц, смотрел на Тароса.

- Тронешь – убью, - тихо сказал он ему.

Молодой Тарос перевел взгляд с него на меня, потом снова на Шатира. Открыл было рот, но в это время над полем пронесся новый звук, заставивший его застыть на месте.

На горизонте, высоко подняв пики с колышащимися знаменами Тарвина, выезжала кавалерия.

- Не вовремя, - Тарос задумчиво глянул на сферу. – Что ж, Вилиал, великий маг, говорящий с драконами. Вот мы и посмотрим, какую силу дает сфера. – и одним движением, он вогнал ключ в отверстие.

Параллельно, размахнувшись что есть силы, я вогнала торчащую из руки стрелу ему туда, куда достала. Адская боль заставила меня изогнуться в вопле.

Раздался тихий треск. Волна горячего воздуха вместе с кровью из паха Тароса хлынула от сферы на меня. Всех вокруг нас отбросило, словно от взрыва. Стало нечем дышать. Казалось, сфера вобрала в себя весь кислород. Приклеенная стрелой к Таросу я вдруг ощутила вибрацию в его теле. Он трясся так, словно все кости лопались внутри него, перемешиваясь с мышцами и кровью в единый коктейль. А потом, плоть стала проваливаться, я смогла двинуть рукой по его телу, как по киселю, как будто оно было однородным и подняла глаза вверх. Все лицо Тароса стало сплошной маской боли. Рот открылся в крике, но так и застыл.

В голове промелькнуло : «Черт, а ведь почти выбрались! И надо же так вляпаться!»

Затем все поменялось, крик сменился на смех.

- Да! Я вижу ее, я ЕЕ чувствую! - Лицо, продолжая искажаться, издавало победный рев.

- Он уже не человек, - крикнул мне Шатир, - он меняется, уходи от него.

Я попыталась выдернуть руку, но она застряла в этом вязком веществе, некогда бывшем человеческим телом. Уже не человек, но еще не Бог, Тарос наклонился надо мной и разверз пасть. В тот момент я попрощалась с жизнью. Краем глаза я уловила какое-то движение, перед тем, как пропасть в густом перемалывающем все живое коктейле. Быстрое движение воздуха. И полетела вниз на землю вместе с нижней частью, ранее бывшей Таросом, разорванным напополам.

Я лежала глядя в небо, такое чистое и прекрасное. Главное - не двигаться – тогда адская боль в руке утихнет.

Кто бы мог подумать, что мелкий демон, столь жаждущий моей крови, спасет мне жизнь! Тарос перестал быть человеком, но не успел еще стать чем-то иным и не мог тягаться с демоном, пусть даже столь мелким как анатрион. Являясь угрозой моей жизни, он спровоцировал атаку и проиграл.

Я слегка повернула голову.

Армия Тароса, наблюдавшая все это, бросилась бежать прочь. Маги тут же испарились. Где-то вдалеке, направляли лошадей к нам Тара, Кирд и успевшие вырваться наемники. На поле боя из живых или полуживых остались только Шатир, Элрон и я, прикованная к вывернутому наизнанку трупу.

Неужели все? Вилиал был прав. Я была нужна именно здесь, чтобы спасти жизни ставшим такими близкими мне спутникам. Я, человек из другого мира, настолько заинтересовавший своим внезапным появлением демона, что он пошел за мной и сыграл такую значимую роль! Ирония! Всех спасла тварь, которой позарез нужна была моя кровь.

Кровь! Интересно, сколько с меня успело вытечь?

- Как ты там? – раздался далекий и такой прекрасный бархатный голос Элрона.

- Нормально, не трогай пока руку, болит сильно. – только минуту, а потом я сама вырежу ее из этого тухлого куска мяса.

- Лика, я ее не трогаю, - голос звучал так же далеко.

Я открыла один глаз и взглянула на куски Тароса. Они нездорово вибрировали и сочились какой-то черной дрянью. Причем по моей руке! Мой визг пронесся по всему полю и застрял, поглощенный черной жижей из останков короля. Я оказалась слишком близко. Вся энергия пошла как по единому каналу через него в меня. Мой крик потонул в боли. Казалось, из меня вынули позвоночник. В тумане сознания, глянув вниз на себя я поняла, что сама начала превращаться. Слезы хлынули из глаз и тут же пропали, премешиваясь в моей плоти. Я подняла голову вверх и завыла. Господи, оставьте мне душу!

Зачем я вообще сюда попала? Почему я просто не пошла тогда в спортзал? Сминая реальность вокруг, боль говорила во мне и за меня. Она кричала. Я не хочу ничего! Нехочу ничего знать, нехочу тут быть, хочу домой, никогда не прыгать в этот мир, не жить тут два месяца, не возвращаться с магом к себе домой, не откачивать его на своем залитом кофе ковре!

Всю мою нижнюю половину словно перекручивали в огромной мясорубке, сминая кости, дробя и перемешивая. Кожа на лице начала плавиться, перетекая из одного состояния в другое. Голубая бумажка…

Воздух стал словно призма, в каждой грани которой отражался мой меняющийся облик – облик монстра. А потом, размытым пятном я увидела другое чудовище, только что разорвавшее на куски Тароса.

Анатрион наблюдал за мной, нетерпеливо охаживая свои полусгнившие бока хвостом.

Расплавленным мозгом я взмолилась. Чего ты ждешь? Убей!

Но демон не шевелился.

Он прыгнул, когда рвущая меня на куски боль пошла на убыль.

Анатрион знал, что делает. Он прокусил плечо и грудь у сердца, но оставил жить, высосав достаточно крови. На землю я опустилась уже человеком.

Я смотрела как из меня уходит вся чернота. Приобретая светлый радостный оттенок, мельчайшие частицы покидали мое тело и развеивались в воздухе. Теряя сознание, я вдруг подумала о теплых глазах Элрона и о том, что я так соскучилась по маме. Увидеть дом, отца, читающего газету и маму, заваривающую мой любимый чай и качающую головой, слушая мои очередные неудачи…

Серое низкое небо. Серое море вокруг, насколько хватает глаз. И белый песок под ногами. Не желтый, грязноватый, тепло отливающий свет мельчайшими частицами, а белый. Словно ровный снег, словно мука. Нет ветра, ничто не колышет песчинки. И море застыло. Неживая вода не бьется волнами, не ласкается о берег. Поверхность как серое мутное стекло.

Я погружаю руки в воду и ничего не чувствую, ни влаги, ни прохлады. Иду вдоль застывшей кромки. Иду уже вечность. Страха нет. Только тоска и одиночество. От нее не хочется убегать, не хочется выть на луну. Она принимается как данность. Она просто есть. Существует, гася все остальные чувства.

Я продолжаю идти вдоль кромки воды. Иногда где-то слышится всплеск, и я с надеждой оборачиваюсь, оглядываюсь. Радуюсь, что поверхность вроде бы пошла рябью. И снова иду.

Нет страха. Я ведь знаю, что это только в моем мозгу. Все нереально. И все по-настоящему. Я вернулась. Стоит только открыть глаза, поднатужиться и выпрыгнуть из этой ловушки.

Оборачиваюсь назад. Ровное белое полотно. Нет следов. Ни одного. Это так огорчает. Слишком ровно, слишком чисто, слишком серо. Нагибаюсь и начинаю копать. Долго ковыряюсь в мертвом песке. Большая белая яма разрастается под моими руками. И все равно все белое. Плохо. На дне ямы проступает вода. Она движется и немного наполняет эту белую муть своей серостью. Да!

Улыбаюсь.

Сознание пришло с болью. Я с трудом пошевелила левой рукой – сплошная боль. Пошевелила правой – почувствовала, как потекла кровь из прокушенных ран.

Да разве это боль по сравнению с тем, что было?

Превозмогая слабость, я села и поняла, что заливаю кровью свое любимое кресло. Дома… От радости, я готова была заплакать, но скрежещущий звук заставил меня обернуться.

Качая головой и шкрябая мой пол когтями, рядом со мной в себя приходил анатрион. Тяжеловато ему в таком теле. Кое-где, плоти совсем не было видно – сказывалась частичная материализация.

Сколько за это время умерло людей? Я смотрела как он медленно вздрагивает и разворачивает щупальца на морде. Я готова была поклясться, что вижу восторг в его зрачках. Вот щупальца застыли на мгновение, и анатрион рванул прочь из моей квартиры, навстречу пище и силе. Как тень метнулся он к входной двери.

Я издала вопль и ринулась за ним.

Оглядываясь на события, я до сих пор не понимаю, зачем я это сделала. Могла ли я, истекая кровью, с безвольно болтающимися руками, остановить почуявшего сладкое демона? Но в голове тогда звучало только то, что нельзя дать ему уйти. Впрочем, если верить судьбе, то все случается так, как должно случиться. А судьбе я теперь верю.

Анатрион прошел сквозь дверь. Я же закопалась, открывая непослушными руками замки. Наконец, распахнув дверь, я ослепла от вспышки огня и жара, пахнувшего на меня из общественного коридора. Зажмурившись, я сделала шаг вперед и приоткрыла глаза. Когда жара спала, и сквозь веки перестало бить пламя.

На лестничной площадке кто-то стоял, а у его ног лежало горкой пепла то, что раньше было Анатрионом.

Человек обернулся, и я замерла. Пару секунд мы смотрели друг на друга, потом он расплылся в широкой улыбке, развел руками и произнес, как объяснение всему происходящему, одно единственное слово.

То, что я увидела в его глазах, до сих пор пугает меня по ночам. И мое превращение в чудовище уже не кажется таким ужасным. Все, что было в чужом мире становится вполне естественным, ведь заранее не знаешь, чего ожидать. А пошатнуть устои своего мирка – такого знакомого и понятного – очень серьезный шаг для психики любого. Человек не должен знать подобное и не должен сталкиваться с подобным. У каждого из нас есть свое маленькое поле деятельности, в котором мы существуем, и которое каждый день дает нам пищу для размышлений. Иногда мы можем отвлечься и поразмыслить над чем-нибудь глобальным, но, как правило, на такие темы у нас много вопросов и совсем нет ответов. Некоторые ответы и не стоит получать. Для обывателя это слишком. Не стоит выходить за границы созданной для себя территории, если не готов столкнуться с чуждым и посягнуть на это. Я получила ответ всего на один вопрос из многих, которые смущают умы. Как же я об этом жалею. Вряд ли Шатир, с его мудростью и фантазией, с огромным опытом жизни, мог представить то, что увидела я в пустых глазах призрака на лестничной площадки обыкновенной хрущевки.

Мелкий демон, питающий надежду обрести могущество, не представлял, ЧТО может населять наш мир или населить его за многие тысячелетия. Мир, куда он так стремился. И, наверное, он не знал, что обозначает одно единственное слово, произнесенное как пояснение тем, кто его уничтожил.

Я не хочу забывать то, что со мной произошло в мире наших сказок, это светлые воспоминания. Но то, увиденное мной по возвращении, я старательно стирала из памяти, не позволяя себе думать. Это у меня почти получилось. Ведь я хочу жить дальше. Только изредка мне снятся страшные сны, и я просыпаюсь, видя улыбку и губы, произносящие объяснение смерти мелкого демона, питающегося тем, что остается после смерти людей:

- КОНКУРЕНЦИЯ!!!

Но, я отвлеклась! Красивые и глубокие мысли о смысле бытия пришли ко мне гораздо позже. В те моменты, когда я боролась с верой и неверием во все, что со мной произошло.

А тогда, на лестничной площадке, я всего лишь грохнулась в обморок. Впервые в жизни.

Очнувшись, я долго лежала, глядя в белый, потрескавшийся потолок. Где-то тихо журчала вода и это было прекрасно. У меня ничего не болело. Совсем ничего. Это было прекрасно вдвойне. Осторожно подняв руку, я провела ею по груди, где до сих пор чувствовались зубы анатриона. Ничего. Ни боли, ни рубца, ни шва. Вспомнила свою квартиру и все, что случилось позже. Вздрогнула. Бежать, немедленно бежать. Я рывком села в кровати.

- Детка, ты чего? – раздался слева от меня немолодой голос.

Повернув голову, я увидела пожилую женщину, сидящую на койке в цветном застиранном халате с книгой в руках. Какой – то любовный роман. Та приветливо мне улыбалась.

- Где я? Я что, в больнице? – рассматривая белые потрескавшиеся стены не первой молодости, я уже знала ответ.

- Конечно. Где же еще?

Я еще раз осмотрела свое плечо и дотронулась до груди. Ни следа…

- А почему я тут? – я робко наклонилась поближе к женщине.

- Отравилась ты. Что-то съела не то. Говорят, тебя соседка нашла на лестничной площадке. Дверь то ты открыла и так сознание и потеряла. Да ты ляг, недавно из реанимации, а скачешь, как конь.

- Бред какой-то. У меня ничего не болит, - я подпрыгнула на кровати. Пружины радостно отозвались противным скрипом.

- А что болеть должно? Из тебя вся гадость уже вышла… Вывели.- поправилась женщина. – А вот и врач твой.

В палату вошел пожилой мужчина лет 43 с небольшой бородкой.

- Здравствуйте, девушки. Как самочувствие? Жаловаться будете?

- Когда меня выпишут то? Муж уже замучился пельменями одними питаться,- женщина заерзала на кровати.

- Когда все органы на новые заменим, так и выпишем, - не очень удачно пошутил врач, - а пельмени пусть бросает, до добра не доведут. Отравится так когда-нибудь.

- Пельменями нельзя отравиться, - вступила я, до этого молча внимающая разговору.

- Это почему нельзя?

- У них срок хранения бессрочный почти.

- Ну конечно, - врач нахмурился и стал читать нотации, - вы молодые вот не готовите совсем, все побыстрее питаетесь, да чем попало, а потом вот выходит все… боком… - он снова засмеялся удачной шутке. – я вот тоже всякой дрянью по молодости питался, пока в медицинский не поступил, да не насмотрелся, что в желудках наших находится….

- Скажите, а у меня больше повреждений не было? Только отравление?

- А тебе мало? Ты вообще мне обьясни, зачем столько пить то надо?

- Пить? – я перестала понимать, о чем мы говорим.

- А ты не помнишь? С чего по-твоему ты траванулась?

- С чего?

- Перебрала, голубушка, пить меньше надо!

- Как пить? - Мозг работал заторможенно. Что происходит? - Подождите, прошу вас, скажите, какое сегодня число, сколько я тут провалялась?

- Десятое мая. А привезли тебя пять дней назад. Май же! Шашлыки надо на природе есть. А не дома напиваться! Ими и травиться. А ты!- Врач укоризненно качал головой.

- Пять дней!? Я была без сознания пять дней!?

- Да, организм слабенький оказался, хотя по тебе этого не скажешь.

- Нет, нет, не может быть… А когда меня привезли? В какое время?

- Вечером. В начале седьмого может.

- А одета я в чем была?

- Вот этого не помню.

Боже! Я что с ума схожу? Я прокручивала события того дня. пятое число, похмелье, Шатир в моем кресле, милиция, пельмени, сборы в тренажерный зал… А потом пять дней? Они хотят сказать, что ничего не было, что все это я выдумала в пьяном бреду?

- Что-то у меня не получается…. От чего я отравилась то, если пила четвертого вечером? Пятого встала нормально, плотно поела. А привезли меня только в начале седьмого?

- Всегда бывают исключения. Рецидив. – врач не мог понять, чего я от него хочу. – Ты в чем сомневаешься то?

Я уже его не слушала. В голове не стыковалось. Я помнила отчетливо подъезд и кучку пепла. Помнила ЭТО. И меня нашли в дверях, но где синяки и царапины? Где разорванная рука и грудь? Я там кровью все улила, а они мне про отравление какое-то…И что с числами?

- В… все хорошо, - я с трудом глотая слезы, - откинулась назад на подушку. - Мне просто надо подумать.

Врач посидел еще и вышел.

А женщина уткнулась в свою книжку, предоставив мне свободу мыслей. А их было огого сколько.

Я помнила все, что со мной произошло, до мельчайшей подробности, и, в то же время, меня услужливо бросали назад, в тот день когда я решила надраться и предлагали сделать вид, что ничего не было? Что я пять дней провалялась в больнице? Не было ни Тарвина, ни башни, ни возвращения сюда, ни больницы, в которую попал Шатир?

Нееет. Я ведь не схожу с ума. Мне просто надо найти доказательства. Доказательства того, что я возвращалась к себе в квартиру и пять дней моталась по городу, а не валялась без сознания. Были же какие-то события…

- Пожалуйста, - я повернулась к женщине, - у вас есть телефон? Можно позвонить? Это очень важно.

Номер, который я успела выучить, пока Шатир лежал в больнице, ответил долгими гудками. Потом веселые молодой девичий голос снял трубку.

- Алло?

- Извините, - я с трудом выговаривала ставшие вдруг такими сложными слова. – А Андрея Николаевича я могу услышать?

- Кого? Вы не туда попали.

- Девушка, - мой голос предательски задрожал, - мне этот номер врач в больнице дал для связи, я по нему звонила…

- Вы ошиблись, может набрали неправильно. Извините. – Трубка отключилась.

Женщина недоуменно смотрела на мое лицо и текущие по нему слезы.

- Да ты чего? Осложнений никаких у тебя. Выпишешься и пойдешь на осмотр к своему врачу.

Могут ли за пять дней затянуться порванные мышцы? Пробитая болтом рука? Я сошла с ума?

Не может быть! Нет, еще не все потеряно! Цветы! Я дрожащей рукой набрала номер Вадима.

- Алло?

- Это Лика. Всего лишь хотела поблагодарить за цветы.

- Какие цветы?

Я нажала отбой. Теперь все.

В груди резанула сильная острая боль.

- Ну что с тобой такое? Все ведь хорошо. Может доктора позвать?

- Не надо.

- Родителям позвонить?

- Они в отпуске, пусть отдыхают.

Слезы текли весь день.

Я пыталась успокоиться. Но ничего не выходило. Как могла эта прекрасная жизнь длиною в два месяца оказаться всего лишь сказкой? Я металась во сне по кровати, не в силах заснуть. И не в силах была думать о чем-то, кроме моей больной фантазии.

Лишь к утру меня осенило. Домой надо. Там я все пойму. Там достаточно осталось следов нашего пребывания. И если я не могу найти врача, то должна быть запись о пациенте.

Тихонько проскользнув из палаты с чужим телефоном я позвонила в больницу. Там ничего не слышали о пациенте со странным именем. Да, у них сгорело два прибора. Было короткое замыкание. Хорошо, что только два.

- В одной палате?

- Может и в одной. Скорее всего в одной. Если один закоротило, то и на второй могло перейти. Тетенька на другом конце провода явно хотела мне помочь. Но не помогла. Хотя… почему нет? Она подтвердила то, что я не могла знать, просто валяясь здесь.

Второй звонок был Аньке. Сонный злой голос.

- Ань, ты извини, что так поздно. Или рано.

- Объявилась! Ты почему не пришла тогда? – Анька злилась, ясно по голосу. – и мобильник отключен?

Я и забыла что два месяца назад, точнее пять дней назад, должна была легко порхать по тренажерному залу в поисках мужчин своей мечты.

- Ань, извини, тут такое дело. Понимаешь… - я в больницу попала.

- Что с тобой? - она явно проснулась.

- Да ничего особенного, отравилась просто.

- Тебе помощь нужна? – что, что, а плохой подругой ее трудно было назвать.

- Нужна. Ты можешь заехать за мной? Домой забрать?

- Конечно заеду. Прямо сейчас?

- Нет, досыпай пока. Давай утром. Я выпишусь часов в 10.

- Хорошо. Что-нибудь привезти?

Я засомневалась, думая, что у меня при себе могло быть.

- Одежду какую-нибудь.

- Куда ехать то?

Я назвала адрес и попрощалась. Положив телефон на место, с нетерпением ожидала утра. Мне нужно было домой!

Выписывать меня категорически отказались. Врач настаивал на моем дальнейшем пребывании под его чутким руководством и присмотром. Но я была непреклонна.

- Не выпишите – сама уйду. Мне домой срочно надо. И я себя прекрасно чувствую. Охраны под дверью у вас нет, никто не держит.

- Да Бога ради! – врач махнул на меня рукой, - никто тебя насильно лечить не будет.

Анька зашла ровно в 10.00 с пакетом вещей. И застыла в дверях, удивленно открыв рот.

- Ничего себе…

- Что?

- Ты выглядишь… Как будто с курорта что ли. Загорелая, подтянутая. Похудела. И волосы такие шикарные.

- Подтверждаешь?

- Угу, может мне тоже травануться чем -нибудь?

- Не стоит. – я натянула принесенные шмотки. – Непонятно, у меня с собой не было что ли ничего?

- Ключи твои соседка забрала, баба Варя. Я уже была у тебя. Ты ее напугала сильно. Говорит выхожу в подъезд, а тут ты валяешься. А я даже не знала, что ты пять дней в больнице, без сознания… - Аня вздохнула.

Не переставая всю дорогу удивляться, Анька привезла меня домой. Соседка встретила меня радостным кудахтанием и побрела за нами, рассказывая, как она переполошилась.

Я остановилась перед своей дверью, теребя ключи. Запускать соседку к себе домой в мои планы не входило. Анна тоже была лишней, но ей то соврать что-нибудь про кровь на полу и древние рубахи в ванной будет гораздо проще.

Видя мое замешательство, баба Варя гордо заявила.

- Да ты не пугайся, я у тебя там прибрала все. Да, да, несколько раз заходила, цветы поливала, продукты приносила.

Я издала стон и с быстротой молнии повернула ключ. Ворвалась в квартиру. И сникла. Баба Варя постаралась на славу. Таким чистым мое съемное жилище никогда не было. Ни пылинки.

Я робко повернулась к гордой старушенции.

- Баб, Варь, а когда убирали, ничего не заметили… Я руку порезала, крови много было.

Та задумалась.

- Нет, да у тебя все почти чисто было.

Протопав к ковру, нагнулась, ища следы пролитого кофе. Их точно никакая химчистка вывести не сможет. Даже баба Варя. И ничего. Ни пятнышка.

- А сумка при мне была? Большая спортивная, когда вы меня нашли?

- Вроде была, - ее лоб наморщился, вспоминая. – Да была, только в суматохе затерялась. Может, кто из врачей забрал.- И недоуменно уставилась, когда я кинулась к холодильнику.

- Я тебе продуктов прикупила, чтобы ты одними пельменями не баловалась.

- Спасибо, - я уныло уставилась на полный холодильник. – А что тут до этой благодати было?

- Не помню уже точно. Я что-то выкидывала. Да что не так то? – ее глаза расширились, когда я полезла проверять банки кофе.

- Вы кофе покупали?

- Нет, кофе точно не покупала. Это вредно все.

Мусорное ведро тоже было пустым.

- Я что-то выкинула лишнее?

- Да! Цветы в ведре были?

- Не помню.

- Белые лилии, они пахли так… большой блестящий скомканный букет.

- Не было вроде ничего.

Я кинулась в ванную. Насколько я помнила, я оставила там грязную рубашку, никак не отстирывавшуюся от крови.

Пусто.

- Ладно, девочки, я пошла к себе. – старушка решила убежать от моей странной кампании.

- Лик, она что-то важное выбросила? – Аня подошла ко мне, теребя в руках мой пакет.

- Нет, извини. - Я обняла ее. - Я себя веду по идиотски. Ты очень хорошая. И баба Варя хорошая, все правильно сделала. Это у меня не так все.

- Да ладно тебе, - она растаяла, - ты меня пугаешь уже. Носишься туда-сюда, про мусор расспрашиваешь.

Потом мы пили чай с принесенными бабой Варей печенюшками. И я рассеянно слушала рассказы Аньки про ее житье бытье и про спортзал, в который я так и не попала.

Когда она ушла, я методично стала прочесывать свою квартиру в поисках следов. Но то ли баба Варя так постаралась, то ли … Представить себе, что ничего не было, я не могла. Но я ничего не нашла, что говорило бы о моем присутствии здесь.

Со злостью я носилась по квартире. Потом выдрала бумагу и села писать.

Что я помню?

1. Выяснить в милиции были ли на самом деле дяденьки.

2. В больнице выяснить про врача и пациента. Съездить туда…

Буквы, словно дробь, вылетающие у меня из-под руки, заплясали, играя сложную сцену. Я отбросила ручку и нервно скомкала листок.

Какая разница, найду я там что-то или нет. Я поняла, что не хочу даже искать. Не хочу найти подтверждение того, что у меня с головой не все в порядке. А если я найду что-то… Уже неважно. Главное, что для меня это было реальностью. И все закончилось. Пусть даже кто-то хотел уничтожить все следы моего пребывания в другом мире. Я никогда туда не вернусь. Теперь моя жизнь здесь. Без магии. И без работы. И надо возвращаться в реальность.

А мое синее кресло загадочно молчало и не подавало никаких признаков потустороннего знания.

Зазвонил телефон. Устало, я сняла трубку.

- Да?

- Привет.

- Здравствуйте. Кто это?

- Ну ты даешь. Старых знакомых не узнаешь?

- Нет. – я перебирала в уме, кто бы это мог быть?

- Лика, у тебя все еще похмелье продолжается? Долго что-то.

- Вадим? – из памяти все-таки выплыл обладатель голоса.

- Узнала! Вот это да.

- Ты откуда мой номер узнал? - я была действительно удивлена. Но если бы он сейчас сообщил, что ему было видение, то вполне бы с этим согласилась.

- После твоего странного звонка, решил проведать, как ты там. Дома у тебя никто не отвечает. Где все то?

- Родители в отпуск уехали.

- А! Тогда я позвонил Анне, - Вадим как всегда был педантичен. – И она великодушно предоставила мне твой новый номер телефона, по которому тоже кстати никто не отвечает, пришлось звонить ей еще раз и спрашивать домашний.

- Угу. Нормально все, спасибо. Что-то еще?

Голос в трубке удивился такому повороту. Я совсем не знала, о чем говорить с ним. Слишком далека была от этой жизни.

- Да ничего. Странная ты какая-то. Может мне заехать, помочь чем-нибудь? – Вечно он со своей дурацкой непонятной отзывчивостью. Толку от нее…

- Нет, спасибо. – я повесила трубку.

Смела со стола бумагу и кинула в ведро. Комок пролетел мимо ведра и благополучно застрял в проеме между стойкой раковины и стенкой. Вздохнув, я встала и пошла выковыривать его оттуда. Параллельно нашлись несколько засохших огрызков и еще ворох мусора. А поверх всего валялся еще один скомканный клочок бумаги.

Не веря своей удаче, я дрожащими руками достала его. Значит были все-таки цветы! А если были цветы – значит, я не сумасшедшая! Кто бы не поработал над уборкой моей квартиры, этот вонючий закуток пропустили.

Я застыла на корточках с скомканной запиской в руке. А вдруг сейчас окажется, что цветы были задолго до пятого мая? Вдруг, все-таки у меня едет крыша?

Я разгладила бумажку.

Ровным подчерком на клочке бумаги было выведено:

Забавно было. Жду еще сюрпризов из твоей квартиры.

Что за?..

Тупо глядя на надпись, я ничего не понимала. Какие сюрпризы из моей квартиры?

Мысль ошарашила меня – Анатрион. Вот главный сюрприз! Тогда… эти цветы от того… Лоб покрылся холодным потом.

Нет, чепуха! Я пять дней здесь с Шатиром провела, цветы принесли, он еще тут был, потом я вернулась…

Думай, Лика. Ты же умная! Мозг работал, лихорадочно выдавая идеи.

Мог ли Шатир подложить мне такую свинью? Он ведь говорил, что возвращаться я всегда буду в то же время, что уходила. Значит… Нет, я категорически отрицала, что все это мне могло привидеться. Следовательно, надо думать.

Допустим, Шатир каким то образом отправляет меня в тот же день, вернее вечер, когда я впервые вошла в портал. Допустим, я - номер один оседаю на своем кресле, переносясь в другой мир, а минутой позже, я номер два возвращаюсь в пустую квартиру с простреленной рукой и порванным плечом, открываю дверь в погоне за демоном… падаю в обморок меня находят… Где тогда кровища?

Стоп. Если я оттуда переместилась сюда, бросил ли меня Шатир? Да и как я могла переместиться без его помощи? Черт!

Хорошо, по другому: предположим, я каким-то образом целая и невредимая оказываюсь в своем мире. Меня находят в подъезде и забирают в больницу. Но как только я оказываюсь за дверью, возвращается номер один с Шатиром, которого спустя какое-то время тоже должны увезти из моей квартиры в больницу… Вот!

Только… Только Шатир тут пробудет ровно пять дней и номер один будет приносить ему бульон, а номер два в это время валяется без сознания…

Или все же нет ни номера один, ни номера два, а есть я-единственная и неповторимая, так накачавшаяся алкоголем, что за пять дней без сознания мой больной мозг навыдумывал два месяца жизни?

Пришел вечер, и я поняла, что валяюсь на диване, ничего не делаю и смотрю в потолок. Несколько часов подряд.

Жизнь продолжается, - шепнул мне умный и трезвый голос в голове. – Делай что-нибудь. Но делать ничего не получалось.

Три дня.

Я постепенно возвращалась к жизни и будничным проблемам и делам. Купила газету с объявлениями о работе.

Пять дней.

Я успела сходить на два собеседования. И перестала разговаривать с креслом.

Шестой день. Звонок.

- Алло?

- Лика?

- Вадим?

- Завтра в час жду тебя в кафе на углу. – И отключился.

- Я не приду, - я с удивлением рассматривала молчащую трубку. – Ты мне теперь не нужен. Не хочу! - И с силой швырнула ее на базу.

В час дня я нехотя приплелась в кафе, понимая, что с того света надо постепенно возвращаться в этот.

- Ух ты! – Вадим искренне удивился моему виду. Первый раз вижу его таким.

- Что?

- Цветешь и пахнешь! Здорово выглядишь!

Мы сели за столик. Вадим продолжал меня разглядывать. Знал бы он, что у меня внутри творится!

- Ты, что, без косметики?

- Вроде.

- Это с каких пор?

- Меня тут мужчины не интересуют. – Вот это да! Неужели я такое сказала?

Он захохотал на все заведение. Очки в дорогой оправе запрыгали на носу. Достав пачку сигарет, протянул мне.

- Будешь?

- Я не курю.

- Неужели бросила?

- Ага.

Он похлопал себя по карманам, ища зажигалку. Я молча протянула ему свою.

- А говоришь – бросила. Зачем зажигалки с собой таскаешь?

- Всегда можно огонь развести.

- Огонь? – он смотрел на меня, не понимая.

- Огонь. Мало ли куда жизнь занесет.

– Юный скаут? Тогда у тебя еще нож при себе должен быть. Всегда. – он засмеялся. И тут же стих.

Я молча достала из сумки складной нож.

- Ого! Что с тобой произошло? Ты работу нашла? Аня сказала, тебя уволили.

- Нет, не нашла еще.

- Ну это не проблема, я твой сотовый дам кое-кому. Тебе позвонят. Пообщаешься. Может подойдет что. Только мину такую не делай. На работу не возьмут.

- У меня нет телефона.

- Как нет? А где он?

Я задумалась.

- По твоему у меня с головой все в порядке?

- Сложный вопрос. Предположим, что да.

- Тогда я телефон гному продала. – ответила я, честно глядя ему в глаза.

- А если не все в порядке? – Вадим с интересом рассматривал мой нож.

- Тогда у меня его вместе с сумкой стащил кто-то из бригады скорой помощи…

Тут уже задумался Вадим.

- Даже не знаю, какой вариант предпочтительнее… Как же ты без телефона?

- Он мне не нужен.

Лицо Вадима долго мучалось сомнениями.

- Ты зачем меня позвал? Работу я и без тебя найду, благодетель. Твоя помощь не нужна. Абсолютно.

Принесли заказ. Я без восторга взяла вилку.

- Да что с тобой случилось? – он стал серьезным.

- Вадим, что за причина, по которой мы с тобой сейчас разговариваем?

- Я соскучился по тебе. – так откровенно. На него совсем не похоже.

Какое то время назад я бы много отдала за эти слова, а сейчас – тупое равнодушие.

- Ты ведь звонила мне, я думал, ты тоже скучаешь.

- Скучала. Теперь уже нет.

- Кого-то встретила?

- Нет. Просто не так давно поняла, что скучать не по чему. Ничего хорошего у нас не было.

- Разве?

- Ты издеваешься? Заботливый, всеми любимый парень, безо всяких чувств ко мне.

- С чего ты взяла, что без чувств.

Я расхохоталась.

- Да у нас даже секса последний год не было!

Сказано было слишком громко. Люди вокруг, улыбаясь, уставились в тарелки.

- И я знаю, почему ты можешь скучать, если на самом деле можешь. Ты любишь заботиться. Тебе нужен обьект. Своего рода морская свинка. Домашнее животное, которое живет само по себе. Но периодически требует заботы. И ты, давая эту заботу, чувствуешь себя полноценным. Потому что не знаешь других отношений. Ты еще хуже чем я. – Выпалив это, я приготовилась. Реакция может быть какой угодно.

- Да… - Вадим спокойно положил очередную порцию в рот. – Будешь моей морской свинкой?

- Зачем?

- Ты все правильно сказала. Плюс мне нужна поддержка. Иногда я буду приезжать с большим тортом и кучей вкусностей. Ты будешь меня выслушивать и гладить по голове. Рассказывать о нормальной жизни. Потом смотреть какой-нибудь фильм. И до следующего раза.

- Не буду.

- Хорошо, по голове можешь не гладить.

- А мне это зачем?

- Ты будешь иметь торт пару раз в месяц и полный холодильник, всегда сможешь обратиться ко мне за помощью. Мужской помощью и советом. И у тебя будут мои мозги про запас. Согласись, для тебя это выгодно.

Я задумалась. Нашему светилу не хватает жизни. Он как и я одинок.

- Не уверена, что из нас получатся друзья.

- Не друзья. Это сделка. Мы будем грязно использовать друг друга. Ты подумай, прежде чем отвечать.

- Хорошо, подумаю.

- Вот и договорились.

На улице он направился к светло голубой машинешке, скромно припаркованной у тротуара.

- Ты уже машину себе купить успел? Дела идут?

- Лика, они уже почти полтора года как идут. Слушать меня иногда надо. А машину менять все равно буду. На что-то приличное. Кстати, твой гном, которому ты телефон загнала, тебе взамен ничего не дал? Куда тебе звонить то?

- Домой.

- Понятно.

Он подошел ко мне и приподнял голову за подбородок. Ну вот, а говорил чисто деловой интерес. Если он меня сейчас поцелует…

- Ты как хрюшка, вся в кетчупе. – Он ладонью, не церемонясь, вытер мне нос. – Созвонимся!

И уехал, перемешав воду в ближайшей луже.

Середина июня. Я сижу на своем давно не мытом подоконнике с одиноким засохшим цветком. Левой штаниной планомерно размазывая пыль. Город тонет в тополином пухе, неторопливо застревающем во всем, что попадается ему на пути.

Есть ли лекарство от моей хандры? Когда-нибудь все у меня образуется и я перестану даже вспоминать эти невеселые дни. А пока пустота внутри, жадная, требующая себе так много. Жаждущая заполнения и пищи. Пожалуй, стоит приступать. Почему бы и не сегодня? Почему бы не сейчас?

Я слезла с подоконника, включила компьютер. Пока он грузился, отправила себе в рот ложку с куском торта.

Долго думала. Да, может фантазия у меня и бурная, но талантом меня явно обделили. С трудом печатая двумя пальцами, вывела первые строки своего нового стихотворения. Они дались с трудом. Давно не писала стихов. Тяжко идет. Прочитала. Дааа. Ну, ничего, печатать я научусь. Это ведь только начало. Все с чего-то начинают. А вот стихи не идут…

Ветер колыхнул занавеску, и в окно залетел большой комок пуха. Я подняла его и скомкала ватный шарик. Стерла напечатанный бред. А почему стихи? Если уж писать бредятину, то почему в стихотворной форме? Это ж надо рифмы придумывать.

Надо идти по пути меньшего сопротивления!

И, вдохновившись, я торжественно вывела: