Та Сторона Одиночества

Глава 15. Кровные узы. (Часть 1)

Тери распахнул глаза, тревожно оглядываясь – но в спальне Мирии было тихо, и он моментально успокоился. Она спала совсем рядом, во сне прижимаясь к нему всем телом, и он потерся щекой о ее волосы, прежде, чем опять уснуть.

Было еще совсем рано, хоть сквозь плотно занавешенные шторы и просачивалось рассветное солнце. Пожалуй, никогда прежде они не были столь близки, и ночью даже ближе, чем днем.

Тери понимал, что в этой близости не было и намека на страсть. Мирия боялась и искала защиты – и Тери был единственным, кто мог ей в этом помочь. Вот уже несколько ночей он, не раздеваясь, ложился в ее постель – ни намеком не давая сомневаться в своих честных намерениях. Он был сдержан и терпелив, приструнив одолевавшее его влечение к девушке, и она спокойно засыпала в его объятиях. Ее доверие представляло для Льюиса большую ценность, и он был уверен, что идет по правильному пути.

Сморило его быстро. Непосредственная близость Мирии, и полная уверенность в ее безопасности приносили свои результаты в виде спокойного сна и безмятежного восприятия действительности.

Однако внутреннее чутье капитана Льюиса не давало ему покоя. Сон снился серый, неясный, то он шел куда-то по улице, в кромешной темноте, то плыл по космосу на корабле с незнакомой ему системой управления, то вновь блуждал по Мила-Гроссу – путаясь, теряя, ища, и как довершение к кошмару – бледное лицо Мирии, ее крик…

…Но это ему уже не снилось. Девушка кричала, и все, что он увидел в тот миг – это лезвие ножа, летящее в ее сторону. Секунды определяли мгновения, он машинально бросил ладонь навстречу, и кинжал пробив ее, увязнув меж мышц и костей, высунулся наружу… Такой дикой боли он еще никогда в жизни не испытывал! Теперь он и сам кричал, не понимая, что кричит, но на искаженном сумасшедшей злобой лице Ее Величества Анжелики ненависти только прибавилось.

Она вновь замахнулась, и Тери, действуя на инстинктах, превозмогая страшную боль, вновь бросился на перехват, но ему не удалось перехватить руку Анжелики, метясь в запястье, лезвие вновь вспороло его ладони, и он сумел удержать его, сжимая живой кровоточащей плотью рук, захлебываясь болью и криком.

В ярости эта женщина оказалась сильна, но целью ее все же был не Льюис. Какой-то флакон блеснул в ее руках, и Тери в лицо ударила струя ядовитого газа.

-Будь ты проклята! – Завопила она, сверкая ошалелыми глазами на похолодевшую от ужаса собственную дочь.

Мирия жалась спиной к изголовью кровати, не в силах произнести ни слова.

Шум и крики доносились с той стороны двери – почуявшая неладное охрана пыталась выломать запертую изнутри дверь.

Тери был без сознания и уже не мог ничем помочь несчастной девушке. Анжелика легко выхватила нож из его окровавленных рук и стала играть им перед лицом Мирии…

-Если бы не ты… маленькое гадкое отродье… моя жизнь не была бы столь мучительной! Из-за тебя меня насильно посадили в эту клетку, из-за тебя я потеряла Мориса, из-за тебя…

Мирия была в панике, но понимала, что шансов спастись у нее нет…

-Я надеялась, - продолжала Ее Величество, - что граф Силестел довершит начатое дело до конца, но ты сгубила и этого славного мальчика… О, как я тебя ненавижу! Пришло время исправить ошибку и покончить с тобой раз и навсегда!

Анжелика грубо схватила ее за волосы и одним рывком сбросила на пол, точно хищная кошка прыгнув следом. Мирия забилась в угол, поджав колени, но мать уже была близко. Ее ладонь коснулась напуганной до смерти девушки.

-Бедная моя девочка… О, как же ты на нее похожа! Как жаль, что ты – не Виктория, ведь во всем, что сейчас с тобой происходит, виновата именно она! И, знаешь, я бы с удовольствием покромсала бы ножом ее белое личико – как покромсаю сейчас твое, но ее уже нет с нами… А ты здесь, и скоро – очень скоро – ты присоединишься к своей бабушке...

Анжелика медленно поднесла нож к глазам уже еле дышавшей от страха дочери, водя им туда-сюда, то приближая острие к ее лицу, то убирая вновь, затем, резко схватив за волосы, отсекла одну прядь, ядовито засмеявшись…

Мирия дрожала, зажмурив глаза. Эти издевательства были похуже самой смерти, и Анжелика это несомненно понимала.

-Ты боишься? – Издевательски-участливо спросила она, щекоча губы дочери отрезанной прядью волос. – Морис не спасет тебя… Скажи, он ведь любил играть твоими волосами? Трогать их, касаться губами… Ну же, не молчи…

Ледяное окровавленное лезвие плашмя коснулось ее щеки.

-Наверняка, он любил тебя… Графу Анедо всегда нравилось все экзотическое…

Мирия почувствовала, как острие кинжала медленно вонзается в ее кожу на шее… Но внезапно грохот, все это время раздававшийся снаружи, прекратился… Запели предохранители лазеров, и Анжелика вскрикнула, замолчав затем навсегда…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍