Связанные шрамами

Глава 35 ЗНАК СМЕРТЕЛЬНОГО СНА… МЕДОВУХА И ТРАВЫ… ОСТРЫЙ НОЖ… НОВАЯ КРАСИВАЯ СОКОЛЬНИЧЬЯ… ПОВЕШЕННЫЙ

У Брин сжался живот, когда она ползла по темному проходу. Она все еще чувствовала на себе губы Капитана Карра. В ее голове эхом звучали его отвратительные слова о предстоящей брачной ночи.

«Рангар перережет ему горло, — с мрачным удовлетворением заверила она себя. — Если я сама не сделаю это первой»

Она уже достаточно освоилась в проходах, чтобы без света найти дорогу на первый этаж, где Марс разбил свой лагерь в старом, неиспользуемом угольном складе. Фонарь засветился впереди, как маяк.

— Брин? — Голова Марса повернулась в ее сторону при звуке движения.

— Это я, Марс.

— Мы ждали всю ночь. Боялись, что тебя поймал Карр.

Марс и Иллиана сидели на импровизированной кровати Марса из одеял с несколькими полусгоревшими свечами вокруг них. У ног Иллианы стояла плетеная садовая корзина.

Брин вытерла руки о платье, скривившись.

— Я была с Карром. Не могла уйти. Он решил попытаться соблазнить меня во дворе.

Марс нахмурился, а Иллиана вздрогнула.

— Этот человек ведет себя достаточно благородно на публике, — сказала Иллиана, — но известно, что он часто посещает увеселительные заведения в Мир-Тауне. Проститутки шепчутся, что у него мерзкие пристрастия.

Марс зарычал.

— Как будто мне нужна была еще одна причина ненавидеть этого человека, теперь я вижу, как он прикасается к моей младшей сестре. Ты в порядке, мышонок?

То, что Марс беспокоился за нее, что-то да значило… она знала, что он всегда любил ее, но также был настолько связан долгом, что еще несколько лет назад он не стал бы возражать против того, чтобы пожилой мужчина женился на его сестре, если бы это было выгодно для их семьи. Он бы сказал ей, чтобы она смирилась со своим долгом и не жаловалась.

Брин прогнала прочь переживания.

— Он из тех, кто берет то, что хочет. Не знаю, как долго смогу откладывать свадьбу.

Иллиана начала разбирать свою корзину. Обычно в ней лежали ножницы для срезания трав и лопатки, но сегодня она достала набор ножей.

Брин наблюдала, как в свете фонаря блеснули их лезвия.

— Тогда не будем больше мешкать, — негромко сказала Иллиана. — Знак смертельного сна — штука привередливая. Резьба должна быть точной… один маленький порез не в том месте, и он не сработает. Он очень сложный, поэтому у меня уйдет много времени. Ты должна сохранять спокойствие, пока я буду резать. Держи. Это поможет.

Она достала из корзины небольшой стеклянный флакон, наполненный мелким темным порошком.

Брин взяла его и поднесла к свету.

— Порошок корня валерианы, смешанный с успокоительными травами, — пояснила Иллиана. — Это не заглушит боль, но сделает ее более терпимой. Разотри его под языком.

Марс порылся в своих немногочисленных вещах и достал бутылку медовухи, которую протянул ей.

— И советую тебе сделать несколько глотков. Старая армейская хитрость перед тем, как солдата оперируют на поле боя.

Брин открыла бутылку и растёрла порошок под языком. На вкус он оказался как пепел и горькие травы, и она с удовольствием запила его Мирской медовухой.

— Тебе придется снять платье, — сказала Иллиана.

Брин расстегнула пуговицы и сняла платье с плеч, с облегчением отметив, что повязки на глазах Марса позволяют не беспокоиться о том, что брат увидит ее голую кожу. Она легла на импровизированную кровать. Иллиана накрыла ее грудь тканью, а затем переставила свечи так, чтобы обеспечить наилучшее освещение.

— Идеально вырезать знак при свете луны, — пояснила Иллиана, проводя пальцем по плечу Брин в поисках подходящего места для знака. — Но мы работаем с тем, что у нас есть.

Она указала на старый угольный склад — узкий кирпичный туннель, который вел на балкон для слуг на втором этаже. Туда проникал небольшой луч лунного света.

— Марс, мне нужно, чтобы ты ее держал. Она не должна двигаться, иначе я могу неправильно вырезать знак.

— Прости, мышонок, — сказал Марс, пробираясь к ней и задерживая ее запястья над головой.

Брин старалась ровно дышать. «Я уже делала это раньше». Однако, поскольку она уже получала магические знаки, она знала, насколько болезненными они могут быть. Но теперь боль была ей не чужда.

«Если Рангар выдерживает пытки в темнице, то я смогу выдержать несколько надрезов».

Иллиана взяла нож.

— Готова?

Брин напряженно кивнула.

Порошок валерианы и медовуха немного ослабили ее страхи. Разум притупился, мышцы расслабились. Когда Иллиана прикоснулась лезвием к месту где ее плечо соприкасалось с грудью, чуть выше и сбоку от груди, Брин напряглась.

Иллиана начала бормотать магические слова, пронзая кожу Брин. Брин зажмурилась и застонала от боли. Марс крепко прижимал ее запястья к подстилке, стараясь, чтобы она не вздрагивала.

Боль пронзила ее плечо. По коже потекла струйка крови. Брин не решалась открыть глаза — только в темноте она находила в себе силы оставаться совершенно неподвижной.

«Рангар нуждается во мне. Я должна спасти ему жизнь».

В течение нескольких недель, проведенных в дороге с Валенденом, она практиковала то немногое, что знала о магии, а он показал ей больше возможностей, которые могут дать магические знаки. В душе она понимала, что магия — это путь вперед для Мира. Она была великим уравнителем, дающим власть простым людям. Потребуется время, чтобы изменить представления жителей Мира о магических знаках, но с такими надежными людьми, как Иллиана и мадам Нелл, реальные перемены могут произойти.

«И начинается это с меня, здесь».

Чтобы пережить боль, Брин продолжала думать о Рангаре. Она представила себе, как ей удастся добиться успеха во время казни. После она придет сюда, чтобы оживить Рангара и ухаживать за ним, как когда-то Иллиана ухаживала за Марсом. Скоро Рангар снова будет в ее объятиях, и на этот раз ничто их не разлучит.

От боли, трав и медовухи у Брин голова шла кругом. Она потеряла счет времени, пока Иллиана вырезала знак на ее коже, а затем втирала золу, чтобы убедиться, что на ней останется шрам.

Наконец, ведьма села, вытирая лоб. Несмотря на холод, на ее лице выступили бисеринки пота.

— Все готово. Не двигайся. Позволь мне остановить кровотечение.

Марс сжал запястья Брин.

— Отлично сработано, мышонок. Я знаю не так много тренированных солдат, которые могли бы выдержать такую боль, не вздрогнув.

Иллиана промыла рану и сменила испачканное кровью постельное белье, затем наложила чистую повязку на порез Брин.

— Из-за места, где находится знак, я не могу правильно наложить повязку. Поэтому тебе придется прикладывать этот компресс, пока не остановится кровотечение. Позаботься о том, чтобы его никто не видел… твои платья должны скрывать его, если только декольте не особенно низкое.

С помощью Марса Брин медленно села, прижимая компресс к знаку. Она бросила на него короткий взгляд.

Метка находилась чуть выше груди, около подмышки. Иллиана умело обращалась с ножом — знак выглядел так же идеально вырезанным, как знак мага Марны на ее ухе.

Брин попробовала начертить знак в воздухе.

— Теперь, — сказала Иллиана. — Осталось только выучить заклинание. Ana somna mortinya.

— Ana somna mortinya, — Брин повторила заклинание шепотом, пока не запомнила. Затем она повернулась к Марсу, прикусив губу. — На самом деле, есть еще кое-что. Мне нужно попрактиковаться на реальном человеке.

Лицо Марса скрылось под повязкой.

— Это то, что я должен сделать для своего королевства. Хорошо. Погрузи меня в смертельный сон, сестра.

* * *

В последующие дни Брин проводила дни в хлопотах по планированию свадьбы, которую не собиралась проводить. Каждую ночь она пробиралась в потайные ходы, чтобы применить на Марсе заклинание смертельного сна. В первый раз, когда она попробовала это сделать, из его горла хлынула черная желчь, пока Иллиана быстро не прошептала заклинание, успокаивающее его желудок.

На следующую ночь Брин удалось вызвать коматозное состояние, но оно длилось всего несколько секунд, прежде чем Марс снова задышал. Но к пятому вечеру, когда знак превратился в шрам, Брин удалось погрузить Марса в смертельный сон на целых семь минут.

За день до казни Рангара Брин уговорила капитана Карра разрешить ей вернуться в лавку швеи мадам Нелл на рынке для очередной примерки платья. Там ее ждал Валенден, на этот раз с Сарадж и еще одним сокольничим.

— Сарадж! — Брин обняла подругу за шею и крепко прижалась к ней. — Я скучала по тебе всем сердцем.

— Рада тебя видеть, Брин. — Сарадж выглядела лучше, чем, когда Брин видела ее в последний раз. После смерти Трея прошло совсем немного времени, и Сарадж была убита горем и выглядела совсем не так, как прежде. Но сейчас щеки главной сокольничей были более яркими, а ее худое тело снова стало стройным.

— Где Зефир? — спросила Брин про сокола Сарадж, который обычно сидел у нее на руке.

— В нашем лагере в Священном Лесу. — Сарадж указала на другую сокольничью, красивую темноволосую женщину примерно возраста Брин. — Это Айя. Она выдает себя за странствующую артистку акробатики, чтобы вести разведку в Мир-Тауне.

Брин узнала Айю, хотя до этого они не общались в Берсладене. Она держалась от Айи на расстоянии по вполне понятной причине: до приезда Брин у Айи и Рангара были отношения. Рангар уверял ее, что Айя — всего лишь подруга, которая иногда согревала его постель холодной зимней ночью, но это не мешало Брин испытывать укол ревности, видя сейчас стройную и красивую сокольничью.

— Я благодарна, что ты проделала такой путь, — сказала Брин Айе.

Айя гордо подняла голову — она не из тех, кто склоняет голову перед принцессой.

— Я готова на все ради принца Рангара.

Брин натянуто улыбнулась, надеясь, что не выглядит взволнованной.

— Замечательно.

Валенден рассмеялся и похлопал ее по плечу.

— Итак, принцесса, мы готовились к казни. Все готово настолько, насколько это возможно. Двое из мятежников работают с гробовщиком. Ты будешь готова оживить Рангара?

— Да. Марс и Иллиана будут ждать, чтобы забрать его из комнаты врача и тайно пронести в переходы.

Валенден поднял палец.

— И последнее. Кто-нибудь сообщил Рангару, что мы не намерены, чтобы его повешение увенчалось успехом?

Брин заколебалась.

— Я не могу передать ему сообщение в темницу, но я засунула записку в коробочку с кольцом, заверив его, что мы придумаем план, как его спасти.

Валенден хмыкнул.

— Если бы я был Рангаром, неопределенная записка не стала бы большим утешением, когда петля затягивалась бы на моей шее.

— Это лучшее, что мы можем сделать, — сказал Брин. — Он просто должен довериться нам. Довериться мне.

Валенден вздохнул так, словно весь мир испытывал его терпение.

— Что ж, будем надеяться, что завтра мой брат не будет стоять на виселице со своей Спасенной рядом, думая, что она с радостью отправляет его обратно к богам.