Свет в конце тоннеля (СИ)

Глава 2 Где кончаются права, начинаются возможности

— Так, всё, я готов. Упасть и сдохнуть прямо тут. Пацан, я очень надеюсь, что нога у тебя поправится быстро, потому что такими темпами мы не то что до зимы, до конца дней моих никуда не дойдём. Давайте искать ночлег, желательно под крышей или хотя бы со стенами, мне не нравится спать на виду у всего постапа на железнодорожной насыпи. Это может навести кого-нибудь на дурные мысли. Вон тот сарайчик видите? Топаем до него и надеемся, что не занят. А если занят, вежливо просим освободить.

— Хм, закрыто. Что интересно, недавно. Видишь, Лысая Башка, всё вокруг пыльное, а замок смазан. Сейчас я присяду, а ты, пацан, слезешь. Хватит на мне кататься. О-ох, спина моя… Лысая, дай мой мешок. Да перестань ты делать вид, что подойти не можешь! Я видел, как ты пацану волосы расчёсывала. Раз до него можешь дотронуться, то и до меня тоже. Нет? Будешь и дальше имитировать агрорадиус? Ну, как знаешь. Наверное, тебе это зачем-то надо. Или гвозди в башке жмут. Только не кидай, он тяжёлый. Положи и отойди, я инструмент достану.

— Замок смазанный и простенький, ломать не буду. Где-то тут было шильце и проволочка… Вот, всего делов. Да, я полон неожиданных умений, чего вылупились? Сложная биография, тяжёлое детство с бабулей, запиравшей шкафчик с бухлом. Каждый раз, обнаружив, что я отлил у неё самогонки, она меняла замок на более сложный. Так росла моя квалификация. Что тут у нас внутри? Да, теперь у нас, пацан. Кто бы это сюда ни сложил, законы собственности отменены апокалипсисом. Может, он сдох уже, что же, добру пропадать? Итак… Да, это явно чья-то база. Кого-то, кто мародёрит руины города, а потом утаскивает хабар, чтобы не отняли. Мародёрит вдумчиво, с толком, с пониманием процесса. Жратва — отдельно, шмотьё — отдельно, обувь… Кстати, мой размерчик! Это мы удачно зашли! Книжки, надо же. О досуге он тоже подумал, хотя литература ваша, без обид, ужасно унылое чтиво. Я встречал инструкции к холодильникам, где было больше интриги в сюжете. Смотрите-ка, а вот это интересный ящичек. Железный и с отдельным замком. Что же там такого ценного может быть? Где там моя проволочка? Всё же замки у вас от честных людей, пацан. Вот что значит отсутствие системного криминала. У нас на такой даже сортир бы запирать постеснялись, а ну как туалетную бумагу сопрут? А здесь… Ха, смотри-ка! Хорошая попытка, я б сказал. Что это, спросишь ты? Это, дружок, кто-то, не очень чётко представляющий себе, как выглядит меч, пытался изготовить длинноклинковое рубящее оружие. Вышел ублюдок катаны с мачете, насаженный на рукоять от сапёрной лопатки, но это всё же специализированный инструмент для лишения жизни ближнего своего. У китайцев похожая штука называлась «нагината». Дрова рубить несподручно, но головы — только в путь. Это, драгоценные мои спутники, означает, что в вашем мире наступает новая эпоха — сознательно причиняемой насильственной смерти. Душан бы порадовался. Или нет, он же надеялся сохранить монополию. Но так не бывает. Этот ящик Пандоры только приоткрой, и обратно то, что из него вылезло, не запихаешь. Что за Пандора? Ну, это миф. То есть сказка, но старая и поучительная. Вкратце суть в том, что стоял где-то ящик со всякой хернёй: гендерным равенством, маркетингом, корпоративными ценностями, политической пропагандой, элитным потреблением, дорогим блядством, рекламой и прочей ипотекой. Стоял себе и стоял закрытый — потому что ну его нафиг открывать такое. Люди жили-поживали, неидеально, но и без особого говна. Рождались, воевали, трудились и помирали в простоте, как от природы заведено. А потом одна баба, звали её как раз Пандора, решила в этот ящик сунуть любопытный нос. «Я ничего доставать не буду! — сказала она себе. — Просто гляну одним глазком, как оно выглядит, это гендерное равенство. И на блядство любопытно взглянуть — отчего оно такое дорогое?» Приоткрыла крышку, а там! Всё блестит, переливается, поёт и пляшет! Открыла она крышку пошире, чтобы разглядеть, где там элитное потребление, а где дорогое блядство — их с непривычки хрен различишь, похожи очень, — ну и, натурально, вся эта хрень оттуда ломанулась. Не успела Пандора оглянуться, а вокруг уже блядский цирк с клоунами-пидарасами, и она там с перьями в голой жопе на канате выплясывает. Узнала, в общем, что хотела, но обратно уже не запихивается. К чему это я? Забыл… Ах, да, про оружие. Если кто-то додумался его делать, то каждый, с ним столкнувшийся, немедля организует себе такое же пыряло-ковыряло, только длиннее. И этот процесс будет развиваться вплоть до термояда, причём так быстро, что вы удивитесь. А потом бабах — и весь мир в труху. Впрочем, у вас уже в труху, так что терять нечего. Прибрать, что ли, эту недоалебарду? Не то чтобы она мне нужна, чисто чтобы никто другой не прихватил. Да, пацан, вот такая специфическая штука оружие. Ты и не хочешь, а оно само в руки прыгает…

— Чего, Лысая Башка? Тебе отдать? Серьёзно? Нафига тебе эта секира? Отрубишь ещё себе что-нибудь… Нет, ну правда, к холодняку привычку иметь надо. Я мачете в джунглях помахал, хотя бы по ноге себе не врежу… Ну ладно, ладно, что ты так разволновалась, как будто я твою любимую куклу отнял? Ну на, поиграйся, чёрт с тобой. Вот, кладу, отхожу, бери… Ничего себе!

— Пацан, я хренею! Ты видишь, как она крутит эту штуку? Эй, Лысая, ты где так натаскалась? Обалдеть… И перевязь к нему есть? За спину, с ножнами? Знаешь, такое впечатление, что это твоя железяка. Утраченная и обретённая. Странная ты тётка, и это ещё очень мягко сказано. Да, конечно, забирай. Я никогда не спорю с женщинами, вооружёнными острым железом, что нетрудно заметить по полному набору конечностей. Ладно, давайте глянем, что это такое тут в углу тряпочкой накрыто… Так вот как наш неведомый мародёр натырил столько матценностей! Не на горбу, значит, перетаскал…

— Судя по вашим прозрачным ничего не понимающим глазам, вы такого никогда не видели. А я вот сподобился даже покататься. Сверхлёгкая самопальная мотодрезина — в моём детстве такие, бог весть почему, назвали «пионерками». Делали их в наших краях многие, потому что в районе была целая сеть узкоколеек, а вот дорог, наоборот, почти не было. Болотистая местность, там торф добывали и по рельсам возили. «Пионерка» на спицованных лёгких колёсах с ребордами, велосипедной рамой и мотором от мопеда была удобнее, чем, например, мотоцикл. Кто на дачу, кто на рыбалку, а кто просто так покататься… Все они были абсолютно незаконными, и, если путевой обходчик поймает, можно было выхватить по шее, но всё равно все катались. Она же лёгкая, если что, скинул её с насыпи в кусты и бежать. Железнодорожники их страсть не любили — потому что нет-нет да и влетал на них кто-нибудь спьяну под поезд. Поезду пофиг, но писанины потом не оберёшься, чэпэ же. Эта, я смотрю, совсем лёгонькая. Так, что тут у нас… Четыре велоколеса, алюминиевая рама, фанерный настил, моторчик-двухтактничек. Ну-ка… Да, я так и думал, даже в одно лицо перетащить несложно. Можно не заморачиваться со стрелками, просто поднять и перенести на нужный путь. Предыдущий владелец этой конструкции явно возил на ней мародёрку из города. Перегружал в сарай, а потом и саму машинку с глаз долой прятал. Почему «предыдущий», спросите вы? Потому что нынешними её владельцами являемся мы с вами. По какому праву? «Плохо лежало». Мы же нашли? Значит, плохо. По закону пустошей плохо лежащие предметы считаются дикими и подлежат приручению. А если кого-то совесть заедает, то он может дальше ковылять пешком, а не на моей спине ехать. Что? Нет больше возражений против смены собственника? Не слышу? Значит, будем считать, единогласно.

— Смотрите, кого я вижу! Вон, там, вдали. Велосипедистка! Зуб даю — та же самая! Я велик узнал, он приметный. Не зря, значит, на берегу оставил, они нашли друг друга. Что ты ощетинилась, Лысая? Чего зубы скалишь? У вас что-то личное, что ли? Да убери ты своё пыряло! Девчонка нас даже не заметила. Едет себе и едет. Но вообще это чем дальше, тем любопытнее. Не похоже на совпадение. Ладно, счастливого ей пути. Пойдемте лучше поужинаем.

— Каким вкусом нас порадует сегодня фантазия неведомого производителя? Жипозерии? Ладно, рискну здоровьем, сниму пробу первым. Что вам сказать? Жипозерия как жипозерия. Похоже на груши, тушёные в рыбьем жире. В Китае такое даже в забегаловках подают. Вкусы бывают не менее неожиданные. Китайцы готовят из всего, что не сумело убежать или спрятаться. Наследие голодных лет — народу там было много, жратвы мало, перебирать харчами не приходилось. Сейчас, говорят, уже не так, но я там давно был. Давно и недолго. Нет, не только из-за жратвы. Слишком людно, слишком странно, ни хрена непонятно и белый лаовай чертовски заметен. При этом, в отличие от того же Лаоса, связи у китайской мафии очень даже интернациональные, так что мне там долго светить своей большеглазой мордой не стоило. Вскоре я перебрался оттуда в Индию. Тоже страна такая — жаркая, влажная, несколько антисанитарная, но жить можно. Я её до того только в кино видел, и поэтому думал, что там все поют и пляшут. Но нет, на самом деле не больше обычного. Те же африканцы их по любви к танцам уделают начисто. Для меня главное преимущество Индии было в том, что там в какой-то момент оказалось до чёрта белых придурков, среди которых было очень легко затеряться. Забавная история — ехали они туда не за деньгами и не на природу полюбоваться, а за Мудростью Веков и Древней Духовностью. Откуда она там взялась, для меня до сих пор загадка. Думаю, это всё с пережору. Индия на тот момент была страна наглухо нищая, и поэтому для носителей евро-американского менталитета обладала своеобразной абсурдной притягательностью. И дело не в том, что даже уборщик из «Макдональдса» на свои гроши чувствовал себя там магараджей, а в том, что обыденную местную жизнь они принимали за какое-то странное волшебство. Вот, к примеру, индусы практически не едят мяса. По простой причине, оно там дорогущее. А потому что жара, тучи насекомых, моментально портится, и даже перец, которым они посыпают всё в три слоя, не спасает. Ах да, ещё отсутствие промышленного животноводства и прочие особенности региональной экономики. Но наезжающие туда духовные искатели считали, что это, разумеется, от Великой Духовности и прочей гармонии с природой. Или сидит бомж голый нечёсанный, ноги узлом закрутил, яйца на камнях греет. Глаза закрыты, дышит через раз, калории экономит. «Фигассе! — говорят друг другу духовные искатели. — Вот это просветлённый!» А ведь это просто пень с ногами — у него на мыслительную деятельность калорий нет, она энергозатратная. Впрочем, если пустая башка — признак духовности, то тем белым ребятам, что пёрлись со всего мира в индийские ашрамы просветляться, не хватало до неё буквально пары шагов. Среди них было полно и моих соотечественников, сочетавших в себе сразу два достоинства: они были нищими, как местные, и глупыми, как иностранцы. Рвения в духовных исканиях у них было столько, что аж из жопы капало. Феерические долбодятлы. Зато на их фоне я совершенно терялся, что мне, собственно, и было нужно. А им был нужен кто-то, разбодяживающий здешнюю духовность, чтобы от чистой с непривычки чакры не заклинило. Так я стал местным дух-дилером, посредником между Древней Мудростью и восторженными идиотами. Религия, как говорил один известный в наших краях деятель, кокаин для народа, и каждый нормальный дилер его разбавляет. Я быстренько сориентировался в региональном ассортименте духовных услуг и, как популярный литературный персонаж Остап Бендер, начал продавать билеты у входа в Кармический Провал. Побрил голову, замотался в простыню, научился сидеть, поджав ноги, улыбаться как обдолбанный Будда, и отвечать на все вопросы: «Ом-м-м…» Этого оказалось совершенно достаточно для того, чтобы мне несли деньги, да ещё и уговаривали их взять. Я говорил по-русски и по-английски, а значит, мог обращаться к платёжеспособной аудитории в доступной для неё форме. Это выгодно отличало меня от местных, которые тогда ещё не научились в глобализм. Так на свет появился Просветлённый Сурья, Истинно Постигший Истину.

— «Йад йад ачарати шрешт̣хас, — говорил я, улыбаясь мудро и снисходительно. — Тат тад эветаро джанах̣!» В переводе это приблизительно значит: «Куда крестьяне, туда и обезьяне», «Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас!» Вы не поверите, люди платили деньги за то, чтобы со мной медитировать! То есть сидеть и смотреть, как я ни хрена не делаю. Однозначно, по отношению затраченных сил к полученным деньгам это было одно из самых выгодных занятий в моей жизни. Индуизм — очень экономичная религия. В ипостаси адвентиста мне приходилось тратиться на аренду зала, микрофон и дорогой костюм, после чего битый час скакать и вопить «Аллилуйя!», а тут я просто сидел на земле, замотавшись в простыню, и улыбался.

— «Абсолютную Истину можно познать в трёх её аспектах: как безличный Брахман, локализованную Параматму и Бхагаван, Верховную Личность Бога, — объяснял я своим вип-клиентам. — При помощи медитаций вы сможете достичь сияния Брахмана Абсолютной Истины. Увидевшие Абсолютную истину в своём сердце станут настоящими йогами». И мудро улыбался, глядя как они торопливо записывают эту бессмысленную фигню. «Верховная Личность — это Ишвара… Слово „ишвара“ значит „контролирующий“. Достигнув просветления, вы наконец-то сможете контролировать свою жизнь. Но в Ведах говорится „Ишварах парамах“, — говорил им я, отродясь не читавший Вед, — »«Парама» значит «верховный». Все контролирующие также и контролируемые! Так устроен мир! Ни один из присутствующих здесь джентльменов, ни одна из присутствующих здесь дам не могут сказать: «Я — верховный контролирующий». Это невозможно. Наше положение контролирующих относительно, потому что верховным контролирующим остаётся Господь Брахма, который является первым существом во вселенной…'

— «Бхарата-бхумите хаила манушйа-джанма йара, — повторял я заученные наизусть слова, — джанма сартхака кари кара пара-упакара. Миссия духовных людей — заниматься деятельностью, несущей благо другим, потому что вы находитесь под действием материальных законов. Вы не можете контролировать свои чувства, и они приводят вас в самые тёмные области существования…» Они не хотели в тёмные области, они думали, что хотят контролировать свою жизнь… Чёрта с два! На самом деле, они бегали кругами, пытаясь всучить этот контроль первому достаточно небрезгливому встречному. Например, мне. Их жизнь мне нафиг не сдалась, но денежки я принимал охотно. Изображать из себя Духовного Учителя было скучно, но прибыльно, а главное, никто бы не опознал в Просвещённом Сурье беглого рашн-мафия-мэна Ивана Гоголеффа. Поэтому я сидел в простыне и улыбался, пока мой след из Африки остывал, а истории транзакций теряли свою актуальность. Хорошее было время! Утомил я вас своим трёпом? Смотрю, пацан, ты уже совсем сонный… Ладно, давайте отбиваться. Пацан, не забудь зубы почистить. Лысая Башка, не забудь таблетки принять. Всем спокойной ночи.

— Что такое? Блин, напугала, Лысая Башка. Что случилось? Чего не спишь? Ночь же. Голова опять болит? Нет? Что пальцем тычешь? На улице? Кто-то на улице? Хорошо, понял тебя. Благодарю за проявленную бдительность при несении караульной службы. Я разберусь. Сейчас, только куртку накину. Где там мой «Миротворец»?

— Итак, кому не спится в ночь глухую? Давай, обозначь себя. Не зря же я на улицу выперся, хотя мог бы спать и спать. Вопросы? Предложения? Пожелания?

— Пожелания сдохнуть принимаются?

— Как говаривали в другое время и в другом месте: «Не дождётесь». Да ты выйди, выйди из кустов, не стесняйся.

— А ты не бросишься?

— За себя беспокойся. Мой радиус меньше, чем ты можешь себе представить.

— Ты же не один в моей берлоге, да? Значит не врут, что можно приучить себя к определённым людям…

— Не врут. Так ты, значит, и есть тот мародёр, на чей схрон мы так удачно зашли?

— Да, вы взяли моё, и я этого так не оставлю!

— Ну, пока, строго говоря, мы ничего ещё не взяли, кроме одной железки, вернувшейся, замечу, к законному владельцу. Но врать не буду — собираемся с тобой поделиться. Все не заберём, нам столько хлама не надо, но кое-что из материальных ценностей подвергнется перераспределению.

— Это моё!

— Нет, приятель, не твоё. То, что ты натаскал это в норку, ещё не создаёт собственности. Это вещи погибших людей, на которые ты не имеешь никаких прав.

— Вы тоже не имеете!

— Факт.

— Тогда почему вы их забрали?

— Потому что там, где кончаются права, начинаются возможности. У нас они есть, мы ими воспользовались.

— Грабители!

— Ну-ну, не надо путаться в дефинициях. Грабители мы были бы, если б отняли у тебя вещи силой. А мы просто подобрали ничьё.

— Это моё!

— Повторяешься, приятель. Твоё оно было, пока при тебе. А когда лежит в сарае — извини, того кто нашёл. Было ваше, стало наше. Да не переживай ты так, ну нафига тебе столько? Ты явно один. Да и не заберём мы всё, так, кое-что приватизируем. Завтра двинем дальше, так что отягощать себя лишней поклажей нам ни к чему.

— Я не согласен!

— Прости, но твоё разрешение нам не нужно. Возможности, помнишь? У нас есть возможность взять. У тебя нет возможности помешать. Так устроен мир, приятель. Апокалипсис на дворе, что ты хотел?

— Что на дворе?

— Ах да, забываю о разнице культурных бэкграундов. Конец света, если проще. Открывает новые возможности, закрывая старые. В целом, то ещё говно, но нас не спросили. Иди погуляй, приятель, утром придёшь рыдать над убытками. Ничего личного, просто апокалипсис.

— Оставьте всё и уходите. Сейчас. Это мои вещи, они мне нужны. Все. Вы всё равно сдохнете, а я собираюсь пережить зиму. И вас.

— Нет.

— Нет?

— Извини, приятель. Тебе не повезло, я этически небезупречен. Для меня есть свои и чужие. Свои в приоритете, чужим — как получится. Свои — там, внутри. Ты — чужой. Было приятно поболтать, пока.

— Я убью вас!

— Ой, боюсь-боюсь!

— Я не пугаю! Я сделаю это!

— Спокойной ночи. Я пошёл спать. Дорога дальняя, надо выспаться…

— Нет, Лысая Башка, я, разумеется, не собираюсь спать. Жизнь научила меня железному правилу: если тебя обещают убить, всегда считай, что это всерьёз. По голосу судя, бывший хозяин полюбившейся мне дрезины парень нервный и неадекватный. Вряд ли он просто смирится с потерей нажитого имущества. Я буду бдеть до утра, вдруг какую-нибудь гадость придумает? А ты можешь подремать, если хочешь. Не хочешь? А чего хочешь? Эй, куда это ты собралась? Ну, вылезешь ты в окно, а дальше? Агрорадиус же! Это ко мне ты можешь подойти почти вплотную, а к нему-то нет… Да блин, ну почему меня никто не слушается? Сволочи вы, а не верноподданные…

— Доброе утро, пацан! Поднимайся, продирай глаза. Если бы в вашем мире проводились соревнования по крепости сна, ты был бы чемпионом. Проспал опять всё интересное. Но ты не расстраивайся, зрелище было «восемнадцать плюс». Лысая отожгла так, что мама дорогая, не зря ей, видать, гвозди в башку заколачивали. Наверное, крышу пытались на место прибить, но она один чёрт не держится. Вкратце — ночью приходил тот самый мародёр, который любезно складировал для нас это имущество. Смене собственника он был не рад и обещал нас за неё порешить. Жадина-говядина! Я собирался посидеть, подождать, чего будет, но Лысая Башка вылетела в окно вслед за своей кукухой, так что всему остальному я был только свидетелем. Стремительная, как отстучавший себе голову дятел, наша мадам ринулась в сторону противника размахивая своей саблей и, видимо, забежала в агрорадиус, потому что его заклинило. Дистанция у него большая, так что пока он бежал, Лысая просто стояла и ждала. Потом раз — отвернулась. Наверное, чтобы самой не триггернуться. Сцена была как в фильме Куросавы! По полю с изменившимся лицом бежит мужик — глазки выпучены, зубки оскалены, ручки вперёд — ну, как обычно. От сарая бегу я — как настоящий миротворец, с одноимённым Дубиналом, производить принуждение к миру. И Лысая Башка стоит, как та избушка, повернувшись к лесу задом, ко мне передом. И глаза её полны того безмятежного спокойствия, которое достигается только одновременным обмороком всех тараканов. Увы, моя миротворческая миссия запоздала — мужик добежал до нашей мадамы раньше. И вот, когда, чтобы вцепиться ей в глотку, ему осталось сделать всего один рывок, Лысая разворачивается, одним движением сносит ему башку и делает два шага в сторону, пропуская мимо себя безголовое туловище, которое, клянусь, пробежало ещё метра три, прежде чем сообразило, что оно дохлое. А наша харизматичная спутница вытерла свою железяку и пошла спать как ни в чём не бывало, предоставив мне разбираться с трупом. Да, я его оттащил в кусты, можешь не дёргаться. Не могилу же копать? Кстати, знаешь, чем он в тех кустах занимался? Разливал бензин по бутылкам и затыкал их тряпками. Ты, может, и не знаешь, зачем это делают, но я-то в курсе. Кажется, покойный и оставшийся безымянным мародёр решил: «Так не доставайся ты никому!» Пока мы сидели внутри, и он нас не видел, вполне мог бы подобраться на расстояние броска и спалить нас нафиг вместе с сараем. Так что Лысая Башка в итоге оказалась права, а я нет. Стыд мне и позор. Но вот чего я не понимаю, пацан, — как она умудрилась его так близко подпустить и не триггернуться? Раньше это «отвернуться и не смотреть» у неё не прокатывало. Ох, чувствую в этой дамочке ещё много сюрпризов…