Судьбы Антейна

Глава 10

Алистер чувствовал, что ещё немного — и его вырвет. Корабль качало так, что матросам и пассажирам приходилось держаться за вкрученную в пол мебель, но и это не спасало. Люди падали и поднимались вновь, падали и поднимались. Уже несколько матросов смыло за борт мощной волной, что обрушилась на амулекс. Да одному торговцу тканями пробило голову упавшей в каюте люстрой. Он скончался мгновенно, некоторые даже позавидовали толстяку. Ведь лучше умереть сразу, чем пытаться выжить во взбесившемся море. Многие понимали, что эту ночь они вряд ли переживут.

Корабль скрипел, гнулись переборки. Уже пошла течь в трюме. И вода начала прибывать с такой скоростью, что пассажирские каюты были затоплены по щиколотку. Алистер бросился наверх, чтобы найти Рудо и рассказать об этом. Его швыряло к стенам узкой лестницы, и он что есть силы цеплялся за перила. Дверь на нижний ярус вырвало порывом шквального ветра и теперь поток солёной воды рвался вниз по ступеням.

Едва он выбрался на палубу, его тут же смыло волной, но он успел схватится за канат. Корабль опасно накренился на левый борт. Сквозь шум ветра и ливень, который безжалостно хлестал по лицу, он услышал ругань и крики матросов, что пытались противостоять стихии.

Алистер с трудом поднялся на ноги, держась за канат, что был привязан к деревянным ящикам, закреплённым на палубе, и глянул на капитанский мостик. Рудо пытался удержать штурвал, направляя корабль меж гигантскими волнами. Но куда деваться от безумного моря, если до ближайшего берега не меньше пятидесяти километров, да и берег этот враждебный?

Раздался треск и опасно накренилась грот-мачта. Ещё секунда, и гигантская игла корабля рухнула на палубу, зацепив несколько человек и проломив перила, съехала в чёрную бездну океана.

Алистер, кажется, услышал, как остановилось сердце капитана. А может, это было его собственное сердце, потому что сразу после потери грот-мачты с таким же треском рухнула бизань, и корабль черпнул носом громадную волну. Матросы, те, кто успел схватиться за канаты и перила, повисли на них отчаянно цепляясь за жизнь. Рудо обнял штурвал. С перекошенным от боли и ужаса лицом он смотрел как гибнет его корабль. Его красавец амулекс.

Алистер не помнил, в какой момент крепления у ящиков, за которые он держался, лопнули и он, ухватившись за них, полетел вниз по палубе. Корабль снова качнуло и Алистер успел лишь задержать дыхание, прежде чем вылетел за борт.

Удар о холодную воду тут же выбил весь воздух из лёгких. Но Ал, цепляясь за жизнь, схватился за металлические кольца ящика и закрыл глаза, молясь Антейну.

Многие не верили в существование высших сил. Разве что одушевляли источники древней магии на острове Смерти и в Бездне. Но когда наступали тяжёлые времена, когда люди в отчаянии и безумстве пытались воззвать к высшим силам, они призывали сам Антейн. Будто сама планета могла спасти их и очистить мир от зла и скверны.

***

Лёгкий ветерок сдувал белые песчинки с обветренного лица. С потрескавшихся кровоточащих губ сорвался стон, и Алистер еле разлепил глаза. Над ним простиралось лазурное небо с редкими перьевыми облаками, что были похожи на лодки торбийских рыбаков.

От яркого света тут же замелькали разноцветные кляксы, и он закрыл глаза, но пятна никуда не исчезли. Всё тело болело и не было сил подняться, голова кружилась и мучила жажда такая сильная, что он готов был отдать всё, что у него есть, за глоток свежей воды.

Он не помнил, сколько пролежал на горячем песке в полузабытьи, но силы появились лишь, когда солнце начало клониться к закату.

Алистер встал на четвереньки, а потом на колени, еле удержался чтобы не рухнуть лицом в песок, и когда шальная голова перестала кружиться, осмотрелся. За спиной плескались волны океана, где-то впереди виднелся сочный лес. Справа вдали мерцала в свете уходящего солнца широкая полноводная река, врезаясь в море, которое поглощало всю её без остатка. Белая река…

Алистер застонал. Он, конечно, надеялся, что этого не случится, но всё же глупо было ожидать, что его выкинет куда-нибудь, кроме белого берега Стингарда.

Чуть в стороне валялся тот самый ящик, что спас ему жизнь. Если бы у Алистера не было такой опоры, он вряд ли пережил бы этот шторм. Он не раз плавал на амулексах, но такого урагана ещё не мог припомнить. А ведь эти корабли считались самыми надёжными на всём Антейне.

Меч он потерял безвозвратно, собственно, как и арбалет с болтами. А вот древний кинжал остался при нём. Алистер не знал, чем он сможет помочь, если на него нападут стины, но что было, то было. Руки-ноги целы, уже хорошо. Без боя он никому не сдастся.

В его положении был один плюс — отсюда до Приграничья, где жила семья, было гораздо ближе, чем от Хамрода. Но этот момент омрачало то, что придётся идти пешком, без оружия и припасов через весь Стингард. Даже если бы Алистер был вооружён до зубов, имел самого быстрого скакуна на Антейне, то ни за что бы не решился на такую авантюру. Но сейчас выбора не было. Идти в обход невозможно — рано или поздно упрёшься в Южный хребет. Идти вдоль берега реки Белой — тоже не лучшая идея — обязательно нарвёшься на патрули или многочисленные деревни, которые стоят вдоль берега. А в них лучше даже случайно не забредать. У стинов каждая старуха и каждый ребёнок может воткнуть меч тебе в спину.

Алистер встал, подождал пока пройдёт головокружение и побрёл по песку в сторону леса. Он решил идти напрямик. Река стала ориентиром, и в голове тут же всплыла карта Стингарда с городами и посёлками, что он выучил по приказу Джардана наизусть. Последний раз его оправили сюда вместе с переговорщиками под видом охранника.

Надо сказать, что из той поездки он вернулся живой лишь чудом и то, только потому что послу, юному и амбициозному барону Домилину, приспичило влюбиться во внучку королевы стинов. Всё время, что велись переговоры, он посылал прелестной девушке знаки внимания и многозначительные взгляды, и когда миссия закончилась полным провалом, именно Эдмел уговорила бабку дать посланникам сутки форы, прежде чем она отправит за ними своих шакалов.

И посланники Вальгроса этой форой не преминули воспользоваться. Алистер отметил тогда про себя, что, несмотря на кровожадный нрав и бесконечные войны, стины держат своё слово, а у королевы Солмы есть слабое место в лице внучки. Правда, эти знания Алистер пока держал при себе, и не советовал Элрою ничего из того, о чём было бы стыдно написать в хрониках Вальгроса.

***

Лес дал тень и прохладу. Но это не помогло Алистеру — в ушах стоял звон и ненавистные круги перед глазами никак не желали отступать. Он медленно продирался сквозь заросли колючего кустарника. Ветви хлестали по лицу, всё тело болело, но он упрямо шёл дальше, абсолютно не понимая, куда выйдет в конце своего пути.

Зелёная преграда вдруг расступилась, и он упал на колени на покрытую мхом лужайку. Здесь дикие леса нависали над ним, каскадом спускаясь к влажной чёрной почве. Но самое главное, прямо перед ним журчал извилистый ручей, неся прозрачную воду в глубь чащи. Алистер чуть ли не вскрикнул и на карачках подполз к водоёму, дрожащими руками зачерпнул влагу и начал жадно пить, давясь и кашляя.

Когда первая жажда прошла, он умылся и привалился к стволу дерева. Лес уже погрузился в сумерки, пробираться к спасению в кромешной тьме не имело смысла, да и усталость никуда не делась. Он обнял колени, опустил голову и погрузился в тревожный сон.

Картинки сменяли друг друга. Сначала он увидел жаркую Элли, которая проводила по коже острыми коготками и целовала его живот. Но вот она подняла голову и перед ним уже Мелия, которая положила свою остриженную головку ему на грудь и заснула. Он гладил её локоны, и чувствовал себя счастливым, но в этот момент дверь в комнату сорвалась с петель, и он увидел искажённые злобой лица стинов. Блеск клинка…

Холодная вода заполняет лёгкие. Океан неистово беснуется, бросая и играя обломками корабля. Алистер держится за железный крюк, который царапает ладонь. Пальцы онемели и зубы стучат так, что, кажется, эту дрожь и смерть не остановит. На него движется гигантская волна и накрывает вместе с ящиком. Он идёт ко дну, и только размытая водой луна видит его гибель.

Он идёт по лесу, ему мерещится рычание, шорохи, шелест травы. Темно, лишь полная луна иногда мелькает в просветах листвы. Что-то заставило его обернуться. Перед ним Кейла. Острое личико, пепельные волосы до плеч, вздёрнутый нос и немного раскосые глаза смотрят с прищуром, но она улыбается. Он зовёт её, но она стоит на месте. Страшные чудища начинают выбегать из чащи за её спиной. Алистер хватает меч и кричит сестре, чтобы она бежала, но Кейла стоит, а твари всё ближе. Он кричал, бежал к ней, но она будто удалялась, он никак не мог до неё дотянуться. Звери накинулись сзади и начали рвать Кейлу на части. Алистер закричал и проснулся.

Холодные капли пота стекали по лицу и скользили на шею. Его трясло как от лихорадки. В глотке пересохло и губы потрескались. Он подполз к ручью и напился, немного посидел, приходя в себя. И тут ему на глаза попались кусты дикой стингардской малины, через которую он вчера продирался. Сочные крупные ягоды манили, выглядывая из-под листьев. Он вдоволь наелся, собирая ягоды горстями и размазывая их по губам и подбородку, похожий на дикого зверя, что не ел несколько дней кряду. Умылся и снова напился водой из ручья и, почувствовав, что силы стали возвращаться, побрёл в глубь чащи, дальше на север.

Днём он шёл медленно, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. В этих плодородных землях можно было нарваться не только на диких зверей, но и на охотников. И ещё неизвестно, что из этого хуже. Частенько по дороге попадались спелые ягоды и чистые ручьи, несколько раз ему пришлось пересечь и довольно широкие протоки. Все они стремились слиться с Белой рекой.

Он решил взять левее и начать отдаляться от реки. Там, куда он шёл, заканчивался лес и начиналась безлюдная и безжизненная степь, но там было больше шансов остаться незамеченным. Да и дорога в Вальгрос была именно в той стороне.

На восьмой день пути он устроился на ночлег возле небольшого озерца, выбрал себе укромное место, откуда озеро было видно, как на ладони, и задремал. Но сон нарушили звуки голосов, которые приближались из чащи. Алистер выглянул из укрытия. Стины. Но не охотники, хотя от молодых девушек тоже можно было ожидать прекрасного владения изогнутыми мечами, что виднелись за их спинами.

Они шли к озеру, весело переговариваясь на стингардском наречии, хотя он не сомневался, что они знали и единый язык Антейна. На вид им было не больше двадцати. Белые волосы собраны в длинные косы. Резкие черты лица, присущие стинам, никогда не нравились Алу — они были красивы по-своему, но не было в них ни мягкости, ни грациозности. Он считал, что местные женщины похожи на юношей — слишком широкие плечи, мускулистые руки и ноги, слишком сильна разница между ними и барышнями Вальгроса или экзотичными красавицами Торби.

Алистер затаил дыхание, когда все пятеро прошли мимо него, и остался незамеченным. На берегу озера они скинули льняные штаны и жилеты и весело вереща бросились в воду. Ал усмехнулся. Если он как-то выдаст себя, эти девицы прикончат его, не раздумывая.

— Хэйлай сод! — к шее Алистера прикоснулся холодный металл, и он медленно обернулся.

Шестую он и не заметил, а вот девица оказалась глазастая. Алистер посмотрел на неё и поразился — она совсем не походила на своих подруг. Белые волосы острижены под мальчика. Тонкие руки уверенно держат тяжёлый меч. У девушки было круглое миловидное лицо, пухлые губы, а большие чёрные глаза пристально рассматривали Алистера.

— Какого демона, вы делаете в самом сердце Стингарда? — спросила она.

— Ваше Высочество, боюсь вы мне не поверите, — прохрипел Алистер, узнав внучку королевы Солмы.

— Попробуйте объясниться. Или мне позвать свою свиту? Расскажете им, зачем подсматривали? — усмехнулась Эдмел.

— Не стоит, — сглотнул Ал, — Я плыл из Торби на амулексе, но корабль потерпел крушение у берегов Стингарда.

— Корабли Торби и Вальгроса не приближаются к нашему берегу.

— Верно. Мы не заплывали в ваши воды, но шторм что погубил людей, мог вынести меня сюда. Я не помню, когда стихла буря. Очнулся уже на берегу, — Ал старался придать своему голосу больше уверенности, чтобы Эдмел поверила ему, но девушка недоверчиво сощурилась, изучая пришельца.

— Быстро же вы шли, а главное, незаметно… на ваше счастье. Ваше лицо кажется мне знакомым… — она нахмурилась, пытаясь вспомнить, где могла видеть этого человека.

— В прошлом году я был в охране барона Домилина, — ответил Ал.

— Да, я припоминаю. Как ваше имя?

— Алистер Торн, — Ал решил назвать настоящее имя, а не одно из десятка выдуманных, которые были у него в запасе. Неизвестно, чем обернётся враньё, если его уличат.

— Надеюсь, барон сможет подтвердить вашу личность. Вставайте. Возможно мы успеем их догнать, — приказала она.

— Кого догнать?

— Ваших посланников.

Сердце Алистера ушло в пятки. Что здесь делают посланники Вальгроса? Ведь они сейчас в состоянии войны. Пока он размышлял об этом, Эдмел что-то прокричала своим подругам, и те, быстро выскочив из воды, присоединились к ним.

Вскоре они вышли к палаточному лагерю, раскинутому у самой кромки леса, но принцесса повела его не в лагерь, а в обход, держась тени. Они добрались до загона с приземистыми стингардскими скакунами, и Эдмел приказала запрячь семь из них.

Отряд во главе с принцессой, подгоняя лошадей, мчался на север по степи, забирая немного левее. Свежая ночь дала долгожданную прохладу. Чёрное небо с россыпью звезд накрыло их сверкающим одеялом. Лишь вдалеке, на востоке, узкая полоска над горами горела огнём. Многие, кто наблюдал это явление в ту ночь, думали, что демоны снова устроили кровавый пир и мучают путников, кому не повезло быть утащенными в Бездну по дороге домой.

Он заметил силуэт процессии, которая быстро удалялась прочь с враждебной земли. Он так и не спросил Эдмел, зачем они приезжали, девушка наотрез отказалась говорить об этом. Но он и не настаивал. Алистер был благодарен ей за то, что она, рискуя, вывела его из леса и помогла догнать своих людей. Он удивился, до чего же она была похожа на свою бабку внешне, но не была похожа на Солму нравом и душой.

Ему повезло, и Алистер сам не мог объяснить себе это странное везение. Будто сам Антейн хотел, чтобы он добрался до Вальгроса живым и невредимым. Как и предсказывал вождь Торби.

Процессия заметила их и остановилась. От колонны отделился всадник и поспешил навстречу. Барон Домилин осадил своего белоснежного коня и окинул взглядом сначала Эдмел, потом её свиту, а затем остановил глаза на Алистере. Барон прищурился, и хоть безоблачная ночь давала много света, он никак не мог опознать в этом грязном оборванце тайного гвардейца.

— Доброй ночи, барон Домилин.

— Чтоб меня демоны рвали… — барон запнулся, — Прошу прощения, прекрасная Эдмел… — он стрельнул глазами в принцессу, и склонил голову, извиняясь за грубость, сказанную при девушке.

— Приберегите свои извинения для вальгросских малолеток, барон, — вздёрнула нос Эдмел. — Вы знаете этого человека?

Домилин смерил взглядом Алистера и ответил:

— Конечно, знаю, этот человек иногда входит в охрану послов.

— Имя, — потребовала Эдмел.

— Алистер Торн, — без запинки назвал он, подумав, что Ал не стал бы врать в такой ситуации.

Эдмел удовлетворённо кивнула и повернулась к Алистеру:

— Лучше будет если моя бабка не узнает, что вы шлялись по нашим лесам, особенно учитывая новые обстоятельства.

Алистер поклонился ей и передал поводья своего временного скакуна. Эдмел со своей свитой, не теряя времени, тут же отправилась назад, а посланцы Вальгроса смотрели им вслед и любовались ладными наездницами, чьи силуэты серебрились в лунном свете.

Алистер сел на запасного коня, и барон протянул ему флягу, когда они снова тронулись в путь. Ал сделал большой глоток и тут же пожалел об этом. Вместо воды в горло хлынуло обжигающее стингардское пойло, которое они гордо именовали вином, хотя эта дрянь не имела с ним ничего общего и делалась из коры местного кустарника. Алистер всегда говорил, что они добавляют туда лошадиный помёт, иначе мерзостный вкус напитка он объяснить не мог.

— Два дня назад прибыл гонец и сказал, что амулекс, на котором вы плыли, потерпел крушение, — сказал Домилин, когда Алистер откашлялся. Он один из немногих приближённых короля, кто знал не только о существовании Тайной гвардии, но фактически входил в неё.

— Так и есть. Вы не знаете, кто-нибудь ещё выжил?

— Да, несколько матросов и пассажиров, всего семь человек из сотни, что находилось на борту. Выходит, не семь, а восемь. Но что вы делаете здесь?!

— Долгая история. Меня выбросило на стингарский берег и пришлось идти пешком. — После этих слов у барона открылся рот, чтобы выведать подробности, но Алистер не дал ему этого сделать: — Что за новые обстоятельства?

— О! Вы же не в курсе! — воодушевился Домилин и принялся пересказывать события последних недель.

Молодой человек с волнистыми каштановыми волосами был прирождённым рассказчиком, именно поэтому Элрой сделал его чуть ли не главным королевским посланником. Он был не только молод, но и хорош собой, слыл повесой и задирой, но умел ладить со многими. Так, Алистер, морщась от звонкого голоса барона, узнал, что Элрой отправил Солме официальное письмо с требованием скрестить мечи на Пустоши. Алистер улыбнулся, ведь это шанс подготовиться и выиграть войну, потому что проигравший должен уйти. Много веков назад Пустошь стала местом, где решались все конфликты, если другого выхода не было.

Некогда, короли Антейна заключили соглашение, что приглашение на Пустошь нельзя проигнорировать или отказаться от него. Получивший письмо должен был немедля прекратить все военные действия и привести армию в нужное время и в нужное место.

Редко короли пользовались этим правом. Ведь гнева демонов боялись все жители Антейна, а Пустошь находилась слишком близко к горам. Поэтому сражения на Пустоши были жестокими и кровопролитными, но всегда скоротечными. Все старались быстрее решить, кто победит, а кто сложит голову, и убраться восвояси.

Хитрый ход со стороны короля, но и другого выхода Алистер не видел. Он, конечно, не очень верил в то, что демонам есть дело до них, но тоже старался не приближаться к Пустоши без надобности. Выжженная, потрескавшаяся земля, островки редкой бурой травы с гейзерами, бьющими из глубин, да глыбы камней — вот и всё, что было в тех землях. Ни птиц, ни живности, ни даже насекомых не было в этой зоне, которая тянулась вдоль гор.

— А кого отправили в Коннорис? — спросил Ал, когда барон переключился с политики на прелести стингардкой принцессы.

— Брогна… — Домилин замолчал и прочистил горло.

— Он вернулся? — нахмурился Алистер.

— Вернулся только его оруженосец-мальчишка… с мешком с головами посланников, — зло бросил барон.

Он помрачнел и отвернулся, и Алистер понимал его. Коннорис не примет письмо из рук посланников, если не сам Элрой привезёт его лично. Или кто-то, кого Дарнис не станет убивать. И Алистер уже знал, кто отправится к коннам.

В те времена, когда он только начал служить в Тайной гвардии, ему приходилось бывать в диких лесах и горах Коннориса. Тогда-то он и познакомился с нынешним королём коннов. Не успел молодой человек взойти на престол, как тут же поднялось восстание местной знати, которое давно намеревалось свергнуть правящую династию и посадить на трон своего ставленника. И в этот сложный для страны момент за короля вступились, кто бы мог подумать — простой люд.

Дарнис попросту перевешал всех зачинщиков, а для прочих стал тираном. С тех пор он частенько менял состав приближённых. Многие не понимали короля, но он и прослыл жестоким безумцем, вечно подозревающим знать в заговорах.

Однажды, во время переговоров, на которых Алистер так же был в числе охраны, Дарниса пытались убить его же приближённые, думая, что послы Вальгроса поддержат их. Вот только в планы Вальгроса смена власти в Коннорисе не входила, и для бунтовщиков всё закончилось печально. Что примечательно, о заговоре разнюхал Алистер и доложил об этом послу, а тот предупредил Дарниса об опасности.

Посол и сам Ал хоть и заслужили уважение короля коннов, но переговоры всё равно закончились ничем. Если бы они не спасли шкуру Дарниса, то скорее всего остались бы гнить в холодной земле Коннориса.

После этого Алистер уже сам ездил в горное королевство несколько раз, чтобы передавать письма от Элроя, поскольку других гонцов ждала незавидная участь. Впрочем, всё зависело от настроения безумного короля.

— О чём вы задумались, Алистер? — спросил барон.

— Мне нужно в Приграничье, — ответил Ал и прямо посмотрел на барона.

— Постойте, но ведь вам надо в Вальгрос, к королю. Кто, как не вы, отправится в Коннорис?!

— Кто, как не я, спасу свою сестру?

Барон поджал губы и вздохнул:

— Алистер, но Приграничье уже нам не принадлежит. Пока вы были в отъезде, стины оттяпали приличный кусок земли и, пока битва на Пустоши не решит, кто в этой войне победитель, всё останется на своих местах. Нам нельзя сходить с курса.

— Вам нельзя, но меня считают погибшим. Помогите мне Домилин, сделайте вид, что мы с вами не встречались.

— А все остальные? — барон развёл руками, показывая на их сопровождающих.

— Они послушают вас, — упрямо возразил Ал.

— Но, друг мой, мне не хочется такое говорить… Вы уверены, что ваша семья уцелела?

— Я уверен, что смогу найти сестру, — тряхнул головой Алистер, отгоняя прочь образы из недавнего сна.

— Кто вселил в вас эту уверенность? — спросил Домилин. При всей своей внешней ветрености и молодости барон отнюдь не был дураком и подмечал порой самые несущественные, но важные детали в поведении людей. Неверное, поэтому и был на хорошем счету у Элроя.

— Лито.

— Что ж… раз так сказал вождь, я не буду с ним спорить, — барон поднял руки как бы говоря о том, что сдаётся.

***

Семь дней они ехали по степи, лишь изредка останавливаясь в так называемых стойлах. Таких мест в Стингарде было предостаточно. Здесь располагались глинобитные палатки, имеющие лишь крышу и три стены, были вырыты колодцы и стояли загоны для лошадей. Иного способа путешествий, кроме как от стойла к столу, в громадной стингардской степи не было.

Это была их последняя стоянка перед тем, как они пересекут Приграничье и попадут в Вальгрос. Здесь их пути расходились. Алистер отправлялся на запад, в самое сердце этих земель, в то место, которое считал своим домом, а посланники ехали дальше на север.

Барон вручил Алистеру сумку с припасами, арбалет со связкой болтов и свой второй меч, взяв с Алистера обещание вернуть оружие. Хотя у Домилина не было сомнений — Ал падёт от руки стинов и прощай произведение искусства, коим он считал свой клинок.

— Будьте осторожны, Алистер. Здесь на каждом шагу посты. Может всё-таки поедете с нами? — спросил барон уже в десятый раз, хотя Алистер всё время отвечал отказом. Но Домилин был упрямым малым и сдаваться не привык.

— Нет, барон. Мне нужно в Приграничье.

— Ну хоть коня возьмите!

— Нет, слишком заметно. Пешком ещё смогу проскочить, а на лошади даже соваться не стоит.

— Как знаете. Передать королю что-нибудь?

— Будет лучше, если вы не станете рассказывать Элрою о нашей встрече.

— Слово чести.

— Спасибо, Домилин. Надеюсь, мы ещё свидимся, — Алистер пожал барону руку, взвалил мешок на плечо и быстрым шагом пошёл сторону леса, что виднелся на горизонте.

Там начиналось Приграничье — плодородные земли, где непролазные дебри сменяли обширные поля, где текло множество ручьёв и речушек, где в прозрачной воде озёр плескались карпы, где до недавнего времени сельским хозяйством и охотой жили трудолюбивые крестьяне. Алистер печально вздохнул: он боялся себе представить, что стало с его родиной.