Стражи дорог

Глава 9

Снегирь очень аккуратно завел машину на территорию больничного комплекса. Несколько зданий стояли полукругом, и были соединены просторным двором. У одной из дверей с массивным пандусом стояла брошенная машина скорой помощи, с распахнутыми дверями и явными следами борьбы: оборудование наполовину вывалилась из кабины, а на желтой краске, покрывающей бока машины, виднелись множественные бурые подтеки, которые при тусклом освещении дежурного фонаря, непонятно каким образом продолжающего работать, казались черными. Остановив их потрепанный газик рядом с выпотрошенной скорой, Снегирь выскочил из машины и сразу же поднял свое любимое ружье, которое обнаружил в кабине машины. Ни Онегин, ни его банда не покусилась на собственность Михалыча. Все-таки кваза побаивались, а выяснить куда девалось добро после возвращения в стаб, мог любой мало-мальский ментат. Их же в стабе «Подземном» было много и не так чтобы слишком слабых.

— Отсюда и войдем, — Грубер выскочил из кузова и встал рядом со Снегирем, указывая автоматом на двери с пандусом.

— Почему именно отсюда? И почему ты вот так в открытую… — Снегирь не договорил, потому что Грубер ткнул куда-то в сторону стволом автомата, и он увидел кошку, спокойно осматривающую неизвестную ей территорию. — Понятно, вот только это не снимает первого вопроса, почему мы зайдем именно через эту дверь, и не, вот через ту? — и Снегирь указал на стоящее неподалеку девятиэтажное здание, внутрь которого вела своя дверь.

— Потому что это приемник, — посмотрев на насупленное лицо Снегиря, Грубер усмехнулся и пояснил. — Приемный покой. Он по идее должен быть связан со всеми зданиями комплекса. А вот если мы войдем туда, то не факт, что сможем быстро найти проходи, ведущий к другим зданиям. Подвалы любой подобной больнички любой страны мира и, подозреваю, любой версии мультиверсума представляют собой лабиринт из чрезвычайно запутанных переходов, внезапных коридоров, и многочисленных тупиков, непонятно для чего сделанных. При этом почти все эти лабиринты являются ну, не точными копиями друг друга, но чрезвычайно похожими.

— И зачем так строить? — Снегирь двинулся к двери приемного покоя, не опуская ружья.

— Понятия не имею, — Грубер пожал плечами и двинулся вслед за другом. Перед пандусом он остановился и обернулся к кошке. — Эй, кис-кис, ты с нами или здесь остаешься?

Кошка, которая в это время обнюхивала колеса скорой, подняла голову, внимательно посмотрела на Грубера и в несколько прыжком очутилась рядом с ним.

— Меня начинает поражать ум и сообразительность этого животного, — покачал головой Снегирь. — Наверное, ты все-таки не зря жемчуг сожрала, — обратился он к кошке, прежде чем открыть дверь.

Вопреки их ожиданиям, дверь открылась легко, без малейших усилий и зловещих скрипов. Переглянувшись, рейдеры осторожно зашли внутрь, при этом Грубер снял с плеча автомат, поглядывая время от времени на кошку, ведущую себя совершенно спокойно. В этом плане и Грубер и Снегирь больше доверяли своей нежданной пушистой спутнице, чем собственным глазам, все-таки животные чувствуют опасность гораздо лучше людей, даже награжденных Ульем дарами, чтобы повысить их шанс на выживание.

Внутри все соответствовало даже не Улью, с его постепенным старением и увяданием, а натуральному фильму ужасов: оборванная и кое-где искрящая проводка, перевернутая мебель, разбитое оборудование — и все это под мигающий тусклый свет лампы дневного света, которую питал резервный генератор.

Лампа мигала, издавая характерный цокающий звук, перемежающийся с неравномерным подвыванием. Под ногами скрипело битое стекло, а кошка, которой, видимо, надоело обходить различный острый мусор на полу, способный поранить нежные подушечки кошачьих лапок, недолго думая взлетела Снегирю на плечо и теперь восседала там, обвив его шею пушистым хвостом.

— Вот зараза, — Снегирь мотнул головой, потому что прикосновение пушинок хвоста к обнаженной коже мгновенно вызывал зуд и толпище мурашек по всему телу. — Брысь!

Кошка проигнорировала его попытки согнать ее, продолжая сидеть на плече с гордым видом, лишь когти поглубже в одежду впустила, задевая кожу.

— Эта пушистая тварюшка объявила нас своими человеками, и теперь мы обязаны ей подчиняться, — усмехнулся Грубер.

— Не было печали, — пробурчал Снегирь, но отказался от попыток согнать наглое животное. — Ну нечего, выберемся, я ее Чинку подарю. Пускай друг другу доказывают кто же все-таки домашнее животное, — он остановился посреди разрушенного зала и огляделся по сторонам. — Жуть, помноженная на жуть и возведенная в квадрат.

— Не могу не согласиться, — Грубер поморщился, когда под ногой в очередной раз что-то хрустнуло.

— Здесь можно где-нибудь помыться? — Снегирь в очередной раз осмотрел большое помещение. — И что ты еще хотел сделать?

— Ну… — Грубер попытался сориентироваться. — В любом приемнике должна быть санитарная комната.

— Тогда найди ее, чистись и валим отсюда, пока у меня от подобной картины смещения в мозгах не произошло, — Грубер внимательно посмотрел на друга, который нашел неповрежденный стул, валяющийся перевернутым на полу, поставил его возле какого-то стола, довольно чистого, что странно, и сел, положив свое ружье на стол таким образом, чтобы можно было быстро его схватить. Кошка, посидев на его плече еще немного, спрыгнула на стол и все-таки направилась исследовать помещение. Грубер только головой покачал, понятно, что Снегирь все еще злится, но он не мог пока объяснить причины своих поступков даже самому себе, не то что озвучить их кому-то другому. Прислушавшись к себе, Грубер отметил, что все еще на ощущает элитника, связь с которым потерял еще в магазине. Этот факт напрягал, но понять мотивацию элиты чаще всего было не просто. Бывали случаи, и Грубер был им свидетелем, что элитников не заинтересовывала доступная жратва, и они куда-то целенаправленно шлепали, не отвлекаясь на окружающих. Что ими в тот момент двигало? На этот вопрос Грубер так и не нашел ответа, а его примитивное общение с элитой по типу: ощущаю-не ощущаю, не давало ответов на все вопросы. Может быть институтские знали ответ конкретно на этот вопрос, вот только отношения с ними ни у Грубера, ни у Снегиря как-то не заладилось. Нет, они не враждовали, просто недолюбливали друг друга, хотя сам Грубер часто ловил себя на мысли, что хотел бы побывать в святая святых Института. Правда для этого нужно было узнать, где конкретно этот самый Институт находится. Можно было, конечно, спросить у Чинка, он наверняка знает, вот только Чинку было глубоко наплевать на Институт, его другие заботы больше волновали.

— Ну, и долго ты будешь медитировать? — немного сварливо поинтересовался Снегирь, который отдал бы сейчас многое, чтобы пару десятков минут подремать.

— Может, хватит уже? — Грубер раздраженно бросил автомат на стол рядом с ружьем Снегиря. Вытащенный из ножен пугио отправился вслед за огнестрелом. Ножны Грубер оставил на ремне, чтобы помыть, потому что они, как и одежда и он сам были заляпаны фрагментами Онегина. Присмотревшись, Грубер решил, что на ножны присохли частицы мозгового вещества. Что было удивительным открытием, потому что он сомневался в наличие мозга у покойного.

— Может и хватит, если ты ответишь, что на тебя нашло, — Снегирь скрестил руки на груди, пристально разглядывая друга. На фоне мигающей лампы и искаженных теней лица обоих напоминали морды только-только начавших меняться зараженных. А подсохшие брызги крови на лице Грубера только усиливали этот эффект.

— Я не знаю, ясно? — Грубер провел руками по лицу. — Я просто в тот момент был тупо уверен, что так надо, понимаешь? Так правильно, — он потер щеку, кожу на которой стянуло засохшей кровью. — Фу-у, я пошел душ искать.

Он снова оглядел помещение, выглядевшее, если отбросить постапокалиптическую направленность царящего вокруг погрома, как самый типичный приемный покой. А это значит, что… Грубер без колебаний повернулся и прошел к одной из стен, где обнаружил несколько дверей, за одной из которых нашлась санитарная комната. Там, кроме воды в водонагревателе, имелась стиральная машина с сушкой, которая вполне работала — резервный генератор исправно поставлял электроэнергию, которая была уже никому не нужна. Никому, кроме меня, — промелькнуло в голове рейдера, когда он засовывал в машинку одежду, а сам залазил под душ, где, включив настолько горячую воду, насколько мог терпеть, сначала с остервенением тер себя найденной тут же мочалкой с хозяйственным мылом, другого просто не нашел, а затем просто стоял под тугими горячими струями, до тех пор, пока не закончилась горячая вода.

Как только Грубер скрылся за дверьми санитарной комнаты, Снегирь встрепенулся, поднялся со своего стула и сделал то, что следовало сделать сразу же, он закрыл дверь, ведущую на улицу, чтобы избежать определенного рода неприятностей в виде вернувшихся измененных. После этого он вернулся на стул, понаблюдал за осторожно проверяющей все подозрительные места кошкой, но животное не проявляла беспокойства, и Снегирь все-таки позволил себе ненадолго задремать, уронив голову на лежащие на столе скрещенные руки.

Грубер вышел из санитарной комнаты с заметно улучшившимся настроением. Его комок высох не до конца и слегка холодил кожу, но это было уже мелочами жизни. Подойдя к Снегирю, он уже хотел было рявкнуть тому что-нибудь на ухо, но быстро передумал и дотронулся до плеча уснувшего друга. Снегирь тут же распахнул глаза, а его рука сомкнулась на цевье ружья.

— Поздно, ты уже условно убит, — Грубер подхватил свой автомат и заправил в ножны пугио.

— Плевать, еще бы меня не будили, тогда совсем было бы фиолетово, — Снегирь протер лицо руками и глотнул живчик из фляжки. — Кстати, каков был твой улов? — и он потряс фляжкой, показывая, что имел в виду.

— Не слишком впечатляющий, то ли это была нищая команда, то ли они все спускали сразу же после возвращения. Со всех суть больше сотни споранов удалось наскрести. А горох так и вовсе только наш у Онегина нашел.

— Значит просто не потащили с собой нажитое не совсем честным путем, — Снегирь зевнул и помотал головой, прогоняя остатки дремоты. — Или и правда пробухали все, да на девок спустили. Как они к этой девчонке приставали… — он встал, поднял ружье, закинул его на плечо. — Как она кстати?

— Гм, — Грубер, который в этот момент оглядывался в поисках кошки, развернулся и посмотрел на Снегиря. — Тут такое дело, ее Зина с собой позвала, в свою комнату.

— Зачем? — Снегирь, сделавший уже несколько шагов в сторону виднеющейся чуть в стороне арки, остановился. — На хрена ей эта девчонка понадобилась? Хотя я и Зину-то не помню, в смысле, не то чтобы совсем не помню, а в смысле, что не помню, как она вчера нарисовалась.

— Как всегда эффектно, — Грубер увидел кошку и направился к ней. — Вся такая леди, даже у Михалыча в зобу дыханье сперло. Кис-кис, иди сюда, — позвал он кошку, которая стояла и пристально смотрела на выход ведущий внутрь больницы. Она не нервничала, не шипела, а просто смотрела, не шевелясь, только глаза поблескивали в полутьме зелеными огоньками. — Кошка, кончай нас троллить, мне уже не по себе, а я еще хотел туда сходить, и больничную аптеку в идеале поискать.

— Какую аптеку? Она наверняка где-то поближе к амбулатории находится, — Снегирь тоже с некоторой опаской посмотрел на все еще не двигающуюся кошку.

— Что? — Грубер перевел взгляд на Снегиря. — А, нет, ты путаешь. Мне нужна именно больничная аптека, которая нужда больницы обеспечивает.

— Так что ты говорил про Зину и ту девушку? — Снегирь сделал еще несколько шагов в сторону замершей кошки.

— Ну, в общем, та девушка, ее, кстати, Анна, зовут без каких-либо прозвищ, она…

Он не успел договорить. Кошка до этого момента сидевшая абсолютно спокойно, внезапно сорвалась с места и побежала прямиком в коридор. При этом она не неслась сломя голову, а именно бежала, оглядываясь на ходу, словно проверяя, идут за ней человеки, которых она выбрала себе, или где-то застряли.

— Слышь, Грубер, она нам что-то хочет показать, — Снегирь стащил ружье с плеча и поспешил за пушистым животным.

— Я не только слышу, но и вижу, хоть и нет прекрасно как ты, но у меня и дары немного другие, — пробормотал Грубер, догоняя Снегиря, быстро идущего следом за зверьком.

В коридоре, в котором они оказались было совсем темно. Лампочки горели тем же мигающим тусклым светом, что и в приемнике, но расположены они были друг от друга настолько далеко, что освещенной оставались лишь небольшие участки коридора, расположенные прямо под ними.

Кошка целенаправленно бежала по этому коридору, не отвлекаясь ни на какие другие цели. Чем глубже внутрь больницы заходили рейдеры, тем больше беспокойства у них эта авантюра, а как-то по-другому назвать свой поход за кошкой они не могли. Разговаривать совсем не хотелось, как-то не располагала данная прогулка к беседам. Каждый шел и думал о том, зачем он вообще куда-то идет, потому что ничего предрасполагающего для подобного похода, кроме что-то чующей кошки не было. Внезапно кошка остановилась и принялась к чему-то принюхиваться и прислушиваться. Рейдеры остановились неподалеку, внимательно наблюдая за их проводницей. Когда возникшая пауза затянулась, Грубер опустил ствол и резко произнес:

— Ну все, с меня хват…

Он снова не договорил, потому что кошка повернула в сторону и прыгнула прямо на стену, как сначала им показалось в полутьме. Однако, подойдя ближе, мужчины увидели проход на лестницу, ведущую вверх. С этой лестницы, сидя на ступени, на них смотрела кошка. Как бы странно это не казалось, но здесь было гораздо светлее, во всяком случае и сидевшую на ступенях кошку, да и сами ступени видно было довольно неплохо.

Переглянувшись рейдеры двинулись по лестнице, Грубер взял на себя роль первопроходца, Снегирь шел прямо за ним. Кошка поднялась на третий этаж и снова нырнула в проход, ведущий на лестницу на этом этаже. На этот раз коридор был недлинный, освещенный хоть и в аварийном режиме, но довольно неплохо, и заканчивался металлическими дверьми, закрытыми и, похоже, чем-то подпертыми с той стороны.

Возле дверей стояли три пустоша. Они стояли, покачиваясь, лишь время от времени урча и довольно сильно ударяя в дверь кулаками.

— Прямо дежавю, — ухмыльнулся Снегирь. — Не удивлюсь, что там за дверью скрывается симпатичная блондинка, которой эти типы хотят перекусить.

Сказал он это намеренно громко. Зараженные резво развернулись к ним и, увидев кошку, бросились именно к ней все трое.

— А вот этой симпатичной девчонкой хотят перекусить все встречные и поперечные. Дорогая, тебе не кажется, что у тебя слишком много кавалеров? Поделиться с более привлекательными рейдерами не желаешь? — Грубер ударом ноги в живот отбросил в сторону одного из зараженных, одновременно выхватывая пугио. Автомат он повесил на плечо еще тогда, когда они поднимались по лестнице. Пугио вонзился прямиком в только-только начавший образовываться споровый мешок. Выдернув кинжал, Грубер поднялся на ноги, для того, чтобы пригвоздить зараженного ему понадобилось опуститься на корточки, и обернулся. Снегирь уже убирал нож, с любопытством глядя на кошку, которая в это время с порыкиванием выгрызала что-то из спорового мешка своей жертвы.

— Ты глянь, она бегуна загрызла, — Снегирь указал Груберу на кошку, которая в этот момент подошла к нему и положила на пол возле ног споран. — Охренеть. Молодец, хорошая девочка, — и он присел, чтобы погладить заурчавшую кошку. — Все-таки ты страшный зверь, пушистая. А споранами ты, как я погляжу, за жемчуг пытаешься расплатиться?

— Вряд ли, скорее всего это она свою долю в живчик приносит. Ты бы ей глотнуть дал из фляжки, что ли, — Грубер подошел к двери, разговаривая на ходу.

— Ну на, мне не жалко, — Снегирь открутил крышку, плеснул в нее немного живчика и поставил перед кошкой. Она заурчала и быстро вылакала содержимое крышки, после чего села и принялась умываться. — А тебе не кажется, что данными особи какие-то очень уж резвые для недавно перезагрузившегося кластера? — Снегирь закрыл фляжку и подошел к Груберу.

— Морг, — пожал тот плечами, ухмыльнувшись, когда увидел брезгливое выражение, застывшее на лице у Снегиря. — Да ладно тебе, можно подумать ты не знал, что зараженные трупешники жрут.

— Знал, просто… Это и так мерзко, а так вообще.

— Угу, только ты вспомни, в чем я был, перед тем, как мы сюда приехали, — и Грубер несколько раз размеренно ударил кулаком в дверь. — Эй, Сова, открывай, Медвель пришел.

За дверью послышалась возня, а затем приглушенный голос осторожно произнес.

— А вы точно не зомби?

— Точно. Зомби тут недалеко валяются окончательно упокоенные. И потом, раз вы слышали, чтобы замбаки разговаривали?

— Вообще-то, нет, — это сказал уже другой голос. — Эти ожившие мертвецы только урчали.

— Ну, технически они не мертвецы, но суть вы правильно уловили, — к Груберу в ведение переговоров присоединился Снегирь. — Вас там сколько забаррикадировалось?

— Двенадцать, — третий мрачный голос звучал устало. — Значит, вы знаете, что происходит?

— В общих чертах, — Снегирь повернулся к Груберу и прошептал. — Двенадцать? И как мы протащим двенадцать новичков к стабу?

— Кто бы мне на этот вопрос ответил, — растерянно проговорил Грубер.

— Ну, зато мы теперь точно знаем, что в том, что ты так тормозил в магазине, повинен твой дар: или второй вот так модернизировался, или еще один открылся, хрен разберешь, — Снегирь посмотрел на друга с некоторой долей жалости. — Ты же почти полноценную орду на нас вывел, и отсюда увел. Но, черт возьми, двенадцать кусков необученного и неопытного мяса. Вот это мы с тобой попали, так попали.