Стая

Глава 10. Бункер 148.

Мы шагнули в темноту подвала и стали спускаться вниз по лестнице, все дальше уходя куда-то прямо под землю. Вдалеке появился небольшой проем, вероятно, ведущий еще глубже. Зайдя в него, обнаружился лифт, как положено, со стальными решетками, протянувшимися для безопасности вдоль всего маршрута его следования, автоматически открывающимися дверями и круглой кнопочкой рядом для активации. Данный механизм я уже наблюдал в супермаркетах с множеством торговых отделов, расположенных аж на нескольких этажах подобного здания, просторно раскинувшихся в ширину, которые и за целый день было не обойти, как не старайся, даже при всем имеющемся желании, как таковом.

Войдя в лифт, Виктор Павлович закрыл двери, нажал на необходимую кнопку из многих, расположенных непосредственно уже в нем самом, запустив тем самым жужжащий механизм движения, и мы начали опускаться все ниже и ниже.

- Приготовился к долгой дороге? Путь будет не близкий. Знаешь ведь, куда едешь? - чисто риторически поинтересовался он, так как я навряд ли бы смог ответить на этот поставленный им вопрос. - Термос-то с отваром свой, где оставил? Как раз бы пригодился тебе сейчас, - он улыбнулся лишь уголком рта, вероятно решив чуть посмеяться в душе над моим невежеством, - Чего же в отваре такого особенного, что вы таскаете его все время с собой?

- Это хорошая профилактика от болезни, к Вашему сведению. Чтобы, как говорится, совсем уж с ума не сойти. Если бы не он, так навряд ли мы выжили при таких адских условиях существования, - отвечал я, несколько раздраженно. - Да и где мы вообще находимся, что это за место. Куда Вы меня везете все-таки, признавайтесь?

- К себе домой. Ну, а если точнее сказать, то на свою исследовательскую базу, которая сейчас под нами и находится. В двадцати минутах спуска на лифте или около двух километров, если считать от поверхности земли, - проговорил он медленно и с расстановкой, глядя мне прямо в глаза, будто старался в них уловить реакцию на собственные слова, пытаясь прочитать мысли или высмотреть еще чего-нибудь необычного.

- Так это мы двадцать минут будем спускаться? - я серьезно удивился сказанному.

- Уже меньше, но это еще не все неприятности для тебя. Вы, люди поселка, очень чувствительны к телепортации. Или переходу, так вы его называете.

- Еще переходов тут не хватало! - выкрикнул было я, уже не выдерживающий напряжения и совершенно одуревший от всех образующихся вокруг головоломок, - Освободите уж, пожалуйста, меня от всего этого.

- Да не переживай ты, Андрей, все будет хорошо. Расскажи лучше об отваре, как вы его делаете? Заливаете корни кипятком и все. Или еще что-то нужно туда добавлять? - поинтересовался Виктор Павлович, успокаивая меня, попытавшись уйти от ответа, так уж выражено переключаясь на другую тему разговора.

- Вы же сами отлично знаете. Чего спрашиваете? Только и стараетесь, что все время поиздеваться надо мною, - несколько обижено высказался я.

- И вовсе не думал, Андрюша!

- А сигареты? Ваших рук дело?

- Какие сигареты? - переспросил он, удивляясь. - Ты же видишь, что я не курю.

- Не прикидывайтесь, что состоите не в курсе дела. Я видел их у одного человека сегодня в поезде. Он мне все рассказал. Черная пачка и необычный знак на упаковке, в виде круга с тремя желтыми треугольниками в центре. Тот даже попытался меня ими угостить и говорил, что эти сигареты якобы заменяют отвар из кореньев.

- Понятия не имею. Ей богу, первый раз слышу, - вымолвил он крайне уверенно и правдоподобно, но я выказал на своем лице такое упорное неверие сказанному, что ему поневоле и вполне обстоятельно пришлось оправдываться заново. - Да я серьезно говорю. Мне самому интересно узнать об этих вещах подробнее. Что же он еще говорил?

- Больше ничего, кроме каких-то ученых. Ну, вас, наверное. Я уж ему не сильно поверил и не выспрашивал подробности, как-то не принимая данный разговор всерьез.

- Ну ладно, и хорошо, что не выспрашивал, - Виктор Павлович несколько одобряюще издевательски похлопал меня по плечу. - Приготовься. Сейчас наступит довольно известное тебе состояние перехода.

Еще минуту постояв в тишине, мы начали погружаться куда-то совершенно в глубину собственного подсознания, появились вполне знакомые ощущения, но к счастью они продолжались уже значительно меньше по времени, и я не отключился, как обычно такое происходило по приезду в Город.

- С тобой все нормально? - спросил тот, осматривая зрачки глаз так сосредоточенно, словно пытаясь через них рассмотреть все мои внутренности.

- Нормально, но могло быть и лучше, если бы Вы объяснили мне происходящие процессы полностью, - сказал я, отворачиваясь от него в сторону.

"Все-таки довольно странно проявляется порой его отношение ко мне. Зачем только Палычу это нужно? Для чего он так старательно обхаживает меня все время нашего знакомства? - много раз задавал я себе одни и те же вопросы. - Постоянно пытается навязать свое мнение, таким образом, стараясь контролировать мои действия, даже за пределами самого Города. Вероятно, чтобы я случайно чего лишнего здесь не узнал. Теперь уж нужно смотреть во все глаза".

Тут лифт остановился и замер как вкопанный, раскрывая перед нами некую зловещую гробовую тишину, какая стояла в этом подземном царстве.

- И все-таки, Виктор Павлович, кому приготовлено такое сооружение. Не специально же для Вас его построили? - эхо продублировало сказанные слова несколько раз, словно мы находились на дне глубокого колодца.

- Много вопросов ты задаешь, как я погляжу, - проговорил он, выказывая тем явное недовольство моим любопытством, однако после, значительно смягчившись и улыбнувшись, все же прибавил. - Да я и сам, в действительности толком не знаю, для чего такой бункер был создан и каким целям служит. Лишь только могу догадываться об истинном его предназначении. Скажу определенно точно, что он далеко не единственный в своем роде. Этот вот, например, стоит за номером 148. Значит, существует еще как минимум 147 таких убежищ, но других я пока еще нигде здесь не встречал, сколько себя помню, - выражение его лица казалось довольно серьезным. - Ладно, пойдем. Нужно еще твой блокиратор на зарядку установить.

Мы вышли наружу и сразу повернули в какой-то длинный нескончаемый коридор, неровные стены которого покрывались краской непонятного сине-зеленого цвета, уже успевшей к тому времени вместе со штукатуркой обсыпаться в некоторых местах. Они оголяли белую уродливую кирпичную кладку с чуть проступающими на оставшейся глянцевой поверхности стены, отблесками света, образующихся в свою очередь от длинных и круглых люминесцентных светильников. Лампы крепились непосредственно на потолке, горели очень ярко, не позволяя предметам отбрасывать даже незначительные малозаметные тени на железобетонный пол, пролегающий напротив и дублирующий гулким эхом все наши шаги.

Но коридор виделся не таким уж бесконечным и довольно быстро закончился, выведя нас в помещение, напоминающее собой некое подобие актового зала с рядами, состоящими в основном из низких деревянных кресел с узкими проходами между ними, выстеленными ковровыми дорожками. Располагающаяся в самом конце сцена, как и положено, несколько возвышалась над данным нагромождением для лучшего видимого обзора. Стены были украшены бордовыми сафьяновыми портьерами, наглухо прикрывавшие будто бы находившиеся под ними окна, естественно не давая приникнуть в такое мрачное учреждение ни единому лучику света. На сцене водружался довольно длинный стол, покрытый красной матерчатой тканью, вероятно для проводившихся тут заседаний, со стоявшим на нем, заполненным наполовину, стеклянным графином.

Почти на самом краю, ближе к зрительским сидениям, находилась небольшая трибуна, не более одного метра высотой, с выдавленной на ее лицевой стенке изображения в виде голубого сетчатого круга с червленой звездочкой сверху, несколькими колосками пшеницы по бокам, золотистым солнышком внизу и какими-то непонятными инструментами, расположенными прямо в центре. Помимо прочего там наблюдались еще какие-то надписи, нанесенные мелкими буквами, которые я, к сожалению, так не смог окончательно разобрать и прочесть. Слева от стола находился довольно-таки странный предмет в виде длинного деревянного шеста с металлической коробкой у основания и, привязанного к нему, по всей имеющейся высоте плотного куска материи, алого цвета, с золотой бахромой по краям и такими же золотистыми буквами, нанесенными уже непосредственно на самом его полотнище.

Виктор Павлович и я прошли этот зал полностью, очутившись непосредственно возле запасного выхода, в свою очередь ведущего уже в совершенно другой коридор. После чего мы и вовсе свернули куда-то в сторону - в некую маленькую комнатку, заставленную неизвестным техническим оборудованием, различными замысловатыми приборами, механическими и электрическими агрегатами, располагавшимися как на столах, так и на полу, да и вообще, везде, где только возможно было подобное себе представить. Таким образом, это определенно создавало некоторый рабочий беспорядок, позволяемый хозяином данного помещения еще как-то здесь существовать.

- Паша, здравствуй! - обратился Виктор Павлович к молодому человеку, выглянувшему из-под стола с несколько сосредоточенным выражением на лице. - Вылезай, я хочу тебя кое с кем познакомить. Это - Андрей из поселка, о котором я тебе рассказывал.

- Здорово живете! - проговорил тот, обращаясь ко мне, окончательно поднявшись и протягивая руку для приветствия. - Сетка чего-то барахлит, так я подключение проверял. Как обстоят дома дела?

- Нормально, - отвечал я, явно теряясь от такого простецкого к себе отношения.

Парень выглядел слишком уж молодым по возрасту, казался совершенно незнакомым, чтобы относиться так уж фамильярно к моей персоне. Его живые карие глазки будто вцепились в меня своим крайне острым, но простодушным взглядом, вызывая скорее интерес, чем какие-то неприятные чувства. На внешность он состоял несколько худоватым, был низкого роста, с темными кудрявыми волосами на голове и спускающимися оттуда по щекам бакенбардами. Он представился немного невыбритым с торчавшей местами редковатой щетиной, что являлось, кстати сказать, не так уж и важно. Самое характерное, кое в нем определенно присутствовало, так это красивая улыбка на губах, расплывающаяся и оголяющая его ровные белоснежные зубы, сразу вызывая с моей стороны доброжелательное и приветливое к нему отношение.

- Сделай доброе дело, Паша, - предложил ему Виктор Павлович. - Поставь на зарядку блокиратор Андрея на полную мощность, какую только это возможно установить. Пойдем закат солнца смотреть.

- Что, прямо сейчас? А не опасно будет проводить данное мероприятие без подготовки? Тем более там намечается и вторая волна пройти, вслед за первой. ...Ну, хорошо, хорошо, как ведь скажете, - немного посопротивлявшись, согласился он. - Давай, Андрей, снимай правый валенок.

Я медленно стянул свой сапог и протянул его Паше, оставшись в довольно дурацком положении, стоя на одной ноге, теряя равновесие и удерживаясь рукой за косяк двери. Но уже через минуту он вернул его обратно, отсоединив предварительно каблук и вытащив оттуда какую-то металлическую штуковину небольшого размера.

- Покурите пока, минут двадцать, а то прямо сейчас я его вам никак не отдам. Нужно хоть какое-то время подождать, чтобы он пропитался, как следует.

Тут Виктор Павлович и Паша начали спорить промеж себя, как правильнее подключить блокиратор к зарядному устройству, так они называли другой интересный прибор, чтобы он, так сказать, больше зарядился за минимальный по времени срок. Из их беседы я естественно не понимал ни слова, но все равно старался делать умный вид, пытаясь хоть как-нибудь влезть в разговор советами. В конечном итоге работы заняли значительно больше времени, чем планировалось ранее.

- Часов шесть будет работать в полную силу с момента активации, а затем - в своем обычном режиме, как и положено, - изрек Паша, заталкивая приборчик обратно на свое место. - Мог бы быстрее такую операцию проделать, если бы Виктор Павлович соизволил перед глазами не мешаться.

- Ух, ты. Развелось тут специалистов! Куда уж нам старикам за вами угнаться, - воскликнул тот, возмущаясь и давая Паше легкий подзатыльник в ответ на шутку. - Однако пойдем, Андрей скорее. Нужно успевать на поверхность, чтобы нам самое интересное с тобой не пропустить.

Паша отдал мне сапог, и я, наконец, в очередной раз смог надеть его на ногу и последовать за Виктором Павловичем, который уже поспешил выйти из комнаты прочь. Мы вернулись в Город, проделывая весь недавно пройденный путь в обратном направлении, и вышли как раз вовремя - солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставив только небольшой кусочек короны нам на обозрение.

- Вот и хорошо. А сейчас просто необходимо забраться на ларек, для лучшего обзора, - сказал он, закрывая на замок двери бункера. - Там лестница есть. Поднимайся по ней, и ничего не бойся.

Я осмотрел ларек с разных сторон, но заметил лишь небольшую металлическую решетку, прочно приделанную к его задней стенке, после чего довольно проворно забрался по ней наверх. Крыша сооружения выглядела удивительно плоской, покрывалась неизвестным мне мягким строительным материалом и, казалось, как будто была предназначена именно для таких целей, обрамленная для надежности невысокими перилами по краям, дабы не дать наблюдателю по неосторожности сорваться вниз.

Виктор Павлович также начал подниматься вверх, но уже несколько тяжелее, покряхтывая и часто дыша, пока окончательно не очутился рядом со мною.

- Вот, Андрюша, ты только взгляни на нашу машину или вернее на то, что от нее действительно осталось, - произнес он, для какой-то цели акцентируя мое внимание именно на разбросанных в разных направлениях обломках автомобиля, совсем еще недавно так хорошо послужившего нам. - Нормальное оружие для защиты я тебе продемонстрировал? Как ты считаешь? Тут у нас еще и не такое имеется.

Остатки от машины уже полностью прогорели к тому времени и представляли сейчас некое черное и бесформенное подобие этой чудо-техники, ставшей после взрыва всего на всего лишь грудой металлолома.

- Да уж, это точно, могу себе такое вообразить, - вымолвил я, несколько задумчиво. - Ну, так что Вы мне хотели показать, Виктор Павлович. Какого черта, прости господи, мы сюда залезли?

- Сейчас все сам и увидишь, я думаю. Даже прочувствуешь на себе, как следует. Имей терпение, наконец. Должно скоро начаться, - он вытянул руку в сторону располагавшихся зданий. - Смотри-ка лучше по сторонам. Замечаешь чего-нибудь необычного?

Я начал наблюдение вокруг, как и посоветовал мой, определенно не совсем нормальный знакомый, но видел только лишь окраины вечернего Города, состоящие в основном из пустынной свалки отходов, к тому времени уже совершенно оставленную теми странными людьми, бродившими по ней ранее.

Помойка располагалась на бледновато-желтом песке, который-то и заполонял собой практически всю оставшуюся область обзора. Исключение представляли возвышающиеся вдалеке, словно в туманной дымке, большие небоскребы и сооружения мегаполиса, стоявшие обособлено только в единственной части горизонта, тем самым символизируя пока лишь далекую и призрачную надежду сельских жителей на светлое будущее.

- Ну как? Есть изменения? - Виктор Павлович усиленно пытался изучить выражение моего лица, стараясь не упустить ни одной мельчайшей детали, либо морщинок, так хорошо рисующих эмоции, наблюдая происходящее будто уже посредством меня, как через зеркало. - Говори, что если действительно увидишь, у тебя взгляд зорче.

- Да все нормально, пока, - отзывался я, продолжая смотреть во все глаза, надеясь его не разочаровать.

Небо темнело катастрофически быстро, оставляя лишь слабые проблески света, отражаемого облаками, проступившие на нем, словно слои праздничного домашнего пирога на столе ночного горизонта, словно сейчас начнется разделка его на части, чтобы потом раздать гостям, а затем и вовсе, попросту уничтожить совсем. Представлялось, что поднимался ветер, кружась над Городом в смертельном водовороте вокруг, искажая и преображая весь его облик.

Но данное только казалось. Ветра совсем не было слышно. Что на самом деле чувствовалось, так это приближение какой-то уникальной необратимой энергии, распространяющейся везде и всюду, от которой было ни куда не уйти и нигде не скрыться. Неотвратимость этого процесса угнетала, и я скорее поспешил поделиться своими ощущениями с Виктором Павловичем.

- Будто какая-то волна прокатывается по всему телу сразу, - сказал я. - А это точно так безопасно, как Вы говорите? Ваш прибор работает?

- Будем надеяться, - спокойно отвечал Виктор Павлович. - Ну, только если Паша ничего не напутал.

Тут я пожалел, что вообще влез во все это мероприятие. Нельзя было так сходу доверять человеку, даже тому, которого не первый день знаешь. Внимание притупляется, и ты уже явственно не замечаешь с его стороны подвоха или обмана.

- Да все равно уже поздно куда-то бежать, - продолжал он, вероятно заметив мое беспокойство. - Стой уж до конца, раз пришел.

Я схватился за поручни, потому что удерживаться на ногах без поддержки было чрезвычайно сложно. Какая-то неведомая сила сканировала меня вдоль и поперек по всему телу не давая пошевелиться, унося мысли совершенно далеко за пределы сознания, будто забирая в себя дальнейшую мою способность управлять ими, руководить собственными движениями в полной мере.

- Говори не молчи! Что, совсем плохо тебе? - Виктор Павлович обеспокоился не на шутку. Было видно, как он суетливо осматривал меня, пытаясь привести в чувство.

Все это, как виделось со стороны, продолжалось не больше минуты. Потом силы стали приходить в норму, возвращая положенные мне природой рефлексы и естественный контроль над собой.

- Ну, Виктор Павлович, я у вас вместо подопытного кролика, что ли? - возмутился я, еле-еле шевеля онемевшим языком. - Участвовать в таких экспериментах я совсем даже не согласен. Пробуйте уж на ком-нибудь другом.

- Зато все получилось как нельзя лучше. Честно признаться, я не ожидал такого результата. Думал, на себе обратно тащить тебя придется, - радостно изрек он, потирая руки.

- А на Вас все эти преобразования не действуют, как я погляжу?

- Я же объяснял уже. Город принимает меня за своего и тут не требуется никакой блокиратор. Я не могу даже увидеть того, что именно здесь происходит в момент работы программы очистки. Пойми, что если мы сумеем разработать необходимые защитные приборы, то и вы сможете жить в Городе без особых проблем. Довольно странно такое звучит, но это так, хотя гарантии никакой нет. В наше время кто борется за выживание людей в оставшемся мире? А что делать, если каждый думает только о своей выгоде? - он тяжело вздохнул. - Твои ощущения во многом помогут нам в нашей работе. Пойдем, давай, будем спускаться обратно в бункер, пока нас второй волной не накрыло. То от ее вездесущего дуновения даже мне несдобровать будет.

Я как завороженный последовал обратно вниз по прутикам решетки на землю за Виктором Павловичем, однако, все еще поражаясь тому, что остался в живых.

- Что же это за волны такие и для чего их проводят? - спросил я тихим голосом, ступая следом.

- Видишь ли, в чем дело. Веришь ты мне, или нет, не знаю, но мы и пытаемся данное выяснить. Скажу только, что существует два вида таких волн. Первая волна, как я уже и говорил - это действие программы очистки от посторонних элементов, вероятно непонятных и чуждых самому Городу. От нее еще можно как-то защититься, как сегодня показала практика. Проходит каждую ночь после заката солнца почти сразу. Другая волна - более серьезная, затрагивающая уже абсолютно все элементы Города, так называемая - программа обновления. Действие ее еще не изучено до конца. Свершается обязательно вслед за первой, где-то спустя час, но уже не каждые, а только определенные ночи, непонятно каким образом избираемые для всего этого действа. Может произойти через три дня, а может и через месяц по мере необходимости. Программа восстанавливает все разрушенные структуры Города, заполняет прилавки магазинов, нормализует работу различных служб и так далее, - он вытянул руку в сторону обломков автомобиля. - Я не зря взорвал нашу машину, дабы дать тебе, так сказать, на наглядном примере продемонстрировать ее работу. Вот увидишь - наутро будет стоять здесь как новенькая. К вокзалу на ней самой и поедем, тебя провожать.

Я ничего уже не спрашивал и только автоматически следовал за Виктором Павловичем, пытаясь усвоить сказанную им информацию, хотя это получалось у меня довольно плохо. Либо объяснял он не совсем доходчиво, либо я был далек от совершенства в области познания, чтобы понимать все эти головоломки без лишних вопросов.

"Программа обновления. Программа очистки. Просто бред какой-то, - мысли крутились в голове, как назойливые мухи вокруг варенья. - Но ведь я сам видел это и прочувствовал даже на собственной шкуре всем своим сознанием. А если бы блокиратора не было, что произошло тогда со мной? Страшно подумать".

- Ну вот, теперь мы в полной безопасности, подальше от этого Города-монстра, - сказал Виктор Павлович, когда мы уже незаметно для нас обоих оказались на дне шахты лифта, в самом конце его движения и пересекли такую зону страшного и разрушительного влияния.

Только тут я случайно обратил внимание и на лифт и решетки вокруг него. Они почему-то уже не казались такими новенькими и блестящими, как вначале пути - на поверхности, были изрядно проржавевшими, местами даже прогнившими с изъедающей их коррозией по краям. Да и сам лифт выглядел не лучше - от резавших глаз белых панелей практически ничего не осталось - одни торчавшие обломки, сколотые и ободранные внутри и снаружи, побитые и потертые временем.

Виктор Павлович провел меня опять в какую-то незнакомую комнату с мягкими желтыми обоями на стенах, дверях, и даже на потолке. Прямо в центре стоял неизвестный агрегат, напомнивший мне чем-то кресло стоматолога только с множеством разноцветных проводов, подключенных прямо к нему.

- Сейчас не волнуйся, я сниму показания твоего мозга, так сказать, прямо по горячим следам, какие явления ты недавно наблюдал и чувствовал. Это совсем не опасно, - с этими словами он включил небольшой экран прибора, который заманчиво замигал всеми цветами радуги, словно приглашая отправиться с ним в недолгое и увлекательное путешествие в глубины моего же собственного сознания. - Давай, располагайся поудобнее.

Я уселся в него, совершенно не заботясь о последствиях такого опрометчивого поступка, полностью передавая себя в руки Виктора Павловича, наверняка определенно точно не желавшего мне ничего дурного. По крайней мере, проделывать что-либо подобное было ему просто не выгодно, так как в этом случае он не смог бы получить от меня необходимых кореньев. Тем более, если бы он и имел враждебные намерения, то не показывал бы оружие и не раскрывал своих секретов относительно Города. Хотя случиться может всякое.

"Да будь, что будет, - думал я, махнув про себя рукой, проворно залезая на сидение и после закрывая глаза".