Стая

Глава 9. Предложение.

Виктор Павлович насмешливо смотрел на меня, несколько оторопевшего от таких сказанных им слов и, видимо чувствуя мою нерешительность, уже сам взял собственный чемоданчик в руки. Широким взмахом он сбросил со стола всю грязную посуду, которая с огромным грохотом ударилась об пол и разбилась вдребезги, оставляя вместо себя лишь груду обломков. Он положил чемодан на освободившееся место, быстро открыл его, после разворачивая содержимым непосредственно в мою сторону.

- Вот, посмотри внутрь, если не веришь, - несколько недовольно пробормотал он, как бы стараясь быстрее показать мне нечто особенное. - Бери как есть, можно сказать, от себя отрываю.

В чемодане оказался пистолет и еще два десятка обойм патронов к нему, сложенных там достаточно аккуратно и зафиксированных к стенкам различными особыми креплениями, напомнивших мне сразу ремни безопасности в медицинской комнате, но гораздо меньшие по размеру и пластичнее по структуре.

Естественно после определенного вида наставлений, Виктор Павлович начал учить меня пользоваться новым оружием, разбивая всю посуду вокруг, приговаривая: "Тяжело в учении - легко в бою", уродуя столы и стулья вылетающими пулями так, что в ушах звенело от разрывавшихся выстрелов, будто война началась. В чемодане лежало еще десяток, как он их называл, осколочных гранат Ф-1, сходствующие почему-то с пироженными из знакомой кулинарии, которые, на мое счастье, мы уже не стали испытывать непосредственно прямо сейчас.

После обучения, я, наконец, мог спокойно отдохнуть. Заказал себе стакан томатного сока, опустился на стул, каким-то чудом уцелевший в этой перестрелке, облокотившись на его спинку, посмотрел в сторону Виктора Павловича и, набиравшись положенной храбрости, спросил его уже напрямую:

- Скажите мне, пожалуйста, так сказать, неосведомленному сельскому жителю, если конечно это не большой секрет и не те ваши неположенные знания, от которых вы нас все время оберегать изволите. Зачем же вам, таким умным в Городе понадобились вдруг наши коренья, если он и без того защищает вас от всех неприятностей? Эти коренья ведь довольно большая редкость. Можно сказать, их практически нет совсем. Разве что в других поселениях постараться поискать.

Тот сразу как-то заворчал, плюясь и фыркая по ходу действия, вытащил из кармана штанов небольшую пластиковую кнопку, напоминающую заглушку-берушу от лишнего шума, и за чем-то затолкал ее себе прямо в ухо. Выражался он при этом довольно нецензурно и грубо, что было абсолютно на него не похоже и совершенно подрывало облик цивилизованного и мудрого человека.

- Секрет большой, но тебе рассказать придется, - через некоторые прошедшие мгновения с трудом выдавил из себя нормальный ответ Виктор Павлович, выговорившись сам с собой вполголоса, отворачиваясь и прячась в процессе этого за мраморную колонну. - Только не сегодня, а чуть попозже, спустя хоть какое-то обусловленное время и естественно лишь после того, как вы начнете привозить коренья прямо сюда, - тут он начал ходить взад и вперед, нервничая и быстро перебирая пальцами, возможно от явного напряжения или волнения. - Не обижайся, но дело в том, что если сказать тебе эту причину сейчас, побудившую нас к вам обратиться, то многое будет непонятно и определенно несколько подозрительно выглядеть. Вы не очень-то, в данный момент, готовы ко всей той правде, какая сложилась на сегодняшний день именно здесь.

"Как будто уже теперь это не выглядит подозрительным, - подумалось мне. - Как странно и загадочно Палыч ведет себя последнее время, что совершенно на него не похоже. Но хоть выгоду какую можно будет получить от данного предложения и то хорошо".

- Наверное, сигареты из них будете изготавливать? - предположил я, явственно пытаясь задеть его за живое. Тот несколько замялся и непонимающим взглядом посмотрел на меня.

- В магазин-то сегодня идешь? - проговорил он, будто пропуская мои слова, мимо ушей. - Продуктов там сегодня много завезли, какие уж захочешь, на любой вкус, - он наконец-то перестал прохаживаться передо мною, как маятник в напольных часах, определенно несколько раздражая меня эдаким первостепенным поведением.

- Естественно, зачем же я тогда приехал? Кушать то хочется, - произнес я собственное любимое выражение, вставая с готовностью со стула.

- Ну, вот и ладненько, спускайся вниз, а я пока тут немного приберусь. Все равно неудобно оставлять после себя такой беспорядок, - Виктор Павлович слегка улыбнулся, как бы виновато извиняясь за свою показную слабость и пытаясь немного оправдываться также в проявлении негативных эмоций. - Чистота кругом, я хоть мебель на место поставлю. Наберешь товар, так подожди меня, я к тебе уже сам подойду.

Я послушно потащился вниз, спускаясь обратно к выходу по тем же лестницам, что и прежде, очутившись в конечном итоге в знакомом мне маленьком помещении с двумя дверями и одной вывеской. Я естественно зашел внутрь этой другой двери, над которой красовалась надпись "Магазин", и остановился, замерев как вкопанный.

На меня смотрела довольно молодая симпатичная девушка, миленького вида, с красивой улыбкой на губах, высокая и стройная, даже очень доброжелательно-приветливая, в легком бирюзовом сарафане из полупрозрачного шелка, подпоясанная изготовленным из того же материала тоненьким пояском.

- Чего изволите, молодой человек?

Ее голубые глаза виделись полуоткрытыми и выражали какую-то томливую надежду на лучшее, как тогда наивно показалось, именно в отношении дальнейшего продолжения знакомства со мной. Слегка вьющиеся, рыжеватые волосы представлялись распущенными по всей их сравнительно небольшой длине, довольно необычно сочетаясь с бледновато-розовой кожей лица, украшенного небольшим румянцем и ямочками на щечках.

По всей городской теории вероятности, тут ее не должно было быть никоим образом, да и вообще, никого из людей, так как данные предполагаемые закупки свершались в магазине абсолютно самостоятельно. Стоило только зайти и забрать необходимый товар прямо с витрины, услужливо наполненной различными продуктами питания, медикаментами, одеждой, либо другими нужными вещами - ассортиментом по соответствующей специализации того отдела, в который действительно пришел.

- Ну, говорите же скорее, а то мы скоро на обед закрываемся, - игриво произнесла она, выставляя вперед белую ножку, и чуть обижено надувая пухленькие крашеные губки, этими моментами подчеркивая подлинную заинтересованность моей персоной. Я несколько даже оробел, будто потерял дар собственной драгоценной речи от неожиданности и такого уж явного нескромного давления, импульсивно проявляемого непосредственно с ее стороны.

- Право не знаю, сударыня, но позвольте, однако мне самому сделать свой выбор, - только смог пробормотать я в завершение, также пытаясь быть любезным и приветливым в ответ.

- А выберите меня! - внезапно предложила она, несколько прогибаясь назад всем телом, тем самым приподнимая объемистый бюст вверх и медленно направляясь точно ко мне, еще более, таким образом, сокращая расстояние разделяющее нас. - Я действительно смогу Вам очень хорошо пригодиться, много чего делать умею. Полное количество функций и не перечислить будет. Я ведь и впрямь Вам нравлюсь? Ну, хоть немножко?...

Спас меня от таких ее откровенных притязаний внезапно подошедший Виктор Павлович, который прямо с ходу возмущенно высказался, как обычно в резкой и категоричной собственной манере изречения:

- Маша, ты опять принялась за свое? Сколько раз тебя просил не приставать к экспедиторам. Иди сейчас же на положенное тебе место.

Девушка ему улыбнулась, наверняка в силу привычки, и быстро удалилась прочь, цокая по ходу движения туфлями на высоком каблуке.

- Кем же эта Маша Вам приходится? - поинтересовался я, удивленно смотря вслед уходящей незнакомке.

- Не обращай внимания, - проговорил Виктор Павлович, продолжая все же оставаться несколько раздраженным ее выходкой. - Позже все поймешь.

- Да как же я пойму, если Вы ничего толком не объясняете? - возмутился я, принимая его такие действия близко к сердцу. - Мне кажется, я ей очень даже понравился.

- Сказал бы я тебе, как ты ей понравился и в качестве кого, да специально не стану, а то еще забудешь свое истинное предназначение в этой жизни.

- Жена должно быть Ваша или любовница? - спросил я, уже несколько удрученно.

- Пускай будет так, - ответил он, немного замявшись. - Приступай, однако, к своим обязанностям, то мне некогда тебя ждать.

- Вы даже ждать меня собираетесь? Мы разве еще куда-то идем?

- Идем, раз хотел все узнать. Покажу тебе, где я живу. - Виктор Павлович взял рюкзак с моего плеча и начал класть в него все, что попадалось ему под руку, - Поскорее шевелиться нужно, пока действительно, ночь не наступила.

- Подождите, Виктор Павлович, не так быстро, - несколько обеспокоился я тем, что он положит туда продукты, совершенно мне не нужные.

- Ну, давай тогда сам, - он вернул мне мешок обратно и поспешил к выходу. - Я тебя на улице подожду.

"Вот и подвернулся шанс узнать несколько больше об этом странном месте, - думал я, между тем собирая свой рюкзак, - Долго же я дожидался такого удобного случая. Теперь уж Палыч от меня точно не отвертится. Пусть рассказывает все, как есть, а то не видать ему кореньев, как своих ушей".

Забив походный мешок под завязку всякой там питательной ерундой, я направился к выходу, еле-еле волоча тот на себе и даже сам собственно кое-как передвигаясь под его тяжестью.

- Ну, жадность тебя точно погубит, - проговорил Виктор Павлович, наблюдая все мои мучения. - Придется потом до дому провожать, а то, как бы чего не случилось по дороге. Такси сейчас закажем. И так поздно уже становится. Боюсь, не успеем мы до темноты из Города выбраться, - он подошел к специальному автомату напротив и набрал номер вызова, а также затем и другие необходимые характеристики - количество пассажиров, объем груза и тому подобные мелочи.

- А чего ее так боятся, темноты-то? - спросил я. - Ведь говорите, что никакой опасности тут нет.

- Это для меня нет - я здесь свой, а для тебя она очень даже существует, - мрачно произнес он, поворачиваясь лицом. - Здесь действует некая программа очистки территории от посторонних элементов. Сам-то я, конечно, не знаю всех тонкостей, как она доподлинно действует, да и мне этого не увидеть при всем желании, хотя и много раз пробовал выходить ночью на улицу - никаких результатов и изменений абсолютно не замечал, будто мы их совершенно не интересуем как люди.

- Что-то Вы уж совсем загадками говорите.

- Да как тебе такое объяснить? - тут Виктор Павлович посмотрел на меня, как на идиота. - Придется тебе ночку-другую все-таки здесь переночевать, дабы ты, хоть чего-нибудь да понял.

- Чтобы я совсем исчез, сгинул в глубине ночного Города, также как и остальные пропавшие экспедиторы? Нет уж спасибо дорогой Виктор Павлович, лучше мне до дома как-нибудь добраться, - обеспокоился я в ответ. - Так есть опасность или ее нет? Вас чего-то не поймешь.

- Да что с тобою тут произойдет? У тебя же блокиратор имеется, чего зря волноваться? Я его на зарядку поставлю - часа три будет вполне достаточно.

- Что у меня есть? - переспросил я, напрягая извилины.

- Прибор такой, небольшого размера. Я тебе его незаметно в сапоги вмонтировал. Действие устройства ты активируешь, когда надеваешь их себе на ноги.

Он опустил руку вниз, указывая на мои обутки. Такую обувь я носил всегда в данное время года, не расставаясь с ней иной раз даже тогда, когда непосредственно спать ложился.

Тут припомнилось, как Виктор Павлович вручал мне эти сапоги, рассказывая какие-то явные небылицы о действии потусторонних сил на поведение грызунов, что именно такая обувь сможет уберечь меня и от других различных паразитов, кишащих в округе, якобы воздействуя на них подсознательно. Он выдал мне сапоги, сразу же после трагичного ранения весной и предупредил, чтобы я ни в коем случае их не менял и никому не передавал, что это - его подарок и будет крайне неприятно выглядеть, если те каким-нибудь образом окажутся в чужих руках. Обувка в действительности оказалась очень удобной и прочной, и я особо не привередничал.

- Так вот как Вы узнаете мое истинное местоположение все время? Сами говорили - носи на здоровье, от грызунов помогут, незамеченным останешься, даже если находишься на расстоянии видимости от этих тварей. Но как, прибор будет работать здесь, в Городе?

- Какая разница. Принцип-то используется один и тот же. Просто я сделаю немного эффективнее его действие, усилив мощность до максимума, - он хитро подмигнул мне, дабы таким способом выказать свое приветливое настроение и естественно этим, хоть как-нибудь меня успокоить.

- Не хотел тебе говорить, да уж пришлось, куда деваться, - сказал он, вздыхая с нескрываемым чувством облегчения, как будто скидывая со своих плеч некоторую долю тяжелой ответственности.

Подошло такси, обычного желтого цвета, как и положено для их классификации или такого уж специфического вида деятельности. Почему-то именно с этим цветом обычно и ассоциировалась у меня данная служба, конечно еще с черными шашечками на борту, а также с прямоугольным фонарем, закрепленном обязательно на крыше. Хотелось крикнуть со всей дури: "Эй, извозчик!", или нечто подобное в таком роде, но, к сожалению, водителя на месте не оказалось, как будто его и вовсе не должно было быть здесь изначально.

Виктор Павлович сам сел за руль, непривычно путаясь в педалях и коробке передач, перевел машину в ручной режим, и после помог мне загрузить свой мешок на заднее сидение. Транспорт естественно оставлял желать лучшего, напоминая своим видом некое подобие похоронного катафалка, выразившемся покатым лобовым стеклом для лучшего обзора; запасным колесом, торчавшего большой шайбой сзади, наполовину прикрытого черным брезентовым чехлом; а также и металлической решеткой на крыше, как объяснялось, для дополнительного багажа негабаритных размеров. Он громко хлопнул дверью и, подождав, пока я заберусь внутрь на переднее сидение, резко тронулся с места, как будто испытывая автомобиль на прочность. Эх, такую машину к нам бы в поселок пригнать! Уж она подлинно бы всю нечисть в округе распугала!

Виктор Павлович выехал на знакомый проспект и, пересекая трамвайные пути, резво погнал вперед, сотрясая автомобиль дребезжащим грохотом и шумом двигателя внутреннего сгорания, ревущего, словно целое стадо собак, случайно наткнувшихся на полуживого, пытавшегося спастись от них бегством, грызуна. Мимо неслись привычные многоэтажки - объемные коробочки для людей, по-особому разделенные на несколько составляющих, дабы те могли там свободно находиться и существовать. Однако в оных сооружениях почему-то абсолютно никого не жил. Такое можно было достоверно утверждать, судя по закрытым металлическим дверям подъездов, которые я иногда проверял на прочность из чистого любопытства, когда находилось для этого свободное время.

Также по дороге нам встречались и красивейшие скверы, парки с довольно симпатичной архитектурой и растительностью, иногда с фонтанами и памятниками, изображавшие людей порой в довольно странных одеждах, доспехах, со щитами или мечами, читающих какую-нибудь умную книгу либо уверено показывающие вдаль, скомкав в другой руке собственный головной убор, верно подчеркивая этим твердость и решительность своих намерений. На нас надвигались огромные, казалось, выполненные целиком из стекла, здания, отливающие темно-синей поверхностью окон и балконов, красиво переливающиеся на солнце, словно крылья летучей мыши в ночном небе на пике ее взлета, так величаво и уверенно парившей над всеми окрестностями поселка.

Проехав проспект до конца, мы свернули налево, на совершенно незнакомую мне проселочную дорогу, как тогда представлялось, каким-то непонятным чудесным образом взявшуюся здесь, посреди Города, или уже в самом его конце, точно не могу сказать. Ведь, окромя центра я толком нигде практически не был и даже не предполагал себе, как все выглядело в самом деле на городских окраинах.

- Что, не ожидал? - спросил Виктор Павлович, видя мое растерянное состояние.

Он старался удержать руль в руках, который то и дело норовил выскользнуть у него из рук, увлекаемый глубокими яминами и впадинами на пыльной дороге, то вправо, то влево, заставляя машину подпрыгивать на них, будто на батуте.

- Ничего, скоро уже приедем, время действительно поджимает, но ты ведь погостишь у меня немного, я надеюсь?

- Останусь уж, куда деваться. Все-таки интересно, чем дело закончится. Честно признаться, такого мои глаза еще не видели, - проговорил я, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь образующийся туман из пыли и песка. - Хотя Вам-то, зачем так со мною откровенничать?

- Честно сказать, надоело тебя обманывать. Грядут великие изменения, и все довольно скоро откроется. Чем раньше вы узнаете - тем лучше будет для всех нас. Время уходит быстро, словно вода, пролитая в песок.

Действительно, события развивались довольно стремительно. Приближался вечер, и солнце уже давно исчерпало периоды своего пребывания на небе, находясь совсем недалеко от линии горизонта. А там потемнеет быстро, даже глазом не успеешь моргнуть.

Мы остановились где-то на пустыре, можно сказать, прямо на свалке различных технических отходов, недалеко от продуктового ларька, каким-то образом очутившегося непосредственно в этой глуши. Он был закрыт и, возможно вообще никогда не работал, хотя на нем и красовалась вывеска с надписью "Продукты", довольно прилично оформленная и, безусловно, привлекающая внимание. Может статься, что он все-таки открывался время от времени по мере необходимости. Рядом с ним находилась еще какая-то овощная база, если судить, конечно, по ее внешнему виду, такому образующему кирпичному сооружению, подвала с низкими металлическими дверями и покатой крышей, постепенно уходящей тыловой частью глубоко под землю.

Вдалеке, чуть дальше от места нашей остановки, прямо на свалке я заметил сидящих и изредка поглядывающих на нас нескольких человек, которые расположились здесь буквально в куче мусора, непонятно, чего вообще тут делающих. Некоторые из них что-то перерывали, непрерывно копаясь в отходах, складывая найденное себе в мешки, особо не торопясь, по-свойски разгребая разлагающиеся кучи.

Виктор Павлович вышел из машины и потянулся, разминая затекшие конечности. Я тоже открыл двери и буквально выпрыгнул оттуда, минуя подножку, с высоты порядка полуметра на запыленную дорогу, чуть выпачкав при этом свои сапоги в мягком сухом песке.

- Ну, вот и приехали, - сказал он, открывая заднюю дверь и вытаскивая наружу мой сверхтяжелый рюкзак, после одевая его мне точно на подставленные плечи. - Ступай прямо к ларьку. Я пока машину закрою, - он подал мне в руки небольшой блестящий ключ с продернутой в его ушко замасленной веревкой, - Открывай, и ставь туда свой мешок. Никуда он из ларька не денется, уж будь в этом уверен. Ключ можешь оставить себе, если имеется такое желание.

- Послушайте, а кто же это там, на помойке роется? Им что, магазинов мало, или столовых на всех не хватает? - возмущенно поинтересовался я, пытаясь повернуться в их сторону. - Раньше таких людей я не видел нигде.

- И не вздумай подходить к ним близко. Хватит с тебя уже одного знакомства здесь. Еще неприятностей не оберешься, - Виктор Павлович легонько подтолкнул меня по направлению к ларьку. - Иди, давай, куда я сказал и не спрашивай более того, что действительно тебе необходимо знать.

Дойдя до места, располагавшегося от исходной точки порядка пятидесяти метров и поставив рюкзак на землю, я обернулся, не понимая, почему тот остановился так далеко, хотя до ларька разумнее было проехать на машине. Несколько секунд спустя уже ничего объяснять не пришлось.

- Покажу тебе работу программы обновления Города, а за одним и продемонстрирую новое оружие в действии, - изрек тот, доставая одну из своих гранат.

Он сорвал кольцо и бросил ее прямо под автомобиль. Та кубарем покатилась непосредственно к нему, остановившись с удивительной и невероятной точностью в аккурат между его колесами.

- Падай на землю, если жизнь дорога! - скомандовал он, распластавшись и сам, словно хотел еще раз насладиться теплому мягкому песочку, радуясь последним солнечным дням уходящего лета.

Я последовал его примеру, однако совершенно без удовольствия и какого-либо азарта, не на секунду, однако, не отрывая взгляд от злополучной гранаты.

"Зачем машину-то уничтожать, какой в этом толк? - мелькнула мысль у меня голове. - Всю посуду в столовой переколотил. Может быть разум Виктора Павловича как-нибудь пострадал? Что же мне попадаются здесь одни сумасшедшие, как в Город не приеду, так, будто нарочно - никогда без приключений не обходится".

Раздался взрыв, сотрясая поверхность, как почувствовалось, такой огромной силы, бывший в состоянии разорвать рядом даже землю на несколько частей, образуя грязе-пылевое облако вокруг себя. Автомобиль подлетел вверх, попутно превращаясь в груду обломков, взрываясь после естественно и сам, вспыхивая страшным огненным пламенем, порожденным в свет наличием топлива, с лихвой, еще остававшегося у него в бензобаке.

- У меня просто нет слов, - лишь смог вымолвить я, вставая с дороги и отряхивая одежду от прилипшего песка. - Они давно уже закончились, после того, что я увидел сегодня.

- Ну и не нужно ничего говорить, - отозвался Виктор Павлович. - Итак, надеюсь, все понятно. Пойдем, лучше, я покажу тебе свои апартаменты.

Он достал уже другой ключ и отпер навесной замок того самого овощного подвала, его небольшой черной двери, которая немного скрипнула в ответ, вероятно раздражаясь на нас за подобное несколько бесцеремонное вторжение, таким достаточно оригинальным способом выражая свое явное недовольство происходящим. Только тут я увидел нанесенную на дверь, не слишком заметную и совсем уж для меня непонятную надпись - "Бункер 148".

- Почему 148? - поинтересовался я у Виктора Павловича.

Он ничего не сказал мне в ответ, однако жестом руки дал понять, что для данного объяснения лучше сначала зайти внутрь.