Становление

Глава 16

Обморок был коротким, но сделал свое дело: к тому времени, как я пришла в себя, дракон уже высоко поднялся над землей, неся меня в когтях. Попыталась обратиться к магии Воздуха — тщетно! Неудивительно, опустив голову, я увидела на своих запястьях серые браслеты — ненавистный тенарит! Взглянув вниз, я увидела Кэла и Ларта, с трудом удерживающего его за плечи, а потом вдруг абсолютно четко ощутила чувства жениха: гнев, боль, страх за меня… И тоскливый, отчаянный крик «Лин!!!» Они словно переключили что-то в моем сознании, и я, не колеблясь ни секунды, затолкала подальше панику и позвала мысленно:

— Кэл, слышишь меня?

— Лин?! Что мне делать?

— Я попытаюсь послать сигнал тревоги Сигни, если не получится…

— Мы сейчас же пошлем гонца к Шарэррах. Держись, родная! Проклятье, да что ж это такое?!

— Мне кажется, мой похититель работает на Каэхнора. Я буду держаться, обещаю! Теперь так: помнишь наши упражнения? Попробуй сейчас посмотреть моими глазами! Я не знаю этих мест, а вам нужно будет знать, куда этот предатель меня отнесет.

Секундное молчание, затем ответ:

— Я вижу, Лин!

— Хорошо. Кэл, помни: я люблю тебя и верю в тебя. А сейчас я попробую связаться с Сигни. Говорить мы не сможем, но продолжай смотреть.

Отключившись, я представила себе Сигни, собрала воедино все свои чувства и словно швырнула их в ее направлении. Далекий отклик я почувствовала самым краешком сознания…

Через два часа Кэл сказал, что похититель несет меня в сторону моря. А еще через некоторое время я перестала слышать его «голос», который говорил мне, как он любит меня, гордится мной и верит в меня….Дошло ли мое послание до Сигни и Эрва, я не знала: даже если мне и удалось послать им сигнал тревоги, к тому времени, как прервалась связь, драконы еще не прилетели… Если же нет… Когда гонец, которого послали Кэл и Ларт, доскачет до владений Шарэррах, я скорее всего буду мертва…

Полет продолжался, а мне становилось все хуже. Я снова и снова вспоминала свой первый бал и ледяные глаза Каэхнора, дрожа от страха и отвращения. А потом вдруг в душе начал нарастать гнев, выжигая страх словно лесной пожар: я больше не Ринавейл эр Шатэрран, притворяющаяся робкой мышкой перед родичами! Я Алиэн эс Лирэн, я маг, пусть и не полноправный, я сердце звезды, проклятье, я воин, в конце концов! Меня учили сражаться и думать, за мной мои друзья и любимый, я не сдамся! Каэхнор ждет дрожащую куклу? Не дождется! Только бы суметь прицепить к нему блокирующий оборот артефакт, а там… Я оскалилась не хуже дракона — а там мы поговорим на равных! Пусть заблокирована магия, плевать, моей основной силой всегда был разум!

Наконец дракон начал снижение. Вокруг расстилалась безбрежная гладь моря, лишь прямо перед нами вырастал небольшой остров, скорее даже одинокая скала, о подножие которой с шумом бились волны. Неужели логово Каэхнора действительно здесь, на этом нагромождении камней? А где все его подручные? Или Рэшарр служит кому-то другому, но кому? Ладно, кто бы это ни был — пора активировать щиты! Жаль, что щит от физических воздействий скорее представлял собой щит от ударов, становясь от них только крепче — как говорил нам магистр Граяр, в таких щитах энергия удара переходила в энергию щита. Как там в физике, переход кинетической энергии в потенциальную? Однако от прикосновений этот щит не защищал, так что, к примеру, задушить меня вполне можно. Ладно, хотя бы не будут бить или колоть всякими острыми штуками — и то хлеб! Двойной щелчок — и мое время начало обратный отсчет. Жаль, что у меня нет часов вроде тех, что я видела в кино у героев боевиков!

Перед глазами мелькнула относительно ровная площадка, и дракон разжал когти, буквально сбросив меня на землю с полуметровой высоты. Падать меня учил еще Раян в замке, а мастер Ларг и мастер Дарэн довели это умение до совершенства, так что я перекатилась, гася инерцию, и вскочила на ноги, жалея об одном: полном отсутствии оружия. Рэшарр приземлился рядом и сменил ипостась.

— Предатель! — мой голос, полный гнева и презрения, хлестнул его словно плеть, заставив вздрогнуть. — Сколько тебе заплатили за меня?

— О, плата весьма и весьма неплоха, не так ли, Рэшарр, — знакомый голос развеял последние сомнения. Мгновение — и из теней выступила фигура в бледно-голубом. Ну что ж, экс-женишок, вот и свиделись! М-да, это уже не тот сиятельный тар, который был на балу: слегка потрепанный камзол, пояс с мечом, совсем не подходящий к парадному одеянию, да и общий вид какой-то… потасканный! Гордо подняла голову, и мой взгляд скрестился с взглядом Каэхнора, словно шпаги дуэлянтов. Ледяные голубые глаза глядели на меня, как на какое-то мерзкое, но весьма экзотическое насекомое.

— И вот это нарушило столько планов? — голос был полон презрения, — невероятно! Ну ничего, теперь ты послужишь моим целям

Шаг вперед, блеск когтя — и моя одежда, располосованная надвое, падает на землю, оставляя меня только в коротких панталончиках. Я ахнула и попыталась прикрыть руками грудь, вызвав презрительную усмешку на лице моего врага.

— Разувайся! — резкий приказ, и он принимается разглядывать длинный коготь, то возникающий, то исчезающий на правой руке. Частичная трансформация, которую когда-то давным-давно демонстрировал мне Эрв.

Я молча выполнила требование.

— Отлично, ни амулетов, ни артефактов! Прошу, — он издевательски поклонился, показав рукой на вход в пещеру за его спиной. Я молча шагнула туда, оказавшись в тени, и быстрыми движениями принялась расплетать косу, словно желая хоть немного прикрыться волосами.

— Тар Каэхнор, вы обещали, — голос Рэшарра дрожал, — моя сестра…

— О да, ты прав, обещал, — даже не видя лица Каэхнора, я живо представляла на его лице глумливую усмешку, — я обещал, что вы с сестрой снова будете вместе, не так ли? И я сдержу слово!

Жест, и в сторону Рэшарра летит гигантский огненный шар. Тот не успел сделать ровным счётом ничего: пламя охватило его, и он вспыхнул словно сухое дерево, душераздирающе крича. Еще один огненный шар, поменьше — и пылающая фигура падает со скал под издевательский смех Каэхнора:

— Я всегда держу слово! Передавай привет сестре!

Незаметный щелчок — и золотистая лента захлестнула запястье Каэхнора. Смех мгновенно стих, и ко мне повернулся жаждущий крови безумец.

— Что это такое? — голос сорвался на змеиное шипение.

— Уравнитель шансов, — чего мне стоило заставить голос звучать спокойно и холодно, знали лишь Боги, — теперь ты не дракон! Пока на тебе это дивное украшение, ты не сможешь сменить ипостась. И увы тебе — снять его смогу только я!

— Ты… Тварь… Я сожгу тебя, — и огненный шар летит уже в моем направлении. Не дрожать, не отводить глаза! Огонь охватил меня — и бессильно опал, не причинив вреда.

— Не стоит так нервничать. И кстати, от физических воздействий и магии Духа у меня щиты тоже есть, можешь попробовать! Или всё же поговорим как цивилизованные существа?

Шаг — и высокая фигура нависает надо мной, заставляя остро чувствовать свою уязвимость: одна, без оружия, босая и практически обнаженная… Ледяной голос пробирает до костей, глаза превратились в провалы в бездну, где нет места разуму:

— Щит от физических воздействий не защитит тебя от этого, — его руки медленно поднимаются к моему горлу и начинают сжимать его, — я убью тебя!

— И сдохнешь сам, — слова вырвались с хрипом, воздуха не хватало, свет начал меркнуть перед глазами. В последнюю секунду перед потерей сознания я увидела, как безумие ушло из глаз моего врага…

Судя по всему, без сознания я была час или чуть больше и пришла в себя, когда начинало смеркаться. Сразу же вспомнив все, что предшествовало моему беспамятству, я резко вскочила на ноги и нос к носу столкнулась с Каэхнором.

— Продолжим? — голос полон злобы, но слова звучат разумно, — теперь ты поняла, что я всё равно могу убить тебя?

— Да, но понял ли ты, что тогда умрешь и сам? Ты здесь один, посреди моря, без ипостаси, и более того — убей ты меня, и это станет необратимым! Долго ли ты продержишься на каменной скале без пищи?

В льдисто-голубом взгляде — потрясение и… сомнение? Все правильно, приступ безумия прошел, верх взял инстинкт самосохранения. Похоже, я на верном пути! Тянуть время для меня сейчас единственный выход, а значит, я должна его заинтересовать! Но чем? А что если… попробовать сыграть такую же, как он?

— Чего ты хочешь, чтобы снять это… украшение? — в голосе звучит ярость и одновременно — холодный расчет.

— Вернуться туда, откуда меня утащили, — пожимаю плечами, — вот только это невозможно! Единственным подходящим вариантом был этот глупый мальчишка, — презрительный кивок туда, где превратился в пепел Рэшарр, — но ты его убил!

— И тебе его не жаль?

— Этого? — небрежное пожатие плечами, — ни капельки. Я никогда не жалею дураков! Это же надо, так глупо попасться!

— Я дал ему магическую клятву, — усмехнулся Каэхнор, оценивающе оглядывая меня.

— Ха, представляю! И сколькими разными способами ее можно было толковать? Сразу предупрежу: со мной такой номер не пройдет. Были уже… желающие!

— Забавно… У меня было о тебе совсем иное мнение… Так как мы будем выбираться из этой ситуации? — он уселся на камень, формой напоминавший трон, и жестом велел мне присесть напротив. Я осторожно села на холодный камень и попыталась прикрыть грудь волосами, вызвав насмешливое Каэхнора:

— Твои сомнительные прелести меня не интересуют, да и вообще, для настоящего дракона вы все не более чем животные!

— Тогда тебе придется признать, что тебя обхитрило животное! — дерзко заявила я.

— Ты… Если хочешь жить, прекрати мне дерзить и тыкать! — последнюю фразу он буквально прорычал.

— О, прошу прощения, тар Каэхнор, вы правы, подобное нарушение этикета… Я назвала бы вас сиятельным таром, да недавние события в клане Таэршатт не располагают к этому, — со светской улыбкой произнесла я, — и простите, что не делаю реверанс, но мой гардероб в некотором беспорядке… Кстати, а где ваши сподвижники? Неужели они вас бросили?

— Они не могут меня бросить, — в голосе звучит торжество, — просто некоторые мои дела их не касаются! Да и покойник соглашался на встречу лишь в одиночестве… Жаль, что я не могу убить этого идиота второй раз!

— О, я могу понять ваш гнев, все сложилось не самым лучшим для вас образом, хотя для меня это несомненная удача. Тем более что искать вас ваши драконы не будут, не так ли? Тарр-эррей и объединение безусловно дают изумительный результат, но лишают прошедших их инициативы, — мило улыбнулась я.

Впервые я увидела на его лице откровенное удивление. Подняв бровь, он спросил:

— И откуда жалкая полукровка может знать такие интересные вещи?

— Увы, тар Каэхнор, жалким полукровкам приходится здорово стараться, чтобы завоевать свое место под солнцем! Поэтому некоторые из них становятся фаворитками наследного принца и получают доступ к очень интересной библиотеке, — по-кошачьи потянулась я, — и к разведданным! Мужчины любят поговорить в постели, а я очень люблю слушать!

— Интересно, и что в тебе принц нашел? — казалось, его взгляд ощупал каждую клеточку моего тела.

— О, Тир любит умных и полезных ему женщин! К тому же он считает, что я ему искренне предана, и он прав — ведь преданность мне столь выгодна! Ну и кроме того, в постели я совсем недурна, умею вести себя в обществе, да и на большее не претендую, в отличие от придворных тари, для которых неженатый принц — настоящее искушение…

— А ты точно та, которая мне нужна? — с сомнением протянул он.

— Вы думаете, ваш наймит ошибся? Это было бы забавно! Позвольте представиться: нари Алиэн эс Лирэн, студентка Магической Академии Тар-Каэра.

— И член боевой группы, именуемой «звезда». Точнее, ее сердце. Значит, действительно та. Удивительно, но ты не похожа на ту, кто рискуя жизнью будет идти за помощью для друзей!

Отлично, Лин, играем дальше! Каждая минута этого светского разговора — лишний шанс остаться в живых!

— Друзей?! Полно, тар Каэхнор! Друзья… Неужели вы и вправду верите во всю эту чушь? Любовь, дружба? Ничего подобного не существует, есть только более или менее выгодные союзы!

— А мне кажется, ты мне лжешь, — в его голосе звучал гнев, — мои маги, допрашивая пойманных на Даэрском полуострове студентов, выяснили, что с ними была ты! И только тебя не смогли найти, а потом прилетели эти Шарэррах и все уничтожили! А значит, привести их могла только ты! Ты поломала мне все планы, и ради чего? Ради спасения кучки жалких людишек? Или всё же ради друзей?

— Вы правы, это я привела Шарэррах. Все просто: сама по себе я не представляю особого интереса ни для Академии, ни для того же принца. А как сердце звезды — совсем другое дело! К тому же сделать обязанным себе целый клан драконов — огромный плюс. Так что все мои действия были продиктованы лишь здоровым прагматизмом! Вот почему я предлагаю цивилизованно обсудить наши претензии друг к другу и найти приемлемый для обоих способ их урегулирования, — послала я ему сладкую улыбку.

Он задумался, оценивающе глядя на меня. И в этот момент в мою голову ворвался зов:

— Лин!

— Кэл! Но как?

— Эрв прилетел через десять минут после того, как я перестал слышать тебя. Мы летим к тебе так быстро, как только можем! Что у тебя происходит?

— Здесь Каэхнор, в одиночестве. Мне удалось нацепить на него артефакт, блокирующий оборот, а сейчас я тяну время, разыгрывая из себя лживую хладнокровную стерву.

— Лин, говори ему что угодно, обещай все, что он захочет, давай любые клятвы, только продержись до нашего прилета! Мы уже над морем!

Уже? Значит, мне нужно продержаться максимум час! Я прекрасно понимала, что на самом деле уязвима: убить Каэхнор меня может в любой момент, а мне хотелось жить! Так что придется и дальше лгать и изворачиваться…

— Кэл, вы знаете, куда лететь?

— Да, я чувствую направление.

— Тогда… Я буду говорить много мерзкого, но это будет ложью! Я просто не хочу, чтобы ты…

— Любимая, я в тебе не сомневаюсь. Обмани эту сволочь, если сможешь! Все, я больше не буду разговаривать, чтобы не мешать тебе!

Каэхнор наконец решил нарушить молчание:

— И всё же, я предлагаю дать магическую клятву не вредить тебе и доставить тебя… ну не назад, а на берег, а ты снимешь с меня эту мерзость!

— Я согласна снять с вас это, но взамен потребую клятву не вредить мне, членам моей звезды, а также иным указанным мной лицам. Причем не вредить самому, не приказывать сделать это другому, не нанимать кого-либо, не подталкивать кого-либо к этому шантажом либо ложью…

— Хватит, — прервал он меня, — я уже понял, ты совсем не дура! Даже жаль, что ты не драконица, из тебя бы вышла неплохая супруга для главы клана.

— Сомневаюсь, я не люблю подчиняться кому-либо, — вскинула голову я, — а супруги глав кланов не обладают какими-либо особыми правами.

Он только усмехнулся и спросил:

— Так что ты предлагаешь?

— Насколько я понимаю, целью моего похищения не могло быть банальное убийство: месть, разумеется, дело благородное, но мстить мне для вас — мелко. А вот отомстить племянничку и былым союзникам из Шатэрран — другое дело. Так что я полагаю, что вы рассматривали меня как инструмент принуждения звезды к службе. Вот только есть один маленький нюанс: мы еще не полноправные маги, и наши возможности весьма ограничены.

— Я могу и подождать, — знакомая ледяная усмешка кривит губы.

— Да? Несколько лет?! Ну что ж, тогда остается один вопрос: что я лично буду с этого иметь?

Похоже, такого вопроса он явно не ожидал, потому что усмешка моментально покинула его лицо и он уставился на меня так, словно увидел впервые.

— Ты хочешь выгоды для себя?

— Разумеется. Никакая магическая клятва не заставит стороны выполнять договоренности так, как взаимовыгодная сделка! Так что если вам нужна служба звезды — подумайте, что вы можете нам предложить! При этом учтите, что сила звезды — в ее единении, а двое из нас шестерых — богатые аристократы, преданные короне Каэрии, да и я не собираюсь делать чего-либо, могущего навредить Тирриану. А еще одна — невеста дракона из клана Шарэррах. Так что ни против Каэрии, ни против Шарэррах мы действовать не будем.

— А ты? — взгляд на браслет на моем запястье, и язвительное, — кто был так глуп, что согласился связать свою судьбу с той, кто без сомнения переступит через него ради собственных интересов?

— Мой жених отнюдь не глуп, он тоже луч звезды и каллэ’риэ, так что помехой нашим планам он не станет, — улыбнулась я.

— Надеюсь, с Шатэрран или Таэршатт никто из вас не связан никакими узами? — язвительно спросил Каэхнор.

— Нет, и никакого предубеждения против конфликта с ними у нас нет. Что ваш клан, что Шатэрран не вызывают теплых чувств у прочих обитателей Аллирэна, знаете ли!

— А вы и не должны нас любить!

— Я понимаю, вы предпочитаете страх любви. Согласна, это хорошее оружие, вот только нередко наступает момент, когда страх становится настолько непереносимым, что принуждает действовать! Ну да ладно, это лишние умствования. Итак, чего конкретно вы от нас хотите и что готовы предложить взамен?

— То есть сделке ты веришь больше, чем магической клятве?

— Разумеется, тар Каэхнор! Подумайте сами: если вам нужна служба звезды, вы не только не станете меня убивать — вам будет выгодно, чтобы со мной ничего не случилось! По крайней мере до тех пор, пока мы не выполним ваш… скажем так, заказ! А магическая клятва… При должном уме — а в вашем я нисколько не сомневаюсь — обойти ее не так уж и сложно!

— А что ты хочешь взамен? — прищурился Каэхнор.

— В обмен на службу звезды и снятие этого чудного украшения с вашего запястья? — мило улыбнулась ему я и, дождавшись ответного кивка, пожала плечами, — должна сказать, вы меня озадачили, тар. Позвольте мне немного подумать?

— Думай, но недолго, — ответил он, разглядывая меня.

Что бы такое попросить, чтобы подтвердить образ жадной, но умной стервы? Просить деньги — глупо, слишком мелко! А если так…

— Во-первых, вы все-таки дадите ту клятву, о которой я говорила. Можем ограничить срок ее действия, если пожелаете, но смысл останется неизменным: вы не сможете каким-либо образом вредить поименованным мной лицам. Обещаю, их будет не слишком много! Во-вторых, вы вступите в переговоры с Тиром, то есть принцем Тиррианом: усиление Шатэрран — ближайших соседей Каэрии — его не слишком-то радует, и я думаю, что он не откажется оказать некоторое содействие вашему делу. При этом помощь звезды будет тесно сопряжена со… скажем так, заключением пакта о ненападении между Таэршатт и Каэрией, а также Таэршатт и Шарэррах.

— Я не буду ни о чём договариваться с Шарэррах, — резко ответил он, — со всем остальным я могу согласиться… Вопрос только в том, какую именно помощь может оказать мне твой любовник! И еще — какая тебе выгода? Ты не просишь денег, да и вообще ничего не просишь лично для себя!

Я усмехнулась, и в этот момент услышала Кэла:

— Лин, умница моя, продолжай, торгуйся, еще минута! Мы уже рядом с островом, на котором вы находитесь!

— А я предпочитаю получать выгоду не от врага, ставшего временным союзником, — открыто усмехнулась я, — а от того, кто мне и без того симпатизирует. Думаю, Тирриан по доброй воле захочет отблагодарить меня, и весьма щедро. А относительно помощи… Я не возьму на себя смелость принимать политические решения. В конце концов, я всего лишь женщина! Насчет Шарэррах я готова с вами согласиться, похоже, у вас действительно неразрешимые противоречия. Итак, что вы скажете на мои предложения?

Говорила я довольно громко, но мне всё равно не удалось заглушить шум крыльев.

— Что это?! — вскинув голову, Каэхнор шагнул ко мне, но тут же отпрянул, пытаясь избежать встречи с летящими в глаза мелкими камешками, которые я незаметно подбирала все время нашего разговора, — лживая тварь!!!

Так быстро я еще никогда не бегала: несколько секунд, и меня принял в свои объятия Кэл, а навстречу выскочившему из пещеры следом за мной Каэхнору шагнули Эрвейн и Ларкар.

— Лин! — любимый изо всех прижал меня к себе, — о Боги, ты жива! Сейчас, — он скинул камзол и закутал меня в него, пряча мою наготу. В тот же миг я вскрикнула, увидев, как с руки Каэхнора срывается огненный шар, и в ужасе зажмурилась.

— Не бойся, у нас амулеты, — шепнул Кэл, — отойди в сторону, милая, с этим мерзавцем у меня будет свой разговор.

— Подожди немного, — взмолилась я, дрожа в его крепких руках — наступила реакция, — ох, Кэл…

Прижимаясь к нему всем телом, я уткнулась носом ему в шею, чувствуя его тепло, защиту, ласку, не желая отпускать его даже на секунду. Он нежно поцеловал меня и осторожно, но непреклонно отстранил:

— Все, родная, больше он тебя не тронет.

Одно скользящее движение — и Кэл шагнул вперед, оказываясь лицом к лицу с белым от бешенства Каэхнором, вцепившимся в свой меч. Тот вдруг рассмеялся каким-то дребезжащим смехом, обращаясь к драконам:

— Вы, позор рода драконьего! Что, теперь клан Шарэррах работает ездовыми животными для людей и эльфов? И что же вы сделаете со мной? Я очень ценный заложник, вряд ли Ариэш простит вам мое убийство, ведь меня можно использовать!

Эрвейн и Ларкар переглянулись и виновато покосились в мою сторону. Что?! Эта тварь останется жить и сможет и дальше портить жизнь мне и моим друзьям?!

Отвечая на мой требовательный взгляд, Эрв негромко произнес:

— Прости, Лин! Я и вправду не могу его убить, у нас прямой запрет главы клана! И поэтому здесь только я и Лар, мы…

Его прервал Кэл:

— Вам и не придется ничего делать, — и обратился к Каэхнору, — я сам убью тебя за все, что по твоей милости пришлось вынести моим близким и друзьям. Вопрос только в том, умрешь ли ты как свинья под ножом мясника или как мужчина?

— А, так вот ты какой, женишок этой лживой суки! Что ж, ее мужем тебе не стать, сопляк, я убью тебя раньше, — осклабился Каэхнор, — хоть какое-то удовольствие получу напоследок!

Он шагнул навстречу Кэлу, вытаскивая меч из ножен. Эрвейн и Ларкар подошли ко мне, виновато потупив головы. Я гневно посмотрела на них:

— Я думала, что могу рассчитывать на вас и клан Шарэррах, а это… Неужели хоть кто-то из вас верит, что этот безумец может принести какую-то пользу?

— Прости, Лин… — Эрвейн прятал глаза.

— Если Кэл пострадает… Я никогда не прощу вам этого! — и резко отвернулась от них, глядя туда, где готовились биться не на жизнь, а на смерть мой любимый и мой враг.

— Он отличный воин, — тихо произнес Ларкар, — он справится…

— А Каэхнор?

— Он один из лучших мастеров меча среди драконов, — голос Эрва звучал сдавленно, — и у него огромный опыт, он старше Кэла на полторы сотни лет…

— Ты не помогаешь! — метнула я на него полный злости взгляд.

Тем временем противники скрестили мечи: шел этап прощупывания, они оценивали скорость, реакцию на ложные финты, искали уязвимые места друг друга. Кэл был холоден и сосредоточен, и я вспомнила произнесенные им во время одного из наших спаррингов слова: «Чувства мешают разуму. Даже если ты ненавидишь своего противника всем сердцем, отодвинь это в сторону, помни только о цели». С лица Каэхнора постепенно сползала глумливая усмешка: похоже, он не ожидал, что Кэл может оказать ему реальное сопротивление. Их движения все ускорялись, становились смазанными, наконец мне пришлось перейти в боевой транс, чтобы наблюдать за битвой. Сжав кулаки и до крови закусив губу, я молила Богов защитить моего жениха. Очередной обмен ударами, и стремительный вихрь распался, открывая нашим взглядам сражающихся. Оба были ранены: Кэл в левое плечо, Каэхнору меч рассек лоб и кровь заливала глаза. Снова звон мечей, переход на сверхскорость и болезненный вскрик: обманным финтом меч Кэла рассек бедренную артерию. Я с трудом удержалась от торжествующего «да»: сражаться на равных с такой раной невозможно! Полный ненависти взгляд Каэхнора, отчаянный, безнадежный выпад — и меч Кэла вошел ему прямо в горло, алая кровь пульсирующими толчками выплеснулась на клинок. Несколько секунд — и Кэл одним слитным, почти неуловимым движением высвободил меч и нанес мощный удар, перерубая шею. Отсеченная голова Каэхнора взлетела в воздух и подкатилась к моим ногам, а Кэл опустил меч, тяжело дыша. Я бросилась к нему, он выронил меч и шагнул навстречу, подхватывая меня на руки и зарываясь лицом мне в волосы.

— Живой, слава Богам, живой, — я целовала его, смеясь и плача одновременно, — отпусти, ты же ранен, дай я тебя хоть перевяжу!

— Это пустяки, царапина, — глухо проговорил он, не размыкая объятий, — родная, как же я за тебя испугался…

— И всё же дай я посмотрю, хорошо?

Он на миг прижал меня к себе еще крепче, а затем отпустил. Рана оказалась неглубокой, но кровоточащей, поэтому я кое-как перетянула ее вырезанной из остатков моей одежды повязкой, мысленно напомнив себе поговорить с Талли на предмет обучения хотя бы элементарным мерам первой помощи. Когда я закончила, ко мне шагнул Эрвейн:

— Лин, нам надо поговорить, объяснить кое-что…

— Объяснить? О да, объяснять вам придется многое! Но сейчас не время, Кэл ранен, да и я не в том состоянии, чтобы вести светские беседы! Отнесете нас назад или это будет урон вашей драконьей чести? — усталость физическая и моральная выплеснулась в язвительность на грани грубости.

Эрв вспыхнул, но ситуацию разрядил Кэл, покачав головой:

— Эрв, Лин устала и поэтому не в состоянии трезво оценивать ситуацию. Действительно, нам всем нужно отдохнуть и осознать происшедшее, ты не против? Отнесешь Лин?

— Да, конечно. И ты прав, поговорим после того, как вы придете в себя. Лар, — повернулся он к тому, — надо в чем-то прихватить с собой голову Каэхнора. Летим!

Полет назад прошел для меня как в тумане: наступило странное состояние тупой апатии. Казалось бы, следовало торжествовать, ведь погиб тот, кого я боялась и ненавидела, но я не испытывала ровным счётом ничего. Единственное чувство, пробивавшееся сквозь пелену безразличия — тревога за Кэла, я вдруг подумала, что клинок Каэхнора вполне мог быть отравленным…

Была глубокая ночь, когда мы достигли долины: небо усыпали мириады необыкновенно ярких здесь звезд, а жемчужный диск полной луны заливал землю колдовским светом. Наконец впереди под лунным светом заблистали воды озера, и я увидела ярко освещенный дом родителей Кэла и их самих, поднявших головы к небу. Эрвейн разомкнул когти у самой земли, я сделала пару шагов и осела на землю — ноги не держали. Талли бросилась ко мне, но я покачала головой:

— Со мной все в порядке, просто устала. Кэл ранен, и я боюсь, что клинок мог быть отравлен!

Талли охнула и бросилась к сыну, которого как раз опустил на землю Лар. Кэл был смертельно бледен, а по его лицу струился пот. Мать вгляделась в его лицо, коснулась тонкими пальцами раны и кивнула:

— Ты права, яд! Слава Богам, вы успели вовремя! Ларт, мне нужна моя сумка, срочно!

Казалось, тот телепортировался — так быстро он вернулся с сумкой. Я с трудом доковыляла до сидящего на земле Кэла и взяла его за руку, ощутив в ответ слабое пожатие. Талли достала из сумки какой-то флакон, удовлетворенно кивнула и обратилась к сыну:

— Прости, сынок, сейчас будет больно. Прошло много времени с момента ранения, кровь успела разнести яд по всему организму, это снадобье выделит отраву, а магия изгонит ее из тела. Готов?

Кэл кивнул и тут же выгнулся от боли, когда странно тягучая жидкость пролилась на рану. Его корежило почти минуту, а я держала его за руку и глотала слезы. Наконец Талли вздохнула и положила пальцы на плечо рядом с местом ранения, словно обнимая его ладонями. Некоторое время ничего не происходило, а затем из раны начала выходить какая-то противная на вид бурая субстанция, в конце концов сформировавшаяся в плотный шар размером примерно с мой кулак. Скривившись от омерзения, Талли сняла его с кожи куском материи, снова достала что-то из сумки и плеснула на рану, откуда тут же пошла чистая, не запятнанная ядом кровь. Еще одно движение тонких пальцев эльфийки, и рана закрылась, а Талли покачнулась и упала бы, не подхвати ее муж.

— Сынок, ты как? — вглядываясь в лицо Кэла и одновременно нежно прижимая к себе жену, спросил Ларт.

— Сейчас нормально, только усталость чувствуется, — хрипло ответил он и повернулся ко мне, — а ты, Лин?

— Да, я тоже, — как в трансе ответила я, — Ларт, если бы не ваши артефакты… Вы и Талли спасли мне жизнь, спасибо! И что с ней?

— Не надо благодарить, дочка, — покачал головой Ларт и вдруг его лицо исказилось от отвращения при виде тенаритовых браслетов на мне, — подожди минутку, я отнесу Талли в спальню — у нее просто истощение, надо отдохнуть — и постараюсь снять с тебя эту гадость!

Он ушел, стремительно шагая, а я обняла Кэла и положила голову ему на плечо.

— Не плачь, моя хорошая, все позади, — шепнул он мне, стирая слезы с моих щек. Я коснулась губами его пальцев, наслаждаясь этой незатейливой лаской.

Ларт вернулся через несколько минут, с легкостью разомкнул браслеты и сказал:

— Все, дети, вам надо отдыхать! Эрвейн, Ларкар, — обратился он к стоящим неподалеку драконам, — простите, что мы сразу не оказали вам должного гостеприимства. Идёмте, я провожу вас в отведенные вам комнаты — сегодня был очень трудный день для всех нас!

Кэл подал мне руку, сказав:

— Обопрись на меня, Лин!

Мы медленно поднялись по лестнице и подошли к двери моей комнаты. Кэл поцеловал меня в щеку и хотел уйти, но я остановила его:

— Прошу тебя, не оставляй меня! Я не хочу быть этой ночью одна, пожалуйста!

Меня била крупная дрожь, слезы безостановочно катились по щекам, горло перехватило. Я вцепилась в руки Кэла, словно утопающий в спасательный круг, и умоляюще посмотрела на него.

— Ну что ты, девочка моя, конечно, я не оставлю тебя, — он открыл дверь комнаты, усадил меня в кресло, а сам ушел в ванную. Вернулся через минуту, притянул меня к себе и шепнул, раздевая меня:

— Все, уже все, радость моя. Сейчас я отнесу тебя в ванную и ты хорошенько согреешься и смоешь с себя все тревоги этого дня.

Его слова не разошлись с делом: через минуту я погрузилась в почти горячую воду. Опустив меня, он сел на бортик, и спросил:

— Помочь тебе помыться?

Я кивнула, не в силах говорить: несмотря на то, что вода почти обжигала, мне по-прежнему было холодно, так что даже зубы стучали, а слезы лились ручьем. Все время, что Кэл мыл меня, точно ребенка, я безостановочно всхлипывала, даже не понимая, почему плачу: меня накрыла полноценная истерика. Наконец Кэл достал меня из ванны, закутав в полотенце, и отнес на кровать, а сам сел рядом, гладя меня по голове:

— Отдохни, тебе надо поспать.

— Я… Ты же не уйдешь?

— Я посижу с тобой, не волнуйся, — ласково сказал он.

Я замотала головой:

— Нет, ложись рядом со мной, мне нужно чувствовать тебя рядом. Пожалуйста!

— Хорошо, милая, тогда подожди пять минут, мне тоже нужно в ванную.

Он управился даже быстрее: не прошло и четырех минут — я считала секунды, прислушиваясь к шуму воды — как он лег рядом, прижав меня к себе, и шепнул:

— Спи, родная! Я здесь и никуда не уйду.

Проваливаясь в сон, я подумала: как же чудесно, когда рядом есть тот, с кем ты можешь побыть просто слабой женщиной…

Из сна меня вырвал кошмар: мне приснился Каэхнор, убивающий Кэла. Я подскочила, судорожно хватая ртом воздух и озираясь по сторонам. Кэл продолжал крепко спать, и я осторожно, пытаясь не разбудить его, шмыгнула в ванную. Уставилась в зеркало и покачала головой: да уж, красавица! Круги под глазами, нос распух от вчерашних слез, волосы спутались… Нет уж, не желаю, чтобы меня видели в таком состоянии!

Через час я вышла из ванной во вполне пристойном виде, подошла к кровати и залюбовалась спящим мужчиной. Он разметался во сне, скинув одеяло, и теперь мой жадный взгляд скользил по его обнаженному телу. Кэл пошевелился и прошептал: «Лин», и я почувствовала, как меня накрывает волна безумного желания. Не в силах удержаться, я опустилась рядом с ним на кровать и принялась покрывать поцелуями его шею и грудь, порой прикусывая бархатную кожу и нежно зализывая ее, спускаясь все ниже и ниже, не желая оставить без внимание ни единой точки тела желанного мужчины. Низкий стон: «Лин, любимая» только подстегнул меня к продолжению моего сладкого исследования. Мои губы на его бедрах, его руки в моих волосах и горячечный шепот: «сладкая моя, невероятная», от которого все внутри сжимается в один тугой комок и хочется плакать от счастья. Полустон-полурык, я шепчу «люблю тебя», и наконец прикасаюсь губами и языком к его возбуждённой плоти, вбирая его в себя, любуясь тем, как выгибается навстречу моим ласкам тело любимого и единственного мужчины и желая лишь одного: подарить ему наслаждение…Кэл дрожит под моими руками и наконец достигает пика, а мое тело пронзает разряд чистейшего удовольствия…

Минута — и я лежу на спине, а надо мной нависает возлюбленный с совершенно шальными глазами, шепчущий мне о том, как сильно он любит меня, как сходит с ума от моих ласк, как он счастлив… Его губы и руки на моем теле, невероятно сладкие и нежные, и слитный крик наслаждения, вырвавшийся из наших губ в момент, когда мы сливаемся воедино, соединяясь в извечном танце для двоих…

— Лин, солнышко мое, — мягкий шепот пошевелил волоски у ушей.

— Ммм? — ни двигаться, ни говорить не хотелось.

— Мне очень не хочется тебе это говорить, но нам нужно вставать и заниматься делами, — в голосе Кэла слышится смех.

— А может ну их, эти дела? — с надеждой спросила я.

— Увы, родная, но нас ждут. И родители, и Эрвейн с Ларкаром…

Я нехотя села и потянулась всем телом, с удовольствием отмечая, как загорелись зеленые глаза.

— Ты прав, надо вставать. Ой, — вдруг дошло до меня, — твои родители… Ведь их комнаты недалеко от моей, значит, они могли слышать…

Я вспыхнула, а Кэл подмигнул мне и улыбнулся:

— Ты — моя невеста, и если бы не правила Академии, была бы женой, так что я не вижу ничего дурного в том, что происходит между нами. И мои родители это тоже понимают. А если слышал кто-то еще, пусть завидуют!

Я покачала головой и насупилась, а этот… вредина остроухий щелкнул меня по носу и расхохотался, когда я в ответ зарычала:

— Сейчас откушу чьи-то шаловливые пальцы!

— Кусай, чем только не пожертвуешь ради мира в семье, — Кэл протянул мне руку, с трудом маскируя тяжелым вздохом смех.

Ах так! Ну-ну, посмотрим, что ты сейчас запоешь! Я притянула руку к своим губам и, глядя на него из-под ресниц, принялась чуть прикусывать и облизывать пальцы, вызвав судорожный вздох:

— Все, ты победила, пощади!

Мы одевались, помогая друг другу, целуясь и дурачась, и это было восхитительно: нести всякую чушь, подсмеиваясь друг над другом, словно влюбленные подростки, говорящие таким странным образом: «я люблю тебя».

Перед выходом Кэл остановил меня, его лицо вновь было серьезным:

— Лин, относительно Шарэррах… Что бы там не замышлял его глава — Эрвейн с Ларкаром вряд ли к этому причастны. Поэтому не стоит их винить в том, на что они никак повлиять не могли. Прости, но вчера ты повела себя…

— Жестоко и грубо, я знаю. Я попрошу у них прощения, в тот момент я была не в себе.

Спустившись вниз, мы застали родителей Кэла в столовой. Мы поздоровались и сели за стол, а они переглянулись с совершенно одинаковыми улыбками, одновременно лукавыми и понимающими, заставив меня смутиться. Заметив это, Талли поманила меня к себе и, когда я подошла, шепнула еле слышно:

— Мы очень рады, что у вас такая гармония во всем, и смущаться этого уж точно не стоит, — и добавила уже вслух, касаясь прохладными пальцами моих висков, — и давай-ка тебя немного подлечим, все-таки день у тебя вчера выдался не из легких.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я её, ощущая, как целительная волна проходит через тело, — и огромное спасибо за предсказание! А вам, Ларт — за артефакты, если бы их не было или они были бы в любом другом виде, я была бы уже мертва!

— Лин, я уже говорил: тебе не надо нас благодарить! — мягко сказал Ларт. — Пусть наши отношения начались не лучшим образом, но мы считаем тебя членом нашей семьи и любим как родную. Лучше расскажите, что вчера произошло.

— Не за едой, — прервал отца Кэл, — мы очень голодные! Верно, милая?

Я кивнула, голодная — не то слово, я буквально захлебывалась слюной, глядя на накрытый к завтраку стол.

— И правда, Ларт, дай детям поесть спокойно, нетерпеливый ты мой! — пожурила мужа Талли. Тот вдруг прищурился и низким бархатным баритоном почти пропел:

— И еще какой нетерпеливый!

Моя будущая свекровь вдруг зарделась и совершенно по-девчоночьи хихикнула: видимо, это была какая-то семейная шутка. Я с улыбкой посмотрела на них: уж не знаю, продолжала ли Талли винить себя за свое поведение в начале нашего знакомства, но сейчас она относилась ко мне с поистине материнской теплотой и участием, по-настоящему приняв в семью. Последняя маленькая сценка лишь подтвердила это, ведь настолько открыто проявлять свои чувства у эльфов возможно лишь в кругу самых близких родственников, причем близких не только формально, но и по духу.

После завтрака мы уселись в гостиной и начали беседу. Я заранее задумалась о том, стоит ли мне рассказывать обо всем, что я говорила Каэхнору, и решила ничего не скрывать. Все время моего рассказа Кэл, севший рядом со мной, обнимал меня за талию и не выпускал мои руки из своих. Когда я закончила, Ларт покачал головой:

— Лин, ты просто умница! Суметь столько времени водить за нос такого интригана — дорогого стоит! Повезло тебе, сынок, с невестой!

— Это мне с ним повезло, — возразила я, — ведь это Кэл меня спас.

Кэл хотел что-то возразить, но вдруг вмешалась Талли:

— Спасибо вам обоим! Слава Богам, этот мерзкий тип мертв! Знаете, когда меня похитили, то он как-то приходил, как сам выразился, «посмотреть на добычу». Мне потом очень долго снился этот его взгляд… — её передернуло.

— А что было здесь? — поинтересовалась я.

Кэл вздохнул и прижал меня к себе крепче, затем нехотя ответил:

— Когда этот Рэшарр унес тебя, я был в панике. Если бы ты не смогла связаться со мной, не сказала, куда тебя уносят… А еще я впервые почувствовал себе таким беспомощным: владей я магией Воздуха чуть получше, мог бы достать его, а так совсем чуть-чуть не дотянулся…

Я погладила его по руке и сказала:

— Ничего, в конце концов все к лучшему, ведь теперь у нас на одного врага меньше. А Эрвейн и Ларкар? Ты говорил, они прилетели почти сразу, как мы перестали слышать друг друга.

— Да, они приземлились, я сказал, что тебя похитили и несут к морю и мы тут же бросились в погоню. Так что их поведение на том острове и для меня стало неожиданностью, я просто не верю, что Эрвейн мог предпринять что-то против тебя. А теперь нам стоит с ними поговорить, ты не находишь? Кстати, а где они? — обратился Кэл к родителям.

— Они рано встали, позавтракали и ушли к озеру, — ответила Талли, — так что ищите их на берегу.

Действительно, мы нашли драконов на берегу, о чем-то ожесточенно споривших. Впрочем, стоило им заметить нас, как спор прервался, а они оба шагнули нам навстречу.

— Светлого дня вам, — поздоровался Эрвейн и, помрачнев, продолжил, — Лин, я хочу…

— Сначала я хочу попросить прощения за свои слова на том острове, — прервала его я, — я была несправедлива к вам. Единственная причина, которая может извинить мое поведение, это усталость и страх за Кэла — как оказалось, вполне обоснованный: клинок Каэхнора был отравлен.

При последних словах драконы переглянулись и скривились, а Ларкар прошипел: «бесчестный ублюдок!» Эрвейн взглянул на меня виновато:

— Лин, мы все понимаем, и нам нужно многое тебе рассказать. Боюсь, что просить прощения придется нам…

Возникло неловкое молчание, я оглядела мужчин и предложила:

— Давайте-ка сядем и все обсудим. У меня есть вопросы, и надеюсь, вы сможете на них ответить.

Мы устроились на берегу, я посмотрела на Эрвейна и спросила:

— Ну что, начнем? Кто такой Рэшарр?

Он заметно помрачнел, вздохнул и ответил:

— Помните, я рассказывал про советника и его любовницу? Так вот, эта любовница была сестрой Рэшарра.

— Подожди, то есть ты хочешь сказать, что вы не проверили всю ее семью, когда узнали об этой истории, — Кэл смотрел на него потрясенно, — это же просто очевидный ход!

— Проверили. Ее отец был в гневе из-за поступка дочери и фактически отрекся от нее, а Рэшарр… Он честно признался, что любит сестру и не верит, что она могла сделать что-то плохое… Ничего другого маги из них вытащить не смогли… А что с ним случилось?

Я жестко посмотрела на него:

— Каэхнор убил его. И как я поняла, Рэшарр похитил меня в тщетной надежде спасти сестру. Если бы вы хоть что-то сделали для ее поисков, или хотя бы проследили за ее семьей… А так, насколько я смогла понять, Каэхнор дал Рэшарру магическую клятву…

— Но как это возможно? — прервал меня Ларкар, — если он нарушил клятву…

— А кто тебе сказал, что он ее нарушил? — обернулась к нему я, — мне вообще хотелось бы знать одну вещь: у вас что, все такие доверчивые? Судя по всему, этот мерзавец дал Рэшарру клятву воссоединить его с сестрой и возможно, не причинять ей вреда, и тот даже не потребовал доказательств, что та, ради которой все затевалось, была жива на момент принесения клятвы! Так что клятва нарушена не была!

— Но как, если он дал клятву не причинять вреда, — растерянно оглянулся на командира Ларкар. Кэл хмыкнул, а я покачала головой:

— О Боги, Лар, это же так просто! Если она на момент принесения клятвы была мертва, и клятва звучала примерно так: «клянусь с этого момента не причинять твоей сестре никакого вреда и воссоединить вас после выполнения тобой моего поручения», то что именно он нарушил?

Ошеломленный вид Лара заставил меня вздохнуть. М-да, и как вообще можно быть настолько наивными? Неудивительно, что Каэхнору удалось обмануть Рэшарра. А кстати, о Каэхноре…

— Эрв, ты же говорил, что в Тар-Каэр собирался послать именно Ларкара, так как… — я не договорила.

Эрв усмехнулся:

— Раян нашел, где Каэхнор устроил свое логово. Это на востоке Адарии.

— И что вы будете делать с теми драконами, что пошли за ним? Не так уж велика их вина, с учетом проведенных над ними ритуалов, — не выдержал Кэл.

— Именно с учетом проведенных ритуалов их можно только убить, — мрачно ответил Эрвейн, — это не исправить даже магией Духа. Если Каэхнор привязал их к себе, то после его гибели они превратились в создания не только без воли, но и без разума.

— Ладно, а теперь расскажи-ка нам о том, что произошло на острове, — не выдержала я, — что за приказы вам были отданы? Если, конечно, это не тайна клана!

Эрвейн опустил глаза долу, а по лицу Лара вдруг скользнуло что-то… протест? Гнев? Он требовательно посмотрел на командира, который в свою очередь оглянулся по сторонам, точно ища того, кто возьмет на себя неприятную миссию. Желающих не нашлось, так что Эрв, тяжело вздохнув, начал рассказ:

— Некоторые советники сумели убедить нашего Главу в том, что убийство Каэхнора — не лучший выход, что более практично будет использовать его для ослабления позиций Шатэрран. Звучали даже предположения о том, что вернуть его на пост главы Таэршатт нам предпочтительней, чем фактическое объединение двух враждебных кланов. Мой отец и еще один советник пытались отговорить тара Ариэша от принятия такого решения, но безуспешно.

— Эрвейн, прости за откровенность, — не выдержал Кэл, — но у вас разведка практически отсутствует, уровень безопасности такой, что любой Тайной службе может лишь в кошмаре присниться, и ваши советники хотели играть с Каэхнором? Серьезно?! Да и кроме того… Он же был сумасшедшим, и при этом — невероятно хитрым, вы действительно считали, что такое… существо можно контролировать, а хоть одному его слову — верить?!

Я восхищенно посмотрела на любимого. Воин, который терпеть не может интриги? А вопросы задал именно те, которые вертелись у меня на языке! Оба дракона неожиданно одинаково горько усмехнулись, но ответил нам Эрв:

— Кэл, Лин, никто из драконов-воинов не хотел этого! Наши друзья, наши братья по оружию погибли в сражении с Таэршатт, и виноват в том Каэхнор! Но решают не воины, а политики, и поверьте, мой отец использовал все приведенные тобой, Кэл, аргументы — безуспешно. А когда прибыл Раян и началась разработка плана по захвату Каэхнора и его драконов… словом, тар Ариэш дал нам, воинам клана, прямой приказ.

— И как именно он звучал? — не выдержала я.

— Сделать все возможное, чтобы доставить Каэхнора живым в замок Шарэррах, — вдруг язвительно ответил Лар, — и мы его, кстати, не нарушили!

— М-да?! — удивленно уставилась я на расплывшуюся на его лице шкодливую улыбку.

Драконы переглянулись и одинаково хитро улыбнулись, а потом Эрв пояснил:

— Все возможное, а остановить Кэла от убийства Каэхнора было невозможно!

Я посмотрела на их хитрые физиономии — и расхохоталась, внезапно почувствовав облегчение от мысли, что хоть кому-то из драконов я могу доверять! Молодцы парни, и главное, не оспоришь!

— Спасибо, — отсмеявшись, улыбнулась я им, — а с тем, что вы мне помогли… У вас проблем не будет? Как вообще вы так быстро здесь оказались?

— Сигни сразу поняла, что с тобой стряслась большая беда, еще и хотела лететь со мной, но тут уж я твердо сказал ей «нет». А сам… Я улетел, сказав о произошедшем только отцу на всякий случай, просто побоялся, что меня могут задержать. Кстати, отец мне тоже посоветовал лететь втайне, он в последнее время все меньше понимает, что за грязные игры идут в руководстве клана. А проблемы… Ты друг клана, так что отказ в помощи тебе — позор для всех, но вот смогли бы мы помочь, задержись с вылетом хоть на час? Так что впрямую обвинить нас ни в чем не смогут, кроме «самовольного принятия решения вне вашего уровня полномочий», — произнеся последние слова, он презрительно скривился, — как говорит один из советников…

— А ты, Лар? — обратилась я ко второму дракону. Ответил мне Эрв:

— А Лар присутствовал, когда Сигни мне сообщила о твоем сигнале, и сказал, что оставить его на месте у меня получится только убив!

— И слава Богам, иначе как бы вы нас назад отнесли? — улыбнулась я Лару, — Эрв, а вот эти приказы главы… Это только приказы или это как у эльфов?

— Приказы. Но не исполнить прямой приказ — позор и бесчестье, после такого драконы обычно оставляют клан, — ответил тот и вскинул голову, — и всё же, если бы я увидел, что Каэхнор берет верх в поединке, я бы вмешался, клянусь, и сам бы его прикончил. И плевать мне на клан, который позволяет себе такое с друзьями!

— И я, — спокойно кивнул Лар, — а не сказали тогда мы этого потому, что в этом случае честь требовала бы оставить клан вне зависимости от наших действий, а в тот момент мы не были готовы принять такое решение, сейчас — другое дело. Я понимаю, что ты можешь нам не поверить, но любой из тех, кто сражался с вами бок о бок в том сражении на полуострове, поможет вам несмотря ни на какие приказы. Я говорил с другими, если хочешь, мы даже готовы принести в том магическую клятву.

Я посмотрела на глядевших прямо на меня драконов и вдруг почувствовала, как к горлу подступает комок, такое доверие стоило всех испытаний. Я вздохнула и протянула им руки:

— Я верю вам, друзья, и мне не нужно никаких клятв! Тем более без вас двоих я была бы уже мертва! А что значит «оставить клан»? Я про такое вообще никогда не слышала!

Ответил мне Лар, его лицо вдруг стало строгим и замкнутым:

— Иногда дракон понимает, что политика клана или приказы главы идут вразрез с его честью. И тогда драконы покидают такой клан. У нас такое редкость, а вот у Таэршатт или Шатэрран случается чаще: даже там нередко рождаются те, кто понимает важность сотрудничества с другими расами. А принимать в клан беженцев из другого не принято…

— Простите, но это дурная политика! И что происходит с такими драконами? — мне действительно было очень интересно.

— Они уходят жить к людям, — тихо ответил Эрв, — потому что, как ни странно, только люди способны принять разумных другой расы. Хотя драконы-изгнанники обычно стараются не афишировать свою сущность и жить как все, вот только тем из нас, кто обрел крылья, это дается нелегко… А насчет дурной политики… Мы древняя раса, и корни некоторых наших традиций и правил неизвестны и нам самим.

Некоторое время мы молчали, а потом Кэл вдруг встрепенулся и спросил:

— Прости, Ларкар, ты сказал «сейчас — другое дело», что ты имел в виду?

Ответил ему Эрвейн:

— Лар хочет уйти из клана, именно об этом мы спорили перед вашим приходом… И хотя я его понимаю: наши лидеры заигрались, но не хочу терять его…

Мы потрясенно уставились на Лара, который сейчас выглядел непривычно: горькая складка у губ, странное выражение глаз, словом, он словно резко стал намного старше. Я вздохнула и начала говорить, подбирая слова:

— Лар, пусть я не вправе тебя отговаривать, но… клан это не его глава и советники, это все вы! И если его покинут те, для кого честь и верность слову на первом месте, во что превратятся Шарэррах? В подобие Шатэрран, думающих только о власти и выгоде? Сейчас ты не обязан уходить, и я просто прошу тебя — останься, хотя бы для того, чтобы я знала, что у вас в клане есть еще один дракон, на помощь и поддержку которого я могу рассчитывать!

— Лин права, — кивнул Кэл, — ты не можешь отвечать за решения главы, но каждый на своем месте может сделать немногое, способное повернуть ситуацию к лучшему.

— Лар самый большой идеалист из всех, кого я знаю, — вздохнул Эрвейн, — идеалист настолько, что он, по-моему, единственный верит в некоторые древние легенды. Вроде легенды о Шэртаэрре.

Я вскинула голову. Шэртаэрр? Может, это полное имя того дракона, которого я знаю как Шэр?

— Шэртаэрр? — голос Кэла прозвучал эхом моих мыслей, — кто это?

Лар смешался, но ответил:

— Наши летописи в основном ведут начало от Катастрофы, более древние утрачены. В одной из них есть рассказ о Шэртаэрре — драконе, который покинул свой клан и помогал жителям Аллирэна во время Катастрофы. Причем всем, независимо от расы! Может, это и легенда, но я хочу верить, что он действительно существовал!

Катастрофой назывался период природных катаклизмов, последовавших после попытки Харрэша открыть сеть порталов. Значит, речь действительно о Шэре!

Эрв скептически усмехнулся:

— Ага, ты вспомни, что в той же легенде говорится, что он основал Шатэрран, хотя все мы знаем, что его первым главой стал Эссей эр Шатэрран!

— Даже если что-то из легенды неправда, это не значит, что вся она ложь, — упрямо заявил Ларкар, вновь становясь тем, кого я встретила год назад — очень молодым драконом с упрямой верой в чудо. Мне вдруг стало тепло на сердце от мысли, что память о Шэре, пусть искаженная и неполная, все же сохранилась у его народа.

— А в ваших легендах есть упоминание о цвете чешуи этого дракона? — внезапный вопрос Кэла застал всех врасплох и заставил спорщиков уставиться на него с недоумением, — просто я тоже кое-что знаю о драконе по имени Шэртаэрр, жившим во время Катастрофы. Похоже, он был побратимом одного моего предка. Если это тот, то у него должна быть чешуя странного цвета — белая, но становящаяся радужной на солнце…

— Верно! — в глазах Лара светилась восторг ученого, нашедшего подтверждение своей невероятной теории, — а что еще ты о нем знаешь?

— Да в общем-то ничего. Упоминание о нем я встретил в дневнике своего предка, родившегося примерно через полгода после начала Катастрофы. Его отец, сильный маг-артефактор и побратим того самого Шэртаэрра, погиб перед нею, даже не узнав о беременности своей, — он смутился, — невесты. Они не успели пожениться… Так что все, что было в дневнике, это упоминание о Шэртаэрре со слов его матери…

Я слушала, чувствуя, как становятся на место кое-какие детали. Кинжал, с охотой идущий в руки Кэла и позволяющий прикасаться к себе Ларту… И если первое могло быть объяснено тем, что мы с Кэлом истинная пара, то второе… Значит, это действительно творение предка Кэла? Мне вдруг стало не по себе, казалось, моя судьба не принадлежит мне, словно некие могучие силы играют мною… Те решения, что я принимаю — мои, или я марионетка в руках неведомого кукловода? А впрочем, какая разница, если я обрела то, о чем даже не мечтала: мою истинную пару, половинку моей души, моего любимого?

— Вот видишь! — в голосе Лара звучало торжество, — значит, я был прав. Лин, а ты больше на нас не сердишься? — вопрос прозвучал с надеждой и как-то по-детски.

— Нет, друг мой, я и не сердилась в общем-то, просто сорвалась тогда. Но прости, теперь я запомню, что подлинная дружба возможна с отдельными драконами вашего клана, а не с кланом в целом!

Лар улыбнулся мне в ответ и вдруг хитро прищурился:

— А кстати, я еще не успел поздравить вас с помолвкой. Видишь, Лин, я был прав год назад!

— Прав, что уж говорить, — развела руками я, — а какие у вас теперь планы?

— Нам пора улетать, — вмешался Эрвейн, — мы и без того долго отсутствуем.

— Может, хотя бы пообедаете с нами? — спросил Кэл.

— Нет, прости. Да и Сигни наверняка волнуется, надо ее успокоить. Я постараюсь через несколько дней прилететь и рассказать вам все новости.

— Что ж, тогда до встречи! — улыбнулась ему я.

Глядя вслед улетавшим драконам, я вздохнула, сказав Кэлу:

— Знаешь, я за них переживаю. И вообще мне не нравится, что творится в Аллирэне в последнее время…

— Ты права, родная моя, — обнимая меня, кивнул Кэл, — но что мы можем сделать? Только учиться и стремиться стать сильными магами! Кстати, а о чем это таком Ларкар сказал напоследок?

Улыбаясь, я пересказала ему слова Лара о «моем эльфе», на что меня жарко поцеловали и заявили, что «эльф действительно только твой».

Как Эрвейн и обещал, он вернулся через четыре дня, причем вместе с Сигни, которая даже расплакалась, обнимая меня, а потом просияла необыкновенно теплой улыбкой, поздравила нас с помолвкой и тут же утащила меня «пошушукаться», строго-настрого запретив мужчинам следовать за нами. Так что мы уселись на скамейке в саду, где мне пришлось выдержать настоящий допрос. Сигни интересовало все, начиная с нашего путешествия и того, как меня приняли родители Кэла. В отношении последнего я ограничилась парой фраз о том, что будущая свекровь сначала была настроена по отношению ко мне не очень благожелательно, а потом, осознав, что мы действительно любим друг друга, приняла и полюбила меня. Рассказала и о похищении, заодно расспросив Сигни о том, что она почувствовала, услышав мой зов. Как оказалось, мой отчаянный мысленный вопль для нее прозвучал четким: «на помощь!». Сигни слушала мой рассказ, кивая, а потом все-таки не выдержала:

— Лин, а как у вас с Кэлом?

— Потрясающе, восхитительно, причем во всех смыслах, — чуть покраснела я.

— Ох, подруга, я так за тебя рада! — обняла она меня, — и я тоже так счастлива, что порой становится страшно. Только постоянно переживаю за Эрва…

— Понимаю… А пойдем, я познакомлю тебя с Талли и Лартом? Они замечательные, тебе понравятся!

Я была права: родители Кэла понравились Сигни, да и сами приняли мою подругу очень тепло, и тут же предложили ей и Эрву погостить у них немного. Друзья с радостью приняли их приглашение, и три дня мы провели в их компании. Как потом сказала нам Талли, ей давно уже не было так весело, как в эти дни, на что Кэл пожалел, что здесь нет остальной нашей звезды. Улетая, Эрв напомнил нам обещание наведаться к нему в гости и предложил доставить нас назад в Академию силами драконов. Мы с радостью согласились: смысла тратить стремительно подходящие к концу каникулы на обратную дорогу не было никакого.

Оставалось десять дней до окончания каникул. В это утро нас разбудил шум крыльев: вчера мы допоздна засиделись вчетвером на берегу озера, любуясь закатом и разговаривая обо всем на свете, а сегодня настало время отъезда… Ларт обнял нас обоих и пожелал легкой дороги и удачного учебного года, Талли, заливаясь слезами, бросилась обоим на шею и крепко расцеловала, велев нам беречь друг друга. Я порывисто обняла ее и шепнула в ответ:

— Спасибо за все, Талли! Мне никогда еще не было так хорошо, как здесь! Я впервые почувствовала, что это такое — иметь настоящую семью!

Поднимаясь в воздух, мы еще долго вглядывались назад, туда, где обнявшись и глядя нам вслед, стояли две черноволосые фигуры…