Становление

Глава 9

Обо всем, что нам удалось узнать, мы рассказали остальным нашим друзьям. Посовещавшись, договорились не покидать больше Академию в одиночку и не шляться по злачным местам — это условие выставила я, глядя при этом на смутившегося Дойла.

Так что теперь даже к Фралии, которая шила мне платье к Летнему балу, меня сопровождали Кэл и либо Лан, либо Рейн. Также дружно мы решили, что постараемся держаться в стороне от всяческой политики: в конце концов, мы сообщили все, что знали и даже более того, пускай теперь отрабатывают свой хлеб профессионалы!

Стремительно приближались экзамены, заставляя нас все больше нервничать. Накопившаяся за этот безумно сложный год усталость иногда выплескивалась в резких перепалках и порой выходила даже слезами у меня или Сигни. Тяжелее всего приходилось мне: отрицательные эмоции друзей били по моему сознанию, нарушая и без того хрупкое душевное равновесие. Прекратил все это Кэл, с тревогой наблюдавший за моим состоянием, попросту предложив каждому, кому не терпится выплеснуть агрессию и прочий негатив, себя в качестве спарринг-партнера в любое время.

Как и планировалось, наши экзамены принимал сам ректор. Однако в этот раз он решил пригласить поучаствовать в них в качестве экзаменаторов магистров Бренана и Граяра. План экзаменов был тем же: нам предстояло сдавать сразу три предмета, что было логично с учетом их теснейшей связи. Сам же экзамен нам назначили за два дня до начала сессии у всех остальных.

Утром в день экзамена мы сидели в крохотной комнатке — кроме ряда стульев вдоль стены в ней ничего не было — и ждали. Магистр Бренан заранее предупредил нас, что экзамен будет длинным и сложным: по его словам, ректор предупредил его и магистра Граяра, что он займет большую часть дня. А это означало, что каждого из нас будут допрашивать никак не меньше часа! Так что мы нервничали еще и из-за этого, никому не хотелось ждать под дверью часами. Что же касается меня, то я чувствовала одно: усталость и безразличие. Словом, состояние «что воля, что неволя — все едино». Вчера я залезла в ванну и сидела там часа три, пока меня не вытащила оттуда встревоженная Сигни.

Догадываясь, что меня оставят напоследок, я взяла с собой книгу — нет, не по сдаваемым предметам, а ту самую, что когда-то мне вручил тар Фрейн. Она оказалась действительно сложной для понимания, но невероятно полезной: именно там мы нашли схему заклинания защиты от магии Духа. Так что я сидела и пыталась ее читать, зверем поглядывая на друзей, пытавшихся меня растормошить. Кончилось тем, что Кэл сел рядом, развернул меня спиной к себе и обнял, заставив откинуться на его грудь и затихнуть. Время тянулось словно патока… Наконец Кэл поцеловал меня и, пожелав удачи, шагнул за дверь, а я осталась одна. Подойдя к небольшому окну, взглянула на небо и увидела, что солнце уже давно миновало зенит.

Сколько продлилось ожидание — не знаю, но в конце концов дверь открылась и меня пригласили войти внутрь. Войдя, я поклонилась комиссии и присела за стол под их взглядами.

Что можно сказать об этом экзамене? Пожалуй, это было одно из самых трудных интеллектуальных испытаний в моей жизни как в прежнем мире, так и в этом. Меня прогнали по всему, что мы изучали: я чертила схемы, рассчитывала параметры заклинаний, отвечала на теоретические вопросы… Словом, к тому времени, как экзаменаторы переглянулись и кивнули, подтверждая сдачу экзаменов, я чувствовала себя словно кошка, попавшая в центрифугу стиральной машины.

— Превосходно, нари Алиэн, — благосклонно кивнул ректор, — поздравляю вас! Что ж, осталась только полоса препятствий, полагаю, вы ее с легкостью пройдете, так что можете начинать готовиться к ритуалу. А сейчас ступайте, вы заслужили отдых!

Поклонившись, я направилась к выходу. За спиной услышала негромкий голос магистра Граяра, обращенный к ректору:

— Тар ректор, глядя на эту шестерку, я подумал: не слишком ли мы затягиваем обучение на начальном этапе? Возможно, его можно было бы на год сократить?

Что ответил ректор, я не услышала: тяжелая дверь, захлопнувшаяся за моей спиной, отрезала все звуки. Стоило мне утвердительно кивнуть в ответ на устремленные в мою сторону взгляды друзей, как их лица расцвели улыбками, а Кэл подхватил меня на руки и закружил. Смеясь, я обняла его за шею и предложила друзьям:

— Идем в парк? Нам всем очень нужно отдохнуть!

— Только сначала в столовую, сейчас как раз время обеда, — предложил Дойл, — а то у меня уже живот к спине приклеился!

Сигни скептически оглядела крепко сбитого Дойла и усмехнулась:

— У тебя-то? Это я про Лин поверю, она вон худышка какая, а тебе до этого еще месяц голодать надо! Хотя я тоже голодная! Идем?

Оставшийся день мы провели, отдыхая и радуясь тому, что самые сложные испытания позади. Неожиданно у нас образовался даже избыток свободного времени: до прохождения полосы препятствий оставалось целых две седмицы! Так что мы готовились к прохождению полосы и ритуала, уделяя время и отдыху.

Наконец настал день нашего последнего экзамена, день, после которого мы должны были перейти на пятый курс. С утра мы уже были готовы и разминались у полигона. В отличие от прошлого года, мы были спокойны и уверены в своих силах: в последний месяц наша шестерка держалась наравне с лучшими из учеников четвертого курса. Наше появление вызвало оживление как среди сдающих экзамен, так и среди зрителей: похоже, некоторые из них запомнили нас с прошлого года и теперь недоумевали, видя нас среди старших.

— Кого мы видим! А что это вы среди студентов четвертого курса делаете? — раздался знакомый голос, и к нам подошла знакомая троица боевиков. На лице Тэрва — именно он задал вопрос — виднелось явное удивление.

— А нам осталось только полосу препятствий сдать для перехода на пятый курс, — гордо ответил им Рейн, — так уж получилось, мы инициировались в начале года.

— И вы за год прошли программу трех курсов?! — в голосе Тэрва прозвучало явное уважение, — молодцы, нечего сказать! Что ж, тогда желаю вам удачи! А кстати, вы знаете, что там мастер Дарен такого интересного в этом году приготовил?

— Нет, сами хотели бы знать, — вмешался Дойл, — может, вы что знаете?

Тэрв только покачал головой, пояснив, что это не только тайна, но и предмет бесчисленных пари между студентами старших курсов. Попрощавшись и еще раз пожелав нам удачи, боевики заспешили на трибуны, а мы подошли к точке старта.

Как и в прошлом году — впрочем, по словам Раяна это традиция — экзамен принимали ректор, мастер Дарен и магистр Гаррод, который не сводил с нас довольного взгляда. Похоже, декан Боевого факультета был уверен в том, что мы пройдем испытания и заранее рассматривал нас как ценное добавление в свою коллекцию.

Все стояли и ждали объявления о том, что именно нам предстоит делать сегодня. Наконец раздался звук трубы, и мастер Дарен поднялся с места. На полигоне почти мгновенно воцарилась тишина: похоже, все хотели как можно скорее услышать, какие именно испытания ждут несчастных студентов. Мастер удовлетворенно кивнул и начал:

— Студенты, наконец вы достигли своего последнего экзамена в этом году — экзамена, после которого вы сможете по праву считать себя старшекурсниками. Впрочем, только те из вас, кто его пройдут! Для большинства из вас эта полоса препятствий в Академии последняя, — он слегка скривился, показывая свое отношение к тем, кого считал слабаками, — поэтому мы решили подготовить вам несколько сюрпризов. Во-первых, вы будете проходить полосу все вместе. Во-вторых, вы будете делать это с оружием, причем оружием настоящим, то есть поединки в процессе прохождения полосы могут быть не просто болезненными, но и весьма травматичными. И наконец в-третьих: никто не ограничивает число попыток прохождения того или иного испытания, но худшие из вас будут отчислены! Сколько их будет… Мы решим в процессе! Итак, мы начнем через десять минут, и пусть победят сильнейшие!

Он закончил и сел, а трибуны буквально взорвались: началось весьма экспрессивное обсуждение странного решения руководства Академии. Мы переглянулись и, не говоря ни слова, отошли подальше от студентов четвертого курса. Как только мы удалились от остальных на достаточное расстояние для того, чтобы никто не мог нас подслушать, Дойл спросил:

— Друзья, а что это было-то? Я чувствую какой-то подвох, но не могу разобраться, в чем он!

Все молчали, так что отвечать на его вопрос пришлось мне. Похоже, я из них самая циничная…

— Я не уверена, но предположение у меня есть. Если мы бежим все вместе, никто не мешает нам помогать друг другу, но найдутся и те, кто решит, что проще всего пробиться в число лучших, подстроив какую-либо пакость другим…

Рейн растерянно посмотрел на меня:

— Лин, ты правда думаешь, что наши аристократы вот такие?

— Лин права, — вздохнул Лан, — и не смотри на меня так, дружище! Ты и сам знаешь, что в последнее время наша аристократия начала вырождаться! Нет притока свежей крови, нет желаний и стремлений, кроме как занять место повыше, и отнюдь не всегда достойным путем!

Рейн выглядел таким расстроенным, что я легонько тронула его за руку и, когда он посмотрел на меня, сказала:

— Рейн, друг мой, в любом народе, в любом обществе найдутся те, кто ради власти или положения пройдутся по головам, стремясь только к одному — занять место повыше! А заняв, непременно плюнуть вниз…

— А зачем это им? Ну, ректору и мастеру Дарену? — вмешалась Сигни, — неужели они считают, что из таких подлецов получатся хорошие маги?

Кэл, доселе молчавший, мягко возразил:

— Сигни, ты не так поняла слова мастера Дарена!

— О чем ты? — подруга была удивлена.

Остальные выглядели так же, а я лишь усмехнулась: двойное дно слов мастера было совершенно очевидно.

— Все просто: он сказал, что отчислены будут худшие! Понимаете? Худшие, а не последние! Похоже, ректор решил заодно проверить моральные качества будущих магов…

— И что нам делать? Мне кажется, многие из них захотят подстроить нам какую-нибудь подлянку! — оглядел нас Рейн.

Слово снова взял Кэл:

— Нам надо уйти вперед на старте, тогда ни у кого не будет возможности мешать нам! Да и не думаю я, что студенты из первой десятки будут так поступать: понятно, что отчислять половину группы никто не будет, а раз так — и смысла мешать нам нет. Хотя и сзади можно метнуть в спину нож…

— А как насчет использования настоящего оружия? Мы же поубиваем друг друга! — возмущенно заявила Сигни.

— Уверен, что это предусмотрено, — не согласился Кэл, — так что предлагаю тактику: держимся вместе и помогаем друг другу, не обращаем внимания на провокации и стремимся вперед. И помните, что Лин говорила об прошлогоднем экзамене Тины? Нас могут испытывать страхом, так что не теряем головы! Все, идем, а то сейчас начнется!

И вот мы уже стояли перед стартом. Полоса препятствий изменилась, она была не похожа даже на ту, что проходила Тина. Различия начались сразу после старта: нам предстояло форсировать неширокую — метров двадцать — полосу воды. Звучит просто, а на самом деле… Маги превратили стоячую воду в стремительный поток, а торчавшие то тут, то там камни добавляли сложности прохождению. Замечательно придумано, с первого взгляда на это препятствие стал ясен ответ на вопрос, который я внутренне задавала себе: каким образом экзаменаторы добьются того, чтобы студенты не облепляли пчелиным роем очередное препятствие? Ох, это ж нам придется дальше бежать в мокрой одежде! Помянув недобрым словом фантазию нашего Дракона, мы изготовились к началу.

Зазвучал гонг, и экзаменующиеся сорвались с места. Полоса воды оказалась не только бурной, но и холодной, и глубокой, так что пришлось плыть. А плыть в форме, обутыми и с оружием… Хорошо еще, что после того ритуала на берегу моря мне намного проще давалось все связанное с водой! Мы держались рядом, чтобы помочь друзьям в случае чего, и одновременно не дать никому приблизиться к нам: ожидаемые подлости начались с первых минут прохождения полосы препятствий. Толкнуть другого в сторону камней, словно невзначай зацепить кого-то локтем или ударить по болевой точке… Боги, какая же мерзость!

Следующим испытанием было прохождение лабиринта, похожего на тот, что мы преодолевали на первом курсе. Разница была только в том, что проходить его нужно было при сильном встречном ветре и периодически уворачиваться от летящих в лицо листьев, комков грязи и даже камней. Впрочем, один положительный эффект-таки был достигнут — сильный ветер почти полностью высушил нашу одежду.

Далее были пни — Кэл, как лучше всех подготовленный, шел первым, а мы следовали за ним, копируя его движения. Затем качающееся бревно, которое никому из нас не удалось пройти с первой попытки: само бревно было в два раза длиннее, чем на первом курсе, и вдобавок преодолевать его пришлось под градом стрел. Нет, стрелы летели не в нас, а чуть выше голов, но непроизвольно мы пригибались, теряя равновесие.

Стенка, горизонтальная лестница, метание ножей, стрельба из арбалета, сетка… Руки дрожали, глаза заливал пот, мы держались только на упрямстве и поддержке друзей. Венар и его друг шли практически наравне с нами: на каких-то препятствиях оказывались впереди они, на каких-то мы, а остальные довольно сильно отставали: все же слаженность наших действий здорово помогала! Наконец мы приблизились к «ползучему коридору». Переглянулись и по очереди начали опускаться на четвереньки и исчезать внутри. Я шла последней — почему-то именно этого препятствия я боялась больше всего.

Сначала все было довольно обыденно: я медленно продвигалась вперед — иной раз коридор был таким низким, что приходилось ползти по-пластунски. С потолка периодически сыпалась труха с какими-то насекомыми, что лазали по моей одежде и копошились в волосах, вызывая дрожь омерзения… Я ползла, думая об одном: скорее бы это кончилось! И вот последний поворот — и впереди виден свет. Слава Богам, выход! Я ускорила свое передвижение, до выхода оставался какой-то метр, и вдруг все вокруг померкло…

Казалось, какой-то волшебник перенес меня за тысячи миль от Академии. Я стояла на горном плато рядом с замком невероятной красоты: белоснежные стены, красочные витражи, плещущиеся на ветру яркие флаги, а у подножия плато клубился радужный туман. Вдруг стена тумана утратила краски и взметнулась вверх, укутывая замок точно плотным серым одеялом, а затем сползла к его подножию. Сползла, обнажив серый камень стен, изъявленный пятнами плесени, и голые оконные да дверные проемы, что словно глазели на меня десятками глаз. Меня передернуло от отвращения, а туман вдруг потянулся ко мне. Казалось, его движения управлялись кем-то или чем-то, каким-то извращенным, больным разумом… Я оглянулась в панике, пытаясь сбежать, но безуспешно: туман клубился вокруг меня, становясь все плотнее, и вдруг в нем возникли какие-то фигуры. Миг — и навстречу мне шагнул Кэл, за ним следовали остальные наши друзья. По их лицам и телам из многочисленных ран струилась кровь, а в глазах была смерть и… укор?

Невольно сделав шаг назад, я опустила глаза и вскрикнула. Подняла руки, рассматривая их, и задохнулась: на них была кровь. Столько крови, что казалось, будто я вымыла в ней руки! С трудом отведя глаза, я столкнулась с обвиняющим взглядом друзей. Кэл открыл окровавленный рот и произнес:

— Смотри — это твоя вина! Твои тайны убили нас! На твоих руках наша кровь…

Я закричала. Казалось, сердце сейчас разорвется от боли и ужаса, стыда и чувства вины… Я опустила руки, слепо пытаясь нащупать оружие на поясе, зачем — не знаю… Может, чтобы прекратить все это? Рука коснулась рукояти кинжала, и меня словно пронзила молния: это испытание! Я шагнула вперед и прошептала:

— Это ложь! Мой самый большой страх — что мои тайны навредят тем, кого я люблю, но я никому не позволю причинить им вред! Никто из них не умрет, пока я жива!

Мигнуло — и я снова в коридоре, а до выхода рукой подать. Несколько движений — и вот она, свобода. Я была не злая, о нет — я была в состоянии убийственной ярости! Правильно нам на полосе блокируют магию, иначе я бы точно сейчас сгорела, выплеснув ее в попытке достать этих отвратительных интриганов! Судя по тому, каким гневом горели глаза друзей, им досталось не меньше. Впрочем, сейчас нам было не до этого. Сетку и канат мы преодолели на одном дыхании, и вот последнее испытание — поединок.

Я шагнула навстречу своему противнику, краем глаза заметив, как непроницаемая для взглядов стена отрезает меня от друзей. Мой соперник небрежно поклонился мне и потянул из ножен меч, я последовала его примеру. Вдруг его лицо словно поплыло, миг — и я чуть не вскрикнула: передо мной стоял Каэхнор, точно такой же, как в день моего первого бала. Он издевательски улыбнулся мне и начал атаку. Я парировала, твердя себе: это не Каэхнор, просто еще одно испытание! Было крайне трудно хладнокровно сражаться, видя пред собой лицо того, кого боишься и ненавидишь, но я справилась. Мне удалось ранить моего соперника один раз — клинок пропорол ему плечо, и хлынула кровь, чуть не заставив меня замереть в панике: неужели я и вправду ранила ни в чем не повинного человека? Впрочем, и ему единожды удалось зацепить меня: его меч задел правую руку, оставив болезненную и кровоточащую рану, здорово мешавшую мне сражаться.

Наконец зазвучал гонг, сигнализирующий конец поединка, и мы опустили мечи. Личина Каэхнора оставила моего противника, сейчас это был невысокий русоволосый крепыш в одежде Боевого факультета. Я перевела взгляд на его плечо и почти без удивления заметила, что одежда цела, и никакой раны не было, впрочем, не было ее и у меня, хотя руку и саднило. Сощурив глаза, мой соперник покачал головой:

— Молодец, здорово ты меня! Поздравляю со сдачей экзамена! На какой факультет собираешься?

— На Боевой, как и все мои друзья. Мы боевая группа.

— А, так это о вас Тэрв рассказывал? Кстати, я Дарс, с шестого курса. Точнее, уже с седьмого, — улыбнулся он, протягивая мне руку для рукопожатия, — рад приветствовать коллегу!

— Рада знакомству, я Лин, — устало улыбнулась в ответ я, пожимая ее, и оглянулась в поисках друзей.

— Лин! — Кэл сжал меня в своих объятиях, заглядывая в глаза. На его лице была какая-то тень. Память о том страхе, что ему довелось пережить в проклятом коридоре? Я прижалась к нему и провела пальцами по виску и щеке, он повернул голову и поймал их губами, заставив меня покачать головой:

— Не надо, милый, я жутко грязная!

— Как и все мы, — усталый голос Рейна заставил меня повернуться к нему. Бедный мой друг, он был таким измученным, лишь сапфиры глаз ярко светились. За ним следовали все остальные: жутко грязные, изможденные, но улыбающиеся.

— Мы прошли? — спросила я, и, встретив улыбки друзей, улыбнулась им в ответ, — мы прошли!!!

Дойл вдруг встрепенулся:

— А вы уверены? Ведь мастер Дарен сказал, что они сами определят, кто прошел.

— Ну вы-то уж точно это сделали, — раздался за спиной незнакомый мужской голос.

Повернувшись, мы увидели парня и двух девушек в одежде целителей. Парень кивнул:

— Если не прошли вы — не пройдет никто, вы так здорово все сделали и были лучшими! А теперь давайте-ка мы приведем вас в порядок!

Через пять минут мы были практически в полном порядке: целители залечили синяки, ссадины и раны, да и слабость почти прошла. Мы дружно решили разойтись по своим комнатам, привести себя в порядок и снова встретиться в парке.

Через два часа мы с Сигни подошли к нашему излюбленному месту в парке, мужчины уже ожидали и встретили нас сияющими улыбками. Усевшись рядом с Кэлом и положив голову ему на плечо, я прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Лин, ты чего загрустила? — голос Рейна заставил меня открыть глаза, — все же замечательно!

— Все хорошо, просто мороз по коже от воспоминания об этом проклятом испытании страхом! Мне никогда еще не было так страшно!

— Тебя тоже пугали чем-то связанным со смертью друзей? — мигом посерьезнев, вгляделся в мои глаза Рейн, и увидев в них ответ, потрясенно поднял глаза на остальных, — вас тоже?

Все мигом помрачнели, а Кэл на секунду прижал меня к себе так, что стало больно дышать. Рейн покачал головой:

— Да, знатно над нами поиздевались… Такого уж точно никогда раньше не было! Как только они вытащили из нас все эти страхи?

— Магия Духа, — ответил Лан, — я читал про такое заклинание. Хорошо хоть, те маги, что его создают, сами наших страхов не видят!

— Ты в этом уверен? — спросил Кэл.

— Абсолютно! Все, что мы видели, было творением нашего сознания, и было только для нас! Ладно, что было — то прошло, теперь осталось только ритуала дождаться. Никто не знает, когда он?

— Послезавтра, — откликнулась Сигни, — я спросила у ректора на экзамене.

Я прикрыла глаза. Для меня ритуал был наиболее опасен: как я выяснила из книги тара Фрейна, слияние со стихией могло переиначить результат любого ритуала, связанного с аурой. Проще говоря, я могла снова превратиться в Рину! Слава Богам, что на лучи все это никак не повлияет: наша связь шла через душу, а не через ауру. А уж если мне удастся овладеть стихией в образе Лин, то дальнейшее окончательное формирование звезды никак не повлияет на первый ритуал. Порой я задумывалась над тем, кто собственно такой этот тар Фрейн? Как он мог понять, какая именно книга мне нужна? Тем более что когда я принесла ее назад в библиотеку — учебный год-то закончился — оказалось, что такой книги в ней никогда и не было…

— Лин, ты чем-то встревожена?

Голос Кэла заставил меня открыть глаза и улыбнуться любимому:

— Нет, родной, просто устала. И немного беспокоюсь по поводу ритуала.

— Все будет хорошо, милая, — шепнул он, целуя меня в макушку, и обратился к друзьям, — давайте поговорим о чем-нибудь приятном.

— Например, о каникулах, — потянулся Рейн, — куда едут Кэл и Лин, я уже знаю. Вы же не передумали?

Мы дружно помотали головой, а остальные уставились на нас. Вопрос озвучила Сигни:

— Вы едете вместе?

Я смутилась и опустила глаза, а Кэл кивнул и пояснил:

— Я хочу познакомить Лин с родителями. И надеюсь, что она наконец согласится принять мои браслеты.

Да, еще полгода назад мы договорились в случае чего сказать нашим друзьям, что я пока отказалась от браслетов, потому что боюсь их влияния на результат прохождения ритуала слияния со стихией. И тем не менее сейчас я вспыхнула под их взглядами и попыталась спрятать глаза.

— Это же замечательно! — воскликнула Сигни. — А я улечу вместе с Эрвом в замок Шарэррах. Кстати, а вы не хотите с нами? Ведь твой дом, Кэл, вроде бы недалеко от земель Шарэррах?

Кэл покачал головой и сильнее прижал меня к себе. Затем склонился ко мне и спросил:

— Хотя если ты хочешь, радость моя…

— Я бы хотела навестить их, если ты не против, — улыбнулась я ему, — может, потом?

— Договорились, — улыбнулся Кэл и повернулся к остальным, — а вы, друзья?

— Мы втроем собираемся сбежать от всех: поедем в наше поместье в провинции, и будем там развлекаться подальше от Академии и двора, — весело ответил Рейн, — но имейте в виду, что после ритуала мы все едем к моим родителям в гости. А еще на водопады, а то некоторые там так и не побывали!

— А тебя родители-то отпустят? — беззлобно поддразнил его Кэл.

— Конечно, я ж благодаря Лин выиграл пари с отцом и теперь могу сам выбирать, как проводить каникулы. О, кстати, сейчас вам смешную историю о пари расскажу!

Рейн рассказал действительно смешную историю про пари двух придворных, затем к нему присоединился Лан… Все весело переговаривались, и только я сидела почти молча в кольце рук Кэла, радуясь тому, что мы все вместе и все хорошо…