Стакан наполовину

Глава 22 В которой Лиам Мак-Магон находит себя, а ребята отправляются дальше

Матушка Катарина, одна из немногих оставшихся в живых Незабудок с Горго, потеряла на той немыслимой войне всех своих детей и внуков. Не сойти с ума ей помогло только чувство ответственности — в Последнем Оплоте нашли убежище десятки сироток всех возрастов. Ллевелин Подорожник оказал ей всемерную поддержку, и детей эвакуировали с гибнущей под стальной пятой дроидов планеты одними из первых. Заботливая женщина прошла со своими подопечными через семь кругов ада — адаптация к тяжелым условиям Ярра была предельно жесткой. Она находила в себе силы вставать с постели и терпеть жуткие боли в позвоночнике и суставах, вечную тахикардию и одышку — и читать сказки, петь колыбельные и молитвы, гладить по волосам детишек-эстоков.

Детишки выросли, превратились в юношей и девушек, мужчин и женщин, нашли свое место в жизни и позаботились о том, чтобы их добрая матушка не потеряла своего предназначения. Сиротки со всего освоенного космоса, которых судьба привела на Ярр находили приют в Элае, под крылом церкви и заботливой Катарины.

И вот теперь она выглядывала в окно и улыбалась. Суровый воин Лиам и тот, кого он мечтал убить совсем недавно, вместе возились с детьми! Не только ясельная группа, но и малыши постарше с восторгом наблюдали за тем, как высокий, почти как настоящий эсток, парень жонглирует деревянными колечками от пирамидки, крутит одной рукой сразу четыре обруча и ходит на руках, отвлекая внимание от Мак-Магона, который с трудом справляется с гигиеническими процедурами для одной маленькой нетерпеливой девочки.

Еще одна группа малышек окружила гостью — удивительно красивую юную девушку в изящном легком платье. Они с восторгом перебирали ее иссиня-черные волосы с алыми прядками, и, посовещавшись и заручившись согласием подопытной, заплели тугую косичку и повязали ленту — тоже алую. И остались довольны.

Звонок возвестил, что детям пора на обед. Только ясельная группа осталась на площадке, и матушка Катарина решила, что пора спасать Лиама и дать ему возможность наконец поговорить по душам с посетителями.

Пока она спускалась — парень уже развлекал детишек совсем по-другому.

Из двух листков бумаги он сложил примитивное оригами в виде лягушачьих голов и разыгрывал не менее примитивную сценку:

— Скажи ква? — говорила первая лягушка, смешно открывая рот.

— Не-а, — отвечала вторая, старательно мотая головой.

— Ну пожалуйста, скажи ква! Пожалуйста-пожалуста!

— Ладно — ква!

— Тьфу! — подло плевала прямо в открытый бумажный рот коварная лягушенция и смеялась: — ХА!ХА!ХА!

На что получала закономерное:

— Тьфу! Тьфу! Тьфу! — от мстительной подруги.

Дети были в восторге и смеялись до визга.

— Ребята! — сказала матушка Катарина. — Пойдемте со мной, оставим Лиама с его друзьями. Им нужно поговорить.

— Они забияют Ияма? — спросил самый маленький пацаненок в подгузнике. — Не забияйте Ияма, я юбью Ияма!

Мак-Магон беспомощно посмотрел на малыша, подхватил его на руки и сказал:

— Абэ, никто меня никуда не забирает. Даже если я уеду ненадолго — то это будет не сейчас. И я совершенно точно к вам вернусь!

— Обисяесь? — малыш крепко обнял старого клирика за шею.

— Обисяю! — серьезно ответил один из величайших воителей Атенрай.

Грушевый компот был просто отличным. Сью отставил граненый стакан в сторону и выжидательно глянул на клирика.

— Вот этот момент, когда твое лицо становится как восковая маска. Ты буквально один-в-один носферату. Бездушная смертоносная тварь. Меня смущали глаза и клыки, точнее — их отсутствие. Но невозможность найти любые сведения о тебе, нежелание проходить медицинское обследование, поведение на ночной пистолетке — это всё указывало на то, что ты аристо с Ракоци. Да, я должен признаться — носферату убили моего напарника, и потому это стало личным. Я выискивал их по всему освоенному космосу, залетал даже в сектора Рашен и Чайниш если были хоть малейшие шансы выцепить этих ублюдков за пределами Ракоци. Но я ни разу не ошибался! Я убил за двадцать лет восьмерых, и мало кто может похвастаться таким же результатом… Это были настоящие, стопроцентные упыри — я разрубал их на части и убеждался в этом — строение внутренних органов у них в корне отличается от человеческого. Я был уверен и на этот раз. Моя главная ошибка — я не обратился к Гаю… К его величеству. Господь наказал меня за гордыню. Но — пути Его неисповедимы, и я оказался тут, в этом месте и, кажется, я больше не могу быть клириком.

— Из-за детей?

— Из-за детей. Я теперь всегда буду оглядываться назад. Мне теперь всегда будет к кому вернуться и о ком думать… Всю жизнь я провел сражаясь, или готовясь к сражениям. У меня никогда не было сыновей — а теперь дюжина внуков! Это такое богатство! Если я и обнажу когда-нибудь оружие, то только для того, чтобы защитить их. Я буду просить его величество о подданстве и о ходатайстве перед первосвященником Ллевелином. Получу статус фамильяра церкви и буду здесь вот детишек воспитывать… Виньярд, ты простишь старика?

Сью стало неловко. Слышать такие слова от такого человека — это дорогого стоило.

— Мистер Мак-Магон, ведь по большому счету ничего не было! Ну, постреляли. Никто даже не ранен!

— Да-да, сыпь мне соль на раны, мальчишка, который отстрелил мне пистолеты…

— Так вы ж меня по-честному на бой вызвали! Ежели б хотели убить — то пристрелили бы как собаку да и всё. И ничего бы я не сделал.

— Пристрелил бы. Эх, гордыня моя тяжкая…

— Выходит, гордыня ваша на пользу пошла — никто не пострадал!

Лицо Мак-Магона просветлело.

— Та Диа аг файрэ! — прошептал он. — Отец, ты не оставил меня! Это была Твоя воля! Эти дети — Твой подарок мне на старости лет…

— Мистер Мак-Магон, какая старость? Вы себя в зеркало видели? Да и вообще — подданым монархии Ярра полагается процедура омоложения.

— Кха-а-а, нет уж! Отмеряно человеку полтора века сроку — так тому и быть! Мы, гэлы, народ крепкий и без процедур всяких сто пятьдесят лет по Атенрайскому календарю проживаем. Если раньше не подохнем, конечно! А морщинки разглаживать да волосы чернить — это пускай вон… Женщины занимаются. Ладно, Виньярд, мне еще малышню спать ложить, режим, понимаешь… Но ты меня утешил, утешил… Заглядывай, коль будешь в Элае — всегда рад.

— Еще один вопрос остался, мистер Мак-Магон. Какого хрена мы с вами так похожи?

— Сие тайна великая есть, но запрос на Атенрай мы уже отправили. Но мы тут прямо с тобой можем прояснить один момент… Скажи-ка, Сью, ты ведь генетик?

— Что-то вроде… Я, можно сказать, подопытный образец. Мой дед и моя мать стояли у истоков программы исправления генома человечества. Работали над разными вариантами улучшения выживаемости колонистов в условиях не совсем похожих на земные.

— Вариативная адаптация с активацией при аккумуляции выборки воздействий?

— Какие-то до боли знакомые заклинания вы говорите, пусть и звучали они несколько проще… И что это значит?

— Это значит, что программа была продолжена, и гэлы Атенрай — одни из ее наследников. Возможно — не единственные.

— А наше сходство говорит о том, что они таки вынудили моего папашу еще разок — другой побыть донором. Им что, свет клином сошелся на этом пьющем бродяге? Мне даже интересно, что такого уникального в его генах, что они трижды вытаскивали его с того света и дважды — с окраины Солнечной системы, — запустил руки в шевелюру Сью.

Алиса подергала его за рукав.

— Мы должны еще в лавку зайти, к этому… Эконому, да?

— Точно! Мистер Мак-Магон, контакт ваш у меня есть — надеюсь, не последний раз видимся. Приятно было пообщаться не паля друг в друга из пушек… Хотя — с учебными лазерами я бы повторил!

— А что? Отличная мысль, парень! Матч-реванш — мы это обязательно устроим! Это будет очень, очень эпично!

Алиса и Сью покинули гостеприимный дом матушки Катарины и зашагали вдоль разрисованного детьми забора взявшись за руки. И на душе у обоих было легко и приятно.

Холмы и рощи, берега озер и речушек Великих Равнин Геона были неплохо освоены. В самых живописных и плодородных местах виднелись небольшие городки и поселения, кое-где, рядом с месторождениями строительного камня — настоящие замки и крепости. Активно шел сбор урожая — и контрасты Ярра снова обнажались во всей своей необузданной красоте.

Поющие женщины с серпами, автоматические комбайны на гравиплатформах, архаичные тракторы, пахнущие продуктами переработки нефти или биогазом… Каждый на Ярре был волен выбирать сам, но всем предлагалось образование и возможность обустроить жизнь по собственному усмотрению — не нарушая основных законов.

Фургон притормозил, встретив на своем пути отару овец. Кудрявые животинки ростом по плечо взрослому мужчине были местной породы — яррская флора и фауна имела явную склонность к гигантизму. Блеяние и мекание заполнили округу и Алиса потянулась к кнопке закрытия окон.

— Гляди, какая интересная табличка! — удивилась она. — «Земля Войны» — это что значит?

И тут же полезла в планшет. Реакция ее была довольно бурной:

— Сью-у, а ты знаешь что на Ярре разрешены войны между общинами?

— Чегось?

— А вот так вот. Смотри, целый свод законов имеется!

Пользуясь паузой в дорожном движении, Виньярд взял протянутый планшет и уставился в электронный текст. По всему выходило — это было уступкой многочисленным варварским племенам, которых его величество милостиво согласился приютить на планете. Война по-яррски очень напоминала выход двух мужчин в Круг. Существовал список поводов, конфликтных ситуаций, которые позволяли объявить другую общину врагом. В духе пресловутого «Иду на вы!». Были выделены специальные территории, что-то вроде полигонов или заповедников, где разрешались боевые действия. Таких Земель Войны на Ярре было аж двадцать четыре, из них восемнадцать — на Севере, пять на Экваторе и одна — на Полюсе. После подачи заявки в специальный арбитраж в Сезаме, и признания повода для конфликта достойным, войска соперников добирались до полигона своим ходом. Грешным делом Сью подумал что, всё это очень неплохо укладывается в глобальную оборонительную доктрину монархии Ярра — удобно держать миллиончик-другой бойцов, имеющих такой специфический боевой опыт. Тем более — за каждым сражением следил чуть ли не целый медицинский батальон и минимум сотня свирепых арбитров из Боевой Гвардии. Или полк территориалов. Так что пренебрежение правилами могло привести к весьма печальным последствиям, вплоть до изгнания.

Правила были довольно простые: только холодное оружие и никакой электроники, ни в коем случае не добивать лежачих соперников, не препятствовать медицинскому персоналу выполнять свои функции, не атаковать летающих дроидов с видеофиксаторами. Ни одна община не могла претендовать на территорию другой общины без согласия более чем пятидесяти процентов и одного жителя кандидата на присоединение. По-хорошему вся земля на Ярре принадлежала монарху, и даровал ее переселенцам именно он, и отобрать мог тоже только и исключительно он.

Потому все стычки на Земле Войны вместо материальных дивидендов дарили победителям престиж и почет. Да, воины гибли. Как вычитала в сети Алиса, самая кровавая битва произошла между ополчением жителей вольного города Скрыпки и племенем Джархой. Алебарды упрямых горожан и шашки горячих жителей предгорий собрали обильную жатву — с обеих сторон погибло не меньше сотни бойцов. Причиной столкновения были стада лошадей, которые вытоптали посевы скрыпочников и были пущены на колбасу, после того, как джархойцы в грубой форме потребовали их возврата. Монарший трибунал повелел пересчитать убытки и возместить остаток тому, кто пострадал больше. Или — решить вопрос по собственному разумению. Такая формулировка обычно означала, что монарха достали имущественные дрязги и он разрешает своим подданным пустить друг другу кровь.

И вот теперь, по обочине, распихивая овец древками пик маршировала колонна мужчин в кирасах — сотни две, не меньше. Они громко скандировали какую-то песню на рычащем и лающем языке и хором орали припев, который заканчивался неизменным «Тантарадай!»

— Альтрайты что ли? — удивился Сью. — Откуда тут альтрайты? Фатерлянд же для них — это типа, ну-у-у-у… Юбер аллес и всё такое.

— Язык родственный, но я думаю это земляки багаудов со Шварцвальда. Интересно, с кем они чего не поделили?

— Сейчас узнаем… — хлопнув дверью, Виньярд выбрался наружу.

Пикинеры притормозили и один из них — краснолицый усач — проговорил:

— Парень, есть что-нибудь попить?

Их покрытые пылью лица выражали искреннее удовлетворение, а зазубренное оружие и выщербленные доспехи говорили о том, что они только-только вышли из боя. Кое-кто даже не удосужился вытереть пятна крови.

— Попить? Имеется… Алиса, дай пятилитровку, а?

Увидев девушку, вояки приосанились, кое-кто даже восхищенно присвистнул, но, наткнувшись на мигом ставший кровожадным взгляд Сью и разглядев невзначай появившиеся рукоятки револьверов, тут же умерили задор.

Напившись и передав бутыль по кругу, усач сказал:

— Благодарю… А мы, видишь ли, с трудов ратных! Давали укорот барону де Биру. Вздумал он от нас исполнения старых обязательств потребовать. А нет их больше, да и никакой он не барон, раз на Ярр следом за нами перебрался!

— А я вот только спросить хотел — какие такие бароны?.. Вроде как монарх титулов никому не даровал…

— Титулов нет, а деньги и связи у знати остались. Переселились некоторые сюда, чуть ли не вместе со своими замками… Челядь, слуги, дружина — ну, из идейных, которые поколениями дворянам служат. Зарегистрировались как община с наследственной сменой власти — и никаких проблем. Пока не вспоминают о прошлом. А по закону как? Прибыл на Ярр — новый человек. Старые обязательства не действуют.

— Ну так по закону ему бы и ответили! Через арбитраж!

— Хо-хо! — отреагировали пикинеры, потрясая своим оружием. — Дворянчики другого языка не понимают! Уж мы-то им вломили!

Наконец, овцы закончились, и попрощавшись с бравыми ополченцами, Сью запрыгнул на водительское место и фургон тронулся с места.

— Сюрреализм: дядька в кирасе стоит и тыкает в планшет. Общается по видеосвязи с супругой, говорит что скоро будет, пусть готовит стейки и компот из пурплы… — усмехнулась Алиса. — Это так классно! А еще я бы не отказалась посмотреть на настоящего барона!

— Это нормально. Но вообще-то у тебя все шансы. Вон, смотри — всадники!

Кавалькада примерно из двух или трех десятков человек двигалась чуть впереди, в сторону, противоположную той, куда ушли пикинеры. Кое-кто вел крупных, мощных лошадей в поводу, некоторые баюкали явно поврежденные конечности. Молодой предводитель держался в седле горделиво, его белокурые волосы до плеч развевались на ветру, лоб был перебинтован, ладонь в латной перчатке лежала на богато инкрустированном эфесе меча. Он махнул второй рукой, привлекая внимание ребят.

— Доброго дня! — высунулся Сью в окно.

Белокурый ударил коня пятками в бока и поравнялся с трейлером:

— Я — барон Арман де Бир! — сказал он так, как будто это должно было что-то значить.

— My name is Sew! How do you do?

— Э-э-э-э…

— Говорю — меня зовут Сью Виньярд! Чем могу быть полезен?

Было видно, что барону тяжело просить первого встречного, но он пересилил себя:

— Среди моих людей много раненых. Медики оказали первую помощь, но им всё еще тяжело держаться в седле… Если бы вы могли подвезти пятерых пострадавших до замка, мы бы достойно вас отблагодарили! Тут три лье… Примерно пятнадцать километров!

Алиса и Сью переглянулись. Брать на борт пятерых грязных и вонючих мужиков не улыбалось, но, с другой стороны — раненые есть раненые…

— Потеснимся, — решил Виньярд. — Я открою заднюю дверь, передвину кое-что.

Только он отвернулся — Арман де Бир уже спрыгнул с коня и целовал руку Алисе, изобразив поклон настолько галантный, насколько это было вообще возможно в тяжелых доспехах.

— Госпожа, я — ваш покорный слуга!

Сью нервно дернул головой, помогая травмированным бойцам устраиваться в салоне. Баронские дружинники хмурились и прятали глаза.

— Разрешите? — оттеснил барона от дверей кабины Виньярд, залез на свое место и завел мотор.

Де Бир ласточкой взлетел в седло, как будто не чувствуя веса доспехов, и пришпорил коня беря с места в карьер. Дружинники устремились за ним. Ничего не оставалось как двигаться следом за пылящей впереди кавалькадой, вдыхая клубы пыли.