Стакан наполовину

Глава 2 В которой Сью приходит в Академию

Адам Силард был искренне рад видеть этого парня. Что бы там ни было — со всего «Кашалота» осталось в живых только три человека. И один из них — Виньярд. Да, юноша этот — себе на уме, и каким образом попал на колонизатор-ковчег — сие скромному тогда еще технику было неизвестно. Это сейчас он — бортинженер Space Force One «Odyssey» — фигура значительная и уважаемая. А тогда… Тогда он и подумать не мог, что Виктория обратит на него внимание. Она была небожителем, он — парией…

А теперь — вот, пожалуйста, Вика варит кофе ему и Виньярду — вся такая домашняя и уютная.

— И давно вы… Ну это…

— А-а-а, ну так восемь лет, два месяца и девять дней! — откликнулся Адам на недосказанный вопрос Сью.

— А ты, я смотрю, тот еще каблук, да, дядя Адам?

— Дядя… Тоже мне — племянничек! — усмехнулся Силард. — С другой стороны — действительно. Эй, Вик! У нас тут племянничек нарисовался!

Доктор Схайама поставила на столик чашки и села рядом с мужем, закинув ногу на ногу:

— Ну а кто еще? Получается, ближе родственников чем я и ты у парня-то и нет. Мы, по крайней мере, все с одной планеты.

Сью сделал маленький глоток кофе и зажмурился. Он не был кофеманом, да и вообще — натуральный зерновой напиток ему вроде как и пробовать раньше не приходилось.

— Привозят экспортом с Зумбы. Дыра дырой — дикари, каннибалы и вечная война, но кофе потрясающий, — пояснил Адам.

— Я до сих пор поверить не могу что это стало реальностью — огромный космос, заселенный людьми, гиперпространство и все такое.

— Две сотни планет! — улыбнулась Вика. — Мы победили! Я тоже долго привыкала к этой мысли.

— А Земля?

— А Земля — это легенда. Никто не знает, где она находится, что там происходит и вообще — есть ли до сих пор такая планета.

Сью задумался. Его пальцы барабанили по подлокотникам.

— Но фактов о том, что Земля уничтожена, или лишена населения — нет?

— А откуда ж им быть-то? — удивился Силард. — Можно сказать — мы для местных предоставили самые свежие исторические сведения о далекой родине. Это «Кашалот»-то! Из первой волны! Тут ведь фокус в том, что после трех волн колонизации связь между освоенными планетами была потеряна — на сотни лет! На том же Анубисе или Шварцвальде о Земле и понятия не имели — скатились в варварство, да так и жили…

— Я тут читал про Пангею, Палладу…

— Ну да, уровень технологий там на порядок превосходит всё, что нам доводилось встречать на Земле. Но не сказал бы я, что пангейцы интересуются прошлым. У них там технократия и неопозитивизм. В общем и целом — всем плевать на Старую Терру.

— И тебе, дядя Адам? — Сью прищурился.

Нехороший такой прищур у него получился. Силард смутился. Он помнил, почему началась вся эта эпопея с колонизацией. И ему было совестно. Но — прошла тысяча лет, и все, кого он знал на Земле — давно мертвы. Да и как он мог помочь оставшимся на родине людям? Он ведь даже не представляет, как найти ее — в местной системе координат!

— А что я один мог сделать? — посмотрел на Виньярда инженер.

— Ну, теперь-то нас трое…

— Для начала, Сью, — Виктория поставила чашку на блюдце, а блюдце — на столик. — Как ты попал на «Кашалот»? При всём уважении — ты ведь охламон. Таких не брали в первую волну!

— Вик, милая… Тысячу лет прошло, да и на Ярре мы теперь все — новые люди…

— Погоди, Адам, мы должны разобраться с этим.

— Это нормально, — сказал Сью. — Я могу рассказать историю, почему нет?

— У нас еще два часа до экспресса на Академию, так что мы с удовольствием послушаем, — доктор Схайама расположилась в кресле поудобнее.

Она не ожидала что этот скрытный парень вот так вот запросто согласиться излить душу. Но Сью тоже отставил кофе и заговорил:

— Мне было три года, когда отец бросил нас с матерью. Он оставил только гитару и пустой стакан — и свалил в закат. А еще — он оставил мне дурацкое женское имя — Сью. Это был какой-то прикол, понятный только ему. Ну и правда — надо мной прикалывались все, кому не лень. Мол, бабское имя. Всякий считал своим долгом прокомментировать это и приколупаться ко мне. Но самое дерьмо началось, когда я поступил в старшую школу… В общем, мне пришлось несладко. Приходилось учиться постоять за себя, что уж тут… И я поклялся, что найду папашу, переверну всю Солнечную систему, но найду его и прикончу. Я шел за ним как Гензель и Гретель по следу из хлебных крошек — сначала на Лунную базу, для этого мне пришлось отучиться на пустотника, потом — в пояс астероидов, корабельным коком, дальше — с какими-то контрабандистами до Плутона. Я обыскивал все притоны и кабаки, задавал вопросы об этом ублюдке, и редко где получал ответы отдельно от зуботычин… В общем, я увидел его сутулую спину в забегаловке, где бухали рабочие звездных верфей. Он играл в картишки с какими-то доходягами. А я сразу узнал его — по злобным глазам и шрамам, я видел его на фотках и видео, что показывала мне мама. И я сказал: «My name is Sue! How do you do? Now your gonna die!» И запустил в него стулом. Он вскочил со своего места и бросился на меня, и мы сцепились, и лупили друг друга по чем попало. Папаша оказался удивительно крепким стариком, и дрался как лев, и кусался как крокодил и пинался как конь! Мы катались в луже пива и крови, и грязи, и наконец нас вышвырнули из этого притона, но и снаружи мы продолжили драться, и схватились за пушки. И тут он сказал: «Мир несправедлив, сынок, и чтобы в нем выжить, нужно быть крутым по-настоящему. Я знал, что не смогу остаться с тобой и с твоей матерью, не смогу оберегать тебя. И я решил дать тебе имя такое, которое закалит тебя или убьёт. И знаешь что? Ты метко швыряешься стульями и дерешься как черт! В конце концов — ты нашел меня здесь! Сью, ты настоящий мужик, вот что я тебе скажу. И теперь ты можешь меня убить, имеешь на это полное право, но! Сначала поблагодари человека, который сделал так, чтобы твой характер закалился, и чтобы в свои семнадцать лет ты стал чертовски крутым парнем — сильным духом и крепким телом!» Я, если честно, охренел от таких раскладов. Он нормально выкрутился, этот ублюдок. А еще — он отдал мне свой ID. Он обеспечил мне счастливый билет на колонизатор, из задыхающейся Солнечной системы. Возраст он подделал, и теперь мне было двадцать девять — и если не бриться, то я вполне буду похож на хорошо сохранившегося двадцатидевятилетнего мужичка. А он всегда был похож на плохо сохранившегося тридцатилетку — если пострижется налысо. Генетический код у нас совпадал на восемьдесят процентов — этого было вполне достаточно, чтобы пройти тест. Ну и профессии у нас совпадали — всем нужны монтажники-пустотники. В общем, мой старик сделал мне ручкой и отправился чинить гитару и бухать дальше — а я пошел устраиваться на «Кашалот». Вот, и теперь я здесь!

Адам и Вики смотрели на него с недоверием.

— Слушай, если ты всё это придумал…

— А тебе не пофиг, дядя Адам? Или ты думаешь нормальные родители реально дали бы своему сыну имя Сью? Или что легально меня взяли бы на борт «Кашалота»? Я понятия не имею, откуда папаша раздобыл этот айди, и уж точно не разумею, как Олбрайт забил болт на 20 процентов расхождения с генной картой — возможно, они просто торопились. На ковчеги было не так и много желающих, да?

— Это да, но всё-таки…

— Вик, он уже признался в преступлении — подделке документов, чего ты еще от него хочешь?

Виктория покачала головой. Сью улыбнулся, Адам хлопнул себя ладонями по ляжкам:

— Пойдем, пробежимся по магазинам — потратим часть твоих подъемных, прикупим тебе одежды, зубную щетку, полотенце и всё такое… А потом я посажу тебя на экспресс. Как идея?

— Это нормально. Погнали!

В аудитории было так тихо, что можно было услышать как жирная муха жужжит и долбится в плафон лампы дневного света на потолке.

Студенты группы А-17 подготовительного отделения во все глаза смотрели на легендарного ректора Академии — профессора Юджина А. Зборовски. Он по-хозяйски оперся на кафедру и готовился начать традиционную вводную лекцию. Шестьдесят желторотиков, недостойных надеть даже синюю повязку, не говоря уже о форменной блузе… И плевать, что некоторые из них старше самого Зборовски — все они прошли процедуру омоложения, и их не отличить от остальных юношей и девушек. Что толку в твоих пятидесяти стандартных годах, если тридцать из них ты провел в рабском ошейнике, отскребая дерьмо и вычищая тарелки верховных жрецов с Анубиса или кровожадной аристократии Ракоци? Но если ты не растерял за это время воли к жизни, тяги к знаниям, решимости вцепиться в возможность начать все заново — на Ярре и в Академии ждут тебя!

— По списку вас — шестьдесят… А, черт, шестьдесят один! Это кто это корректирует список учащиеся в МОЕЙ Академии?

Яростно выпучив глаза он принялся свайпить планшет. Вдруг его лицо расслабилось:

— А-а, всё в порядке. Этот может… И где тогда шестьдесят первый? Ну, сейчас выясним. Заодно и познакомимся.

Он принялся тыкать указательным пальцем, называя студентов по имени и фамилии. Бз-з-з-з! Наглая муха вилась у самого его лица.

— Альварес, Пабло. Анкоридж, Уильям. Аскер, Орхан…

Студенты вертели головами и высматривали однокурсников, которые по очереди вставали со своих мест. В конце концов это ведь интересно — поразглядывать тех, с кем предстоит год провести в одних стенах. Когда Зборовски, наконец, добрался до Ямамото, который был в списке последним, дверь отворилась и неуверенный голос произнес:

— Извините за опоздание, можно сесть на место? Экспресс задержали на семь минут и я…

ВЗЗТЬ! Надоедливая муха жалобно пискнула, зажатая между двумя пальцами опоздавшего ученика. Профессор Зборовски моргнул от неожиданности — реакция у этого парня была что надо. Резким щелчком опоздавший отправил паскудное насекомое в полет. Муха ударилась об стенку и отскочила прямо в мусорное ведро.

— Хм! Это кто у нас? Сью Виньярд, я полагаю? Давай-ка садись поближе, чтоб я тебя видел… Вот сюда например, к мисс Кавальери.

У Зборовски была отличная память на имена.

Алиса Кавальери закатила глаза — она привыкла сидеть одна. Выходцев с Талейрана не особенно жалуют на консервативных планетах, и навязывать кому-то свое общество девушка не собиралась. А теперь придется делить парту с этим… Этим… Она не могла подобрать подходящее определение.

То есть парень был в общем-то интересный, но… Что это вообще за вид? Кеды с развязанными шнурками разного цвета, какие-то потертые джинсы явно на несколько сантиметров длиннее чем нужно! Он и так — высокий, под два метра! Где вообще можно найти джинсы ЕЩЁ длиннее? Рубашка, конечно, криво заправлена и расстегнута до половины, футболка с каким-то диким рисунком, щетина, которая несколько дней не видала бритвы… Глаза — черные, прищуренные. Алиса тут слегка затормозила, поймав взгляд парня. Он не смутился, спокойно выдержал эту игру в гляделки, скинул с плеча рюкзак и уселся рядом.

— My name is Sue! How do you do? — шепнул он.

И прическа у него отсутствовала напрочь — это черти что, а не прическа! Какое-то месиво!

Сью уже понял, что Юджин Зборовски — это местная звезда. Он был отличным оратором, и умел увлечь аудиторию. Вводная лекция по первым годам становления монархии Ярра, общественном устройстве, генеральной линии развития, философии и идеологии монархии звучала в его устах как классный приключенческий роман. Это всё было замечательно, но рядом сидела еще и Алиса Кавальери — не менее захватывающий персонаж.

— Виньярд! — раздался оклик лектора. — Вам не интересно? Встаньте. Мало того, что вы опоздали, так еще и позволяете себе меня не слушать. Это как-то обидно, знаете ли! У вас есть на это достойная причина?

— Во-первых, причина есть… — Сью встал со скамейки. — А во-вторых — я вас слушал, профессор. И мне очень интересно.

— И что это за причина, мистер Виньярд?

— Ноги мисс Кавальери, профессор!

Ноги на самом деле были что надо — стройные, загорелые, со спортивными икрами и крутыми бедрами… Мини-юбка девушки открывала потрясающий вид, а шнуровка сандалий только подчеркивала достоинства — и Сью волей-неволей засмотрелся.

Парень краем глаза увидел горящий испепеляющей ненавистью взгляд соседки — и приветливо улыбнулся в ответ. Вообще — огонь, а не девушка! Повезло ему опоздать, сам бы он ни в жизнь к ней не подсел. Кишка у него тонка к таким красоткам подсаживаться.

— Стало быть, ноги, мистер Виньярд? Что, ж, это аргумент. Тем более я сам посадил вас рядом с этими ногами… Но что касается второй части вашего утверждения… Раз вы меня слушали — что там по поводу второго закона термодинамики?

Сью действительно слушал:

— Энтропия замкнутых систем не может уменьшаться, профессор!

Зборовски был явно доволен.

— Присаживайтесь, мистер Виньярд. Всё верно — энтропия замкнутых систем только возрастает. Можно попробовать подойти к этому физическому постулату с точки зрения философии деятельного пессимизма — и тогда вывод напрашивается сам собой. Если ничего не делать — всё будет только хуже! Попробуйте месяцок не убирать в своей комнате — и увидите потрясающий бардак, и пыльные комки под кроватью, жужжащих мух и копошащихся червей! Бросьте тренировки — и вы превратитесь в хилое убожество! Перестаньте читать книги — и ваш интеллект не останется прежним, он стремительно деградирует! Просто для того, чтобы жить в достойных условиях — нужно постоянно шевелиться, прогрессировать — иначе ваше существование превратиться в полное дерьмо, гнилое болото, которое затянет вас в пучину вечного недовольства и депрессии! Один факт, только один — вы все оказались здесь по собственной воле, никто не тащил вас на борт космического корабля. Вы пошевелились, рискнули — и это уже говорит о том, что из этой разношерстной компании могут получится достойные подданые его величества и правильные граждане Ярра. Главное — не останавливайтесь, друзья мои!

Он остановился у стенда, представлявшего университетские клубы по интересам. «Экспериментальная студенческая лаборатория инновационных технологий» под руководством доктора Кима — вот что заинтересовало Виньярда. Судя по фото — Ким был молодым азиатом, настоящим энтузиазстом — и при этом отмеченным высокими государственными наградами. Например — особой премией «За неоценимый вклад в развитие оборонных систем Ярра». Что бы это ни значило…

— Значит — ноги, Виньярд? — раздался за спиной девичий голос.

Сью развернулся и оказался лицом к лицу с Алисой Кавельери. «А хорошая такая Алиса!» — подумал про себя Виньярд. И не только ноги были достойны внимания — он еще раз убедился в этом, оглядев девушку. Тонкая талия, небольшая аккуратная грудь, изящная шея, слегка вздернутый носик, ироничный разлет бровей над сверкающими гневом карими глазами, иссиня-черные волосы с алыми прядками… «Средиземноморский типаж» — подумал парень. Хотя, какое, к черту, Средиземное море в космосе?

— Ну, и всё остальное — тоже. Я, может, в первый раз за тысячу лет вижу такую девушку — вот и распереживался, наговорил всякого.

— Какую — такую? — было видно, что ей приятно, но она пытается скрыт улыбку, слегка прикусив губу.

— Ну-у-у…

— Эй, Виньярд! — сегодня был явно его день. — Ты что, трешься с этой шлюхой с Талейрана?

И чего они тут все такие крепыши? Пыщущие здоровьем, коротко стриженные, широкоплечие, мускулистые — этот тип студента он наблюдал в течение всего дня. Менялся только оттенок кожи, черты лица и рост. А так — Ярр, видимо, способствует атлетизму. Ну, Сью это явно не грозило — с его-то метаболизмом. На фоне подошедшей пары парней он смотрелся тростником на ветру — такой же высокий и худой.

— А я думал на Ярре всем плевать на прошлое, нет?

— Всем да не всем, Виньярд. И мы пока еще — не подданные его величества. Каждому хорошо известно, на Талейране — все бабы — шлюхи, а мужиков и нет почти, одни педерасты. Гляди, подцепишь что-нибудь срамное от своей подружки… — рыжий конопатый парень смотрел не мигая.

Сью прищурился.

— Бабы — шлюхи, мужики — педерасты? Это не нормально. Но нахрена педерастам шлюхи, а? Там у них сплошная безработица, получается?

— Ты смеешься надо мной? — рыжий явно был настроен на конфликт.

— Смеюсь, — сказал Сью. — Ты втираешь мне какую-то дичь.

Рыжий был готов кинуться на Виньярда с кулаками, но тут в дело вмешались два парня в синих блузах.

— Подготовишки? Вы еще не в курсе наших правил? Если конфликт — вперед, в Круг. А в коридорах бодаться — ни-ни.

Алиса пыталась что-то сказать, но Сью поднял указательный палец вверх:

— Секундочку. Нужно уточнение — в стенах этого учреждения бездоказательно утверждать, что человек занимается сексом за деньги — является причиной для конфликта?

Старшекурсники переглянулись:

— В целом — да.

— Это нормально, — сказал Сью и молниеносно отвесил рыжему пощечину — с оттяжечкой. — Теперь — у нас конфликт.

Посмотреть на первый в этом семестре выход в Круг собралась чуть ли не весь подготовительный корпус, и еще кое-кто из старшекурсников. Трибуны были полны! Алиса Кавальери, занявшая место в первом ряду, чувствовала себя странно — она не привыкла, чтобы парни дрались из-за нее. Тем более — не ожидала такого поведения от этого странного типа — Виньярда.

Правила были простые — двое выходят в Круг и дерутся, пока один не сдастя или не упадет, или не закончатся выделенные пять минут. Добивать запрещается, но в целом — медицина на таком уровне, что даже мощные яррцы вряд ли смогут убить друг друга голыми руками.

— Конфликт между двумя студентами подготовительного отделения — Мартином Хробаком и Сью Виньярдом — будет считаться исчерпанным спустя пять минут — независимо от результатов боя. Повторное провоцирование конфликта в течение двух недель будет занесено в личное дело. Для подготовишек поясняю — десять таких пометок и вы вылетаете с Ярра на Младшую Дочку — отрабатывать потраченное на вас монархией и копить денежки до билета на лайнер. Вы готовы? — рефери глянул на противников. — Начали!

Хробак кинулся на Сью как бык. Размахивая кулаками и рыча, он пытался взять нахрапом. Виньярд уклонялся легкими, почти танцевальными движениями. Его ноги (кеды, кстати, на сей раз были плотно зашнурованы) так и мелькали, парень постоянно перемещался. Он даже не сжал ладони в кулаки — хлесткими движениями Сью сбивал удары, которые грозили ему ущербом, от остальных — уворачивался.

«Это что — татуировки?» — Алиса присмотрелась к его торсу, неожиданно крепкому и рельфному. — «Может быть, он тоже — с Талейрана?» Но это было не похоже на правду. На Талейране каждый — сам за себя. Тамошние парни не стали бы вступаться за нее — еще заработаешь обвинение в сексизме и махровом мачизме. А этот — не побоялся. Хотя и выглядел там, в Кругу, не очень. Агрессивный стиль Мартина Хробака явно импонировал местным — они и сами были сторонниками решительной атакующей тактики. А Сью, казалось, не воспринимал бой всерьез. Он как будто и не надеялся выиграть и просто тянул время, нырками, уклонами и ловкими блоками выводя противника из себя.

Таймер показывал, что до конца поединка осталась одна минута. Хробак обливался потом, его начала мучить одышка, он уже едва волочил ноги по дощатому покрытию. Ему удалось пару раз достать Виньярда, крепко приложив в скулу и по ребрам, но Сью, кажется, было наплевать. Он продолжал выплясывать вокруг выдыхающегося Мартина и посмеиваться.

— До конца боя — двадцать пять секунд! — провозгласил рефери.

Вдруг правая рука Сью резко дернулась, подобно тому, как бросается в атаку кобра. Движение на грани восприятия — хвать! Железные пальцы Виньярда зажали будто тисками кончик носа Хробака, и принялись крутить и вытягивать его.

— Уй-юй-юй-юй, скотина, ты что творишь-то? — взвыл растерявшийся Мартин.

Он явно не ожидал такой молниеносной и болезненной развязки.

— Голос как у мамонтенка из мультика, — хмыкнул Сью, продолжая издеваться над носом соперника.

Совершив экзекуцию, Виньярд отпрыгнул от Хробака ровно в тот момент, когда прозвучал гонг.

— Конфликт исчерпан! — провозгласил рефери и хихикнул, глянув на наливающийся синевой раздувшийся до невероятных размеров нос Мартина Хробака.

— Это нормально, — сказал Сью.