Спекулянтъ

Глава 27

Глава двадцать седьмая

Париж. 15 апреля.2009 год.

«В ходе ожесточенных боев арабские

повстанцы прорвали последний рубеж на

подступах к столице. Регулярные войска

французской армии беспорядочно

покидают город…»

("L'Express", Франция)

***

Петербург. 10 декабря. 1899 год.

Выборгская набережная. Частный особняк.

Юлька бесшумно вошла в кабинет и с порога заявила:

— Телефонировала княжна Мэри. Знаешь, что она сообщила мне по секрету?

Последовала интригующая пауза. Денис оторвался от документов и с интересом посмотрел на нее: неведомый секрет обсуждался минимум два часа — именно столько времени был занят домашний телефон.

— Что знают двое — знает свинья.

Он вслух процитировал группенфюрера СС. Негромко — девушка не услышала и продолжала выжидательно смотреть.

— И что тебе принесла на хвосте любимая фрейлина императрицы?

Юлька нахмурила брови и поджала губы: тон ей не понравился. Но весть рвалась наружу, и она не выдержала — гордо вскинув подборок, звонко и торжественно возвестила:

— Высочайшим указом, за особые заслуги перед Отечеством, купцу первой гильдии Черникову Денису Ивановичу присвоено звание Почетного потомственного гражданина.

Озорно высунув кончик язык, она скорчила уморительную рожицу и со смехом продолжила:

— Теперь я снова дворянка, а не купчиха.

Денис усмехнулся: выйдя за него замуж, девушка лишилась дворянского титула и радость ее была понятна. Не удивила его и награда. Полгода назад министерство финансов создало интервенционный биржевой синдикат для поддержки котировок российских предприятий. В состав пула вошел и Первый Купеческий. Совместный капитал составил почти десять миллионов рублей, часть из которых внес Государственный банк.

Благое начинание, как это часто бывает, вылилось в примитивную спекуляцию. Во главе синдиката оказалось несколько петербургских банкиров, которые в течение четырех часов в день, полагавшихся на собрание, определяли список поддерживаемых ценных бумаг. Через агентов они сообщали участникам биржевых торгов о решениях Синдиката — те же быстро скупали указанные бумаги и предлагали их к последующей продаже синдикату по более высоким ценам.

Он поднялся из—за стола, подошел к камину и подбросил в топку несколько березовых поленьев. Огненные язычки, показавшись на мгновение, неохотно лизнули поданное блюдо, и спрятались обратно. Денис нахмурился и повернулся к девушке:

— Юля, может тебе уехать на некоторое время в Москву? Погостишь у дядюшки.

— Я тебе надоела? Ты завел себе любовницу? Кто она? Я ее знаю?

Вопросы сыпались градом. Черные глаза любимой наполнились слезами, а губы предательски задрожали.

— Не говори глупостей. Кроме тебя, мне никто не нужен!

Денис крепко прижал девушку к себе и ласково потерся носом о волосы, вдохнув привычный аромат фиалок.

— Тогда зачем ты мне предлагаешь уехать?

Через неделю основная операция войдет в финальную стадию. Пугать девушку он не хотел, но опасность физического противодействия полностью исключать не стоило. Был и еще один резон. И, как это часто бывает, гениальная мысль посетила его в самый последний момент.

— Пойми, для меня это очень важно, — убежденно сказал Денис. — Важно для комбинации, которую я задумал.

— Очередная афера?

Слезы моментально высохли: любопытство оказалось сильней.

— Она самая, — кивком головы подтвердил он.

— Какая?

Требовательный вопрос последовал в сопровождении чувствительного удара маленьким кулачком.

— Мне необходимо выглядеть в глазах всего света сумасбродом. Ловеласом, не оставляющим без внимания любую встречную юбку.

— Это еще зачем?

Глаза вновь заблестели и подозрительно сощурились.

— Легенда будет такой, — с неохотой признался он. Момент был крайне щекотливый. — Ты застаешь меня за очередным адюльтером и в порыве гнева бросаешь. После чего уезжаешь к дядюшке.

— А дальше?

— Дальше?..

Денис сделал небольшую паузу. В бок вонзился нетерпеливый кулачок — продолжай!

— Дальше я изображаю отчаявшегося и покинутого супруга. Ухожу в запой, устраиваю скандалы, дебоши и… Что там еще делают брошенные страдальцы?

— Ты так и не сказал для чего тебе все это надо.

— Понимаешь, мне предстоит грандиозный блеф с серьезными игроками. Очень важно убедить их в том, что от меня можно ожидать самых неожиданных поступков.

— Le chantage?

— Да.

Ответ прозвучал с непосредственной женской логикой:

— Для этого не обязательно затевать весь этот спектакль. Стоит послушать тебя пару минут и любому станет ясно — голова у тебя не в порядке.

— Юль, я не шучу, — жалобно протянул Денис.

— Я тоже! — коротко отрезала девушка. — Ты подумал о том, что будет дальше? Допустим, тебе удастся убедить своих визави, что ты способен на любое сумасбродство. И что? Кто с тобой будет иметь дело после этого? Выиграв битву, ты проиграешь войну.

Крыть было нечем — Юлька права. Денис растерянно почесал в затылке: о таком варианте он просто не подумал.

— И где собираешься все это проделать? В поезде?

Еще один кирпичик вынут из только что выстроенной конструкции. Думать надо было раньше — не перед самым отъездом.

— И что же делать?

Вопрос он задал самому себе, но очередная реплика не заставила себя ждать:

— Думать! — Следующее предложение полностью противоречило предыдущему высказыванию. — Ты у меня умный, что—нибудь придумаешь.

Гениальная мысль на поверку оказалась не менее блистательной глупостью. Винить в этом можно было разве что рассеянность последних часов. Других идей не было, и оставался только первоначальный вариант: уповать на логику. Противник не относился к категории безрассудных упрямцев. И кураж. Немаловажный фактор при любых переговорах.

Юлька притянула его к себе и ласково взъерошила волосы:

— Глупенький ты мой.

И секунды не прошло, как его умственный статус вновь подвергся переоценке.

— Что там?

— Где?

Девушка обернулась вслед за рукой, указывающей направление. В темном окне отражались яркие сполохи пламени.

— Пожар. Горит что—то.

Зрелище ее не заинтересовало, и она вернулся к излюбленному занятию: забравшись к нему на коленки, принялась теребить многострадальное ухо. Денис поерзал в кресле, утраиваясь комфортней, и констатировал:

— Третий за последнюю неделю.

Юлька безразлично пожала плечами:

— Зима.

Словно услышав ее ветер, бросил в стекло метельную россыпь. Из—за суровых морозов обезлюдели широкие проспекты и закрылись окошки касс столичных театров. Никто не ездил в гости друг к другу. На улицах жгли костры, чтобы согреть бездомных жителей столицы, но каждое утро полицейские приступали к печальной жатве: замерзшего люда было немало.

— Бр—р! — поежилась девушка и плотней прижалась к молодому человеку. — Это опасно?

— Что опасно?

Мысли витали далеко, а резкие переходы любимой не всегда удавалось разгадать. Женщины.

— Твоя поездка.

— Нет.

— Не лги мне!

Кулачок вновь прошелся по ребрам.

— Обычная служебная надобность, — как можно небрежней сказал Денис. — Европы посмотрю. Красоты парижские.

— На француженок полюбуешься.

— Ты — лучше!

Денис подкрепил утверждение поцелуем.

— Я никогда не была в Париже! — мечтательно вздохнула девушка.

— В следующий раз обязательно поедем вместе. Пройдемся по Елисейским полям…

Юлька с ехидцей продолжила:

— А в этот раз ты прогуляешься по пляс Пигаль, посетишь бульвар Сен—Дени.

— Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную…

Популярный мотивчик всплыл машинально и своевременно — опасная тема вильнула в сторону. Юлька заинтересовалась немедленно:

— Новая песня?

Денис вздохнул: проект «Биттлз» оказался провальным. Патриархальная Европа, спустя полвека сходившая с ума от ливерпульской четверки, в этом времени отозвалась лишь вежливым интересом. Многомесячные гастроли приносили доход, но не более того.

— Старая о главном.

— Ты говоришь загадками.

Вместо ответа Денис молча обнял ее, убаюкивая легким покачиванием. Вьюга за окном напомнила о себе разбойничьим посвистом, заставив примолкшее пламя взметнуться в камине причудливой змейкой. Настроение было под стать погоде.

— Я никуда не поеду. Останусь дома.

Прозвучало решительно и вновь без перехода.

— Здесь Платов, охрана, — продолжала Юлька. — Чего мне бояться?

Похищение было, значит риски оставались. С другой стороны, в Москве опасность не уменьшалась. Возможно, она права.

— Хорошо, — с облегчением произнес Денис. Проблема — правильно или нет — разрешилась. — Останешься исполняющим обязанности.

Юлька смешно сморщила носик и поднесла два пальца к виску. В который раз уже он отметил ее поразительное сходство с Софи Марсо — известной французской актрисой.

— Ты забыл, что у меня еще один охранник есть!

Она ловко выскользнула из объятий и вцепилась в серый мохнатый комок с черной пуговкой носа — глаз не было видно из—за густой шерсти, спадающей со лба. Щенок московской сторожевой мирно спал у ножки кресла и недовольно рыкнул на бесцеремонное вторжение в сладкий собачий сон. Несколько минут продолжалась радостная борьба на ковре, сопровождавшаяся визгом и рычанием. Разобрать, кому принадлежали те или иные звуки, было невозможно. Угомонившись, оба улеглись на ковер, тяжело дыша после схватки. Розовый язык преданно прошелся по Юлькиной щеке и раздался еще один возмущенный возглас.

— Разбаловала ты его совсем, — неодобрительно покачал Денис. — В кошку превратила.

— Фас! — последовала в ответ короткая команда.

Неуклюжий, похожий на медвежонка охранник с рычаньем бросился за любимой игрушкой: брошенный в сторону тапочек через секунду подвергся яростной атаке.

— Видишь? — победоносно вскинулась Юлька. — Он кого хочешь загрызет!

Полугодовалый щенок уже сейчас достигал размерами доброго теленка. Через год из него должен получиться добрый боец — в этом Денис не сомневался. Пока что эта была просто живая игрушка.

— Обувь он уже всю загрыз, — проворчал он.

— Давай спать ложиться, — неожиданно попросила Юлька. — Поздно уже.

В уголках глаз появились слезинки, и взгляд наполнился непонятной тоской. У Дениса защемило в груди. Весь день Юлька была сама не своя. Заглядывала к нему в кабинет и молча удалялась, не сказав ни слова. Или наоборот — была оживлена, весела, но… как—то безрадостно. Словно, что—то ее угнетало.

У каждого в жизни бывает так, что предстоит совершить какой—то важный поступок , или появляется шанс преодолеть недоступный прежде рубеж. Все просчитано, все готово к последнему шагу. И так трудно его сделать. Что за ним? Неизвестно. А в сердце — грусть. Умом понимаешь, что пути назад отрезаны и тебе все равно придется исполнить задуманное, но… Так и хочется плюнуть на все и повернуть назад.

Денис смотрел в родные, милые глаза и понимал, что завтрашний отъезд, что—то изменит в его жизни. Понимал не умом — внутренним чувством, тревожно шевельнувшимся в этот момент. Может быть, поэтому он интуитивно хотел отправить Юльку в Москву, словно это могло ее как—то защитить от неизвестной опасности

. — Пойдем, моя хорошая, — ласково обнял он ее за плечи. — Я расскажу тебе на ночь сказку, красивую и грустную, как твои глаза.

Бережно смахнув слезинки, он прикоснулся к ее губам. Юлька улыбнулась и весело тряхнула головой — сказки он любила. Как и всякая женщина.

Метель за ночь утихла, и яркое зимнее солнце радостно заглянуло в окно. Утро началось с суматошных сборов и беготни: парижский экспресс отходил в полдень. С вечера уложенный саквояж вновь подвергся очередной ревизии.

— Юля, я бритву забыл! — кричал Денис, перебирая походный несессер.

Память тут же отозвалась ностальгией — злополучный день переноса начинался именно с лезвий.

— Я ее отдельно положила — в кармашек.

В общем бедламе активное участие принимал и щенок — ему все представлялось веселой игрой.

— Паспорт проверь, — советовала Юлька. — И коньяк свой не забудь, в Париже такого не найдешь.

Слышали бы ее современники Дениса. Наконец все было уложено, собрано и, присев на дорожку, они отправились на вокзал. На все его уговоры остаться дома, девушка отвечала категорическим отказом. До отхода поезда оставалось еще немного времени и Юлька, устроившись на мягком диванчике отдельного купе, молча и внимательно смотрела на Дениса.

— Ты как на войну меня провожаешь.

Он невесело улыбнулся — шутка получилась грустной. В сердце вновь поселилась тревога.

— Твой мир красивый?

Вопрос взорвался в роскошном купе маленькой бомбой.

— Что?!

Голос внезапно охрип, и сдавило дыхание.

— Какой он — твой мир?

Милые черные глаза искрились любовью и нежностью.

— Откуда ты знаешь?!

— Нобель проговорился, — с виноватой улыбкой ответила Юлька и торопливо добавила. — Не вини его, он был в полной уверенности, что мне обо всем известно.

— И ты поверила?

Денис машинально достал папироску, но, встретив укоризненный взгляд, убрал ее обратно в портсигар. Табачный дым Юлька не переносила.

— Ты не умеешь лгать. И еще… ты другой.

Уточнений не последовало. Что знают двое — знает третий. Истина старая и неоспоримая.

— Расскажи мне.

Он замялся. О чем? И что? За десять минут можно уничтожить мир, но рассказать за это время о нем нельзя. Денис сокрушенно развел руками.

— Давно?

Вопрос прозвучал нелепо, но Юлька поняла.

— Уже год.

— И ты все время молчала?!

В ответ — лишь легкая улыбка. Денис взял ее ладонь в свою руку и потерся щекой. За целый год ни единого слова. Она просто чудо! Единственная женщина в его жизни. Той и этой.

— Провожающих просим покинуть вагоны, — раздался голос проводника. — Мадам и месье, до отправления экспресса осталось пять минут.

— Я побежала, — горячий шепот последовал за прощальным поцелуем. — Береги себя!

— Почему именно сегодня?

Смятение не помогает в правильном построении фраз. Но все было ясно и так.

— У меня дурное предчувствие.

Капельки слез на щеках и глухая тоска в любимом голосе.

— И запомни. Что бы не случилось, я найду тебя везде! В любом мире и любом времени!

С неожиданной силой Юлька встряхнула его за отвороты пиджака и стремительно исчезла из купе.

Тревога возобновилась с возрастающей силой. Стройная фигурка на перроне взмахнула рукой и скрылась за внезапно налетевшей метелью.