Спецназ в Вестеросе

Глава 6

Глава 6 (299 год ЗВ)

6.1 Леди Рейнис Старк (в девичестве принцесса Дома Викторион)

Сообщение от Ульфа пришло рано утром, а уже в полдень Рейнис созвала «Великий Совет». В солярии лорда Старка собрались Роб, Рейнис и Бран, как старшие представители семьи, и ассоциированные со Старками Висенья, Квентон и Эсташ. И это еще чудо, - или, лучше сказать, удачное стечение обстоятельств, - что все они в этот день оказались в Винтерфелле одновременно. Роб только три дня, как вернулся из Рва Кейлин. Там сто мастеров-каменщиков из Эссоса и две сотни вольнонаемных работяг из Речных Земель отстраивали под присмотром полусотни воинов из Новой Дружины полуразрушенную крепость, полностью перекрывавшую Королевский Тракт. Работы в крепости начались еще пять месяцев назад и продвигались довольно успешно, но все-таки такие большие проекты требуют хозяйского пригляда. И Старки проводили там инспекцию уже второй раз подряд. Начинал строительство Квентон, затем три месяца назад туда ездил Бран и вот теперь настала очередь Роба. Роб, как заместитель лорда Хранителя, побывал у Дастинов, которые на деньги Старков обновляли укрепления своего деревянного замка и строили бревенчатый форт в самом узком месте залива Соленое Копье. Они же вместе со Стаутами поставляли по реке Горячке битый камень и бревна на строительство в Ров Кейлин. К слову сказать, гарнизоном в крепости командовал Роннел Стаут. В качестве уполномоченного Старков он приглядывал за строительством и тренировал воинов Новой Дружины. Те пятьдесят дружинников, что уже были расквартированы во Рве Кейлин, были молодыми воинами, которым не нашлось места в гвардии своих лордов и у которых не было собственного хозяйства, чтобы жениться и завести детей. Лорд Стаут продолжал их обучение и заодно уже второй месяц тренировал «свежее мясо» - еще пятьдесят воинов, то есть, крестьянских парней, которые в отличие от первой полусотни не получили ранее никакой боевой подготовки. Максимум, что они умели это неблестяще стрелять из охотничьих луков и кое-как драться обычными топорами, вилами и косами. Сейчас десяток ветеранов, прибывших в крепость на усиление, день и ночь дрючили их, пытаясь подготовить из этих сильных, но необученных парней сколько-нибудь внятное войско. Учили стрелять из больших тисовых луков, драться короткими мечами и сражаться на стенах с помощью копий, багров и алебард. В идеале Первая Сотня Молодой Дружины должна была встать гарнизоном во Рве Кейлин, а точно такая же по составу Вторая Сотня под командованием юного Робина Флинта вместе с дружиной Гленморов должны были прикрывать речные пути с запада к Родниковой Переправе и к замкам Рисвелов и Дастинов. В общем, Роб мотался там от замка к замку, проверяя ход работ по строительству фортов, - их планировалось поставить на всех сколько-нибудь судоходных реках, - и укреплению стен и башен уже существующих замков. Он же раздавал лордам Севера мечи, топоры и секиры, произведенные в кузнях Сервинов в верховьях Большого Ножа. Старкам в производстве стали принадлежало 50% доходов, ведь это они указали, где искать железную руду, объяснили, как ее добывать, помогли построить пятиметровой высоты доменную печь и завербовали в Эссосе дюжину рудных мастеров, кузнецов и оружейников, чтобы сразу же развернуть производство. Так что Роб заехал и к Сервинам и только после них направился домой.

На два дня раньше него с дальнего севера вернулся Квентон. Кузен молодой леди Старк посетил Последний Очаг Амберов, где так же встретился с Рикардом Карстарком и его сыновьями, обсудив с ними ситуацию, которая может возникнуть, если Север снова окажется один на один с очередными андалами. Так же он передал этим двум Домам четыре подводы с оружием и подсказал, где можно найти каменный уголь и где находится золотая жила, которую Старки предложили разрабатывать тремя Домами на равных паях. Ну и кроме того, Квентон пригласил их всех на собственную свадьбу. В конце концов, они с Висеньей решили оформить отношения, которые давно ни для кого не были секретом, и Рейнис подозревала, что дело в том, что Ева просто завидует ей и Винафрид Баллиол и тоже хочет ребеночка.

Винафрид Бывшая Мандерли родила сына, которого назвали Геймоном, четыре месяца назад, а Криган Старк родился на месяц раньше. Честно говоря, Рейнис порядком волновалась, вынашивая своего мальчика. Иди знай, как скажется на нем ее измененная экспериментальная генетика. Но, слава богам, все обошлось. Оптимизация генотипа дала о себе знать, но исключительно в хорошем смысле этого слова. Малыш родился таким большим, что, если бы не помощь Висеньи, Рейнис туго бы пришлось даже при ее силе и размерах.Пять с небольшим килограммов живого веса и почти 54 сантиметра в длину. Просто гигант какой-то, но, следует признать, гигант симпатичный и смышленый. Красотой он пошел в мать: волосы черные, глаза индиговые и черты лица «типично валирийские». Вот это последнее их всех сильно удивило, потому что уже через месяц, когда родился Геймон Баллиол, они все во второй раз подряд столкнулись с тем, что «пластика», созданная Евой, каким-то образом закрепилась в генотипе. Сын Эсташа оказался серебристо-платиновым блондином с фиолетовыми глазами и все теми же «исконно валирийскими» чертами лица. И еще он родился не таким большим, как Криган, но, тем не менее, довольно крупным. И развиваются парни, что называется, не по дням, а по часам. Сейчас в пять месяцев Криган весит уже 10 килограммов при росте в 70 сантиметров и пробует самостоятельно встать на ножки. Плачет редко, кушает много, и умеет сам себя занять чем-нибудь интересным. Например, деревянными кубиками, глиняными фигурками зверей и прочими игрушками, которых с подачи Рейнис замковые умельцы наделали в ассортименте и с запасом, рассчитывая на всех детей, которые уже есть, и на тех, которые еще только будут. Но самое интересное в другом. Криган прекрасно ладит с их огромными пиренеями и с не менее большими лютоволками Роба, Брана и Рикона. Но, если лютоволки «приняли еще одного волчонка в стаю» практически обыденно, то собаки мальчика просто облизывают, и временами создается впечатление, что Криган с ними довольно эффективно общается. С Рейнис он тоже пытается проделать этот фокус, но то, что он «транслирует из головы в голову» — это не слова, а образы. Иногда более четкие, иногда менее, а порой это, вообще, не пойми что. Так что ей оказалось трудно понять, что имеет в виду ее сын, но вот собаки его понимают отлично, беспрекословно выполняя все его хотелки, и время от времени он на них даже ездит верхом. Просто идиллия какая-то, но Старая Нэн с пугающей убежденностью утверждает, что Криган станет могущественным варгом. Впрочем, это-то как раз не чудо, если учесть, что и Роб, и Бран видят порой волчьи сны.

В общем, оба мальчишки получились зачетными, и, скорее всего, в этом и скрыта причина того, что Квентон и Висенья решили пожениться. Свадьбу назначили через три луны, и к этому времени строители обещают полностью отстроить и отреставрировать Первую Твердыню, которую Роб предложил Квентону для их с Висеньей размещения в Винтерфелле. Замок же для них решено было строить на Долгом Озере, то есть, близ месторождения, природу которого они так пока до конца и не поняли. Там, вроде бы, должно было быть золото, но первыми находками стали куски кварца с мощными вкраплениями электрума[1]. Впрочем, электрум ничуть не хуже, а золото – оно золото и есть, в каком бы виде его ни найти. Туда, к слову, Квентон тоже заглядывал по доге на Край Света. А из Последнего Очага его путь лежал к Стене, где Квентон передал дозору шерсть, продовольствие и три десятка хороших мечей, а взамен получил меха, моржовую кость и шкуры тюленей. Это была, так сказать, внешняя канва его путешествия, но было у него на Стене и другое дело. Кузен Рейнис встретился там с мейстером Ночного Дозора Эймоном, урожденным Эймоном Таргариеном. Однако, как бы Квентон ни пытался найти с Таргариеном общий язык, никакого положительного результата ему добиться не удалось. Эймон сказал, что рад узнать, что выжили трое юных Таргариенов, но участвовать в каких-либо политических телодвижениях не будет. Он ушел на Стену, и у него нет права на возвращение.

Ну и, наконец, Эсташ. Баллиолы приехали в Винтерфелл по своим семейным причинам. Эсташ во главе флотилии лорда Мандерли должен вскоре отплыть в Эссос, и недавно родившая Винафрид захотела переехать на это время в Винтерфелл, чтобы побыть в женском обществе, что означало в компании Рейнис и Висеньи. И вот все они здесь. Все, кто посвящен в тайны Семьи и Рода, и кто имеет право принимать трудные решения.

Рейнис обвела «рассеянным» взглядом всю их маленькую компанию, и мимолетно подумала, что решение остаться на Севере было не просто правильным. Оно было судьбоносным, причем, практически для всех шестерых. Не останься они тогда в Винтерфелле, Бран был бы уже мертв или навсегда остался бы калекой. А сейчас этот четырнадцатилетний парнишка превратился в по-настоящему незаменимого помощника для своего старшего брата, да и для нее. Высокий, как все Старки, и рыжий, как Талли, он вырос умным, деятельным и решительным человеком. Но изменился не только он. Роб из провинциального наследника как-то незаметно превратился в настоящего северного лорда. Тем не менее, несколько излишне импульсивный, чересчур благородный и слишком прямолинейный, - этим он был похож на своего отца, - он все-таки нуждался в поддержке, когда должен был принимать трудные решения, и некоторой корректировке спонтанных поступков, но для этого у него была Рейнис, которую он буквально боготворил, в особенности, после рождения зачетного наследника. И сейчас, глядя на него и на других собравшихся за круглым столом, Рейнис думала о том, как стремительно летит время! Оглянуться не успела, а уже двадцать месяцев прошло. Полтора года с копейками, как говорит Конрад, который теперь Квентон.

- Я получила экстренное сообщение от Ульфа, - сказала она, открывая «Великий Совет». – Коротко. Король Роберт погиб на охоте. Убит вепрем, но умер не сразу. Успел надиктовать Деснице завещание…

В общем, она пересказала своими словами письмо Ульфа, и открыла обсуждение. Понятное дело, что Роб тут же объявил, что сейчас же собирает Знамена и выступает на войну. Как ни странно, ей не пришлось охлаждать его пыл и объяснять ему, в чем он не прав. За нее это сделал Бран.

- Постой, Роб! – поднял он руку в успокаивающем жесте. – Отдышись и подумай, каков максимальный размер нашего войска?

- Ты же знаешь! – удивился вопросу Роб. – Когда родился Криган, здесь побывали практически все лорды Севера. И Большие Дома и Малые. Если говорить именно о войске, то речь может идти о тридцати девяти, может быть даже о сорока тысячах воинов.

«Сорок тысяч звучит гордо, - кивнула мысленно Рейнис, прекрасно понимавшая, как рассуждает Роб, и что хочет донести до него Бран. – Сорок тысяч – это сила. Впрочем…»

- Но мы ведь не можем увести с Севера сразу всех людей, - напомнил Робу Бран. – Карстарки, Амберы и лорды Северных Гор должны оставить какое-то число воинов дома на случай большого прорыва одичалых. Тем более, что разведчики Ночного Дозора докладывают о новом Короле За Стеной.

- Минус пять тысяч, - тяжело вздохнул Роб, уже сообразивший, что поднять Знамена - затея не из простых.

- Далее, у нас Медвежий остров и все западное побережье, открытое для ударов железнорожденных, - продолжил между тем Бран. – Их, вроде бы замирили, но, если в Семи Королевствах начнется смута, Грейджои не будут сидеть на попе ровно, они сразу же воспользуются случаем и ударят по нам и по Ланнистерам.

- Минус еще пять тысяч, - согласился Роб. Он был отнюдь не глуп, но несколько скоропалителен в своих решениях.

- Гарнизон Рва Кейлин на случай войны придется усилить, как минимум, до пятисот человек. – продолжил гнуть свою линию Бран. – В Винтерфелле еще пятьсот. И, наконец, восточное побережье. Там таких врагов, как железнорожденные, вроде бы, нет, зато есть пираты всех мастей и королевский флот, который может ударить с Драконьего Камня или из Девичьего Пруда.

- Им придется плыть мимо Чаячьего Городка, - поморщился Роб.

Он был горяч, но, когда успокаивался, начинал думать в правильном направлении. Сейчас он наверняка уже понимал, что не все так просто, как хотелось бы.

- Уверен, что тетя Лиза будет на нашей стороне? – А вот Бран был настоящим «адвокатом дьявола».

- Не будет, - бросила свою реплику Рейнис. – Наши в Королевской Гавани еще раньше сообщали, что со смертью Джона Арена не все чисто, и есть сомнения в лояльности Лизы Арен Старкам.

— Значит, еще, скажем четыре тысячи бойцов на восточном побережье и хотя бы небольшие, но активные дружины лордов внутренних районов. Еще тысяча. То есть, уже не тридцать девять тысяч, а двадцать три, - согласился с очевидным лорд Старк.

- А у Ланнистеров мобилизационный ресурс пятьдесят тысяч, - напомнила Висенья.

- У Талли тридцать тысяч, - все-таки огрызнулся Роб.

- Верно, - кивнул Бран. – И двадцать тысяч в Долине. И еще шестьдесят тысяч в Просторе. Но все это станет актуальным, если эти Дома нас поддержат.

- Теоретически, можно рассмотреть и Дорн, - предположила Рейнис. – При определенных обстоятельствах они впишутся, но эти обстоятельства еще предстоит создать. Поэтому, Роб, я думаю, сейчас нам следует попытаться действовать чисто дипломатическими методами. Готовиться к войне, разумеется. Я бы даже сказала, готовиться к тотальной войне за выживание, но при этом не дать повода Серсее и ее папочке обвинить нас в агрессии. Нельзя повторить ошибку твоего деда, Роб. На данный момент никаких ультиматумов, никаких резких движений. Дня через три. Три дня, я полагаю, достаточным временем, чтобы до нас долетел ворон из Королевской Гавани. Так вот, дня через три ты напишешь письмо королеве. Что-нибудь вроде того, что Старки дрались за короля Роберта в прошлую войну и никогда в истории не злоумышляли против королевской власти. Ты удивлен обвинениями, выдвинутыми против твоего отца, и хочешь напомнить, что последний раз глава Великого Дома был арестован и казнен в столице Семи Королевств Безумным Королем Эйрисом Таргариеном. И это был как раз Старк. Мы не хотим конфликта с центральной властью и ссоры с Баратеонами и Ланнистерами и просим отпустить лорда Эддарда и леди Кейтилин домой.

- Звучит жалко, - нахмурился Роб.

- Зато эффективно в долговременной перспективе, - возразила Рейнис. – Тем более, что копии этого письма мы разошлем главам всех Великих Домов.

- Включая Ланнистеров? – удивился Эсташ.

- Да, - согласился с Рейнис Квентон, - включая Ланнистеров. Мы пока с ними формально не в ссоре и не в состоянии войны. Апеллировать надо именно к Великим Домам, главы которых неприкосновенны по определению. Можно напомнить, что даже восставшего Бейлона Грейджоя король Роберт оставил в живых. Типа Баратеоны не Таргариены.

- Отдельно надо будет написать письма каждому из глав домов, а в Долину к тете Лизе и в Риверран к дяде Эдмару надо бы послать переговорщиков, - снова вступил в обсуждение Бран. - Кого-то из тех, кого там помнят по прошлой войне, и кто умеет говорить, не срываясь на крик.

- Есть такие, - кивнул Роб, переходя в рабочий режим. – Отец знакомил меня с некоторыми лордами малых Домов. Бертрам из Высоких Сосен. Он еще крепкий мужчина, так что выдержит долгие переходы. Его должны многие помнить в Долине. К деду в Риверран я бы послал Бейлона Лонгфита из Каменной Короны. Он был когда-то оруженосцем лорда Хостера и знаком со многими лордами Речных Земель.

- С Тиреллами будет говорить Виктор, - добавила Рейнис. – Но это, считай, с сегодня на завтра. Он уже в курсе, хотя…

- Они сейчас Джоном и Лейной в Староместе, - напомнил Квентон.

- Да, точно, - вспомнила Рейнис. — Вот черт!

- Да, не страшно! – отмахнулась Висенья. – По Дороге Роз, наверное, всего километров пятьсот. Шесть дней пути, если поспешить. На край семь. Наши переговорщики будут добираться дольше.

Видят боги, Рейнис страшно не хотелось воевать, но, вписавшись в историю Вестероса, став ее частью, «валирийцы» обрели не одни лишь права «сильных мира сего». Обязанности прилагались, и, увы, не только обязанности, но и риски. Чисто теоретически, и она, и Годвин всегда имели это в виду, но так уж устроен человек, она надеялась, что обвал случится не в ее смену, или, во всяком случае, несколько позже. Лет через пять-десять, когда Север по-настоящему окрепнет, переживет Долгую Зиму, которую с какого-то перепугу пророчили мейстеры из Староместа, и обретет настоящую финансовую и экономическую независимость. То есть, самостоятельными они были и сейчас. Но на данный момент Север был откровенно бедной страной. Беднее Севера были только железнорожденные. Однако сейчас была уже хорошо различима перспектива. Полезные ископаемые, серебро и золото, драгоценные камни и соль, то есть, сырье и деньги, и зачатки начавшей развиваться промышленности и торговли. Опять же продовольствие. Первый урожай иббенских зерновых оказался совсем неплох, и до наступления зимы они явно успевали получить еще один урожай. Овощи тоже прижились. Иббенский лук горьковат, но съедобен и неплох для маринадов. Капуста мелковата, как, впрочем, и остальные овощи: картофель, свекла и морковь. Правда, сахара в этой свекле и в этой моркови было мало, но все это было съедобно, а значит, помогало укрепить продовольственную безопасность. Однако сейчас эти вопросы вставали куда более остро. С одной стороны, зима, а на зиму в Вестеросе принято делать большие, - можно сказать, стратегические, - запасы, а с другой – война, и значит, придется кормить армию.

- Планы меняются, - сказала она вслух, снова беря инициативу в свои руки. – Эсташ, тебе придется заняться кое-чем помимо торговли. Нам нужны массивные поставки продовольствия, а также мастера, умеющие строить скорпионы, катапульты и баллисты.

- Будем строить онагры[2] и требушеты[3]? – подняла бровь Висенья.

- Хорошая идея, - поддержал Рейнис Квентон. – Мы же уже ставим катапульты в фортах на западном побережье. Усилим оборону. И можно еще создать инженерный корпус для армии. По гиссарскому типу.

Разумеется, он имел в виду Римскую империю, но в Вестеросе «валирийцы» обычно ссылались на гиссарскую. У тех, вроде бы, тоже были легионы, и они всех имели, как и куда хотели, пока не пришли валирийцы и не отымели уже их. Драконы были ультимативной вундервафлей, но они вымерли еще сто лет назад.

- Роб, сколько у нас добыто золота? – повернулась она к мужу.

Могла, разумеется, и не спрашивать. Сама знала, но муж должен чувствовать свою важность.

- Точно не помню, - наморщил он лоб, - но, кажется, около 150 кг.

На самом деле, еще утром у них в казне в слитках и самородках лежало 157 килограммов и 83 грамма золота[4].

- А запасы серебра?

- Две тонны[5].

Тут он был точен. Действительно две тонны, но это только то, что уже лежит в сокровищнице.

- Полагаю, мы можем отдать весь резерв Квентону и снарядить для него флотилию в пять-шесть кораблей. Пусть наймет одну или две компании наемников в Спорных Землях. Кто там есть?

- Так навскидку не скажу, - задумался Эсташ. – Кажется, военные действия там утихли. Так что, возможно, удастся нанять Младших сыновей и Рваное знамя. Это пять-шесть тысяч воинов. А зачем они нам?

- Если начнется война в Речных Землях, нам все равно придется вывести войска за Перешеек, - объяснил Бран. – Тогда наемники лишними точно не будут.

Что-то подсказывало Рейнис, что так и случится, поэтому, оставшись наедине, она поручила Квентону еще одно дело.

- Просто поспрашивай там. Если вдруг нам понадобятся подкрепления…

- Сам подумал о том же, - покачал головой ее кузен. – Война дело такое…

- Когда вернешься, - согласилась она с невысказанной вслух мыслью, - надо будет подумать о путях экстренной эвакуации.

- Заметано! – кивнул Квентон и пошел к ожидавшей его Висенье.

На душе было тревожно. Война… Война… Война… Когда-то их всех, собственно, и создали для войны, готовили к ней, учили и тренировали, но на практике они пока ни с кем по-настоящему не воевали. А здесь, в Вестеросе их ожидала, предсказанная ее вещим сном ужасающая по своим масштабам война, бескомпромиссная борьба не на жизнь, а на смерть. Поединок, в котором они не смели проиграть, потому что у них на руках уже три ребенка, принадлежащих новому поколению: Криган Старк, Геймон Баллиол и сын Лейны Эллирион и временно носившего ее фамилию Джона Сноу шестимесячный Рейгар Таргариен.

***

Ночью ей приснился странный сон. Не предзнание, как это уже случалось с ней в прошлом, а что-то совсем-совсем другое. При большом желании ее вещие сны можно было объяснить с научной точки зрения. Умник, например, предположил, что Рейнис считывает данные прямо из Информационного поля планеты, подключаясь к эгрегору[6] Семи Королевств или к Ноосфере[7] Планетуса. И то, и другое, насколько она знала, не являлось научно доказанным феноменом, - во всяком случае, в 2049 году это все еще являлось лишь «смелой» научной гипотезой, - но пусть так. Пусть это было «всего лишь» считывание информации и ее экспресс-анализ наподобие компьютерного big data analysis [8]. Однако сегодняшний сон был другим.

Создавалось впечатление, что кто-то показывает ей документальный фильм. Камера идет плавно, нигде не задерживаясь, и, хотя путь неблизкий, все про все, как это и происходит обычно во сне, занимает не так уж много времени. Сначала она вслед за «оператором» немного погуляла в богороще, заглянув мимоходом в глаза древнему богу, лицо которого было вырезано на белой коре чардрева, а затем, пройдя через несколько ворот и дворов оказалась около крипты, и «камера» нырнула в приоткрывшуюся дверь. Понятное дело, что во сне у Рейнис не было ни фонаря, ни факела, но она все хорошо видела, спускаясь по лестницам и минуя один коридор с гробницами за другим. Леди Лианна Старк была похоронена последней из Старков на четвертом подземном уровне, где стояли высеченные из камня изваяния лордов Винтерфелла, правивших и скончавшихся в последние двести лет. Путь же Рейнис лежал на второй подземный уровень[9], где покоились Короли Зимы, правившие до завоевания Семи Королевств Эйгоном I. Это был довольно длинный кольцеобразный коридор, но целью «оператора» являлась всего лишь одна из могил. И вот тут Рейнис ожидала первая остановка. Камера повернулась вокруг себя, медленно показывая ей это особое место и позволяя запомнить все приметы, а затем ей показали, как открыть проход в тайный коридор, начинавшийся сразу за каменной стеной, около которой стоял монумент королю Эдрику Старку. Этот новый коридор, по обе стороны которого лежали могильные плиты, - монументов здесь не было, - шел под уклон, но куда он ведет, Рейнис так и не узнала. «Камера» остановилась у плиты, на которой на древнем наречии первых людей, продублированном высоким валирийским, было начертано Родрик Валириец лорд Вдовьего Дозора.

«Валириец, - отметила Рейнис, прекрасно осознававшая, что это сон. – Прозвище или констатация факта?»

И опять, как давеча у памятника королю Эдрику, «оператор» позволил Рейнис оглядеться на месте, а затем показал ей, где находится скрытый рычаг и как с его помощью открыть очередную тайную дверь. За этой дверью лежал новый коридор, в котором не было могил, но который, как вскоре выяснилось выводил далеко за крепостную стену. Судя по тому, что «увидела» Рейнис, выбравшись через скрытый каменной плитой проем на невысокой сопке в глубине Волчьего леса, подземный ход тянулся километра на четыре, никак не меньше.

«Забавно… - отметила Рейнис. – Тайный ход из Винтерфелла, о котором не знают даже сами Старки… Любопытно и полезно».

Между тем, позволив ей осмотреться и сориентироваться на местности, «оператор» вернул ее назад к тайной каменной двери, соединявшей этот длинный тоннель с коридором, в котором вместо монументов лежали плиты. На этот раз, продвинувшись буквально метров на десять в глубину крипты, камера остановилась напротив очередной могильной плиты. Здесь надпись была снова же сделана на двух языках. Языка первых людей, Рейнис не знала, могла лишь отождествить «знаки», выбитые на камне, с рунной письменностью древнего наречия. Но все, что нужно, она смогла прочесть на валирийском: «Джорах Викторион – драконий всадник и лорд Зимы». Даже во сне, Рейнис была поражена этой лаконичной надписью. У похороненного здесь человека, жившего, как минимум, семь столетий назад, было кошерное северное имя, но принадлежал он к валирийскому Дому. Придуманному Дому, вот в чем дело. Это ведь они с Виктором и Умкой выдумали для всех них подходящие «валирийские» биографии. Но теперь выяснялось, что Викторионы, упомянутые на древней могильной плите, существовали на самом деле, и это запутывало их общую историю еще больше.

И еще один любопытный факт. Этот Джорах Викторион был драконьим всадником и в то же время являлся северным лордом, хотя такого титула, - «лорд Зимы», - она нигде пока не встречала. Были короли Зимы, но лордов Зимы, вроде бы, не было никогда. Однако долго раздумывать над этим казусом «оператор» ей не позволил, он показал, как открывается очередная потайная дверь, но этот проход вел не в коридор, а в пещеру. Пещера была небольшая, как раз такая, чтобы организовать в ней тайник, и хранила она в себе два больших резных сундука, от которых даже во сне так шибало дикой магией, что Рейнис стало по-настоящему больно. Жгло кожу, слепило глаза… И становилось понятно, почему уже при первом посещении Винтерфелла она заметила два места силы. Магия окутывала богорощу, и это не вызывало ни вопросов, ни недоумения. Что может быть естественнее, чем древнее чардрево? Но второе место как раз вызывало вопросы. Магией разило от крипты Старков, но вот источник этой магии Рейнис пока так и не нашла…

А сон внезапно закончился, и Рейнис проснулась с ощущением, что местные просто не понимают, насколько волшебен их мир. И, если Джорах Викторион действительно существовал, то получается, что здесь, на Планетусе, ничего не происходит просто так. Не случайный выбор вымышленной, как они полагали, фамилии, удачная во всех смыслах встреча с королем, направлявшимся в Винтерфелл, выбор, который она сделала, оставшись с Робом на Севере… Все, буквально все создавало непрерывную цепь событий, которая неумолимо и последовательно вела ее к этому дню. И ведь это, возможно, всего лишь промежуточная станция. И лишь боги ведают, что ждет ее там, впереди, в будущем, которое создается прямо у нее на глазах. Страха не было, как не было и сомнений. Предощущение чуда не оставляло ее ни на мгновение, пока они с Робом спускались в крипту и шли к заветной могильной плите. Та оказалась на месте, и это обнадеживало.

- Что здесь написано? – Спросил Роб, который совсем немного мог говорить на валирийском, но читать на нем не умел.

- «Джорах Викторион – драконий всадник и лорд Зимы» - прочла Рейнис уже ничему не удивляясь.

- Он что твой предок?

- Получается, что да, - пожала она плечами, - но я про такого человека никогда не слышала. Имя у него северное, у нас таких и сейчас не дают, тем более, не давали прежде. Но знаешь, что? Совпадение совпадению рознь. Мы с Годвином и Квентоном попали сюда совершенно случайно. Цепь случайных событий и спонтанных решений, и вот я здесь, в замке, в крипте которого лет семьсот назад тайно похоронен драконий всадник из моего Дома.

- У него странный титул, - напомнил ей Роб, который и сам был всем этим буквально обескуражен. - Мы были когда-то королями Севера. И в то время Старков часто называли королями Зимы, но лорд Зимы… Впервые вижу.

- Ладно, Роб, - покачала головой Рейнис, - об этом мы еще успеем с тобой поговорить. Давай теперь проверим, действительно ли здесь есть тайник.

Тайник нашелся сразу, как, впрочем, и два огромных резных сундука. И магией от них фонило так, что теперь уже наяву у Рейнис слезы наворачивались на глаза. Но это только у нее. Робу все было похрен.

- Ты что, ничего не чувствуешь? – удивилась она, буквально ощущая кожей обжигающее дыхание магии.

- А что я должен чувствовать? – не понял ее муж.

- Вообще, ничего?!

- О чем ты? – нахмурился он.

- Здесь, Роб, - объяснила тогда Рейнис, - столько магии, что у меня кожа горит, как от огня, и слезы в глазах… А ты, значит, ничего…

- Может быть, это валирийская магия? – предположил Роб. – И она действует только на валирийцев?

«А что, все возможно, - пожала она мысленно плечами. – Роб явно не обделен некой магической силой. Быть варгом – это означает быть магом, и все-таки магию этого места он не чувствует. Значит, это какое-то другое волшебство. Вопрос, как это возможно?! Я же, на самом деле, не валирийка. Я даже не человек, наверное. Биоробот? Генетический конструкт…»

По сути, если она все-таки человек, то землянка, и уж точно, что не валирийка. И конечно же не Викторион, потому что они этот дом просто выдумали. Но выдумали ли?

«Или это я так зацепила эгрегор Валирии?»

- Что ж, давай разбираться с кладом, - шагнула она к первому сундуку, интуитивно выбрав левый, а не правый.

- Думаешь, там золото? – поинтересовался Роб.

- Не откроем, не узнаем, - пожала она плечами.

- А если там замок?

«Ну, чисто ребенок»! – усмехнулась она мысленно.

Ребенок, хотя… Ему же всего семнадцать или уже семнадцать, и скоро исполнится восемнадцать, и он, между прочим, лорд, муж и отец, но… Он все еще ребенок.

«Однако трахается, как большой», - хихикнула мысленно.

Что ж, так все и обстояло. Секс у них был первоклассным, особенно теперь, когда Старк выучил уроки и освоил несколько остро необходимых для нормальной половой жизни приемов. К тому же, Роб был сильным средневековым парнем с хорошей генетикой, доставшейся ему от воинов и охотников. Довести ее до оргазма раз семь за ночь и самому при этом кончить не менее четырех раз – для него не редкость и не исключение, а рутина. Исключение, это, когда вставил, кончил и спать. Но такой факап[10] в истории их отношений произошел всего лишь однажды, да и то, Роб после этого неделю ходил, как в воду опущенный. Но она его не жалела. Нечего напиваться, как свинья!

Глупость, конечно, думать о сексе, стоя в пещере, в которой пыль лежала таким толстым слоем, что становилось понятно, с тех пор как сюда поставили эти сундуки, в это место больше никто не заходил. Шестьсот лет? Семьсот или восемьсот? А может быть, тысячу? В конце концов, Старки не помнят такого лорда, а они свою историю уважают, гордятся ею, заучивают наизусть. И, вообще, каким боком, некто Джорах Викторион удостоился чести быть похороненным в усыпальнице Старков?

«Дальше откладывать - будет попахивать трусостью», - решила она и, подойдя к сундуку, подняла крышку.

Замка не было. Крышка, впрочем, была тяжеловата, но Рейнис практически каждый день упражнялась с мечом-шпагой и копьем. Так что руки у нее были сильные.

«Что ж, посмотрим… Поглядим…»

Сверху содержимое сундука было покрыто шелковой тканью. Вернее чем-то, вроде покрывала из плотного серебристого шелка, расшитого темно-синей, темно-красной и золотой нитями. Покрывало это, как тут же выяснилось, было сложено в несколько раз, и, вообще, оказалось не покрывалом, а знаменем.

«Знамя Рода Викторионов? Возможно, но необязательно…»

У Таргариенов на гербе был изображен трехглавый красный дракон, а у Викторионов два дракона, которые сплелись между собой то ли в смертельной схватке, то ли в порыве дикой страсти. Был там и девиз на высоком валирийском. «Всегда Первые!», вот так вот, и первые, что характерно, с большой буквы. То есть, не с буквы и не с большой, поскольку ничего такого в валирийском языке просто не было, но там к иероглифу, обозначающему слово «Первый» были добавлены диакритические знаки[11], имеющие три дополнительных значения: «множественное число», «имя» и «единственный в своем роде».

«Да, уж, - кивнула она мысленно. – Мы, и в самом деле, всегда первые. И всегда единственные в своем роде!»

Под знаменем лежал свиток, а под свитком снова плотная ткань. Впрочем, ткань ли? Возможно, кожа какого-то животного, подвергшаяся необычной обработке?

Свиток содержал текст, написанный по-валерийски, и начинался он обращением.

«Потомок, кто бы ты ни был, мужчина или женщина, если ты все еще Викторион, в этих сундуках твое будущее, в противном случае, это всего лишь дорогие вещи, которые, на самом деле, не стоят ни гроша по сравнению с их истинной ценностью. Надеюсь, что ты все-таки Викторион по крови, и тогда ты знаешь, что тебе делать с яйцом. Если же ты вырос вне Валирии и не получил должного образования, то все потребные знания ты можешь найти в книгах, которые я сложил во втором сундуке, и в моих мемориях, находящихся там же. И помни, потомок, девиз нашего Рода: Всегда Первые. Всегда и везде».

«Любопытно…»

Под вторым, возможно, кожаным покрывалом сундук был разделен на две части. В правой лежало нечто огромное обернутое все той же серебристой то ли тканью, то ли изумительной выделки кожей неизвестного Рейнис животного. В левой же был аккуратно сложен женский рыцарский доспех – кольчуга, кираса и все прочее, - а также находились меч и кинжал в богато украшенных золотом и драгоценными камнями ножнах. И все это, на сколько могла судить Рейнис, было аутентичным, по стилю, отделке и конечно же по материалу. Ей уже случалось видеть подлинную валирийскую сталь, но они с ребятами, - даже Умник, - так и не разобрались, чего же такого напридумывали валирийцы, чтобы прийти к такому невероятному результату. Кое-что так же писали об этой стали и, вообще, о мастерстве валирийских оружейников в книгах, найденных в довольно богатой библиотеке Винтерфелла. В некоторых из них были приведены не только описания валирийских доспехов и валирийских клинков, но имелись так же неплохие гравюры, иллюстрирующие рассказ. Однако тот доспех, который она рассматривала сейчас, был не только огромной редкостью и обладал, в связи с этим невероятной ценностью. Это было подлинное произведение искусства, настоящий шедевр работы древних валирийцев. Плавные линии, функциональные сочленения, надежная защита. И практически все детали отливающего глубокой синью доспеха были покрыты сложными цветочными узорами, выполненными, по-видимому, в технике, чем-то похожей на тауширование[12] и чернение[13]. Очень красивый и удобный доспех, на первый взгляд, идеально подходящий по размеру именно Рейнис. По ее руке был и меч, входивший в комплект.

«Шикарные вещи, - признала Рейнис, доставая из сундука и передавая части доспеха Робу, складывающему их прямо на расстеленное на каменном полу кожаное покрывало. – Зачетный доспех, и мне, кажется, впору. Вопрос, отчего же он женский? И кто была та женщина, которая носила его прежде?»

Вопросы непраздные, но ответы на них, если и существовали, то находились в «мемориях» самого Джораха Викториона, а его записи лежали в другом сундуке.

«Что ж, пора взглянуть на яйцо или что там вместо него?»

В правой части сундука лежало нечто настолько массивное, что никак не могло быть драконьим яйцом, на что как будто намекали магия, письмо Джораха и сама атмосфера тайны. В книгах четко описывались многочисленные драконьи яйца, принадлежавшие Таргариенам, и они были явно меньше того, что скрывалось под кожаным покрывалом, на этот раз оказавшимся огромным мешком, горловина которого была завязана цепочкой, выкованной из валирийской стали. Мешок этот они с Робом еле вытащили из сундука, таким тяжелым он был, а в мешке действительно лежало яйцо. Вопрос, было ли оно настоящим или его вытесали из какого-то неизвестного Рейнис драгоценного камня? Оно было попросту огромным, что наводило на мысль о том, что это все-таки «увеличенная копия». Темно-синее, вернее, цвета кобальтовой[14] сини яйцо имело чуть больше метра в длину и диаметр порядка восьмидесяти сантиметров в самом широком месте. И весило оно соответственно. Килограммов пятьдесят-шестьдесят, никак не меньше.

- Ого! – это все, что смог сказать Роб, когда они освободили яйцо из мешка. – Такое большое! Разве драконьи яйца были такими большими?

- Не знаю, - покрутила Рейнис головой, рассматривая это великолепное нечто. – Вроде бы, драконьи яйца должны быть намного меньше, ведь драконы рождались совсем маленькими. Может быть, это копия яйца, вырезанная из какого-то камня… Украшение для парадного зала… Или еще что-нибудь в том же роде, - пожала она плечами.

- Давай, Роб, посмотрим, что во втором сундуке! – предложила через минуту, оторвавшись, наконец, от посверкивающего в свете факелов яйца.

Во втором сундуке нашлись броня и меч, предназначенные крупному мужчине, несколько книг, еще одно знамя, странная шкатулка, хранившая в себе шесть на глаз стограммовых флаконов из граненого хрусталя с разноцветными порошками внутри, и второе яйцо, такое же огромное, тяжелое и великолепное, как и то, что они нашли раньше, но это было темно-красным, вернее, темно-бордовым.

- Что будем с этим делать?

Роб задал правильный вопрос, и уже то, что он его задал, означало, что бежать наверх и кричать, «Нашли, нашли!», не стоит. Вообще, не стоит торопиться с анонсированием этого открытия, а возможно, это все и вовсе дальше должно оставаться их семейной тайной.

- Пока оставим все здесь, - решила Рейнис. – Возьмем только книги. Они написаны на высоком валирийском, так что я смогу прочесть. Дня три-четыре и мы, надеюсь, будем знать, что это такое. С валирийской сталью проще. Один комплект твой, другой – мой, а остальное, как боги решат…

- Если это броня Викторионов, то ее должен носить или Квентон или Годвин, - возразил Роб. – Это же, скорее всего, семейная ценность.

- Ну, - пожала она плечами, - возможно, ты и прав, но не будем спешить. И не надо никому ничего рассказывать.

- Но знаешь, что, - заговорила она, поймав какую-то пока еще неясную интуитивную подсказку. – Задержи под благовидной причиной отъезд Квентона. Что-то мне подсказывает, что он может нам понадобиться здесь и сейчас, а не там, где-нибудь в Эссосе…

***

Ну, что сказать? Мечты сбываются? Иногда действительно сбываются, но часто совсем не так, как грезилось и мечталось. И происходит это обычно в силу одного очень простого обстоятельства: нельзя мечтать о том, о чем не знаешь. Простой пример. Виктория, - человек она, биоробот или генетический конструкт, - будучи подростком, мечтала об идеальном мужчине, которого встретит когда-нибудь в будущем и за которого там, в неопределенном будущем выйдет замуж. Все так и случилось. Красивый? Естественно. Большой и сильный? Несомненно. Богатый, щедрый, влюбленный в нее, что называется, до потери пульса. Но вот то, что мужчиной ее мечты станет средневековый герцог или князь, - а Великий лорд в земных терминах именно кто-то из них, - ей даже не мечталось, потому что максимум того, что было возможно на ее Земле, это познакомиться с каким-нибудь носителем одного из еще оставшихся от прежних времен европейского титула. Но князь или граф в середине XXI века – мажор и прожигатель жизни, — это совсем не то же самое, что закованный в броню и опоясанный мечом Роб Старк, оставшийся после ареста лорда Эддарда полноправным Хранителем Севера. Так же и с драконами. Можно сколько угодно мечтать о военной силе, о тысячах рыцарей на огромных боевых конях, о скорпионах и баллистах, о тяжелой пехоте и прочем всем, что олицетворяет военную мощь, но невозможно мечтать о том, чего попросту не существует, а в Вестеросе гибель драконов была свершившимся историческим фактом. Виктор видел в Красном Замке черепа огромных драконов Таргариенов. Об этих монстрах было написано во множестве книг, о них рассказывали в своих песнях менестрели, но последние драконы погибли около ста лет назад, а новые появиться не могли по объективным обстоятельствам. Не было драконьих яиц, а когда они все еще попадались тут и там никто уже не знал, как вывести из них драконов. И, разумеется, Рейнис о таком и не думала, потому что это было из разряда мечт на тему, эх, был бы у меня здесь аэрокосмический истребитель-бомбардировщик, я бы всем кузькину мать показала. Но не было у нее ни стратегических бомберов, ни огромных драконов, и приходилось снижать уровень притязаний. Правда, в последнее время из Эссоса доходили странные слухи, что у Дейнерис Таргариен появились драконы, но кто верит этим глупым фантазиям! А теперь вдруг выясняется, что мечтать невредно. Возвращение драконов более, чем реально, и, возможно, у Дейнерис действительно есть драконы. Вернее, будут, но это уже свершившийся факт.

Рейнис провела в солярии лорда Винтерфелла почти целых четыре дня. Она почти не спала, мало ела и работала на износ. Она читала, вернее, изучала и штудировала «Мемории» Джораха Викториона и те несколько книг, которые он оставил вместе со своими записями. Из прочитанного она узнала много интересного о древней Валирии, и о царивших в ней нравах. Сама же история Джораха, которого при рождении «нарекли перед богами Валирии» Адаммасом[15], была проста и трагична. Он принадлежал к древней, знатной и очень богатой семье Викторионов. Изначально, Викторионы были не просто драконьими всадниками, они жили, сражались и умирали вместе с самой древней линией драконов, ведших свое начало от самой Мераксес. Была ли сама богиня Мераксес драконом или драконом стала только одна из ее дочерей, доподлинно неизвестно. Однако историческим фактом являлось то, что только пять семей драконьих всадников были связаны с драконами, которые то ли вели свой род от богов Древней Валирии, то ли этими богами были созданы и переданы в дар своим первосвященникам. Впрочем, это был именно Дар, в смысле талант, а не дар, как дарение. Драконы никогда никому не принадлежали, но могли вступать в «дружеский» союз со своим всадником. Род Викторионов находился в союзе с драконами из Рода Мераксес или, другими словами, с Родом Потомков Первых Великих Драконов. Эти монстры были практически разумны и могли общаться со своими всадниками мысленно, передавая друг другу образы и понятия, по поводу которых еще в древности было установлено, какое у какого из этих образов и понятий конкретное значение. Этот язык был, разумеется, крайне ограниченным. На нем не напишешь песню и не расскажешь историю, но он был эффективен в реальных ситуациях, идет ли речь о днях мира или о войне. Словарь этого языка и краткие правила грамматики были изложены в одной из трех оставленных Джорахом книг.

Древние драконы, как их называли для простоты, крупнее обычных драконов, сильнее их и выносливее, и крайне жестоки в бою. Они вылупляются из яиц, которые едва ли не в четыре раза превосходят размерами обычные драконьи яйца, и растут настолько быстро, что уже в годовалом возрасте становятся опасными противниками и способны по нескольку часов кряду нести на себе одетого в броню всадника. Однако в семье Викторионов с некоторого времени стало рождаться все меньше одаренных, то есть тех, кто был способен оседлать дракона. В чем была причина, Джорах не знал, но вот последствия этого факта были более, чем трагичны. Если нет всадников, перестают рождаться драконы. Так что однажды на всю семью Викторионов осталось всего лишь два всадника и два дракона. Всадниками были сам Адаммас и его жена Рейнис, приходившаяся ему двоюродной сестрой. Драконов же звали Мераксес, на ней летала Рейнис, и Караксес, которого оседлал Адаммас. По древнему закону возглавлять Род Викторионов могли только драконьи всадники, но власть в семье захватил младший брат Адаммаса. Он был крупным политиком, известным колдуном и успешным финансистом, а его старший брат всего лишь драконьим всадником. Был составлен заговор, и однажды ночью на них с Рейнис напали воины семейной гвардии. Бой был долгим и кровавым, и выжили в нем, хотя и были жестоко ранены, только сам Адаммас и его дракон. Они долго скрывались в Землях Долгого Лета в горах неподалёку от Риоса. А затем, когда оба достаточно окрепли, они нанесли визит своим врагам. К сожалению, главных виновников трагедии на месте не оказалось, но зато Адаммас смог вернуть себе два последних яйца, снесенных Мераксес, свою броню и снаряжение супруги, захватил из отчего дома кое-какие книги и необходимые вещи, прихватив заодно все деньги и драгоценности, которые нашел, и покинул Валирию навсегда. Оставаться не имело смысла. Один человек и один дракон не могут вести войну со всем Валирийским Фригольдом, а так бы и случилось, поскольку его брат был одним Великих Магистров. Кости своей жены Адаммас похоронил на одном из островов архипелага Валирии неподалеку от города Миса Фаэр, и уже оттуда начал свое долгое путешествие, которое после трех лет скитаний привело его, но уже без дракона, в земли Старков. Что сталось с Караксесом Джорах не написал и практически ничего не рассказал о жизни на Севере и службе лордам Винтерфелла. Все его внимание в «Мемориях» было сосредоточено на драконах и на том, как помочь им родиться и вырасти и каким образом заключается союз между человеком и драконом.

- В общем, - закончила Рейнис свой рассказ, - у нас есть два яйца. В одном, синем, предположительно, находится девочка Мераксес, в другом, красном – мальчик Караксес. Мы знаем, как помочь им родиться, и, если это у нас получится, оседлать их смогут два представителя семьи Викторионов, то есть, кто-то из нас: я, Квентон, Годвин или кто-то из наших детей.

- А если не один из вас? – Брандон, как всегда, смотрел на пару шагов вперед.

- Тут просто, - объяснила она. – В «Мемориях» и отчасти в книгах приводится четыре разных способа «родить» дракона. Но нам подходит только один, а именно, тот, в котором при вылупливании из яйца должны присутствовать три представителя крови Викторионов и один из них обязан быть всадником. Три Викториона, считая Кригана, у нас есть. Если ни один из нас не сможет оседлать одного из двух драконов, те просто не родятся, поскольку условия не соблюдены. Если же один все-таки есть, второго дракон будет ждать сколько угодно. А это Криган, Годвин, будущий наследник Квентона, будущий наследник Годвина, наши вторые и третьи дети.

- Ну, если так, то конечно, - кивнул Роб. – Когда, говоришь, дракон сможет поднять всадника?

- Через десять месяцев для коротких перелетов, через двенадцать – на три-четыре часа, через восемнадцать – для дальних перелетов. Но учти, что как разведчика его можно будет использовать уже через шесть месяцев после рождения. Всадник может смотреть глазами дракона и направлять его полет на расстоянии до двухсот километров.

— Значит, будем пробовать? – поставила Висенья вопрос ребром.

- Было бы великой глупостью не попробовать, - высказал свое мнение Квентон.

- Я за, - кивнула Рейнис. – Боги не просто так открывают людям подобного рода секреты. Думаю, у нас получится.

- Я тоже так думаю, - согласился Бран.

- Покатаешь? – ухмыльнулся Роб.

- Как же иначе, - ответно улыбнулась Рейнис. – Но, дамы и господа, нам потребуются человеческие жертвы, а это, сами понимаете…

- Рамси Сноу и два его подручных, - предложил Бран.

Робу идея явно не понравилась, но он не знал, как возразить и что именно сказать. Рамси был злодеем, изувером и садистом. Его поймали на горячем, и на допросе он сознался в нескольких ужасных преступлениях. Кости этих несчастных девушек были частично найдены как раз там, где указали его подручные, озвучившие такие детали творимых Рамси зверств, что волосы дыбом встали даже у старых вояк, которые много что видели во время прошлой войны. Так что, само убийство Рамси и его помощников возражений не вызывало, но человеческие жертвоприношения – это нечто иное. И Робу это все сначала следовало переварить.

- Ты не обязан в этом участвовать, - мягко улыбнулась ему Рейнис, которая умела быть любой и такой «правильной женой» в том числе. А такая женщина никогда не станет жать на супруга и, тем более, не будет принуждать его сделать нечто, что противоречит его чести. Это за нее сделает кто-нибудь другой.

Честно говоря, она думала о Квентоне, но его опередил Бран.

- Роб, - вступил он в разговор, - я тоже люблю нашего отца, но в такого рода делах надо ориентироваться не на него, а на нашего дядю Брандона. Спроси себя, что бы в нашей ситуации сделал он, и все сразу станет ясно. Нам всем, Роб, нужен сильный Север. И два дракона это сделают. Нам уже не понадобится пятьдесят тысяч воинов и поддержка других Великих Домов. С драконами мы станем сильнейшим домом в Семи Королевствах. Договоримся с Джоном, ему железный трон, нам независимый Север, чем плохо?

«Да, умеешь ты, парень соблазнять и уговаривать, - восхитилась Рейнис. – Вот он идеальный переговорщик! Надо аккуратно объяснить это Робу и не отпускать Брана от себя. Найти землю… Да, вот хоть восстановить замок Сломанная Стрела. И от Винтерфелла недалеко, и земля там неплохая. Сможет расселить там безземельных крестьян из Речных Земель… Да, много чего можно придумать. Заводик какой-нибудь поставить, еще что-то, но ни в коем случае не отпускать!»

- С драконами, - мечтательно улыбнулась Висенья, - Роб сам сможет сесть на Железный Трон.

- Нет, - покачала головой Рейнис, - ни Робу, ни нам эта головная боль ни к чему! Север и сам по себе прекрасен. Мы построим свое сильное королевство!

Роба убалтывали еще минут сорок, но, в конце концов, он проникся, и решил не заморачиваться. Они же не добрых северян хотят принести в жертву. Не женщин и детей или ни в чем ни повинных мирных жителей, а преступников, вина которых давно доказана и которых ему самому все равно придется казнить.

- Хорошо, - кивнул он, соглашаясь. – Где, когда?

- Здесь, в Винтерфелле, - озвучила Рейнис свои планы. – Но не в самом замке, а у тех холмов, где мы охотились на медведя. Как их там?

- На Охотничьей заимке? – подсказал Бран.

Рейнис помнила название, как помнила и множество других вещей, но никогда не вредно дать другим людям показать свое превосходство, пусть и в мелочах. А Охотничья заимка была хороша тем, что находилась всего в пятнадцати километрах от замка, в глухом месте, со всех сторон окруженном древним лесом. Туда вела довольно широкая тропа, по которой можно, хоть и с трудом, протащить телегу, оттуда же в любую сторону только первозданный лес, по которому не везде проедешь даже верхом. Холмы, поросшие густым лесом, ручьи и озерца, но никакого жилья на много километров вокруг. Ни деревни, ни хутора. Никого, и значит там им никто не помешает.

Так оно и вышло, но, как и предполагалось, подготовка заняла довольно много времени. Почти две недели ушло на то, чтобы доставить на место достаточное количество кирпича и цемента[16] и построить там нечто, напоминающее доменную печь. Руководила строительством сама Рейнис, поскольку досконально изучила этот вопрос по записям и книгам Джораха Викториона. Печь нужна была для того, чтобы создать очень высокую температуру, которой никак не достичь даже в очень большом костре. Кроме того, на заимку, где уже стояло несколько походных шатров, перевезли трех пленников и пригнали небольшую отару овец. Овцы нужны были и для жертвоприношения, и для того, чтобы было чем кормить новорожденных драконов. Впрочем, на первый случай им должно было хватить и мяса других жертвенных животных. Охотники ушли в чащобы в поисках зубров и оленей. И великое колдовство началось не раньше, чем на заимку доставили туши зубра, оленя и медведя. Охотники перестарались и притащили еще и несколько волков и кабанов, которые не требовались для таинства, но Рейнис их все равно похвалила и наградила серебряной луной каждого. Когда же все было наконец готово, гвардейцы Старков оцепили район заимки по периметру, проходящему где-то в километре от места действия, и на поляне с «Родильной печью» остались лишь немногие причастные к делу люди. Теперь оба яйца были распакованы, - их доставили сюда в особых ящиках, обложенными соломой и опилками, - и водружены на специальный «Родильный поддон», довольно толстую гранитную плиту, которая, по-видимому, сможет выдержать «родильный жар». После этого началось само таинство, которое по-прежнему вызывало у Рейнис недоумение, смешанное с восторгом, ведь это было настоящее колдовство. Магия – всего лишь слово, но вот творить волшбу, как Рейнис считала прежде, попросту невозможно, но именно это они все и собирались сейчас сделать.

Первым делом драконьи яйца были обсыпаны тщательно отмеренными дозами трех разных порошков, хранившихся в хрустальных фиалах. Что это такое, Рейнис не знала, как не знала и того, для чего нужны эти порошки. Однако лорд Джорах, описывая процесс вылупливания Древних Драконов, особо отмечал, что конкретно тот метод, которым решила воспользоваться Рейнис, не сработает без этих порошков. Следующие полчаса раз за разом яйца обливали кровью жертвенных животных, складывая рядом с ними куски мяса, срезанного с тех же самых туш. Последними принесли в жертву барана, теленка и гуся, после чего настала очередь Викторионов пожертвовать драконам свою кровь. Поскольку ритуал шел без сбоев, то все признаки указывали на то, что боги Древней Валирии принимают принесенные им жертвы, и значит, на яйца нужно было пролить кровь трех членов семьи, присутствующих при таинстве. Ее, Квентона и Кригана, и у Рейнис возникли вполне оправданные опасения, что мальчик испугается, начнет плакать и устроит истерику, а между тем ритуал предусматривал «добровольную жертву». Однако ребенок, казалось, понял всю ответственность момента. Он не плакал и словно знал, что нужно делать. Дал разрезать себе ладошку и сам растер свою кровь по выпуклому боку сначала одного, а затем и другого яйца.

- Все отойдите! – приказала Рейнис и вскоре осталась рядом с яйцами одна.

Дрова к этому времени прогорели, и огонь перекинулся на древесный уголь. Температура на «Родильном Поддоне» поднялась настолько, что лежащие рядом с яйцами связанные по рукам и ногам преступники закричали в голос. Рейнис тоже было жарко, но несколько раньше она уже испытала себя по той методике, которую описал Джорах Викторион и знала, что не сгорит. Во всяком случае, у нее есть время, чтобы пропеть на высоком валирийском литанию[17], обращенную к Богам-Драконам. На последних трех молебных воззваниях она одному за другим перерезала горло приговоренным к закланию Рамси Сноу и двум его подпевалам. И только после этого не без облегчения покинула «Родильную печь», температура в которой поднялась уже до уровня, который не могли выдержать даже люди-драконы.

Следующие три часа прошли в нервном ожидании. В топке бушевало испепеляющее пламя, а из того места в печи, где располагался «Родильный поддон» раздавался все усиливающийся треск. С таким звуком раскалываются иногда раскаленные камни, на которые плеснули холодной водой, но на драконьи яйца никто никакой воды не лил. Треск прекратился только тогда, когда, врыв, произошедший в районе «Родильного поддона» напрочь снес стену печи, и перед глазами Рейнис возникло невероятное зрелище: прямо в огне два дракона раскрывали свои крылья и поднимали вверх узкие головы, уверенно державшиеся на длинных шеях. Они были великолепны: темно-синий дракон, словно вырезанный из огромного темного сапфира, и темно-красный, глубокий цвет которого напоминал о пурпурово-красном рубине. Оба они одновременно издали звук, напоминающий усиленный крик чаек, и один за другим слетели на землю, представ перед людьми во всем своем грозном великолепии. Древние драконы, как и описывал их Джорах Викторион, разительно отличались от обычных драконов. Те рождались маленькими и слабыми, а эти двое, развернув крылья и шипастые хвосты и высоко подняв голову, оказались размером с некрупного жеребенка и только что продемонстрировали свою удивительную для новорожденных способность, если и не летать, то, во всяком случае, планировать на собственных крыльях.

Несколько мгновений драконы просто стояли напротив людей, словно рассматривая тех, кто, возможно, оседлает их в будущем. Затем синяя Мераксес сделала несколько неуверенных шагов в сторону Рейнис. Караксес же продолжал стоять, поворачивая голову то в сторону Квентона, то в сторону Кригана. Пауза длилась, но процесс выбора никак не мог состояться, и тогда к дракону пошел своей все еще неуверенной походкой малыш Криган. От испуга, что дракон может обжечь ее сына или нанести ему какой-либо иной вред, у Рейнис сжало сердце. Но Криган ее успокоил, послав ей образ своей улыбки. Пожалуй, это был первый случай, когда ему удалось донести до нее свою мысль. Четкий и ясный посыл – не вмешивайся. И она осталась стоять на месте, а Криган доплелся до дракона, постоял рядом с ним что-то лепеча на своем детском языке, а потом поманил за собой и пошел к Квентону. И все всё поняли правильно. Караксес выбрал Кригана, но согласился «пока тот не вырастет» носить на себе Квентона.

«Итак, - поняла вдруг совершенно счастливая Рейнис, поглаживая пальцами чуть влажный и пока еще не закостеневший носик Мераксес, - теперь у нас есть два дракона и два всадника, и, если Джорах все описал правильно, то через год, у меня будет двенадцатиметровая драконица с размахом крыльев в добрых двадцать метров. Молодая, но уже достаточно сильная, чтобы нести меня в бой. Аллилуйя!»

Это, и в самом деле, было подобно чуду. И она решила даже не спрашивать, - тем более что некого, - как это возможно, что совершенно левые для Вестероса и, вообще, для Планетуса люди, назвавшие себя Викторионами попросту от балды, не весть как признаны магией драконов и превратились в драконьих всадников. Теперь это было, в принципе, не важно. Магия на то и магия, что в отличие от науки не требует объяснений…

6.2 Годвин Викторион брат короля Аквос Доэна Бартимоса III

- Ну, что, Годвин, готов?

- Хороший вопрос, Джон, — это был искренний ответ, - и знаешь, что? Нет. К такому я точно не был готов. Я как-то, знаешь ли, предполагал умереть холостяком, но Боги решили, что это неправильно, и кто я такой, чтобы спорить с богами? Так что, вот она Звездная Септа и вот он я.

- И ты сегодня станешь мужем самой красивой девушки Вестероса, - восхищенно прошептал ему Скрытый Таргариен.

- Поосторожней с эпитетами, Джон, - хмыкнул Годвин. – Не ровен час тебя услышит Лейна. А ревнивая женщина, Джон, пострашнее самого свирепого врага!

- Ты же не женат, откуда тебе знать? – Вернул ухмылку Все Еще Джон Сноу.

- Для того, чтобы любить женщин, - взглянул Годвин на одну из фрейлин Маргери, - на них не обязательно жениться.

«И для того, чтобы познать их ревность, тоже», - поморщился он мысленно, перехватив свирепый взгляд леди Дардины.

Что ж, трахать одну, а женится на другой – это не самый красивый поступок. Но, видят боги, он просто не мог отказаться, потому что, когда с таким предложением к тебе обращается Мейс Тирелл — лорд Хайгардена и глава дома Тиреллов, то отказы просто не принимаются. То есть, можно, конечно, заартачиться и отказаться. Убить не убьют и из страны не вышлют, но тогда его дипломатическая миссия, считай, провалена. А это в условиях гражданской войны чревато многими и многими бедами. Они же, имея в виду Тиреллов, тоже не от хорошей жизни предложили ему жениться на Маргери. Где она, и где он?! Ей 17 лет, а ему даже по официальной версии двадцать восемь. Она – любимая внучка леди Аллены и единственная, а оттого и самая любимая дочь главы дома Тиреллов. Однако так сошлись звезды или карта легла, но все случилось сразу вдруг, и отыгрывать назад уже поздно. Вот она Звездная Септа – величественное здание, облицованное черным полированным мрамором. Величиной и богатством с септой Староместа могут сравниться только Великая септа Бейлора в Королевской Гавани и замковая септа Хайгардена. Она великолепна, и даже такой атеист и агностик, как Годвин Викторион, глядя на эту обитель богов испытывает некий душевный трепет. Удивительно другое, почему Тиреллы выбрали Старомест, а не Хайгарден. Но, возможно, все дело в том, что удар дорнийцев по городу септонов и мейстеров менее вероятен, чем их наступление через Принцев перевал. За перевалом лежит равнина, и легкая конница дорнийцев легко достигнет Хайгардена за четыре, максимум, за пять дней. А вот до Староместа так легко не добраться. Красные горы в тех местах условно проходимы лишь для ишаков и коз, провести там кавалерию невозможно, а достаточного флота, чтобы атаковать Простор с моря у Дорна нет. Редвины не пропустят их дальше пролива, а огибать остров Арбор с юга идея во всех смыслах плохая. Если не убьют Редвины, прикончат шторма, приходящие с юго-востока. Впрочем, возможно, выбор был продиктован совсем другими, неизвестными Годвину соображениями. Однако, вот она септа, и вот он, идущий в нее под приветственные крики толпы, идущий, чтобы принести брачные обеты по традициям Веры в Семерых, хотя официально он верит в древних богов Валирии.

Годвин и сам не мог толком объяснить, как все это произошло, как могло произойти то, что никак не планировалось ни одной стороной, ни другой. Разумеется, ему были известны факты, во всяком случае, те из них, что лежали на поверхности, но было во всей этой истории нечто, прямо сказать, мистическое, что с трудом осмысливалось разумом, привыкшим взаимодействовать с реальностью в рамках формальной логики. Есть причины и есть следствия, есть случайности, лишь подтверждающие существование закономерностей, есть объективный мир, данный нам в ощущениях, и внутренний субъективный мир каждого отдельного человека. Но даже болезненные искажения психики одного человека не способны сломать логику событий, они могут лишь временно исказить общую картину, но никак не изменить ее кардинально. Ведь один человек мало что значит в противостоянии с социумом. Но, похоже, Годвин слишком слабо знал предмет. Не его специализация, а Резидент и Умник, как назло, находятся далеко и не могут помочь разобраться в том хаосе, который умудрились сотворить с миром пара безумцев и пара дураков.

Когда Годвин покидал Королевскую Гавань, все было более, чем очевидно. Отодвинутые от власти королем Робертом, Тиреллы опасались потерять остатки своего политического влияния и искали новые союзы. Санса Старк была отличным решением. С одной стороны, Уилласу Тиреллу в любом случае пора было жениться, а Санса была молода, красива и воспитана в южных рыцарских традициях. А с другой – этот брак позволял примириться с Баратеонами через сближение со Старками. Если бы был жив принц Джофри, можно было бы попытаться и вовсе породниться с Баратеонами, оттеснив Сансу и отдав за принца Маргери Тирелл. Но, увы, не судьба. Хотя Тиреллы сделали еще одну или даже две попытки пристроить Маргери и через нее наладить отношения с Железным Троном, однако ничего из этого не получилось. Томмен и Мирцелла были слишком малы для брака с любым из детей Мейса, и Старки на тот момент представлялись лучшей альтернативой. Однако, когда погиб король Роберт, Тиреллы совершили серьезную ошибку. Они сделали ставку на Ренли и проиграли. Король Ренли был убит, так и не консумировав брак с Маргери, и утро того дня могло стать поворотным в истории Простора. Пришли Серсея какого-нибудь толкового переговорщика и сделай Тиреллам аттрактивное предложение, - в конце концов, несмотря на большую разницу в возрасте, Маргери можно было выдать замуж за Томмена Баратеона, - но Серсея то ли не успела, то ли не сочла нужным. И возможность примирения с юным королем и его матерью-регентом, повисла в воздухе.

А между тем Станис Баратеон атаковал на рассвете армию Ренли, полагая, - и не без причины, - что сторонники его младшего брата деморализованы смертью своего лидера и не окажут его небольшой, но сплоченной армии существенного сопротивления. Однако он не учел одного, но крайне важного фактора: в свите Мейса Тирелла находились Годвин Викторион, Джон Сноу и его беременная супруга Лейна Эллирион. Эти трое все поняли правильно и, собрав еще ночью военный совет, на котором, кроме Мейса присутствовал его сын Гарлан Тирелл, являвшийся не только выдающимся рыцарем, но и крепким командиром. На этом совете Годвин раскрыл инкогнито Джона, и у Тиреллов появилась возможность войти в тройственный союз: Таргариены, - имея в виду Эйгона и его тетку, скрывавшуюся где-то за Узким морем, Старков и Тиреллов. В результате, Годвин принял командование над войском, сплотил людей и на рассвете повел в бой, разгромив в кровопролитном сражении войска Станиса Баратеона. Сам Станис в этом сражении погиб, сраженный мечом Джона, а на Лейну Эллирион в последующие две недели, в течение которых армия отступала в глубину простора, было совершено четыре покушения. Ассасин, даже будучи беременной, оказалась всем этим мудакам не по плечу, но у Годвина кончилось терпение, и он пошел к главе рода Тиреллов. Встретившись с Мейсом, Годвин объяснил без всякой дипломатии, что ему плевать на то, кто, на самом деле, посылал к жене Джона убийц. Виновниками этого досадного «недоразумения» он в любом случае, будет считать Мейса и леди Оленну, и предлагает, чтобы сразу же исключить причину конфликта, как можно скорее выдать леди Маргери замуж.

Это был ультиматум, и Тиреллы его поняли правильно, потому что Джон тоже добавил к сказанному Годвином несколько резких и весьма эмоциональных слов. И тогда в хитроумной голове леди Оленны родился новый план. Маргери было решено выдать замуж за самого Годвина. Это позволит пристроить саму Маргери, снимет с повестки дня опасения за жизнь леди Лейны Эллирион, и укрепит связи как со Старками, - ведь племянница Годвина замужем за Робом Старком, - так и с Таргариенами, поскольку Годвин валириец и приходится кем-то, вроде опекуна Эйгону Таргариену, которого сначала взял к себе оруженосцем, а после лично произвел в рыцари. Отказать Годвин не мог, тем более что Рейнис, - во время сеанса связи, - тоже горячо поддержала эту идею. Старкам нужен был союз с Тиреллами, но это вбило последний гвоздь в гроб «добрых отношений» с Мартеллами. Дорнийцы исторически ненавидели Простор и постоянно вели с ним войны, но события последних двух лет, - отказ выдать Маргери замуж за Тристана Мартелла, союз с Баратеонами и Старками и очередной матримониальный отказ теперь уже решившему остепениться принцу Оберину, — все это привело к тому, что Дорн точил мечи и кинжалы. И по слухам, у дорнийцев были какие-то особые договоренности с Дейнерис Таргариен. Иди теперь, знай, что придет в голову этим буйным сумасшедшим?! Одно было очевидно, Союз со Старками состоялся, теперь не помешало бы познакомиться с последней, как она думает, Таргариен. Слухи о ней ходят самые разнообразные, но что в них правда, а что вымысел, узнать можно только при личном знакомстве. Поэтому где-то через месяц после свадьбы, Годвин собирался отплыть в залив Работорговцев, где в городе Астапор недавно, вроде бы, объявилась Дейнерис. Сейчас туда спешат Ульф и Эдвин. Связь с ними еще хуже, чем с Рейнис, но все-таки иногда удается «пообщаться» минуту или две. Сбежав из Королевской Гавани, они сначала обосновались в Пентосе, создав там торговую компанию, которая занялась поставками продовольствия и товаров на Север Вестероса. А месяц назад в поисках Дейнерис они перебрались в Тирош. Но теперь, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами они готовились отплыть сначала в Волантис, а затем и в Астапор. Вот в Волантисе к ним и должны были присоединиться Годвин и Джон с Лейной. Двухмесячный Рейгар Таргариен должен был отправиться вместе с ними, что было безумием, но таковы уж его спутники. Конечно, учитывая обстоятельства, они пойдут в Волантис на пяти больших хорошо вооруженных кораблях, имея на борту не только моряков, но и воинов, носящих цвета Тиреллов, но все равно, им предстояло плыть через полмира, и лично он не стал бы брать в такое путешествие новорожденного.

[1] Электрум — природный сплав серебра с золотом.

[2] Онагр - позднеримская метательная машина торсионного типа, имеющая много общего с катапультой.

[3] Требушет — средневековая метательная машина гравитационного действия для осады городов.

[4] Если монета «дракон» похожа на земной дукат или флорин, то можно предположить, что ее вес равен 3.5 граммам. То есть, золота у них собрано примерно на 45 тысяч драконов.

[5] На Земле в средние века цена золота и серебра колебалась от 10:1 до 12:1. Если взять наименьшую цену серебра (12:1), то 2 т. серебра – это примерно 47 тысяч драконов.

[6] Эгрегор - понятие, термин и концепция в оккультизме и эзотерике, означающее нефизическую сущность, групповое биополе. В научной среде считается маргинальной антинаучной теорией.

Сторонники этих теорий предполагают, что более или менее крупные человеческие сообщества способны вырабатывать собственное энергетическое поле под влиянием устремления к одной цели (эгрегор творческой школы, эгрегор государства, эгрегор религии и пр.). Участники сообщества могут испытывать чувства сопричастности («подключение» к объединяющему их эгрегору) и повышать личный энергетический потенциал.

[7] Ноосфера (от др.-греч. дословно «сфера разума») — гипотетическая сфера взаимодействия общества и природы, в границах которой разумная человеческая деятельность становится определяющим фактором развития (эта сфера обозначается также терминами «антропосфера»). Ноосфера — предположительно новая, высшая стадия эволюции биосферы, становление которой связано с развитием общества, оказывающего глубокое воздействие на природные процессы.

[8] Анализ больших объемов данных (big data analysis) — это процесс обработки, исследования и интерпретации крупных объемов информации для извлечения ценных знаний и построения гипотез о закономерностях. В контексте биг дата, этот процесс становится сложнее из-за объема, разнообразия и скорости поступления данных.

[9] Счет идет снизу, а не сверху.

[10] Факап – сленг. позорный провал, пролет и прочее в том же духе.

[11] Диакритические знаки (др.-греч. «служащий для различения): в лингвистике — различные надстрочные, подстрочные, реже внутристрочные знаки, применяемые в буквенных (в том числе консонантных) и слоговых системах письма не как самостоятельные обозначения звуков, а для изменения или уточнения значения других знаков.

[12] Тауширование, насечка — инкрустация одного металла другим, более мягким и имеющим меньшую. температуру плавления.

[13] Чернение - рисунок, выгравированный на стали или другом металле и заполненный тёмной массой особого сплава металлов – чернью. Чернь состоит из смеси серебра, меди и свинца в пропорции 1:2:3 с добавлением буры.

[14] Кобальт синий, тенарова синь (устар.), кобальтовый ультрамарин или кобальтовая синь — традиционный неорганический пигмент глубокого синего тона с фиолетовым оттенком.

[15] Автор, не мудрствуя лукаво, использовал древнегреческое слово «Адамас» («неодолимый») — может означать: 1. Адамас — мифический металл, служивший материалом для орудий богов; 2. Адамас — древнее название алмаза; 3. Мужское имя.

[16] Цемент производили еще древние римляне. В Риме до сих пор стоит огромное сооружение, полностью построенное из бетона. Пантеон был построен между 118 и 128 годами н. э. по необычной технологии. Гигантское сооружение высотой более 43 метров изготовлено по купольной технологии из римского бетона, включающего в свой состав цемент, песок, щебень и пуццолан (пылевидный продукт, смесь вулканического пепла, пемзы и туфа).

[17] В нашей реальности Литания (лат. litania от греческого греч. «молитва» или «просьба») — в христианстве молитва в форме распева, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний.