Спецкурс магической ботаники

Глава 21. Проклятье предателя короны

Небольшой одноэтажный домик, к которому подлетел Мар, ничем не выделялся в ряду таких же домов с маленькими участочками земли, огороженных колючими кустарниками. Гвардейцам было приказано не привлекать внимания к своим действиям и аресту подозреваемого, и ребята умело справлялись с поставленной задачей. Только опустившись у порога дома можно было увидеть, как по крохотному саду и у грядок перемещаются молчаливые люди в форме, а два постовых застыли у открытого входа в земляной погреб. Осмотревшись в погребе и обустроенном в нём питомнике, Мар зашёл в дом и хмыкнул, остановившись у зелёного круга на полу прихожей, чуть было не принятого им за коврик.

— Цепкий скалолаз, — определил он.

— А я не разобрался, наступил на гада, — проворчал дежурящий у входа гвардеец и потёр ужаленную щупальцами мха ногу.

— Я ожидал его здесь увидеть, — невозмутимо пояснил Мар и направился в спальню, у дверей которой застыл ещё один гвардеец, а у окна — командир гвардейского звена. — Добрый вечер, нэсса Лиера, я так надеялся на ваше выздоровление! Жаль, что причиной вашего недомогания оказалась-таки не болезнь, а действие смертельного проклятья предателя короны.

— Как вы на меня вышли? — задыхаясь, прошептала бледная, лежащая на постели Лиера, с ненавистью смотря на мага, лорда королевских кровей. — Я далеко не единственный специалист по магической флоре в столице, однако гвардейцы пришли прицельно ко мне, не заглянув больше ни к кому. Я общаюсь с другими нэссами-садоводами и точно знаю, что их не беспокоили проверками.

— То, что преступления взялся совершать специалист по магической флоре, было очевидно с самого начала, и после смерти Тэккела я приставил соглядатаев ко всем нэссам и магам, имевшим отношение к разведению, изучению и продаже магических растений. Поскольку в убийстве стихийника личных мотивов отыскать не удалось, осталось предположить, что мотивы политические. Это предположение подтверждалось множеством данных, в том числе — исчезновением секретных бумаг. Так как у меня не было оснований подозревать некомпетентность службы имперской безопасности в деле отлавливания иностранных диверсантов, следовало заключить, что с Тэккелом управился кто-то из местных. Из чего следовал логичный вывод, что древнее проклятье заговорщиков должно было проявить себя, и велел особо внимательно присматривать за приболевшими нэссами и магами из нашей выборки. Таковых нашлось аж семь человек, но к целителю не обращались только вы одна. Услышав о помолвке и что вам стало лучше, я подумал было, что где-то просчитался, но увы, надежды на ошибку не оправдались. Готовы сотрудничать со следствием?

Покрытое сеточкой морщин лицо пожилой женщины презрительно искривилось, и Лиера демонстративно отвернулась к стене.

— На ней магия клятвы неразглашения, — рискнул вмешаться один из гвардейцев. — Нэсса слишком слаба, чтобы пытаться снять клятву, — она умрёт до того, как скажет хоть слово.

В спальне повисло молчание, в котором отчётливо витала общая невысказанная мысль, что женщина умрёт в любом случае, так как смертельное проклятье невозможно «излечить» и отменить его исход. Сработавшее древнее заклинание вело прямой дорогой к могиле, без шанса свернуть в сторону, и чем глубже человек погружался в пучину заговора, тем быстрее он шёл к финалу. Особенно человек, не одарённый магией.

— Когда маг берёт клятву молчания с человека, ему глубоко безразличны чувства и мысли этого человека, его судьба и причины рокового выбора, — заговорил Мар. — Маг желает обезопасить исключительно себя, когда берёт клятву, потому накладывает запрет на разглашение егодействий, имени, мотивов, сообщников. Я веду к тому, нэсса, что о себе самой вы можете рассказывать сколько угодно.

— Могу поведать только о моей ненависти к магам, — горько ухмыльнулась Лиера.

— Из-за вашего неудачного романа в юности? Чему вы удивляетесь? Знать чужие тайны — моя работа. В студенческие годы вы увлеклись магом с целительского факультета, забеременели, но потеряли ребёнка. Ваш возлюбленный расстался с вами и женился на магине из аристократического рода — обычная история, таких тысячи.

— Плохо роетесь в чужом грязном белье, высокий лорд. Я не потеряла ребёнка, он его убил! Сделал мне принудительный аборт вопреки этическому кодексу целителей, хоть я ничего от него не требовала! Я намеревалась сама растить своё дитё, родители поддержали меня в этом! После того, что он сотворил со мной, я больше не могла иметь детей.

— Вы за это убили его единственного сына?

Лиера отшатнулась, смотря изумлённо и испуганно. Она отчаянно затрясла головой, отрицая домыслы безопасника, и нервно стянула у шеи ворот тонкого халата.

— Бросьте, кому ещё понадобилось бы доводить до самоубийства парня, никому и никогда не желавшего зла и собиравшегося жениться по взаимной любви. Вы ловко придумали, как подкидывать ему яд мышецвета в укрепляющий взвар, не думал раньше, что такое возможно, оттого ваше первое преступление осталось нераскрытым.

Лиера привстала на постели и в тревоге прижала руки к груди, молча умоляя ничего не говорить о скалолазе. Мар кивнул, подтверждая, что понял её, и нэсса всмотрелась в него со слабой-слабой надеждой: так смотрят, когда заранее предвидят, что любая вера в лучшее в человеке останется поруганной и несбывшейся. На пороге смерти женщина волновалась не о себе, а о своей ученице, тоже способной выдрессировать полуразумный мох и заставить его подбрасывать яды и вытаскивать кошельки. Мар порадовался, что совпадает их стремление уберечь Кэсси: о некоторых талантах лучше не рассказывать. Особенно — службе имперской безопасности.

— Всегда знала, что от вашей конторы нужно держаться как можно дальше, — в унисон его мыслям скорбно произнесла Лиера, — но кто бы слушал разумные советы, да? Вы хитрей пронырливого змееглота, отыскивающего змеиные кладки и поедающего мелких змеёнышей до того, как они вылупились из яйца.

— Узнав, что вы завели дружбу с дворецким своего бывшего возлюбленного и обрели возможность ненавязчиво расспрашивать его о делах хозяев дома, а также прогуливаться вечерами по их саду, я сложил два и два, — невозмутимо продолжил Мар. — Сведения, что после трагической смерти парня у вас вдруг хватило денег на покупку этого домика, окончательно прояснили картину преступления. Его мотивы оказались самыми тривиальными: месть и корысть. Вопрос у меня остался один: кто подсказал вам, что именно в тот вечер на руках у юного дворянина будет приличная сумма денег? Он даже родителей не поставил в известность о намерении взять займ.

Лиера закашлялась, схватилась руками за горло, её тело сотряс сильнейший спазм, и Мар с состраданием окутал хрупкую фигурку целительской магией. Та не могла спасти, но облегчила симптомы.

— Так и думал, что об этом вы рассказать не сможете, но не расстраивайтесь, я сам догадываюсь об источнике данных.

— Я не расстраиваюсь, а ненавижу вас! Я имела право на месть и воспользовалась этим правом. За грехи и слабость отцов часто расплачиваются дети, это норма жизни. Не будь отец Кэсси придавлен пят ой своей молодой супруги, девочке не пришлось бы соглашаться на сотрудничество с вами: ей бы и направление выправили, и деньгами снабдили. Только из-за бесхребетности своего папаши она попала в ловушку вашего контракта! Именно в ловушку, поскольку будущее очевидно: вы используете её и предадите именно в тот момент, когда она будет больше всего нуждаться в вашей помощи! Сдадите её карателям или воровски, подленько придушите в тёмном углу как ошибку природы!

— Не буду спорить. Вы слишком верите в свою правоту, чтобы прислушаться к аргументам «против». Не пойму лишь, почему при всей вашей заботе об ученице вы старательно придавали совершённым убийствам такой вид, словно они — дело рук Кэсси. Не боялись, что её осудят?

— Нет, не боялась, и выводила ваших ищеек на ложных путь, чтобы успеть доиграть свою партию до конца. — Лицо Лиеры исказила жуткая удовлетворённая усмешка, крайне не понравившаяся Мару. — Я отправила в службу имперской безопасности письмо с признаниями в своих деяниях и сообщением о местонахождении своего питомника — его должны доставить завтра в полдень, я специально приплатила за точное соблюдение срока. У меня в столе лежит черновик этого письма, можете проверить написанное. Кэсси ничего не грозило.

Рукописное признание в столе действительно имелось, однако новой информации практически не содержало. То, что убийца проникал в сад Тэккела вместе с сотрудниками королевского питомника, которых никому не приходило в голову пересчитывать, Мар и так сообразил. То, что ползучий душегуб, ставший причиной гибели стихийника, приехал в спальню жертвы не из сада академии, а из незарегистрированного питомника, тоже предполагал, а вот дальнейшая судьба душегуба предсмертной исповедью Лиеры не освещалась.

— Клятва неразглашения не дала вам написать, что вы прикатили дерево на тачке «обратно» в питомник под видом серебристого тополя и заперли его в холодильнике. В указанном вам холодильнике, магический ключ от которого вам передал «верный покровитель». Аналогично вы не пишете, кому передали контейнер с плотоядными водорослями, хоть ваше обтекаемое «иностранному гражданину» ничего не скрывает на самом-то деле, и этот индивид уже скончался при аресте. Про сегодняшнее покушение в Лензе вы ещё не слышали?

— В Лензе? — неподдельно изумившись, с усилием приподнялась на локте Лиера. — Там ничего не планировалось, только...

Болезненная судорога вынудила её вновь упасть на подушки и зайтись кашлем.

— Только у нас во дворце, вы хотели сказать? — любезно подсказал Мар. К нему в руки влетел очередной магический вестник, и он быстро открыл его. Прочитал, потемнел лицом и сурово произнёс, обращаясь к обессиленной женщине: — Связываться с предателями — гиблое дело. Тот, кто предал одного, раз и навсегда перестаёт быть честным и благородным человеком, слово которого твёрже алмаза. Следовательно, он легко предаст второго, третьего, и невозможно предсказать, когда подельник предаст и тебя. Кэсси только что похитили из академии магии, чтобы воздать ей за покушение на убийство: яд для последней жертвы в Лензе якобы передала она, лично.

— Это невозможно! Невозможно!!! — задыхалась Лиера, изо всех сил качая головой. — Почему вы не летите ей на помощь?! Отправьте гвардейцев, проследите её путь! Что вы сидите?! Я сказала всё, что могла!

— Не всё. Какое орудие убийства вы припасли для короля? У вас есть возможность подавать непрямые намёки — давайте, я отличаюсь догадливостью, — склонился над постелью Мар, со смесью негодования и жалости смотря на умирающую.

— Будьте вы все прокляты! Король уже мёртв! — выкрикнула Лиера и рухнула на подушки, стремительно бледнея. — Скоро он сам догадается об этом...

— Что ему поможет? — рявкнул Мар, и Лиера со злорадством усмехнулась:

— Кэсси — единственный его шанс. Не сбережёте её — похороните его величество. Я повысила мотивацию спасти мою ученицу, замглавы службы имперской безопасности?

— Поверьте, она не нуждалась в повышении, — сухо заверил Мар. — Как вы умудрились не предвидеть, что ваш покровитель позаботится исключить Кэсси из «игры», чтобы лишить короля его единственного шанса на выживание?

— Кэсси такая же, как все специалисты по магической флоре, почему схватили именно её? Я даже не намекала..., — простонала Лиера и осеклась.

— Опрометчиво считать, что другие люди глупее вас и менее внимательны.

— Вывиноваты! Выпостоянно вытаскивали её из безопасных стен академии! И бросаете сейчас без помощи, как я и предрекала, ничего не делаете ради её спасения!

— Видите ли, нэсса, это у вас заговоры и убийства — кратковременное хобби, а у меня — область постоянной деятельности. Знаете основное отличие профессионала интриг от любителя? Любитель вначале ждёт переломных событий, потом начинает суетиться в самый их разгар, а профессионал ведёт себя с точностью до наоборот.

Лиера ответила проклятьем, оборвавшимся криком боли. Бывшую преподавательницу магического растениеводства заколотило крупной дрожью, на губах её выступила кровавая пена. На плече налилась багрянцем зловещая алая печать, просвечивая сквозь рукав тонкого халата, — магическая метка, служащая последним и решающим доказательством предательства верноподданнических клятв. Женщина застыла, неестественно выгнувшись дугой. Глаза её широко распахнулись, остекленели, и уже безжизненное тело рухнуло на смятую постель.

— Замглавы, его величество пр исмерти! — влетел в спальню взбудораженный гонец.

— Это я уже понял, мне наглядно продемонстрировали сей прискорбный факт, — мрачно изрёк Мар, смотря на застывшее тело. — Как я и поучал племянника: заговорщик и предатель может успеть прикончить тебя до того, как скончается сам. Каково заключение королевского целителя?

Гонец торопливо выхватил из пристёгнутого к ремню тубуса требуемый документ, и Мар пробежал взглядом наспех нацарапанные строки. Кривые буквы выводились явно дрожащей рукой, местами приходилось догадываться о значении неразборчиво написанных слов. Почерк целителей всегда был трудночитаемым, но паника вовсе превращала его в иероглифическую письменность древних племён.

— К-король..., — запинаясь, принялся бормотать гонец пояснения к посланию врача.

— Безнадёжен, — кратко подытожил Мар всё, что пытались ему сообщить. Он неторопливо сложил и сунул за пазуху признание Лиеры и заключение целителя.

— Выдвигаемся во дворец? — мрачно предположил командир гвардейского звена.

— Зачем бы? Среди нас нет ни целителей, ни знатоков магической флоры, умеющих лихо управиться с самыми опасными её представителями. То звено, что патрулирует двор, остаётся здесь, а вы выдвигаетесь со мной к академии.

Вопрос, зачем им лететь в академию, если оттуда уже увезли в неизвестном направлении ту, что неоднократно доказала свою способность сладить с любым растением, так и не сорвался с уст командира гвардейцев. Он лишь поправил портупею и напомнил себе, что начальству виднее, как действовать в критической ситуации.

К моменту прибытия Мара ворота академии были закрыты, два стражника стояли на часах. При виде прибывших бравые вояки затряслись, как студенистый кисель переваренного зелья, и при первом же грозном рыке Мара признались, что их буквально на минутку сморил сон, но за это время ровным счётом ничего не произошло, магическая сигнализация молчала, следовательно, незаконных проникновений извне не было.

— Да, на законный выход наружу сигнализация не реагирует, — хмыкнул Мар и направился исследовать дорогу, ведущую к воротам, освещая её магическими огоньками. Гвардейцы последовали его примеру.

— Смотрите, свежий след разгона — здесь карета резко рванула с места. Они двинулись на северо-запад.

— Дальше осколки стекла! Нэсса пыталась бежать.

— Нет, похоже, она предприняла нечто другое, — повеселел Мар, с азартом накрывая обочину дороги сетью поискового заклинания. Проще простого отыскать объект, напитанный твоей собственной магией, это вам любой ребёнок скажет. Действительно, скоро в руки мага влетела зачарованная им ампула, только уже не пустая. — Какая ты умничка, Кэсси! Надеюсь, ты не перестанешь разговаривать со мной за то, что я подбил тебя на афёру, противоречащую твой исключительной щепетильности. Господа гвардейцы, отправляемся на поле когтей страсти. Мне необходимо проверить ответ к загадке, чтобы определиться с тем, стоит ли разглашать отгадку, и если стоит — то кому.

Главный артефактор службы имперской безопасности был энтузиастом своего дела, отчего сила притяжения неразгаданных секретов влияла на него излишне сильно. В том числе, она вынуждала его з аполночь сидеть в окружении исписанных листов на краю потайного люка и без тени удивления приветствовать других энтузиастов, залетевших к нему на огонёк.

— Есть шифр к рунописи? — приободрился артефактор, быстро складывая свои заметки в стопку. — Мне не хватает буквально пары элементов!

— Я не лишу вас удовольствия отыскать их самостоятельно.

Сверкнула в свете магических огней ампула, и артефактор скептически нахмурился при виде образца крови в ней. Вспомнил, что сигнальная система заклинания уже отработала своё, и согласно махнул рукой, отходя подальше. Раздобытая Кэсси кровь упала на запечатанный магией люк...

Линии заклинания недовольно замерцали, земля на поляне чуть заметно дрогнула — система защиты от чужого вторжения попробовала сработать вторично, но, как известно, яйцо можно разбить лишь единожды.

— Не угадали, замглавы, — разочарованно присвистнул артефактор, вторя огорчённому вздоху гвардейцев.

— Я не гадаю, а провожу сравнительный анализ, — усмехнулся Мар, доставая вторую такую же ампулу. — Отступите к краю поля.

Сгрудившиеся за его спиной попятились, стараясь не спихнуть друг друга с безопасной дорожки прямо в когти страсти, предвкушающе ждущие чьей-либо осечки. Алые капли крови перекатились через край ампулы, слетели вниз, ударились о металл и рассеялись мелкими каплями по сетке заклинания. Рисунок рун низко загудел и засиял ослепительно белым светом, приглашая приложить к нему ключ. Тот, который главный артефактор ещё не успел создать и даже рассчитать до конца.

— Мне нужен ещё один образец этой крови! — одним прыжком подскочил к люку руководитель всех артефакторов конторы, с крайней досадой наблюдая за тем, как постепенно меркнет свечение рун. — Надеюсь, её источник ещё жив?!

— Всегда поражался избирательности человеколюбия артефакторов: самочувствие донора первой крови вас ничуть не взволновало, — сыронизировал Мар. — Я тоже надеюсь, что источник жив, но мне лучше поспешить во дворец, чтобы обеспечить ему дальнейшую живость.

— Да-да, обязательно обеспечьте, — буркнул артефактор, с вдохновенным рвением вновь зарываясь в свои бумаги. Разгадка половины тайны побуждала его немедля доделать свою часть. — Мне нужна кровь, чтоб запаять её внутрь ключа.

— Понимаю, вы хотите получить единый ключ «два в одном», — я тоже. До скорой встречи.

— Простите, замглавы, — заикнулись гвардейцы, получив приказ немедленно нестись во дворец вслед за начальством, — а что с Кассандрой Валенса? Надо же спасать...

— Зачем спасать мерзавцев от нашей милой нэссы? Если не все похитители останутся живы, то я не особо расстроюсь, а вы? — пожал широкими плечами Мар, и подчинённые не нашлись с ответом.