Спасти веру предков, или вынужденные язычники

Глава шестнадцатая

— Корабли, наши тройки! — раздался крик вперёдсмотрящего, едва берега Оловянного острова скрылись из вида.

Все принялись считать появившиеся на горизонте паруса. Два, семь, двенадцать, четырнадцать, облегчённо вздохнул Сергей, трижды пересчитав парусники, уверенно двигавшиеся навстречу. Обе флотилии замедляли ход, высыпавшие на палубу моряки вглядывались в фигуры и лица на встречных парусниках, высматривая знакомых и родственников. Сергей с некоторым сердцебиением рассматривал флагман, идущий под морским флагом королевства, предложенным ещё шесть лет назад графом Васакса, привычным Андреевским флагом военно-морского флота России. Хорошо, что Судислав и Ярослав не сильны были в геральдике и утвердили рисунок, убеждённые объяснением Лосева, что флаг издалека виден всем и понятен. Сейчас граф искал на капитанском мостике флагмана знакомую фигуру Ярьки и, кажется, увидел его. Точно, убедился Лосев, различив рыжую щётку волос на голове кормчего, других рыжих на флагмане не было.

Спустя час, когда обе флотилии дружно возвращались в бухту Портсмута, граф выслушивал рассказ о приключениях своего зятя на берегах открытого материка, в каюте, за чашкой горячего кофе. Промозглый ветер весенней Атлантики не пробирался сквозь плотно подогнанные двери и двойные стекла окон, слово «иллюминаторы» пока не появилось, и вряд ли появится в этом мире, как и подавляющее большинство англоязычных морских терминов. Как и сам английский язык, который имеет все шансы просто не возникнуть, если славяне удержат остров под своей властью. Дочерна загоревший в тропиках Ярька, обрадовавшись встрече родного по крови и духу человека, с упоением рассказывал ему свои впечатления, жестикулируя руками для убедительности.

— Представляешь, очнулся я после ранения на кровати, голый, а под боком девушка лежит, тоже голая, меня обнимает. Не поверишь, думал, уже в Ирий попал, да тут в боку кольнуло, куда ножом тот жрец угодил. Я застонал, девушка проснулась и давай за мной ухаживать, лицо протирает, еду принесла, повязку на ране проверила. Оказывается, это сестра того самого жреца, что меня ударил. Они близкие родичи верховного вождя Похито, потому и хотели после моей смерти убить Похито и свалить всё на нас, на славян. Мол, обманули чужаки, и погубили нашего Похито. А сам жрец, как двоюродной брат верховного вождя, стал бы его наследником и правителем страны. Вилфрид, потом мне рассказал, как притащил её ко мне и сказал, что если я умру, он всех её родных вырежет до последнего младенца. Вот, Бабочка и ухаживала круглые сутки за мной, даже спала рядом, чтобы почувствовать, если мне худо будет.

— А тому жрецу что сделали? — уточнил сыщик, догадываясь об ответе.

— Вилфрид с дворцовой стражей раскрутил весь клубок заговора, самых главных казнили, мелочь, почти сто человек, я сюда привёз, на рудники. А брата у Бабочки казнить нельзя, он той же крови, что и Похито. Так я его на острове высадил, что в открытом океане нашёл.

— Одного, что ли? — поразился Сергей, вспоминая «Остров сокровищ».

— Нет, к тем бунтовщикам, что ещё по дороге высадили. Главарь их обещал присмотреть за жрецом, он страшно обрадовался, когда мы им почти двести женщин привезли. Они же там без баб совсем одичали, но, причалы выстроили и поля обрабатывают. Просили всё скотину им привезти, чтобы не одной рыбой и мясом питаться. Народ то, всё больше деревенский, к молоку и яичкам привыкли.

— Так вот, три недели меня обихаживала Бабочка, я уже совсем поправился, жаль было уходить, понравилась девушка, честное слово. Видимо, боги это заметили, и свалился я с лихорадкой. Тут пришлось совсем худо, думал, помру. За окном дождь, печей у них нет, жаровни вонючие, меня трясёт, то ли от лихоманки, то ли от холода. Если бы не Бабочка, там бы и похоронили меня. Только она меня и согревала, — Ярька глотнул остывшего кофе, — а когда я поднялся на ноги, не мог её просто так бросить. Девушка из семьи верховного вождя, спала с чужаком, её замуж никто не возьмёт, да, и полюбили мы друг друга. Одним словом, перед отплытием, женился я на ней, по обряду майя, честь по чести. Не знаю, как сейчас Ольга на меня посмотрит.

— Тут не волнуйся, — ухмыльнулся капитан, вспоминая, как плакала Ольга в ожидании мужа, — живого она тебя даже с двумя жёнами примет. Любит она тебя, обормота. Дальше рассказывай.

— Дальше всё просто, после свадьбы мы отплыли, сначала на остров, где четыре наших селения основали. Всех проверили, маиса этого подкинули, ананасами и прочими редкостями запаслись. Бунтовщики те добрыми селянами оказались, пашню расчистили, картошку и пшеницу вовсю растят. Многие оженились на местных девушках, песни поют, кокосы едят, рыбу жарят на кострах. Да, просили они тоже скотину домашнюю привезти, да волхвов в каждое селение, чтобы свадьбы справить с божьего благословения, — улыбнулся воспоминаниям рыжий адмирал, — дальше мы к одиноким островам посреди океана и поплыли. Интересный остров по дороге нашли, всего несколько скал, засиженных птицами, их там миллионы. Мы, когда высадились на берег, яиц собрать на яишню, птичьего помёта, не веришь, выше человеческого роста нашли. Огромная скала, вся покрыта птичьим помётом, старым уже, снизу чистая селитра. Я велел загрузить пудов двадцать на пробу.

— Далеко этот остров от материка? — заинтересованно спросил Лосев, представляя все преимущества неограниченных поставок селитры, то есть сырья для пороха, динамита и гремучей ртути.

— Не больше трёх дней пути при хорошем ветре, — кивнул зять, — я его только в своей карте пометил, другие кормщики не указали. После этого добрались до островов посреди океана, надо их как-то назвать для удобства. Там высадили женщин, запаслись водой, выделили зерна и кое-каких семян для посадки, да на север подались, домой. Вот и всё.

— Давай эти острова назовём Ярилиными, — капитан сообразил, что Азорскими острова уже вряд ли назовут, — в честь тебя, первооткрывателя.

Возвращение двух флотилий произвело эффект взорвавшейся бомбы. Особенно после рассказов моряков о несметных богатствах открытых земель, о диковинных растениях и неизвестных животных. Хорошо, что всё золото перенесли в хранилища замка, а с моряками граф расплатился серебром и товарами. Иначе бы курс золота обрушился в разы. Несколько дней жители Портсмута и окрестностей перевозили экзотические товары, разбирались с расселением приехавших майя, шили им одежду для островного климата. Граф спешил отправиться в Лондон, не сомневаясь, что слухи до короля дошли соответствующим образом извращённые. Пока приказчики занимались товарами, он выбрал время, чтобы провести грубый анализ привезённых отложений гуано и не пожалел. Селитры там было больше семидесяти процентов, что давало возможность не только увеличить в разы производство орудийных зарядов, но, и перенести его на американский материк.

Оставалось найти на новом материке железную руду, и независимость с быстрым техническим прогрессом переселенцев были гарантированы. Никакие европейские завоеватели, прибывшие на новый материк, не смогут захватить потомков переселенцев, когда те отстроят добротное металлургическое и химическое производство. А в том, что европейцы в ближайшие годы обязательно постараются добраться до нового материка, чтобы урвать свой кусок золотого пирога, Сергей не сомневался. Потому он забрал у кормщиков все карты и объяснил необходимость скрывать истинные координаты открытых земель, посоветовал отправлять всех любопытных строго на север. На большую фору в освоении американского побережья Лосев не надеялся, но лет двадцать считал вполне возможными. За этот срок он планировал заселить всё североамериканское побережье, пампасы южного материка и обосноваться самому в районе будущей Мексики, раз уж там нет ацтеков.

Оставив моряков отдыхать после года путешествий, все четырнадцать кораблей вытащили на берег для чистки днища, изрядно обросшего водорослями и ракушками, которое затем предстоит просмолить. На работы уйдёт больше месяца, после чего Ярька вновь отправится к открытым землям, уже имея в составе флотилии три «четвёрки», повезёт домашний скот и новых переселенцев. После возвращения адмирала переселенцы вставали в очередь, больше тысячи крестьянских семей уже записались на отправку в новые земли. Одним из главных требований граф ставил знание славянского языка и соблюдение славянской веры, посещение молебнов.

Направляясь в Лондон, в составе огромного каравана, где ехал посол верхового вождя майя, его свита из двадцати человек, двадцать усиленных повозок везли десять тонн золота, ещё десяток телег был загружен редкими фруктами, ананасами и кокосами, Лосев намеревался посетить верховного волхва и договориться о сопровождении каждой партии переселенцев. Сейчас, на волне восхищения чужаками, самое время для основания на отрытом материке миссионерских школ, с обучением детей аборигенов счёту, письму и славянской вере. Главной задачей, при расселении переселенцев, капитан считал создание полноценных славянских поселений, способных обороняться от любого внешнего врага. Своими техническими новинками эти селения, по замыслу Сергея, смогут стать своеобразными центрами кристаллизации, способными выполнять государственные функции. Иначе славянские переселенцы через пару поколений будут разговаривать по-испански, по-французски, как получилось с переселенцами в Северной Америке.

Многие миллионы французов, немцев, испанцев, украинцев и прочих переселенцев за считанные поколения перешли на английский язык, хотя собственно англичан в общем количестве эмигрантов по официальным данным менее десяти процентов. Почему? Причиной стала агрессивная политика Великобритании по захвату чужих колоний и присоединению самовольных поселений с делопроизводством на английском языке. И отрицательное отношение к иноязычным представителям. Чтобы стать успешным торговцем или промышленником в САСШ, необходимо было говорить по-английски без заметного акцента, англизировать своё имя и называть себя янки. Иначе, при любом таланте, пробиться было невозможно.

Сейчас нечто подобное пытался срежиссировать Лосев, полагая, что главным поборником употребления и сохранения славянского языка и славянской веры будут именно волхвы, за последние годы, поднаторевшие в миссионерской деятельности. Рассуждая подобным образом, он продумывал необходимые действия в столице королевства, кого посетить первым, кому отослать заранее подготовленные подарки. Тяжёлый груз не позволил добраться до Лондона за один переход, это и не планировали, походные шатры всегда были при себе. Выбрав поляну, возчики привычно разворачивали ценные возы в центр, остальные по периметру, для удобства обороны. Несмотря, на спокойные места, окрестности столицы всегда славились обилием проходимцев, а бережёного, как известно, бог бережёт. Выставив на ночь караул, путники быстро уснули, события последних месяцев научили дорожить каждой минутой хорошего сна.

Проснулся Сергей ещё в сумерках, перед самым рассветом. Последние месяцы он часто просыпался так рано, видимо, сказывался возраст. Теперь он начал понимать своего отца, поднимавшегося с рассветом и бродившего по квартире в поисках занятия. Родителей Лосев похоронил рано, отец умер, когда сыну едва исполнилось восемнадцать. Мама пережила его ненадолго, не дождавшись сына из армии. Квартиру Сергей оставил старшей сестре, когда женился, у той не задалась личная жизнь, дочь росла без отца. Но, это всё лирика, одёрнул себя капитан и прислушался к стуку капель моросящего дождика, что-то вызывало беспокойство. Несколько напряжённых минут помогли определить причину беспокойства сыщика, к шороху мокрой листвы примешивалось явственное шевеление в кустах.

Осторожно одевшись, он проверил кобуру и выбрался из палатки, проскользнув под пологом с противоположной от входа стороны. Ежась от сырой травы, сыщик сделал большую петлю, пробираясь к подозрительному месту, благо предрассветные сумерки помогали незаметному перемещению. В десяти шагах от кустиков он расслышал явственный шёпот.

— Пора, Джон, давай начинать, — по-саксонски хрипел невидимый мужчина, — ружей у них не больше десятка, двух караульных положим сразу стрелами. Остальных возьмём тёплыми, без шума.

— Погоди, больно много их, десятков восемь наберётся, вдвое против наших, — осадил другой, более спокойный голос, — ты уверен, что граф Васакса с ними? Говорят, он мастер на сабле драться.

— Много-то их много, да с оружием только десяток охраны, справимся быстро. А графа я сам выследил, вон в том шатре лежит. Для него мне в Йорке и дали ружьё, мол, сами славяне застрелили, забыл, что ли? Против ружья никакая сабля не поможет, — зашёлся кашляющим смехом разбойник.

— Тихо ты, — одёрнул его второй, — иди к лучникам, пусть снимают караульных.

Не собираясь давать возможность нападения разбойникам, капитан рванулся вперёд, вынимая пистолет из кобуры. Последнее время каждый новый патрон к пээму обходился в копеечку. Родные гильзы давно поржавели, частично утерялись, поэтому гильзы для пистолета изготавливали опытные ювелиры по сохранённым образцам, шлифуя до идеальной точности, а заряды отвешивал Сергей сам, лично снаряжая патроны. Учитывая местные условия, где почти все мужчины носили доспехи, все пули для пистолета изготавливали со стальным сердечником, шлифовали, подгоняя под калибр ствола. Несмотря на это, осечки при стрельбе, из-за утыкания патрона, стали нередкими. Возможно, сказывался общий износ механизма пистолета и некачественный порох. Вот и сейчас, выпустив первую пулю в спину хриплого, пистолет дал осечку.

Вожак разбойников воспользовался заминкой и замахнулся топором, быстро сориентировавшись в происходящем. Сергей едва отскочил, пряча пээм в кобуру, снова увернулся и обнажил саблю. За последние годы он не переставал заниматься фехтованием, подобные навыки значительно увеличивали продолжительность жизни в этом мире. Потому считанные секунды ушли на нейтрализацию противника. Профессионал есть профессионал, в поединках даже малейшие нюансы выучки становятся решающими факторами. Так и здесь, разбойник, видимо, привык бить из засады, и не имел навыков защиты, особенно от ударов по ногам. За что и поплатился, обливаясь кровью на сырой земле. Оставив его лежать, капитан проверил, жив ли второй собеседник, которому он стрелял по ногам. К сожалению, пуля ушла чуть выше и перебила позвоночник, проку от такого пленника уже не было.

Пришла пора возвращаться в лагерь, уже поднявшийся на шум выстрела. Охранники с ружьями грамотно заняли круговую оборону, а, сбитые с толка неожиданным выстрелом, разбойники покинули засаду. Так и не попытавшись, напасть на славянский караван и не получившие дополнительных команд. Сыщик, на всякий случай, обошёл место ночлега вокруг, рассматривая следы на сырой траве и лесной подстилке. Ничего интересного, никаких вещественных доказательств осмотр не дал. Интенсивный допрос главаря интереса е представил, связующим звеном между заказчиком и разбойниками был хрипатый, безразлично смотревший в небо парализованным взглядом. Заниматься лечением двух негодяев Лосев не собирался, и вскоре два трупа повисли на ветках вяза неподалёку от стоянки. В любом случае, показания простолюдинов, хоть их будет два десятка, не могли повлиять на судьбу графа Йоркского, без чьёго участия нападения явно не обошлось.

Переодевшись в сухую одежду, уже в седле, капитан перезарядил пистолет и рассмотрел причину осечки. Так и есть, перекос патрона при подаче из магазина, слишком часто приходилось стрелять нестандартными патронами. Скорее всего, от пистолета придётся отказываться, следующая осечка может стоить жизни. Револьвер, точнее, вертяк, в подобных случаях надёжнее. При осечке всегда можно повторить попытку выстрела другим патроном, на это уйдёт не больше секунды. Но, все револьверы по окончании плаванья, моряки сдавали на хранение в оружейку графа. И нигде на территории королевства вертяки ещё не засветились, о чём каждый моряк также предупреждался под угрозой увольнения со службы. После успешного плаванья флотилии Ярьки, подобная угроза была самым страшным наказанием для моряков и охранников, почувствовавшим настоящие приключения и огромные заработки, сравнимые с доходами васакских мастеров.

Уже через пару часов пошли предместья столицы, а вскоре караван уткнулся в королевский дворец. По пути послы со всеми сопровождающими свернули в столичный дворец графа Васакса, предложившего там поселиться, хотя бы на первое время. А сам капитан направил повозки с золотом к апартаментам королевского казначея. По причине раннего времени, тот находился на месте, сверяя учётные книги. Появление графа Васакса вызвало кислую мину на лице казначея, которую тот безуспешно пытался скрыть под вымученной улыбкой.

— Не огорчайтесь, Лесли, — улыбнулся граф, — сегодня я пришёл не за серебром. Прошу вас организовать выгрузку моих ящиков в хранилище, как можно незаметнее. Чтобы вы поняли причину, могу добавить, что привёз вам в казначейство более шестисот пудов золота, вот такого.

Сергей передал остолбеневшему казначею небольшую золотую фигурку, которую тот едва не выронил от неожиданно большого веса. Сориентировался он довольно быстро и организовал охрану и переноску закрытых ящиков в хранилище. Оставив Лесли за приятнейшим занятием приёма золота, капитан предупредил его ещё раз о соблюдении тайны истинного количества благородного металла. На вопросы всех высокопоставленных любопытных особ казначей будет рассказывать о двух повозках с золотом в шестьдесят пудов весом. Отправившись в приёмную короля, Сергей застал там графа Йоркского, высокого статного блондина лет тридцати пяти. За последние годы опытный царедворец, вовремя перешедший на сторону славянского короля, стал одним из ближайших советников Ярослава, фактически вторым, после Бранко, правой руки Ярослава.

Вот и сейчас, недовольный граф ожидал, пока Бранко обсудит с королём последние новости. При виде живого Лосева он непроизвольно дёрнул щекой, но, сразу взял себя в руки и привычно поприветствовал вошедшего.

— Как здоровье, граф?

— Вашими молитвами, граф, — с улыбкой поклонился Сергей, рукопожатия ещё не вошли в моду. Сразу решил проверить реакцию своего врага, — говорят, на ваших заводах украли много ружей? Надеюсь, без патронов?

— Откуда …, — побагровел граф Норбер Йоркский, оставлявший такое объяснение на случай захвата разбойников с ружьями. В таком случае, даже выдав своего заказчика, разбойники не могли бросить подозрение на графа, ведь тот заранее сообщал о краже ружей с патронами.

— Его величество приглашает вас обоих к столу, в обеденную залу, — прервал разговор весёлый Бранко, выходя из королевского кабинета. Он три дня назад не поленился побывать в Портсмуте и примерно знал, какие богатства привёз Лосев. И уже заказал на его верфи две четвёрки, торопясь добраться до сладкого пирога раньше других. Ещё он, не без основания, полагал, что часть привезённых королю богатств, окажется в закромах графа Бранко, и немалая часть.

Кроме трёх графов, никого на завтрак к королю не допустили, что означало закрытость разговора. Дождавшись прихода монарха и разрешения к трапезе, Сергей с аппетитом пообедал и, за десертом, приступил к докладу.

— Ваше величество, мои моряки недавно вернулись из дальнего плаванья, во время которого установили хорошие отношения со страной, неизвестной никому в Европе. Я привёз несколько интересных гостинцев из этой далёкой страны, как раз подходящих к десерту. Можно занести?

— Давай, — махнул рукой Ярослав, знавший все гостинцы со слов Бранко, проверившего на вкус кокосы, ананасы, лаймы и всё, что удалось доставить.

В обеденную залу начали заносить подносы, уставленные целыми ананасами, кокосами, лаймами, варёными початками кукурузы и прочими дарами природы далёкого материка. Тут же, по указанию капитана, их начали разрезать и разносить. Дегустация затянулась, но, привела всех обедающих в приятное расположение духа. Выслушав комментарии вкусовых ощущений от употребления экзотических продуктов, Сергей продолжил.

— Мы заключили мирный договор с правителем той страны и наторговали много интересных и нужных товаров: хлопковых тканей, весьма крепких верёвок и канатов, больших изумрудов и довольно много золота, не считая уже опробованных фруктов. Позволь внести образцы товаров?

По указанию графа Васакса, в зал занесли немного хлопковых тканей, верёвки из агавы, два больших подноса необработанных крупных изумрудов и двадцать ящиков с золотом, ту самую официальную тонну. При виде драгоценностей и обилия благородного металла, даже Ярослав вскочил с кресла и принялся рассматривать золотые фигурки, вынимая их из открытых ящиков. Рядом такому же занятию предавался граф Йоркский, предоставив возможность Лосеву накоротке переговорить с Бранко.

— Договорись после обеда на встречу без графа Норбера, — на правах старых знакомых они были с Бранко на «ты», — очень важный разговор.

Оставшись втроём, когда ошалевший от увиденного изобилия граф Йоркский с остекленевшими глазами вышел из обеденной залы, славяне ещё немного полюбовались золотом.

— Что ты хочешь добавить к этому великолепию? — раскрасневшийся от удовольствия король обвёл руками окружающее богатство, глядя на Лосева.

— Это лишь десятая доля золота, переданного королевскому казначею, — капитан не отказал себе в удовольствии добавить, — в этом году мы надеемся привезти к зиме столько же благородного металла.

— Ну, граф, ты неподражаем, — после длительного молчания произнёс король, — чего ты хочешь?

— Сущего пустяка, не говорить никому, что в казне в десять раз больше, чем принесли сюда. Но, самое главное, не пускать это золото в оборот всё сразу, а очень малыми долями, в течение нескольких лет.

— Почему? — искренне удивились оба славянина.

— Присядем, — кивнул на кресла капитан, — объясню на примере. Бранко, когда бывает засуха, сено дорожает?

— Вестимо.

— А когда урожайный год, зерно и сено дешевеет?

— Все это знают, — перебил советника Ярослав, — даже я ещё помню.

— Так же и с золотом будет, когда его много появится у людей, с которыми ты, король, расплатишься, — наедине Сергей не стеснялся в выражениях, — золото также потеряет свою цену и может сравняться с серебром, если его будет много.

— Не может быть, это же золото, — в один голос ответили собеседники капитана.

— Представь, сейчас хороший конь, к примеру, стоит один золотой, — продолжил убеждать наглядными примерами сыщик.

— На золотой можно и двух меринов взять, — буркнул Бранко.

— Вот, ты прав, можно и двух взять. А завтра к торговцу придёшь ты, я, Ёжик, и ещё два десятка покупателей, все с золотом, — подмигнул Лосев, — а меринов только два десятка. Почём их будут продавать? Почём бы ты их продал сам, если богатый покупатель и коней в обрез?

— Я бы поднял цену до золотого за одного коня, — почесал бороду Бранко, — тут ты прав, много золота нельзя выпускать сразу. Зато, если постепенно, к примеру, успеют ещё меринов привезти, и цены не вырастут, больше купить сможем.

— Правильно, именно так и прошу поступить с золотом, не спеша, напечатать монеты и расплачиваться ими понемногу, чтобы не подняли цены, — кивнул головой капитан, — иначе, через десять лет, когда золота станет меньше, оно снова подорожает, а в королевской казне его уже не будет.

— Договорились, — подытожил Ярослав, — никто, кроме нас троих и казначея об истинном количестве золота не должен знать. А золотыми монетами мы начнём расплачиваться понемногу, за какие-нибудь особые товары.

— И вот ещё, государь, надо назвать открытый материк, пока ему не придумали название моряки в порту.

— Назвать, говоришь, — задумался Ярослав, — а, как в твоём мире он назывался?

— Америка, по имени географа, описавшего побережье и нарисовавшего несколько карт.

— Нет, географа нам не надо, назовём открытые земли Славия, коротко и понятно, — встряхнул волосами король, — острова ты уж сам называй. Но, все твои открытия станут собственностью славянского королевства.

— Слушаюсь, государь, тогда позволь назвать большой остров у берегов Славии Ярым, в твою честь. Ярый и Славия рядом, выходит Ярослав, — улыбнулся капитан, — умный поймёт, дурак не заметит.

Сообщив ещё, о прибытии послов повелителя страны майя, Лосев поспешил откланяться. При всех ровных отношениях с королём и его приближёнными, он не любил посещения дворца и всех придворных церемоний. В кругу своих мастеров или моряков, даже в портовой таверне, он чувствовал себя гораздо спокойней и уютнее. Из дворца он сразу направился к верховному волхву, одному из соратников покойного Судислава, где подробно обсудил возможность направления волхвов с поселенцами и основания миссионерских школ. Верховный волхв поворчал, но согласился, предложив выслать богатые дары на Аркону с просьбой направления учителей. Капитан согласился, сразу обсудив, что и кому отправить, попрекнув себя мысленно, что забыл о подарках самому верховному волхву. Эту ошибку он исправил на следующее утро, лично сопроводив два обоза с подарками в резиденцию верховного.

Пока король тянул время до приёма послов, чтобы выдержать приличия, раньше недели ожидания принимать было невместно, унижение достоинства. Тем более, что приём будет расширенный, официальный, сопряженный с фейерверками, их понемногу стали выпускать мастера графа Васакса. Сергей усиленно наводил справки о связях убитых разбойников, выискивая ниточку, ведущую к графу Йоркскому. Нацеленность разбойников именно на него пугала и завораживала одновременно, толика смертельной опасности заставила полузабытые навыки оперативника обостриться. Даже кровь, казалось, быстрее бежала по венам, все реакции капитана обострились, он возобновил занятия с одним из лучших фехтовальщиков королевства. По вечерам, посещая злачные места в поисках информации, он стал надевать под камзол стальную кольчугу, под которую нашили толстый слой хлопковой ткани. В Славии хлопковые доспехи активно использовали местные воины. Надо сказать, такая защита была весьма эффективна против дубин и обсидиановых ножей, поддаваясь лишь острым стальным мечам. Лосев надеялся, что кольчуга компенсирует этот недостаток хлопка и смягчит прямой удар сталью.

Пока искать приходилось вслепую, потому результаты шли очень плохо. Удалось установить личность хрипатого разбойника, оказавшегося родом из Йорка. Всё чаще получая отрицательные ответы на заданные вопросы, сыщик понимал, что рано или поздно, придётся отправляться в Йорк. Как раз туда ехать не хотелось, граф Норбер Йоркский держал свои владения в ежовых рукавицах. Во владениях своего завистника капитан рисковал просто исчезнуть, без всякого шума и следов. Пришлось пойти кружным путём, медленно, но, надёжно. Выяснив имя последнего увлечения графа Йоркского, а также данные предпоследней любовницы, Сергей направился к брошенной подружке. Разрабатывать подозреваемого через его женщин идея не новая, но, как убеждался Лосев на практике, едва ли не самая эффективная. Едва ли не большая часть преступных группировок «сгорала» на своих подружках, подчас сёстрах или родственницах. Подавляющее большинство женщин устроены, видимо, иначе мужчин, потребность высказаться физически давит на девушек и бабушек в равной степени, абсолютно независимо от их возраста и жизненного опыта. Среди мужчин хватает болтунов, но, по убеждению капитана, их значительно меньше.

Прихватив с собой несколько ювелирных украшений и круглую сумму в монетах, граф Васакса направился пешком в предместья Лондона, где проживала оставленная подружка Норбера Йоркского, вдовая баронесса. За последние годы Лосев так и не привык брать с собой охрану, особенно, когда посещал оперативные контакты. Вот и сейчас, он скользящей походкой опытного бойца перепрыгивал через лужи, привычный элемент островного пейзажа. Только сегодня утром он узнал адрес брошенной любовницы своего соперника и спешил воспользоваться информацией, не обратив внимания на пару вооружённых мужчин, судя по одежде, из свиты крупного феодала, трижды попавшихся ему на глаза. Увидеть то их он увидел, но, не почувствовал в них опасность, стремясь оценить возможную осведомительницу как можно скорее. Опытный сыщик чувствовал, что надо спешить, предчувствия приближающейся опасности становилось всё отчётливее.

Приблизившись к глухой стене трёхэтажного особняка, граф осмотрелся, привычно выбирая пути отхода и примечая возможных свидетелей. Привычка не соваться в опасное место очертя голову пару раз выручала его от неприятностей ещё в «прошлой» жизни. Вот и сейчас, сыщику чертовски не хотелось приближаться к парадному входу особняка, закрытому наглухо. Решив обойти отдельно стоящее здание, для пущего спокойствия, Сергей прошёл за левый угол и столкнулся с шестью вооружёнными саксонскими мечами наёмниками. Те оказались опытными бойцами и сразу набросились на внезапно появившегося Лосева, тому пришлось компенсировать численное неравенство с помощью «великого уравнителя», пистолета. На этот раз обойма была отстреляна полностью и без помех. С расстояния шести-семи метров пули со стальными сердечниками пробивали не только кожаные нагрудники, но и металлические шлёмы нападавших.

Буквально за пять секунд затвор пистолета встал на затворной задержке, вся обойма вышла. Четверо противников оседали на землю, двое остановились в растерянности, глядя на падающих соратников. Лосев привычно перехватил пистолет в левую руку, а правой обнажил саблю, скользнув вперёд. Пока он пробирался между убитыми, главарь с выжившим разбойником решились напасть, сообразив, что стрельбы больше не будет. Но, сабля Сергея уже очертила резкую дугу, разрезая ближайшему бандиту горло. Одного удара хватило, чтобы тот, разбрызгивая всё вокруг кровью, выронил оружие, пытаясь зажать руками смертельный разрез. Ещё два шага, парирование стандартного удара врага, и, сабля разрезает сапог главаря вместе с мякотью голени. Сыщик отпрыгивает назад, проверяя подвижность врага, теперь спешить некуда, остался единственный противник, серьёзно обездвиженный. Тот подтверждает его мысли, бросив саблю и упав на колени. Всё кончено за минуту, если не меньше, в живых остался лишь главарь нападавших, раненый саблей в ногу.

— Кто тебя послал? — неторопливо перезаряжал пистолет капитан, положив саблю рядом на траву, прислонившись спиной к зданию возле раненого, лежавшего на боку, — поможешь, не буду убивать.

— Наниматель, купец Леонтий из Руана, он…, — разбойник внезапно захрипел и умолк, а в грудь Лосева ударил арбалетный болт. Такой же болт уже торчал из горла замолчавшего вожака.

Второй раз в жизни пээм заслонил своего владельца от смертельного удара. Арбалетный болт шёл точно в сердце, но, встретил перед телом человека зажатый в левой руке пистолет. Стальной пруток скользнул по воронёному стволу, разорвал мясистую часть кисти между большим и указательным пальцами левой руки, после чего пришпилил к стене кольчугу, пробив её насквозь дважды. К счастью, уже в области левого бока, лишь распоров кожу на теле. Обильно хлынувшая кровь быстро впитывалась хлопковой подкладкой, однако боли капитан не почувствовал. Понимая, что спасти его может только скорость, он вырвал правой рукой стальной пруток болта, вошедший в кирпичное строение на пару сантиметров. Выстрел шёл с парадной стороны особняка, потому оставалось быстро бежать вдоль стены дальше за здание. Надеясь на медлительность заряжания арбалета и отсутствия второй группы стрелков, что будут ждать за следующим поворотом. Фортуна в этот день не отвернулась от сыщика полностью, за поворотом засады не было.

Только сейчас из раны на кисти хлынула кровь, словно ожидавшая удобного момента. Сунув зажатую в правой руке саблю в ножны, надо же, машинально успел подхватить её с травы, вот привычка не бросать оружие, мужчина поместил пистолет в кобуру. После этого носовым платком принялся заматывать рваную рану кисти, с грустью заметив, что её придётся сегодня же зашить. Носовые платки он привык брать с собой с детства, мама приучила, да так и не расстался с полезным предметом. Даже в этом мире брал с собой кусочки чистой тряпицы постоянно, проверяя перед каждым выходом из дому, наряду с саблей и пистолетом. Жаль, не прихватил асептических средств, но, под рукой оказались цветки тысячелистника, которые моментально пошли на рану. Да, двенадцатый век имеет свои преимущества, особняки дворян даже в городе окружены не асфальтом, а дикорастущей травой.

— А вот и хозяева рискнули выйти, — ухмыльнулся Сергей, заметив головы стражников, выглянувшие из дверей чёрного входа.

Двое охранников осторожно выбрались наружу и поспешили к Лосеву, заметив его богатую славянскую одежду. Теперь они не боялись результатов стрельбы, славяне и дворяне оставались немногочисленными владельцами ружей. Осторожно приблизившись к графу, стражники осведомились о происшедшем, узнав о нападении разбойников, успокоились и помогли добраться внутрь здания. Там Лосева встретила хозяйка особняка, с явно выраженным любопытством в глазах, желавшая узнать последние новости. О таких обстоятельствах для знакомства сыщик даже не мечтал, не преминув воспользоваться подвернувшейся возможностью. В ожидании лекаря, он принялся мило беседовать с довольно симпатичной баронессой, не обращая внимания на пульсирующую боль в левой руке. Опытный розыскник не форсировал события, предпочитая установить дружеские отношения, тогда появится повод для посещения хозяйки в любое время, хотя бы под предлогом благодарности за оказанную помощь. Тем более, что общеизвестно, женщины быстро проникаются симпатией к раненным или заболевшим мужчинам, которым помогают.

Поддерживая разговор, сыщик не переставал обдумывать связь двух покушений на свою жизнь. Он своими ушами слышал только одно имя, купец Леон из Руана, в лесу упоминали лишь Йорк, без единого имени. С другой стороны, граф Норбер весьма наглядно отреагировал на упоминание о краже ружей, следовательно, это его игра. А нападение возле особняка баронессы слишком сильно отличается по организации, да и самому месту. Граф Йоркский не гигант мысли, но, не идиот, в конце концов, чтобы организовывать засаду возле особняка брошенной любовницы. Дешевле прикончить саму вдовую баронессу и со слезами на глазах, принимать сочувственные речи. Интуиция старого сыскаря подсказывала, что ниточка в Руан к купцу Леону гораздо интереснее и перспективнее. Однако, работу в направлении Йорка, бросать не стоит. Мысль, как удачнее разобраться с обеими версиями, пришла к Лосеву уже вечером, когда он вернулся в свой городской дворец.

Рано утром он направился в порт, разыскивать следы купца Леона из Руана и, довольно быстро узнал, что тот с двумя слугами отплыл накануне днём на материк, пока графа перевязывали в особняке баронессы. Огромным плюсом стало то, что капитан нашёл старого знакомого рыбака Самюэля, несколько раз видевшего всех троих франков, вернее нормандцев, как он определил по выговору. Этот сметливый тридцатилетний моряк, невысокого роста с типичным галльским носом на узком лице, хотя и считался рыбаком, основной доход получал от мелкой контрабанды. Парень обладал живым умом, умел разговаривать на большинстве европейских языков, отличался здравым смыслом с огромной долей авантюризма. Узнав о покушении на Сергея, с которым познакомился года три назад, Самюэль сам предложил своё участие в поисках возможных убийц. Договорившись с ним отплыть ближайшим рейсом на материк, сегодня же вечером, Лосев направился к баронессе.

Визит графа Васакса та ожидала, искренне обрадовавшись подаренным драгоценностям и редким сувенирам из открытых земель. На волне благодушия, пока хозяйка рассматривала подарки, сыщик приступил к деловому разговору.

— Вы знаете, баронесса, на меня несколько дней назад уже нападали разбойники, в лесу. И, представьте себе, их главарь сказал, что наняли его некие люди из Йорка, — капитан внимательно следил за поведением собеседницы и заметил, как та изменилась в лице после упоминания графства, — более того, ему даже выдали ружьё из мастерской графа Йоркского, чтобы в моей смерти обвинить королевских стрелков.

— Почему Вы мне это рассказываете, — резко бросила женщина, пытаясь прекратить неприятный для неё разговор, — я давно порвала с графом, все это знают.

— Ну, не так и давно, пара недель всего прошла после последнего визита графа к Вам, это не тайна для лондонского света, — мужчина разговаривал спокойно, словно, раздумывая, — во-вторых, напали на меня именно у Вашего особняка.

— Это случайность, я не имею к нападению ни малейшего отношения.

— Я верю, тем более, что вы дали мне приют и пригласили лекаря, — граф поклонился своей хозяйке, — но, обвинение королевских стрелков в убийстве пахнет заговором против самого короля. А это серьёзное преступление, грозящее смертной казнью. Я прошу объяснить мне вашу роль и роль графа Йоркского в этом, чтобы случайно не проговориться королю.

— Мне ничего об этом неизвестно, я ни к чему не причастна, — с вызовом ответила женщина, выдавая интонациями ложь, очевидную для опытного сыщика.

— Я очень рад, что Вы, баронесса, не замешаны в измене королю, и сегодня же расскажу все монарху без всякой утайки. Он, конечно, назначит расследование, будут допрашивать всех ваших слуг и служанок, соседей, возможно, под пытками и угрозами. Но, раз Вы уверены в своей непричастности, всё нормально, Вы не пострадаете. Хотя, — в раздумье проговорил Сергей, — Вы на прошлой неделе рассчитали одну горничную, говорят, выставили без гроша в кармане. Она может и оклеветать или просто вспомнит, что не нужно. В этом случае, могут применить пытки и к Вам, дело-то государственное, сами понимаете.

Ещё несколько подобных оговорок и предположений, мастерски исполненных старым сыщиком, и баронесса, что называется, «поплыла». Постепенно, по капле, она стала выдавать Лосеву информацию о намерениях графа Норбера в отношении Сергея. И, чем дальше шёл разговор, тем скучнее становился капитан, выслушивая подтверждение своим домыслам. Примитивная форма экономического соперничества, как говорится, ничего личного. Норберу давно не давал покоя монополизм производителя боеприпасов, соответственно, его огромные доходы и влияние на короля. Убийством Лосева он рассчитывал оставить графство без защиты, после чего обязательно отыщется настоящий мастер, изготавливающий порох в тайных мастерских Васакса. В захвате этого мастера граф Йоркский нисколько не сомневался, как и в том, что заставит того работать в своих мастерских. После чего сможет вооружить свою армию, не хуже королевской, и стать вторым, после Ярослава, либо, чем чёрт не шутит, даже заменить короля.

Амбиции Норбера и вера в собственную непогрешимость, даже не оставляли в его мыслях того, что граф Васакса сам изготавливает порох, да ещё вместе с женой. Какой дворянин всерьёз поставит женщину рядом с собой, особенно в технике? Бабам место на балах и на кухне, да в постели. Потому и бросил Норбер свою любовницу, знавшую достаточно много, что она не представляла для него никакой опасности. Даже показания баронессы о заговоре графа Йоркского против Лосева ничего не дадут Сергею. В «Славянской Правде», как и других многочисленных «Правдах», свидетелями могли выступать лишь взрослые совершеннолетние свободные мужчины, да ещё при оговорённых в каждом случае обстоятельствах. Кроме морального удовлетворения, ничего рассказ баронессы не давал сыщику, разве, что нового осведомителя среди феодальных кругов. Оговорив с женщиной некоторые аспекты дальнейших встреч, капитан поспешил откланяться.

Ему ещё предстояло дать необходимые распоряжения по скорому отъезду, написать письма жене и Ярьке, дабы тот отплывал в срок, не ожидая зятя. С собой на материк, по здравому размышлению, сыщик решил никого не брать, кроме Самюэля, а свой отъезд скрыть. Всем слугам объявили, что граф закрывается в своих лабораториях на месяц, для проведения опасного опыта. Правду знала пара надёжных людей, коим предстояло месяц работать в лаборатории, поедая пищу, приносимую для графа. Благо, фронт работ им был давно расписан, исследования они проводили действительно важные, да и возраст не звал двух алхимиков на улицу. Интерес к женщинам оба утратили лет десять назад, сохранив радость наслаждения пищей и вином. Короче говоря, два старых собутыльника только обрадовались возможности месяц питаться по-графски. В письмах Иве Лосев упомянул замыслы графа Норбера и просил быть осторожнее, усилить охрану мастерских и замка, беречь детей. Именно ради детей и их безопасного будущего отправлялся сейчас капитан на материк, чтобы найти источник угрозы себе и своей семье.

Сборы были недолгими, но, доставили массу неприятных эмоций, старый надёжный пистолет оказался испорчен, судя по всему, безнадёжно. Арбалетный болт погнул затвор и даже затворную раму, исключив всякую возможность скольжения при отдаче. В таких обстоятельствах пистолет мог просто разорваться в руках или отскочить в лоб стрелку. Исправить же повреждение было невозможно, в этом мире не существовало необходимого оборудования. Впрочем, Сергей не сомневался, что и в двадцатом веке с подобными дефектами пистолет дешевле было отдать в переплавку, чем тратить тысячи рублей на ремонт. Привезти вертяки со складов в Портсмуте граф не успевал, а брать ружьё не собирался. Это оружие гарантировало скорую гибель на материке, с предварительными пытками. От огнестрельного оружия пришлось отказаться, заменив его пудом динамита и десятком осколочных гранат. Всё на самый крайний случай, основным инструментом розыска Лосев считал, и не без основания, свои навыки сыщика и серебро. Кроме наличных денег, он брал с собой немного украшений и обработанных драгоценных камней.

С этими драгоценными камнями получилась непонятная история, когда ещё лет семь назад, немного обстроившись, Лосев принёс лондонским ювелирам прикамские трофейные изумруды на огранку. Чтобы объяснить желаемую огранку, он попросил показать образцы, и был шокирован при виде примитивно отполированных камней, лишь в редких случаях имевших несколько плоских поверхностей. Года три ушло на объяснение и изготовление изумрудов необходимых форм в виде срезанных пирамид и многогранников, немного напоминавших огранку драгоценных камней двадцатого века. Оказывается, все проблемы были связаны с отсутствием необходимого инструмента, его-то и пришлось изготавливать целых два года. Зато теперь славянская огранка стала самой популярной в Европе, такие камни шли на порядок дороже обычных драгоценностей.

Закончив все сборы, капитан присел «на дорогу», помолчать и подумать. Стоит ли самому ехать на материк, дело опасное, может быть, направить туда своих людей? Рано или поздно отыщут следы настоящего нанимателя, тогда и принять решение.

— Нет, — встряхнул головой Сергей, отвечая сам себе, — пока они будут искать заказчика, меня и мою семью десять раз убьют. Если уж рисковать собой, то для пользы дела. Ива предупреждена, за детьми она присмотрит. Чем ждать каждый день стрелу из арбалета или отравленного кофе, лучше самому добраться до врага. Лучшая защита, это нападение. Поеду сам, тогда некого будет винить в случае ошибки.